ПРОЛОГ Райан

Я сидела в углу, свернувшись калачиком, пытаясь защититься от моросящего дождя. Холод, который пришел со сменой времен года, начал давать о себе знать. Мать-природа казалась настоящей стервой, когда у тебя нет настоящей кровати, в которой можно бы укрыться на ночь. Капюшон моей слишком большой толстовки был натянут на голову, скрывая лицо. Все, что я могла видеть — это заваленную мусором землю в переулке.

Это все, что мне нужно видеть.

И его ботинки — я бы их сразу узнала.

Эти ботинки были испачканы кровью и слезами его жертв. Они будут первыми вещами, которые я сожгу. Такая зараза не могла остаться в мире. Я освобожу души этих жертв.

Волосы на затылке встали дыбом, отвлекая меня от внутренних мыслей и возвращая к реальности. Очевидно, мне не нужно было видеть ботинки, чтобы почувствовать его рядом. Зло витало в воздухе, прилипая к нему, как мухи к трупу. Казалось, весь город погрузился в молчание, затаив дыхание в ожидании того, что должно произойти. Мои мышцы дернулись, подсознание умоляло тело двигаться.

— Ты наконец решила впустить меня в эту дерьмовую дыру, которую называешь своим лагерем?

Дерзкий тон его голоса заставил крепче сжать лезвие, которое я прятала в переднем кармане, сталь впилась в ладонь. Я вгляделась в него, сидя на корточках, оценивая, насколько близко я готова позволить ему подойти. Рычание сорвалось с моих губ, как будто я была диким животным.

Джимми поцокал языком, совершенно не смущенный моей демонстрацией агрессии.

— Посмотри на себя, ждешь снаружи, как хорошая девочка. Ты готова перестать бороться со мной? — в его глазах светилось предвкушение, а язык высунулся, проводя по потрескавшимся губам.

Я не осмеливалась прервать зрительный контакт, боясь увидеть выпуклость в штанах.

— Хотя мне нравится драться, — добавил он.

Он отвратителен.

Моя грудь вздымалась, и ненависть сочилась из моего тона, когда я выплюнула ответ.

— Пошел ты, Джимми.

Улыбка, появившаяся на его рябом лице, вызвала желание выблевать то немногое, что осталось в желудке. Вполне вероятно, что я буду только изрыгать желчь, так как последние несколько недель еды было в дефиците. Все деньги, которые я заработала попрошайничеством или прямым воровством, ушли на покупку ножа, который я сжимала в руке — лезвие врезалось мне в ладонь.

Джимми начал двигаться ко мне, грязные руки потянулись вниз, чтобы расстегнуть свой ремень. Он думал, что загнал меня в угол. Что недели преследования — охоты на меня — окупились. Разве это не ирония судьбы, что предполагаемый охотник не смог увидеть ловушку, в которую попал? Сегодня он станет добычей.

— Сука, я тебя тр…

Я не дала ему закончить фразу, вскочив с корточек, и вонзила шестидюймовое лезвие ему между ребер, туда, где находилось сердце.

Испуганный крик пронесся по переулку, звуча для моих ушей как музыка.

Поэтическое правосудие, ублюдок.

Как только нож вонзился, я отпрыгнула назад, как будто меня обожгло, слишком поздно осознав, что я безоружна. Но Джимми был в шоке, чтобы попытаться нанести ответный удар. Моя спина и ладони прижались к холодной кирпичной стене переулка, и я с восхищением наблюдала, как кровь начала собираться вокруг того места, где торчал нож.

Джимми рухнул на пол. Краска сошла с его лица, а руки потянулись к ране, словно пытаясь вернуть кровь обратно в тело. Издав невеселый смешок, он посмотрел на меня, жизнь уже начала вытекать из его глаз. Эль Диабло пришел.

Его голос прозвучал резко и хрипло, но слова были понятны.

— Улицы губят еще одну душу. Добро пожаловать в клуб убийц, малышка.

Физический холод от правды этих слов пробежал по моему телу — они прозвучали как проклятие, произнесенное во вселенную. Я побежала, пытаясь скрыться от реальности того, что он сказал. Но меня остановил звук хлопков, донесшийся из переулка.

— Неплохая работа. Небрежная… но, очень страстная. Но мне правда интересно, как ты планируешь скрыть свою добычу? Или ты никогда не заходила так далеко, Муньека?

Передо мной стоял мальчик, на вид моего возраста, около семнадцати. Максимум восемнадцать. Может, я видела его где-то поблизости, но он не был уличным мальчишкой. Его ботинки были чистыми и новыми, и вся одежда демонстрировала атлетическое телосложение и оттенки загорелой кожи. Его черные волосы были коротко подстрижены по бокам и длинные на макушке, идеально уложенные. По общему мнению, он был красив, но взгляд его карих глаз казался злобным. Тревожные звоночки звенели у меня в голове. Предупреждающие звоночки, к которым я должна была прислушаться.

Он, очевидно, не хотел от меня ответа, потому что продолжал говорить.

— Знаешь… я могу помочь. Твоя жизнь только улучшится. Посмотри на себя, — он показал руками вверх и вниз по моему телу. Выражение его лица сказало, что, по его мнению, многое оставляло желать лучшего. — Когда ты в последний раз ела горячую пищу? Или принимала душ? Я позабочусь о тебе, Муньека. Все, что тебе нужно сделать, — это пойти со мной.

Моя нерешительность, наверное, была очевидна в глазах, потому что он сбросил приторно-сладкий тон, сменив его на угрожающий.

— Будет обидно, если полиция получит сообщение о том, что девочка-подросток ударила мужчину ножом.

Я ощетинилась от его слов. Вот та жестокость, о которой шептались люди. Именно с такой жестокостью воспитывали молодого наследника картеля. Реальность ситуации дошла до меня. Все в захолустье Тусона знали Марио, сына Серхио Хименеса, главаря картеля Лос-Муэртос. И вот он стоял передо мной, говоря, что у меня нет иного выбора, кроме как обменять долг жизни на горячую еду, душ и его молчание.

Марио протянул мне руку, на его лице появилось выражение триумфа, когда я двинулась вперед. В тот момент, когда наши кончики пальцев соприкоснулись, я вспомнила о своем обещании.

— Подожди. Мне нужно забрать его ботинки и нож.

Загрузка...