С четырех сторон горизонта

ЛЕГЕНДЫ НЕВЕДОМЫХ ПУТЕЙ

Человек идет по Земле. Тысячелетия отделяют его от потомков, которые откроют все континенты, проплывут океаны и не остановятся, достигнув порога Космоса. Тысячелетия мешают нам увидеть лицо этого человека, разглядеть его одежду, перекинуться дружеским словом. Он очень далек от нас. Но ему уже присвоено звание, которое и ныне влечет многих, высокое звание — путешественник.

Из какой страны, от какого парода начинал он свой путь? Если из Индии, то Земля представляется ему цветком лотоса. Если это путешественник из древнего Китая, то он верит, что Земля имеет квадратную форму и прикрывается небом, покоящимся на столбах.

По преданию, некогда сложенному в Китае, страшное чудовище пыталось сокрушить столб, подпирающий небо. Но чудовищу удалось только пошатнуть этот столб. Небо наклонилось на запад, Земля покосилась к востоку. С той поры и движутся на запад по небу солнце и звезды, а большие реки Китая текут с запада на восток.

Может быть, путешественнику довелось родиться на берегах Средиземного моря. Чем представится ему, древнему греку или финикиянину, наша планета: куском дерева, плавающим в воде, круглым диском, опоясанным Океаном, или он уже слышал, что Земля — это шар?

Сколь бы ни были превратны его представления о Земле, из какой бы страны он ни шел, отнесемся к нему с уважением. Вспомним старые предания о странствиях этого человека — дальнего предка современных географов.

Начинаются эти предания сказкой.

Эта сказка о путешественнике была сложена в древнем Египте. Четыре тысячелетия назад писец запечатлел ее на папирусе и добавил в конце: «Здесь завершается рассказ, как его записал от начала и до конца Амено, сын Амени, писец с умелыми пальцами, да будет он жив, невредим и здоров!»

Ныне этот папирус находится в ленинградском Эрмитаже, хранилище памятников искусства и старины.

Прочтем несколько мест из этой сказки, созданной на тысячелетие раньше «Илиады» и «Одиссеи». Герой сказки — мореплаватель, потерпевший кораблекрушение, вспоминает об испытанном и увиданном.

«Я плыл к рудникам фараона, я спускался к Великому Зеленому морю на корабле длиною в сто двадцать локтей и шириною в сорок. Было на нем сто двадцать корабельщиков из числа наилучших в Египте. Они повидали небо, они повидали землю, и сердца их были отважнее, чем у льва. Они умели предсказывать бури задолго до их начала, они предугадывали грозу задолго до ее приближения.

Но вот, когда мы плыли по Великому Зеленому морю, вдруг разразилась буря. Вихрь налетел и поднял волну высотой до восьми локтей. Мачта обрушилась и сбила сильным ударом гребень волны. Корабль затонул, а с ним вместе все, кто на нем находился. Только меня одного вынесли волны Великого Зеленого моря на остров».

На острове не было недостатка ни в чем: ни в плодах, ни в птицах, ни в рыбах. Но вдруг потерпевший кораблекрушение услышал гул, подобный раскатам грома.

«Я подумал, что это Великое Зеленое море снова обрушило свои волны на остров, и в страхе закрыл лицо руками. Деревья вокруг трещали, и земля тряслась подо мной.

Когда же я снова открыл лицо, то увидел, что это был змей длиною в тридцать локтей и с бородой длиною в два локтя. Кольца тела его были покрыты золотом, брови его были из чистого лазурита. Он шел ко мне, и тело его извивалось.

Я простерся перед ним на животе своем, а он отверз уста свои и сказал мне:

— Кто принес тебя сюда? Кто принес тебя сюда, ничтожный? Кто принес тебя? Если ты замедлишь с ответом и не скажешь, кто принес тебя на этот остров, я обращу тебя в пепел, и ты это изведаешь прежде, чем превратиться в ничто.

И ответил я:

— Ты говоришь со мной, но темен смысл твоих слов, В страхе я лежу перед тобой и ничего не понимаю.

Тогда взял меня змей в свою пасть и понес к своему жилищу. Там положил он меня на землю так осторожно, что остался я жив и невредим. Снова простерся я перед змеем на животе своем, а он отверз уста свои и сказал:

— Кто принес тебя? Кто принес тебя сюда? Кто принес тебя сюда, ничтожный? Кто принес тебя на этот остров, окруженный водами Великого Зеленого моря».

Выслушав рассказ путешественника о его несчастном плавании, змей сказал: «Не бойся меня, ничтожный, не бойся…» В сказке повествуется дальше о том, как беседует потерпевший кораблекрушение со змеем, что узнает о нем и об острове, на котором тот обитает.

«Я повелитель Пунта, страны благовоний», — объясняет змей[2]. Вскоре к острову прибывает корабль.

«Я пришел на берег, влез на высокое дерево, увидел людей, которые были на корабле, и узнал их.

Тогда я направился к змею, чтобы рассказать о корабле, но увидел, что он все уже знает.

Сказал мне змей:

— Будь здоров, будь здоров, ничтожный! Ты вернешься домой невредимым, чтоб увидеть своих детей! Прославь меня в своем городе — вот о чем я тебя прошу.

Тогда я простерся ниц на животе своем и сложил перед ним руки, и он дозволил мне взять благовония… черную мазь для глаз, хвосты жирафа, столько ароматной смолы и ладана, сколько я хотел, слоновую кость, охотничьих собак, мартышек, бабуинов и множество других превосходнейших вещей. И все это я погрузил на корабль…»

Миновало четыре тысячелетия. В 1881 г. русский египтолог В. С. Голенищев обнаружил в фондах Эрмитажа древний литературный папирус, расшифровал иероглифы, начертанные трудолюбивым писцом с умелыми пальцами Амено, сыном Амени. Сказка о потерпевшем кораблекрушение начала свою вторую жизнь среди людей. Первыми читателями ее, после того как она вновь родилась, были ученые. Каждый иероглиф, каждое слово сказки продумывались, обсуждались, а подчас возбуждали споры.

«Может быть, в этом рассказе видно свойственное всем пародам, в начале их знакомства с отдаленными заморскими странами, представление о таинственных царствах и островах, особенно производящих драгоценности и благовония», — писал египтолог Б. А. Тураев[3]. Он указывал, что особенно легко могли возникать фантастические представления у древних египтян' о юго-восточных странах. Египтяне получали из этих стран ароматические вещества, благовония, которые затем курились в храмах. Земли, где произрастали растения, содержавшие священные бальзамы и смолы, представлялись древнему египтянину исполненными чудес. Самый воздух этих земель пропитан ароматами, словно в храме, а владыками и стражами их должны быть сверхъестественные существа.

Нельзя забывать и того, что в рассказах о заморских странах, дошедших к нам из древности и средневековья, зачастую немалое место занимал сознательный вымысел мореплавателей; выдумка использовалась для того, чтоб окутать богатые земли таинственностью, скрыть пути к этим странам от возможных соперников. Может быть, не случайно поэтому в уста змея сказка вкладывает такие слова, обращенные к потерпевшему кораблекрушение: «…покинув мой остров, ты уже не найдешь его, ибо место это скроется под волнами».

Ныне сказку о потерпевшем кораблекрушение читают не только ученые, но и множество людей, не занимающихся специально древней историей Востока.

Воображение тех, кто слышат ее голос сегодня, уже не поражает, как некогда, разукрашенный золотом длиннобородый гигантский змей. Но зато возбуждает живой интерес образ древнеегипетского мореплавателя.

Может быть, этот образ тоже создан фантазией. Может, в те далекие времена люди могли лишь мечтать о плаваниях по бурному морю и придумывать сказки о путешественниках, столь же вымышленных, как и длиннобородые говорящие змеи. Нет, другие памятники древней истории Востока свидетельствуют, что образ смелого морехода в одной из самых древних сказок, известных нашему времени, помогла создать не только фантазия, но и самая жизнь.

Один из памятников — изображения на стенах полу-пещерного храма, воздвигнутого по повелению царицы Хатшепсут полторы тысячи лет назад до нашей эры. В изображениях запечатлены эпизоды морской экспедиции, достигнувшей страны Пунт.

Отправляются в плавание парусно-гребные корабли египтян. Матросы поворачивают паруса по ветру, десятки гребцов с веслами сидят вдоль бортов кораблей. Экспедиция прибывает в страну Пунт. Судя по изображениям обитателей этой страны, их жилищ, окружающего ландшафта, эта страна находится где-то в Восточной Африке. Египтологи предполагают, что Пунт, вероятней всего, находился на полуострове Сомали. На стенах храма изображены свайные постройки, пальмы, обезьяны, благовонные деревья, которые люди несут с корнями на корабли. Изображения сопровождаются краткими пояснительными надписями. В одной из них записаны восклицания удивленных обитателей Пунта: «Как вы прибыли сюда, в эту страну, неведомую египтянам? Пришли ли вы, сойдя по небесным путям, или вы плыли по воде, по морю божественной земли? Или вы шествовали по путям Ра (то есть бога солнца)?»[4].

В самом деле, по какому пути плыли в неведомую страну благовоний египетские корабли? Где находится Великое Зеленое море, о котором повествует древняя сказка?

Его можно найти на любой современной карте Земли. Только именуется оно ныне иначе — не Зеленым, а Красным. Оба эти названия имеют определенный географический смысл. Воды моря отливают оттенками зеленых и зеленовато-голубых прозрачных тонов. Это мягкий, привычный для мореплавателя фон, на котором выделяются убегающие к горизонту извилистые узкие полосы красного цвета. Скопления микроскопических водорослей причудливо украсили поверхность одного из самых своеобразных морей на Земле, самых жарких, самых соленых. Это море издавна стало одной из больших торговых дорог.

Сквозь волшебный покров древней сказки, из тумана незапамятно давних времен вырисовывается все отчетливее правдивая быль о трудном и удивительном путешествии по Красному морю[5].

Медленно плывет по нему корабль египтян. Чем дальше на юг, тем страшней измученным людям. Видно, море и впрямь заколдованное. Только злые духи, охраняющие подступы к неведомым странам, могут насылать на моряков такие страдания. Людям кажется: попали они в адское пекло, в раскаленную печь, исторгающую нестерпимый зной. Нет спасения от этого зноя. Высокое темно-синее небо, застывшие зеленые воды, такие нагретые и соленые, каких, видно, больше нигде на земле нет. Хоть бы ветер подул и принес облегчение. Злые духи смеются. Они насылают ветер, горячий, сухой, несущий тучи песка из пустыни. И опять тихо; призрачные видения дрожат в воздухе. Они появляются и исчезают, словно дразнят моряков.

А корабль уплывает все дальше на юг. В заколдованном море вблизи берегов переливаются всеми цветами радуги подводные коралловые сады, видимые сквозь прозрачную воду. Ветвистые стволы и кустарники — словно деревья в цвету. Причудливые сады полны жизни. Они кишат сотнями, тысячами животных разных видов и величин. Между кораллами, подобно птицам между ветвями деревьев, снуют рыбы, сверкающие серебром, разукрашенные алой и желтой красками. Как прекрасно было бы Зеленое море, как хорошо было бы любоваться его чудесами, если бы не безжалостный удушающий зной.

Но пройдет сквозь Великое Зеленое море корабль, достигнет таинственной страны Пунт и, груженный дорогими товарами, вернется на родину. И промолвит взволнованно кормчий: «Вот достигли мы родины. Взяли колотушку, вбили кол, бросили канат на землю…»

И обнимут друг друга египетские моряки.

А потом, спустя годы, кто-либо из них будет важно и неторопливо вспоминать о своем неслыханно трудном странствии. И хотя приукрасит он этот рассказ волшебным змеем и другими чудесами, в его повести все же останется и, быть может, дойдет до потомков кусочек живой правды, похожей на волшебную сказку.

И тысячелетия спустя вновь услышат люди слова, подобные тем, какими заканчивает свой рассказ потерпевший кораблекрушение:

— Вот видишь, сколько я повидал, сколько я перенес, пока не вернулся в свою страну! Слушай меня, я не зря говорю тебе это! Полезно слушать слова других.

Много морей на Земле. О многих морях поют песни, слагают сказания. Вспомним море древних легенд и солнечной юности. Белой чайкой плывет по нему корабль «Арго», и стихают грозные волны, укрощенные пением Орфея.

Это было давно. На Олимпе, самой высокой вершине Эллады, тогда жили боги; они ссорились, любили и вершили судьбы людей.

Однажды бог Гермес, сын Зевса, подарил богине облаков Нефеле золоторунного овна[6]. Послала богиня на овне через моря и земли своих детей Фрикса и Геллу. Быстро несся по воздуху овен. Пролетая над морем, Гелла упала, и поглотили ее вечно шумящие волны. С той поры море стало зваться Геллеспонтом — морем Геллы (современный Дарданелльский пролив). Все дальше несся овен с Фриксом по воздуху и спустился наконец на берегу реки Фасиса в жаркой Колхиде. Фрикса стал воспитывать царь Колхиды Эет. Овна принесли в жертву Зевсу. Золотое руно его царь повесил в священной роще и приставил сторожем к нему дракона. Извергал пламя дракон и никогда не смыкал своих глаз.

Чтобы вернуть золотое руно в Элладу, отправились в путь величайшие ее герои под предводительством молодого Ясона. Был среди них и певец Орфей. Они плыли на корабле «Арго». Потому и назвали их аргонавтами.

Окрасила розовым светом заря белоснежный парус «Арго». Разнеслась в море дивная песня Орфея. Очарованные этим пением, из морской глубины поднялись дельфины и рыбы. Они плыли за кораблем, словно стадо, которое следует за пастухом под звуки его свирели.

Так гласит древнегреческое сказание об аргонавтах.

Совершили аргонавты в пути неслыханные подвиги, преодолели невиданные преграды. Однажды, когда корабль находился в заливе, на него напали шестирукие великаны. Они бросали в море целые скалы, чтобы заградить выходе открытое море. Но, прикрывшись щитами, бросились с копьями на великанов герои и перебили их. И снова попутный ветер надул паруса «Арго».

В другой раз путь кораблю преградили сталкивающиеся скалы — Симплогады. Они расходились на мгновение и снова смыкались, ударяясь с грохотом одна о другую. Вокруг них клокотали и с ревом кружились в неистовом водовороте морские волны.

Симплегады загораживали проход в воды Эвксинского Понта — «Гостеприимного моря».

Пустили аргонавты голубя между скалами. Пролетел голубь, столкнувшиеся скалы вырвали у него лишь кончик хвоста. Значит и «Арго» пройдет невредим. Дружно налегли аргонавты на весла, но обрушилась на корабль волна высотой с гору, и закружился он в водовороте. Тогда вступилась за героев богиня Афина Паллада. Удержала она могучими руками скалы и толкнула «Арго» с такой силой, что он вынесся стрелой из пролива.

Наконец путешественники достигли Колхиды. Царь Эет согласился отдать Ясону золотое руно, если тот сумеет запрячь в железный плуг медноногих быков, дышащих огнем, распахать поле, засеять его зубами дракона, а когда вырастут из этих зубов закованные в броню воины, всех их перебить.

С помощью волшебницы Медеи, дочери царя, Ясон совершает этот подвиг. Боги вселили в сердце Медеи любовь к Ясону. Опа помогает герою похитить золотое руно и бежит вместе с аргонавтами из Колхиды.

Гордо возвращается корабль «Арго» с золотым руном на родину.

Сказание о походе аргонавтов было сложено в незапамятно-древние времена. Неизвестные поэты, жившие еще задолго до Гомера, воспели этот поход. Песни их, не дошедшие до нашего времени, возбуждали воображение позднейших поэтов древней Эллады, создавших свои «Аргонавтики», как называли обычно произведения о легендарном походе «Арго». Одна из таких «Аргонавтик» написана Аполлонием Родосским. Он жил во втором веке до нашей эры, был современником знаменитого географа Эратосфена и после него ведал Александрийской библиотекой, в которой хранилось богатейшее собрание рукописей (около полумиллиона). В этом хранилище, надо думать, можно было найти и песни об аргонавтах.

Не так много известно народных сказаний, оставивших столь же глубокий след в науке и литературе. Эврипида, великого древнегреческого писателя, увлек трагический образ Медеи. Всем пожертвовала она для Ясона, а он ушел от нее, взял другую жену. Убивает Медея соперницу, убивает своих детей, рожденных от Ясона, и, жестоко отомстив ему, улетает на крылатых конях. Эврипид создает трагедию «Медея». Героиня этого произведения возбуждает сострадание зрителя. Ведь ее так вероломно обманул Ясон! Древнеримский писатель Сенека тоже пишет трагедию о Медее. Для него она — бесстыдная женщина, детоубийца.

Вдохновляет поэтов и рассказ о самом путешествии героев. Аполлонию Родосскому нет дела до семейной жизни Ясона и трагедии обманутой Медеи. Аполлоний пишет свою «Аргонавтику» о походе «Арго». Он кончает ее возвращением корабля на родину.

А ученые древнего мира и исследователи позднейших времен ищут в песнях об аргонавтах сведения о морях, об островах, о Колхиде, о народах, про которые поведали герои «Арго». Ведь сказание об аргонавтах — это самый старинный свод знаний древних греков о морях и землях, расположенных на восток от их страны. «Аргонавтики» помогают читать страницы истории.

Надо только уметь увидеть за легендарным покровом подлинные события, настоящую жизнь[7].

В описании подвигов Ясона в Колхиде историк обратит свое главное внимание не на извергающих пламя быков, которых Ясон должен был запрячь в царский плуг, чтобы вспахать пашню, а на самый железный плуг. «Это очень важное известие, — скажет ученый. — Значит, племена, жившие на территории Колхиды, уже во времена аргонавтов имели развитое земледелие, выплавляли металлы, изготовляли железные плуги».

Очень важно и известие о золотом руне в сказании об аргонавтах. Наиболее вероятно, что за сказочным образом золотого руна скрываются сведения о добыче золотого песка в Закавказье. Баранью шкуру клали на дно золотоносной реки или ручья, закрепляли ее по краям, чтобы не унесло течением, и вода наносила в шерсть шкуры (в руно) золотой песок. Этот способ добычи золота, распространенный в древнее время, нашел поэтическое выражение в образе золотого руна.

Интересно и то, что в «Аргонавтике» Аполлония Родосского есть упоминание о записях, сохранявшихся обитателями Колхиды. В этих записях «изложены все пути и пределы воды и суши для путешественников». Одни историки предполагают, что это упоминание о «записях» (под которыми, возможно, подразумеваются карты) навеяно преданиями об египтянах. Другие — считают возможным наличие у древних колхов простейших географических карт.

Для географа в особенности примечательно описание путей, которыми прошел легендарный корабль. Можно ли отыскать их на географической карте? Совпадают ли сведения о землях и реках в сказании с тем, что знаем теперь мы о расположении земель и рек бассейна Черного моря?

Все поэты, писавшие «Аргонавтики», приблизительно одинаково излагают путь аргонавтов в Колхиду. В описаниях с географической точностью вырисовывается морской берег, вдоль которого плыл корабль «Арго». И нетрудно угадать под другими названиями и Босфор, и морской берег до устья Дуная, и побережье Крыма, и берег Азовского моря до Дона.

В «Аргонавтиках» Дунай именуется рекой Истр, а Дон— рекой Танаис. Миновав устье Дона, аргонавты достигают устья реки Кубани, а оттуда плывут к низовьям Риони, текущего по Колхидской низменности. Риони именуется греческими путешественниками рекой Фасис, видимо, они впервые увидели там редкостных птиц — фазанов.

Уже самое совпадение географической канвы в описаниях разными поэтами пути аргонавтов в Колхиду свидетельствует о том, что все они основывались на одном и том же источнике — древнейших песнях о путешествиях, которые происходили в действительности. Возвращение героев на родину каждый поэт описывает по-своему. Ученые давно уже высказали предположение, что обратный маршрут не был изложен в первоначальном сказании, а позднейшие поэты прибавили рассказ об этом пути, чтобы сделать сказание еще интереснее. Но и тот поэтический вымысел, который содержится в «Аргонавтиках», интересен ныне науке. И совсем не лишне сравнить описания обратного пути аргонавтов в различных «Аргонавтиках», пьесах и других произведениях, сложенных античными поэтами и писателями разных столетий.

Гесиод, поэт, живший в VIII веке до нашей эры, направляет аргонавтов из Колхиды на юг. Мореплаватели выплывают на корабле «Арго» по реке Фасису в Океан, опоясывающий кольцом Землю. Оттуда попадают в Африку, плывут по какой-то реке или озеру Тритону и выбираются наконец в Средиземное море.

Трагик Софокл говорит о таком же обратном пути аргонавтов.

Географ Гекатей Милетский поясняет, что корабль «Арго» вошел в Средиземное море по Нилу, начинающемуся из Океана.

Постепенно греки лучше знакомятся с Югом. После походов Александра Македонского Юг для?кителя Греции становится уже не столь таинственным, каким он был прежде. Греки знают уже, что Фасис не впадает в Океан и что Нил не вытекает из Океана. И вот корабль «Арго» отправляется на родину по новым путям. Воображение поэтов направляет его не на Юг, а на Север, по-прежнему полный загадок и тайн.

И, послушный фантазии поэтов, корабль «Арго» отплывает из Колхиды на Север. Он плывет морем к устью какой-либо из северных рек, у одних поэтов к Танаису, у других — к Истру, поднимается по реке до истоков ее, а оттуда аргонавты переносят его посуху до северного Океана. Мимо малоизвестных земель, в которых современный географ угадает Британские острова, с приключениями плывут герои из северных вод к Средиземному морю.

Аполлоний Родосский, создавший последнюю «Аргонавтику», нашел для возвращения героев на родину еще один путь. Корабль «Арго» плывет к устью Истра, поднимается вверх по реке, а оттуда попадает в Адриатическое море, возле которого, по представлению поэта, находятся верховья Истра, то есть Дуная.

Так, сравнивая различные пути аргонавтов в произведениях разных поэтов, мы узнаем о развитии географических представлений у древних греков…

По морю легенд и солнечной юности, морю странствователей и поэтов плывет белой чайкой корабль «Арго». По преданию, этот корабль, на котором совершилось славное плавание, был вознесен богами на небо. Люди оказали легендарному кораблю еще больший почет. Ведь нет чести более великой, нежели с доброй славой остаться в памяти у людей. Корабль удостоился этой чести. Его помнят спустя тысячелетия.

Облекается быль о странствии в изукрашенный узорами волшебный наряд, в покров сказки, мифа, легенды. И случается, что потомки людей, соткавших сказочное одеяние для были, уже не замечают ее. Они думают, что перед ними одно только красивое одеяние.

Прислушаемся к медлительной речи рассказчика о необыкновенном. Не спеша, с расстановкой ведет он рассказ. Но и нетерпеливые не покидают его. Чтобы напоить жаждущего ключевой водой, достаточно немногих минут. Но кто скажет, сколько надобно времени, чтобы утолить жажду любопытства, узнать неизведанное и неведомое?

«…Мы поднялись и стали ходить по острову, питаясь плодами, пили воду из каналов и пробыли там до вечера. И мы увидели большое и высокое дерево и, взобравшись на него, заснули на верхушке, и я поднялся на верхнюю ветку. Когда же настала ночь и стемнело, пришел дракон и, осмотревшись направо и налево, направился к тому дереву, на котором мы сидели».

Откуда взяты эти слова? Может быть, из древней египетской сказки, записанной на папирусе? Может, потерпевший кораблекрушение в водах Великого Зеленого моря вновь начинает свое повествование? Нет, эти слова принадлежат не ему. К нам обращается путешественник, живший тремя тысячелетиями. позже древнеегипетского мореплавателя: «Узнайте, о братья, и выслушайте от меня рассказ… Он более удивителен, чем рассказы, услышанные в предыдущие дни». Это Синдбад-мореход. Об его приключениях еще в детстве поведала нам мудрая и лукавая Шахразада.

Нужно ли напоминать самое содержание сказки о Синдбаде-мореходе, одной из всемирно-известных сказок, вошедших в «Тысячу и одну ночь»? Вероятно, достаточно вспомнить только название ее, для того чтобы возникли знакомые образы.

Синдбад-мореход; семь его путешествий; кораблекрушения; острова, на которых арабский купец видел столько чудес; птица Рух, поднимающая в воздух слона; великан-людоед, чуть не съевший Синдбада; ужасный дракон, пытавшийся его проглотить…

Возникают и сменяют друг друга образы сказки. Давно она сложена, около тысячелетия назад. Но все новых любознательных слушателей продолжает находить арабский купец, испытавший удачи и беды на неведомых островах, посреди неизвестного моря.

Только возраст собеседников Синдбада изменился с веками. Некогда он рассказывал зрелым мужам, седобородым старцам, ныне его окружают дети. И не так-то часто доводится храброму мореходу поговорить о своих приключениях с человеком, умудренным опытом лет. Слишком плотно облеклась быль о плаваниях в фантастическое одеяние. Попытаемся все же отыскать ее за волшебным нарядом сказки. Нам придется для этого совершить далекий маршрут — путь в страну и эпоху, откуда пришел Синдбад-мореход.

Перед нами, в низовьях реки Шатт-эль-Араба, вблизи темно-синего морского залива, раскинулся средневековый город. Пройдем по его узким улицам, крытым навесами, по рынкам, где слышатся крики разносчиков и рев верблюдов, зайдем в постоялые дворы, в украшенные мрамором бани, остановимся у глиняного жилища бедняка, полюбуемся издали на колонны дворцов. Послушаем протяжный напев муэдзина, доносящийся с высокого минарета. Спросим встречного, как называется город. И ответит он, удивленно глядя на нас: «Издалека вы, верно, пришли, чужестранцы, коль не знаете нашего славного города Басры».

В Басре, городе моряков и предприимчивых купцов-путешественников, мы увидим людей, о которых рассказывала Шахразада.

В жизни это обыкновенные, хотя и очень разные люди: и матросы, и капитаны, привычные к плаваниям, и расчетливые торгаши, вечерами подсчитывающие дневную выручку в лавке. Среди них и невольники, люди безотрадной судьбы, привезенные из заморских стран поставщиками «живого товара». Среди них и закрытые от мира чадрой обитательницы гаремов, и самодовольные толстые кади[8], и важные шейхи, и водоносы, и рыбаки.

Отделенные тысячелетием от нашего времени, они многим могут нас удивить, и не только с первого взгляда. Все они, словно сошедшие со страниц старых сказок «Тысяча и одной ночи», сами верят в волшебников, джинов[9], в заколдованный сказочный мир. В этом мире встречаются существа, зачатые от человека и рыбы и живущие в морской глубине, в этом мире обитают циклопы, говорящие змеи, драконы, в нем бывают невиданные чудеса.

В гавани Басры стоят корабли на якоре. Отсюда уходят они во все страны света, сюда прибывают со всех концов земли. Повстречавшись, беседуют в час отдыха о виденном капитаны. Среди них человек, ради которого мы проделали долгий путь сквозь века. Его имя Бузург ибн Шахрияр. Он знает все занимательные истории, какие можно услышать от капитанов и кормчих. С охотой о: г перескажет эти истории нам. Для начала узнайте о виденной мореплавателями черепахе. Имеющий уши да слышит.

«Понравилось мне то, что я слышал о черепахах, хотя рассказы эти так невероятны, что их не пр, ни мает ум. Вот что передавал мне Абу Мухаммад аль Хасан ибн Амр со слов одного старика корабельщика:

Однажды какой-то корабль отплыл куда-то из Индии. В пути поднялся такой сильный ветер, что капитан не мог управиться с судном; кроме того, оно было повреждено. Моряки подъехали к маленькому острову, на котором не было ни воды, ни деревьев, но поневоле там пришлось остановиться. Путешественники снесли на этот остров поклажу с корабля и пробыли на нем долгое время, пока не исправили повреждение. Затем они снова погрузили судно и собрались в путь. Но как раз в это время наступил Науруз (день Нового года). Мореплаватели принесли с корабля дров, листьев и тряпок и развели на острове костер. Вдруг остров под ними заколебался. Люди стояли у самой воды; они бросились в море и уцепились за лодки. Островок же нырнул под воду; от движения его по морю пошли такие волны, что путешественники чуть не утонули и спаслись они с превеликим трудом, натерпевшись сильного страха. Остров этот оказался черепахой, всплывшей на поверхность воды. Когда огонь костра начал ее жечь, она нырнула под воду»[10].

Вот какие большие черепахи водятся в море. Но разве это так удивительно для бывалого кормчего, для повидавшего мир капитана? Всякие есть необыкновенные существа. Послушали о черепахе, поведем речь о птице. Очень сильных и очень больших птиц можно увидеть в далекой стране Софале, которую населяют зинджи[11].

«Многие капитаны рассказывали мне, что в Софале зинджей есть птицы, которые хватают зверей клювом или когтями и подымают их в воздух. После этого птица кидает зверя на землю, а когда он разобьется насмерть, опускается вниз и пожирает его»[12].

«Ибн Лакис рассказывал мне, что, когда он был в Софале, к царю зинджей пришел человек и сказал: «О царь! Птенец такой-то птицы, — Ибн Лакис забыл ее название, — спустился в такую-то рощу, схватил слона и растерзал. Его поймали, когда он пожирал свою добычу»[13]. Вот какие бывают птенцы.

А теперь о том, какие бывают слоны.

«Один путешественник рассказывал мне, будто он видел в Индии ученых слонов, исполняющих поручения своих хозяев». И опять ведется неторопливый рассказ о слоне, который приходит за покупками в лавку к зеленщику. «…Если продавец ошибается в счете денег, животное смешивает их своим хоботом, так что считать приходится снова. Когда слон приходит домой со своими покупками, хозяин иногда остается недоволен количеством покупок и бьет его. Тогда животное возвращается в лавку и все переворачивает вверх дном, пока продавец не прибавит ему товаров или не вернет денег».

Мало ли чудес ожидает отважного морехода на свете! Необыкновенными бывают не только черепахи, хищные звери, птицы, слоны. Даже самые волны морей таят в себе чудеса.

«Вот одно из чудес Персидского моря, засвидетельствованное людьми: ночью, когда его волны взлетают и разбиваются друг о друга, они высекают из воды искры; и кажется путешественнику, будто он плывет по морю огня»[14].

Долго-долго будет рассказывать Бузург удивительные морские истории гостям. Кто захочет узнать все их полностью, может не ожидать изобретения машины времени, которая позволит ему совершить путешествие в средневековую Басру. Рассказы свои капитан записал в назидание потомкам. И до наших дней дошло его занимательное сочинение: «Книга о чудесах Индии, ее земли, моря и островов».

Хотя в этой книге не упомянуты ни мудрая Шахразада, ни прославленный путешественник Синдбад-мореход, книга помогает представить, как был соткан волшебный наряд сказки и что скрыто за этим нарядом[15].

Бузург ибн Шахрияр писал эту книгу тысячу лет назад, в каком-то из городов на побережье Персидского залива. Он собрал в ней рассказы, слышанные от моряков и купцов, о морских приключениях, о природе и жителях заморских стран, о чудесах, которые видели путешественники в море и на островах. Из приморских городов, где мог слышать старый моряк все эти рассказы, особенно часто упоминается в книге Басра.

К тому времени, когда писал свою книгу Бузург ибн Шахрияр, у арабов была уже большая географическая литература.

X век — время расцвета арабской культуры, время развития широких торговых связей между арабскими странами и Европой, тропической Африкой, Индией, Индонезией, Китаем. В X веке создаются географические труды знаменитых ученых и путешественников аль Масуди, аль Мукаддаси, Ибн Хаукаля, появляются трактаты по космографии, описанию мира.

В «Книге о чудесах Индии» нет ссылок на ученые труды, в ней отсутствуют самые слова география, космография. Бузург ибн Шахрияр не ученый, он простой человек и бесхитростно передает рассказы таких же простых, бывалых людей. Современные исследователи рассматривают его произведение как своеобразную энциклопедию знаний жителей приморских городов арабского халифата X века о странах восточных морей.

Важные географические сведения, правдивые сообщения путешественников о морях и землях сплетены в этой книге с вымыслом (как и во многих других книгах подобного жанра). На страницах ее мы найдем немало сюжетов, которые невольно заставят нас вспомнить сказку о Синдбаде-мореходе. Вот рассказ о потерпевших кораблекрушение. Путешественники попадают на необитаемый остров. Большинство умирает, остается семь человек. Эти люди спасаются с помощью огромной птицы, прилетающей каждодневно на остров.

Сначала одному путешественнику удается привязать себя за ноги древесной корой к лапам птицы. «Пролетели они над морем, а на закате тихо опустила она его на какую-то гору». Утром путешественник добирается до индийского селения. «А птица продолжала переносить его спутников с острова таким же образом, пока они все не собрались в поселке».

Вот другой рассказ — о долине Алмазов, расположенной между горами в Кашмире. Долина кишит змеями и всякими другими гадами. Ни один смельчак не решится проникнуть туда. Люди сбрасывают в долину куски мяса. К этим кускам прилипают алмазы. Горные орлы слетаются на добычу, хватают мясо и улетают с ним. А охотники за алмазами следят за полетом орла, следуют за птицей, куда бы опа ни полетела; иногда алмазы падают на лету, а случается, охотники, находят алмазы в том месте, где орел съел добычу.

Эти два сюжета, записанные Бузургом ибн Шахрияром, переплетаются в сказке о Синдбаде в один общий сюжет. Гигантская птица Рух переносит потерпевшего кораблекрушение Синдбада с острова в долину Алмазов, а оттуда Синдбад спасается, привязав себя к куску мяса, брошенному в долину. Орел хватает мясо и уносит вместе с ним из долины Синдбада.

Рассказ Бузурга ибн Шахрияра о громадной черепахе, спину которой мореплаватели приняли за остров, высадились на нее и развели огонь, перекликается с рассказом о первом путешествии Синдбада.

«И мы пустились ехать по морю и достигли одного острова подобного саду из райских садов…» Мореходы разжигают огонь на острове, и вдруг капитан корабля кричит: «…Бегите, спасая душу. Убегайте, пока вы целы и не погибли. Остров, на котором вы находитесь, — не остров: это большая рыба, которая погрузилась в море, и нанесло на нее песку, и стала она как остров, и деревья растут на ней с древних времен. А когда вы зажгли на ней огонь, она почувствовала жар и зашевелилась, и она опустится сейчас с вами в море, и вы все потонете…»

Легко видеть, сравнив эти строки с приведенным выше рассказом из книги о чудесах Индии, как много в них общего. Впрочем, есть и различие, наглядно показывающее как ткется волшебный наряд сказки. Остров у Бузурга голый, пустынный, как и подобает спине черепахи. Остров Шахразады подобен райскому саду, и деревья растут на спине рыбы.

Есть различие и между самим героем сказки Синбадом и героями рассказов книги, которую написал Бузург ибн Шахрияр.

Синдбад, житель Багдада, купец. Он проводит время в веселье, в пирах. Лишь растратив богатства, отправляется он искать счастья за море. Семикратно ездил в дальние странствования багдадский купец: богател, разорялся и снова ехал на корабле добывать богатства. Возвратившись в седьмой раз в Багдад, Синдбад-мореход «закаялся перед аллахом великим путешествовать по суше и по морю после этого седьмого путешествия». И живет удачливый купец до конца своих дней в Багдаде, живет в радости, наслаждении и великом веселье, в собрании друзей, пока не приходит к нему смерть — «разрушительница наслаждений и разлучительница собраний».

Таков храбрый Синдбад — герой сказки «Тысячи и одной ночи». Герои Бузурга ибн Шахрияра иные. Со страниц его книги держат речь капитаны и кормчие, люди, для которых палуба корабля стала домом и которые связали с морем всю свою жизнь.

«Ведь мы, члены сообщества капитанов кораблей, вступив на них, связываем с ними свою судьбу и жизнь: если корабль цел — мы живы, если он погибает — умираем и мы», — говорит один из рассказчиков-капитанов[16].

Вот теперь мы узнали кое-что о были и небылице в старинной сказке. В дни коротких досугов на суше, в гаванях приморских городов, начинали ткать узоры ее моряки. В их рассказах вымысел еще накрепко связан с былью, с воспоминанием о виденном за морем, о диковинных птицах, рыбах, о фосфоресцирующих разноцветными искрами волнах. Капитан или кормчий, а то и простой матрос клали начало. Сказочник, бродячий певец, паломник-монах разрисовывали начатый ими узор. Где-нибудь на постоялом дворе или в доме богатого горожанина, пустившего их отдохнуть, важно повествовали они об услышанном в славном городе Басре.

И чем дальше от берега моря, от жилища моряка удалялся рассказ, тем искусней пряталась быль в волшебный наряд. И героем рассказа становится уже не моряк, а бывалый купец. Пропадают названия действительно виденных островов, посещенных взаправду земель. Меч-рыбы, акулы, страусы, носороги и другие животные, о которых узнали арабские путешественники, становятся недостаточно диковинными для рассказа. Им приходится потесниться, уступить свое место рыбе-острову, на спине которой вырос сад, птице Рух, поднимающей в воздух слонов. И совсем незаметной становится быль под волшебным нарядом сказки.

Пройдет время — сотни, тысяча лет, а сказка о странствиях останется жить. Дети будут слушать и любить ее за драконов, волшебников, говорящих рыб, за несказанный мир чудес, который она открывает, за то, что она настоящая детская сказка.

Но мы с вами знаем, и дети узнают, когда подрастут: где-то спряталась под волшебным покровом старинная быль. Надо только как следует поискать, найти. А когда наконец отыщешь ее, еще больше полюбишь сказку.