Революция 1917 года глазами современников. Том 3 (Октябрь 1917 г. - январь 1918 г.)

1. Выступления И.Г. Исува, Н.И. Бухарина и В.И. Мохова на Съезде Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов Московской области ³⁹ (из стенограммы заседания Съезда) («Наш Вестник»)

[30 сентября 1917 г.] ⁴⁰

1-й день съезда (30 сентября)

[...]

Текущий момент

На первом заседании Съезд успевает только заслушать трех докладчиков от фракций. От меньшевиков выступает тов. И.А. Исув ⁴¹.

Доклад тов. Исува

Мы много раз собирались, и везде перед нами один и тот же вопрос - «о текущем моменте» - не сходит с порядка дня, и по инерции совместно с ним возникает вопрос и о кризисе власти, забывая многое другое, более глубокое. Мы не должны забывать, что наша революция произошла в стране отсталой, и что эта отсталость не только не проходит, но усиливается ⁴². Мы не должны забывать, что три года войны не только не пополняют рядов борцов за революцию, но что, наоборот, она, не прекращаясь, вырывает новые жертвы, это одно из условий нашей отсталости. Война и отсталость - вот те два мощных фактора, которые держат нас на одной точке.

Правительство неустойчиво, смена министерства чередуется одна за другой ⁴³, и вместе с ними чередуется и их платформа, но не в этом центр тяжести.

Центр тяжести не в том, кто будет сидеть в министерстве, а в том, что война, ускорившая пришествие революции, ее же и подтачивает. Пусть в министерстве засядут хоть все 14 большевиков, они голода в России не прекратят, и это не случайность. Если бы в первые месяцы стояло однородное министерство, то и к нему не было бы злобы, как и к коалиционному министерству, ибо не партией, а настроением многое объясняется. Не нужно забывать, что тогда, в начале революции, положение было более сносное, ибо тогда Россия не знала ни о прорывах на фронте, ни о многом таком, что теперь нас толкает к гибели. Ведь и сегодняшние вести о том, что к Петрограду двигается неприятель, не могут не внести в стране беспокойства.

Правительство сделать ничего не смогло, но и социалисты, посеяв много надежд в массе, дать многого не смогли. Большевики гораздо больше сделали бы, если бы вместо лозунга: «долой министров-капиталистов», - крикнули бы: «долой министров-социалистов», ибо теперь картина получилась такая, при которой за министром шествует министр, оставляя одну и ту же разруху.

Во время Корниловского заговора ⁴⁴ демократия впервые сознала себя, познала свои силы. Русские солдаты и широкие слои демократии крепко связали свою судьбу с революцией, и поэтому Корниловский заговор так быстро и легко был сметен. Да и в период коалиции зрели наши силы. Но после быстрой ликвидации корниловской авантюры выяснилось, что демократия все же недостаточно созрела для того, чтобы взять в свои руки власть.

Уже на Демократическом Совещании ⁴⁵ выявился отход от революции умеренных слоев демократии в лице более или менее активной части ее - представителей кооперативов, которые объединяют И миллионов населения и отражают настроение широких масс; а это настроение - основной фактор революции, залог успеха и гибели. Мелкая буржуазия, как класс, никогда не отличалась устойчивостью, а разруха, усиливая максимализм требований масс, отталкивает мелкую буржуазию. И демократия раскололась на две части.

В расколе на Демократическом Совещании максималистическое настроение большевиков сыграло роковую роль. Демократическое Совещание показало, что демократия не доросла до сознания интереса демократии как целого в борьбе за революцию.

Таким образом, стала невозможна и прежняя конструкция коалиционной власти, стала невозможна и однородная демократическая власть, так как этой власти не приняла и не поддержала бы половина демократии. В связи с этим явились две реальные опасности: возврат к личному режиму и безответственному министерству или переход власти к Советам.

Власть Советов была бы властью меньшинства демократии, что оттолкнуло бы от революции широкие массы населения. Кроме того, будем говорить прямо: ведь переход власти к Советам - это переход власти к большевикам⁴⁶.

Тогда массы предъявят еще большие требования, и горе той партии, которая, став у власти, не удовлетворила бы этих требований немедленно. Не сознают ответственности положения и смертельной опасности для страны и революции люди, говорящие о захвате власти Советами.

Итак, на Демократическом Совещании перед нами было два выхода: либо возврат к личному режиму, либо захват власти Советами. Компромисс был найден в создании коалиционного министерства и предпарламента ¹. Этот компромисс дает исходный пункт тому, чтобы более безболезненно подойти к демократизации власти. В этом отношении предпарламент, как бы он ни был плох, имеет свою логику и должен сыграть очень значительную роль, так как он не только будет связывать министерство, он еще ослабит иллюзии, господствующие в рабочем классе. Предпарламент явится той ареной, которая дает пролетариату [возможность] увидеть и другие классы, враждебные или нейтральные к нему. Предпарламент, являясь ареной открытого столкновения разных интересов, будет политическим уроком для масс и заставит их вдуматься в положение своего класса и страны ². В борьбе демократии с цензовыми элементами, которая неминуемо разовьется в предпарламенте, выпрямится линия демократии и скорее создастся единый революционный фронт. И тогда демократия добьется и формальной ответственности правительства, и изменения коалиции с цензовыми элементами в коалицию демократии, чем будет достигнуто создание единой демократической власти.

Но какая бы власть ни создалась, нет надежды на радикальное улучшение положения масс. Мы не в состоянии уничтожить голода в настоящее время, мы не в состоянии заключить мир. Единственное, что мы можем сделать, - это уравнить голод, это равномерно распределить тяготы и повинности, переложить большую часть их на плечи тех, кто может их легче переносить.

От большевиков выступает тов. Бухарин ⁴⁷.

Доклад тов. Бухарина

Страна переживает кризис, и нужно приложить все усилия к тому, чтобы от него избавиться.

Срочно необходимо крестьянам дать землю ⁴⁸, разрешить квартирный вопрос и многое другое. Словом, нужно действовать и не творить говорильню. Почему солдаты бесправны, почему рабочие организации преследуются? Потому что у нас власть построена на принципе коалиции. Сейчас вопрос не о чудесах, а о работе. Центральная власть по своему существу враждебна демократии, и этому доказательством служит вся ее жизнь, об этом нам поведали Чернов и Скобелев, которые ничего поделать в министерстве не смогли.

Нам нужна твердая власть, но не власть Правительства, власть Советов. Мы стоим перед грозным моментом, когда буржуазия сплотилась с кулацкими верхами крестьянства, верхами казачества и вообще со всеми, кто идет под руководством финансового капитала, и этот момент заставляет нас быть ко всему готовыми.

Классовая борьба принимает критические размеры, и при условии, когда буржуазия, пользовавшаяся первое время доверием, теряет его и теряет в массах свое идейное влияние, нам необходимо наладить широкую деятельность, противопоставляя себя органам контрреволюционной власти в центре и на местах. Советы должны стать центрами массового движения, организующего силы революции. Единственной организацией, которая может сплотить силы демократии, являются Советы, что показали корниловские дни. И Советы должны стать мобилизационным центром для борьбы с контрреволюцией. Есть много шансов, что в этой борьбе Советы победят, но этого мало. Весь вопрос в том, чтобы накормить голодных. Для этого необходимо решительное вмешательство в экономическую жизнь. Конечно, чудес не будет, но мы предполагаем, что если что-нибудь возможно сделать, это могут сделать только Советы.

Еще одна сторона дела - вопрос о войне. И здесь, как и везде, достигнуть того, чтобы война была закончена, добиться, чтобы такие бойни сделались невозможными, добиться, чтобы разразилась международная революция, мы можем лишь в том случае, если власть будет передана революционной демократии в лице Советов Рабочих, Солдатских и Крестьянских Депутатов.

Подробные тезисы доклада товарища Бухарина см. № 2 «Наш Вестник».

От социалистов-революционеров выступает товарищ Мохов ⁴⁹.

Доклад тов. Мохова

За семь месяцев революции в стране возник целый ряд вопросов, с которыми никакое правительство справиться не в силах.

Мы знаем, что контрреволюция растет, но все силы должны положить не на борьбу с ней, а к тому, чтобы вызвать к жизни интерес к Учредительному Собранию, за которое в старое время мы и шли в тюрьмы и бросали бомбы. Мы ставим ясно вопрос - что земля будет дана при правильной организации государственной власти и, если мы слышим возражения, то они, во-первых, не по существу, во-вторых, они усугубляют невозможность правильного разрешения этого вопроса.

Мы отдаем все свои силы на борьбу с корниловщиной и забываем о борьбе впереди. Еще в марте во всю широту стал вопрос о власти, но и тогда уже мы не в силах были что-либо делать за отсутствием авторитетных и деятельных сил.

Посевная площадь сократилась, промышленность пала, и скажите, какая власть сможет при одной четверти всего, что удается извлечь, удовлетворить требования масс? В области финансов не лучше, долги растут, растут расходы, а денег нет и не предвидится.

Собрав воедино все положения товарища Бухарина, мы поразимся вот чему: когда говорилось о необходимости передачи власти Советам, то ни одним словом не упоминалось об Учредительном Собрании. Разве Учредительное Собрание не есть тот лозунг, ради которого мы боролись до сих пор, ради которого мы организовали революционную демократию и трудящиеся классы? Разве Учредительное Собрание не есть та власть, которую мы так ждем, к которой мы так стремимся? А уверены ли Вы в том, что в наших организациях так много сил, чтобы в течение остающихся до выборов в Учредительное Собрание сорока дней ⁵⁰ мы могли о нем не думать, а думать о борьбе за власть? Да, нам предстоит большой бой и за землю и за все другие наши требования, но этот бой произойдет в Учредительном Собрании и за выборы в него.

И этого мы не должны забывать. Ибо в конечном счете всякая власть, как бы она ни была построена, не будет иметь авторитета Учредительного Собрания.

Я ни минуты не думал забывать о тяжелом финансовом положении страны. Мы все знаем, что борьба за коалиционное правительство ослабила страну. Мы говорим, что задачи революции должны проводиться Временным Правительством, ибо мы можем созвать Учредительное Собрание только при полном порядке. И в этом Временному Правительству может помочь СОВЕТ РОССИЙСКОЙ РЕСПУБЛИКИ. Его роль проявится в создании наибольшего количества творческого порыва, который нам так необходим потому, что у нас не хватило сил. И вот, когда нам говорят, что нужно проявить творческий порыв, мы указываем: проявите его в Совете Российской Республики, там есть простор для этого.

Мы должны учитывать такую организацию власти, которая дает возможность создать Учредительное Собрание. В этом создании Учредительного Собрания - конечного хозяина русской земли - основная задача момента.

Подробные тезисы доклада тов. Мохова см. в № 2 «Нашего Вестника».

[...]

Наш Вестник. Орган Московского областного Исполнительного комитета Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов. (М.).

22 октября 1917. № 3-4. С. 8-12.

2. Редакционная статья «Предпарламент» («Новая Жизнь»)

30 сентября 1917 г.

Грядущий «предпарламент», этот странный уродец, порожденный нашей юной республикой ⁵¹, вызывает к себе усиленное внимание в буржуазной прессе всех цветов и оттенков. Черносотенное «Новое Время» недавно выразило опасение, как бы предпарламент не превратился в Конвент ⁵². Не чужд этих страхов и желто-розовый «День» ⁵³. Почтенный орган «социал-демократической мысли» полагает, что «формальное сходство» законосовещательного предпарламента с настоящим законодательным парламентом начнет «взвинчивать головы» «полу-ленинцев и интернационалистов», полу-ленинцы и интернационалисты взвинтят головы демократического большинства, и это последнее, чего доброго, попробует присвоить скромному «Совету Республики» право полновластного конвента. Тогда «коалиция» будет сорвана, а раз будет сорвана коалиция, то, разумеется, Россия погибнет: начнется гражданская война, восстанет брат на брата, повсеместно произойдут землетрясения, Учредительное Собрание не сможет собраться, и воцарится антихрист в виде реакционного или большевистского генерала.

При всем уважении к тем скорбным и трагическим переживаниям, которыми полон передовик «Дня», мы все же не можем не заметить, что он совершенно напрасно «взвинчивает» и свою собственную голову, и головы своих слабонервных читателей, возводя на интернационалистов, полуленинцев и полных ленинцев ни с чем не сообразную напраслину. Левые [два слова неразб.] социалисты менее чем кто-либо будут склонны раздувать авторитет такого нелепого, произвольно скомпонованного учреждения, как предпарламент. Они более чем кто-либо заинтересованы в том, чтобы рахитический предпарламент без малейшей затяжки уступил свое место мощному всероссийскому парламенту, полновластному Учредительному Собранию. Если левые социалисты не бойкотируют предпарламент, если они посылают туда своих представителей, то главным образом с целью использовать это эфемерное учреждение как одно из орудий подготовки народных масс к Учредительному Собранию. Только в этом сумеречном периоде русской революции, который мы переживаем теперь благодаря отсутствию органа, бесспорно выражающего волю большинства нации, только в этом предрассветном тумане и могли восторжествовать еще раз объективно себя изживающие коалиционные махинации.

Объективно коалиция демократии с крупной буржуазией изжита, но субъективные «коалиционные иллюзии» еще не разоблачены с достаточной наглядностью. Массы перестают верить коалиции, все более и более прислушиваются к голосам тех политических деятелей, которые выступают против политических соглашений с партиями цензовиков. Это антикоалиционное настроение надо превратить в отчетливое, обоснованное убеждение. Надо раскрыть во всей полноте, во всех фактических деталях ту поистине предательскую, дезорганизующую «анархическую» политику, которую с самых первых дней революции усвоили себе все цензовые организации. Документов и цифр, выявляющих государственно-разрушительную работу наших патентованных защитников государственности, в распоряжении деловых организаций революционной демократии накопились целые горы. Во всеоружии этого материала депутаты крайней левой должны выступить в предпарламенте, чтобы с непреклонной очевидностью, конкретно, на деле обнаружилось пред всеми подлинное лицо коалиции, чтобы для всякого здравомыслящего демократа стало ясно, что о «честной» коалиции с буржуазией могут при данных обстоятельствах говорить только люди совершенно бесчестные или безнадежно ослепленные доктриной.

Необходимо добиться того, чтобы в Учредительное Собрание каждый демократический депутат являлся с императивным мандатом отстаивать блок всех демократических партий как единственно возможную опору твердой, решительной, дееспособной власти. От бесчестной коалиции с буржуазией к честной коалиции всей демократии! Вот тот лозунг, который должен восторжествовать на Учредительном Собрании для того, чтобы это последнее смогло выполнить свою великую задачу. Проведение этого лозунга в жизнь -основная проблема момента; ей должны служить все организации левых социалистов, в том числе и делегация их в предпарламенте.

Новая Жизнь. (Пг.). 30 сентября (13 октября) 1917. № 141 (135).

3. М. Спиридонова. О совете партии («Наш Путь»)

Не ранее 1 октября 1917 г.

Обыкновенно судят о настроении партии по тем резолюциям, которые принимаются партийным Съездом или Советом и по тому голосованию, которое поддерживает эти резолюции.

Кроме арифметического внешнего способа квалифицированна общепартийных настроений и мнений бывает, как было и на 7-м Совете п[артии] с[оциалистов]-р[еволюционеров] ¹, масса не учитываемых, не определимых

¹ По традиции партия эсеров организовывала советы, равные по значению съездам. VII Совет Партии социалистов-революционеров проходил в августе 1917 г. и одним из его решений было включение М.А. Спиридоновой, лидера левого крыла эсеровской партии, в список обязательных кандидатов в члены Учредительного Собрания; при этом Совет отверг ее предложение об установлении в России единовластия эсеровской партии как самой многочисленной. Другие решения Совета были связаны с организацией левыми эсерами журнала «Наш Путь», главным редактором которого стала М.А. Спиридонова, активно выступавшая за отказ в любой поддержке Временному Правительству. Совет также высказался за изменение программы эсеровской партии и введение в стране смертной казни.

точными словами, но от этого не менее реальных и знаменательных признаков, способных характеризовать лицо партии.

Наиболее интересным моментом в напряженной работе Совета было принятие резолюции по текущему моменту. В прениях обнаружились довольно сходные у всех анализ и освещение политических и экономических явлений жизни, но совершенно разная оценка всей системы мер, или, вернее, полумер, принимаемых Правительством и руководящими кругами партии в борьбе за упорядочение всей нашей невероятной политико-экономической разрухи.

«Правые» провинциалы рассказывают о разгромах земельных комитетов, об отсутствии какой-либо поддержки сверху крестьянам в их борьбе с помещиками и с министерствами Юстиции и Внутренних дел, стоящими за старый правовой кодекс, рассказывают поражающие факты о саботаже промышленности и готовящихся локаутах. Политическая и экономическая действительность обрисовывается во всем своем жутко неприглядном виде.

Доклад о текущем моменте только усиливает впечатление, «пугая», кроме того, товарищей, не искушенных в созерцании «петербургского действа», почти еженедельными негласными министерскими кризисами, чуть ли не гипнотизируя их указанием, что единственный выход из наших бед - это поддержка и одобрение существующего Временного Правительства.

Соответствующие выводы из анализа делаются только левыми.

Здесь-то и вскрывается непримиримость правых и левых, трагическая, так как диктуется не анализом событий, не чересчур различными точками зрения на характер революции (тогда бы непримиримость была правомерна и приемлема), а просто диктуется исключительно соображениями тактическими со стороны правых, соображениями «государственной мудрости».

И вот впервые п[артия] с[оциалистов]-р[еволюционеров] в великой книге своей истории раскрывает и начинает печальную страницу.

Выносится резолюция, кадетская по духу и стилю, в момент, когда нашей свободе нанесены жестокие удары, когда на революцию и народ идут нападения со всех сторон, в момент, когда от того, на чью сторону станет партия, зависит судьба русской революции, в этот момент выносится эта приспособленческая резолюция. Она голосуется и кладется в основу. (Часть голосует ее за основу, думая вносить в нее большие поправки.) И когда она проголосовалась большинством, то в зале воцарилось молчание.

Стало странно тихо в душной жаркой комнате. Негодование, боль и настоящее горе затопили душу тех, кто кричал против смертной казни, против тюрем и кандалов, против работы с буржуазией, против двусмысленной политики Временного Правительства в борьбе за мир.

Всем сразу захотелось уйти и не быть вместе. Уйти, унести все славные знамена, до сих пор залитые только нашей кровью и запятнанные только клеветой охранников, но не нашими ошибками и преступлениями. Уйти туда, в народ и к народу, откуда пришли, отмежеваться от партии Правительства...

Следующий, ставший последним, VIII Совет состоялся в мае 1918 г. (См.: Политические партии России. Конец XIX - первая треть XX века. Энциклопедия. М., 1996. С. 440-443.)

Строительство государства, превратившееся в починку старого, потребовало от п[артии] с[оциалистов]-р[еволюционеров] жертв непосильных, оно потребовало крови народной, оно потребовало чести и совести революционной, оно потребовало унижения и угашения социалистического духа нашей программы.

В эти минуты напряженно билась вся душа партии, и правые и левые были на острие самых различных решений.

Не все правые без колебаний одобряли политику Правительства, не все правые были убеждены в необходимости смертной казни.

Был объявлен перерыв по желанию правых, после чего была предложена резолюция в новой редакции.

Смертная казнь не отменялась... Но в последнюю минуту была внесена поправка, что она должна быть отменена «при первой возможности».

Раскол, казавшийся неминуемым, был предотвращен внесением от левых поправки - резолюции о безусловной отмене смертной казни, которая голосовалась отдельно: 38 за и 42 против (включая 42 и 5 голосов Центрального Комитета) при 9 воздержавшихся ⁵⁴.

Решив остаться в Совете и в партии, голосовавшие за резолюцию меньшинства, составляющие ⁵⁵/₅ Совета, заявили о необходимости дать им возможность выявлять свое лицо и защищать свои позиции, позиции меньшинства и внутри партии, и вне, чего до сих пор не было. Во имя единства свободы слова и печати [меньшинства. - О.Л.] в п[артии] с[оциалистов]-р[еволюционеров] всячески подавлялись, вплоть до отлучения и исключения.

Если было что светлого и положительного, данного 7-м Советом партии, -это идейное размежевание большинства и меньшинства и возможность для нас говорить открыто своим языком.

Если будущая история, если сознательная демократия отметит тактику п[артии] с[оциалистов]-р[еволюционеров] за эти короткие месяцы как глубоко ошибочную, а в настоящее время уже как недопустимую, то не вся п[артия] с[оциалистов]-р[еволюционеров] будет покрыта позором и отвержением; «значит не умерли старые лозунги, значит есть там в п[артии] с[оциалистов]-р[еволюционеров], кто не забыл их», - говорили рабочие с[оциалисты]-р[еволюционеры], вынося по районам постановления о присоединении к резолюции меньшинства.

Мы, меньшинство, оставаясь в партии, сохраняя в полноте организационную связь и работая для нее в целом, объявляем идейную борьбу за преобладание в Партии соц[иалистов]-рев[олюционеров] ее программы ¹ и вытекающей из нее нашей оценки событий, нашего направления и нашей тактики.

Мы можем работать только в тесном единении с духом нашей программы, в точном согласии со всеми пунктами ее и в ясном понимании задач революционной тактики.

Наша Революция идет, она не погибла. Нельзя убить ее, как нельзя остановить прорвавшей плотину реки.

Но исказить, испортить и изменить лицо ее возможно, что и делается. Революцию, взламывающую вековые устои русской государственности, уже взрывающую целину хозяйственного уклада, затрагивающую разрушением до дна освященный законом и традициями политический и имущественный быт, - силой общественного мнения верхушек, силой государственной власти и всего проклятого народом государственного механизма, силой партийного руководительства хотят загнать в рамки сложнейшего буржуазно-демократического строительства и даже хуже - хотят подчинить старым правовым кодексам.

Правовой кодекс, законодательство, писанное дворянством, буржуазией и русским самодержавием, не может регламентировать русского революционного движения.

Теперь народ творит свой кодекс, свое революционное право, и п[артия] с[оциалистов]-р[еволюционеров] должна идти впереди него и никогда против него.

И в вопросе об арестах земельных комитетчиков и волостных земцев, этих борцов революционного трудового строя и нового правового кодекса, партия соц[иалистов]-рев[олюционеров] должна иметь свою определенную ясную позицию - защиту крестьян, защиту социализации земли ⁵⁶. Так же в вопросе о демократизации армии, так же и в борьбе с контрреволюцией и буржуазией, так же и в национальном вопросе.

Все вопросы жизни, вся подоплека борьбы обнажились и обострились, и на грани их стоит судьба партии, а может быть, и русской революции.

Беспартийное общегосударственное спасение... Оно покупается ценой громадных уступок буржуазии, ценой отказа от социализации земли в той форме, которая диктуется нашей программой, и ценой подавления революции. Если партия соц[иалистов]-рев[олюционеров] в большинстве своем пойдет по этому пути, пусть спустит тогда свое гордое знамя вниз, пусть назовется иначе и объявит новую программу.

Иначе будет обманом, обманом будет звать под старые программные лозунги, не опираясь в борьбе на трудящиеся классы и попустительствуя начавшемуся разгрому революции.

Надо понять, что сила революции и спасения ее не в коалиционном министерстве и гибель не в кризисах его, сила революции - в самих трудящихся массах, в их устроении, их поддержке, в подъеме духа и энтузиазма, который родит неисчерпаемые источники новой политической энергии и социального творчества.

Трудящийся народ искренен и чуток, как дитя. Он поймет, что п[артия] с[оциалистов]-р[еволюционеров] государственно мудрит и спасает его не через него, не с ним, а другими рискованными и чужими для социализма и революции, а значит, и для народа, путями ⁵⁷. И он уйдет от п[артии] с[оциалистов]-р[еволюционеров], уйдет к большевикам, к анархистам, в политическое небытие. Он уходит...

Всем, кому дорог наш народ, наша революция, кто верит во всеспасающую силу нашей идеи, тот должен идти с нами и, выпрямляя линию поведения нашей партии, осуществлять нашу программу в чистоте и целости.

М. Спиридонова ⁵⁸ Наш Путь. 1917. № 2. Октябрь. С. 31-36.

4. В.И. Ленин. Главы из книги «Грозящая катастрофа и как с ней бороться» («Рабочий Путь») ⁵⁹

1 октября 1917 г.

Борьба с разрухой и война

Вопрос о мерах борьбы с надвигающейся катастрофой подводит нас к освещению другого важнейшего вопроса: о связи внутренней политики с внешнею, или иначе: о соотношении между войной захватной, империалистской, и войной революционной, пролетарской, между войной преступно-грабительской и войной справедливо-демократической.

Все описанные нами меры борьбы с катастрофой чрезвычайно усилили бы, как уже было нами отмечено, обороноспособность или, говоря иначе, военную мощь страны. Это с одной стороны. А с другой стороны, эти меры нельзя провести в жизнь, не превращая войны захватной в войну справедливую, войны, ведомой капиталистами в интересах капиталистов, в войну, ведомую пролетариатом в интересах всех трудящихся и эксплуатируемых.

В самом деле. Национализация банков и синдикатов в связи с отменой коммерческой тайны и рабочим контролем за капиталистами означала бы не только гигантское сбережение народного труда, возможность сэкономить силы и средства, она означала бы также улучшение положения трудящихся масс населения, большинства его. В современной войне, как все знают, экономическая организация имеет решающее значение. В России хватит хлеба, угля, нефти, железа - в этом отношении наше положение лучше, чем какой бы то ни было из воюющих европейских стран. А при борьбе с разрухой указанными средствами, привлекая к этой борьбе самодеятельность масс, улучшая их положение, вводя национализацию банков и синдикатов, Россия использовала бы свою революцию и свой демократизм для подъема всей страны на неизмеримо более высокую ступень экономической организованности.

Если бы вместо «коалиции» с буржуазией, тормозящей все меры контроля и саботирующей производство, эсеры и меньшевики осуществили в апреле переход власти к Советам и направили свои силы не на игру в «министерскую чехарду», не на бюрократическое просиживание рядом с кадетами, местечек министров, товарищей министров и пр. и пр., а для руководства рабочими и крестьянами в их контроле за капиталистами, в их войне против капиталистов, то Россия была бы теперь страной в полном экономическом преобразовании, с землей у крестьян, с национализацией банков, т. е. была бы постольку (а это крайне важные экономические базы современной жизни) выше всех остальных капиталистических стран.

Обороноспособность, военная мощь страны с национализацией банков выше, чем страны с банками, остающимися в частных руках. Военная мощь крестьянской страны с землей в руках крестьянских комитетов выше, чем страны с помещичьим землевладением.

Ссылаются постоянно на героический патриотизм и чудеса военной доблести французов в 1792-1793 годах. Но забывают о материальных, историкоэкономических условиях, которые только и сделали эти чудеса возможными. Действительно революционная расправа с отжившим феодализмом, переход всей страны и притом с быстротой, решительностью, энергией, беззаветностью поистине революционно-демократическими, к более высокому способу производства, к свободному крестьянскому землевладению - вот те материальные, экономические условия, которые с «чудесной» быстротой спасли Францию, переродив, обновив ее хозяйственную основу.

Пример Франции говорит нам одно и только одно: чтобы сделать Россию обороноспособной, чтобы добиться и в ней «чудес» массового героизма, надо с «якобинской» беспощадностью смести все старое и обновить, переродить Россию хозяйственно. А этого нельзя сделать в XX веке одним сметением царизма (Франция 125 лет тому назад не ограничилась этим). Этого нельзя сделать даже одним революционным уничтожением помещичьего землевладения (мы даже этого не сделали, ибо эсеры и меньшевики изменили крестьянству!), одной передачей земли крестьянству. Ибо мы живем в XX веке, господство над землей без господства над банками не в состоянии внести перерождения, обновления в жизнь народа.

Материальное, производственное, обновление Франции в конце XVIII века было связано с политическим и духовным, с диктатурой революционной демократии и революционного пролетариата (от которого демократия не обособлялась и который был еще почти слит с нею), с беспощадной войной, объявленной всему реакционному. Весь народ и в особенности массы, т. е. угнетенные классы, были охвачены безграничным революционным энтузиазмом; войну все считали справедливой, оборонительной, и она была на деле таковой. Революционная Франция оборонялась от реакционно-монархической Европы. Не в 1792-1793 гг., а много лет спустя, после победы реакции внутри страны, контрреволюционная диктатура Наполеона превратила войны со стороны Франции из оборонительных в завоевательные.

А в России? Мы продолжаем вести войну империалистскую, в интересах капиталистов, в союзе с империалистами, в согласии с тайными договорами, которые заключил царь с капиталистами Англии и проч., обещая в этих договорах русским капиталистам ограбление чужих стран, Константинополь, Львов, Армению и т. д.

Война остается несправедливой, реакционной, захватной со стороны России, пока она не предложила справедливого мира и не порвала с империализмом. Социальный характер войны, ее истинное значение определяется не тем, где стоят неприятельские войска (как думают эсеры и меньшевики, опускаясь до вульгарности темного мужика). Этот характер определяется тем, какую политику война продолжает («война есть продолжение политики»), какой класс в каких целях войну ведет.

Нельзя вести массы на грабительскую войну в силу тайных договоров и надеяться на их энтузиазм. Передовой класс революционной России, пролетариат, все яснее сознает преступность войны, и буржуазия не только не могла разубедить в этом массы, а напротив, сознание преступности войны растет. Пролетариат обеих столиц стал в России интернационалистским окончательно!

Где уж тут говорить о массовом энтузиазме за войну!

Одно неразрывно связано с другим, внутренняя политика с внешней. Нельзя сделать страну обороноспособной без величайшего героизма народа, осуществляющего смело, решительно великие экономические преобразования. И нельзя вызвать героизма в массах, не разрывая с империализмом, не предлагая всем народам демократический мир, не превращая войны таким путем из захватной, грабительской, преступной в справедливую, оборонительную, революционную.

Только беззаветно-последовательный разрыв с капиталистами и во внутренней и во внешней политике в состоянии спасти нашу революцию и нашу страну, зажатую в железные тиски империализма.

Революционная демократия и революционный пролетариат

Чтобы быть действительно революционной, демократия современной России должна идти в теснейшем союзе с пролетариатом, поддерживая его борьбу как единственного до конца революционного класса.

Таков итог, к которому приводит разбор вопроса о средствах борьбы с неминуемой катастрофой неслыханных размеров.

Война создала такой необъятный кризис, так напрягла материальные и моральные силы народа, нанесла такие удары всей современной общественной организации, что человечество оказалось перед выбором: или погибнуть, или вручить свою судьбу самому революционному классу для быстрейшего и радикальнейшего перехода к более высокому способу производства.

В силу ряда исторических причин - большей отсталости России, особых трудностей войны для нее, наибольшей гнилости царизма, чрезвычайной живости традиций 1905 года - в России раньше других стран вспыхнула революция. Революция сделала то, что в несколько месяцев Россия по своему политическому строю догнала передовые страны.

Но этого мало. Война неумолима, она ставит вопрос с беспощадной резкостью: либо погибнуть, либо догнать передовые страны и перегнать их также и экономически.

Это возможно, ибо перед нами лежит готовый опыт большого числа передовых стран, готовые результаты их техники и культуры. Нам оказывает моральную поддержку растущий протест против войны в Европе, атмосфера нарастающей всемирной рабочей революции. Нас подтягивает, подхлестывает исключительно редкая во время империалистской войны революционно-демократическая свобода.

Погибнуть или на всех парах устремиться вперед. Так поставлен вопрос историей.

И отношение пролетариата к крестьянству в такой момент подтверждает -соответственно видоизменяя ее - старую большевистскую постановку: вырвать крестьянство из-под влияния буржуазии. Только в этом залог спасения революции.

А крестьянство есть наиболее многочисленный представитель всей мелкобуржуазной массы.

Наши эсеры и меньшевики взяли на себя реакционную роль: удержать крестьянство под влиянием буржуазии, вести крестьянство к коалиции с буржуазией, а не с пролетариатом.

Опыт революции учит массы быстро. И реакционная политика эсеров и меньшевиков терпит крах: они побиты в Советах обеих столиц. В обеих мелкобуржуазно-демократических партиях растет «левая» оппозиция. В Питере 10 сентября 1917 г. городская конференция эсеров дала большинство в две трети левым эсерам, тяготеющим к союзу с пролетариатом, отвергающим союз (коалицию) с буржуазией.

Эсеры и меньшевики повторяют излюбленное буржуазией противопоставление: буржуазия и демократия. Но такое противопоставление столь же бессмысленно, в сущности, как сравнение пудов с аршинами.

Бывает демократическая буржуазия, бывает буржуазная демократия: только самое полное невежество и в истории и в политической экономии способно отрицать это.

Неверное противопоставление понадобилось эсерам и меньшевикам, чтобы прикрыть бесспорный факт: между буржуазией и пролетариатом стоит мелкая буржуазия. Она неизбежно, в силу ее экономического классового положения, колеблется между буржуазией и пролетариатом.

Эсеры и меньшевики тянут мелкую буржуазию к союзу с буржуазией. В этом суть всей их «коалиции», всего коалиционного министерства, всей политики Керенского, типичного полукадета. За полгода революции эта политика потерпела полный крах.

Кадеты злорадствуют: революция-де потерпела крах, революция не справилась ни с войной, ни с разрухой.

Неправда. Крах потерпели кадеты и эсеры с меньшевиками, ибо этот блок (союз) полгода правил Россией, за полгода усилил разруху, запутал и затруднил военное положение.

Чем полнее крах союза буржуазии с эсерами и меньшевиками, тем быстрее научится народ. Тем легче он найдет верный выход: союз беднейшего крестьянства, т. е. большинства крестьян, с пролетариатом.

Н. Ленин

Рабочий Путь. (Пг.). 1 (14) октября 1917. №25.

5. Беседа с морским министром контр-адмиралом Вердеревским ⁶⁰ («Голос Солдата»)

1 октября 1917 г.

Положение весьма серьезное, заявил морской министр контр-адмирал Вердеревский, удар нам нанесен весьма тяжкий ⁶¹ . На возможность этого удара я указывал еще с марта месяца. О той же возможности, говорил и А.Ф. Керенский, но на наши слова не обращали внимания, нам как будто не верили. И эта психологическая сторона событий еще усугубляет их серьезность. Мы ведем войну, а в то же время ставим на первое место политическую

борьбу. Немцы это великолепно учитывают и, как показывают события, умеют этим пользоваться.

В оперативной подробности по поводу десантной операции германцев, продолжал контр-адмирал Вердеревский, я вдаваться не стану. Я на это не уполномочен, это дело Ставки. Но, во всяком случае, флот наш вступить в бой с германским, чтобы помешать десанту, не мог. Надо учитывать, что могло ослабить стойкость команд, как корабельных, так и береговых. А кроме того, противник на море у Эзеля вчетверо сильней нас. Принять при таких условиях бой в открытом море значило бы рисковать гибелью нашего флота и открыть этим противнику вход в Финский залив. Конечно, те наши морские силы, которые были на месте, делали свое дело и во время десантной операции, и в дальнейшем мы выполняли и будем выполнять выработанный заблаговременно определенный план боевых операций.

Непосредственной опасности Петрограду, сказал морской министр, или Финскому заливу я пока не усматриваю. Все зависит от того, насколько противник будет развивать дальше свой успех. Но можно надеяться, что ввиду поздней поры года немецкая операция не выйдет из пределов чисто местной.

По поводу произведенной германцами демонстрации против острова Даго контр-адмирал Вердеревский заметил, что, несомненно, остров Эзель для противника гораздо более ценен, чем Даго, лежащий вне узла путей в Ригу.

Заканчивая беседу, морской министр остановился на последних телеграммах о случаях возмущения в Германском флоте ⁶².

Эти телеграммы, сказал министр, исходят из вполне серьезного источника и сомневаться в достоверности сообщенного в них не приходится. Но от возмущения до революции еще далеко. Волнения и бунты бывали во флотах всего мира, но к переворотам они не приводили.

Голос Солдата. (Пг.). 1 октября 1917. № 129.

6. Реорганизация армии. Беседа с военным министром генералом Верховским («Голос Солдата»)

1 октября 1917 г.

Вернувшийся вчера из Ставки военный министр ген. Верховский ⁶³ сообщил результаты происходившего Ставке совещания министров по военным вопросам.

Планы Вр[еменного] Правительства по реорганизации армии вполне совпали, по всем трем пунктам, с предположениями сделанными в Ставке ¹.

речивостью: с энтузиазмом восприняв Февральскую революцию и поощряя демократические преобразования в армии, говорил о катастрофическом разложении дисциплины; ратовал за такие условия сепаратного мира, которые будут отвергнуты немцами, и таким образом, война в итоге будет вестись «до победного». Весной 1917 г. вступил в партию социалистов-революционеров; был произведен в полковники. С 31 мая по 30 августа 1917 г. являлся командующим Московским военным округом, участвовал с одобрения Совета рабочих и солдатских депутатов в подавлении крестьянских волнений. Активный противник выступления генерала Корнилова. Накануне назначения военным министром (1 сентября 1917 г.) записывал в своем дневнике: «Все сведения, сосредоточенные в Ставке, рисуют очень тяжелую картину. Если можно, надо срочно заключить мир. Благодаря непрекращающейся агитации большевиков разрушение прогрессирует и дальше будет еще много хуже. Но общемировая обстановка сделать этого не позволяет. Следовательно, нужно придумать, как продолжать войну, при условии, что армия воевать не хочет и слышатся даже требования заключить мир, во что бы то ни стало. [...] Я считаю, что единственным доводом, который убедил бы наши массы не мешать работе по организации обороны, был бы отказ Германии от предложенного ей нами и союзниками нашими справедливого, демократического мира. Только тогда народ поверит в необходимость продолжать войну, в невозможность заключить мир. Только тогда мы сможем создать добровольческую армию...»

По мнению А.И. Деникина, а также А.Ф. Керенского, назначившего Верховского военным министром, последний «...был не только не способен овладеть положением, но даже понять его». 21 октября Верховский подал в отставку; Керенский не принял ее, отправив министра в двухнедельный отпуск. По мнению некоторых исследователей, дата своей отставки была выбрана генералом не случайно, а с учетом известий из большевистского лагеря. Дальнейшие события привели Верховского в Ставку, где 3 ноября 1917 г. он пытался вместе с другими военными чинами и представителями эсеров организовать однородное социалистическое правительство. После кратковременного ареста, в декабре 1918 г. вступил в Красную армию. Впоследствии неоднократно арестовывался; в перерывах между заключениями занимался преподавательской деятельностью, военно-теоретическими исследованиями. Репрессирован. Реабилитирован в 1956 г. (См.: Верховский А.И. Россия на Голгофе. Из походного дневника 1914-1918 гг. М., 2014. С. 164, 205.)

¹ В действительности А.И. Верховский имел серьезные разногласия с министром иностранных дел М.И. Терещенко. «Новая Жизнь», в частности, писала по этому поводу: «Конфликт между министром иностранных дел Терещенко и военным министром Верховским ярко вскрывает сущность той борьбы, которая ведется сейчас около вопроса о мире. Столкнулись не два человека, столкнулись два миросозерцания. Одно из них, исходя из интересов имущих классов и опираясь на сочувствие империалистических кругов союзных нам держав, пытается поддержать и внутри страны, и вне ее легенду о нашей решимости продолжать войну до победного конца. [...] Для ее поддержания остается лишь единственный способ - бесконечное оттягивание решения вопроса посредством высокопарного краснобайства за границей и бессодержательной канители - дома. Последовательным выразителем этой политики немощного словоистечения являлся и является до сих пор г. Терещенко. Ген. Верховский - сторонник иного взгляда на вещи. Для него ясно, что для успешной обороны и для предотвращения дальнейшей разрухи армии солдатская масса должна определенно знать преследуемые Россией цели. Всякое затемнение этих целей, всякое оттягивание мирных переговоров неминуемо учитывается армией как предательство и обман. ...Донесения комиссаров, единодушное заявление армейских представителей о раздетых и голодных окопниках, угрожающее положение продовольственного аппарата - вот те доводы, которыми, вероятно, руководствуется ген. Верховский... Как военный, он не мог утаить ту правду, о которой единогласно сообщают все приезжающие с фронта люди, - именно, что без ускорения мирных переговоров немыслимо не только поднять дисциплину в армии, но и удержать ее на позициях». (Вольский Стан[ислав]. Мир или война? // Новая Жизнь. 22 октября (4 ноября) 1917. № 160 (154).

Изменение командного состава как мера оздоровления армии и замена всех высших начальников в Ставке, замешанных в Корниловской истории, соответствующим составом уже произведено. Кроме того, 20 старших начальников на старших командных местах заменены новыми. Первым требованием ставилась твердая боевая репутация нового командира. Смена производилась по выбору прямого старшего начальника без каких-либо закулисных влияний. При замене командного состава новым составом принимается во внимание, как принцип, политическая честность и твердость поведения в Корниловском деле и контакт с армейскими организациями. Каждый начальник должен работать в тесном единении с выборными армейскими организациями.

Сокращение численного состава армии при изучении всех обстоятельств Ставкою становится возможным благодаря упразднению некоторых тыловых учреждений (обозы, этапные роты, госпиталя, охранные дружины), настаивавшихся друг на друге и вызванных спешными мерами за всю кампанию. Все это вместе взятое дает возможность произвести сокращение числа призванных в армию людей, так сегодня, 1-го октября, увольняются со службы призывы 1895 и 1896 г. Дальнейшая разработка этого вопроса дает возможность в недалеком будущем точно определить, какие призывы и когда могут быть уволены со службы. Работы в этом направлении производятся в комиссиях, во всех армиях, фронтах и в Ставке.

Так же как и во внутренних округах, так и в районе действующей армии производится сокращение числа запасных полков, количество которых не отвечает необходимости данных обстоятельств, и таким образом значительно сокращается число едоков. Одновременно с этим уменьшается и конский запас. Сейчас выясняется то количество лошадей и повозок, которые могут быть возвращены населению.

Производимые сокращения весьма характерны для данного времени.

В тот момент, когда Германия уже призвала на службу стариков 51-го и 52-х лет, что указывает на крайнее напряжение населения в Германии, мы имеем возможность без всякого ущерба для боеспособности армии сокращать число призванных на военную службу лиц. О том, как велико напряжение населения в Германии, говорят начавшиеся военные бунты, как например, на линейных кораблях «Нассау» и «Вестфаль» ¹. Мы же, сокращая количественный состав нашей армии, сокращаем тяготы, которые война налагает на население.

Лучшим в смысле боевом и добросовестном отношении к службе увольняемым будет предоставлено право занимать должности в милиции, организуемой городами. Точно так же и офицеры, остающиеся вследствие сокращения штатов, получат такое же право занимать места в милиции, на что я считаю долгом обратить особое внимание городских самоуправлений. Люди, проведшие три года войны, жертвуя жизнью, принесут свои знания, любовь

¹ См. примеч. к док. № 19.

к порядку и дисциплине на защиту прав человека от всяких посягательств в тылу.

Приступлено к пересмотру и переизданию воинских уставов. Работы по этому вопросу согласился взять на себя ген[ерал] от кавалерии Драгомиров (Абрам). При разработке новых уставов будет обращено особое внимание на строгое подразделение обязанностей на службе, когда есть начальник и подчиненный, и вне службы, когда все граждане. Предположения Военного Министерства и Ставки по тактической подготовке войск вполне совпали.

Приступлено к организации целого ряда школ, в общем, в принципе совпадающих с французской практикой. В тылу и на фронте подготавливается ко времени окончания осенней кампании открытие школ унтер-офицеров, бомбометчиков, гранатчиков, наблюдателей и связи, а также по подготовке офицерского состава - взводных, ротных, батальонных и полковых командиров. Кроме того, в каждой армии организуются школы артиллерийской стрельбы, в которых показательным методом вся армия познакомится со всеми новыми усовершенствованиями в артиллерии. Как в тылу, так и на фронте разрешены отпуска в размере 4 % состава каждой части.

В дивизиях на фронте организуются специальные лагери для обучения вновь пребывающих из запасных частей пополнений. В этих лагерях они будут получать тщательную предварительную подготовку. Что касается настоящего положения армии, то я могу констатировать, что оно весьма тяжелое, но ряд мер, отчасти проводимых, отчасти предположенных, дает полную возможность верить, что армия будет приведена в порядок и что временные наши неудачи, неизбежный результат отсутствия порядка в армии, не дадут возможности немцам навязать нам свою волю. Трагическим вопросом в данную минуту является продовольственный вопрос. Нужно констатировать, что продовольствия в армии имеется на очень небольшой срок и нужен срочный подвоз продовольствия¹.

Армия борется за свою страну на фронте, перенося все тяготы и лишения, и в армии нарастает глухое негодование, что тыл не заботится о ее нуждах и не дает ей хлеба. ⁶⁴

Что же касается создавшегося положения вследствие высадки немецкого десанта на острове Эзеле, нужно сказать, что немцам необходимо произвести более сильное впечатление на психику, а в особенности на психику Петрограда, главного политического центра, всегда нервно воспринимающего вести с фронта.

Да, немцы ударами в разных местах стараются подорвать наше настроение, но развитие дальнейшее операций в этом направлении весьма сложно, и от Эзеля до Петрограда не так уж близко!

Если с тыла в армию будут приходить только жалобы и плач, вместо бодрых слов и твердой решимости, то это может весьма посодействовать немцам в развитии дальнейших операций.

Голос Солдата. (Пг.). 1 октября 1917. № 129.

7. Из статьи Н. Ленина «Удержат ли большевики государственную власть?» («Просвещение») ¹

1 октября 1917 г.

В чем согласны все направления, от «Речи» до «Новой Жизни» включительно, от кадетов-корниловцев до полубольшевиков, все - за исключением большевиков?

В том, что большевики одни либо никогда не решатся взять всю государственную власть в свои руки, либо, если решатся и возьмут, не смогут удержать ее даже в течение самого короткого времени.

Если кто-либо заметит, что вопрос о взятии всей государственной власти одними большевиками - совершенно нереальный политический вопрос, что считать его реальным может лишь самое дурное самомнение какого-нибудь «фанатика», то мы опровергнем это замечание, приведя точные заявления самых ответственных и самых влиятельных политических партий и направлений различного «цвета».

Но сначала два слова по первому из намеченных вопросов, именно: решатся ли большевики взять одни в свои руки всю государственную власть? Я уже имел случай на Всероссийском съезде Советов ответить категорическим утверждением на этот вопрос в одном замечании, которое мне довелось крикнуть с места во время одной из министерских речей Церетели ⁶⁵. И я не встречал ни в печати, ни устно заявлений со стороны большевиков, что нам не следовало бы брать одним власть. Я продолжаю стоять на той точке зрения, что политическая партия вообще - а партия передового класса в особенности - не имела бы права на существование, была бы недостойна считаться партией, была бы жалким нолем во всех смыслах, если бы она отказалась от власти, раз имеется возможность получить власть. [...] ¹

* * *

Деловые доводы на этот раз мы находим только в «Новой Жизни». Она выступает на этот раз в более идущей к ней роли адвоката буржуазии, чем в явно «шокирующей» эту даму, приятную во всех отношениях, роли защитника большевиков. Адвокат выдвинул шесть доводов:

1) пролетариат «изолирован от остальных классов страны»;

2) он «изолирован от действительных живых сил демократии»;

3) он «не сможет технически овладеть государственным аппаратом»;

4) он «не сможет привести в движение» этот аппарат;

5) «обстановка исключительно сложна»;

6) он «не способен будет противостоять всему тому напору враждебных сил, который сметет не только диктатуру пролетариата, но и впридачу всю революцию».

Довод первый изложен «Новой Жизнью» неуклюже до смешного, ибо классов в капиталистическом и полукапиталистическом обществе мы знаем только три: буржуазию, мелкую буржуазию (крестьянство, как ее главный представитель) и пролетариат. Какой же смысл говорить об изолированности пролетариата от остальных классов, когда речь идет о борьбе пролетариата против буржуазии? о революции против буржуазии?

Должно быть, «Новая Жизнь» хотела сказать, что пролетариат изолирован от крестьянства, ибо не о помещиках же в самом деле могла здесь идти речь. Но точно, ясно сказать, что пролетариат изолирован теперь от крестьянства, нельзя было, ибо вопиющая неправильность такого утверждения бьет в глаза.

Трудно представить себе, чтобы в капиталистической стране пролетариат был так мало изолирован от мелкой буржуазии - и заметьте: в революции против буржуазии - как теперь пролетариат в России. Из объективных и бесспорных данных мы имеем новейшие данные о голосовании за и против коалиции с буржуазией по «куриям» церетелевской «булыгинской думы», т. е. пресловутого «Демократического» совещания. Возьмем курии Советов. Получаем:

Итак, большинство в целом на стороне пролетарского лозунга: против коалиции с буржуазией. И мы видели выше, что даже кадеты вынуждены признать усиление влияния большевиков в Советах. А ведь мы имеем здесь Совещание, созванное вождями вчерашнего дня в Советах, эсерами и меньшевиками, имеющими обеспеченное большинство в центральных учреждениях! Явно, что действительное преобладание большевиков в Советах здесь преуменьшено.

И по вопросу о коалиции с буржуазией, и по вопросу о передаче немедленно помещичьей земли крестьянским комитетам большевики имеют уже сейчас большинство в Советах рабочих, солдатских и крестьянских депутатов, большинство народа, большинство мелкой буржуазии. «Рабочий Путь» № 19, от 24-го сентября, приводит из № 25 органа эсеров «Знамя Труда» ⁶⁶ сведения о состоявшемся 18-го сентября в Питере совещании местных Советов крестьянских депутатов.

На этом совещании за неограниченную коалицию высказались исполнительные комитеты четырех крестьянских Советов (Костромской, Московской, Самарской и Таврической губерний). За коалицию без кадетов высказались исполнительные комитеты трех губерний и двух армий (Владимирской, Рязанской и Черноморской губ.). Против коалиции высказались исполнительные комитеты двадцати трех губерний и четырех армий. Итак, большинство крестьян против коалиции! Вот вам и «изолированность пролетариата».

Между прочим, отметить надо, что за коалицию высказались три окраинные губернии, Самарская, Таврическая и Черноморская, где сравнительно очень много богатых крестьян, крупных помещиков, работающих с наемными рабочими, а также четыре промышленные губернии (Владимирская, Рязанская, Костромская и Московская), в которых крестьянская буржуазия тоже сильнее, чем в большинстве губерний России. Было бы интересно собрать более подробные данные по этому вопросу и рассмотреть, нет ли сведений именно о беднейших крестьянах в губерниях с наиболее «богатым» крестьянством.

Интересно далее, что «национальные группы» дали очень значительное преобладание противникам коалиции, именно: 40 голосов против 15. Аннексионистская, грубо насильническая политика бонапартиста Керенского и К° по отношению к неполноправным нациям России принесла свои плоды. Широкая масса населения угнетенных наций, т. е. масса мелкой буржуазии среди них, доверяет пролетариату России больше, чем буржуазии, ибо на очереди дня история поставила здесь борьбу угнетенных наций против угнетающих за освобождение. Буржуазия подло предала дело свободы угнетенных наций, пролетариат верен делу свободы.

Национальный и аграрный вопросы это - коренные вопросы дня мелкобуржуазных масс населения России в настоящее время. Это неоспоримо. И по обоим вопросам пролетариат «не изолирован» на редкость. Он имеет за собой большинство народа. Он один способен вести такую решительную, действительно «революционно-демократическую» политику по обоим вопросам, которая сразу обеспечила бы пролетарской государственной власти не только поддержку большинства населения, но и настоящий взрыв революционного энтузиазма в массах, ибо впервые массы встретили бы со стороны правительства не беспощадное угнетение крестьян помещиками, украинцев великороссами, как при царизме, не прикрытое пышными фразами стремление продолжать подобную же политику при республике, не придирки, обиды, кляузы, оттяжки, подножки, увертки (все, чем награждает крестьян и угнетенные нации Керенский), а горячее сочувствие, доказываемое на деле, немедленные и революционные меры против помещиков, немедленное восстановление полной свободы для Финляндии, Украины, Белоруссии, для мусульман и т. д.

Господа эсеры и меньшевики прекрасно знают это и потому протаскивают полукадетские верхи кооператоров на подмогу своей реакционно-демократической политике против масс. Поэтому никогда не решатся они опросить массу, устроить референдум или хотя бы голосование по всем местным Советам, по всем местным организациям относительно определенных пунктов практической политики, например, следует ли тотчас передать все помещичьи земли крестьянским комитетам, следует ли исполнить такие-то требования финнов или украинцев и т. п.

А вопрос о мире, этот кардинальный вопрос всей современной жизни.

Пролетариат «изолирован от остальных классов»... Пролетариат выступает здесь поистине как представитель всей нации, всего живого и честного во всех классах, гигантского большинства мелкой буржуазии, ибо только пролетариат, достигший власти, сразу предложит справедливый мир всем воюющим народам, только пролетариат пойдет на действительно революционные меры (опубликование тайных договоров ¹ и т. п.), чтобы достигнуть как можно скорее как можно более справедливого мира.

Нет, господа из «Новой Жизни», кричащие об изолированности пролетариата, выражают этим только свою субъективную запуганность буржуазией. Объективное положение дел в России, несомненно, таково, что пролетариат как раз теперь не «изолирован» от большинства мелкой буржуазии. Как раз теперь, после печального опыта «коалиции», пролетариат имеет на своей стороне сочувствие большинства народа. Это условие для удержания власти большевиками есть налицо.

[* * *] ¹

Довод пятый состоит в том, что большевики не удержат власти, ибо «обстановка исключительно сложная...»

О, мудрецы! Они готовы, пожалуй, помириться с революцией - только без «исключительно сложной обстановки».

Таких революций не бывает, и ничего кроме реакционных ламентаций буржуазного интеллигента нет в воздыханиях по такой революции. Если даже революция началась при обстановке, которая кажется не очень сложной, то сама революция в своем развитии всегда создает исключительно сложную обстановку.

Ибо революция настоящая, глубокая, «народная», по выражению Маркса ⁶⁷, революция есть невероятно сложный и мучительный процесс умирания старого и рождение нового общественного строя, уклада жизни десятков миллионов людей. Революция есть самая острая, бешеная, отчаянная классовая борьба и гражданская война. Ни одна великая революция в истории не обходилась без гражданской войны. А думать, что гражданская война мыслима без «исключительно сложной обстановки», могут только человеки в футляре.

Если бы не было исключительно сложной обстановки, то не было бы и революции. Волков бояться - в лес не ходить.

В доводе пятом нечего разбирать, потому что в нем нет никакой ни экономической, ни политической, ни вообще какой-либо иной мысли. В нем есть только воздыхание людей, опечаленных и испуганных революцией. Позволю себе, для характеристики этого воздыхания, два маленьких личных воспоминания.

Разговор с богатым инженером незадолго до июльских дней. Инженер был некогда революционером, состоял членом социал-демократической и даже большевистской партии. Теперь весь он - один испуг, одна злоба на бушующих и неукротимых рабочих. Если бы еще это были такие рабочие, как немецкие, говорит он (человек образованный, бывавший за границей), я, конечно, понимаю вообще неизбежность социальной революции, но у нас, при том понижении уровня рабочих, которое принесла война... это не революция, это - пропасть.

Он готов бы признать социальную революцию, если бы история подвела к ней так же мирно, спокойно, гладко и аккуратно, как подходит к станции немецкий курьерский поезд. Чинный кондуктор открывает дверцы вагона и провозглашает: «Станция социальная революция. Alle aussteigen (всем выходить)!» Тогда почему бы не перейти с положения инженера при Тит Титычах на положение инженера при рабочих организациях?

Этот человек видал стачки. Он знает, какую бурю страстей вызывает всегда, даже в самое мирное время, самая обыкновенная стачка. Он понимает, конечно, во сколько миллионов раз должна быть сильнее эта буря, когда классовая борьба подняла весь трудящийся люд огромной страны, когда война и эксплуатация довели почти до отчаяния миллионы людей, которых веками мучили помещики, десятилетиями грабили и забивали капиталисты и царские чиновники. Он понимает все это «теоретически», он признает все это только губами, он просто запуган «исключительно сложной обстановкой».

После июльских дней мне довелось, благодаря особенно заботливому вниманию, которым меня почтило правительство Керенского, уйти в подполье. Прятал нашего брата, конечно, рабочий. В далеком рабочем предместье Питера, в маленькой рабочей квартире подают обед. Хозяйка приносит хлеб. Хозяин говорит: «Смотри-ка, какой прекрасный хлеб. “Они” не смеют теперь, небось, давать дурного хлеба. Мы забыли, было, и думать, что могут дать в Питере хороший хлеб».

Меня поразила эта классовая оценка июльских дней. Моя мысль вращалась около политического значения события, взвешивала роль его в общем ходе событий, разбирала, из какой ситуации проистек этот зигзаг истории и какую ситуацию он создаст, как должны мы изменить наши лозунги и наш партийный аппарат, чтобы приспособить его к изменившемуся положению. О хлебе я, человек, не видавший нужды, не думал. Хлеб являлся для меня как-то сам собой, нечто вроде побочного продукта писательской работы. К основе всего, к классовой борьбе за хлеб, мысль подходит через политический анализ необыкновенно сложным и запутанным путем.

А представитель угнетенного класса, хотя из хорошо оплачиваемых и вполне интеллигентных рабочих, берет прямо быка за рога, с той удивительной простотой и прямотой, с той твердой решительностью, с той поразительной ясностью взгляда, до которой нашему брату интеллигенту, как до звезды небесной, далеко. Весь мир делится на два лагеря: «мы», трудящиеся, и «они», эксплуататоры. Ни тени смущения по поводу происшедшего: одно из сражений в долгой борьбе труда с капиталом. Лес рубят - щепки летят.

«Какая мучительная вещь, эта “исключительно сложная обстановка революции”», - так думает и чувствует буржуазный интеллигент.

«Мы “их” нажали, “они” не смеют охальничать, как прежде. Нажмем еще -сбросим совсем», - так думает и чувствует рабочий.

* * *

Шестой и последний довод: пролетариат «не способен будет противостоять всему напору враждебных сил, который сметет не только диктатуру пролетариата, но и в придачу всю революцию».

Не пугайте, господа, не запугаете. Видели мы эти враждебные силы и их напор в корниловщине (от которой ничем не отличается керенщина). Как смёл пролетариат н беднейшее крестьянство корниловщину, в каком жалком и беспомощном положении оказались сторонники буржуазии и немногочисленные представители особенно зажиточных и особенно «враждебных» революции местных слоев мелких землевладельцев, это все видели, это народ помнит.

«Дело Народа» от 30 сентября уговаривает рабочих «претерпеть» керенщину (т. е. корниловщину) и поддельную церетелевскую булыгинскую думу до Учредительного собрания (созываемого под охраной “военных мер” против восстающего крестьянства!).

«Дело Народа» повторяет, захлебываясь, именно шестой довод «Новой Жизни» и кричит до хрипоты: «правительство Керенского ни в коем случае не подчинится» (власти Советов, власти рабочих и крестьян, которую «Дело Народа», чтобы не оставаться позади погромщиков и антисемитов, монархистов и кадетов, называет властью «Троцкого и Ленина»: вот до каких приемов доходят эсеры!!).

Но ни «Новая Жизнь», ни «Дело Народа» сознательных рабочих не запугают. «Правительство Керенского, - говорите вы, - ни в коем случае не подчинится», т. е. повторит корниловщину, говоря проще, прямее, яснее. И господа из «Дела Народа» смеют говорить, будто это будет «гражданская война», будто это «ужасные перспективы»!

Нет, господа, не обманете рабочих. Это не гражданская война будет, а безнадежнейший бунт кучки корниловцев: или они желают «не подчиняться» народу и во что бы то ни стало спровоцировать его на повторение в широком масштабе того, что в Выборге было по отношению к корниловцам, если эсеры желают этого, если член партии эсеров Керенский желает этого, он довести народ до исступления может. Но рабочих и солдат вы этим, господа, не запугаете.

Какая безмерная наглость: подделали новую булыгинскую Думу, посредством подлогов набрали себе в подмогу реакционных кооператоров, деревенских кулаков, надбавили к ним капиталистов и помещиков (называемых цензовыми элементами) и хотят срывать с этой бандой корниловцев волю народа, волю рабочих и крестьян.

Довели в крестьянской стране дело до того, что всюду разливается широкой рекой крестьянское восстание! Подумайте только: в демократической республике с 80 процентами населения из крестьян довели их до крестьянского восстания... То же самое «Дело Народа», газета Чернова, орган партии «социалистов-революционеров», который 30-го сентября имеет бесстыдство советовать рабочим и крестьянам «претерпеть», вынуждено было признаться в передовой статье от 29-го сентября:

«Почти ничего не сделано до настоящего времени для уничтожения тех кабальных отношений, которые все еще господствуют в деревне именно центральной России».

Это самое «Дело Народа» в той же передовице 29-го сентября говорит, что «столыпинская хватка еще сильно дает себя знать» в приемах «революционных министров», то есть другими словами, говоря яснее и проще, называет столыпинцами Керенского, Никитина, Кишкина и К°.

«Столыпинцы» Керенский и К° довели крестьян до восстания, вводят теперь «военные меры» против крестьян, утешают народ созывом Учредительного собрания (хотя Керенский и Церетели раз уже обманули народ, торжественно объявив 8-го июля, что Учредительное собрание будет собрано в срок, 17-го сентября, а потом нарушили свое слово и отсрочили Учредительное собрание вопреки советам даже меньшевика Дана, отсрочили Учредительное собрание не на конец октября, как хотел тогдашний меньшевистский ЦИК, а на конец ноября).

«Столыпинцы» Керенский и К° утешают народ близким созывом Учредительного собрания, как будто народ может поверить тем, кто раз солгал в подобном деле, как будто бы народ может поверить в правильный созыв Учредительного собрания правительством, вводящим военные меры в глухих деревнях, т. е. явно прикрывающим произвольные аресты сознательных крестьян и подделку выборов.

Довести крестьян до восстания и иметь бесстыдство говорить им: «надо “претерпеть”, надо подождать, довериться тому правительству, которое “военными мерами усмиряет восставших крестьян!”»

Довести дело до гибели сотен тысяч русских солдат при наступлении после 19-го июня, до затягивания войны, до восстания немецких матросов, кидающих в воду своих начальников, довести дело до этого, все время фразерствуя о мире и не предлагая справедливого мира всем воюющим, и иметь бесстыдство говорить рабочим и крестьянам, говорить гибнущим солдатам: «необходимо претерпеть», доверьтесь-де правительству «столыпинца» Керенского, доверьтесь еще на месяц корниловским генералам, может, они за месяц еще несколько десятков тысяч солдат отдадут на убой... «Необходимо претерпеть».

Это ли не бесстыдство??

Нет, господа эсеры, коллеги Керенского по партии, вы не обманете солдат!

Ни одного дня, ни одного лишнего часа не потерпят правительства Керенского рабочие и солдаты, знающие, что Советское правительство даст немедленное предложение справедливого мира всем воюющим, а, следовательно, даст, по всей вероятности, немедленное перемирие и скорый мир.

Ни одного дня, ни одного лишнего часа не потерпят солдаты нашей крестьянской армии, чтобы оставалось, вопреки воле Советов, правительство Керенского, военными мерами усмиряющее крестьянское восстание.

Нет, господа эсеры, коллеги Керенского по партии, вы не обманете больше рабочих и крестьян.

* * *

В вопросе о напоре враждебных сил, который по уверению до смерти запуганной «Новой Жизни» сметет диктатуру пролетариата, есть еще одна чудовищная логическая и политическая ошибка, которую могут не видеть только люди, давшие себя запугать почти до невменяемости.

«Напор враждебных сил сметет диктатуру пролетариата», - говорите вы. Хорошо. Но ведь вы все экономисты и образованные люди, любезные сограждане. Вы все знаете, что противополагать демократию буржуазии есть бессмыслица и невежество, что это то же самое, как противополагать пуды аршинам. Ибо бывает демократическая буржуазия и недемократические (способные на Вандею) слои мелкой буржуазии.

«Враждебные силы» - это фраза. Классовое же понятие есть буржуазия (за которую стоят и помещики). Буржуазия с помещиками, пролетариат, мелкая буржуазия, мелкие хозяйчики, в первую голову крестьянство - вот три основные «силы», на которые разделяется Россия, как и всякая капиталистическая страна. Вот три основные «силы», которые давно показаны в каждой капиталистической стране (и в России) не только научным экономическим анализом, но и политическим опытом всей новейшей истории всех стран, опытом всех европейских революций с XVIII века, опытом двух русских революций 1905 и 1917 годов.

Итак, вы грозите пролетариям тем, что их власть сметет напор буржуазии? К этому и только к этому сводится ваша угроза, больше никакого содержания в ней нет.

Хорошо. Если, например, буржуазия может смести власть рабочих и беднейших крестьян, тогда ничего иного не остается кроме «коалиции», т. е. союза или соглашения мелких буржуа с буржуазией. Ничего иного и мыслить нельзя!!

А ведь коалиция испробована полгода, привела к краху, и вы сами, любезные, но не умеющие думать граждане из «Новой Жизни», от коалиции отреклись. Что же получается?

Вы так запутались, граждане из «Новой Жизни», так дали запугать себя, что в самом простом рассуждении, в счете даже не до пяти, а только до трех, вы не умеете свести концов с концами.

Либо вся власть буржуазии - этого вы давно не защищаете, и сама буржуазия не смеет даже заикнуться об этом, зная, что уже 20-21 апреля такую власть народ одним движением плеча скинул и скинет теперь втрое решительнее, беспощаднее.

Либо власть мелкой буржуазии, т. е. коалиция (союз, соглашение) ее с буржуазией, ибо самостоятельно и независимо мелкая буржуазия власти не хочет и не может взять, как доказал опыт всех революций, как доказывает и экономическая наука, разъясняющая, что в капиталистической стране можно стоять за капитал, можно стоять за труд, но посередке устоять нельзя. Эта коалиция в России полгода испробовала не десятки способов и провалилась.

Либо, наконец, вся власть пролетариям и беднейшим крестьянам, против буржуазии для того, чтобы сломить ее сопротивление. Это еще не испробовано, и это вы, господа из «Новой Жизни», отсоветуете народу, запугивая его вашей собственной запуганностью перед буржуазией.

Ничего четвертого и выдумать нельзя. Значит, если «Новая Жизнь» боится диктатуры пролетариата и отказывается от нее из-за возможного будто бы поражения пролетарской власти буржуазией, то это равносильно возвращению тайком на позицию соглашательства с капиталистами!!! Ясно как день, что, кто боится сопротивления, кто не верит в возможность сломить это сопротивление, кто учит народ: «бойтесь сопротивления капиталистов, вам не сладить с ним», тот тем самым призывает опять к соглашательству с капиталистами.

Беспомощно и жалко запуталась «Новая Жизнь», как запутались теперь все мелкобуржуазные демократы, видящие крах коалиции, не смеющие защищать ее открыто и в то же время защищенные буржуазией, боящиеся всевластия пролетариев и беднейшего крестьянства.

* * *

Бояться сопротивления капиталистов и в то же время называть себя революционером, желать числиться в социалистах - какой позор! Какое идейное падение испорченного оппортунизмом всемирного социализма нужно было, чтобы могли появляться такие голоса!

Силу сопротивления капиталистов мы уже видели, весь народ видел, ибо капиталисты сознательнее других классов и сразу поняли значение Советов, сразу напрягли все свои силы до последней степени, пустили в ход все и вся, пустились во все тяжкие, дошли до неслыханных приемов лжи и клеветы, до военных заговоров, чтобы сорвать Советы, свести их на нет, проституировать их (при помощи меньшевиков и эсеров), превратить их в говорильни, утомить крестьян и рабочих месяцами и месяцами пустейшей словесности и игры в революцию.

А силу сопротивления пролетариев и беднейших крестьян мы еще не видали, ибо эта сила выпрямится во весь свой рост лишь тогда, когда власть будет в руках пролетариата, когда десятки миллионов людей, раздавленные нуждой и капиталистическим рабством, увидят на опыте, почувствуют, что власть в государстве досталась угнетенным классам, что власть помогает бедноте бороться с помещиками и капиталистами, ломает их сопротивление.

Только тогда мы сможем увидеть, какие непочатые еще силы отпора капиталистам таятся в народе, только тогда проявится то, что Энгельс называет «скрытым социализмом» ⁶⁸, только тогда на каждые десять тысяч открытых или прячущихся, проявляющих себя действием или в пассивном упорстве врагов власти рабочего класса поднимется по миллиону новых борцов, доселе политически спавших, прозябавших в мучениях нужды и в отчаянии, потерявших веру в то, что и они люди, что и они имеют право на жизнь, что и им может служить вся мощь современного централизованного государства, что и их отряды пролетарской милиции с полным доверием зовут к непосредственному, ближайшему повседневному участию в деле управления государством.

Капиталисты с помещиками, при благосклонном участии гг. Плехановых, Брешковских, Церетели, Черновых и К°, сделали все, чтобы испоганить демократическую республику, испоганить ее услужением перед богатством до того, что народом овладевает апатия, равнодушие, ему все равно, ибо голодный не может отличить республики от монархии, озябший, разутый, из

мученный солдат, гибнущий за чужие интересы, не в состоянии полюбить республики.

А вот когда последний чернорабочий, любой безработный, каждая кухарка, всякий разоренный крестьянин увидит - не из газет, а собственными глазами увидит, - что пролетарская власть не раболепствует перед богатством, а помогает бедноте, что эта власть не останавливается перед революционными мерами, что она берет лишние продукты у тунеядцев и дает голодным, что она вселяет принудительно бесприютных в квартиры богачей, что она заставляет богатых платить за молоко, но не дает им ни одной капли молока, пока не снабжены им в достаточных размерах дети всех бедных семей, что земля переходит к трудящимся, фабрики и банки - под контроль рабочих, что за укрывательство богатства миллионеров ждет немедленная и серьезная кара, вот когда беднота увидит это и почувствует это, тогда никакие силы капиталистов и кулаков, никакие силы ворочающего сотнями миллиардов всемирного финансового капитала не победят народной революции, а, напротив, она победит весь мир, ибо во всех странах зреет социалистический переворот.

Наша революция непобедима, если она не будет бояться сама себя, если она вручит всю полноту власти пролетариату, ибо за нами стоят еще неизмеримо большие, более развитые, более организованные всемирные силы пролетариата, временно придавленные войной, но не уничтоженные, а, напротив, умноженные ею.

Бояться, что власть большевиков, т. е. власть пролетариата, которому обеспечена беззаветная поддержка беднейшего крестьянства, «сметут» господа капиталисты! Какая близорукость, какая позорная боязнь народа, какое лицемерие! Люди, проявляющие эту боязнь, принадлежат к тому «высшему» (по капиталистической мерке, а на деле сгнившему) «обществу», которое произносит слово «справедливость», само не веря в него, по привычке, как фразу, не вкладывая никакого содержания в него. Вот пример:

Г-н Пешехонов - известный полукадет. Более умеренного трудовика, единомышленника Брешковских и Плехановых не найти. Более услужливого перед буржуазией министра не было. Более горячего сторонника «коалиции», соглашения с капиталистами не видал мир!

А вот какие признания вынужден был делать сей господин в своей речи на «Демократическом» (читай: булыгинском) совещании, по передаче оборонческих «Известий»:

«Есть две программы. Одна это - программа групповых притязаний, притязаний классовых и национальных. Наиболее откровенно эту программу защищают большевики. Но и другим частям демократии вовсе нелегко отказаться от этой программы. Ведь это притязание трудовых масс, притязания обойденных и угнетенных национальностей. И не так легко поэтому демократии разрывать с большевиками, отказаться от этих классовых требований, прежде всего оттого, что эти требования по существу своему справедливы. Но эта программа, за которую мы боролись до революции, ради которой революцию совершали и которую мы при других условиях очень дружно поддерживали бы все, при данных условиях представляет громадную опасность. Теперь опасность еще сильнее, потому что предъявлять эти требования приходится в такой момент, когда удовлетворение их для государства невозможно. Нужно отстоять сначала целое - государство, его спасти от гибели, и для этого есть только один путь: не удовлетворение требований, сколько бы справедливыми и сильными они ни представлялись, а, напротив, ограничения, жертвы, которые необходимо приносить со всех сторон» («Известия ЦИК» от 17-го сентября).

Г-н Пешехонов не понимает, что пока капиталисты у власти, он отстаивает не целое, а корыстные интересы русского и «союзного» империалистского капитала.

Г-н Пешехонов не понимает, что война перестала бы быть захватной, империалистской, грабительской только после разрыва с капиталистами, с их тайными договорами, с их аннексиями (захватами чужих земель), с их банковыми финансовыми мошенничествами.

Г-н Пешехонов не понимает, что лишь после этого война стала бы, в случае отказа противника от формально предложенного ему справедливого мира, оборонительной, справедливой войной.

Г-н Пешехонов не понимает, что обороноспособность страны, свергшей иго капитала, давшей землю крестьянам, поставившей банки и фабрики под рабочий контроль, была бы во много раз выше обороноспособности капиталистической страны.

И главное, г-н Пешехонов не понимает, что, будучи вынужден признать справедливость большевизма, признать, что его требования суть требования «трудовых масс», т. е. большинства населения, он сдает этим всю свою позицию, всю позицию всей мелкобуржуазной демократии.

Вот в чем наша сила. Вот почему наше правительство будет непобедимо: потому, что даже противники вынуждены признать, что большевистская программа есть программа «трудовых масс» и «угнетенных национальностей».

Ведь г-н Пешехонов это - политический друг кадетов, публики из «Единства» и «Дела Народа», Брешковских и Плехановых, это - представитель кулаков и таких господ, жены и сестры которых пришли бы завтра выкалывать зонтиками глаза недобитым большевикам, если бы дошло дело до их поражения войсками Корнилова или (что совершенно одно и то же) войсками Керенского.

И такой господин вынужден признать «справедливость» требований большевиков.

Для него «справедливость» только фраза. Но для масс полупролетариев, для большинства мелкой буржуазии города и деревни, разоренных, истерзанных, измученных войной, это не фраза, а самый острый, самый жгучий, самый большой вопрос о голодной смерти, о куске хлеба. Вот почему нельзя строить никакой политики на «коалиции», на «соглашении» интересов голодных и разоряемых с интересами эксплуататоров. Вот почему обеспечена поддержка этими массами, в их подавляющем большинстве, большевистского правительства.

Справедливость - пустое слово, говорят интеллигенты и те прохвосты, которые склонны объявлять себя марксистами на том возвышенном основании, что они «созерцали заднюю» экономического материализма.

Идеи становятся силой, когда они овладевают массами. И именно теперь большевики, т. е. представители революционно-пролетарского интернационализма, своей политикой воплотили ту идею, которая двигает во всем мире необъятными трудящимися массами.

Одна справедливость, одно чувство возмущенных эксплуатацией масс никогда не вывело бы их на верный путь к социализму. Но когда вырос, благодаря капитализму, материальный аппарат крупных банков, синдикатов, железных дорог и т. п.; когда богатейший опыт передовых стран скопил запасы чудес техники, применение коих тормозит капитализм; когда сознательные рабочие сплотили партию в четверть миллиона, чтобы планомерно взять в руки этот аппарат и пустить его в ход, при поддержке всех трудящихся и эксплуатируемых, - когда есть налицо эти условия, тогда не найдется той силы на земле, которая помешала бы большевикам, если они не дадут себя запугать и сумеют взять власть, удержать ее до победы всемирной социалистической революции.

1 октября 1917 г.

Н. Ленин

Просвещение. Теоретический орган Российской социал-демократической рабочей партии. (Пб.). 1917. № 1-2. Сентябрь-октябрь. С. 3-40;

Ленин В.И. Полн. собр. соч. 5-е изд. Т. 34. Июль-октябрь 1917 г. М., 1969.

С. 287-330.

8. Выступления Е.М. Ярославского, Беланова, М.П. Ремизова, Я.А. Бермана, И.С. Сорокина, Козлова, А. Ломова, Н.М. Лукина на Съезде Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов Московской области (из стенограммы заседания Съезда) ⁶⁹ («Наш Вестник»)

1-3 октября 1917 г.

[...]

2-ой день съезда (1 октября)

Прения по докладам о текущем моменте.

[•••]

В порядке записи предполагается выступление 11 ораторов с мест, но в начале заседания, по заявлению представителя группы с[оциалистов]-р[еволюционеров]-максималистов, в список включается еще один оратор от их группы. Прения открывает тов. Ярославский (больш[евик]) ⁷⁰.

Ярославский. - Вчера тов. Мохов призывал нас к тому, чтобы в Учредительном Собрании мы развили всю силу творческого революционного порыва. Но если у крестьян замечается отход от революции, то это именно потому, что развитию революционного порыва ставились препятствия.

Здесь указывали на кооперацию как на реальную политическую силу. Но с этой силой считаться не приходится. Кооператоров выбирали не для политического руководства, а для разрешения вопросов продовольствия.

«В Учредительном Собрании, - нам говорили, - будет настоящий бой с буржуазией». Да, но где же видно, чтобы, приготовляясь к бою, усиленно тянули буржуазию к власти. Терещенко и Коновалов стоят у власти - да это насмешка над нами. Нам говорят, что правительство из 14 большевиков ничего не могло бы разрешить. Да, если б оно шло путем нынешней власти. Но ведь мы переживаем революционное время. Оно требует исключительных мероприятий, направленных к тому, чтобы взять у буржуазии все, что можно (оратор приводит цифры). За спиной у Демократического совещания совершается торг, подлог. Задним ходом буржуазию проталкивают к власти. Этим путем мы оттолкнем от революции широкие массы, еще не жившие политической жизнью. Глубокое доверие масс будет завоевано только тогда, когда революционная власть пойдет беспощадным путем борьбы с имущими. С самого начала революции мы, большевики, шли сквозь строй клеветы, пресса нас изображала чудовищами. Но несмотря на все нападки, несмотря на всю клевету, которую изливала на нас буржуазная пресса, мы пойдем в беспощадной борьбе с буржуазией до конца войны и вплоть до социализма.

Беланов. - Я не большевик, товарищи, но уважаю их за то, что они уверяют, что на дне моря есть драгоценный алмаз и призывают нырять за ним. Они прихлестывают и нас с собою, не заботясь, вынырнем мы или захлебнемся. Я говорю от крестьян. Возвращаясь с Демократического совещания, я думал, что вопрос о переходе власти к Советам будет закончен: ведь у нас не за горами выборы в Учредительное Собрание⁷¹. Между тем большевики ни слова не упоминали о предстоящих выборах. Для нас ясно, чем это объясняется. Ведь с выборами в Учредительное Собрание жизнь большевиков войдет в рамки Советов и Комитетов, а у нас пойдет своя особая жизнь, и что бы ни говорили большевики, крестьянство и впредь, как и теперь, свято будет исповедовать программу «Земля и Воля». Оно будет голосовать за тех, кто неотступно проводил эту программу.

Большевики постоянно твердят о том, что цензовые элементы занимают министерские места. Но ведь у нас была возможность создать новую власть, какую казалось нужным создать. Ведь во время Демократического совещания власти ни у кого не было - и мы должны были ее творить. Мы предложили ее большевикам. Как же они ответили нам? Они власть отвергли.

Мы знаем, как вы ведете свою работу. Мы знаем: у вас полны портфели резолюциями. Но ведь одно дело фабриковать их, другое дело проводить в жизнь. Но бросать и бросать зажигательные слова, не зная условий работы и жизни, не слишком ли это легко? Сколько пожаров, вами зажженных, нам, с[оциалистам]-р[еволюционерам] и меньшевикам, приходилось тушить. Мы призываем вас: берите власть, будите нас, если мы спим. Почему же вы этого не делаете? Мы знаем, почему. Взяв власть, вы потеряете доверие, свой авторитет среди массы, которую гладите по головке.

[...]

[М.П.] Ремизов (крестьянин-большевик). - Товарищи, для всех стало очевидно и ясно, что продовольственный вопрос - это такой вопрос, на котором свернет себе шею любая коалиция. Мы предсказывали, что та власть, которая управляла страной в начале революции, не сумеет разрешить продовольственный вопрос ⁷². Мы предсказывали, что крестьяне, не получая продуктов гор[одской] промышленности, не повезут своего хлеба в города и на север, и север будет умирать с голоду. Именно это и случилось. Только решительная политика в области регулирования промышленности и распределения может вывести нас из тупика. Однако наши требования не исполнялись, и политика соглашательства продолжалась. Ведь крестьянин темен и не может понять всей тонкости соглашательства. Крестьянин не понимает, что ответственность за все происходящее падает на буржуазию, входящую в состав министерства. Он винит во всем новые порядки и новое правительство. Жизнь сама указывает нам, что представители буржуазии не идут нам навстречу. Разруха наступает, не ждите спасения от буржуазии. Единственный выход из создавшегося положения - это передача власти в наши руки. Не ждите момента, когда мы перегрызем друг другу горло. Торопитесь.

[Я.А.] Берман (с[оциал]-д[емократ] меньш[евик]) ⁷³. - Товарищи, революционная партия, к которой я принадлежу, никогда не давала народу несбыточных обещаний - даже когда одерживала победы и оказывалась в большинстве. Эта партия никогда не считала возможным передать власть в руки Советов.

Впервые за 6 месяцев большевики в лице тов. Бухарина открыто сказали: «Мы чудес делать не будем». Но, как и раньше, давая несбыточные обещания, настаивают, чтобы к Советам перешла вся власть. Если цензовые элементы не будут допущены в министерство, то значит ли это, что они отказались от власти? Нет, еще больше, чем когда-либо, нам придется считаться с их противодействием, еще настойчивее и упорнее они будут саботировать промышленность. И этим путем вопрос об управлении страной нам не разрешить. Управление страной - вещь очень сложная. Работая на местах, участвуя в организациях, мы должны сказать, что Советы со всеми живыми силами, которые их поддерживают, не в состоянии выполнить этой миссии ⁷⁴.

Легко и соблазнительно сказать - вся власть Советам. Но помните, что этим вопросом решается вопрос об участи и спасении революции. Учитывайте все наличные силы. Не забывайте о расколе в среде демократии. Нужно учитывать это дробление сил демократии и тогда решать вопрос, могут ли Советы взять всю власть.

Я хочу привести напоследок одну аллегорию. Вот перед вами стол, на котором препарируют трупы. Берегитесь же, чтобы вместо трупа буржуазии, перед вами не оказалась революция.

[И.С.] Сорокин (с[оциалист]-р[еволюционер]) ⁷⁵. - Товарищи, перед русской революцией встал сложный вопрос о текущем моменте, вопрос о конструкции власти - вопрос, который разделяет русскую демократию на две части.

С[оциалисты]-р[еволюционер]ы и меньшевики постоянно говорят, что главнейший вопрос текущего момента - это созыв Учредительного Собрания. Действия же большевиков показывают, как мало значения они ему придают. Они назначили на 20 октября созыв съезда Советов в Петрограде.

Все золотое время, таким образом, уйдет на фантастические планы передачи власти Советам. Этот съезд лишит нас тех немногих сил, которые заняты сейчас работой в провинции и лишь укрепят буржуазию, если большевики не одумаются. Поэтому мы, члены Всер[оссийского] Сов[ета] Кр[естьянских] Деп[утатов], решили, что 20 октября крестьяне на съезд не поедут.

Еще очень недавно большевики требовали передачи власти Сов[ета] Раб[очих], Солд[атских] и Батрацких Деп[утатов]. А тов. Бухарин сказал: «Надо немедленно дать землю крестьянам, а то они начинают волноваться». Вот что характерно для большевиков. Они делают то или другое не потому, что это важно, нужно, а потому, что масса этого хочет ⁷⁶. Большевики, очевидно, хотят повторить ошибки французской революции, когда вся земля в конце концов очутилась опять в руках помещиков. И мы, с[оциалисты]-р[еволюционеры], считали в теории очень простой социализацию земли, но теперь знаем, что только Учредительное Собрание может ее провести - местные органы не в силах этого сделать.

Наибольшее значение в вопросе о конструкции власти имеет продовольствие и финансы, которые тесно связаны между собой. Важнейший источник наших финансов в настоящее и вообще в ближайшее время - это займы. Но можем ли мы надеяться на получение займов из-за границы, если у нас будет однородное министерство (с мест возгласы: на войну денег не надо). Не только на войну. Самый страх придет, когда война кончится. И я могу категорически ответить: при однородном министерстве мы ни копейки не получим, а в настоящее время положение русских финансов таково, что ни один социалист и ни один буржуа не хочет брать портфеля министра бумажных денег, чтобы не сделаться министром-банкротом.

При этих условиях, взяв на себя всю власть, мы скомпрометируем все русское социалистическое движение.

[...]

Козлов (меньшевик). - Я являюсь представителем от крестьян Вяземского уезда Смоленской губ. И должен сказать тем, кому дороги интересы страны и революции, что против революции и страны надвигается не только буржуазия, но и голод.

Если бы те, кто говорит красивые слова, видели результаты своих слов, если бы Бухарин видел действие своих лозунгов, он бы увидел женщин-солдаток, перерезанных косами, солдаток с перерезанными ногами из-за того, что они пробуют разделить землю по вашим лозунгам (гул аплодисментов, оратор протестует против хлопков). Если бы вы видели, как проходит в жизнь этот лозунг, вы бы онемели. Не видя жизни, не видя, как там корчится народ от голода, вы не имели бы права сказать то, что вы говорите здесь.

Товарищи рабочие! Я к вам обращаюсь, так как крестьяне, хотя бы нашего уезда, уже достаточно показали свою терпеливость. Они уже целый месяц едят состав из жмыхов, льняного семени и 6 ф[унтов] муки в месяц. Мы их уговариваем терпеть. Мы говорили им, дайте хлеба, дайте таким же крестьянам, как вы, иначе они придут и будут вас бить.

Мы говорим крестьянам: «Потерпите, по возможности». Но возможно, что настанет время, когда доведенные до крайности они возмутятся. Произойдет столкновение между крестьянами и солдатами. Я - председатель Совета Крест[ьянских] Депут[атов]. Мы говорим, призываем к жертвам, они идут, но что в результате? Мы говорим: «Потерпите» - но когда терпения не хватит? Что тогда? Тогда... Я, ваш председатель, приду с винтовкой, чтобы не допустить анархии в стране. Там, на месте не интересуются, какая власть, там говорят: «Какая бы ни была власть, она должна быть организована и улучшить положение».

В Вяземском уезде крестьяне говорят, нам не нужна сейчас земля, нам нужен хлеб. Отчего власть плоха? Да оттого, что мы сами слабы, неорганизованны. Ведь никакая власть не могла бы идти против организованного народа, но, когда мы сами аплодируем своей слабости, тогда у нас нет и не может быть никакой уверенности, что мы дойдем до Учредительного Собрания. Прежде всего - организация. Будем, товарищи, организованно умирать от голода ⁷⁷, а говорить, бросать слова - довольно.

[А.] Ломов (большевик) ⁷⁸. - Здесь уже неоднократно раздавались голоса, что большевики забыли Учредительное Собрание. Я заявляю от имени нашей фракции, что наша партия все время самым решительным образом борется за Учредительное Собрание.

Тов. Сорокин не прав, когда говорит о Съезде Советов. Тов. Сорокин думает, что этот Съезд не нужен, когда только 40 дней нас отделяет от Учредительного Собрания, и не понимает, что этот Съезд будет лучшей гарантией, что Учредительное Собрание будет созвано.

Тов. Мохов договорился до того, что мы не можем сами справиться с разрухой, что это лучше сделает коалиционное министерство. Мы не даем вам никаких обещаний. Но мы будем работать, будем стремиться, чтобы урегулировать разруху. Мы не доверяем гг. Рябушинским, на которых тов. Мохов надеется больше, чем на демократию; они не могут вывести страну из тупика.

Что сделано в этом направлении до сих пор? Скобелев обещает 100 % обложения прибыли, но потом это отменяется. Это какой-то танец на одном месте. Если говорят, что война - причина всей разрухи, это верно, но надо бороться.

А Мохов запугивает нас тем, что финансовая зависимость от союзников превышает наши силы. Теперь посылают дипломатических агентов и опять будут говорить, говорить, призовут также франц[узских], англ[ийских] и итальянск[их] агентов, а может быть, пригласят и немецких, и австрийских. Вы ведь знаете, что недавно была конференция всех банкиров, у них найдется общий язык, но от этого языка вам не поздоровится. Я говорю, что есть два пути: 1 - обесчестить и обессилить русскую революцию, и 2 - путь дружной работы рабочих и солдат и беднейшего крестьянства. Мы не даем обещаний, но мы сумеем через некоторое время спасти страну. Если придется голодать, будем голодать. Мы расправились с царизмом, мы расправимся и с разрухой и найдем выход для широкой деятельности революционной демократии.

Прения окончены. После заключительных слов докладчиков съезд подходит к голосованию.

[•••]

3-й день съезда (2-го октября).

Заседание открывается под председательством И.А. Исува.

[...]

О Красной Гвардии (Доклад тов. Ярославского)

4-й год продолжающаяся кровавая бойня, самая подлая и кровавая из всех, какую знал мир, является особенно ярким доказательством того, что в капита-листическом обществе армия может быть всегда брошена господствующими верхами в кровавый вихрь вопреки интересам народа, и значительная часть народа теперь признала, что война затеяна царем и капиталистами всего мира, во вред интересам народа.

В рассуждениях о войне мы часто наталкиваемся на мысль, что эта война закончится всеобщим разоружением. Но не обманывайте себя. Война эта не только не ослабит сил милитаризма, но усилит его в огромной степени, если только она не закончится мировой социальной революцией. А это усиление милитаризма диктуется господами капиталистами как единственно серьезное средство для поддержания капиталистического строя. Постоянная армия является одним из орудий господствующего класса, приспособленным для сохранения и защиты его господства. В настоящее время, правда, наша революционная армия является крепким оплотом русской революции. Но вспомним только, что Корнилов мог повести против большевиков, а потом и против революции вообще целые полки. Пусть это был обман, но это значит, что войска легко было обмануть теперь, во время революции, почти также легко, как обманывали их при царе Николае. Надо признать, что наша революц[ионная] армия сама по себе одна слишком недостаточна для того, чтобы обеспечить устойчивость революции при дальнейшем ее развитии и обострении классовой борьбы. Современное состояние России можно характеризовать как состояние развития гражданской войны. И если вы вспомните, что во всех сферах нашей жизни старые аппараты остались на местах, что командный состав остался в большинстве своем царским (он заменен лишь в некоторых случаях), вы поймете, что постоянная армия, находясь в руках у таких начальников, при возникающей гражданской войне может быть направлена против революционного народа. Сегодня армия может быть двинута против большевиков, а когда большевики перестанут быть пугалом для масс, изобретут другой клич. Гражданская война стала актом, с которым надо считаться.

Вы должны, товарищи, помнить, что, выставив требование замены постоянной армии вооружением народа, мы теперь же должны приступить к осуществлению этого. Всеобщее вооружение сейчас еще нужнее, чем когда-либо.

В корниловские дни рабочие быстро сорганизовались и оказались хорошим оплотом революции. И в Москве, и в др. местах встал вопрос о сформировании «красной гвардии».

Вопрос этот натолкнулся, казалось, на непреодолимые препятствия. Говорили, что у нас нет оружия для войсковых частей, что организация «красной гвардии» вызовет раскол между рабочими и солдатами.

В вопросе об оружии рабочие нашли выход из затруднения: они увеличили выработку оружия (на Обуховском заводе) на 60 %-80 %.

Нам предлагают организовать небольшие подсобные группы на помощь милиции. Но не в помощь милиции, а на помощь вооруженной армии нужен вооруженный революционный народ, который мог бы охранять завоевания революции. Напрасно вы думаете, что для этой цели достаточно армии. Армия отвлечена на фронт, а в тылу может быть организована не одна попытка почище корниловской. Что же касается предположения, что солдаты поймут организацию «красной гвардии» как акт недоверия к себе со стороны рабочих, то на это сами солдаты дали достойный ответ. Солдаты Московского гарнизона послали делегации с требованием вооружения не только для солдат, но и для рабочих. Необходимо, чтобы «красная гвардия» организовывалась не партиями, а Советами, и чтоб она находилась под руководством Советов. Было выставлено соображение, что оружие может попасть в руки политически малоразвитых людей, не знающих, против кого это оружие направить. Но ведь «красная гвардия» вербуется из людей, которым доверяет партия, а оружие выдается комитетом лишь в нужных случаях.

Здесь, в Москве, организован штаб «красной гвардии», куда вошли инструктора от солдатских частей. Рабочие обучаются часто вместе с солдатами, и это сблизило солдат с рабочими. Солдаты видят, что эти люди, которые сейчас обучаются бок о бок с ними, придут на помощь, если это окажется нужным.

Если «красная гвардия» есть зародыш всеобщего вооружения народа, народной армии, то необходимо, чтобы в ней проводилось сверху донизу выборное начало, осуществляющее принципы народной демократической армии.

Я призываю вас, товарищи, если вы хотите подготовить к созыву Учредительного Собрания зародыш выборной народной армии, где каждый имеет право на ружье, вы должны теперь же организовать красную гвардию на местах.

(Тезисы этого доклада помещены в № 2 «Нашего Вестника»).

4-й день Съезда - (3 октября)

[...]

О выборах в Учредительное Собрание.

Доклад тов. Лукина ¹

Вопрос о выборах имеет две стороны: первую - политическую, вторую -техническую. Но прежде чем перейти к существу вопроса, я хотел бы разобраться в том, произойдут ли выборы и созыв Учр[едительного] Собр[ания] в назначенный срок. Мы живем накануне избирательной кампании, но есть ли у нас уверенность в том, что Учредительное Собрание созовется. Этой уверенности у нас нет. Помещики и капиталисты с Учред[ительным] Собранием теряют так много, что приложат все усилия к тому, чтобы его не было, и что это так, что они все время вставляли палки в колеса, достаточно указать на то, что,

¹ Николай Михайлович Лукин (1885-1940), будущий глава советской исторической школы (после смерти М.Н. Покровского). Закончил историко-филологическое отделение Московского университета, во время учебы в котором сблизился с социал-демократами. Участник Революции 1905-1907 гг., член Московского комитета РСДРП в 1906 г. После ареста и ссылки в Ярославль продолжил образование, с 1915 г. - приват-доцент Московского университета. Приветствовал Октябрьский переворот. Выступил против Брестского мира, примыкая к группе «левых коммунистов». В советское время занимался преподавательской и научной деятельностью: работал в Московском университете, Коммунистическом университете им. Я. Свердлова, Институте красной профессуры, Институте истории РАНИОН и др. Академик Академии наук СССР с 1929 г., причем выборы его кандидатуры (наравне с двумя другими) стали одним из поводов к началу так называемого «Академического дела». Сферой интересов Н.М. Лукина была новая и новейшая истории стран Запада, публикаторская деятельность. Репрессирован. Реабилитирован в 1957 г.

несмотря на категорическое заявление Временного Правительства о том, что Учр[едительное] Собрание будет созвано 22 сентября, они добились отсрочки созыва до 17 ноября, т. е. почти на два месяца.

В коалиционное министерство вошли корниловцы и теперь нисколько не будет удивительным, если созыв еще раз будет отложен. Уже и теперь кадетская пресса пытается навязать мнение, что этого созыва не будет. Уже и теперь Времен[ное] Правит[ельство] изыскивает способы и причины оттяжки и старается усмотреть ее в том, что серьезность положения на фронте заставляет-де обратить все внимание на оборону страны. В связи с неудачами на фронте Времен[ное] Правит[ельство] все свои силы употребит на оборону страны, не обращая внимания на внутреннюю политику. Итак, самый созыв Учредительн[ого] Собрания стоит под знаком вопроса. Съезд должен заявить, что никакая отсрочка недопустима.

Теперь я перейду к освещению политической обстановки выборов. Имеются опасения за правильность выборов среди солдат и за их права. Сообщают, что в Петрограде рассматривалось заявление командующих о том, что налаживающаяся дисциплина разрушается благодаря избирательной кампании среди солдат и что по этим заявлениям Времен[ным] Правительством вынесено постановление, которым целые округа, находящиеся на театре военных действий, лишаются участия в избирательной кампании. В тылу тоже возможны разные фокусы, и мы нисколько ни гарантированы от того, что накануне выборов командующие не задумают передвижения той или иной воинской части с целью лишить ее возможности участия в выборах.

Для успешности созыва необходимо создать благоприятные условия, необходим контроль Сов[етов] Солд[атских] депутатов над перемещениями тыловых воинских частей, полная мера политических прав для солдат, очищение администрации и суда от ставленников царского режима и командного состава армии - от контрреволюционеров, дабы лишить их возможности влиять во вред демократии при выборах; прекращение всех репрессий, направленных против рабочего класса и его организаций; отмена смертной казни; восстановление полной свободы печати; декретирование 8-мичасового рабочего дня, так как у рабочего, занятого весь день, не остается времени для агитации; немедленная передача земли в заведование земельных комитетов, так как это, с одной стороны, остановит стихийно начавшееся аграрное движение, а с другой, выбьет социальную почву у класса, могущего направить эту свою силу против созыва Учр[едительного] Собрания; такой же характер носит и требование уничтожения сословных организаций и передача их органам местного самоуправления.

Теперь я перейду к технической стороне дела. Воля Советов должна быть также проявлена, как и при выборах в городские самоуправления. Советы -беспартийные органы революционной демократии. В них представлены три основных течения, но есть и много беспартийных. Поэтому Советы не должны идти под знаком одной партии и не должны выставлять самостоятельных списков. В ходе выборов Советы должны занимать нейтральную роль. Роль их важна. Они должны принять все меры для благоприятного исхода кампании и поддерживать списки революц[ионной] демократии. Во-первых, они должны рекомендовать три основные социалист[ические] партии и поддерживать их средствами. Они должны взять на себя целый ряд чисто технических работ: учет бумаги, типографий и т. д. Советы должны организовывать инструкторские и лекторские курсы и издавать соответствующую литературу, а главным образом они должны всеми силами бороться с абсентеизмом. Кроме того, Советы должны вести борьбу с контрреволюцией и создать условия, при которых на фронте были бы произведены правильные выборы, для чего последние должны происходить под контролем солдатских организаций и при невмешательстве командного состава.

Учредительное Собрание должно заседать в Петрограде, где лучше всего может быть обеспечена свобода работы Учредительного Собрания под охраной революционных войск ⁷⁹.

[ ...] ⁸⁰

Наш Вестник (М.). 22 октября 1917. №3-4. С. 13-15,18-23,27-28,31-32.

9. К Стокгольмской конференции. (Доклад-сообщение, сделанное на Московском областном съезде Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов членом заграничной делегации т. Г.М. Эрлихом ⁸¹) («Наш Вестник»)

[30 сентября - 3 октября 1917 г.]

Внешняя политика демократии

Идея Стокгольмской Конференции ⁸² была выдвинута Петроградским Советом Рабочих и Солдатских Депутатов и поддержана Всерос[сийским]

Съездом Р[абочих] и С[олдатских] Д[епутатов] в осуществление программы внешней политики, которая была разработана Петроградским Советом Р[абочих] и С[олдатских] Д[епутатов]. Петроградский Совет стоял на той точке зрения, что либо война убьет революцию, либо революция убьет войну, поэтому необходимо всеми силами стремиться к окончанию войны. Но вместе с тем всеми без исключения партиями отвергалась идея сепаратного мира. Речь шла о достижении всеобщего мира, того мира, о котором мечтают все время войны трудящиеся. Это страстное желание мира, вопреки воле правящих классов, существовало с самого начала войны, но в первые два с половиной года ее оно было нереально и стало близко к осуществлению только со времени русской революции.

Первые два месяца русской революции пошли на борьбу за эту идею, что было достигнуто после падения Гучкова и Милюкова, когда Правительство опубликовало свои условия окончания войны.

Следующие шаги должны были заключаться в том, что Временное Правительство должно было требовать, чтобы и союзники отказались от своих захватнических стремлений и присоединились к нашей идее.

Это была одна сторона работы - дипломатическая. Другая сторона заключалась в том, чтобы вовлечь широкие массы европейской демократии в организованную борьбу за мир, и вот этому-то должна была служить идея Стокгольмской конференции.

В воззвании Совета Р[абочих] и С[олдатских] Д[епутатов] от 14 марта к народам всего мира была высказана эта идея, но там оговаривалось, что пока европейская демократия не примет этих условий, русская революция будет стоять на страже охраны революции и родины и не отступит пред войсками Вильгельма.

Идея Стокгольмской конференции

В осуществление идеи организации борьбы за мир и выдвинута была идея Стокгольмской конференции. Когда мы выдвинули эту идею, она вызвала разногласия в среде российской демократии.

Мы представляли себе, что Стокгольмская конференция должна была объединить всех социалистов - большинства и меньшинства - воюющих и нейтральных стран; большевики же настаивали на том, что нельзя приглашать большинства. И теперь снова оживают эти разногласия. Так, в газете «Социал-демократ», в статье о третьей Циммервальдской конференции, есть фраза о том, что рабочий класс не должен возлагать надежд на Стокгольмскую конференцию.

Наши возражения большевикам сводились к следующему: мы прекрасно понимаем, что Шейдеман, Тома, Гендерсон и др. - не представители Интернационала, но ведь для нас важны не лидеры, а массы, которые они возглавляют. И мы не имеем права отлучить от Интернационала громадной рабочей массы, ибо рабочая масса по самому существу своему должна придти к идее интернационального социализма. Поэтому мы должны стараться изъять эти массы из-под влияния их лидеров. Поэтому мы зовем к Стокгольму всякого, кто признает наши основные принципы, а именно: 1) международную борьбу за мир и 2) разрыв с политикой священного единения, и разрыв с правительствами, преследующими империалистские тенденции в открытом и не замаскированном виде, и 3) безусловное подчинение постановлениям, которые будут вынесены на Стокгольмской конференции, и столь же безусловное проведение их в жизнь. Ввиду всего этого мы находим, что необходимо, целесообразно и чрезвычайно полезно будет встретиться в Стокгольме всем социалистам без различия оттенков как большинства, так и меньшинства.

Наша поездка в Европу была предпринята с той целью, чтобы на опыте западной Европы проверить правильность внутренней и внешней политики российской демократии. Мы уехали 21 июня, через три дня после нашего Галицийского наступления ⁸³. Вспомним, что тогда в среде российской демократии произносились доводы за и против этого наступления, - одни говорили, что оно ускорит мир и не будет препятствовать европейскому пролетариату в его работе в пользу мира, другие же указывали, что это наступление, ставя нас в кабалу от французского и английского капитала, безусловно, отдалит мир. Все это нам предстояло проверить самим в западной Европе.

Германская социал-демократия

Уже в Стокгольме мы встретились с представителями большинства и меньшинства германских, австрийских и венгерских социалистов. По вопросу об условиях созыва Конференции мы достигли полного соглашения с меньшинством германских соц[иал]-демократов, которое всецело присоединилось как к идее Конференции, так и к внутренней и внешней политике российской демократии.

Нужно отметить, что это меньшинство объединяет разные оттенки левого крыла социализма от Гаазе ⁸⁴ до Либкнехта. Также безоговорочно присоединилось к нам меньшинство австрийских и венгерских социалистов, германские социал-демократы из большинства в принципе тоже согласились с нами, но высказывались против обязательности постановлений Конференции. Мы же требовали от них, чтобы они добились от своего правительства выдачи паспортов для меньшинства. Только на таком условии мы их приглашали на Конференцию. В ответ на это представители большинства потребовали известного срока, и через десять дней они уже из Германии сообщили, что соглашаются на все наши условия.

Влияние нашего наступления

Но, находясь в Стокгольме, мы не ограничивались разговорами о Стокгольмской конференции; мы старались знакомиться с положением дел в Германии. Нам сообщили, что в Германии происходит сильное брожение, Германия переживает острый внутренний кризис, который, как вы знаете, разрешился отставкой имперского канцлера Бетман-Гельвета ⁸⁵ и заменой его Михаэлисом; в то же время был объявлен манифест о всеобщем избирательном праве, т. е. то, чего германская социал-демократия все время добивалась.

Сообщили нам также товарищи из Германии, что русское удачное наступление произвело страшную панику в правящих кругах Германии и что под влиянием этого и были даны все обещания. Стали говорить даже о создании ответственного перед парламентом правительства с участием социал-демократов. Сообщили нам также товарищи из Германии, что в рабочем классе у них стали расти симпатии к меньшинству партий (Гаазе - Ледебур - Либкнехт); сообщили о частичных движениях внутри страны, направленных к демократизации внутреннего строя в Германии.

В странах Согласия правящие классы сильно пользуются для увеличения своего влияния в массах ссылками на внутреннее положение в Германии ⁸⁶, и

когда германский рейхстаг под влиянием брожения в рабочих массах принял резолюцию о мире, правящие классы в Англии возражали на это, что они, дескать, не воюют с германским народом; но ведь Германией правит не германский народ, а германская реакция; а потому-то до тех пор, пока в Германии не будет демократического строя, нельзя относиться с доверием к слухам, идущим из Германии. Конечно, в этих заявлениях много лицемерия. Вот какие перспективы открывались тогда, и, если бы мы могли надеяться на большой сдвиг в Германии - это было бы колоссальным шагом по направлению к миру.

Мы спрашивали наших германских товарищей, может ли русское наступление помешать их работе внутри страны. Они ответили отрицательно. Возражения обратного свойства, т. е. что наше наступление мешает внутренней работе германской соц[иал]-демократии в направлении к миру, мы встретили только со стороны большинства германских социалистов. Меньшинство же на наш вопрос, будет ли это наступление использовано в интересах империализма и шовинизма внутри Германии, отвечало категорически «нет».

Как отразились наши военные поражения

Не успели мы доехать до Англии, как в России произошли большие изменения, завершившиеся событиями 3-5 июля в Петрограде и нашим массовым отступлением на фронте. Эти сведения произвели ошеломляющее впечатление на общественное мнение Европы. Вот на этом я хочу подробно остановиться. Русская революция играет в Европе исключительную по своей

затем представил в Ставку Верховного главнокомандующего свой доклад: «...Наибольшее беспокойство вызывает в Германии вопрос о народном продовольствии. Действительно, Германия несмотря на исключительно счастливый урожай минувшего года не может прожить до нового урожая средствами своих и оккупированных земель. Управление продовольственного диктатора сознает, что уменьшение количества дневного питания не разрешает грозного вопроса, а является лишь паллиативным средством к отдалению военной катастрофы. Развив государственный утилитаризм до крайних пределов, германское правительство считает, что право на прокормление имеют лишь те граждане, которые приносят какую-либо пользу в деле обороны страны. Исходя из этого принципа, германские власти насильственно реквизируют у населения пищевые продукты, распределяя их среди войск и лиц, занятых работой на нужды армии. ...Дневная порция пропитания населения и армии строго регламентирована, и, если армия живет впроголодь, то население Германии голодает в прямом смысле слова. Количество домашнего обеда не может превышать определенной нормы; карточки же, определяющие право получения обеда в ресторанах, во-первых, не обеспечивают действительного получения обеда за недостатком пищевых продуктов, а, во-вторых, количество пищи, определенной на одну порцию, столь незначительно, что для полного удовлетворения голода требуется съесть два-три обеда, что совершенно недостижимо. ...По мнению моему, германское правительство сознает, что разрешение вопроса о продовольствии армии и населения выше его сил, почему оно делает в последнее время усилия, могущие, однако же, привести к социальному краху... имею в виду первый опыт, известный истории человечества, - опыт введения всеобщей трудовой повинности под надзором чинов военного ведомства. Пока лишь осуществлена трудовая повинность мужчин в возрасте примерно, от 16 до 60 лет, но уже из смысла германской печати последнего времени видно, что правительство помышляет о принудительном привлечении и женщин к общественному труду». (См. Резанов А.С. Штурмовой сигнал Милюкова. Париж, 1924. С. 21-23.)

важности роль. С громадным напряжением следят за всеми этапами ее развития в Европе. По вопросу о русской революции вся Европа разделилась на две враждебные друг другу части: на демократию и на реакцию. Все, свидетельствующее о силе революционной демократии России, всякое проявление мощи русской революции, всякая победа ее с радостью приветствуются международной демократией, и, наоборот, проявление слабости, падения русской революции с злорадством встречаются международной реакцией. Неудача русской революционной армии вызвала бурную радость, как свидетельство о том, что русская революция скомпрометировала себя. Правящие круги Европы говорили: «Смотрите, вот что значит революционизировать армию, произвести переворот во время войны». Все репрессии, начавшиеся после этих печальных событий в России, встречались с большой радостью в реакционной прессе Европы. Она поднимала радостный вой по поводу распада революционного движения. И то же самое происходило по поводу всяких сведений, приходящих из России.

Мы должны помнить, что русская революция отражается в Европе. Мы это помнили и говорили, что, если революционная демократия России изолирует себя от международной демократии, революция погибнет. И мы должны так действовать, чтобы усиливать европейскую демократию. [...]

Франция от войны совершенно обескровлена, на улицах Парижа, всегда оживленных, многолюдных, очень мало людей, а в особенности мужчин, поражает обилие женщин в трауре. Деревни совершенно пусты, сплошь да рядом заколочены двери и окна, ибо мужчины на войне, а женщины на заработках; остались одни старики, больные и дети. Мы проезжали мимо великолепных полей, совершенно не возделанных. Продовольственный кризис во Франции силен.

Конечно, нет такого недостатка, как в Москве и Петрограде, ибо транспорт лучше, организация лучше, голода поэтому нет. Но истощение чрезвычайно сильно, и жажда мира сильна в рабочем классе и в широких кругах демократии. Мы упрекали представителей французского большинства в том, что они не борются со своим правительством за достижение мира.

Между прочим, когда они приехали из России, они стали агитировать за Стокгольмскую конференцию. Как изменились французские социалисты после посещения России! До посещения России они принадлежали к правому крылу французского социализма, они не пользовались никаким влиянием в рабочем классе, потому-то правительство так легко выдало им паспорта. Но потом, по приезде из России, они стали вести совершенно другую политику, и они стали пользоваться влиянием даже в меньшинстве. И вот, когда они провели решение участвовать в Конференции, когда они повели борьбу за пересмотр договоров, буржуазная пресса стала осыпать их нападками, стала упрекать их, что они продались русской революции, что им не дороги интересы Франции, что они делают дело России. В парламентской борьбе они сделали много шагов, чтобы добиться пересмотра договоров.

Когда началось наше наступление, они стали самой влиятельной партией. Наше наступление помогло им в борьбе с правительством. [...]

Продовольственный вопрос в Италии стоит очень остро. Италия нуждается в привозном хлебе, между тем транспорт затруднен, поэтому хлеб очень дорог - 60 сант[имов] за фунт, что составляет 20 к[опеек] по довоенному времени, но эта цена еще не так велика потому, что итальянское правительство докладывает к каждому фунту 60 коп[еек]. Можете себе представить, как это ложится на финансы страны.

В стране мало угля, он тоже привозной, и закрываются многие фабрики, даже работающие на оборону.

На почве продовольствия часто происходят голодные бунты, но эти голодные бунты превращаются в политические движения.

Так, в Турине произошел ужасный кровавый бунт с уличными боями на баррикадах: 50 человек убито, арестована вся социал-демокр[атическая] организация - 2000 чел. арестованных. На днях были официальные сообщения в газетах, что в Италии нет беспорядков, но это наглая ложь. Значит, и в Италии настроение таково, что можно ожидать сильного движения в пользу мира ⁸⁷. [...]

Другое обстоятельство, которое относится ко всем странам, - это отражение повышения и понижения уровня русской революции. Чем мы сильнее, чем сплоченнее русская революционная демократия, тем слабее то сопротивление, которое испытывает международная демократия со стороны правящих кругов. Поэтому в значительной степени от нас зависит усиление боевой способности международного пролетариата. [...]

Наша внутренняя политика

В заключение я скажу еще следующее: если наша революция не встретит поддержки в международной демократии, если она окажется изолированной, она погибнет. Поэтому революционная демократия призывала, призывает и будет призывать к помощи международной демократии, но, с другой стороны, и на нас лежит ответственность перед международной демократией. Ибо, как бы тяжело ни было наше положение, все же мы у власти. Мы можем многое сделать: кому много дано, с того много и спросится. Поэтому мы должны вести определенную и ясную политику. Внешняя политика русского правительства в последнее время принесла огромный вред. Когда первое коалиционное правительство в мае объявило, что его программа во внешней политике совпадает с программой Петроградского Совета Рабочих и Солдатских Депутатов, и обратилось к правительствам союзных стран с тем, чтобы они приняли ту же программу, это произвело громадное впечатление и послужило исходным пунктом для движения в Европе. Но после этого не было сделано ничего. Был назначен срок союзной конференции для пересмотра старых союзных договоров. Но наше правительство ничего не сделало для созыва этой конференции, считаясь с предрассудками союзных правительств и полагая, что не приходится говорить о пересмотре договоров, раз наши дела на фронтах плохи. Временное правительство забыло про европейскую демократию - а ведь у нее этих предрассудков нет. Теперь мы должны вести активную внешнюю политику, которая выражалась бы в следующем: 1) необходимо бороться за скорейший созыв союзной конференции и пересмотр договоров; 2) необходимо влиять, опираясь на европейскую демократию, в том смысле, чтобы правительства союзных стран опубликовали старые договоры и отказались от них ⁸⁸; 3) необходимо выработать новые союзные договоры.

Это будет служить сигналом к движению в Германии, ибо там, например, шовинисты еще до сих пор убеждают рабочий класс, что Германии придется платить контрибуцию в 120 миллиардов марок. Кроме этих задач, русской демократии еще предстоят задачи внутри страны. Необходимо работать над внутренним укреплением русской революции. Для этого нужен единый фронт русской демократии, с одной стороны, и крепкая боеспособная армия на фронте, т. е. условия внутренней и внешней силы русской демократии, и активная внешняя политика, с другой. Тогда мы получим поддержку западной демократии. Это особенно нужно теперь, когда со всех сторон идут темные слухи о походе международной империалистической буржуазии на русскую революцию, о мире за счет России.

Вспомним папское послание, где говорилось о Бельгии, Эльзас-Лотарингии и ни одно слово о России ⁸⁹. А мир за счет России был бы величайшим ударом для революции. Одна надежда на то, что такого мира не будет, - это поддержка международной демократии.

Наш Вестник. Орган Московского областного Исполнительного комитета Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов. (М.). 22 октября

1917. №3-4. С. 7-20.

10. Редакционная статья «Съезд Советов и Учредительное собрание» («Рабочий Путь»)

3 октября 1917 г.

С первого дня революции капиталисты и помещики, согласившись на созыв Учредит[ельного] Собрания на словах, срывали его на деле, откладывая срок созыва его под разными предлогами «до лучших времен». В то же время буржуазно-помещичья коалиция упорно и ловко отстаивала свой «парламент», черную «государственную думу», не отмененную, которая по корниловскому плану должна была собраться 15 сент[ября] в Москве и «начать править». План этот сорвался, но Госуд[арственная] Дума продолжает существовать, ибо, по объяснению Церетели, стоит ли трудиться ее распускать, когда «осталось всего несколько недель до Уредит[ельного] Собрания»?

По этому же образцу рассуждают и другие представители «революционной демократии».

Руководящая газета партии с[оциалистов]-р[еволюционеров] на днях предлагала «претерпеть» нынешнее правительство.

Оно, хотя и «неудачное» правительство, орудующее приемами «старого режима», «по-столыпински» - но есть ли смысл создавать новое, когда до Учредит[ельного] Собрания «осталось всего несколько недель»?

Так мелкобуржуазные политиканы помогали сохранять столыпинскую думу, помогали создавать «столыпинское» правительство.

Теперь вновь «во имя Учред[ительного] Собрания» оборонцы повели кампанию против Съезда Советов.

«Не нужно Съезда, ибо он “ставит под вопрос” Учредительное Собрание».

Эти доводы Церетели, Данов и Гоцов дружно подхвачены всеми буржуазными партиями, всей буржуазной прессой.

Кадеты, превращаясь в пламенных защитников Учредительного Собрания (!), из всех чернильниц стреляют по Съезду Советов. Против рабочих, против солдат, против революционных крестьян выступают «единым фронтом» кадеты, меньшевики и эсеры (оборонцы).

«Не нужно Съезда Советов, ибо через несколько недель Учредительное Собрание»! А между тем те же самые Церетели-Гоцы, которые срывают «революционный парламент» Советов, изо всех сил участвуют в изготовлении уютного «предпарламентского» гнездышка для правительства Керенского. Им не нужен на 20 октября Советский парламент, ибо «остается всего несколько недель», но им нужен на 5-е октября кадетский предпарламент, хотя Учредительное Собрание будто бы «на носу».

Правительство империалистской диктатуры, поддерживаемое предпарламентом, где большинство будет твердо обеспечено за «цензовой» и «кулацкой» буржуазией - вот те силы, которые по заверению соглашательских перебежчиков, без всякой «новой революции» созовут Учредительное Собрание для «мирного переворота» против помещиков, капиталистов и кулаков, т. е. против самих себя! Целиком отдав в руки буржуазии созыв Учредительного Собрания, м[еньшеви]ки и с[оциалисты]-р[еволюционеры] говорят: «теперь это дело верное, теперь назначены самые краткие сроки. Съезд Советов может только помешать избирательной кампании».

Но готовясь к своей «избирательной кампании», оборонческие партии не замечают той «кампании», которую ведет наша буржуазия. Между тем политический план врагов революции ясен. Несколько месяцев кадетского саботажа революции принесли свои плоды: крестьяне «собственными средствами» забирают землю - стихийное аграрное движение начинает полыхать вовсю; голодные продовольственные вспышки загораются в городах; оставленные на свободе или нарочито освобожденные (как Пуришкевич!) контрреволюционеры усердно подбавляют свою ложку черного дегтя.

Буржуазные заговорщики против революции надеются, что солдаты, крестьяне, рабочие изойдут духом, силами и кровью в этом стихийном движении, что оно не получит своего организованного политического вырождения, что оно распыленно пройдет и безрезультатно закончится, не приведя к власти революционные классы. Уже теперь газета «День» намекает на расчеты компаньонов Рябушинского и предупреждает, что «волна аграрных беспорядков унесет с собой всякую возможность борьбы с хозяйственной разрухой. Более того, она может отложить и решение Учредительного Собрания».

Буржуазии нужно помешать переходу власти к Советам, поэтому буржуазия сделает все, чтобы помешать Съезду Советов. Буржуазии нужно сохранить власть в своих руках, и как только она почувствует себя достаточно сильной, она «отложит» Учредит[ельное] Собрание «на после войны» или того дальше. Этому плану буржуазии помогают (хотят они того или не хотят) вожди оборонцев.

Долгом нашим, долгом партии пролетариата, является сказать всему народу: до тех пор, пока власть в руках буржуазии и помещиков (а она и теперь целиком у них), до тех пор ничем не обеспечен созыв Учредит[ельного] Собрания; до тех пор, пока власть в руках буржуазии и помещиков, до тех пор ничем не обеспечена правильность выборов и сознательное участие в них всего народа (напр., солдат на фронте, которых буржуазия хочет «спасти» от «вредного влияния» избирательной агитации); до тех пор, пока власть в руках контрреволюции, в руках дворян, банкиров, заводчиков, до тех пор ничем не обеспечено проведение в жизнь решений Учредит[ельного] Собрания. И вот почему мы говорим народу: для того чтобы Учред[ительное] Собрание могло состояться, для того чтобы народные массы сознательно и свободно могли принять участие в выборах, для того чтобы постановления Учредит[ельного] Собрания получили полную силу, для этого необходимо, чтобы всем проискам, всем козням контрреволюции был положен решительный конец, чтобы

Съезд Советов революционных рабочих, солдат и крестьян взял вместе с властью в свои руки и судьбу Учредит[ельного] Собрания.

Если власть перейдет к Советам - судьба Учредит[ельного] Собрания будет в надежных руках. Если буржуазия сорвет переход власти к Советам - она сорвет и Учред[ительное] Собрание.

Вот почему кадеты срывают Съезд Советов. Для них это форма объявления открытой войны революционным классам. И в то время как кадеты наступают на Советы извне, их агенты (кадетствующие «социалисты») делают ту же работу борьбы с пролетарско-крестьянской революцией изнутри Советов.

Кампания против Съезда Советов обнаружила окончательно, что часть так наз[ываемой] «революционной демократии» все теснее и теснее спаивается с руководящей политической партией буржуазии. Голоса крестьянских и солдатских организаций, всей своей силой готовых поддержать Советы, показывают, что другая часть ее, наоборот, все теснее примыкает к пролетарской партии.

Большевики без труда взорвали первую крепость кадетско-кулацкой диктатуры, предпарламент 808 «демократов». (Вот уже две недели как он не может собраться.) Керенский, Аджемов и Церетели строят теперь первое укрепление - Совет 568-и, рассчитывая на железобетонную прочность кадетских и торгово-промышленных сил. Этому «Временному Совету» и витающему над ним диктаторскому правительству угрожает Съезд Советов, а вовсе не Учредительному Собранию грозит он. И это прекрасно понимают как буржуазные хитрецы, так и оборонческие «простаки». Но и те, и другие не брезгают никакими средствами, ибо им нужно добиться срыва Съезда Советов, ибо им нужно во что бы то ни стало обеспечить успех этой своей вступительной операции беспощадной гражданской войны против пролетариата.

Рабочий Путь. (Пг.). 3 (16) октября 1917. № 26.

11. Л. Мартов. Второй Всероссийский съезд Советов рабочих и солдатских депутатов («Искра»)

3 октября 1917 г.

На совещании Центр[ального] Исполн[ительного] Комитета с делегатами Советов на Демократическом совещании единодушно решено созвать не позже 20-го октября Второй Съезд Советов.

Этот съезд, несомненно, будет иметь решающее значение для ближайших судеб всей революции.

Разрыв с официальным оборонческим курсом политики революционной демократии, закрепленной в решениях июньского съезда ⁹⁰, будет сам по себе означать перелом в развитии нашей революции.

Вопрос в том, в какую сторону пойдет это развитие, в какую сторону пойдет развитие организованной в Советах революционной демократии после этого перелома.

Недостаточно приложить все усилия, чтобы нанести оборончеству при выборах на съезд заслуженное им поражение. Нужно теперь же заботиться о том, чтобы новый курс советской политики вел не к ослаблению, а к укреплению и расширению тех позиций, которые Советами были завоеваны во время господства в них оппортунистического оборончества.

Более левая политика Советов ни в коем случае не должна быть политикой сектантства и раскалывания массовой организации Советов. Советы по-прежнему и еще более прежнего должны стремиться объединить вокруг себя всю массу рабочих и солдат, давая всем направлениям революционной мысли возможность работать в советской организации.

Единство советской организации и советской борьбы ⁹¹ при условии определенной революционной политики должно быть первым лозунгом меньшевиков-интернационалистов в работе по подготовке съезда.

Вторым лозунгом должна быть борьба за мир, действительная и недвусмысленная. Съезд, если он соберется, должен, покончив с политикой шатаний и топтания на месте, организовать движение всей революционной демократии в пользу немедленного заключения мира в борьбе со всеми препятствиями, которые ставят миру союзный империализм и его русские сообщники.

Третьим нашим лозунгом является «Вся власть демократии!» Не может быть сомнения в том, что ко времени созыва Съезда этот лозунг будет не менее своевременен, чем ныне. Ибо наскоро заштопанная коалиция успеет до тех пор претерпеть всестороннее банкротство.

Ведя агитацию за этот наш лозунг, меньшевики-интернационалисты ныне, когда идеи соглашения с буржуазией потеряли всякий кредит в народных массах, должны направить свою критику преимущественно против утопических и авантюристских представлений о формах и существе демократической власти или демократической Диктатуры. Иначе нам грозит переход революционного движения из болота оппортунизма в трясину анархизма.

«Вся власть демократии!» не должно пониматься, как «вся власть Советам». Дело здесь не в том, кто формально стоит во главе демократии в ее борьбе за власть. Советы, организовавшие вокруг себя самые активные элементы народа, естественно выдвигаются в этой борьбе на первый план. И если дело дойдет до образования революционно-демократического правительства, оно будет очень похоже на правительство «советское», ибо главные его силы, несомненно, выйдут из лона Советов.

Дело в том, чтобы диктатура всей демократии, возглавляемой политическими Советами, не подменялась диктатурой самих Советов над остальной, вне Советов стоящей или вокруг других учреждений организованной демократией. Дело в том, чтобы так понимаемая диктатура Советов не превращалась в диктатуру части пролетариата, армии и крестьянства, готовой осуществлять не демократическую, а социалистическую или полусоциалистическую революцию.

И дело еще в одном. «Вся Власть Советам» слишком легко понимается массами как абсолютная власть местных органов революционной демократии в своих местах. «Вся полнота политической власти» мыслится сосредоточенной в руках данного местного или губернского Совета. Создается своеобразный политический федерализм, логически отрицающий всякое государственное единство и ничего общего не имеющий с представлениями марксистского социализма о демократическом строе, соответствующем интересам классовой борьбы пролетариата и интересам развития революции.

Сильное революционное правительство, объединяющее в своих руках направление политической и хозяйственной жизнью страны, является неотъемлемой частью социал-демократической программы. Конечно, такое правительство должно управлять через всю сеть созданных демократией местных органов (Советы, армейские, земельные комитеты, органы городского и земского самоуправления), конечно, оно не должно по примеру буржуазно-демократического правительства осуществлять государственное единство при помощи независимой от местных органов и несвязанной с ними бюрократии (чиновничества). В этом коренное, принципиальное отличие буржуазно-республиканского строя капиталистических стран от республики, в которой царит действительная диктатура демократии во время революции. Но самое единство направления политической и хозяйственной жизни остается основным условием развития революции и всякое отступление от него в угоду инстинктивно-анархическому тяготению более отсталых народных масс к местному приходскому сепаратизму (обособлению) представляет, с точки зрения социал-демократии, худший вид демагогического оппортунизма.

Если бы социалисты продолжали идти по пути подобного упрощенного толкования формулы «вся власть Советам», они достигли бы того, что массы, убедившись на горьком опыте, что хозяйственная и политическая жизнь всякого города и уезда тесно связана с жизнью целого, кончили бы тем, что отхлынули бы к той буржуазной партии, которая предстала бы перед их глазами в роли охранителя и восстановителя государственного единства.

С той же точки зрения должен быть поставлен в нашей агитации последний наш лозунг: организация производства, снабжения и распределения. И здесь наивному, сбивающемуся легко на синдикализм, представлению о «рабочем контроле», которое в конце концов сводится к признанию железных дорог собственностью железнодорожников, а ткацких фабрик - собственностью ткачей, мы, противопоставим идею контроля государства, осуществляемого через посредство рабочих и демократических органов и стремящегося объединить весь народно-хозяйственный процесс, разлагаемый господством капиталистической конкуренции.

За работу же, товарищи! Приложите все усилия к тому, чтобы второй съезд Советов явился новым торжеством революционной мысли и революционного творчества!

Л.М. ⁹²

Искра. 3 октября 1917. № 2;

Меньшевики в 1917 году. В 3 т. /Под общей ред. 3. Галили, А.П. Ненарокова, Л. Хеймсона. Т. 3: От корниловского мятежа до конца декабря. Ч. 1: От корниловского мятежа до Временного Демократического Совета Российской Республики (август - первая декада октября). М., 1996. С. 381-384.

12. Раф. Григорьев. Парижская конференция и демократия («Новая Жизнь»)

3 октября 1917 г.

Докладывая Демократическому Совещанию о результатах переговоров с Вр[еменным] Правительством, И.Г. Церетели, как одно из наиболее выигрышных для демократии достижений, указал на предстоящую в Париже конференцию союзников для пересмотра «целей войны» с участием представителей и неофициальной, демократической России ¹.

Перед нами вся видимость завоевания демократического принципа некоторого шага вперед в деле борьбы с политикой тайной дипломатии.

Но практический подход к осуществлению этой «победы» показывает, что представительство демократии будет чисто декоративным и воплотится в форме «рекомендации» сверху - со стороны Вр[еменного] правительства или еще более «высоких сфер»...

Слишком велика ответственность русской революционной демократии за подобного рода новаторство, чтобы она могла с легким сердцем отнестись к попыткам международной фальсификации ее мнений и воли. Достаточно уже того, что официальная Россия, Россия Великой Революции, будет представлена в лице гг. Терещенки и Маклакова. Да, и г. Маклакова, знаменитого телефонного собеседника ген. Корнилова... Не приходится создавать себе излишних иллюзий по поводу того, как будут осуществлять свою миссию эти люди, «самобытностью» русской политики поставленные на столь ответственные посты.

Нам не известен модус представительства «демократии» на конференции. Судя по газетным сведениям, предполагается просто «назначить» от-

ставного и обанкротившегося в глазах революционной демократии министра М. Скобелева ⁹³. Этот втихомолку проштемпелеванный в Ставке с участием ген. Алексеева «делегат» и будет выступать перед лицом мира как полномочный посол революционной России.

Следует, пока не поздно, самым энергичным образом протестовать против подобного рода келейно-закулисных сделок. Революционная демократия, если она решается принять участие в конференции, должна быть вполне свободна и независима от каких бы то ни было влияний в выборе своего представителя. Только связанный определенными обязательствами, только сознающий свою ответственность и точно отражающий волю революционной демократии делегат имел бы достаточно мужества разоблачить истинную сущность политических планов империалистов, только он смог бы от лица истекающих кровью народов - и в первую голову народа российского - требовать решительных шагов, направляемых к скорейшему прекращению грозящей погубить Европу и человечество войны.

Не подлежит никакому сомнению, что такого свободно избранного делегата, который явился бы «ухом и глазом» демократии в стане ее врагов, союзническая дипломатия никогда не допустит. Было бы более чем наивно предполагать, что правительства Англии, Франции и Италии раскроют свои карты пред лицом представляющим интересы враждебного класса, являющимся с единственной целью быть лазутчиком революции - с тем, чтобы впоследствии их беспощадно и публично клеймить ⁹⁴.

Поставленный на практическую почву, вопрос о демократическом представительстве сразу обнаруживает свою несостоятельность. Мы далеки от призывов к бойкоту. Напротив, было бы ошибкой воздержание демократии от использования завоеванного права. Неизбежное крушение его реализации сослужит несомненную службу делу международной борьбы с империализмом. Но прежде всего революционная демократия должна поставить свое энергичное вето на попытках того создания представительства, которое выработано совместными усилиями Маклаковых, Алексеевых и Бьюкененов.

Если же найдется такой «демократ», который для удовлетворения собственного тщеславия не постесняется сыграть заказанную роль, - полномочные органы революции обязаны публично его дезавуировать. Нельзя допускать дальнейшей профанации русской революции, низведения ее на роль привеска к империалистической дипломатии.

Раф. Григорьев ⁹⁵

Новая Жизнь. (Пг.). 3 (16) октября 1917. № 143(137).

13. Редакционная статья «Задачи войны и вопросы мира» («Голос Солдата»)

3 октября 1917 г.

Устало кой-где никнут солдатские головы. Точно плети опускаются руки. И перед лицом беспощадного врага революции начинает грозить участь быть покинутой, брошенной беспощадной на поругание врагов.

Таково грустное впечатление от некоторых сообщений с фронта. Да. Много пришлось вынести за столько месяцев войны. Слишком много пришлось перестрадать. Нет поэтому места упрекам солдату. Со дня на день ухудшается положение дела снабжения. А тыл, тыл не так страдает, но так отзывчив, как следовало бы быть. Ну, а что же делать, спросит читатель?

Да, на этот вопрос нужен прямой и ясный ответ.

Каково наше положение сейчас на фронте? Очень скверное. Вчера немец ударил по Двине - Рига пала.

Сегодня на море - Эзель взят ⁹⁶. Значит, что вздумает Вильгельм, то и делается. Много тому причин. Сейчас о них не говорим. Может ли Германия в такую минуту отказать себе в удовольствии еще и еще захватить чужие земли? Нет, не может. Потому что при окончании войны Германия откроет торг захваченными территориями.

Вот вам Эстландия, а вы дайте нам Польшу или колонии какие. Ибо чем больше будет захватов в руках кайзера, тем более для себя выгодный мир он заключит.

Может ли Россия добровольно допустить это? Тоже нет. Потому что захват нашей земли вызовет негодование в народе. Этим воспользуются для подготовки новой войны, чтобы вернуть потерянное.

Такой мир только подготовка к новой войне.

Значит одно ясно. Мир должен быть таким, чтоб он не явился причиной новой войны. Но как добиться такого мира?

Затем мы подходим к самому тяжелому моменту нашей революции. Несмотря на все усилия, до сих пор народы мира остались глухи к мольбам революционной демократии России. А без помощи этих народов - нет такого мира.

А раз так, то мы должны поставить перед собой два вопроса.

1. Воюем ли мы?

2. Что будет, если мы перестанем воевать?

На первый вопрос ответ может быть только один.

Да, мы воюем. Потому что не можем не воевать. Потому что защищаем революционную родину и республику от иноземного нашествия.

А что было бы с нами, если бы мы положили оружие, не трудно догадаться. Все, что завоевано революцией, вконец погибло бы. Прекратив сами сепаратно войну, даже не заключив формально мира, этим самым мы ставим себя против всех - и врагов, и союзников. Одних мы обманем, других не удовлетворим.

Вот почему нужно напрячь все силы, нужно сделать все, что только можно,

дабы избегнуть этого бедствия.

Нужно все отдать фронту. Сделать его сильным, способным к обороне. Нужно снабжать его всем необходимым. Великое преступление всякое нерадение в этом вопросе.

Нужно стряхнуть с себя всякое чувство усталости. Нужно вдохнуть в себя бодрую веру в светлое будущее страны, ради чего можно многим пожертвовать.

И в то же время в тылу нужно прилагать все усилия к тому, чтоб упорной работой приблизить час мира. Для этого нужна прямая, решительная работа революционной власти. Для этого дело сношения с другими народами должно перейти в руки тех, кто бьется в рядах революционной демократии. Вот задачи дня. Суровая оборона страны от германцев и упорная в тылу работа на благо мира.

Голос Солдата. (Пг.). 3 октября 1917. № 130.

14. Редакционная статья «Задний ум» («Свободный Народ»)

3 октября 1917 г.

«Русский человек задним умом крепок». Если эта пословица характеризует русского человека в повседневной его жизни, то тем более она применима к русскому человеку, занимающемуся политикой. Не яркий ли пример «крепости заднего ума» проявили представители старого строя, который гнил у всех на глазах и который они тем не менее во что бы то ни стало поддерживали всеми правдами и неправдами. Теперь, лежа под развалинами самодержавия, они, конечно, горько раскаиваются в ошибках своей прежней политики, но старого не вернешь.

Не такую же ли крепость заднего ума проявили владельцы пылающих теперь усадьб, когда в 1906 году толкали правительство на борьбу с 1-й Государственной Думой, вступившей на путь земельного законодательства. Принудительное отчуждение по плану партии Народной Свободы, проводившееся в законодательстве 1-й Думы, должно им теперь представляться недосягаемым счастьем. А те из них, кто живет не одними шкурными интересами, а болеет душой за родину, не могут не понимать теперь, что революция не имела бы таких ужасных последствий для русского государства, если бы земельная реформы была осуществлена десять лет тому назад.

То же случилось и с нашей революционной демократией, или, точнее говоря, с нашей социалистической интеллигенцией. Крепкая только задним умом, она действовала в революционном угаре, устремив глаза в бесконечную даль грядущего и не замечая того, что происходит вокруг. Тщетны были предостерегающие голоса... Революционная демократия, усиленно отгораживаясь от более умеренных слоев общества, поддерживая борьбу классов и стараясь сохранить свой «единый демократический фронт», невольно содействовала нарастанию в широких массах населения резкого недовольства всем и всеми и беспредельных ненасытных требований. И постепенно эти массы все более и более подпадали под влияние большевиков. И только теперь, когда вся страна охвачена огнем анархии, когда армия ослабела, а неприятель неуклонно подвигается вперед к Петрограду, только теперь задний ум революционной демократии пришел в движение.

Она с ужасом видит вокруг себя хаос и разрушение и, с омерзением отшатнувшись от большевиков, ищет путей к спасению родины. По всей линии «демократического фронта» происходит разрыв. Меньшевики-оборонцы отмежевываются от интернационалистов, государственно настроенные социалисты-революционеры - от своих левых товарищей, предводительствуемых Черновым, для которых родина - звук пустой. Но если бы такое отмежевание произошло раньше, когда народная масса еще не была во власти с[оциалистов]-р[еволюционеров] и с[оциал]-д[емократов] большевиков, когда еще более умеренные социалисты пользовались большим влиянием, с ними были бы симпатии части революционно настроенных солдат, рабочих и крестьян. Теперь они откалываются, как вожди без армии, оставляя свою армию в плену у большевиков...

«Русский человек задним умом крепок».

Но если так называемые революционные массы живут еще под чарами большевиков, то есть и другие народные массы, более многочисленные, которые тяготятся большевистским хозяйничаньем в России. Эти массы менее подвижны, менее энергичны, но они раздражены и готовы к сопротивлению. И вот, когда гнев народный разразится над большевиками, большая опасность будет грозить завоеваниям революции, которые могут быть сметены вместе со всей большевистской накипью. И трудно будет всем «живым» силам страны, ныне объединяющимся, отстоять то ценное и важное, что дала нам революция.

Свободный Народ. (Пг.). 3 октября 1917. № 102.

15. И.В. Сталин. Заговор против революции ⁹⁷ («Рабочий Путь»)

4, 5 октября 1917 г.

(Начало.)

Бурцев писал недавно в газете «Общее Дело» ⁹⁸, что «никакого корниловского заговора не было», «был только договор» между Корниловым и правительством Керенского об искоренении большевиков и Советов в целях установления военной диктатуры. В подтверждение своего взгляда Бурцев печатает в № 6 «Общего Дела» «объяснительную записку» Корнилова, состоящую из ряда документов, рисующих историю заговора. Ближайшая цель всего этого бурцевского предприятия - создать атмосферу, благоприятную для Корнилова, и сделать невозможным суд над ним ⁹⁹.

Мы далеки от того, чтобы признать материалы Корнилова исчерпывающими. Корнилов, кроме того, что выгораживает себя от обвинений в измене, не упоминает, например, о некоторых лицах и организациях, замешанных в заговоре, и прежде всего о некоторых представителях посольств в Ставке, игравших, по показаниям свидетелей, далеко не второстепенную роль. Следует также заметить, что «объяснительная записка» Корнилова прошла шпиковскую редакцию Бурцева, выкинувшего из «записки» некоторые, быть может, очень важные места. Тем не менее, «записка» все же представляет большую ценность как документ. И пока этому документу не противопоставлены равновесные свидетельские показания, мы будем считаться с ним, как с документом.

Мы считаем поэтому необходимым поговорить с читателем об этом документе.

Кто они?

Кто они, советчики и вдохновители Корнилова, кому он, прежде всего, доверял свои заговорщицкие думы?

«К участию в обсуждении вопроса, - говорит Корнилов, - о состоянии страны и мерах, необходимых для спасения от окончательного развала ее и армии, я хотел привлечь М. Родзянко, князя Г. Львова и П. Милюкова, которым были посланы телеграммы с просьбой прибыть не позже 29 августа в Ставку».

Таковы главные советчики по признанию самого же Корнилова.

Но это не все. Кроме советчиков и вдохновителей были еще главные сотрудники, на которых надеялся Корнилов, на которых он рассчитывал и вместе с которыми собирался он осуществить свой заговор.

Слушайте:

«Был набросан проект “совета народной обороны” с участием Верховного главнокомандующего, в качестве председателя, Керенского - министра-заместителя, Савинкова, генерала Алексеева, адмирала Колчака и Филоненко. Этот совет обороны должен был осуществить коллективную диктатуру, так как установление единоличной диктатуры было признано нежелательным. На посты других министров намечались гг. Тахтамышев, Третьяков, Покровский, Игнатьев, Аладьин, Плеханов, Львов и Завойко».

Такова теплая компания достопочтенных заговорщиков, вдохновлявшая Корнилова и вдохновлявшаяся им, секретничавшая с Корниловым за спиной народа и аплодировавшая ему на Московском совещании. Милюков, как глава партии народной свободы; Родзянко, как глава Совета общественных деятелей; Третьяков, как глава промышленников; Керенский, как глава оборонцев из эсеров; Плеханов, как учитель оборонцев из меньшевиков; Аладьин, как агент неизвестной фирмы в Лондоне - вот они, надежда и упование корниловщины, душа и нервы контрреволюции.

Будем надеяться, что история их не забудет, а современники воздадут им должное.

Их цели

Их цели «просты и ясны»: «поднятие боеспособности армии» и «оздоровление тыла» для «спасения России».

Для поднятия боеспособности армии

«...я указал, - говорит Корнилов, - на необходимость немедленного восстановления закона о смертной казни на театре военных действий».

Для оздоровления же тыла

«...я указал, - продолжает Корнилов, - на необходимость распространения закона о смертной казни и военно-революционных судах на внутренние округа, исходя из мысли, что никакие меры по восстановлению боеспособности армии не дадут желаемого результата, пока армия будет получать из тыла укомплектования в виде банды распущенных, необученных, распропагандированных солдат».

Но это не все. По мнению Корнилова, «для достижения целей войны... необходимо иметь три армии: в окопах, в тылу - рабочую и железнодорожную». Иначе говоря: «необходимо» распространить военную «дисциплину» со всеми ее последствиями на заводы, работающие на оборону, и на железные дороги, т. е. «необходимо» их милитаризовать.

Итак, смертная казнь на фронте, смертная казнь в тылу, милитаризация заводов и железных дорог, превращение страны в «военный» лагерь и, как венец всего, военная диктатура под председательством Корнилова - вот, оказывается, какие цели преследовала компания заговорщиков ¹⁰⁰.

Цели эти изложены были в особом «докладе», создавшем себе славу еще до Московского совещания. Они встречаются в телеграммах и «записке» Корнилова, как «требования Корнилова».

Были ли известны эти «требования» правительству Керенского?

- Несомненно, да.

Согласно ли было правительство Керенского с Корниловым?

- Очевидно, да.

«Подписав общий доклад о мерах по оздоровлению армии и тыла, уже подписанный гг. Савинковым и Филоненко, - говорит Корнилов, - доложил его частному совещанию Временного правительства в составе гг. Керенского, Некрасова и Терещенко. По рассмотрении доклада мне было заявлено, что правительство соглашается на все предложенные мной меры, вопрос же об их осуществлении является вопросом темпа правительственных мероприятий».

То же самое говорит Савинков, заявляя 24 августа Корнилову, что «ваши требования будут удовлетворены Временным правительством в ближайшие дни».

Были ли известны цели Корнилова партии народной свободы?

- Несомненно, да.

Согласна ли была она с Корниловым?

- Очевидно, да. Ибо центральный орган партии народной свободы, газета «Речь», открыто заявила, что «вполне разделяет идеалы генерала Корнилова».

Наша партия была права, утверждая, что партия народной свободы есть партия буржуазной диктатуры.

Наша партия была права, утверждая, что правительство Керенского есть ширма для прикрытия такой диктатуры.

Теперь, когда корниловцы оправились от первого удара, стоящие у власти заговорщики снова заговорили о «поднятии боеспособности армии» и «оздоровлении тыла».

Рабочие и солдаты должны помнить, что «поднятие боеспособности армии» и «оздоровление тыла» означают смертную казнь в тылу и на фронте.

Их путь

Их путь так же «прост и ясен», как цели. Это - искоренение большевизма, разгон Советов, выделение Петрограда в особое военное губернаторство, разоружение Кронштадта. Словом - разгром революции. Для этого понадобился 3-й Конный корпус. Для этого понадобилась Дикая дивизия.

Вот что говорит Савинков после обсуждения вместе с Корниловым вопроса об установлении границ Петроградского военного губернаторства, обращаясь к Корнилову:

«Таким образом, Лавр Георгиевич, ваши требования будут удовлетворены Временным правительством в ближайшие дни; но при этом правительство опасается, что в Петрограде могут возникнуть серьезные осложнения. Вам, конечно, известно, что примерло 28 или 29 августа в Петрограде ожидается серьезное выступление большевиков. Опубликование ваших требований, проводимых через Временное правительство, конечно, послужит толчком для выступления большевиков. Хотя в нашем распоряжении и достаточно войск, но на них мы вполне рассчитывать не можем. Тем более что еще неизвестно, как к новому закону отнесется С[овет] Р[абочих] и С[олдатских] Д[епутатов]. Последний также может оказаться против правительства, и тогда мы рассчитывать на наши войска не можем. Поэтому прошу вас отдать распоряжение о том, чтобы 3-й Конный корпус был к концу августа подтянут к Петрограду и был предоставлен в распоряжение Временного правительства. В случае, если, кроме большевиков, выступят и члены С[овета] Р[абочих] и С[олдатских] Д[епутатов], то нам придется действовать и против них».

При этом Савинков сказал, что действия должны быть самые решительные и беспощадные. На это генерал Корнилов ответил, что он «иных действий и не понимает. Раз будет выступление большевиков и С[овета] Р[абочих] и С[олдатских] Д[епутатов], то таковое будет подавлено со всей энергией».

Для прямого выполнения этих мер начальнику 3-го Конного корпуса и туземной дивизии, генералу Крымову, были даны Корниловым «две задачи»:

«1). В случае получения от меня (Корнилова) или непосредственно на месте известия о начале выступления большевиков немедленно двигаться с корпусом на Петроград, занять город, обезоружить части Петроградского гарнизона, которые примкнут к движению большевиков, обезоружить население Петрограда и разогнать Советы.

2). По окончании исполнения этой задачи генерал Крымов должен был выделить одну бригаду с артиллерией в Ораниенбаум и, по прибытии туда, потребовать от Кронштадтского гарнизона разоружения крепости и перехода на материк.

Согласие министра-председателя на разоружение крепости Кронштадта и вывод его гарнизона последовало 8 августа, доклад об этом Морского генерального штаба с резолюцией министра-председателя был представлен начальнику штаба Верховного главнокомандующего при письме адмирала Максимова».

Таков путь теплой компании заговорщиков против революции и ее завоеваний.

Правительство Керенского не только знало весь этот адский план, но само принимало участие в его выработке и вместе с Корниловым собиралось провести его в жизнь.

Савинков, тогда еще управляющий военным министерством, открыто заявляет об этом, причем это его заявление, известное всем, никем еще не опровергалось.

Вот оно:

«Я считаю долгом для восстановления исторической точности заявить, что я, по поручению министра-председателя, просил у вас (у Корнилова) конный корпус для обеспечения проведения в жизнь военного положения в Петрограде и для подавления всяких попыток возмущения против Временного правительства, откуда бы они ни шли...»

Кажется, ясно.

Знала ли о плане Корнилова партия кадетов? - Несомненно, да.

Ибо центральный орган этой партии, газета «Речь», накануне корниловского восстания усиленно распространяла провокаторские слухи о «большевистском восстании», расчищая тем самым дорогу корниловскому вторжению в Петроград и Кронштадт.

Ибо представитель партии кадетов г. Маклаков «самолично» участвовал, как это видно из «записки» Корнилова, во всех переговорах между Савинковым и Корниловым о планах вторжения в Петроград. Насколько нам известно, Маклаков не занимал тогда никакого официального поста при или во Временном правительстве. В качестве кого же мог он участвовать в этих переговорах, как не в качестве представителя своей партии?

Таковы факты.

Наша партия была права, утверждая, что правительство Керенского есть правительство буржуазной контрреволюции, опирающееся на корниловщину и отличающееся от последней лишь некоторой «нерешительностью».

Наша партия была права, утверждая, что идейные и политические нити контрреволюции сходятся в Центральном комитете партии кадетов.

Если контрреволюционный план питерских и могилевских заговорщиков не удался, то в этом надо винить не Керенского и Корнилова, или Маклакова и Савинкова, а те самые Советы, «разогнать» которые собирались они, но устоять против которых оказались они не в силах.

Теперь, когда корниловцы оправились, прокравшись к власти при помощи соглашателей, вопрос о борьбе с Советами снова ставится на очередь. Рабочие и солдаты должны помнить, что, если они не поддержат Советы в их борьбе против правительства корниловцев, они рискуют попасть под железную пяту военной диктатуры.

Диктатура империалистической буржуазии

Что такое «коллективная диктатура», установить которую сговорились заговорщики против революции, Корнилов и Милюков, Аладьин и Филоненко, Керенский и кн. Львов, Родзянко и Савинков? В какие политические формы хотели они облечь эту диктатуру?

Какие политические учреждения считали они необходимыми для того, чтобы поставить и наладить «коллективную диктатуру»?

Предоставим слово документам.

«Ген. Корнилов спросил Филоненко, не считает ли он, что единственным выходом из создавшегося тяжелого положения может быть только провозглашение военной диктатуры.

Филоненко ответил, что, мысля о диктаторе реально, при теперешней обстановке может себе представить его лишь в лице ген. Корнилова. Против единоличной диктатуры Филоненко выдвинул такое возражение: сам ген. Корнилов не обладает достаточным знанием политической обстановки, и потому при его диктатуре воцарилось бы то, что принято называть камарильей. Демократические и республиканские круги должны будут пойти против этого и, следовательно, против единоличной диктатуры.

Ген. Корнилов. - Что же делать, когда правительство не принимает никаких мер?

Филоненко. - Выход может быть найден в образовании директории. Из состава правительства необходимо выделить малый военный кабинет, в который должны войти люди исключительной силы воли, при непременном участии в этом кабинете, который может быть назван “советом народной обороны” или как-либо иначе, - дело не в названии, - Керенского, ген. Корнилова и Савинкова, Этот малый кабинет должен поставить своей первейшей задачей оборону страны. В таком виде проект директории должен быть принят правительством.

Корнилов. - Вы правы. Необходима директория и как можно скорее...» («Новое Время»).

И дальше:

«Был набросан проект “совета народной обороны” с участием Верховного главнокомандующего в качестве председателя, А.Ф. Керенского - министра-заместителя, г. Савинкова, ген. Алексеева, адмирала Колчака и г. Филоненко.

Этот совет обороны должен был осуществить коллективную диктатуру, так как установление единоличной диктатуры было признано нежелательным». («Общее Дело»).

Итак, директория - вот та политическая форма, в которую должна была облечься «коллективная диктатура» Корнилова - Керенского.

Теперь ясно для всякого, что, создавая директорию после неудавшегося корниловского «мятежа», Керенский проводил иными средствами ту же самую политику.

Теперь ясно для всякого, что, высказываясь на известном ночном заседании за директорию Керенского, престарелый ЦИК голосовал за контрреволюционный план генерала Корнилова.

Теперь ясно для всякого, что, защищая с пеной у рта директорию Керенского, мудрецы из «Дела Народа», сами того не замечая, предавали революцию на радость явным и скрытым корниловцам.

Наша партия была права, утверждая, что директория есть замаскированная форма диктатуры контрреволюции.

Но на одной директории «далеко не уедешь». Мастера контрреволюции не могли не понимать, что «править» страной, вкусившей плоды демократизма, при помощи одной лишь директории, без какого-нибудь «демократического» прикрытия - нельзя. «Коллективная диктатура» в форме директории - да! Но зачем ее оголять? Не лучше ли прикрыть ее каким-нибудь «предпарламентом»? Пусть живет и болтает «демократический предпарламент» - лишь бы государственный аппарат находился в руках директории! Известно, что стряпчий Корнилова г. Завойко, агент неизвестной фирмы в Лондоне г. Аладьин и друг Милюкова «сам» Корнилов первые выдвинули проект «предпарламента» как опоры и ширмы директории, «ответственной» (не шутите!) перед этим «предпарламентом».

Предоставим слово документу.

«Настаивая на создании директории, ген. Корнилов и его окружающие не мыслили ее вне ответственности перед страной.

М.М. Филоненко является одним из наиболее убежденных сторонников выдвинутого Аладьиным проекта о представительном органе, перед которым до созыва Учредительного собрания правительство должно быть, безусловно, ответственным.

В этот представительный орган, по мысли Аладьина, должны были войти 4-я Гос[ударственная] Дума (без правого крыла и с исключением всех ее бездеятельных членов), левые элементы первых трех дум, делегация от Центрального исполнительного комитета С.Р. и С.Д. (без ограничения представительства от партий) и 10-20 наиболее видных революционных деятелей как Брешко-Брешковская, Кропоткин, Фигнер и др., кооптированных в состав представительного органа самим органом. Таким образом, идея “предпарламента” возникла впервые у А.Ф. Аладьина» («Новое Время»).

Итак, «предпарламент» - вот тот «представительный орган», который должен был составить «демократическую» опору для «коллективной диктатуры» Корнилова - Керенского.

«Предпарламент» как орган, перед которым «ответственно» правительство «до созыва» Учредительного собрания, «предпарламент», который будет заменять Учредительное собрание до созыва последнего; «предпарламент», который заменяет Учредительное собрание, если созыв последнего отсрочивается; «предпарламент», который дает «юридическое основание» (ликуйте, юристы!) отсрочить созыв Учредительного собрания; «предпарламент» как средство срыва Учредительного собрания - в этом весь смысл контрреволюционного «демократизма» заговорщиков против революции.

Теперь ясно для всякого, что, «санкционируя» созываемый через два дня корниловский «предпарламент», Керенский лишь исполняет иными средствами тот же самый контрреволюционный план заговорщиков против революции.

Теперь ясно для всякого, что, организуя «предпарламент» и совершая для этого ряд подлогов, Авксентьевы и Даны работали на явных и скрытых корниловцев, против революции и ее завоеваний.

Теперь ясно для всякого, что, крича об Учредительном собрании и укрепляя в то же время корниловский «предпарламент», мудрецы из «Дела Народа» работают на срыв Учредительного собрания.

Ученики Корнилова - это все, на что оказались способными «ответственные» болтуны на «Демократическом совещании», - Церетели и Черновы, Авксентьевы и Даны.

Рабочий Путь. (Пг.). 4,5 ( 17-18) октября 1917. № 27,28. Сталин И.В. Сочинения. Т. 3. М.: ОГИЗ; Государственное издательство политической литературы, 1946. С. 337-357.

16. Воззвание Балтийского флота («Голос Солдата»)

[5 октября] 1917 г.

5-го октября 2-й съезд представителей Балтийского моря в Гельсингфорсе ¹⁰¹ постановил сделать по радиотелеграфу следующее обращение:

Братья, в роковой час, когда звучит сигнал боя - сигнал смерти, мы возвышаем к вам свой голос, мы посылаем вам привет и предсмертное завещание! Атакованный превосходными германскими силами, наш флот гибнет в неравной борьбе. Ни одно из наших судов не уклонится от боя, ни один моряк не сойдет побежденным на сушу. Оклеветанный, заклейменный флот исполнит свой долг перед великой революцией. Мы обязались твердо держать фронт и оберегать доступы к Петрограду. Мы выполним свое обязательство. Мы выполняем его не по приказу какого-нибудь жалкого русского Бонапарта, царящего милостью долготерпения революции. Мы идем в бой не во имя исполнения договоров наших правителей с союзниками, спутывающими цепями руки русской свободы. Мы исполняем верховное веление нашего революционного сознания. Мы идем к смерти с именем великой революции на не дрожащих устах и в горячем сердце борцов! Русский флот всегда стоял в первых рядах революции. Имена моряков вписаны на почетном месте в книгу великой борьбы с проклятым царизмом, и в яркие дни развивающейся революции моряки всегда шли в авангарде борцов за ее конечные цели - до полного освобождения всех трудящихся. И эта борьба с отечественными хищниками, борьба не на жизнь, а на смерть, дает нам святое право призвать вас, пролетарии всех стран, призвать вас твердым перед лицом смерти голосом к восстанию против своих угнетателей. Сбросьте с себя оковы угнетенные! Поднимайтесь на борьбу! Нам нечего терять в этом мире, кроме цепей. Мы верим, мы дышим верою в победу революции. Мы знаем, что свой долг наши братья по революции выполнят до конца, на баррикадах последнего боя. Мы знаем, что близок этот решительный бой. Разгорается великая борьба, дрожит горизонт пламенем восстания угнетенных всего мира. В час, когда волны Балтики окрашиваются кровью наших братьев, когда смыкаются темные воды над их трупами, мы возвышаем свой голос. С уст, сведенных предсмертной судорогой, мы поднимаем последний горячий призыв к вам, угнетенные всего мира!

Поднимайте знамя восстания!

Да здравствует всемирная революция!

Да здравствует справедливый мир!

Да здравствует социализм!

Голос Солдата. (Пг.). 8 октября 1917. № 135.

17. А.М. Мирошниченко. Среди казаков («Голос Солдата»)

6 октября 1917 г.

Когда же будет слышен голос трудового казачества С первых дней революции закипела дружная радостная работа всех на

ций Свободной России. Не слышно было только голоса трудового казачества. Между прочим, казаки, первые возмущенные действиями жандармов и полицейских чинов (хотя и были вызваны им в помощь), первыми отказались избивать народ и первыми же перешли на сторону народа. Хотя и существовала небольшая казачья организация, которая преследовала благотворительную цель, но она активно не участвовала в политической жизни. На одном из заседаний этой организации было решено созвать Казачий съезд. Все присутствующие на этом заседании единогласно приняли это предложение, и на этом заседании единогласно приняли это предложение, и на 23 марта созван был первый Казачий съезд ¹⁰², который ничего радостного для трудового казачества не принес, кроме раскола (смотрите в этом или в «Деле Народа» ближайших № «О первом казачьем съезде»). Трудовое казачество отделилось от привилегированного класса, а также того рядового казачества, которое попало в их ловушку и создалось два партийных течения: привилегированный класс пошел за партией кадетов, а трудовое революционное казачество за партией Социалистов-революционеров под названием «Партия трудового казачества». Эта партия трудового казачества посвятила себя служению только трудового казачества для защиты его интересов и всеми силами борется с теми вредными элементами, которые вносят раскол в казачью свободолюбивую среду и мешают проводить в жизнь то, что желает трудовое казачество. Совет Союза Всех Казачьих Войск, который образовался после первого съезда, в свою очередь, всеми силами, кроме того, желает провести среди свободолюбивого казачества буржуазный строй правления и привить казачеству кадетские интересы, которые ни в каком случае для трудового казачества неприемлемы. Люди, видящие спасение страны в Константинополе и Дарданеллах, всеми силами стараются не дать трудовому казачеству организовать свою партию, которой в казачьих областях или частях еще нет: главный же орган партии трудового казачества находится в Петрограде и тесно соприкасается с партией Социалистов-Революционеров. Сознательные люди трудового казачества видят своих друзей не в партии «Народной измены», а в партии социалистов. Что же касается второго казачьего съезда, то могу сказать одно, что он оставил после себя еще более грустные впечатления, чем первый съезд. Ни на первом, ни на втором казачьем съезде не был слышен истинный голос трудового казачества, измученного, истощавшего от царских ядовитых милостей. Почему же это так? Когда же будет слышен наш голос, голос трудового казачества?.. А все это потому, что представителями от казачьих частей и областей являлись на эти два съезда втрое больше сторонников буржуазного строя и вдобавок не по выборам, а по назначению, как это видно из протокола от 22 июня 1917 года фронтовых и других делегатов о созыве фронтового казачьего съезда. Вот потому и интересы привилегированного класса были на первом месте, а интересы трудового казачества на заднем или обходились совсем молчанием. Нам, я думаю, всем известно о созыве в Киеве фронтового казачьего съезда, который состоится на днях этого месяца. И мы, трудовое казачество, надеемся услышать от него то, что так драгоценно для нас. Но все же странно, почему С[овет] С[оюза] В[се]- К[азачьих] В[ойск] прячет фронтовой казачий съезд подальше от революционного гнезда города Петрограда в Киев. Неужели же Совет Союза В[се-]Каз[ачьих] В[ойск] забывает, что фронт -не тыл? Какая же цель? Оно-то ясно, что ему (Совету Союза Всех Казачьих Войск) и на этом казачьем фронтовом съезде желательно слышать любимые словечки Гучкова или Милюкова и др. подобных этим комп[неразб.] вместо Керенского или Чернова. Но я, как трудовой казак, говорю, что не пора ли вам забыть Николаевщину? Не мучайте трудовое казачество, оно и так измучилось за 200 с лишним лет старого режима, дайте ему свободно вздохнуть хотя на этом съезде, и Ваши медвежьи услуги для трудового казачества не нужны, да ведь и в самом деле, срам и позор, если и на этом съезде не будет услышан голос трудового казачества. И присутствие хотя одного из членов социалистов Временного Правительства необходимо. В заключение скажу, что нам, трудовому казачеству, нужно употребить все меры к тому, чтобы осуществить наши требования, и я думаю, что станичники фронтовики этого не забудут, а для этого не нужно давать себя зануздывать и быть такими же мужественными политическими сынами славного казачества юной Свободной России, как были наши деды и прадеды. Да поможет нам Господь Бог!

Организуйте везде и всюду, как в полках, так и в станицах или городах, партию трудового казачества социалистов-революционеров, она только может осуществить Ваши требования. В Учредительное Собрание голосуйте за ее список. Вы этим дадите возможность услышать в Учредительном Собрании Ваш голос, голос трудового казачества.

Кубанский казак Андрей Мих. Мирошниченко

Голос Солдата. (Пг.). 6 октября 1917. № 133.

18. Б. Авилов. Большевистская опасность («Новая Жизнь»)

6 октября 1917 г.

Газеты кадетского и умеренно демократического лагеря открыли кампанию борьбы с «большевистской опасностью». Сознавая, что «коалиция», созданная искусственными и не совсем чистыми способами, лишена твердой основы, «Речь» выражает надежду, что в «“Сов[етской] Республике” родится источник живой и мертвой воды, который возвратит правительству власть для подавления анархии и восстановления (вернее - создания) государственности». О том же мечтает заштатный министр Пешехонов в газете «Народное Слово», «органе социалистической мысли», «День», орган правых эсеров, «Воля Народа» и «Единство».

Вся эта газетная «коалиция» ополчается на большевиков и, сваливая с больной головы на здоровую, приписывает им все беды, которые постигли наше отечество.

С другой стороны, все более и более поднимает голову настоящая черносотенная реакция, которая провоцирует всюду погромы и ведет открытую кампанию в защиту корниловщины.

А большевики, как назло своим недругам, обнаруживают величайшую умеренность и сдержанность и выражают готовность идти вместе с остальной демократией, если она порвет с буржуазными группами.

«Известия», «Рабочая газета» и «Дело Народа» занимают весьма странную позицию, высказываясь одновременно и за «коалицию», и за «единство демократического фронта». Симпатии руководителей этих органов и соответствующих им политических групп всецело на стороне коалиции, но, чувствуя, что народные массы все более и более уходят от них влево, они не решаются идти на открытый разрыв с левой частью демократии, в частности с большевиками.

Таким образом, намечаются две возможные политические комбинации: коалиция буржуазии с правой частью демократии и блок всей демократии, за вычетом самых правых ее групп, явно тяготеющих к буржуазии.

Все эти до смерти наскучившие уверения, что «вне коалиции нет спасения», повторяемые изо дня на день без всякой аргументации по существу, без малейшего указания способов «спасения страны» (ведь сама коалиция еще не есть «средство спасения»), прикрывают весьма определенное стремление создать союз имущих классов и мелкой буржуазии против пролетариата. Травля большевиков имеет целью отрывать от них те слои мелкой буржуазии, которые до сих пор шли за правыми эсерами и меньшевиками оборонцами и теперь теряют доверие к их руководству.

Какая из этих двух политических комбинаций окончательно сложится в ближайшем будущем, от этого будет зависеть дальнейший ход нашей революции и самые судьбы страны.

Мы переживаем сейчас самый тяжелый момент всей нашей революции. Враг у ворот, стране грозит голод и полный экономический крах, и широкой волной разливается по всей стране анархия. Гражданская война в такой момент была бы ужасным бедствием и окончательно довершила бы гибель страны, отдав ее судьбы в руки внешнего врага и внутренней реакции, которая не замедлит при поддержке германских войск схватить за горло истекающую кровью революцию.

Буржуазии только этого и надо. Она готова идти на все, что угодно, - и на позор внешнего разгрома, и на восстановление павшего режима, и на унизительное подчинение «союзным державам», - лишь бы только сохранить свое господствующее положение. Недаром Милюков обмолвился еще в Государственной Думе - «лучше поражение, чем революция». Ка-деты ¹⁰³ готовы на гражданскую войну, что с исчерпывающей ясностью показала вся история корниловского мятежа.

Левая часть демократии заинтересована в том, чтобы избежать гражданской войны, которая при данных условиях может кончиться гибелью для всей страны. Но она, разумеется, вынуждена будет защищаться, если соединенные силы буржуазной реакции попытаются вместе с «анархией» задавить самую революцию.

«Большевистской опасности», которой хотят запугать, на самом деле не существует. Но угрожает другая опасность - засилье буржуазии, которая до сих пор только тормозила революцию, но не могла ее сломить. Коалиция с буржуазией не дала и не может дать стране мир, не способна справиться с хозяйственной разрухой, не даст крестьянам земли. Торжество коалиции будет означать крушение всех завоеваний революции и полный разгром страны.

Колеблющиеся между правой и левой стороной элементы демократии должны, наконец, сделать свой выбор и пойти либо налево, либо направо. И если из-за страха пред мнимой «большевистской опасностью», из-за желания избежать гражданской войны они пойдут вправо и подадут руку буржуазии, то именно этим может быть вызвана гражданская война. «Большевистская опасность», т. е. опасность обособленного выступления левой части демократии, возникнет как раз при расколе в среде демократии. Избежать этого можно созданием «единого демократического фронта» против объединенных сил буржуазной реакции.

Б. Авилов ¹⁰⁴

Новая Жизнь. (Пг.) 6 (19) октября 1917. № 146 (140).

19. Н. Ленин. Кризис назрел («Рабочий Путь») ¹⁰⁵

7 октября 1917 г.

I.

Нет сомнения, конец сентября принес нам величайший перелом в истории русской, а, по всей видимости, также и всемирной революции.

Всемирная рабочая революция началась выступлениями одиночек, с беззаветным мужеством представлявших все, что осталось честного от прогнившего официального «социализма», а на деле - социал-шовинизма. Либкнехт в Германии, Адлер в Австрии, Маклин в Англии - таковы наиболее известные имена этих героев-одиночек, взявших на себя тяжелую роль предтеч всемирной революции ¹⁰⁶.

Вторым этапом в исторической подготовке этой революции явилось широкое массовое брожение, которое выливалось и в форму раскола официальных партий, и в форму нелегальных изданий, и в форму уличных демонстраций. Усиливался протест против войны. Увеличивалось число жертв правительственных преследований. Тюрьмы стран, славившихся своей законностью и даже своей свободой, Германии, Франции, Италии, Англии, стали наполняться десятками и сотнями интернационалистов, противников войны, сторонников рабочей революции.

Теперь пришел третий этап, который можно назвать кануном революции. Массовые аресты вождей партии в свободной Италии и особенно начало военных восстаний в Германии ¹⁰⁷ - вот несомненные признаки великого перелома, признаки кануна революции в мировом масштабе.

Нет сомнения, в Германии были и раньше отдельные случаи мятежа в войсках, но эти случаи были так мелки, так разрознены, так слабы, что их удавалось замять, замолчать - и в этом было главное для пресечения массовой заразительности мятежнических действий. Наконец, назрело и такое движение во флоте, когда уже ни замять, ни замолчать его, даже при всех неслыханно разработанных и с невероятным педантизмом соблюденных строгостях германского военно-каторжного режима, не удалось.

Сомнения невозможны. Мы стоим в преддверии всемирной пролетарской революции. И так как мы, русские большевики, одни только из всех пролетарских интернационалистов всех стран, пользуемся сравнительно громадной свободой, имеем открытую партию, десятка два газет, имеем на своей стороне столичные Советы рабочих и солдатских депутатов, имеем на своей стороне большинство народных масс в революционное время, то к нам поистине можно и должно применить слова: кому много дано, с того много и спросится.

II.

В России переломный момент революции несомненен.

В крестьянской стране, при революционном, республиканском правительстве, которое пользуется поддержкой партии эсеров и меньшевиков, имевших вчера еще господство среди мелкобуржуазной демократии, растет крестьянское восстание.

Это невероятно, но это факт.

И нас, большевиков, не удивляет этот факт, мы всегда говорили, что правительство пресловутой «коалиции» с буржуазией есть правительство измены демократизму и революции, правительство империалистской бойни, правительство охраны капиталистов и помещиков от народа.

В России, благодаря обману эсерами и меньшевиками, осталось и остается, при республике, во время революции, рядом с Советами, правительство капиталистов и помещиков. Такова горькая и грозная действительность. Чего же удивительного, если в России, при неслыханных бедствиях, причиняемых народу затягиванием империалистской войны и ее последствиями, началось и разрастается крестьянское восстание?

Чего же удивительного, если противники большевиков, вожди официальной эсеровской партии, той самой, которая все время «коалицию» поддерживала, той самой, которая до последних дней или до последних недель имела большинство народа на своей стороне, той самой, которая продолжает порицать и травить «новых» эсеров, убедившихся в предательстве интересов крестьянства политикой коалиции, - эти вожди официальной эсеровской партии пишут 29-го сентября в редакционной передовице «Дела Народа», их официального органа:

«...Почти ничего не сделано до настоящего времени для уничтожения тех кабальных отношений, которые все еще господствуют в деревне именно центральной России... Закон об упорядочении земельных отношений в деревне, давно уже внесенный во Временное правительство и даже прошедший через такое чистилище, как Юридическое совещание, этот закон безнадежно застрял в каких-то канцеляриях... Разве мы не правы, утверждая, что наше республиканское правительство далеко еще не освобождалось от старых навыков царского управления, что столыпинская хватка еще сильно дает себя знать в приемах революционных министров».

Так пишут официальные эсеры! Подумайте только: сторонники коалиции вынуждены признать, что через семь месяцев революции в крестьянской стране «почти ничего не сделано для уничтожения кабалы» крестьян, закабаления их помещиками! Эти эсеры вынуждены назвать столыпинцами своего коллегу Керенского и всю его банду министров.

Можно ли найти более красноречивое свидетельство из лагеря наших противников, подтверждающее не только то, что коалиция крахнула, не только то, что официальные эсеры, терпящие Керенского, стали противонародной, противокрестьянской, контрреволюционной!! партией, но и то, что вся русская революция пришла к перелому?

Крестьянское восстание в крестьянской стране против правительства Керенского, эсера, Никитина и Гвоздева, меньшевиков, и других министров, представителей капитала и помещичьих интересов! Подавление этого восстания военными мерами республиканского правительства.

Можно ли быть еще перед лицом таких фактов добросовестным сторонником пролетариата и отрицать, что кризис назрел, что революция переживает величайший перелом, что победа правительства над крестьянским восстанием была бы теперь окончательными похоронами революции, окончательным торжеством корниловщины?

III.

Ясно само собою, что если в крестьянской стране, после семи месяцев демократической республики, дело могло дойти до крестьянского восстания, то оно неопровержимо доказывает общенациональный крах революции, кризис ее, достигший невиданной силы, подход контрреволюционных сил к последней черте.

Это ясно само собою. Перед лицом такого факта, как крестьянское восстание, все остальные политические симптомы, даже если бы они противоречили этому назреванию общенационального кризиса, не имели бы ровнехонько никакого значения.

Но все симптомы указывают, наоборот, именно на то, что общенациональный кризис назрел.

После аграрного вопроса в общегосударственной жизни России особенно большое значение имеет, особенно для мелкобуржуазных масс населения, национальный вопрос. И мы видим, что на «Демократическом» совещании, подтасованном господином Церетели и К°, «национальная» курия по радикализму становится на второе место, уступая только профессиональным союзам и стоя выше курии Советов рабочих и солдатских депутатов по проценту голосов, поданных против коалиции (40 из 55). Из Финляндии правительство Керенского, правительство подавления крестьянского восстания, выводит революционные войска, чтобы подкрепить реакционную финскую буржуазию. На Украине конфликты украинцев вообще и украинских войск в частности с правительством все учащаются.

Возьмем далее армию, которая в военное время имеет исключительно важное значение во всей государственной жизни. Мы видели полный откол от правительства финляндских войск и Балтийского флота. Мы видим показание офицера Дубасова, не большевика, который говорит от имени всего фронта и говорит революционнее всех большевиков, что солдаты больше воевать не будут ¹⁰⁸. Мы видим правительственные донесения о том, что настроение солдат «нервное», что за «порядок» (т. е. за участие этих войск в подавлении крестьянского восстания) ручаться нельзя. Мы видим, наконец, голосование в Москве, где из семнадцати тысяч солдат четырнадцать тысяч голосуют за большевиков.

Это голосование на выборах в районные Думы в Москве является вообще одним из наиболее поразительных симптомов глубочайшего поворота в общенациональном настроении. Что Москва более Питера мелкобуржуазна, это общеизвестно. Что у московского пролетариата несравненно больше связей с деревней, деревенских симпатий, близости к деревенским крестьянским настроениям, это факт, много раз подтвержденный и неоспоримый.

И вот в Москве голоса эсеров и меньшевиков с 70 процентов в июне падают до 18 процентов. Мелкая буржуазия отвернулась от коалиции, народ отвернулся от нее, тут сомнения невозможны. Кадеты усилились с 17 процентов до 30 процентов, но они остались меньшинством, безнадежным меньшинством, несмотря на очевидное присоединение к ним «правых» эсеров и «правых» меньшевиков. А «Русские Ведомости» говорят, что абсолютное число голосов за кадетов понизилось с 67 до 62 тысяч. Только у большевиков число голосов возросло с 34 тысяч до 82 тысяч. Они получили 47 процентов всего числа голосов. Что вместе с левыми эсерами мы имеем теперь большинство и в Советах, и в армии, и в стране, в этом ни тени сомнения быть не может.

А к числу симптомов, имеющих не только симптоматическое, но и весьма реальное значение, надо отнести еще тот, что имеющие гигантское общеэкономическое и общеполитическое и военное значение армии железнодорожников и почтовых служащих продолжают быть в остром конфликте с правительством, причем даже меньшевики-оборонцы недовольны «своим» министром Никитиным, а официальные эсеры называют Керенского и К° «столыпинцами». Не ясно ли, что такая «поддержка» правительства меньшевиками и эсерами имеет, если имеет, только отрицательное значение?

IV. ¹⁰⁹

V

Да, вожди Центрального Исполнительного Комитета ведут правильную тактику защиты буржуазии и помещиков. И нет ни малейшего сомнения, что большевики, если бы они дали себя поймать в ловушку конституционных иллюзий, «веры» в съезд Советов и в созыв Учредительного собрания, «ожидания» съезда Советов и т. п., нет сомнения, что такие большевики оказались бы жалкими изменниками пролетарскому делу.

Они были бы изменниками ему, ибо они предали бы своим поведением немецких революционных рабочих, начавших восстание во флоте. При таких условиях «ждать» съезда Советов и т. п. есть измена интернационализму, измена делу международной социалистической революции.

Ибо интернационализм состоит не в фразах, не в выражении солидарности, не в резолюциях, а в деле.

Большевики были бы изменниками крестьянству, ибо терпеть подавление крестьянского восстания правительством, которое даже «Дело Народа» сравнивает с столыпинцами, значит губить всю революцию, губить ее навсегда и бесповоротно. Кричат об анархии и о росте равнодушия масс: еще бы массам не быть равнодушными к выборам, если крестьянство доведено до восстания, а так называемая «революционная демократия» терпеливо сносит военное подавление его!!

Большевики оказались бы изменниками демократии и свободе, ибо снести подавление крестьянского восстания в такой момент, значит дать подделать выборы в Учредительное собрание совершенно так же - и еще хуже, грубее -как подделали «Демократическое совещание» и «предпарламент».

Кризис назрел. Все будущее русской революции поставлено на карту. Вся честь партии большевиков стоит под вопросом. Все будущее международной рабочей революции за социализм поставлено на карту.

Кризис назрел... ¹¹⁰

29 сентября 1917 г.

Рабочий Путь. (Пг.). 7 (20) октября 1917. №30.

20. Редакционная статья «Открытие Предпарламента» («Новая Жизнь»)

7 октября 1917 г.

После 7 месяцев бесконтрольного управления «Временного Правительства» сегодня открывается некоторое подобие парламента, которому присвоено довольно пышное название - «Временного Совета Российской Республики» ¹. По способу составления, по характеру полномочий и по той роли, которая

¹ Полных данных о партийной принадлежности членов Предпарламента нет. По имеющимся источникам можно установить, что из 555 членов в его состав по партийным спискам было избрано: 135 эсеров, 92 меньшевика, 75 кадетов, 58 большевиков, 30 народных социалистов, 2 члена Радикально-демократической партии. Однако партийная принадлежность 163 депутатов не ясна; 73 из них принадлежали к демократически избранным членам (среди которых было немало представителей профсоюзов, земельных комитетов и др., примыкавшим к эсерам, меньшевикам, внепартийной демократии), 90 - из цензовых элементов (к ним относились представители Совета общественных деятелей, торговли, промышленности, армии и др.). (См.: Руднева С.Е. Предпарламент, Октябрь 1917 года: опыт исторической реконструкции. М.: Наука, 2006.)

предназначается этому Предпарламенту, он представляет собой совершенно своеобразное учреждение, подобного которому мы не найдем во всей истории культурных стран. И эта весьма сложная смесь, mixtum compositum ¹¹¹, составленная по специально придуманному рецепту, предназначается для «спасения страны» от внешних и внутренних бедствий. Такова ирония судьбы.

Нам уже приходилось указывать все несообразности конструкции этого учреждения и его противодемократический характер. По мысли его созидателей, оно призвано предотвратить «гражданскую войну» и создать в стране «мир в человецех благоволение» ¹¹².

Для того, чтобы выполнить такую роль, Предпарламент прежде всего должен иметь авторитет в населении. Но откуда у него может быть этот авторитет?

Кто может утверждать, что «предпарламент», составленный обанкротившимися руководителями умеренного большинства демократии и представителями буржуазных партий и групп, выражает сколько-нибудь в соответствии с действительностью мнение и волю большинства народа?

По совести этого никто не осмелится сказать, напротив, есть все основания утверждать, что «Временный Совет Республики» в его большинстве представляет лишь более состоятельные слои населения и в меньшинстве - широкие слои демократии - крестьян, рабочих, солдат. Вся буржуазная цензовая его часть, т. е. около трети, представляет одни верхи имущих классов. Из остальных двух третей добрая половина приходится на долю таких союзов и организаций, которые отнюдь не выражают политических взглядов тех общественных групп, которые они представляют. Только делегаты от советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов и от левых политических партий могут считаться политическими выразителями интересов народных масс. И менее всего, конечно, могут претендовать на такую роль представители кооперативов, которые, однако, не постеснялись выступить с несоразмерными их скромному значению претензиями «спасителей» России.

Если правое и умеренное большинство «Временного Совета», которое заведомо для него самого отнюдь не имеет права выдавать свои мнения за мнения большинства населения, решится говорить от имени страны и диктовать свою волю, его претензии встретят, без сомнения, самый решительный отпор со стороны подлинной демократии массы крестьян, рабочих и солдат. Такое политическое «самозванство» сразу сделает предпарламент в глазах этих масс явно противонародным учреждением и вместо «успокоения» внесет еще большую рознь и вражду. Да и едва ли он сможет тогда удержаться даже то короткое время, на которое предназначается официально.

Такой же отпор встретят и всякие попытки под разными попытками оттянуть созыв Учредительного Собрания. Заменить хотя бы на время этим «Советом» всенародное Учредительное Собрание - было бы самой нелепой авантюрой, тем более нелепой, что одновременно существуют неизмеримо более правомочные органы революционной демократии - Советы Р[абочих],

С[олдатских] и Кр[естьянских] Д[епутатов]. Только эти советы могли бы претендовать на роль временного представительства воли революционного народа, так как только они избраны народом для политической борьбы ¹¹³.

Совет сможет сыграть некоторую положительную роль только в одном случае, если представители умеренной и правой части демократии, входящие в его состав, в сознании своей ответственности перед страной и тяжелого внешнего и внутреннего кризиса, переживаемого ею, сумеют понять, что «спасение страны» не в соглашениях с лютыми врагами революции, какими являются все представители буржуазных групп. Надо действительно спасать страну, т. е. прежде всего, добиваться скорейшего заключения мира и устранения ужасной хозяйственной разрухи, так как иначе нам угрожает самая жалкая гибель. Но достаточно сколько-нибудь серьезно поставить эти проблемы, чтобы тотчас же вскрылась полная несостоятельность существующего состава правительства, созданного с специальной целью - спасать интересы имущих классов против стремлений народных масс. Поэтому если бы - сверх всяких ожиданий - в этом Предпарламенте мог составиться блок демократических групп, первым его делом должна бы быть смена теперешнего правительства.

Но надежды на такой оборот дела очень мало, ибо состав Предпарламента умышленно подобран так, чтобы обеспечить перевес представителям тех слоев демократии, которым интересы буржуазии ближе, чем интересы народных масс.

В первом же заседании Временного Совета правительство намерено, повидимому, поставить вопрос об эвакуации правительственных установлений в Москву. Если «Временный Совет» не хочет взять на себя позорную роль французского Версальского парламента 1871 года ¹¹⁴, который предал страну внешнему врагу и задавил демократическую революцию, он должен решительно протестовать против этого предложения, продиктованного малодушием и страхом перед революцией.

Новая Жизнь. (Пг.). 7 (20) октября 1917. № 147 (141).

21. И.В. Сталин. Заговор против революции («Рабочий Путь»)

7 октября 1917 г.

(Окончание).

Первый вывод

Из рассмотренных выше документов видно, что «в деле Корнилова» мы имеем дело не с «мятежом» против Временного правительства и не с простой «авантюрой» честолюбивого генерала, а с форменным заговором против революции, с заговором, организованным и строго продуманным ¹.

Организаторы и вдохновители заговора: контрреволюционная часть генералитета, представители партии кадетов, представители московских «общественных деятелей», наиболее «посвященные» члены Временного правительства и - не последние по значению! - некие представители неких посольств (о них «записка» Корнилова умалчивает).

То есть все те, которые с «восторгом» встречали Корнилова на Московском совещании как «признанного вождя России».

«Заговор Корнилова» есть заговор империалистической буржуазии против революционных классов России, против пролетариата и крестьянства.

Цель заговора: разгром революции и установление диктатуры империалистической буржуазии.

Были разногласия между заговорщиками, но разногласия мелкие, количественные. Выражались они в «темпе правительственных мероприятий»: Керенский хотел действовать осторожно и с оглядкой, а Корнилов «пер напрямик». Но в основном все они сходились: установление диктатуры империалистической буржуазии в виде «коллективной диктатуры» директории, прикрытой для обмана простаков «демократическим» предпарламентом.

В чем состоит характерная черта диктатуры империалистической буржуазии?

Прежде всего, в том, что такая диктатура есть господство воинствующего и эксплуатирующего меньшинства над трудящимся и жаждущим мира большинством. Прочтите «записку» Корнилова, пересмотрите «переговоры» с членами правительства: там говорится о мерах для подавления революции, говорится о путях для укрепления буржуазного строя и продления империалистической войны, но нет там ни одного слова о крестьянах, требующих землю, о рабочих, требующих хлеба, о большинстве граждан, жаждущих мира. Более того, вся «записка» построена на том предположении, что необходимо держать массы в железных тисках, а бразды правления должны быть в руках кучки диктаторов.

Во-вторых, в том, что диктатура империалистической буржуазии есть диктатура закулисная, тайная, прикрытая, рассчитанная на обман масс. Познакомьтесь с «запиской» и поймете, с каким усердием старались гг. заговорщики скрыть свои черные планы и закулисные махинации не только от масс, но и от своих сослуживцев и партийных «друзей». Для обмана масс был состряпан план «демократического» предпарламента, ибо о каком демократизме может быть речь при смертной казни в тылу и на фронте? Для обмана масс была сохранена «Российская республика», ибо о какой республике может быть речь при всевластии группки из пяти диктаторов!

Наконец, в том, что диктатура империалистической буржуазии есть диктатура, опирающаяся на насилие над массами. Никакой другой «верной» опоры, кроме систематического насилия над массами, нет и не может быть у такой диктатуры. Смертная казнь в тылу и на фронте, милитаризация заводов и железных дорог, расстрелы - таков арсенал этой диктатуры. «Демократический» обман, подкрепляемый насилием; насилие, прикрываемое «демократическим» обманом, - таковы альфа и омега диктатуры империалистической буржуазии.

Заговорщики хотели установить в России такую именно диктатуру.

Второй вывод

Мы далеки от того, чтобы усматривать причину заговора в злой воле отдельных героев. Мы также далеки от того, чтобы объяснять заговор властолюбием его инициаторов. Причины контрреволюционного заговора кроются глубже. Их нужно искать в условиях империалистической войны. Их нужно искать в потребностях этой войны. Политика наступления на фронте, усвоенная в июне месяце Временным правительством, - вот где нужно искать основу, подготовившую заговор контрреволюционеров. Везде, во всех воюющих государствах, политика наступления в атмосфере империалистической войны вызывала необходимость упразднения свобод, введения военного положения, установления «железной дисциплины» ¹¹⁵, ибо при максимальных свободах немыслимо безнаказанно гнать массы в бойню, затеянную хищниками мира. Россия не могла быть в этом отношении исключением.

Под давлением империалистических клик, отечественных и союзных, в июне провозглашается наступление на фронте. Солдаты отказываются молча идти в наступление. Начинается расформирование полков. Эта мера оказывается недействительной. Армия признается ввиду этого «небоеспособной». В интересах «поднятия боеспособности» армии Корнилов (и не только Корнилов!) требует закона о смертной казни на фронте, запретив предварительно митинги и собрания солдат. Солдаты и рабочие в тылу протестуют против этого, поощряя возмущение солдат на фронте. В ответ на это фронтовые генералы при поддержке буржуазии требуют распространения смертной казни в тылу, милитаризации заводов и железных дорог. План диктатуры и заговор является лишь логическим развитием этих мер. Такова краткая история «восстановления железной дисциплины» и развития контрреволюции, картинно изложенная в «записке» Корнилова. Контрреволюция пришла с фронта, возникнув на почве потребностей наступления в условиях империалистической войны. Заговор имел целью организовать и оформить уже имевшуюся контрреволюцию, распространив ее на всю Россию.

Третьеиюньские зубры царской Думы знали, что делали, когда требовали еще в начале июня «немедленного» наступления в тесном общении с союзниками. Они, испытанные дельцы контрреволюции, знали, что политика наступления неизбежно повлечет за собой контрреволюцию.

Наша партия была права, предупреждая тогда в своем заявлении на съезде Советов, что наступление на фронте грозит революции смертельной опасностью.

Вожди оборончества, отклонившие заявление нашей партии, лишний раз доказали свою политическую незрелость и идейную зависимость от империалистической буржуазии.

Что же из этого следует?

Вывод один. Рассматриваемый заговор есть продолжение контрреволюции, возникшей из потребностей империалистической войны и политики наступления. Пока есть эта война и такая политика - будет и опасность контрреволюционных заговоров. Для того чтобы оградить революцию от такой опасности, - нужно прекратить империалистическую войну, нужно уничтожить возможность политики наступления, нужно завоевать демократический мир.

Третий вывод

Корнилов и его «сообщники» арестованы. Организованная правительством следственная комиссия ведет дело «в спешном порядке». Временное правительство изображает собой верховного судью. Корнилову и его «сообщникам» предоставлена роль «мятежников». Публике из «Речи» и «Нового Времени» - роль защитников Корнилова. «Суд будет интересный», - говорят любители новостей. «Суд даст много важных разоблачений», - глубокомысленно замечает «Дело Народа».

Против кого мятеж? - Конечно, против революции! Где же она, революция? - Конечно, во Временном правительстве, ибо мятеж поднят против Временного правительства. Из кого же состоит эта самая революция? - Из «неизменного» Керенского, из представителей партии кадетов, из представителей московских «общественных деятелей» и из одного сэра, стоящего за спиной этих джентльменов. Первый голос: «Но там не хватает Корнилова?» Второй голос: «Причем же тут Корнилов: ему велено сидеть на скамье подсудимых»...

Опустим, однако, занавес. Корнилов действительно организовал заговор против революции. Но он был не один. У него были вдохновители в лице Милюкова и Родзянко, в лице Львова и Маклакова, в лице Филоненко и Набокова. У него были сотрудники в лице Керенского и Савинкова, в лице Алексеева и Каледина. Разве это сказка, что эти и подобные им джентльмены спокойно гуляют теперь на свободе, и не только гуляют на свободе, но и «правят» страной по конституции «самого» Корнилова? У Корнилова была, наконец, поддержка со стороны русской и англо-французской империалистической буржуазии, во имя интересов которой «правят» теперь страной все эти корниловские сотрудники. Разве не ясно, что суд над одним Корниловым является жалкой и смешной комедией? С другой стороны, как привлечь к суду империалистическую буржуазию, эту главную виновницу заговора против революции? Мудрые ремесленники из министерства юстиции, разрешите!

Дело, очевидно, не в комедийном суде. Дело в том, что после корниловского выступления, после громких арестов и «строгого» следствия, власть снова «оказалась» целиком и без остатка в руках корниловцев. То, чего добивался Корнилов силой оружия, постепенно, но неуклонно проводится в жизнь стоявшими у власти корниловцами, хотя и иными средствами. Даже корниловский «предпарламент» ввели в жизнь.

Дело в том, что после благополучной «ликвидации» заговора против революции мы снова «оказались» во власти штаба заговорщиков, того же Керенского и Терещенко, тех же представителей партии кадетов и «общественных деятелей», тех же сэров и сэроподобных генералов. Не хватает Корнилова, но чем хуже Корнилова сэр Алексеев, без которого не обходится ни одно важное государственное дело и который собирается, оказывается, представлять на конференции Согласия не то Россию, не то Англию?

Дело в том, что терпеть дальше это «правительство» заговорщиков нельзя.

Дело в том, что доверять этому «правительству» заговорщиков нельзя без риска подвергнуть революцию смертельной опасности новых заговоров.

Да, суд нужен над заговорщиками против революции. Но суд не комедийный и фальшивый, а действительный и народный. Суд этот состоит в том, чтобы лишить власти империалистическую буржуазию, во имя интересов которой подвизается нынешнее «правительство» заговорщиков. Суд этот состоит в том, чтобы произвести коренную чистку власти снизу доверху от корниловских элементов.

Выше мы говорили, что без окончания империалистической войны и завоевания демократического мира невозможно оградить революцию от заговоров контрреволюции. Но пока у власти стоит нынешнее «правительство», нельзя и мечтать о демократическом мире. Для того чтобы добиться такого мира, надо «снять» эту власть и «поставить» новую.

Для этого нужно передать власть в руки новых, революционных классов, в руки пролетариата и революционного крестьянства. Для этого нужно сосредоточить власть внутри массовых революционных организаций, внутри Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов.

Эти классы и эти организации, и только они, спасли революцию от корниловского заговора. Они же обеспечат ей победу.

В этом и будет состоять суд над империалистической буржуазией и ее агентами - заговорщиками.

Два вопроса

Первый вопрос. Несколько недель назад, когда скандальные разоблачения о заговоре власти (не Корнилова, а власти!) против революции стали впервые появляться в печати, большевистская фракция внесла запрос в ЦИК, обращенный к бывшим членам Временного правительства периода «корниловской эпопеи», к Авксентьеву и Скобелеву. Запрос интересовался теми показаниями, которые по долгу чести и обязанностям перед демократией должны были дать Авксентьев и Скобелев по вопросу о разоблачениях, направленных против Временного правительства. Запрос нашей фракции в тот же день был принят Бюро ЦИК и, таким образом, он стал запросом «всей революционной демократии». С тех пор проходит месяц, разоблачения сыплются за разоблачениями, одни других скандальней, а Авксентьев и Скобелев, набрав в рот воды, продолжают молчать, как будто это их не касается. Не находят ли читатели, что пора этим «ответственным» гражданам вспомнить об элементарных правилах простой порядочности и отозваться наконец на запрос, обращенный к ним «всей революционной демократией»?

Второй вопрос. В самый разгар новых разоблачений правительства Керенского «Дело Народа» призвало читателей «претерпеть» это правительство, «ждать» до Учредительного собрания. Конечно, забавно слышать теперь речи о «претерпении» из уст людей, собственными руками создавших это правительство для «спасения страны». Неужели они для того только и создавали правительство, чтобы скрепя сердце «претерпеть» его «на короткое время»?.. Но что значит «претерпеть» правительство Керенского? Это значит отдать судьбы многомиллионного народа в руки заговорщиков против революции. Это значит отдать судьбы войны и мира в руки агентов империалистической буржуазии. Это значит отдать судьбы Учредительного собрания в руки неусыпных контрреволюционеров. Как назвать «социалистическую» партию, связавшую свою политическую судьбу с судьбой «правительства» заговорщиков против революции? Говорят о «наивности» вождей партии эсеров. Говорят о «близорукости» «Дела Народа». Нет сомнения, что «ответственные» вожди эсеров не страдают отсутствием этих «добродетелей». Но... не находят ли читатели, что наивность в политике есть преступление, граничащее с предательством?

Рабочий Путь. (Пг.). 7 (20) октября 1917. № 30; Сталин И.В. Сочинения. Т. 3. М.: ОГИЗ; Государственное издательство политической литературы, 1946. С. 337-357.

22. Декларация большевиков на заседании Предпарламента ¹ («Новая Жизнь»)

[7 октября] 1917 г.

[...]

По оглашению результатов избрания Авксентьев ¹¹⁶ заявляет:

- Граждане, ко мне поступает заявление от фракции большевиков с просьбой предоставить ей слово для оглашения декларации, определяющей ее отношение к совету. На основании Наказа я это заявление допущу. Оно должно ограничиться десятью минутами, и никаких прений допущено быть не может. Но перед этим позвольте мне выяснить дальнейший порядок заседания. Мною получено заявление, в котором предлагается после выборов президиума, т. е. после заслушания внеочередного заявления, заседание закрыть и назначить ближайшее на понедельник - на вторник в И час. утра. (Голоса: понедельник).

- Позвольте баллотировать, - говорит Авксентьев.

Предложение баллотируется, и собрание постановляет назначить следующее заседание в понедельник.

Слово предоставляется Троцкому:

- Официально заявлявшейся целью Демократического Совещания, созванного Ц[ентральным] И[сполнительным] К[омитетом] Совета Р[абочих] и С[олдатских] Д[епутатов], гласит декларация большевиков, являлось упразднение безответственного личного режима, питавшего корниловщину, создание подотчетной власти, способной ликвидировать войну и обеспечить созыв Учредительного Собрания в назначенный срок. Между тем за спиной Демократического Совещания путем закулисных склок гражданина Керенского, кадет и вождей с[оциалистов]-р[еволюционеров] и меньшевиков достигнуты результаты, прямо противоположные официально объявленным целям. Создана власть, в которой и вокруг которой явные и тайные корни-ловцы играют руководящую роль. Безответственность этой власти отныне закреплена и провозглашена формально. Совет Российской республики объявлен совещательным учреждением.

На восьмом месяце революции безответственная власть создает для себя прикрытие из нового издания булыгинской думы ¹¹⁷. Цензовые элементы вошли во Временный совет в таком числе, на которое, как показывают все выборы в стране, они не имели никакого права. Несмотря на это именно кадетская партия, которая настаивала до вчерашнего дня на зависимости Вр[еменного] Правительства от Гос[ударственной] Думы ¹¹⁸, от господина Родзянко, добилась независимости Правительства от Совета Республики.

В Учр[едительном] Собрании цензовые элементы будут занимать, несомненно, менее благоприятное положение, чем во Временном совете, перед Учредительным Собранием власть не сможет не быть ответственной. Если бы цензовые элементы действительно готовились к Учредительному Собранию через полтора месяца, у них бы не было никаких мотивов отстаивать безответственность власти сейчас. Вся суть в том, что буржуазные классы, направляющие политику Вр[еменного] Правительства, поставили себе целью сорвать Учредительное Собрание. (В зале сильный шум. Голоса справа: Ложь!)

- Это сейчас основная задача, - продолжает Троцкий, - цензовых элементов, которой подчинена вся их политика. Внутренняя и внешняя. В промышленной, аграрной и продовольственной областях политика правительства и имущих классов усугубляет естественную разруху, порожденную войной. Цензовые классы, провоцирующие крестьянское восстание... (В зале снова поднимается сильный шум. Крики: Ложь, ложь).

Троцкий пытается продолжать, не повышая голоса. Стремясь сохранять спокойствие.

- Цензовые классы, провоцирующие гражданское восстание, теперь приступают к его подавлению и открыто держат курс на костлявую руку голода, которая должна задушить революцию и в первую очередь Учредительное Собрание.

Не менее преступной является и внешняя политика буржуазии и ее правительства. После 40 месяцев войны столице грозит смертельная опасность. В ответ на это выдвигается план переселения Правительства в Москву.

Мысль о сдаче революционной столицы немецким войскам нимало не вызывает возмущения буржуазных классов. ...Так называемый верховный главнокомандующий продолжает громить большевистскую прессу («Молот» в Минске ¹¹⁹). Руководящие партии Временного совета служат для всей этой политики добровольным прикрытием.

Мы, фракция с[оциал]-д[емократов] большевиков, заявляем: с этим правительством народной измены и в этим советом ... (Троцкому не дают закончить фразу и прерывают возгласами справа и в центре: Просим! Голос справа: Мерзавец!).

Председатель призывает собрание к порядку.

В общем шуме и при рукоплесканиях большевистской части Троцкий заканчивает:

- ...с ними мы ничего не имеем общего.

Голос из центра: Гражданин Троцкий, вы подготовили сдачу Петрограда.

На скамьях большевиков шум.

Председатель обращается к Троцкому:

- Я призываю вас к порядку.

Председатель:

- Я призвал ораторов к порядку. Я приглашаю собрание спокойно выслушать это заявление, сохраняя достоинство собрания. (Голоса: Мы не можем).

Троцкий:

- Мы ничего общего не имеем с той убийственной для народа работой, которая совершается за официальными кулисами. Но мы не хотим ни прямо, ни косвенно прикрывать ни одного дня ¹²⁰. (Сильный шум, аплодисменты большевиков). Революция в опасности. В то время как войска Вильгельма угрожают Петрограду, Правительство Керенского и Коновалова готовится бежать из Петрограда, чтобы превратить Москву в оплот контрреволюции. Мы взываем к бдительности московских рабочих и солдат.

- Покидая Временный совет... - пытается закончить Троцкий, но в зале снова шум, заглушающий его голос. Троцкий пытается снова говорить, но ему не дают. Председатель просит соблюдать тишину.

Троцкий. - Покидая Временный Совет, мы взываем к бдительности и мужеству рабочих, солдат и крестьян всей России. (Голос с места: германских). Петроград в опасности, революция в опасности, народ в опасности. Правящие партии помогают ему. Только сам народ может спасти себя и страну. Мы обращаемся к народу: да здравствует Учредительное Собрание! (Рукоплескания на скамьях большевиков).

- К этому заявлению фракции большевиков, - заканчивает Троцкий, -присоединяются следующие члены Совета, прошедшие не по партийным спискам: делегат 2-й армии ¹²¹ Ч..., делегат Железнодорожного союза

Мамаев ¹²², делегат национальных организаций Стучка ¹²³ и делегат национальных организаций Буншик.

Троцкий покидает трибуну, подходит к скамьям своей фракции, большевики встают и покидают зал.

Председатель. - Граждане! Прошу высокое Собрание сохранять спокойствие. По техническим причинам заседание переносится на вторник 11 час. утра.

М. К-ий ¹²⁴

Новая Жизнь. (Пг.). 8 (21) октября 1917. № 148 (142).

23. Резолюция меньшевиков (интернационалистов), оглашенная в Предпарламенте («Новая Жизнь»)

[7 октября] 1917 г.

Меньшевики-интернационалисты, члены Временного Совета Республики, постановили в своем собрании 7 октября вечером:

1). Меньшевики-интернационалисты признают крупной политической ошибкой решение товарищей большевиков покинуть Временный Совет Республики, являющийся одной из арен открытой классовой борьбы, на которой революционная с[оциал]-д[емократия] имеет возможность бороться за интересы революции против цензовых элементов и тем отрывать отсталые слои демократии от коалиции с буржуазией.

2). Мы предостерегаем пролетариат и армию от таких выступлений, которые будучи продиктованы естественным недоверием к коалиционному Совету Республики, могли бы привести в условиях настоящего момента к их изоляции от широких масс народа и бесплодной растрате революционных сил, не говоря уже об опасности использования этих выступлений темными силами в целях организации погромов.

3). Усматривая во Временном Совете Республики искусственное ублюдочное учреждение, являющееся плодом боязни большинства организованной демократии взять власть в свои руки и тем устранить безответственный личный режим, мы, меньшевики-интернационалисты, ставим целью своей деятельности в Совете: разоблачать в глазах народа контрреволюционный характер всего режима коалиции, политику провокации гражданской войны и саботажа революции, проводимую цензовыми элементами и капитуляции перед ними социалистического большинства. С трибуны Совета будем мы по-прежнему, обращаясь к массам, призывать к безоговорочной борьбе за немедленный мир и за создание демократической власти, которая явилась бы орудием их революционной борьбы против имущих классов.

Новая Жизнь (Пг.). 8 (21) октября 1917. № 148 (142).

24. Совет солдатских депутатов XII армии постановил обратиться с следующим воззванием «К стране» («Голос Солдата»)

7 октября 1917 г.

Совет Солд[атских] Депутатов 12-й армии ¹²⁵, собравшись 3 октября в час новой опасности нового удара, обрушившегося на Северный фронт, и обсудив вопросы о положении страны и армии, от имени всех солдат и офицеров, во исполнение воли всей армии, обращается к стране, к народу и к правительству с последним решающим словом:

Все, что завоевано революционным народом, вся будущность истерзанной страны поставлены на карту. Стихия диких, сильных движений, погромов, затопляет страну. На фоне этого движения темных, несознательных слоев народа, вышедших из устоев старого быта, охваченных общей, мучительной неудовлетворенностью, ярко проявляют себя бессилие и разброд в организованных слоях демократии. Бездействует революционная власть. Вся страна, все ее слои среди надвигающегося экономического и государственного краха. Не проводятся в жизнь основные особенно дорогие для народа требования революционной программы. Внутри страны нет согласованной и активной

внешней политики. Своекорыстно крепко держится в имущих классах страны. Но слепая беззаботность и отсутствие тревоги и общегосударственного сознания и преступное погружение в свои групповые интересы начинают глубоко проникать и в среду трудящихся слоев населения. Растет разруха, растет контрреволюция - революция и страна на краю опасности. В этот черный час армия стоит накануне новых испытаний, оставленная страной. Германский флот и армия германского империализма наносит новый удар, и когда мы зовем солдат нашей армии бороться до последней капли крови, мы знаем, что мы обращаемся к раздетым людям, полуголодным людям, о которых забыла страна. Нет немедленного выхода из войны. На нас идут полки Вильгельма, и, не теряя ни минуты, мы должны защищаться. Перед лицом всего народа мы заявляем: так дальше продолжаться не может. Тот, кто умирает, тот, кто пожертвовал всем и идет на смерть, имеет право требовать, и требования его должны быть исполнены. Выполняя волю пославшей нас армии, мы требуем:

1). Правительство Российской республики должно срочными актами поставить на очередь разрешение коренных вопросов жизни народа и, в первую голову, трудового крестьянства. Земля должна быть передана впредь до решения Учредительного Собрания земельным комитетам или вновь избранным волостным земствам.

2). Правительство республики должно напрячь все силы на непрерывную работу в пользу скорейшего заключения международного демократического мира.

3). Силами Правительства и всех организаций революционного народа должны быть немедленно пресечены погромные движения в стране. Должен быть немедленно восстановлен революционный порядок, применив для этого средства и влияния организаций. Хлеба - в армию, теплую одежду - в армию, фураж - в армию.

4). Деревня срочно должна быть снабжена продуктами города. Преступниками объявляет тех, кто своекорыстно теперь не дает запасов своего хлеба истомленным солдатам, тех, кто бездействием своим тормозит работу транспорта и снабжения.

5). Пополнение в армию. Каждый лишний солдат в тылу - преступник, каждый бездействующий, сытый, гуляющий солдат запасных частей - преступник. Армия шлет свое негодование тем, кто в этот грозный час отказывается идти на фронт. Терпение армии истощилось. Довольно позора. Скорее пополнение в армию. Пополнение в армию, пополнение обученное. Не нужно нам подлых трусов, жалкого сброда, который дарит нам тыл.

Солдаты тыла! Мы требуем от вас прекращения всех безобразий! Ни одного часа бездействия, дисциплины, обучения, иначе проклятие вам, предатели революции. Солдатские организации тыла, скорее нам на помощь в этом деле!

6). Все слои, все классы страны! Отдайте все для армии, которая должна защищать Вас в момент наивысшей опасности. Жертвуйте всем, ограничьте себя еще и еще. Дайте армии все, что нужно для борьбы. Материальных жертв, труда, всей вашей энергии мы требует от вас, от всей страны.

7). Несущие свой крест и новыми трупами усеивающие поля ныне идущих боев! Армия Российской республики требует сего от страны. Настал день и час, когда промедление преступно. Солдат требует, чтобы он в смертный час борьбы был спокоен за судьбу своей земли, за революционный порядок и работу власти в стране, чтобы в этот час он был заботами деятельности страны одет, накормлен и спокоен за судьбу своей семьи. С этим последним и решающим словом требований Совет Солдатских Депутатов от имени идущих сейчас в бой солдат и офицеров обращается к стране и народу и ждет, что страна выйдет на путь всеобщей борьбы с надвигающейся гибелью и, объединив все свои силы, срочно придет на помощь всей своей защищающей армии.

Голос Солдата. (Пг.). 7 октября 1917. № 134.

25. А. Серебров. Предпарламент («Новая Жизнь»)

8 октября 1917 г.

«Рожденный ползать - летать не может!»

Рожденный в болоте политического компромисса, закулисных «дворцовых» интриг и малодушного соглашательства Совет Республики, открывший вчера свои заседания, с первых же шагов обнаружил полное отсутствие какого-либо революционного пафоса, полное нежелание не только «летать», но даже подняться на уровень трагической российской действительности. По общему отзыву, более нудного, скучного собрания Революция не видела еще от начала своих дней.

Ничего другого, разумеется, нельзя было и ожидать. Ни у левых, ни у правых партий не было относительно Предпарламента никаких иллюзий. И тем не менее революционная демократия все же решила участвовать в Совете Республики, не согласилась его бойкотировать.

Сделала она это главным образом по трем причинам: во-первых, для того, чтобы, пользуясь кафедрой Предпарламента, вести агитацию в стране, организуя массы вокруг своих лозунгов, подготовляя ее к выборам в Учредительное Собрание; во-вторых, присутствуя в Предпарламенте, представители демократии намерены были вести самую беспощадную борьбу с всякими реакционными попытками, исходящими как из самого Предпарламента, состоящего в значительной части из представителей контрреволюционной буржуазии, так и с политикой опирающегося на него Вр[еменного] Правительства, которое намерено использовать Предпарламент в качестве демократического штемпеля к своим далеко не демократическим «актам», и, наконец, в-третьих, была надежда, что под давлением суровой необходимости, после явного провала всяких половинчатых решений, демократия найдет в себе силу сомкнуть свой фронт, выпрямить свою политическую линию и с новой энергией направить свои удары против надвигающейся реакции.

Первые две задачи в полной мере сохраняют и теперь свою насущную необходимость, и только следуя им, представители демократии смогут правильно

построить свою тактику в Предпарламенте; третья задача с первых же шагов оказалась неосуществимой. У демократии не только не нашлось никакого единого фронта, но даже разрушились некоторые из тех связей, которые доселе ее сплачивали.

Уход большевиков обнажил левое крыло Предпарламента и разорвал связь с близлежащими группами меньшевиков-интернационалистов, с[оциал]-д[емократов] объединенцев и левых соц[иалистов]-рев[олюционеров] - все вместе они могли бы составить весьма активную и численно значительную группу, способную сыграть большую роль в истории Предпарламента.

Уход большевиков был столь же неожиданным, сколь и ошибочным.

Неожиданным - ибо с самого момента зарождения мысли о Предпарламенте большевики не питали насчет его никаких иллюзий и тем не менее соглашались в нем участвовать, а теперь, когда Совет оказался таким, каким они его ожидали, они гордо его покидают.

Ошибочным - ибо их уход раздробляет активные силы демократии, уменьшает ее напор, предоставляя противнику все преимущества в пользовании таким по-своему могучим авторитетом, как Предпарламент.

Тактика бойкота, вообще говоря, самый простой и легкий способ решения политических задач. Уйти сумеет всякий. На практике она знаменует собою либо политическую незрелость и бессилие, отказ от борьбы - либо слишком большую уверенность в победе, наличность другого более могучего оружия борьбы, чем то, которое отвергается. Кто изобрел динамит, тот не будет пользоваться порохом.

Если тактика большевиков объясняется этим последним соображением, то она не только ошибочна, но и опасна.

При настоящих условиях всякие рискованные политические эксперименты послужат только на пользу врагов революции.

После опыта июльских дней большевики должны бы, казалось, твердо запомнить эту бесспорную истину ¹²⁶.

А. Серебров ¹²⁷

Новая Жизнь. (Пг.). 8 (21) октября 1917. № 148 (142).

26. Анархия. (Письмо в редакцию) («Голос Солдата»)

10 октября 1917 г.

Возьмешь любой номер газеты, и в каждой из них, независимо от направления и партийности, огромными буквами напечатано: «Волнения и беспорядки». И под этим заголовком ежедневно перечисляются десятки кошмарных картинок нашей современной действительности; ужасом веет от прочитанного: никак не можешь себе представить, что ты живешь в XX веке, да еще в то время, когда великие идеи социализма стали как никогда близки к воплощению в жизнь; невольно встают в памяти отголоски беспросветного прошлого.

Берем любую газету и читаем: Сарапуль, Карасубазар, Царевококшайск ¹, Балашев и т. д. и т. д. - на 2 печатных столбцах идет перечень всех ужасов, бесчинств и грабежей, совершаемых по всей России.

Что это? Кому это надо и кому это выгодно?

Ни один человек в здравом уме и твердой памяти не может сказать, что ни государству, ни какому-либо отдельному обществу, ни отдельному члену этого общества может принести какую-нибудь пользу грабеж, разбой и насилие; если это и выгодно, то только врагам государства, в данном случае врагам нашей Республики и нашей Революции; а раз это так, то здесь должна быть беспощадная борьба с врагами не только революции, но и всего государства.

Борьба более беспощадная, чем борьба с «контрреволюцией», как ее понимают многие с левой стороны, ибо это есть наиболее ужасный вид контрреволюции.

Кто же виновники и участники происходящего? Для этого опять следует взглянуть в газеты или просмотреть телеграммы с мест, чтобы с ужасом убедиться в том, что участниками являются те, кто в свое время претендовал на свою преданность делу революции, кто, во всяком случае, заинтересован в том, чтобы революция жила, словом, принимают участие те, кому потерять «землю и волю» значит потерять все...

И тем не менее это так: темные, веками жившие рабами, массы точно в чаду какого-то похмелья творят свою разрушительную работу и губят себя и других.

Сплошь и рядом получаются такие сообщения: на такой-то ж[елезной] д[ороге] солдаты громят поезда, в Харькове толпы солдат отрывают могилы с целью снять с покойника драгоценности, в Царевококшайске толпа громит продовольственную управу, в Ржеве солдаты громят винные склады и грабят лавки, в Бендерах антисемитский погром - и такая вольность катится по всей России. Если в недоброе старое время царское правительство, для собственного спасения, и устраивало иногда погром, то оно же, дав исход народному гневу и нетерпению, обрушивалось затем на виновников, иногда только для видимости; теперь же должно быть всякому ясно, что все эти грабежи и насилия могут принести пользу только бывшим царским слугам, силам реакции, которая с каждым вновь подожженным хутором, городом, становится все смелее и смелее, и наступит такой час, когда она властно и бесповоротно наложит свой тяжелый кулак на все и на всех и главным образом на товарищей рабочих, крестьян и солдат, т. е. на всю трудовую демократию, не помогут тогда ни органы спасения революции, ни красная гвардия.

Ведь только случай слепой не дал развиться успеху Корнилова, но за Корниловым может быть нечто еще худшее и все потому, что силы организованной демократии расщеплены внутри, а снаружи их подрывают неорганизованные, погромные массы. Много писалось и говорилось о том, что только в дружном единении всех сил демократии, только во главе со своими советами демократия защищает революцию извне и внутри, много выносилось всевозможных резолюций, но бесприкрасочная действительность показала, что все эти революции остаются только писаными бумажками. Что делать и как бороться с все возрастающей анархией, где искать те силы, на которые может опереться революция для своей защиты. Ясно, эти силы могут быть только в руках самой организованной демократии: но для того, чтобы эти силы были действительно силы, а не стихийная масса, необходимо и сами эти силы организовать и дисциплинировать железной, революционной дисциплиной, отметая прочь неустойчивые массы и борясь с ними всеми средствами. Только в строгом координировании своих действий, в контакте с центральными органами демократии, возможны закрепления добытых свобод. Только при сознании огромной ответственности перед народом и страной должны вести свою работу.

Товарищи солдаты тыла и фронта! К вам обращаю свой клик: дружно сплотитесь вокруг своих организаций на борьбу беспощадную с анархией и погромами, ибо эта волна захлестнет революцию 17 года, как погромы 1905 г. захлестнули первую нашу революцию.

Усенко

Голос Солдата. (Пг.). 10 октября 1917. № 136.

27. Редакционная статья «Хлеба!» («Рабочий Путь»)

10 октября 1917 г.

В городах голодают. Хотя по требованию помещиков во главе с Родзянкой Керенский вдвое поднял цену на хлеб, тем не менее хлеба недостаточно и, например, в Петрограде поговаривают уже о сокращении пайка до фунта ¹²⁸.

В деревнях голодают. Северные и многие центральные губернии, живущие привозным хлебом или прикупающие хлеб, с каждым днем сильней страдают от безысходной голодухи.

Хлеба! - несется вопль миллионов людей.

Где же хлеб? Есть он или нет его? Можно ли справиться с голодом, или только и остается голодать и умирать?

Все знают, что хлеба у нас в стране достаточно-предостаточно.

Никакого голода не должно бы быть. Сохранились значительные остатки с 1916 года, и нынешний урожай был неплох. Но словно сквозь землю провалился хлеб, стал, как пишут из Рязанской губернии, «роскошью», и вместо хлеба рады там пожевать «избойник» ¹²⁹, которым раньше кормили скот.

Буржуазные политики говорят, что хлеба нет оттого, что крестьяне не хотят его давать. Но буржуазные политики забывают сказать, что из всего поступающего в продажу хлеба только одна треть поставляется крестьянами, а две трети поставляется помещиками. Значит, главная сила не в крестьянском, а в помещичьем хлебе.

Что же помещики, продают они свой хлеб или «придерживают» его?

Тут двух ответов быть не может. Самая беззастенчивая, самая наглая спекуляция ведется с помещичьим хлебом. Он выдерживается и вылеживается в амбарах в ожидании чаяемого времени, когда твердые цены за хлеб будут совсем уничтожены, когда продовольственные комитеты будут совсем устранены от дела снабжения хлебом, когда, вновь восстановив «свободную» торговлю хлебом, банкиры и помещики, купцы, кулаки и мукомолы дружной сворой сядут на шею народа, заламывая за хлеб любую цену и на разорении городской и деревенской бедноты, загребая сотни миллионов.

В ожидании этого золотого для спекулянтов-грабителей времечка лежат в амбарах помещичьих имений и на складах банков огромные количества зерна.

Не кто иной как буржуазная газета «Русская воля» признала на днях, что крестьянское движение в Козловском уезде имело тот «неожиданный» результат, что все станции железных дорог в уезде оказались буквально засыпанными зерном. Это еще не разгромленные помещики торопились спасать свое добро. В другом уезде при захвате помещичьей земли подожжена была экономия, и в ней сгорело 60 тысяч пудов зерна!

Вот где прячется хлеб! Десятками тысяч пудов лежит он в дворянских экономиях, в то время как у рязанских крестьян, у владимирских ткачей, у городских рабочих голодной судорогой сведены животы.

Нужно взять землю у помещиков, нужно взять хлеб у помещиков - говорим мы. Нужно, чтобы земля немедленно перешла к крестьянским комитетам впредь до решения Учредительного Собрания. Но этот переход должен быть организованным.

Хлеб и скот должны быть сохранены. (На поджоги толкают черносотенные агенты, которым Рябушинские и Родзянки велели работать по правилу: «не нам, так и не вам», «пропадай все - зажмем революцию в костлявый кулак голода».)

Если сломать помещичью силу, если уничтожить все помещичьи права -будет и хлеб. Но заодно с помещиками стоят капиталисты, а правительство корниловцев и полукорниловцев защищает их не за страх, а за совесть. Чтобы «освободить» хлеб из-под помещичьего замка, нужно раньше освободить страну из-под власти контрреволюционных временщиков.

Эту задачу ставит себе партия пролетариата. Поддержат ли ее крестьяне? Кулаки, деревенские богатеи не поддержат, а вся деревенская беднота поддержит. Земля - крестьянам, хлеб всему народу - вот общая цель.

А крестьянский хлеб? Дадут ли его крестьяне? Подлинно - народному правительству они в нем не откажут ¹³⁰.

Правительству, которое предложит немедленно справедливый мир, - будет крестьянская поддержка!

Правительству, которое организует правильный обмен между городом и деревней, будет крестьянская поддержка! Правительству, которое будет вместе с крестьянами против помещиков, будет крестьянская поддержка!

В городах голодают. В деревнях голодают. Правительство корниловцев и кадетов хочет заморозить революцию голодом.

Хлеб, как и землю, как и мир, даст только новая революция рабочих, солдат, всей городской и деревенской бедноты.

Рабочий Путь. (Пг.). 10 (23) октября 1917. № 32.

28. Из материалов заседания Совета по делам монополии торговли Донецким топливом («Известия Особого совещания по топливу»)

11 октября 1917 г.

Присутствовали: с правом совещательного голоса: председатель - главно-уполномоченный по топливу К.В. Кирш

[...] ¹³¹

Доклад Совету Государственной монополии торговли Донецким топливом ¹³²

До настоящего времени Распределительный Отдел не располагает всеми данными, чтобы представить ноябрьский наряд, детально разработанный, на утверждение Совета. Впрочем, план ноябрьского наряда можно было бы разработать на основании материала, имеющегося в распределительном Отделе за октябрь месяц, так как получающиеся ноябрьские заявки дают основание полагать, что, в общем, ноябрьские цифры заявок незначительно превысят октябрьские. Однако указанными данными воспользоваться невозможно по следующим причинам:

В августе месяце Осотопом ¹³³ были выработаны новые, можно сказать «голодные», нормы для распределения топлива на октябрь, ноябрь и декабрь, в 105.000.000 пудов в месяц, с распределением 90.000.000 пудов по основному и 15.000.000 пудов по дополнительному назначениям. Наряд на октябрь месяц по этой норме не составлен. Однако статистические данные добычи топлива за август - 115.000.000 п[удов] и за сентябрь - 110.000.000 пуд[ов] и поступающие сведения из Донецкого бассейна не дают основания надеяться, что норма Осотопа будет выдержана и назначенное топливо по нарядам будет отправлено. Между тем на железных дорогах, вследствие крупного недогруза, запасы с каждым днем уменьшались и дошли до угрожающей остановкой движения нормы. Поэтому помимо корректива октябрьского наряда, выразившегося в увеличении наряда для железных дорог за счет Металлургических заводов на 1.500.000 пуд[ов], выработаны по предложению и при участии заместителя председателя Особого Совещания по топливу г-на Карла Васильевича профессора Кирш новые ноябрьские нормы, исходя из цифры предполагаемых отправок только в 90.000.000 пудов.

Известия Особого совещания по топливу. 11 октября 1917. № 7. С. 32-33.

29. А. Александров. Работа большевиков («Свободный Народ»)

12 октября 1917 г.

Большевики определенно готовятся к «выступлению». Так можно, по крайней мере, судить по речам их главарей в Петроградском Совете р[абочих] и с[олдатских] депутатов, по резолюциям, принимаемым разными большевистскими организациями, и по наглым статьям в их газетах. Они готовятся... Но что они могут совершить? Могут ли они действительно совершить государственный переворот? В этом мы очень и очень сомневаемся ¹³⁴.

Слишком развращена ими толпа, их поддерживающая. И конечно, если бы предполагаемое ими «выступление» началось, они не смогли бы владеть своей толпой солдат и рабочих.

Восстание 3-5 июля было бессмысленное, нелепое, но оно все-таки проводилось с некоторым планом. Теперь даже такого восстания нельзя организовать. Если оно произойдет, оно неизбежно превратится в погром и грабеж, в такой же погром и грабеж, какие происходят теперь в разных городах России. А толпа громящая и грабящая - плохое орудие для государственного переворота.

Будут насилия, убийства отдельных лиц, как всегда в таких случаях, но в конце концов порядок восстановится. В теперешних условиях русской жизни что представляет собой один лишний погром, хотя бы и в Петрограде! Большевики поэтому не так страшны в качестве «внутренних» врагов нашей молодой республики. Гораздо страшнее они как «внешние» враги, т. е. как люди, сознательно или бессознательно помогающие немцам. Страшнее их деятельность в армии, направленная к окончательному ее разложению. Солдаты, начитавшиеся большевистских газет, едва ли пойдут в атаку на Временное Правительство, но в атаку против немцев они не идут, и сами бегут от немецких атак.

И против этой развращающей армию деятельности большевиков правительство должно принять самые решительные меры. Мы не сомневаемся, что в Совете Республики правительство на этом пути встретит поддержку.

Цедербаум

Я увидел, наконец, этого полубога российского пораженчества, одного из тех, кому моя измученная Родина обязана своим бесчестием и своим национальным позором. Вчера он выступал в «Совете Российской республики». Этот Цедербаум - он же почему-то Мартов, он же лидер «меньшевиков-интернационалистов». Фигура поистине примечательная. Смотрел я на него, слушал и думал: до какого ужаса должен был быть доведен русский народ при самодержавии, чтобы попасть в лапы Цедербаумов-Мартовых, Апфельбаумов-Зиновьевых, Бронштейнов-Троцких и гг. Лениных-Ульяновых.

Ограниченный, сухой человек с ничтожным запасом мыслей, плохой оратор, он может влиять только на самую малокультурную, на самую непритязательную аудиторию. Во всем укладе этой духовно неуклюжей фигуры чувствуется, что она воспитана на дрожжах духовного отщепенчества и высокомерного презрения к России. Да и в самом деле: что такое для Цедербаума Россия? В лучшем случае - удобное место для всякого рода теоретических опытов, в худшем - он ненавидит ее и презирает, как духовно чуждый ей человек. И трагедия России вчера вырисовалась как в капле воды и, в особенности, она была ясна при сопоставлении генерала Алексеева с фигурой Цедербаума. У одного - горение измученной души, глубочайшая скорбь за поруганную Россию, у другого - суконная душа и высокомерное презрение.

Сидел, слушал и думал: неужели же Россия страдала тысячи лет только для того, чтобы потерять все, попасть в объятия Цедербаума? Неужели же они - действительные пророки России и неужели же русский народ, «создав песню, подобную стону, духовно навеки почил»?.. ¹³⁵

Нет, нет и тысячу раз нет!.. История еще не кончена, и Россия еще не погибла! Национальная гордость, любовь к родине еще не вытравлены из сердца русского народа.

И не погибнет Россия, ибо вот-вот уже прозреет народ...

Прозреет солдат, прозреет крестьянин и рабочий, и прозрение это уже началось? и чем ночь темнее, тем ярче звезды ¹³⁶...

Русский народ - все же великий народ и его свобода - величайшее историческое достижение...

Цедербаум только использовал грехи старого режима, он только эксплуатирует народную темноту, он только растравляет сочащиеся и гноящиеся старые раны, и только в этом его сила, но сила временная, сила относительная. К счастью для России и для русского народа, к счастью для рабочих, солдат и крестьян, в том же Совете Республики сидят и другие представители демократии, люди, чувствующие страдания своей родины, люди, желающие спасти ее от немецкого рабства.

И в этом сознании, в сознании того, что еще не уснула народная совесть и что не оскудел здравый смысл демократии, и находишь единственное утешение в эти тяжелые дни и часы попыток насильственного умерщвления России...

А. Александров ¹³⁷

Свободный Народ. (Пг.). 12 октября 1917. № 110.

30. Редакционная статья «Кризис советской организации» («Известия ЦИК»)

12 октября 1917 г.

Советы [Рабочих и] Солдатских Депутатов, как целая организация всероссийского по пространству, общедемократического по социальному составу размера, переживают очевидный кризис. Иногородний отдел ЦИК насчитывал в период расцвета советской организации до 800 местных Советов. Многие из них теперь уже не существуют, еще больше - существуют только на бумаге. Сеть советской организации во многих местах порвалась, в других - ослабела, в-третьих - подгнила.

Все приезжающие из провинции, в особенности из более отдаленной, в один голос говорят, что местные Советы депутатов далеко не имеют того авторитета, который имели раньше. И одновременно с падением их авторитета пала их власть. Даже там, где Советы существуют и собираются регулярно, где их организация внешним образом не подорвана, они более не имеют характера революционной власти.

Было бы совершенно ошибочным искать причину упадка в частных ошибках и местных несовершенствах того или иного Совета, тех или иных из его деятелей. Общее явление должно иметь общие причины. Их нужно уяснить себе, чтобы правильно наметить дальнейший курс политики Советов.

Прежде всего, Советы перестали быть общедемократической организацией. Они нигде не объединяют всей демократии, и едва ли можно доказать, что они где-нибудь фактически объединяют большинство ее. Во всяком случае, для России в целом - не объединяют. Достаточно указать на такой огромный факт, как то, что крестьянство остается совершенно вне этой организации. А в России крестьянство ведь и составляет самый многочисленный класс населения. Еще во время Всероссийского Съезда Советов выяснился этот факт. Центр[альный] Исп[олнительный] Комитет пытался восполнить этот недостаток тем, что старался всегда и во всех важных случаях работать вместе с Центр[альным] Исп[олнительным] Ком[итетом] [Совета] Кр[естьянских] Деп[утатов]. Но это стремление сблизиться не привело все-таки к объединению, а кроме того, центральная организация крестьянства никогда не отличалась ни той полнотой, ни той сплоченностью, как органы городской демократии. И потому та близость, которая существовала между двумя центральными органами, отнюдь еще не отражает действительного положения на местах. Это действительное положение таково, что Советы Рабочих и Солд[атских] Деп[утатов] не имеют совершенно никакого влияния на крестьянскую массу и, что хуже того, не имеют крестьянских организаций, с которыми они могли бы объединиться.

Но и в самых крупных центрах Петрограда и Москвы, где организация Советов - наилучшая, Советы далеко не объединяют всей демократии. В них не участвует многочисленный класс интеллигенции, не участвуют даже все рабочие: некоторые по своей политической отсталости, другие наоборот, потому что центр тяжести переносят на чисто профессиональные организации.

Нельзя отрицать того, что все эти организации теснее связаны с массой и в повседневных ее нуждах лучше удовлетворяют ее потребностям.

Чрезвычайно большое значение имеет то обстоятельство, что мало-помалу устанавливаются демократические формы местного самоуправления. Городские управления, избранные на основе общего избирательного права, в чисто местных делах имеют больший авторитет, чем Советы, и не один демократ не будет видеть в этом явлении нежелательного, хотя бы уже по тому одному, что выборы в городские думы производятся по лучшему, более совершенному и - главное - более демократическому избирательному закону ¹³⁸, чем выборы в Советы. По мере того как органы местного самоуправления врабатываются в свое дело и налаживают жизнь на местах, роль местных Советов, естественно, падает.

На этом примере мы можем видеть и еще одну сторону, играющую огромную роль в кризисе советской организации: Советы были прекрасной организацией для борьбы со старым режимом, но они совершенно не в состоянии взять на себя создание нового режима: нет специалистов, нет навыка и умения вести дела и, наконец, нет самой организации. Не может же быть в конце концов Совет одновременно и продовольственной управой, и милицией, и врачебным управлением, и судом, и т. д. и т. д. Исполнить все эти функции разом совершенно немыслимо. Для этого нужна специальная организация, местная или централизованная в областном или государственном масштабе. По мере того как эта государственная работа восстанавливается, значение Советов в местной жизни падает: граждане, если они не связаны с советской организацией профессиональными интересами, т. е. если они не рабочие или солдаты, перестают обращаться в Советы и видеть в них власть, как это было в начале революции.

Таким образом, в упадке советской организации повинны двоякого рода явления: 1) чисто отрицательные и 2) несомненно, положительные. К первым относятся понижение политического интереса, абсентеизм, анархия, разнузданность некультурных элементов и слабая организованность более культурных. Ко вторым - все государственное и общественное строительство новой свободной России. Чем быстрее пойдет оно, а к этому мы всячески должны стремиться, тем быстрее будет, естественно, падать и значение Советов. Таким образом, поверхностному взгляду может казаться, что мы сами являемся могильщиками своей организации. На самом деле - это только потому, что мы являемся деятельными участниками в создании нового государственного строя. Временную организацию Советов мы хотим заменить постоянной полной и всесторонней организацией государственного и местного строя жизни. Когда пало самодержавие и вместе с ним весь бюрократический порядок, мы построили Советы депутатов, как временные бараки, в которых могла найти приют вся демократия. Теперь на месте бараков строится постоянное каменное здание нового строя и, естественно, люди постепенно уходят из бараков в более удобные помещения по мере того, как отстраивается этаж за этажом ¹³⁹.

Известия ЦИК. (Пг.) 12 октября 1917. № 195;

Меньшевики в 1917 году. В 3 т. / Под общей ред. 3. Галили, А.П. Ненарокова, Л. Хеймсона. Т. 3: От корниловского мятежа до конца декабря. Ч. 2:

От Временного Демократического Совета Российской Республики до конца декабря (первая декада октября - конец декабря).

М.: РОССПЭН, 1997. С. 201-203.

31. Редакционная статья «Власть Советов» («Рабочий Путь»)

13 октября 1917 г.

В первые дни революции лозунг «Вся власть Советам» был новинкой. В апреле «Власть Советов» впервые противопоставляется власти Временного Правительства. Большинство в столице пока еще за Временное Правительство без Милюкова-Гучкова. В июне этот лозунг получает демонстративное признание громадного большинства рабочих и солдат ¹⁴⁰.

Временное Правительство уже изолировано в столице. В июле вокруг лозунга «Вся власть Советам» вспыхивает борьба между революционным большинством столицы и правительством Львова-Керенского. Соглашательский Ц[ентральный] И[сполнительный] К[омитет], опираясь на отсталость провинции, переходит на сторону правительства. Борьба решается в пользу правительства. Сторонники советской власти объявляются вне закона. Наступает мертвая полоса «социалистических» репрессий и «республиканских» тюрем, бонапартистских подсиживаний и военных заговоров, расстрелов на фронте и «совещаний» в тылу. Это - до августа. В конце августа картина резко меняется. Корниловское восстание вызывает напряжение всех сил революции. Советы в тылу и комитеты на фронте, умершие было в июле-августе, теперь «вдруг» оживают. И, ожив, берут власть в свои руки в Сибири и на Кавказе, в Финляндии, на Урале, в Одессе и Харькове. Без этого, без взятия власти, революция была бы разгромлена. Так «Власть Советов», провозглашенная в апреле «маленькой группой» большевиков в Питере¹, в конце августа получает почти всеобщее признание революционных классов в России. Теперь ясно для всех, что «Власть Советов» не только популярный лозунг, но и единственно-верное средство в борьбе за победу революции, единственный выход из создавшегося положения.

Настал момент, когда лозунг «Вся власть Советам» должен быть наконец претворен в жизнь.

Но что такое «Власть Советов», и чем она отличается от всякой иной власти?

Говорят, что передать власть Советам, это значит составить «однородное» демократическое министерство, организовать новый «кабинет» из «социалистических» министров и вообще произвести «серьезное изменение» в личном составе Временного Правительства. Но это неверно. Дело здесь вовсе не в замене одних лиц Временного Правительства другими. Дело в том, чтобы хозяевами положения в стране стали новые, революционные классы. Дело в переходе власти в руки пролетариата и революционного крестьянства. Но для этого и перемены состава одного лишь правительства далеко еще не достаточно. Для этого необходимо прежде всего произвести коренную чистку во всех ведомствах и учреждениях правительства, изгнав отовсюду корниловцев, поставив везде преданных людей рабочего класса и крестьянства. Только тогда и только в таком случае можно будет говорить о переходе власти к Советам в центре и на местах.

Чем объяснить известную всем беспомощность «социалистических» министров Временного Правительства? Чем объяснить тот факт, что эти министры оказались жалкими игрушками в руках людей, стоящих вне Временного Правительства [неразб.] Чернова и Ско[белева] и Пешехонова на «демократическом совещании»? Прежде всего тем, что не они вели свои ведомства, а ведомства вели их. Тем, между прочим, что каждое ведомство составляет крепость, где до сих пор еще сидят бюрократы царского периода, обращающее благие пожелания министров в «звук пустой», готовые саботировать любое революционное мероприятие власти. Чтобы власть перешла к Советам не на словах только, но и на деле, необходимо взять эти крепости и, изгнав оттуда слуг кадетско-царского режима, поставить на их место выборных и сменяемых, преданных делу революции работников.

Власть Советам - это значит коренная чистка всех и всяких правительственных учреждений в тылу и на фронте, снизу доверху.

Власть Советам - это значит выборность и сменяемость всех и всяких «начальников» в тылу и на фронте.

Власть Советам - это значит выборность и сменяемость «представителей власти» в городе и деревне, в армии и флоте, в «ведомствах» и «установлениях», на железных дорогах и в почтово-телеграфных учреждениях.

Власть Советам - это значит диктатура пролетариата и революционного крестьянства.

Диктатура эта в корне отличается от диктатуры империалистической буржуазии, той самой, которую не так давно старались установить Корнилов и Милюков при благосклонном участии Керенского и Терещенко.

Диктатура пролетариата и революционного крестьянства, т. е. диктатура трудящегося большинства над эксплуатирующим меньшинством, над помещиками и капиталистами, над спекулянтами и банкирами, во имя демократического мира, во имя рабочего контроля над производством и распределением, во имя земли для крестьян, во имя хлеба для народа.

Диктатура пролетариата и революционного крестьянства, т. е. диктатура открытая, массовая, осуществляемая на глазах у всех без заговора и закулисной работы. Ибо такой диктатуре нечего скрывать, что локаутчикам-капиталистам, обостряющим безработицу путем разных «разгрузок», и банкирам-спекулянтам, взвинчивающим цены на продукты и создающим голоды ¹⁴¹, пощады не будет.

Диктатура пролетариата и крестьянства, т. е. диктатура без насилий над массами, диктатура волею масс, диктатура для обуздания воли врагов этих масс.

Такова классовая сущность лозунга «Вся власть Советам».

События внутренней и внешней политики, затяжная война и жажда мира, поражения на фронте и защита столицы, гнилость Временного Правительства и «переезд» в Москву, разруха и голод, безработица и истощение - все это неудержимо влечет революционные классы России к власти. Это значит: страна уже созрела для диктатуры пролетариата и революционного крестьянства.

Настал момент, когда революционный лозунг «Вся власть Советам» должен быть наконец осуществлен.

Рабочий Путь. (Пг.). 13 (26) октября 1917. №35.

32. В Смольном и Мариинском (впечатления) («Общее Дело»)

13 октября 1917 г.

В Смольном институте - полная разруха ¹⁴².

С каждым днем большевики все больше и больше захватывают одно учреждение за другим. На этой почве должен будет произойти открытый конфликт между большевиками и Ц[ентральным] И[сполнительным] К[омитетом]. Пока большевики выносят свою резолюцию, Ц[ентральный] И[сполнительный] К[омитет] или молчит, или выносит тоже резолюцию, осуждающую действия большевиков. Но большевики от резолюции постепенно переходят к делу. Так, на сегодняшнем заседании солдатской секции будет решен вопрос о реорганизации комитета представителей воинских частей, реорганизации защиты Петрограда.

Большевики намерены это решение проводить немедленно. Понятно, что их политика осуществить свои намерения встретит сильное противодействие со стороны Ц[ентрального] И[сполнительного] К[омитета] и

Вр[еменного] Прав[ительства]. Тем более что вчера состоялось заседание комиссии по обороне Вр[еменного] Совета Республики, на котором Вр[еменное] Пр[авительство] заявило о своем намерении защищать Петроград до последней возможности, а также и о том, что Вр[еменное] Пр[авительство] само остается в Петрограде до последнего момента и Учр[едительное] Собр[ание] также будет созвано в Петрограде.

Таким образом, все заявления большевиков о том, что Вр[еменное] Пр[авительство] решило бежать из Петрограда с тем, чтобы сдать его немцам, совершенно неверны.

Понятно, что Вр[еменное] Пр[авительство] не допустит, чтобы какой-то новый революционный комитет помимо Штаба Петроградского округа, помимо главнокоманд[ующего] Северным фронтом принимал меры к обороне Петрограда.

У Вр[еменного] Пр[авительства] достаточно силы и войск, чтобы защитить подступы к Петрограду.

Вчера в Мариинском дворце ¹⁴³ в конце заседания Совета циркулировали упорные слухи о том, что в связи с областным съездом большевиков, заседающим в Смольном инст[итуте], на фабриках и заводах Петрограда и в пригородах неспокойно.

Происходят митинги и собрания; на них обсуждаются решения областного съезда, который происходит 3-й день, и сопоставляются эти решения со всеми прениями по вопросу об обороне страны. Говорили даже о том, что большевики организуют выступление, не дожидаясь созыва Всерос[сийского] Съезда Советов, т. к. последний едва ли состоится, а если и состоится, то не будет правомочным по той простой причине, что уже почти все армии высказались против посылки своих делегатов на этот съезд. Без армейских же делегатов даже большевики не смогут признать этот съезд правомочным.

Предполагаемое выступление большевиков

Передают, что на вчерашнем заседании комиссии по обороне членами Совета был затронут вопрос о возможности выступления большевиков. Члены Пр[авительства] заявили, что они осведомлены о том брожении, которое происходит в рабочих районах на почве большевистских решений, и Правительством принимаются соответственные меры для ликвидации этого движения, если оно примет форму активных анархистских выступлений.

По этому поводу в общем собрании Совета ожидается внесение срочного вопроса представителям цензовых групп.

Центра - нет

В Мариинском дворце до сих пор не определилось то большинство, с которым могло бы работать Вр[еменное] Правительство и которое служило бы ему необходимой поддержкой.

Первое выступление фракционных ораторов подчеркнуло ту пропасть, которая легла между представителями демократии и цензовых элементов.

Общее Дело. (Пг.). 13 октября 1917. № 16.

33. Редакционная статья «Карты на стол» («Голос Солдата»)

12,14 октября 1917 г.

(Начало)

I.

Российская демократия твердо и ясно высказала свое мнение об условиях желательного мира. В своей инструкции делегату своему, посылаемому на Парижскую конференцию, говорится уже не об общей формуле мира без аннексий и контрибуции на основе самоопределения народов, набившей уже всем оскомину ¹. Впервые разобрано было все военное положение, кто, что, у кого захватил, кому что надо вернуть и что не может быть ни принято, ни допущено демократией. И все те, для которых демократический мир не был фразой, за которой укрывалось простое желание хоть как-нибудь, даже ценою предательства и унижения родины, кончить войну; все те, кто не страха ради, не из трусости и раболепства перед германским империализмом говорил о мире без захватов, а во имя правильно понятых интересов русского народа и всех народов Европы, - все ныне должны будут сказать прямо и ясно: за что они и с кем они? Готовы ли они на жертвы во имя этой, ныне подробно изложенной программы мира, или им «на все наплевать», лишь бы покончить сейчас же войну?..

«Новый договор должен быть гласным»... Это значит, что там, в Париже, мы и наши союзники должны будем все условия нового договора раскрыть всем народам. И совершенно ясно для чего. Надо, чтобы все проливающие свою кровь народы знали, что это делается не во имя злых дел и намерений, не во имя грабежей и захватов, а во имя защиты свободы и независимости народов. Надо нам, русским, всем свободным гражданам земли русской, знать, что мы проливаем кровь не для удовлетворения чьих-либо аппетитов, а для спасения своей родины, своей революции.

«Первым непременным условием мира является вывод немецких войск из занятых областей России». Вот золотые слова, ясные, простые, не требующие ни пояснений, ни доказательств. Мир без захватов - это значит, что у свободной России не будут отрезаны губернии и области, что население Литвы, Эстляндии и Курляндии не будет насильственно присоединено к Германии; что там не водрузят знамя прусской монархии вместо красного знамени революции и республики, что русское, литовское, латышское население будет свободно решать свою судьбу, неразрывно спаянную с судьбой всей России. Россия же, говорится в Наказе, «предоставляет полное самоопределение Польше, Литве и Латвии». «Турецкая же Армения, занятая нами, получает полную автономию».

Вот первые и главные пункты, касающиеся России. Вот главное условие демократического мира. Очищение немцами занятых ими территорий. Вот чего мы должны добиваться. А теперь разберемся, при каких условиях мы добьемся этого и возможен ли на этих условиях мир теперь же?

Не будем себя обманывать, скажем прямо: такого мира Германия не желает и на такой мир она при нынешних условиях не пойдет. Только что она завоевала Ригу, только что она захватила весь Рижский залив и рвется нанести нам смертельный удар. Для Вильгельма и немецких капиталистов и помещиков есть двойной соблазн: захватить десяток русских губерний и кроме того сделать Россию своей данницей, заставить ее подчиниться силе и стать рынком для сбыта немецких товаров. Вильгельм и его клика хорошо понимают, что, вернись он с войны с пустыми руками, ему несдобровать. Его победа - это победа германской монархии, его неудача - конец ее. Вот почему для него наши условия мира неприемлемы.

Но есть у него и соблазн другой. Облегчить бремя войны для немецкого народа путем уничтожения России и выведения ее из строя - является для него лучшим средством борьбы со своей собственной демократией. Убить в то же время и русскую республику, эту опасную заразу, является для Вильгельма насущной необходимостью.

Согласиться же на русские условия мира - это значит во стократ усилить русскую революцию, - самому же вернуться с пустыми руками к народу, который будет требовать ответа за даром пролитую кровь...

И мы говорим: Германия на такой мир не пойдет и еще более яростно набросится на нас, чтобы раздавить Россию.

А отсюда следует одно: что надо нам напрячь все силы, надо показать, что мы и на деле готовы бороться за указанные условия мира. Наши предложения мира только тогда могут осуществиться, когда наша армия вновь станет силой.

Но для этого надо нам полное единение всей демократии. Надо, чтобы те, кто все время кричат о немедленном мире без захватов, сказали бы нам прямо: согласны ли они на то, чтобы у России отхватили огромные пространства? Готовы ли они помочь армии в борьбе против тех, кто в первую голову хочет захватов у России? Согласны ли они вести беспощадную борьбу со всеми, кто заикнется о возможности такого мира, который означал бы раздел России?

Все карты на стол!

II.

Вторым важным проектом Наказа, данного Центральным Исполнит[ельным] Комитетом своему делегату на Парижскую конференцию по вопросу об условиях мирного договора, является пункт об Эльзас-Лотарингии ¹⁴⁴.

Эльзас-Лотарингия уже почти полвека причиняет великое беспокойство всей Европе. Когда Германия в 1870 году победила Францию, взяв ее столицу Париж, она вынудила французов уплатить ей пять миллиардов контрибуции и отдать ей две губернии - Эльзас и Лотарингию. С тех пор Европа жила под вечным страхом войны. Германия на награбленные ею у Франции деньги вооружалась до зубов, а французы, оскорбленные и униженные, стиснули зубы и кулаки, затаив вражду и намерение отвоевать обратно отрезанные немцами провинции. Франция усиленно вооружалась, Германия спешила опередить всех, а все остальные страны Европы спешили вооружаться, боясь оказаться слабее германского соседа, показывавшего всем свои алчные аппетиты и стремления к захватам. Население Эльзаса и Лотарингии, в подавляющем большинстве своем тогда французское, было так предано Франции, что после присоединения провинций к Германии, оно массами переселялось во Францию, где воспитывало своих детей в страшной ненависти к Германии. Из рядов этих французов усердно пополнялись кадры французского офицерства, воспитываемого так, что мысль о расплате с Германией стала их второй натурой. С другой стороны, Германия повела политику такого угнетения и насильственного онемеч[ива]ния французского населения Эльзас-Лотарингии, что там началась не прекращающаяся до сих пор борьба, в которой французы проявляли такое упорство, что нередко возникала опасность восстания, и германский кайзер, под личное хозяйничанье которого были отданы завоеванные земли, вынужден был идти на уступки, дав им некоторое подобие самоуправления. Но все-таки сила и средства были на стороне кайзера, и его правительству удалось упорной колонизацией, т. е. переселением в Эльзас-Лотарингию коренных немцев, значительно онемечить их. Вот почему этот вопрос является ныне особенно трудным.

Наша программа мира говорит о праве народов на самоопределение. Это значит, в применении к Эльзас-Лотарингии, что населению должна быть предоставлена возможность самому определить свою судьбу. Всеобщим голосованием оно должно сказать, как оно желает жить: с Францией ли, с Германией или быть независимым государством? Но это не так легко сделать потому, что большое количество коренного населения ушло во Францию, и вместо него пришли владыки - колонизаторы немцы. Наш наказ, однако, нашел совершенно правильный способ: «Эльзас-лотарингский вопрос должен быть разрешен путем опроса населения. Опрос должен быть организован местным самоуправлением после вывода войск коалиций из провинции»... Это значит, что коренное население получит возможность вернуться из Франции к себе домой, ибо война будет закончена, войска выведены.

Пойдет ли на это Франция и пойдет ли Германия?

Мы можем с полной уверенностью сказать, что французская демократия уже признавшая общие основы мира без аннексий и т. д., примет это предложение с радостью. Французы ничего не могут проиграть, а только выиграть. Во-первых, их войска занимают крошечный участок Эльзас-Лотарингии, и вывод войск уже поэтому не означает большой уступки. Но другое дело - для нынешней Германии, в которой пока хозяевами остаются те, которые неоднократно и категорически заявляли до самого последнего времени, что никаких разговоров об очищении Эльзас-Лотарингии они даже не допустят. Мы хорошо знаем, почему это так. Богатые промышленные области приносят немецким капиталистам огромные барыши. Почти 50 лет они вели упорное онемечивание провинций. И для немцев вывод войск из них означает очищение целиком и крепко ими занятых провинций, в которых настроены ими сильнейшие в мире крепости.

Мы знаем, что до сих пор шедшая на поводу у своих вояк немецкая рабочая демократия, к несчастью, настолько привыкла смотреть на Эльзас-Лотарингию, как коренную часть Германии, что и она не склонна была идти на уступки в этом вопросе.

До тех пор пока германский империализм не почувствует решительной угрозы изнутри и не менее грозную силу извне, он на уступки в этом вопросе не пойдет. Всякий, знающий историю, помнит, почему кайзеру и его клике так необходимо было захватить и укрепить за собой обе провинции. С занятием их немцы попадали в особо выгодное положение; именно со стороны провинций они намеревались угрожать правому флангу французов. А огромные природные богатства были тоже не менее соблазнительны. И пока устои кайзерского трона не зашатаются, Германия вряд ли согласится принять наше условие. А потому мы опять ставим второй раз вопрос нашим товарищам из тех, кто больше всех говорит о немедленном предложении мира без аннексий и контрибуции: вот, перед вами одно из условий такого мира. Согласны ли вы с ним? А если согласны, то что прикажете вы делать, если Германия категорически откажется его выполнить и заявит, что она провинции ни отдать, ни очистить не желает? Скажите прямо и ясно: готовы ли вы согнуть шею под мечом упорствующего кайзера или вы скажете, что пока эти условия не будут им приняты, вы призываете весь русский народ и всю революционную армию к решительной борьбе с вандалами и захватчиками? Пока наши условия не приняты, вы признаете необходимость воевать, или нет? Отвечайте!

Все карты на стол!

А. Ф-р ¹⁴⁵

Голос Солдата. (Пг.). 12, 14 октября 1917. № 138,140.

34. В. Базаров. Упования на Советское правительство («Новая Жизнь»)

14 октября 1917 г.

Вчерашние газеты известили, что Съезд Советов Северной области ¹⁴⁶, признав необходимым немедленный переход всей власти в руки Совета Рабочих,

солдатских и крестьянских депутатов, вотировал Наказ Советскому правительству, сводящийся к следующим требованиям:

«Немедленно предложить от имени России перемирие на всех фронтах и честный демократический мир всем народам, немедленно передать все земли и живой инвентарь земельным комитетам до Учред[ительного] Собрания ¹, реквизировать скрытые запасы для голодающей армии и городов и беспощадно обложить имущие классы, немедленно приступить к демобилизации и к обеспечению крестьян сельскохозяйственными орудиями. Чтобы в обмен на них получить хлеб».

Все - немедленно. Голосовавшие эту резолюцию делегаты, конечно, твердо верили в то, что благодетельные результаты всех этих мер также скажутся «немедленно». Между тем стоит лишь немного вникнуть в резолюцию, чтобы убедиться, на каком шатком основании покоится эта вера.

Немедленное предложение перемирия и демократического мира «всем народам» - очевидно, через головы правительств - возымеет последствия лишь тогда, когда народы свергнут свои правительства, что отнюдь не представляется особенно близким.

Демобилизация (промышленная) и снабжение крестьян земледельческими орудиями требуют введения сложной системы государственного регулирования производства, результаты чего даже при самом энергичном и талантливом ведении дела обнаружатся лишь через несколько месяцев.

Скрытые продовольственные запасы, по сведениям наших продовольственных организаций, имеются сейчас главным образом у крестьян и казаков. Немедленно реквизировать их, при невозможности немедленно же дать взамен сельскохозяйственные орудия или какие-либо другие продукты, мыслимо только, опираясь на сильную принудительную власть. А так как сторонники перехода всей власти Советам требуют выборности и сменяемости всех без исключения чиновников, так как, следовательно, и чиновники, производящие реквизицию, будут выбраны теми самыми крестьянами, у которых предстоит реквизировать хлеб, то ясно, что на немедленное осуществление этой меры никаких надежд возлагать не приходится. Наконец, беспощадное обложение имущих классов требует чрезвычайно сложных работ по выработке техники обложения и взыскания налога, работ тем более трудных и продолжительных, чем значительнее налог, а, следовательно, и стремление уклониться от его платежа.

Действительно, немедленно из всех приведенных в газетах пунктов наказа может быть проведен только один: передача земли в распоряжение земельных комитетов. Мера необходимая, без которой нельзя целесообразно бороться с анархическими формами теперешнего крестьянского движения, - но в то же время мера подготовительная, ни одного из проклятых вопросов непосредственно не разрешающая.

Все эти критические замечания сделаны не для того, чтобы опорочить советскую платформу, а лишь для того, чтобы предостеречь от тех слишком нетерпеливых ожиданий, которые связываются с ней в массах.

Мы считаем самый лозунг немедленного захвата власти Советами в настоящий момент неосуществимыми; мы надеемся, что сами его сторонники, убедившись в слабости тех сил, на которые они опираются, найдут в себе достаточно самообладания, чтобы воздержаться от рискованных экспериментов.

Но вопрос о платформе демократического правительства этим не снимется с очереди, а лишь немного отсрочится, во всяком случае, не дальше, чем до конца ноября, ибо в Учредительном Собрании он должен с самого начала быть поставлен во весь рост. Раз в Учредительном Собрании образуется демократическое большинство, оно обязано будет составить свое правительство, проводить свою программу - ту программу, под флагом которой оно прошло на выборах. Коалиция с буржуазными партиями ценой искажения программы была бы при этих условиях актом, не только политически гибельным, но и морально преступным, прямым нарушением слова, данного избирателям.

И вот в этот-то момент, когда даже самые неустойчивые элементы демократии силой вещей будут вынуждены сойти со своей «соглашательской» позиции, когда, с другой стороны, цензовые группы напрягут все силы для того, чтобы дезорганизовать работу демократического блока, в этот момент чрезвычайно важно, чтобы народные низы представляли себе возможные результаты демократической политики в правильной перспективе.

Если же массы будут поддерживаться в той слишком распространенной в наше время вере, что демократическая программа обладает волшебной способностью немедленно превратить царство голода и разрухи в царство всеобщего изобилия, то это до крайности затруднит работу демократической власти и послужит на пользу только черносотенным провокаторам.

В. Базаров ¹⁴⁷

Новая Жизнь. (Пг.). 14 (27) октября 1917. № 153 (147).

35. Совещание общественных деятелей. (По телефону из Москвы) («Свободный народ»)

[14 октября] 1917 г.

На вчерашнем заседании общественных деятелей ¹⁴⁸ выступали генералы Брусилов и Рузский. Оба боевые генерала указывали на разруху в армии и говорили о необходимости проведения в жизнь выработанных Ставкой мер для поднятия боеспособности армии. Армейские комитеты, по их мнению, должны ведать лишь хозяйственными делами. В армии не должно быть партий, а должна быть единая военная национальная партия. В заключение генералы призывали к совместной работе для спасения армии. Обоим ораторам были устроены овации.

Совещанием постановлено организовать фонд Совещания общественных деятелей помощи семьям павших на поле брани офицеров и солдат. Прием пожертвований открыт. В течение дня на Совещании собрано 63.000 рублей.

Совещанием приняты резолюции, в которых говорится о необходимости решительной борьбы с анархией и о развитии самодеятельности национально-мыслящей части народа, объединенной преданностью великой национальной идее и демократическим началам свободной России.

По вопросу об Учредительном Собрании Совещание высказалось за необходимость поддержать группы, стоящие на общественно-национальной государственной платформе, и за желательность соединения с группой «Единство» в случае присоединения их к идее национального единства и сотрудничества. Национально-государственные элементы должны образовать, по мнению Совещания, в Учредительном Собрании общий центр для создания твердой и планомерной органической работы по устройству государства на началах свободы, социальной справедливости и государственного единства.

По вопросу о войне и мире Совещание вынесло резолюцию, в которой считает своевременным заявить, что несмотря на торжество немецкого флота на Балтийском море и определенную угрозу Петрограду, общественное сознание исключает всякую мысль об измене общему делу союзников и о сепаратном мире. Совещание непоколебимо верит, что русский народ найдет в себе достаточно сил, чтобы довести войну до такого мира, который отвечал бы интересам чести и достоинству России ¹⁴⁹.

Свободный Народ. (Пг.). 15 октября 1917. № 113.

36. Л. Троцкий. Речь на заседании Петроградского Совета по вопросу о Военно-революционном Комитете («Рабочий Путь»)

[16 октября] 1917 г.

Товарищи! Никогда не были мы так далеки от Бройдо и его партии, и никогда тактика меньшевиков не была так гибельна, как теперь. (Т. Троцкий цитирует заявление Родзянко сотруднику газеты «Утро России» о том, что сдача Петрограда имела бы, по его мнению, свои положительные стороны.) ¹⁵⁰

В Петрограде, как и в Риге, немцы «восстановили бы порядок», разогнали бы Советы, истребили бы Балтийский флот и задушили бы в корне русскую революцию.

Здесь - в Предпарламенте - этого, разумеется, не скажут.

Товарищи! Мы своевременно предвидели корниловщину и потому протестовали против вывода войск из Петрограда. Бройдо с товарищами поспешно согласились тогда выполнить распоряжение Керенского, а день спустя для охраны Зимнего дворца им пришлось обратиться к кронштадтцам, которых раньше они клеймили как контрреволюционеров.

Затем они молчат о 18 июня, которое, как мы и предсказывали, превратилось в ужасное бедствие, создавшее почву для выступлений 3-5 июля.

Товарищи! Нам говорят, что мы готовим штаб для захвата власти ¹⁵¹. Мы из этого не делаем тайны, здесь выступал целый ряд представителей фронта, и все они заявляли, что если не будет скоро перемирия, то фронт бросится в тыл.

Но каковы перспективы у меньшевиков?

Вся союзная печать высмеяла Скобелева, вопрос о конференции снят - и эта последняя соломинка, которую они бросили армии, оборвалась.

Мы посылаем нашу делегацию на фронт, чтобы солдаты поняли нас. Мы им скажем, что мы не демагоги, а их истинные друзья.

Погромное движение есть движение отчаявшихся масс, и притом самой несознательной их части.

Приехавший из деревни чернорабочий, простаивая часы в «хвостах», проникается, естественно, ненавистью к тем, кто лучше одет и богаче его, так как богач достает, платя вдвое, все продукты без карточек. Его ненависть переносится затем и на тех, кто образованнее его; кто иначе верит, чем он, и т. д. Мы этих чернорабочих понимаем и относимся к ним иначе, чем буржуазная сволочь, которая хочет их расстрелять.

Если бы революционная власть покарала всех мародеров, то этим в значительной степени была бы уменьшена возможность всяких погромов.

Здесь выдвигали Всероссийский Исполнительный Комитет Крестьянских Депутатов ¹⁵², который против Съезда Советов. А мы знаем, что этот Комитет своей политикой подготовил почву для крестьянских восстаний и аграрных волнений.

Если этот Комитет против нас, то он и против тех крестьян, которым в течение 7 месяцев морочили голову. И когда пред нами выбор: за кого мы, за Авксентьева или за беднейших крестьян, то мы должны сказать, что мы - с крестьянами, против их Комитета.

Теперь к нам обращаются с категорическим требованием о выводе войск из Петрограда, и мы должны сказать да или нет.

Нужно сказать солдатам, уходить ли им или отнестись с недоверием к приказу о выходе. Бройдо на этот вопрос не ответил. А мы говорим, что нам необходимо знать, куда мы идем. Если умирать, то умирать как сознательные граждане, которые знают, куда и за что они идут на смерть.

Во второй речи т. Троцкий, отвечая представителям фронта, отметил, что вся армия охвачена единством настроения, говорит одним языком, требуя немедленного мира.

Это вполне совпадает с нашим настроением и с нашими действиями. Неправда, когда нам говорят о том, что мы изолируем пролетариат, - мы видим наглядно, на примере, что миллионы наших окопных братьев вполне разделяют наши требования.

И мы будем вместе жить, бороться и умирать, если это понадобится для проведения наших требований в жизнь.

Рабочий Путь. (Пг.). 18 (31) октября 1917. №39; Троцкий Л.Д. Сочинения. Т. 3. Историческое подготовление Октября. Ч. II.

От Октября до Бреста. М.;Л. [1925]. С. 14-16.

37. Редакционная статья «Карты на стол» («Голос Солдата»)

17 октября 1917 г.

(Окончание)

IV.

Одним из важнейших пунктов наказа, данного Центральным Исполнительным Комитетом представителю демократии на конференции союзников в Париже является следующий: «Сербия и Черногория должны быть восстановлены и получить материальную помощь»...

Зверски раздавленные и задушенные славянские государства, превращенные в губернии австро-германского союза, были уже давно намечены Вильгельмом и Францем-Иосифом...

После второй Балканской войны заметно увеличенные и усилившиеся, маленькие славянские государства пытались, следуя плохому примеру своих великодержавных соседей-захватчиков, вести ту же империалистическую политику. Сербия захватила Македонию, в которой большинство населения тяготело к Болгарии, и этим посеяла опасную рознь между братскими народами, когда-то смешавшими свою кровь в борьбе против варварского гнета турецкого деспотизма. Это было на руку Германии и ее сподручному - Австрии, которые всеми силами пытались закрепить эту вражду; этому в не меньшей степени помогал и болгарский король Фердинанд, воспитанник и дитя австрийской короны. Совместными усилиями им удалось перетянуть Болгарию на свою сторону и с ее помощью захватить Сербию и Черногорию.

Нужда германского капитала в колониях и рынках для сбыта своих товаров, встречавшая непреодолимое препятствие в лице господствующей на морях Англии, заставила Германию уже давно обратить внимание на Турцию и Балканы. Слабая и своей культурой, и своим хозяйством, владеющая обширными, плодородными землями, лежащими на главных путях из Европы в Азию, Турция была лакомым кусочком для хищников всех стран. Ее недаром дипломаты называли «больным человеком», наследство которого должно было попасть в их цепкие лапы.

В руках у Турции находился ключ к Черному морю - Дарданеллы; со стороны принадлежащей ей Аравии она примыкала к Суэцкому каналу, чрез который лежит ближайший путь к богатейшей колонии Англии - Индии. Ее обширные, малозаселенные земли представляют удобное место для колонизации, а ее слабое, малокультурное и ленивое население занималось преимущественно земледелием и потому было подходящим рынком для сбыта товаров, вместо которых у нее можно было получать сырые продукты, как мясо шерсть, кофе, фрукты, масло - все то, в чем так сильно нуждается Германия. Но Турция представляла еще особый соблазн для Германии потому, что через нее лежал удобнейший путь к богатейшим колониям Англии. Завладев Малой Азией и Багдадом, Германия могла бы необычайно легко запереть Суэцкий канал, не говоря уже о полном овладении Дарданеллами.

Отцы германского империализма, генералы Бернгарди и Гольц-паша и во сне, и наяву мечтали о том, чтобы создать великую Срединную империю во главе с Германией, в которую входили бы Германия, Австрия, часть Балканских государств, Турция до Багдада. Такая огромная Империя имела бы внутри себя и великую промышленность, и все нужные для нее продукты продовольствия, и в случае войны не нуждалась бы в ввозе каких-либо товаров. И, конечно, такая Империя была бы великой угрозой и России, и Англии, и всему миру, ибо Германия, показавшая миру силу своих клыков, превратила бы эту огромную Империю в военный лагерь, способный залить весь мир кровью. Для английского же капитала это было бы началом конца, ибо захват Германией Турции поставил бы на карту лучшие колонии Англии - Индию, Египет.

Для осуществления своего плана Германия уже несколько десятков лет работает в Турции. Она дала ей Гольц-пашу, который реорганизовал ее армию, она захватила в ней право на постройку Багдадской железной дороги, по которой она готовилась подвозить в случае войны войска для овладения Суэцким каналом. Дипломаты ее действовали хитростью, лестью и золотом, а Вильгельм отправился в гости к турецкому султану, готовый наименовать себя даже магометанином.

Но на дороге из Германии через Австро-Венгрию в Турцию лежат маленькие Балканские государства. Покорный слуга Вильгельма Франц-Иосиф и его правительство медленными, но верными шагами подбирались к этим государствам. Австро-Венгрия захватила находившуюся в руках Турции Боснию и Герцеговину, которые Сербия считала своими землями. Между Сербией и Австрией возгорелась еще большая вражда. Австрийское правительство видело в маленьком славянском соседе опасного врага, который и сам собирался на борьбу и еще более будоражил славян, находящихся под австрийской короной и готовых восстать против нее. И вот - раздавить Сербию и Черногорию, забрать в свои руки и Болгарию, завладеть, таким образом, прямой дорогой в Константинополь и Турцию до Багдада стало главной задачей германских и австрийских империалистов. Известно, что вся цель политики Германии получила название «трех Б»: Берлин, Бизанц, Багдад (Бизанц - это по-немецки Византия-Константинополь). Иметь в своем распоряжении прямую дорогу через эти три Б, иметь возможность от Берлина до Багдада проехать за 2 ¹/₂ -3 дня стало лозунгом Вильгельма и его клики.

К великому несчастью, эти планы немцы частью провели. Им удалось захватить Сербию, Черногорию целиком; в лице Болгарии они приобрели себе союзника, как и Турция, [она. - О.М.] превратилась в их раба; а Румыния оказалась на три четверти в ее руках. И только упорная борьба нашей Кавказской армии, проникшей в самую глубь Турции, захватившей огромный район, а также взятие Багдада английскими войсками ¹⁵³ положили предел дальнейшим попыткам Германии поставить под угрозу Суэцкий канал как кратчайший путь, соединяющий Англию с ее колониями. Конечно, конец мировой войны и условия мира будут зависеть не только от того, кто чего добился военной силой, но и в какой мере удастся демократии побудить империалистов всех стран отложить в сторону свои захватнические планы и приняться за спасение своей собственной шкуры от негодования обескровленных и ограбленных ими народов. И одним из главных требований демократического мира является возвращение изгнанным балканским народам, сербам и черногорцам их родной земли и полной государственной самостоятельности. Быть может, балканские народы, пройдя через горнило великих страданий и испытаний, прекратят губительную взаимную борьбу, прогонят своих королей и образуют единую балканскую республиканскую федерацию. Они будут вырваны из лап империализма, а мечтам немецких захватчиков будет положен решительный предел.

И мы ставим вновь вопрос: стремясь к скорому миру, можем ли мы надеяться, что Германия и Австрия согласятся очистить Сербию и Черногорию? При нынешних ее военных удачах? А если она не согласится, то скажут ли наши критики вместе с нами: борьба продолжается, надо упорно воевать и продержаться до тех пор, пока наши условия мира не будут приняты. Наши союзники в этом с нами разойтись не могут.

Мы ждем ответа от наших критиков.

Все карты на стол!

Скажите, надо ли продолжать борьбу или продать себя в рабство Вильгельму?

Голос Солдата. (Пг). 17 октября 1917. № 142.

38. Редакционная статья «Земля и армия» («Искра»)

17 октября 1917 г.

«В числе тех требований, которые армия выставляет, имеется требование о передаче земли еще до Учредительного собрания в распоряжение земельных комитетов и волостных земств... Должен ли Совет взять на себя инициативу пригласить Правительство к выполнению этого требования армии?..»

«Должен, непременно должен. Мы уже говорили об этом в прошлый раз, с точки зрения невозможности торговаться с армией по поводу спасения Родины, так как это спасение должно быть достигнуто любой ценой...»

«...Ведь захватное движение и самовольные расхищения уже начались, и мы почти бессильны их остановить ¹⁵⁴... Если еще и имущие классы принесут свою жертву, если, в частности, землевладельцы, по декрету Совета, передадут свои земли в распоряжение земельных комитетов, то мы по всей стране можем получить тот порыв общего энтузиазма, то слияние в жертвах на защиту родины, при котором можно будет положить конец разгулу захватов и погромов...»

«И это сразу же не только поднимет авторитет Совета в глазах армии и народа, но поставит его в главе того всенародного сплочения на задаче сплочения страны, которое нам так необходимо».

Это пишут не эс-эры, это пишет архибуржуазная «Русская Воля» ¹.

Буржуазная газета признает, что имущие классы и правительство отказом закрепить за народом данные ему обещания в области земельного вопроса (путем передачи помещичьей земли в распоряжение комитетов) ослабляли энтузиазм армии, мешали подъему ее боеспособности. Она признает, что боеспособность армии подорвана не слишком революционной политикой Временного правительства, политикой виляния между интересами революции и интересами имущих классов.

Она признает, что эта недостаточно революционная политика привела к волне захватов и погромов.

Когда социалистические партии, когда демократия на Московском совещании требовали того же самого, буржуазная пресса протестовала против «предрешения воли Учред[ительного] Собрания».

Своим примером «Русская Воля» показывает, что лишь захватно-анархическое движение самого крестьянства, лишь грозные симптомы развала армии заставили отдельные группы в лагере буржуазии признать справедливость требования, неосуществление которого роковым образом вело и к анархии, и к развалу армии.

Так всегда бывает с имущими классами. Фанатики «порядка» и патриотизма, они не раньше уступают народу, чем их упорство успевало разрушить основы порядка и подвергнуть отечество смертельной опасности.

Что же сказать о социалистических фанатиках коалиции, которые на днях еще возобновили союз с кадетами на основе отказа правительства от обязательства исполнить меру, по мнению самой «Русской Воли», необходимую для спасения страны?

Позволительно ли сказать, что их «оборончество» по своим последствиям очень похоже на подлинное «пораженчество»?

P.S. «Рабочий Путь» заключил из письма Л. Мартова в «Раб[очей] Газете», что меньшевики-интернационалисты в Дем[ократическом] Совете голосовали против передачи земель крестьянам. Большевистская газета не отказала себе в удовольствии мило пошутить на ту тему, что помещикам следует записываться в нашу фракцию.

Все это сущий вздор, поданный под обычным большевистским пряным соусом. Мы в Дем[ократическом] Совете не голосовали против поправки левых эс-эров о земельных комитетах, но воздержались и воздержались потому, что в их поправке говорилось о передаче «всей земли», а не помещичьей, государственной и т. д., а мы хотели избежать нелепой формулировки, допускающей голосование, что речь идет также и о крестьянской земле. Мы ожидали, что после поправки левых эс-эров будет голосоваться другая, прочтенная Н. Быховским ¹⁵⁵, формулировка большин[ства] эс-эсеров («передача помещичьей земли»), и собрались голосовать за нее. Но Н. Быховский резолюцию на голосование не поставил.

«Рабочий Путь» поторопился проявить свои добрые чувства к нашей фракции.

Искра. (Пг.). 17 октября 1917. № 4.

39. В. Базаров. Марксистское отношение к восстанию ¹⁵⁶ («Новая Жизнь»)

17 октября 1917 г.

«Как марксисты, - сказал т. Рязанов на последнем собрании Ц[ентрального] И[сполнительного] К[омитета], - мы восстание не подготовляем, восста-

ние подготовляется той политикой, которая в течение 7 месяцев революции столько сделала для буржуазии и ничего не сделала для масс ¹. Восстание под-

¹ В этих словах оратора слышится хорошее владение ситуацией, которая на протяжении предшествовавших дней совершила настоящий революционный разворот. Несмотря на спонтанный рост влияния большевиков в Советах страны, они понимали его истинное значение и вполне возможный сиюминутный характер. Это показали выборы в Учредительное Собрание, на которых в целом по стране РСДРП(б) получила лишь 23,5 % голосов (180 депутатских мандатов из 767).

Калейдоскоп событий за неделю - с 9 по 15 октября - явил конкретную картину работы большевиков «на опережение». Решение Предпарламента о выводе из столицы (под предлогом «возможной» эвакуации Петрограда ввиду «возможного» наступления немцев) наиболее распропагандированных частей военного гарнизона подтолкнуло Петроградский Совет 9 октября к принятию резолюции о собственной ответственности за оборону революционной столицы и категорическому протесту против лишения его основного «боевого заряда» в ходе предстоящего переворота. Предпарламент, согласившись с этим, оказался отодвинутым от дальнейшего развития политического процесса. Перехватив инициативу, большевики, закрепили ее решением на собственном закрытом форуме 10 октября о курсе на подготовку восстания.

Организация ВРК как внепартийного органа при легальном Петросовете показывает, что решительность намерений не оставляла сомнений в исполнении задуманного. В состав ВРК вошло 66 человек: 48 большевиков, 14 «левых» эсеров, 4 анархиста.

Обсуждение 12 октября на закрытом заседании Петросовета Положения о Военнореволюционном Комитете (ВРК) происходило параллельно с работой съезда Советов Северной области (11-13 октября) и не случайно совпало с решениями проходившего в эти же дни в Москве Второго совещания общественных деятелей (12-14 октября) по вопросу о необходимости введения в стране военного положения, сплочении политических сил. Однако «консультации» военного министра Верховского с председателем Петросовета Троцким, которые также пришлись на эти дни, расстроили все планы умеренных сил.

В итоге в ночь с 15 на 16 октября в помещении Лесновской районной думы Петрограда (ее председателем был М.И. Калинин) прошло расширенное заседание ЦК РСДРП(б), где, кроме членов ЦК, присутствовали представители Исполнительной комиссии ПК, Военной организации при ЦК РСДРП(б), Петроградского Совета, профессиональных союзов, фабрично-заводских комитетов, железнодорожников и Петроградского окружного комитета. Ленин выступил с докладом о вооруженном восстании, акцентируя внимание на резолюции ЦК 10 октября. Каменев и Зиновьев высказались против восстания, призывая ждать Учредительного собрания. Резолюцию Ленина поддержали Ф.Э. Дзержинский, М.И. Калинин, А.И. Рахья, Я.М. Свердлов, Н.А. Скрыпник, И.В. Сталин и некоторые др. Она была принята 19 голосами «за» при 2-х против и 4-х воздержавшихся. Тогда же на закрытом заседании ЦК из состава Военно-революционного комитета был выделен Военнореволюционный центр (ВРЦ) - главный «мозговой центр» будущего переворота, в составе: Я.М. Свердлова, И.В. Сталина, А.С. Бубнова, Ф.Э. Дзержинского и М.С. Урицкого. Хотя, по мнению ряда исследователей (И. Дойчера, Р. Слассера, Р. Такера и некот. др.), ВРЦ являлся лишь «плодом воображения» И.В. Сталина, стремившегося подчеркнуть свою роль в ходе Октябрьского переворота, его существование подтверждается результатом всей спланированной операции по захвату власти. ВРЦ по условиям конспирации не мог и не стремился обнародовать свою деятельность, наоборот, максимально скрывал существование даже в глазах «посвященных». (См.: Петроградский Военно-революционный комитет: Документы и материалы. В 3 т. Т. 1. М., 1966. С. 40-41; Петроградский Совет Рабочих и Солдатских депутатов в 1917 году. Протоколы, стенограммы, отчеты, резолюции и постановления... Т. 4. (3 июля - 25 октября). М., 2003. С. 500-503, 513, 530; Антонов-Овсеенко В. В семнадцатом году. М.: Государственное изд-во художественной литературы, 1933. С. 264-266.)

готовляют все, кто создают в массах настроение отчаяния и индифферентизма». До сих пор т. Рязанов рассуждал действительно как марксист. Но в практическом выводе из этих марксистских рассуждений он решительно покинул почву марксизма, благодаря чему и речь в целом приобрела двойственный характер, и явилась не столько прямым ответом на прямо поставленный вопрос, сколько уклонением от ответа. Вот вывод т. Рязанова: «если в результате этой политики рабочие и крестьянские массы восстанут, мы будем находиться в первых рядах восставших».

«Мы будем в первых рядах». Поскольку под этим «мы» разумеются определенные группы лиц, против такого решения нельзя возражать логическими доводами; участие того или другого марксиста в восстании есть дело его личной совести, над которой не властна никакая теория, даже теория самого Маркса. В дни, когда подготовлялось июньское восстание парижских рабочих, Герцен резко спорил с тогдашними французскими революционерами, называя их надежды на благополучный исход восстания глупостью. Так вы решительно отстраняетесь от всякого участия? - спросили его. - Почему вы так думаете? - отвечал Герцен, - разве я вам сказал, что никогда не делаю глупостей? Герцен не был марксистом - но и марксисту никто не может запретить делать «глупости», принимать участие в заведомо безнадежных вы-

ступлениях, раз его толкает к этому страсть, вообще чувство, не подлежащее компетенции разума.

Но т. Рязанов, очевидно, имел в виду не личное участие отдельных большевиков, а партийную большевистскую организацию как таковую. «Мы» будем в первых рядах - это значит, что большевистский центр «возглавит» выступление, призовет к участию в нем всех партийных работников, поставит на карту его успеха или неуспеха судьбу крупнейшей рабочей партии в России, -даже больше - судьбу рабочего движения, социализма и революции вообще, ибо нет сомнения, что в случае провала реакционные силы под флагом борьбы с «большевизмом» постараются задавить пролетариат, отнять у него все завоевания, обескровить революцию.

Перед нами, следовательно, не индивидуальное решение, а политический акт величайшей важности и ответственности. И здесь уже никакие ссылки на чувства, симпатии, революционные настроения не уместны в устах марксиста. Марксизм не признает политики чувств и настроений, он знает только политику «целесообразности». Поэтому т. Рязанову надлежало не только перечислять причины, подготовляющие восстание, но и доказать, что при данном соотношении сил оно имеет значительные шансы на успех, ибо только в этом случае партийная поддержка его явилась бы целесообразной, а значит, с точки зрения марксиста, допустимой и желательной. Т. Рязанов не только не пытался дать такого доказательства, но не скрыл своего пессимистического отношения к предстоящему выступлению. Настроение масс он характеризовал как «отчаяние и индифферентизм». Разве отчаяние и индифферентизм когда-либо побеждали?

Более чем вероятно, что т. Рязанов был вынужден к своей уклончивой речи исключительно своим официальным положением в Ц[ентральном] И[сполнительном] К[омитете], что он считал себя обязанным отстаивать не только свою точку зрения, а точку зрения большинства партии.

Ведь ни для кого не тайна, что в среде самих большевиков по вопросу о предстоящем выступлении существуют крупнейшие разногласия. Неизбежность провала становится с каждым днем все очевиднее. В результате даже в Петербурге в партийных центрах сторонники выступления - лишь самое ничтожное большинство, - Москва же, как говорят, вся целиком высказалась против. При таких условиях даже сторонники большинства едва ли питают искреннюю уверенность в благополучном исходе выступления; почва все более и более ускользает из-под их ног - и они не могут этого не сознавать. Не вера в успех дела, а ложное партийное самолюбие, нежелание сознаться в ошибке заставляет лидеров большинства фанатически настаивать на осуществлении раз провозглашенного лозунга во что бы то ни стало, «рассудку вопреки, наперекор стихиям».

Положение слишком серьезно. Провал политики съезда Советов - взять [все] в свои руки - нанес бы слишком тяжелый удар пролетариату и революции, для того чтобы пассивная или уклончивая позиция большевистского меньшинства могла быть чем-то оправдана. Большевики - противники выступления - должны самым решительным образом агитировать на митингах, по заводам, в прессе, должны употребить все усилия к тому, чтобы удержать от безумного шага сбитые с толку рабочие и солдатские массы. Вместо всего этого по городу пущен в рукописи листок, высказывающийся от имени двух видных большевиков против выступления ¹⁵⁷! Этого немножко маловато, товарищи!

М. Рязанов был, однако, совершенно прав в своих упреках, направленных против правого, так называемого «соглашательского» крыла русских социалистов. Если произойдет крах, то огромная доля ответственности ляжет на их политику. Ведь если рабочие и крестьяне сделали какие-либо завоевания в течение 7 месяцев революции, то почти исключительно захватным порядком. Правительственная власть под разными предлогами уклонялась от всякой творческой работы, лишь изредка и с величайшим сопротивлением санкционируя те или другие революционные приобретения народных низов. К сожалению, трудно думать, чтобы политика умеренных слоев нашей демократии при теперешнем составе их представительства, да еще в таком бесправном учреждении как Совет Республики, могла приобрести сколько-нибудь энергичный характер. Но, быть может, сознание грозной опасности заставит их все же хоть несколько подтянуться, более решительно поставить вопрос о мире, о борьбе с хозяйственной разрухой и настоять на немедленной передаче земли земельным комитетам, мера, необходимость которой сознается, по-видимому, всем левым сектором Совета, начиная с бабушки русской революции Брешко-Брешковской и кончая ее пасынками - интернационалистами.

Только таким путем можно было бы создать хоть некоторый противовес тем бесконечным влияниям, которые сеют отчаяние и анархию в народных массах.

В. Базаров.

Новая Жизнь. (Пг.). 17 (30) октября 1917. № 155 (149).

40. Пленарное заседание Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов («Рабочий и Солдат»)

17 октября 1917 г.

Заседание открывается в 7 час. вечера под председательством Каменева ¹⁵⁸.

Порядок дня. Председатель оглашает следующий порядок дня: 1)0 делегации от Петроградского Совета на Северный фронт. 2) О Военно-революционном комитете. 3) Доклад о Рабочей гвардии. 4) Доклад о продовольственном вопросе. 5) О газетах «Новая Русь» и «Живое слово». 6) Всероссийский съезд Советов и выборы на него и 7) Включается вопрос о трамвайной плате.

Делегация на Северный фронт. Докладчиком по этому вопросу выступает Садовский ¹⁵⁹. Докладчик отмечает, что вопрос этот находится в связи с вопросами: об обороне Петрограда и о выводе войск, которые Петроградскому Совету уже пришлось обсуждать. Вопрос был поднят Полковниковым ¹⁶⁰, Главнокомандующим Петроградского военного округа, который телефонограммой предложил всем воинским частям г. Петрограда избрать представителей полковых комитетов и отправить эту делегацию в Ставку Главнокомандующего Северным фронтом для информации. Состав этой делегации был определен 16-18 человек.

Петроградский Исполнительный комитет также обсудил вопрос о посылке делегации на Северный фронт, причем решил, что помимо участия представителей полковых комитетов необходимо представительство от всего Петроградского Совета. Общий состав делегации был определен 40 человек. Делегация посылается для информационной беседы с Главнокомандующим Северным фронтом, во-первых, и, во-вторых, для информационной связи с солдатами Северного фронта. Заканчивая доклад, Садовский предлагает избрать делегацию в спешном порядке на сегодняшнем заседании.

Петроградский Исполнительный комитет обсуждал этот вопрос и решил послать делегацию в составе: 12 большевиков, 8 с[оциалистов]-р[еволюционеров] и 5 меньшевиков, стоящих на точке зрения Петроградского Совета в деле революционной обороны Петрограда ¹⁶¹.

Заявление меньшевиков. От имени фракции меньшевиков Бройдо протестует против того ограничения, которое сделано для фракции меньшевиков, и настаивает во имя справедливости ¹⁶² образовать делегацию, в которую входили бы представители всех фракций Петроградского Совета.

Председатель ставит вопрос на голосование: угодно ли собранию обсуждать детально вопрос о посылке делегации. Большинство собрания высказывается против обсуждения.

Бройдо ¹⁶³ от имени фракции меньшевиков заявляет, что меньшевики своего списка не представят.

Капелинский ¹⁶⁴ от имени фракции меньшевиков-интернационалистов заявляет, что, хотя меньшевики-интернационалисты не разделяют по этому вопросу точки зрения Исполнительного комитета, тем не менее меньшевики-интернационалисты свой список представляют.

Список от 3-х фракций: большевиков, с[оциалистов]-р[еволюционеров] и меньшевиков-интернационалистов утверждается собранием.

После выступления по мотивам голосования от большевиков собрание переходит к следующему порядку дня.

Слово для внеочередного заявления получает Председатель Лужского Совета р[абочих] и с[олдатских] д[епутатов], который оглашает следующую резолюцию:

Лужский Совет с самого начала революции имеет своих представителей в Петроградском Совете. Связь Лужского Совета с Петроградским диктовалась не только близостью и тем контактом, какой установился в первые дни революции между Лужским гарнизоном и петроградскими войсками. Корниловские дни эту связь укрепили. За последнее время тактика Петроградского Совета резко изменилась и выразилась в принятии целого ряда большевистских резолюций. Все эти обстоятельства заставляют Лужский Совет отозвать своих представителей из Петроградского Совета. При этом Совет считает своим революционным долгом заявить, что Лужский гарнизон с решительностью и энергией будет охранять колыбель русской революции - Петроград - от каких бы то ни было выступлений.

Ответ т. Каменева представителю Лужского Совета. Я не буду касаться той политической позиции, которую выражает эта резолюция, направленная против представительства петроградских рабочих и солдат. Я не буду касаться сейчас того, в какой мере эта резолюция отвечает действительному настроению гарнизона Луги. Об этом мы еще поговорим. Но я должен отвести те личные бездоказательные инсинуации против отдельных товарищей, которые заключены в оглашенной здесь резолюции. Такие обвинения нужно доказывать с документами в руках или молчать. Иначе они вдвойне неуместны. (Громкие аплодисменты.)

Следующим обсуждался вопрос о Военно-революционном комитете. С докладом выступил т. Лазимир ¹⁶⁵, который просил отложить обсуждение вопроса до следующего заседания.

Бройдо предлагает от имени меньшевиков резолюцию, в которой они высказываются против образования Военно-революционного комитета.

Речь Троцкого. Товарищи! Выслушав речь меньшевика Бройдо, который заявил, будто наши позиции сблизились, я должен сказать, что, наоборот, никогда мы не были так далеки от него и его партии и никогда не считали их тактику такой пагубной, как теперь. Да, мы за оборону Петрограда, но не путем затягивания войны, а путем предложения немедленного мира. Сдавать Петроград собирается буржуазия. Это вам станет особенно ясно, когда я вам прочту заявление Родзянко, напечатанное в газете «Утро России».

Троцкий оглашает это заявление (см. статью «Угроза Петрограда и борьба за мир»). Родзянко говорит о том, что сдача Петрограда не так опасна сама по себе, так как немцы в нем «восстановят порядок», как это сделали в Риге, разгонят Советы, возвратят городовых, Балтийский флот, развращенный и разложившийся, будет истреблен, и вся революция в корне задушена. Товарищи! Правительство - только бессильное орудие в руках Родзянко. Керенский колеблется, переезжать или нет в Москву. Но серьезные политики буржуазии уже поставили крест на Петрограде. С этим сознанием, что они предаются, умирали русские моряки, и с этим сознанием умирают солдаты в окопах.

Мы, товарищи, живо идем навстречу ужасающей беде, если будем пассивно подчиняться распоряжениям свыше. В свое время мы правильно предвидели корниловщину и протестовали в конце августа против вывода войск из Петрограда. Тогда Бройдо со своими товарищами поспешно согласился с распоряжением Ставки Керенского, а день спустя те же войска уже спешно тянули обратно для спасения революции от Корнилова. В те же дни обратились для охраны Зимнего дворца к кронштадтцам, к тем кронштадтцам, которых днем раньше клеймили как контрреволюционеров, как врагов революции. И вы знаете, что меньшевики «оборонцы», которые обороняют сейчас только остатки своей репутации, были фактически с корниловцами и с Керенским, слепо поддерживая их приказ о выводе пяти полков. И они еще смеют говорить о безответственности!.. ¹⁶⁶ Но зато они молчат о другом - о 18 июня, которое, как мы рассказывали, превратилось в ужасное бедствие, ослабившее революцию и подготовило стихийное выступление 3-5 июля и Корнилова.

Товарищи! Нам говорят, что мы организуем Военно-революционный комитет как штаб для «захвата власти». Мы не делаем тайны из того, что боремся за переход власти из рук буржуазии в руки Советов. Вы слышали здесь целый ряд представителей фронта небольшевиков только... ¹⁶⁷, и все они заявили, что если не будет скоро перемирия, некоторые говорят до 1 ноября, то фронт бросится в тыл. Представляете вы себе, что такой исход означал бы гибель революции и страны? Это должно оказать влияние на наши решения, на нашу оценку политического момента.

Вы, меньшевики, достаточно долго доверяли правительству и успели потерять доверие народа. Какие же пути к миру есть у меньшевиков? Нас утешали поездкой Скобелева в Париж. Жалкие иллюзии! Уже вся союзная печать высмеяла Скобелева с его наказом. Вопрос о Парижской конференции снят, и эта последняя соломинка, которую они бросили армии, сорвалась. Если большевики готовятся к решительной борьбе за власть Советов, то, значит, у них есть свой путь, они предлагают революционное решение вопроса. Но меньшевики ведь ничего не делают и не указывают никакого выхода из трагического положения. В результате своего бездействия и прислужничества меньшевики потеряли всякое доверие рабочих и солдат. А в то же время все представители окопной армии говорят и чувствуют, как наш Совет.

Мы и посылаем нашу делегацию на фронт, чтобы солдаты поняли нас, мы им скажем, что мы не «предатели», а их истинные друзья, ибо для спасения страны мы вместе с ними хотим положить конец проклятой бойне.

Тов. Троцкий, переходя к характеристике погромного движения, говорит: погромное движение, если глядеть на него снизу, а не сверху, есть движение отчаявшихся масс, и притом самой несознательной, самой темной их части. Приехавший из деревни чернорабочий, простаивая часы в «хвостах», проникается, естественно, ненавистью к тем, кто лучше одет и богаче его, так как богач достает, платя вдвое и втрое, все продукты без карточек. Ненависть переносится затем и на тех, кто образованнее его, кто говорит на другом языке, кто иначе верит, чем он и т. д. Мы понимаем их темную ненависть и ее причины и относимся к ним иначе, чем буржуазная сволочь, которая хочет их расстреливать при первой возможности. Если бы революционная власть, т. е. власть Совета, покарала всех мародеров, то самые темные погромщики доказали бы ¹⁶⁸, что Советы - их подлинный друг, ибо они заботятся о более честном распределении средств продовольствия. Вот подлинная борьба с погромной опасностью, которую мещанские болтуны хотят устранить путем заклинаний. Здесь выдвигали против нас и нашей политики Всероссийский Исполнительный Комитет крестьянских депутатов, который против съезда Советов. А мы разве не знаем, что этот авксентьевский комитет своей политикой породил крестьянское восстание? Если Всероссийские крестьянские комитеты против нас, то они и против тех крестьян, которым в течение 7 месяцев морочили голову и которые теперь восстали. Когда у нас выбор: за кого мы - за Авксентьева или за беднейших восстающих крестьян, то мы должны сказать, что мы с ними, против авксентьевского Совета.

Но главный очередной вопрос меньшевики обходят. К нам ведь обращаются с категорическим требованием о выводе войск из Петрограда. Мы должны сказать: да или нет. Нужно сказать солдатам, уходить ли им слепо или отнестись с недоверием к приказу о выводе, проверить его цель и смысл. Для этого в первую голову нам нужен наш Военно-революционный комитет. Бройдо на этот вопрос не ответил. А мы говорим, что нам необходимо знать, куда мы идем. Если нужно умереть за народ, за его свободу, то - как сознательные граждане, которые знают, куда и за что они идут на смерть!

Внеочередное заявление делегации. Товарищ Бобыль от имени членов делегации фракции с[оциалистов]-р[еволюционеров] и меньшевиков-интернационалистов, отправляющейся на Северный фронт, делает следующее заявление: 1) Свое участие в общей делегации упомянутая группа понимает как участие для чисто информационных целей. 2) При обсуждении вопросов, выходящих за предел информации, упомянутые члены делегации оставляют за собою свободу суждений, всякий раз, разумеется, устанавливая точку зрения большинства Совета по тому или иному вопросу. Товарищ Бобыль заявляет, что это заявление принято представителями полков Петроградского гарнизона, входящими в состав делегации.

От фракции меньшевиков-интернационалистов горячую речь произносит т. Астров ¹⁶⁹.

Речь Астрова. Товарищ Троцкий кончил свою речь весьма удачным для переживаемой нами минуты положением: «Если мы идем на убой, то пойдем с открытыми глазами». Бывают планы, исходящие от революционных партий, на которые, однако, тоже нужно смотреть с открытыми глазами, так как иногда солдат ведут на убой враги, а иногда те, кто хочет им добра, но, делая это, творит зло. В вечерних газетах приведена телеграмма 12-й армии, к которой вы посылаете делегацию. 12-я армия категорически спрашивает, считает ли Петроградский Совет настоящий момент подходящим для того, чтобы силой решать вопрос о том, кому должна принадлежать власть³. Тов. Троцкий знает, что у нас с ним разногласий нет в вопросе, кому должна принадлежать власть, мы согласны с ним, что власть должна принадлежать народу. Мы спорим о другом, мы тоже спрашиваем, считают ли большевики момент подходящим для выступления. (Лившиц с места: «Они еще сами не знают».) Если в настоящее время наблюдается среди рабочих отвращение к политике, то это потому, что 3-5 июля пролетариат потерпел неудачу.

Подробно описывая, как ведется среди рабочих «в хвостах» погромная агитация, т. Астров заявляет, что эта агитация встречает отклик в широких слоях населения. Все бедствия и кризисы темные личности стараются свалить на евреев, на республиканцев, на революцию, на солдат и вообще на новую Россию. Сейчас черная сотня с нетерпением ждет выступления большевиков. В погромном листке «Гроза» наряду с гнуснейшей антиеврейской и монархической пропагандой защищается лозунг перехода власти к Советам.

По моему глубокому убеждению, - продолжает т. Астров, - все сознательные люди должны протестовать против выступления. Против него протестует громадное большинство революционной демократии, протестует даже, я это знаю, и часть большевиков. Они молчат только от партийной дисциплины, но этим молчанием приносят ущерб рабочему классу, так как, когда выступление большевиков будет утоплено в крови, тогда, может быть, и конец всей революции, и об осуществлении идеалов ¹ рабочего класса не будет и речи. Погромная агитация провалит выступление большевиков, если оно и будет организовано, так как стихия захлестнет организаторов выступления, и оно превратится в резню и грабеж ².

Делегаты на съезд. После Астрова выступил с приветствием делегат Ташкентского Совета р[абочих] и с[олдатских] д[епутатов] на Всероссийский съезд и ряд солдат, делегированных в Петроград с разных фронтов. Все фронтовики указывают на тяжелые условия, в которых находится армия, и от ее имени требовали мира.

Представителям фронта отвечал т. Троцкий. Делегаты с фронта являются к нам все в большем числе. Их никто не спрашивает, какого они настроения. Все представители окопных миллионов получают у нас беспрепятственно слово. И это слово всегда звучит одинаково: «Немедленный мир, а для этого -власть Советам». Подлинная армия с нами. Пусть нас не пугают изоляцией Петроградского Совета. От нас изолируются верхушки, бессильные политические группы умирающих партий, а массы народные с нами, армия с нами. И от имени Петроградского Совета мы говорим делегатам с фронта: «Мы не отступим от наших целей, мы будем вместе с вами бороться за них, и, если нужно, - умирать».

День Петроградского Совета. С внеочередным заявлением выступает т. Жилин, призывающий членов Петроградского Совета поддержать «День Петроградского Совета», назначенный на 22 октября.

Продовольственный вопрос. Затем собрание переходит к обсуждению продовольственного вопроса, докладчиком по которому выступает т. Владимиров.

Указав на то, что с каждым днем продовольственный вопрос становится все острей, докладчик для иллюстрации привел следующие цифры: потребность Петрограда выражается в 48 тыс. пудов продовольствия в день, между тем как 14 октября в Петроград поступило всего только 18 тыс. пудов, а 15 октября - 24000 пудов. По наряду Министерства продовольствия в Петроград должно прибывать 2000 вагонов хлеба, на самом же деле поступает: муки -25 %, а зерна - 70 процентов. Приходится зерно перемалывать, что создает чрезвычайно затруднительное положение, потому что в Петрограде только одна мельница, и она может оказаться перегруженной зерном. Малейшее повреждение машин или отсутствие топлива может совершенно остановить работу мельницы, и Петроград может вовсе остаться без хлеба. В то время как Петроград обеспечен запасом хлеба только на один день, Москва имеет запасов на целый месяц. Интендантство тоже не имеет запасов, и даже на этих днях Продовольственная управа отпустила для Петроградского гарнизона из ничтожных своих остатков около 30.000 пудов. Петроград, таким образом, живет продовольствием изо дня в день. Не прибудет один день муки и зерна - и Петроград будет голодать.

Непосредственное отношение к продовольствию имеет также уменьшение доставки топлива, которое с каждым днем принимает катастрофический характер. В связи с этим стоит и разгрузка петроградской промышленности, которая фактически является не эвакуацией, а ликвидацией промышленности. Кадры безработных увеличиваются, и продовольственный вопрос становится все острее.

Докладчик во всем этом винит политику Министерства продовольствия, которое не принимает никаких мер в направлении снабжения деревни предметами первой необходимости. Докладчик подчеркивает, что огромным препятствием к этому служит война. Военное ведомство все требует себе, 75 % идет в армию и лишь 25 % для населения.

Далее докладчик останавливается на растущем по всей России анархическом движении. Один город рвет продовольствие от другого. Почти половина, если не больше, запасов, предназначенных для крупных центров, перехватывается по пути нуждающимися городами. Петроград в этом отношении в исключительно тяжелых условиях.

Обвиняя Временное правительство в том, что оно не принимало в свое время необходимых мер к заготовлению продовольственных запасов, докладчик заявляет, что Временное правительство будет виновно в том, что голодный народ выступит на улицу. (При этих словах председатель Троцкий обращается к собранию: «Слушайте, слушайте!») Докладчик, принимая это замечание на свой счет, оглядывается в сторону президиума. Троцкий заявляет: «Я только хотел обратить внимание на это серьезное заявление».

В чем же вывод? - спрашивает докладчик. - Многие настаивают на немедленном окончании войны. По мнению докладчика, война может, в лучшем случае, закончиться в зимние месяцы. Начнется демобилизация, которая пройдет чрезвычайно болезненно для железных дорог - тогда городам, стоящим далеко от центра, угрожает полный голод. Но войну, как главный фактор продовольственной разрухи, необходимо закончить возможно скорее, и чем дольше будет продолжаться война, тем острей будет продовольственный кризис.

Констатируя, что крестьянство не дает хлеба, докладчик категорически отвергает такие меры, как посылки делегатов в деревни: крестьяне их не слушают и заявляют - дайте нам необходимое для деревни, и мы дадим необходимое для города. Необходимо поднять производительность заводов, работающих на страну, а не на военные нужды. Для этого надо скорей кончить войну. Как это сделать, - закончил докладчик, - вы сами знаете!

В прениях по докладу Владимирова Кузьмин указал, что увеличение производительности хлеба зависит от орудий производства, в каковых теперь ощущается чрезвычайно острая нужда. Вместо потребных для обработки полей 3.860.000 плугов - крестьянству обещают лишь 625.000 плугов. Корень зла лежит в правительстве и в коалиции. Необходимо передать власть в руки Советов, и все будет улажено.

После прений т. Троцкий указал, что резолюции по продовольственному вопросу выносить не предполагается, и высказался за образование в Петроградском Совете Экономического совета с привлечением к нему научных и технических сил.

Окончание собрания. Несмотря на то, что повестка далеко не исчерпана, собрание проявляет определенную тенденцию разойтись. Троцкий предлагает назначить на среду экстренное заседание Петроградского Совета. Собрание соглашается и начинает расходиться.

Однако звонок председателя в дверях уже задерживает членов Совета, так как кто-то внес предложение обсудить вопрос о прессе на этом же заседании.

Докладчик по этому вопросу т. Юренев ¹ высказывается против этого предложения, мотивируя тем, что часть собрания уже разошлась, однако баллотировка доводы докладчика отвергает, и собрание усаживается с определенным намерением вопрос обсудить «наспех». Так и было ².

Докладчик был краток. Прения собрание отвергло и приняло резолюцию, уже принятую солдатской секцией по этому вопросу и приведенную в выдержках в нашей газете.

Напоминанием о том, что сегодня выходит первый номер органа Петроградского Совета «Солдат и рабочий», и подчеркиванием, что поддержкой этого органа члены Совета самым решительным образом будут бороться с желтой прессой, т. Троцкий закрывает собрание около 2 часов ночи.

Рабочий и Солдат. 18 октября 1917. № 2. С. 2-4. Петроградский Совет Рабочих и Солдатских депутатов в 1917 году.

Протоколы, стенограммы, отчеты, резолюции и постановления общих собраний, собраний секций и заседаний Исполнительного Комитета, Бюро

Исполнительного Комитета и фракций. (27 февраля - 25 октября 1917 г.) / Отв. сост. Б.Д. Гальперина. Т. 4. (3 июля - 25 октября). М.: РОССПЭН, 2003.

С. 520-527.

41. Ю. Каменев о «выступлении» ³ («Новая Жизнь»)

18 октября 1917 г.

Во вчерашней статье В. Базарова упоминается о листке, пущенном от имени двух видных большевиков против выступления.

¹ Юренёв Константин Константинович (наст. Кротовский; 1888-1938) - член РСДРП(б) с 1906 г. До 1917 г. дважды арестовывался, отбывал тюремное заключение, ссылку. В 1913 г. являлся одним из организаторов группы «межрайонцев», стремившихся объединить РСДРП на интернационалистских началах, противоположных оборончеству. После Февральского переворота, активным участником которого он был, выступал в поддержку большевиков, а на VI съезде РСДРП вместе с другими «межрайонцами» объединился с большевиками. Депутат Петросовета с 27 февраля 1917 г., член ВЦИК I и II Съездов Советов. В дни Октябрьского переворота - председатель бюро Главного штаба Красной гвардии, член ВРК. В 1918-1920 гг. - недолгое время являлся членом РВСР, РВС Восточного, затем Западного фронтов. С 1921 г. - дипломатический представитель, полпред в Бухаре, Латвии, Чехословакии, Италии, Персии, Австрии, Японии. Последним местом дипломатической службы К.К. Юренёва стала Германия, где он 21 июля 1937 г. успел вручить верительные грамоты, но через два месяца был отозван из страны и репрессирован. Реабилитирован в 1956 г.

² В отчете «Известий» от 18 октября; «Собрание заслушало доклад Юренева». (Примеч, публ.)

³ После появления этой публикации в тот же день В.И. Ленин написал «Письмо к членам партии большевиков», а 19 октября - «Письмо в Центральный Комитет РСДРП(б)».

По этому поводу Ю. Каменев сообщает: Ввиду усиленного обсуждения вопроса о выступлении, я и тов. Зиновьев обратились к крупнейшим организациям нашей партии в Петрограде, Москве и Финляндии с письмом, в котором решительно высказывались против того, чтобы партия наша брала на себя инициативу каких-либо вооруженных выступлений в ближайшие сроки.

Должен сказать, что мне не известны какие-либо решения нашей парии, заключающие в себе назначение на тот или на другой срок какого-либо выступления.

Подобных решений партии не существует. Все понимают, что в нынешнем положении революции не может быть и речи о чем-либо, подобном «вооруженной демонстрации». Речь может идти только о захвате власти вооруженной рукой, и люди, ответственные перед пролетариатом, не могут не понимать, что идти на какое-либо массовое «выступление» можно, только ясно и определенно поставив перед собой задачу вооруженного восстания. Не только я и тов. Зиновьев, но и ряд товарищей-практиков находят, что взять на себя инициативу вооруженного восстания в настоящий момент, при данном соотношении общественных сил, независимо и за несколько дней до Съезда Советов ¹⁷⁰, -было бы недопустимым, гибельным для пролетариата и революции шагом.

Ни одна партия и менее всего наша партия, внутри которой все больше сосредотачиваются надежды и доверие масс, не может не стремиться к власти, к тому, чтобы средствами государственной власти осуществить свою программу. Ни одна революционная партия и менее всего наша партия, партия пролетариата, городской и сельской бедноты, не может, не имеет права отказываться, зарекаться от восстания. Восстание против власти, губящей страну, - неотъемлемое право трудящихся масс и в известные моменты священный долг тех партий, которым массы доверяют. Но восстание - по выражению Маркса - есть искусство. И именно поэтому мы полагаем, что наша обязанность сейчас в данных обстоятельствах высказаться против всякой попытки брать на себя инициативу вооруженного восстания, которое было бы обречено на поражение и повлекло бы за собой самые гибельные последствия для партии, для пролетариата, для судеб революции. Ставить все это на карту выступления в ближайшие дни - значило бы совершить шаг отчаяния. А наша партия слишком сильна, перед ней слишком большая будущность, чтобы совершать подобные шаги отчаяния.

Новая Жизнь. (Пг.). 18 (31) октября 1917. № 156 (150).

42. М. Горький. Нельзя молчать! ¹⁷¹ («Новая Жизнь»)

18 октября 1917 г.

Все настойчивее распространяются слухи о том, что 20-го октября предстоит «выступление большевиков», - иными словами, могут быть повторены отвратительные сцены 3-5 июля. Значит - снова грузовые автомобили, тесно забитые людьми с винтовками и револьверами в дрожащих от страха руках. И эти винтовки будут стрелять в стекла магазинов. В людей - куда попало! Будут стрелять только потому, что люди, вооруженные ими [хотят?] убить свой страх. Вспыхнут и начнут чадить, отравляя злобой, ненавистью, местью все темные инстинкты толпы, раздраженной разрухой жизни, ложью, грязью политики - люди будут убивать друг друга, не умея уничтожать своей звериной глупости. На улицу выползет неорганизованная толпа, плохо понимающая, чего она хочет и, прикрываясь ею, авантюристы, воры, профессиональные убийцы начнут «творить историю русской революции».

Одним словом, повторится та кровавая, бессмысленная бойня, которую мы уже видели, и которая подорвала во всей стране моральное значение революции, пошатнула ее культурный смысл.

Весьма вероятно, что на сей раз события примут еще более кровавый и погромный характер, нанесут еще больший удар революции.

Кому и для чего нужно все это? Центр[альный] Комитет с[оциал]-д[емократов] большевиков, очевидно, не принимает участия в предпринимаемой авантюре, ибо до сего дня он ничем не подтвердил слухи о предстоящем выступлении, хотя и не опровергает их ¹⁷².

Уместно спросить: неужели есть авантюристы, которые, видя упадок революционной энергии сознательной части пролетариата, думают возбудить эту энергию путем обильного кровопускания?

Или эти авантюристы желают ускорить удар контрреволюции и ради этой цели стремятся дезорганизовать с трудом организуемые силы?

Центральный Комитет большевиков обязан опровергнуть слухи о выступлении 20-го, он должен сделать это, если он действительно является сильным

и свободно действующим политическим органом, способным управлять массами, а не безвольный игрушкой настроений одичавшей толпы, не орудием в руках бесстыднейших авантюристов или обезумевших фанатиков.

М. Горький

Новая Жизнь (Пг). 18(31) октября 1917. № 156 (150).

43. Отчет об общем собрании Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов («Рабочий и Солдат»)

18 октября 1917 г.

На вчерашнем заседании Петроградского Совета р[абочих] и с[олдатских] д[епутатов] был заслушан целый ряд заявлений представителей фронта ¹⁷³.

Голос фронта. Тов. Чудновский ¹⁷⁴, председатель корпусного комитета 1-го гвардейского корпуса, указывает на ту ложь и клевету, которым был осыпан представляемый им корпус буржуазной печатью. Эта клеветническая кампания должны была обескровить революционную армию и подготовить почву для торжества корниловщины.

Солдатские массы требуют мира. Они изверились в бумажных резолюциях так называемых вождей революционной демократии. Все свои надежды солдаты возлагают теперь на съезд Советов. Они требуют, чтобы власть была взята в руки Советами.

На фронте уже началась избирательная кампания по выборам в Учредительное собрание ¹⁷⁵, но оборонцы нам, революционным социал-демократам, сильно препятствуют в нашей работе.

Комиссары вооружены «нелегальными» приказами Керенского о том, чтобы на фронт не пропускалась «вредная печать». Одни из них откровенно говорят об аресте большевиков, другие находят возможным ведение агитации на почве программы, но «советуют» вопросы тактики затрагивать осторожно и уж во всяком случае не возбуждать вражды к правительству. Затем, в некоторых прифронтовых городах ни одна типография не решается напечатать большевистские прокламации: владельцы типографий прямо терроризированы оборонческими комитетами. Таким образом, на фронте нет свободы слова и печати. На основании каких правил и законов делается все это - неизвестно. Но, несмотря на все это, движение в массах в пользу партии большевиков растет и ширится. Массы инстинктивно стремятся в ряды этой партии.

Тов. Черненков от имени 40-й дивизии настаивает на необходимости немедленного мира.

Тов. Бобыль ¹⁷⁶ от имени 7-й стрелковой дивизии присоединяется к заявлению т. Чудновского.

Представитель 502[-го] полка приветствует Совет от имени людей, которые приходят на пустое место, роют себе могилу и называют его - окоп. 2000 человек, минуя комитеты, выбрали оратора и послали его сказать здесь, чего желает полк.

Для трудящихся, для солдат ничего до сих пор не сделано. Им говорили все время только одно: жертвуй! жертвуй! Правительство и те партии, которые стоят у власти, не сделали ни одного шага для заключения мира.

Мы все время были как слепые черви. Мы не знали ничего. Нам говорили: «Нужно наступление». Теперь нам многое стало ясно. У нас раскрылись глаза. Теперь мы видим, что только вы вспомнили о нас, только вы боретесь за мир. Продолжайте ваше великое дело! Добейтесь того, чтобы на фронте свободно распространялась ваша литература, чтобы свободно могли выступать ваши ораторы. Спешите! Когда вам будет тяжело - обратитесь к фронту - он вас тоже не забудет. (Бурные аплодисменты.)

Правительство не дало нам ничего, кроме красивых фраз. И я скажу: долой тех людей, которые забыли все. (Бурные аплодисменты.) Те, которые правят, ничего не хотят для нас сделать. Народ сам должен править. Мир будет достигнут тогда, когда власть перейдет в руки Советов! Фабрика рабочим, земля крестьянам! Да здравствует скорый мир! (Продолжительные аплодисменты.)

Тов. Краснопольский от имени 3-й Финляндской стрелковой дивизии заявляет только одно: мы больше вести войны не можем, не в состоянии. На 1-м съезде Советов оратор сам голосовал за наступление, был и остается оборонцем. Но, побыв на фронте, работая не в комитетах, а просто в роте, он увидел весь ужас положения нашей армии и пришел к выводу, что больше воевать она не в состоянии ¹⁷⁷.

Тов. Иоффе, делегат прифронтовых Советов Витебской губернии, считает необходимым оставить в стороне вопрос о власти. Главная задача - борьба с войной, но она возможна только международными силами, а надежд в этом отношении мало. Крайние лозунги отпугивают массу от политики. Через месяц будет созвано Учредительное собрание - давайте преклонимся перед этим высшим авторитетом. Оставим на минуту классовую борьбу, отложим на минуту крайние лозунги. До Учредительного собрания осталось так мало времени, почему не подождать? Положение не так остро, а если и остро, то не в захвате власти спасение.

Тов. Павлищук, представитель 54[-го] Велиж[ского] полка, заявляет, что фронт, вопреки лживым уверениям желтой печати, не настроен враждебно по отношению к рабочим и солдатам в тылу.

Вы, - обращается оратор к Совету, - штаб революции. Какая армия будет бороться против своего штаба? (Бурные аплодисменты.) Оратор настаивает на передаче власти Советам.

О съезде Советов.

Краткое сообщение о Всероссийском съезде Советов делает т. Карахан ¹⁷⁸. Целый ряд Советов во время корниловщины, - говорит он, - протестовал против созыва Демократического совещания и требовал созыва съезда Советов. Но Центральный Исполнительный Комитет не счел нужным прислушаться к мнению местных Советов и созвал Демократическое совещание. Во время Совещания состоялось собрание представителей местных Советов, и на этом собрании единогласно было решено созвать на 20 октября съезд Советов ¹⁷⁹.

Технически съезд кое-как подготовлялся. Но политически он не только не подготовлялся, не только не было ряда статей и воззваний, разъясняющих значение съезда, но, наоборот, в своих телеграммах к местным Советам Центральный Исполнительный Комитет указывал на несвоевременность съезда, на то, что он оторвет от местной работы нужные силы и т. д. А «Известия» Центрального Исполнительного Комитета поместили ряд статей, по существу направленных против съезда и вообще против Советов.

Словом, формально съезд созывался, но фактически было сделано все, чтобы создавать против него настроение. Это отчасти удалось: почти все армейские комитеты высказались против съезда. Но за съезд высказалось подавляющее большинство Советов, ряд корпусных, дивизионных, полковых комитетов фронта, созыва съезда требуют солдаты в окопах.

Стало ясно, что съезд соберется. Тогда группа членов Центрального Исполнительного Комитета собралась вчера и решила отложить съезд до 25 октября. Немедленно были разосланы телеграммы в бойкотировавшие съезд Советы с уведомлением, что съезд в самом деле состоится ¹⁸⁰.

В заключение т. Карахан сообщает, что Совету предстоит избрать на съезд 8 делегатов. Исполнительный Комитет предлагает провести выборы на основе пропорциональности ¹⁸¹.

Тов. Иоффе ¹⁸² от имени меньшевиков протестует против пропорциональности и настаивает на том, чтобы места были распределены так: 2 меньшевика, 2 с[оциалиста]-р[еволюционера], 2 большевика и по одному народным социалистам и трудовикам ¹⁸³.

Таким образом, большевистскому Совету предлагалось послать на съезд оборонческую в подавляющем большинстве делегацию. Совет, разумеется, отказался от такого «справедливого» распределения мест и принял «несправедливую» пропорциональную систему выборов.

Результаты голосования: за большевиков было подано 433 голоса, за с[оциалистов]-р[еволюционеров] - 162, за меньшевиков - 41. Большевики получили 5 мест, эсеры - 2, меньшевики - 1 место. Собственно говоря, меньшевики не собрали нужных даже для одного делегата голосов (79 голосов). Но так как на их стороне оказался самый большой остаток, то они и получили право на одного делегата.

От большевиков на съезд делегированы: тт. Троцкий, Карахан, Каменев, Володарский, Юренев и Лашевич. От с[оциалистов]-р[еволюционеров] -Титов и Болдырев, от меньшевиков - Варновицкий ¹⁸⁴. [...]

Заявление т. Троцкого о «выступлении». Последние дни вся печать полна сообщений, слухов, статей относительно предстоящего выступления, причем выступление это приурочивается то к большевикам, то к Петроградскому Совету ¹⁸⁵.

Решения Петроградского Совета публикуются во всеобщее сведение.

Совет - учреждение выборное, каждый член его ответственен перед выбравшими его рабочими или солдатами. Этот революционный парламент пролетариата и революционного гарнизона не может иметь решений, которые не были известны рабочим и солдатам ¹.

Мы ничего не скрываем. Я заявляю от имени Совета: никаких вооруженных выступлений нами не назначено. Но, если бы по ходу вещей Совет был принужден назначить выступление, рабочие и солдаты, как один человек, выступили бы по его зову. (Бурные аплодисменты.)

Буржуазные газеты днем выступления называют 22 октября. Все газеты обошло это тонкое пророчество. Но день 22 октября единогласно был установлен Исполнительным Комитетом как день агитации, пропаганды, сплочения массы под знамя Советов, как день сборов в пользу Советов.

Указывают далее, что я подписал ордер на получение 5000 винтовок от Сестрорецкого завода. Да, подписал, в силу решения, принятого еще в корниловские дни, о вооружении рабочей милиции. И Петроградский Совет будет и впредь организовывать и вооружать рабочую гвардию ².

Но все эти сведения, все эти «факты» превзойдены газетой «День». Тов. Троцкий оглашает напечатанный во вчерашнем номере «Дня» «план выступления» большевиков, которое должно было состояться в прошлую ночь ¹⁸⁶. В «плане» подробно намечены маршруты, по которым должны были идти армии большевиков, указаны пункты, которые должны были быть взяты. Не забыто даже указание на то, что с районов Новой Деревни восставшие должны были захватить с собою «темные элементы». При чтении в зале смех. Тов. Троцкий замечает: «Я прошу слушать, чтобы точно знать, каким путем должна была идти каждая армия». (Смех.)

Товарищи, - заявляет Троцкий, - это сообщение не нуждается в комментариях, как газета, его поместившая, не нуждается в характеристике. Цель кампании ясна. У нас с правительством имеется конфликт, который может принять крайне острый характер. Это вопрос о выводе войск. И вот буржуазная печать хочет создать вокруг петроградских солдат и рабочих атмосферу вражды и подозрительности и вызвать к петроградским солдатам ненависть на фронте.

Другой острый вопрос - о съезде Советов. Правительственные круги знают нашу точку зрения относительно роли съезда Советов. Буржуазии известно, что Петроградский Совет предложит съезду взять власть в свои руки, предложит воюющим народам демократический мир, дать крестьянам землю. И они пытаются обезоружить Петроград, выведя из него революционный гарнизон, они спешат к моменту съезда вооружить, распределить все, что им подчиняется, чтобы все свои силы двинуть для срыва представительства рабочих, солдат и крестьян. Как артиллерийская пальба подготавливает атаку против армии, так теперешняя кампания лжи и клеветы подготавливает вооруженную атаку против съезда Советов.

Нужно быть наготове! Мы выступили в период обострившейся борьбы. Нужно постоянно ожидать нападения со стороны контрреволюции. Но при первой попытке наступления мы ответим контрнаступлением, которое будет беспощадным, и которое мы доведем до конца. (Бурные аплодисменты.) ¹⁸⁷

Заявление Каменева ¹⁸⁸. Перед закрытием заседания Каменев делает следующее заявление: За последнее время в буржуазной прессе, в связи с ожидаемым выступлением, мое имя противопоставляется имени Троцкого. Ввиду того, что все относящееся к этому вопросу крайне искажается в печати, я считаю своим долгом заявить, что под всем тем, что т. Троцкий сейчас высказал по поводу выступлений, я подписываюсь обеими руками ¹⁸⁹.

Рабочий и Солдат. 19 октября 1917. №3; Петроградский Совет Рабочих и Солдатских депутатов в 1917 году.

Протоколы, стенограммы, отчеты, резолюции и постановления ...Т. 4. (3 июля - 25 октября). М.: РОССПЭН, 2003. С. 534-539,541-542.

44. Собрание представителей Петроградского гарнизона («Новая Жизнь» )

[18 октября] 1917 г.

Третьего дня, по инициативе военного отдела Петроградского совета, было созвано собрание представителей полковых комитетов петроградского гарнизона. В разосланной по этому поводу военным отделом телеграмме было указано на необходимость воздержаться от самочинных выступлений и выполнять распоряжения штаба только в том случае, если они будут санкционированы военным отделом Петроградского Совета. Эта телеграмма членом Ц[ентрального] И[сполнительного] К[омитета] Богдановым была задержана и в части петроградского гарнизона не попала. Все же 18 октября состоялось заседание представителей большинства частей петроградского гарнизона ¹. Это собрание Ц[ентрального] И[сполнительного] К[омитета] было призвано неправомочным, и он, с своей стороны, созвал вчера новое собрание представителей петроградского гарнизона.

На собрании с докладом выступил член Ц[ентрального] И[сполнительного] К[омитета] Дан по вопросу о всероссийском съезде и о предполагающемся выступлении. Указав на то, что он лично считает съезд в настоящее время нецелесообразным, Дан отмечает, что обвинения Ц[ентрального] И[сполнительного] К[омитета] в стремлении сорвать съезд неосновательны. Дальнейшую часть своей речи он посвятил вопросу о выступлении и захвате власти, которую он считает гибельной для революции.

Выступавшие затем представители полковых и ротных комитетов Петроградского гарнизона указывали на беспрекословное повиновение гарнизона Петроградскому Совету, и только по его зову они выступят.

Л. Троцкий, возражая Дану, будто съезд отвлечет работников, необходимых на местах для подготовки выборов в Учредительное Собрание, говорит, что если съезд санкционирует немедленный захват власти и переход земли к крестьянам, перемирие на фронте, то это будет лучшей поддержкой Учр[едительного] Собрания. Съезд тогда пошлет на места агитаторов для организации представительства в Учр[едительном] Собрании.

В заключение Л. Троцкий оглашает резолюцию, в которой указывает, что ввиду того, что армейские комитеты оторвались от солдатских масс, представительство на всероссийском съезде должно быть допущено также от более мелких единиц (корпусов, дивизий, полков) и непосредственное выборное представительство от солдатских масс.

По вопросу о выступлении в резолюции указывается, что Петроградский гарнизон выступит по зову Петроградского Совета Раб[очих] и Сол[датских] Деп[утатов], обещает полную поддержку Совету.

Член Ц[ентрального] И[сполнительного] К[омитета] Каменский в своих возражениях Л. Троцкому, по вопросу о представительстве на съезде, указывает, что, предлагая солдатским массам выбирать представителей на съезд через головы своих комитетов, тем самым вносится большая дезорганизация в ряды армии.

Оратор предлагает петроградскому гарнизону ни на какие призывы, кроме Ц[ентрального] И[сполнительного] К[омитета], не идти, как это сделал Центрофлот.

Затем выступали представители фронта, один из которых, между прочим, указал, что во многих частях до сих пор не известно даже о созыве Всероссийского съезда Советов, а потому, с своей стороны, предложил съезд отложить до окончания выборов в Учр[едительное] Собрание.

Мартынов ¹⁹⁰ в своей речи предостерег представителей гарнизона от преждевременного выступления и захвата власти, легкомысленных шагов, которые могут оказаться гибельными для России. Слишком велика, говорит он, ставка.

В дальнейшей своей речи Мартынов указал, что съезд должен выставить лозунг - борьба за немедленное перемирие и отстаивать его всеми средствами. Для этого необходима организация всей демократии. И если этот лозунг удастся претворить в жизнь, тогда создадим настроение, необходимое для работы Учр[едительного] Собрания.

После заслушания наказов частей Петроградского гарнизона своим представителям собрание приступило к голосованию внесенных резолюций.

Член президиума солдатской секции указывает, что Ц[ентральный] И[сполнительный] К[омитет], созывая настоящее собрание, не осведомил о том военный отдел Петроградского Совета, а потому предлагает считать настоящее собрание неправомочным для вынесения резолюций.

Предложение собранием принимается.

Новая Жизнь. (Пг.). 20 октября (2 ноября) 1917. № 152 (158).

45. Обращение Военно-сухопутного комитета гарнизона Кронштадтской ¹ крепости «К рабочим и солдатам Кронштадта» («Новая Жизнь»)

[19 октября] 1917 г.

В Комитете имеются сведения, что в некоторых частях Кронштадского гарнизона появляются какие-то темные личности, предлагающие быть готовыми к вооруженному выступлению 20-го и 22-го октября, для каковой цели этими же неизвестными производится перепись плавучих средств, которые, по их заявлению, должны быть свободны от грузов 20-го октября.

Принимая во внимание, что Кронштадт есть крепость, прикрывающая подступы к революционному мозгу страны - Петрограду, и как крепость, должен быть силен не только числом орудий, но и боевой готовностью гарнизона, Военно-сухопутный комитет предлагает комитетам и командирам всех сухопутных частей принять меры к тому, чтобы спокойное течение жизни в крепости не нарушалось никакими безответственными деятелями контрреволюции.

Товарищи солдаты, относитесь спокойно и сознательно к переживаемому моменту. Много грязи было вылито на Кронштадт, и многие с жадностью ждут от него необдуманных шагов. Но мы верим в то, что вы сумеете твердо вести свою линию честных революционеров, не увлекаясь авантюристическими, безрассудными затеями лиц, желающих спровоцировать Кронштадт.

В случае, если полномочные организации революционной демократии призовут Кронштадский гарнизон в Петроград, как то было в дни Корниловского мятежа, все распоряжения о выступлении сухопутным частям будут исходить от Военно-сухопутного комитета, причем с таковым распоряжением в каждую часть будет командирован ее представитель в комитете. Все распоряжения о выступлении, исходящие от иных организаций и полученные иным путем, недействительны и исполнению не подлежат.

Товарищи, помните, что крепость без гарнизона - не крепость. На всех нас лежит ответственность за неприкосновенность и боеспособность Кронштадта. Будьте же спокойны, не поддавайтесь пропаганде и помните, что сильнее всех владеющий собой.

Председатель Плуме Новая Жизнь. (Пг.). 20 октября (2 ноября) 1917. № 158 (152).

46. Из статьи В.И. Ленина «Письмо к товарищам» ¹⁹¹ ( «Рабочий Путь» )

19, 20 октября 1917 г.

Товарищи! Время, которое мы переживаем, настолько критическое, события летят с такой невероятной быстротой, что публицист, поставленный волей судеб несколько в стороне от главного русла истории, рискует постоянно опоздать или оказаться неосведомленным, особенно если его писания с запозданием появляются в свет. Вполне сознавая это, я вынужден, тем не менее, обратиться к большевикам с этим письмом, даже под риском, что оно вовсе не появится в печати, ибо колебания, против которых я считаю своим долгом восстать со всей решительностью, неслыханны и способны оказать губительное действие на партию, на движение международного пролетариата, на революцию. А что касается до опасности опоздать, то для предупреждения ее я буду указывать, какими сведениями, от какого числа, я обладаю.

Мне удалось только в понедельник, 16-го октября, утром увидеть товарища, который участвовал накануне в очень важном большевистском собрании в Питере и подробно осведомил меня о прениях ¹⁹². Обсуждался тот самый вопрос о восстании, который обсуждается и воскресными газетами всех направлений. На собрании было представлено все влиятельнейшее из всех отраслей большевистской работы в столице. И только ничтожнейшее меньшинство собрания, именно всего-навсего двое товарищей заняли отрицательное отношение. Доводы, с которыми выступали эти товарищи, до того слабы, эти доводы являются таким поразительным проявлением растерянности, запуганности и краха всех основных идей большевизма и революционно-пролетарского интернационализма, что нелегко подыскать объяснение столь позорным колебаниям. Но факт налицо, и так как революционная партия терпеть колебаний по столь серьезному вопросу не вправе, так как известную смуту эта парочка товарищей, растерявших свои принципы, внести может, то необходимо разобрать их доводы, вскрыть их колебания, показать, насколько они позорны. Дальнейшие строки пусть будут попыткой выполнить эту задачу.

«...У нас нет большинства в народе, без этого условия восстание безнадежно...» Люди, которые способны говорить это, либо исказители правды, либо педанты, которые желают, во что бы то ни стало, не считаясь ни капли с реальной обстановкой революции, получить наперед гарантии, что во всей стране партия большевиков получила ровнехонько половину голосов плюс один голос. Таких гарантий история никогда и ни в одной революции не представляла и представить абсолютно не в состоянии. Предъявление подобного требования есть издевательство над слушателями и не более как прикрытие своего бегства от действительности.

Ибо действительность показывает нам воочию, что именно после июльских дней большинство народа стало быстро переходить на сторону большевиков. Это доказали и выборы 20 августа в Питере, еще до корниловщины, когда процент большевистских голосов поднялся с 20 % до 33 % в городе без пригородов, и затем выборы в сентябре в районные думы Москвы, когда процент большевистских голосов поднялся с 11 % до 49 % (один товарищ москвич, которого я видел на днях, говорил мне, что точная цифра 51 %). Это доказали перевыборы Советов. Это доказал тот факт, что большинство крестьянских Советов, вопреки своему «авксентьевскому» центральному Совету, высказалось против коалиции. Быть против коалиции - это значит на деле идти за большевиками. Далее, сообщения с фронта все чаще и все определеннее показывают, что масса солдат, вопреки злостным клеветам и нападкам эсеровско-меньшевистских вождей, офицеров, депутатов и проч., и проч., все решительнее и решительнее переходит на сторону большевиков.

Наконец, самый крупный факт современной жизни в России есть крестьянское восстание. Вот объективный, не словами, а делами показанный переход народа на сторону большевиков. Ибо, как ни лжет буржуазная пресса и ее жалкие подголоски из «колеблющихся» новожизненцев и К°, крича о погромах и об анархии, но факт налицо. Движение крестьян в Тамбовской губернии ¹⁹³ было восстанием и в физическом, и в политическом смысле, восстанием, давшим столь великолепные политические результаты, как, во-первых, согласие передать земли крестьянам. Недаром вся запуганная восстанием эсеровская шваль вплоть до «Дела Народа» вопит теперь о необходимости передачи земель крестьянам! Вот на деле доказанная правильность большевизма и успех его. «Учить» бонапартистов и их лакеев в предпарламенте оказалось невозможным иначе как восстанием.

Это факт. Факты - упрямая вещь. И такой фактический «довод» за восстание сильнее тысячи «пессимистических» уверток растерявшегося и запуганного политика.

Не будь крестьянское восстание событием общенационального политического значения, эсеровские лакеи из предпарламента не кричали бы о необходимости передать землю крестьянам.

Другое великолепное политическое и революционное последствие крестьянского восстания, отмеченное уже в «Рабочем Пути», это - подвоз хлеба к станциям железных дорог Тамбовской губернии. Вот вам еще «довод», господа растерявшиеся, довод за восстание как единственное средство спасти страну от стучащегося уже в дверь голода и кризиса неслыханных размеров. Пока эсеровско-меньшевистские предатели народа ворчат, грозят, пишут резолюции, обещают накормить голодных созывом Учредительного собрания, народ по-большевистски приступит к решению вопроса о хлебе восстанием против помещиков, капиталистов и скупщиков.

И прекрасные плоды такого (единственно реального) решения вопроса о хлебе вынуждена была признать буржуазная пресса, даже «Русская Воля», напечатавшая сообщение, что станции железных дорог Тамбовской губернии оказались завалены хлебом... После того как крестьяне восстали!!

Нет, сомневаться теперь в том, что большинство народа идет и пойдет за большевиками, значит позорно колебаться и на деле выкидывать прочь все принципы пролетарской революционности, отрекаться от большевизма совершенно.

[...] Как можно доказать, что буржуазия недостаточно сильна для срыва Учредительного собрания?

Если буржуазию не в силах свергнуть Советы, то значит, она достаточно сильна для срыва Учредительного собрания, ибо больше помешать некому. Верить обещаниям Керенского и К°, верить резолюциям лакейского предпарламента - неужели это достойно члена пролетарской партии и революционера?

Буржуазия не только в силах сорвать Учредительное собрание, если теперешнее правительство не будет свергнуто, но она может и косвенно достигнуть этого результата, сдавая Питер немцам, открывая фронт, усиливая локауты, саботируя подвоз хлеба. Доказано фактами, что по частям все это буржуазия уже делала. Значит, она в силах сделать это и в целом, если рабочие и солдаты не свергнут ее.

«...Советы должны быть револьвером, приставленным к виску правительства с требованием созыва Учредительного собрания и отказа от корниловских попыток...»

До этого договорился один из двух печальных пессимистов!

Пришлось договориться до этого, ибо отказ от восстания есть отказ от лозунга «вся власть Советам».

Конечно, лозунги - «не святыня», слов нет. Но почему же никто не поднял вопроса об изменении этого лозунга (как поднял я этот вопрос после июльских дней)? Почему боятся сказать это открыто, хотя с сентября в партии обсуждается вопрос о восстании, неизбежном отныне для осуществления лозунга: «Вся власть Советам»?

Тут не вывернуться нашим печальным пессимистам никогда. Отказ от восстания есть отказ от передачи власти Советам и «передача» всех надежд и упований на добренькую буржуазию, которая «обещала» созвать Учредительное собрание.

Неужели трудно понять, что при власти в руках Советов Учредительное собрание обеспечено, и его успех обеспечен? Это тысячи раз говорили большевики. Никто ни разу не пытался опровергнуть этого. Такой «комбинированный тип» все признавали, но протащить теперь под словечком «комбинированный тип» отказ от передачи власти Советам, протащить тайком, боясь отречься от нашего лозунга открыто, - что это такое? можно ли подыскать для характеристики этого парламентские выражения?

Нашему пессимисту ответили метко: «револьвер без пули?» Если да, то это прямой переход к Либерданам, которые тысячу раз объявляли Советы «револьвером» и тысячи раз обманывали народ, ибо Советы при их господстве оказывались нолем.

А если револьвер «с пулей», то это и есть техническая подготовка восстания, ибо пулю надо достать, револьвер надо зарядить, да и одной пули маловато будет.

Либо переход к Либерданам и открытый отказ от лозунга «вся власть Советам», либо восстание. Средины нет.

«...Буржуазия не может сдать Питера немцам, хотя Родзянко и хочет этого, ибо воюют не буржуа, а наши геройские матросы...»

Этот довод сводится опять к тому «оптимизму» насчет буржуазии, который на каждом шагу фатально проявляют пессимисты по части революционных сил и способностей пролетариата.

Воюют геройские матросы, но это не помешало двум адмиралам скрыться ¹⁹⁴ перед взятием Эзеля!!

Это факт. Факты - упрямая вещь. Факты доказывают, что адмиралы способны предавать не хуже Корнилова. А что ставка не реформирована, что командный состав корниловский, это бесспорный факт.

Если корниловцы (с Керенским во главе, ибо он тоже корниловец) захотят сдать Питер, они могут сделать это двояко и даже «трояко».

Во-первых, они могут предательством корниловского командного состава открыть сухопутный северный фронт.

Во-вторых, они могут «сговориться» насчет свободы действий всего немецкого флота, который сильнее нас, сговориться и с немецкими, и с английскими империалистами. Кроме того, «скрывшиеся адмиралы» могли передать немцам и планы.

В-третьих, локаутами и саботажем доставки хлеба они могут довести войска наши до полного отчаяния и бессилия.

Ни одного из этих трех путей отрицать нельзя. Факты доказали, что во все эти три двери буржуазно-казацкая партия России уже стучалась, их пробовала открыть.

Следовательно? Следовательно, мы не вправе ждать, пока буржуазия задушит революцию.

Что родзянковские «хотения» - не пустышка, это доказано опытом. Родзянко - человек дела. За Родзянкой стоит капитал. Это неоспоримо. Капитал - силища, пока пролетариат не овладел властью. Политику капитала Родзянко верой и правдой проводил десятилетия.

Следовательно? Следовательно, колебаться по вопросу о восстании как единственном средстве спасти революцию, значит впадать в ту наполовину либердановскую, эсеровски-меньшевистскую трусливую доверчивость к буржуазии, наполовину «мужицки»-бессознательную доверчивость, против которой больше всего большевики боролись.

Либо сложить ненужные руки на пустой груди и ждать, клянясь «верой» в Учредительное собрание, пока Родзянко и К° сдадут Питер и задушат революцию, - либо восстание. Середины нет.

Даже созыв Учредительного собрания, отдельно взятый, ничего тут не меняет, ибо никаким «учредительством», никакими голосованиями хотя бы архисуверенного собрания голода не проймешь, Вильгельма не проймешь. И созыв Учредительного собрания, и успех его зависят от перехода власти к Советам, эту старую большевистскую истину все более наглядно и все более жестоко подтверждает действительность.

«...Мы усиливаемся с каждым днем, мы можем войти сильной оппозицией в Учредительное собрание, к чему нам все ставить на карту...»

Довод филистера, который «читал», что Учредительное собрание созывается, и доверчиво успокаивается на легальнейшем, лояльнейшем, конституционном пути.

Жаль только, что ни вопроса о голоде, ни вопроса о сдаче Питера ожиданиями Учредительного собрания решить нельзя. Эту «мелочь» забывают наивные или растерявшиеся, или давшие себя запугать люди.

Голод не ждет. Крестьянское восстание не ждало. Война не ждет. Скрывшиеся адмиралы не ждали.

Или оттого, что мы, большевики, провозгласим веру в созыв Учредительного собрания, от этого голод согласится подождать? Скрывшиеся адмиралы согласятся подождать? Маклаковы и Родзянки согласятся прекратить локауты, саботаж подвоза хлеба, тайные сговоры с английскими и немецкими империалистами?

Ведь так выходит у героев «конституционных иллюзий» и парламентского кретинизма. Живая жизнь исчезает, остается только бумажка о созыве Учредительного собрания, остаются только выборы.

И слепые люди дивятся еще, что голодный народ и предаваемые генералами и адмиралами солдаты равнодушны к выборам! О, мудрецы!

«...Вот если бы корниловцы опять начали, тогда мы бы показали! А начинать самим, к чему рисковать?..»

Это так чрезвычайно убедительно и чрезвычайно революционно. История не повторяется, но если мы повернемся к ней задом и будем, созерцая корниловщину первую, твердить: «вот кабы корниловцы начали»; если мы это сделаем, какая это превосходная революционная стратегия! Как она похожа на «авось да небось»! Авось корниловцы опять начнут не вовремя! - не правда ли, какой это сильный «довод»? Какое это серьезное обоснование пролетарской политики?

А если корниловцы второго призыва научились кое-чему? Если они дождутся голодных бунтов, прорыва фронта, сдачи Питера, не начиная до тех пор? Что тогда?

Тактику пролетарской партии нам предлагают построить на возможном повторении корниловцами одной из своих старых ошибок!

Забудем все, что сотни раз доказывали и доказали большевики, что доказала полугодовая история нашей революции, именно: что выхода нет, объективно нет, не может быть, кроме диктатуры корниловцев или диктатуры пролетариата, забудем это, отречемся от всего этого и будем ждать! Ждать чего? Ждать чуда: именно, что бурное и катастрофическое течение событий с 20 апреля по 29 августа сменится (по случаю затягивания войны и роста голодовки) мирным, спокойным, гладким, легальным созывом Учредительного собрания и исполнением его законнейших решений. Вот она «марксистская» тактика! Ждите, голодные, Керенский обещал созвать Учредительное собрание! [...]

«...Но против нас “все”! Мы изолированы; и ЦИК, и меньшевики-интернационалисты, и новожизненцы, и левые эсеры выпустили и выпустят воззвания против нас!..»

Пресильный довод. Мы до сих пор били беспощадно колеблющихся за колебания. Мы на этом приобрели сочувствие народа. Мы на этом завоевали Советы, без которых восстание не могло быть надежным, быстрым, верным. Теперь воспользуемся завоеванными Советами, чтобы и нам перейти в стан колеблющихся. Какая прекрасная карьера большевизма! [...]

Промедление в восстании смерти подобно - вот что надо ответить тем, кто имеет печальное «мужество» смотреть на рост разрухи, на близость голода и отсоветовать рабочим восстание (то есть советовать им подождать, еще положиться на буржуазию).

[...] Когда люди дадут буржуазии запугать себя, тогда, естественно, все предметы и явления окрашиваются для них в желтый цвет. Во-первых, они марксистский критерий движения подменяют интеллигентски-импрессионистским, на место политического учета развития классовой борьбы и хода событий во всей стране в целом, в международной обстановке в целом ставят субъективные впечатления о настроении; о том, что твердая линия партии, ее непреклонная решимость тоже есть фактор настроения, особенно в наиболее острые революционные моменты, об этом, конечно, «кстати» забывают. Иногда людям бывает очень «кстати» забыть, что ответственные руководители своими колебаниями и склонностью сжечь то, чему они вчера поклонялись, вносят самые неприличные колебания и в настроения известных слоев массы.

Во-вторых, - и это в данный момент главное, - говоря о настроении масс, бесхарактерные люди забывают добавить, что «все» передают его, как сосредоточенное и выжидательное; что «все» согласны насчет того, что по призыву Советов и для защиты Советов рабочие выступят как один человек; что «все» согласны насчет сильного недовольства у рабочих нерешительностью центров в вопросе о «последнем, решительном бое», неизбежность коего сознается ясно; что «все» единодушно характеризуют настроение наиболее широких масс как близкое к отчаянию, и указывают на факт нарастания анархизма именно на этой почве; что «все» признают также, что среди сознательных рабочих есть определенное нежелание выходить на улицу только для демонстраций, только для частичной борьбы, ибо в воздухе носится приближение не частичного, а общего боя, безнадежность же отдельных стачек, демонстраций, давлений испытана и сознана вполне. [...]

Нет, безнадежна позиция тех, кто, толкуя о настроении масс, свою личную бесхарактерность сваливает на массы. Массы делятся на сознательно выжидающих, на бессознательно готовых впасть в отчаяние, но массы угнетенных и голодных не бесхарактерны.

«...Марксистская партия, с другой стороны, не может сводить вопрос о восстании к вопросу о военном заговоре...»

Марксизм есть чрезвычайно глубокое и разностороннее учение. Неудивительно поэтому, что обрывки цитат из Маркса, особенно если приводить цитаты некстати, можно встретить всегда среди «доводов» тех, кто рвет с марксизмом. Военный заговор есть бланкизм, если его устраивает не партия определенного класса, если его устроители не учли политического момента вообще и международного в особенности, если на стороне этой партии нет доказанного объективными фактами сочувствия большинства народа, если развитие событий революции не привело к практическому опровержению соглашательских иллюзий мелкой буржуазии, если не завоевано большинство признанных «полномочными» или иначе себя показавших органов революционной борьбы вроде «Советов», если в армии (буде дело происходит во время войны) нет вполне назревшего настроения против правительства, затягивающего несправедливую войну против воли народа, если лозунги восстания (вроде «вся власть Советам», «земля крестьянам», «немедленное предложение демократического мира всем воюющим народам в связи с немедленной же отменой тайных договоров и тайной дипломатии» и т. п.) не приобрели широчайшей известности и популярности, если передовые рабочие не уверены в отчаянном положении масс и в поддержке деревни, поддержке, доказанной серьезным крестьянским движением или восстанием против помещиков и защищающего их правительства, если экономическое положение страны внушает серьезные надежды на благоприятное разрешение кризиса мирными и парламентскими средствами.

Пожалуй, довольно?

В своей брошюре: «Удержат ли большевики государственную власть?» (я надеюсь, что она на днях выйдет уже в свет) я привел цитату из Маркса, действительно относящуюся к вопросу о восстании и определяющую признаки восстания как «искусства».

Я готов биться об заклад, что если предложить раскрыть рот тем болтунам, которые кричат теперь в России против военного заговора, и призвать их к объяснению разницы между «искусством» вооруженного восстания и осуждения достойным военным заговором, то они либо повторят сказанное выше, либо осрамят себя и вызовут всеобщий смех рабочих. Попробуйте-ка, любезные тоже-марксисты! Спойте нам песенку против «военного заговора»! ¹⁹⁵

Н. Ленин

Рабочий Путь. (Пг.). 19,20 октября (1,2 ноября) 1917. № 40, 41.

47. Письмо тов. Ленина в редакцию газеты «Новая Жизнь»

20 октября 1917 г.

Тов. Ленин решительно вмешивается в тот спор о ближайших задачах дня, который идет теперь в рядах большевиков, бросает свое властное слово на чашу весов. Внешним поводом опубликования письма послужило, по заявлению т. Ленина, выступление «парочки товарищей, растерявших свои принципы», так как «известную смуту эта парочка товарищей внести может». Правда, с этим весьма скромным исчислением «смутьянов» не совсем вяжется опасение т. Ленина, что его письмо «вовсе не появится в печати» ¹⁹⁶...

Письмо посвящено «восстанию». Для Ленина «выхода нет, объективно нет, не может быть, кроме диктатуры корниловцев или диктатуры пролетариата». Отсюда:

«Отказ от восстания есть отказ от передачи власти Советам и “передача” всех надежд и упований на добренькую буржуазию, которая “обещала” созвать Учред[ительное] Собрание.

Либо переход к либералам и открытый отказ от лозунга вся власть Советам, либо восстание. Середины нет.

Либо сложить ненужные руки на пустой груди и ждать, клянясь верой в Учр[едительное] Собрание, пока Родзянко и К° сдадут Питер и задушат революцию, - либо восстание. Середины нет».

Дает ли себе т. Ленин, по его собственным же словам, «поставленный волей судеб несколько в стороне от главного русла истории», надлежащий отчет в том, что его «письмо» в обстановке момента не только простая дружеская переписка о судьбах русской революции с «парочкой товарищей, растерявших свои принципы», а настоящий набат, пожарная тревога?

И ручается ли он за то, что он ударил в набат в надлежащий момент, с полным учетом неизбежности и успешности того или иного метода действий на завтрашний день? Судя по тому, как он свободно оперирует с движением крестьян в Тамбовской губернии ¹⁹⁷, как с «восстанием в физическом и в политическом смысле, восстанием, давшим столь великолепные политические результаты», этот учет не далек от основного положения т. Зиновьева: страна левее большевиков... Правда, и т. Зиновьев стоит «несколько в стороне от главного русла истории».

Новая Жизнь. (Пг.). 20 октября (2 ноября) 1917. № 152 (158).

48. Из газетного отчета «Заседание солдатской секции Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов» («Голос Солдата» )

20 октября 1917 г.

Заседание открывается в 2 часа 30 мин. дня под председательством Диесперова. [...]

Заслушав доклад Железнодорожной комиссии об урегулировании проезда солдат по железной дороге, солдатская секция Петроградского Совета р[абочих] и с[олдатских] д[епутатов] одобряет деятельность Железнодорожной комиссии и просит ее и впредь продолжать свою работу, причем солдатская секция настаивает, чтобы увольнительные документы и требования на проезд признавались действительными лишь в том случае, если они снабжены печатью полковых, ротных и прочих комитетов и подписью председателя комитета или его заместителя ¹⁹⁸.

Слово для внеочередного заявления предоставляется представителям фронта.

Сильное впечатление производит заявление представителя 2-го Сибирского армейского корпуса, который заявляет, что явился он сюда не с жалобой и не с просьбами, а для того, чтобы сказать, в каком положении находятся те части, которым придется защищать Петроград.

Мы пришли заявить, что резолюции, резолюции и резолюции ни к чему привести не могут. Нужны решительные меры. Надо сознательное отношение к вопросам, перед которыми стоит страна. Только такое сознание даст возможность защитить страну от тех несчастий, которые ей угрожают. И эти несчастья, сознание их в полной мере, заставили объединиться весь командный состав и солдат 2-го Сибирского армейского корпуса.

Наш единодушный вопрос: когда же нам дадут пополнения. Наши ряды поредели, у нас нет фуража, у нас нет обуви и теплой одежды. Тыл совершенно забыл про фронт. Не будет пополнений, не будет правильного снабжения - и окажемся в опасности не только мы, но и вся страна, и все завоевания, которые сделала революция. Не пеняйте же на нас, если мы будем бессильны защищаться от немецких полчищ.

У нас происходило совещание частей, входящих в состав 2-го армейского корпуса, и мы внесли следующее постановление (голос: «А окопники согласны с вами?»). Мне стыдно слышать такой вопрос, когда я сам окопник. (Аплодисменты справа.) Оратор оглашает постановление совещания о пополнении, в котором говорится: 1) Нести службу и обязанности при отсутствии пополнения людьми и лошадьми невозможно. 2) Если не будет возможно в скором времени пополнение, то солдаты 2-го армейского Сибирского корпуса не в силах будут выполнить всю трудную работу по защите республики и свободы страны. Знайте, что наша ответственность слишком велика и не только перед страной, но и перед совестью каждого солдата. Поспешите на помощь, а то будет поздно. 3) Мы заявляем: дайте пополнение, а если его не будет, то мы не в силах защищаться и за последствия такого ведения войны не отвечаем. Правительство и тыл будут виною гибели России. (Шумные аплодисменты.)

Затем собрание переходит к обсуждению вопроса о повышении трамвайной платы.

В качестве докладчика выступает член Городской думы т. Иоффе. Он докладывает о результатах своих переговоров с членом городской управы Артемьевым и приводит следующие цифровые данные, которые он почерпнул из официальных статистических данных. Оказывается, что со дня введения платы для солдат, эту плату вносило в среднем 65 % солдат. Высчитано также, что солдаты совершают в среднем 500.000 поездок в день, которые обходятся городу в 27 млн. в год. Фактически этот убыток еще больше, он усугубляется тем, что трамваи в громадном количестве приходят в негодность. Известно также, что в среднем штатский совершает каждый переезд в среднем в 3,5 версты, а солдат в 2 ¹/₄ версты.

В заключение докладчик предлагает принять следующую резолюцию:

Солдатская секция Петроградского Совета р[абочих] и с[олдатских] д[епутатов], заслушав доклад т. Иоффе о взимании пятикопеечной трамвайной платы с товарищей солдат, постановляет, что в интересах урегулирования трамвайного движения необходимо введение бесплатных квитанций для едущих в трамвае товарищей солдат. Распределение этих квитанций для бесплатного проезда должно быть возложено на Военный отдел Петроградского Совета р[абочих] и с[олдатских] д[епутатов] по соглашению с Городской управой.

Председатель предлагает собранию сначала принципиально решить вопрос, следует ли солдатам платить в трамвае или нет. Собрание единогласно высказывается в отрицательном смысле. Остальная часть вопросов передается в Военный отдел.

С внеочередным заявлением выступает т. Огурцовский. Он ознакомляет собрание со своим решением уйти из Совещания при Штабе округа. Сделать этот шаг побудили его следующие соображения: непринятие резолюции, в которой предлагалось утвердить наказ работ Совещания, учреждение Военнореволюционного комитета, образование Комиссариата при Штабе округа, наконец, по мнению т. Огурцовского, немыслима согласная работа Совещания при Штабе с Военно-революционным комитетом.

Затем с заявлением от имени евреев-воинов выступает т. Трупельдор ¹, который указывает на то, что в городе идет самая безнаказанная агитация, призывающая к погромам против евреев.

Мы организуем самооборону из евреев-воинов Петроградского гарнизона. Мы не преследуем никаких политических целей. Наша цель единая -защитить еврейское население от нападений черносотенцев, от удара, который пытаются нанести революции с тыла. Мы принимаем первый натиск на себя, и мы уверены, что с вашей стороны встретим поддержку и сочувствие. (Аплодисменты.)

Затем собрание принимает предложение матроса Карлика об организации с 21 октября постоянной связи между частями Петроградского гарнизона путем учреждения в Смольном институте постоянного дежурства одного члена полкового комитета и 2-х посыльных к нему.

После этого выступает с докладом об организации постоянной Коллегии комиссаров комиссар 3-го стрелкового полка т. Едванов. Доклад его все время прерывается неодобрительными возгласами отдельных членов собрания. Доклад этот Солдатская секция постановила передать на обсуждение Военного отдела Петроградского Совета.

Ввиду невозвращения еще всех членов делегации на Северный фронт, доклад об этой поездке перенесен на следующее заседание.

Голос Солдата (Пг.). 21 октября 1917. № 146; Петроградский Совет Рабочих и Солдатских депутатов в 1917 году.

Протоколы, стенограммы, отчеты, резолюции и постановления ...Т. 4.

(3 июля - 25 октября). М.: РОССПЭН, 2003. С. 548-552.

¹ В газете «Речь» напечатано: «капитан английской службы Трупельдор». (Примеч, публ.)

Наст, имя - Иосиф Владимирович (Вульфович) Трумпельдор (1880-1920), активный участник сионистского движения, врач. После окончания хедера изучал зубоврачебное дело. Добровольно ушел на русско-японскую войну; был ранен, потерял левую руку, но остался в строю; полный Георгиевский кавалер. С детства мечтал о возрождении «Земли обетованной» и ее защите с оружием в руках. Во время русско-японской войны организовал первую сионистскую группу евреев-воинов для будущей репатриации и создания сельскохозяйственной коммуны в Палестине, однако мечту пришлось отложить. Учился в Петербургском университете, вербовал своих единомышленников. В 1911 г. вместе с В. Жаботинским выехал в Палестину, но затем переехал в Египет, где в рядах британской армии сформировал Еврейский легион. После Февраля вернулся в Россию, чтобы, создав здесь еврейскую воинскую часть, идти с оружием в руках освобождать Эрец-Исраэль от турок-османов. 10-15 октября 1917 г. сумел провести конференцию представителей Союза евреев-воинов и создать Всеобщую федерацию еврейских солдат в России. Организовал в 1918 г. в России общество «Хе-Халуц» для помощи репатриантам, вновь выехал в Палестину для организации обороны еврейских поселений в Верхней Галилее, которая в то время была подмандатна Британии. В ходе военных действий, обороняясь от арабов, был смертельно ранен.

49. Л. Мартов. Две опасности («Искра»)

21 октября 1917 г.

По сообщению иностранных газет, оставление французским министром иностранных дел Рибо своего поста явилось следствием дебатов в закрытом заседании Палаты депутатов, во время которого обсуждался вопрос о неофициальных переговорах о мире, начатых было германской дипломатией через посредство А. Бриана. Английский [печатный орган] «Manchester Guardian» передает при этом, что Германия предлагала возвращение Франции Эльзаса и Лотарингии, взамен чего требовала территориальных вознаграждений за счет России. Рибо отклонил обсуждение этих предложений, которые, очевидно, считал стоящими обсуждения Бриан, делегаты же в Палате и последовавшее затем голосование формулы доверия правительству, при котором почти половина депутатов воздержалась, побудили Рибо подать в отставку.

Из этого изложения явствует, что Палата как будто сочувствовала в данном вопросе не Рибо, а Бриану. Подтверждением этому служит то обстоятельство, что заместителем Рибо назначен Барту, давно уже ставший соратником Бриана во всех более или менее двусмысленных политических действиях этого бессовестнейшего из буржуазных политиков.

Так ли точно происходило дело, как это изображает английская газета, или нет, - одно ясно: для французской буржуазии, сознающей, что ее страна совершенно истощена, получение Эльзаса и Лотарингии, то есть возможность вернуться к народу не «с пустыми руками», является достаточно соблазнительным, чтобы согласиться на уступки германским империалистам за счет нашего отечества.

Разумеется, другие соображения - и вовсе не идеалистического и сентиментального, но совершенно практического характера, диктуют французским империалистам «верность» России.

Какой же другой план еще имеется у союзников? Что может заставить их колебаться относительно плана немедленного мира за счет России?

Летняя кампания 1918 года при поддержке американской армии, которая к тому времени будет подготовлена на убой, вряд ли прельщает кого-либо из союзных государственных людей. Ни в одной из стран Согласия не может быть уверенности, что до того времени у него дома не заварится такая катастрофа, при которой будет уже не до осуществления империалистических целей.

Все яснее становится, что все спекуляции империалистических дипломатов на продолжении войны строятся теперь вновь, как и в первые месяцы войны, на знаменитом «истощении» противника.

И это не только потому, что сознание невозможности пробить главный немецкий фронт - во Франции - чисто военными средствами стало уже повсеместным, но и потому, что экономическое положение Германии становится в действительности все более невыносимым, а ее союзницы - Австрия, Болгария и Турция - кроме общей разрухи, находятся еще и в крайне затруднительном финансовом положении.

Расчет на то, что Германия в течение нескольких месяцев будет доведена продовольственными затруднениями и народными волнениями до того положения, когда ей придется, если не сдаться на милость победителей, то согласиться на выгодные для союзников условия мира, и есть та «реальная политика», к которой, по-видимому, ныне склоняется другая часть западных империалистов, не склонная к немедленному миру за счет России.

Но для последней лучше ли одна перспектива другой?

Война «на истощение» Германии есть на деле война на истощение заодно -если еще не более - и России. Каждая лишняя неделя войны затягивает на шее русского народа еще туже мертвую петлю. Каждая лишняя неделя войны -приближение с все усиливающейся скоростью к экономической катастрофе, к финансовому краху, к полному развалу на фронте и к безнадежной анархии в тылу. Если в Германии дальнейшее истощение сил народа может при известных условиях еще привести к стихийному восстанию народа, которое сметет нынешний режим, то в России уже наверное дальнейшее продолжение теперешнего состояния подорвет силы революции и облегчит до крайней степени попытки восстановления старого порядка или торжество контрреволюционной корниловщины.

И это тем более, что ведь чем успешнее будет война «на истощение» Германии, тем соблазнительнее будет для германских империалистов напрячь последние силы именно для того, чтобы довершить поражение русской армии, чтобы захватить возможно больше «залогов» в России в [слово неразб.] вновь занимаемых местностей; чтобы, наконец, добраться до таких наших губерний, в которых Германия могла бы найти запасы продовольствия, могущие продлить ее сопротивление.

Иными словами, при данных обстоятельствах война на истощение Германии - единственно еще возможная для союзников форма продолжения войны - есть такая же империалистическая сделка за счет России, какой было бы их прямое соглашение с Германией против нее.

Россия сможет миновать обе грозящие ей опасности только тогда, когда посмеет, опираясь на влияние революции на народы - и враждебные, и союзные, опираясь на те громадные силы, которым предстоит развернуться в ней, если дело революции останется победоносным, выдвинуть и отстаивать свою собственную программу ликвидации войны на началах, провозглашенных демократией, и от реакционной дипломатии апеллировать к народам. Вне этой политики ей не избежать одной из двух, равно страшных, перспектив, которые открывает перед ней логика международного империализма, непримиримо враждебного революции.

Л. Мартов

Искра. (Пг.). 21 октября 1917. № 5.

50. Обращение Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов к казакам («Рабочий путь»)

[21 октября] 1917 г. ¹⁹⁹

Братья-казаки!

Петроградский Совет рабочих и солдатских депутатов обращает к вам свое слово.

Вас, казаки, хотят восстановить против нас, рабочих и солдат. Эту каинову работу совершают наши общие враги: насильники-дворяне, банкиры, помещики, старые чиновники, бывшие слуги царские. Они всегда были сильны и властны разделением народа. Натравливали солдат на рабочих и крестьян. Казаков напускали на солдат. Какими средствами достигали они всего этого? Ложью, клеветой. Казак, солдат, матрос, рабочий, крестьянин - родные братья. Все они труженики, все бедны, все тянут лямку, все придавлены и ограблены войной.

Кому нужна война? Кто ее затеял? Не казак и не солдат, не рабочий и не крестьянин. Война нужна генералам, банкирам, царям, помещикам. Они увеличивают на войне свою власть, свои богатства. Народную кровь они превращают в болото своих барышей.

Народ хочет мира. Во всех странах рабочие и солдаты жаждут мира. Петроградский Совет рабочих и солдатских депутатов говорит буржуям и генералам: «Отойдите в сторону, насильники! Пусть власть перейдет в руки самого народа, и тогда народ немедленно же заключит честный мир».

Правильно ли это, товарищи казаки? Мы не сомневаемся, что вы скажете: правильно! Но именно потому нас ненавидят все ростовщики, богачи, князья, дворяне, генералы, в их числе ваши казачьи генералы. Они готовы в любой час уничтожить Петроградский Совет, задушить революцию, надев оковы на народ, как было при царе.

Поэтому они клевещут на нас. Они обманывают вас. Они говорят, будто Совет хочет отобрать ваши земли. Не верьте, казаки! Совет хочет отобрать все помещичьи земли и передать их крестьянам, хлеборобам и, в частности, бедным казакам. У кого же поднимется рука отобрать землю от труженика-казака?

Вам говорят, будто Совет собирается 22 октября устроить какое-то восстание, сражение с вами, стрельбу на улицах, резню. Те, кто сказал вам это, - негодяи и провокаторы. Так и заявите им! На 22 октября Совет назначил мирные митинги, собрания, концерты, где рабочие и солдаты, матросы и крестьяне будут слушать и обсуждать речи о войне и мире, о народной доле. На эти мирные, братские митинги мы приглашаем и вас. Добро пожаловать, братья-казаки!

Кто из вас сомневается, пусть зайдет в Смольный, где помещается Совет. Тут всегда много солдат, есть и казаки. Они объяснят сомневающемуся, чего хочет Совет, каковы его цели и пути. Для того народ и скинул царя, чтобы свободно обсуждать свои нужды и брать свои дела в собственные руки. Сбросьте и вы, казаки, повязку, которую надевают вам на глаза Каледины, бардижи ²⁰⁰, карауловы и прочие враги трудового казачества.

22 октября устраивается кем-то казачий крестный ход. Дело свободной совести каждого казака участвовать или не участвовать в крестном ходе. Мы в это дело не вмешиваемся и никаких препятствий никому не чиним.

Однако мы вас предупреждаем, казаки: глядите зорко, как бы под видом крестного хода не попытались ваши Каледины направить вас на рабочих, на солдат. Их цель - вызвать кровопролитие и в братской крови утопить вашу и нашу свободу.

Знайте твердо: 22 октября - день Петроградского Совета, день мирных митингов, собраний и денежных сборов на солдатские и рабочие газеты. Примыкайте к нам, казаки, - в общую семью трудового народа, для общей борьбы за волю и счастье.

Братскую руку протягиваем вам, казаки!

Рабочий Путь (Пг.). 22 октября (4 ноября) 1917. № 43; ЦГА ИПД СПб. Ф. 4000. Оп. 7. Д. 836. Л. 6. Типогр. экз.

51. Конфликт Петроградского Совета со Штабом Петроградского военного округа («Известия ЦИК»)

23 октября 1917 г.

На почве организации Петроградским Советом р[абочих] и с[олдатских] д[епутатов] Военно-революционного комитета для контроля за действиями Штаба Петроградского военного округа возник острый конфликт между Петроградским Советом р[абочих] и с[олдатских] д[епутатов] и Штабом Петроградского военного округа.

При Штабе Петроградского военного округа до настоящего момента существует Особое совещание из членов Военного отдела Центрального Исполнительного Комитета и солдатской секции Петроградского Совета. Петроградский Совет выдвинул на очередь вопрос об образовании Военнореволюционного комитета с правом контролирования и даже отмены нежелательных для Совета решений Штаба Петроградского военного округа. 21 октября на заседании Петроградского Совета Военно-революционный комитет был признан руководящим органом войск столицы. В ночь на 22 октября члены Военно-революционного комитета, явившись в штаб округа, потребовали допустить их к контролю распоряжений Штаба с правом решающего голоса. Главнокомандующий войсками полковник Полковников на это требование ответил категорическим отказом.

Петроградским Советом было созвано в Смольном институте собрание из представителей полков, которое разослало во все части телефонограммы с заявлением, что Штаб не признал Военно-революционного комитета и тем самым порывает с революционным гарнизоном и с Петроградским Советом р[абочих] и с[олдатских] д[епутатов] и становится прямым орудием контрреволюционных сил.

Солдаты Петрограда, говорится в телефонограмме, охрана революционного порядка от контрреволюционных покушений ложится на вас под руководством Военно-революционного комитета. Никакие распоряжения по гарнизону, не подписанные Военно-революционным комитетом, недействительны. Все распоряжения Петроградского Совета на сегодняшний день -день Петроградского Совета р[абочих] и с[олдатских] д[епутатов] - остаются в полной своей силе. Всякому солдату гарнизона вменяется в обязанность бдительность, выдержка и неуклонная дисциплина. Революция в опасности! Да здравствует революционный гарнизон!

Главнокомандующим округа было созвано отдельное совещание с участием Центрального [Исполнительного] Комитета и комиссара при Штабе округа. На это же совещание были вызваны из Смольного института представители Петроградского гарнизона. В Штаб округа явилась делегация во главе с подпоручиком Дашкевичем. Последний заявил, что говорить больше он не уполномочен. После этого делегация от Гарнизонного собрания удалилась.

В связи с конфликтом в Петроград экстренно вызван главнокомандующий Северным фронтом генерал Черемисов ²⁰¹. Последний вчера приехал в Петроград и имел продолжительное совещание с министром-председателем как о положении дел на фронте, так и о конфликте между Штабом Петроградского округа и Петроградским Советом. Генерал Черемисов, не входя в оценку этого конфликта и не высказываясь по его существу, настаивает на том, чтобы были приняты меры для того, чтобы Петроградский гарнизон так или иначе был готов для встречи врага, готовящегося на Северном фронте к большой и широкой операции. Ссылаясь на постановление вверенных ему армий, генерал Черемисов говорил о необходимости замены полков, стоящих на фронте, полками Петроградского гарнизона. Генерал Черемисов сказал, что если Военно-революционный комитет будет настаивать на том, что эти полки не следует выводить, то он заявит от имени вверенных ему армий категорический протест ²⁰².

Известия ЦИК (Пг.). 24 октября 1917. № 205.

52. Редакционная статья «Попытка большевиков захватить власть» («Биржевые Ведомости» )

23 октября 1917 г.

Сегодня Троцкий и его пособники обратились к петроградскому гарнизону с призывом не признавать и не исполнять никаких распоряжений, не подписанных «военно-революционным комитетом Петроградского С[овета] Р[абочих] и С[олдатских] Д[епутатов]» ²⁰³, а также с извещением к населению, что они, г.г. Троцкий и кампания, назначили «комиссаров» в воинские части и в «особо важные пункты столицы и ее окрестностей».

Что подразумевается под «особо важными» пунктами, мы знаем. Полагаем, что в числе «особо важных» пунктов разумеется и Зимний дворец.

Сегодня, таким образом, выступления большевиков для захвата власти начались.

Сегодня же придется узнать, существует ли в России Правительство, или имеется только пустующая «дача Дурново» ²⁰⁴, населенная призраками, где может водвориться любой Троцкий.

Как только военно-революционный комитет был учрежден, представители его обратились к главнокомандующему петроградским военным округом Полковникову с требованием, чтобы представитель военно-революционного комитета был допущен к постоянному присутствованию в штабе и чтобы все приказы штаба были санкционированы военно-революционным комитетом.

После обсуждения этого вопроса полк. Полковников дал отрицательный ответ.

Это недоразумение отразилось на работе совещания при штабе округа и повело к уходу одного из членов совещания, работавшего там с самого основания его, члена солдатской секции с[оциалиста]-р[еволюционера] Огурцовского, который признал невозможным работать в такой обстановке.

Вчера в связи с создавшимся тревожным положением в городе штаб петроградского военного округа обратился с телефонограммой во все полковые комитеты петроградского гарнизона с предложением послать своих представителей в штаб округа.

Об этом узнал военно-революционный комитет и предложил избранным представителям полковых комитетов собраться в Смольном институте для выработки единообразной тактики и для принятия резолюции об отношении к штабу округа.

Совещание после продолжительного обсуждения постановило, что представители полковых комитетов в штаб округа не поедут. Вместо этого совещание избрало делегацию из 6-ти лиц, которая должна была отправиться в штаб округа и заявить, что отныне штаб округа может сноситься с Петроградским гарнизоном только через военно-революционный комитет. Всякое распоряжение штаба и все его приказы будут предварительно направляться в военно-революционный комитет, и, если распоряжение или приказ будут признаны целесообразными, военно-революционный комитет будет передавать их гарнизону Петрограда. В противном случае распоряжения передаться не будут.

В пятницу на прошлой неделе полк. Полковников в обычный час явился на совещание с делегатами от совета. Каково же было удивление главнокомандующего, когда на этом совещании не было ни одного представителя петроградского совета. Пришлось совещание отложить. В субботу к полк. Полковникову явились делегаты от петроградского совета и заявили, что так как, мол, штаб контрреволюционен, они требуют, чтобы все распоряжения главнокомандующего, хотя бы и чисто оперативного характера, были представлены на утверждение военно-революционного комитета петроградского совета. Полк. Полковников наотрез отказался. Он требовал, чтобы делегаты доказали ему, в чем выражается контрреволюционность штаба. Полк. Полковников заявил, что штаб округа информировал делегатов Совета обо всем, что делается в петроградском гарнизоне.

Главнокомандующий недоумевал, чем вызвано распоряжение революционного комитета. Полк. Полковников заявил, что это постановление Совета расшатывает веру войск в своих начальников и он никак не может этому подчиниться. Главнокомандующий предложил совету увеличить число своих представителей на совещании при штабе округа, которое сумеет, может быть, фактически осуществить правильный контроль над действиями штаба округа.

Вчера петроградский совет телефонограммой известил главнокомандующего, что резолюция военно-революционного комитета остается пока в силе, но он принимает предложение полк. Полковникова увеличить число представителей в совещании при штабе округа.

Тем временем, пока полк. Полковников выжидал, военно-революционный комитет фактически уже приступил к действиям, и действительно, некоторые части гарнизона заявили, что приказы от штаба округа они могут выполнить, если на то будет разрешение военно-революционного комитета. Однако сегодня после разъяснения главнокомандующего солдаты петроградского гарнизона согласились выйти и нести караул и охрану.

Петроградский Совет Р[абочих] и С[олдатских] Д[епутатов] недоволен действиями Центрального Исп[олнительного] комитета, назначившего своего комиссара Малевского в штаб петроградского округа. Петроградский Совет Р[абочих] и С[олдатских] Д[епутатов] находит, что при штабе округа должны находиться представители петроградского Совета Р[абочих] и С[олдатских] Д[епутатов], а не Центрального Комитета. Об этом делегация военно-революционного комитета будет иметь разговоры сегодня в совещании при штабе петроградского военного округа.

Военный комиссар Центрального Комитета при петроградском округе Малевский обратился к училищным, полковым, батальонным и другим комитетам петроградского гарнизона и начальникам отдельных частей с воззванием, в котором призывает всех солдат и офицеров сохранить полное спокойствие и помнить, что всякое выступление вызовет гражданскую войну, выгодную только врагам революции. Он требует полного спокойствия и заявляет, что никакие выступления допущены не будут.

Центральный Исполнительный Комитет С[овета] Р[абочих] и С[олдатских] Д[епутатов] с момента образования военно-революционного комитета занял по отношению к нему резко отрицательную позицию.

Позиция же, занятая военно-революционным комитетом, есть не контроль, а попытка захватить власть над петроградским гарнизоном и занять место штаба петроградского военного округа.

По мнению Ц.И.К. - это есть захват власти. Такой военно-революционный комитет имел бы право на существование лишь тогда, когда власть находилась бы в руках Советов. Самочинно же создавать новый штаб незаконно.

Такова точка зрения Центрального Комитета и Центральный Комитет будет поддерживать Временное Правительство во всех мероприятиях против военно-революционного комитета.

Сообщение о создании особого военно-революционного комитета при петроградском Совете Р[абочих] и С[олдатских] Д[епутатов] стало известно членам Временного Правительства еще вчера днем. Первое сообщение об этом сделал член Временного Правительства полк. Полковников, который узнал об этом из разосланных Петроградским Советом телефонограмм по полкам.

А.Ф. Керенский, осведомившись о создании военно-революционного комитета, отдал полк. Полковникову все необходимые распоряжения. Самое создание комитета признается Вр[еменным] Правительством не только незаконным, но и преступным. Вина организаторов этого комитета усугубляется тем, что Петроград находится на театре военных действий и что создание комитета является прямым вмешательством в область компетенции военных властей. Основываясь на этом, Вр[еменное] Правительство, с одной стороны, не будет считаться с фактом образования комитета. Главнокомандующему Полковникову даны инструкции именно в этом смысле.

Некоторые члены кабинета усматривают в факте создания военно-революционного комитета сигнал к восстанию. Считают, что Петроградский С[овет] Р[абочих] и С[олдатских] Д[епутатов] вынес свое постановление с тем, чтобы развязать себе руки на случай восстания.

Еще вчера днем один из видных руководителей большевиков в заседании одной из комиссий Временного Совета Республики, сообщив об образовании военно-революционного комитета, воскликнул:

- Восстание началось и никакими силами его теперь не остановить.

Временное Правительство выражает, однако, твердую уверенность, что восстание, если возникнет, то будет немедленно же ликвидировано. Основанием для такой уверенности служит та реальная сила, на которую Правительство опирается.

Биржевые Ведомости. (Пг.). 23 октября 1917. № 16508.

53. Из газетного отчета об общем собрании Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов («Рабочий и Солдат»)

[23 октября] 1917 г.

Заседание Петроградского Совета

Третьего дня состоялось заседание Петроградского Совета р[абочих] и с[олдатских] д[епутатов]. Первым был заслушан доклад представителя Московского Совета т. Ломова ²⁰⁵ о разгоне Калужского Совета.

Разгон Калужского Совета. После июльских дней, - говорит т. Л о м о в, -отношения в Калуге между партиями обострились. На большевиков выливались потоки грязи и клеветы. Калужский Совет того времени прославил себя тем, что сделал попытку выгнать из Совета большевиков. Свобода печати для наших товарищей была отменена: большевистские листки и воззвания печатать в Калуге легально не было возможности. Огромные препятствия ставились и в устной пропаганде. Несмотря на все это, влияние большевиков росло с каждым днем. И, наконец, в Совете они оказались в подавляющем большинстве, гарнизон стал на их стороне. Этого не могли стерпеть господствовавшие до сих пор меньшевики и эсеры. Укрепившись в городской думе, они оттуда стали обстреливать Совет, и дело дошло до того, что для усмирения большевистского Совета вызвали воинскую силу драгун, казаков и артиллерии.

Формальным поводом для объявления войны Совету явилось освобождение им 4-х анархистов. В этом было усмотрено недопустимое нарушение закона, за что, по мнению калужских эсеров и меньшевиков и московского прокурора, Совет должен был понести кару.

И вот был вызван в Калугу карательный отряд, который разогнал Совет, учинив над его членами возмутительное насилие. Выяснилось, что отряд для «наказания» Совета был вызван по требованию Городской думы, т. е. наших «товарищей» справа. С просьбой о присылке войска обращались в штаб Московского округа. Когда получили отказ, обратились в Минский округ, и оттуда были посланы в Калугу значительные силы.

Отряд угрожает такой же расправой и другим Советам, в том числе и Московскому. Но их отряд не захватит врасплох: товарищи наши сообщают, что они готовятся достойно встретить господ усмирителей.

Президиумы Московских Советов делегировали своих представителей в Калугу для расследования. Результаты будут сообщены Всероссийскому съезду Советов.

Но для нас ясно уже и теперь, что насилие над Калужским Советом - это частичка общего плана похода против Советов. Выход для нас один, не дожидаясь, пока расстреляют поодиночке, властно и решительно заявить на Всероссийском съезде: насилий над Советами мы не позволим, и всякая подобная попытка встретит с нашей стороны беспощадный отпор. (Бурные аплодисменты.)

Заявления фронтовых делегатов. Тов. Касперович, делегат 1-го стрелкового дивизиона, заявляет, что армия воевать больше не в состоянии, вся ее надежда на Петроградский Совет.

Тов. Шамесов опровергает клевету, которая была возведена буржуазной печатью на 1-й гренадерский корпус, якобы добровольно оставивший позиции и подготовивший Тарнопольский прорыв.

Тов. Ковач, от 2-й армии, заявляет, что до корниловского выступления армия шла за меньшевиками и эсерами, а теперь с проклятием бросает своих прежних вождей и устремляется влево. Положение отчаянное. Единственный выход - передача власти Советам. Довольно издеваться над революцией.

Тов. Качанович, от 4-го армейского корпуса, заявляет, что когда он членам Центрального Исполнительного Комитета обрисовал действительное положение фронта и указал на неизбежные последствия, они ответили: «Мы этому не верим!» В Совете же крестьянских депутатов плакали. Но разве теперь плакать нужно? Теперь нужно действовать. Послезавтра - съезд Советов. Без колебания нужно взять власть в свои руки. Нужно действовать - или победить, или умереть!

Тов. Лукьянов, от 35-го армейского корпуса, сообщает, что корпус фактически установил выборность командиров. Все упование в окопах на съезд Советов. Он должен взять власть в свои руки. Корпус поддержит съезд своей силой.

Тов. Миронцев, от 6-го армейского корпуса (112.000 солдат), заявляет, что отказ со стороны съезда Советов взять власть в свои руки явился бы политическим самоубийством.

Тов. Сергеев, делегат 307-го пехотного полка, настаивает на переходе всей власти Советам.

Тов. Аккерман, делегат армейского комитета 8-й армии, высказывается против передачи власти в руки Советов. Он заявляет, что в армии, в сущности, нет большевиков, а есть одна «беспартийная партия мира». Но у этого «делегата фронта» нет секрета заключения мира. Поэтому он, в качестве представителя «ответственной» армейской делегации, относится отрицательно к «некоторым модным лозунгам».

Тов. Царьков, от 22-й дивизии, заявляет: «Армия знает, что, быть может, мир будет заключен и не так скоро, но она хочет видеть борьбу за мир, а этой борьбы она сейчас не видит». Делегат единственное спасение видит в передаче власти в руки Советов.

Тов. Збарский, от 2-й армии, заявляет, что на армейском совещании, созванном на рассмотрение вопроса о съезде Советов, почти все представители высказались за передачу власти в руки Советов.

Тов. Попов, делегат 25-го армейского корпуса, говорит, что его послали сюда, чтобы узнать: делается ли что-либо для заключения мира.

Военно-революционный комитет.

Совет переходит к заслушиванию доклада о деятельности Военнореволюционного комитета. Докладчик Антонов ²⁰⁶. Военно-революционный комитет, говорит он, открыл свою деятельность 20 октября ²⁰⁷. В этот день состоялось первое пленарное заседание Комитета. Комитет является органом, созданным петроградским пролетариатом и Петроградским гарнизоном. Создавая это орган, Петроградский Совет имел в виду действительную охрану, действительную защиту столицы революции. Петроградский Совет должен был сделать все необходимое для того, чтобы столица, чтобы революция была защищена. Нельзя было оборону столицы оставить в руках Штаба, который тайными [и] явными путями связан с контрреволюцией.

Когда Совет занял непримиримую позицию, правительство попыталось произвести давление на гарнизон. Оно вздумало тайком расформировать его под видом «обороны страны». Но Совет отверг попытку вывода войск и ослабления революции в столице.

Говоря о составе Военно-революционного комитета, докладчик указывает, что состав его чисто деловой, непартийный.

Сейчас же по образованию Военно-революционного комитета к нему с разных сторон стали поступать заявления о необходимости контроля и принятия целого ряда мер в интересах защиты революции. Так, рабочие одной из типографий довели до сведения Военно-революционного комитета, что в типо-

графию поступил заказ черносотенной организации. В согласии с Союзом печатников немедленно было сделано распоряжение, чтобы впредь без санкции Военно-революционного комитета подозрительные заказы не выполнялись. Далее, со стороны товарищей рабочих и служащих Кронверкского арсенала при Петропавловской крепости был поднят вопрос о необходимости контроля над выдачей оружия. И в настоящее время ни одна винтовка без ведома нашего комиссара из Кронверкского арсенала выпущена не будет. Благодаря нашему вмешательству, приостановилось вооружение юнкеров. 10.000 винтовок, предназначенных для Новочеркасска, задержаны. Задержано также оружие, предназначенное для целого ряда подозрительных лиц и организаций. Со всех сторон поступают требования о назначении комиссаров. На Патронном заводе установлен контроль за складом взрывчатых веществ и т. д. Наши комиссары назначены во всех складах оружия. Комиссары эти, разумеется, везде признаны рабочими и служащими складов.

Предполагаемый на 22 октября крестный ход казаков темные силы, как известно, пытались использовать в контрреволюционных силах. Мы потребовали, чтобы не было никакой вооруженной демонстрации. Крестный ход был отменен ²⁰⁸.

Во все воинские части назначены комиссары. Везде они принимаются радушно. Никакие приказы и распоряжения без санкции комиссаров выполнены не будут. Военный штаб уже имел случай убедиться, что это не пустые слова: распоряжение Штаба о выдаче оружия, автомобилей и т. д. приведены в исполнение не были, Штаб сразу очутился перед лицом того положения, что Штабу рабочие и гарнизон не доверяют.

Военно-революционный комитет решил послать в Совещание при Штабе своих представителей. В Штабе их встретили крайне враждебно. Мы знаем только Центральный Исполнительный Комитет, ваших комиссаров не признаем, если они нарушат закон, мы их арестуем, - заявили в Штабе нашим представителям. После этого наши товарищи ушли, заявив, что Военнореволюционный комитет остается на своей позиции. После угроз Штаба число комиссаров мы увеличили.

Комиссарами в полках были устроены собрания. Те полки, на которых контрреволюция почему-то возлагала надежды, приняли наших комиссаров так же радушно, как и старые революционные полки. Преображенский полк на собрании, устроенным комиссаром т. Чудновским, заявил протест по поводу утверждения буржуазной печати, будто преображенцы стоят за Временное правительство.

Самокатчики Петропавловской крепости, на которых сторонники «штабного порядка» возлагали особые надежды, заявили о своей поддержке

Петроградского Совета и полной солидарности с Петроградским гарнизоном. Таким образом, гарнизон Петропавловской крепости, этой Бастилии коалиционного правительства, на стороне революции. К Совету присоединился также 9-й кавалерийский полк.

Рядом со Штабом, с которым можно было и не считаться, нам приходилось сталкиваться с Центральным Исполнительным Комитетом, который пытается помешать нашей работе. Комендант Петропавловской крепости, возражая против установления нашего контроля, ссылается на Центральный Исполнительный Комитет и предъявлял нам бумажку; имя Центрального Исполнительного Комитета было на устах у Козьмина, у тех господ, которые грозили нашим представителям арестом. Центральный Исполнительный Комитет развязывает руки Штабу для борьбы с нами, но вы, товарищи, ваша твердость и деятельность связывает эти руки. Ваша твердость делает неприкосновенными нас. Несмотря на крики буржуазии, вопли Центрального Исполнительного Комитета, несмотря на угрозы арестами, трогать нас не смеют и не посмеют.

Но враги революции не дремлют. С румынского фронта против Петрограда двинуты кавалерийские части. Фронт обнажен. Части эти были задержаны в Пскове. Далее против нас была двинута 17-я пехотная дивизия. Но, узнав по дороге, куда и с какой целью ее посылают, дивизия отказалась ехать. В Вендене 2 полка отказались выступать против Петрограда ²⁰⁹. Из Киева посылают казаков и юнкеров. Где и в каком положении они, пока нам не известно ²¹⁰. По Царскосельской дороге должны были быть отправлены ударники. Где они - неизвестно. Но Петроградский гарнизон уверен в себе, он уверен в том революционном кольце, который окружает Петроград.

Мы охраняем революционный порядок, мы принимаем необходимые меры для того, чтобы не был сорван съезд Советов, чтобы не было сорвано Учредительное собрание. Мы выполняем волю революционного Совета, мы идем вперед, утверждая революционный порядок и приближаясь к моменту, когда Советская власть, разоружив контрреволюцию, подавит ее сопротивление и водворит торжество революционных сил. (Бурные продолжительные аплодисменты.)

По докладу выступают ораторы от фракций. После выступления фракционных ораторов и заключительного слова докладчика подавляющим большинством голосов принимается следующая резолюция:

Заслушав доклад о первых шагах Военно-революционного комитета, Петроградский Совет подтверждает принятые им для дела охраны революции меры и надеется на его дальнейшую энергичную деятельность. Петроградский Совет констатирует, что благодаря энергичной работе Военнореволюционного комитета связь Петроградского Совета с революционным гарнизоном упрочилась, и выражает уверенность, что только дальнейшей работой в этом же направлении будет обеспечена возможность свободной и беспрепятственной работы открывающегося Всероссийского съезда Советов. Петроградский Совет поручает своему Революционному комитету немедленно принять меры к охране безопасности граждан в Петрограде и решительными мероприятиями прекратить попытки погромных движений, грабежей и т. д.

Вместе с тем Совет вменяет своим членам, располагающим необходимым временем, в прямую обязанность предоставить себя в распоряжение Военнореволюционного комитета для участия в его работе.

После принятия резолюции собрание переходит к обсуждению вопроса о рабочей милиции. [...]

Рабочий и Солдат. 25 октября 1917. № 8; Петроградский Совет Рабочих и Солдатских депутатов в 1917 году.

Протоколы, стенограммы, отчеты, резолюции и постановления ... Т. 4. (3 июля - 25 октября). М.: РОССПЭН, 2003. С. 560-564,567-569.

54. Обращение Петроградского Военно-революционного комитета «К населению Петрограда» («Рабочий и Солдат»)

[23 октября] 1917 г.²¹¹

К населению Петрограда.

К сведению рабочих, солдат и всех граждан Петрограда объявляем:

В интересах защиты революции и ее завоеваний от покушений со сторо

ны контрреволюции нами назначены комиссары при воинских частях и особо важных пунктах столицы и ее окрестностей. Приказы и распоряжения, распространяющиеся на эти пункты, подлежат исполнению лишь по утверждению их уполномоченными нами комиссарами. Комиссары, как представители Совета, неприкосновенны. Противодействие комиссарам есть противодействие Совету р[абочих] и с[олдатских] д[епутатов]. Советом приняты все меры к охранению революционного порядка от контрреволюционных и погромных покушений. Все граждане приглашаются оказывать всемерную поддержку нашим комиссарам. В случае возникновения беспорядков им надлежит обращаться к комиссарам Военно-революционного комитета в близлежащую воинскую часть ²¹².

Военно-революционный комитет при Петроградском Совете р[абочих] и с[олдатских] д[епутатов]

Рабочий и Солдат. 25 октября 1917. № 8; Петроградский Совет Рабочих и Солдатских депутатов в 1917 году. Протоколы, стенограммы, отчеты, резолюции и постановления ... Т. 4. (3 июля - 25 октября). М.: РОССПЭН, 2003. С. 568-570.

55. Заявление левых эсеров об участии в Военно-революционном комитете («Голос Солдата»)

[24 октября] 1917 г.

Фракция с[оциалистов]-р[еволюционеров] Центрального Исполнительного Комитета первоначально признала возможным участие в Военно-революционном комитете, снесшись предварительно с Центральным Комитетом партии для получения соответствующих директив. С этой целью фракция отправилась на заседание Центрального Комитета партии. Оказалось, что раньше прибытия представителей фракции с[оциалистов]-р[еволюционеров] Центрального [Исполнительного] Комитета партией уже было принято определенное решение по данному вопросу. Центральный Комитет партии вынес решение отозвать всех своих членов из Военно-революционного комитета. Предпарламентская фракция левых с[оциалистов]-р[еволюционеров], обсудив создавшееся положение, постановила - признать участие в Военнореволюционном комитете лишь при условии принятия им и опубликования следующего:

Вопреки всякого рода слухам и толкам Военно-революционный комитет заявляет, что он существует отнюдь не для того, чтобы подготовлять и осуществлять захват власти, но исключительно для защиты интересов Петроградского гарнизона и демократии.

Вести переговоры с Военно-революционным комитетом было поручено т. Балашеву.

Вчера в пять часов вечера это решение было доведено до сведения Военно-революционного комитета. Обсудив это предложение, Военно-революционный комитет признал возможным принципиально с этим согласиться, изменив несколько редакцию. Была выбрана редакционная комиссия в составе Каменева, Троцкого и Балашева. Представитель фракции с[оциалистов]-р[еволюционеров] Балашев заявил, что он считает невозможным никакие изменения первоначальной редакции, кроме внесенного Троцким прибавления: «...от контрреволюционных и погромных посягательств».

Таким образом, условие для вхождения с[оциалистов]-р[еволюционеров] Военно-революционным комитетом было принято.

Примиряющим началом на совещании Военно-революционного комитета явились с[оциалисты]-р[еволюционеры]-интернационалисты. После принятия их резолюции в Смольном считалось представителями большинства фракций возможным ликвидировать столкновение Военно-революционного комитета с властью, однако многими эта резолюция понята как устранение недоразумения между Штабом и Советом, но не примирение с правительством, власть которого, по мнению этих лиц, неизбежно устремляется к съезду Советов.

Голос Солдата (Пг.). 25 октября 1917. № 149; Петроградский Совет Рабочих и Солдатских депутатов в 1917 году. Протоколы, стенограммы, отчеты, резолюции и постановления ...

Т. 4. (3 июля - 25 октября). М.: РОССПЭН, 2003. С. 578.

56. Газетный отчет об общем собрании Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов («Рабочий и Солдат»)

24 октября 1917 г.

Отчет газеты «Рабочий и солдат» об общем собрании ²¹³

Доклад т. Троцкого. Вчера состоялось экстренное заседание Петроградского Совета. На заседании присутствовало много делегатов съезда Советов. С докладом о положении дел выступил т. Троцкий.

Изложив историю конфликта со Штабом Военного округа ²¹⁴, докладчик сообщает о целом ряде попыток со стороны Временного правительства подтянуть к Петрограду войска против революции. Но все подобные попытки парализованы Военно-революционным комитетом ²¹⁵.

В своей речи в Предпарламенте, продолжает докладчик, Керенский говорил о том, что между линией Петроградского Совета и деятельностью черносотенцев будто бы существует какая-то связь. Он рекомендовал присмотреться к моей деятельности, очевидно, как посредника между Советом и темными силами. Мне уже приходилось говорить о том, почему контрреволюционные прохвосты подделываются под большевиков. Ведь «Новая Русь», например, хочет завоевать не сердце Милюкова - оно давно отдано черту контрреволюции - она хочет привлечь на свою сторону народные массы. Вот почему эти господа пытаются свою черносотенную наготу прикрыть чужим добром ²¹⁶. Но когда кто-либо дерзнет сказать, что Петроградский Совет находится в союзе с погромщиками, тогда не мешает взять всю черносотенную печать, начиная с «Нового времени» и кончая «Новой Русью», и посмотреть, кого поддерживает эта печать! Относительно большевиков, относительно Советов у этой печати твердое и определенное мнение: нужно пустить в ход картечь, нужно разогнать, нужно раздавить. Но как относится черносотенная печать к той части демократии, которая нападает на нас? Как относится эта печать к правительству, когда она преследует нас? Она печатает длинные цитаты из направленных против нас статей и речей, она рукоплещет им, она поощряет их, когда те нападают на нас. Таким образом, черносотенная печать подделывается под наши фразы, но одобряет их тактику. Вот в чем правда. И Керенский, который на Московском совещании Корнилова называл первым солдатом республики, который ввел смертную казнь, преследовал и преследует рабочую печать, -осмеливается теперь бросить нам обвинение в близости к контрреволюции! Человек, который вышел из рядов Петроградского Совета, который поднялся на плечи этого Совета, теперь смеет говорить о связи этого Совета с погромщиками!

Если есть сила, которая на деле способна бороться со всякого рода погромами, против кого бы ни были они направлены, то такая сила только в руках Совета. И мы не боимся брать на себя ответственность за сохранение революционного порядка в городе. Сегодня Военно-революционный комитет заявляет населению Петрограда, что «Петроградский Совет р[абочих] и с[олдатских] д[епутатов] берет на себя охрану революционного порядка от контрреволюционных и погромных покушений» ¹.

Сегодня нас посетила делегация от городского самоуправления. Делегация спрашивала нас: как мы смотрим на охрану порядка в городе? У правительства нет силы, нет власти - они это видят. Делегация передала даже слух о том, будто правительство предполагает передать власть городскому самоуправлению. Может быть, слух об этом предположении и неверен, но он является показателем того, до какой степени жалко и беспомощно положение правительства, которое, с одной стороны, грозит потопить в крови революцию, а с другой, держит себя так, что дает повод для возникновения слухов о передаче власти в руки городского самоуправления. Да, банкротство и беспомощность способны заговорить языком азартной провокации. И то, и другое соединилось теперь в политике Керенского... ²

Делегатам городского самоуправления мы ответили, что в деле поддержания революционного порядка готовы согласовать свою деятельность с деятельностью городской думы. Представитель Исполнительного комитета Петроградского Совета еще с корниловских дней делегирован в городскую управу. С другой стороны, в Военно-революционный комитет Петроградского Совета входит представитель городского самоуправления. Далее делегация нас спрашивала о восстании и выступлении. По этому вопросу мы им сказали, что неоднократно говорилось нами здесь. В этом отношении не пришлось менять ни одного слова. Мы ответили делегации: «Вся власть Советам» -это наш лозунг. В ближайшую эпоху, эпоху заседаний Всероссийского съезда Советов, лозунг этот должен получить осуществление. Приведет ли это к восстанию или выступлению, это зависит не только и не столько от Советов, сколько от тех, которые, вопреки единодушной воле народа, держат в своих руках государственную власть. Военно-революционный комитет возник не как орган восстания, а на почве самозащиты революции. Когда правительство Керенского решило обезоружить Петроград и вывести отсюда войска, мы сказали, что в интересах защиты революции этого не допустим. Когда вчера это правительство закрыло две газеты, имеющие огромное влияние на петроградский пролетариат и гарнизон, мы сказали, что не можем потерпеть удушения свободного слова, и выпуск газет решили возобновить (аплодисменты), возложив почетную обязанность охранения типографий революционных газет на доблестных солдат Литовского полка и 6-го запасного саперного батальона ²¹⁷. (Бурные аплодисменты.) Есть ли это восстание?

У нас есть полу-власть, которой не верит народ, и которая сама не верит, ибо она внутренне мертва. Эта полу-власть ждет взмаха исторической метлы, чтобы очистить место подлинной власти революционного народа. (Бурные аплодисменты.)

Временное правительство - кратковременное правительство - закрыло две революционные газеты. Это прямое нападение, прямое контрреволюционное восстание, и мы даем ему решительный отпор.

Когда правительство стало мобилизовать юнкеров, в это самое время оно дало крейсеру «Аврора» приказ удалиться. Почему, призывая юнкеров, правительство удаляло матросов? Причины понятны. Речь идет о тех матросах, к которым в корниловские дни являлся Скобелев со шляпой в руках просить, чтобы они охраняли Зимний дворец от корниловцев. Матросы «Авроры» выполнили тогда просьбу Скобелева. А теперь правительство пытается их удалить. Но товарищи матросы спросили и Военно-революционный комитет Совета. И «Аврора» сегодня стоит там, где стояла и прошлой ночью ²¹⁸. (Бурные аплодисменты.)

Завтра откроется съезд Советов. Задача гарнизона и пролетариата - предоставить в распоряжение съезда накопленную силу, с которой разбилась бы правительственная провокация. Задача наша - донести эту силу до съезда не расколотой, не ущербленной.

Когда съезд скажет, что он организует власть, этим он завершит ту работу, которая проделана во всей стране. Это будет означать, что высвободившийся из-под власти контрреволюционного правительства народ созывает свой съезд и создает свою власть. Если мнимая власть сделает азартную попытку оживить собственный труп, народные массы, организованные и вооруженные, дадут ей решительный отпор, и отпор этот будет тем сильнее, чем сильнее будет наступление атаки. Если правительство 24 или 48 часами, которые остались в его распоряжении, попытается воспользоваться для того, чтобы вонзить нож в спину революции, то мы заявляем, что передовой отряд революции ответит на удар - ударом, на железо - сталью ²¹⁹. (Бурные аплодисменты.)

Отвечая на вопрос об отношении к левым эсерам, т. Троцкий заявляет: в Бюро Военно-революционного комитета из 5-ти лиц - 2 левых эсеров -тт. Лазимир и Сахарков. Работают они там прекрасно, никаких принципиальных разногласий у нас с ними нет. В Предпарламенте левые эсеры вместе с меньшевиками-интернационалистами протестовали против угроз Керенского. Протесты - хорошее дело. Но нужно позаботиться и о том, чтобы Керенский не мог осуществить своих угроз. И когда одни из среды левых эсеров протестуют, а другие воздвигают баррикаду, то ясно, что мы предпочитаем вторых. Однако сегодня вечером нам сообщили, что фракция левых эсеров выходит из Предпарламента и посылает своего представителя в Военно-революционный комитет ²²⁰.

Итак, в борьбе против общего врага, контрреволюции, мы нашли друг друга. {Бурные аплодисменты.)

После выступления представителя Московского Совета т. Ованесова заседание, созванное исключительно с информационной целью, закрывается.

Рабочий и Солдат. 25 октября 1917. № 8; Петроградский Совет Рабочих и Солдатских депутатов в 1917 году.

Протоколы, стенограммы, отчеты, резолюции и постановления ... Т. 4. (3 июля - 25 октября). М.: РОССПЭН, 2003. С. 570-573,576-580.

57. Редакционная статья «Где выход?» («Новая Жизнь»)

24 октября 1917 г.

Снова революция и, в частности, ее столица, переживают критические минуты. Минувшее воскресенье, «день Совета», было днем решающего счета сил большевизма среди петербургского гарнизона и пролетариата. Сил оказалось достаточно. Гарнизон, во всяком случае, оказался в среде влияния большевистского петербургского Совета, который готовит переход власти [к] Съезду Советов. Как бы ни был незначителен процент петербургского рабочего и военного населения, способного принять активное участие в этом перевороте, абсолютное его количество совершенно достаточно для того, чтобы ввергнуть столицу, а затем, быть может, и всю Россию во все ужасы гражданской войны ²²¹.

Выступление большевиков и попытку их своими изолированными силами осуществить свой лозунг «власть Советам», мы всегда считали и считаем авантюрой, грозящей самыми гибельными последствиями революции и стране.

Но как бы резко, как бы безоговорочно мы ни осуждали подобный метод действий в данной обстановке, мы должны уметь правильно объяснить создавшийся кризис - с тем, чтобы найти безошибочный путь к его разрешению.

Большевики - не шайка злоумышленников, которых можно легко расстрелять или посадить в Кресты; и их выступление не есть попытка дворцового переворота. Большевики опираются на подавляющую часть всего того населения, которое вообще способно за кем-либо идти, чтобы делать какую-либо политику. И никакой механической изоляции, никакому физическому воздействию большевистская партия не поддается.

Это не смутит рыцарей Суворина, Каледина и Пуришкевича, которым для их целей вообще необходима свалка, погром, кровопролитие. Для них способ репрессий, кровавой расчистки останется единственным способом, который они будут проповедывать и в меру сил применять. Но в глазах каждого честного гражданина и демократа такой ответ на большевистское выступление, такой способ его ликвидации - и неосуществим, и совершенно бесплоден. Ничего, кроме всеобщего погрома, как преддверия диктатора, он не сулит.

И наше правительство, в частности, не имеет никаких средств, чтобы исчерпать кризис путем физического подавления. Наша жалкая, бессильная «коалиция», подобно каждому из промелькнувших революционных кабинетов, существует исключительно моральной поддержкой правого крыла демократии и не обладает никакой реальной властью. И 21-го апреля, и 3-5 июля, и 27-30 августа выступления военной силы были ликвидированы исключительно авторитетом центральных органов демократии, которым повиновались войска.

Но с тех пор положение изменилось коренным образом. Ц[ентральный] И[сполнительный] К[омитет], действовавший единым фронтом с большевиками в августе, против Корнилова, растерял львиную долю своего авторитета с начала июля, когда ему пришлось действовать против большевиков. И в настоящий момент и он не располагает реальной силой. На вызов воинских частей с фронта, как то было в июле, ему теперь рассчитывать не приходится...

Это одна сторона дела. Другая - та, что в настоящий момент, при вновь сложившейся обстановке, одной части демократии пришлось бы подавлять другую не иначе, как в союзе с Корниловым, по одну сторону баррикады с ним. И совершенно невероятно, чтобы подобную недопустимую позицию мог занять даже наш погрязший в оппортунизме Ц[ентральный] И[сполнительный] К[омитет].

Механические, технические средства разрешения кризиса должны быть категорически признаны недействительными. И необходимо идти иным, единственно возможным и элементарно правильным путем: путем политической ликвидации кризиса.

Измученный народ находится на грани отчаяния, вся страна живет на последних ступенях напряжения и задыхается в войне, разрухе, голоде и анархии - в результате «коалиционной» политики бойкота насущнейших требований страны. Нынешнее правительство, захватившее в свои руки формальную власть, не только не обладает реальной властью, но и окружено всеобщим недоверием и враждебностью. Объявленное ко дню своего возникновения «правительством гражданской войны», уже имея за своей спиной за ничтожный срок своего существования, целый ряд противонародных вызывающих актов и ровно ничего положительного, - это правительство и является ближайшим объектом нападения большевистски настроенных масс. И как бы категорически мы ни отрицали правомерность большевистского выступления, как бы гибельным для революции мы его ни не считали - мы должны признать с полной очевидностью: нет иного средства разрешения кризиса, кроме ликвидации существующей «коалиции», бесспорно обанкротившейся и всем ненавистной. Кишкины, только что дезавуированные Советами, Третьяковы, не признающие ничего, кроме защиты «частных интересов» при помощи провокационных диктаторских полномочий, Терещенки, способные организовать политический сыск за границей, но не способные отступить ни на шаг от политики затягивания войны, - нетерпимы у власти ни на один день.

Ликвидация коалиционного кабинета, прямые и решительные шаги к образованию власти, действительно способной вести демократическую политику, - единственно способны внести успокоение в страну и разрешить назревший кризис. И это единственный путь, который может автоматически пресечь всякие попытки к «выступлениям», которые при таких условиях будут совершенно бесполезны в глазах народных масс.

Вр[еменное] Правительство не обладает реальной властью, и не за ним слово в этом кризисе. Слово за руководящими группами демократии, господствовавшими до сих пор в Ц[ентральном] И[сполнительном] К[омитете]. Если они окажутся на высоте момента, кризис может быть ликвидирован быстро и сравнительно безболезненно. Если же они соберут небольшие остатки своих былых сил для того, чтобы снова и снова «поддержать» бессильную коалицию и во славу ее открыть братоубийственную войну внутри демократии, то для страны обеспечены еще неслыханные бедствия, а для революции - полный крах.

Новая Жизнь. (Пг.). 24 октября (6 ноября) 1917. № 161 (155).

58. Обращение Петроградского Военно-революционного комитета «К тылу и фронту» («Деревенская Беднота»)

25 октября 1917 г.

К ТЫЛУ И ФРОНТУ

В Петрограде власть в руках Военно-революционного комитета Петроградского Совета. Единодушно восставшие солдаты и рабочие победили безо всякого кровопролития. Правительство Керенского низложено. Комитет обращается с призывом к фронту и тылу не поддаваться провокации, а поддерживать Петроградский Совет и новую революционную власть, которая немедленно предложит справедливый мир, передаст землю крестьянам, созовет Учредительное собрание.

Власть на местах переходит в руки Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов.

Военно-революционный комитет Петроградского Совета ²²².

10 час. утра

Деревенская Беднота. (Пг.). 25 октября 1917. № 13.

59. Обращение Военно-революционного комитета «К гражданам России» («Рабочий и Солдат»)

25 октября 1917 г.

К ГРАЖДАНАМ РОССИИ!

Временное правительство низложено. Государственная власть перешла в руки органа Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов, Военно-Революционного комитета, стоящего во главе Петроградского пролетариата и гарнизона.

Дело, за которое боролся народ: немедленное предложение демократического мира, отмена помещичьей собственности на землю, рабочий контроль над производством, создание Советского правительства - это дело обеспечено.

ДА ЗДРАВСТВУЕТ РЕВОЛЮЦИЯ РАБОЧИХ, СОЛДАТ И КРЕСТЬЯН!

Военно-Революционный комитет

Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов.

25 октября, 10 час. утра.

Рабочий и Солдат. 25 октября (7 ноября) 1917. № 8.

60. Вл. Бурцев. Граждане! Спасайте Россию! («Наше Общее Дело») ²²³

25 октября 1917 г.

Случилось то, что и должно было случиться!

Случилось то, чего не предвидеть могли только слепцы.

Об этом мы кричали и до издания «Общего Дела» и затем в каждом его номере.

Наша родина на краю гибели!..

Наш враг стоит на границе... Большевики с их Лениными и Троцкими раскрывают настежь двери нашей столицы. Изменники и предатели своей родины действуют с поднятым забралом...

Но предатели и изменники ошиблись в своих расчетах.

До сих пор они могли существовать и подготавливать свое каиново дело только благодаря преступному попустительству слепцов...

Но время этой слепоты прошло. Россия ¹ стоит на краю пропасти и смотрит в нее.

Дальше никаким колебаниям места нет.

Теперь борьба должна вестись беспощадно. Нельзя останавливаться ни перед какими репрессиями...

Не должно существовать никакой даже мысли о каком-либо перемирии с большевиками.

Если бы большевикам и удалось что-нибудь из их преступных замыслов сделать в Петрограде, то Москва - эта историческая собирательница Русской Земли - и Россия доведут борьбу с большевиками до конца.

Россия ни самим большевикам и никому, кто в каком бы то ни было отношении окажет им поддержку, никогда не простит этих дней нашего позора, наших несчастий, наших страданий.

Если бы от имени России большевики осмелились нашим врагам немцам предложить переговоры о мире, то Россия с негодованием отверг ² эту их преступную попытку и по-прежнему пойдет вместе с союзниками к намеченной цели.

Мы все, каких бы взглядов ни были, как бы у нас ни были различны ожидания нашего будущего, все те, кто только действительно, искренно любит родину, должны соединиться между собой и идти рядом, рука об руку. Между нами не должно быть никаких разногласий. У нас должно быть все общее, и пока не обеспечено спасение нашей родины - мы не имеем права ни в чем расходиться.

Преступник - тот из нас, кто в настоящих условиях, из каких бы то ни было соображений, поднимет руку друг на друга.

Скажем два слова о прошлом и затем будем говорить о будущем, о том -что нам сделать для спасения нашей родины?

В прошлом было две причины всех наших несчастий:

1) слабое неумелое правительство, не знавшее своих друзей и боровшееся с ними, - правительство, не знавшее своих врагов и братавшееся с ними.

На страницах «Общего Дела» мы уже сказали много правды по этому поводу и нам остается только повторить то, что ранее мы говорили.

2) Нашими врагами, врагами русского народа и врагами наших союзников были представители некоторых крайних течений - большевики и анархисты и все, кто были с ними. Целые месяцы мы кричали об этом и требовали самой беспощадной борьбы с ними.

В ответ на наши требования Правительство отдавало самые ответственные учреждения в государстве, как военное министерство, министерство юстиции, в руки этих самых большевиков и выпускало из тюрьмы тех, кто был явным государственным преступником и кого таковыми назвал А.Ф. Керенский во вчерашней речи уже после того, как они, при попустительстве властей, наделали столько едва поправимого нашей родине.

Правительство не хотело понять нас. С его стороны мы все время встречали одну борьбу против нас. Неделю тому назад, когда по поводу деятельности военного министра Верховского мы крикнули: «Измена!», - правительство закрыло нашу газету «Общее Дело» и секвестрировало типографию. Еще вчера после известия о восстании председатель совета министров говорил об «Общем Деле» как об органе, подготовлявшем восстание!

Теперь не время возражать на все эти обвинения, которые предъявляют нам общие наши враги. Очень скоро мы им дадим исчерпывающие ответы, а теперь только протестуем против такого к нам отношения.

Вот наше отношение к задачам текущего момента.

Первая и основная задача русской жизни заключается в том, что совместно с нашими союзниками довести войну до победного конца. Этому мы должны подчинить все свои силы.

Мы должны, прежде всего, возможно скорее раздавить все попытки гражданской войны. Для этого мы должны создать сильную власть и вокруг этой власти собрать все элементы, которые могут совместно с этой властью служить нашей основной задаче - доведению войны с нашим внешним врагом до победного конца.

Для этой цели мы должны объявить войну всем представителями большевизма и анархизма, всем их явным и тайным друзьям, всем их укрывателям и поощрителям. Мы требуем преследования всех вожаков большевизма: Ленина, Троцкого, Рязанова, Каменева, Зиновьева, Коллонтай, Нахамкеса, Луначарского и т. д.

Вр. Правительству удастся привлечь широкие народные массы и создать ту непоколебимую силу, которая легко будет бороться с выступлениями большевиков.

Пусть русское Временное Правительство имеет мужество хотя бы теперь признать, что мы никогда не были его систематическими врагами потому только, что оно было представителем власти.

До сих пор мы резко систематически боролись с ним потому, что оно не хотело быть представителем власти, потому что оно поощряло будущих деятелей гражданской войны и тем самым подготовляло современную катастрофу.

Пусть оно хотя бы теперь признает, что у нас всегда было одно только страстное желание идти к нему навстречу всякий раз, когда мы могли думать, что оно стоит на верном пути.

Как раньше мы относились к Временному правительству, так мы к нему относимся и в настоящее время.

В современный трагический момент истории нашей родины в настоящее время мы ничего так страстно не хотели бы, как того, чтобы наша совесть нам позволила всеми нашими силами от всей души идти навстречу Временному Правительству.

Скажу прямо, без каких бы то ни было экивоков, Правительство обязано вступить на новый путь, на который мы звали его все время ¹: всеми мерами совместно с союзниками обеспечить исход настоящей войны и для этого раздавить все попытки внутренней гражданской войны и систематически бороться со всеми проявлениями большевизма.

Делать это Временное Правительство должно, опираясь без различия на все слои общества, и делать энергично, и тогда мы пойдем безраздельно к нему навстречу, пойдем сами и будем звать на это других, а подведение наших старых счетов оставим на после.

Недавно мы в последнем номере «Общего Дела» с болью в сердце, предчувствуя несчастья, которые должны были обрушиться на нашу родину, крикнули:

«Граждане, спасайте Россию!» ²²⁴

Мы и теперь повторим эти слова, - других у нас нет:

«Все на ноги!»

«Граждане, спасайте Россию!»

Вл. Бурцев ²²⁵

Наше Общее Дело. (Пг.). 25 октября 1917. № 1.

61. В Петроградском Совете рабочих и солдатских депутатов ( «Известия ЦИК» )

[25 октября] 1917 г.

Заседание открывается в 2 час. 35 мин. дня. За столом президиума один Троцкий.

Заявление Троцкого

От имени Военно-революционного Комитета объявляю, что Временное Пр[авительство] больше не существует. (Аплодисменты.) Отдельные министры подвергнуты аресту (браво!). Другие будут арестованы в ближайшие дни или часы (аплодисменты).

Революционный гарнизон, состоящий в распоряжении Военнореволюционного Комитета, распустил собрание Предпарламента (шумные аплодисменты; возглас: «Да здравствует Военно-революционный комитет!»).

Нам говорили, что восстание гарнизона в настоящую минуту вызовет погром и потопит революцию в потоках крови. Пока все прошло бескровно. Мы не знаем ни одной жертвы. Я не знаю в истории примеров революционного движения, где замешаны были бы такие огромные массы и которые прошли бы так бескровно.

Власть Временного Правительства, возглавлявшегося Керенским, была мертва и ожидала удара метлы истории, которая должна была ее смести.

Мы должны отметить героизм и самоотверженность петроградских солдат и рабочих. Мы здесь бодрствовали всю ночь и, находясь у телефонной проволоки, следили, как отряды революционных солдат и рабочая гвардия бесшумно исполняли свое дело. Обыватель мирно спал и не знал, что в это время одна власть сменяет другую.

Вокзалы, почта, телеграф, Петроградское телеграфное агентство, Государственный банк - заняты (шумные аплодисменты).

Зимний дворец еще не взят. Но судьба его решится в течение ближайших минут.

Петроградский С[овет] Р[абочих] и С[олдатских] Д[епутатов] вправе гордиться теми солдатами и рабочими, на которых он опирается, которых он повел в бой и привел к славной победе.

Свойство буржуазных и мелкобуржуазных правительств состоит в том, чтобы обманывать массы.

Нам в настоящее время - нам Советам С[олдатских] Р[абочих] и К[рестьянских] Д[епутатов] - предстоит небывалый в истории опыт создания власти, которая бы не знала иных целей, кроме потребностей солдат, рабочих и крестьян.

Государство должно быть орудием масс в борьбе за освобождение их от всякого рабства.

Работа не может идти вне влияния Советов. Лучшие силы буржуазной науки поймут, что условия, созданные Сов[етом] Р[абочих] и С[олдатских] и К[рестьянских] Д[епутатов], есть лучшие условия их работы.

Необходимо установить контроль над производством. Крестьяне, рабочие и солдаты должны почувствовать, что народное хозяйство - есть их хозяйство.

Это основной принцип построения власти.

Введение всеобщей трудовой повинности - одна из ближайших задач подлинной революционной власти.

Далее тов. Троцкий сообщает, что в порядке дня есть доклад Военнореволюционного Комитета и доклад о задачах власти Советов. Докладчиком по второму вопросу - товарищ Ленин (несмолкаемые аплодисменты).

Троцкий продолжает:

В нашей среде находится Владимир Ильич Ленин, который в силу целого ряда условий не мог до сего времени появляться в нашей среде ²²⁶. Троцкий характеризует роль Ленина в истории революционного движения в России и провозглашает:

- Да здравствует возвратившийся к нам тов. Ленин!

Собрание устраивает бурную овацию Ленину.

Тов. Троцкий сообщает, что заключенные по политическим делам освобождены и некоторые из них уже исполняют обязанности революционных комиссаров.

Тов. Зиновьев, сообщает тов. Троцкий, тоже будет гостем сегодняшнего заседания Петроградского Совета.

От имени Петроградского Совета ночью была послана телеграмма по всей России о существующем положении вещей.

В действующую армию посланы радиотелеграммы о падении старой власти и о предстоящем образовании новой власти. Первые шаги новой власти должны быть следующие: немедленное перемирие на всех фронтах, передача земли в руки крестьян, скорейший созыв подлинного демократического Учредительного Собрания.

Местопребывание министра-председателя Керенского неизвестно, но мы полагаем, что скоро его пребывание станет известно всем.

На вопрос о том, как относится к событиям фронт, Троцкий отвечает: мы могли только послать телеграммы. Ответа еще не последовало. Но мы здесь неоднократно слышали представителей фронта, которые нас упрекали в том, что мы до сих пор не предпринимали решительных шагов.

В это время в зале появляется Ленин. Собрание устраивает ему бурную и долго несмолкаемую овацию.

Речь Ленина

Товарищи! Рабочая и крестьянская революция, о необходимости которой все время говорили большевики, совершилась.

Какое значение имеет эта рабочая и крестьянская революция? Прежде всего, значение этого переворота состоит в том, что у нас будет Советское правительство, наш собственный орган власти, без какого бы то ни было участия буржуазии. Угнетенные массы сами создадут власть. В корне будет разбит старый государственный аппарат и будет создан новый аппарат управления в лице советских организаций.

Отныне наступает новая полоса в истории России, и данная, третья русская революция должна в своем конечном итоге привести к победе социализма.

Одной из очередных задач наших является необходимость немедленно закончить войну. Но для того, чтобы кончить эту войну, тесно связанную с нынешним капиталистическим строем, - ясно всем, что для этого необходимо побороть самый капитал.

В этом деле нам поможет то всемирное рабочее движение, которое уже начинает развиваться в Италии, Англии и Германии.

Справедливый, немедленный мир, предложенный нами международной демократии, повсюду найдет горячий отклик в международных пролетарских массах. Для того чтобы укрепить это доверие пролетариата, необходимо немедленно опубликовать все тайные договоры.

Внутри России громадная часть крестьянства сказала: довольно игры с капиталистами, мы пойдем с рабочими. Мы приобретем доверие со стороны крестьян одним декретом, который уничтожит помещичью собственность. Крестьяне поймут, что только в союзе с рабочими спасение крестьянства. Мы учредим подлинный рабочий контроль над производством.

Теперь мы научились работать дружно. Об этом свидетельствует только что происшедшая революция. У нас имеется та сила массовой организации, которая победит все и доведет пролетариат до мировой революции.

В России мы сейчас должны заняться постройкой пролетарского социалистического государства.

Да здравствует всемирная социалистическая революция! (Бурные аплодисменты).

Собрание решает не устаивать прений по докладу Ленина. Ввиду того, что члены Военно-революционного Комитета заняты, сообщение информационного характера откладывается. С заявлением на трибуне появляется Троцкий. [...] ¹

Речь Зиновьева

- Товарищи, мы находимся в настоящий момент в периоде восстания. Я считаю, однако, что никаких сомнений относительно его результатов быть не может, мы победим.

Я убежден, что громадная часть крестьянства станет на нашу сторону после того, как крестьяне ознакомятся с нашими положениями по земельному вопросу.

Да здравствует начинающаяся отныне социальная революция. Да здравствует питерский рабочий класс, который доведет победу до конца.

Сегодня мы заплатили долг международному пролетариату и нанесли страшный удар в грудь всем империалистам и, в частности, палачу Вильгельму.

- Долой войну, да здравствует международный мир.

После небольших прений собрание громадным большинством голосов принимает следующую резолюцию, оглашенную Володарским.

Резолюция

Петроградский Совет рабочих и солдатских депутатов приветствует победную революцию пролетариата и гарнизона Петрограда. Совет в особенности подчеркивает ту сплоченность, организацию, дисциплину, то полное единодушие, которое проявили массы в этом на редкость бескровном и на редкость успешном восстании.

Совет, выражая непоколебимую уверенность, что рабочее и крестьянское правительство, которое, как Советское правительство, будет создано революцией и которое обеспечит поддержку городскому пролетариату со стороны всей массы беднейшего крестьянства, что это правительство твердо пойдет к социализму, единственному средству спасения страны от неслыханных бедствий и ужасов войны.

Новое рабочее и крестьянское правительство немедленно предложит справедливый демократический мир всем воюющим народам.

Оно немедленно отменит помещичью собственность на землю и передаст землю крестьянству. Оно создаст рабочий контроль над производством и распределением продуктов и установит общенародный контроль над банками, вместе с превращением их в одно государственное предприятие.

Петроградский Совет рабочих и солдатских депутатов призывает всех рабочих и все крестьянство со всей энергией беззаветно поддержать рабочую и крестьянскую революцию. Совет выражает уверенность, что городские рабочие, в союзе с беднейшим крестьянством, проявят непреклонную товарище-

¹ Далее в газетном отчете «Известий ЦИК» следуют заявление Л.Д. Троцкого, речь А.В. Луначарского.

скую дисциплину, создадут строжайший революционный порядок, необходимый для победы социализма.

Совет убежден, что пролетариат западноевропейских стран поможет нам довести дело социализма до полной и прочной победы.

После принятия резолюции заседание закрывается ²²⁷.

Известия ЦИК. 26 октября 1917. № 207.

62. Заявление меньшевистской фракции Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов («Рабочая Газета») ²²⁸

[25 октября] 1917 г.

Партия большевиков за спиной Совета и прикрываясь его именем, организовала военный заговор, грозящий гибелью делу революции и свободы, срывом Учредительного собрания, катастрофой на фронте.

Меньшевистская фракция без различия течений открыто выступает против этой преступной авантюры, когда она обсуждалась на заседаниях Совета и публично заявила о своем отказе от участия в Военно-Революционном Комитете, ставшем во главе заговора.

Теперь, когда эта авантюра стала фактом, фракция считает себя обязанной сложить с себя всякую ответственность за гибельные последствия заговора и в согласии с ЦК РСДРП (объединенной) заявляет о своем уходе из состава Президиума И[сполнительного] К[омитета] [Петроградского] Совета.

Призываем всех членов фракции к активной партийной работе.

М. Бройдо, С. Вайнштейн, М. Либер.

Рабочая Газета (Пг.). 26 октября 1917. № 191. Меньшевики в 1917 году... Т. 3: От корниловского мятежа до конца декабря. Ч. 2: От Временного Демократического Совета Российской Республики до конца декабря (первая декада октября - конец декабря).

М : РОССПЭН, 1997. С. 236.

63. Воззвание Центрального Исполнительного Комитета и Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов ( « Известия ЦИК» )

[25 октября] 1917 г.

Товарищи! Темные силы усиленно работают над тем, чтобы вызвать в Петрограде и других городах в ближайшие дни беспорядки и погромы, чтобы получить возможность потопить в крови все революционное движение. Под предлогом восстановления нарушенного порядка и охраны жизни обывателей они надеются водворить ту самую корниловщину, которую революционному народу удалось раздавить недавно. Горе народу, если эти расчеты удадутся. Торжествующая контрреволюция [хочет] уничтожить Советы и войсковые комитеты, сорвать Учредительное Собрание, приостановить переход земли к крестьянам, покончить со всеми надеждами народа на скорый мир и заполнить тюрьмы революционными солдатами и рабочими.

В своих расчетах контрреволюционеры и черносотенцы опираются на стихийное недовольство темной части народа, продовольственной разрухой, продолжающейся войной и общим настроением жизни. Они надеются всякое выступление солдат или рабочих превратить в погром, который запугает мирное население и бросит его в объятия водворителей порядка.

При этих обстоятельствах будет преступным легкомыслием всякая попытка организовать в эти дни выступление или демонстрацию, хотя бы с самыми революционными целями. Сознательные рабочие и солдаты, недовольные политикой Правительства, нанесли бы выступлением вред не кому-либо иному, а лишь собственному делу революции. Они сыграли бы на руку контрреволюции.

Поэтому Центральный Исполнительный Комитет требует от всех рабочих и солдат не повиноваться приказам к выступлениям.

Рабочие и солдаты. Не поддавайтесь провокации. Помните о вашем долге перед страной и революцией. Не нарушайте единства революционного фронта!

Известия ЦИК (Пг.). 26 октября 1917. № 207.

64. Воззвание Комитета Всероссийского Совета крестьянских депутатов («Известия ЦИК»)

[25 октября] 1917 г.

Ко всем крестьянам, солдатам и рабочим.

Вся власть - Учредительному Собранию!

Против воли представителей всероссийского крестьянства и представителей армий власть захвачена Петроградским Советом Рабочих и Солдатских Депутатов. Захват власти за три недели до Учредительного Собрания есть захват прав всего народа. Петроградский Совет Рабочих и Солдатских Депутатов начал братоубийственную войну. Враг стоит у ворот столицы. Армии вновь нанесен удар в спину, сопротивляемость ее ослабляется. Петроградский Совет обещает мир, хлеб и землю - это ложь. Он даст междоусобие, монархию и рабство. Временное Правительство объявило об окончательной разработке закона о передаче земли в распоряжение земельных комитетов и решительных мер в деле приближения мира. Пусть знает армия и крестьянство, что, идя за Петроградским Советом, они лишаются земли и воли и сделают невозможным созыв Учредительного Собрания.

Исполнительный Комитет Всероссийского Совета Крестьянских Депутатов, стоя на страже интересов крестьянства, призывает не верить Петроградскому Совету Рабочих и Солдатских Депутатов и органам, им поставленным. Ни на минуту не останавливайте выборов в Учредительное Собрание. Снабжайте хлебом армию. Теснее сплотитесь вокруг своих крестьянских организаций и решительно подавляйте всякие попытки к грабежам и разбоям.

Вся власть Учредительному Собранию, ни одного дня отсрочки!

Исполнительный Комитет Всероссийского Совета Крестьянских Депутатов.

Петроград, 25 октября 1917 г.

Известия ЦИК (Пг.). 26 октября 1917. №207.

65. Радиотелеграмма Временного Правительства («Новая Жизнь»)

[25 октября] 1917 г.

Вчера вечером Вр[еменное] Правительство составило следующую телеграмму:

Петроградский Совет объявил Вр[еменное] Правительство низложенным и потребовал передать ему власть под угрозой бомбардировки Зимнего Дворца из пушек Петропавловской крепости и крейсера «Авроры». Правительство может передать власть лишь Учредительному Собранию, а потому постановило не сдаваться и предать себя под защиту народа и армии, о чем послана телеграмма в Ставку. Ставка ответила о посылке отряда [отказом].

Пусть страна и народ ответят на безумную попытку большевиков поднять восстание в тылу борющейся армии.

25 октября, 9 час. вечера.

Новая Жизнь. (Пг.). 26 октября (8 ноября) 1917. № 157(163).

66. Декрет о мире Второго Всероссийского съезда Советов («Известия ЦИК»)

26 октября 1917 г.

ДЕКРЕТ О МИРЕ ²²⁹

принятый единогласно на заседании Всероссийского съезда Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов 26 октября 1917 г.

Рабочее и Крестьянское правительство, созданное революцией 24-25 октября и опирающееся на Советы рабочих, солдатских и крестьянских депутатов, предлагает всем воюющим народам и их правительствам начать немедленно переговоры о справедливом демократическом мире.

Справедливым или демократическим миром, которого жаждет подавляющее большинство истощенных, измученных и истерзанных войной рабочих и трудящихся классов всех воюющих стран, миром, которого самым определенным и настойчивым образом требовали русские рабочие и крестьяне после свержения царской монархии, таким миром Правительство считает немедленный мир без аннексий (т. е. без захвата чужих земель, без насильственного присоединения чужих народностей) и без контрибуций.

Такой мир предлагает Правительство России заключить всем воюющим народам немедленно, выражая готовность сделать без малейшей оттяжки тотчас же все решительные шаги впредь до окончательного утверждения всех условий такого мира полномочными собраниями народных представителей всех стран и всех наций.

Под аннексией или захватом чужих земель Правительство понимает, сообразно правовому сознанию демократии вообще и трудящихся классов в особенности, всякое присоединение к большому или сильному государству малой или слабой народности без точно, ясно и добровольно выраженного согласия и желания этой народности, независимо от того, когда это насильственное присоединение совершено, независимо также от того, насколько развитой или отсталой является насильственно присоединяемая или насильственно удерживаемая в границах данного государства нация. Независимо, наконец, от того, в Европе или в далеких заокеанских странах эта нация живет.

Если какая бы то ни было нация удерживается в границах данного государства насилием, если ей, вопреки выраженному с ее стороны желанию - все равно, выражено ли это желание в печати, в народных собраниях, в решениях партий или возмущениях и восстаниях против национального гнета - не предоставляется права свободным голосованием, при полном выводе войска присоединяющей или вообще более сильной нации, решить без малейшего принуждения вопрос о формах государственного существования этой нации, то присоединение ее является аннексией, т. е. захватом и насилием.

Продолжать эту войну из-за того, как разделить между сильными и богатыми нациями захваченные ими слабые народности, Правительство считает величайшим преступлением против человечества и торжественно заявляет свою решимость немедленно подписать условия мира, прекращающего эту войну на указанных, равно справедливых для всех без изъятия народностей условиях.

Вместе с тем Правительство заявляет, что оно отнюдь не считает вышеуказанных условий мира ультимативными, т. е. соглашается рассмотреть и всякие другие условия мира, настаивая лишь на возможно более быстром предложении их какой бы то ни было воюющей страной и на полнейшей ясности, на безусловном исключении всякой двусмысленности и всякой тайны при предложении условий мира.

Тайную дипломатию Правительство отменяет, со своей стороны, выражая твердое намерение вести все переговоры совершенно открыто перед всем народом, приступая немедленно к полному опубликованию тайных договоров, подтвержденных или заключенных правительством помещиков и капиталистов с февраля по 25 октября 1917 г. Все содержание этих тайных договоров, поскольку оно направлено, как это в большинстве случаев бывало, к доставлению выгод и привилегий русским помещикам и капиталистам, к удержанию или увеличению аннексий великороссов, Правительство объявляет безусловно и немедленно отмененным ²³⁰.

Обращаясь с предложением к правительствам и народам всех стран начать немедленно открытые переговоры о заключении мира, Правительство выражает с своей стороны готовность вести эти переговоры как посредством письменных сношений, по телеграфу, так и путем переговоров между представителями разных стран или на конференции таковых представителей. Для облегчения таких переговоров Правительство назначает своего полномочного представителя в нейтральные страны.

Правительство предлагает всем правительствам и народам всех воюющих стран немедленно заключить перемирие, причем со своей стороны считает желательным, чтобы это перемирие было заключено не меньше как на три месяца, т. е. на такой срок, в течение которого вполне возможно как завершение переговоров о мире с участием представителей всех без изъятия народностей или наций, втянутых в войну или вынужденных к участию в ней, так равно и созыв полномочных собраний народных представителей всех стран для окончательного утверждения условий мира.

Обращаясь с этим предложением мира к правительствам и народам всех воюющих стран, Временное рабочее и крестьянское правительство России обращается также в особенности к сознательным рабочим трех самых передовых наций человечества и самых крупных участвующих в настоящей войне государств, Англии, Франции и Германии. Рабочие этих стран оказали наибольшие услуги делу прогресса и социализма, и великие образцы чартистского движения в Англии, ряд революций, имевших всемирно-историческое значение, совершенных французским пролетариатом, наконец, в геройской борьбе против исключительного закона в Германии и образцовой для рабочих всего мира длительной, упорной дисциплинированной работе создания массовых пролетарских организаций Германии, - все эти образцы пролетарского героизма и исторического творчества служат нам порукой за то, что рабочие названных стран поймут лежащие на них теперь задачи освобождения человечества от ужасов войны и ее последствий, что эти рабочие всесторонней решительной и беззаветно энергичной деятельностью своей помогут нам успешно довести до конца дело мира и вместе с тем дело освобождения трудящихся и эксплуатируемых масс населения от всякого рабства и всякой эксплуатации.

Председатель Совета Народных Комиссаров Владимир Ульянов-Ленин.

Известия ЦИК. 28 октября 1917. № 209.

67. Декрет о земле ²³¹ Второго Всероссийского съезда Советов («Известия ЦИК»)

26 октября 1917 г.

ДЕКРЕТ О ЗЕМЛЕ

1) Помещичья собственность на землю отменяется немедленно без всякого выкупа.

2) Помещичьи имения, равно как все земли удельные, монастырские, церковные, со всем их живым и мертвым инвентарем, усадебными постройками и всеми принадлежностями переходят в распоряжение волостных земельных комитетов и уездных Советов крестьянских депутатов, впредь до Учредительного собрания.

3) Какая бы то ни была порча конфискуемого имущества, принадлежащего отныне всему народу, объявляется тяжким преступлением, караемым революционным судом.

Уездные Советы крестьянских депутатов принимают все необходимые меры для соблюдения строжайшего порядка при конфискации помещичьих имений, для определения того, до какого размера участки и какие именно подлежат конфискации, для составления точной описи всего конфискуемого имущества и для строжайшей революционной охраны всего переходящего к народу хозяйства на земле со всеми постройками, орудиями, скотом, запасами продуктов и проч.

4) Для руководства по осуществлению великих земельных преобразований, впредь до окончательного их решения Учредительным собранием, должен повсюду служить следующий крестьянский наказ, составленный на основании 242 местных крестьянских наказов редакцией «Известий Всероссийского Совета Крестьянских Депутатов» и опубликованный в номере 88 этих «Известий» (Петроград, номер 88,19 августа 1917 г.).

Крестьянский наказ о земле

«Вопрос о земле, во всем его объеме, может быть разрешен только всенародным Учредительным собранием.

Самое справедливое разрешение земельного вопроса должно быть таково:

1) Право частной собственности на землю отменяется навсегда; земля не может быть ни продаваема, ни покупаема, ни сдаваема в аренду, либо в залог, ни каким-либо другим способом отчуждаема.

Вся земля: государственная, удельная, кабинетская, монастырская, церковная, посессионная, майоратная, частновладельческая, общественная и крестьянская и т. д., отчуждается безвозмездно, обращается во всенародное достояние и переходит в пользование всех трудящихся на ней.

За пострадавшими от имущественного переворота признается лишь право на общественную поддержку на время, необходимое для приспособления к новым условиям существования.

2) Все недра земли: руда, нефть, уголь, соль и т. д., а также леса и воды, имеющие общегосударственное значение, переходят в исключительное пользование государства. Все мелкие реки, озера, леса и проч. переходят в пользование общин, при условии заведывания ими местными органами самоуправления.

3) Земельные участки с высоко-культурными хозяйствами: сады, плантации, рассадники, питомники, оранжереи и т. под. не подлежат разделу, а превращаются в показательные и передаются в исключительное пользование государства или общин, в зависимости от размера и значения их.

Усадебная, городская и сельская земля, с домашними садами и огородами, остается в пользовании настоящих владельцев, причем размер самих участков и высота налога за пользование ими определяется законодательным порядком.

4) Конские заводы, казенные и частные племенные скотоводства и птицеводства и проч. конфискуются, обращаются во всенародное достояние и переходят либо в исключительное пользование государства, либо общины, в зависимости от величины и значения их.

Вопрос о выкупе подлежит рассмотрению Учредительного собрания.

5) Весь хозяйственный инвентарь конфискованных земель, живой и мертвый, переходит в исключительное пользование государства или общины, в зависимости от величины и значения их, без выкупа.

Конфискация инвентаря не касается малоземельных крестьян.

6) Право пользования землей получают все граждане (без различия пола) Российского государства, желающие обрабатывать ее своим трудом, при помощи своей семьи, или в товариществе, и только до той поры, пока они в силах ее обрабатывать. Наемный труд не допускается.

При случайном бессилии какого-либо члена сельского общества в продолжение 2 лет, сельское общество обязуется, до восстановления его трудоспособности, на этот срок прийти к нему на помощь путем общественной обработки земли.

Земледельцы, вследствие старости или инвалидности, утратившие навсегда возможность лично обрабатывать землю, теряют право на пользование ею, но взамен того получают от государства пенсионное обеспечение.

7) Землепользование должно быть уравнительным, т. е. земля распределяется между трудящимися, смотря по местным условиям, по трудовой или потребительной норме.

Формы пользования землей должны быть совершенно свободны, подворная, хуторская, общинная, артельная, как решено будет в отдельных селениях и поселках.

8) Вся земля, по ее отчуждении, поступает в общенародный земельный фонд. Распределением ее между трудящимися заведуют местные и центральные самоуправления, начиная от демократически организованных бессословных сельских и городских общин и кончая центральными областными учреждениями.

Земельный фонд подвергается периодическим переделам в зависимости от прироста населения и поднятия производительности и культуры сельского хозяйства.

При изменении границ наделов первоначальное ядро надела должно остаться неприкосновенным.

Земля выбывающих членов поступает обратно в земельный фонд, причем преимущественное право на получение участков выбывших членов получают ближайшие родственники их и лица по указанию выбывших.

Вложенная в землю стоимость удобрения и мелиорации (коренные улучшения), поскольку они не использованы при сдаче надела обратно в земельный фонд, должны быть оплачены.

Если в отдельных местностях наличный земельный фонд окажется недостаточным для удовлетворения всего местного населения, то избыток населения подлежит переселению.

Организацию переселения, равно как и расходы по переселению и снабжению инвентарем и проч., должно взять на себя государство.

Переселение производится в следующем порядке: желающие безземельные крестьяне, затем порочные члены общины, дезертиры и проч. и, наконец, по жребию либо по соглашению.

Все содержащееся в этом наказе, как выражение безусловной воли огромного большинства сознательных крестьян всей России, объявляется временным законом, который впредь до Учредительного собрания проводится в жизнь по возможности немедленно, а в известных своих частях с той необходимой постепенностью, которая должна определяться уездными Советами крестьянских депутатов.

5) Земли рядовых крестьян и рядовых казаков не конфискуются ²³².

Председатель Совета Народных Комиссаров

Владимир Ульянов-Ленин. Известия ЦИК. 28 октября 1917. № 209.

68. Редакционные сообщения «В последний час» и «Заседание Тифлисского Исполнительного Комитета Совета рабочих и солдатских депутатов» («День Свободы»)

[25-26 октября] ²³³ 1917 г.

Заседание Тифлисского Исполнительного Комитета Совета рабочих и солдатских депутатов

В заседании Исполнительного Комитета Сов[ета] Р[абочих] и С[олдатских] Д[епутатов] 25-го октября в экстренном порядке обсуждался вопрос о событиях в Петрограде в связи с выступлением большевиков.

Тов. Е.П. Гегечкори поделился с собранием теми сведениями, какие были у него о петроградских событиях к моменту заседания комитета. Первое сообщение о выступлении Петроградского совета р[абочих] и с[олдатских] деп[утатов] было получено в 9 ч. 30 м. утра 25-го октября. В это время ничего определенного не было известно. Между прочим, сообщалось, что большевиками арестованы министр вероисповедания Карташев и управляющий делами Временного правительства Гальперн ²³⁴. После долгих усилий тов. Гегечкори в 3 часа дня удалось вступить в переговоры по прямому проводу с Петроградом. У аппарата был министр юстиции Малянтович, который сообщил, что все учреждения, в том числе и государственный банк, и казначейства, в руках большевиков. Поднявшие восстание большевики ведут себя осторожно, принимая меры предосторожности против возможных анархических выступлений темных сил. На этом переговоры кончились, и Малянтович обещал сообщить о дальнейших событиях через 3 часа, но сообщения не последовало.

Далее тов. Гегечкори знакомит собрание с содержанием вчерашних агентских телеграмм, из которых видно, что между большевиками и Вр[еменным] правительством ведутся переговоры о ликвидации конфликта мирным путем, что весь гарнизон во власти большевиков, что 12-я армия, защищавшая подступы к Петрограду, вызвана Керенским в Петроград, что Керенский обратился к армии, флоту и народу с воззванием поддержать Вр[еменное] правительство до созыва им Учредительного Собрания и пр.

В заключение тов. Гегечкори доложил собранию, что президиум Краевого центра обратился ко всем исполнит[ельным] к[омите]там Сов[ета] р[абочих] и с[олдатских] деп[утатов] и др. революционным организациям с предложением воздержаться от всяких выступлений, выждав дополнительных сведений и директив центра.

После сообщения тов. Гегечкори ²³⁵ ряд ораторов высказался по существу происходящих событий. Собрание резко разделилось на две партии, из которых одна, меньшая, во главе с т.т. Верещаком и Гусевым высказалась за подавление восстания, а другая, во главе с Н. Жордания, Джугели и др. - против активной борьбы с большевиками и за мирные с ними переговоры с целью образования власти из революционной демократии, без цензовых элементов.

В результате прений Н. Жордания предложил от имени меньшевиков следующую резолюцию: «Выступление большевиков в Петрограде, в случае ли временной удачи или немедленного его подавления силой оружия, неизбежно приведет к торжеству контрреволюции и гибели завоеваний свободы. Интересы революции диктуют необходимость мирной ликвидации выступления на основе соглашения всей революционной демократии в духе создания демократической власти без цензовых элементов, с условием созыва Учред[ительного] Собрания в означенный срок».

Представитель большевиков предлагает воздержаться от вынесения резолюции до получения подробностей происходящих событий.

Фракция с[оциалистов]-р[еволюционеров] также заявляет, что, не имея возможности конкретизировать все происходящее, предлагает пока не выносить резолюции.

Н. Жордания ставит на голосование свою резолюцию, и она принимается 26 голосами при 26 воздержавшихся.

Министры в Петрограде арестованы. Керенский в армии. Представители фронтовых организаций демонстративно покинули съезд Советов и безоружные пошли к Зимнему дворцу, обстреливаемому частями гарнизона. Обстрел прекратился.

Краевой центр

На экстренном заседании объединенных Краевого центра, краевого Совета и Тифл[исского] исп[олнительного] ком[итета] раб[очих] и солд[атских] депутатов, посвященном вопросам момента, выступали лидеры всех политических партий, в том числе Церетели и Минор. Большевик Кузнецов защищал выступление петроградских большевиков. Представители с[оциалистов]-р[еволюционеров] резко высказывались против выступления большевиков, поддерживая Временное правительство. Среди меньшевиков два течения. Тов. Жордания, тов. Гегечкори, И. Рамишвили поддерживали необходимость однородного социалистического министерства. Тов. Церетели, Гусев, Попов защищали иную точку зрения, приближавшуюся к точке зрения с[оциалистов]-р[еволюционеров].

В 4 с пол[овиной] часа объявлен перерыв для составления такой резолюции, которая могла бы собрать возможно крупное большинство.

День Свободы. (Батум). 28 октября (10 ноября) 1917. № 169.

69. В. Смирнов. Борьба с бесчинствами в Финляндии ²³⁶ (Письмо в редакцию). («Новая Жизнь»)

26 октября 1917 г.

В финляндской буржуазной печати ежедневно целый отдел посвящается «бесчинствам» русских войск в Финляндии. К сожалению, нельзя отрицать, что бессознательные элементы среди наших войск совершают, по-видимому, нередко, не только совершенно недопустимые поступки, но и настоящие уголовные преступления. Но буржуазные газеты, без сомнения, сильно сгущают краски, придавая единичным случаям характер массового явления. Если бы судить о положении вещей только по этим газетам, то можно было бы подумать, что, например, в Гельсингфорсе опасно выйти на улицу, так как вас на каждом шагу могут ограбить или убить русские солдаты или матросы или же финляндские хулиганы. В действительности же ничего подобного нет.

Смысл этой кампании станет ясен, если принять во внимание, что печать давно уже настаивала на необходимости введения «сильной» полиции вместо милиции, находящейся под контролем рабочих организаций, представители которых составляли большинство в учрежденном тотчас после свержения царизма комитете общественного порядка. Нынешний сенат после выхода из него с[оциал]-д[емократов] быстро начал подготовлять полицейскую реформу. А назначенный на днях нюландский губернатор подполковник Яландер ²³⁷ начал немедленно осуществлять это предначертание сената: состав здешний полиции увеличивается до 1.100 человек, вводится форма, принимаются назад на службу не принятые в милицию прежние комиссары и т. п. Кроме того, упомянутый комитет лишается права назначать милиционеров, так как это право принадлежит только полицмейстеру, губернатору и пр.

Такая реформа, вполне понятно, вызывает сильное недовольство среди рабочих, которые не доверяют новой «внеклассовой» полиции. Недовольство это приняло такие острые формы, что в Гельсингфорсе уже циркулируют слухи о готовящемся вооруженном столкновении между милицией и красной гвардией, с одной стороны, и новой полицией вкупе с гвардией охраны порядка - с другой. Чтобы предупредить столкновение, Яландер в последнюю минуту решил отложить окончательную реорганизацию милиции до решения этого вопроса сеймом.

Возвращаясь к вопросу о поведении русских солдат и матросов в Финляндии, следует отметить, что финляндский сенат неоднократно обращался к генерал-губернатору и Вр[еменному] Правительству с представлениями о необходимости принятия самых решительных мер, до перемещения войск включительно. С своей стороны, русские революционные организации делают все, что возможно, чтобы удержать солдат от бесчинств и безобразий.

В воскресном номере «Известий» и «Прибоя» Обл[астной] Ком[итет] обратился по поводу преступлений, совершаемых русскими солдатами в Финляндии, с воззванием, заканчивающимся следующим:

«По всей строгости существующих законов мы обязаны ради спасения нашего чистого знамени наказывать людей, недостойных стоять под этим знаменем. Мы со всей полнотой власти, данной нам революционными войсками армии и флота Финляндии, будем вырывать из нашей среды недостойных и объявлять их врагами революции и свободы. Товарищи! Совершаются ужасные поступки: грабежи, насилия и даже убийства. В свободной стране, презирающей даже тех, кто хочет восстановить смертную казнь, нет места в обществе лицам, совершающим эти поступки. Лишение всех особенных, лично и по состоянию присвоенных прав и преимуществ, вплоть до ссылки в каторжные работы, - достойное и вполне справедливое им возмездие».

Одновременно с областным комитетом и Ц[ентральный] К[омитет] Балтийского флота опубликовал воззвание, в котором призывает вести борьбу со все усиливающимся среди матросов пьянством.

Казалось бы, буржуазная печать должна быть довольна мероприятиями наших революционных организаций, в которых преобладают столь неприятные для нее большевики. Но надеяться на это было бы наивно, так как значительная часть финляндской буржуазии боится влияния русской революции на классовую борьбу в Финляндии и солидарности финляндского пролетариата с русским. В этом и заключается главная причина чрезмерных нападок как на русские войска, так и на революционные организации.

В. Смирнов ²³⁸

Новая Жизнь. (Пг.). 26 октября (8 ноября) 1917. № 163(157).

70. Как заняли Зимний дворец («День Свободы»)

[23-27 октября 1917 г.] ¹

В «Изв[естиях] Всеросс[ийского] Совета Кр[естьянских] деп[утатов]» напечатана беседа с министром земледелия С.Л. Масловым ²³⁹ о взятии Зимнего дворца и аресте членов Вр[еменного] Правительства:

«Во вторник [23 октября 1917 г. - О.Ш.] я приехал на обыкновенное заседание Вр[еменного] Правительства в Зимний дворец. Присутствовал весь состав. Председательствовал А.Ф. Керенский.

После нескольких мелких вопросов заседание перешло к обсуждению аграрного законопроекта.

Второй и третий отделы были приняты целиком.

Во время обсуждения законопроекта А.Ф. Керенскому несколько раз докладывали о подготовляющемся выступлении большевиков. Решено было окончание обсуждения законопроекта отложить и перейти к рассмотрению текущих событий.

Был поставлен вопрос о резолюции предпарламента, поговорили об отношении к ней, и затем было доложено о положении обороны Петрограда.

Заседание кончилось в 1 час ночи [24 октября 1917 г., среда. - О.Ш.] ²⁴⁰.

В среду, с 11 с половиной час. утра, я получил телефонограмму о прибытии на срочное заседание Вр[еменного] Правительства.

Было доложено о захвате большевиками Петроградского агентства, государственного банка и почты и телеграфа. Было установлено, что начальник обороны Полковников действовал нерешительно и не совсем правильно, и поэтому решено было назначить Н.М. Кишкина и его помощниками Пальчинского и Рутенберга.

Н.М. Кишкин уехал в штаб.

Затем было составлено и одобрено воззвание к населению. Решено было заседание Временного Правительства вести непрерывно.

Между тем приходили сообщения о развивающихся успехах большевиков.

В 7 час. веч[ера] Н.М. Кишкину в штабе было предъявлено двумя матросами письменное требование за подписью Антонова [В.А. Антонова-Овсеенко. -О.Ш.] о сдаче Временного Правительства и о разоружении караула. В требовании было указание, что все орудия «Авроры» и Петропавловской крепости направлены на Зимний дворец. На размышление было дано 20 минут.

Ознакомившись с этим требованием, все министры решили, что никакой самочинной организации Правительство власти не может передать и что только Учредительное Собрание явится законным преемником власти.

На карауле, охранявшем Зимний дворец, находились юнкерские части, часть инженерной школы, две сотни казаков и небольшая часть женского батальона.

В 10-м часу раздался выстрел внутри дворца и вслед за ним крики и выстрелы юнкеров. По расследовании оказалось, что два матроса с ручными бомбами пробрались на верхний этаж дворца и бросили бомбу в нижний коридор здания. От разрыва бомбы оказались ранеными два юнкера, которым Н.М. Кишкин оказал скорую помощь.

Матросы были арестованы и обезоружены. Затем стали обнаруживать в различных помещениях матросов и солдат враждебных частей. В короткое время удалось арестовать и обезоружить до 50 человек.

Число матросов и солдат прибывало все больше. Охрана дворца оказалась расстроенной.

За стенами Зимнего дворца все время раздавалась перестрелка, ружейная и пулеметная. Слышны были и пушечные выстрелы.

Около двух часов ночи [25 октября. - О.Ш.] в коридоре дворца раздался сильный шум. Стоявшая на охране группа юнкеров около 30 человек приготовилась к мужественному отпору прорвавшихся бунтовщиков. Но вмешательством членов Временного правительства столкновение было предотвращено.

Ворвалась толпа вооруженных солдат, матросов и штатских во главе с Антоновым. В толпе раздались угрожающие крики и насмешки.

Антонов именем революционного комитета объявил всех арестованными и начал переписывать присутствовавших.

Первым записался мин[истр] Коновалов, затем Кишкин и др. Спрашивали о Керенском, но его в дворце не оказалось.

Арестованным было объявлено, что все они будут отправлены в Петропавловскую крепость. Стали одеваться, причем оказалось, что пальто Н.М. Кишкина уже исчезло, и ему дали солдатскую шинель.

Между Антоновым, солдатами и матросами возникли пререкания, как доставить министров - в автомобилях или пешком. Решено было вести арестованных пешком.

* * *

Повели под конвоем, приставив к каждому по два человека. Когда вели через Зимний дворец, то все помещения оказались наполненными мятежниками, причем среди них попадались и пьяные.

Когда вывели из дворца, арестованных окружила толпа мятежников с разными криками и угрозами. Требовали А.Ф. Керенского.

Толпа наседала и требовала расправы. Кой-кого из министров стали подталкивать.

Только что двинулись - сзади раздались выстрелы. Затем стало спокойно, и мы двинулись мимо дворца, вдоль Эрмитажа, по набережной Невы, мимо Мраморного дворца, на Троицкий мост.

Возле Троицкого моста снова раздались угрожающие выкрики: «Бросить их в воду». Голоса раздавались все настойчивее.

В этот момент с противоположной стороны моста сторожевой пулемет, не разобравшись, открыл стрельбу. Все мы легли на мостовую. Часть толпы бросилась бежать. Этим моментом воспользовался один арестованный офицер и скрылся.

Недоумение выяснилось. Оно отвлекло внимание толпы от буйных намерений бросить арестованных в воду.

До крепости дошли уже спокойно. У крепости встретила толпа с насмешками. Внутри крепости нас снова проверили. Здесь обнаружилось исчезновение офицера. Антонов составил протокол об аресте, доставке и заключении министров в крепость и предложил желающим расписаться.

Кой-кто расписался.

Стали разводить по камерам Трубецкого бастиона, каждого в одиночку. Меня посадили в камеру № 39, рядом со мной посадили Карташева. Помещение сырое и холодное. Таким образом провели ночь.

Утром дали кипяток и кусок хлеба и в полдень дали похлебать какое-то пойло. Весь день ничего не давали есть и только в 9 ч. по две котлеты и немного картофеля.

День прошел без приключений. Дали каталог книг и листочек бумажки для записи, чего купить на следующий день.

В третьем часу ночи меня разбудили вошедшие в камеру несколько военных. Мне объяснили, что по постановлению 2 съезда Советов я и Салазкин освобождены под домашний арест.

Меня повели в контору. Сюда же привели и Салазкина ²⁴¹ .

Здесь произошло объяснение.

С меня потребовали честного слова, что я из дома никуда не уйду. Я ответил, что тюремщикам никаких обязательств не даю.

Салазкин также отказался.

Тогда они объявили, что поставят красногвардейцев у наших помещений.

Когда я указал, что живу в помещении Исполн[ительного] Комитета Всеросс[ийского] Совета Крестьянских Депутатов, это обстоятельство их смутило. По-видимому, и для предателей революции оказалось неловким ставить стражу в помещении Совета Крест[ьянских] Депутатов. Меня снова стали убеждать дать слово, но я категорически отказался.

Затем одни из членов революц[ионного] комитета сел со мной в автомобиль и без стражи привез в Исполн[ительный] Комитет. Войдя со мной в помещение, он мне сказал: “Вы свободны, но если вы не хотите мне дать честного слова, то знайте, что меня могут арестовать”».

День Свободы. (Батум). 8-9 (21-22) ноября 1917. № 178, 179.

71. Г.В. Плеханов. Открытое письмо к петроградским рабочим («Единство»)

28 октября 1917 г.

Товарищи!

Не подлежит сомнению, что многие из вас рады тем событиям, благодаря которым пало коалиционное правительство А.Ф. Керенского, и политическая власть перешла в руки Петроградского Совета Рабочих и Солдатских Депутатов.

Скажу вам прямо: меня эти события огорчают.

Не потому огорчают, чтобы я не хотел торжества рабочего класса, а, наоборот, потому, что призываю его всеми силами своей души.

В течение последних месяцев некоторые агитаторы и публицисты изображали меня чуть ли не контрреволюционером. Во всяком случае, они охотно распространялись на ту тему, что я готов перейти или уже перешел на сторону буржуазии. Но эти агитаторы и публицисты - по крайней мере те между ними, которые не страдали неизлечимым простодушием, - конечно, сами не верили тому, что распространялось ими на мой счет. Да и нельзя этому верить.

Кому известна была история моей политической деятельности, тот знает, что уже с начала восьмидесятых годов прошлого столетия - со времени основания группы «Освобождения Труда» ²⁴² - в ее основе лежала одна политическая мысль: мысль об историческом призвании пролетариата вообще и русского пролетариата в частности.

«Революционное движение в России восторжествует как движение рабочего класса или совсем не восторжествует», - сказал я в речи о русском положении, произнесенной мною на Парижском международном Социалистическом Съезде 1889 г., - этом первом Съезде 2-го Интернационала ²⁴³.

Эти мои слова недоверчиво встречены были огромным большинством участников Съезда. Россия представлялась им такой безнадежно отсталой страною, что они должны были принять и действительно приняли за несбыточную утопию мое мнение о великом историческом призвании русского пролетариата в области нашей внутренней политики. Только мой друг Жюль Гэд, зять Маркса Шарль Лонгэ да еще старый деятель германской социал-демократии Вильгельм Либкнехт иначе отнеслись к мысли, мною высказанной. Они нашли, что мысль эта проливает новый свет на дальнейший ход русского общественного развития и соответствующего ему освободительного движения.

Что же касается нашей революционной интеллигенции того времени, то в ее среде моя парижская речь вызвала значительное неудовольствие. Вера в промышленный пролетариат считалась тогда у нас вредной ересью. Интеллигенция насквозь пропитана была старозаветными народническими понятиями, согласно которым промышленный рабочий не мог претендовать ни на какую самостоятельную историческую роль. В лучшем случае он способен был, по убеждению тогдашних народников, поддержать революционное движение крестьянства. И это убеждение так сильно укоренилось в интеллигенции, что всякое отклонение от него считалось почти изменой революционному делу.

В первой половине девяностых годов «легальные» народники печатно называли нас, «нелегальных» проповедников идеи рабочего сословия (как выразился бы Лассаль), кабатчиками, а один из них выразил ту отрадную уверенность, что ни один уважающий себя журнал не позволит себе напечатать на своих страницах изложение наших взглядов.

В продолжение целой четверти века мы стойко выносили самые ожесточенные нападки и преследования. Мы обладали той «благородной упрямкой», на которую с гордостью указывал некогда Ломоносов как на одно из отличительных свойств своего характера. И вот теперь, когда жизнь как нельзя более убедительно показала, что мы были правы; теперь, когда русский рабочий класс в самом деле стал великой движущей силой общественного развития, мы отвернемся от него и перейдем на сторону буржуазии? Да ведь это ни с чем не сообразно; этому может поверить лишь тот, кто не имеет ни малейшего понятия о психологии!

Повторяю, этому не верят сами наши обвинители. И, конечно, сознательные элементы русского рабочего класса отвергнут это обвинение как недостойную клевету на тех, которых сами обличители не могут не признать первоучителями русской социал-демократии.

Итак, не потому огорчают меня события последних дней, чтобы я не хотел торжества рабочего класса в России, а именно потому, что я призываю его всеми силами души.

В течение последних месяцев нам, русским социал-демократам, очень часто приходилось вспоминать замечание Энгельса о том, что для рабочего класса не может быть большего исторического несчастья, как захват политической власти в такое время, когда он к этому еще не готов. Теперь, после недавних событий в Петрограде, сознательные элементы нашего пролетариата обязаны отнестись к этому замечанию более внимательно, чем когда бы то ни было.

Они обязаны спросить себя: готов ли наш рабочий класс к тому, чтобы теперь же провозгласить свою диктатуру?

Всякий, кто хоть отчасти понимает, какие экономические условия предполагаются диктатурой пролетариата, не колеблясь, ответит на этот вопрос решительным отрицанием.

Нет, наш рабочий класс еще далеко не может, с пользой для себя и для страны, взять в свои руки всю полноту политической власти. Навязать ему такую власть - значит толкать его на путь величайшего исторического несчастия, которое было бы в то же время величайшим несчастьем и для всей России.

В населении нашего государства пролетариат составляет не большинство, а меньшинство. А между тем он мог бы с успехом практиковать диктатуру только в том случае, если бы составлял большинство. Этого не станет оспаривать ни один серьезный социалист.

Правда, рабочий класс может рассчитывать на поддержку со стороны крестьян, из которых до сих пор состоит наибольшая часть населения России. Но крестьянству нужна земля, в замене капиталистического строя социалистическим оно не нуждается. Больше того: хозяйственная деятельность крестьян, в руки которых перейдет помещичья земля, будет направлена не в сторону социализма, а в сторону капитализма. В этом опять-таки не может сомневаться никто из тех, которые хорошо усвоили себе нынешнюю социалистическую теорию. Стало быть, крестьяне - совсем ненадежный союзник рабочего в деле устройства социалистического способа производства. А если рабочий не может рассчитывать в этом деле на крестьянина, то на кого же он может рассчитывать? Только на самого себя. Но ведь он, как сказано, в меньшинстве, тогда как для основания социалистического строя необходимо большинство. Отсюда неизбежно следует, что если бы, захватив политическую власть, наш пролетариат захотел совершить «социальную революцию», то сама экономика нашей страны осудила бы его на жесточайшее поражение.

Говорят: то, что начнет русский рабочий, будет докончено немецким. Но это - огромная ошибка.

Спора нет, в экономическом смысле Германия гораздо более развита, чем Россия. «Социальная революция» ближе у немцев, чем у русских. Но и у немцев она еще не является вопросом нынешнего дня. Это прекрасно сознавали все толковые германские социал-демократы как правого, так и левого крыла еще до начала войны. А война еще более уменьшила шансы социальной революции в Германии, благодаря тому печальному обстоятельству, что большинство немецкого пролетариата с Шейдеманом во главе стало поддерживать германских империалистов. В настоящее время в Германии нет надежды не только на «социальную», но и на политическую революцию. Это признает Бернштейн, это признает Гаазе, это признает Каутский, с этим, наверное, согласится Карл Либкнехт.

Значит, немец не может докончить то, что будет начато русским. Не может докончить это ни француз, ни англичанин, ни житель Соединенных Штатов. Несвоевременно захватив политическую власть, русский пролетариат не совершит социальной революции, а только вызовет гражданскую войну, которая в конце концов заставит его отступить далеко назад от позиций, завоеванных в феврале и марте нынешнего года.

А война, которую поневоле приходится вести России? Страшно осложняя положение дел, она еще больше уменьшает шансы социальной революции и еще больше увеличивает шансы поражения рабочего класса.

На это возражают: мы декретируем мир. Но чтобы германский император послушался нашего декрета, надо, чтобы мы оказались сильнее его, а так как сила на его стороне, то, «декретируя» мир, мы тем самым декретируем его победу, т. е. победу германского империализма над нами, над трудящимся населением России. Решите сами, можем ли мы радостно приветствовать подобную победу.

Вот почему, дорогие товарищи, меня не радуют, а огорчают недавние события в Петрограде. Повторяю еще раз. Они огорчают меня не потому, чтобы я не хотел торжества рабочего класса; а, наоборот, потому, что я призываю его всеми силами души и вместе с тем вижу, как далеко отодвигают его названные события.

Их последствия и теперь уже весьма печальны. Они будут еще несравненно более печальными, если сознательные элементы рабочего класса не выскажутся твердо и решительно против политики захвата власти одним классом или - еще того хуже - одной партией.

Власть должна опираться на коалицию всех живых сил страны, т. е. на все классы и слои, которые не заинтересованы в восстановлении старого порядка.

Я давно уже говорю это. И считаю своим долгом повторить это теперь, когда политика рабочего класса рискует принять совсем другое направление.

Сознательные элементы нашего пролетариата должны предостеречь его от величайшего несчастья, какое только может с ним случиться.

Весь ваш Г. Плеханов ²⁴⁴

Единство. (Пг.) 28 октября 1917. № 173; Плеханов Г.В. Год на Родине. Paris, 1921. С. 244- 248.

72. Резолюция ЦК РСДРП(б) о методах скорейшей ликвидации большевистской авантюры («Рабочая Газета»)

[28 октября] 1917 г.

I. Впредь до полной ликвидации большевистской авантюры никакое соглашение с партией большевиков относительно совместной с ними организации власти совершенно недопустимо.

II. Всероссийский Комитет Спасения Родины и Революции ²⁴⁵ должен немедленно вступить в переговоры с Временным Правительством, Советом Республики и рабочими организациями о такой реконструкции Временного правительства, которая сделала бы его способным к осуществлению следующих задач:

а) быстрой ликвидации большевистской авантюры методами, обеспечивающими интересы демократии;

б) энергичного подавления всяких контрреволюционных попыток и погромов;

в) созыва в установленный срок Учредительного Собрания;

г) энергичной внешней политики в целях скорейшего начала совместных союзниками мирных переговоров.

III. Всероссийский Комитет Спасения Родины и Революции должен обратиться к Военно-Революционному Комитету с предложением немедленно сложить оружие, отказаться от захваченной власти и призвать идущие за ним воинские части к подчинению власти Временного Правительства, взамен чего всем участникам восстания гарантируется личная неприкосновенность впредь до разрешения вопроса об организации суда над ними Учредительным Собранием.

IV. В интересах обеспечения успешности выполнения всех изложенных выше задач и полной самостоятельности и независимости демократии необходимо работать над теснейшим сплочением рабочего класса и широких слоев демократии вокруг Комитета Спасения Революции, который должен оставаться на страже до созыва Учредительного Собрания ²⁴⁶.

Рабочая Газета. (Пг.). 29 октября 1917. № 199;

Меньшевики в 1917 году... Т. 3: От корниловского мятежа до конца декабря. Ч. 2: От Временного Демократического Совета Российской Республики до конца декабря (первая декада октября - конец декабря).

М.: РОССПЭН, 1997. С. 261-262.

73. Настроение войск Петроградского гарнизона («Рабочая Газета»)

29 октября 1917 г.

В войсках Петроградского гарнизона настроение начинает под влиянием происходящих событий быстро меняться ²⁴⁷. Весь день комитеты спасения осаждаются всевозможными делегациями воинских частей, жаждущих разъяснений о происходящих событиях. Моряки также просят информировать их о происходящем. Прибывшие в Петроград самокатчики, вначале примкнувшие к большевикам, начинают проявлять колебания.

Вчера днем толпа граждан обезоружила караул, поставленный большевиками у городской думы.

Рабочая газета. (Пг.). 29 октября 1917. № 199.

74. Редакционная статья «Настроения солдат» («Солдатский Крик»)

29 октября 1917 г.

Прошло два дня, как большевики обещают солдатам немедленный мир, голодающему населению хлеб, а всем вообще - порядок и успокоение, не торжествуют, как победители. За два дня они убедились в том, что не сдержать обещаний, данных ими страдающему народу - солдатам на фронте и рабочим и населению в тылу.

И уже вчера можно было наблюдать отрезвление на улицах, в рабочих кварталах и в особенности в казармах. Обманутые большевиками солдаты уже не идут слепо за ними; для многих солдат Ленин и его теплая компания не герои дня и не чудотворцы, могущие где-то как-то достать мир, так нужный солдатам. Они начинают понимать, что большевики напустили на них туман, как в июльские дни.

Для солдат становится ясно, что мало написано в большевистских газетах «о немедленном мире народов через головы правительств». Товарищи-солдаты ждут мира, но для них ясно, что правительство, во главе которого стоят Ленин, Троцкий и др., т. е. такое правительство, от которого отвертываются все истинные революционеры, все любящие родину и свободу, все обыватели, массы солдат и рабочих, миллионы крестьян и большинство солдат фронта, -такое правительство не может дать России немедленный мир и напрасны его попытки в этом направлении.

То Правительство, поддерживать и признать которое отказались все министерства, общественные и городские учреждения и демократические организации, не даст солдатам России мира. Побывав в казарме среди солдат, вы на каждом шагу почувствуете, что серая солдатская масса идет от большевиков в сторону. Она боится, как бы большевики, пользуясь ее силой, не сыграли с ней злую шутку.

Два дня прошло, и большевики видят, что они одни, что почти все и всё против них, а тов. солдаты, еще недостаточно учитывая опасности свершившегося переворота, чувствуют, что их кто-то использовал, как темную, безличную массу. Тов. солдаты понимают это и принимают ряд мер для самозащиты на тот случай, как бы что не вышло. Во многих полках вынесено постановление строго следить за тем, что происходит и проверить распоряжения «новой», никем почти не признанной власти. Солдаты видят, что дело нечисто, что два дня диктатуры пролетариата слишком тяжелым бременем ложатся на своего же брата и на обывателя.

Не разбираясь в массе в программах партий, тов. солдаты возмущены репрессиями за «небольшевистскую печать». Большевики лишили многих тов. солдат «своих» газет. Большевики бросили министров-социалистов в тюрьмы; большевики (красная гвардия и матросы) повергают в панику гражданское население столицы; упоминания о пролитой и текущей крови братьев солдат, крестьян и рабочих повергают в уныние тов. солдат.

Большевики могут торжествовать как победители сегодня, и завтра их ожидает жалкое одиночество, их все меньше, от них уходят, от них отвертываются. В умах и настроениях тов. солдат произошла значительная перемена. Пролитая на улицах Петрограда кровь и девятый вал произвола и диктатуры большевиков сделали свое дело. Солдаты понимают, что их мозолистыми руками большевики губят свободу и революцию, землю и волю, и им помогать в этом они больше не хотят. С каждым часом большевистское безумие изгоняется из казарм; тов. солдаты поняли это, большевики и те, кто с ними, губят революцию.

Солдаты спасают Россию от немцев; солдаты должны спасти революцию от покушений на нее большевиков, солдаты, рабочие и крестьяне спасите свободу от черной сотни.

Солдатский Крик. (Пг.). 29 октября 1917. № 1; РГЛСПИ. Ф. 588. Оп. 2. Д. 169. Л. 3. Типограф. экз.

75. Воззвание народного комиссара труда Шляпникова к рабочим («Известия ЦИК»)

29 октября 1917 г.

Товарищи рабочие!

Волей Всероссийского Съезда Советов Рабочих и Солдатских Депутатов создано Временное Крестьянское и Рабочее Правительство. По его поручению, Комиссия Труда обращается к Вам, Товарищи Рабочие, с горячим призывом помочь делу укрепления революции и ее завоеваниям.

Имущие классы стараются создать анархию и развал в промышленности, провоцируют выступления рабочих, эксцессы и насилия над мастерами, техниками и инженерами. Они надеются таким образом добиться полного и окончательного расстройства всех предприятий и тогда захлопнуть двери фабрик и заводов. Революционная Комиссия Труда обращается к вам, Товарищи Рабочие, с призывом воздержаться от насилий и эксцессов.

Дружной и творческой работой народных рабочих масс и пролетарских организаций Комиссия Труда преодолеет все препятствия, стоящие на ее пути.

К промышленниками и всем продолжающим саботировать работу и тем препятствовать задачам и целям Великой Пролетарско-Крестьянской революции новое революционное Правительство будет применять самые суровые меры. Самосуды и всякие насилия могут лишь навредить делу революции. Комиссия Труда призывает Вас к выдержке и революционной дисциплине.

Народный Комиссар Труда Александр Шляпников ²⁴⁸.

Известия ЦИК. (Пг.). 29 октября 1917. №210.

76. Обращение социал-демократических фракций «Революция в опасности!» («Новая Жизнь»)

29 октября 1917 г.

Рабочие, солдаты и крестьяне!

РЕВОЛЮЦИЯ В ОПАСНОСТИ!

Правительство, созданное частью Съезда Советов на почве уже совершенного в Петрограде переворота, является чисто большевистским; оно не может встретить поддержки во всей социал-демократии и, признанное одной только партией, лишено достаточной опоры в стране.

Раскол в рядах демократии толкает ее правые элементы, несмотря на давно уже обнаруживавшееся полное банкротство коалиционной политики, к новому сближению с имущими классами.

Всем этим облегчается работа контрреволюции, которая, под предлогом подавления большевистского восстания мобилизует свои силы для удушения революции.

Война, грозящая стране неслыханными потрясениями и кровопролитием, ведет к обессилению демократии и к гибели революции.

В этих условиях справиться с хозяйственной разрухой, привести страну к миру, разрешить вопрос о земле и обеспечить созыв Учредительного Собрания может только революционно-демократическая власть, созданная и признанная всеми частями организованной демократии ²⁴⁹.

Мы обращаемся к обоим лагерям революционной демократии с решительным требованием найти путь соглашения во имя создания однородно-демократической власти, способной дать отпор контрреволюционной коалиции имущих классов.

Мы обращается к обоим лагерям демократии с решительным требованием восстановить единый революционный фронт, чтобы революция не захлебнулась в крови солдат, рабочих и крестьян.

ПОДПИСАЛИ ФРАКЦИИ меньшевиков-интернационалистов, левых социалистов-революционеров,

объединенных с[оциал]-д[емократов] интернационалистов,

Польской социалистической партии,

Еврейской соц[иал]-дем[ократической] рабочей партии (П[оалей]-Ц[ион]).

Новая Жизнь. (Пг.). 29 октября (11 ноября) 1917. № 166 (160) ²⁵⁰. Меньшевики в 1917 году. В 3 т.... Т. 3: От корниловского мятежа до конца декабря. Ч. 2: От Временного Демократического Совета Российской Республики до конца декабря (первая декада октября - конец декабря).

М., 1997. С. 287-288.

77. Редакционные сообщения «Большевики защищаются», «Большевистский террор. Подвиги большевиков», «Рассказ женщины-врача NN», «Что делали с юнкерами» («Рабочая Газета»)

29 октября 1917 г.

Большевики защищаются

Приказ Военно-революционного комитета районным советам и фабрично-заводским комитетам:

Корниловские войска Керенского угрожают подступом к столице. Отданы необходимые распоряжения для того, чтобы беспощадно раздавить контрреволюционное покушение против народа и его завоеваний.

Армия и красная гвардия революции нуждается в немедленной поддержке рабочих.

И указываем районным советам и фабрично-заводским комитетам:

1). Выдвинуть наибольшее количество рабочих для рытья окопов, воздвижения баррикад и укрепления проволочных заграждений.

2). Где для этого требуется прекращение работ на фабриках и заводах, немедленно исполнить.

3). Собрать всю имеющуюся в запасе колючую и простую проволоку, а равно все орудия, необходимые для рытья окопов и возведения баррикад.

4). Все имеющееся оружие иметь при себе.

5). Соблюдать строжайшую дисциплину и быть готовыми поддержать армию революции всеми средствами.

Председатель Петроградского С[овета] Р[абочих] и С[олдатских] Д[епутатов] народный депутат Троцкий.

Председатель военно-революционного комитета Главнокоманд[ующий] округом Подвойский.

Приказ этот был отдан после того, как выяснилось, что ряд воинских частей отказался выполнять приказы большевиков о выступлении против Керенского.

Большевистский террор. «Подвиги большевиков»

Когда толпа солдат и матросов ворвалась в Зимний дворец, в этот момент в числе защитников дворца находилось около 200 женщин-солдат ²⁵¹. Женщины

эти были окружены солдатами и матросами и после всяческих насилий и издевательств отправлены в казармы Гренадерского полка. Солдаты разыскивали женщин по всем углам дворца, в лазарете, в подвалах и на чердаках. Не ограничившись их арестом, те, кто, по мысли г[оспод] Троцких и Лениных, являются орудием социальной революции, не обращая внимания на мольбы женщин, подвергали их, своих сестер, самым возмутительным и непередаваемым насилиям.

Целые сутки женщины-солдаты находились в муках ожидания, и если бы не благородное вмешательство английского посла, кто знает, какая участь их ожидала.

Представители женских организаций, как только узнали о положении женщин-ударниц, немедленно обратились за содействием к супруге английского посла.

Со своей стороны, сэр Бьюкенен предложил генералу английской службы Локсунай явиться в Смольный институт и потребовать там освобождения захваченных большевиками женщин. Под влиянием категорического требования английского посольства большевики освободили 138 женщин.

Женские организации Петрограда производят тщательное расследование о судьбе остальных женщин, также выясняют истинную картину насилий, произведенных большевиками.

В понедельник женские организации устраивают митинг протеста по поводу обращения большевиков с женщинами-ударницами.

Рассказ женщины-врача NN

Родная племянница известного шлиссельбуржца Германа Лопатина, ж[енский] врач NN, находилась в качестве врача в женском батальоне, защищающем Зимний дворец в ночь на 26 октября. NN пропала бесследно, о ней ничего не известно.

Мать ее была у комиссара Антонова, который отказывался дать сведения о месте нахождения захваченного женского батальона.

В казармах Павловского полка солдаты цинично рассказали, как они расправлялись с девушками женского батальона, и говорили, что некоторых девушек они побросали в Неву.

В военно-революционном комитете NN была предъявлена бумага, в которой сообщается, что часть женского батальона направлена, по распоряжению военно-революционного Комитета, на станцию Левашово, откуда по Кексгольмскому шоссе женский батальон погнали в Кронштадт.

Другая часть женского батальона оставлена в имении Вяземского, подле Лесного института.

В комитете упорно отказывались сообщить, были ли раненые в женском батальоне и где он находится.

Что делали с юнкерами

В «Деле Народа» напечатано:

После того как в Зимний дворец ворвались матросы, красногвардейцы и солдаты Павловского полка, мы, защищавшие дворец юнкера, принуждены были сдаться. У нас отобрали оружие и заявили при этом, что отправят по своим частям и никаких насилий над нами допущено не будет. Между тем оскорбления и побои начались еще в Зимнем дворце, когда нас, арестованных, повели сквозь строй «победителей». Нас начали бить в лицо кулаками и прикладами и называли при этом контрреволюционерами и т. д. и, наконец, нас привели в казармы Павловского полка.

Здесь, выстроив нас в шеренгу и поставив спиной к себе, солдаты направили на нас винтовки и скомандовали: «Караул, посторонись». Один из арестованных крикнул - «Спасайся», и все юнкера бросились врассыпную, надеясь убежать от разъяренных солдат. Последние начали стрелять, и здесь много юнкеров было убито. Бежать удалось очень немногим, ибо ворота казарм были закрыты, а во дворе стояли караулы. Мне удалось уйти от выстрелов, но по дороге я был задержан солдатом Павловского полка, который повел меня обратно в казармы; однако, когда я дал ему денег, он отпустил меня. Боясь идти дальше, я спрятался в дровах на Марсовом поле и только к утру попал домой.

Во время обстрела Зимнего дворца жертв среди юнкеров было немного, но после того, как мы были арестованы, многие из товарищей были убиты, ранены и избиты. Оставшиеся под арестом юнкера содержались в Петропавловской крепости.

Юнкер А. Розин. Рабочая Газета. (Пг.). 29 октября 1917. № 199.

78. В.И. Ленин. Доклад на совещании полковых представителей Петроградского гарнизона. (Газетный отчет) («Правда»)

[29 октября] 1917 г.

1. О текущем моменте

На политическом положении долго останавливаться не приходится. Политический вопрос теперь вплотную подходит к военному. Слишком ясно, что Керенский привлек корниловцев, кроме них ему опереться не на кого. В Москве они взяли Кремль, а окраины, где живут рабочие и вообще беднейшее население, не в их власти. На фронте за Керенским нет никого. Даже колеблющиеся элементы, как, например, члены железнодорожного союза, высказываются за декрет о мире и о земле.

Громадное большинство крестьян, солдат и рабочих стоит за политику мира. Это не политика большевиков, вообще не политика «партийная», а политика рабочих, солдат и крестьян, т. е. большинства народа. Мы не проводим программы большевиков, и в земельном вопросе наша программа взята целиком из крестьянских наказов.

Но наша вина, что эсеры и меньшевики ушли. Им предлагали разделить власть, но они хотят подождать, пока кончится борьба с Керенским.

К участию в правительстве мы приглашали всех. Левые эсеры заявили, что они хотят поддерживать политику Советского правительства. О несогласии с программой нового правительства они не решались даже заявить.

В провинции верят газетам вроде «Дело Народа». Здесь все знают, что эсеры и меньшевики ушли, потому что остались в меньшинстве. Петроградский гарнизон это знает. Он знает, что мы хотели советского коалиционного правительства. Мы из Совета не исключали никого. Если они не хотели совместной работы, тем хуже для них. За меньшевиками и эсерами солдатские и крестьянские массы не пойдут. Я не сомневаюсь, что на любом рабочем и солдатском собрании девять десятых выскажется за нас.

Попытка Керенского - это такая же жалкая авантюра, как попытка Корнилова. Но момент теперь трудный. Необходимы энергичные меры к упорядочению продовольствия, к прекращению бедствий на войне. Мы не можем ждать и не можем ни одного дня терпеть восстания Керенского. Если корни-ловцы организуют новое наступление, им будет отвечено так, как сегодня ответили на восстание юнкеров. Пусть юнкера пеняют на себя. Мы взяли власть почти без кровопролития. Если были жертвы, то только с нашей стороны. Весь народ именно той политики желал, которую ведет новое правительство. Оно взяло ее не у большевиков, а у солдат на фронте, у крестьян в деревне и у рабочих в городах.

Декрет о рабочем контроле должен появиться на днях. Повторяю: политическое положение свелось теперь к военному. Мы не можем потерпеть победы Керенского: тогда не будет ни мира, ни земли, ни свободы. Я не сомневаюсь, что петроградские солдаты и рабочие, только что завершившие победоносное восстание, сумеют подавить корниловцев. У нас были недостатки. Этого отрицать нечего. Из-за этого мы кое-что потеряли. Но эти недостатки можно устранить. Не теряя ни одного часа, ни одной минуты, нужно организоваться самим, организовать штаб, это необходимо сделать сегодня же. Сорганизовавшись, мы сумеем обеспечить себе победу в несколько дней, а может быть, и скорее.

Правительство, созданное волею рабочих, солдатских и крестьянских депутатов, не потерпит издевательства над собой корниловцев. Задача политики и военная задача: организация штаба, сосредоточение материальных сил, обеспечение солдат всем необходимым; это надо делать, не теряя ни одного часа, ни одной минуты, чтобы дальше шло все так же победоносно, как до сих пор.

2. Выступление по вопросу о вооружении частей

Времени большой дезорганизации положен конец. Начальник штаба назначен. Об этом будет оповещено. Период колебаний прошел. Отсутствие военного порядка и связей чувствовалось нами очень остро. Теперь установлено, что в частях много единства и подъема. Вам самим надо взяться за дело, самим проверять каждое действие, сделано ли то, что поручено, снеслись ли с рабочими организациями и проч. Рабочие вам в этом придут на помощь. Я позволю себе дать вам один совет: через контрольную комиссию или через представителей полков проверять каждое сообщение, ни на кого не полагаясь, выполнено ли приказание, правильны ли сведения о запасах. Беритесь за дело сами, проверяйте все сами, учитывайте всякий запас, всякий шаг - это лучшая гарантия успеха.

Вполне присоединяюсь к высказанному мнению: долю труда по охране города должны взять на себя рабочие. В этой совместной работе солдаты будут учить рабочих владеть оружием. Наша задача, которую мы ни на минуту не должны упускать из виду, - всеобщее вооружение народа и отмена постоянной армии. Если рабочее население будет привлечено, работа будет легче. Практично предложение товарищей собираться каждый день. Справедливо, что русская революция дает много нового, чего ни одна революция не имела. Такого органа, как Советы рабочих и солдатских депутатов, не было. Вам нужно слиться с рабочими, они вам дадут все то, что буржуазия до сих пор давала плохо. Каждая часть должна заботиться вместе с организацией рабочих о том, чтобы все нужное для этой вашей войны было запасено, не ожидая указки сверху. Надо с сегодняшней же ночи взяться за эту задачу самостоятельно. Пусть не ждут указаний от штаба, а пусть сама часть делает предложения. У вас есть средство такое, какого никогда не было у буржуазии: у них есть только одно средство - купить, а вы можете снестись с самими рабочими, производящими все это.

Правда (Пг.). 31 октября (13 ноября). 1917. № 174.

79. Л.Д. Троцкий. Речь на заседании Петроградского Совета по текущему моменту («Известия ЦИК»)

29 октября 1917 г.

Заседание, по всей вероятности, будет кратким, деловым, чтобы каждый из нас мог сделать определенные практические выводы, уяснить себе, что каждый должен делать.

В Петрограде мы победу одержали легко, в сущности путем агитации; не говоря уже о рабочем классе, мы завоевали взвод за взводом, полк за полком. Создалось известное настроение, что и дальнейшее развитие революции пойдет так же легко и просто. Но никогда не следует упускать из виду, что после выстрела следует отдача. Всегда необходимо помнить, что никогда господствующие классы: дворянство, буржуазия, чиновники, все имущие слои и их прихлебатели - не уступали своих позиций без упорной отчаянной борьбы. И они собираются с силами и ведут на нас наступление. Наш враг, конечно, не Керенский, наш главный враг - капиталисты, которые руководят им. Но непосредственно против нас в настоящее время выступает Керенский. Он мобилизует казаков - только конницу, ни одной пехотной части в его распоряжении нет. Он думал, вероятно, что ему удастся увлечь гарнизон Гатчины, подойти к Петрограду и создать в петроградском гарнизоне брожение. Но этого, конечно, не случилось и случиться не могло. Зато мы были свидетелями другого явления. Наблюдалась некоторая новая нерешительность. Думалось, что путем пропаганды, переговоров через посредство делегаций и т. д. все уладится. Конечно, мирный исход - вещь хорошая, но, когда угнетенные ограничиваются только надеждами на мирный исход, когда они не демонстрируют свою полную готовность подкрепить свои требования самыми решительными мерами, буржуазия начинает наступать. Правда, в данном случае колебания наблюдались и на другой стороне, среди казаков, но все же ни в коем случае невозможно ограничиваться политикой убеждения и пропаганды. Когда на нас наступают, мы должны предъявить ультиматум: поймут - хорошо, нет -нужно действовать решительно.

Конечно, гарнизон и рабочий класс хорошо понимают, что если бы корниловцы победили, то это было бы удушением революции, это было бы крушением всех наших надежд. Но мы так уверены в победе, что создалось настроение - авось, все разрешится полюбовным соглашением. Даже готовясь к соглашению, нужно быть в полной боевой готовности; враг должен знать, что в любую минуту на его голову готова опуститься железная рукавица. Это колеблющееся настроение является, конечно, передышкой после подъема и напряжения, сопровождавшего восстание.

Никаких военных действий у нас, в сущности, не было. Вопреки утверждениям буржуазной и соглашательской печати, жертвы исчисляются не сотнями и десятками, а разве единицами.

Как результат этой боевой нерешительности мы имели некоторый подъем духа у контрреволюционеров. В Петрограде они решили захватить телефонную станцию, в Михайловском манеже захватили 3-4 броневика, в Инженерном замке окопались, из Михайловского и некоторых других юнкерских училищ стали постреливать. Наглость контрреволюционеров стала возрастать. Наш комиссар в Петропавловской крепости доставил нам арестованного им ударника, у которого были обнаружены документы, подтверждающие, что против нас составлен в Петрограде военный заговор. Полковник Полковников, как командир «войск» так называемого Комитета Спасения, оказывается, назначал в части комиссаров, вызывал представителей частей и т. п. Подписи этого господина скреплены бывшим членом ЦИК Гоцем. (Крики: «Позор!»).

Комитет Спасения пытается мобилизовать казачьи части Петрограда, но части эти держат себя совершенно спокойно, не предпринимая против нас никаких враждебных действий. В идущие на Петроград казачьи части они делегировали своих представителей, которым поручили предложить наступающим казакам отказаться от наступления на революционный Петроград. Вообще они протестуют против того, что Керенский направляет против Петрограда казаков и тем самым ставит их в положение врагов народа и революции. Казаки, находящиеся на позициях под Петроградом, заявили, что если революционерами будут арестованы их офицеры, то они перейдут на сторону революционного народа. Но колебания на нашей стороне поднимают дух казачьих офицеров. Так вот, так называемый «Комитет Спасения революции» при посредстве г. Полковникова пытается вылавливать в полках различные продажные контрреволюционные элементы, пытается опереться на казачьи части Петрограда и на юнкеров и устраивает против революционных солдат и рабочих заговор с целью задушить их революцию. Но первая попытка сорвалась. Замешанные в заговоре лица арестованы, связь их между собой нарушена. Тогда «спасители» революции перешли к партизанским действиям против нас: то тут, то там стали открывать стрельбу, захватывать отдельные помещения и т. д.

В ответ нами были приняты решительные меры. Против юнкерских училищ были двинуты броневики и артиллерия. Павловское училище разрушено, юнкера разоружены и взяты в плен. Они будут отправлены в Кронштадт. Второе юнкерское училище также сдалось в плен. Пленные являются для нас заложниками. Если нашим врагам доведется брать наших пленных, то пусть знают они: каждого рабочего и солдата мы будем обменивать на 5 юнкеров. Сегодня мы показали им, что нашим колебаниям положен конец, что мы не любим шутить, когда дело идет об основных интересах рабочего класса и крестьянства. Мы знаем, как борются против народа помещики и капиталисты. Мы знаем, как расправлялись с восставшими солдатами, рабочими и крестьянами, сколько было пролито крови, сколько было загублено жизней. Они думали, что мы будем пассивны, но мы им показали, что, когда дело идет об удержании завоеваний революции, мы можем быть беспощадны. (Бурные аплодисменты.) Меры, которые применяются в борьбе за защиту интересов народных масс, не нуждаются в оправданиях. В отпоре нашим классовым врагам мы не будем знать никакой пощады. Пусть знают наши враги: жизнь каждого рабочего, жизнь каждого солдата обойдется им очень, очень дорого.

Далее т. Троцкий говорит о тех чисто практических мерах, которые необходимы в настоящее время. Нужен провиант, фураж, нужна проволока, автомобили и т. д., и т. д.

Необходимы немедленные меры для того, чтобы снабдить наших борцов на позициях всем необходимым. В данном случае перед принципом неприкосновенности частной собственности мы не остановимся. Рабочие и солдатские организации могут получить от Военно-Революционного Комитета право на реквизицию. Мы получили сегодня список всего, что необходимо на позициях, и нам пишут, что если наши солдаты получат все необходимое, то казаки после первого серьезного удара рассыпятся, ибо у них не замечается никакого воодушевления, никакой охоты бороться против солдат и рабочих.

Далее, товарищи, необходимо установить самую тесную связь с Военно-Революционным Комитетом ²⁵². Связь эта не должна прерываться до тех пор, пока не будет отражен натиск корниловцев. Товарищи, мы свергли власть капиталистов и помещиков одним мощным натиском; сейчас мы должны удержать завоеванное, отразить атаки контрреволюции. С фронта идут сведения самые благоприятные. Только что прибыли в Петроград представители двух дивизий. Весть о новой власти крестьян и рабочих солдатами встречена с восторгом. Во всей истории не было условий более благоприятных для того, чтобы власть была взята самим народом. Теперь мы должны разрешить несколько чисто боевых задач, должны закончить несколько боевых операций. От степени нашей решительности и смелости зависит, будут ли эти задачи разрешены быстро, или же операции примут затяжной характер.

Известия ЦИК. (Пг.). 30 октября 1917. № 211. Троцкий Л.Д. Соч. Т. 3. Ч. 2. М.;Л., 1925. С. 69-72.

80. Н. Суханов. Большевики у «власти» (Новая Жизнь»)

29 октября 1917 г.

Случилось то, что было неизбежно. С первого дня образования последней «коалиции» ²⁵³ она получила достойное имя - правительства гражданской войны. За недолгое время своего существования она много раз заставляла нас называть ее деятельность прямой провокацией народного возмущения. «Коалиция» была не только антидемократична, не только шла против революции, она была бездарна, не видя, как не видели никогда царские министры, куда их влечет их политика.

А правая часть демократии, большого старого Ц[ентрального] И[сполнительного] К[омитета], «соглашатели» меньшевиков и с[оциалистов]-р[еволюционеров в панике и слепоте, вопреки рассудку, наперекор «объективному ходу вещей», в полном разрыве с народными массами города и деревни всю свою энергию и все свои «дипломатические таланты» положили на то, чтобы «поддержать» эту бездарную и контрреволюционную коалицию. Результаты их стараний налицо. Переворот 25 октября имел своими лицедеями Ленина и Троцкого, но подлинными создателями его были Керенский и Церетели.

Лицедеи переворота стоят теперь «у власти». Но только для самого поверхностного наблюдателя может показаться, что они разыгрывают оперетку. На деле мы имеем перед собой величайшую трагедию, грозящую бесконечными бедствиями стране и крахом революционных завоеваний. Мы говорили это до ²⁵⁴ переворота и продолжаем твердить это теперь, когда «легкая бескровная победа» представляется одержанной большевиками. Мы отрицаем в корне и самый метод захвата власти изолированными силами большевиков при помощи военных «операций». Мы глубоко осуждаем и самую инсценировку процесса переворота. Мы отвергаем и новый, созданный большевиками статус, новую правительственную «комбинацию» и новую политику большевистского «министерства», ознаменованную произволом и насилиями, недостойными демократической власти. И насколько неизбежно было «восстание» в результате «коалиционного» режима, настолько же неизбежны теперь величайшие потрясения на почве большевистского статуса - если не будут немедленно приняты самые решительные меры к его ликвидации путем соглашения и компромисса.

Последствия большевистской авантюры уже сказываются в виде попыток мобилизации всех антибольшевистских сил для военного разгрома «нового строя», для гражданской войны. Некоторые из этих попыток, по-видимому, удаются; военные силы движутся на своих братьев; страна уже ввергнута в пучину междоусобия, политического распада и анархии. Этот процесс необходимо остановить немедленно. Но было бы величайшим самообольщением, с одной стороны (со стороны большевиков), и было бы напрасной тревогой, с другой стороны (со стороны их противников), если бы кто-нибудь стал надеяться или опасаться, что решительным пресечением военного разгрома большевиков можно оказать помощь «правящему» большевизму и удержать созданный ими «порядок».

Ничего подобного. Гражданскую войну надо немедленно ликвидировать -но режим Троцкого и Ленина, конечно, имеет шансы погибнуть не только от военного разгрома. Преступно организующие его эсеро-меньшевистские группы проявляют столько же наивности, считая его возможным, сколько -близорукости, считая его необходимым. Большевистский режим обречен на гибель не от военной силы, а от внутреннего порядка, которые его разъедает с первых минут «государственной» деятельности большевиков. Этот порок, отсутствие объективных оснований, объективных условий для их власти, этот порок и сделает авантюрой все их предприятие.

Большевики «захватили власть». Что это значит? Это значит, что они захватили в свое распоряжение достаточную военную силу, посредством которой они могут сделать все, что может сделать военная сила. Не более.

Но, к счастью, это еще не есть государственная власть, а большевики, к несчастью, этого не понимали. Политика коалиционного правительства и народное отчаяние отдали в распоряжение этих способных демагогов и политических младенцев рабочие и солдатские массы. Но передать в их руки государственную машину народным массам не дано. Тем более нельзя было путем «технического» переворота создать такие условия, чтобы большевистская партия в существующих невыразимо трудных условиях, при непризнании и противодействии почти всей остальной организованной России могла привести эту машину в движение, чтобы она заставила эту машину выполнять необходимую работу, которой не могут ни часа ждать страна и обнадеженные массы.

Первые шаги большевистского «правительства» могли достаточно убедить его в том, что своими изолированными силами ему не справиться с этой машиной. Большевистский режим, обещавший не только мир и хлеб, но и многое другое, не сможет дать ничего. Для власти большевиков, группы, опирающейся на огромные массы измученных, отчаявшихся рабочих и солдат, предшествующее развитие революции еще не создало того аппарата, без которого «управлять» нельзя. И в атмосфере государственного строительства, при полной невозможности промедления, большевизм, безо всякого подавления военной силой, неизбежно должен так же разлагаться, как разлагались в земной атмосфере марсиане в романе Уэллса.

Большевистское правительство провозгласило, как власть, желанные лозунги, которые жадно подхватят миллионные массы. Но нет тех сил, нет тех средств в руках большевиков, которыми можно было бы на деле осуществить эти лозунги. Их революция не носит в себе таких элементов - реальных и психологических, - которые превратили бы «новый режим» действительно в новую государственную организацию «рабочих, солдат и крестьян». И желанные лозунги без необходимого аппарата пропадают впустую. Это - объективное условие работы большевистского правительства, условие, не учтенное беспардонными политиками современного Смольного института. И их «власть», работая в пустом пространстве, должна на ближайших днях разложиться от внутренней язвы - даже без всякого внешнего воздействия. Если у «коалиции» была лишь тень власти, так как не было реальной силы, поддерживающей государственный аппарат, то у большевистской диктатуры налицо лишь одна реальная сила, годная на то, чтобы что-то поддерживать, но не имеющая никакого объекта для своей поддержки. Такое положение не может длиться больше нескольких дней. Но потому-то и необходимо новой «власти» безотлагательно признать свое бессилие, пойдя навстречу расширения своего базиса на всю организованную демократию. Общедемократическая власть сейчас есть единственная реальная возможность, так как только она способна, по объективному ходу вещей, иметь и реальную силу, и необходимый аппарат для выполнения общепризнанной программы «хлеба и мира».

Но нельзя ограничиваться призывами. Между двух сторон, варварски ополчившихся друг на друга, с огнем и мечом сулящих стране непоправимые беды и ужасы гражданской войны, непоправимо создать такую политическую силу, которая взяла бы на себя содействие мирному разрешению конфликта в желательном направлении. К мобилизации общественных сил, демократических организаций под ²⁵⁵ лозунгом «соглашение на общедемократической власти» уже приступлено по инициативе группы интернационалистов различных оттенков. И в этом - единственный путь, единственный выход из тупика.

Ник. Суханов ²⁵⁶

Новая Жизнь. (Пг.). 29 октября (11 ноября) 1917. № 166 (160).

81. Б. Авилов. Необходимо соглашение («Новая Жизнь»)

29 октября 1917 г.

Создавшееся теперь положение можно охарактеризовать так: преобладающее большинство демократии раскололось на два лагеря, левый лагерь располагает военной силой и поддержкой революционного пролетариата; вокруг правого лагеря скопляются группы мелкобуржуазной демократии и интеллигенции. В паническом страхе пред опасностью «диктатуры большевиков» эти мелкобуржуазные слои жмутся к «Комитету общ[ественного] спасения», надеясь найти там защиту. А в это самое время вполне реальная сила контрреволюции, опирающейся на военную силу казаков и все реакционные и черносотенные элементы.

Паническое настроение настолько овладело правой частью демократии, что она, как и в июльские дни, совершенно утратила способность отдавать себе ясный отчет в том, что происходит и каковы могут быть последствия той тактики, которую она с таким упорством проводит. В печальной памяти июльские дни умеренная часть демократии, стоявшая тогда во главе полномочных органов Советов Раб[очих], Солд[атских] и Крест[ьянских] депутатов, настолько шарахалась вправо, что едва не попала в объятия самой настоящей черносотенной реакции, сгруппировавшейся около военного щтаба. Контрреволюционные группы тогда настолько осмелели, что открыто призывали к разгрому всех Советов. Позднее сам вождь этой части демократии Церетели на съезде меньшевиков открыто сознался в том, что ими была сделана крупная ошибка, что они допустили разгром левого лагеря революционной демократии.

В результате этого разгрома правая часть демократии и вся вообще демократия была настолько ослаблена, что началось совершенно явственное смещение всей политической ситуации вправо. Подняли голову Рябушинские, Родзянки и Милюковы, Корниловы и Каледины. Все это завершилось Корниловским заговором, устроенным при соучастии Савинкова и Филоненко и, по меньшей мере, при попустительстве Керенского. И пред лицом Корниловского заговора и Керенский, и «оборонческое» большинство демократии оказалось бы не в силах дать отпор контрреволюции, если бы им не пришли на помощь те самые революционные рабочие и солдаты, которых они только что подвергли экзекуции.

Корниловская контрреволюция была подавлена, и началось чрезвычайно быстрое усиление большевиков. Одновременно падало влияние «оборонческого» большинства демократии. Чувствуя, что Советы все более и более уходят из-под их влияния, они стали искать опоры вправо и, наконец, создали новое «коалиционное правительство» и нелепый, никому не нужный «Совет Республики». Эта новая попытка создания союза с контрреволюцией привела к большевистскому перевороту.

Мы уже много раз высказывали наше мнение об этом перевороте, и нет надобности повторять его еще раз. Но как бы мы ни осуждали попытку большевиков, мы не можем не заявить с полной определенностью, что демократия правого лагеря совершит также не менее ужасную ошибку, если, поддаваясь чувству паники и мести, снова пойдет той же дорогой, которой она шла в июле и которая привела нас к корниловщине.

Пусть заседающие в гор[одской] думе демократы опомнятся, пока не поздно. Опасность слева все более уменьшается, зато все более реальной становится опасность справа. И если не будет сделано немедленно определенных и решительных шагов к предотвращению ее, кровопролитие сделается неизбежным. Предотвратить столкновение возможно лишь одним путем - путем честного соглашения между обеими частями демократии. И та сторона, которая откажется от соглашения, будет виновна в гибели революции, которая явится неизбежно результатом гражданской войны.

Есть только один способ «обезвредить» большевиков - создать блок демократии с их участием. Всякая попытка разгромить большевиков может привести только к одному из двух результатов; либо большевики снова будут загнаны в подполье и снова начнется постепенное нарастание новой революционной волны, либо они будут окончательно разбиты и обессилены.

Но в последнем случае будет убита и самая революция. Не подлежит ни малейшему сомнению, что обанкротившаяся коалиция во главе с Керенским или кем-нибудь другим не выведет страну из безнадежного тупика и не встретит поддержки со стороны демократии. Образование правительства из одной правой части демократии без большевиков, как предлагает «Дело Народа», также не сулит ничего хорошего. Такое правительство тоже не получит поддержки со стороны слева и не будет иметь силы для сопротивления контрреволюции.

Необходимо немедленное соглашение между левой и правой частью демократии. Иначе будет поздно, если уже не поздно ²⁵⁷.

Б. Авилов

Новая Жизнь. (Пг.) 29 октября (11 ноября) 1917. № 166 (160).

82. Редакционные сообщения «Учредительное собрание», «Новости дня» («Бердянская Жизнь»)

29 октября 1917 г.

В Екатеринославе с[оциалисты]-р[еволюционеры] выступили с самостоятельным списком кандидатов в Учредительное Собрание.

Первым кандидатом выставлен В.М. Чернов.

В Орле при окончательном рассмотрении большевистского списка окружная комиссия подвергла его безжалостной вивисекции - вычеркнула двух первых кандидатов: москвича Смирнова и жену Ленина, Крупскую.

Неприятная для большевиков операция была произведена на вполне законном основании: у Смирнова оказалось два отчества, а товарища Крупскую комиссия никак не смогла признать той самой Ульяновой, которая прислала ей телеграмму о согласии баллотироваться.

В Костромской губернии отмечается такое же неустойчивое отношение к выборам на Учредительное Собрание. Население не усвоило, совершенно не представляет себе, зачем и для чего будут производиться выборы. «Выбирали много, а толку мало. Только то и будет, что лишние оброки с нас пойдут». Так думают и говорят очень многие.

Новости дня

Под Ригой

Отход немцев продолжается, хотя и значительно более замедленным темпом и с более энергичной маскировкой путем арьергардных демонстраций, при участии тяжелой артиллерии.

На фронте

На фронте по-прежнему держится полное затишье. Австро-германцы на некоторых участках позиций в течение истекших суток несколько раз пробовали начать братанье с нашими войсками, но почти всюду претерпели неудачу, особенно на двинском направлении.

Захват сахарного завода

Крестьяне села Вольховцев, Звенигородского уезда, Киевской губернии решили устранить администрацию местного сахарного завода и взять в свои руки.

Заявление меньшевиков

Фракция меньшевиков Петроградских Советов рабочих и солдатских депутатов объявляет в «Голосе Солдата», что в заседании своем она вновь подтвердила отказ участвовать в революционном комитете Петроградских Советов и снимает с себя всякую ответственность за действия последнего.

Мятеж в Казани

В Казани произошли серьезные беспорядки. Дошло до того, что одна из батарей выкатила орудие и начала обстрел города. К мятежникам присоединились некоторые пехотинцы. Для подавления мятежа двинуты драгуны, юнкера и броневики.

Погромы

Погромы произошли за последнее время в городах: Дубоссарах, Сороках, Бендерах, Кременчуге, Томске; в уездах: Киевском, Козловском, Тамбовском, Саратовском, Петровском и Николаевском (Саратовской губ[ернии]).

Украинская школа прапорщиков

В Киеве состоялось открытие Украинской школы прапорщиков.

Забастовка

В Харькове забастовали газетные типографии. Ни одна газета не выходит.

Бердянская Жизнь. (Бердянск). 29 октября 1917. №43.

83. От Главного земельного комитета («Дело Народа»)

30 октября 1917 г.

За подписью Владимира Ульянова (Ленина), именующего себя председателем Совета народных комиссаров, опубликован документ, который он называет декретом о земле. Главный земельный комитет ²⁵⁸ объявляет этот якобы декрет, изданный за месяц до созыва Учредительного Собрания, незаконным и недействительным. Он может лишь усилить беспорядки и самочинные захваты и привести к совершенной невозможности правильного разрешения земельного вопроса на тех твердых основаниях, какие будут установлены полновластным распорядителем земли русской - Учредительным Собранием. Поэтому Главный земельный комитет предлагает всем губернским, уездным и волостным земельным комитетам и призывает всех граждан не исполнять и не допускать исполнения этого декрета. Пусть население в спокойной уверенности ожидает того близкого часа, когда земельный вопрос будет разрешен и земля передана трудовому народу Учредительным Собранием, а земельные комитеты пусть продолжают возложенное на них великое дело подготовки земельной реформы.

Дело Народа. (Пг.). 30 октября 1917. № 194.

84. Сокращение потребления электричества в Петрограде («Известия Особого совещания по топливу»)

[Не позднее 30 октября 1917 г.]

Петроградский районный Уполномоченный по топливу О.Н. Андерсон издал 29 октября с. г. следующее объявление:

Ввиду острого недостатка топлива и с каждым днем увеличивающихся затруднений по доставке такового мною была созвана Комиссия из представителей общественных организаций и предприятий, коей выработан следующий утвержденный мною по согласованию с Петроградским городским самоуправлением план постепенного временного сокращения отпуска электрической энергии в Петрограде.

Энергия для освещения ²⁵⁹ частных помещений и учреждений от сего числа будет отпускаться лишь с 6 час. вечера до 12 час. ночи. Уличное освещение остается в нынешнем сокращенном размере в течение всей ночи; что же касается фабрик и заводов, то их предположено разбить по степени важности их работы на три группы, причем группе наиболее важных энергия будет отпускаться беспрерывно, второй группе - в течение четырех дней в неделю и третьей - в течение двух дней в неделю.

В том случае, если в дальнейшем подвоз топлива не улучшится, предполагается совершенно отключить ряд потребителей (рестораны, театры и пр.), а затем сократить и частное освещение путем отсоединения установок и уменьшения числа часов пользования. Наконец, при дальнейшем ухудшении подвоза топлива будет совершенно прекращен отпуск электрической энергии для заводов двух последних групп, получавших ее в совершенном объеме, частное освещение будет оставлено в минимальном размере, и только предприятия и учреждения наиважнейшего значения (мельницы, водопровод, Экспедиция заготовления государственных бумаг, вокзалы, уличное освещение и др.) будут снабжаться энергией до полного исчерпания запасов топлива.

Известия Особого Совещания по топливу. 1917.

№ 6. Октябрь-ноябрь. С. 25.

85. Редакционные сообщения «В Красном Селе», «По городу», «Гражданская война» («Дело Народа»)

30 октября 1917 г.

В Красном Селе

В Петроград из Красного Села прибыли солдаты красносельской артиллерии. Беглецы сообщают, что их плен среди верных правительству войск, продолжавшийся 3-4 часа, закончился разрешением идти домой. Опасаясь репрессий, они предпочли бежать в Петроград, но большинство солдат, по их же словам, остались в Красном.

Беглецы сообщают подробности занятия Красного Села. Местный Совет р[абочих] и с[олдатских] д[епутатов] оказался совершенно непригодным для роли руководителя военными операциями. Солдаты жалуются, что они были всецело предоставлены самим себе и своей «горькой судьбе». После трехчетырех очередей шрапнели, причинивших некоторые повреждения местным зданиям, ранивших извозчика, женщину и убивших одного солдата, войска В[оенно]-рев[олюционного] комитета в Красном Селе решили сдаться.

Это решение совпало с появлением на улицах Красного Села казачьих разъездов, объехавших город и вышедших местному гарнизону в тыл.

По городу

Сегодняшнее настроение города резко разнится от вчерашнего. Несмотря на праздничный день, публики на улицах немного. Особенно бросается это в глаза на Невском. Можно сказать, что публика на улицах - только необходимая.

Кучки праздных зрителей если и толпятся, то исключительно под воротами, у подъездов и т. п., - вообще возле какого-либо прикрытия, из опасения стрельбы, беспорядочно возникающей то здесь, то там.

Перелом в настроении рабочих масс несомненен. Заверения большевиков, что оно непоколебимо-твердо, не соответствует действительности. Свидетельство тому - прежде всего в тех мерах, которые принимаются против свободы слова - устного и печатного. Как характерную деталь необходимо отметить следующее: на заводы и в казармы большевиками не пропускаются представители никаких других социалистических партий.

С утра в Петроградской стороне расставлены усиленные патрули красногвардейцев. Публики на улицах почти нет. Все время раздаются зловещие свистки броневых автомобилей.

Напряженное настроение постепенно взвинчивается приходящими с разных сторон слухами. Слухи эти, невероятные при других обстоятельствах, не представляют ничего невозможного в создавшейся обстановке. Усиленно муссируется слух о предстоящих погромах, о нарастающей анархии, с которой большевики не могут уже справиться. Впечатление от слухов усиливается отсутствием даже красногвардейцев, с которыми обыватель связывал свои надежды на охрану.

Начиная с 12 час[ов], ужасные вести приходят с Петроградской стороны. Рассказывают, что осада Владимирского училища ²⁶⁰ и взятие его войсками Военно-рев[олюционного] комитета и красной гвардией превращаются в общий погром. Массы выходят все более и более из повиновения. Самосуд угрожал самому комиссару военно-революционного комитета, которого спасло вмешательство делегатов городской думы. Вечер наступает полный самых тяжелых предзнаменований.

Движение трамваев совершается по маршрутам только в центральной части города. Через Николаевский и Троицкий мосты движение прекращено.

Движение трамваев по Дворцовому мосту происходило после осмотра их патрулями.

Сведения о стрельбе приходят с разных сторон. Об осаде и взятии Владимирского училища рассказывают ужасы. Не менее кошмарны рассказы очевидцев о происходящем на Морской ул., в районе телефонной станции. Сообщают о раненых, валяющихся без всякой помощи и захлебывающихся в собственной крови. В распоряжении городского самоуправления почти нет средств для оказания помощи. Все санитарные автомобили и пр. реквизированы Военно-революционным комитетом.

Сведения о столкновениях и стрельбе поступают ежечасно с разных сторон и создают впечатление о начавшейся кошмарной сумятице, грозящей самыми ужасными последствиями.

Сообщают о перестрелке у Зимнего дворца, Николаевского инж[енерного] училища, на Литейном, на Гороховой, об осаде телефонной станции. И везде -жертвы этого братоубийства.

Телефонная станция до вечера, несмотря на почти не прекращавшийся обстрел, работала с перерывом лишь в 10 мин. К вечеру, после взятия телефонной станции отрядами Военно-революционного комитета, большинство телефонов были выключены, и телефонное сообщение прекратилось.

По приказанию Военно-революционного комитета в кабинете городского головы и управляющего телефонной сетью аппараты выключены.

В окраинных районах, близ застав, оживление - здесь начинается фронт войск Военно-революционного комитета. Движение воинских частей, красной гвардии и автомобилей не прекращается. У Нарвских ворот стоят грузовые автомобили с патронами.

Сообщают, что Военно-революционным комитетом вызвано несколько миноносцев.

За Нарвской заставой собираются отдельные части разных полков. Ни один полк в полном составе не выступил.

Возле Балтийского вокзала расположены части Измайловского полка, матросы и красная гвардия.

У Царскосельского вокзала - части Семеновского и Егерского полков и красная гвардия.

Публику к вокзалу не пускают.

Военно-революционным комитетом высланы заставы к воздухоплавательному парку.

В 3 часа дня через Невский, по Литейному и Владимирскому, проследовал транспорт из 2 грузовиков и около 30 ломовиков, груженный ящиками со снарядами, под усиленной охраной красной гвардии и солдат разных частей.

Силы Военно-революционного комитета в течение вчерашнего дня сосредотачивались у ст[анции] Обухово, где предполагалось дать сражение правительственным войскам.

Вчера ночью юнкерами был занят Михайловский манеж, откуда взяты были броневики. С помощью этих броневиков и занята была телефонная станция.

Днем на Троицкой площади произошла перестрелка между броневиком, ставшим на сторону Вр[еменного] Правительства, и воинскими частями Военно-революционного комитета и красной гвардией.

В 2 часа начальник милиции сообщим, что вдоль Гороховой ул. идет стрельба. На Гороховой ул. стоят два броневых автомобиля, находящихся на стороне Вр[еменного] Правительства.

Ввиду частых случаев стрельбы на улицах вчера разносчики телеграмм отказывались от разноски их.

В 4 часа дня происходил обстрел здания министерства земледелия, где засела часть юнкеров.

На Каменноостровском проспекте на углу Кронверкского поставлены орудия и броневики, обращенные к Троицкому мосту.

К вечеру улицы пустынны. На мостах и перекрестках выставлены усиленные воинские патрули.

Изредка проезжают грузовые автомобили с вооруженными матросами и солдатами.

Гражданская война

В Комитете Спасения Родины и Революции получены следующие сообщения.

В Киеве власть в руках казаков. Идут уличные артиллерийские бои.

В Виннице бои завязались не только между войсками разного рода оружия, пехотой и артиллерией. В боях участвуют также аэропланы, правительственные и большевистские. Большевистские части принуждены были сложить оружие.

Вчера «Викжелем» ²⁶¹ получены следующие телеграммы из Москвы.

Первая, отправленная в 8 час. вечера, говорит, что в Москве происходит нечто невообразимое. Убитых и раненых до 700 человек. Винный склад, вмещавший десятки тысяч ведер, осаждается возбужденными массами.

Вторая - от 12 час. вечера: убитых 2 тыс. человек. Разгромлен кадетский корпус, масса кадет перебита. Толпы врываются в дома. Начинается пьяный погром.

Совет Союза казачьих войск получил из Киева следующую телеграмму: «В Киеве ночью большевики засели во дворце, осаждаемые со всех сторон юнкерами и казаками. Была вызвана Донская батарея. Проходившие по Крещатику казаки дали залп в воздух. В ответ на это из проходившего трамвая солдатом была брошена в казаков бомба, осколками которой ранено 5 человек.

Казакам отдано было распоряжение перерезать провода, соединяющие дворцовые телефоны с городом. Таким образом, большевики были совершенно отрезаны от внешнего мира. С исполнительным казачьим комитетом вполне солидарны правительственный комиссар Кириенко и штаб округа.

После переговоров осаждавшие замок войска открыли огонь и заставили большевиков сдаться и сложить оружие. Вожди большевиков арестованы.

В настоящее время в Киеве совершенно спокойно».

Дело Народа. (Пг.). 30 октября 1917. № 194.

86. Редакционные сообщения «Вести и слухи», «В Царском Селе», «Варварский расстрел юнкеров» («Воля Народа»)

[27-30 октября] 1917 г.

Вести и слухи

Вчера в 3 часа дня через Невский по Литейному и Владимирскому проследовал транспорт, состоящий из 2-х грузовиков и около 30 ломовиков, груженный ящиками со снарядами, под усиленной охраной красной гвардии и солдат различных частей.

Населением транспорт встречен был враждебно.

Вчера в городе состоялся ряд митингов. На митингах всех граждан призывали идти против большевиков.

За Нарвской заставой собрались отдельные небольшие части разных полков. Ни один полк в полном составе не выступил.

Среди солдат, возвращающихся с «позиций», полная растерянность. Они заявляют, что с одними винтовками против артиллерии не пойдут.

Броневики остаются в манеже в нерешительности.

У Балтийского вокзала расположились части Измайловского полка, матросы-кронштадтцы и красная гвардия.

Части гвардейской артиллерии выехали навстречу войскам Керенского, но дойдя до Красного Села, повернули обратно.

Военно-автомобильная школа отказала в выдаче автомобилей Военно-Революционному комитету и отказалась признавать власть большевиков.

У Царскосельского вокзала расположились: рота Семеновского полка, Егерского полка и красной гвардии. Посторонних к вокзалу не допускают.

В 4 час. дня Военно-Революционный комитет приказал Семеновскому полку занять площадь перед вокзалом, вырыть окопы и приготовиться к отражению правительственных войск. Заставы высылаются к воздухоплавательному парку.

Вчера 2-й пулеметный полк послал шесть команд навстречу войскам Временного Правительства. Простояв ночь за Красным Селом, пулеметчики вернулись домой, заявив, что они хотят спать. Их офицеры приехали в Петроград. По их словам, отдельные части войск колеблются. Беспорядок царит неописуемый. Все действуют по собственной инициативе. Как общего плана, так и общей команды нет.

Красногвардейцы при одном появлении регулярных войск сдают оружие.

В 176-й гвардейский полк, стоящий в Красном, явились большевики и потребовали выступления полка. Из нескольких тысяч солдат этого полка выступать решили около 200-300 человек.

В Царском Селе

По распоряжению Военно-Революционного комитета в Царском Селе большевиками был образован особый комитет по обороне района Царского и Павловска. 27-го октября, в 7 час. вечера, по всем полковым комитетам и частям гарнизона был отдан приказ за подписью комиссара В[оенно]-Р[еволюционного] комитета, требующий немедленной присылки делегатов в Ц[ентральный] Совет Р[абочих] и С[олдатских] Депутатов.

На совещание съехались представители 1,2,3 и 4 стрелковых полков, а также от 3 батальона самокатчиков.

С горячим призывом к солдатам выступил большевик подпор[учик] Татарнищев и потребовал от представителей частей высказаться искренне о настоящем настроении войск гарнизона. Представители 1 и 2 стрел[ковых] полков обещали энергичную поддержку, а представителями 3 и 4 полков было сообщено, что навряд ли их части выйдут сражаться.

На заседании была принята резолюция, требующая немедленного выступления на позиции.

Ночью 27-го войска выступили на «позиции». К утру 28-го из Петрограда прибыли 2 эшелона красногвардейцев, проследовавшие в город. В 7 час. утра казачьи войска подступили к передовым позициям мятежников. Напуганные их появлением солдаты одного из стрелковых полков собрались на митинг, вынесли на нем резолюцию, порицающую поведение комиссаров и сдались казакам.

О том, какое положение создавалось на «фронте», штаб большевиков сведений не имел, т. к. не было связи ни между частями, ни с городом, и приходилось собирать сведения, обращаясь в канцелярии соответствующих полков.

Очень редко получались сведения непосредственно с «фронта», но и те были неутешительными вследствие понижения настроения солдатских масс. Особенно плачевное положение на «фронте» стало складываться около 8 ¹/2 час. утра, после нескольких выстрелов их легких скорострельных орудий одной из казачьих сотен.

Среди войск большевиков поднялся ропот, ждали артиллерию, которая была обещана Военно-Револ[юционным] комитетом в количестве 100 орудий, но которых так и не было доставлено. С утра Верховный Главнокомандующий А.Ф. Керенский находился на фронте. Около 11 час. утра большевиками было решено прибегнуть к увещанию и избегать по возможности кровопролития. Увещания не привели ни к чему. Тогда большевиками был открыт «огонь», на что казаки отвечали им артиллерией, выпустив 10 снарядов.

Около 12 час. дня большевиками была послана к ген[ералу] Краснову делегация для переговоров, но ген[ерал] Краснов ответил категорическим отказом вступать в какие бы то ни было переговоры и приказал положить оружие на правом фланге большевистского фронта, а самим отойти влево и притом обещал отдавших оружие отпустить. На это давалось 40 минут. Солдаты-большевики отказались исполнить приказ Краснова, считая это для себя обидным. Тогда им снова было сделано предложение: оставить винтовки у себя, а сдать только затворы. Убеждать большевиков сдать оружие и перейти на сторону Временного Правительства начал и А.Ф. Керенский, выехавший на автомобиле под охраной сотни уссурийских казаков.

Убежденные Керенским солдаты 3 стрелков[ого] полка отдали оружие, но большинство других частей отказались.

По истечении 40 минут раздался первый выстрел. К этому времени стало известно, что полки, нарушив дислокацию, и без всяких приказаний штаба потянулись к дер[евне] Пулково.

О создавшемся положении штаб большевиков не раз пытался дать знать по телефону Военно-Революционному комитету, но это не удавалось. Тогда для объединения военных действий Штабом был отдан приказ отступать к Пулкову.

Этот приказ был принят частями очень своеобразно. «Спасайся, кто может!» - являлось девизом всех, когда казаки появились в центре города.

Все бежавшие по Царскосельскому шоссе сосредоточены в дер[евне] Пулково.

Казаки, заняв город, навели орудия на вокзал и, заставив положить оружие красногвардейцев, к трем часам дня сделались полными хозяевами положения.

Варварский расстрел юнкеров

В четвертом часу дня прапорщик Комулария ²⁶² донес городскому голове о следующих событиях, имевших место в Петропавловской крепости.

Днем, приблизительно в половине третьего, группа матросов в количестве 13 человек привела трех юнкеров в Петропавловскую крепость. По мере приближения к площади толпа, кричавшая: «Бей, коли, нечего их туда вести, лучше здесь с ними прикончить!» - все возрастала. Когда они приблизились к площади, раздались выстрелы и начались массовые избиения этих юнкеров. Один из них успел вырваться, но не успел он влезть на стену, как был снят штыками. Остальные были буквально расстреляны. После этого прап[орщик] Комулария решил уйти из Петропавловской крепости. У входа ему встретились еще две новые партии юнкеров - одна из 10 человек, а другая из 8. При них же среди матросов шел разговор: где с ними расправиться - здесь или внутри крепости.

Вскоре же, по полученным сведениям от одного пожилого господина, пришедшего в гор[одскую] думу через 15 минут после прапорщика Комулария, эти 18 юнкеров были расстреляны матросами.

Прапорщик Комулария с чувством негодования сообщил гласным, что он участвовал во многих боях, был три раза ранен, производил несколько разведок, но такого гнусного издевательства над человеческой жизнью и такого омерзительного отношения к своим собратьям он не встречал даже на полях битвы и в отношении своих смертельных врагов.

Через 10 минут после сообщений, сделанных прап[орщиком] Комулария, в здание гор[одской] думы вернулся член управы Коротнев, который сообщил, что его матросы не впустили в Петропавловскую крепость, несмотря даже на то, что он указывал, что является представителем городского общественного самоуправления.

Воля Народа. (Пг.). 30 октября 1917. № 158.

87. Сообщение «Радио Совета Народных Комиссаров» («Газета Временного Рабочего и Крестьянского Правительства»)

30 октября 1917 г.

Всем. Всем.

Всероссийский съезд Советов выделил новое Советское правительство. Правительство Керенского низвергнуто и арестовано. Керенский сбежал. Все учреждения в руках Советского правительства. 29-го октября началось восстание юнкеров, освобожденных на честное слово 25 октября. Восстание в тот же день подавлено. Керенский и Савинков с юнкерами и частью казаков пробрались обманным путем до Царского Села. Советское правительство мобилизовало силы для подавления нового корниловского похода на Петроград. Вызван флот к столице с броненосцем «Республика» во главе ²⁶³. Юнкера и казаки Керенского колеблются. К нам прибывают пленные из лагеря Керенского с заверением в том, что казаки обмануты, и, если поймут, в чем дело, не будут стрелять. Советское правительство принимает все меры к тому, чтобы предупредить кровопролитие. Если избегнуть кровопролития не удастся, если отряды Керенского все же начнут стрелять, Советское правительство не остановится перед беспощадными мерами подавления нового керенско-корниловского похода.

Сообщаем для сведения, что съездом Советов, который разъехался уже, приняты два важных декрета: 1) о немедленном переходе всех помещичьих земель в руки крестьянских комитетов и 2) о предложении демократического мира.

Председатель Советского правительства

Владимир Ульянов (Ленин) ²⁶⁴

Газета Временного Рабочего и Крестьянского Правительства. (Пг).

30 октября (12 ноября) 1917. № 2.

88. Редакционное сообщение «Керенский бежал» («Правда»)

31 октября 1917 г.

По полученным поздно вечером сведениям, Керенский оставил свой отряд и скрылся. Казаки совершенно деморализованы и отступают в полнейшем беспорядке.

Передовые отряды наших войск вступили в Гатчину.

ПРИКАЗ О ЗАХВАТЕ КЕРЕНСКОГО.

Главнокомандующий войсками, действующими против Керенского, подполковник Муравьев ²⁶⁵ отдал приказ всем Советам рабочих и солдатских депутатов следующего содержания:

30 октября в ожесточеннейшем бою под Царским Селом революционная армия наголову разбила контрреволюционные войска Керенского и Корнилова. Именем Революционного правительства призываю все верные полки дать отпор врагам революционной демократии и принять все меры к захвату Керенского, а также к недопущению подобных авантюр, грозящих завоеваниям революции и торжеству пролетариата ²⁶⁶.

Да здравствует революционная армия!

Главнокомандующий войсками, действующими против Керенского

Муравьев.

ТЕЛЕГРАММА Л. ТРОЦКОГО. Село Пулково. Штаб. 2 часа 10 мин. ночи.

Ночь с 30 на 31 октября войдет в историю. Попытка Керенского двинуть контрреволюционные войска на столицу революции получила решающий отпор. Керенский отступает, мы наступаем. Солдаты, матросы и рабочие Петрограда показали, что умеют и хотят с оружием в руках утвердить волю и власть демократии. Буржуазия стремилась изолировать армию революции, Керенский пытался сломить ее силой казачества. И то, и другое потерпело жалкое крушение.

Великая идея господства рабочей и крестьянской демократии сплотила ряды армии и закалила ее волю. Вся страна отныне убедится, что Советская власть - не проходящее явление, а несокрушимый факт господства рабочих, солдат и крестьян. Отпор Керенскому есть утверждение права народа на мирную свободную жизнь, землю, хлеб и власть. Пулковский отряд своим доблестным ударом закрепляет дело рабочей и крестьянской революции. Возврата к прошлому нет. Впереди еще борьба, препятствия и жертвы. Но путь открыт, и победа обеспечена.

Революционная Россия и Советская власть вправе гордиться своим Пулковским отрядом, действующим под командой полковника Вальдена.

Вечная память павшим! Слава борцам революции, солдатам и верным народу офицерам!

Да здравствует революционная, народная, социалистическая Россия!

Народный комиссар Л. Троцкий

Правда. (Пг.). 31 октября (13 ноября) 1917. № 174.

89. Как был взят Зимний дворец и как сдался генерал Краснов («Русское Слово»)

[25 октября - 1 ноября] 1917 г.

Находившийся ныне в действующей армии бывший адъютант штаба верховного главнокомандующего Я.М. Миллер в качестве свидетеля исторических событий, начавшихся 25-го октября и закончившихся сдачей генерала Краснова большевикам, рассказал вашему корреспонденту следующее:

25-е октября в Зимнем дворце

Днем 25-го октября А.Ф. Керенский со своим адъютантом поручиком Виннером и флаг-капитаном Кованько в сопровождении капитана Кузьмина, никем не препятствуемый, уехал из Зимнего дворца. Тогда же комендантом Зимнего дворца был назначен полковник Ананьев.

К вечеру в Зимнем дворце были собраны части Ораниенбаумской школы прапорщиков, 1-й и 2-й петергофских школ прапорщиков, инженерной школы прапорщиков, женского ударного батальона, пулеметной команды 14-го Донского казачьего полка, несколько ударников, броневиков и шесть орудий

Михайловского артиллерийского училища. Вскоре, однако, четыре из этих орудий были обманным путем удалены из Зимнего дворца. Большевик, явившийся в Зимний дворец с подложным приказом, обманул прислугу, находившуюся при орудиях. Таким образом, юнкера и другие части, бывшие в Зимнем дворце, остались лишь при двух орудиях. Броневик активного участия в действиях не принимал.

В Зимнем дворце в это время заседало Временное Правительство в полном составе, за исключением Керенского и Прокоповича. Заседания происходили во втором этаже, в комнате, прилегающей к Малахитовому залу.

Охрана главного входа во дворец и активная защита были возложены на юнкеров инженерной школы прапорщиков. Остальные находившиеся во дворце воинские части толпились в коридорах.

Первое нападение

Около 8-ми часов вечера большевики сделали первую попытку овладеть дворцом, зайдя в тыл отряду 50-ти юнкеров, охранявших Дворцовую площадь, и обезоружив его. При попытке подойти к Зимнему дворцу большевики были отражены женщинами ударного батальона, засевшим во втором этаже дворца, рядом с Эрмитажем. После первой же атаки часть пулеметной команды 14-го Донского казачьего полка заявила, что уходит в свой полк и защищать Зимний дворец не будет. Это свое решение казаки мотивировали отнюдь не симпатиями к большевикам, а чисто военной обстановкой: пулеметная команда не имела связи со своим полком и, не имея поддержки, не могла, не рискуя всем, оказать помощь.

Чудновский ²⁶⁷

После ухода казаков министр Кишкин и его помощники Пальчинский и Рутенберг вышли к юнкерам и выяснили им создавшееся положение, причем поручик Данилевич, штаб-офицер кабинета военного министра, огласил телеграмму, полученную из Ставки. В это же время в Зимнем дворце был арестован проникший туда незамеченным солдат Преображенского полка большевик Чудновский. Арестованный Чудновский был препровожден к Я.М. Миллеру.

- Я допросил Чудновского, - рассказывает Я.М. Миллер, - причем он представил мне удостоверение военно-революционного комитета, гласившее, что он, Чудновский, комиссар войск Петроградского гарнизона, послан в Зимний дворец с целью добиться прекращения кровопролития. После допроса я препроводил Чудновского к Пальчинскому.

Уход юнкеров

Чудновскому удалось в Зимнем дворце беседовать с юнкерами, и он от имени военно-революционного комитета гарантировал им полную безопасность и сохранение оружия, если они прекратят сопротивление. Юнкера, несмотря на все уговоры Пальчинского и Рутенберга, вышли после этого в полном составе из Зимнего дворца с офицерами и оружием на площадь, где они, несмотря на обещание Чудновского, были обезоружены. Чудновский был освобожден мною, по приказанию Пальчинского, и проведен через наши посты.

В Зимнем дворце для охраны его остались лишь юнкера Инженерной школы прапорщиков, женщины-ударницы и два орудия, которые холостыми выстрелами поддерживали защитников дворца.

После ухода юнкеров со стоявшего в Неве крейсера «Аврора» раздалось несколько выстрелов, причем один снаряд с «Авроры» попал в кабинет Керенского. Жертв никаких не было.

Арест Временного Правительства

Узнав об уходе юнкеров, Рутенберг приказал мне собрать нескольких человек и охранять вход в зал заседаний Временного Правительства. На мой призыв откликнулись 18 юнкеров инженерной школы прапорщиков, и я расположил их у входа в зале заседаний Временного Правительства.

В это время проникнувшие через лазарет Зимнего дворца несколько матросов забрались на 3-й этаж дворца и через пролет бросили в нас ручную бомбу, которая разорвалась в коридоре. От взрыва бомбы никто не пострадал, и только инженер-юнкер Эпштейн был оглушен.

Пальчинский с несколькими юнкерами и адъютантом Керенского Чистяковым бросился на 3-й этаж и арестовал пробравшихся туда около 40 большевиков. Однако большевики продолжали проникать через лазарет и накапливать свои силы, и вскоре, ворвавшись во 2-й этаж, они заняли левое крыло и обезоружили защитников главного входа, которых было около 40 человек.

В 2 часа 20 мин. ночи первая группа большевиков, уже около 500 человек, показалась в коридоре. По моему приказанию юнкера расположились поперек коридора, приготовившись к стрельбе. Впереди большевиков были Чудновский и Антонов. Увидев юнкеров, толпа отхлынула назад, и на нейтральное пространство вышел Пальчинский, вступивший с большевиками в переговоры.

Я отправился тогда в зал заседаний Временного Правительства. Все члены Временного Правительства спокойно сидели за круглым столом. Я обратился к ним со следующими словами:

- У меня 18 юнкеров, а большевиков уже около 1000 человек. Пальчинский стоит впереди юнкеров и ведет переговоры с большевиками. Как прикажете поступить?

После минутного совещания Кишкин от имени Временного Правительства приказал мне пропустить делегатов от большевиков для переговоров.

Я вышел к юнкерам и предложил делегатам большевиков войти в зал заседаний Временного Правительства. Вошли Антонов и Чудновский, но за ними ворвалась толпа, которая прежде всего набросилась на юнкеров, а затем стала обыскивать членов Временного Правительства.

Исполнив свой долг и не желая подвергать себя лишней опасности, я незаметно скинул свою шинель, схватил первые попавшиеся мне под руку пальто и шляпу и, держа револьвер в руках, смешался с толпой большевиков.

Когда я шел к выходу из дворца, я видел, как большевики били нещадно двух юнкеров. В нижнем этаже дворца под видом обысков начался грабеж. Два вооруженных с ног до головы красногвардейца вели мимо кухни Зимнего дворца плачущую ударницу...

В Гатчине

В тот же день мне удалось пробраться в Комитет спасения, который направил меня в Гатчину, к А.Ф. Керенскому.

В Гатчине - я попал туда 28-го октября, - собрались А.Ф. Керенский, четыре сотни казаков, броневик, отобранный у большевиков, и юнкера гатчинской школы прапорщиков, не принимавшие активного участия в военных действиях, а исключительно охранявшие дворец, где помещался штаб Керенского.

Взятие Царского Села

Мы выступили из Гатчины к Царскому Селу и по дороге не встретили никакого сопротивления большевиков. По дороге же к нам присоединились еще казаки, 12 орудий и броневой поезд, и с этими силами генерал П.Н. Краснов (небезызвестный также и в литературе) подошел к Царскому Селу.

У Царского Села дорогу нам преградили стрелковые полки. Когда мы вступили с ними в переговоры, то выяснилось, что они решили держаться «вооруженного нейтралитета». Керенский находился вместе с Красновым непосредственно за первой цепью казаков. Сев в автомобиль, он поехал к стрелкам вместе с Войтинским почти без всякой охраны. Керенский предложил стрелкам - вернее, приказал, как верховный главнокомандующий, - немедленно сдать оружие, и стрелки немедленно этот приказ исполнили.

Однако те стрелковые полки, которые стояли в самом Царском Селе, заметив, что их застава сдала оружие, прислали делегатов с заявлением, что они ни в коем случае нас в Царское Село не пропустят. Предупредив царскосельских стрелков о возможных последствиях, генерал Краснов приказал поставить на шоссе два орудия и дать из них два шрапнельных выстрела. В результате этих выстрелов все стрелковые части, находившееся в Царском Селе, повально бежали по направлению к Пулкову и Колпину. Наш отряд выслал несколько разъездов, и мне лично пришлось вместе с казаками проехать по всему городу, занять царскосельский вокзал и, что самое главное, станцию радиотелеграфа, которая, как известно, имеет такую мощность, что может сообщаться с Эйфелевой башней. Без единого выстрела заняв радиотелеграф, я немедленно отправил следующую телеграмму:

«Всем, всем, всем. Войсками, верными Временному Правительству, заняты Царское Село и радиотелеграф».

Выставив охрану, штаб нашего отряда разместился в Царском Селе.

Поход из Петрограда

Генерал Краснов тем временем готовился двинуться на Петроград. В это же время на станцию «Александровская» прибыл бронированный поезд, имевший непродолжительный бой с большевиками. Генерал Краснов решил пойти на станцию «Александровская», а затем по прямой дороге на Петроград.

Большевики, со своей стороны, вступили с нами в бой, первые открыв по нашему отряду артиллерийский огонь. Стреляли они плохо, разрывы были очень высокие, и заметно было, что у них нет опытных офицеров. Наши артиллеристы начали отвечать, и после непродолжительной артиллерийской подготовки стало заметно, что большевики отступают. Однако мы не могли развить своего успеха, ибо обнаружился недостаток снарядов и даже патронов. Люди, расположившиеся в передовых рядах, не могли отвечать большевикам, наша артиллерия постепенно умолкала. Это обстоятельство подействовало на казаков угнетающе. Большевики, со своей стороны, поняли, в какое тяжелое положение мы попали, и сами перешли в наступление. Наши части стали отходить. Следует заметить, что в результате всего боя у нас было только восемь раненых и ни одного убитого ²⁶⁸.

Отступление к Гатчине

По приказанию генерала Краснова наши части отступили к Гатчине. В своем объяснении Керенскому генерал Краснов указал, что за отсутствием снарядов держаться нельзя, тем более что весь наш отряд, действовавший против большевиков, насчитывал только 600 человек. Поздно ночью отряд прибыл в Гатчину.

В гатчинском дворце собирались офицеры Авиационной школы, местной школы прапорщиков и местного гарнизона. Солдаты местного гарнизона держались по отношению к нам недружелюбно. Комендантом гатчинского дворца и начальником гарнизона был ротмистр Свистунов. Керенский помещался в верхнем этаже дворца. Караул около его кабинета несли юнкера. Вместе с ним находились: верховный комиссар Станкевич, комиссар Северного фронта Войтинский, поручик Данилевич, капитан Кузьмин, адъютанты и охрана. Внизу, в штабе Керенского, находился прибывший в то время Савинков. К нам все время прибывали делегации из армии, и было установлено прямое сообщение со Ставкой и Псковом. Тогда же было получено известие о предложении «Викжеля» содействовать немедленному прекращению этого кровопролития. Представители «Викжеля» прибыли к Керенскому, который принял их, и затем я, по приказанию Керенского, известил петроградский Комитет спасения, что Станкевич выехал в Петроград для переговоров о прекращении кровопролития.

Предательство

Находясь в столовой во время обеда офицеров, я был поражен разговорами, которые пришлось мне слышать. Определенно говорилось, что лучше заключить перемирие с большевиками, арестовать Керенского и выдать его большевикам. Присутствующий тут же поручик Виннер с негодованием вскочил и крикнул:

- Нам тут не место, Я.М., пойдемте отсюда...

А.Ф. Керенский был осведомлен о тех разговорах, которые нам пришлось слышать в столовой.

В ту же ночь среди казаков велась пропаганда проникшими к ним большевиками, и генералу Краснову было доложено, что казаки постановили арестовать Керенского и выдать его большевикам, за что большевики обещали казакам беспрепятственный пропуск на Дон с оружием для соединения с Калединым. Следует подчеркнуть, что никаких вообще симпатий к большевизму среди казаков не наблюдалось. И офицеры, высказывавшиеся в столовой за выдачу большевикам Керенского, мотивировали это лишь тем, что выдача предупредит погромы и избиение офицеров, как это наблюдалось после корниловского дела.

Генерал Краснов, не предупредив никого из чинов своего штаба, условился с казаками, что приблизительно в 12 или в час дня стоящий у комнаты Керенского юнкерский караул будет заменен казачьим караулом, и таким образом Керенский автоматически окажется под арестом.

Керенский узнал о переговорах Краснова. Когда Краснов зашел к Керенскому по служебной надобности, Керенский спросил его, как выйти из создавшегося положения. Генерал Краснов ответил:

- Вам нужно вступить в непосредственные переговоры с большевиками и для этого приехать к ним в автомобиле.

Керенский, зная, что его арест предрешен, конечно, не согласился на это предложение.

Исчезновение Керенского

Я пошел в 7 часов утра спать и только во 2-м часу дня был разбужен криками казаков, ворвавшихся ко мне вместе со своим офицером и потребовавших, чтобы я выдал Керенского, угрожая мне в противном случае расстрелом. Когда меня вывели из комнаты и ввели в помещение, где спал А.Ф. Керенский, там я увидел только его пальто и фуражку. Как рассказали юнкера, Керенский беспрепятственно вышел незамеченным из дворца, сел на извозчика и уехал неизвестно куда.

Вместе со мной был арестован и поручик Данилевич, от которого также требовали немедленной выдачи Керенского. Нас заперли в отдельную комнату и, несмотря на настойчивые требования, не давали ни пищи, ни воды. Все это продолжалось до прихода матроса Дыбенко и частей Финляндского полка, которые ворвались во дворец и начали производить обыск. Казаки противодействия не оказывали. К нам в комнату вошел подъесаул Ожогин и заявил, что мы свободны, и что казаки уходят на Дон.

Генерал Краснов

Я решил потребовать у генерала Краснова объяснения о причинах ареста и зашел к нему в комнату. Я увидел там генерала Краснова, начальника Штаба и офицеров Штаба, стоящих и сидящих, окруженных финляндцами, которые требовали их ареста. Тут же за столом сидел Дыбенко и что-то писал. Дыбенко, который вообще вел себя корректно, удалось уговорить солдат выйти из помещения, и он сам приступил к допросу Краснова, который в моем присутствии между прочим сказал:

- В побеге Керенского мы совершенно не виноваты. У нас уже раньше было решено арестовать его и выдать большевикам.

Тут же на моих глазах генерал Краснов дал свои пресловутые письменные показания, впоследствии опубликованные в «Правде».

У большевиков

Не считая нужным скрываться, я заявил Дыбенко, что есть несколько офицеров Штаба Керенского. Дыбенко вежливо предложил нам отдать свое оружие и поехать с ним в Красное Село, где находился полевой штаб начальника большевистских войск Муравьева.

Назначив комендантом дворца какого-то солдата, Дыбенко совершенно один сел с нами в автомобиль, направившийся в Красное Село, где мы и предстали перед трибуналом в составе главнокомандующего силами большевиков Муравьева, Троцкого и некоторых членов Военно-революционного комитета. Первым делом Муравьев приказал немедленно отправить нас под конвоем в Смольный, но мы энергично запротестовали, указав, что на основании мирных условий, предложенных «Викжелем», мы пользуемся полной неприкосновенностью, тем более что мы явились к Дыбенко совершенно добровольно. Троцкий встал на нашу сторону, и нас в сопровождении Дыбенко просили проехать в Смольный для допроса.

В Смольном допрашивали нас Антонов и Крыленко. После допроса мы были освобождены, но оружия нам не возвратили.

Больше всего большевики были поражены малочисленностью нашего отряда и даже не поверили, что у нас было всего 600 человек. Об отъезде Керенского при допросе нас не расспрашивали. На наш вопрос, куда нам теперь отправиться, Крыленко предложил нам обратиться в штаб Петроградского военного округа и в Ставку, что мы и сделали.

Русское Слово. (М.). 18 ноября 1917. № 253.

90. А.В. Руманов. В уголке разгромленной Москвы («Век»)

[27 октября - 3 ноября] 1917 г. ²⁶⁹

Я приехал в Москву 27-го, в пятницу. Остановился в «Национальной». Город был внешне спокоен. Москвичи расспрашивали о Петрограде, где, по их сведениям, Керенский накануне одержал верх. Вечером передавали, что ввиду активного выступления большевиков московский главнокомандующий Рябцев приказал арестовать военно-революционный комитет, юнкера готовы, из прапорщиков составлено две роты, и несколько сот студентов предоставили себя в распоряжение Рябцева. Большая часть гарнизона, по слухам, держала себя нейтрально. Когда я возвращался в 11-м часу вечера в гостиницу, я явственно слышал беспорядочную оружейную стрельбу в районе, прилежащем к «Национальной».

28-го утром, часов в 9 лакей принес кофе без сливок, заявив, что молока в гостиницу не доставили.

- К нам нет прохода, кругом страсть как стреляют.

Действительно, у Моховой и Тверской шла сплошная ружейная стрельба. Стрельба беспорядочная, то залпами, то одиночными выстрелами, изредка стрекотал пулемет. Кто в кого и откуда стрелял, ничего нельзя было разобрать.

Я оделся и спустился в вестибюль, но выйти нельзя было. Площадь была пуста, лишь в уголках у стен жались мальчишки и подростки, перебегая в краткие промежутки, когда стрельба умолкала. Через дорогу промчалась повозка Красного Креста, остановилась около часовни, из нее вышло несколько санитаров и сестра милосердия.

Стрельба все усиливалась. Я поднялся наверх и из окон, выходящих Тверскую, увидел несколько солдат около противоположной стены, стрелявших в разных направлениях.

В начале 11-го утра по коридору пронеслась паническая весть: «В гостиницу стреляют».

Это была правда. Номера, выходившие на Тверскую, сплошь подверглись ружейным обстрелам. Первым был обстрелян № 215, где проживает известный представитель крупной промышленности г. Б. с женой. Окна этого номера оказались изрешеченными, одна из пуль ударила в стену, над самой кроватью. Такой же участи подвергся № 315 и т. д.

В гостинице поднялась паника. Жильцы выскочили, кто в чем был, в коридор. Женщины истерически рыдали, дети подняли плач. Кое-как удалось всех успокоить, жильцов перевели во внутренние коридоры. Одну девушку, тяжко больную перитонитом, почти умирающую, мужчины, главным образом англичане, на руках, перенесли в один из внутренних номеров. Спешно сорганизовался комитет жильцов из 18 человек, и началось обсуждение положения. Мы были абсолютно беспомощны. Стрельба продолжалась. Из комитета безопасности, куда мы обратились по телефону, нам ничего утешительного не сообщили.

Жильцы, боясь оставаться в номерах, столпились в коридорах и в нижних этажах. Мы быстро перезнакомились друг с другом. Среди обычной разношерстной толпы квартирантов богатого отеля резко выделялась большая группа иностранцев; американская миссия Красного Креста, французская военная миссия во главе с полковн[иком] Мимме, итальянский генеральный консул, много англичан, румынские беженцы, несколько американцев путешественников во главе с известным финансистом г. Мезерв.

Иностранцы держались хмуро и несколько обособленно. Обстрел гостиницы своими же гражданами был им непонятен и не укладывался в их правовое сознание.

В 3 часа дня комитет выстроил жильцов в очередь, и мы отправились «хвостом» в полуподвальную кухню, где нам впервые дали еду: тарелку супу, кусок хлеба и небольшой кусок мяса. Все это съедалось тут же. Нас предупредили, что больше еды не будет, так как запасов провианта в гостинице нет, а ввиду обстрела никто ничего не может доставить.

В толпе распространялись различные слухи, причем упорнее всего передавалось известие, что из Ставки получено сообщение, будто Керенский вошел в Петроград «и его засыпали цветами».

На ночь кое-как разместились по 5-10 человек в одном номере. Большая часть жильцов, особенно женщин, осталась ночевать в коридорах, сидя на стульях и скамейках. Никто, конечно не раздевался. Комитет сорганизовал охрану из жильцов, и мы всю ночь обходили дозором помещение.

Комитет предложил всем сдать оружие, у кого какое было, и им вооружили патрульных.

Ночью в гостиницу постучались вооруженные люди. Мы принуждены были их впустить. Вошла группа в 8 человек - один студент, один прапорщик и юнкера. Они попросили чаю и сказали, что никого не тронут, стрелять из гостиницы не будут, но просят разрешения отогреться. Им дали чаю. К утру часть их ушла, осталось два юнкера. По их словам, они отбиваются успешно от большевиков. Кремль и Дума в их руках, но их мало, у них нет пулеметов.

К утру, 29-го, в гостиницу постучалась новая толпа вооруженных людей. Им тотчас же открыли, и в гостиницу вошел большой отряд солдат-большевиков. Они тут же арестовали двух юнкеров и увели их. Солдаты заняли помещение, заявив нам, что гостиница, по их сведениям, цитадель юнкеров, что из нее стреляли в солдат и что гостиницу решено разнести. Они обыскали все этажи, срезали все телефоны и разместились внизу.

После прихода большевиков прошло часов шесть. Мы уже начали привыкать к той беспрестанной оружейной пальбе, которая слышна была по всем направлениям. Было около часу дня. Неожиданно гостиницу потряс страшный удар. В нее попал первый снаряд, ударивший в угловую комнату 4-го этажа и разбивший № 429. Была выбита часть стены, осколками кирпичей была засыпана вся комната. В слуховом окне показался дым. Раздались крики: «пожар», «горим». Наверху лестницы появился администратор гостиницы г. Гаффури и крикнул.

- Немедленно сюда десять отчаянных мужчин.

Из толпы вяло отделилось двое, но гурьбой, как один человек, пошли иностранцы, главным образом англичане. Тревога оказалась ложной. За дым была принята пыль, поднявшаяся от удара в трубу.

В этот день тяжелых снарядов в гостиницу больше не попадало. Но орудийную пальбу слышали весь день. Напуганная толпа принимала каждый выстрел за удар по гостинице.

В 2 часа нас выстроили опять в очередь и в кухне дали такую же еду, что и накануне.

День прошел в нервной тревоге.

Отряды солдат менялись, то приходили, то уходили и особых беспокойств не чинили.

30-го утром нас опять выстроили в очередь и дали каждому по стакану чая и ¹/₄ фунта хлеба, причем предупредили, что в 3 часа будет выдана та же порция чая с хлебом, ибо провианта нет, и, кроме того, кухня не может работать, так как помещение поваров обстреливается.

Попытка вскрыть продовольственный магазин, находящийся в доме гостиницы, не удалась; магазин был закрыт с улицы. Со двора удалось взломать одну кладовую, где оказался большой запас яблок. Было роздано по два яблока на человека.

Начался форменный голод. Делились друг с другом, кто чем мог, наделяя в первую голову детей и больных. У одного оказалось 4 фунта колбасы, у другого - консервы, у третьего - сухари. Особенную энергию проявила г. Р., добывая и справедливо раздавая еду наиболее голодным.

В этот день большевики окончательно заняли гостиницу, причем от военно-революционного комитета явился во главе отряда солдат д-р К., потребовав немедленной выдачи всего оружия, которое имелось у жильцов. Мы ему отдали те 10-12 револьверов, которые имелись у 300 жильцов. Он любезно предложил нам переписать номера этих револьверов...

Комитет жильцов заявил ему протест против того, что гостиницу обстреливают и что из окон ее солдаты стреляют. Отель, в котором находится столько иностранцев, должен быть признан нейтральным. Д-р К. обещал переговорить со «штабом».

В этот день гостиница подверглась усиленному обстрелу. В нее попало 5 орудийных снарядов. Один пробил стенку 2-го этажа, три разгромили 3-й этаж, 1 - четвертый.

Эта канонада окончательно измучила нас.

Голодные, исстрадавшиеся люди, не спавшие две ночи, доходили до истерики, до галлюцинаций. Каждый шум вызывал нервный ужас.

Пальба все продолжалась. Днем мы узнали, что предстоит особо интенсивная пальба: будут обстреливать Кремль и Думу, и гостинице грозит еще большая опасность.

В 5 часов дня комитет предложил жильцам спуститься в подвал. Во главе с иностранцами квартиранты спустились по темной лестнице в грязный, холодный, сырой подвал, где уместились на досках и принесенных стульях.

Сидели буквально друг на друге. При малейшей панике, при пожаре, масса народа тут же могла погибнуть. Члены комитета по возможности старались держать в известном порядке толпу голодных и зябнущих людей. Особенно жутко было смотреть на измученные лица детишек.

Одним из снарядов повредило электрические провода, и гостиница поверглась в мрак. Раздобыли свечи, и в полумраке, как тени, жильцы бродили, натыкаясь друг на друга.

Канонада продолжалась беспрерывно. Временами казалось, что вся Москва бомбардируется, что злой враг задался целью сравнять ее с землей.

Около 9-ти часов в подвале появилась вооруженная толпа из нескольких солдат и «красноармейцев». Красногвардейцы - мальчики, лет 15-16, почти дети, с винтовками в руках проходили, с любопытством смотрели на нас. Вечером принесли раненого солдата. Американский доктор тут же, в подвале, сделал ему перевязку.

Комитет предложил желающим подняться ночевать в нижних этажах, заверяя, что в этих этажах опасности нет. Мало кто послушался, большинство осталось тут зябнуть всю ночь.

День 31-го прошел в том же ужасе. Мы голодали. Кроме чая и хлеба, ничего не могли получить. Какой-то смельчак из внешнего мира пробрался в гостиницу с консервами. Он, конечно, обратился к наиболее богатым квартирантам. За коробку сардин платили 30-50 рублей, за огарок свечи 5-10 рублей.

День прошел как в кошмаре. Наступила новая ночь.

От 2-х до 5-ти ночи я был дежурным членом комитета. Ощупью, держась за стенку, изредка позволяя себе зажигать спичку, пробирался я по коридорам.

Когда я спустился в полуосвещенный подвал, мне показалось, что я попал в один из кругов Дантова ада. Несколько сот тел буквально лежало друг на друге. Кто дремал сидя, кто, скрючившись, держал голову на подушке. Лишь немногие устроили себе нечто вроде коек, уместившись на досках, подостланных одеялами. Жуткую тишину прерывали лишь глухие звуки орудийных раскатов.

Вперемешку слышался бред спросонья дремавших женщин. В той части подвала, где находилось котельное отделение, меня остановила истерическим криком какая-то молодая женщина: «Куда ты уходишь, Володя... Володя, ты не узнаешь меня. Володя, не уходи...»

Мне передавали, что эта девушка уже несколько часов находится в невменяемом состоянии. Ничего не понимает и зовет своего жениха, Володю.

Я сам видел молодую женщину, которая за эту ночь поседела.

1-го ноября к нам впервые явился представитель военно-революционного комитета прапорщик М. Он, по его словам, командовал отрядом, расстреливавшим Кремль ²⁷⁰. Юноша лет 23-х, низкого роста, нервный, третировал нас, как жалких буржуев.

- Так трусить умеет только буржуазия. Мир не видал таких сражений, какие происходят сейчас. Мы объявили войну войне, мы закладываем фундамент нового социального строения всего мира. Если немцы разрушили Реймский собор, преследуя узкие цели войны, то можем ли мы останавливаться перед разрушениями, когда пред нами величайшие мировые цели. Когда нужно было направлять орудие на колокольню, я задумался было... но мои товарищи-солдаты успокоили меня и потребовали открыть пальбу...

Этот юноша несколько раз приходил к нам и несколько раз в беседе с комитетом жильцов поучал нас своей новой правде.

- Попробуйте продумать вашими мозгами идею социалистического государства, и вы поймете нашу правоту.

На прощанье он нам заявил:

- Вы думаете, что я не понимаю вашего состояния? Я сам вчера приступом брал гостиницу «Элит», где жила моя больная сестра, приехавшая к профессору. Но пока мы не уничтожим наших врагов, для нас нет родных...

Солдаты, разместившиеся у нас караулом, охотно вступали в беседу.

Я слышал рассуждения пожилого солдата, лет 40.

- Нам начальства не надо, - монотонным голосом, как заученный урок, бубнил этот старый мужик. - Ни полковников, ни генералов, никого. Коли ты наш, ешь борщ и получай 5 рублей. Всякий фельдфебель сделает то же, что он. Прочтет по планам и поведет, куда надо. Еще лучше сделает. Генералы - изменники и продают, а где мы одни, все удачно. Наши уже отобрали Ригу сами. Герман все это знает, и герман нам не будет мешать.

Когда посыпались возражения, он упрямо повторял: «Ну, что ж, в крайности и с германом жить можно. Для нас все едино. И так жизнь хуже смерти, хуже быть не может».

Необычная уверенность, фанатическая вера чувствовалась в каждом его слове. С этих его мыслей ничем, никакими словами, казалось, нельзя было его сбить.

1-го ноября, после переговоров с начальником корпуса, мы получили разрешение отправить в штаб военно-революционного комитета в сопровождении солдата нашего уполномоченного г. Фикса, чтобы добиться пропуска квартирантов гостиницы в город. Уполномоченный пошел, но не вернулся. Как мы потом узнали, его арестовали.

После этого мы вступили в переговоры с иностранцами, чтобы они помогли нам добиться признания гостиницы нейтральной для обеих воюющих сторон. Глава французской миссии полк[овник] Мимме энергично взялся за дело, наметив, в случае успеха переговоров, план эвакуации. По его плану последней партией должны были покинуть гостиницу трое: итальянский консул, глава американской миссии и он, полк[овник] Мимме.

- Я уйду из гостиницы, когда все квартиранты будут в безопасности, - заявил нам благородный француз.

В революционный штаб в сопровождении караула, отправился новый уполномоченный, французский подданный г. Б. Часов через шесть его привели обратно. Он рассказал, как с опасностью для жизни, под обстрелом, он достиг штаба, где его после нескольких часов ожидания принял глава военно-революционного комитета г. Смидович. Последний объяснялся с ним по-французски, внимательно выслушал, заявил, что все это - плод недоразумения, что еще 29 октября гостиница была признана нейтральной, и заверил, что обстрела больше не будет.

В заключение он сокрушенно заметил:

- О, это бедная Россия, в которой мы все теперь так несчастны.

После возвращения г. Б. мы ободрились и конец дня 1-го ноября провели более спокойно. 2-го ноября обстрела не было. В ожидании освобождения жильцы попробовали проникнуть в свои разрушенные номера. Обнаружилась массовая пропажа вещей. У японского атташе исчез саквояж с важными документами.

3-го утром стрельба прекратилась. Солдаты из гостиницы ушли. Мы раздобыли пропуска и, поблагодарив нашего энергичного администратора милейшего г. Гаффури, помчались на вокзал. Извозчику уплатили 125 руб.

На улицах видны были следы разрушений. Везде осколки стекла, отбитая штукатурка. Много домов повреждено. «Метрополь» буквально изрешечен

снарядами. Отдельные выстрелы все же были слышны все время. На улицах толпы народа, пускавшегося при каждом выстреле врассыпную. Пьяных почти не было видно. Лишь в одном из переулков мне попался пошатывающийся верзила с гармошкой, тянувший во все горло: «Шумел, гудел пожар московский...» Этот пьяный был, видимо, не лишен трагического остроумия.

А. Руманов ²⁷¹ Век. (Пг.). 23 ноября 1917. № 1.