Глава 6 ПОДГОТОВКА

«Люди откроют город, но не стены и не корабли, на которых никто не будет плавать».

Из выступления Никиаса перед афинянами в Сиракузах

Ева Килпатрик, молодая жизнерадостная девица, доставляла своим родителям немало хлопот. Она была не только высокоинтеллигентной и способной особой, но и весьма недисциплинированной и предрасположенной к озорству и проказам, за что ее исключали из нескольких школ. Когда началась война и Великобритании пришлось напрягать все свои силы для защиты страны, Ева добровольно вступила в одно из вспомогательных подразделений флота. И сделала она это, во-первых, из чувства патриотизма, а во-вторых, из желания носить так нравившуюся ей голубую форму и треугольную шапочку. Форма эта ей действительно очень шла. А кроме того, девушки из вспомогательных служб очень быстро выходили замуж.

Большой дом Килпатриков стоял на самом берегу в Салтерне. Из окна своей комнаты Ева видела широкую водную гладь, отделенную от моря островом Уайт и тянувшуюся широким рукавом вплоть до гавани Саутгемптона. В мирное время там по вечерам были видны ярко освещенные пассажирские лайнеры, и Ева мечтала о дальних поездках и корабельных балах. Но все это осталось в прошлом. Из своих окон она наблюдала теперь военные корабли, выкрашенные в серый или защитный цвета, транспортные корабли и грузовые суда.

Ева работала неподалеку от своего дома на авиастанции королевского флота в Лион-Солент. Однажды весенним вечером 1942 года она, возвратившись домой, присела на подоконник. Ее не интересовали грациозные яхты. Взгляд ее был устремлен на устье реки Хамбл. На левом берегу реки находились сооружения верфи «Уорли». Она уже несколько дней наблюдала, как с наступлением темноты там всплывала небольшая подводная лодка, похожая на орех. Наверху у нее имелось отверстие, из которого каждый раз появлялись двое людей и начинали ползать по стальному корпусу. По всей видимости, они занимались какими-то приборами. Один из них всегда вынимал из кармана изогнутую трубку, тщательно ее набивал и закуривал. Занимаясь своим делом, он держал ее во рту. Затем выбивал о люк, залезал в отверстие и закрывал крышку. После этого лодка уходила под воду…

Ева каждый раз нервничала. А что, если крошечная лодочка не всплывет? Если эти офицеры — конечно, же, это были офицеры — утонут? Бедный курильщик трубки!

За действиями лодчонки всегда наблюдала команда какого-нибудь корабля. Иногда это был торпедный катер, иногда ремонтное судно, но с верфи. Многие офицеры с беспокойством следили в бинокли за ней.

Ева разделяла их озабоченность. Постепенно она привыкла к этому своеобразному вечернему спектаклю. Но что представляла собой эта странная лодка? Для чего она была предназначена?

Ева поинтересовалась этим вопросом. В конце концов можно ведь узнать все, даже содержащееся в строгом секрете. Эта миниатюрная подводная лодка называлась «X-3». Построена она была на этой верфи, а экипаж ее состоит из троих добровольцев из форта Блокхаус.

Однажды лодка проплыла мимо окон Евы. Видел ли ее мужчина с трубкой? Предпринял ли он этот маневр преднамеренно? Во всяком случае, он приподнял голову, вынул трубку изо рта и улыбнулся ей.

Ева и Дональд познакомились. Было ли это чисто случайно или же к этому приложила руку сама Ева? Это никому неизвестно.

Тридцатишестилетний Дональд Камерон, которого товарищи называли Дон, был молчаливым и замкнутым человеком, полной противоположностью непрерывно что-то говорившей и нервно улыбавшейся Еве. Но это-то и оказалось как раз решающим в их отношениях. Молодые люди полюбили друг друга и вскоре поженились. Свадьба состоялась в июне 1942 года в Салтерне.

Ева быстро поняла, что ее Кваки (Утенок), как она его называла, был добрым и мужественным человеком, скрывавшим за внешней холодностью необычную застенчивость и неумение выражать свои чувства.

До войны Дональд Камерон плавал на торговых судах. Он побывал в далеких краях и обладал ценнейшим опытом моряка. В 1939 году он перевелся в королевский военно-морской флот. Вначале он сходил на транспортном судне в Каттегат, а в марте 1941 года оказался на подводной лодке «Старджеон». Командир ее, старший лейтенант Уильям Мига, оценивший способности Дона, пригласил его к себе, когда начал заниматься подводной лодкой-малюткой «X-3», проводя первые ее испытания в водах Саутгемптона.

Механиком был Ричардсон, также плававший до этого на подводной лодке, специалист по взрывчатым веществам и минам. Все трое отлично понимали друг друга и настолько хорошо знали свою малютку, что могли заменять один другого на рулях, дизеле и электромоторе, не говоря уже о перископе.

Работы над «X-3» велись в течение трех лет. 15 марта 1942 года она сошла со стапеля, но отдельные изменения и улучшения по предложениям капитана второго ранга Кромвеля Уорли продолжали вноситься.

За два месяца до этого адмирал Макс Хортон навестил верфь и поинтересовался ходом работ над подводной лодкой-малюткой. Он присутствовал и при спуске ее со стапеля. Лодка с полным вооружением и подрывными зарядами по бортам своим ходом отправилась к месту стоянки — к судну-катамарану с двумя килями, между которыми она и спряталась. Катамаран был специально сконструирован для производства ремонтных и иных работ на лодке и для сокрытия ее от любопытных взглядов.

«X-3» имела длину 16 метров и наибольшую внутреннюю ширину 1,65 метра. Без учета винта, рулей и стабилизаторов длина ее реально составляла 11,5 метра. На командном пункте даже человек невысокого роста не мог стоять полностью выпрямившись, так как высота его не превышала 1,55 метра.

Там находились механизмы управления лодкой и перископ. На бортах и сверху имелись три своеобразных окошечка, через которые можно было видеть очертания подводной части вражеского корабля. В носовом ее отсеке была оборудована шлюзовая камера, которую команда называла «В. и Д.» (мокро и сухо). Она представляла собой своеобразную бочку из стального листа с тремя отверстиями, закрывавшимися герметично. Два из них вели во внутреннюю часть лодки, а третье — на верхнюю палубу. В этой камере находился водолаз, который в нужное время оттуда выходил на поверхность. Для этого в камеру напускалась вода и, когда внутреннее и внешнее давления выравнивались, открывался люк. Водолаз должен был освободить запутавшийся винт своего корабля или разрезать пневматическими ножницами оградительную сеть вражеского судна. По окончании работы он снова забирался в шлюзовую камеру и закрывал люк. Вода из камеры выкачивалась, и водолаз мог перебираться к своим товарищам во внутреннюю часть лодки.

Шлюзовая камера была изобретена и усовершенствована Робертом Деви, международно признанным специалистом в области водолазного дела.

«X-3» не имела ни торпедного аппарата, ни торпед. На ней не было также ни орудия, ни даже пулемета. Это был своеобразный установщик мин. Подобно ослику, несущему по бокам пару громадных мешков, и подлодка-малютка имела по правому и левому бортам взрывные заряды, каждый из которых включал по две тонны аматола. Контейнеры для снижения сопротивления воды были подогнаны под форму лодки и сделаны обтекаемыми. Отцепляться они могли как снаружи, так и изнутри. Взрыв производился с помощью часового механизма. Трудность заключалась лишь в сложности подведения заряда под днище вражеского корабля.

Двигатели на мини-лодке, как, впрочем, и на других, были двух видов: дизельный — для надводного плавания и электромотор, работавший от аккумуляторов, — для движения под водой. Лодка могла развивать скорость в надводном положении до 6–7 узлов и под водой — немногим более 4 узлов.

Дабы не привлекать внимания к данному району, опытные подрывы зарядов были произведены в Суссексе. Ремонтное судно верфи «Неотложная помощь» под командованием лейтенанта Джорджа Вашингтона присутствовало при этих испытаниях и вскоре превратилось в тендер «X-3», следуя за ней повсюду, участвуя при необходимости в ремонтных и иных работах и предоставляя ее команде убежище.

Вечером 16 марта 1942 года, то есть уже на следующий день после спуска со стапеля, «X-3» приступила к ходовым испытаниям.

Что же касается добровольцев для «опасного мероприятия», то они продолжали прибывать в форт Блокхаус. Слейден производил самый тщательный отбор. Не вдаваясь в подробности, он тем не менее давал этим людям понять, что от них потребуется. Они имели право отказаться и быть направленными в другие части и подразделения. Но ни один из них этим правом не воспользовался.

Адмиралтейство в это время занималось разработкой двух различных проектов. Один предусматривал использование «наездников на торпедах», другой — подводные лодки-малютки типа «X».

Для каждого проекта люди подбирались отдельно. Ведь от них требовались различные способности, поэтому подготовка была общей только на начальной стадии. Вообще-то эти группы не должны были знать друг о друге, поэтому после первых же контактов люди уже больше не встречались и направлялись соответственно в Кернбоун и Коррил, а также Уэрбель.

В течение всего февраля верфь «Уорли» навещали многочисленные офицеры высокого ранга, которые предлагали разнообразные усовершенствования для «X-3» и ее оборудования. Однако внутренняя часть малютки была уже набита до отказа самым необходимым. Экипажу из трех, а тем более четырех человек размещаться в ней было довольно трудно. Тяжелее всего доставалось моряку, находившемуся в кормовой части и отвечавшему за двигатели. Ему приходилось с трудом пробираться между дизелем и компрессорами и находиться там в полной неподвижности, скорчившись.

Сменные экипажи, проходившие практику на «X-3», вскоре выявили серьезные недостатки. Со стен стекала конденсированная вода, и в лодке было слишком сыро. На малютке имелось два перископа: один неподвижный для действий в ночных условиях и другой — выдвижной. Он часто застревал, и нельзя было ни выдвинуть, ни убрать его. К тому же в оптическое устройство нередко попадала вода, в результате ничего не было видно.

Первая команда лодки состояла из Дональда Камерона, «Вилли» Мики и Ричардсона, вторая — из четырех офицеров: Джона Лоримера, Джона Терри-Ллойда, Дэвида Локке и Пауэла. В качестве механиков были задействованы «Ниггер» Годдард и Померой. В июле прибыли еще девять офицеров: Томас, Мэттью, Хенти-Крир, Уилсон, Кроссмен, Болл, Барр, Уэстон и Филип, механики Мортибой и Уайтли, а также два француза — участники движения Сопротивления, имевшие псевдонимы Денни и Гленсон. Четвертая группа из пятнадцати офицеров и механиков прибыла в августе. Среди них выделялись Годфри Плейс, Мартин, Брук, Мак-Фарлейн, Хадспет, Шин и Мардсен. Большинство добровольцев были англичанами и шотландцами. «Заграница» была представлена пятью австралийцами, тремя южноафриканцами, тремя ирландцами и двумя французами.

Подводная лодка типа «X-3» была, к сожалению, единственной, так что проходить на ней практику даже в начальный период времени удавалось не всем. Поэтому некоторые из добровольцев были посланы в Ротесей, где были задействованы на некоторое время на обычных подводных лодках. Мики был командирован на верфи «Виккерса-Армстронга» в Барроу-он-Фернис, где велось строительство нескольких лодок-малюток типа «X».

Сэру Максу Хортону было известно, насколько Уинстон Черчилль был заинтересован в скорейшем использовании подводных лодок-малюток против «Тирпица». Подготовка поэтому велась ускоренными темпами. С помощью британской агентуры и норвежских участников движения Сопротивления адмирал Хортон планировал проведение операции, получившей название «Тайтл» («Титул»). В ходе ее подготовки агенты направлялись в Тронхейм и Стокгольм, возвращались в Англию через Швецию и вновь высаживались на норвежском побережье. Операция эта должна была состоять из двух частей: вначале торпеды необходимо было направлять на цель пловцам-диверсантам. Если же они успеха не добивались, в ход пускались подводные лодки-малютки. Вообще-то малютки могли найти и другое применение, поскольку до конца войны было еще далеко…

В мае 1942 года «X-3» была доставлена «Неотложной помощью» в район Портленда. Мики встал за перископ, Камерон следил за работой насосов, а Ричардсон обеспечивал рулевое управление. Для обнаружения лодки в случае какой-либо аварии к ее корпусу был прикреплен балонный буй, плававший на поверхности во время ее погружения.

Под Портлендом были проведены различные эксперименты: прохождение через защитные сети, которые разрезались ножницами, и установка имитации взрывного устройства…

После проведения экспериментов «X-3» возвратилась назад, но пробыла в порту недолго. 26 августа Дон Камерон попрощался с Евой. Она пообещала вскоре приехать к его новому месту расположения, чтобы быть вместе вплоть до начала операции, из которой он, по ее мнению, мог не возвратиться.

«Неотложная помощь» сопровождала «X-3» до доков в Саутгемптоне, где она была перегружена на специальную платформу, замаскирована и доставлена в Шотландию. В Фаслейне, в небольшой гавани неподалеку от Глазго, она была вновь спущена на воду. Мики, Камерон, Ричардсон и Джон Лоример, подружившийся с Камероном на верфи «Карлой», выехали к этому месту заранее и проследили за тем, как громадный подъемный кран поднял маленькую лодку с железнодорожной платформы и осторожно опустил на воду.

Подготовка была продолжена в Стривене под Ротесеем. Экипаж был размещен в отеле «Кайлз гидро» в Порт-Банатине — в трехэтажном здании, выстроенном, как и все местные постройки, из серого камня. В том районе имелись целебные источники, так что до войны в гостинице обычно останавливались больные. Из ее окон была видна маленькая рыбачья деревушка, расположенная у подножия небольшого холма. Через эту возвышенность в Стривен вела проселочная дорога, покрытая камнями, которую мужчины часто проклинали, возвращаясь в темное время, да еще в ненастную погоду, после тренировок в отель.

Гостиницу между собой они называли «Уорбель» — по начальным буквам фамилий командовавших на лодке двух капитанов второго ранга Уорли и Белла. В гостинице во время войны размещались различные флотские службы. Так что в кабинетах было немало вспомогательного женского персонала — стенографисток, телефонисток и сотрудниц шифровального отдела, вносивших некоторое оживление в чисто мужскую среду. В пять часов пополудни они устраивали в столовой чаепитие, и если бы не разговоры, вращавшиеся вокруг вопросов буксировки, погружений и всплытий, можно было бы представить себя сидящим в мирное время за традиционным послеполуденным чаем. Три женщины имели офицерские звания — миссис Монкрайф, Рут Бархем и высокая брюнетка с серыми глазами и курносым носиком Альтеа Тиклер.

Мисс Альтеа Тиклер из-за своей рассеянности, а порою необдуманных действий ухитрялась постоянно попадать в странные ситуации, над чем первая же и смеялась, внося веселье и непринужденность в строгую обстановку. Она работала в шифровальном отделе и была всегда готова подменить кого-нибудь из своих сослуживиц. Она ни с кем не была в натянутых отношениях или в ссоре.

В первые месяцы войны здесь командовал капитан второго ранга Д. Ингрем, весьма энергичный человек, которого затем заменил «Вилли» Бенк, командир «Бонавенче». Этот офицер соединял в себе авторитет и обаяние, а его жена Одри всегда поддерживала его в общественных делах. Вопросами материального обеспечения ведал капитан третьего ранга «Бой» Браун, который позднее оборудовал на «Бонавенче» собственную радиостанцию, названную им «радио Ангостура».

Среди лейтенантов Питер Филип, южноафриканец, выделялся своей постоянной готовностью к действиям, надежностью и неутомимостью. Перед войной он был любимцем ребятишек Кейптауна, потому что вел детскую передачу по радио под псевдонимом «дядюшка Питер».

Естественно, между моряками и служащими здесь женщинами возникали романы, кончавшиеся в отдельных случаях бракосочетанием. Никто из офицеров не забывал зайти в шифровальный отдел, двери которого были открыты день и ночь. Когда они после дня тяжелых морских учений возвращались в гостиницу с глазами, почти ничего не видевшими из-за соли, пальцами рук, скрюченными от холода, и в мокрой одежде, их всегда встречали девушки, все еще сидевшие за своими столами, и обязательно угощали горячим чаем. Перебросившись парой шуток и посмеявшись, смертельно уставшие мужчины расходились по своим комнатам и засыпали, как сурки.

В конце полуострова на склоне холма стоял охотничий домик, принадлежавший до войны семье Геддес, а теперь конфискованный. Его прозвали «Уорбель-2». С дисциплиной там было посвободнее, чем в гостинице, и мужчины сидели вечерами с кружкой пива у окна, слушая невероятные приключенческие истории, которые им рассказывал капитан второго ранга «Тицци» Белл, который, как потом выяснилось, написал несколько романов под псевдонимом Ян Скотт.

Однажды в «Уорбель» прибыл худощавый лейтенант невысокого роста, с тщательно подстриженными и расчесанными на пробор черными волосами. Ему было двадцать два года, и он оказался самым молодым здесь. Тринадцати лет он поступил в морскую кадетскую школу. По его скромному и застенчивому поведению никто и не подумал бы, что он уже награжден британским крестом «За заслуги» и польским крестом «За храбрость». Последний он получил за действия на борту польской подводной лодки «Сокол» в феврале 1942 года. Лейтенанта звали Годфри Плейс. Он был назначен командиром «X-4», второй лодки-малютки, которая только что прибыла в Порт-Банатин. В состав ее команды вошли лейтенант Томас и, в качестве механика, Уиртли.

Плейс оказался большим любителем посмеяться, причем шутки его были острыми и, как говорится, уместными. Так что не обратить на него внимание было просто невозможно. Начальство ценило в нем неутомимость, наблюдательность и силу воли. Товарищи же любили за юмор, готовность всегда прийти на помощь и небрежность в одежде. Вскоре после прибытия он положил глаз на Альтеу Тиклер…

В Стривене и водах севернее острова Аран через некоторое время оказалось множество торпедных катеров. «X-3» продолжала экспериментировать. К ней присоединилась и «X-4». Все ожидали появления крупных подводных лодок и начала операции.

Но вот напротив гостиницы «Уорбель» встал на якорь несколько несуразный корабль с одной дымовой трубой посередине, двумя палубами, высокими бортами и могучими подъемными кранами. Этот корабль был построен для транспортировки локомотивов. «Юмбо», его основной кран, мог погрузить и выгрузить целый паровоз. Теперь же он должен был заняться подводными лодками-малютками. Вилли Бенкс, капитан корабля, получил задание перебросить сюда лодки типа «X» для создания 12-й флотилии подводных лодок спецназначения.

На этом корабле были удобные каюты, душ и отличный буфет, где всегда подавали хорошее пиво. После долгих дней и ночей на море, где не было ни капли алкоголя, корабль этот казался чуть ли не санаторием. К ужину народ принаряжался. Перед первым блюдом подавалось виски, ко второму — шерри и иногда вино, а после десерта — ликер или коньяк. Вилли Бенкс часто составлял гостям компанию. Его юмор был широко известен. По вечерам много смеялись и пели, но каждый думал об одном: когда же начнется операция? Когда будет совершено нападение и на какую цель?..

В сентябре в Порт-Банатин приехала Ева Камерон, взявшая отпуск. Ей предоставили комнатку в охотничьем домике. Молодая женщина, с радостью осознавшая, что скоро станет матерью, в дневное время навещала девушек из вспомогательной службы, где подружилась с Альтеей Тиклер, или совершала длительные прогулки по берегу моря в одиночку. Как и дома, она наблюдала за подводными лодками-малютками и думала о холодной погоде, которая вот-вот должна была наступить. Вечерами она встречалась с Доном Камероном.

Тренировки проходили без происшествий. Но вот в начале ноября, когда Камерон был свободен от вахты, после обеда в море вышла «X-3» под командованием Джона Лоримера с новичками лейтенантами Геем и Лейтесом. Через некоторое время стоявшие на берегу увидели, как на «Неотложной помощи» был поднят сигнал «авария».

Стало быть, с «X-3» что-то случилось. В «Уорбеле» нависло тягостное молчание. На «Неотложной помощи» были выключены двигатели, чтобы прослушать воду — не подаст ли «X-3», ушедшая почти вертикально в глубину, каких-либо сигналов… Ничего… Бесконечно долго проходили минуты. На борту ремонтного судна были прекращены все работы. Был вызван «Тедворф» — корабль-спасатель, на борту которого имелось необходимое оборудование и опытные водолазы.

Прошло долгих сорок минут, когда с палубы «Неотложной помощи» был замечен вынырнувший человек. Это был Гей в спасательном костюме. Вскоре появился и Лейтес. Он настолько выбился из сил, что потерял сознание, когда был поднят на борт судна. Последним показался Лоример, также в спасательном костюме.

В 23.00 была поднята и «X-3». Оказалось, что заглушка в шноркеле при погружении не захлопнулась герметически, и в лодку стала быстро поступать вода, в результате она пошла под углом 85 градусов на дно. В этом месте глубина составляла 35 метров. Лоример подождал, пока вода заполнила всю лодку и давление внутри ее и снаружи выравнялось. После этого был открыт люк, и команда выбралась на поверхность.

К дальнейшей работе «X-3» была непригодна. Надо было демонтировать все оборудование, перебрать его и проверить. Поэтому ее отправили по железной дороге в Портсмут.

Ева Камерон возвратилась домой. Ей теперь требовались покой и родительский уход. Находясь в «Уорбеле», она ежедневно видела подводные лодки-малютки и понимала опасность, подстерегавшую Дона.

А в одну из декабрьских ночей случилась трагедия, когда в море на тренировку при высокой волне вышла «X-4». На ее борту находились Годфри Плейс в качестве командира, Уайтли и Морган Томас, крепыш невысокого роста, жизненная энергия которого бросалась каждому в глаза.

«X-4» шла в надводном положении, порою почти полностью исчезая в волнах. Морган Томас решил осмотреться, хотя это и было опасно. Он открыл люк шлюзовой камеры и высунулся из него. В этот момент лодку накрыла волна, и камера моментально наполнилась пенящейся водой. Томас был смыт в море. Лодка потеряла равновесие, но не стала тонуть, хотя и приняла вертикальное положение. Плейс находился в носовой части, Уайтли — в кормовой. Между ними находилась шлюзовая камера, наполненная водой, отрезавшая их друг от друга. Плейс, однако, хладнокровия не потерял и в течение двух часов ожидал штиля и прибытия помощи, не зная даже, что произошло с Томасом и Уайтли. Наконец он услышал стуки снаружи, «Неотложная помощь» давно отправилась на поиски пропавшей лодки и теперь поднимала ее на поверхность. Плейс и Уайтли были спасены. А Морган Томас так и пропал. Среди команд подводных лодок-малюток это был первый случай со смертельным исходом, он поверг в шок обитателей «Уорбеля». Питер Филип, бывший в тесных дружеских отношениях с погибшим, долгое время находился в подавленном состоянии.

После каждого несчастного случая — они еще происходили, но без смертельного исхода — делались определенные выводы. Лейтенант Хецлет предложил установить на деке поручень, за который можно было бы держаться во время шторма. Люк шлюзовой камеры теперь открывался и запирался только с центрального поста, поскольку через него в лодку могла поступить вода даже в штиль. Была улучшена и система снабжения лодки воздухом. Воздушная труба — своего рода шноркель — предназначалась для замены отработанного воздуха свежим. Вскоре ее стали применять и для других целей. Человек, находившийся на деке, мог воспользоваться ею как переговорным устройством для связи с людьми, находившимися внутри лодки.

Эти усовершенствования были перенесены на все лодки типа «X», строившиеся на верфи в Барроу. «Вилли» Мики часто ездил туда, объяснял детали и проверял практическую пользу всех новых предложений.

«Виккерс-Армстронг» работал над лодками с соблюдением полной секретности. В больших производственных цехах постепенно вырисовывались корпуса лодок. Внутренние работы велись одновременно. Джонстон, директор, внимательно выслушивал все предложения членов экипажей будущих лодок, прибывавших, чтобы принимать непосредственное участие в их создании. Иногда он приглашал моряков к себе в гости. Питер Филип со своими товарищами надолго запомнил рождественский вечер, во время которого они получили, несмотря на военные ограничения, традиционного жареного гуся, индейку и пудинг, к которым были поданы вино и даже шампанское. В 2 часа утра за моряками пришло такси, на котором они умчались в гостиницу «Виктория-парк-отель», где продолжили веселье.

В Барроу моряки веселились от души, посещая питейные заведения, кино и танцы.

В дневное же время они находились на верфи, внимательно изучая каждую деталь своих будущих лодок, на которых им предстояло действовать против врага.

Вскоре Годфри, Питер, Хенти, Дон да и другие столкнулись с проблемой: как назвать спускаемые со стапелей лодки? Вряд ли они получат официальные имена из адмиралтейства. Оставлять же за ними обозначения «X-5», «X-6», «X-7» для перехода морем и боевых действий было бы неестественно. Поэтому названия они должны были придумать сами. Но какие? На обычных подводных лодках первая буква означала серию: «Трайдент», «Трашер», «Тракьюлент» — тип «Т»; «Синимф», «Сиртис», «Скептре» — тип «С».

— Давайте поступим таким же образом, — предложил Филип.

— Тогда названия наших лодок должны начинаться с буквы «X», — заметил Камерон, не выпуская трубку изо рта.

— Согласен, но нам нужны необычные, лучше даже смешные имена!

— А я хотел бы назвать свою лодку именем австралийского животного, — вступил в разговор австралиец Хенти-Крир.

— Может, у каждого есть свое желание, — пробурчал Плейс.

Хенти-Крир подумал немного и произнес:

— Я придумал. Моя лодка будет называться «Плетипус».

Раздался смех, и посыпались вопросы:

— Что же это за птица?

— Это млекопитающее, живущее в реках и откладывающее там же свои яйца, — пояснил Хенти-Крир.

Собравшиеся посмотрели на него с удивлением:

— А какое отношение оно имеет к лодке?

— Так ведь моя лодка будет подкладывать громадные яйца под днища кораблей. И лопаться они будут с треском, да еще с каким.

— Высиживать-то их придется тебе!

Годфри Плейс посчитал, что буква «П» звучит не так уж плохо. Вероятно потому, что его собственная фамилия начиналась с такой же буквы.

— Знает ли кто-нибудь название хорошей рыбы, начинающееся с буквы «П»? — спросил Камерон.

— Давайте встретимся завтра в городской библиотеке, — предложил в заключение Филип.

На следующий день все собрались в читальном зале библиотеки городка Барроу и вполголоса стали обсуждать свою проблему в торжественной тишине этого заведения.

— «Динихтис» — зверь, которого не каждый знает, — произнес после некоторого размышления Плейс. — К названию я добавлю в начале слова букву «П». И пусть ученые ломают себе голову, что это за допотопное животное!

— Моя лодка пусть называется «Эксалибур» — по названию меча короля Артура… Буква «X» стоит в нем на втором месте, но главное, что она все же есть, — предложил Хадспет.

— А я возьму, пожалуй, слово «Пайкер» («щука»), — воскликнул Камерон с шотландским акцентом.

После этого они направились на верфь, обмыв по пути в одном из ресторанчиков крещение.

Экипажи лодок пробыли на верфи кто пять, а кто и шесть недель. Столько времени потребовалось для установки двигателей и аппаратуры.

Хотя серия лодок от «X-5» до «X-10» и имела такие же размеры, что и «X-3» и «X-4», внутреннее их устройство несколько отличалось. В носовой части были расположены аккумуляторы, затем следовали шлюзовая камера и центральный пост, в кормовой части находились двигатели.

По внутреннему оборудованию лодки-малютки были подобны обычным подводным лодкам. Лодки «X-5», «X-6» и «X-7» были готовы одна за другой. Каждый командир приглашал друзей, чтобы отметить спуск их со стапелей, а затем сопровождал «свою» лодку до места назначения.

Процедура осуществлялась следующим порядком. На территорию верфи заезжали грузовая автомашина с платформой и легковая. Подводная лодка загружалась на платформу и закрывалась брезентом. Экипаж садился в легковой автомобиль. Цугом, медленным ходом они доезжали до железной дороги, где лодка перегружалась. Всю ночь железнодорожная платформа была в пути, а утром прибывала в конечный путь следования. В гавани Фаслейн лодка спускалась на воду. Место ее выгрузки охранялось морскими пехотинцами.

Прибытие «X-7» было связано с происшествием, о котором моряки говорили потом еще долгое время. На пирсе, чуть в стороне от офицеров, ожидавших прибытия лодки, стояла девушка в форме вспомогательной службы. Она прибыла сюда из Ротесея на рыбацком суденышке. Годфри Плейс, как только ее увидел, помахал ей рукой.

— Так это же ведь Альтеа, — сказал Филип.

— Да, она выехала навстречу своему жениху, — ответил Плейс.

Поезд остановился с таким расчетом, что железнодорожная платформа оказалась прямо под краном. Брезент с лодки был снят и на корпус осторожно наложены крючья. Когда цепи натянулись, все инстинктивно отпрянули назад.

Портовая территория выглядела как обычно: рельсы, штабеля кирпичей, кучи металлолома. Альтеа вскарабкалась на ближайший откос, откуда ей лучше было видно, как лодка медленно поднялась и закачалась в воздухе подобно гондоле. Тут ее взгляд упал на название, написанное белой краской на корпусе лодки. И она невольно вскрикнула, затем попыталась прочитать написанное: «Пдин…», но это ей не удалось.

— Что за несуразное слово! — воскликнула она.

Замечания ее, однако, никто не слышал.

Плейс помахал ей рукой. Она спустилась с откоса, а когда подошла к нему, он вручил ей бутылку шампанского.

— Разбей ее о нос лодки и произнеси ее название. Это же очень просто: «Пдин-их-тис» — в три слога!

Лодка с чрезвычайной осторожностью была опущена на воду. Наступил торжественный момент. Годфри дал девушке знак. Она была несколько смущена названием лодки, да и довольно большим расстоянием до нее.

— Крещу «П…». Ой, да я забыла ее название, — выкрикнула Альтеа и бросила по направлению лодки бутылку, которая, к счастью, разбилась о ее форштевень.

Из люка показалась голова, принадлежавшая «Вилли», оставшемуся внутри.

— Что это такое происходит?

— «Пдинихтис» получил крещение! — воскликнул Годфри Плейс.

— Желаю счастья «Пдиних…», — добавила Альтеа, с трудом удерживаясь, чтобы не рассмеяться в столь торжественный момент.

Вскоре после крещения «Пдинихтис» своим ходом пошел в Порт-Банатин.

У командования появилась дополнительная забота. Дэвид Ингрем и Вилли Бенкс были обеспокоены близким расположением пляжей Ротесея к стоянке подводных лодок-малюток. В Порт-Банатин в субботу и воскресенье приезжало много отдыхающих, каждый из которых мог свободно наблюдать за их тренировками в море. А ведь среди большого потока посетителей могли быть и немецкие агенты.

Постоянные жители Ротесея и Порт-Банатина секрета никому не выбалтывали. Позднее, когда в газетах появились сообщения о нападении лодок-малюток на «Тирпиц», один из местных парней написал на газетной заметке красным карандашом: «Сердечные поздравления!» — и положил газету у двери «Уорбеля».

Загрузка...