Рождённая во тьме

Глава 9

Тропа, некоторое время петлявшая вдоль берега Синего озера, вскоре повернула вглубь леса. Здесь лежал кратчайший путь к Сорну. Деревья, преимущественно дубы и вязы, скоро сомкнулись вокруг меня, образовав плотный зелёный коридор. Чем дальше на юг я продвигалась, тем более разнообразным становился животный и растительный мир. На ветвях сидели незнакомые мне птицы, гораздо крупнее и ярче северных. Деревья местами были облеплены сизоватым налётом лишайника Вернера, из которого делали снадобья от воспаления и лихорадки. Иногда на лесных полянах я замечала небольшие стада оленей. У некоторых самок уже родились детёныши, и маленькие неуклюжие оленята смешно переваливались на своих тонких ножках. Я шла неторопливо, день за днём оглядывая таинственный мир вокруг. Через неделю пути я дошла до маленького ручейка, звонко журчащего под пологом леса. Дальше дорожка поворачивала и тянулась прямо вдоль его течения. Идти стало ещё удобнее — теперь у меня всегда была в изобилии чистая вода, так что я всегда могла и напиться, и умыться, и даже выкупаться, хотя ручей был настолько ледяным, что каждый раз после купания я долго сидела у костра, стараясь согреться.

Одновременно с путешествием я пыталась лучше освоить свою магию. Что-то подсказывало мне, что важно и нужно тренироваться как можно больше, пусть даже пока что я делала это скорее интуитивно, не зная никаких общих принципов. Светлячки я теперь могла делать самые разнообразные — разных цветов, размеров, раскалённые и прохладные, просто для освещения. Помимо этого, теперь я использовала магический огонь в качестве светильника в тёмное время суток. В начале пути моих сил хватало максимум минут на десять, а теперь я могла держать его уже почти двадцать, чем невероятно гордилась. Вечером, устроившись на привал, я садилась у ручья и пыталась воззвать к силе стихии воды. Я ковырялась в памяти, пытаясь вспомнить, что рассказывал мне Филин о стихийной магии, но, к сожалению, это сведения были крайне скудны. Всё же сам волхв магом не был, поэтому и научить меня не мог. Но иногда мне казалось, что я что-то чувствую, а однажды мне даже удалось слегка изменить рисунок течения ручья, но я тут же потеряла концентрацию и магия исчезла бесследно.

Стоял по-летнему тёплый вечер. Сейчас я продвинулась на юг достаточно далеко, и уже давно не надевала куртку, идя в одной рубашке. Под босыми ногами стелилась мягкая трава. Уже появилась вечерняя роса, но она тоже была тёплой, приятной. Я довольно жмурилась под лучами заходящего солнца. Ещё полчаса ходьбы и можно будет устраиваться на ночлег. Немного потренируюсь, перекушу пойманной сегодня птичкой, напоминающей лесную куропатку и лягу спать. Я уже распланировала весь следующий день, как вдруг поймала себя на мысли, что воздух стал теплее. Вообще-то, вечером должно похолодать, разве нет? Я раскинула щупы магии, ощупывая пространство вокруг. Это получалось у меня всё лучше с каждым разом, причём росла не только точность опознавания, но и дальность, на которой я могла что-то почувствовать. Вот и сейчас мне показалось, что с противоположной стороны ручья ко мне что-то приближается. В опознавательной сетке было видно несколько существ, причём их ауры ощущались как нечто очень тёплое, даже горячее. И они довольно быстро приближались к тому месту, где стояла я. Воздух становился всё горячее, поднялись маленькие вихри, возникшие из-за разницы температур. Где-то вдалеке послышался лай и возбуждённое пыхтение. Через несколько минут на противоположный берег ручья выскочила стая огромных псов. Шкуры были лоснящимися, багровыми, от них плыли волны жара, как от раскалённого металла. Из раскрытых пастей угрожающе торчали клыки, причём у меня создалось такое впечатление, что зубов было гораздо больше, чем должно быть у собак, словно они росли в два, а то и три ряда. Звери разглядывали меня алыми глазами и возбуждённо пыхтели, прикидывая, как бы половчее разорвать нежданную добычу в клочья. Вслед за псами из-за деревьев выехали несколько всадников.

— Всемилостивые боги… — прошептала я чуть слышно.

Чудовищные скакуны нервно грызли поводья. Словно огненные демоны из преисподней, они вертелись под седоками. Глаза такие же алые, как и у псов, гривы и хвосты чёрные, и между волосками поминутно вспыхивают языки пламени. Наездники были под стать своим коням — высокие, непропорционально худые, скорее чёрные смазанные тени, чем люди. Лишь горящие кровавым светом глаза выделялись на залитых тьмой лицах.

Адская охота! Я мигом вспомнила одну из книг, которую читала в Скьялл. В ней сравнительно подробно рассказывалось о демонических созданиях, терроризирующих Таринну. Адская охота указывалась в числе наиболее опасных созданий, после встречи с которой выжить было очень трудно. А может и почти невозможно. Я начала пятиться, не отрывая взгляда от стаи. Псы принюхивались, рыли лапами землю и рвались с привязей, которые держали в руках всадники. Я попыталась пересчитать монстров, но сбилась со счёта. Всадника было три, это точно, но вот псы постоянно дёргались, да и страх не улучшал мои математические способности. Всадники тоже разглядывали меня. На их лицах (если это вообще можно было назвать лицами) ничего не отражалось. Вдруг один из них хрипло выкрикнул какую-то команду, и псы бросились вперёд, а за ними и кони. Как только они ступили в ручей, вода, прикоснувшаяся к шкурам, вскипела и замутилась. Облако пара окутало свору псов, не причинив им никакого вреда. Я автоматически вызвала светлячок, раскалив его до предела, вкладывая все свои силы, и швырнула в бегущего впереди всех пса. Тот подпрыгнул, ухватив огонь в полёте и проглотил его. Понятно. Судя по всему, это создания состоят по большей части из пламени, а значит, мой огонь против них бессилен. Дальше соображать я решила уже на бегу и кинулась вдоль ручья. Моя скорость явно уступала скорости животных, хотя они и не слишком торопились. Наверное, решили поиграть с добычей напоследок, злобно подумала я. Итак, у меня есть несколько минут на то, чтобы спастись, потому что вариант, в котором моё хладное тело пожирают адские псы, не казался мне слишком привлекательным. Заметив впереди раскидистое дерево, я белкой взлетела по веткам вверх. Псы подбежали к стволу и устроились внизу, заливаясь оглушительным лаем. Отлично, теперь по крайней мере собаки до меня не доберутся. Но шестое чувство подсказало мне, что расслабляться рано. Ну вот, накликала. К дереву, на которое я влезла, подъехали всадники. Судя по металлическому, царапающему уши смеху, вырвавшемуся из адских глоток, они нисколько не были обескуражены. В руках у одного из них непонятно откуда оказался пылающий меч из тёмной стали, размером почти с меня. Легко им замахнувшись, чудовище резко рубануло по стволу. Древесина предательски заскрипела и дерево чуть накренилось. Я судорожно вцепилась в ствол, обдирая кожу на пальцах. В голове крутились колёсики мыслей. Что я по сути умею делать? Только разного вида светлячки, но раскалённые шары Адскую охоту не возьмут. А что если сделать наоборот? Не раскалить огонёк, а наоборот, охладить его до предела? Да и кто вообще сказал, что это обязательно должен быть шар? Я прикинула расстояние до столпившихся внизу чудовищ. Дерево ещё больше склонилось к земле, подаваясь вниз под мощными ударами. Действовать нужно быстро.

Я зачерпнула побольше энергии отовсюду, до куда смогла дотянуться — из самой себя, из растущих поодаль деревьев, из чистой воды ручья, даже из земли. Набрав, как мне показалось, достаточное количество, я сформировала нечто вроде сосулек или маленьких ледяных кинжалов и запустила первую партию в псов. Собаки возмущённо взвизгнули. Сосульки входили в шкуру и ещё глубже, в плоть, легко, как горячий нож в масло. И, похоже, это причиняло им боль. Пара псов тут же отбежала в сторону, подальше от жалящих лезвий. Ободренная успехом, я соорудила ещё несколько таких снарядов и метнула уже во всадников. Те тоже чуть отступили в сторону, шепча что-то хриплое и недовольное. Я начала формировать очередную партию ледяных лезвий, но тут державшееся уже только на остатках коры дерево завалилось, опрокидывая меня на землю. От удара в ушах зазвенело. Из груди вышибло весь воздух. Этим тут же воспользовались монстры, накинувшись на меня сверху. Пылающие лапы оставляли ожоги на коже, огненное дыхание опалило одежду. Я судорожно дернулась, но вскочить мешал вес псов. Всадники окружили меня, посмеиваясь своим лязгающим смехом. От отчаяния я вложила все свои силы, всё, что у меня было, в последнее заклинание, выпуская рвущуюся наружу боль. Волна льда смела и псов, и коней, сбросила всадников наземь и схлынула, оставив меня на земле, обессиленную, беспомощную. К счастью, Адской охоте досталось не меньше, чем мне. Одно за другим чудовища исчезали в пространстве. Через мгновение лишь куски обугленной земли напоминали о том, что здесь произошло. Я раскинула руки и засмеялась. Я справилась, я осталась в живых. Радость затопила меня вместе с осознанием пережитого, смывая остатки боли и страха.

Несколько следующих дней идти было очень тяжело. За день я проходила едва ли четверть своего привычного расстояния. Ожоги ныли, я смазывала их собственноручно изготовленными мазями, но они помогали плохо. Видимо, этот дьявольский огонь отличался от обыкновенного, и не в лучшую сторону. От попыток залечить ожоги магией я быстро отказалась — попытавшись это сделать, я добилась только того, что кожа вокруг волдыря пошла пятнами и начала шелушиться на отдельные крупные чешуйки. Лекарь из меня всё-таки никудышный. Но организм и сам старался исцелиться, да и торопиться было некуда, поэтому я не спеша продвигалась вперёд, много отдыхая и на каждом привале смазывая волдыри. Когда вдалеке показалась деревушка, я не поверила своим глазам. Неужели я всё-таки смогла до куда-то дойти, и по дороге меня не сожрали монстры и не убили разбойники? Потрясающе!

В деревушку втекал тот самый ручей, по течению которого я спускалась всё это время. Где-то за последними домами он сливался с другим, побольше, и, превращаясь в неширокую речку, тёк прямо на запад. Деревня была небольшой, но зажиточной. Дома приличные, на высоких клетях, как принято в этих местах. Почти у каждого дома палисадник, кое-где заборы украшены витиеватой резьбой. Во дворах ходит домашняя птица, на поле за деревней видны какие-то светлые точки — наверное козы или коровы. Я решила переночевать здесь, а может и провести ещё несколько дней. Всё-таки я ещё не до конца восстановилась и возможность передохнуть была весьма кстати. От стоящего по центру деревни дома долетел маслянистый запах сдобы. Ммм… Слюнки текут. Деньги у меня есть, так что вполне можно позволить себе немного комфорта. Я пригладила волосы, отряхнула налипшую траву и веточки с одежды и даже со вздохом натянула сапоги, которые были чище всего моего остального гардероба по причине редкого использования. Вроде бы теперь я выгляжу вполне прилично, так что можно идти искать приют.

У входа в трактир я остановилась и огляделась. Крепкое бревенчатое здание со слегка закопчёнными окнами было самым большим на этой улице. Над дверью висела перевёрнутая подкова — для привлечения удачи, а рядом с ней была приколочена выцветшая вывеска, извещающая всех проходящих мимо о том, что в трактире «Пьяный петух» самый вкусный эль в округе. Я невольно хихикнула. Пьяных петухов я пока ещё не видела, будет интересно посмотреть. Когда я зашла внутрь, на меня сразу уставились несколько пар глаз. В трактире было ещё не очень людно, но всё равно почти за каждым столом кто-нибудь сидел. К вечеру здесь наверное толпа будет, подумала я удивлённо. Деревенька выглядела не очень-то оживлённой, так с чего такой наплыв посетителей?

— Чего желает юная госпожа? — Необъятный мужик за стойкой приветливо мне улыбнулся, вытирая руки о засаленный передник.

— Я хотела бы остановиться у вас тут, — я неопределённо повела рукой, — на несколько дней. На дня два точно, возможно и больше. У вас ведь есть свободные комнаты, не так ли?

На всякий случай я зазывно блеснула серебряной монеткой, привлекая внимание трактирщика.

— Конечно, — довольно осклабился тот, — серебряная монетка за два дня, включая стол. Захотите остаться подольше — договоримся. Устраивает?

Немного подумав, я кивнула. Конечно, скорее всего такая цена была неоправданно высокой, но я пока ещё не очень в этом разбиралась, а выставлять себя на посмешище не хотелось. К тому же, если меня примут за девушку из хорошо обеспеченной семьи, это сразу отметёт всякие нелицеприятный предложения.

Сговорившись о цене, я удобно устроилась за стойкой. Трактирщик щедро навалил мне в тарелку жаркого с грибами, отрезал два толстенных ломтя хлеба и поставил кувшин с элем. От предложения выпить со мной вместе он тоже не отказался, и с удовольствием ответил на все мои вопросы. Да, если госпоже нужно в Сорн, то она идёт совершенно правильно. Дальше начнётся прекрасная дорога, которая приведёт её туда, куда нужно. Странно, что госпожа пришла сюда пешком. Ах, проблемы с телегой? Озабоченно поцокав языком, мужчина посетовал на плохие дороги и разбойников, мешающих активной торговле с северными землями. А сама госпожа должно быть, издалека? О, она едет по делам о наследстве? Какой печальный повод! В ответ на это я сказала, что совсем не знала свою покойную тётушку, а вот что она оставила мне в наследство, очень интересно. Чтобы окончательно удовлетворить любопытство трактирщика, я рассказала, что родом из Даргана (этот неприметный городок стоял на востоке от Харисы и вполне подходил мне в качестве родины), что несколько месяцев назад меня известили о кончине моей пожилой двоюродной тётки и что та, не имея других наследников, оставила всё своё состояние мне. Вот я и еду, чтобы узнать, что же мне такое досталось и решить, что с этим делать. Трактирщика моя история полностью удовлетворила, особенно когда я сказала, что поначалу должна была ехать вместе с кузеном, но тот повредил себе ногу в лесу и не смог меня сопровождать, вот мне и пришлось ехать одной. Видимо, услышанное вполне вписывалось в рамки нормального, потому что больше мужчина не задал ни одного вопроса, а начал сам рассказывать о деревне и жизни в ней. Так я узнала, что деревня называется Два Ручья, как раз из-за тех ручейков, которые я видела, выходя из леса. Ручьи, кстати, носили незатейливые имена Большой и Малый. В этом месте рассказа трактирщик пожаловался на отсутствие воображения у местных жителей. Деревенские занимались в основном выращиванием скота, благо пастбищ вокруг было предостаточно. Было здесь и несколько пасек, причём мёд возили не только в близлежащие деревушки, но и в Сорн, где он очень ценился за высокое качество и нежный, чуть горьковатый вкус.

— А у вас тут всегда так людно? — поинтересовалась я у трактирщика. Тот как-то сразу погрустнел и, смутившись, почесал шею здоровенной лапищей.

— Да как вам сказать, вообще-то никогда раньше такого не было. Э, да лучше бы и сейчас такого не было!

Вот тут я по-настоящему удивилась. Чем больше людей — тем больше прибыли. А тут что получается, что он и прибыли не рад? Что-то здесь не так. Я промолчала, потягивая эль. Раз уж мужчина заговорил, так дальше и без моих расспросов наверняка всё расскажет. Так и вышло.

— Приехали, собачьи дети, на зрелище посмотреть. Глаза б мои их не видели. Нет бы за чем добрым ехать, вон, хоть за элем моим, так нет же. Припёрлись, как вороны на кладбище.

— Что же их так заинтересовало?

— Ведьму завтра жечь будут, — неохотно сказал мужчина. — Из-за этих сволочей и будут, чтоб им света белого невзвидеть. Оно, конечно, может ведьму любить и не за что, да всё же человек, жалко. А эти… Эх…

И трактирщик, махнув рукой, надолго умолк. Впрочем, пара кружек эля за мой счёт быстро развязали ему язык.

Ягведа действительно была ведьмой. Ещё её прабабка обосновалась в Двух Ручьях, появившись непонятно откуда. Вот не было её, а потом появилась. Сладила себе домик на окраине и стала жить себе тихо-спокойно. Да и вообще, весь род был ведьминский. Лечили скот, заговоры всякие накладывали, привороты делали, гадали девкам молодым. Бывало, конечно, что и пакостили, но в меру и за дело, попусту никого не обижали. Деревенские к ним тоже хорошо относились, платили за услуги кто деньгами, кто помощью какой-нибудь, кто птицу забитую приносил, или сукна отрез. И к Ягведе ни у кого обид не было. Жила в своём домике, колдовала помаленьку. А тут в прошлом году начали неподалёку новую деревеньку строить. Вот тамошние переселенцы и начали потихоньку к ведьме ходить за разными делами. Всё как всегда — гадание, лечение, привороты. Никто и не ждал беды. А с полгода назад приехал к одному из новых жителей брат из столицы. Сервин его зовут, выплюнул трактирщик. Этот Сервин в столице всякого понабрался, услышал про какого-то нового бога и стал его священником. Приехал в серой рясе и начал всех уму-разуму учить. Ягведа ему сразу не понравилась, но повода придраться не было. А недавно умер парень, которого она лечить пыталась. Он лазал за бортью на дерево, да не удержался, свалился. Ведьма его пыталась спасти, но не смогла. Вот Сервин и заявил, что это она парня со свету сжила. Поднял на уши всю свою деревеньку, да и из Двух Ручьёв его некоторые поддержали. Большинство, конечно, от всего происходящего совсем не в восторге, но кто будет вступаться за ведьму? Некому. Да и священника все побаиваются, жуткий он какой-то.

Выслушав эту историю, я недовольно нахмурилась. Какая мерзость — сжигать человека за то, что у него есть какие-то там способности. На всякий случай выяснив, что устроено всё это представление будет ровно в полдень на южной окраине деревни, я удалилась в предоставленную мне комнату, чтобы отдохнуть. Комнату мне выделили хорошую — небольшую, но светлую, чистую. Постель аккуратно заправлена, у окна стоят стол со стулом, у стены напротив кровати возвышался высоченный гардероб, с виду старинный. Опрятно одетая девушка быстро притащила мне бадью с горячей водой, чтобы я могла освежиться с дороги. Я тут же разделась и плюхнулась отмокать. Вода приятно расслабляла уставшее тело, слегка пощипывая следы от ранок и ожогов. Вымывшись до скрипа, я заодно перестирала всю одежду и уселась с расчёской на кровати, завернувшись в чистую льняную простыню. Вообще, происходящее здесь мне не нравилось. Что это за странная идея? Сжигать ведьм… Такого давно уже не делали на территории Империи, разве что в самых глухих и отдалённых местах. А Два Ручья находились не так уж далеко от крупных городов. Даже до столицы отсюда всего пара недель пути на хорошей лошади, если напрямик. Расчёска безжалостно раздирала спутанные волосы и я невольно поморщилась. Нет, Нисса, так не пойдёт, решительно сказала я сама себе. Стоит завтра посмотреть на эту ведьму и решить, что со всем этим делать.

Ягведа оказалась высокой, статной женщиной средних лет. Для казни её обрядили в простую белую рубаху, подпоясанную бечёвкой, но даже в этой одежде она выглядела прекрасно. Пышные формы однозначно привлекали взгляды многих мужчин. До самых бёдер опускалась толстая тёмно-русая коса, тёмные глаза мрачно посматривали из-под соболиных бровей. Сейчас все взгляды были устремлены на неё, но не потому, что ею любовались. Просто трудно оторвать глаза от человека, идущего на смерть. Женщина испуганной не выглядела. Она шла совершенно спокойно, с каким-то презрительным выражением на лице. Гнев прорывался только тогда, когда её взгляд падал на идущего перед ней мужчину в серой рясе. Сервин, вспомнила я. Священник оглядывал толпу горящими глазами, его губы шевелились, шепча слова какой-то молитвы. Он сжимал в руке горящую свечу, пламя которой подёргивалось в такт его шагам. Весь его облик представлял типичного фанатика. Я тут же поняла, что он по-настоящему опасен и автоматически сдвинулась за чужие спины, стремясь избежать этого жутковатого взгляда.

Тем временем Ягведа подошла к разложенной пирамидке дров, в центре которой торчал высокий шест. Сервин грубо подтолкнул её, заставляя прислониться к шесту спиной и небрежно примотал её веревкой, прекрасно понимая, что даже если она и развяжется, то сбежать из полыхающего костра не сможет. Я начала осторожно приближаться к месту казни, скользя за спинами собравшихся местных жителей и пришлых гостей. Встав перед толпой, священник высоко поднял свечу, сказав несколько слов на неизвестном мне языке. Свеча вспыхнула белым пламенем, взметнув язык огня на пару метров вверх. Я фыркнула. Простейший фокус. Дай мне пару травок, и я смогу сделать гораздо лучше. Но для местных хватило и этого. Они загомонили, а затем умолкли, приготовившись слушать речь палача.

— Эта женщина обвиняется в страшном преступлении, — начал говорить Сервин, ткнув пальцем в сторону ведьмы. — Она совершила самое страшное, что только может совершить человек. Она отняла жизнь у невинного создания, у одного из нас. Долгие годы такие как она держали нас в страхе, заставляя дрожать и бояться их таинственной силы. Но время пришло. Новый бог пришёл на Таринну. С его благословением мы очистим нашу землю от скверны…

Я внимательно смотрела на священника. Не нравится мне это. Судя по его словам, этот их новый бог хочет уничтожить всех носителей магии. Или это не так, и я рано паникую? Интересно, насколько далеко зашла новая религия? Сколько почитателей этого странного бога ходят по Империи, сжигая таких, как Ягведа? Тем временем Сервин почти закончил говорить.

— …и теперь я своими руками освобожу Два Ручья от зла, затаившегося здесь. Да поможет мне всемилостивый бог!

С последними словами священник опустил руку со свечой, поднеся её к хворосту. Пламя вспыхнуло на сухих ветках, толстые дрова тоже начали потрескивать от подступающего жара. Я придвинулась ещё чуть ближе к костру, встав к нему почти впритык, за спиной Ягведы.

— Будь ты проклят Сервин, — выкрикнула вдруг ведьма, — будь проклят и ты и твой бог, и все вы, кто молил меня о помощи, тоже будьте прокляты! И смерть моя да скрепит проклятье моё!

Как только женщина замолчала, пламя как раз добралось до основной части дров, сложенных прямо под её ногами. Ещё немного и оно перекинется на рубаху, а затем и на тело ведьмы. Но до этого не дошло. Пламя поменяло цвет, став изумрудным, и поленья, вместо того, чтобы гореть, стали разлетаться в стороны, подхваченные взрывной волной. То тут то там в костре раздавались оглушительные хлопки и вырывались снопы зелёных искр. Одно из разлетающихся поленьев стукнуло священника прямиком по темечку и я довольно хмыкнула. Но времени терять было нельзя. Разрыв-трава штука конечно замечательная, но, даже усиленная моей магией, не будет действовать дольше нескольких минут. Я вскарабкалась по задней части костра и разрезала ножом верёвки, держащие женщину. Ухватив ошалевшую ведьму за руку, я сдёрнула её вниз и потащила прочь, подальше от шумной, встревоженной толпы. Поначалу она мешком ползла позади меня, но скоро оклемалась и уже бежала сама.

— Куда бежать, идеи есть? — пропыхтела я на бегу.

Ведьма не останавливаясь молча кивнула головой. Коса растрепалась и волосы спутанной волной упали на спину. Глаза сверкали, испачканная сажей рубаха порвалась в нескольких местах, обнажив белое полное тело. Женщина тянула меня куда-то за деревню, в распадок, поросший кривыми стволиками ольхи. Похоже, сельчане были настолько оглушены произошедшими, что даже пока что не сподобились пустить вслед погоню. Да и главный зачинщик временно вышел из строя. Оказавшись за деревьями, женщина замедлила бег и указала мне рукой вперёд.

— Там хижина есть. Скоро будем на месте, если эти не догонят.

— Тогда лучше поторопиться, — ответила я, на что она согласно промычала что-то утвердительное.

Миновав распадок, мы оказались в лесу. Нигде не было видно ни тропинки, но Ягведа уверенно вела меня вперёд, ориентируясь по одной ей известным приметам. Наконец, я увидела небольшую хижину, крытую соломой вперемешку с дранкой. Домик был очень удачно спрятан между невысокими холмами, так что его было почти невозможно заметить со стороны. С четырёх сторон он был окружен мощными кряжистыми дубами, и под их широкими ветвями царил прохладный зелёный полумрак. Зайдя в хижину, женщина захлопнула дверь и облегчённо выдохнула.

— Уффф… Вот это да.

Я плюхнулась на стоящую у стены скамейку и огляделись. Дом ведьмы напомнил мне Волчье урочище. Те же свисающие с балок травы, те же длинные скамьи и широкий стол. Но здесь было гораздо больше всяких магических принадлежностей — какие-то кристаллы, чучела, лапки, камни, мешочки и колбы с загадочным содержимым. Пахло чем-то приятным, пряным. Хозяйка дома разожгла в плите огонь и поставила чайник, а затем подошла ко мне.

— Спасибо, — искренне сказала она. — Я-то думала, что вот он, мой конец, а тут вон оно как повернулось. Спасибо тебе, девушка. Я — Ягведа, кстати.

Я невольно рассмеялась.

— Думаю, сейчас все в окрестностях твоё имя знают, — сказала я и снова хихикнула.

— Это точно, — улыбнулась в ответ ведьма. — Ну, как бы то ни было, я теперь у тебя в долгу. Так что если я могу что-то для тебя сделать, только скажи.

Потом я представилась и мы долго пили вкусный ароматный чай с травами, заедая его нашедшимися в избе сухарями и беседуя ни о чём. Ядвига оказалась поразительно умной и весёлой. На деревенских она особого зла не держала, а вот Сервина ненавидела всей душой, и я отлично могла её понять.

— Он меня пугает, — призналась я женщине.

— Да, и меня тоже, — кивнула та, — фанатик, настоящий фанатик. Не знаю, что это за бог, которому он служит, но не хотела бы я ещё раз встретиться с его почитателями. Много чего я в жизни повидала, и зла тоже немало видела, но такого никогда раньше не встречала. Он же вообще меня за человека не считал, понимаешь? Я для него как сорняк в цветнике — вырвешь и иди себе дальше.

Ведьма поёжилась от воспоминания об поджидавшей её участи.

— Хотя вообще, в том, что тот парень умер неспроста, в этом он прав был.

— Что? Так это ты его убила? — изумилась я.

— Конечно нет, — отмахнулась Ягведа. — Но он ведь уже на поправку шёл, ни малейшей опасности для жизни не было. А потом прихожу утром, а он уже мёртвый лежит. И ладно бы один, но что-то похожее уже несколько раз было.

Я напряглась и приготовилась слушать. Оказалось, что молодой бортник не первый погибший. За последние три месяца уже семь человек погибло при весьма странных обстоятельствах. Всех их находили мёртвыми утром, хотя ещё вечером предыдущего дня они казались вполне здоровыми. Одна девушка умерла, так и не выздоровев после лёгкой простуды. Парень упал в колодец, был жив-здоров, вечером лёг спать, а на следующий день не проснулся. И с остальными то же самое.

— Ты думаешь, их кто-то убил?

— Кто-то или что-то, — пожала плечами ведьма, — этого я не знаю. Но то, что они умерли не сами, это точно. Кто-то им помог.

Мда, похоже спокойной жизни мне не видать. Почему мне по дороге всё время встречаются какие-то странные истории? И главное, нет бы что-нибудь милое, безобидное, так нет же, обязательно или чудовища, или загадочные убийства или ещё чего похлеще. С другой стороны, задумалась я, на практике гораздо лучше учиться. А чем быстрее я научусь всему полезному, тем быстрее стану достаточно сильной для того, чтобы отомстить за себя и за свою мать. Так что не стоит пренебрегать таким шансом.

— Видимо придётся нам с тобой самим с этим разобраться, — улыбнулась я ведьме.

— Зачем это тебе? — удивилась та. — Ты ведь могла бы просто идти дальше в Сорн, оставив меня саму разбираться со своими проблемами?

— Могла бы. Но не хочу. Да и вообще, мне интересно!

Для начала мы решили понять, что может быть причиной гибели людей. Ведьма, порывшись в шкафу, вытащила старую книгу в потрёпанной обложке.

— Так, давай-ка поглядим…

На желтоватых пергаментных страницам были расписаны сотни способов умерщвления людей магическим способом — от банальных зелий и проклятий, до более чем изощрённых заклинаний и порчи. Перелистывая страницу за страницей, мы отыскивали соответствия.

— Вот, смотри, — ткнула Ягведа в лист. Я начала читать.

— Что-то я ничего не понимаю, — призналась я, — Что ещё за аспид?

— Ну так себе терминология, да, это ведь старая книга, ещё прабабушкина, — нетерпеливо отмахнулась ведьма, — Но не в этом суть. Это нежить, Нисса, смотри, всё ведь сходится. Никто ничего не видел, рядом никого не было. И умерли все ночью, как раз когда нежить в самой силе.

— И что, нам теперь весь лес перекапывать и искать бесхозную могилу? Или на кладбище промышлять пойдём? Так, боюсь, нам теперь в Двух Ручьях будут не рады.

— Да уж, пожалуй, — рассмеялась женщина. — Знаю! Сейчас мы с тобой попробуем уточнить, где скрывается этот упырь.

Ведьма налила в плошку чистую воду, а затем по щепотке всыпала какой-то порошок.

— Что это?

— Перемолотый прах, — ответила спокойно Ягведа. Посмотрев на моё удивлённое лицо, она улыбнулась. — Стандартный ведьминский инвентарь, между прочим, очень рекомендую.

Честно говоря, особого желания завести себе мешочек с прахом у меня почему-то не возникло. Но и повода протестовать я тоже не видела. Нет, ну а что, покойнику уже всё равно, а нам пригодится. Так что я просто подошла поближе к столу и уставилась в воду. Некоторое время ничего не происходило. Затем на поверхности образовался маленький водоворот, постепенно раскручивающийся и растущий. Наконец, он разросся во весь объём плошки, так что в центре стало видно её дно. Ведьма ткнула туда пальцем, с которого сорвалась искра. Вода потемнела и стала отражающей, почти как мутноватое зеркало.

— Ну вот, полдела сделано. Теперь надо правильно сформулировать вопрос, чтобы мы могли увидеть ответ на него.

— Хорошо, — я кивнула, — Итак, кто убил семь человек в Двух Ручьях?

Вода потемнела ещё сильнее, но мы не увидели ничего, кроме клубящейся тьмы, которая была не чёрной, но скорее тёмно-серой. Отвратительные облака перетекали одно в другое, меняя форму. У меня вдруг возникло такое ощущение, что не только мы сейчас смотрим в воду, но и тьма оттуда смотрит на нас. Ведьма поспешно ткнула в плошку пальцем и тьма исчезла, оставив только отражающую поверхность, в которой сейчас ничего не было видно.

— Превосходно, и что это может значить? — возмущённо спросила она.

— Это тьма, — прошептала я. Ягведа посмотрела на меня, о чём-то размышляя. Видимо придя к какому-то выводу, она кивнула.

— Продолжим?

— Конечно! — с напускной бодростью согласилась я.

— Хмм… Какая нежить появилась в деревне Два Ручья три месяца назад?

Плошка слегка вздрогнула и через мгновение в ней появилось смазанное отражение закутанного в чёрный плащ существа. Изображение придвинулось, и мы разглядели белоснежные лицевые кости скелета, выглядывающие из-под капюшона. Глаза создания горели мрачным тёмным огнём. Ещё мгновение и скелет взмахнул рукой, с которой сорвалось несколько пылающих шаров.

— Вот это да! — Ведьма отшатнулась от плошки и посмотрела на меня. — Это же лич!

— Лич?

— Мёртвый колдун. Я таких раньше никогда не видела. С чего это он вдруг вылез из могилы, интересно мне знать.

Я задумалась. Вообще-то, мне тоже было интересно. Нападение на Скьялл, мертвяк в лесу, теперь вот лич… У всего этого наверняка один источник, и, кажется, я даже знаю, какой. Та тьма, что ползёт с севера, каким-то образом умудряется вызвать к жизни всю скрытую скверну. Но и тьма — это лишь признак. Где-то должна быть скрыта первопричина всего происходящего. Я вздохнула. Всё интереснее и интереснее.

— Нам хватит сил с ним справиться? — я задала самый животрепещущий вопрос.

— Скорее всего да, — оптимистично заявила ведьма. — Ты ведь тоже не так проста, как кажешься, верно? И клинки на поясе не для украшения, ведь так?

Я согласно хмыкнула.

— Вообще-то я и магичить немного могу. Но не слишком хорошо.

— Ещё лучше! Значит, справимся. Главное теперь найти, где он скрывается, потому что я бы предпочла знать, куда идти, а не прочёсывать окрестности наугад. Да и подготовиться было бы неплохо.

В ответ я только кивнула.

Через некоторое время и пару десятков наводящих вопросов нам удалось выяснить, что логово лича неподалёку, в заброшенной избушке охотников. Ягведа там раньше никогда не была, но решила, что сориентироваться сможет. Идти мы решили завтра днём, когда он либо спит, либо по крайней мере значительно слабее, чем ночью. Подготовились как следует. Я отполировала клинки до блеска и хорошенько выспалась, чтобы на следующий день быть свежей и бодрой. Ягведа насыпала каких-то порошков и камешков (я поостереглась спрашивать, что это такое) в небольшие холщовые мешочки и рассовала по карманам платья. С утра мы как следует поели и двинулись в путь.

Солнце нежно пригревало через тенистый полог леса. Пичужки весело щебетали в кронах, перелетая с ветки на ветку. По мере нашего приближения к логову упыря становилось всё тише и тише. Судя по всему, живые существа старались избегать соседства с нежитью. Деревья становились всё более болезненными. Подсохшие на концах ветви, сероватая, потрескавшаяся кора — они выглядели по-настоящему больными. Я подняла опавший лист и он трухой рассыпался прямо в пальцах. Вдохнув его запах, я ощутила горьковатую гниль, как от старой могилы. Ведьма пожала плечами. Ну да, а что уж тут скажешь? Смерть так и висела в воздухе, заставляя все рецепторы напрячься. Избушку мы заметили только тогда, когда подошли к ней вплотную. Бывшая сторожка охотников смотрела на лес пустыми провалами окон. Я принюхалась. Тот же самый навязчивый гнилостный запах подсказывал, что мы в правильном месте. Ягведа вытащила один из мешочков, её пальцы засветились красноватым светом. Я тоже вытащила клинки из ножен и аккуратно приотворила дверь.

Даже после лесного сумрака внутри было ничего не разглядеть. Окна были так грязны, что не пропускали ни единого луча солнца. От царящего там зловония я чуть не закашлялась, но сдержалась после предупреждающего тычка ведьмы. Сделав шаг вперёд я замерла, давая глазам привыкнуть к темноте. Ни звука. Может быть, хозяина нет дома? Ягведа провела светящимися пальцами перед собой, освещая пространство. Прямо в центре избы, на каких-то лохмотьях, лежал скелет в чёрном плаще. Существо не подавало ни малейших признаков жизни и мы даже слегка расслабились.

— Может быть, днём он совсем беззащитен? — прошептала чуть слышно женщина.

— Не узнаем, пока не проверим.

Ведьма швырнула в мертвеца свой мешочек, тотчас вспыхнувший от соприкосновения с костями лича. Бывший колдун вскочил, откидывая снаряд в сторону. Он двигался с совершенно невероятной скоростью, так что я даже не успевала замечать его перемещения. Вокруг скелета ярко засияла тёмно-синяя аура, по которой пробегали всполохи молний. Мы с Ягведой переглянулись.

— Тикаем отсюда! — одна и та же мысль пришла к нам параллельно. Мы кубарем выкатились через порог, а вслед за нами с немыслимой скоростью вылетел лич. Он действительно летел, держась в паре локтей над землёй, и дневной свет нисколько ему не мешал. В стороны летели маленькие молнии, оставляя следы на земле. Одно из стоящих рядом суховатых деревьев загорелось. Я отскочила в сторону, уворачиваясь от атаки.

— Нисса, пригнись!

Уже прильнув к земле я почувствовала, как прямо над спиной пролетела очередная молния, чуть не подпалив мне волосы.

— Быстрый, гад, — пропыхтела я на бегу. Мы спрятались за деревом, стараясь отдышаться. Лич парил над землёй. Ветер отбросил в сторону чёрный капюшон, обнажив белые кости. Я создала в ладони небольшой огонёк на ладони на пробу и запустила в мёртвого колдуна. Пламя растеклось по чёрному балахону и тот вспыхнул. Лич отбросил пылающую тряпку в сторону и я увидела его тело, а точнее то немного, что от него осталось. Сквозь костяной каркас было видно сторожку и окружающие её деревья. Костям огонь видимого вреда не причинил. Я поморщилась. Ну конечно, кости горят очень плохо, а создать такую температуру, чтобы их превратить в пепел, мне не хватит сил. Ведьма начала что-то шептать над подготовленным мешочком, в котором что-то зашевелилось.

— Итак, план такой, я кидаю в него эту штуку, это временно его ослабит. А тебе нужно порубить его на как можно большее количество кусочков. Вопросы?

Я помотала головой. Вопросов не было. Покрутив в руках клинки, чтобы расслабив кисти, я пристально уставилась на испускающего молнии мертвеца, чтобы не пропустить момент. В голове вертелась какая-то смутная мысль. А что если… Я сформировала в ладони маленький светлячок, и как бы спустила его на лезвие клинка. Сталь по краю раскалилась, вокруг неё задрожал воздух. Немного подбавив температуры, я шагнула вперёд, пригнувшись за деревьями, осторожно подползая к личу. Наконец краем глаза я увидела летящий мешочек и услышала голос Ягведы:

— Нисса, давай!

Мешкать было не время. Я вихрем налетела на скелета, который ошалело тряс головой. Гадость ведьмы, чем бы это ни было, отлично подействовала. Точными движениями клинков я принялась методично шинковать кости. Раскалённые лезвия легко разрубали тело колдуна, пока не превратили его в горку небольших фрагментов. Остатки я подпалила светлячком и, поскольку сопротивляться лич уже не мог, они превратились в лёгкий серый пепел, который Ягведа развеяла по ветру. Прислонившись к стволу кряжистого дуба мы переглянулись и облегчённо рассмеялись. Опасность миновала, всё было кончено.

Перед тем, как покинуть это место, мы решили внимательно осмотреть сторожку изнутри. Найденное нас не порадовало. Помимо всякого хлама, оставшегося вероятнее всех от прежних хозяев, мы нашли ещё несколько трупов. Ягведа печально покачала головой.

— Из деревни никто не пропадал. Наверное, он лакомился проходящими мимо путниками. Вряд ли он уходил далеко от логова, всё-таки днём ему не слишком уютно находиться без укрытия.

— Ага, вот только что-то я этого не заметила, — фыркнула я.

Больше в избушке не было ровным счётом ничего интересного. Мы с трудом выволокли тела жертв на улицу и прикопали в лощине рядом, там, где земля была помягче. Благо, копать вручную не пришлось — Ягведа что-то пробормотала, и подходящего размера ямы образовались сами собой. Мы ещё немного постояли над свежими могилами, отдавая последний долг памяти умершим, и решили, что пора собираться домой. Я огляделась. Несмотря на гибель лича, местность по-прежнему выглядела унылой и болезненной. Конечно, восстановление не могло произойти мгновенно, но может быть мы сможем немного ему помочь? Филин привил мне настоящую любовь к лесу, к населяющим его живым существам и я не могла равнодушно смотреть на то, как они страдают. На гибель людей — могла, а вот засохшие деревья и мёртвые зверьки под кустами казались мне чем-то ужасным, неправильным. Я поделилась этой мыслью с Ягведой.

— Конечно, — согласилась та, — жаль, что я сама об этом не подумала. Ты ведь умеешь взывать к травам и деревьям, верно? Тогда ты мне поможешь.

Взявшись за руки, мы начали звать жизнь, призывая её вновь вернуться в осквернённое место. Я вкладывая в зов всю свою силу, и рядом то же самое делала ведьма. Потом мы услышали тихий голос, доносящийся до нас из земли, озаряющий радостью и надеждой. Мы разомкнули руки и улыбнулись.

— Дело сделано, — сказала Ягведа.

— Сделано, — эхом откликнулась я. — Мы ведь молодцы?

Ведьма рассмеялась искренним, чистым смехом, и я присоединилась к ней. И это тоже было правильно, это было частью нашего ритуала, знаком того, что жизнь может победить в вечной схватке со смертью, и что тьме не удастся легко поглотить весь свет на земле.