Рассказы

Станция

Дерек нетерпеливо посмотрел на часы, всем своим видом показывая Джине, как он раздражен. Но она была полностью сконцентрирована на поиске удачного кадра, и либо не видела его, либо ей было все равно. Она сидела на корточках на песке, прижав видоискатель к глазу, медленно перемещая объектив вправо, пытаясь запечатлеть солнце, сияющее сквозь тонкую щель между двумя валунами.

Почему ее новым хобби стала фотография? Почему она не увлеклась судоку или рукоделием, чем-нибудь таким, что можно делать в машине, пока они едут?

Самое обидное - он почти на сто процентов был уверен, что к концу года, а быстрее всего к концу лета, она наиграется и забросит свое новое увлечение. Фотография неминуемо повторит участь ее предыдущих хобби: скрапбукинга, составления букетов, приготовления суши и, конечно же, этого проклятого книжного клуба. Но прямо сейчас это увлечение превращало его и без того слишком короткий отпуск в сущий ад. Он снова посмотрел на часы и громко сказал:

- Давай быстрее! Нам предстоит долгий путь. Они не будут держать комнату для нас, если мы не зарегистрируемся к шести!

- Расслабься! - ответила Джина. - Там около тысячи комнат. Плюс сейчас межсезонье. Все будет нормально.

Она была права. Отель Фернес-Крик-Инн был огромен. Да и какие еще идиоты, кроме них самих, решат отдохнуть в Долине Смерти[52] в середине июля? Наверняка они могли бы приехать туда безо всякого бронирования и получить лучший номер в отеле.

- Все равно поторопись! - крикнул он.

- Постараюсь! - в ответ крикнула она.

Дерек открыл дверцу машины, сел на пассажирское сиденье и глянув на карту, немного успокоился. До того, как Джина свернула на проселочную дорогу в поисках живописных мест, они проехали больше, чем планировали. Если они в течение ближайших тридцати минут смогут вернуться на шоссе, то несмотря на задержку, все равно доберутся до национального парка к середине дня. Он еще раз просмотрел их маршрут, хотя делал это уже тысячу раз, а затем полистал справочник ААА в поисках будущих мест отдыха. Через некоторое время, подняв глаза, уверенный, что у нее было достаточно времени нафотографироваться и вернуться к машине, он увидел, что она даже не пошевелилась. Джина была в точно такой же позе, как и десять минут назад.

Это уже было не смешно.

Дерек с грохотом захлопнул бардачок и торопливо зашагал к ней по песку, готовый устроить Джине хороший разнос. Она встала при его приближении.

- Я как раз собиралась за тобой идти, - с энтузиазмом воскликнула она. - Там стоит старое здание. Смотри, - и указала мимо валунов, вниз по склону, на равнину.

О нет, подумал он.

- Получится отличная фотография.

Она протянула ему свой фотоаппарат.

- Господи, - пробормотал он, но послушно посмотрел в фотообъектив. Отсюда здание казалось заброшенной заправочной станцией (ЭССО, судя по форме железного каркаса вывески). Он не видел никаких признаков присутствия машин или людей. Дерек вернул фотоаппарат. - Ну сделай ты этот снимок побыстрее, да поехали.

- Только не отсюда! - она хлопнула его по плечу. - Я хочу спуститься туда!

- Уже прошло...

- Я по быстрому, - пообещала она.

- Мне кажется, - сказал он ей. - Если Долина Смерти удовлетворила Энсела Адамса[53], удовлетворит она и тебя.

- В этом-то все и дело, - сказала она. - Перебор. Все, кто туда приезжает, делают фотки. Здесь же что-то новенькое. Может, я буду единственной, кто когда-либо фотографировал это здание.

- Сомневаюсь, - сказал он, но согласился дать ей десять минут при условии, что после они сразу же отсюда уедут.

Они вернулись обратно в машину.

Дерек ехал быстро, поднимая позади облако пыли. На дороге не было никакого покрытия, и маловероятно, что она вообще когда-нибудь чем-то была вымощена. Более того, едва заметные колеи заканчивались на заправочной станции. Странно, подумал он. Обычно станции технического обслуживания строились вдоль автомобильных дорог. Как правило, сами по себе они не являются конечной целью путешествий. Что-то тут казалось неправильным, но Дерек убедил себя, что поскольку это, скорее всего, была единственная заправочная станция на сотни миль, путешественники, пожалуй, особо бы не возражали проехать пару-тройку лишних миль по проселочной дороге.

Он затормозил между пустым бетонным островком и закрытой дверью гаража. Ворота серьезно пострадали от природных катаклизмов, но на удивление не могли похвастаться граффити. Насосов не осталось, только металлические фундаменты, вмурованные в бетон, из которых торчали секции труб и шлангов. Они вдвоем вышли из машины.

- О, это чудесно, - воскликнула Джина. - Так много хороших ракурсов и такой высокий контраст света и тени.

- Десять минут, - напомнил он ей. - Или я уезжаю без тебя.

Ему не нравилось это место. Этот кусок земли в конце дороги беспокоил его, да и само здание также вызывало у него непонятную тревогу. Он обошел сзади машину и посмотрел на закрытую дверь гаража с облупившейся краской, вмятинами и необъяснимым отсутствием граффити. У основания гаражной двери образовалась небольшая веерообразная песчаная насыпь, но линия песка была слишком ровной, слишком идеальной, и это ему тоже не нравилось.

Он направился к офису. Разбитое окно уже давно было заколочено, зато дверь отсутствовала, и Дерек заглянул внутрь. Все выглядело примерно так, как он и ожидал. Стул. Покрытый пылью металлический письменный стол. Лежащие на нем пожелтевшие бумаги и пепельница. Журнальный столик с пустой картонной упаковкой от предохранителей и разорванным ремнем вентилятора. Доска объявлений с рекламкой шин и безвкусный настенный календарь за 1955 год с полуголыми девицами.

Внутри не было ничего необычного. И все же что-то во всем этом казалось неправильным. Он уже собирался свалить, сказать Джине, что им пора ехать, когда она протиснулась мимо него и вошла в офис.

- Ух ты, - сказала она, махая рукой перед лицом. - Ну и затхлость.

В стене рядом с письменным столом находилась закрытая дверь, и прежде чем он успел сказать хоть слово, она пересекла офис, открыла ее и заглянула в темную заднюю комнату.

Дерек внутренне приготовился к ее реакции, потому что каким-то образом почувствовал, что она будет.

И она последовала.

- О Боже, - воскликнула она, отшатнувшись от двери с вытаращенными глазами и побледневший лицом. - О Боже.

Он бросился к ней, чтобы все увидеть самому.

В комнате без окон было темно, но света, проникающего в помещение из открытой двери, было достаточно, чтобы все подробно рассмотреть. В отличие от металлических и стеклянных конструкций остальной части здания, здесь пол, потолок и стены были сделаны из трухлявого неокрашенного дерева. В центре комнаты стоял один единственный стул с прямой спинкой.

На нем распласталось тело мертвого человека.

Выглядело все это более чем шокирующе, но не от этого ноги Дерека задрожали, а от того, кем был этот человек.

Это был президент Соединенных Штатов - хотя на самом деле он должен был находиться в турне по Азии. Сегодня утром Дерек видел президента в новостях, произносящим речь на банкете в Токио. Он был одет точно так же, как и сегодня утром, в перекроенный смокинг, но его лицо было бледно-серым, с восковым оттенком, а широко открытые глаза неподвижны. Это мог быть имитатор, кто-то, загримированный под президента, но Дерек каким-то образом знал, что это не так. В этом человеке даже после смерти сохранилась харизма, самое настоящее величие, не вызывающее сомнения в подлинности его тела.

Возможно, имитатором был человек в Японии, копирующий президента, который на самом деле... что? С кем-то встречался здесь, посреди пустыни? Находился с визитом на этой заброшенной заправочной станции? Ни один из сценариев, которые он мог себе представить, не имел никакого смысла. Это то и беспокоило его больше всего. Если бы для все этого существовали объективные причины, хотя бы малейшее правдоподобное объяснение найденному трупу президента в задней комнате этого заброшенного необитаемого здания, тогда он не чувствовал бы себя таким совершенно запутавшимся и шокированным до глубины души. Но в данной ситуации не было и намека на рациональность. В этот момент он был напуган больше, чем когда-либо в своей жизни.

Дерек развернулся, схватил Джину за руку, и они вдвоем бегом пересекли офис, выскочили с заправки и вернулись к машине. Он не стал дожидаться, пока она пристегнет ремень безопасности, а сразу рванул с места, с грохотом выбрасывая гравий из-под колес и поднимая облака пыли. Они прямиком помчались к шоссе, выехали обратно на асфальт и понеслись на север на максимально возможной для их Тойоты скорости. По дороге они вообще не разговаривали, пока два часа спустя не добрались до пункта взимания платы на въезде в Долину Смерти.

Долина Смерти.

Подходящее название.

Они зарегистрировались в Фернес-Крик как раз перед прибытием автобуса с немецкими туристами. Переносив весь свой багаж в номер, Джина сразу же пошла принимать душ, а Дерек включил телевизор, не желая оставаться один в тишине.

К тому времени, как Джина закончила принимать душ, он уже был в курсе последних событий. Она вышла из ванной, одетая, причесанная, и остановилась как вкопанная, уставившись с открытым ртом на картинку на настенном телевизоре. Большую часть экрана занимали кадры из студии СиЭнЭн в Вашингтоне с ведущими политическими экспертами, в углу в небольшом квадрате транслировалось прямое включение из токийской больницы, переполненной репортерами, а внизу экрана бежала надпись - "Смерть президента".

- У него случился сердечный приступ, - сказал Дерек. - Сегодня утром, на банкете. Он умер мгновенно.

Она посмотрела на него.

- Его тело пропало?

- Насколько я слышал, нет.

Джина глубоко вздохнула.

- Что же мы тогда видели? - спросила она. - Что там произошло?

- Я не знаю, - признался он.

Последовала пауза.

- Я хочу вернуться.

- Что? - он аж подскочил в кровати.

- Я хочу сфотографировать его, - сказала Джина. - Надо было еще тогда его сфотографировать.

- Нет, - сказал он ей, качая головой. - Ни за что.

- Никто раньше такого не фотографировал. Я буду первой. Это будет совершенно уникально...

- Нет. Этому не бывать.

- Мы единственные, кто знает о нем, единственные, кто его видел.

- Мы туда не поедем. Мы останемся здесь. Сфотографируй песчаные дюны. Или камни.

- Мы там уже были, и с нами ничего не случилось. Это не опасно, просто странно.

- Это.., - он изо всех сил пытался найти правильное слово. Неправильно? Плохо? Ни одно из них не было точным, но любое подошло бы.

На ее лице застыло упрямство.

- Я возвращаюсь. С тобой или без тебя.

Спор продолжался еще минут двадцать, но, по правде говоря, на том же и закончился. Было уже поздно, и единственное, на что он ее уговорил, это подождать до следующего утра - ни один из них не хотел ночью находиться в том месте. На рассвете они выписались из отеля, упаковали вещи в машину и поехали обратно той же дорогой.

Они добрались до заправочной станции к середине утра. Жара в пустыне стояла невыносимая, однако Дерека пробирал озноб. Джина тоже нервничала, но не хотела признаваться в этом. Она пыталась вести себя так, будто ничего необычного не произошло, но ее голос дрожал, а руки тряслись, беря фотоаппарат с заднего сиденья.

Они немного постояли перед открытой дверью в офис, заглядывая внутрь. Воздух был неподвижен, слишком неподвижен. Даже при ярком полуденном солнце свет проникал только в переднее помещение, оставляя тайную комнату в задней части здания затененной, во мраке, несмотря на оставленную ими в спешке во время вчерашнего бегства открытую дверь.

Дерек жалел, что не взял с собой фонарик, но у него его просто не было.

Джина пошла первой, держа фотоаппарат перед собой, как защитный талисман. Он последовал за ней, пройдя мимо металлического письменного стола и пыльного столика в заднюю комнату.

Президент исчез, но на стуле сидел другой мужчина. Он тоже был мертв, только причина его смерти сразу бросалась в глаза: травма головы от удара тупым предметом. Вся задняя часть его черепа была раздроблена. В спутанной массе крови и каштановых волос виднелись белые кусочки кости. Его глаза были закрыты, но рот открыт, губы застыли в крике шока и агонии.

- Ты узнаешь его? - прошептала Джина. Что-то в этом месте требовало тишины.

Дерек покачал головой, боясь говорить. Его мозг отчаянно пытался разобраться в этом, найти смысл в иррациональности. Был ли это Рай? Или Ад? Или это своего рода промежуточная станция на пути в загробную жизнь? Последняя мысль логичнее всего, учитывая тот факт, что тело президента исчезло, а вместо него появился труп другого человека. Но в таком случае тела должны появляться и исчезать каждую секунду. Люди ведь постоянно умирают.

Повинуясь импульсу, он шагнул вперед, протянул руку и коснулся руки мертвеца. Тело было твердым. Он почти ожидал, что это будет какая-то бестелесная структура, призрак или тень - как-никак, тело президента находилось на виду у кучи свидетелей в Японии в то же самое время, когда они видели его здесь, - и осязаемая реальность его существования делала все намного более запутанным.

Комната озарилась светом, когда Джина сделала снимок.

Дерек вздрогнул от неожиданности.

Последовала еще одна вспышка.

Изменилось ли выражение лица мертвеца?

Трудно сказать, но ему показалось, что черты лица слегка изменились. Дерек попятился от стула. Сердце бешено заколотилось в груди.

- Я стараюсь все делать как можно быстрее, - сказала Джина, словно прочитав его мысли. - Я не меньше твоего хочу убраться отсюда. Мне тоже не нравится это место.

Не дожидаясь ее, Дерек поднырнул под ее руку с фотоаппаратом и первым вернулся в офис. Она сразу же последовала за ним, явно боясь оставаться в комнате одна.

- Давай быстрее.

На выходе он все же рискнул оглянуться. С этого ракурса Дерек увидел только ноги мертвеца, а затем проступающее на затененной поверхности трухлявой деревянной стены нечто похожее на лицо, сформированное из контурных линий кривых досок - вызывающий тревогу фанатичный лик с глазами из плесени, носом из тени и ртом из текстуры древесины. Это могло ничего не значить, могло быть простым совпадением, но в таком месте и при таких обстоятельствах в это трудно было поверить. Он тут же отвернулся и поспешил на солнечный свет, не смея оглядываться, пока не обежал машину и не залез внутрь.

Они помчались прочь оттуда - в последний раз, пообещал он себе, - и когда машина сильно подпрыгнула на неровной грунтовой дороге, сделал глубокий вдох, до этой секунды даже не подозревая, что задержал дыхание. Джина тоже вздохнула с облегчением, хотя прозвучало это скорее как стон, чем вздох, и крепче сжала фотоаппарат на коленях, словно опасаясь, что кто-нибудь попытается его украсть.

- Надо было мне взять с собой и цифровой фотоаппарат, - сказала она. - Тогда бы мы могли просмотреть снимки прямо сейчас, - она повернулась к нему лицом. - Что, если фотки не получились? Если на кадрах слишком темно, или они засвечены, или этого... бедолаги на них нет?

Он не ответил. Не хотел отвечать. Они выехали на шоссе и направились на юг, домой.

Фотографии все-таки получились. Дерек внимательно просмотрел сделанные Джиной снимки и его внутренности скрутило в тугой ледяной комок. Было всего три кадра мертвого мужчины на стуле, но они получились настолько четкими и реалистичными, что мгновенно вернули его в ту ужасную комнату. Он практически почувствовал запах застарелой пыли, почти услышал ту звенящую зловещую тишину. На первой фотографии, вид сбоку, Джина сделала акцент на голове и верхней части туловища. Он мог видеть проломленной участок черепа, мог даже разглядеть кровь, капающую на воротник его рубашки. С этого ракурса открытый рот казался не криком, а гротескным уродством. Следующим был снимок всего тела, очень похожий на "Мать Уистлера"[54], только портрет в центре композиции представлял собой труп убитого мужчины. Дерек обратил внимание, что вместо фигуры мужчины тщательно изучает задний фон фотографии, ища то лицо на стене. Но не разглядев его, и так и не понял, испытывает он от этого облегчение или тревогу.

Однако больше всего привлек его внимание третий снимок. По какой-то причине именно на этом кадре вспышка не сработала, и сцена получилась слишком темной. Мертвый мужчина в кресле выглядел не более чем силуэтом на размытом и зернистом фоне. Тем не менее, даже в полумраке Дерек смог разглядеть что-то похожее на платье поверх брюк мужчины и по бокам стула тонкие женские пальчики на концах свисающих рук.

Джина запечатлела труп, когда он превращался из избитого мужчины в женщину.

Возможно, подумал Дерек, существо в кресле было каким-то изменяющим форму созданием, которое впитывает физические характеристики скоропостижно умерших, будто антенна улавливая сущность мертвых.

Нет. Он ведь прикоснулся к последнему трупу. Это был человек. Реальный человек.

Это все комната и заправочная станция, неправильные и плохие, а не тела на стуле. Они пешки... или жертвы... или что-то подобное...

Зазвонил телефон. Джина сняла трубку. Она не позвала его - звонили явно не ему. Сначала он вообще не обращал внимания на разговор, а продолжал рассматривать фотографии, в том числе снимки заправочной станции, сделанные с помощью зум-объектива из места скопления валунов. Но постепенно он начал понимать - тон ее голоса был слишком мрачным и она почти ничего не говорила. Он посмотрел на нее как раз в тот момент, когда она спросила: “Когда он умер?”

Подслушав оставшуюся часть телефонного разговора, он так ничего и не понял.

Потрясенная, Джина наконец-то повесила трубку.

- Муж Сью умер. Сердечный приступ.

Его первой реакцией был шок - Джим был на два года младше его, - затем накатила печаль, быстро сменившаяся страхом. Он встретился взглядом с Джиной.

- Думаешь, он был... там?

Она быстро отвела взгляд, но он знал - она задавала себе тот же вопрос. Он снова взглянул на снимки в своей руке, на темную верхнюю фотографию, где мужчина превращался в женщину, и задрожал.

Той ночью, в постели, Джина повернулась к нему как раз в тот момент, когда он уже собирался перевернуться на другой бок и заснуть.

- Я тут подумала, - начала она.

Он не хотел этого слышать.

- О заправочной станции.

Дерек молчал, не собираясь заглатывать наживку.

- Как ты думаешь, все попадают туда, когда умирают?

- Нет.

- Тогда кто? И почему? - она повернулась на бок, устраиваясь по удобнее. - Должен быть способ все выяснить, все проверить. А если бы мы узнали, что кто-то умрет? - спросила она. - Я имею в виду, в ближайшее время. Один из нас мог бы ждать с этим человеком, а другой мог бы ждать на заправочной станции, и у нас обоих будут мобильные телефоны...

Дерек покачал головой.

- Или, еще и лучше, мы можем отвезти этого человека туда! И когда он умрет - или она, - посмотрим, что произойдет. Прямо в момент смерти.

Ему совсем не понравился ход ее мыслей, и он решил на этом прервать разговор, сказав, что устал и ему нужно поспать. Но сон не принес облегчения - в нем Джина похитила маленького мальчика, увезла его в пустыню, в задней комнате заправочной станции задушила его и с волнением наблюдала, как на стуле появляется точная копия ребенка.

Утром, когда он проснулся, Джины уже не было. Первое время у него еще теплилась слабая надежда, что она просто занимается спортом или гуляет по окрестностям, а может быть, зашла в Старбакс выпить латте. Но когда он увидел, что она взяла его Тойоту вместо своего старого Доджа, и особенно когда она не вернулась через час, он понял, что произошло, понял, где она теперь.

На пути на заправочную станцию.

Дерек понятия не имел, сможет ли Додж выбраться из округа Ориндж, не говоря уже о том, чтобы добраться до середины Мохаве, но у него не было выбора, кроме как последовать за своей женой. Дерек не обманывал себя, он не понимал, что двигало ею, что побудило ее совершить столь далекое путешествие. Но если уж быть на сто процентов честным с самим собой, разве он тоже не чувствовал чего-то подобного? Заброшенная заправочная станция жутко пугала его, и если бы у него был выбор, больше никогда в жизни он бы не видел ее и даже не думал бы о ней. Черт, да лучше бы они вообще никогда с ней не сталкивались. Но в то же время он хотел вернуться обратно. Где-то глубоко внутри его засело едва осознаваемое, почти подсознательное желание узнать, что происходит в той задней комнате, потребность снова увидеть, кто сидит на стуле.

У нее было больше часа форы. А может быть и два, возможно и три. Даже если он будет ехать на максимальной скорости и машина не сломается где-нибудь по дороге, Джина будет на заправочной станции задолго до него.

Что произойдет, когда она туда доберется?

Он не знал.

Он боялся даже думать об этом.

Дерек помчался на максимально возможной для этой машины скорости, намного превышая скоростные лимиты, и только невероятная удача помешала ему схлопотать штраф. Несмотря на такую скорость, поездка, казалось, заняла целую вечность - разве это не одна из теорем Эйнштейна? - и только около полудня он наконец-то съехал с шоссе на необозначенную грунтовую дорогу, которая вела к заправочной станции. Подпрыгивая на скрипучих амортизаторах, он промчался мимо скопления валунов, изначально привлекших внимание Джины к этому месту, проклиная и это место, и ее одержимость фотографией, в результате чего они оказались здесь. Перевалив через холм, он увидел внизу, на пустынной равнине, заброшенную заправочную станцию.

И красную Тойоту, припаркованную рядом с одним из пустых бетонных островков, от лобового стекла которой отражался яркий солнечный свет.

Сердце Дерека бешено колотилось в груди. Он был наполнен леденящим страхом, гораздо большим, чем когда-либо прежде. Подъезжая, Дерек посигналил, надеясь, что шум привлечет Джину, но не увидел никакого движения ни через разбитое окно, ни через открытую дверь офиса. Когда он подъехал к Тойоте и заглушил двигатель, руки на руле лихорадочно дрожали.

Он открыл водительскую дверь и вылез из машины.

- Джина! - позвал он как можно громче. Он боялся заходить в здание, хотел, чтобы она вышла и встретила его, но предчувствовал, что этому не суждено сбыться. - Джина! - снова позвал он, на этот раз со злостью.

Ничего.

Мир был погружен в молчание.

Дерек захлопнул дверцу машины. Прозвучало очень тихо, приглушенно удушающей жарой и тяжелым воздухом. Он по-прежнему не видел никакого движения в офисе, а дверь в заднюю комнату была совершенно темной. Он поспешил внутрь, жалея, что не продумал все более тщательно и не захватил что-нибудь с собой. Фонарик. Оружие.

Оружие?

Да, подумал он, пробегая мимо уже знакомого металлического стола. На всякий случай.

Он остановился в дверях потайной комнаты.

- Джина?

Он не знал, зачем она сюда пришла, что планировала делать и что на самом деле произошло, но ее тело неподвижно лежало на пыльном полу. Одна рука Джины была вытянута, будто она тянулась к цифровому фотоаппарату, валявшемуся рядом, вне пределов ее досягаемости.

И на стуле тоже была она.

Непроизвольно закричав от горя, Дерек упал на колени и прижался своим лицом к лицу Джины. Кожа на ее щеках была холодной, глаза полуприкрыты веками, будто она умерла мгновенно, не успев моргнуть. Он потянулся к ее руке, схватил ее, но она тоже была холодной. Вялой и тяжелой одновременно. Она была мертва, но он понятия не имел, как она умерла. Дерек посмотрел на тело на стуле в поисках подсказок. На его взгляд, не было ничего, что указывало бы на причину смерти, кроме того факта, что она сидела, а не лежала на полу.

Он был слишком потрясен, чтобы плакать. Лишь низкий непрерывный стон прорывался сквозь сжатые зубы. Ему даже было трудно дышать. Он должен был ожидать нечто подобное, но почему-то оказался не готов к этому. Казалось, от шока он уже был не способен связно мыслить.

Дерек вдруг понял, что тело на стуле может в любой момент исчезнуть, заместившись трупом другого. Он быстро схватил эту Джину за талию и с большим трудом опустил ее на пол. А затем, не задумываясь, пинком опрокинул стул и отшвырнул его в угол маленькой комнаты.

Он повернулся и посмотрел на свою жену. На обе ее версии. За исключением их поз, они были совершенно одинаковыми, вплоть до полуопущенных век и приоткрытого рта. Его взгляд привлекло тусклое серебряное свечение фотоаппарата, лежащего вне досягаемости тела, которое он считал настоящим телом Джины. Это была ее цифровая камера, а не пленочная 35-миллиметровая, и его осенило - если она сделала какие-нибудь фотографии, то он может их просмотреть.

Неужели он действительно этого хотел?

Даже не задумавшись над этим вопросом, Дерек взял фотоаппарат и нажал кнопку, прокручивая назад последние сделанные снимки. Он перескочил слишком далеко, и ему пришлось прокрутить вперед серию фотографий, сделанных в День матери: Джина с мамой разворачивают подарки, едят блюда из салат-бара. Нахлынула печаль, острая и болезненная, принеся с собой организационные и практические проблемы, а также воспоминания. Затем он пролистал личные фотографии и наконец-то добрался до фотографий из пустыни. Заправочная станция. Офис. Задняя комната. На стуле сидит ребенок, темнокожий, почти голый мальчик, по-видимому, умерший от недоедания. И последний кадр: мальчик исчезает, Джина занимает его место, обе фигуры нематериальные, почти прозрачные.

Дерек уставился на маленький экран фотоаппарата, пытаясь понять, что происходит в кадре. Насколько он мог судить, мертвая Джина начала появляться на стуле в то время, когда настоящая Джина была жива и фотографировала происходящее. Он понятия не имел, как такое возможно и что это значит, но больше она не сделала ни одного снимка. Что бы с ней ни случилось, это случилось именно во время кадра или сразу после него. Он посмотрел на тело, лежащее на земле с вытянутой рукой. Должно быть, она что-то увидела, потому что после того, как ее ударили или каким-то другим образом вырубили, она все равно пыталась дотянуться до упавшего фотоаппарата. Ее последним поступком была попытка сделать снимок, а он всегда принижал ее страсть к фотографированию, и теперь за это его переполняло чувство вины.

Его взгляд упал на участок стены, который напоминал лицо. Странный лик выглядел точно так же, как и раньше: сочетание трухлявого дерева, теней и плесени создавало пугающе пронзительную гримасу. Только с этого ракурса казалось, что черные глаза смотрят прямо на него с выражением, которое могло быть и гневом, а могло быть и голодом.

Он хотел снести это здание, хотел вернуться с гребаным бульдозером и сравнять его с землей. Он даже подумывал сбегать к машине, достать из багажника монтировку, вернуться и разломать стул, содрать лицо, лупить по стенам, отрывать доски - по возможности разрушить как можно больше этой комнаты.

Но он этого не сделал. Вместо этого он посмотрел на тела своей жены, пытаясь прочесть выражение, запечатленное на обоих лицах. Она умерла мгновенно, решил он, и из-за этого после смерти на лицах не было никаких специфических эмоций. Язык тела сказал ему больше. Сидящая Джина казалась зачарованной, словно видела или слышала что-то совершенно завораживающее. Джина, лежащая на полу и тянущаяся к фотоаппарату, выглядела отчаявшейся, пытаясь запечатлеть что-то жизненно важное. Ни одна из них, казалось, не испытывала боли. Но несмотря на то, что его жена не умерла в муках, ее больше нет, и он, по всей видимости, никогда не узнает, почему это произошло и как.

Он подошел к лицу на стене и плюнул в него.

С такого близкого расстояния оно даже не напоминало лицо. По отдельности его составляющие выглядели так, как они и должны выглядеть: труха и плесень, тени и текстура. Но на самом деле все было не так, как казалось. Он взглянул на перевернутый стул в углу, затем подошел к нему, поднял и снова поставил точно на то же место, где он стоял раньше.

Он должен убраться отсюда, вернуться к цивилизации, позвонить в полицию, готовиться к похоронам. Но он посмотрел на двух Джин и понял, что не может уехать. Неважно, как сильно он ненавидел это место. Неважно, насколько он был напуган.

Как и она, он должен все узнать.

Сделав глубокий вдох, он сел на стул.

И стал ждать.

Когда я был маленьким и путешествовал с родителями между Аризоной и Калифорнией, мы всегда останавливались на заправочной станции Teксaкo на окраине Десерт-Сентер в калифорнийской пустыне. В конце 1960-х или начале 1970-х годов было построено новое шоссе в стороне от города. С годами я смотрел из окна машины на старую дорогу и наблюдал, как заправочная станция меняла владельцев, обанкротилась, покрылась граффити и постепенно пришла в упадок. А несколько лет назад я увидел специальный выпуск о певице и композиторе Кэрол Кинг, и, что довольно удивительно, ее показали на съемках музыкального клипа на той же заброшенной заправочной станции. Концепция известного человека на заправке подала мне идею для этой истории.

Ⓒ The Station by Bentley Little, 2008

Ⓒ Игорь Шестак, перевод, 2022