33

А Юля как это ни странно, себя сохранила, по крайней мере, до сих пор. Это было трудно, очень трудно. Но смутный, полусознательный страх перед всем, что её ожидает, если она не соблюдет себя, удерживал неясное, как мечта, ожидание стать женщиной.

Да и не было до сих пор в её жизни достойных ребят, кто мог бы по достоинству в полной мере оценить ее невинность.

А вот Сережа – совсем другое. Он не раб, чтобы с юности доедать тронутое кем-то «блюдо». Он во всем, ей казалось, не похож на других.

Но в тоже время Юля была современной, воспитанной городской действительностью девочкой. И ей не только была важна ее девичья репутация – предстать перед будущим мужем невинной (как венец добродетели); она еще рассматривала невинность как некую коммерческую величину, как ценность, которую можно было продать. Ведь что ни говори, а перед замужеством всегда присутствует негласный торг.

Ну а сейчас, в это чудное знойное лето, она встретила его. И все перемешалось в её голове. Так сладостно было для неё оказаться в его объятиях, ощутить всю страстную полноту этой минуты, что она не в силах была больше сдерживаться. Ах, Сережа, Сережа…

Загрузка...