Синкретизм

Часть Вторая — Цвишенгешихте. Глава 3. Помоги

Глава 3. Помоги.

Море плавно качало корабль, создавая атмосферу умиротворения и романтики. На палубе разливался приятный аромат свежих морепродуктов и экзотических специй. В золотистом свете свечей на дубовом столе кают-компании ждал ужин, по обещанию Кока Вильгельма Джону — настоящий кулинарный шедевр.

Первое блюдо подавалось в виде изысканного салата из креветок и мидий, украшенного тонкими ломтиками спелого авокадо и сладким душистым перцем. Приправленное соусом из лайма в сочетании с медом, блюдо обретало нежную сладость и кислинку.

Затем на столе появились главные блюда — деликатесные кусочки свежего лосося, запеченные в сочетании с сочным манго и имбирным соусом, а также нежное мясо королевских креветок, обжаренное в ароматном чесночном масле.

Последнее блюдо оказалось изюминкой вечера в виде невероятного десерта, который казался созданным не на этой планете. А впрочем — на какой мы планете? Все — для нас троих экзотика, особенно для девочек, не видавших миров за гранью их небольшого кокона деревушки.

На тарелке лежало что-то вроде миниатюры корабля в бутылке, изготовленного из мягкой и пушистой сладкой пены. Внутри располагалась невесомая сфера из прозрачного желе, в которую вложены целые галактики свежих ягод и деликатесных фруктов.

При приближении к десерту спокойно просматривалось, как внутри сферы происходят невероятные перемещения и взрывы цветов. Все находилось в движении, соприкасаясь, создавало плавные полузастывшие мини-взрывы, шлейфы… Напомнило недавнюю красоту мистического парада планет в миниатюре, только более естественную. На губах оставался легкий вкус сладости и свежести, играющий еще долго после того, как последняя ложка десерта была съедена.

Этот десерт не кулинарный шедевр, вовсе нет, пробовал и знавал я поинтереснее, в том же Хнайере или Вштэйне подавали Хрум-Хрум и Тайкийский Шуль — крайне неописуемые как на вид, так и на вкус. Бесформенные, изготовленные на субатомном уровне с применением хитростей поваров с нечеловеческими конечностями и продуктами извне… Да, вот то — шедевры. Однако назвать настоящим произведением искусства кораблик с галактиками фруктов и ягод, который оставил в сердцах Секунду, Кварты, да и меня (чего греха таить) незабываемый след — могу с легкостью.

Все блюда приготовлены с большой любовью Вильгельмом, который явно дорвался до команды капитана: «Особый случай, дамы на корабле! Лучшую стряпню на стол!» И то, чем насытили нас — удовлетворило бы даже самых взыскательных гурманов… Себя, конечно, к их числу не отношу, готов и любую гадость съесть иной раз, лишь бы выжить.

«Sorprendente!» — девочки взяли в привычку, похоже, говорить хором. Телепатическая связь у них развилась и усилилась что ль от перехода?

«Kio?» — капитан поставил, посмеиваясь, кружку с горячим грогом, приправленным мятой.

«Mirinda, Kaj!» — сестры хоть и с удивительной легкостью понимали в основном речь гостеприимного мира, как и капитан Кай понимал их, но не до конца. Приходилось иногда переводить, но благо не постоянно. По контексту Секунда и Кварта догадывались, о чем я вел речь со стариком, лишь изредка спрашивая, аналогично тому, как седовласый собеседник сейчас уточнял значение «Sorprendente».

Девушкам хватило пары часов сна, обе сидят бодрые, веселые, попивают тот же грог, что и Кай… Мне вот не помешало бы еще пары часиков побыть на боковой, после заплыва с ними. В баньке отмок, расслабился, но так и не вздремнул…

Необычная ситуация для тебя, да Крэй? Во всех параллелях, куда попадал, люди общались на одном языке. Редко, если война стран или туристические городки — на разных, но не друг с другом особо. Приходилось лишь перестраиваться, подстраиваться, в любом случае все знали чужой язык. Тут совершенно другой стиль общения. Некоторые фразы сильно различались, например, как это слово «Удивительно»… Удивительно, а откуда я схватил столь сильно отличное слово? На немецком, русском, английском — везде это слово иное, ничего схожего с Эсперанто. Таких активных для мозга толкований я еще не вел…

«Так… А если, предположим, ты очутился в мире, где нет кислорода? Земля еще на стадии зарождения? Кранты⁈» — Кай продолжил налегать на ромовый коктейль.

«Si, Крэй, что тогда⁈» — Кварта прекрасно поняла вопрос Капитана корабля.

«А представьте, удивлю. Произошло такое однажды.» — удовлетворю их любопытство, сегодня мой бенефис рассказчика.

«Ой!» — Секунда аж рот открыла в изумлении.

«Не кранты. Объяснить не смогу до конца, но есть, так скажем, „задержка“. Переходное состояние, пограничье, если угодно. Со мной всегда переносится чужой мир, его атмосфера, нейтроны…» — слушателям тяжеловато, упростим, — «Частицы, мелкие кусочки вокруг захватываются и на несколько минут еще присутствуют в новом измерении, выгорая из старого.»

«Это как?» — Капитан искренне пытался понять. Потягивающие из кружек свой грог девчонки тоже моргали глазками в замешательстве.

«Была планета раскаленная, без воздуха — стала ненадолго с воздухом. Был океан безупречно прозрачный, перемешало с песком и вихрем снега.»

«И? Живой-то ты как остался?» — Секунда уже спрашивала скорее с личным интересом, на будущее, на всякий случай… Надеюсь, его не произойдет.

«Удача. Беспощадная, случайная удача. В первый раз — умудрился Моргнуть из ада, готового прикончить меня в считанные секунды, в другой мир. Уж видел, как конец близок, и… Я на солнечной полянке, лежу среди одуванчиков.»

«Так ты все же контролируешь это? Когда опасность, или иное что будоражит сознание — прыгаешь?» — Кай неустанно пытался докопаться до подробностей и сути способности.

«А Пьернайн его знает! Судя по некоторым другим ситуациям, не совсем так. На все воля случая… В другой раз на грани смерти даже — никаких Морганий не получалось, так что…»

«Dua fojo?» «Seconda volta⁈» — почти одновременно спросили у меня все трое за нашим столиком.

«Второй раз, третий, четвертый и пятый… Были, да.» — я поправил воротник полимерной куртки, — «Спасибо Фэйну и его ребятам, что меня одарили этим. Сушит, греет, дает воздух — спасает почти всегда, подстраиваясь под любую атмосферу, обстановку, немного усиливает мышечную ткань и восстанавливает здоровье… По правде говоря, до конца не знаю, что еще делает. Ученые там слишком башковитые, в том мире, подарок успели сделать, прежде чем Моргнул от них. Ааа… Нет! Вру! Случилось еще однажды и без полимера оказаться в передряге. Тогда я с запасом в сумке носил кислородные баллончики и защитную пленку, чтобы не замерзнуть вдруг или не сгореть… Просидел в своеобразном шалаше почти полдня. Сознание потерял… В себя пришел в постели, девушка с звериными ушками выхаживала…»

Кварта поперхнулась и закашляла, сестра услужливо похлопала по спине.

«Значит, в любой момент вы можете Моргнуть из-за стола, и я вас больше не увижу?» — Капитан даже немного расстроился, ему в радость столь неординарное общение.

Я с неохотой впустил эту мысль в голову. Мысль, которую старательно пытался отогнать. Возможно — я и пропаду, исчезну в воздухе… А девушки могут и остаться. Как же я их подставил… Вытянул из родного, спокойного городка, на корабль с кучей зэков и неизвестно чем еще за бортом…

«Возможно, Капитан. Возможно всё. Только первый пункт вероятен более чем полностью. Не за столом, так из каюты, с палубы, с лодки, с земли — испаримся. Не буду лукавить — может случиться, что не станет вдруг лишь меня, а прекрасные дамы останутся на Ваше попечение… Чего признаться, мне бы не хотелось, не в обиду Вам, сэр.» — искренне надеюсь, что я говорил достаточно витиевато, чтобы сестры не поняли до конца, о чем речь, — «А вот второй пункт — не гарантирую! От наших лиц вряд ли получится избавиться навсегда. Бывали случаи, что я возвращался в уже знакомый мир. И не раз. Да еще и в те же места, к тем же людям, зверям… Такое, безусловно, крайне редко уж, но случалось. Так что, авось, и получится увидеться еще не раз!»

«При условии, что вы на моем корабле объявитесь, или дельфины принесут на своем горбу еще разок. Мда, поистине шанс не велик, Крэй! К тому же старый я, могу и не дождаться.»

«Ловите!» — я вынул небольшой приборчик из кармана слева, — «Подарок из мира Аркаир. Там я служил, так сказать… Не будем ворошить этот момент жизни. Главное — штучка позволит связаться с Вами на расстоянии. При условии, конечно, что мы в одном с Вами измерении.»

Кай повертел в руках динамик с красной лампочкой, мигающей прерывисто и часто.

«Как пользоваться? Не видал подобной техники.»

«Лампочка горит-мигает, значит — я в радиусе связи. Радиус в двенадцать тысяч семьсот сорок два километра…»

«Со всю Землю⁈» — Капитан не мог поверить своим ушам.

«Если Вы так говорите, то да… С Эту Землю. Там, где его изобрели, Земля иная. Да и не только на Земле используется. Неприятные воспоминания, тема не для веселого застолья, давайте не будем об этом, хорошо? В общем, горит-мигает. Работает. Мы можем связаться. Достаточно поднести ко лбу и мысленно заговорить со мной. Или мне с Вами. Датчик внутри начнет вибрацию и пошлет импульс напрямую в мозг сообщением. Для ответа также приложить — подумать. Лампочка потухла — меня нет рядом. Технология простая, замены батареи не требует стандартный век… Судя по классическому диаметру Земли — у вас двадцать четыре часа в сутки, триста шестьдесят пять дней в году, в часах шестьдясят минут и так далее, верно? Полагаю, нам обоим хватит?» — я улыбнулся. Интересно, а мне действительно хватит? Если я еще буду так вдруг омолаживаться, так и века не хватит, тем более с приятелями из других вселенных, живущих по два-три столетия…

«Принял, Крэй… И обещаю, если что — за девушками прослежу.» — Капитан весело подмигнул девчонкам, которые, кажется, все-таки улавливали, о чем я веду разговор… Урывками, редкими словами, но понимали. Потому и сидели-помалкивали, чтобы лишний раз не перебить восприятие хода мысли.

«И без того собирался вам подсобить всем, чем только смогу. Долг моряка, особенно Капитана, помочь утопающим. Вытащить их на берег, накормить, напоить. У вас же особо запущенный случай кораблекрушения, как я могу судить. Если можно так выразиться, конечно. Простите старика, иногда заговариваюсь, надеюсь, вы меня поняли, красавицы?»

Девушки забавно закивали головами, словно игрушки в магазине марионеточных дел мастера.

«Крэй, а нам такие дашь?» — Кварта вытянула загоревшие на ласковом горном флорентийском солнце ручки.

«Конечно, их у меня тьма.» — еще пару мизерных приборчика скрылись в захлопнувшихся ладошках сестер. — «Я всем, с кем подружусь и расскажу о своем любопытном секрете, их даю, так чтобы…»

На стол упал парень. Опрокинув посуду, яства и перепугав до визга девушек. Капитан вскочил. Я не замер.

Голова беловолосого парня запрокинута в мою сторону. Это лицо, но менее изуродованное, чистое, без глубоких ран от когтей — я уже видел. Не так давно, во сне…

Голубоглазый молодой человек истекал кровью, пропитывая белую праздничную скатерть для пиршества багряным оттенком.

«П…п…» — парень захлебывался в истекающей изо рта гноящейся и кипящей фиолетовыми пузырями жидкости, одной — обкусанной, с мелкими рваными зазубринами — рукой он мертвой хваткой вцепился в мое колено. Второй… Второй руки не было, лишь культя с неровно сломанной костью, выпирающей наружу.

«Пп-пп-п-по-мм…» — глаза, полные отчаяния, ужаса и отрицания реальности. Эти глаза…

«Майк!» — Капитан со скоростью, не свойственной его возрасту, разорвал рукав своей рубахи и перевязал остаток левой руки умирающего, чтобы остановить кровоток.

Я машинально зажал рваную рану на груди молодого парня.

«П-по-моги…» — сказал на чистом русском языке парень и выхаркнул сгусток фиолетовой жижы себе на лицо. Глаза начали угасать.

«Не отключайся, смотри на меня, смотри, слышишь!» — я не был уверен, что поступаю правильно, но шлепнул по грязной испачканной щеке лежащего на столе, — «Открой глаза! Эй, как тебя зовут⁈»

Веки схлопнулись и резко открылись. Зрачки переливались синим, красным, зеленым. Стали пухнуть и краснеть, сероватое бельмо затягивало роговицу.

«Помоги.» — парень в сознании, и этого достаточно.

«Держите голову!» — Фельдшер Майк, бежавший с другого конца кают-компании, наконец-то добрался до нас, — «Руки!»

Я тут же убрал руки от раненого. Подоспевший плеснул из бутылки жидкостью, очевидно спиртом, на обглоданную правую руку и на прижатую ранее мной кровоточащую выемку в форме треугольника. Еще ловчее, чем Капитан, сначала очистил одну, затем и остальные раны от грязи и посторонних частиц.

«Держите крепче!» — скомандовал Майк.

Парень начал было дергаться, но мы с Каем без лишних эмоций обеспечили ему покой, чтобы он не двигался и не усугублял свое состояние. Лекарь тщательно обработал рану и наложил на нее стерильный бинт, ловко вытащенный из бокового кармана.

Зная, что каждая секунда на счету, Майк схватил окровавленный жгут, сделанный Капитаном и стал затягивать его туже, подбирая скатерть к кости.

Девушки со слезами на глазах, присев, прижались к стенке, обнялись и отвернулись.

«Помоги…» — парень сплюнул фиолетовую жидкость, взгляд стал таким, как я видел его во сне — глубоким, чистым, буравящим. Здоровым. Глаза вернули себе яркий оттенок.

Рука, сжимающая колено, ослабла и стала неестественно выламываться. Выпрямившись в полную силу, напряженные пальцы развелись во все стороны и расслабились.

«Помоги…»

«Да, да, как тебе помочь⁈ Мы помогаем! Держись!»

Единственное, чем я еще мог помочь… Накинуть на парня полимер. Дурья башка, сразу не сообразил.

Отстегнув один из слоев, я накинул на парня сверху, словно укрыл пледом.

«Что ты делаешь⁈» — Майк хотел возмутиться, начиная сдергивать целящую ткань, но Капитан одернул его одним лишь взглядом.

«Помоги…» — парень продолжал словно в бреду смотреть мне прямо в глаза и повторял, и повторял… «Помоги… Помоги…»

Культя, которой занимался Майк, резко вырвалась из рук. Хлынула кровь… Фиолетовая кровь. Проблески багряного, но та же фиолетовая жидкость, что шла ранее изо рта парнишки, теперь хлестала из конечности. Жгут с треском лопнул и отлетел в сторону сестер, упав Секунде на волосы.

Фельдшер опустил руки и застыл. Застыл и Капитан. Застыли и девочки. Застыла и кровь в воздухе. Все застыло.

Все, кроме живых глаз парня, его повторяющегося «Помоги» и меня…

В застывшей струе фиолетовой бурлящей жидкости начали появлятся новые материи. Клетки… Раздробленная кость заживлялась, принимая прежнюю форму. Миллиметр за миллиметром. Словно слайд-шоу на уроке в школе, в СССР… Кадр за кадром. Кость, Мышцы, нервы, жиры, кожа… Вся рука становилась вновь целостной.

Лицо, на которое нельзя было смотреть без отвращения, поддалось той же неизвестной процедуре в замершем времени. Фиолетовые подтеки перевоплощались в свежую кожу. Разодранная голова обрела правильную форму, волосы, вырванные клоками — вырастали заново.

«Помоги…» — парень снова схватил меня рукой за колено. И что-то мне подсказывала, под бинтами рука также вернула себе целостность.

«Чем помочь? Ты и так, смотрю, справляешься.» — регенератов я уже видал в нескольких мирах, меня не удивить. Больше удивляли остановившиеся прямо в воздухе капли пота, крови и полная недвижимость мира вокруг. Кроме нас двоих.

«Помоги… Им.» — парень вжался пальцами в коленную чашечку, ногти чуть ли не проткнули прочный полимер.

Я стоял перед мужчиной и женщиной. Нет. Парень и девушка. В ритуальных нарядах, с тихим ужасом глядели на меня, возникшего буквально в шаге от них. Справа и слева горели костры. Слышались вопли смерти и истязаний. Оборачиваться я не стал. И не хотел. И так догадывался, что происходит у меня за спиной.

Инстинкты и рефлексы взяли вверх. От внезапного Моргания в такую внезапную и неожиданную даже для меня ситуацию — тело само действовало. Я схватил обоих обомлевших за плечи.

«Бежим!» — сказал я на русском. Не знаю почему. Ничего знать не хочу. Нужно лишь спастись.

«Что⁈ Куда⁈» — челюсти у девушки дрожали и стучали друг об друга.

Ответа я не знал, но…

Стол, кают-компания. Блондинистый парень лежит целый и невредимый. Не прошло и мгновения с момента моего исчезновения. Время и не начинало свой ход.

Это…

«Помоги им!» — повторил парень, привстав.

Пурпурный мир с членистоногими чешуйчатыми насекомыми огромного размера. Под ногами болото, в котором начинаю увязать. Почва, растения — все мягкое, склизкое… Нет, почва не просто мягкая. Это части внутренних органов одного организма… Мрачный свет с густой дымкой. Гнетущий гул, исходящий сверху…

Снизу меня схватила рука. Две руки. Прямо подо мной. Две руки, тянущие за собой вниз. Нет, они не хотят мне зла. Кто-то, тонущий в густой, увязывающей и меня уже по колено структуре, пытается отчаянно спастись, хватается за последнюю соломинку к жизни. И эта соломинка — я.

Руки, я хватаю обе, пытаюсь вытянуть. Быстрее, чувства и рефлексы обострены. Насекомые вокруг начинают двигаться в нашу сторону, поблескивая бездонными черными глазами.

«По-по-» — звук донесся до меня эхом из головы.

Кисель, вязкий кисель из слизи, ярких цветов. Проваливаюсь сквозь и лечу в одночасье. Яркие цвета перешли в сплошной белый. Черный. Опять белый. Сплошной бескрайний белый свет… Или цвет? Что за материя меня окружает? Мембрана, пленка, жидкость, плазма? Нескончаемый туман. Дымка, словно на том болоте пурпура. Очень схожа, но иная… Пузыри. Как те, что на Темнейшей ночи. Как те, что шли от фиолетового бурлящего рта парня, истекающего кровью на столе.

Пятно. Размазанное по плоскости реальности. Прямо передо мной. Это он? Он тянет ко мне нечто подобное руке. Да, это рука. У меня есть руки? Да. Все на месте. Беру. Держись.

Еще два пятна вдали. Секунда, Кварта?

Держитесь.

Белый уходит. Все темнеет, синеет…

Еще пятна? Кто — эти? Кого я пытаюсь спасти от верной гибели?

Раз. Два. Три. Четыре… Счет теряется. Их сотни вокруг. Я не могу помочь всем. Не могу?

Потянуло вниз с необычайной скоростью. Притягивало невидимым магнитом. Поглощающая любой свет слизь пропускает нас сквозь себя. Кого нас? Все пятна слились воедино, со мной. Ослепительное свечение забивает обзор. Лопнувшая пленка стягивается над нами. Снег. Я упал в сугроб снега.

Встать. Отряхнуться. Осмотреться. Основа основ в моей жизни.

Основа, которая непоколебимо работала всегда.

Основа — полностью сломленная.

Такого раньше со мной не случалось. Что, Пьернайн дери, произошло?

Вокруг горы, яркое солнце. Опять солнце, после только наступившей ночи…

Никого. Ни души. Ни Секунды, ни Кварты.

Вибрация в кармане с рациями.

Сигнал в мозг.

«Крэй⁈ КРЭЙ, ТЫ СЛЫШИШЬ⁈»

Прибор ко лбу. Ответ, с облегчением и неподдельным счастьем.

«Да, Секунда, я тут.»