Развод. Я все еще люблю

15. Мама, я не виновата

Катя выруливает к дому родителей и паркуется возле ворот, а я вжимаюсь в кресло и жмурюсь.

Мама будет в восторге, когда узнает, что у нее скоро появится еще трое внуков. И вместе с тем, новость о моем разводе разобьет ей сердце.

Не хочу идти к родителям и рассказывать все, что произошло со мной за последнюю неделю, но сестра настаивает. Она считает, что мама должна знать, а я просто пока не пониманию, потому что не побывала в этой шкуре.

— Она нас родила и ей важна каждая мелочь, произошедшая с нами! А тут такое! Нужно все рассказать! — эхом звенит в голове голос Кати.

Сжимаю пальцами свою сумку, набираю побольше воздуха в легкие. До боли, отрезвляющей мой больной рассудок.

— Тошнит? — заботливо спрашивает сестра.

— Нет.

— Тогда пойдем, — весело кивает.

У родителей дома всегда особая атмосфера, напоминающая мне детство и юность. И пахнет здесь пряниками и корицей.

— Девочки мои, красавицы! — мама сгребает нас в охапку и по очереди целует в щеки.

— Мам, а мы ведь к тебе не вдвоем приехали! — Катька хитро прищуривается и улыбается до ушей.

— А кто с вами? Дима? Андрюша?

— Мам, вот посмотри на нас, — встает рядом со мной и расправляет плечи. — Нас тут не двое.

— А сколько? — непонимающе охает мама.

— Нас пятеро!

Брови матери встречаются на переносице, на лбу проявляется сетка морщин, а глаза темнеют.

— Как это пятеро?

— Мы беременные! — взвизгивает Катя с детской искренней радостью.

Мама моргает несколько раз, недоверчиво смотрит на меня, сканирует взглядом. А я губы поджимаю и мнусь с ноги на ногу. Чувствую, как комом в горле встали слезы и сердце болезненно пульсирует между лопаток.

— Мам, ты что, не рада? — сестра разочарованно надувает губы. — Я ждала, что ты визжать будешь от таких новостей!

Тишина давит так, что я готова сквозь землю провалиться. Катька меня сюда притащила в тот момент, когда я не была к этому готова. Я еще не свыклась с мыслью, что Дима скоро станет моим бывшим мужем. Моя душа ранена, и она кровоточит в болотистой мерзкой луже, появившейся вокруг меня после его измены.

— Надя, я хочу поговорить с тобой отдельно, — ледяным голосом чеканит мама и жестом приглашает меня пройти в гостиную.

— А со мной? Мам? — пикает Катя расстроенно.

— А ты поднимись к отцу. Разбуди его. Он там дрыхнет после обеда.

Иду за мамой, как на казнь.

— Садись, — указывает мне на кресло, и я послушно опускаюсь в него.

Прижимаю к себе сумочку, на глазах опять выступают подлые слезы. Я не могу сдержаться. Всхлипываю.

Мама садится напротив меня и смотрит недовольно, сложив руки под грудью.

— Ну, рассказывай, — нетерпеливо выговаривает.

Больше всего сейчас я нуждаюсь в ее поддержке. Пусть хотя бы мама скажет, что я ни в чем не виновата, что все будет хорошо. И не так, как это говорит Катька, занятая своими заботами и хлопотами, а искренне, нежно, любя.

— Я беременна, — выдыхаю дрожащим голосом. — Двойней.

— Так, — мать наклоняет голову набок и продолжает пытливо рассматривать мое лицо.

— И мы с Димой разводимся.

Женщина морщится, как от боли.

— Повтори!

— Я подала на развод, мам.

— Зачем?

— Он мне изменил.

Мама встает и отходит к большому окну. Рассматривает двор. А я слышу, как тикают настенные часы.

Тик-так. Тик-так. Тик-так.

— Мам, — лепечу онемевшими губами.

— Я от тебя такого не ожидала, Надежда, — бросает грубо, даже не повернувшись в мою сторону.

Надежда.

Так мама называла меня, если очень сильно разочаровывалась: когда я прогуляла школу, попробовала сигареты и спалилась, задержалась на свидании с мальчиком допоздна. Но сейчас…

— Мамочка, — слезно вскрикиваю я и закрываю лицо ладонями, всхлипываю и дрожу в немой истерике.

— Я думала, что скорее развалится брак легкомысленной и взбалмошной Кати, чем ты так меня разочаруешь! Ты же старшая сестра, пример для подражания!

— Я ни в чем не виновата! Мама, я ничего не сделала! Это Дима!

— Сохранение семьи — задача женщины, Надежда.

Ее слова как пули. Смертельные.