Совместный номер. Противостояние (СИ)

Глава 19

Blue – All Rise

Кирстен

На запотевшем стекле такси одна за другой стекают капельки пролетающих и оседающих снежинок, и я в последний раз сквозь боковое стекло смотрю на его дом. В груди болезненно сжимает от резких попыток хватать такой драгоценный воздух, и я держусь из последних сил, прогоняя изнутри поднимающееся рыдание. Но не могу, не могу с собой справиться. Я его отпустила, но мне очень-очень больно понимать, что он так и не разобрался в себе.

Почему? Почему я его подпустила так близко? Знала ведь с самого начала, что ничего у нас с ним быть не может. Но я проигнорировала собственное предчувствие, просто проникшись и отдавшись новому чувству. Необдуманно и безрассудно.

Но нет виновных в том, что произошло. Мне даже немного жаль, что они так и не разобрались во всём. И я не считаю, как сказала Роуз, себя лишней в его жизни. Но временной?.. Может она и права. Но я не была и не чувствую себя преданной им. Просто, так всё сложилось…

Такси отъезжает, и мы едем к автостанции, где я смогу сесть на ближайший автобус и добраться до Батон-Руж. Снег за окном начинает валить более густыми белыми хлопьями, падая на стекла. − Вот и всё… − тихо шепчу и судорожно выдыхаю. Был ли смысл бороться за то, чего моим никогда не было? Ведь он всегда был одиночкой, сколько его знаю. Но даже таким он стал важен для меня, он стал партнером, другом, любимым… и я, чувствуя себя несчастной и опустошенной, закрыв локтем рот от отчаянного неконтролируемого всхлипа, тихо предаюсь горьким слезам.

Через пол часа пути я покупаю билет и захожу в автобус, заполненный почти до отказа людьми. На лицах некоторых мелькает удивление, улыбки, кто-то что-то говорит и просит автограф, и я быстро стараясь ответить всем, терпеливо стиснув зубы, прохожу к своему месту. Натянув капюшон от толстовки, включаю музыку в мобильном, надеваю наушники и, смотря в окно, уже удаляющегося из Нового Орлеана автобуса, проваливаюсь полностью в себя, отрешившись от внешнего мира целиком.

По приезду домой, я на пути сбрасываю пальто, ботинки и бреду в свою комнату. Мой дом тихий и пустой: Кэвин гостит у бабушки, а мама приедет домой только через три дня.

Выпустив ручки сумки и оставив ее с гулким шорохом на полу, с шумом падаю на кровать, зарываясь лицом в мягкий шерстяной плед и пуховые подушки. Я уже не плачу, нет, просто вспоминаю…

Всего чуть более двух месяцев прошло с нашего знакомства… и бликами в голове мелькают яркие вспышки воспоминаний: вот он собирает вокруг себя поклонниц в общем зале ожидания участников шоу, раздавая автографы, вот подходит ко мне; колко огрызается на лестнице; вот приносит пакет для Кэвина; вот мы танцуем в клубе; вот он появляется в «Ночной стреле»; держит меня в поддержке; сладко и нежно целует на ринге… приезжает ко мне в университет; вот распутывает мою лодыжку, запутавшуюся в лентах; несет на руках по аэропорту; врывается в мой номер, толкая меня к кровати и жадно целуя… сидит на коленях, опираясь лбом о мои ноги в дверях… внимательно рассматривает меня в примерочной; не спускает с меня благоговейного и ревнивого взгляда у Алекса; мягко и нежно прикасается ко мне в душе; будит меня, вручая подарок…

Несмотря на все наши ссоры, мне нравилось это внимание, пусть я не могла понять, что ему нужно. Всё потому, что он сам запутался. Не знаю, правильно ли я поступила, оставив его, но мне кажется, это лучшее, что я могла сделать для нас обоих.

Так и не распаковав сумку, я засыпаю в воспоминаниях с мыслями, как бы мне, пусть и не забыть, но просто жить сейчас дальше и радоваться жизни.

Утром, встав с кровати и открыв ящик письменного стола, бегло пробегаю данные по гранту. До практики еще целых три месяца, но у меня есть одна мысль и в университете я подробно собираюсь разузнать, смогу ли уехать раньше.

Спустившись по лестнице на первый этаж, укоризненно к себе обнаруживаю, что до Рождества три недели, а дом мы до сих пор не украсили. Обязательно поговорю с Рэйч в университете и привезу домой Кэвина, к маминому возвращению нужно всё здесь украсить.

Удивительно, но целительные слёзы и крепкий сон меня немного приободрили и жизнь, кажется, не застряла на вчерашнем дне. Позвонив маме и захватив для нее сумку с вещами, еду в институт. Но подруга меня снова возвращает в то, что я пытаюсь отпустить, давая волю червю неуверенности и сомнения снова грызть меня изнутри.

− И ты его отпустила? Вот так просто? – почти кричит на меня подруга, стуча ребром ладони о стол, − Какого черта? Ты даже не стала за него бороться?

− Бороться? С чем? − я тяжело выдыхаю, облизываю пересохшие губы и упираюсь лбом в скрепленные в замок руки, − Рэйч, я пыталась, действительно пыталась найти причину остаться, я и до сих пор хочу хоть что-то найти, но он не удержал меня, не дал даже и шанса, ни малейшей зацепки. Эти отношения − в них я всё время боролась с ним, как Дон Кихот с ветряными мельницами. Это всё будет впустую, понимаешь? Я не знаю, какая эта девушка Роуз и насколько сильно он привязан к ней, но я не хочу, чтобы он нас сравнивал. Не хочу всё время ему доказывать, что я буду лучше, чем кто-то другой. А если не буду, Рэйч? – поднимаю утомленные глаза на подругу. – Я всю ночь думала об этом, не могу выбросить ничего из головы. – На глаза наворачиваются слезы, и я обессилено роняю лицо в опущенные на стол руки, − не могу…

− И что? Теперь уедешь? – подруга, уже смягчившись, без злости во взгляде участливо спрашивает более тихим голосом. Рэйч действительно волнуется за меня, я это знаю. Как же я там буду без неё? Такой родной и близкой мне.

− Да Рэйч, я узнала в деканате, меня могут забрать раньше. Отпраздную с вами Рождество и поеду. Мне надо подумать обо всем, разобраться в самой себе. Мама уже окрепла, и вы сможете и без меня тут находиться. – В уголках глаз подруги наворачиваются слёзы. – Эй… − трясу ее за плечо, − я же не навсегда, это только на время, Рэйч. Я же вернусь к вам, ты что?

− Чертов придурок, − она смахивает слезинку рукавом и с детской обидой в голосе продолжает, − сама пойду ему морду набью. − Какая же она милая и простая, моя Рэйч. У неё всё так просто. И всё-же она меня понимает. – Ты хоть звонить мне будешь?

− Ну конечно, глупая. Ты думаешь, я тебя променяю на новое окружение? Просто, для меня сейчас это единственный вариант как-то всё это отдалить от себя.

− А операция? Он же хотел всё оплатить. А как теперь?

− Ну, он предложил мне как-бы работать на него. У него с Алексом была идея о биографической книге и вложениях в издательский бизнес. В общем, он предложил мне погашать всё процентами, ну и написать о нём несколько биографических и обозревательных статей, так бы я могла погасить свой долг. Погасить, как-же, − я саркастически хмыкаю, − лет за 10, в лучшем случае. Он что-то ещё нёс в таком духе, что за пару месяцев они с Джоном такую сумму просто прогуливают, но не убедил меня. Рэйч, он просто был готов вбабахать в меня такую огромную сумму, но знал, что я не соглашусь, вот и поручил мне такое дело. А теперь я просто не поеду к врачу, что-то придумаю. В конце-концов во мне заинтересован Эдриэн, может он сможет помочь?

− Да он же скользкий такой, − с неприятием морщится подруга, − хрен знает, что он снова предложит. У вас всё так странно.

− Более чем. - Я согласна с подругой, у нас какое-то непонятное для меня соглашение, но оно вполне меня устраивает. Точнее, устраивало до вчерашнего вечера. – Рэйч, ты сегодня к нам придешь? Хочу к маминому возвращению украсить дом.

− Да не вопрос, с собой что-то захватить?

− Ну не знаю, может сидр, пиццу, не знаю… - неуверенно пожимаю плечами.

− Эй, ты чего нос повесила! Сегодня в твой дом придет настроение праздника, и мы отмечаем твой грант, так что нафиг их всех, мы празднуем, поняла?!

− Угу, − смотрю на стрелки часов, предвещающие окончание большого перерыва, − скоро звонок, пошли.

Поднимаемся с подругой в аудиторию, где на автомате просиживаю оставшиеся две ленты, и с тяжелой головой от мыслей и учебы, еду к маме в больницу.

Остановившись у одного из перекрестков на светофоре, я заинтересованно рассматриваю витрину магазина с новогодним декором. Вычурный, но в то же время такой незатейливый хэнд-мэйд из варежек и чулок делает эту витрину по-особенному уютной и совсем не похожей на обычно зазывающее окно суперсовременного магазина одежды. Время в преддверии Рождества особенное. Кажется, что в воздухе даже запахи иные. Всё кажется таким уютным, домашним и с легким оттенком таинства праздника. И ожидаешь чего-то такого, волшебного. Но иногда это время и время перемен, надеюсь, у меня оно таким и станет. Пусть будет новое, неизведанное и вытесняющее старое и то, что мне не под силу изменить. Просто то, что даст мне силы переступить через это и жить дальше.

Отдав маме вещи и забрав основные сумки домой, я бреду к банкомату снять остаточную сумму за мамино лечение. На экране банкомата высвечивается содержимое моего счета. Глядя на сумму, я не могу подобрать нужных слов, справляясь с сиюминутным шоком. Что за?..Сверх оговоренной суммы 20 штук?! Откуда такая сумма на моём счету? Первой мыслью мелькает Коннор, но нет, он не знает моего счета, этих данных я ему не давала. Странно… В голове хаотично мелькают мысли о появлении у меня такой суммы. Может это Ройз?

Сняв часть своих личных средств, разворачиваю машину назад в сторону госпиталя и, расплатившись еду домой. По пути домой приходит идея заехать в супермаркет и прикупить парочку новых игрушек и украшений. А что, у нас в доме давно не было ничего новенького и создающего особое настроение. Моя хандра не должна передаваться никому, это лично моё и я не хочу, чтоб мама за меня сильно переживала.

В отделе новогоднего декора всё яркое, отчего глаза разбегаются, и я немного теряюсь. Как же много всего интересного в этом году смастерили! Но немного походив между прилавками и хорошо подумав, я останавливаю свой выбор на стилизованных статуэтках в виде нарядной витрины магазина, припорошенного снегом домика, Санты, сидящим за столом и мастерящим игрушки и парочкой мягких оленей и эльфов на длинных ногах, которые очень интересно и мило будут смотреться по углам коридора.

Забросив пакеты с покупками, прикупив продукты для выпечки, направляюсь в сторону дома всё-еще с кучей вопросов в голове. И первое, что я хочу сделать, это разобраться с деньгами. Не хочу быть кому-то что-то должна, а главное чем я должна за это расплачиваться? Будет ли мне это посильно?

Попросив Рэйч забрать Кэвина у бабушки, я распаковываю пакеты из магазина. Выложив новые игрушки в гостиной и оставив продукты для пирога на столешнице в кухне, и иду в свою комнату. Включив ноутбук, я захожу на страницу своего счета, просмотреть квитанции по средствам. Последнее поступление меня настораживает. 20 тысяч долларов от Эдриэна Ройза датировано всего пару днями назад. Это очень и очень странно. Что это? И почему он не позвонил?

Я набираю его номер, но автоответчик сообщает, что данный номер больше не обслуживается. Меня начинает одолевать беспокойство. Неужели что-то случилось, пока я была в Орлеане? Недолго думая, набираю номер Блэйз, но она не отвечает. С каждой новой минутой беспокойство нарастает, и я звоню подруге.

− Рэйч, ты где? – немного повышенным и взволнованным голосом спрашиваю подругу.

− Вот выехали только, скоро уже будем. А что у тебя с голосом? Что случилось?

− Что-то не так в «Стреле». Я пока не знаю, пытаюсь выяснить. Но это не телефонный разговор, жду тебя дома.

Подруга не заставляет себя долго ждать и через 20 минут приезжает с моим братом. Я в гостиной развешиваю наши игрушки на елку, купленные с мамой за несколько лет на рождественских ярмарках, но ни этот специфический запах новогоднего декора, ни сама атмосфера украшенной комнаты не переключает моё внимание с мучающего меня вопроса. В гостиную входит Рэйч.

− Там что-то случилось пару дней назад, не знаю наверняка, − начинает подруга, − Келза уволили, он получил на свой счет 5 штук и ушёл.

− А Блэйз?

− Понятия не имею, была там, но Келз ничего не понял, вроде как клуб собрались переделать, − подруга пожимает плечами, - ему никто ничего не объяснил.

− Вот это и странно, понимаешь? – я смотрю настороженно на подругу, − никому не дозвониться, а у меня на счету 20 штук сверху. Я хочу поехать в клуб и выяснить, что это за деньги.

− Я с тобой поеду.

− А Кэвин? Одного его здесь оставим? Нет, − я упрямо качаю головой, − одного его не хочу оставлять.

− Перестань, твой брат уже не такой мелкий, пару часов посидит сам. Я не отпущу тебя одну в такой клубешник, Келза там теперь нет.

Ну, может она и права. Я очень переживаю за своих. Моему брату уже почти двенадцать и он вполне самостоятельный, сможет пару часов побыть один. А вот ехать туда одной действительно страшновато.

Немножко поразмыслив, я соглашаюсь с подругой и, оставив Кэвину все важные телефоны, мы едем в клуб. Меня всё беспокоит непонятное чувство тревоги и особо чувствуется напряжение во всем теле. Что же там всё-таки происходит?

Припарковавшись на стоянке клуба, мы с Рейч подходим к входу. Вывеска ярко освещена, немного мужчин у входа курят и поглядывают на нас, отчего по спине проходит холодок и мы, молча переглянувшись и крепче взявшись за руки с Рэйч, быстро пробегаем мимо этой компании к двоим охранникам. Показываю свой пропуск, и мы заходим с подругой, оглядываясь по сторонам. Но в коридоре трое охранников, что-то услышав по рации, идут навстречу нам и цепко хватают нас под локти. Я пытаюсь вырваться, но мои руки сжимают еще крепче до хруста в суставах.

− Отпусти меня, ты, здоровила! – громко возмущается подруга, за что получает грозный взгляд схватившего ее верзилы и повисший в воздухе с угрозой кулак.

− Не рыпайся девочка и заткнись, если хочешь быть целой, − цедит сквозь зубы второй.

Рэйч испуганно и недоверчиво косится на меня. Я тоже напугана и до сих пор не могу восстановить дыхание от угрозы. Черт, тут что-то происходит.

Нас толкают к кабинетам через зал, и я бегло ищу глазами хоть одно знакомое лицо. За барной стойкой и столиками мужчины распивают коктейли и беседуют. Сегодня это обычный бар: ни за пилонами, ни в зале я не вижу ни одного знакомого лица, но вот со стороны коридора выходит Моника. Ее испуганные и встревоженные глаза слегка опухли, видимо от слез. Она смотрит в зал пустым взглядом, и ее взгляд встречается с моим. Она на пару секунд цепенеет, но потом, снова придя в себя и сглотнув, выходит в зал, направляясь к компании мужчин за столиком.

Я пытаюсь ее позвать, но меня сильнее дергают за локоть и толкают к кабинету Ройза. Один из верзил заходит в кабинет, пока остальные двое крепко держат нас с Рэйч.

− Заходите, − слышу совсем незнакомый для меня голос, и уровень тревоги подскакивает в груди на пару уровней вверх.

Нас вталкивают в кабинет и на месте Эдриэна я вижу совсем незнакомого человека, лет 50 на вид, плотного телосложения, седого и в дорогом костюме.

Да что же здесь происходит? Кто этот мужчина и почему меня с подругой втаскивают сюда?

− Еще одна явилась птичка. Значит так, − берет он в руки и смотрит на бумаги, − твой договор теперь изменен. Это ж ты у нас местная танцовщица с борзотой, да? Участница шоу талантов, - он с издевкой хмыкает, - ладно, для тебя у меня тоже особые условия: шл*хой я тебя не сделаю, ты поедешь раскручивать мое новое заведение.

− Где Ройз? – в моем голосе столько страха, что я еле его узнаю.

− Какой из них? – подняв одну бровь, участливо интересуется мужчина, − старший еще в больнице, а вот куда подевался сынок, я бы и сам хотел узнать. Они банкроты, дорогуша. Теперь это заведение моё, ну и вы с вашими контрактами тоже.

Сердце замирает, пропустив несколько ударов. Я затаила дыхание и стою в полном шоке. Внутри холодеет. Новый хозяин?

−И что вы предлагаете? – бесстрашно интересуется Рэйч. Выдержке и дерзости моей подруги я могу только позавидовать, чувствуя как меня начинает трясти, будто в ознобе.

− А я вам ничего не предлагаю. Я решаю, кто и где будет работать. И твоя подружка будет поднимать рейтинг другого заведения.

− А если не будет, − перебивает его Рэйч, оставив с открытым ртом и не дав договорить.

− Не в ваших интересах перечить девочки, плохо закончите и концов за вами не сыщут, − он демонстративно фыркает Рэйч, а у меня внутри всё холодеет. С нами могут сделать всё, что угодно.

− Я не могу… − неуверенным тихим голосом произношу, встряв между ними, - не могу танцевать на пилоне, по крайней мере, ближайшее время. У меня ноги в порезах, мне еще лечить царапины и шрамы, на ногах только недавно сняли швы.

− Так Ройз мне отдал порченный товар? – он задумчиво сидит, уставившись на мои ноги с минуту и поднимает глаза на свою охрану, − Дэйв, к Джейсону ее, − кивком указывает на нас с охранником, и меня разворачивают к выходу.

− Стойте! – я в панике оглядываюсь на подругу. Мне место уже определено, но что будет с Рэйч, отпустят ли они ее? Она слишком много знает и нежелательный свидетель для них. Хоть бы с ней ничего не случилось. Это я во всем виновата! Не нужно было сюда соваться и впутывать ещё и подругу. Но где гарантия, что они не явились бы в мой дом, если бы мы не приехали сюда? Но если бы Рэйч была дома с Кэвином, то всё бы с ней было хорошо, а так… черт… − Что будет с моей подругой? Отпустите ее, она тут ни при чем!

− Да, но она может разболтать о тебе. Нам не нужно заметать еще дополнительно следы, мы просто не станем их делать, - он рассматривает Рэйч, - она мне без надобности, − и машет в ее сторону рукой, чтобы подругу увели.

− Нет! Нет! − я вырываюсь изо всех сил, чувствуя резкую боль в руках и волосах. Удерживая за локти и затылок, меня загнали в ловушку. – Я буду… − опустив глаза со стекающими на мягкий ковер слезами тихо повторяю, - не трогайте ее, пожалуйста, всё что скажете.

− Бёрнс стой, − он отзывает верзилу, уводившего Рэйч, - вот это я понимаю, дружба, − мужчина откидывается в кресле.

− Не смей! – тихо шипит, почти рыча Рэйч, - Кирс!

− Мобильники и все средства связи на стол, девочки. И, так и быть, вдвоем едете: ты танцуешь, − смотрит на меня, - а ты будешь официанткой, − переводит свой взгляд на Рэйч. – Обе свободны. Дэйв! К Джейсону обеих!

Я выкладываю трясущейся рукой мобильник из кармана. Как же теперь Кэвин? И что будет с мамой, когда она узнает, что мы пропали?

− У меня брат младший один дома, а мама в больнице. Можно один звонок?

− И что ты скажешь? Резко захотелось всё бросить и свалить? Не странно ли будет? Нет, сейчас нет. Позвонишь позже, с проверенного и надежного номера и когда отработаешь свой звонок.

Рэйч тихо ругается и ей сильнее скручивают руки, отчего подруга пищит.

− Выводи их.

Покинув кабинет, нас заводят в кабинет Блэйз. Там, в углу скукожившись на стуле, сидит тихая, почти беззвучная Пантера. При виде нас она широко распахивает глаза, полные страха и отчаяния.

− Бриттани, − мы с Рэйч, уже освобожденные и закрытые в комнате вместе с девушкой, бросаемся к ней.

− Кто это? Что с нами хотят сделать?

− Мы попали к Трэвору Файнсу, жёсткому расчетливому сутенеру, − из нее вырывается всхлип и на заплаканном лице растеклась косметика, − знаю только то, что нас вывезут отсюда в другое место. Шлюхами мы не станем…наверное… − ее голос переходит на шёпот и она замолкает.

− Эй вы что? – Рэйч громко смотрит на нас обеих, совсем тихих и приникших. − Вы что надумали? Надо соображать, как выбраться отсюда!

− Пока никак Рэйч, − я стараюсь немного утихомирить подругу, − здесь наших друзей не осталось, нам должен кто-то помочь. Нужно хоть кого-то найти, с этой охраной сами мы не справимся.

В ожидании каких-то звуков и обдумывая, какие у нас могут быть зацепки на спасение, мы проводим в комнате более 4 часов. Но вариантов на побег у нас нет, здесь всё тщательно проверено, чтоб сбежать было неоткуда.

Прошло уже не знаю, сколько времени, я просто устала смотреть на часы. У нас есть запасы еды и питья, которые стоят в углу машины, но ни есть, ни пить мы не хотим. В голове только две мысли: куда нас везут и что с нами будет дальше.

После долгой тряски, обессиленных нас по одной вытаскивают из фургона. Яркими и завлекающими вывесками развлекательных заведений пестрят обе стороны улицы.

− Проклятье… Вегас, − шипит сзади меня Пантера.

− Что? – оборачиваюсь в ее сторону.

− Мы в Лас-Вегасе.

В Лас-Вегасе? Я? Сколько в детстве думаешь попасть в этот город вседозволенности, заглянуть и всё узнать. В детстве этот город кажется интересным, но вот в таком статусе оказаться здесь ты не пожелаешь никогда. Все твои детские мечты в момент превращаются в жуткий и красочный кошмар с неизвестным концом.

Нас толкают в сторону клуба, перед которым остановился фургон. Высокое здание этажа в три верхней лепкой напоминает вход в пещеру. Такое же название и носит сам клуб. Толкнув нас в обход здания, с нами следует 5 охранников.

Черный вход, темный коридор и вот она − гримерка. Нас придирчиво осматривают женщина с мужчиной, перешептываясь. Затем мужчина выходит, а женщина выдает нам чистую одежду и отправив в душ заводит нас в комнату со звукоизоляцией и стоящими в ней кроватями.

− Поспите тут, пока под вас не приготовят комнаты. Бегом в душ и спать, завтра начнете работать все трое. Джейсон не любит ленивых.

Приняв душ после долгой дороги и тревоги, вымотавшей почти до безумия, я устало падаю на кровать, проваливаясь в небытие без сновидений. Беспокойство за маму, Кэвина и чувство вины за то, что я подставила подругу гложили меня всю дорогу.

Не знаю, сколько проспала, но меня будет, потряхивая за плечо.

− Вставай. Душ, поешь что-то. – Всё та же женщина стоит передо мной, − оденешься и ко мне в гримерную, поняла? − указывает на вещи рядом с моим лицом и вопросительно глядит на меня.

Черт. Всё-таки это не сон. Мы действительно с Рэйч встряли. Точнее я подставила нас обеих. Теперь мне это д*рьмо и расхлёбывать.

Надев бриджи топ и блестящую легкую накидку, подхожу к нынешней Мадам и она указывает мне на стул. Покорно усевшись перед зеркалом, ожидаю дальнейших указаний.

− Эмили, подрихтуй ее!

И моментально сзади меня появляется девушка с чемоданчиком, полным различной декоративной косметики. Как же они тут быстро и слаженно работают! Похоже, они очень боятся провиниться перед хозяином. Возможно, ошибки здесь могут дорого стоить.

Пара штрихов и моей коже придали свежий вид и блеск. Глаза затемнили макияжем смоки-айз и выделили ярким оттенком губы.

− Идём, − посмотрев на меня в зеркале и одобряюще кивнув девушке, зовет меня Мадам.

Недлинный коридор с мягким приглушенным светом заканчивается, и мы выходим в зал. Гремят басы, и народ увлеченно танцует в мыльной пене.

Клуб напоминает пещеру в скале в несколько этажей с куполом сверху. Центральный танцпол забит до отказа. Есть небольшая зона с пилонами и несколько барных стоек. Столики огорожены и создают отдельные островки, похожие на VIP-зоны. Сверху на втором этаже на боковых открытых коридорах видны клетки – некоторые пустые, а в других двигаются танцовщицы. Прожектора бликами освещают танцпол и клетки, рассыпаясь мелкими разноцветными отблесками от блестящих прутьев. Мне не по себе от окружающей обстановки, даже немного страшно. Вся эта роскошь слишком пафосна и жутковата.

Мадам поворачивает к одной из лестниц на второй этаж. У одной из клеток мы останавливаемся, и она достает ключ. Щелчок и дверь открывается. Меня потряхивает от новой тревоги. Я буду в этой клетке?

Lenny Kravitz – American Woman

− Заходи, − ровным тоном говорит женщина, закрывая за мной дверцу, − сегодня здесь люди, которым хозяин обещал сюрприз. Твоя клетка опустится перед ними и от того, как ты станцуешь, зависит и твоё пребывание здесь, и той второй, что с тобой. Сейчас поменяют музыку. Это песня твоя. И постарайся деточка, чтобы всё прошло гладко, Джейсон не любит промахов, нам очень нужно раскрутить это заведение.

Звучат первые аккорды музыки, и я узнаю Lenny Kravitz - American Woman. Может всё еще не будет так плохо, может нам хоть немного тут помогут, стоит только зарекомендовать себя. И взявшись за боковые прутья, упираясь стопами в нижние, я плавно раскачиваюсь, прогибаясь назад закрыв глаза и позволяя волосам свободно покачиваться в воздухе.

В такт музыке, плавно движусь по клетке, пока она сползает вниз, позволяя ритму музыки овладевать моим телом. Ритм затягивает сильнее, клетка всё ниже и ниже и я танцую более расковано и откровенно, отдавая музыке все, что я пережила за последние сутки.

Клетка полностью опустилась и, почувствовав твердую землю под ногами, я открываю глаза. Рядом стол с мужской компанией. Внимательные и похотливые взгляды нагло скользят по моему телу. Вот он – мой выход, шанс спасти и вытащить отсюда, может, хотя-бы Рэйч. И я делаю шаг к ним навстречу. Но через мгновение я замираю, не в силах пошевелиться. Не могу поверить собственным глазам. Его строгий взгляд приковывает меня намертво к прутьям клетки.

Он здесь среди гостей? Какого черта он тут делает?

Но он никак не реагирует: ни встает, ни подбегает к клетке. Он просто сидит и смотрит. На лице расслабленное выражение. А у меня внутри сердце больно ухает вниз.

Музыка продолжает играть, но я больше не двигаюсь. Мы так и смотрим друг на друга – он вальяжно среди почетных гостей хозяина, а я со слезой отчаяния и предательства на щеке. Меня предали, и предал тот, от кого я совсем этого не ожидала.