Шпион федерального значения

Глава 54

Кто ж знал, что все так случится?

Что из-за чеченской девушки русского солдата Сашку Мохова вначале посадят в тюрьму, а потом выпустят, потому что он пообещает на потерпевшей жениться и она изменит свои показания. И что вместе со свободой он получит досрочный дембель. То есть, оказывается, не все так уж плохо, как ему вначале казалось!..

Сашка Мохов вышел из ворот тюрьмы и зажмурился от ударившего в глаза солнца. И еще от ощущения свободы! Он зажмурился и поэтому не увидел, как навстречу ему из-за угла кто-то бросился.

У Сашки все было хорошо — он освободился, отслужил и мог отправляться домой. Прямо сейчас!

Когда он открыл глаза, перед ним стоял. Стояла…

Черт побери!..

Это была Фарида. Ее лицо было закутано в платок так, что видны были только глаза. Которые смотрели на него.

Под глазами и возле глаз были какие-то тени. Синие.

Фарида стояла в двух шагах от него, не приближаясь, но и не уходя, стояла молча и покорно, как положено чеченке. Потому что чеченские женщины не должны выражать своих чувств. Даже наедине. А уж тем более на улице… Она стояла, ожидая, что ей скажет ее мужчина. Что он скажет — то она и сделает.

Когда Фарида изменила показания, отец избил ее. Даже не за то, что она выгородила русского солдата, а за то, что посмела ослушаться. Фарида собрала в узел свои вещи и ушла из дома. Потому что следователь сказал, что русский солдат на ней обязательно женится. И потому что тот сказал то же самое — сказал, что они поженятся и он увезет ее к себе домой.

Фарида поверила им, так как знала, что мужчины слов на ветер не бросают. И еще потому, что терять ей было нечего — все, что могла, она уже потеряла. Теперь уже никто не возьмет ее замуж и не будет общаться с ней так, как раньше…

Сашка стоял дурак-дураком, не зная, что делать!

И Фарида стояла.

Они торчали перед воротами следственного изолятора, и на них уже с интересом поглядывали прохожие.

— Давай пойдем, что ли? — сказал Сашка, нервно озираясь по сторонам.

И, повернувшись, быстро пошел.

Чувствуя, слыша, что Фарида пошла вслед за ним.

Потом они проголодались и купили еду на базаре — каких-то овощей и хлеб. И пошли на ближайший пустырь, укрывшись в полузаросших травой руинах дома. Фарида ловко и быстро собрала «на стол» и села рядышком, глядя, как Сашка ест.

— А ты чего не ешь? Ты тоже ешь! — смущенно сказал Сашка.

Фарида отломила кусочек лепешки.

Потом, наевшись, он придвинулся к ней поближе и стал гладить рукой, вначале довольно робко, но все более и более уверенно, привлекая ее к себе. Она не сопротивлялась, она прижалась к нему и сделала все, как он хотел…

Они ходили вместе весь день.

А потом как-то так получилось, что они оказались в одном автобусе. На соседних сиденьях.

В принципе, Сашке было все равно. Он не силком ее тащил — она сама шла. Фарида не была уродкой, хотя и была «черной», была молода и была удобна во всех отношениях. Она не капризничала, не жаловалась, отдавала ему последний и самый вкусный кусок и в любой момент готова была услужить. Она была незаметна и незаменима.

Русские девушки такими не бывают.

А может — пусть, может — черт с ней?.. В конце концов она ему не жена и в загс не тащит. Пусть пока будет рядом. Когда она ему надоест или когда он найдет кого-нибудь лучше, он ее прогонит.

Уже в России, в поезде, ему пришлось назвать ее своей невестой. Это когда милиционеры, проверяя у нее документы, прикопались к какой-то ерунде и стали рыться в ее вещах и задавать ей вопросы. Фарида растерянно поглядывала в сторону Сашки, а он, отвернувшись к окну, делал вид, что ничего не замечает. Ему не было никакого интереса связываться с милицией, так как его самого тоже уже несколько раз шмонали, чтобы найти припрятанные патроны или гранату.

Чего он будет нарываться из-за чеченки!..

Он относился к Фариде хорошо, он почти любил ее, но все равно помнил, кто она такая есть.

Милиционеры, обступив Фариду, настойчиво спрашивали ее, куда и зачем она едет. Она не знала, что отвечать.

— Ты одна или, может быть, с кем-то? — допытывались милиционеры, наверное, желая вычислить и арестовать целую чеченскую банду. Или получить с целой банды.

— Нет, — еле слышно ответила Фарида.

Милиционеры оживились.

— Кто еще с тобой едет?

Фарида показала глазами на Сашку.

Милиционеры вначале не поняли. Там, куда кивнула чеченка, сидел солдат. Русский. Судя по виду — дембель.

— Она что — с тобой, что ли? — для порядка спросили они.

Сашка нехотя, через силу, кивнул. Потому что понимал, что теперь милиционеры все равно от него не отвяжутся.

— Кто она тебе?

— Невеста, — сквозь зубы ответил Сашка.

Ну а кто — знакомая? Если знакомая, то они начнут спрашивать, зачем и куда они едут вместе, и могут ссадить их на ближайшей станции, чтобы выяснить, зачем им понадобилось ехать вместе. Имеют полное право.

Милиционеры удивленно замерли.

— Что — точно ли?..

Сашка промолчал.

— Ты, парень, не контуженый часом? — удивились вслух милиционеры. — Тебе что, наших баб мало, что ты черную за собой тащишь? Во, блин, дает!

Но от Фариды отвязались.

Она села на краешек сиденья и сидела тихо, глядя себе под ноги и даже не шевелясь.

А Сашка, завалившись на полку и отвернувшись к стенке, натянул на голову одеяло, сделав вид, что спит, чтобы не замечать любопытных взглядов.

Куда он ее тащит — зачем?..

Через полгода Сашка женился. На Фариде.

За полгода, что они жили вместе в маленькой, с видом на помойку комнатке в рабочем общежитии, он привык к ней. Не полюбил — нет. Но — привык! Если бы теперь Фарида исчезла хотя бы на полдня, он бы не знал, что делать. Не знал, где купить хлеб, где найти дома соль и как постирать белье. Все это за него делала Фарида — делала безропотно, молчаливо и споро. Ей, после ее аула, где за водой приходилось бегать на реку, таскать ее в кувшине на плече по горным тропам и греть ее на открытом огне, горячая вода, текущая из крана, была за счастье!

Так что тут у них все было в порядке, то есть полная гармония — Фарида с радостью, не считая это за труд, обихаживала Сашку, что того совершенно устраивало. И этот союз оказался очень прочным.

Сашка часто и невольно сравнивал Фариду с русскими женами своих новых приятелей. И чаше всего это сравнение было не в их пользу. Те вечно всем были недовольны, скандалили, жаловались на не сложившуюся так, как хотелось бы, жизнь, чуть что убегали к родителям и, случалось, наставляли своим супругам рога. Фариде убегать было некуда — с родственниками она порвала, больше всего на свете боясь, что они узнают, где она теперь живет. Она всем и всегда была довольна и даже когда не была — лишний раз рта не раскрывала. А что касается рогов, то такое ей даже в голову не могло прийти, потому что чеченки не гуляют, зная, что с ними за это может сделать их муж!

Соседи по общаге скоро привыкли к не похожей на них, но тихой, бесконфликтной чеченке, перестав обращать на нее внимание. И даже Сашкина мать, которая вначале приняла чеченскую невестку в штыки, притерпелась к ней. Уж лучше пусть будет она, чем какая-нибудь своя — оторва!

Так что у Сашки Мохова все было хорошо.

Хотя и было на девяносто процентов за счет Фариды.

И очень хотелось бы написать, что и дальше у них все было хорошо и что жили они долго и счастливо…

Потому что должно же кому-то повезти.

Хоть кому-то!

Например, им…