Случайная любовь

10

Они стояли перед лужайкой, на которой росли полевые цветы, но Сережа, казалось, кроме Юли не видел ничего. Стоя позади неё, желая вдохнуть пьянящий запах её волос, он подался вперед, а затем, поскольку она стояла и продолжала любоваться цветами, не выдержал и нежно коснулся губами её плеча.

– Не хулиганьте.

Она нагнулась и стала рвать цветы, а Сережа, не зная, что делать, растерянно продолжал стоять. Она была так близка и в то же время так далека от него!

– Вы мне не поможете? – игриво взглянув на него, спросила она.

Сережа стал без разбора рвать росшие на лужайке цветы.

– Которые осыпаются, не рвите.

– Эти сорвать? – спросил Сережа, показывая на несколько росших вместе голубеньких цветочков.

– Ромашки и голубой цвет – будет очень красиво! Сорвите, только не все.

– Голубой – ваш любимый цвет?

– Да, – не глядя на Сережу, отвечала Юля.

– А еще?

– У меня темные волосы и темные глаза. Я люблю бордо и темно-красный.

– А я думал, зеленый.

– Почему?

– Вы так смотритесь на фоне деревьев, тростника, травы…

– Я учту. Мне мама говорит, что мне не идет только синий.

– А эти не сорвать? – Сережа показал на высокие, чуть ли не в его рост растения, росшие метелочками, от которых исходил пьянящий аромат.

– Не нужно. Они слишком простые.

– Зато как пахнут!

Сережа сорвал веточку и подошел к Юле. Она повернула в его сторону головку.

– Понюхайте.

– Пахнет медом, – сказала Юля и сквозь метелочку соцветий с лукавинкой взглянула на него, но не выдержала его пытливого откровенного взгляда, а он продолжал любоваться ею.

Она была без шляпки. Солнце золотило её волосы, разрумянило щеки, придавало чувственность очертаниям её тела.

Сереже казалось, что напоенная солнцем и теплом, она, подобно цветам, солнечным лучам и летнему воздуху, была соткана из света, движения и красоты. Её ясные блестящие глаза излучали все дурманящее тепло, скопившееся в этом уголке луга. Глядя на её личико, на её пальчики, на красные губы, белые как жемчуг зубы, на гибкий стан, стройные загорелые ножки, Сережа совсем потерял голову. У него словно подкашивались ноги.

– Но раз уж вы сорвали, то не выбрасывайте. Только больше не рвите, – сказала Юля, нагнулась и сорвала желтенький цветочек, с которого слетела и стала кружиться вокруг них пчелка.

В этот момент у Сережи вдруг возникло мимолетное желание нежно её обнять, прильнуть своим телом к девичьему телу и целовать, целовать, целовать…

Но Юля повернулась и, словно читая его мысли, выразительно посмотрела на него. Её темные спокойные глаза словно говорили с особенным девическим цинизмом целомудрия, недоступности и чистоты: «Видишь, молода, пленительна, красива… Упруга девичья грудь, нежны губы, но мне до того, о чем ты думаешь, пока нет дела, и ты не позволишь, пока я не захочу, ни намека на вольность».