Скверная жизнь дракона. Книга первая

Глава 2

– Сиал, ну ты идёшь?

Сестра шла к площадке, выходившей к каньону, а я сидел в пещере с кладкой и смотрел вслед маме, уходящей в сторону небольших пещер. Сидел и принимал случившееся как данность.

Конечно, маму можно понять: она переживает, что мы можем пострадать. И я прекрасно понимаю из-за чего полёт к Эвересту оставлен на следующий год. Мол, если мы сразу посетим все возможные места, то на следующий год у нас не останется развлечений. Но ведь можно было предупредить, что сейчас мы выбираем место, где будем летать в этому году, а другое место будет закрыто для посещения до следующего. А ведь мне, вообще-то, хотелось…

– Сиал, ну ты идёшь? – повторила сестра.

– Иду, – горько отозвавшись, я встал и пошёл вслед за ней.

– Не обижайся на меня, братик! – сказала сестра, встретив меня на площадке.

– Почему я должен на тебя обижаться?

– Ты ведь хотел полететь к Хавргартору.

– Хотел.

– Ну вот, а я первой сказала про каньон, поэтому мама и запретила нам лететь к горе.

– И что?

– И то! – она подалась вперёд, сделав пару шагов в мою сторону. – Если бы я не сказала, то мы бы полетели к Хавргартору.

– Ну, полетим потом, в следующем году.

– Но… – сестра попыталась что-то возразить, но я ей не позволил.

– Мы ведь не знали, что мама решить разделить места на два года. Так что мне не за что на тебя обижаться. Да и я, кажется, уже не раз тебе говорил, что никогда не…

– Ты обижен на маму? – сестра посмотрела на меня то ли с возмущением, то ли с негодованием.

– А на неё зачем обижаться? Из-за того, что разделила места? Мама сделала это специально, чтобы нам было чем заняться в следующем году. Она поступила правильно.

– А чего тогда ты так грустно ответил мне?

– Немного обидно, что мама нам не доверяет. Она могла рассказать про разделение, и мы заранее всё обсудили бы.

– Сиал…

– Но мы многого не знаем. Да и у мамы мы первые, последние и единственные дети: поэтому она не всегда нам что-то рассказывает. Она просто сама не знает, что и как делать – и я не буду на неё обижаться. И что это вообще за вопросы?

– Я за тебя волнуюсь! – сестра сделала ещё пару шагов.

У сестры явно вновь проснулся материнский инстинкт. Или же у неё комплекс младшего братика? Врядли, тут я перегибаю палку: у Калисы нет настолько глубоких проблем с головой. Просто так сложилось, что я единственный дракон мужского пола, которого видела сестра: отца-то у нас нет. Точнее, он есть, но его нет в нашей жизни. Да и других братьев у нас тоже нет. Помнится, мама отложила семь яиц, в двух из них были мы с сестрой, а в оставшихся пяти хоть один мальчик, но должен был быть. Или же во всех пяти были девочки, и у меня было бы шесть сестёр?

Волна дрожи пробежала от носа до кончика хвоста. Шесть Калис – это слишком даже для меня.

Наверно, одна из сестёр была бы застенчивой и кроткой, постоянно пряталась за чужими спинами и общалась бы простыми, односложными предложениями; другая с боевым характером и постоянно лезла в драку, стараясь доказать, что она самая сильная; третья была бы полностью похожа на маму, стараясь заменить её, пока Ликура отсутствует; четвёртая, самая игривая из всех, без устали придумывала бы всякие истории и находила всё новые и новые развлечения да игры; пятая была бы молчаливой, скрытной, но готовой помочь каждому из нас; ну а шестой сестрой была бы Калиса, со своим ребяческим азартом готовая на любое приключение – главное, чтобы её потом покормили. Но судьба распорядилась иначе.

– Что случилось, Сиал? – сестра заметила, что я ушёл в свои мысли.

– Просто подумал, что повезло, раз у меня такая заботливая сестрёнка, которая всегда думает обо мне. И вообще, какая разница, что отложить на потом: каньон или этот Ховргурарат? Так что…

– Как? – Калиса прыснула, состроив милую мордашку.

– Что как?

– Как ты назвал гору?

– Неважно, – я поспешил скрыть свой конфуз. – Главное, что мы всё равно прилетим к ней. Так что я обиделся.

– Точно не обиделся?

– Тебе хвост откусить? – в ответ сестра машинально поджала хвостик. – Я уже устал говорить, что я на тебя не обижусь. Так что прекращай так думать.

– Хорошо, не буду, – голос сестры стал на привычно игривым, но вместо того, чтобы развернуться и приготовится к полёту – сестра приблизилась ко мне вплотную. И, чуть опустив голову, стала тереться об мою шею. Притом делала это как кошка: вдавливаясь подбородком, скользила им от головы до начала спины. А затем прижималась щекой и возвращалась обратно. И так раз десять, пока у меня кожа от трения гореть не начала.

– В какую сторону полетим? – задорно прощебетала сестра и одним прыжком отскочила от меня на целый метр.

– Если лететь в левую сторону, то мы будем приближаться к горе. А в правую…

– К тому месту, где заканчивается каньон.

– Ну до того места лететь долго.

– До Хавргартора лететь не меньше, – сестра сказала это с таким тоном, словно только что открыла закон тяготения.

– Тогда я, как младший братик хочу, чтобы старшая сестрёнка решила, куда мы полетим.

– Так не честно!

– А вот такой я нехороший дракон! – я чуть задрал голову, приняв победную позу.

– Ах так? – сестра накуксилась, но игривое выражение мордашки говорило об обратном. – Тогда мы летим налево, а когда вернёмся домой – ты будешь со мной играть!

Она раскрыла крылья. Активировалось умение и их окутал лёгкий туман с едва заметными прожилками изумрудного и красного цвета. Спустя мгновение туман исчез и сестра, махая крыльями, стала постепенно подниматься.

Активировано умение «Полёт»

Крупный взмах крыльями, на всю их возможную длину, и моё тело тут же поднялось на пять метров. Ещё взмах, и к оставшейся после первого взмаха подъёмной силе прибавилась новое ускорение. Ещё взмах – и до площадки уже примерно двадцать метров.

– Полетим вниз? – сестра находилась выше меня на высоте в сто метров.

– Налево?

– Налево! – ответив звонким голосом, сестра наклонила корпус, подогнула крылья и устремилась вниз к каньону.

Подавшись мимолётному азарту, я прекратил подниматься и взмахнул крыльями, устремляясь к каньону. Ещё три взмаха и скорость свободного полёта достигла максимума. Неожиданная гонка началась, теперь мне оставалось добраться до каньона первым.

Поверхность гор проносилась подо мной на огромной скорости. Ветер свистел, создавая уникальный музыкальный мотив. Глаза, обдуваемые плотным потоком горного воздуха, моментально высохли – пришлось по привычке прищурится, иначе болеть будут будто нашпигованные стеклом.

Сестра летела выше и спереди. Она махнула крыльями, пытаясь набрать ещё скорости и горя желанием первой прилететь к каньону. Я не мог ей этого позволить, ибо в этой гонке победителем буду я!

Взмахнув крыльями, я изогнул последнюю косточку так, что летательная перепонка чуть выгнулась кверху: была получена дополнительная устойчивость. Передние лапы я прижал к телу, задние выпрямил и прижал к хвосту. Всё это лишь для того, чтобы я превратился в огромный планер, на полной скорости устремившийся к финишу. Всё же у сестры преимущество по высоте, но когда мы делаем взмах, то немного тормозим. Заодно существует сопротивление воздуха. И сестра, в отличие от меня, до сих пор не прижала вплотную лапы к телу.

Я внимательно смотрел вперёд. Скалы мельтешили в глазах, сливаясь в сплошной грязно-серый ковёр. Всё это давило на сознание. Казалось, что я лечу в десяти метрах над плоской, однообразной поверхностью…

Впереди вдруг резко выпрыгнуло каменное остриё. Выпирающий кусок склона с огромной скоростью приближался, намереваясь приврать меня в лепёшку красного цвета. Я приподнял задний край левого крыла, а правое изогнул в суставах вверх – меня резко бросило влево. Каменное остриё пронеслось где-то рядом подобно быстрой мошке, едва замеченной боковым зрением.

– Братик?! – сестра испугалась, видя, как я чуть не испытал себя на ударопрочность.

– Всё хорошо. Лучше постарайся не отставать от меня!

– Это ты отстаёшь! – сестра принялась чаще махать крыльями.

Выровнявшись, я бросил короткий взгляд на сестру и продолжил следить за склоном. Впереди вновь выпрыгнуло что-то каменное, торчащее из поверхности скалы. Теперь это был не шпиль, но длинный, огромный утёс. Раскинувшись на сотни метров в обе стороны, он выступал над уровнем склона на пятьдесят метров. Если я сейчас взмахну крыльями в попытке набрать высоты, то точно проиграю сестре. Но можно поступить по-другому.

Подняв заднюю часть крыльев, я одновременно одно крыло чуть приподнял, а другое опустил. Меня бросило в сторону, я стал быстро набирать высоту и постепенно прокручиваясь во круг своей оси. Когда земля и небо поменялись местами, я вернул крылья в нормальное положение. Стоило только сфокусировать зрение, как в полуметре подомной пронеслась острая кромка утёса, усеянная выбоинами и рваными участками. Ударься я об него, и моя жизнь разделилась бы на “до” и “после”. То есть, одна половина моей тушки осталась бы лежать до утёса, а другая стукнулась об землю после него.

Выступ был преодолён, я вернул землю и небо на законные места. Сестра была далеко. Если сейчас же она не начнёт пикировать, набирая скорость – то победа у меня в кармане… нет, наверно всё же в пасти. Да, победа будет у меня в пасти… Тоже особо не звучит. В лапках? Да, победа будет в моих лапках.

– Сиал, стой! – взмолилась Калиса в тщетной попытке хоть как-то меня замедлить.

– Чего тебе?

– Я хочу быть первой!

– Ничего страшного: для меня ты всегда будешь на первом месте.

– Сиал!

Скорость постепенно падала, как и скол горы постепенно превращался из крутого в пологий. До начала каньона осталось примерно с километр, но я уже не переживал, что проиграю.

Дождавшись, когда скорость достаточно упадёт, я вошёл в режим обычного полёта: взмахнул крыльями, набирая скорость и высоту, после распрямил их и наклонился вперёд, медленно снижаясь и поддерживая скорость. Таким нехитрым способом летают все драконы, да и не только они.

– Я точно догоню тебя! – крикнула сестра. Но у неё не осталось и шанса на победу даже когда она оказалась на одной высоте со мной, ибо нас разделяли сотни метров.

Начало каньона, этот острый край земли, уходящий далеко вниз, был в ста метрах от меня. Ещё чуть-чуть. Ещё немного.

– Победа, – я взмахнул крыльями и стал медленно опускаться.

– Ты жульничал! – горьким от обиды голосом проговорила сестра, приземлившись рядом.

– Нет, не жульничал. А ты, вообще-то, могла выиграть, если бы сразу начала снижаться.

– Это опасно! И ты чуть не врезался!

– Но ведь не врезался.

– Не делай так больше. Летай как обычно. Я так сильно за тебя волновалась. В первый раз так вообще думала, что ты разобьёшься!

– Но ведь не разбился. Да и к тому же: я летаю лучше нас двоих. Так что не волнуйся за меня.

– А вот и буду, – Калиса легонько стукнула носом мне в бок.

Нет, у сестры точно весеннее обострение: чего только стоят эти постоянные волнения по поводу и без. А если я ненароком чихну в её присутствии, она схватит меня за загривок и потащит к маме с криками, что братик умирает?

Да и вообще, что это за разговоры о благоразумии? Она же сама пару лет назад жила по принципу конституционной монархии: вроде бы царь в голове есть, но вся власть сосредоточена в лапках буржуазных тараканов. Наглухо поехавших тараканов. Потому что, вместо голосования за принятие государственного бюджета – они дружно обворовывали казну и спускали все деньги на порошки, пасьянсы и профурсеток.

Зато теперь Калиса само олицетворение морали, благоразумия и надёжности. Вот только сестра всё ещё способна с радостным повизгиванием влететь в жерло вулкана, дабы поиграть в игру “Горячая дракошка”.

– А вот и не волнуйся. Давай лучше посмотрим, что там за обрывом, – я кивнул в сторону начала каньона.

Сестра в ответ недоверчиво на меня посмотрела, но всё же засеменила в указанную сторону. Я последовал за ней представляя, что перед нами развернётся огромная расселина шириной в сотню метров и глубиной в несколько километров – но это были лишь беспочвенные фантазии. Да, ширина была такая же, как и раньше, но вот глубина… В лучшем случае здесь будет метров семьсот. Если не меньше.

Две отвесные каменные стены с редкими выступами закачивались внизу, резко скрываясь в бурлящей реке. Шум воды доносился гулким эхом. Изредка слышались всплески, отчего казалось, что внутри кто-то стучит молоком по камням. Это звучали камни, оторвавшиеся от стен и упавшие бурлящий поток. Ещё был ветер, сильный, иногда накатывавший на нас огромными порывами.

– Такой сильный, – сестра отодвинула мордашку подальше от края и быстро заморгала. Ветер подсушил ей глаза, которые только недавно вновь увлажнились после полёта.

Всё же трудно летать без специального третьего века. По словам мамы, оно формируется у драконов после пятой спячки. Она тогда показала эту полупрозрачную плёнку, предназначенную для защиты глаз от ветра, и сказала, что сквозь неё видно смазано, но на высоте в несколько километров этого более чем достаточно.

Решив немного отдохнуть – Калиса отошла от края. И улеглась самым милым образом: свернулась калачиком и положила хвостик под голову.

– Ты отдыхать будешь? – сестра явно намекала на то, что ей рядом чего-то не хватает.

– Много маны потратила?

– Много. Осталось триста с хвостиком. А ты?

– Чуть больше четверти. Ещё много осталось.

– Значит, будешь ждать, пока я отдыхаю. Ведь будешь? – Калиса состроила самое жалостливое выражение мордашки.

– Конечно, подожду. Если и лететь куда-то, то только вдвоём. Ведь так?

– Да! – Калиса радостно взвизгнула и забурилась мордочкой под хвост, скрывая смущение. Но кончик одой её части тела, которую обычно измеряют в попугаях, отбивал замысловатую чечётку. Ухмыльнувшись, я вернулся к осмотру каньона.

Смотря на отвесные стены, меня не покидало чувство, что ущелье было создано не природой, но разумной рукой. Слишком неестественно смотрелись прямые линии стен. Нет, если смотреть сверху, то сама расселина полностью соответствует хаотичному свойству природы: на всём протяжении каньон извивался и кривился. Но вот стены его слишком отвесны и не похоже, чтобы они подверглись хоть какому-то воздействию. А ведь существует такая вещь, как эрозия почвы.

Да, стены каньона каменные, но ведь он должен со временем источаться и следом – обрушаться. Особенно сверху, где я сейчас стою. Края каньона должны были осыпаться десятки тысяч лет назад, но вместо этого ветер сдул небольшой участок почвы в пару метров глубиной.

Была и другая странность в том, как каньон простирался в левую и правую сторону. С горы я видел, что левая часть расселины своим внешним видом идентична той части, перед которой я стою: такие же отвесные стены и обрывистый край. Но в сотнях километрах от нас правая часть каньона как бы расширялась и, если мне не показалось – уходил резко вниз.

Отойдя от обрыва, я прилёг рядом с сестрой.

– Давай научу спускаться, как я это делал. Тогда ты тоже будешь тратить меньше маны.

– Точно покажешь? – Калиса приподняла голову. В её глазах блеснул игривый огонёк.

– Покажу. И даже расскажу, что и как правильно делать.

– Ты пообещал, братик! – счастье переполняло сестру. Стараясь пододвинуться поближе, она так сильно оттолкнулась от земли, что едва не перевернула меня. Немного поворчав, я вновь занял удобную позу, закинул хвост на сестру и упал в нирвану.

Стоило только сестре очнуться и восстановить ману, как она тут же подскочила, упёрлась передними лапами мне в спину. И принялась самым зверским способом меня раскачивать и тормошить, сопровождая это выкриками о том, что каньон никуда не денется, а вот научится спускаться с горы – задача первостепенной важности. Так что я должен срочно встать и обучить её.

Я поддался на уговоры. Всё же доставить толику радости сестрёнке – не такая уж и плохая идея. Да и лишним не будет заблаговременно узнать сколько именно потребуется маны и выносливости на подъём. Но была ещё самая главная причина: ещё минута, и Калиса вытрясет из меня сознание. Всё же лучше жить, когда сознание находится в теле, а не тащится за тобой на верёвочке подобно воздушному шарику.

Для сестры стало огромной неожиданностью, что подниматься окажется труднее, чем спускаться: на подъём она истратила практически всю ману.

Отдохнув и посовещавшись, мы сформировали план действий на ближайший год. После того, как мы изучим каньон в левую и правую стороны, сестра направится к осквернённому лесу, будет поднимать уровни и будет вкладывать очки характеристик в магию. Я планировал заняться тем же, но сразу вкидывать очки не буду – лучше ненадолго реанимировать мистера Пушистика, что бы тот охранял те немногие крохи, что выпадают с каждым уровнем.

Сейчас же мы приступили к обучению. Все объяснения с примерами, где я на своих крыльях показывал, как их изгибать, а сестра повторяла – затянулись на неделю. После мы практически целый месяц то и дело спускались к каньону и поднимались обратно. И так день ото дня, с перерывами на охоту и отдых. Пока в один из тёплых дней сестра не произнесла:

– Куда мы полетим? Налево?

Мне больше хотелось слетать направо и убедиться, что там каньон действительно расширяется. Но всё же мы полетели налево, потому что до этого так решили. Заодно договорились не опускаться в сам каньон. Да, он широкий и мы там вдвоём спокойно поместимся – но сейчас был вечер и ветра в нём гуляли особенно сильные. Внизу текла река, берущая начала от холодных горных ручьёв. Сверху тёплая погода и солнце целый день прогревало землю и каменные стены каньона. Они отдавали тепло, нагревая воздух. Тёплый воздух старался подняться повыше, а его место занимал холодный – обычная физика циркуляции воздушных масс.

Именно обычная физика была виновата в том, что на всём протяжении каньона рождались чудовищные ветра – не сильные днём, но неимоверные ночью. Одно радовало, что ветра в нём всегда дуют слева направо, от начала каньона до места его расширения.

Размышляя над силой ветра и его направлением – у меня родилась одна крайне рисковая идея. Но пока что мы расправили крылья, готовясь полететь в левую сторону, ограничивая наш полёт в пятьдесят взмахов. И хоть мы жульничали, контролируя полёт и стараясь преодолеть как можно больше расстояния между взмахами – через полчаса финальный взмах был сделан. Но ничего интересного мы так и не увидели.

Везде один и тот же пейзаж: справа огромная равнина и луг, слева горные хребты, уходящие в горизонт. Сколько мы пролетели? Десять, может, двадцать километров, и ничего интересного. Хотя в увиденном для меня нашлась небольшая пища к размышлению. Форма каньона не изменялась, на всё протяжении такие же острые края и отвесные, практически прямые стены. Я не геолог, но наша цепь гор образовалась намного раньше, чем каньон. Слишком уж он выбивается прямыми линиями из окружающего природного хаоса.

На всё своём протяжении он был слишком… рукотворен. Если бы каньон размывала вода, то стенки его были бы куда более скруглёнными, без торчащих уступов с бритвено-острыми краями. Складывалось впечатление, что неделю назад здесь и не было никакого каньона, и только вчера что-то неимоверной силы раздвинуло земную твердь.

Следовало направиться в правую сторону и поближе рассмотреть изменение формы каньона. Но точную картину я составлю лишь в следующем году, когда наконец доберусь до Эвереста и с его высоты хорошенько осмотрюсь. Сейчас же я туда не полечу, хоть мне и хочется посмотреть, как именно начинается каньон. Вдруг Ликура наблюдает за нами. В прошлый раз я отделался лёгким испугом, но в этот раз проступок мне с лап так просто не сойдёт.

Следовало набраться терпения, хотя его с каждым месяцем всё меньше и меньше. И чем ближе мы подходили ко дню нашего отлёта, тем сильнее я заводился от предвкушения. Скоро, очень скоро целый мир предстанет перед нами. Мы с сестрой не только пролетим над новыми землями, но и поохотимся в пути на новых зверей. Интересно попробовать на зуб тигра. Или бизона, если такие есть.

Да и не стоит сбрасывать со счетов старое сообщение от системы. Мне полагается практически полное сохранение видовой принадлежности. Главное – не стать такой же морской губкой, как выглядят ящеролюды. Ещё неплохо было бы понять, как мама вообще приняла облик ящеролюдки и что это за магия такая, что позволяет поместить тушку огромного дракона в столь мелкое тело. Но и здесь остаётся только ждать: мама пообещала, что перед отлётом покажет, как она развоплощается обратно в дракона.