Сказания Дарины. Книга первая.

Глава 6. Одна

С пригорка хорошо просматривались змейкой вьющаяся дорога, крайние дома поселка, огороды, поля с дозревающей пшеницей. На небе ни тучки, солнышко щедро обливает землю теплом и светом, легкий ветерок колышет листья и колоски, стрекочут кузнечики в разогретой траве, пчелы жужжат натруженными крылышками, таща собранную пыльцу в ульи, белые с черными пятнышками бабочки-капустницы порхают с цветка на цветок, лакомясь нектаром, чистый воздух обволакивает, дурманит.

Я сидела, прислонившись к дереву спиной, отдыхала после долгого бега. Призрачный Дракон решил открыть портал в тихое место, подальше от людских и не-людских глаз. До огромного города, где я могла исчезнуть среди жителей, по его расчетам, я должна была добежать за несколько часов, если ничего не случится при выходе из портала и по дороге. Ничего не случилось. Теперь я ждала момента, когда почувствую, что можно пересечь пригород и попасть в мегаполис.

Я чувствовала, что прибегать к магии или паранормальным возможностям нельзя из-за всплеска энергии, вызванного действием портала. Это могло привлечь ненужное внимание тех, кому знать о моем появлении не нужно. Я надеялась, что отследить кто вышел из портала они не смогут или просто не успеют, а я успею вовремя попасть в толпу народа и рассеять среди них избыток внешне-аурической энергии, которая скопилась во время пребывания у драконов и при переходе в родной Мир. И для народа хорошо — кто-то излечится от серьезного заболевания, кто-то почувствует прилив сил, кто-то «вдруг» откроет свои способности, найдет цель в жизни или поймет свои ошибки, автоматически снимется порча или сглаз, и для меня замечательно — перестану светиться как новогодняя елка в темную ночь, «вот она я, если кто еще не заметил». По моим предположениям до метро оставалось пробежаться еще два-три километра и тогда цель будет достигнута.

Но вместо этого я сидела и наблюдала за крайним домиком, что стоял немного в стороне от остальных. Домик был маленьким, аккуратненьким, с цветочками вокруг. Такой же маленький, с ровненькими грядочками, огородик, граничащий с тихой гладью маленького, как игрушечного, озерка. Складывалось такое впечатление, что там живет добренькая старенькая фея и только и делает, что напевает себе под нос волшебные песенки и делает всем добро. Во дворике не было видно никого все то время, пока я сидела на пригорке. И ощущение присутствия старушки-феи развеялось, как только к забору подкатил серебристый джип.

Из машины вышли стройная молодая блондинка и элегантный мужчина. Они подошли к калитке. Женщина быстрым движением нарисовала руну «Соулу», та на мгновение вспыхнула, калиточка отворилась, оба вошли во дворик и скрылись в домике.

Через некоторое время из домика появилась светловолосая девушка под руку с пожилым человеком. Они вышли из калиточки, сели в джип и укатили в ту сторону, откуда приехали те, что вошли.

Таак. Значит, это граница мегаполиса, а сказочный домик принадлежит стражам города. Не важно что это за стражи, но мимо этого домика с таким балластом энергии во внешнем поле ауры мне не пройти. Надо срочно что-то придумывать или быстро уносить отсюда ноги. Но вполне может быть, что по периметру города таких домиков полным-полно. Если это так, то радиус контроля пространства у них небольшой, значит, они могут меня засечь. А когда засекут, то обязательно найдут и обыщут. И, конечно же, найдут драконьи побрякушки. Прикинуться дурочкой не удастся — вычислят по ауре и золотым побрякушкам, рассказывать кто я и откуда — попасть в серьезные неприятности.

Обдумывая ситуацию, интуитивно двинулась к озерку, стараясь держаться ближе к деревьям и кустарнику и ступать как можно тише. Мне казалось, что я ползу, как улитка, но, оглянувшись, заметила, что преодолела довольно большое расстояние.

До воды оставалось несколько шагов, когда с крыши домика слетел огромный ворон, и замахал крыльями в сторону леса. От заборчика за домиком шмыгнула по косогору рыжая лисица. Она двигалась быстрыми скачками в том же направлении, куда полетел ворон.

Пот лил ручьями. Рубашка прилипла к телу. Коленки противно тряслись от напряжения и страха. Во рту пересохло, голова шумела. Оборотни. На страже города работают оборотни. Полетели на место портала проверить что там произошло, ушел кто-то или проник в наш Мир, и если проник, изучить по следам противника и начать поиск.

Берег озерка был глинистым, скользким. Рисковать изваляться в грязюке я не стала, просто нырнула в воду. Постаралась без всплеска.

Тело пронзили миллионы иголок. От боли заперло дыхание. Я замерла, пережидая, пока утихнет боль. Появился звон в ушах и ощущение, что из меня уходит жизнь. Я чуть не закричала от ужаса догадки — озерцо было заклято ритуалом вампиров «высасывание жизни». Могла бы и догадаться, что рядом со Сторожевым домиком не может быть обычного озера. Теперь надо или помирать, или удирать. Удирать было сложнее. Ведь я не могла выдать себя еще одним всплеском энергии, когда по моему следу идут оборотни. Нужно было сделать так, чтобы они поверили, что я погибла. Иначе игра «кто быстрее бегает» никогда не закончится. Это в мои планы не входило.

В несколько мощных гребков я пересекла озеро, подпитывая свои силы из той энергии, которую получила в Замке. Внешне-аурическая израсходовалась сразу, подарив мне жизнь в момент погружения в воду.

Я выбралась на траву на противоположном берегу озерка и трусцой побежала по узкой улочке сонного пригорода. Капли воды от мокрых кроссовок и штанов шипели на разогретом асфальте, как на раскаленной сковороде и тут же высыхали. Меня это очень удивило и я мысленно решила вернуться сюда, когда решу все свои вопросы и адаптируюсь на новом месте, чтобы выяснить что это за явление.

Удирать всегда труднее. Особенно от организации. Их много — я одна. А то, что это организация, я была уверена.

Джип катил мне навстречу на малой скорости. Я продолжала бежать трусцой, не обращая никакого внимания на сидящих в машине. Они проводили меня мимолетными взглядами и покатили к «сказочному домику». Оглядываться я не стала, но, пробежав в том же темпе еще квартал, свернула в улочку и припустила во все лопатки.

Я почти добежала до метро, когда почувствовала приближение стремительно летящего ворона. Было серо на улице. Я пошла ровным шагом, заложив руки в карманы куртки, ссутулившись и уже не надеясь, что успею скрыться. Большую букву «М» я уже видела невдалеке. Ворон снизился, каркнул и рванул вперед, залетел в подземный переход. Через пару секунд оттуда вышел элегантный мужчина в длинном черном плаще и решительно зашагал ко мне. Я сделала вид, что меня это не касается — мало ли прохожих ходит по улицам.

Я почти прошла мимо него и хотела было облегченно вздохнуть, но оборотень одним движением развернулся на каблуке и шагнул следом, подхватывая меня под локоть. Пришлось остановиться и изобразить святую невинность.

— Что вы себе позволяете, молодой человек?! — громко возмутилась я, вырывая руку из его цепких пальцев и подыгрывая себе мимикой и выражением глаз.

Он внимательно изучил мое лицо, глаза, по-дилетантски попробовал сканировать мое сознание, но далее поверхностных мыслей негодования его наглой бесцеремонностью не проник, медленно отпустил мой локоть.

— Извините, я обознался. Вы похожи на одну мою давнюю знакомую… — смешался он — Я давно ее не видел, подумал, что это Вы… Извините.

Мне стало смешно от его неуклюжести. Сейчас я по своему энерго фону ничем не отличалась от любого другого человека. Это я знала наверняка — пока бежала до метро, успела отрегулировать свой внутренний энерго обмен и уравновесить его, приведя в нужную мне форму. Только тренированный опытный паранорм или не-человек высокого уровня мог бы что-то заподозрить краем сознания. Но не этот «элегант».

Но «знакомый» среди стражи был бы мне очень полезен, поэтому я сказала:

— Вы именно так привыкли обращаться со своей знакомой, как сейчас со мной? — удивленный взгляд, недоверие, чуть приоткрытые губы, едва заметный румянец на щеках, что может быть лучше такого «крючка» для мужчины?

Он не мог не ответить. Не тот тип.

— Ну, что Вы, конечно же, нет. Просто… — он метался эмоционально, искал подходящее слово — … я растерялся и обрадовался, что снова встретил ее… Наверное, поэтому не рассчитал своих сил и так больно схватил Вас за локоть… Извините, я очень сожалею…

Оборотень. Врожденный. Третий уровень. Два Посвящения Первого Круга. Энергетика чуть выше среднего для его уровня. Потенциален к развитию. Доступные тела — ворон, волк, собака, варан. Для оборотня ментал хорошо развит. Любит подглядывать за объектами своего интереса в Эфире. Контактен. Чувствительность достаточная для стража. Аура спокойного состояния около двух метров. Аура любого вида возбуждения до девяти метров Сейчас почти пять. На уровне головы «кольцо Сатурна» — скорее всего отличительный знак принадлежности к организации, поставленный начальником и не видный ему и тем, кто ниже начальника по уровню. Неплохо владеет поисковым лучом. Ритуаликой — примитивно. Полагается на интуитивное восприятие энерго потоков и тонких изменений природных условий, когда пользуется одним из тел. Женат, трое детей. Жена тоже оборотень. Любят друг друга. Остальное не важно.

— А я в этот район заехала случайно и хотела его осмотреть — закинула я удочку — но мне не повезло — вздохнула наигранно-грустно, его взгляд тут же стал настороженным — солнце быстро зашло — и рассмеялась.

Он напряженно улыбнулся:

— А живете где?

— Почти в центре, — махнула беспечно рукой, загадочно улыбнулась, пококетничала плечиком — В гости напрашиваетесь?

Он смутился:

— А можно? — выдавил, сглотнув подкативший комок.

— Нет, конечно — рассмеялась я — Незнакомых домой не приглашаю. Это против моих правил.

— Вы одна живете?

— Нет, конечно, — теперь пококетничала глазами.

— Извините, мне пора. Мне очень жаль, что Вы не она. Всего доброго! — галантно поклонился и повернулся уходить.

— А Вы местный? — вдогонку брякнула я.

Он обернулся:

— Да. А что?

— Я подумала, что могла бы к Вам обратиться, когда снова попаду в ваш район. Вы же здесь, наверное, все знаете. Могли бы показать местные красоты и достопримечательности.

Наивные глазки, наивная мимика, наивный голосок с надеждой на продолжение знакомства либо резко отталкивают от дурочки мужчину, либо увлекают прочно и надолго, доводя до трагедии, если у него есть семья.

Оборотень тут же отбросил мелькнувшую мысль. Взгляд стал злым.

— Думаю, что у Вас с этим проблем не будет. Вы без проблем найдете достойного гида, когда будете здесь в следующий раз. Извините, я занят.

И быстро двинулся в сторону «сказочного домика».

Я пошла на приближающийся звук электрички вполне довольная собой.

Если он будет отчитываться перед своим Мастером, для того будет достаточно информации, чтобы забеспокоиться и доложить своему Мастеру. И так по цепочке. Если оборотень промолчит, то и беспокоиться не о чем — я просто исчезну в мегаполисе и буду заниматься своими делами, не привлекая без надобности внимания.

В пустом вагоне пахло пылью, машинным маслом и чужими эмоциями. Я могла бы рассказать много интересного о каждом, кто в нем ехал за последнюю неделю. Но я предпочла удовольствие от равномерного покачивания вагона, перестука колес, мелькания огней станций.

Вагон постепенно заполнился. Я сидела в уголке, опустив голову и закрыв глаза. Вагон покачивало, стучали колеса, кто-то разговаривал, механический голос объявлял остановки.

Информацию я оставила о себе с замахом на то, что может быть через год, когда я вернусь к нормальной жизни.

Таких городов, со своими службами, паранормами, магами и не-людьми, было на планете не мало и мне уже приходилось общаться с ними. Но теперь ситуация была иной.

Если обратиться к местным кланам теневой группы населения города, они, конечно же, помогут, но плата может оказаться мне не по зубам. Не зря же Призрачный сказал, что нужно остаться незаметной. А он просто так никогда ничего не говорит.

Я вышла из метро где-то ближе к центру города. В самом центре делать мне нечего, да и поздно уже осматриваться. Нужно искать ночлег. А это не так-то просто. Тем более, что нужно учесть, что кроме Стражи есть еще и Патрули. Надеяться на то, что на улицы «высшие» чины выходят редко и мне повезет ни с кем из них не встретиться «случайно», не стоит — «чем черт не шутит, когда бог спит». Лучше не рисковать. Тем более, что в случайности я не верю и имею к этому полное основание.

Старые хрущёбы стояли рядком. В них живут те, кто звезд с неба не хватает, трудится всю жизнь, довольствуются тем, что дают, ропщут только на кухне, да и то редко. Туда мне и надо. Осталось только найти одинокую душу, которая будет рада пустить бедную одиночку на ночлег.

Я шла и слушала эмоции тех, кто жил в этих домах. Шла медленно, будто бы прогуливаясь перед сном. Свет в окнах постепенно гас, меняясь на мерцающий голубой, телевизионный. Перед сном смотрели что-нибудь интересное.

Несколько домов осталось позади, когда я увидела в одном из окон свет мерцающей свечи, поставленной на подоконник. По эмоциям, исходившим оттуда, я поняла, что там живет одинокий человек. Женщина. И она ждет. Меня.

Это открытие еще не успело как следует удивить, как я почувствовала в отдалении присутствие моего знакомого-оборотня, умело следившего за мной.

Вот значит как. А ты не так прост, как показался с первого взгляда. Я прислушалась к его эмоциям, связала в последовательности событий после нашей встречи. Ага. Теперь стало понятно. Вернулся, рассказал напарнице, та тут же связалась с шефом, доложила о происшествии — их не удовлетворила возможность моей гибели в озерке. Видимо были свои способы это проверить достоверность. Тела или что там от него должно было остаться не нашли и забили тревогу на всякий случай. Шеф послал элеганта проследить, предварительно пропесочив нерадивого. И теперь этот бедолага, вместо того, чтобы возвращаться после рабочего дня к любимым жене и детишкам, вынужден тащиться за мной. Мне стало его жаль. Но работа есть работа. Пусть выполняет что приказано.

Я чуть сбавила шаг, ожидая, пока он приблизится — не подойти он не мог хотя бы потому, что уже кипел от злости и имел приказ выяснить что я за птица, где живу, чем дышу. Это я чувствовала шкурой. А шкура меня еще ни разу не подводила. Ориентируясь на окошко со свечой, я просчитала подъезд и квартиру, где ждала меня женщина. Ожидая очевидного поступка оборотня, даже остановилась, задрав голову и любуясь то ли окном, то ли яркими звездами.

Терпение оборотня лопнуло и он ринулся ко мне. Я взвизгнула и понеслась к подъезду, перескакивая через низенькую лавочку, вкопанную в землю перед подъездом. Покосившаяся облупленная дверь пропустила без задержки. По лестнице я взлетела визжа, как резаный поросенок, замолотила кулаками в дверь вопя:

— Тетечка, родненькая, открывай быстрее!!! За мной какой-то ненормальный гонится!!! Аааааа….

Дверь моментально распахнулась. На пороге квартиры стояла пожилая женщина со скалкой в руках. А я висела в воздухе, схваченная за шиворот подоспевшим оборотнем, сучила ногами, махала руками и верещала не своим голосом.

Женщина не растерялась. Схватила меня за куртку, рванула мимо себя в прихожую, шмякнула оборотня скалкой:

— Ах, ты, охальник! Отцепись от девочки, нахал! А то я тебе покажу!! Сейчас как вызову милицию! Так тебе твои грабли быстро закуют и отвезут куда следует!

Элегант выпустил меня, защитил голову рукой от прямого удара, другой попробовал поймать руку со скалкой. Не удалось. Женщина молотила его куда придется и ругалась по-старинному. Защелкали замки дверей, соседи вывалили всем скопом на лестничную площадку, кто в чем был, и мгновенно оценив обстановку, кинулись на «охальника». Тому пришлось ретироваться по лестнице вниз.

Соседи повозмущались распустившейся молодежью и разошлись по домам, сочувствуя мне и моей спасительнице. Женщина закрыла дверь на все замки.

— Проходи, — просто сказала она и первой пошла на кухню.

Я сняла кроссовки и отправилась за ней.

Скромная рабочая стенка, полки, цветы, ходики с кукушкой, обеденный уголок. Столик сервирован на двоих: жареное мясо, рыба, сыр, овощи, зелень.

— Присаживайся — пригласила она.

Я растерялась, не знала что сказать. Что-то нечленораздельно промычала, сопровождая невразумительной жестикуляцией. Женщина улыбнулась:

— Садись-садись. Я знала, что ты придешь. Ты мне сказала сама об этом. — в ответ на мои вытаращенные глаза пояснила — Ты мне снилась сегодня. Я верю снам. Только не сказала как тебя зовут. Познакомимся? — я кивнула — Меня зовут Вера, а тебя?

— Д…арина — выдавила я с трудом.

Она была просто женщина. Обыкновенная женщина, без всяких заморочек, с великолепной золотой аурой, отливающей зеленой медью жизненного опыта и добра внутри, до невозможности чистая и бесхитростная. Васильковые глаза, обрамленные черными длинными ресницами, смотрели ласково и радостно. Она не лгала, не хитрила, не искала во мне подвоха, не ждала откровенности. Она просто радовалась, что ее сон ее не обманул. Я еще больше растерялась. На вид ей было лет сорок пять-пятьдесят. Правильные черты лица, миндалевидный разрез глаз, стройная шея и лицо без морщин, покатые плечи, полная грудь, тонкая для этого возраста талия, округлые бедра, ухоженные руки, густые волосы, заколотые раковиной.

Видя, что я все еще стою в дверях кухни, она встала, взяла меня за руку и усадила на удобное мягкое сиденье. Сама села напротив.

Я растеряно оглядела стол и попросила воды из крана. Отпив одним глотком больше половины, отдышалась. Женщина смотрела на меня и улыбалась.

— Накладывай себе что видишь и хочешь. И я тоже вместе с тобой поужинаю.

Мы наполнили тарелки и принялись за еду.

Утолив первый голод — последний раз ведь я ела и пила у драконов — я спросила:

— Вера, Вы говорили что-то о сне. Могли бы Вы мне рассказать об этом?

— Ну, во-первых, давай на ты, а во-вторых, я с удовольствием тебе все расскажу, как только мы закончим ужинать. Еда — это наслаждение тела и духа, поэтому отвлекаться на разговоры во время еды давай не будем.

Я оторопело посмотрела на гору костей от сладких карасиков и куриных крылышек, которую успела намолотить челюстями. Мне стало стыдно. Еще подумает, что я голодающая какая-то…

— Ешь, ешь на здоровье — попотчевала она меня снова.

Я прислушалась к себе: желудок тихо урчал от удовольствия, язык смаковал вкусовой букет, глаза скакали от одного блюда к другому, подстегивая эмоцию жадности — съесть еще кусочек, но я поняла, что уже наелась. Для приличия потянулась к траве, с удовольствием пожевала кинзу, запила водой.

— Спасибо большое, — поблагодарила я от всего сердца — Ты меня спасла от голодной смерти.

Улыбка украсила ее лицо.

После уборки и мыться посуды, Вера пригласила меня в гостиную. Старинная мебель выглядела как новая. Особенно меня поразил комод, сверху прикрытый вязаной вручную салфеткой и рядком стоящих слоников, от малюсенького до большого. Такие когда-то стояли и в моем родительском доме.

Удобные мягкие кресла с гобеленовой обивкой и резными подлокотниками, софа им под стать, буфет со стеклянными дверцами в верхней части, откуда была видна старинная фарфоровая и хрустальная посуда, картины на стенах, выполненные руками мастеров живописи, тюлевые занавески и гардины на окнах, тяжелые портьеры, вместо дверей в две соседние комнатки, напольные часы, инкрустированный столик и домотканный шерстяной ковер на полу.

Я села в одно из кресел, а Вера поставила на столик два бокала из венецианского стекла и бутылку «Кагора». Вино в бокалах отливало темным рубином, маслянилось по стенкам, отражалось в полированной столешнице, с изящным рисунком посередине.

Мы пригубили вина «за знакомство» и Вера начала свой рассказ.

— Я ждала тебя, Дарина, хоть и не знала как тебя зовут. Я — человек верующий, но Бог у меня мой собственный. И он меня направляет… Дает сны. Вещие. — она отпила вина — Раньше меня так и называли — вещунья.

— Раньше — это когда? — поинтересовалась я.

— Раньше — это очень давно. В начале прошлого века. Тогда я была молода, красива и глупа. Увлекалась разными новомодными штучками ни бы для красоты и здоровья, диетами разными, гимнастиками, травками и прочим. Тогда я, сама не знаю почему, умела управлять своими желаниями увидеть во сне то, что мне хочется. И всегда у меня это получалось. В своих снах я предвидела будущее и свое, и чужие, и люди ко мне шли и ехали со всех концов земли. И я им вещала то, что мне показывалось во сне.

Однажды, в ночь перед моим сорок пятым днем рождения, мне приснился необычный сон. Мне приснился мой Бог, таким, как я его себе представляла. Он мне сказал, что я буду жить такой как есть до тех пор, пока не дождусь того, кто должен прийти в наш Мир из Мира сказочного и только тогда я смогу отойти. По молодости и глупости я махнула рукой на увиденное во сне и скоро забыло об этом. Но шли года, жизнь менялась, были свои заботы, семья, дети. Некогда было думать об этом. Тогда я с облегчением вздохнула от того, что после этого сна другие сны мне перестали сниться. Совсем. Но через время мои подруги, соседи, муж, дети начали обращать внимание, что я совсем не старею. Тогда я испугалась.

Что я только ни делала, чтобы увидеть еще хоть один сон. Все бесполезно. Я поняла, что слова моего Бога исполняются и испугалась еще больше.

Во время Великой Отечественной войны я была на передовой от первого до последнего дня, но ни одна пуля меня не коснулась, хотя я искала смерти. Да что там пуля, даже веткой ни разу не поцарапалась, хоть приходилось туго. Мой муж и дети вернулись с фронта, но я не вернулась к ним. Поселилась здесь ждать неизвестно чего.

Да и после войны, в годы разрухи и голода, тяжелые времена восстановления страны, я не худела, не полнела, не болела, почти не уставала. Чтобы не возникало вопросов о моем возрасте, я устроилась работать в архив ЗАГСа и все эти годы просидела в подвале, среди пыльных папок рождений и смертей. Конечно же, я регулярно меняла свои документы и подправляла в своем Свидетельстве о рождении дату. Вопросов до сих пор не возникало.

Вчера ночью, после стольких лет, мне снова приснился мой Бог. Он улыбался мне, появившись в лучах заходящего солнца, показал мне рукой на далекую точку, которая стремительно приближалась. Ею оказался огромный бело-прозрачный дракон, несший на себе человека. Этим человеком была ты, Дарина. Я видела твое лицо. Оно врезалось в мою память. Тогда мой Бог сказал: «будь готова!». И я проснулась.

Утром я пошла на рынок, купила все, что необходимо для встречи дорогого гостя. А ты по-настоящему дорогой гость! Ты избавишь меня от этой жизни и я смогу, наконец-то, отдохнуть на Том Свете вместе с моим мужем и детьми.

Я сидела ошеломленная ее рассказом, не зная, верить или нет такой сказке, Но аура и энергетика Веры подтверждали ее слова. Я сидела и думала, не поднимая глаз на хозяйку, забыв про вино. Такого не могло быть. Или могло? За много лет до моего рождения совершенно не знакомая мне женщина вдруг перестает стареть и какое-то Существо показывает ей день моего перехода из Мира Драконов?! Интересно, что бы это значило? Как говорится «куда я попала и где мои скороходы?»

— Ты не веришь мне, Дарина? — в ее голосе было отчаяние.

— В том-то и дело, что верю, — вздохнула я, — верю, Вера, верю… Но может это не я, а кто-то другой, похожий на меня?

Глаза Веры заблестели, слезы покатились по щекам, она улыбалась и отрицательно мотала головой.

— Ты, конечно же ты! Я душой чувствую! Только я не могу понять про дракона. Это символ какой-то? Мне символические сны никогда не снились, только так как есть или будет, один в один.

— Нет, Вера, не символ — я грустно покачала головой, пригубив вино — Это не символ. Это Дракон.

Трое суток я отсыпалась. Вставала попить и в туалет. Вера меня не беспокоила, молча поглядывала, когда я, сонная, шлепала по одному маршруту. Наконец я почувствовала себя живой.

Был вечер. Солнышко готовилось спрятаться за крайние дома, неохотно гасило свои лучи, из последних сил подсвечивая темнеющее небо.

Это не помешало растереться и сделать обычный набор упражнений, чтобы привести тело в норму. Контрастный душ и я на кухне.

Вера ставила на стол легкий ужин на двоих, когда я вошла на кухню, обернутая в полотенце.

— Добрый вечер — вежливо поздоровалась я.

— И тебе добрый — улыбнулась хозяйка — Отдохнула? — я кивнула — Халат в твоей спальне, в шкафу.

— Спасибо тебе огромное Верочка!

Я чмокнула ее в щеку и понеслась в спальню. В шкафу на вешалках висели и лежали на полках вещи моего размера.

После ужина мы сели пить чай в гостиной. На инкрустированном столике лежала стопка бумаг. Я обратила на них внимание, но вопроса не задала.

Вера внимательно наблюдала за мной с улыбкой на губах.

— Что тебе снилось, если не секрет?

— Спала, как убитая — улыбнулась я в ответ — Наверное я так устала, что из пушек стреляй над ухом, я бы все равно спала.

— Это хорошо. Значит, тебе здесь спокойно.

— О, это да! — я восхищенно осмотрелась — У тебя ооочень уютно и приятно. И на душе спокойно и защищено как-то.

— Я очень рада, Дарина, что ты пришла. Только побыть мне с тобой долго не удастся — ее лицо помрачнело.

— Опять сон? — попробовала догадаться я.

Вера кивнула и задумчиво посмотрела на заходящее солнце.

Мы долго молчали, смотря на закат. Каждая думала о своем. Солнышко давно скрылось, в комнате было совсем темно. Только уличные фонари давали немного света, да наши глаза, блестевшие в ответ на мысли. Нам было хорошо вдвоем. Мы могли бы так сидеть рядом и ничего друг другу не говорить, и это молчание было бы полным общения и понимания.

Но как и каждая приятная минута, наше время «единения душ» закончилось. Вера поднялась, включила свет, сходила на кухню, поставила чайник на огонь и вернулась. Взяла бумаги со стола и протянула их мне.

— Это все, что я смогла для тебя сделать, Дарина. Здесь метрика, прописка и паспорт. Документы на эту квартиру и нотариальная доверенность на счет в банке. — она жестом остановила мой открывшийся для возражений рот — Это воля моего Бога, Дарина. Ты здесь ни при чем. Ты же не станешь лишать меня возможности уйти к тем, кого я так сильно любила и так сильно ждала этой возможности?

Я с трудом сглотнула комок, подступивший к горлу. Горькие слезы потекли по щекам. В груди сдавило. Вера погладила меня по голове, успокаивая:

— Так надо, девочка, так надо. Мы с тобой обе это знаем: и ты, и я.

Я в голос разревелась от боли, от одиночества, от потери, от всего того, что еще ждало меня в ближайший год. Мое сердце разрывалось на части, но я ничего не могла поделать. Я знала, что она права. Мне впервые за долгое время было жаль себя.

Вера поцеловала меня в макушку, погладила по щеке, заглянула в глаза и подбадривающе подмигнула:

— Все будет хорошо. Поверь.

Она медленно повернулась и ушла в другую комнату. Что-то, какой-то неясный звук или ощущение, заставило меня вскочить и кинуться за ней. Я отдернула портьеру. В комнате было пусто…

Капли дождя частыми струйками сплывали по витринному стеклу, барабанили по крышам и желобам, стекали ручьями вдоль бордюров мостовой. Зонтики, осенние сапожки и ботинки полировали мокрый тротуар. Плащи плотно запахнуты, шарфики на шеях, головные уборы. Грозовые тучи клубились низко, устрашающе. Гром порыкивал изредка, но молний не было.

Третью неделю такая погода, льет как из ведра. Из теплого летнего блаженства природа погрузилась в глубокую осень, слякоть, холод.

Я смотрела на улицу из окна маленького ресторанчика, на который недавно набрела, знакомясь с городом. Тихая музыка, уютная атмосфера, вкусная еда сделали за меня выбор. Теперь я была здесь частым гостем и всегда занимала один и тот же столик у окна, а если он был занят, то я уходила и возвращалась снова на следующий день в то же самое время. Официанты быстро раскусили маленькую хитрость и скоро в обычное для моего появления время столик был свободен. Я не жалела денег на чаевые, когда обслуживание мне нравилось, и не давала ни гроша, когда что-то было не так. Официанты это тоже быстро поняли и старались во всю.

В этот вечер я задержалась за столиком, залюбовавшись дождем и отблесками фонарей на мокром асфальте. Музыка навевала грусть и я ей с удовольствием поддалась.

Минувший месяц пролетел незаметно. В библиотеку я ходила, как на работу: к открытию была первой, сдавала книги последней. Возвращалась домой пешком и падала спать. В выходные бродила по городу, предварительно изучив карту незнакомого района, каждый раз нового. Мегаполис с каждым разом открывал все больше своих тайн, не видимых обычным глазом. Я, конечно же, пользовалась своими скромными возможностями, оттачивая их, изучая себя, тренируясь и проникая вглубь тайн, скрытых за толщей камня, земли, стекла и бетона.

Старые строения, все до единого, принадлежали структурам власти, кланам не-людей, Древним и совсем чуть-чуть старинным кланам людей, во главе которых были бессмертные, которые были их настоящими правителями. Обычные люди ничего не подозревали и жили своей жизнью, отрабатывая и оброк и барщину для них, и даже об этом не подозревали.

Были и маги. Настоящие, матерые, знающие свое дело и начинающие, совсем зеленые, но с подвешенными языками для одурачивания легковерного народа. Большинство из них промышляло мелким бизнесом на кусок хлеба с маслом и необходимую в практической магии атрибутику, и масса свободного времени для экспериментов. Их не волновало ничто, кроме них самих, элексира бессмертия и власти. Они охотно помогали всем, не гнушаясь никакой работой, лишь заплатили побольше.

Из людей мало кто был человеком в полном смысле этого слова, чаще людские тела использовали для своих нужд существа, сущности, духи, демоны, все кому не лень Тело человека, не расчитанное природой для существования в нем двух и больше хозяев, сопротивляется такому насилию, не выдерживает поединка с узурпатором, истощает свои силы и начинает болеть, а настоящий хозяин ни сном, ни духом не ведает что с ним происходит, бегает по врачам, горстями глотает таблетки и надеется на чудо.

А чудесами занимаются те, кто что-то там чувствует, не зная что, видит, не представляя как, слышит голоса и советует то, что эти голоса ему подсказывают, постепенно становясь рабами все тех же узурпаторов.

Количество больных и подверженных действиям магии оказалось настолько огромным, что, после первого шока я начала искренне радоваться, когда во время прогулок вдруг встречала нормального обычного человека, полностью здорового и свободного. Но их было мало. Слишком мало. Неожиданно для себя я поняла, что человечество — это всего лишь маленькая беззащитная группка, растворенная в населении планеты, которую используют все.

Создавалось такое впечатление, что человеческое тело создано для того, чтобы служить для пришельцев «перевалочной базой», кормом, тренировочным объектом или местом отбывания наказания за провинности, а может даже и нарушения законов тех Миров, откуда эти «пассажиры» родом. Когда тел не хватало, в одно помещались сразу два или несколько «пассажиров», помимо законного его владельца.

И это помимо «свободных стрелков», типа сущностей и существ, ищущих пристанища или борющихся за собственное существование; духов, застрявших между Мирами; магических заказных ритуалов, и огромной массы других изощренных методов захвата и уничтожения настоящей человеческой расы.

А может это был мой бред от напряженной работы ума. Мои выводы были такими дикими, что я стала сомневаться в собственном рассудке. Поверить в них означало бы крушение всего, что было для меня важно, дорого, значимо. А не поверить я уже не могла. Слишком много несуразностей и закономерностей я открывала в доступной всем литературе, которые подтверждали мои бредни.

Во время прогулок я замечала патрули не-людей, прогуливающихся по своим участкам для поддержания порядка, машины с контролерами патрулей, машины с контролерами контролеров, машины с их хозяевами.

Стражи-оборотни тоже появлялись, играли в «тайную полицию», но не приближались. Я делала вид, что их не замечаю и ждала, когда любопытство пересилит. Дождалась.

Я почувствовала их приближение за секунду до того, как они возникли у стола. Так быстро и неслышно появляться умеют только оборотни и вампиры. Правда, у вторых это получатся еще лучше. Я посмотрела на сияющие улыбки дамы и ее кавалера, коих они изображали, и жестом пригласила присесть. Отказывать не было смысла. Вышколенный официант тут же положил перед ними меню и исчез.

Девушка оказалась просто очаровательной. Аккуратно уложенные золотые волосы, мягкий вечерний макияж, облегающее стройную фигурку платье песочного цвета, с длинным разрезом по боку, художественный маникюр, изящные дорогие украшения. Совсем чуть-чуть, но со вкусом подобранные. Светло-карие лаза девушки смотрели с любопытством и удивлением.

Мужчина выглядел, как и в первый раз, элегантно. Светло-серый костюм, белая рубашка, галстук с золотой заколкой в виде волнистой змейки с рубиновым глазом, чисто выбрит, волосы, уложеные назад, открывают высокий лоб, прижатые к голове уши почти не видны. Зеленые глаза обманчиво спокойны, улыбка открывает ослепительно белые зубы.

— Чего так долго? — удивленно спросила я.

Они опешили. Первым отреагировал мужчина:

— Что значит «долго»?

— Знакомиться будем или как? — задала следующий вопрос.

Он нахмурился, она тут же представилась:

— Ира. А тебя как зовут?

— Можно подумать ты не знаешь — расцвела я улыбкой и глянула на ее напарника. — Представляться будешь?

Он недовольно качнул головой. Видимо они иначе планировали наше встречу.

— Игорь — буркнул он.

— И чего так долго? — повторила я вопрос.

— Что «долго»? — Ира недоуменно покосилась на Игоря, взгляд тут же вернулся ко мне — Что ты имеешь в виду?

Я поболтала в бокале вино, пригубила.

— Вы же давно все про меня знаете. Не зря же он перепугал меня насмерть. Давно бы заскочили на огонек. Поболтали бы. А то ходите вокруг да около без толку, а ресторан не самое удобное место — усмехнулась Игорю — Синяки после скалки быстро прошли?

— А ты язва — вздохнул он.

— Аха! — я довольно кивнула — Еще какая! Да и ты не подарок. Чего было гоняться по лестнице, а? Вот и получил от тетки на орехи. Не обижаешься? Сам же виноват.

— Ладно… Проехали… — раздраженно оборвал оборотень.

— Ну, проехали и проехали — легко согласилась я — Про что разговоры разговаривать будем?

Ира кивнула официанту, заказала два бокала легкого вина.

— Мы тут с Игорем посоветовались и решили поговорить с тобой начистоту, прежде доложим начальству обо всем и получим приказ что дальше с тобой делать.

— Это значит, что я буду говорить, а вы задавать вопросы?

— Ты тоже сможешь задавать вопросы… если получится… — глазки Ирины недобро блеснули — Но сначала спрашивать будем мы.

— И будешь отвечать быстро, четко и чистую правду. Поняла? — Игорь угрожающе навис над столом.

Я оперлась на стол локтями, положила подбородок на сцепленные пальцы, наивно поинтересовалась:

— Бить будете?

— Одно слово лжи и пожалеешь, что родилась — тихо прорычал Игорь, наклонившись над столом еще ниже.

Ирина тронула его за локоть, он расслабился.

— Значит, будете — вздохнула я — Не стыдно? Вдвоем на одну. Эх… опять влипла. Ладно. Спрашивайте. Я испугалась и чистосердечно отвечу на все вопросы.

— Кто ты и откуда? — прищурилась Ира.

Я повторила вызубренные данные из метрики.

— Как ты смогла переплыть озеро и что ты с ним сделала? — зрачки Игоря опасно сузились.

— Понятия не имею о чем ты говоришь — непонимающий взгляд я отрабатывала перед зеркалом особенно долго. Специально для подобного случая.

Игорь сжал кулаки так, что побелели костяшки пальцев.

Официант принес бокалы и бутылку вина, откупорил ее, налил до половины.

— Что-нибудь еще? — поинтересовался, прогибаясь — У вас все в порядке?

— Проваливай — рыкнул на него Игорь.

Официант скрылся почти так же быстро, как появились оборотни.

Игорь был вне себя от бешенства. Теперь Ирина не отпускала его локоть.

— Ну!

— А что случилось с озером? Такое красивое было. Я даже полюбоваться им успела между электричками, пока знакомилась в этой окраиной города. Прямо как в сказке. И домик на берегу весь в цветочках. Высохло, что ли? — Я озабоченно склонилась вперед, заглядывая каждому из них в глаза и подняв брови.

— Нет, оно не высохло! — и без того высокий голос Иры стал совсем писклявым. Лучше бы она молчала. Таким голосом только скандалить и капризничать, но не тут-то было, Ирина сумела-таки подняться еще на октаву — Оно за сутки заросло лотосами! А там, где ты оставляла мокрые следы, теперь растут цветы прямо из асфальта! И ничем их оттуда вытравить не удается! Что ты сделала, а?! Знаешь сколько у нас неприятностей из-за тебя на работе?! Нас в топтуны перевели!

Я слушала открыв рот от удивления и качала головой, не веря своим ушам. Такого эффекта от своего «купания» я никак не ожидала. Желваки у Игоря ходили ходуном, глаза сузились, ноздри расширились. Ира дышала тяжело, как после долгого бега не тренированного тела, красные пятна проступили даже сквозь макияж, глаза возбужденно блестели.

— Ой, я же только ботинки намочила… — я изобразила испуг и беспомощно переводила взгляд с одного на другого, сопровождая слова жестами — Я же не знала, что нельзя… Извините, я не хотела. Если бы я знала, что так будет, я бы близко не подошла к вашему паршивому озеру. Я бы вообще в электричку не села и не поехала бы ни за что в вашу сторону…..

Я плела что первым приходило на ум, играла мимикой, выражением глаз, дыханием, эмоциями, аурой. Они внимательно за мной наблюдали и остались удовлетворены тем, что увидели, почувствовали, услышали. Незачем им было что-то знать обо мне. Ничего, потопчутся топтунами немного. Ежедневные прогулки никому еще не повредили.

Я все еще лепетала что-то такое же глупое, как к столику подошел седовласый мужчина в пенсне и фраке. Оборотни вскочили чуть ли не навытяжку. Я заткнулась и подняла на него глаза. Это был Шеф. Не обычный начальник Стражи или топтунов. Это был Мастер с большой буквы. С ним прикидываться дурочкой не было смысла. От него могло зависеть останусь я с этом городе или нет.

Мы долгую минуту смотрели друг другу в глаза, составляя мнение, определяя силы и возможности, проникая вглубь ровно настолько, насколько позволял другой, уважая стоящую напротив личность.

Мужчина взял мою руку, поднес к губам, на мгновение удержал пальцы.

— Прошу простить молодых невежд. Они Вас больше не побеспокоят. Рад видеть Вас в городе.

Я слегка склонила голову. Он повернулся и, не оглядываясь, ушел.

Незадачливые оборотни скрылись следом.

— Свиньи, — буркнула я — могли бы и заплатить за себя…

Отблески фонарей на мокром асфальте, капли дождя, стучащие по крышам и желобам, мокрый шелест редких автомобилей по мостовой, зонтики, плащи, стук каблучков делали поздний вечер загадочным. Пахло свежестью…

Курсы.

Просидев в библиотеке два месяца, я нашла ответы не только на свои вопросы, но и узнала много нового, о чем раньше никогда не задумывалась. Изучая себя, нашла много новых изменений в физическом состоянии моего тела, энергетике и психике, и теперь научилась более-менее контролировать их. Я изменялась не по дням, а по часам, как говорится. Это было удивительно и необычно. Если раньше на изменения уходили месяцы, если не годы, то теперь — часы, дни, максимум неделя. Такая скорость была непривычна и следить за собой было сложновато поначалу, но потом привыкла и все пошло на лад.

Пора было подумать о занятии для себя.

Поступать в какой-нибудь институт для получения бумажки не хотелось. Возраст не тот, да и не сезон. Учебный год уже начался, аудитории заполнены молодежью, едва закончившей школу, и дающей надежду, что покинут они эти стены став хорошими специалистами выбранной профессии.

Следуя собственному правилу: «каждый обязан делать то, что умеет лучше всего», записалась на курсы биоэнерготерапевтов в первой попавшейся на глаза школе.

Перезрелая одинокая секретарша, записывая меня в список будущей группы обучения, фанатично сверкала глазами и захлебывалась от восторга.

— Вы не пожалеете, что пришли к нам! Вы даже не представляете какой наш Владимир Владимирович замечательный специалист! Он такие чудеса делает, что народ к нему за полгода вперед в очередь записывается! Представляете? А как он ведет лекции! Восторг! Настоящий восторг! Наши выпускники на вес золота по всему миру! И Вы, милочка, если будете стараться, тоже сможете такой стать! Владимир Владимирович любит молоденьких девушек, которые стараются научиться у него всему! Он с ними так внимателен! Вам обязательно понравится! Вы в такую интересную группу попали! Тут и врачи, и инженеры, и психологи, даже один священник есть! Будет просто восхитительно!..

Я кивала и поддакивала, ожидая пока она все же запишет мою фамилию. Хорошо, что платить надо было в кассе, а то я бы оттуда до вечера не ушла.

Наконец, формальности были закончены и я свободно вздохнула, выйдя из офиса.

Разношерстная группа собралась в холле небольшого школьного здания, ожидая начала занятий. Каждый рассматривал каждого: кто-то откровенно шарил глазами; кто-то их прикрывал, поворачивая лицо то в одну сторону, то в другую; кто-то исподтишка помахивал растопыренными пальцами и изображая сканирование; кто-то надсадно сопел, прикрыв глаза; мужчина у окна откровенно скучал; две приятельницы, уютно устроившиеся под пальмой в кадке, увлеченно сплетничали обо всех, кого видели вокруг; один был в сутане, с огромным крестом на массивной цепи, важно расхаживал, заложив руки за спину и что-то бормоча про себя; молоденькая девочка жарко шептались с подружкой и жали друг другу руки от волнения; несколько человек стояли группкой, критически оценивая остальных; дама с синими редкими волосами, начесанными торчком, обмахивалась платочком, зажатым в кулаке, что-то увлеченно тараторила соседке; господин в очках с роговой оправой, костюме и при галстуке-бабочке прохаживался по кругу, тихо беседуя с задумчивым мужчиной преклонного возраста, по виду, по меньшей мере, профессором каких-нибудь наук.

За десять минут до начала лекции в двери холла вошла группа преподавателей во главе со своим наставником. Секретарша, чуть присев, мелкой рысцой побежала к дежурному сторожу за ключами и, вооружившись ими, понеслась по коридору к нужной аудитории. Все взоры обратились к пришедшим.

Я стояла у стены, рядом с окном, от нечего делать рассеянно рассматривала присутствующих, а заодно и преподавателей, образовавших кружок и тихо о чем-то беседовавших. Мое внимание привлекло резкое напряжение спины одного из них. На всякий случай я тут же переместилась за священника, только что остановившегося рядом. Вампир оглянулся, но глазами увидел только попа, нахмурился и отвернулся. Все-таки надежная защита эта ряса. Я мысленно улыбнулась.

Секретарша вернулась и пригласила всех в аудиторию. Присутствующие потянулись за ней гуськом, кто парами, кто по одиночке. Я шла последней, в душе ликуя от того, что увижу первую реакцию вечно юного приятеля. Но стервец остановился, переступив порог, посторонился, пропуская остальных. Я скрывалась за рясой до последнего. Он ждал. Я остановилась перед дверями, замерла. Мелькнуло размазано движение.

Вот гад! Подсмотрел! Я шагнула через порог, ткнула его кулаком в живот:

— Так не честно! — зашипела, вытаращив страшные глаза, но так, чтобы остальные не заметили. — Подсматривать нельзя! Это не этично по отношению к даме! — и ткнула его исподтишка еще раз.

Паскудная рожа расплывалась в улыбке от уха до уха и сграбастала меня в охапку. Я едва не задохнулась, забилась в дружеском объятии, пытаясь вырваться. Отпустил.

Мы уже стояли в коридоре, дверь была закрыта.

— Ты ненормальный, Виктор! Так же и удавить можно!

— Даринка, я так обрадовался, когда тебя увидел! Нет, не так. Сначала обрадовался, когда тебя почувствовал, оглянулся, а там где должна была бы стоять ты, пусто, рядом ряженый в рясе. — объяснял цветущий вампир — Решил, что показалось. Я в последнее время много думал о тебе. Наверное, поэтому. Но все же решил проверить. Оказалось, не ошибся!

Мерзавец развлекался, подыгрывая мне! Вот свинтух! Я махнула рукой.

— Да ладно тебе. Ты ж просканировал все здание за километр, до того, как приблизился к нему!

— Ну, надо же порадовать подружку! — улыбался вовсю.

— Надо. — кивнула.

Вампир посерьезнел.

— А если честно, то я не ощутил твое присутствие здесь. Что-то случилось? — голубые глаза Виктора обеспокоенно блеснули.

— С чего ты взял? — я отвела глаза.

— Дарина, что ты здесь делаешь? — потребовал он ответа.

— Учиться пришла… — честно призналась я.

— ТЫ?!! — вытаращенные вампирьи глаза не наилучшее зрелище — Что случилось?

— Вить, давай потом, а? — протянула я просительно — Там лекция вот-вот начнется, я не услышу ничего. Давай после поговорим, а?!.

Вампир кивнул, открыл дверь, пропустил меня вперед

Народ все еще рассаживался где кому и с кем хотелось, преподаватели курса размещались на стульях вдоль доски. Дама с прической «моей бабушки» стояла в проходе, у дверей. Обернулась на мое «можно пройти?», ревниво окинула нас взглядом.

— Вы знакомы? — обратилась она к Виктору.

Выщипанные брови взлетели вверх, «базедовы глаза» недобро сверкнули выцветшей голубизной.

«О! Да она влюблена в него и приревновала ко мне! Интересно, знает ли она кто он?» — я про себя ухмыльнулась. В ответ на мои мысли вампир ткнул меня когтистым пальцем в спину. Гад. Больно же!

— Немного знакомы. Я его соседка по склепу — опередила я вампира, гордо задрав повыше нос. — Бывшая.

Избегая повторного тычка, скользнула, огибая мадам, отправилась к свободному столу «на камчатке». Влюбленная испепелила меня своим взглядом, но Виктор вовремя предложил ей руку и проводил к учительскому столу.

Хозяином и Великим Мастером курса оказался высокий темноволосый мужчина в твидовом сером костюме. Секретарша представила его публике, гордая своей важной ролью, и больше не сводила с него восхищенных глаз. Его ораторское мастерство, хорошо поставленный голос и отработанная мимика оказались выше всяких похвал. Я внимательно слушала его вступительную речь, затянувшуюся на полчаса, и удивлялась тому, что можно вот так долго говорить ни о чем и при этом быть настолько гордым собой. Фон его буро-серой ауры реагировал ядовито-желтыми и темно-малиновыми всплесками на произносимые с нажимом слова. Это напоминало безвкусно подобранную светомузыку в дешевом ночном заведении. Я старалась на это не обращать внимания, помня, что моя внутренняя энерго перестройка может давать сильные искажения в восприятии чужих излучений. Но, не смотря ни на что, его излучение завораживало. Вряд ли кто-то из присутствующих видел своим сознанием то же, что и я, скорее на них влияли те эманации жажды денег, власти и славы, которые мощными волнами обливали пришедших на курс. Преподаватели, поддавшиеся его влиянию, по очереди брали слово и с таким же энтузиазмом рассказывали о своих предметах. Виктор произнес одну лишь фразу:

— Мой предмет называется «Защита от нежити» и я надеюсь, что смогу вас немного ознакомить с ним на первом этапе вашего обучения.

Я замерла, не веря своим ушам. Что он несет?! Неужели он серьезно будет рассказывать об этом не приготовленным к такой информации людям?! Виктор глянул мне в глаза и я поняла, что именно этим он тут и занимается.

В конце лекции секретарша раздала всем листы с планом занятий и объявила, что на сегодня все свободны. Присутствующие потянулись к выходу. Я заглянула в свой листок. Перечень предметов — биоэнергетика, диагностика кармы, уринотерапия, лечение камнями, защита от нежити, астрология, диагностика ауры и работа с ней, ароматерапия, музыко-лечение, астральный массаж, магия, астраловедение — после вступительной трехчасовой лекции не удивил. Я подумала, что «это их цирк и это их обезьяны», мне нужна бумажка и я как-нибудь выдержу и это. Главное не светиться где не надо и побольше молчать.

Темная улица встретила влажными порывами холодного ветра, запахом близкого снега и тишиной. Даже машин не было слышно. Уличные фонари едва светились то тут, то там. Я шла медленно, наслаждаясь внутренним покоем и предаваясь легкой грусти. Легкий шорох крыльев, чуть слышный топ и голос на спиной:

— Кто Вы?

Я обернулась. Игорь стоял в нескольких шагах от меня все, в том же длинном черном кожаном плаще, длинные волосы развевались на ветру, глаза блестели упрямым вопросом.

Я шагнула ему навстречу, спокойно ответила взглядом на взгляд, тихо сказала:

— Человек.

Он несогласно крутнул головой, сглотнул комок, хмуро спросил:

— Почему Мастер запретил к Вам подходить? Почему он ничего не сделал Вам за то, что Вы натворили на границе Города?

Он напряженно ждал ответа. По всему было видно, что нарушить приказ Мастера ему стоило огромной борьбы с собой. И он сумел а этой борьбе победить. Мне всегда нравились те, кто хотел и умел думать своей головой, не подчиняясь ничьим приказам, если не понимали их смысла, те, кто искал ответы на свои вопросы и шел на все, чтобы их получить. Игорь мне этим нравился. Он преодолел страх перед Мастером и страх перед встречей со мной и нашел момент для встречи, чтобы задать мучивший вопрос.

Я повернулась и все также медленно пошла по улице. Игорь шел рядом. Некоторое время я молчала, думая что же ему сказать. Потом решила, что лишних друзей не бывает, а лишних врагов мне не надо.

— Я не знаю, Игорь, почему ваш Мастер поступил так, а не иначе. — честно ответила я — Думаю, он просто понял, что иного выхода у меня не было. — я остановилась, глянула ему в глаза — Если человеку надо попасть куда-то, то он в любом случае попадет туда, независимо от того есть ли граница или ее нет, как она охраняется и кем.

— Но ведь Вы сняли заклинание «высасывание жизни»! Теперь озеро заросло кувшинками и лотосами! А ведь так не бывает! Заклинание накладывал самый сильный вампир Города!

— Как видишь, бывает, — я пошла дальше — Я воспользовалась своей внутренней энергией и этим сохранила жизнь. Заклятие снялось само, не выдержав импульса. Тебя ведь только это интересовало, не так ли?

Игорь молча шел рядом, обдумывая мой ответ. Он как-то сник, казалось стал ниже ростом. Но это только казалось. Вероятно мой ответ его озадачил. Он чувствовал, что я не лгала, но понять о чем я говорю, было трудной задачей.

Придушенный писк, смазанное движение и вампир стоит перед нами, держа за шкирку сучащую ногами Ирину.

— Ай-яй-яй-яй-яй! Как не стыдно красться за гуляющими по темным подворотням! Да еще и кому?! Стражу границы! — издевательски пожурил вампир.

Девушка болталась в его вытянутой руке, как тряпичная кукла. Игорь замер, готовый броситься напарнице на выручку в любую секунду, хотя знал, что вампира ему не одолеть.

— Оставь ее, Виктор. Она ни в чем не виновата. Она просто подстраховывала Игоря — вступилась я.

— Ах, вы знакомы — вампир отпустил девушку, картинно отряхнул руки и засунул их в карманы. — Почему оборотни следят за тобой, Дарина? Им же это запретили, как я слышал.

Девушка, упав на колени, держалась за горло, стараясь отдышаться. Игорь хлопотал над ней, помогая быстрее прийти в себя.

— Ты давно идешь следом? — я не слышала, когда он появился.

Виктор смотрел на меня удивленно:

— Ты не слышала меня и лису?

Я покачала головой, опустив глаза. Для вампира такая новость была неожиданной, ведь он сам учил меня фиксировать приближение любого существа загодя. Его мозг работал на всю катушку, но он только потряхивал головой, отбрасывая варианты возможных развитий событий и ни один его не устраивал. Я предоставила ему самому поискать ответ, оставляя возможность оттянуть время откровенности. Я шагнула к Ирине, закатившей непритомно глаза, коснулась ладонью головы, сняла «вампирью сеть» с темечка мягким потоком чистой энергии. Она открыла глаза, глубоко вздохнула. Игорь помог подняться, прижал к себе. Оба смотрели на меня ошарашено, видимо не ожидали помощи. Виктор, закусив губу, с интересом наблюдал как я сняла его заклинание, удивленно хмыкнул:

— Вот даже как!

Я молча кивнула.

— Это ты также сняла мое заклинание на озере?

Я опять кивнула, не поднимая глаз.

— Дарина, что с тобой? Ты перестала пользоваться магией заклятий и начала пользоваться просто энергией импульса? Хмм… Что с тобой произошло? — потребовал он ответа.

Оборотни стояли в сторонке, растерянно слушали.

— Я убила дракона, Виктор, — тихо сказала я.

Вампир присвистнул и помрачнел, оборотни отшатнулись.

— Кого?

— Драгира — длинный выдох выдал его волнение.

— Когда?

— Два с половиной месяца назад.

— Почему ты до сих пор жива и еще нет войны? — скороговоркой спросил он, подняв брови.

— Потому что я убила его в присутствии Совета в их Мире. Перед этим он признался в убийствах драконов из своего клана и их детенышей. Меня оправдали на Высшем Суде. Потом отправили сюда.

Вампир вытаращил глаза, опасно блеснули клыки. Оборотни отступили еще на шаг, прижавшись друг к другу.

— Прямой портал?

Я кивнула в ответ.

Виктор не верил своим ушам. Он знал, что прямой портал из Мира Драконов просто так не открываеется. Для этого должна была быть очень веская причина. Виктор вопросительно глянул мне в глаза:

— Причина?

— Пепел кто-то украл, пока шел Суд. Его надо найти и вернуть в Драконий Мир. Этого требует Высший Совет Драконов. Поэтому я здесь.

Виктор кивал, покачиваясь с носка на пятку и назад, заложив руки в карманы, обдумывал услышанное. Он всегда так делал, когда полученная информация его не устраивала или не совпадала с тем, что он думал. Рассказать ему все я не могла, хоть он и был моим давним другом. Я ждала нового вопроса, который он не мог не задать. И он его задал.

— Почему ты пошла на курсы, Дарина?

Над этим ответом я думала последние три часа:

— Я должна адаптироваться на новом месте самостоятельно. С нуля. И остаться жить в Городе ровно год. Таковы условия.

Виктор пристально смотрел мне в глаза. Я выдержала взгляд, хоть это и вытянуло из меня много сил.

Он прикрыл глаза, помолчал минуту, кивнул.

— Хорошо, Дарина, я помогу тебе. — огляделся и будто впервые увидел оборотней, которые так и не шелохнулись за все время нашего разговора — Вы еще здесь?!

Оборотни дружно шагнули назад.

— Стойте! — приказал вампир — Вы услышали то, чего слышать не должны. Мне придется вас уничтожить. Таков закон.

— Погоди, Виктор, — я успела схватить его за руку и повиснуть на ней — погоди! Оставь их мне! Они никому не скажут! Оставь им жизнь!

Я не смотрела на оборотней. Волна ужаса, хлынувшая от них, говорила сама за себя.

Виктор покосился на меня, медленно выдохнул, усмиряя внутреннюю дрожь, вызванную подавлением готовой вырваться энергии уничтожения.

Я крепко держала вампира за руку, пока он не расслабился полностью.

— Хорошо, Дарина. Я оставлю им жизнь. Теперь они твои и обязаны во всем подчиняться тебе. Пока их долг не будет оплачен.

Я кивала в такт его словам, чувствуя к нему глубокую благодарность. На оборотней он больше на смотрел. Смотрел мне в глаза. Взгляд был таким же беспощадным, как тогда, когда он учил меня своему искусству. Тогда я его боялась, теперь почему-то нет.

Виктор развернулся на каблуках и ушел быстрым шагом по пустынной улице. Я долго смотрела ему вслед.

— Возвращайтесь к своим обязанностям — приказала я оборотням, не оборачиваясь — и чтобы ни одна живая или не живая душа не узнала, что вы слышали и видели сегодня. Если будет нужно, я вас позову. Уходите.

Шорох крыльев и топот мягких лап подтвердили, что приказ выполнен.

Я медленно побрела домой.

На лекциях я узнала много нового для себя.

Оказывается физическое тело называется тушкой и эта тушка содержит в себе семь чакр, которые выводят человека напрямик в астрал, минуя эфир, которого вообще как бы не существует, а в астрале чего только нет, и настоящая жизнь проходит только там, среди тамошних ландшафтов. В астрал вылетают прямо из тушки, горизонтально лежащей и, желательно, прикрытой чем-то теплым. Тушку можно бросать без присмотра где придется и по трубе прямиком в астрал. А там и враги, и бои, и любови искренние и пламенные, и учителя, и боги, и координаторы, и высшие разумы в несчетном количестве на любой вкус и цвет, которые тут же в услужение к таким астральщикам кидаются. А главные из них считают за честь попить чайку и поболтать за жизнь, тут же навязывая исполнение любых желаний славного путешественника. Там можно наказывать всех врагов и быть уверенным, что их тушки тоже пострадают вслед за астральным наказанием. А любые болезни возникают только в астральном теле и лечить надо его, а не тушку. У тушки все само пройдет, когда астральное тело будет здорово и счастливо. Сергей Анатольевич Пташкин обещал научить справляться с астральными врагами и лечить астральные тела, но только тогда, когда мы все поголовно научимся без труда находить свою трубу, по ней вылетать в астрал. Потом познаем из его уст биоэнергетическую диагностику астрального тела и будем великими и могучими кудесниками Шестой Расы, коими мы и являемся, коль пришли за этот курс и заплатили за него свои кровные.

А эгрегоры вообще-то, конечно, монстры и подчиняют человека себе, но все высокоразвитые представители Шестой Расы плевать хотели на эгрегоры и запросто ими управляют. На вопрос кого-то из группы — что же это такое за эгрегоры такие страшные? — преподаватель, Смирнов Виктор Иванович, авторитетно заявил, что это коллективное бессознательное, пожевал губу и тут же перешел к описанию страстей-мордастей чинимых людским сознаниям и их тушкам в самых ужасных красках. А потом погрозился умных научить управлять эгрегорами, а не очень умных отдать этим самым эгрегорам на съедение. Виктор Иванович пообещал каждого умного лично познакомить с каждым эгрегором, замолвить словечко и подружить новых знакомцев между собой.

Любовь Андреевна Велесова, дама с «базедовыми» глазами и многослойным макияжем, доказывала, что питье мочи трехдневной давности, предварительно выпаренной в кастрюльке пару часов подряд, необычайно замечательное средство от всех болезней, то бишь для красоты и здоровья первое средство. Она приносила на лекции прозрачную бутылку с темно-коричневой мутной жидкостью и, через каждые пару фраз, прихлебывала из нее, почмокивала губами, прикрывала глаза, якобы от удовольствия, глубоко дышала, выдыхая ароматы городского бесплатного сортира, и продолжала нахваливать уринотерапию. Я смотреть на эти издевательства над собой особо не могла — тянуло на рвоту — и мне все время хотелось предложить ей закусывать вторым продуктом выделения организмом шлаков, но, естественно, прикусывала язык и молча хвалила себя за сообразительность, что заняла место за последним столом у окна. Любовь Андреевна, видимо, еще не знала, что ее организм давно уже не справляется с вливаемыми в него ядами и у нее успешно развивается цирроз печени, и конец мытарств уже близко После лекций уринотерапии аудитория проветривалась до конца занятий. Приходилось кутаться в шубу и натягивать на уши меховую шапку. У меня мерз нос и я все время выдумывала способ как изготовить какой-нибудь наносник для согревания этого отростка тушки.

Господин Шапкин Иван Сергеевич, астролог, завалил нас математическими расчетами расположения планет на каждый день, час, минуту и секунду, объяснял, что это невероятно важно для жизни любого человека и, если этого не знать, то никакая диагностика правильной ни за что не будет, магия работать не будет, музыка умрет своей смертью, лечебные камни рассыпятся в прах, в астральную трубу никаким образом никто из нас не попадет, а карма задавит нас до полного растворения в бескрайнем межзвездном пространстве.

Анна Ивановна Мишулина, милая умная старушка, геолог по образованию, рассказывала массу интересных вещей о породах камней, их составах, излучениях, действии на организм человека, хранении в себе энерго информации о своем многолетнем хозяине или тех, кто постоянно находился вблизи минерала, о том, как воспринимать эту информацию и как ее интерпретировать сознанием. Она действительно любила свой предмет и много о нем знала. Эта женщина вызывала уважение всем своим видом, тембром голоса, умным взглядом, спокойными движениями, рассудительностью и богатым словарным запасом. Я по-настоящему зауважала ее и недоумевала, что она делает в этом коллективе.

Бочарова Ирина Игнатьевна, пианистка, высоким альтом нараспев рассказывала, что жизнь — это музыка, а музыка — это жизнь. Она пела, танцевала, играла нам на рояле в актовом зале школы, заставляла повторять за ней ее «па» и после каждой лекции заинтересованно спрашивала, действительно ли мы все теперь чувствуем себя лучше и так ли благотворно подействовала на нас ее лекция музыкотерапии. Все дружно согласно кивали, быстро запихивали в сумки нотные тетради и торопились в аудиторию на следующую лекцию.

Диагностику ауры вел сам Мэтр. Владимир Владимирович Прохоров. Он заливался соловьем, махал руками, закрывал глаза и все время спрашивал: «Вы чувствуете энергию, которую я вам посылаю?». Народ кивал, махал руками, закрывал глаза и чувствовал. После его лекций у всех болела голова. Я закрывалась «щитом», чтобы не подвергать свою молодую здоровую тушку ненужным испытаниям и тренировалась сама, привыкая к новым видам энергий, которыми было наполнено мое тело и сознание после «украденной» в Живом Замке сферы, растворившейся в нем и инициации в Драконьем Мире. До меня дела никому не было, Мэтр занят был группой и заметить меня за щитом» ни под каким предлогом не мог.

Диагностику кармы вел Матвеев Василий Васильевич, близкий друг и соратник Мэтра, важный представительный мужчина после пятидесяти, с элегантной проседью на висках, каждый раз в новом костюме и галстуке, как на осенне-зимнем показе мужской моды, с неизменным свежим цветком, приколотым к лацкану пиджака, который он обязательно дарил с милой улыбкой и поцелуем руки какой-нибудь из восторженных учениц. О карме он имел весьма отдаленное понятие, о ее диагностике тем более, но ораторствовать умел. Не иначе когда-то закончил ВПШ (*Высшая Партийная Школа). Я слушала его и умилялась такой девственной чистоте ума по отношению к предмету, который он представлял публике, и наслаждалась витиеватости нанизанных на ключевое слово гроздьев ничего не значащих фраз. Было чему поучиться. И я училась.

Патологоанатом, Дмитриенко Сергей Игнатьевич, низенький лысоватый плотный мужчина в очках, монотонным голосом диктовал из засаленной тетрадки рецепты травяных настоев, то ли высосанные из пальца, то ли придуманные непонятно кем и когда, потел, утирался огромным пожамканным платком и пах карболкой.

Лекции Виктора были отменены. Причину нам не сказали.

Проснулась я от запаха тонкого мужского парфюма. Кулак врезался в чей-то нос. Послышался «ой». Попала. Открыла глаза. Темная фигура занималась гимнастикой в моей спальне, то приседала, будто бы кланялась моей кровати, то выпрямлялась, изыскано, но приглушенно матерясь.

Я включила ночник. Виктор зыркал на меня со злостью из-под прижатых к лицу ладоней и продолжал тренировку тела и словоблудия. Я разулыбалась веселой картинке.

— Ой, Вить, хватит уже, а! Еще скажи, что у тебя кровь носом пошла. Ты ж у нас бескровный.

— Больно же! — прогундосил он и мгновенно оказавшись на краю моей кровати, потребовал — Теперь вправляй!

Хрустнуло, еще один «ой» и Виктор оказался на полу. Вправив носовой хрящ, я поддала ему ногой под то место, на котором он уселся. Вампир обиженно засопел, осторожно трогая нос и садясь в кресло.

— Вредина ты, Даринка, — укоризненно начал выговаривать он — я тут ночи и дни не сплю, пепелок лучшего друга разыскиваю, приношу, прямо скажем в зубах любимой подруге, а она, мало того, что толком не проснувшись мне кулаком в морду, так еще и раненному другу под зад коленом… Эх, Даринка! Никогда из тебя порядочной вампирши не получится!

Я рассмеялась:

— Да ладно тебе! Из меня вампирша, как из дерьма пуля.

— Вот-вот — кивнул он с наслаждением — Из тебя ни дерьма, ни пули.

— Ладно-ладно, отомстил. Я уничтожена твоим искрометным юмором. — покивала я, поднимая руки вверх — Ты нашел пепел? Где?

Виктор кивнул, потянулся за кресло, вытащил оттуда плотно набитую кожанную барсетку, покрутил в вытянутой руке, улыбаясь клыкасто, кинул мне. Поймала. На вес примерно килограмма два.

Я с сомнением покачала головой:

— Это все?

— Нет, конечно, — Виктор встал, обошел кресло, достал два плотных пакета — Вот это все. Семь кило. Где-то еще скрываются нехватающие два. Но я думаю, что они скоро всплывут.

Вампир победно уселся в кресло, закинув ногу на ногу, улыбнулся во все зубы.

— Расскажи! — потребовала я.

— Ну, если только чайку нальешь горяченького, да с мягкой булочкой с маслицем, тогда я подумаю, посвящать тебя в мои тайны или нет — протянул он кокетливо.

Я вздохнула, предчувствуя, что хорошими новостями не пахнет.

Мы уселись в кухне — я в пушистом махровом халате и теплых шерстяных носках, Виктор в неизменном плаще, который од даже не удосужился расстегнуть.

— Сними хоть плащ — укорила я его.

— Сам не могу. Разве что ты мне поможешь, — тяжко вздохнул он, вставая и разводя руки в стороны.

Я усмехнулась, принимая его поведение за очередную игру, расстегнула пуговицы и тут же шарахнулась в сторону, едва не заорав во все горло.

Под плащом было страшное месиво: мышцы висели клочьями вперемежку с остатками одежды, в разорванных местах пульсировали органы, блеклая кровь запеклась струпьями, но кое-где еще сочилась. Целыми остались только лицо, кисти рук и стопы.

Ярость колыхнулась во мне кровавой волной, едва не задушив своей силой.

— Кто?!? — прохрипела я сквозь зубы.

— Оборотень, — спокойно ответил Виктор — выпрыгнул из ковра-портала вместе с какой-то малолетней девицей.

Кровавая пелена бешенства заслонила глаза. Эльдар и Борель в новом теле! Ну, гады! За это вы оба заплатите!

Я закрыла глаза, медленно выдохнула, унимая эмоцию. В висках стучало молотом, в душе бушевал смерч и отказывался подчиняться. Я дала себе слово отомстить любой ценой, продышалась, пока не облило ледяной изморозью контролируемой холодной ярости. Все еще дрожащими руками стащила измазанный изнутри длинный плащ, заставила Виктора сесть на табурет спиной ко мне. Хорошо, что он вампир, любое другое создание уже давно бы умерло, а он все еще жив и с моей помощью будет жить еще долго.

Чувствовали ли вампиры боль? Не знаю как другие, но Виктор чувствовал, как чувствует ее обычный человек. Когда-то он загнал занозу в палец и, пока я ее вытаскивала, у него из глаз катились слезы боли. И тогда это не было шуткой. Теперь он молчал и терпел, позволяя мне пинцетом и маникюрными щипчиками отделять лоскуты одежды от тела, энергией склеивать ткани, ускорять регенерационные процессы. А это очень болезненный процесс, когда его делают без анастезии. Да и какая анестезия тут может помочь, особенно для вампира. Время от времени я давала ему отдыхать, мы пили чай, Виктор с огромным количеством сахара, разговаривали.

По словам Виктора, он применил заклинание поиска и уже через неделю нашел дом, где держали пепел дракона. Разыскать один единственный дом в огромном мегаполисе было крайне трудной задачей, но Виктор с ней блестяще справился. Попасть в дом незаметно оказалось невозможным даже для вампира. Там все время кто-то находился и защитный контур заклинаний реагировал на его приближение, как хорошо настроенная сигнализация.

Виктор решил не рисковать, чтобы не всполошить воров пепла, выжидал. Для проверки высылал туда своих «деток», но на них контур не реагировал, может быть потому, что они не знали об истинной цели своих вояжей. О том, что целью Виктора был пепел, он никому не говорил, зная, насколько это драгоценная вещь для настоящих магов и представителей других рас, населяющих Город. Если эта информация вдруг стала бы доступной кому-то из них, могла бы начаться настоящая бойня между кланами в погоне за добычей.

Расположился он в многоэтажке напротив, в квартире одиноких пенсионеров, которые его так и не заметили. Только вампиры умеют оставаться настолько невидимыми, когда не хотят, чтобы на них обратили внимание даже те, кто находится рядом.

Виктор был не тем вампиром, каких показывают в страшных триллерах. Он был старым мутантом, изменившим свою истинную природу высасывания крови на менее грозную. Он питался эманациями человеческого счастья и был «кровно» заинтересован в том, чтобы люди были как можно счастливыми, поэтому разные веселья, радостные события были теми местами, где его можно было найти. Мне как-то приходилось наблюдать его «трапезу». Он весь светился от счастья, молодел на глазах, набирался сил, мышцы наливались мощью, щеки розовели, морщинки полностью разглаживались. После этого он несколько месяцев обычно был бодрым и веселым.

— Мне ничего не оставалось делать, как воспользоваться «лучом поиска». Да и то, игольчато, — рассказывал он между моими экзекуциями — Ткну, как иголкой, и назад. Информации мало, но зато картинку получал довольно понятную после преобразования заклинания. Все же лучше, чем ничего.

— И что углядел?

— Постоянно там был только оборотень — молодой парень лет двадцати-восьми — тридцати. Но разве этих оборотней поймешь по внешнему виду? Ему с тем же успехом могло бы быть и восемьдесят и сто двадцать. С меня ростом, длинные черные волосы, правильные черты лица, зеленые глаза.

Я хмуро кивала головой, сосредоточенно ковыряясь в ране на животе и внимательно слушая.

— Но люди менялись постоянно — продолжал Виктор — постоянным был только рыжий парень и молоденькая грудастая девица с короткими ногами и тонкой талией…

— Ее задницу можешь не описывать. Это меня не интересует. Говори по делу. — буркнула я, вытягивая из живой ткани пожёванный кусок подтяжки.

Виктор слегка побледнел, закусил губу, пережидая, пока я закончу.

— Чаще всего появлялся мужчина средних лет, внушительного вида и интеллигент в пенсне — продолжил он рассказ, отдышавшись — Но никто из них не появлялся в окрестностях дома. Я решил, что все они проходили через портал.

Я задумчиво посмотрела ему в глаза:

— А поведение, жесты, походка, положение тела не были у всех этих людей похожи?

— Не знаю, Дарина, может быть, но я на это не обращал внимания, если честно.

— Вспомни, пожалуйста. Это важно.

Виктор нахмурился, потер лоб:

— Что-то такое было… Только не помню что. Ты их знаешь, Дарина?

Я кивнула:

— К сожалению, знаю.

— И кто они? — Виктор заинтересованно склонил набок голову.

— Борель и его невольник…. - тяжкий вздох вырвался сам — И в этом тоже я виновата…

— Борель… Борель… что-то знакомое в этом имени… — задумчиво почесал подбородок вампир.

— Древний Маг Борель из Дюн… — нехотя подсказала я.

— Так он еще жив! Удивительная новость!

— И как тебя порвал оборотень?

— С чего ты решила, что это оборотень?

— Ты говорил…

— Ах, да! Точно, говорил. Они оба ушли, контур погас и я решил поискать пепел в доме. Думал, успею, ну и прошел в дом, нашел пепел и хотел тихо-мирно покинуть чужую территорию. Ан-нет. Оборотень выскочил из портала и сразу кинулся на меня… Ну, мы и сцепились. Ему тоже хорошо досталось, можешь не сомневаться. Тут подоспела девчонка. Она кинула парализующее заклятие, но я заслонился оборотнем. Ему попало. еще и оттуда. Я успел вырубить девчонку, но тут зашевелился рыжий парень. Он лежал тут же на диване. Ну, я подхватил мешки и дал деру. Один мешок, видимо, остался там.

Когда я закончила латать раненного через несколько часов. Он был полностью вычерпан и психически, и физически. Я помогла ему добраться до постели во второй спальне, прикрыла махровой простынью. Виктор мгновенно уснул. Теперь он будет спать несколько суток, пока не выздоровеет окончательно.

Я подошла к окну, задумалась об оборотне. Крупные капли, как горькие слезы, стекали по стеклу, барабанили по крышам, стучали по зонтам. Серое небо нависло разбухшими тучами над занятым своими делами городом. А где-то, поскуливая от боли, истекая кровью, умирал парализованный заклятием Эльдар, волей случая ставший игрушкой в руках жестокого мага.

Плотный непромокаемый спортивный костюм удобно облегал тело, кроссовки на липучках разбрызгивали мелкие лужицы, шапка согревала уши и лоб, тонкие перчатки из змеиной кожи, предварительно обработанные заклятием щита, искажали ауру.

Контур был на месте, фосфоренцировал в Эфире. В реальном мире просто отталкивал от дома. Многие огибали это место, переходя на другую сторону улицы, проходили мимо дома и снова переходили улицу, как если бы там было перекопано или стоял забор.

Я остановилась на детской площадке около многоэтажки. Осмотрелась. В доме напротив было темно. Пользоваться «лучом», как Виктор, я посчитала слишком опасным — никогда не известно что получишь в ответ по следу луча, поэтому применила обычный «купол-сетку». На него даже заклинания не надо. Достаточно представить себе прозрачный сетчатый купол, накрывающий всю обследуемую площадь и равномерно его опускать, воспринимая и интерпретируя по своему опыту поступающие сигналы. Конечно, при таком методе нужна определенная концентрация, но она не настолько сильная, чтобы мешала заниматься, например, вечерней гимнастикой.

Визуализация внутренних помещений получилась довольно четкой. Обследование комнат на втором этаже заняло около десяти минут. Моего ковра-портала я не обнаружила ни в одной из них, но квадрат чистого пола, где он лежал, остался.

Я двинулась к дому, попутно вбирая в себя энергию контура. Тот даже не вспыхнул напоследок. Просто всосался, как мусор в пылесос.

По ощущениям, которые возникали от «купола», я была уверена, что внизу кто-то есть. Опускать для сканирования купол на первый этаж мне не хотелось. Все же какая-никакая, а дополнительная защита от него была. Да и использовать «купол» в случае опасности один раз можно и как оружие.

Дверной замок я открыла без труда, просто стукнув по нему кончиками пальцев, толкнула дверь, потом навалилась на нее всем весом тела. Даже не дрогнула. Дубовая, старинная, с металлическими двусторонними вензелями по всей плоскости не дрогнула даже тогда, когда я ударила в нее «железным кулаком», от которого любая дверь, даже новомодная бронированная, разлетается в щепы или изгибается здоровенной прорехой с рваными краями в рост человека.

Высокий цоколь позволил вспрыгнуть к окну, а удар мягкой «пумой» в центр стекла смягчил звук разлетающихся осколков.

Я тихо соскользнула с подоконника на мозаичный пол, прислушалась. Тишина. Комната оказалась необычно большой, с высоченными потолками. Из нее вело две двери. Я отправилась к той, которая, по-моему, была ближе к входной двери. Осторожно приоткрыв ее, я выглянула в следующее помещение. Это был довольно большой холл с двойной входной дверью, широкой мраморной лестницей наверх и второй дверью напротив. Бело-темная кафельная плитка темнела хаотичными пятнами. Внутренняя дверь была открыта наполовину. Я с трудом разглядела в темноте здоровенный меховой комок я вытянутой в холл когтистой лапой. Второе, ночное зрение не хотело включаться. Пришлось отказаться от такой привилегии.

Я отступила в предыдущую комнату, также тихо прикрыла дверь. Не люблю за спиной оставлять опасность.

Эфирное зрение не предало меня в эту минуту. Внимательно осмотрелась. Ловушек нет. А что на астральном уровне? Чисто. В Ментале тоже никаких следов. Значит, Борель еще не вернул свои силы. Иначе бы я его сразу почувствовала ментально или остались бы следы его пребывания.

Прошла к другой двери. Проделала то же. Тихо.

Пустила «Луч поиска». Никого.

Вернулась в холл.

Мохнатая лапа с выпущенными когтями подрагивала в конвульсиях. Я подошла ближе. Волчара упал в прыжке, да так и застыл, парализованный заклятием. Застыл, подперев огромной холкой дверь. Она светилась синим орнаментом заклинания «замка». Прерывистые хрипы едва слышались. Я обхватила зверя руками, потянула по кафелю внутрь. Тяжелое тело с трудом заскользило по гладкой поверхности. Едва уловимое жалобное скуление достигло грани моего слуха. Я воспрянула духом. Жив.

Остальное было делом техники. Прослушивание, пальпация, вправление, уложение, скорость работы и своевременная подача нужного вида энергии сделали свое дело. С заклинанием паралича пришлось туго. Если его снять сейчас, то сработает ранее наложенное Борелем заклинание «бешенства», если не снять, то он может остаться парализованным до конца жизни. А это слишком долго даже для оборотня. Снять заклинание «бешенства» раньше, активируется паралич и убьёт его мозг. Что делать?

От моего решения зависела его жизнь и последние ее секунды таяли как снег на африканском солнце. Я не могла решиться.

Новая мысль пронзила как стрела. Оборотни!!!

Короткий импульс на их уровне ментала и вот Игорь на связи. Они с Ириной возвращаются по домам после дневной смены на границе. Какие-то улицы мелькают перед его летящими в струях ветра глазами. Вздрогнул. Почувствовал. Понял.

— Куда? — короткий вопрос.

Называю адрес, показываю мыслеформу, тороплю:

— Быстрее!

Понял. Вижу его глазами, чувствую импульс, переданный лисице внизу. Оба резко меняют направление. Оборотня к оборотням, а меня домой. Вот блин, получается, к вампиру… Хмыкнула недобро.

Пока есть время, готовлю амулет. Им он пригодится. Эльдару тоже.

Зверь дышит тяжело, но вполне осмысленно смотрит на меня. Это уже хорошо.

Пока готовила амулет, поняла, что до тех пор пока Борель жив в любом виде, Эльдар будет оставаться его игрушкой. Значит, надо найти Бореля и его ликвидировать. От этого выиграет не только Эльдар, но и все человечество. Такой диктатор, как Борель, современному человечеству вряд ли нужен. Ведь он уничтожит все живое, если убьёт меня и завладеет энергией сферы, и начнет все сначала, стерев этот Мир и начав его историю от себя, как его создателя и Бога. Но, видимо, это произойдет не сейчас. Может чуть позже. И, чтобы не проиграть ему в этом поединке — ведь я против него просто щенок, да еще и в период энерго перестройки — я должна его найти сама и принудить драться. Мне есть что защищать. А за его спиной только он сам и его амбиции.

Я приподняла голову волка, Надела на взъерошенную шерсть амулет, сотканный из заклятий, действующих только на тех, кто чист душой, но оплетен разрушающими магическими заклинаниями, зажмурила гола и разжала пальцы. Подождала.

Взрыва не было. Волчьи ошметки не полетели в разные стороны. Передо мной лежал все тот же красавец-Эльдар, с которым мы познакомились в Волдюнах. Он был в беспамятстве.

Я оттащила его тело подальше от двери. И, оказалось, вовремя. Могучий удар ногой оборотня отшвырнул ранее для меня неподвижную деревяшку, окованную железом к стене, ударил об нее и амортизатором отбил Игорю в лоб. Тот молча перевернулся. Над его телом тут же возникла Ирина во всей своей красе. Рыжая меховая куртка, ботфорты, облегающие ворсистые штаны и шапка-ушанка из лисьей шкурки.

Моя позиция на карачках над телом Эльдара никак не соответствовала боевой, поэтому Ирина после первого взгляда и оценки ситуации, тут же занялась напарником. Тот довольно быстро оклемался, потряс головой, приводя в порядок сознание, и громко пустив газы, спросил:

— Звала?

Мне страшно хотелось рассмеяться, но я только кивнула головой, пряча улыбку и пережидая, пока юмор меня покинет.

— Что нужно? — отрывисто спросила Ирина.

Я кивнула на Эльдара.

— Разместите его там, где найдете нужным. Но полный уход должен быть обеспечен. За его жизнь отвечаете головой. Ясно?

Оба закивали.

Я провела раскрытой ладонью над лицом и телом Эльдара, заканчивая заклинание «восстановления», снова обернулась к парочке.

— Забирайте его. Адрес мне потом, когда он придет в себя, сообщите. Это все.

Оба понуро подняли безвольное тело и двинулись к дверям. На шее Эльдара тускло пульсировал сделанный мною амулет. Через несколько часов он снимет брошенное Виктором во время боя заклинание паралича.

Я пробежала по комнатам, подхватила оставшийся мешок с пеплом, забытый Виктором и Борелем и трусцой побежала домой.

Крупные капли, как горькие слезы, стекали по стеклу, барабанили по крышам, стучали по тротуару. Черное небо нависло разбухшими тучами над спящим городом. А где-то, спокойны сном спали два врага, спасенные мной сегодня от глупой смерти, которая должна была случиться по воле жестокого мага древности Бореля, мои приятели — Виктор и Эльдар. Я смотрела в окно, кутаясь в махровый халат. А на далеком горизонте вставало солнце, окрашивая небо лазурными тонами.

— Итак, господа хорошие, на сегодняшней лекции мы будем с вами учиться работать с чакрами и энерго балансом физического тела, чтобы на следующей лекции не было проблем с выходом в Астрал. — Виктор Иванович по-бычьи оглядел аудиторию, удовлетворенно кивнул, хлопнул ладонями по столу и пошел вдоль рядов, заложив руки за спину и медленно начал лекцию — Как мы с вами знаем, чакры — это энергетические центры, расположенные в теле человека вот как на рисунке перед вами. Эти центры связывают физическое тело с астральным, ментальным и каузальным. Когда нам надо в Астрал, мы берем чакру и работаем с ней. И тогда можем попасть в Астрал. Через чакру мы можем работать со своим астральным телом и с астральными телами других людей. В чакрах мы накапливаем энергию для полетов в Астрал и если нам этой энергии не хватит, когда мы находимся в Астрале, то мы можем не вернуться в свое физические тело. Поэтому, чтобы не было таких инцидентов, мы должны научиться накапливать эту энергию в достаточном количестве… А теперь, господа, внимательно посмотрите на рисунок, запомните где расположена каждая чакра, закрывайте глаза, берите чакру и начинайте с ней работать.

Присутствующие закрывали глаза, делали одухотворенные мины. Кто-то шевелил пальцами, кто-то крутил ладонями перед собой, как если бы перекатывал в руках игрушечный мячик, кто-то махал руками и надсадно дышал. А тот, что был в рясе, так вообще, надул живот, откинулся на стуле и начал водить руками по своему телу, вверх-вниз-вверх-вниз, и издавал при этом такие звуки, что впору было выскакивать из аудитории, пока не случилось «подарка» для всех. По их внутренним энерго структурам и аурам я ничего особенного не видела, даже их обычные цвета и их оттенки ничуть не изменились.

Виктор Иванович расхаживал по аудитории с важным видом, поправлял махателей руками как нужно махать, поддакивал кому-то одобрительно, типа «у вас хорошо получается» или «а вы будьте внимательны, мало работаете, энергия у вас застопорилась в другой чакре, возьмите нужную и работайте как положено». Я наблюдала за народом, такое развлечение в моей жизни было редкостью и я с удовольствием лентяйничала, не тратя драгоценные лекционные часы на скуку. Я смотрела на них и завидовала. Какие же они счастливые, что не имеют ни малейшего понятия ни об энергиях, ни об Астрале, ни о чем другом, что пришли изучать на этом курсе. Ни они, ни преподаватели. Кроме Виктора, конечно. Но Виктор пока отлеживался в моей квартире, зализывая раны, набираясь сил.

— Госпожа Дарина, а Вы что же не работаете? — неожиданно скрежетнул недовольством преподаватель за моей спиной — Вы что же, уже все знаете? Или уже все сделали? Я что-то не вижу у Вас проработанной чакры. Вы в Астрал собираетесь с нами? Или Вы не хотите учиться? Весь мир стремится в Астрал, а Вы даже чакру проработать не можете. Как же мне Вас учить-то, скажите на милость?

— Ах, простите — протянула я елейным голоском, кокетливо стреляя глазками — я задумалась о чакрах и старалась запомнить где какая…

— Запомнили? — я кивнула — Ну так приступайте, милочка, приступайте. Берите чакру и работайте.

Тут мой язык сам брякнул:

— А что значит «берите и работайте»? Как брать чакру, вернее, чем, каким местом? И как с ней работать? — я вовремя опомнилась, прикусила язык и наивно захлопала ресницами.

Присутствующие замерли и головы повернулись в мою сторону. Видимо этот вопрос заинтересовал всех.

Виктор Иванович нервно огляделся, нехорошо сузил глаза и тихо отчеканил:

— Если Вы, уважаемая Дарина, до сих пор не знаете что значит «брать чакру и работать с ней», то потрудитесь прочесть бесценные труды уважаемого Владимира Владимировича. Там все подробно описано.

— Я читала… — проблеяла я тоненьким голоском — но там ничего не написано как и чем брать энергетический центр именуемый в Индии чакрой, что в переводе означает «колесо вращения» энергий, а в Китае — Дань — Тянь, что в переводе означает «море энергии», и как и чем с ней работать. Вы не могли бы объяснить понятнее? — еще раз поморгала, с трудом сглотнула слюну, добавила тише — Для таких как я…

Преподаватель подтянулся, глянул на меня гоголем, свысока обозрел присутствующих, заложил руки за спину, медленно пошел по аудитории.

— Ответ на этот вопрос, я вижу, многих заинтересовал?

Неуверенные кивки, осторожные озирания, робкие взгляды на учителя. Только мужик в рясе увлеченно мотал головой с закрытыми глазами и махал руками, никого и ничего не видел и не слышал. Работал, значит. Мелькнула мысль — может он руками эту бедную чакру мацает, а махание означает работу? Я хмыкнула про себя, продолжая держать глупую мину и следить за шагающим между рядами задумчивым преподавателем.

— «Брать чакру» это значит сконцентрироваться на ней, а потом представить ее перед собой и тогда начинать с ней работать. Всем все понятно?

— Вы не сказали как с ней работать — подала голос молодая девушка в среднем ряду.

На нее шикнули. Она покраснела, потупила глаза.

— «Работать» значит накачивать в нее энергию — назидательным тоном произнес Виктор Иванович и повернулся ко мне — Вам ясно, госпожа Громова?

Я хлопнула ресницами, кивнула и громко сказала:

— Нет!

Виктор Иванович стал столбом. Ропот прокатился по помещению. Все обернулись ко мне.

— И что же Вам не понятно, позвольте узнать? — растягивая слова с угрозой проговорил учитель. — Что может быть проще этого?

Я заставила себя покраснеть, при этом виновато улыбнулась:

— Виктор Иванович, не сердитесь, пожалуйста! Я действительно не понимаю как можно сконцентрироваться на чакре, которая является частью нашего тела, пардон, тушки, аккумулирует энергию, распределяет ее, участвует в энерго балансе всего организма и энергетического тела, соответствующего этой чакре, и вдруг представить ее перед собой. Это что значит, я должна отделить чакру от тела или создать перед собой энерго сгусток, подобный чакре, а потом «накачивать» его энергией? Или я не правильно что-то поняла? Ведь выделить чакру из тела, то есть тушки, нереально. Тогда тушка просто умрет или потеряет сознание. Кто тогда будет это выделение восстанавливать?

Какой же красивый этот багрово-красный цвет ярости на лицах и шеях людей! Некоторым он даже к лицу. Например, нашему учителю открывающему и закрывающему рот без звука. Пришлось толкнуть его легкой волной энергии, чтобы хоть вдохнуть смог, а то ненароком еще упадет тут с инфарктом или инсультом и реанимируй его потом.

Виктор Иванович глубоко втянул воздух и топая ногами заорал:

— Вы хотите сорвать мою лекцию!! Вам не нужны знания!! Немедленно покиньте аудиторию и никогда больше не возвращайтесь на мои занятия!! НЕМЕДЛЕННО!!!!!

Ну вот. Догавкалась. Теперь бумажки за честно просиженные часы мне не видать как своих ушей.

Я грустно вздохнула, собрала тетрадки в сумку, встала и пошла к двери.

Учитель тяжело дышал. Его руки тряслись от ярости. В ладонях плясал фиолетово искрящий файербол, вполне пригодный, чтобы причинить вред даже мне, если он бросит его в спину, а я этого не замечу.

Дверь открылась. В проеме стоял вампир.

Проходя мимо взбешенного человека, я тихонько шепнула: «Даже не думайте это кинуть» и пошла к двери, повернувшись к нему спиной.

— Виктор Иванович, я могу Вас просить на два слова? — спокойно поинтересовался вампир.

Тот кивнул и поспешил к двери, оттолкнув меня локтем в сторону. Я оглянулась. Все смотрели на меня. Я закрыла за собой дверь.

Мужчины стояли у окна чуть дальше по коридору. Виктор глянул на меня, слегка поклонился. Я подошла.

— Добрый день, Дарина.

— Добрый.

— Тут Виктор Иванович хотел перед тобой извиниться — серьезно сказал вампир — Не так ли, Виктор Иванович?

— Но ведь… — начал было тот и тут же осекся.

— Вить, не надо, — попросила я — пусть остается при своем мнении. Я не хочу его извинений.

Мне было жаль этого человека, жаль его заблуждений, жаль его ограниченности. Но всех ведь не обнимешь и не согреешь, и, тем более, всех не научишь думать головой, а не тем местом, на котором сидят.

Виктор смотрел на побледневшего мужчину в упор. Я тоже повернулась к нему.

— Уважаемый Виктор Иванович, будучи человеком не сведущим в своем предмете, Вы напрасно повышаете голос на тех, кто задает вопросы по существу. Я бы на Вашем месте записывала эти вопросы в отдельную тетрадку и на досуге искала бы ответы. Желаю Вам всего доброго.

Бедняга стоял все еще бледный, держа в руках вместо файербола обычный воздух, смотрел на Виктора расширенными от ужаса глазами. Я глянула на Виктора.

— Ты что ему клыки показал, что ли?

— Я ему, гаду, не только клыки покажу — рыкнул Виктор — я ему всю душу вытрясу.

Таким разъяренным я Виктора еще не видела. Ходячая смерть, не иначе. Глаза светились мертвенным светом, кончики почти втянутых клыков придавили нижнюю губу, желваки перекатывались под кожей.

— Вить, успокойся. Мне уже не нужна эта бумажка. Съезжу домой и привезу все свои. А ты мне поможешь найти работу. Хорошо? — я старалась отвлечь вампира от жертвы и мне это удалось. Виктор оторвал взгляд от несчастного преподавателя. — Отпусти его.

Вампир медленно выдохнул, закрыв глаза, до конца втянул клыки, расслабился. Виктор Иванович часто заморгал. Слезы покатились из его глаз. Видимо страх немного отпустил. Да и попасть под действие воли вампира ощущение далеко не из приятных. Я прекрасно понимала его и даже сочувствовала.

Виктор повернулся и молча пошел к выходу. Я обернулась к Виктору Ивановичу, коснувшегося моей руки дрожащими пальцами.

— Так значит, они и вправду существуют? Или у него клыка накладные?

— Настоящие — буркнула я и поспешила вслед за вампиром.

Старенький BMW, припаркованный у подъезда соседней многоэтажки, обдал заботливым теплом, когда я проходила мимо, и сразу поняла, что это моя машина, она должна стать моей. По нахлынувшим ощущениям хозяин решил продать машину, но покупателя еще не искал. Я покрутилась вокруг, просканировала автомобиль: битым он не был, ржавчины не наблюдалось, техническое состояние идеальное, года два назад пригнан из Германии, куплен у первого владельца, престарелого немца, который ездил на нем только по магазинам, на кладбище к могиле жены и к детям, живущим в соседнем городе.

Я мысленно поискала теперешнего хозяина машины, нашла окно квартиры, просканировала — он, жена и больной ребенок были дома — и позвала его на улицу. Кряжистый черноволосый мужчина, в теплой рубашке, наскоро наброшенной душегрейке, трико и ботинках на босу ногу быстро вышел из подъезда и почти бегом направился ко мне. Я улыбнулась своей самой радостной улыбкой и распахнула самую счастливую эмоцию. Мужчина резко остановился, натолкнувшись на такой поток эмоций, так и не поняв происходящего, с удивлением на меня воззрился.

— Это Ваша машина? — выпалила я тут же.

— Да, — удивленно кивнул он.

— Вы хотите ее продать?

— Да, мы с женой вчера об этом разговаривали… — удивленно промолвил он.

— Тогда я ее у Вас покупаю — еще шире разулыбалась я — За сколько Вы ее мне продадите?

— Ну, я еще не приценивался… не знаю… — замялся мужчина.

— Я Вам заплачу три тысячи и вылечу Вашего ребенка, а Вы вместе со мной сегодня же поедете и переоформите на меня машину. Идет?

Мужик оторопело вытаращился на меня.

— Идёт — растерянно протянул он.

— Через полчаса я приду к Вам с деньгами, а Вы пока идите и приготовьте свою жену и ребенка к сеансу.

— Но мой ребенок…

— Знаю-знаю, упал с леcтницы, сломал позвоночник и теперь лежит в постели. Ничего, это поправимо. Идите и делайте что я Вам говорю.

Я не дала ему договорить, развернулась и побежала домой.

Через полчаса я позвонила в квартиру. Мужчина открыл дверь. Из комнаты выглянула его жена, вытирая руки полотенцем. Она только что умывала проснувшегося сына.

— Вы меня извините, но я должен спросить… — начал было он.

— Если Вы хотите поговорить или задать какие-то вопросы, давайте это сделаем потом, после того, как я закончу свою часть нашего уговора — перебила я его.

— Но мы не можем Вам позволить трогать ребенка! Ведь мы не знаем кто вы такая. Вы врач? А вдруг Вы сделаете только хуже? — возмутилась его жена.

Я слегка улыбнулась, посмотрела ей в глаза:

— Вы хотите, чтобы Ваш ребенок был здоров? Вам это нужно? Или Вам нужен мой диплом с вкладышем и оценками и печать учреждения его выдавшая? — спросила я с нажимом.

— Конечно, я… — смешалась женщина, не найдя сразу слов, и пригласила жестом войти.

Я перевела взгляд на мужчину. Тот отступил от двери, пропуская меня в квартиру.

Я сняла шубу, отдала ее растерянному хозяину моей машины.

— Где я могу помыть руки?

— Вот здесь, в ванной. — хлопотливо показала женщина.

Я прошла в ванную, открыла кран, засунула руки под горячую воду, расслабилась и резко сконцентрировалась на мальчике, лежащем в соседней комнате. Ребенок ойкнул и потерял сознание. Я тут же прошла в комнату, присела на кровать рядом с ним.

Мальчику было около девяти лет. Бледно-серая кожа, обтянутые кожей скулы, кое-как коротко стриженные русые волосы, правильные черты лица. Похож на мать. Значит, должен быть счастливым. И я не видела повода, чтобы это было не так.

Тяжелый запах в квартире говорил о том, что комнату редко и коротко проветривали, боясь застудить измученное болью дитя. Это нагнетало и без того тяжелую обстановку.

Я положила руку на его лоб, вторую подсунула под спину в месте давно сросшегося перелома. Сосредоточилась. Перелом был не сложный. Часть остистого отростка отщепилась, головка ребра сместилось и придавила корень выходящего из позвоночника нерва. Перелом сросся, а ребро так и осталось смещенным, а нерв придавленным. Времени у меня было, как всегда, мало, минут пять, пока ребенок будет в отключке. Значит надо успеть сделать все.

Я обернулась к родителям, напряженно стоящим в дверях комнаты.

— Вы, — я глянула на мать — пойдите на кухню, поставьте чайник и приготовьте завтрак для сына, а Вы — я глянула на отца — приоткройте окно и помогите мне.

Они молча послушались. Надо же было их чем-то занять, пока я сделаю свое дело, чтобы они не мешали мне своими взглядами и эмоциями.

Я быстро обхватила тело мальчика руками, нащупала пальцами одной руки выступающее ребро, пальцами другой раздвинула мышцы. Одно резкое сильное движение и ребро вошло на свое место, освободив нерв, мышцы легли как должны лежать. Растянула, сжала, еще раз растянула, послала импульс активации нерва по всей длине. Дрожь прокатилась по всему телу ребенка. Хорошо, что он без сознания, а то ему пришлось бы его потерять от резкой боли в позвоночнике и ногах.

Потянуло свежим воздухом, наполняя комнату ароматом зимы и вынося вон запахи боли, страдания и терпения. Подошел отец мальчика, стал с противоположной стороны.

— Приподнимите ребенка — приказала я безапелляционным тоном.

Он подчинился без слов. Подошел к постели сына, подсунул руки под его тело, приподнял ребенка.

Я провела ладонями под спиной, ягодицами и ножками малыша раскрытыми ладонями, посылая телу мощный импульс усиления кровообращения и лимфообмена, что по моим расчетам должно было ускорить регенерацию мышц и сухожилий. Когда мои руки проскользили над держащими тело руками отца, пришлось усилить поток, чтобы импульс достиг нужного места. Отец, от неожиданности ощущений, распахнул глаза и чуть не уронил дитя., но сумел вовремя взять себя в руки.

— Положите его — приказала я.

Пора будить малыша. Я снова положила руку ему на лоб и привела его в сознание. Ребенок открыл глаза.

— Как ты себя чувствуешь? — спросила я тихо.

Мальчик удивился, но подчинился и прислушался к своему телу.

— Не болит. — с удивлением признал он.

— Можешь встать?

— Я не…

— Можешь встать? — нажала я голосом, заставляя его согласиться.

Он глянул на отца, потом недоверчиво на меня, оперся на локти и сел, недоверчиво озираясь.

— Не болит? — спросила я.

Он помотал головой в разные стороны.

— Нееет — протянул, слушая себя — только в голове немного кружится.

Я коснулась его лба, уравновесила кровообращение. Взгляд мальчика прояснился.

— Пойдем завтракать? — предложила с улыбкой.

Он все еще неверяще кивнул. Я подала руку, помогла встать.

— Держись. — Глянула на отца — Идите к жене и смотрите, чтобы она не упала в обморок от неожиданности.

Он без слова, с вытаращенными глазами пошел на кухню.

Мать ребенка сидела за столом, отец стоял рядом с ней, положив мозолистую руку на ее плечо. Увидев идущего сына, она вскрикнула и зажала рот кулаком. Ребенок был так занят своими ощущениями, что даже не вздрогнул на вскрик матери. Отец придержал ее, успокаивающе поглаживая по спине и ласково зашептал:

— Наш сын здоров, успокойся, он ходит. Ты сама видишь, что все хорошо….

Мать рванулась было к своему чаду, но я жестом показала, что этого делать не стоит и муж удержал ее на месте. Усадила мальчика на стул с высокой спинкой, придвинула тарелку с бульоном и ложку.

— Поешь сколько сможешь и спать. Тебе нужны силы, чтобы полностью выздороветь и снова вернуться к прежней жизни.

Ребенок поспешно взял ложку и начал есть. Мама рыдала как нанятая, отец шмыгал носом. Глядя на них, мальчишка расплакался, но продолжал есть, как я и сказала, пока не заснул от усталости с ложкой в руках и слезами на ресницах. Я придержала ребенка, чтобы не упал.

— Отнесите его в постель, пожалуйста, и закройте окно, чтобы не было холодно.

— Что с ним? — обеспокоенно спросил отец.

— Он просто спит. — успокоила я их — И не будите его, пока он сам не проснется. А потом опять накормите бульоном. Завтра ему можно будет давать все, что едите сами. Только понемногу. И пусть как можно больше спит. Это его поставит на ноги. Только пусть обязательно встает сам в туалет и к столу.

Мать тихо плакала, утираясь отглаженным фартуком, и качая в такт своим мыслям головой, пока отец относил сына в постель, и боялась поднять глаза. Вернулся отец, сел рядом.

— Вот деньги, — я вытащила пачку денег, положила на стол. — Пересчитайте пожалуйста. И выполните свою часть договора.

Мужчина отодвинул деньги ко мне.

— За то, что Вы сделали, я Вам отдам машину просто так. Я во много раз больше уже заплатил за консультации у разных знаменитых профессоров и академиков, но это не помогло. Все сказали, что он неизлечим, помочь ему не смогут и он обречен лежать прикованным к постели до конца жизни. А операцию он не переживет из-за врожденного порока сердца. Поэтому берите машину так.

Я покачала головой, удивляясь его словам — неужели я могла ошибиться? Или это отговорка профессоров?

— Я не нашла у него никакого порока сердца. Видимо это ошибка… А машину я покупаю и взять ее просто так не могу. Был уговор. Его условия надо выполнить, иначе лечение не поможет. Вы же этого не хотите?

Мужчина отрицательно покачал головой и сгреб деньги, его жена разрыдалась.

Я знала, что это семья людей не богатых. Все, что они имели — это только то, что зарабатывал мужчина в своей маленькой авторемонтной мастерской. И лишить их возможности качественно кормить ослабленного болезнью ребенка, я не могла. Все равно я бы отдала эти деньги за машину. Так почему их не отдать им? Сеанс лечения ребенка занял меньше пяти минут, и за это время работы брать с этой семьи такие деньги я не собиралась. Тем более, что машина на самом деле стоила намного дороже. Особенно для меня.

Через два часа машина стала моей.

— Здравствуй, ласточка, — тепло поприветствовала я ее, подходя с документами в руке — Теперь мы с тобой немного попутешествуем.

Я улыбнулась своим мыслям и завела мотор…