Скверная жизнь дракона. Книга первая

Глава 3

В правую сторону мы полетели спустя три дня. Я решил дождаться момента, когда ветер в каньоне перестанет быть порывистым – это происходит, когда солнце близко к зениту, но ещё не заняло центральное положение. Но была и другая причина, по которой пришлось немного задержаться: мама попросила нас слетать на охоту.

В тот же день в лесу оборвалась линия жизни повизгивающего кабаньего взвода. Подобно вертолётам с бравыми вояками на борту мы опустились небесным возмездием на грязных свиней, что посмели хрюкнуть в нашу сторону. Залпы магических стрел обрушились на боровов и свинок, мирно давивших своими тушками зелёную травку на одной из лесных полянок. Не было спасенья хрюшкам от нас, ибо мы принесли этим свиньям истинный свет демократии и слово о том, что демократия – это наша власть над их жизнями. В их мелких поросячьих глазках-пуговках отразилась смерть в чёрно-зелёном одеянии, когда половина из них умерла от магии, а ко второй половине с неба опустились два дракона. Молились ли в тот момент грязные свиньи Великому Наф-Нафу, богу поросячьего визга? Искали ли они спасения в святых писаниях Нуф-Нуфа, пророка его? Может быть, они пытались вспомнить заветы Ниф-Нифа, что повелел детям своим жить по заветам хрюкна? На эти вопросы я никогда не узнаю ответов.

Принеся маме добычу, опустившись к каньону и восполнив ману – мы с сестрой двинулись в путь. Погодные условия были идеальны, а из расселины дул сильный ветер. Ровный, мягкий и с постоянной не меняющейся скоростью. Расправив крылья и поднявшись на метров сорок, я вдруг ощутил некую неуверенность. В голове вспыхнул образ, что я спустился в каньон и не справился с ветром, меня бросило в сторону и размазало по отвесной стене.

– Братик? – раздался взволнованный голос сестры.

– Всё хорошо, – я отогнал скверное наваждение и глубоко вздохнул.

Было что-то страшное в том, что я собирался сделать. Всё же влететь в неизведанную расселину, где дуют сильные ветра – то ещё безумство. Но в моих интересах научиться летать в таких сложных условиях. Там, в горах радом с Эверестом, может быть в разы тяжелее.

– Калиса, не отставай, – я наклонил тело и, спикировав, влетел в расселину. Я сразу же почувствовал холодный ветер и чем глубже я спускался, тем холоднее он становился.

– Сиал, я за тобой.

Калиса хотела углубиться в расселину, но я настоял, чтобы она перешла на парении и подождала меня около земли. Мне хотелось кое-что проверить, и я полетел вниз. И чем глубже я опускался, тем слабее становился ветер.

Поднявшись обратно, я смог найти подходящую высоту. Примерно в двадцати метрах до края каньона дул ветер нужной силы: можно было лететь не терять скорость и высоту. Выровнявшись и заняв устойчивое положение, я пригласил сестру присоединиться.

– Холодно, как зимой в лесу, – задорно прокомментировала Калиса.

– Там внизу ещё холоднее.

– Сиал, – где-то через секунду отозвалась сестра. – А ты знаешь, что я поняла?

– То, что ты проголодалась?

– Нет, мы же недавно кушали, – невинно ответила Калиса, не поняв издёвки.

– Что тогда?

– Тут можно лететь и не махать крыльями. Так удобно!

Калиса уже на протяжении минуты ни разу не взмахнула крыльями. Это говорило о том, что мы действительно можем парить в воздухе столько, сколько захотим. У драконов явно нет физических ограничений на дальность полёта. Конечно, если не брать в расчёт усталость. Остаётся решить вопрос с количеством очков в Магии и Выносливости, но это так просто не решить.

Я распрямил крылья, позволил ветру нести меня и испытал прекрасное чувство, которое вряд ли можно сравнить с чем-то другим. Если там, наверху я чувствовал безграничную свободу, постоянно махая крыльями – то здесь свободы не было, но я наконец смог расслабиться и получить маленькую передышку. Если наверху было чувство свободы, то здесь разум окутало чувство освобождения.

Сестра чувствовала нечто подобное. Заодно она хотела, чтобы такой полёт продолжался как можно дольше. И хоть стены каньона неслись с мимо нас с огромной скоростью, сливаясь в оно сплошное месиво – это нисколько не давило на сознание. Наоборот – убаюкивало.

Предавшись наслаждению и лишь изредка взмахивая крыльями, мы не заметили, как пролетели слишком много.

– Сиал! – взволнованно прокричала сестра.

Стенки каньона постепенно удалялись от нас, а впереди замаячил силуэт широкой равнины.

– Вижу, уже поздно, ветер усиливается. Летим вперёд и наберём высоту, когда вылетим.

– Хорошо, – Калиса превратилась в оживший клубок из нервов и ожидания. Как и я. Лог.

Мана: 990/1380

Тридцать два взмаха всего лишь сделали, или тридцать девять, если считать с самого начала. Но мы пролетели куда больше, чем позволено. Стены расселины загораживают обзор и нельзя сказать точно, как далеко наша гора – но мы точно пролетели весь каньон и скоро окажемся в области, которую видели из нашей пещеры. Ой и влетит нам от мамы! Притом так, что вовек не забудем.

Мы вылетели из каньона на открытое пространство. Снизу шумел водопад, сверху распростёрлось голубое небо с белыми пятнышками облачков, а впереди простиралось что-то невообразимое, будто пейзаж со страниц со сказки перенесён в реальный мир. Огромная долина прерий с небольшими, повсеместно встречающимися зелёными островками леса и маленькими зеркальцами озёр. Иногда встречались и небольшие холмы с крутыми склонами.

Выпадавшая из каньона река делилась на несколько мелких. Они тянулись до самого горизонта, расчерчивая земли долины замысловатыми узорами. На всём их маршруте рядом с ними маленькими бусинками находились небольшие круглые озерца, наполняемые водой из реки через узкие каналы. А встречалось так, что из одного идеально круглого озера вода по каналу переливалась в другое идеально круглое озеро. А потом и в третье.

У меня похолодело в груди. Вся долина была усыпана воронками правильной формы, будто кто-то целенаправленно пропахал землю взрывами артиллерийских снарядов. Эти озерца не что иное, как заполненные водой воронки.

– Так красиво, – произнесла Калиса с придыханием. – Братик, полетели поближе.

– Куда? – я с ужасом посмотрел на сестру, всё ещё находясь в шоке от увиденного.

– Вон туда.

Сестра взглядом показала на озеро, рядом с которым находился небольшой холмик. Едва покрытый землёй, он каменной глыбой торчал из-земли со странной выбоиной на одном из склонов. С расстояния казалось, что это вход в небольшую пещеру – выбоина контрастировала чёрным цветом с яркими красками долины.

– Зачем? Нам надо вернуться домой.

– Вот посмотрим и вернёмся, – Калиса стала быстро снижаться. Я направился следом понимая, что её не переубедить. Лучше позволить ей удовлетворить любопытство, чем пререкаться и скандалить.

Пока мы снижались, я поглядывал по сторонам и задавался простым, но очень интересным вопросом: что здесь произошло? Откуда появились эти выбоины в земле и могут ли они быть связаны с неестественной природой каньона?

Я посмотрел назад, на начало огромного плато, которое всегда видел с нашей пещеры. Разделённое каньоном, с его одной стороны располагалась цепь гор с пещерой, с другой – огромная зелёная равнина и не менее огромный лес. Больше всего привлекало внимание место, где долина прерий переходила в плато. Земля там находилась на двух совершенно разных уровнях по высоте с разницей в метров семьсот, не меньше. Обычное явление, когда одна земная плита поднимается над другой.

Вот только вместо резкого обрыва был обычный скол, в три километра длинной. И хоть он довольно крутой, но главное – он есть. Это доказывало, что поднявшее земную плиту с нашим плато тектоническое событие произошло миллионы лет назад. Именно этот склон и есть отголосок природных процессов доказывающих, что каньон появился гораздо позже.

Я перевёл взгляд на реку, вырывавшуюся мощным потоком из расселины. Каскадом водопадов вода с шумом и брызгами летела вниз, давая начало рекам долины. Красивый вид бушующей стихии, способной перемолоть в труху самый крепкий камень, зачаровал бы меня – если бы не одна маленькая деталь.

Пока мы летели в каньоне было невозможно разглядеть места соприкосновения реки и каменных стен, но сейчас я прекрасно видел след, оставленный водой на отвесной каменной породе. Последние метры перед водой окрашены в тёмно-коричневый цвет. И сточены. В них уже не было таких острых углов, как по всей высоте каньона.

Пазл практически сложился. Оставался последний, самый незначительный кусочек, чтобы полностью подтвердить догадку о рукотворной природе каньона. Но одно понятно наверняка: возраст его минимален. Если склон между долиной прерий и равниной похож на дряхлого старика, прожившего не одну сотню лет, то каньон – это новорождённый младенец, только что появившийся на свет.

– Как интересно, – проговорила сестра, отвлекая меня от размышлений.

Она уже приземлилась и успела пройтись к берегу озерца. Я же только что приземлился рядом с холмом. Чёрная выбоина на нём действительно оказалась небольшим входом в пещеру, но пролезть в неё я не смогу.

– Сиал, смотри. Как в маминых воспоминаниях, на острове ящеролюдов. На берегу, она нам показывала такую же сетку с рыбой. Помнишь?

– Сетку? – мой голос задрожал от крайне нехорошего предчувствия крайне нехороших событий.

Сетка. На берегу озера лежала брошенная впопыхах сетка. Старая, скомканная, с торчащими в разные стороны кусочками нитей. И рыбой. Она уже не дёргалась, как всякая только что выловленная, но её глаза кристально чистые, без какого-либо помутнения. Эту рыбу вытащили из воды совсем недавно. А рядом с сеткой лежала деревянная лодка.

Люди.

Взрывом мегатонной бомбы в сознании пронеслось это слово. Оно было готово порвать разум на мелкие ошмётки и погрузить его в пучину отчаяния и страха, и лишь оцепенение не позволило мне броситься на поиски тех, кто был здесь. Мозг генерировал несчётное количество идей и пытался проанализировать сложившуюся ситуацию.

Я пробежался взглядом по округе. Чуть поодаль от нас стояли воткнутые в землю стройными рядами пялки. Между каждой парой была протянута толстая верёвка. Рыбный промысел. Эти озёра прекрасно подходят для разведения рыбы. Диаметром они метров семьдесят и глубины примерно в двадцать – этого хватит, чтобы создать подходящие условия, приплыть к таким озерцам на лодке в нужный срок, выловить рыбу и повесить сушиться.

То, что сейчас рыба была в сетке и на сушилках её не было, говорило лишь об одном: люди приплыли сюда недавно. Они увидели нас, испугались, бросили всё и спрятались…

Я едва справился с паническим приступом вцепился взглядом в озеро, где сидела сестра и лапой перебирала сетку с рыбой. Игралась и пыталась понять, можно ли это кушать.

– Сестра, – проговорил я тихим голосом, медленно подходя к берегу. – Пожалуйста, подойди к воде поближе.

– Зачем? – недоумённо спросила Калиса.

– Просто подойди к воде и сделай вид, что пьёшь.

– Бра…

– Пожалуйста!

– Братик, что с тобой? – испуганно спросила сестра, когда мы оба склонили головы над водой. Пещера была за нашими спинами в метрах сорока от нас.

– Пообещай мне, что не будешь двигаться.

– Сиал…

– Пообещай, что не сдвинешься с места и не оторвёшь голову от воды, чтобы не произошло.

– Сиал…

– Пообещай!

– Я обещаю! Что случилось?

– Только не двигайся, сестра. Только не двигайся.

– Да не буду я двигаться, обещаю! Что случи…

– Нас видели люди.

– Люди? – недоумённо спросила сестра, не понимая о ком я говорю. – Разумны…

– Не двигайся! – я заорал видя, как сестра стала испуганно поднимать голову.

– Где они? – спросила Калиса, отойдя от шока.

– За нами есть пещера в холме. Скорее всего – они там.

– Что нам делать?

– Я думаю.

И я думал. Думал о сказанный мамой словах, когда она привела тёмную эльфийку. Дракон – это не только разумное существо со своей волей и нуждами. Это ещё набор ценных ингредиентов и, почему-то, всё ещё живая кожаная броня и обложка для книги. Особенно если эта обложка чёрного или зелёного цвета.

Я полностью уверен в том, что видевшие нас разумные обязательно доложат кому следует. И тогда к нам в пещеру вереницей потянутся неприятные личности, чтобы схватить нас и освежевать живьём. А мне рано на тот свет, я же ещё свой гарем не собрал! Надо что-то придумать.

Если разумные были здесь, увидели нас и спрятались – то искать их следует в пещере. Не стоит сбрасывать со счетов и то, что они могли укрыться в другом месте. Надо как-то с ними поговорить и объяснить, что между нами: мир, дружба, жвачка и друг друга мы вообще не видели и драконы здесь не пролетали. Надо дождаться, когда они вылезут. Или выманить их. Как это сделать? Зайти за холм и подождать? Вполне себе хорошая идея, но в пещере под землёй уж точно отличная слышимость и вибрация от наших шагов отзывается там эхом. Но главная проблема в другом: пока мы будем сидеть и караулить, нас смогут заметить другие разумные.

– У меня есть идея! – я радостно воскликнул, посмотрев на склон, ведущий к высокому плато с равниной.

– Говори! – сестра заметно оживилась, и я приступил к объяснению только что посетившей меня мысли.

План был прост и надёжен как процесс производства битума: всего-то каких-то пятнадцать химических операций, несколько технологических цепочек и тысячи рабочих рук. Слишком много всего могло пойти не по плану, но выбора у нас не было.

Позади холма, примерно в метрах ста от него, было другое озерцо с мутной водой и поросшими травой берегами. В него сестре предстояло погрузиться, оставив голову над водой. Перед этим мы вместе взлетим и направимся в сторону, постепенно скрываясь от наблюдателей в пещере. И когда окончательно скроемся – сестра полетит к озерцу, где максимально тихо приземлится и зайдёт в воду. А я полечу к плато, поднимусь, незаметно подползу к началу склона. И притворюсь чёрным камнем, наблюдающим за холмом и пещерой. Рано или поздно спрятавшиеся разумные выйдут, я подам сигнал, сестра подлетит к ним и остановит. А там я подоспею, и мы все вместе мирно поговорим.

Калиса одобрила мой план. Договорившись не смотреть на пещеру, мы стали нарочито вальяжно отходить от воды. Но я остановился, не пройдя и двух шагов. Мне на глаза вновь попалась сеть, забитая свежей рыбой.

– Чтобы не случилось, не смотри на пещеру, – я вновь попросил сестру.

За последние минуты фраза “не смотреть в пещеру” была произнесена как минимум раз двадцать и могла претендовать на звание местного молитвенного напутствия. Но плевать на это. Если надо будет, я ещё сто раз повторю. Даже станцую на задних лапах под ритм этих слов, лишь бы ничего плохого не случилось.

– Ты что-то задумал?

– Хочу кое-что проверить.

Я развернулся спиной к пещере и сел на берегу озера. Подцепив зубами край сетки, приподнял её над землёй и в три движения закинул половину в пасть. Свисающие концы сетки смотрелись забавно, и сестра чуть не засмеялась. Но вряд ли будет веселиться разумный, которому принадлежит эта сетка.

Повернув голову в сторону сестры так, чтобы из пещеры теперь могли видеть мою морду, я стал наигранно широко отрывать и закрывать пасть. Из пещеры донёсся сдавленный окрик, словно кто-то зажал себе рот рукой, прежде чем крепко выругаться. И секунда странной мышиной возни.

– В пещере кто-то есть, – Калиса даже на йоту не двинула головой в сторону.

– Да, он там. Или они.

Вполне вероятно, что в пещере есть запас еды и воды. Но не думаю, что разумный будет там долго отсиживаться. Всё же, раз здесь занимаются рыбным промыслом, то основной пищей должна быть рыба. И зачем тогда нагружаться, если еду и так можно выловить? Да и с водой тоже не всё так радостно: зачем тащить с собой бочку воды, когда можно пройтись до речки?

Быстренько закинув оставшийся кусок сетки в пасть, я раскрыл крылья и стал медленно набирать высоту. Сестра последовала за мной. Мы приступили к исполнению плана.

Калиса повернула в сторону озерца и стала медленно планировать. Её нельзя махать крыльями: к подобной роскоши она могла прибегнуть лишь единожды, когда будет садиться. Я направился к склону, быстро взлетел на плато, удостоверился, что с долины меня не видно, приземлился и бросился к краю склона. По пути выплюнув мозолившую рот сетку.

Вся долина просматривалась от края до края. Я видел и холм с пещерой, и озерцо, где спряталась сестра.

– Калиса, я тебя не вижу.

– Я хорошо спряталась! – сестра была довольна собственным мастерством камуфляжа.

Завидую я сестре. В такой ситуации сохранять бодрость духа и являть всему миру свой ребяческий азарт – это надо быть тем ещё оптимистом. Хотя, сестрёнка и так по жизни оптимист. Немного пришибленный, но так даже интересней с ней общаться. Правда, в последнее время у неё пришибленности становится всё меньше и меньше – я иногда скучаю по тем весёлым дням, когда Калиса буквально за одну минуту могла выбесить меня.

– Я же говорил, что ты жаба болотная зелёного цвета и в воде тебе самое место.

– Братик! Да как ты… – Калиса замолчала, придумывая колкий ответ. – Знаешь, ты злюка!

– Я? – я спросил с наигранным непонимание.

– Да, ты. Ты так вкусно жевал эту сетку. И эту рыбку. Ведь мы рыбку ещё ни разу не пробовали, и ты мог бы поделиться со мной. Но ты сам всё скушал! Ты злюка! Я всё маме расскажу.

– Во-во-во, Калиса, стой. Не надо делать того, о чём будешь потом жалеть. Какая мама? Зачем жаловаться?

– А вот и не буду жалеть. Вот возьму и пожалуюсь.

– И будешь смотреть, как твоего братика мама ругает?

– Да. Братик – злюка. Братик это заслужил!

– Может, договоримся?

– Как? – моё предложение заинтриговало сестру.

– Сетка лежит недалеко от меня. Рыба уже перемолота в труху. Но, думаю, ты ещё сможешь немного пожевать.

– Не буду я жевать сетку.

– И правильно.

Повисла немая пауза. Разговор получился скомканным и не таким интересным как хотелось. Да и уже нет во мне былого азарта, когда я мог днями напролёт подтрунивать сестру. Всё из-за того, что отношение к Калисе изменилось – она моя сестра. Хоть немного глупенькая и иногда бесявая – но сестра.

– Прости меня. За то, что назвал тебя жабой.

– Братик? – Калиса не верила в происходящее.

– Мне уже не интересно дразнить тебя, как в детстве. Не обижайся на меня. Давай будем дружить, хорошо? Ведь ты у меня самая лучшая сестрёнка.

Калиса мне не ответила. Лишь спустя минуту тихонечко и смущённо что-то пробормотала в канале мыслеречи.

– Что? – переспросил я.

– Ничего, – сестра резко одёрнулась, но смущение в голосе никуда не исчезло. – Всё, ничего я не говорила.

– Калиса? – беру свои слова назад. Мне нравится издеваться над сестрой, доводя её до крайней степени смущения.

– Я на тебя обиделась!

– За что?

– Ты давно не играл со мной.

– Ну так разве это большая проблема? Вернёмся в пещеру и поиграем.

– Обещаешь? – промурлыкала Калиса.

– Обещаю. Во что хочешь поиграть?

– В голову!

– Тогда найдём медведя, – я мысленно прочитал заупокойную молитву мишке.

– Угу! – Калису распирало от радости.

К ночи небо испортилось, облака из маленьких ватных шариков превратились в плотные серые клубы дыма. Поутру, когда солнце вышло из-за горизонта – небо затянуло серой толстой плёнкой, огромной скатертью раскинувшись во все стороны и запустив края за линии горизонта. Намечалась буря. И когда пойдёт дождь известно лишь одному Святому Рандому, вымышленному богу случая.

Ближе к полудню я заметил движение в темноте пещерного входа. Спустя несколько минут оттуда вышел мужик с небольшой бородкой и парнишка, внешне чем-то похожий на мужика.

Два рыбака испуганно озирались по сторонам, выискивая нас. Но не нашли и стали о чём-то живо переговариваться. Вдруг развернулись и резко побежали ко входу. Я уж было подумал, что меня заметили и план разрушен. Но паренёк встал около входа, а отец медленно полез вверх. Добравшись, он осмотрел заднюю часть холма и вернулся обратно.

Где-то вдалеке сверкнула молния.

– Калиса, давай! – скомандовал я и взмолился, чтобы сестра успела.

Калиса сразу же вышла из озера и раскрыла крылья. Ровно в этот же момент по долине прокатился гром, заглушивший звук хлопков. Всё произошло слишком быстро. Настолько, что у меня хватило времени лишь встать и расправить крылья.

Сестра за считанные секунды преодолела сто метров, разделявших холм и озеро. Из-за большого расстояния я не слышал, как воскликнули от ужаса два разумных, когда позади них приземлилась Калиса. Она в два прыжка подскочила к мужику и ударила лапой. С развороченным позвоночником, торчащим из окровавленной спины, тот замертво упал на землю. В парня полетело магическое копьё. Удар, его отбросило вперёд, на лету развернуло и он упал на землю лицом к небу.

– Я справилась! – победным кличем раздался голос сестры.

Да, она справилась. Поступила так, как поступил бы каждый, чьё тело усыпано ценниками: литр крови стоит столько-то денег, кусок кожи столько-то, кило мяса столько, печень столько, сердце чуть подороже, почки чуть подешевле, кости, зубы, глаза, роговые отростки…

Но разве нельзя было просто поговорить с ними? Разве нужны убийства, когда разумные существа на то и разумны, чтобы уметь договариваться между собой?! Неужели у нас не было и шанса всё обсудить и попытаться уговорить их, чтобы они молчали.

– Братик? – взволнованно спросила сестра, когда я молча приземлился рядом с парнем. На его лице застыла гримаса ужаса и боли.

– Ты молодец, – сухо ответил я, всё ещё смотря на мёртвое лицо.

– И ты молодец, – сестра попыталась приободрить меня. – Ты всё так здорово придумал! Если бы ты не понял, что здесь есть разумные, то они бы рассказали о нас всем. И нас бы пришли убивать.

– И теперь они мертвы.

– Или мы, или они, – парировала сестра под звуки начинающегося ливня.

Эти слова взорвали бомбу в моём сознании, заставив задуматься над её словами.

Калиса права. Я всё ещё мыслю как человек. Да, я не хочу убивать и не вижу смысла выпускать кровь другому разумному, когда можно попытаться договориться. Но я, в отличие от сестры, упустил одну маленькую и крайне важную деталь.

Мы с сестрой драконы. А эти двое – нет. Они эльфы, дворфы, люди, кто угодно – но не драконы. Для простых разумных мы не что иное, как кучка ходящих ингредиентов и ресурсов. И эти двое рассказали бы, кого они видели и получили бы свои тридцать серебряников за ценные сведения.

– Да, ты права.

Я вновь посмотрел на лицо парня. Капли дождя барабанили по широко раскрытым глазам, постепенно собираясь в их уголках небольшими озерцами. Ещё немного и вода скатилась бы тоненькими ручейками по всё ещё розовым щекам.

Хватит сентиментальности. Сестра полностью права: или мы, или они! И уж если делать выбор, то я выберу их. Я уже один раз умер и помирать ещё раз подобно выращенной на сало свинье – не собираюсь!

– Надо улетать отсюда. Можешь проверить: остался ли кто в пещере? – я попросил сестру.

Калиса просунула внутрь голову. Там было что-то похожее на мамину пещеру: какие-то мешки, верёвки и инструмент. Но там не было других разумных.

Пока сестра осматривала пещеру я думал, что делать с вещами двух рыбаков. Если они пропадут, а вещи останутся– это вызовет много вопросов. Но с другой стороны – будет странно, если рыбаки пропадут вместе с вещами.

– Сиал? – сестра закончила осмотр и вопросительно посмотрела на меня.

Ещё немного и дождь войдёт в свою полную силу и тогда на влажной почве отпечатаются наши следы. Медлить нельзя – придётся всё бросить. За одним исключением.

– Возьми его в пасть, – я показал на тело мужика, – и полетим отсюда. Я возьму этого. Надо убрать их подальше.

Вскоре мы поднялись на наше плато. Я стал кружить недалеко от земли, блуждая по поверхности взглядом и ища важную улику. Сестра присоединилась к поискам, но нам мешал дождь, полностью перешедший в ливень. Потребовалось уйма времени, чтобы найти эту чёртову пережёванную сетку.

Как оказалось, мы отлетели от нашей пещеры настолько далеко, что находились практически в самом начале цепи гор. Предстояло пролететь как минимум сотни три километров, если не больше. А это несколько дней в режиме “отмахаться крылышками до полного истощения маны; приземлиться; восполнить ману; повторить”. Да ещё и с телами в зубах тащиться придётся. Благо у сестры не наблюдалось желания их есть, а то меня непременно бы стошнило.

Пролетев один цикл и преодолев чуть больше полусотни километров, мы сбросили тела на вершине ближайшей горы, рассчитывая на стервятников. Но сетку я не выбросил. Лучше будет притащить её домой и попросить маму спрятать. Кто знает, сколько эта сетка будет разлагаться на открытом воздухе – но несколько лет уж точно.

Надо будет маме всё рассказать. Хоть и мы совершили огромную ошибку, поддавшись азарту и прилетев к долине – но лучше ничего не скрывать. Ликура сама решит, что дальше делать… Вдруг из-за нашей ошибки придётся сорваться с места и улететь из пещеры?

– Не отчаивайтесь на то, что забрали их жизни, даже если среди них был слабый. Его следовало защищать его же богам, но они этого не сделали, ибо были неспособны защитить даже себя, – сказала мама, когда наш рассказ был окончен.

– Слабый? – я переспросил маму.

Вся эта мистика про богов меня не интересует. Мало ли что удумают разумные, не знакомые с научно-техническим прогрессом. И с дедушкой Ленином, который бы им так прямо и сказал, что: “Бога нет!”

– Я о молодом человеке, чья жизнь оборвалась в самом начале пути, сын мой. Но не волнуйся об этом, ибо цена его жизни – ваша собственная жизнь. И я рада, что вы выбрали свою.

– Что с нами будет? – сестра была напугана, так как наше наказание за вылет к долине ещё не было озвучено.

– О чём ты, дочь моя?

– Мы далеко улетели и нарушили своё слово.

– Я согласна в том, что вы улетели далеко. Но нет согласия в другом, вами не было сделано пятидесяти взмахов. Обещание вы не нарушили и нет нужды в наказании. Есть моя вина в том, что не предусмотрела подобное, – мама пристально посмотрела нам в глаза и у меня по спине пробежал холодок. – Пообещайте, что более не воспользуетесь каньоном подобным образом и не улетите так далеко.

– Да, обещаем, – мы с сестрой ответили хором.

– Вот и славно, дети мои.

Ликура подняла руки, подзывая нас. Мы оба приблизились и получили порцию поглаживания. Сестра тут же принялась урчать подобно ручному котёнку и настукивать кончиком хвоста от удовольствия.

– Теперь вам следует отдохнуть, – продолжила мама, когда с поглаживаниями было окончено. – Последние дни выдались для вас тяжёлыми. Через несколько месяцев прилетит Изулиса. Я попрошу её проверить тела. Заодно посмотреть, как обстоят дела в тех местах. Но волноваться не стоит, ибо недалеко Поля Слёз…

– Поля Слёз?

– Именно так называется место, о котором вы рассказали. Рядом с ним расположены орочьи земли. Хоть они и высшие разумные, но сохранили древние обычаи и прослыли кровожадным народом: для их ритуала преображения нужны живые разумные. Поэтому орки будут первыми, на кого падёт подозрение. Есть странность в том, что разумные стали использовать озёра Поля Слёз так близко к водопаду. Но всему есть объяснения: каждый разумный жаден и постарается забрать себе гораздо больше, чем ему положено. Но вам не стоит переживать об этом. Ступайте и отдохните.

Ликура положила сетку в бочку с отходами и отправилась дальше добывать кристаллы. А мы с сестрой решили послушаться маминого совета. Вернулись в пещеру с кладкой, растеклись на приятном холодном полу двумя лужицами и отдались в омут блаженной неги.

Правда, меня пару раз насильно вытаскивали из страны чудес, когда сестра решала воспользоваться моей спиной как лежанкой.