Сладкая месть

Глава третья

На следующее утро Тони разбудила молоденькая горничная, которая принесла ей стакан свежего апельсинового сока и кофе.

– Bom dia, senhorita,[2] – с улыбкой сказала вошедшая и поставила поднос на столик у кровати.

– Bom dia. – Тони села и поправила волосы, упавшие на лицо. – Который час?

– Desculpe-me, senhorita?[3] – Девушка озадаченно смотрела на Тони, и той пришлось жестом показать, что это совсем не важно. Сделав реверанс, горничная удалилась. Тони пожалела, что она совсем не знает португальского языка, и решила приобрести для себя англопортугальский разговорник.

Сок был свежим, а кофе необыкновенно ароматным. С чашкой в руке Тони подошла к окну и открыла ставни. От представшей картины у нее захватило дух. Волны белой пеной разбивались о зеленовато-серые скалы, а бледное солнце пробивалось сквозь утреннюю дымку. Песок выглядел таким чистым, что Тони захотелось пробежаться по нему босиком. Но она не решилась поддаться своему желанию, пока не познакомится с обычаями этого дома.

Однако, пока Тони стояла у окна, из маленькой дверцы в стене замка показалась Франческа. Тони увидела, как та пошла по тропинке по краю рва, а потом по узкому мостику перешла на другую сторону. В руке у девочки была плетеная сумка. Вскоре Франческа скрылась из виду в том месте, где замок примыкал к скалам у пляжа. Девушка решила, что Франческа пошла, купаться, и догадка Тони подтвердилась несколько минут спустя, когда девочка появилась на пляже и стала снимать просторное платье, надетое поверх купальника. Тони вздохнула. Она пожалела, что накануне не спросила у Франчески, когда та обычно ходит купаться. Наверное, они могли бы провести это время вместе.

Тони отошла от окна и направилась в ванную. Затем, надев облегающие зеленые брюки и блузку более светлого оттенка и убрав свои длинные волосы в два хвостика, девушка осталась вполне довольна своим внешним видом.

Воспользовавшись лестницей, показанной накануне графиней, Тони спустилась в столовую, в которой никого не было. Но вскоре туда вошла горничная и спросила, что сеньорита предпочитает на завтрак. Тони обрадовалась, что эта – девушка говорит по-английски. Ответив, что ей достаточно будет кофе и булочек, гостья стала осматривать комнату, ожидая, пока ей принесут завтрак.

Тони уже почти закончила завтракать, когда в столовой появилась Франческа с влажными после купания волосами. На девочке были все те же юбка и блузка, что и накануне. Тони подумала, что, глядя на одежду Франчески, трудно себе предположить в этой девочке дочь владельца-замка.

Сказав девочке: «Доброе утро» и получив вместо ответа лишь недовольный взгляд, Тони не на шутку рассердилась. С трудом сдержавшись, она как можно спокойнее произнесла:

– Жаль, ты не сказала мне, что идешь купаться, Франческа. Я бы охотно пошла с тобой.

Франческа удивленно посмотрела на нее.

– Почему?

Тони вздохнула.

– А ты как думаешь? Просто я очень люблю плавать. Такой ответ тебе нравится?

Франческа пожала плечами.

– Пол никогда не встает раньше полудня, когда приезжает сюда, и бабушка тоже. Может быть, и вы последуете их примеру.

Тони задумчиво рассматривала свою чашку.

– Почему ты так вызывающе ведешь себя? – спокойно спросила она.

Вопрос явно застал девочку врасплох.

– Я не понимаю, что вы имеете в виду, – растерянно сказала Франческа.

– Прекрасно понимаешь. Ты отлично знаешь, что я имею в виду. Однако мне хотелось бы выяснить, чем я заслужила подобное обращение? Мы ведь только вчера познакомились!

– Вы – невеста Пола, – сказала Франческа.

– Ах, вот оно что! Я знаю, ты не любишь Пола, он сам сказал мне об этом, но у тебя нет причин точно так же относиться и ко мне!

Франческа намазала булочку маслом и откусила.

– Зачем Пол приехал сюда? – спросила девочка.

Тони вдруг стало жарко, но она постаралась не выдать своего смущения. Девушке не хотелось, чтобы Франческа заметила, как ей неловко.

– Навестить свою бабушку.

Франческа фыркнула.

– Как бы ни так! Пол приезжает сюда только тогда, когда ему нужны деньги. Если вы думаете, что он приехал навестить бабушку, значит, вас провести еще легче, чем я предполагала!

– Не груби, – сказала Тони, нахмурившись. – Даже если в этом и есть какая-то доля истины, в чем я сомневаюсь, ты еще слишком мала, рассуждать об этом. Дела взрослых тебя пока не касаются. – Тони допила свой кофе. – Я думаю, в тебе говорит ревность, вот и все. Но почему ты ревнуешь ко мне…

Франческа рассмеялась.

– Много о себе воображаете! – язвительно бросила она.

Тони встала из-за стола и, достав сигарету, закурила. Франческа внимательно следила за ней.

– Папе не понравится, что вы носите брюки, – довольным тоном заявила девочка.

Тони сердито взглянула на нее.

– Да что ты говоришь! В самом деле? Я уже дрожу от страха!

Франческа замолчала и занялась своим завтраком.

Не дожидаясь, пока та закончит есть, Тони вышла из столовой. Она не знала куда пойти, но и допустить, чтобы сеньорита Франческа делла Мария Эстрада окончательно вывела ее из себя, Тони тоже не могла. В холл выходило много дверей, из которых девушка выбрала одну. За этой дверью оказался коридор, ведущий к еще одной двери. Ощутив жажду приключений, Тони открыла ее, но оказалась во внутреннем дворе, куда они приехали накануне днем. Разочарованная, Тони надеялась найти за этой дверью что-нибудь более волнующее.

Девушка решила побродить вокруг замка в ожидании Пола. Похоже, Франческе привычки кузена были действительно известны лучше, чем самой Тони.

Все утро Тони провела на пляже. Она нашла ту тропинку, по которой спускалась к океану Франческа, и вышла на песчаный берег. Закатав брюки до колен, Тони побродила по воде, потом стала собирать ракушки, как делала это в детстве. Солнце ласково грело ее спину, и ощущение радости жизни вернулось к девушке. Если бы не враждебное отношение к ней Франчески, Тони чувствовала бы себя абсолютно счастливой.

Девушка вернулась в замок к ленчу. Войдя во внутренний дворик с босоножками в руке, она с удивлением обнаружила на стоянке серый лимузин. Гости в такое время? Не задерживаясь во дворе, Тони вошла в замок через боковую дверь и оказалась в холле. Услышав звуки, доносившиеся из гостиной, она подумала, что сможет застать там Пола.

Гостиная имела вполне современную обстановку, звуковую стереосистему и телевизор. Здесь же находился небольшой бар. Но в комнате никого не было, кроме Эдуардо, слуги, накануне вечером прислуживавшего за обедом. Эдуардо стоял у бара и готовил напитки. Почувствовав чье-то присутствие, он повернулся к Тони и спросил:

– Чем могу служить, сеньорита?

Тони улыбнулась и покачала головой.

– Не беспокойтесь, Эдуардо, – сказала она. – Я просто ищу сеньора Пола.

– Com efeito, senhorita, senao porque?[4] – раздался голос у нее за спиной.

Тони вздрогнула и оглянулась. В дверях стоял высокий; смуглый мужчина с тонким светлым шрамом на загорелой щеке.

– Вы! – вырвалось у нее, прежде чем она успела сдержать себя. Это был тот самый владелец автомобиля, под колеса которого она чуть не попала в Лиссабоне.

Узнав девушку, мужчина слегка наклонил голову, но его глаза смотрели на нее недоверчиво.

– Как вы оказались здесь, в моем доме? – холодно спросил он по-английски.

У Тони перехватило дыхание.

– В вашем доме? – как эхо повторила она.

– Да, сеньорита, в моем.

– Значит, вы… – Ее голос сорвался.

– Граф Рауль Фелипе Винсенте делла Мария Эстрада, сеньорита! – Он произнес свое имя таким высокомерным тоном, что Тони стало не по себе. Так этот человек, этот высокий, худощавый, надменный португалец и есть дядя Пола, отец Франчески! Одетый в кремовый костюм, выгодно оттеняющий его густые черные волосы, он производил на нее такое же волнующее впечатление, как и в тот день в Лиссабоне. Глядя на графа, Тони не сразу смогла взять себя в руки. Она лихорадочно пыталась вспомнить, называла ли тогда свое имя, но не могла. Но даже если и называла…

– Я повторяю, почему вы оказались в моем доме? – вновь спросил граф.

У Тони мелькнула мысль, что он, вероятно, решил, будто девушка разыскала его для получения компенсации за несчастный случай, но, увидев его мрачное лицо, сразу же отбросила эту идею.

– Я… меня привез ваш племянник Пол, – запинаясь, произнесла она.

– Ах, это он! – Его лицо еще больше помрачнело. – Зачем?

Тони вдруг с отчаянием поняла, что стоит перед ним босиком, в брюках, которые, по словам Франчески, граф не одобрял, с растрепанными волосами, но хуже всего – она осознала свою хрупкость и беззащитность. Довольно высокий рост позволял Тони уверенно держаться в обществе знакомых мужчин, но граф делла Мария Эстрада был значительно выше ее. Он возвышался над ней словно ангел мщения, и девушка чувствовала себя весьма неловко.

– Пол – мой жених, – наконец, вымолвила она.

Старый слуга осторожно покашлял, и граф взглянул на него.

– Все готово, Эдуардо?

– Да, сеньор.

– Спасибо, Эдуардо!

Слуга поклонился и вышел, но когда Тони захотела последовать за ним, граф сказал:

– Одну минутку, сеньорита.

Тони поежилась. Она, кажется, обречена, беседовать с членами этой семьи один на один, уже второй раз, из-за собственного любопытства попадая в трудное положение.

– Слушаю вас, сеньор, – покорно ответила Тони, стараясь не обращать внимания на то, как сильно забилось у нее сердце. Среди всех ее знакомых не было никого, кто хотя бы отдаленно походил на этого человека. До недавнего времени она считала, что знает почти все о мужской сексуальности. Но по отношению к графу эти ее представления показались просто неуместны. В конце концов, он был значительно старше ее, и по скучающему выражению его лица Тони сделала вывод, что и жизненного опыта у него было гораздо больше. Граф рассматривал ее с неприличной настойчивостью, и Тони стало неловко. В его взгляде сквозило откровенное презрение, и девушка сразу вспомнила, что с таким же точно выражением на нее смотрела Франческа. Тони почувствовала, как в ней закипает гнев. По какому праву он смеет так обращаться с ней!

– Сеньор, – сказала она, нарушая неловкое молчание, – может быть, вы скажете мне, в чем дело, и позволите уйти?

– Терпение, – ответил граф и подошел к бару, где Эдуардо приготовил для него коктейль и один хрустальный бокал.

Тони почувствовала искушение ослушаться и уйти, но это было бы невежливо, а девушка не привыкла вести себя подобным образом. Но с другой стороны ей трудно было вынести такое нервное напряжение, и девушка пожалела, что поблизости не было стула, на который могла бы сесть. Тони ощутила, как ноги у нее дрожат. Она уже имела представление, каким граф может быть в гневе, и ей не хотелось еще раз навлечь этот гнев на свою голову, или на голову Пола.

Граф налил напиток в два бокала, достав второй из шкафа. Положив в каждый коктейль по два кусочка льда, он подошел к Тони и подал ей бокал.

Подойдя к двери, он плотно закрыл ее и вернулся к девушке. Тони к своему напитку даже не притронулась.

Граф выпил хвои бокал и вопросительно посмотрел на нее.

– Вам не нравится коктейль, сеньорита?

Тони на мгновение закусила губу.

– Я не пью в такое время, сеньор граф.

Он удивился.

– Не пьете? Почему?

Тони не сразу нашлась, что ответить. Действительно, почему? Как она могла объяснить ему, что в обществе, в котором она вращалась, спиртные напитки не были непременным атрибутом жизни. Вместо этого она произнесла:

– Я вообще пью очень мало, сеньор граф.

Он язвительно усмехнулся.

– Значит, вы просто уникальное явление среди друзей Пола, – сказал он, пожав широкими плечами. Это движение не ускользнуло от внимания Тони. У графа была отличная фигура: широкие плечи, узкие бедра, ни одного грамма лишнего веса. Взгляд Тони остановился на его лице. Шрам на щеке был очень заметен, и она задумалась о его происхождении. Почувствовав, что слишком пристально смотрит на этот шрам, Тони смутилась.

– Это… – спросил граф, прикоснувшись рукой к светлой полосе на своей щеке, – смущает вас? Я уже так привык к своему шраму, что часто забываю, каким образом его вид может действовать на других, – спокойно произнес он.

Тони покачала головой.

– Нет, не смущает, сеньор граф, – ответила она, опустив голову.

Тот с недоверием принял ее ответ. Во всяком случае, он отошел подальше от Тони и повернулся так, чтобы шрам не был виден.

– Значит, вы, сеньорита, и есть невеста Пола, – сказал граф. – Очень интересно. Но не могли бы вы тогда объяснить мне, почему вы в одиночестве бродили по улицам Лиссабона?

Тони покраснела.

– Пол… Пол в это время договаривался о прокате машины, – быстро нашлась она.

– Понятно. – Граф подошел к бару налить себе еще один бокал и опять обратился к ней. – Если вы – невеста Пола, то вам, без сомнения, известны причины, по которым он привез вас сюда.

Тони похолодела.

– Какие причины, сеньор?

– О, перестаньте, я ни за что не поверю, что Пол не изложил вам своих мотивов.

Тони нахмурилась.

– Сеньор граф, уже почти время ленча, и я бы хотела успеть переодеться. Мне кажется, что эти вопросы вам лучше адресовать Полу, а не мне.

Граф сунул руку в карман и достал изящный золотой портсигар. Он достал оттуда сигарету, не предложив ее Тони, и закурил.

– Напротив, я считаю необходимым разъяснить всю ситуацию именно вам, – жестким тоном заявил граф.

От нервного напряжения Тони тоже хотелось закурить, и она уже начала терять терпение.

– Какую ситуацию? – Она намеренно опустила титул графа, но тот не стал обращать, на это внимание.

– Дело в том, – холодно сказал он, – что моя мать – старая женщина и у нее, как у всех старых людей, есть свои причуды. Сейчас Пол стал её любимцем, и она готова сделать для него что угодно. Но этим имением управляю я, как и финансами своей матери, и не позволю, чтобы она тратила деньги на такого ленивого идиота, как Пол Крейг!

Тони с удивлением и возмущением посмотрела на графа. Что бы Пол ни сделал своему дяде, тот не имел права так презрительно отзываться о своем племяннике.

– Но какое отношение все это имеет ко мне? – сердито спросила она.

Он презрительно фыркнул.

– Не мне объяснять вам, сеньорита! Если ваше желание выйти замуж за моего племянника основано исключительно на ожидании денег от его бабушки, боюсь, вы будете глубоко разочарованы!

– Как вы смеете! – Тони была в ярости. Но он был так сдержан, так спокоен, такой уверен в себе, что она была перед ним совершенно бессильна.

– О, вы еще узнаете, что я могу позволить себе очень многое, – лениво произнес он. – В том числе и то, чтобы назвать черное именно черным, а не каким-нибудь серым.

Тони шагнула вперед. Она еще никогда не испытывала такой злобы и бессилия одновременно. Ей захотелось ударить по надменному лицу графа, чтобы стереть эту язвительную усмешку. Тони уже занесла руку для удара, но стальные пальцы графа успели сдавить ее запястье.

– Не стоит этого делать, – почти шепотом сказал он, с насмешкой глядя на нее.

– Папа!

Детский голос прозвучал неожиданно отрезвляюще. Тони сразу же получила свободу. Потирая руку, в которую только что впивались его безжалостные пальцы, Тони оглянулась и увидела озадаченное сердитое лицо девочки, стоящей в дверях.

– Папа, – повторила Франческа уже спокойнее, с ненавистью взглянув на Тони, и заговорила с ним народном языке, так что Тони была полностью выключена из разговора.

Даже не извинившись, Тони выскочила из гостиной, не думая о том, что может вообразить себе Франческа, и скрылась в своей комнате.