Спасти СССР, Часть 3

16 августа 1985 года

Гаст Авракотос[20] по меркам ЦРУ считался неприкасаемым. В том смысле, что никто не хотел связываться с таким дерьмом…

Бывший многолетний резидент в Афинах, во время диктатуры черных полковников. Лично участвовал в пытках. После разгрома центрального офиса ЦРУ во времена Картера вернулся на родину. Послал на… начальника оперативного управления, а когда пришел извиняться — послал еще раз. В наказание был сослан в отдел, занимающийся Пакистаном — глухой отстойник без карьерных перспектив до 1980 года. Сейчас на коне благодаря связям с Чарли Вильсоном и огромным деньгам, находящимся в его распоряжении. Груб. Он один из немногих в ЦРУ кто не имел университетского образования.

Сейчас он ехал на встречу с генералом Насраллой Бабаром, отвечавшим за подготовку и снабжение групп моджахедов. Он был известен в Пакистане по иной причине — именно генерал Бабар возглавлял военный трибунал, приговоривший к смерти законно избранного премьер-министра Зульфикара Али Бхутто, смещенного в результате военного переворота. Бабар был как и все пакистанские военные — англоязычный, жестокий, всегда себе на уме.

Когда они въехали в ворота виллы — то услышали выстрелы из револьвера, судя по звуку — тридцать восьмой. Агент безопасности резко остановил машину, начальник станции переговорил со старшим поста охраны и махнул рукой — можно

— Что там? — спросил Авракотос

— Генерал тренируется…

Посольская машина проехала дальше в заросший тропическими растениями сад. Именно так пакистанские генералы понимали рай на земле.

Генерал Бабар действительно тренировался с револьвером — тридцать восьмой, с дарственной надписью от министра обороны США. Он стрелял не по мишеням — а по каким-то птицам, небольшим, которые прилетали к кормушке в саду. Несколько глупых птиц уже лежали на зеленом ковре, истекая кровью. Авракотос машинально оценил расстояние — ярдов тридцать. Неплохо, очень неплохо…

— Генерал…

Бабар перезарядил револьвер. Он был в пуштунском одеянии — широкие штаны и безрукавка…

— Я тренируюсь, по крайней мере, раз в неделю — сказал он — иногда приглашаю друзей посмотреть. Это полезно, когда знают, что ты можешь за себя постоять.

Авракотос шагнул вперед

— Разрешите, сэр?

Генерал отступил. Начальник пакистанского отдела достал Кольт-1911, прицелился. Грохнул выстрел, пуля разбила кормушку

— Я вас приветствую в моем доме — сказал генерал

— Что происходит, сэр?

— Боюсь, я не понял вопроса — генерал, сидя за столом, держал в руке традиционный для пакистанского генерала односолодовый

— Произошло перераспределение средств на помощь борьбе моджахедов. Причем без нашего ведома.

Генерал пожал плечами

— Обычная работа. Если вы распределяете деньги — всегда кто-то недоволен

— Речь не просто о распределении денег. Почему обрезаны лимиты на Халеса, Раббани, Хекматияра?

— Почему обрезаны? Ничего подобного.

— Они не получили ничего! Кроме того что получили от нас напрямую!

Генерал снова пожал плечами

— Они не пришли ко мне и не сказали, что недовольны.

— Да, но почему такие деньги выделены Моджадидди? Гайлани?

— А что в этом плохого? Они такие же воины Аллаха.

— Себгатулла — торговец и плут!

— Это не так. На нем месть за погибших в застенках коммунистического режима родственников.

— Да, но он делает меньше чем Хекматияр. У Гульбеддина — треть от всех полевых групп! У Раббани сильные позиции в Кабуле. Халес активен в Пешаваре.

— Раббани мужеложец — как нечто само собой разумеющееся констатировал генерал — таких надо убивать.

— Черт возьми, вы этого раньше не знали?

— Пока в джихаде такие люди, Аллах не даст мусульманам победы. Вся умма находится под гневом Аллаха.

Вот чего Авракотосу точно не хватало, так это терпения и дипломатичности. Греки всегда вспыльчивы, это вспыльчивый народ. Во время своего резидентства в Афинах он был на правах члена военной хунты, он говорил все в лицо и его слушали. А тут…

— Послушайте, генерал.

…

— Мы знаем про ваши делишки с Моджадидди и с Гайлани. Мы знаем о том, что вы выращиваете в Зоне племен на границе, и куда это потом идет. Мы закрываем на это глаза — но все это до того, пока вы лояльны нам. Если вы играете собственную игру, то будьте готовы к последствиям, вы и президент. Мы не позволим брать деньги и ничего не делать.

…

— На днях приезжает конгрессмен Вильсон с инспекцией. Я бы очень сильно задумался над тем, что вы ему скажете. Он привезет миллиард долларов помощи. Но если вы будете играть в свою игру — мы вас оставим наедине с коммунистами, племенами и всем вашим дерьмом.

Когда джипы с американскими оперативниками выехали за ворота виллы, выражение лица Бабара изменилось, он сплюнул на асфальт

— Кяфиры проклятые, да обрадует вас Аллах тяжким наказанием … — прошипел он.