Совместный номер. Противостояние (СИ)

Глава 18

Коннор

Lorenzo Fragola – Who Am I?

Бл*ть. На щеке чувствую собственную слезу. Кажется, это снова выходит из-под контроля. Я думал, что обуздал себя и живу заново, думал, преодолею это чертово чувство. Но с ней всё снова пошло к чертям. Воспоминания и дикая боль снова вырвались наружу. И она это увидела, не знаю, что она смогла понять, но точно заметила во мне перемену. Почему я не могу держать себя в руках с ней, почему это так неподконтрольно? В бое всё прекрасно, видишь соперника и чувствуешь его мощь, а здесь маленькая и щупленькая девочка выбивает почву из-под ног вот так просто, особо ничего при этом не делая! Черт.

Тяжело выдохнув, я отпускаю ее от себя. У девчонки глаза полны обеспокоенности и замешательства. Бл*ть, и это всего лишь первый раз я ее серьезно приревновал и всё кончилось так… как уже было. Снова те же грабли. Только вот конец…нет, конец не должен быть таким же, всё не должно повториться опять. Закрываю глаза и протираю руками лицо. Пора взять себя в руки, а то хрен знает, что она себе сейчас надумает.

Я встаю, поправляю одежду и, взяв несколько одноразовых салфеток возле умывальника, оборачиваю ими использованный презерватив и отправляю его в карман. Помогаю ей подняться. Девчонка явно беспокоится за меня.

– Может уедем отсюда? – неуверенным голосом и заглядывая в глаза говорит Кирс. Черт, неужели так хреново выгляжу? Поворачиваюсь к зеркалу и смотрю на себя. На лице еще есть признаки злости, но я уже спокоен и пришёл в себя.

– Всё нормально, я в норме, – поворачиваюсь к ней, – можем вернуться в зал.

– А это обязательно? – она снова неуверенно спрашивает. Я ее так напугал?

– Черт, да скажи ты уже прямо, ты за меня беспокоишься или за себя? – мой голос на последних словах звучит на повышенном тоне. Бл*ть, я опять взвинчиваюсь.

– Нет, нет, я просто устала. Ноги болят и внимание твоего менеджера… – она виновато пожимает плечами, – понимаешь, что бы ты не надумал, с моей стороны это только вежливость по отношению к нему, как к имениннику и человеку, который очень много для тебя сделал, и не больше. Я не флиртовала с ним, – она берет моё лицо в руки и твердым взглядом смотрит на меня, – и даже не думай, что пыталась. Я здесь с тобой. Ты можешь меня собственнически сгребать в охапку, ревновать и злиться, но я хочу, чтоб ты знал, крутить и проводить испытания над человеческими чувствами я не стану. Ты очень важен для меня, слышишь, очень!

Эти слова сказаны с такой искренностью, что мне хочется прижать ее к себе крепко-крепко и не отпускать от себя. Но это будет уже слишком за сегодня. Еще один порыв и она может просто меня испугаться или…или придется ей всё рассказать, к чему я пока не готов.

– Пойдём отсюда, – обнимаю ее за плечи, поверх ее накидки и мы выходим из уборной. Попрощавшись с гостями, мы молча идём к машине. Перед тем, как завести мотор бросаю на неё взгляд, она, молча сидит и, сдвинув брови о чем-то напряженно думает. Да, кажется своим поведением сегодня я дал много пищи для размышлений девчонке. Но она дала понять, что это её не оттолкнуло.

Сняв с себя костюм и открыв воду в душе захожу под горячие, почти обжигающие кожу струи воды. Поднимающаяся температура воды должна помочь выжечь из головы сегодняшние мысли и хоть немного успокоить меня. Зажмуриваю глаза, подставляя голову и спину под струи, но всё глубоко сидит во мне. Что делать с этим д*рьмом? Рассказать ли Кирстен? Ей и своего хватает, а тут еще и я. Но я хочу к ней прикоснуться и так, чтоб она не боялась. Но смогу ли я сейчас это сделать? Нет, я не уверен в этом. Мне нужен контрастный душ выбить из себя это всё и просто лечь поспать. Это будет самым правильным вариантом. И я переключаю кран из режима горячей в холодную воду.

Быстро помывшись в душе под почти холодной водой, выхожу из душа и переодевшись в домашние штаны, ложусь в кровать. Бл*ть, я оставил ее одну в комнате. Что она думает обо мне сейчас? И что мне делать дальше? Я вспоминаю сегодняшний вечер и на моих губах проступает улыбка. Как же она была прекрасна. Такая милая, умная и нежная девочка. Как старалась непринужденно держаться среди богатых снобов. Какого хера я сорвался на нее, даже и сам теперь не могу понять. Ведь не считая того, что Алекс забирал, а он именно забирал ее у меня на танцы, то она всё время была возле меня и прижималась ко мне, когда ей было неловко. И она точно не флиртовала, это я уже тоже понимаю. А я? Я ее сравнил с этой сукой и даже сам не понял, что девочка вела себя иначе? И сцена в уборной. Я напугал ее. Чертов придурок.

Поднимаюсь с кровати и обхватываю от растущего напряжения в теле колени руками. Какого хера я их вообще сравниваю? Кирс ведь другая совсем, она ценит людей вокруг нее, заботится о них, даже сама того не замечая. И мне она дала этот шанс, что же я тогда тут сижу? Я пойду к ней.

И вот я стою под дверью гостевой спальни, которую ей отдал. Сердце в груди начинает набирать обороты, а пульс отбивать дикий ритм. Бл*ть, почему я так волнуюсь, всё больше приближаясь к ней?

– Кирс, – стараюсь без лишнего шума приоткрыть дверь. В комнате темно и я открываю дверь напряженными от волнения руками сильнее, чтобы увидеть девчонку.

– Я здесь, – ее голос доносится из той части комнаты, где расположено окно. Захожу в комнату и подхожу к окну. Она стоит и, прислонившись к стене, смотрит на ночную, освещенную фонарями заснеженную пустую улицу и капельки на стекле от снега, моментально примерзающие к стеклу от ночного, сковывающего стекла, мороза.

– Почему ты не спишь? – подхожу сзади к ней. Длинные светлые волосы почти полностью закрыли спину и немного завились на концах. Я не удерживаюсь и протягиваю к ним руку. На ощупь очень мягкие и мне хочется запустить в них пальцы, но я удерживаю себя, чтобы снова не напугать ее. Но она оборачивается ко мне, и выбившаяся прядь из общей копны застает меня врасплох и я, не в силах просто стоять, аккуратно заправляю ее за ухо.

– Не спится. Всё думаю о сегодняшнем вечере, о тебе, – она настороженно смотрит на меня, но не отворачивается. Кирс делает глубокий вдох и обнимает себя за плечи, - и я до сих пор не понимаю тебя. Почему, почему Коннор?

Черт, надо что-то предпринять, как-то ей объяснить всё. Но я не хочу выливать на неё всё своё д*рьмо, ей и без меня много досталось.

– Не думай об этом, малыш. Просто ревность застилает глаза, я и сам не понимал, что творю, – шумно выдыхаю с сожалением осознавая, что это реально был жесткий прокол, – ты просто много для меня значишь…

– Как и ты для меня, – она не дает мне договорить и близко подходит, – а в глазах я вижу маленькими искорками отражение ночных фонарей. Она красивая, очень, и во мне просыпается жгучее желание прикоснуться к ней, обладать ею сейчас.

– Кирс, я такой, какой есть… – едва слышным хрипом произношу, не зная, как ей объяснить своё поведение, ничего не рассказывая, чем не могу с ней поделиться.

Она шумно втягивает носом воздух, смотрит на меня и, выдыхая, приоткрывает губы, облизнув их. Я хватаю ее за затылок и, притянув к себе, жадно впиваюсь в них. Она начинает протестовать и отталкивать меня, но я еще сильнее ее прижимаю к себе, игнорируя эти протесты и она, наконец, ослабляет хватку и сдается. Молодчина, хорошая девочка. Ее губы и тело становятся податливыми и я, шаг за шагом, неспешно подталкиваю ее к столу, стоящему справа от нас. Взяв её под упругую задницу, подсаживаю на стол и она, положив руки мне на талию, притягивает меня ближе. Пальцами, едва касаясь ее нежной шелковистой кожи, медленно скольжу от шеи вниз, по ключице, груди и останавливаюсь на конце майки, поддевая и стягивая ее вверх. Под моими прикосновениями она прогибается, и я чувствую, как ее кожа покрывается мурашками. Да, детка… Она возбуждается только от моих прикосновений и нашей близости. Наклоняюсь, и носом провожу от ее ушка и до плеча, шумно вдыхая, чтобы ощутить ее сносящий мне крышу сладковатый запах. Она подставляет мне шею и рывками втягивает воздух. Под моими губами дрожит ее сонная артерия с участившимся пульсом. И этого вполне достаточно, чтобы адреналин разгонял по моему телу кровь и член ежеминутно твердел. Ее рука, осторожно царапая мой живот коготками, доходит до пояса, и она запускает свою ручку мне в штаны, зажав затвердевший член в кулаке. От ее движения как током ударило и я, шумно выдохнув, целую ее без стеснения открыто, изучающе, вбирая в себя не только дурманящий запах, но и вкус девчонки. Черт, как же она хороша. Руками провожу по ее округлой груди, кончиками пальцев задевая затвердевшие соски и девчонка вздрагивает. Поцелуями спускаюсь ниже, по шее, ключицам, лаская языком и покусывая ее сладко пахнущую кожу. Соски на груди твердеют еще сильнее от моих пальцев и поцелуев и Кирстен стонет, покусывая губы. Я опускаюсь еще ниже, укладывая ее на стол. Бинты, рулон пленки, и ещё какие-то мелочи с гулким звуком летят на пол. Аккуратно стягиваю шортики по бинтам, помогая ей из них выбраться и нависаю сверху, пройдясь языком по ее уже мокрой киске. Девчонка дернувшись, всхлипывает, а я продолжаю описывать языком круги, щёлкнув несколько раз по набухшему клитору и ввожу язык в неё, влажную и горячую. Громкий всхлип снова вырывается из горла и протяжным стоном этот звук из ее горла разносится по комнате. Я продолжаю и продолжаю, девчонка прогибается и стонет подо мной, запустив пальчики мне в волосы. И новый громкий всхлип вырывается между стонами и Кирстен, прогибается дугой, закусив губу. Поднимаюсь, поцеловать ее, и вставляю в неё два пальца, пока она кончает. Поцелуем вбирая в себя ее крики, я тр*хаю девчонку пальцами и стенки еще сильнее пульсируют вокруг моих пальцев. Я вижу, как девчонку трясет и она растворяется в оргазме. Приняв прежнее положение стоя возле стола, снимаю штаны и вхожу в нее одним толчком, пока она не отошла от первого оргазма, набирая скорость. Быстрее. Жёстче. Глубже. Становится тесно. Стенки начинают сжимать мой член, пульсируя, и я сдерживаюсь, чтоб не кончить раньше времени.

– Давай, давай детка… – тихо рычу и она начинает ловить ртом воздух от нахлынувшего второго оргазма. Несколько отрывистых глотков и она обретает голос, который я заглушаю поцелуем. Сдерживаться всё труднее, по спине бьет словно разрядом, в глазах темнеет и я сделав несколько последних толчков, выхожу из нее кончая на ее живот и прижимаю ее сверху своим весом.

Когда в глазах проясняется, я встаю с девчонки, поднимаю свои штаны и вытираю нас обоих от липкой и стекающей спермы, растертой нашими телами.

– Идём в душ, нам нужно помыться.

Замотав ноги ей пленкой, мы вместе принимаем теплый расслабляющий душ. Помогаю ей наложить мазь и перебинтовать ноги и ложусь рядом с ней в кровать. Девчонка, свернувшись у меня под боком тихо лежит. Только мне всё никак не спится. Смотрю на нее, она тоже не спит. Может ей всё рассказать?

– Кирс…

– Ммм?

– Мне довольно сложно иногда контролировать себя. Мне вообще сложно с девушками, понимаешь?

– Да, я поняла, – она поднимается на локте, с обеспокоенностью в глазах, – но почему ты такой? В чем причина? Ты можешь мне открыться? Тогда мне бы было проще тебя понять.

Черт. Что делать? Рассказать ей? Поймет ли она меня? Но я этого не узнаю, не рассказав и мы так и зависнем на этом уровне непонимания. Я смотрю в потолок. Думаю, ей стоит рассказать.

– Была девушка одна. Давно. Роуз. Всё было довольно серьезно и очень быстро закрутилось. Но она из-за болезни принимала серьёзные антибиотики, и месячные шли как обычно, и мы как-то не уловили момент, когда она залетела… – меня снова начинает накрывать и голос переходит на хрип, но я продолжаю, – когда мы приехали в клинику, оказалось, что срок уже примерно около трёх месяцев, но доктор не дал никаких гарантий на то, что ребёнок будет здоровым из-за приёма таких сильных таблеток и по графику идущих месячных, пусть даже и в меньшем количестве.

Она внимательно слушает и на ее лице мелькает масса выражений. Ужас сменяется страхом, сомнением, и наконец, жалостью.

– Она сделала аборт и мы расстались. Каждый теперь сам по себе. У нее мужиков много разных было. И я не был первым в её списке, но и последним не стал. Я пытаюсь забыть это, жить дальше. Но иногда это накатывает на меня и поглощает, как какое-то наваждение. Я не смог к ней вернуться, просто не смог, понимаешь?

Кирстен молчит, не осуждает и ничего не спрашивает. У неё шок и нужно время, чтобы это переварить. Но самое главное – она так и лежит рядом, никуда не убегая. Она опускает локоть и тихо ложится рядом. События этого дня всё не оставляют меня в покое и висят дурным предчувствием опасаться худшего. Но я отметаю это непонятное гложущее меня чувство, смотря на девушку рядом. Она выведет меня из моей темноты, она сделает меня лучше.

Открываю глаза и, повернувшись, вижу рядом мирно спящую мою девочку. На удивление, спал я отлично и настроение у меня просто отличное. Может мне легче, потому что я рассказал ей всё? Может и так. Пора сделать малышке мой подарок, который я прикупил для неё, когда она прихорашивалась в салоне.

Надев штаны и вернувшись в свою комнату, быстро принимаю душ и, надев свежее белье с майкой и штанами, возвращаюсь в комнату к спящей Кирс, захватив с собой пакет Victoria's Secret. Ставлю его на кровать. Ложусь рядом с Кирс, придвинувшись к ее спине вплотную, и легонько провожу костяшками пальцев по её щеке, отчего она сдвигает к переносице брови и смешно морщится. Девчонка сонно открывает глаза и поворачивается ко мне.

– Привет, – сонным голосом и с улыбкой она смотрит на меня и тянется к моим губам за поцелуем. С поцелуем она просыпается и по ее намерениям понимаю, что девчонка явно желает большего.

– Привет, – отстраняюсь от неё и смеюсь над ее утренним порывом, – у меня для тебя подарок. Хочу, чтоб ты это надела.

Смотрю, как у неё моментально загораются глаза и в них мелькает любопытство.

– Мне? Что там? – она поворачивает голову и смотрит на пакет.

– Надень.

– Ты пахнешь свежестью, – она прижимается ко мне, глубоко вдыхая, – я тоже хочу.

– Иди, я подожду, думаю оно того стоит, – кивком головы указывая на пакет.

Она поднимает одну бровь, смотря с интересом на пакет, и переводит свой взгляд на меня. На ее губах мелькает лукавая улыбка, а глаза полны энтузиазма. Что она задумала?

Кирстен уходит в душ, забирая с собой пакет и мобильник. С ванной комнаты доносится звук воды, а я снова смотрю в потолок. Что же она думает обо мне? О том, что я рассказал? Мы об этом так и не поговорили, но я, если честно, и не хочу эту тему снова поднимать. Подарок она взяла, значит всё нормально?

Joi – Lick

От моих тревожных мыслей отвлекает приятная музыка и входит Кирс. Она бросает мобильник на кровать, а сама подходит неспешными, размеренно двигаясь в такт музыке, шагами к стулу. На ней надето атласное бельё тёмно-коричневого оттенка с кружевом по краям и маленький прозрачный пеньюарчик, от груди расходящийся на две части с кружевом на крае. Смотрится очень сексуально и мой член уже твердеет только от одного ее вида в моём подарке. Я не ошибся, думая, что ей он подойдёт. Но что она собралась делать? Она танцует?

Кирстен поворачивает стул спинкой ко мне и эффектно запрокинув на его сидение ногу, садится на него, плавно покачивая бедрами. Сделав резкий мах головой и тряхнув светлой копной волос она встает и, приоткрыв губы, начинает снимать одну за другой шлейки пеньюара. Бл*ть…это стриптиз. И я невольно расползаюсь в довольной улыбке. Вот это подарок мне, похлеще чем я ей сделал. А малышка оказывается благодарная и находчивая. Ее движения сексуальны, и я ею поражен. Мне становится жарко, а во рту пересыхает. Желание и похоть бьющим фонтаном от сегодняшней обольстительной блондинки Кирс с прожигающим взглядом, просто сносят крышу. Нагло и бесстыдно.

Уже не могу спокойно лежать в кровати, меня тянет помочь ей побыстрее расстаться с моим подарком. Член уже порядком затвердел и прилично выпирает из штанов, но она не спешит раздеваться полностью, мучая меня. Вот чему её учили на этом шесте, мучить таких как я и она хорошо знает, что делает. С каждым ее приближением, резким поворотом и поглаживанием себя я чувствую сильное напряжение во всем теле и немного болезненное трение члена о штаны. Черт, как же она завела меня.

Я сажусь на кровати, а она снимает ливчик, изгибаясь и поглаживая грудь. Я в нетерпении вскакиваю, став перед ней и вдыхаю ее свежий пьянящий запах. Хочу поцеловать её, но она меня останавливает. Улыбнувшись и резко выставив руку вперед, Кирс толкает меня назад. Падаю на кровать, и она опускается на колени передо мной, стягивая мои штаны. Ее ручка захватывает мой член в кулак, я закрываю глаза и чувствую ее влажные губки и язык, облизывающий головку. Шумно со свистом втягиваю воздух. Она заглатывает сильнее, сосет и поглаживает языком. От сильного возбуждения кажется, что всё трясется в глазах, плывет как в тумане, а по телу бегут маленькие разряды. Она усиливает нажим, ускоряется и заглатывает сильнее. Как же хорошо в ней, я сильнее подаюсь бедрами вперед и чувствую, что скоро кончу. Мое дыхание учащается, как и движения.

– Кирс… я почти… – отталкиваю ее, но она убирает мои руки от себя и заглатывает до предела. Сделав протяжный выдох, со стоном кончаю ей в горло, делая резкие последние толчки.

Она спокойно глотает и поднимается ко мне. Похоже, рвотного рефлекса у девчонки нет, и ей это далось довольно просто. Чувствую себя обессиленным. Как-то странно, она своими поступками просто поражает меня. И это тот элегантный книжный червь с вечеринки Алекса? Эта дерзкая эффектная девица, охренительно делающая минет никак не вяжется у меня с её устоями и принципами. Черт, какая же она разная и не устает меня удивлять.

Кирстен мягко целует меня в скулу и мы просто валяемся на кровати – я чтобы отдышаться, она -просто рядом со мной.

– И что это было? – пресыщено улыбаясь, спрашиваю девчонку.

– Ну какой подарок, такое и представление его, – она смеется, – когда я увидела все эти ниточки и кружева – намёк был понят.

– Ни хрена себе понят! Я не могу понять, кто передо мной – книжная заучка или эффектная соблазнительница.

– Что? – ее брови взлетают вверх и она заливисто смеется, – а не может быть в одном флаконе?

– Не знаю, не встречал такого странного сочетания. До тебя, - поправляюсь. – Это можно считать как то, что тебе понравился подарок?

– Думаю да, – она улыбается, целует меня. – Коннор, – вдруг ее лицо становится серьёзным и от прежней смешливой девчонки не остается и следа, – вчера было не лучшее время мне что-то говорить, но я тоже не хочу ничего скрывать от тебя, – она делает глубокий вдох и смотря в окно каким-то далёким взглядом продолжает, – у меня есть мечта. Моя, может быть глупая, но заветная мечта. Я очень хочу работать в издательстве и делала для этого всё возможное – хорошо училась, участвовала в литературных конкурсах и семинарах и то, что у меня есть теперь, – она поворачивается ко мне с горящим и восторженным взглядом, – я получила письмо-грант на год стажировки в известном издательстве, о чём даже трудно было помыслить. Я так этого хотела, но… – Кирстен протягивает руку и поглаживает меня по щеке, – я думаю написать отказ. Я хочу быть с тобой, быть важной для тебя.

Она отказывается от своей мечты ради меня. Черт, не слишком ли много это для меня будет? Конечно я рад тому, что она выбрала меня с моими проблемами, но не пожалеем ли мы оба потом о том, отчего она сейчас отказывается. Хотя целый год врознь – это слишком много и я…я просто не могу ее отпустить. Она мне нужна здесь и рядом.

– Ладно, – я встаю, чтобы перевести тяжёлую для неё тему, – едем к врачу? – поворачиваюсь и смотрю на будильник на тумбе. Через два часа у нас консультация в частной клинике с пластическим хирургом, которого советуют знакомые Алекса. Он посмотрит на ноги Кирс, что можно сделать, чтоб сделать шрамы более незаметными.

Через час сборов и завтрака мы едем в клинику. Тему о моём прошлом мы так и не поднимали и я даже рад, что она меня не спрашивает ни о чём. Значит, она просто приняла всё, как есть и моё желание жить дальше.

В клинике не шумно, и нет такого скопления людей, как в неотложке или городских госпиталях. Просторный чистый холл, не слышно едких запахов лекарств. Вот они плюсы частной клиники – ты не чувствуешь себя больным и нет паники. У ресепшена нас встречает миловидная невысокая брюнетка с бейджем администратора и ведёт нас в кабинет, к уже ожидающему доктору.

Я захожу в кабинет следом за Кирс, пропуская ее вперед. К ней сразу же проходит медсестра и забирает девчонку в соседнюю комнату, примыкающую к этой. Консультационный кабинет пластического хирурга небольшой, но светлый с большими лампами дневного освещения на потолке и большим окном. Кроме стола и шкафа с картотекой пациентов я насчитываю семь разных дипломов и грамот, а также с десяток фотографий с пациентами.

– Добрый день мистер Брайант, – лысоватый мужчина лет 60 в белом халате и очках встает из-за стола.

– Здравствуйте, мистер Кроу, – мы пожимаем друг другу руки, и я сажусь в кресло напротив его стола.

– Расскажите, пожалуйста, поподробней о вашем случае, я мало знаю.

Я знаю, только то, что видел. Её раны и рассказ о том, что случилось от журналистов и её самой. Вкрадце изложив суть проблемы мы с доктором ждем медсестру и Кирстен. Из процедурной выходит медсестра и просит доктора идти к Кирс.

Теперь в кабинете хирурга я остаюсь один и смотрю на все его грамоты. Если грамот у него немало, то по идее и Кирс он должен помочь. Но это только мои мысли и мне остается ждать их.

Через 10 минут доктор возвращается назад и что-то начинает писать в компьютере. Пару минут я молча сижу в кресле, но напряжение внутри растет и я сжав пальцы в замок, начинаю нервно тарабанить ими по костяшкам. Возвращается Кирс и садится в кресло рядом, взяв меня за руку. Мы молча друг на друга смотрим и ждём. Спокойно и без напряжения, но всё-равно небольшое волнение у Кирс есть и мне оно отдается от сжатия ею моей руки.

Наконец, он откладывает мышку из рук и поворачивается к нам.

– Я буду по существу. Эти рубцы не могут быть полностью удалены, но можно уменьшить размер и изменить внешний вид, сделав их менее заметными. Чтобы визуально шрамы убрать, придётся делать операцию. Хирургические методы коррекции рубцовой ткани сглаживают шрамы и делают их невидимым, насколько это возможно. Сама процедура включает в себя воссоздание разреза, перемещение окружающей кожи, или даже перемещение шрама, чтобы сделать его менее заметным. Но в вашем случае мы сделаем не только это. Чтобы шрамы стали практически незаметными, после хирургической пересадки шрама я сделаю несколько стероидных инъекций, которые сгладят шрамы после наших стежков, а также мисс Флорес будет носить специальные силиконовые повязки. Конечно, не могу гарантировать 100%-эффект, но в большинстве случаев мы имеем прекрасные результаты и хорошую переносимость на препараты и методы терапии.

– И сколько всё это будет стоить? – с настороженностью в голосе спрашивает Кирс. Понятное дело такое не станут делать за копейки.

– Точно не могу сказать, но примерно со всеми процедурами это будет около 60 тысяч.

– 60 тысяч долларов? – с широко открытыми глазами Кирстен в явном шоке смотрит на доктора. Да детка, это частный врач, к тому же пластический хирург. А они свои труды очень ценят. Кирстен в замешательстве и с расстроенным видом опускает глаза. Я знаю, что у неё нет таких средств, поэтому с уверенностью готов оплатить ее операцию, только нужно уговорить девчонку.

– Мы подумаем, и завтра вам перезвоним, - встаю с кресла и, обнимая Кирс за плечи, вывожу ее из кабинета. Она очень расстроена и с поникшими плечами идёт по коридору.

– У меня нет таких денег, я всё, что было, перечислила на маму.

– Ты и не думай об этом, я оплачу. Только мне ответь – ты хочешь эту операцию?

Она останавливается и поворачивается ко мне. Смотрит на меня с непониманием и опаской. Черт, она не одобряет это.

– Что значит оплачу? Ты представляешь, какие это деньги? С какой стати ты будешь за меня столько платить?

Ссориться с ней посреди больницы не представляю хорошей идеей, поэтому не ответив, сильнее прижимаю ее к себе и иду к выходу.

– Давай где-то поедим.

Заехав и пообедав в ресторане, я везу Кирс на своё любимое место – набережную, где хорошо подумать, голова от переизбытка свежего воздуха очищается от ненужных и тяжёлых мыслей. Оставив машину и взявшись за руки, мы медленно гуляем по набережной, время от времени ловя восторженные весёлые взгляды прохожих, раздавая автографы и фотографируясь с поклонниками, теперь уже нашими общими.

Немного успокоившись и всё обсудив, Кирстен всё же решается на процедуры, понимая, что для меня это не такие уж и большие деньги, которые за пару-тройку месяцев мы могли бы с Джоном просто где-то просадить.

Она смягчается и я вижу теплоту и благодарность в ее взгляде – то, чего мне так не хватало. Ее искренности, которую она прятала, как я понимаю теперь за недоверием и страхом. Моя девочка, наконец, раскрылась.

Довольно весёлые и уставшие от прогулок к вечеру мы возвращаемся ко мне. И снова еще на подъездной дорожке я слышу смех, шум и музыку в моём доме.

Anastasia feat. Ben Moody – Everything Burns

– Бл*ть… – тихой руганью вспоминаю дурную привычку Джона два раза в месяц звать сюда кучу народу, как он говорит, для поддержания имиджа классных и гостеприимных парней. Я нервно кошусь на Кирс, для меня эта толпа народа – привычное дело, а вот как к этому отнесется она? Девчонка несмело проходит вперед, озираясь по сторонам, на везде тусующийся народ. На ее лице мелькают разные выражения, одно моментально сменяясь другим. Настороженность, опаска, неодобрение. Черт, походу для нее это слишком.

Я совсем забыл о Джоне с его тусней, нужно было его предупредить, чтоб не заявлялся сюда с ними.

– Ты наверное устала? – обнимаю ее за плечи, придвигая к себе ближе, - давай я тебя отведу наверх и разгоню нахер эту толпу.

– Это ваши друзья? – она растерянно оглядывает парней и девушек, разгуливающих и стоящих в каждом углу дома.

– Нет, не моих, я их знаю, но это тусовка Джона. Он говорит, для поддержания моего имиджа.

– Так-же, как и случайный секс с фанатками? – тихо спрашивает она, не смотря на меня.

Бл*ть. Что?

– Что? – резко разворачиваю ее к себе, - откуда ты это взяла?

– Нууу… - Кирстен опускает глаза вниз и замявшись, краснеет.

-О, кого я вижу! Никак сама мисс-шест к нам в округу наведалась!

Я резко вскидываю голову над Кирстен. Этот ядовито-приторный голос мне ни с каким другим не спутать. Твою мать, только ее здесь не хватало! Во мне всё начинает кипеть от злости. Чертова сука опять пришла терзать меня. Бл*ть, как же я не рассчитал этого? И вдобавок теперь и Кирс может достаться.

– Роуз, ты опять здесь?

Кирстен поднимает голову и с расширившимися глазами в ступоре смотрит на Роуз. Зная всю правду о нас, на ее лице отражаются удивление и ужас. Я наблюдаю, как ее взгляд медленно опускается вниз от лица и останавливается на животе. Она судорожно втягивает воздух и я понимаю, что пора прекратить эту сцену.

– Кирстен, идем наверх. Роуз, - я поворачиваю голову и из-за спины ей бросаю, - чтоб через 5 минут тебя здесь не было.

– И что, даже не познакомишь меня со своей новой девицей? Как тр*хается? Лучше, чем твои обычные прошмандовки?

Бл*ть, опять этот черный язык. Я действительно не хочу, чтобы Кирстен это слышала.

– Пошла на хер отсюда, – я разворачиваюсь и в раздирающем меня гневе больно хватаю под локоть Роуз, выволакивая из дома на крыльцо, – Кирстен, иди наверх, – последнее, что бросаю девчонке перед тем, как в силках выволочь Роуз на улицу.

– Какого хера ты тут разлагольствуешь! Тебе сказано было, пошла вон отсюда.

– Зато я вижу, как её ты бережёшь, - ядовито выплевывает полная ярости Роуз. – Бедная девочка хоть знает, что ты за урод? Может ее просветить?

– Не хватало, чтоб ты это делала.

– А кому же, как не мне. На чужое девица позарилась, на моё! – чётко отчеканивает каждое слово Роуз в гневе раздувая ноздри. – На хрена она тебе, Коннор? Ты хорошо подумал? Или тебе совсем похер испортить и загубить еще одну жизнь?

– Роуз, не начинай, – угрожающе поднимаю палец.

– А что ты мне сделаешь? – она тяжело смеется низким голосом, опускаясь до хрипа, – ты только и можешь, что орать на меня да выпроваживать. Разве не ты тогда ушёл? Не ты тогда меня бросил?

– Ты сделала тогда аборт, Роуз.

– Мы оба знали, что иного выхода нет. Мне нельзя тогда было рожать, ты помнишь, что говорил врач. Я тебе говорила, что сижу на сильных препаратах, а что ты? Тебе было на*рать на всё, ты гнул свою палку. Ребенок мог быть неполноценным, и ты это знаешь, – она тяжело выдохнув и сжав челюсть продолжила, – А что было после? Ты просто слинял заливать своё горе, оставив меня одну. А теперь говоришь, что я тебя променяла на других и я бл*дь, каких поискать?! Не ты ли меня такой сделал? Да, я только с теми, у кого есть деньги, но и любви как таковой для меня больше нет. Я любила только тебя, и ты это прекрасно знал, и я до сих пор… до сих пор тебя ненавижу. И с каждым появлением буду тебе каждый раз напоминать о том, что мы сделали. Ты, ты во всём виноват!

– Роуз, я не мог с тобой тогда оставаться, не мог… – снова это д*рьмо поднимается и я сажусь на корточки, обхватив голову руками. Тревога бурным тёмным туманом снова затуманивает разум. Черт, только не снова.

– Ты не можешь со мной по-нормальному поговорить… – она, прищурившись, хитро улыбается, – а знаешь почему? Потому что любишь до сих пор. Ты сам это не говоришь, но знаешь… А давай, – она громче и более уверенно продолжает, – опровергни, что это не так, прямо сейчас. Скажи мне, что любишь ее, честно и открыто, по-настоящему.

Но я молчу. У меня просто ступор и язык как скован. Я хочу, но не могу ей ответить, меня снова гложет что-то темное внутри, а руки начинают трястись от страха неуверенности в себе.

– Что? Слабо? Вот оно, ты и сам не уверен в правде. Так что не морочь девчонке голову, я просто убедилась Коннор, что моё осталось моим и она, как и все другие, временная и лишняя в твоей жизни, – она отталкивается от перила лестницы и, убрав слезу со щеки сходит со ступеней, – но мне тут не рады сегодня, я пойду. И ты никогда меня не забудешь. Пока, малыш, – подмигнув, она сходит с крыльца и идёт к своей машине.

Черт. Что со мной творится? Почему я не могу ей возразить? Потому что мы оба знаем, что она права, права полностью. Только и Кирс мне дорога. Я просто должен разобраться в себе, я хочу и должен жить дальше. Я просто не уверен, что смогу всё заново начать с Роуз.

Просидев минут 10 чтобы всё обдумать, как быть с Кирс и успокоиться, я возвращаюсь в дом. Тусовка продолжается дальше, куча пьяного народу разгуливает по дому, но Джона я не вижу. Подхожу к лестнице, и вижу как он спускается мне на встречу.

– Кирс у себя?

–Да чувак, но… – он как-то с недовольством и разочарованием одновременно хмыкает. – Она не захотела пойти наверх и подошла к двери за тобой. Я ее остановил, но она слышала все ваши разборки, ну и… - он чешет затылок и разводит руками, - вобщем она собрала сумку и вызвала такси. Я попытался ее задержать, но… ты и сам знаешь, я в твои дела не лезу, а тут мне совсем нечем крыть, всё не в твою пользу.

Блять, она всё слышала. Всё, до единого слова.

Дослушивая его слова, я взбегаю вверх по лестнице и бросаюсь к ее комнате. Но в дверях я медлю и негромко постучавшись, приоткрываю дверь. Все аргументы сейчас действительно не в мою пользу.

– Кирстен! – распахиваю дверь, но мне не нужно ее искать. Она сидит на кровати и дрожащими пальцами нервно теребит в руках мобильник. На полу рядом с ней стоит собранная сумка. Д*рьмо, она, кажется, действительно собирается уехать. – Кирс… – я подхожу к кровати и сажусь перед ней на корточки.

– Прошу… – она втягивает в себя воздух, закрывая глаза и выставив вперед руку, - не надо. Мобильник в ее руках дребезжит и она смотрит на экран. – Мне пора, - она шумно выдыхает, - скажи, она ведь правду говорила? Будь честным хоть с самим собой.

Но я молчу. Что мне ей сказать? Начать всё опровергать? Это бессмысленно и не даст результат. Мне трудно опровергать правду.

– Похоже, что ты любишь всех и никого одновременно, – она продолжает хриплым тихим голосом, со всхлипом сглатывая и убирая с лица скатывающиеся слёзы. – Сколько ты еще так разобьешь женских судеб?

– Кирстен, она…

– Она права Коннор. И я… я хочу найти причину остаться, но… – она шумно сглатывает, – не нахожу её. Я… мне очень жаль, что у вас так вышло и… и я не чувствую себя лишней в твоей жизни, но временной – да, пока ты не разберёшься в себе. Прошу, - она кладёт свою ладонь на мою руку, - разберись в себе. Не ради нас, ради себя, - она делает глубокий вдох, встает и берет свою сумку. Оглядев комнату, Кирстен останавливается у открытой двери, – прощай Коннор. – Она выходит, оставив меня сидеть на кровати, наедине со своим д*рьмом и неуверенностью.

Выхожу вслед за ней и смотрю на ее удаляющийся и пропадающий за входной дверью силуэт. Она ушла от меня, чтобы я разобрался в себе, но как понять, что для меня важно? Почему я их сравниваю? Кто же из них двоих мне дороже?

И снова я в своей любимой малышке на полной скорости гоняю по ночному безлюдному отрезку дороги туда и обратно. Вокруг темнота, только редкие фонари и яркий свет фар освещает пустырь, где я по ночам на скорости решаю свои проблемы. В машине громыхают басы, адреналин на скорости зашкаливает, а в голове крутится один и тот же вопрос, чего же мне, мудаку, действительно от жизни нужно? И сколько девчонок от меня еще пострадает?

Я поворачиваюсь и смотрю на бутылку виски, лежащую на соседнем сидении. Открываю ее и делаю глоток. Коричневая жидкость обжигает горло и бодрящим теплом расходится по жилам. Бросаю бутылку назад и снова нажимаю на газ. Боль от безысходности собственного эгоизма как-будто режет внутри дыру. Но в том, что так всё вышло, виноват я сам и самому это д*рьмо нужно разгребать. Я должен разобраться в себе до конца, только тогда я буду знать, что мне делать дальше.