Синкретизм

Часть первая — Форгешихте. Глава 2. Хнаер

Глава 2. Хнаер.

Вспышка, провал в бездну. Лечу сквозь свет и тень, сливается все воедино. Нет. Это линия, две, три. Бесконечность. Все переплетено воедино. Дымка, осязаемая, на вкус как мята. Меняется на горелый привкус. Непонятно. Понятно. Одновременно есть всё, и нет ничего. Опять тьма, снова свет. Все тело пробирает дрожь, и голову сжимает. Тело, голова. Нет. Только воздух. Только пространство. Все мысли спутываются. А есть ли эти мысли? Есть ли Я? Я — как сущность. Сущность, что не существует. Ничего не ясно. Все знания мира сразу вертятся в кучке, комке и исчезают. Вспышка, взрыв, вязкая слизь окутывает тело, мурашки по коже. Или это чешуя? А тело ли это? Система из нервов. Волокна. Не пойму. Это и не важно. Полная тьма.

Это всё сон?

Искры в глазах. Да, в глазах. Точно — глазах. Я чувствую мозг и его мысли, тело и его чувства. Я осознаю себя. Я снова Я.

Только вопрос. Кто это — Я?

Опять.

Снова.

Я помню, но все как в тумане.

Открываю глаза.

Вокруг приглушенный свет. Музыка. Да, я слышу музыку. Исходит она отовсюду сразу, будто всё помещение, где я нахожусь живое и издает звук. Что это?

Я поднимаю голову с деревянной поверхности, щурясь, пытаясь прийти в себя.

Стекло. Стакан. Внутри жидкость, я держу в руке… Швай… Нет. Шнайпс. Точно, это так называется.

Шнайпс — напиток, похожий на пиво или бражку, но создается из органики местных животных, путём брожения их молока.

Молока. Животных… Слова знакомые. Я все начинаю вспоминать и приходить в себя, ориентируюсь в этом мире. Местных…

Местные — полулюди, полузвери, необъяснимое чудо эволюции. А их животные — вовсе не похожи ни на что в других мирах. Комки шерсти, спутанные, со скользким шаром света внутри. Это Жвачники. Они полезные, их можно есть. С их помощью делают Шнайпс. Шнайпс вкусный, терпкий и мягкий, пьянит.

Есть и еще. Есть другие животные. Какие? Вспоминай, думай. Мозг выдает информацию, совершенно ненужную минуту назад, но полезную сейчас для выживания в этом мире. Мире Чейерейс. Как зовутся опасные животные этого мира? Иголки, направленные во все стороны, напоминают человеческих ежей и броненосцев одновременно. Самые жестокие и кровожадные твари. Название никак не приходит на ум.

Они тут? Они рядом? Я под угрозой?

Нет. Я в полном комфорте, мне хорошо. Играет приятная музыка. Все пространство вокруг создает комфорт. Таверна. Я в местной таверне. Или, как называют ее в этом мире, Хнаер.

Хнаер — место, где тебе рады и все добры. А если кто-то затаил обиду и вызывает конфликт, то он быстро окончится, причем всем будет хорошо и весело после.

Странное место. Оно будто полуживое. Источает фермент, легкий гормональный экстракт, заставляющий всех быть налегке. Но не меня, на меня такие вещи давно не действуют. Доставляют удовольствие? Да. Делают приятно? Да. Отключают обостренные за все эти годы рефлексы и притупляют сознание? Нет.

Точно. Я вспомнил. Я Крэй. Крэй, имя что я дал себе сам в детстве, когда задумался впервые — а кто я. Крэй, гуманоид, человек. Я не местный. Не полузверь, похожий на выдру, как наливающий напитки. Точно?

Вроде да. Хотя, возможно, я просто сплю. Не могу сказать наверняка, да и кому? Никому не важно. В том числе и мне. Я вроде давно уже потерял интерес к такому вопросу и тому, что я делаю в жизни. Главное — двигаться вперед и идти по сюжету, который я сам и создаю. Да, моя жизнь — движение. Делать все, чтобы выжить. Жить, чтобы идти дальше. Зачем? А кто его знает. Уж точно не я.

Но сейчас я, Крэй, сижу в уютном Хнаере, попиваю голубоватый Шнайпс, дурманящий голову. Причем это далеко не первый мой стакан шипучего напитка.

«Фнайер Уркун?» — мямлит, причмокивая, полувыдра напротив меня. Она смотрит своими черными точками зрачков, прямо в мои глаза. Мне почему-то спокойно от этого и я расслабляюсь.

«Фнайер Уркун.» — подтверждаю я.

Не задумываясь, откуда я понимаю язык этого мира, этой касты (да, в мире Чейерейса не было стран, лишь касты), и как на нем говорю. Всё на уровне инстинкта. Может, я всё-таки сплю, и сейчас все идет именно так, как я сам захочу? А почему бы и нет. Буду считать, что это сон, и я в нём хозяин. Как, в общем, и всегда.

Ухмыляющаяся (если это так можно назвать) морда полувыдры издала сухой чирикающий звук, будто радуясь, что клиент столь любезен, что готов вылакать весь ассортимент Хнаера.

Существо умыкнуло под стойку мгновенно, с резкостью и скоростью, которым я могу лишь позавидовать. Неровная, рифленая стойка была единым целым с деревянным, издающим убаюкивающие и чарующие звуки Хнаером (вся таверна выглядела, как единый, совсем без швов деревянный организм, словно внутри ствола дерева).

Я оглядываюсь вокруг. В Хнаере было полно народу. И полулюди, почти как я, и полузвери, и что-то совсем непонятное. Шумят, болтают, пьют, едят и веселятся.

В темном углу хохлатый разноцветный полупопугай упрямо пытается разгрызть некое подобие кукурузы, которое под его клювом точно должно было переломится на раз — два уже давно, но почему-то остается до сих пор целым. И кажется, что с каждым укусом разноцветного хохлатика восстанавливается до исходного состояния. Сзади о чём-то спорят обычный с виду мужичок (не считая рогов) и бородатый козлочеловек. Не очень понимаю, о чём идёт их речь. Но кажется, смысл в глубокой философии бытия и как они пришли к нынешнему обществу. Классика раздора для любого мира. Разные поводы, разные аргументы — конфликт всегда один. Хорошо, хоть не бодались. Пока что.

Слева от меня — лежит прямо на полу какой-то ящер. Это самое близкое, чем можно было прозвать существо. При этом он сосет нечто кашеподобное через трубочку и явно получает удовольствие, выходящее за рамки приличия. Понять я это могу по стучащему в экстазе хвосту, бившемуся об пол со звонким звуком удара в колокольчик. Каждая порция кашицы, принятая внутрь, заставляла ящера трепетать с дрожью всем гигантским, метра в три, телом. Заметив мой взгляд, ящер ехидно начал шипеть. Но это был не звук опасности. Я это чётко понимаю. Это было приветствие, которым он любезно одаривает меня, предлагая присоединиться к его конвульсиям любви к вкусности.

«Тка-р-кан-цки» — деликатно цокаю я в ответ, отказываясь от лакомства. Мне не по нраву сырая пища. Особенно пережеванная другими существами.

Ящер понимающе качает головой и продолжает трапезу, еще активнее постукивая хвостом-колокольчиком.

Дзыньк-Дзань.

Звук отдается холодной, но освежающей волной где-то в голове. Приятно.

Справа от меня пространство пустовало, но я этому даже немного рад. Все же спокойнее, когда есть «воздух» вокруг.

Точно, Хнаер — это место, где рады всем путникам, со всех краев и всех сект Чейерейса. Будь ты хоть амёбой с телепатией, все равно тебе здесь нальют и завяжут разговор. Возможно и понимание языка вырабатывается излучаемым от дерева гормоном, проникающим в подсознательную оболочку через нервы… А возможно, я просто понимаю всех и всё, даже не догадываясь об этом, но вечно находя причину, «почему» я это могу делать. Это тоже — не важно.

Сейчас важно ловить момент, редкий спокойный момент в моей жизни. Хочу получить хоть какое-то удовольствие от ситуации и напиться вдоволь. Будь то Шнайпс, Улдрулс или даже Фнайн — все равно, просто хочу напиться, забыться и просто прожить еще один не тревожный день. Ведь я знаю и так, чем все закончится в итоге. Сейчас, через час или через месяц. Всё повторится вновь. И да, я твёрдо уверен, что так всё и будет, и уже привык к этому. Точно, в этом я уверен.

Сознание наконец-то стало проясняться.

Цокая, кряхтя и покачиваясь, полувыдра вдруг резко выпрыгивает откуда-то из глубины стойки, как ужаленная, высоко вверх. Удачно приземляясь на стойку с серебристо-зеленой склянкой, наполненной жидкостью, в зубах и с фиолетовым, тускнеющим «светлячком» в колбе (точного определения — ЧТО ЭТО за сфера внутри, подобрать я не в силах) в лапах. Полувыдра высотой, вроде, с меня, а мой рост вовсе не маленький, даже по меркам полулюдов. При этом на стойке из дерева она смотрится естественно и даже не упирается в потолок, оснащенный люстрами и подобием фонарей.

Шлепая лапками, будто отбивая чечётку, Полувыдра ловко начинает жонглировать в воздухе склянкой и колбой. Где-то в полете, успевая быстро смешивать в «светлячке» жидкость и вырывать из него струи готовой субстанции, комичное на вид существо умудряется виртуозно засасывать своим носом в одну ноздрю то, что находилось в «светлячке», и высмаркивать обратно в колбочку через другую ноздрю.

Мне стало не по себе. Я подсознательно поднимаю уже имевшийся у меня в стакане Шнайпс и выпиваю одним залпом. Едва не подавился. Шнайпс тут же резво полез обратно. Я и так с трудом подавлял рвотные рефлексы от зрелища, что разворачивалось передо мной. А так, могу еще и запачкать всю стойку, оскорбить кого… Удерживаю тошноту. Смог.

Напиток сначала показался холодным и безвкусным. Но, как только проглотил щекочущее горло «молоко» — ощутил нотки кориандра, а также соленую, жгучую, словно перец, остроту где-то в глубине вкусовых рецепторов. Даже не на языке, а внутри, в груди, в горле — везде. По всему телу прошла волна морского бриза изнутри. Освежает.

Удивленно замечаю — чувство отвращения от полувыдры и ее необычных навыков (признаться, довольно неплохих) приготовления экзотического даже для этих краев коктейля Уркун — куда-то исчезло.

На его месте вдруг родилась в с очередная четкая мысль. Фнайер Уркун — «добей меня нежно». Так его ласково называла каста полувыдр. Это чудо выдумки какого-то чокнутого полузверя предназначается самым безнадежным пьяницам. Тем, кто не смог напиться ни в какую, а хотел завершить уже вечер.

Красиво и дерзко. Дорогое удовольствие для самых эстетичных, и очень редкое. И крафтить его умеют немногие. Из чего создавалось сие пойло — я не знал. И если честно, желания интересоваться нет. А раз приятельская полувыдра предложила, то почему бы и не принять угощение?

Пока прокручивал в голове все эти мысли, наконец-то начиная вспоминать кто я, где и почему, полувыдра уже завершала свой ритуал. Сосуд, в котором был Уркун, наконец-то был полон.

Я тянусь за ним, чтобы взять из лапок полувыдры, но она резко громко кричит.

«Упва-Гхы-Найс-Сой. Фувхап. Мавый-Зак-Урайей. Сайщ!»

Крик стоял на весь Хнаер. Слова звучали будто скрежет разгоряченной кочерги по металлу. Но это никого не смущает. Отнюдь! Все весело восторженно орут ей в ответ.

«Сайщ! Амну-эр-Хаа!!!»

Каждый застучал по столам, стойкам, полу. Лапами, руками, хвостами — всем чем могли. Понимаю — это часть ритуала.

Полувыдра подкидывает готовый коктейль вверх и неимоверно ловко, одновременно с этим, достает из-под стойки маленькую шкатулку. Распахивает ее. Из шкатулки — стремительно вырывается столп пламени, забив, словно из гейзера, потоком вверх. Огонь окутал склянку с Уркуном, и цвет начал меняться, а сама стекляшка застыла в воздухе.

Резко, как по команде, в Хнаере наступила гробовая тишина. Я тоже замираю, не смея даже моргнуть, и задерживаю дыхание. Это было потрясающе и завораживающе. Лучи, словно от солнца, исходящие из моего Уркуна, переливались всеми цветами Трайкорного спектра. Хотя нет. Приглядевшись, я понимаю. Это были не лучи! Скорее яркие, переливающиеся полупрозрачные облачка, которые исходили из одной точки.

Живой организм Хнаера вздохнул и залился совершенно иной мелодией. Игривой, утешающей — словно материнское сердце, стук которого успокаивает в утробе.

Тук-Тук-Тук. Пам-Пам-Пам. Тру-Тру-Тру-Тру-Труу…

Я невольно моргаю, незаметно проглатывая выступившую от аппетита и предвкушения слюну. Невероятно! Соглашаясь на предложение незамысловатой фразой «Фнайер Уркун», и предположить не мог, что меня ждет. И сейчас не особо представляю. А это — радует.

Больше всего я и хотел чего-то такого, а обычно любой мир не предлагал ничего, мною уже не виданного. Везде была либо опасность, либо схожие развлечения, отличающиеся только названиями и мелкими деталями. Но такого — я еще не видел. Несомненно!

Буквально в момент мой напиток закипел и забурлил пузырьками, лопающимися прямо в воздухе. При каждом маленьком взрыве в воздухе начинало пахнуть цветами. Какими? Понятия не имею. И это еще сильнее будоражит сознание.

Понимаю, что сейчас меня ждёт нечто, что испытывают лишь немногие. Но и плата за такое тоже должна быть достойная. Хотя пока — это меня не волнует. Я завороженно слежу за финальной стадией создания коктейля. Нет, даже слово — коктейль — оскорбительно. «Фрайенндррг» — ближайшее, что всплыло в памяти из местного диалекта. На обычный человеческий это значит что-то вроде «шедевр мастера посланный небом».

Уркун вдруг прекращает переливаться разными цветами и застывает в абсолютно бирюзовом оттенке. Полувыдра нежно протягивает ловкие лапки к сосуду и отправляет когтями в мою сторону, отбив при этом небольшую мелодию. Мелодию, которую я, похоже, теперь запомню на всю жизнь.

Парит. Он просто парит в воздухе, на одном из облачков, что вылетело из горлышка и окутало, словно одеяло, напиток. Парит ко мне.

Я аккуратно беру за верхушку маленькой стекляшки свой особый Фрайенндррг. С нежностью и трепетом приготовленный специально для меня сельской полувыдрой, которую я даже не удосужился узнать поближе и выяснить имя.

«Райко!» — истошно стонет мой повар этого чудо.

«Сайк-Райко-Сай!» — верещу я в ответ, с тяжестью имитируя звуки зверушки.

И не морщась вливаю в себя свой «Финальный Напиток».

Фнайер Уркун — «добей меня нежно». И правда, нежно. Но слово добей не соотносилось с тем пониманием, что вкладываем в него мы — люди. Я-то считал, что после этого меня вырубит окончательно, ноги подкосятся, а очнусь уже где-нибудь в обнимку с очередной местной дамой (надеясь, что она красивая, хотя бы внешне — насколько может быть красива зверолюдка). Но ошибся. Не все нюансы разницы слов в разных мирах и культурах я еще познал. Ох, не все. Более точно и верно Фнайер Уркун стоило переводить как высокое стихотворение. Я даже попытался сформулировать, насколько мог, эти слова.

Примерно — так:

'Доставь меня со страстью и нежностью

на седьмое небо, со счастьем,

Где ждёт меня вечная радость,

Сжимая в объятия страстные.'

Я не стихоплёт по натуре, но что-то такое сложилось в моей голове. Скорее всего, Хнаер помог.

Вкус… вкус был. Не понимаю — это привкус шиповника и лимона или корицы с каштаном? Возможно — он менялся, переливаясь также, как цвета исходящие от коктейля во время приготовления.

И мне это нравилось. Правда — нравилось. Немного вещей нынче доставляет такое искреннее удовольствие. Особенно, когда каждый твой день — это игра на выживание.

И вместо того, чтобы окончательно охмелеть — я почти протрезвел, и мне стало от этого еще лучше.

С удовлитворением долил в себя остатки капель из этой стекляшки и одобрительно хмыкнул носом в сторону полувыдры — таков был обычай выражения максимальной благодарности. А вот ритуал оплаты в этом мире и Хнаере был совсем иной. И он мне тоже очень, очень нравился.

Не требовалось ни денег, ни металлов. Не нужно было делать никаких услуг взамен. Никаких физических обменов или коммерческих условностей.

В этом мире расплачивались шутками. Причем неважно в каком выражении. Словами, мимикой, жестами, действием. Главное было дать достойную планку веселья тому, кто для тебя сделал что-то.

А за такой Уркун — плата была поистине велика. Надо было выставить себя полным шутом, посмешищем для окружающих, заставить даже самого угрюмого смеяться. Но благо — полулюди не такие уж и прихотливые в плане физического юмора, и человеку не составляет труда их рассмешить. Благо мы, гомосапиенсы, довольно смешные по своей натуре и природе.

Я отпрыгнул от стойки и начал кувыркаться по полу, как заправское перекати-поле. Сделав три оборота вокруг себя, резко подпрыгнул в воздух и уцепился за деревянную, выросшую словно ветка из потолка, люстру. Она была очень крепко связано с Хнаером, корнями ли, было ли это одно целое — не знаю. Да и все равно. Я был готов и упасть вместе с ней плашмя на пол, было б еще забавнее. Но она даже не шелохнулась. Тогда начал расшатываться на ней, как цирковой акробат, издавая звуки первобытных людей, которые собирались на охоту. При этом выпячивая глаза и высовывая язык.

Мои действия уже имели эффект. Все в Хнаере устремили взор только на мою персону. Кто-то уже заливался нечеловеческим смехом, кто-то буквально ржал как свинья (ибо и был полусвином), кто-то как осёл (а это уже был, как ни странно, обычный человек), кто-то восторженно встал и начал хлопать лапами. Ящер неподалеку от меня еще звонче загремел своим хвостом-колокольчиком.

Я загоготал во весь рот, начиная напевать мелодию и песню, что придумывал на ходу. На чистом человеческом, так как местным полузверям еще веселее было слышать эту речь.

'Красница-зерница,

Вверх черепица!

Казенная ляха,

Вот ты неряха!

Что за покой,

Когда тут разбой,

Что ж — тишина?

Пей же до дна!'

С этими словами, я прыгнул с люстры, сделал двойное сальто и очутился на стойке, рядом с полувыдрой. Та — одобрительно плясала чечётку мелкими лапками с когтями на стойке. Я начал плясать ей в такт, повторяя движения и продолжая петь.

'Эй, веселей,

Горе запей,

Поднимай вой,

Песню запой!

Кто нерадив,

Тот и шутлив,

Чем странней,

Тем веселей!'

На этой строчке, сел в шпагат на стойке и поднял полувыдру на руки, подбрасывая в воздухе. Она была не слишком тяжелой. Да и не сказать, чтобы я был в плохой физической форме. Годы боевых действий и бесконечных походов дают свои плоды.

После этого несколько раз еще прокричал на местном диалекте:

«Шхай-Най-Дул, Шхай-Най-Дул!»

Это была фраза, которая выражает максимальную благодарность и уважение. При этом нарочно допустил ошибку в ударении, чтобы фраза имела также смысл «я вешаю на уши носки», отчего эта игра слов заставила моего щедрого повара напитков буквально заурчать от смеха.

Наконец поставил аккуратно полувыдру на стойку, поднялся и отвесил разухабистый поклон в пол. Точнее прямиком в деревяшку, на которой стоял. Прямо головой в стойку, подкинув ноги вверх, отчего упал, распластавшись прямо перед своим чудо-зверьком, подняв глаза, и засмеялся.

Оплата прошла успешно.

Полувыдра сама плюхнулась рядом со мной и начала визжать, сопеть и биться в истерике, свойственной только ее виду. Весь Хнаер загудел и заверещал, музыка, издаваемая им, стало громкой и задорной. Все, кто находился в забитом до отказа месте радости и счастья, хохотали и ржали.

Но идиллия была прервана. Пока я веселил полулюдов, двое спорщиков, бородатый козлочеловек и рогатый мужлан, вышли за рамки приличия в своей беседе.

Звериная сущность взяла верх над людской, и простой разговор с разумными доводами перетек в бодание. Они уперлись друг друг в бошки и начали пытаться одолеть соперника не высоким слогом, а уже грубой силой. И это — мешало посетителям. А я не любил, когда нарушают чей-то покой и безмятежность.

Прямо лежа на стойке, перекатился вбок на пол рядом с задирами. Отжавшись и приняв положение сидя, резко развернулся и сделал подсечку ногой козлобородому. Тот от неожиданности повалился назад, прямо на стол, а мужичок с рожками по инерции последовал за ним — головой вперед.

Но нет. Не пущу, я еще не закончил.

Схватив быка за рога (или что это за рожки, я так и не понял), остановил падение, а затем уселся ему на спину. Смачно замахнувшись, врезал по лобешнику — легонько, по приятельски, останавливая удар у самой волосатой головы. Что я — изверг какой, что ли, калечить просто так. Лишь угомонил, да приструнил зверье.

Оба зачинщика поостыли и даже не стали возмущаться. Разумный народ — сами понимают, что лишнего понатворили и решать спор кулаками в Хнаере не принято. Мало того — наказуемо. Поэтому они скорее были благодарны, нежели держали какую-то обиду.

Смахнув с себя пыль, оба побратались, отвесили мне смиренный поклон и принялись дальше за свои харчи.

Обстановка в Хнаере разрядилась, все были навеселе. В теле играл ручейком горяченький напиток, а я, поняв, что мальца перебрал по количество выпитого — решил, что пора освежиться.

«Увхрум-Лайгул» — Учтиво хрюкнул в сторону полувыдры, раскинувшись в реверансе.

«Увхрайм-Сайгул» — Прокружившись на месте два раза зарокотала полувыдра.

Обряд любезностями за прекрасный вечер закончился. Обходя множество различных полузверей-полулюдов, я пошел в сторону выхода.

Не двери, нет. Именно выхода. Оным служило здесь огромное дупло в районе 5 метров над уровнем земли. Чтобы добраться до него, зверолюды использовали разные приспособления. Летающие, как полупопугаи и полуаисты, грызущие свои экзотические палки-кукурузки в Хнаере — использовали естественно крылья. У кого ловкие лапы, гуманоидные и не только, взбирались по любезно развешанным по потолку веревкам, качелям и прочим лазам. Этим же мог воспользоваться, кстати, и я. Все же проник сюда так. Любил всякие препятствия преодолевать с детства, да и весело это. Но сейчас мне хотелось срочно отлить, поэтому вариант, которым я сюда добрался — отпал.

Оставалось еще два способа подняться до необходимой высоты и портала на свежий воздух. Первый — идущая вдоль стены довольно гладкая выпуклость, которая позволяла пройти всем копытным с удобством, как спуститься, так и подняться. А второй — самый необычный на мой взгляд. Этим путём я решил и пойти.

«Хайленгуэр». Так называлось приспособление, располагающееся рядом с дуплом и справа от выступа для копытных. Легче всего описать можно так — воздушная подушка, накачивается природным газом, исходящим из подножья Хнаера. Способ для самых ленивых, самых пьяных и самый быстрый. Мне подходит идеально по всем параметрам. Принцип работы прост и забавен, и сейчас «Хайленгуэр» прокатит меня наверх.

Усевшись на подушку, по структуре напоминающую кожаный мешок, я сразу ощутил, как она полностью подстроилась под мое тело и упругость. Это начал закачиваться газ. А вместе с газом вся подушка начала медленно подниматься ввысь. Всё — проще некуда!

Подъем происходил не мгновенно, так что и укачивать не могло. Плавно ползла вверх огромная туша кожаного мешка, поднимающая тушку мою — поменьше. Пока я возвышался над гостями заведения, осмотрелся как следует. Да — помещение было прекрасным. Просторным, уютным и величественным одновременно. Зверолюд пировал, а ночь обещала быть долгой.

Когда подушка достигла нужного уровня, я аккуратно сполз с нее на твердую поверхность, и она тут же сдулась обратно, уже без всякой плавности. А вот сверху вниз было попасть еще веселее и проще через «Хайленгуэр». Своего рода «прыжок веры». Лишь нужно было ступить в пустоту над подушкой и устремиться камнем вниз к ней. За доли секунды газ надувал мешок и ласково встречал падение, смягчая всю энергию, и нежно доставляя к земле.

Дупло само по себе было также украшено гравюрами и различными узорами, явно рассказывающими какую-то забавную историю. В мире Чейерейс было так заведено — все должно было иметь за собой сказ о былом, и непременно с легким, приятным посылом. Даже если это история грустная — всё равно на позитивный лад.

Я вылез наружу.

Место для справления нужды находилось за «углом» заведения. Внешне Хнаер напоминал маленький выпуклый холмик из которого росло дерево. Если слово маленький можно применить к 10 метровой в высоту таверне. Ну и холмик, тоже был «условным». Выпуклый, не имеющей чёткой формы холмик, выросший прямо из земли. По сути, вся внутренняя часть и убранство Хнаера были под землей, а верхотура — своего рода чердаком, где можно было переждать ночь. Спускаться с него, собственно, нужно было всего на 1 метр вниз, для этого специальных приспособлений не требовалось. Все были в состоянии прыгнуть, улететь, уползти. А кому и одного метра было много — спокойно спускались по выпуклости, идентичной той, что находилась внутри.

Я неторопливой походкой спустился к земле. На улице было тихо. Сильный контраст с гоготом внутри. Вдохнув свежий и чистый воздух полной грудью, я пошел к ближайшим высоким кустам. Все же хороший мир! Нужник там — где тебе удобно и не мешает другим.

Звёзды на небе сияли всей своей плеядой, деревья колыхались на ветру, а я уже был так близок к своей обыденной для каждого цели.

Любуясь пейзажами в виде ветвей кустов и каких-то ночных насекомых, постепенно вспомнил всё, что так недавно было как в тумане.

Нет, это был не сон, и не переход из одного мира в другой. Сейчас я это чётко осознавал. Все было прозаичнее и проще — я просто в очередной раз напился и вырубился за стойкой очередной таверны. В очередном мире. Не первом для меня и, к сожалению — не последним. Крэй. Так меня зовут, это я помню всегда. Обычный человек, в необычных обстоятельствах, которые уже ой как достали. А пить Шнайпса в следующий раз стоит поменьше. Перебрал в этот раз определенно, раз глюки со слизью мерещились, и с искрами в глазах.

Закончив дела, принял решение заглянуть обратно в Хнаер и устроиться там на ночлег, а то идти до ближайшего поселения было далековато в такую позднюю ночь. Да и спать уже было охота. А в Хнаере невероятно мягкая перина и удобные лежанки — по бросовой цене!

Выйдя из-за кустов, Хнаера я не увидел. Зато передо мной была скромная деревушка.

Вот это уже знакомо. Я опять в другом мире. Вот так просто.

Никаких эффектов яркого света, никаких провалов в памяти, никакого свечения и прочей мути, что рассказывают в сказках. Моргнул глазами — и вот. Опять. Вместо мягкой постели!

Глубоко вздохнув, я отправился изучать этот новый мир. Надеюсь — это один из многих сотен знакомых мне. Не хочется начинать все с нуля. Снова.