Спэнсер Коэн. Книга 3

Глава 10

— Что?

— Хочу повидаться с Льюисом.

Он моргнул и провел рукой по лицу.

— Ладно.

Я дал ему возможность немного прийти в себя, а потом произнес:

— Хочу поехать сегодня. Или завтра. Не хочу надолго откладывать. Я не видел его несколько лет. А вчера вечером пришел к выводу: у меня все есть здесь. И семья, и друзья.

Эмилио и Лола — лучшие брат и сестра, о которых можно попросить. А ты… Ну, ты не брат, учитывая наше вчерашнее занятие, это было бы странно. Но у Льюиса никого нет. Он сказал, что остался один. Он обособился от родителей. Потерял ближайшего из братьев.

Эндрю, он был так расстроен…

Эндрю похлопал меня по груди, потом перекатился и сел на краешек кровати.

— Мне нужно сделать несколько звонков.

Я был немного сбит с толку, но он отправился в ванную, а затем вернулся в спальню. Сел на постель и с телефоном в руке прислонился к изголовью.

— Сколько дней нас не будет?

«Нас?».

— Э — э… — Я присел и почесал голову. — Нас?

Он оторвал взгляд от трубки и посмотрел на меня.

— Ну, я предположил… Ты хочешь, чтоб я поехал с тобой?

— Не знаю. Не думал об этом, — сказал я и покачал головой. — Но да. Если ты сможешь.

— У меня скопилось много дней отпуска. Так что проблем не будет. — Он нахмурился. — Мы продвигаемся слишком быстро? На столь ранней стадии отношений совместная поездка — нормальная идея?

— Понятия не имею.

— Просто не хочу, чтоб ты переживал все это в одиночестве. — Он протянул мне руку, которую я безо всяких колебаний принял. — Ты точно не против, если я присоединюсь?

— Да. Конечно, да. Мне было бы приятно. — Я сжал его руку. — Мне плевать, рано это для наших отношений или нет. Знаю, поездка будет не из легких. Нахлынут воспоминания, вылезут демоны и… — Я глубоко вдохнул. — Я был бы очень признателен, если б ты был со мной.

В течение минуты он вглядывался в меня, словно успокаивался от одного лишь взгляда на меня. Затем снова начал прокручивать экран телефона, а когда нашел искомое, показал мне.

— Есть самолет сегодня в десять. Таким образом, мы приедем не очень поздно.

Я забронировал два билета, а Эндрю отправился договариваться, готовиться и паковаться. Он пообещал вернуться, как только закончит, и, томительно поцеловав меня возле входной двери, ушел.

Я послал Льюису е — мэйл с номером рейса, а после спустился вниз поговорить с Эмилио. Он был в шоке. Это было очевидно. Не отрывая от меня глаз, он положил бумаги, которые держал в руках.

— Ты же вернешься?

— Разумеется!

Он громко выдохнул.

— Тогда ладно. Хорошо. — Успокоившись, он улыбнулся. — Лоле уже рассказал?

Я вытащил телефон.

— Нет. Пожелай мне удачи. — Эмилио хмыкнул и вернулся к бумагам, а я ждал ответа Лолы.

— Привет, Спэнс, — тепло отозвалась она. — Как этим утром у тебя дела?

— На удивление отлично. Чем занята сегодня вечером около восьми?

— Э — э, ничем. А что?

— Надеялся, ты добросишь нас до аэропорта.

— Зачем? С чего бы… Куда ты собрался? В Австралию? Спэнсер, пожалуйста, скажи, что вернешься.

— Да. Конечно. Эмилио спрашивал о том же.

— Ну, а как иначе? А Эндрю нет? — поинтересовалась она. — О, пожалуйста, скажи, что ты рассказал ему о своей поездке. И из любви к Джеффу Бакли, пожалуйста, скажи, что он в курсе, что ты вернешься домой? Спэнсер?

— Я вернусь! И, разумеется, я рассказал Эндрю. Он едет со мной.

— Ой. — Она с облегчением вздохнула.

— Я рассчитывал, что ты нас довезешь.

— Конечно. Он готов к встрече с «Синди Кроуфорд»?

— Ну, я решил, что если он сможет вынести поездку в «Синди Кроуфорд», тогда мы точно переживем совместное путешествие.

Повисло молчание.

— Спэнсер Коэн, даже на секунду не думай, что со мной прокатит австралийский акцент.

Улыбаясь, я ответил:

— О другой лучшей подруге я и просить бы не стал.

— Приеду на ужин. Если до тебя вдруг не дошло, его покупаешь ты. — Она фыркнула. — И я тоже тебя люблю. — И в трубке стало тихо.

Я убрал телефон в карман и каким — то образом потерял счет времени. Я помогал Эмилио, потом Даниэле. Выполнял поручения, звонил, потом заказал пиццу и принял вызов от Хелен Лэндон. Для начала она хотела, чтоб я знал, насколько ей было жаль услышать новости о моем брате. И поинтересовалась, могла ли она что — нибудь сделать.

Пришлось ее убеждать, что я был в полном порядке. Она прочла мне лекцию — ласково, но все — таки лекцию — о том, что раз уж я забирал ее сына за границу, то должен был как следует о нем позаботиться. И что я был обязан беречь себя. Потому что в последнюю нашу встречу я лежал в больнице. В заключение она спросила, был ли я по — прежнему заинтересован помочь фонду «Акация» с поиском относившихся к группе риска людей из ЛГБТКИ — сообщества.

Она упомянула конкретную девочку, и я предположил, что каждое дело требовало безотлагательного вмешательства.

— Меня не будет почти неделю, — пояснил я. — Обратно мы вернемся лишь через пять дней. Сомневаюсь, что сейчас могу быть полезен. В противном случае с удовольствием помог бы. Для меня это очень много значит.

— До твоего возвращения предложение в силе. Тогда и обсудим детали.

Даниэла распахнула входную дверь, когда в нее постучали, и вошел Эндрю.

— Он говорит с твоей мамой, — сказала Даниэла.

Эндрю вытаращился, а потом потянулся к моему мобильнику. Я поморщился.

— Эндрю здесь. Хочет с вами поговорить.

Он взял телефон и приложил к уху.

— Мам. Я сказал не звонить ему! — Он выслушал и забормотал что — то в ответ, а мы с Эмилио и Даниэлой старались не улыбаться. Закончив разговор, он вернул мне мобильный. — Извини.

Я чмокнул его в щеку.

— Это был милый сюрприз.

Он вздохнул.

— Готов? Я был на работе. Взял отпуск на восемь дней. Подумал, что после возвращения пару дней отдохнуть не помешает. Я не очень хорошо переношу смену часовых поясов. Договорился с Сарой о присмотре за квартирой. Она зайдет сюда забрать ключи. Я сказал, что оставлю их здесь. Ничего? — Он перевел взгляд на Эмилио, который кивнул, и Эндрю продолжил: — Я уже собрался и готов к отъезду, взял паспорт, погуглил погоду в Сиднее… Почему ты так на меня смотришь?

Я глянул на часы.

— Ой. Я потерял счет времени.

Он посмотрел на меня в упор.

— Я договорился с Лолой. Она довезет нас до аэропорта. Это же считается?

Он глядел на меня, будто я говорил на иностранном языке.

— Я так понимаю, нет.

— Я изо всех сил стараюсь не ляпнуть что — нибудь неловкое или оскорбительное. Ты же знаешь, я учусь не нести ерунду. — Он обратил взгляд на Эмилио и Даниэлу. — Есть у меня склонность все портить неверными словами, и я над этим работаю. Например, сейчас. — Он вернулся взором ко мне, провел рукой по волосам и протяжно выдохнул. — Через час мы уезжаем, Спэнсер, и полетим через полмира. Знаю, обстоятельства не самые приятные, и я пытаюсь понять. Но я психую, потому что никогда раньше для выезда из страны не собирался за полдня.

Чтоб заткнуть, я приложил пальцы к его губам.

— Я заказал пиццу. Должны привезти через десять минут.

— Спэнсер.

Я послал ему лучшую улыбку.

— Без паники. Она будет здесь.

Он прищурился.

— Твой австралийский акцент со мной не прокатит.

Я хмыкнул.

— Лола сказала то же самое.

— Она будет здесь? — повторил он. — Кто она?

— Никто. Австралийское выражение. Типа все будет в порядке.

Он что — то пробормотал, кажется, о необходимости лоботомии, и испустил протяжный страдальческий вздох.

— Какую пиццу ты заказал?

С ним было так легко. Привезли пиццу, следом прибыла Лола, и около часа мы болтали о нашей поездке. Эндрю поднялся, терпение его истощилось, и собрал пустые коробки.

— Я вынесу, — проговорил он и исчез.

— Он нервничает, — разъяснил я остальным. — Не ожидал, что он соберется ехать со мной, но очень этому рад.

— Отведи его наверх, — сказала Лола. — Заканчивай сборы, а я заберу вас через десять минут.

Я улыбнулся.

— Спасибо. Я… э — э… еще не паковался. Так что если услышите, как он орет…

— О, Спэнсер, — произнесла Лола.

— Что «о, Спэнсер»? — вернувшись, спросил Эндрю.

— Ничего, — ответил я, быстро поднялся и подошел к нему. — Идем. Пора собираться.

Его поведение от нетерпения перешло к взволнованности. Он перескакивал через ступеньку и уже ждал меня на самом верху, а я поднимался медленнее, наслаждался видом на его прекрасную задницу.

— Разве я не дал тебе ключ? — задал я вопрос.

— Дал. — Он посмотрел на дверь, а потом вернулся взглядом ко мне. — Не могу я пользоваться ключом, когда ты со мной. Это странно.

Я добрался до верхней ступеньки.

— Хочу, чтоб ты воспользовался своим ключом.

— Тогда ты соберешься скорее?

— Да.

Он вынул из кармана ключи, отыскал тот, что дал я, и отпер дверь.

— Теперь счастлив?

Улыбнувшись, я вздохнул.

— Еще одно «впервые» в списке «благодаря Эндрю».

Эндрю отпрянул, взглянул на дверь, потом на меня, затем на ключ в руке, и лицо у него вытянулось.

— Прости. Я должен был понять. Не хотел вести себя столь бесчувственно.

Проходя мимо, я чмокнул его в губы.

— Ты всецело и полностью прощен. Ради меня ты многое бросаешь.

Эндрю закрыл за нами дверь.

— Ничего я не бросаю. Я хочу с тобой поехать.

Я выложил содержимое карманов на кухонную стойку.

— Начальник не возражал?

Эндрю покачал головой.

— Не. Удивился, но когда я рассказал, для чего мы едем, он ответил, что все в норме.

У меня скопилась целая тонна дней отпуска. Правда, Шель вышла из себя из — за того, что я бросаю ее на неделю. Во время перерывов на обед ей придется страдать с Антонио из отдела производства. Я пообещал купить ей игрушечного кенгуру, чтоб таким образом загладить свою вину.

Я прошел в комнату, вытащил чемодан из шкафа и швырнул на кровать.

— И тебя совершенно устраивает, что ты отправляешься за границу с парнем, с которым встречаешься всего пару месяцев?

Эндрю улыбнулся, но его терпение явно сходило на нет.

— Да. Не хочу, чтоб ты был один.

— Знаешь, я бы вернулся, — выдал я. Лола и Эмилио изначально решили, что я останусь там, и мне стало любопытно, пришел ли Эндрю к такому же выводу.

Он стрельнул в меня глазами.

— Что?

— Я бы вернулся. Если б поехал в Сидней один, я вернулся бы в ЛА. Теперь мой дом здесь. Если ты именно из — за этого переживал.

Эндрю вздохнул, но сумел улыбнуться.

— Знаю. Я еду с тобой, потому что ни один человек не должен в одиночку прощаться с братом. Ты не обязан быть один, Спэнсер. Ты не одинок. — Он тяжело сглотнул. — И учитывая, что существует мизерный шанс встречи с отцом, мне хотелось бы врезать ему по морде, если это нормально.

Кажется, я захохотал впервые за несколько дней.

— Прекращай спрашивать, хочется мне лететь на другой край света или нет. Где ж еще мне быть, если не с тобой? Заканчивай паковаться… Или начинай. — Он изумленно глянул на мой по — прежнему пустой чемодан. — Господи, Спэнсер, ты хоть что — нибудь упаковал? Нам скоро нужно выезжать!

Я буквально похватал три пары штанов, пять кофт, нижнее белье и носки, все сложил — типа — и запихнул в чемодан.

— Туалетные принадлежности, и я закончил.

— Так просто?

— Да, а что? — Я дотянулся до верхней полки в шкафу и вытащил металлическую коробку. Повернул ключ и вынул паспорт и черный кожаный браслет, остальные документы трогать не стал, закрыл крышку, повернул ключ и убрал обратно.

— Э — э, Спэнсер? — неуверенно позвал Эндрю. — Не думаю, что оставлять ключ в коробке — хорошая мысль. Ты ведь знаешь, для чего нужен замок? Чтоб его запереть и вынуть ключ.

Я фыркнул.

— Если кому придет охота, можно и всю коробку утащить. Там всякая ерунда. Я подумал, что если ключ вставлен, и если кто — нибудь вломится в квартиру, то сможет сразу же убедиться, что ничего ценного там нет, и воровать фиговину не будет. В наше время существуют специальные учреждения для подобных вещей, называются «банки». Ты наверняка слышал. — Я расхохотался над его выражением лица. — Здесь я держу только документы и информацию, вот и все. Коробка огнестойкая.

— И ни к чему столько сарказма.

— Да уж. — Я стащил кофту, бросил на кровать и вытащил из шкафа чистую рубашку на пуговицах. Он пялился на мою грудь. Из — за чего я припомнил: — Эй, ты все еще должен нарисовать для меня тату.

Он прокашлялся.

— Знаю. Я над ней работаю.

— Да?

— Я набросал несколько идей.

— Можно на них взглянуть?

Он вытаращился.

— Разумеется, нет. Они не закончены.

— А намекнуть?

— Нет.

Я вздохнул и, покончив с пуговицами, начал заворачивать рукава. Не спеша, одного из другим, я явил взору чернильных воронов, и мое настроение вновь помрачнело.

— Я попросил Эмилио изменить вот этого дрозда. — Я провел пальцем по тату, которая в течение многих лет символизировала моего брата Арчера. — Подумал, может, заменить дрозда на феникса, но он сомневается, что выйдет. Он проверял при помощи трафарета. Он не уверен, что получится, но решил попробовать. Видишь? — Я указал на самого маленького дрозда. — У него неподходящий хвост.

Самым заботливым прикосновением Эндрю опустил ладонь на тату.

— Посвященного ему феникса ты мог бы выбить на спине. Дрозда оставь таким, какой он есть, потому что эта тату, — он легко ее коснулся, — часть тебя.

Я улыбнулся. Из — за полнейшего принятия — или скорее даже поощрения — моих татуировок грудь наполнилась теплом.

— Вообще — то, можно.

Эндрю убрал мой паспорт в нагрудный карман.

— Ты звонил доктору? Спрашивал о перелете после аллергической реакции?

— Э — э…

Он уставился на меня.

— Спэнсер, два дня назад ты чуть не умер от анафилактического шока.

— Помню. Я там был. — Улыбка медленно растянула мои губы. — Безусловно, я звонил. А еще попросил выслать мне информацию и разрешение на вывоз «эпипена». А еще позвонил в авиакомпанию и поинтересовался их политикой в отношении аллергии на моллюсков. — Я нежно его поцеловал. — Не впервой.

— Я переживаю, вот и все.

— Знаю. — Я протянул ему черный кожаный браслет. Он был чем — то похож на часы, но вместо кварцевого циферблата была металлическая застежка.

— Твой медицинский тревожный браслет, — тихо сказал Эндрю больше себе, чем мне. Я вытянул запястье, и Эндрю осторожно его застегнул.

— Спасибо.

Он прильнул ко мне и поцеловал.

— Пожалуйста. Теперь собирай свои туалетные принадлежности. Лола будет здесь…

Раздался громкий стук в дверь.

— Такси до аэропорта, — проорал голос Лолы.

— Открою дверь. — Эндрю испарился, а я собрал необходимые вещи, бросил в чемодан еще одну пару обуви и застегнул молнию. Взял рюкзак, убрал туда книгу, наушники, распечатанные документы от врача и две упаковки «эпипена».

Я застегнул змейку, и меня обняла Лола.

— Я так тобой горжусь.

Я кивнул.

— И я.

Лола отстранилась и посмотрела на меня со слезами на глазах.

— Независимо от того, что там произойдет, ты все делаешь правильно.

— Возможно, это единственный шанс вернуть брата в свою жизнь. — Я сделал глубокий вдох. — Я обязан попытаться.

Эндрю подхватил мой чемодан.

— Нам пора ехать.

Я взглянул на часы. И правда. Мы взяли мои сумки, потом достали из машины сумку Эндрю и загрузили все в «Синди Кроуфорд». Эндрю отдал ключи Эмилио и пояснил, что за ними зайдет Сара. Мы попрощались, и я решил не придавать этому значения. Я забрался на переднее сиденье, а Эндрю уселся сзади. Поездка вышла короткой, учитывая, что передвигались мы с молниеносной скоростью. Кажется, я настолько привык к манере вождения Лолы, что, невзирая на полнейший ужас, совершенно не обращал внимания на резкие смены полос и повороты на девяносто градусов. Но я обернулся к Эндрю, и выражение его лица…

Выглядел он так, будто встретился лицом к лицу с неминуемой гибелью.

Я почти расхохотался, но вряд ли было смешно.

— Лола, сбавь обороты.

— Я и не гоню, — сказала она, а потом в зеркале заднего вида разглядела Эндрю. — Ой.

Я развернулся лицом к нему.

— Теперь ты в курсе, что я имею в виду. Если не смотреть на дорогу, станет чуть лучше.

Лола припарковала «Синди Кроуфорд» у шумной остановки возле международного терминала. Я выскочил и придержал дверь для Эндрю. Он слегка побледнел и, механически передвигая ногами, выбрался из машины. Лола уже поставила наши чемоданы на тротуар и горячо меня обняла.

— Буду скучать, — проговорила она мне на ухо. — Береги себя. И помни: когда ты вернешься, мы все будем рядом. — Потом она обняла Эндрю. — Береги его. И спасибо, что едешь с ним.

Она помчалась к водительской стороне, запрыгнула в «Синди Кроуфорд» и, вливаясь в трафик, отмахивалась от сигналивших людей.

— Святая матерь божья, — пробубнил Эндрю. — Мне казалось, мы все умрем.

— Ее манера вождения… бодрит, да?

Он протяжно выдохнул.

— Есть и позитивный момент: даже если во время четырнадцатичасового перелета мы попадем в самую ужасную зону турбулентности, все равно хуже, чем вот это, уже не будет.

Посмеиваясь, я взял наши сумки, и мы вместе вошли в здание.

Говорят, что, путешествуя с человеком, можно многое о нем узнать. Поначалу Эндрю напрягался, но как только мы зарегистрировались на рейс, поднялись на борт самолета и заняли свои места, он пришел в себя. Он без конца спрашивал, все ли в порядке, нервничал ли я и хотел ли перекусить. Он излучал спокойствие и поддержку.

Даже когда самолет приземлился в Сиднее, а мы так толком и не поспали, в первую очередь он обеспокоился обо мне.

Таможня была одновременно благословением и проклятием. Прохождение контроля заняло приличное количество времени, что было издевательством. Льюис наверняка уже ждал нас возле аэропорта. Мне отчаянно хотелось его увидеть, но зато появилось время собраться с мыслями. Я понятия не имел, как все пройдет.

И эта пугающая надежда вновь, словно шарик, раздулась в груди. Я был уверен: никуда она и не девалась. Она все время ждала, впала в спячку, но никогда не уходила.

Всеми фибрами души мне хотелось, чтоб брат присутствовал в моей жизни. Но теперь я знал, отчасти благодаря Эндрю, отчасти благодаря Лоле и Эмилио, что смогу вынести, если мы с Льюисом вдруг не сумеем заполнить все пробелы. В некоторой степени этому меня научила тетя Марви, а в некоторой степени я усвоил это сам — она придала мне сил, и мне удалось пережить худший из отказов — так что сомнений в том, что все будет в порядке, не было.

Но я все равно надеялся.

Эндрю прошел таможню, и вместе мы зашагали по коридору. Я не видел Льюиса несколько лет, а в последнюю нашу встречу он был еще ребенком. Сейчас же он превратился в двадцатитрехлетнего мужчину, и на секунду я обеспокоился, что его не признаю. А, может, он меня не признает… Когда отец заявил, что в кончине нашей семьи была виновата моя гомосексуальность, у меня определенно не было бороды и татуировок.

Льюис и Арчер, остолбеневшие и расстроенные гневом отца, тоже там присутствовали.

Господи, какое же выражение было на их детских лицах…

Ступив на сиднейскую землю, я утонул в воспоминаниях, которые много лет старался подавить.

Эндрю остановился.

— Все хорошо?

Я кивнул.

— Просто воспоминания.

И тут я увидел его. Парня, до безумия похожего на меня, только моложе. Без бороды, но глаза были в точности как у меня и нашей матери.

Он настороженно шагнул ко мне.

— Спэнсер?

Я кивнул, а сердце рухнуло в пятки.

Его глаза наполнились слезами, и он бросился ко мне, а следом за ним шла женщина. Льюис ничего не сказал, лишь обхватил меня руками и зарыдал.

— Я Эндрю.

— Привет, Эндрю. Я Либби.

Льюис отстранился и, смущенно рассмеявшись, вытер нос. Эндрю и Либби обменялись рукопожатиями.

— Простите, сначала нужно было вас познакомить. Либби, мой брат Спэнсер.

Спэнсер, моя девушка Либби.

Он назвал меня братом.

— Счастлив знакомству, — произнес я, а потом повернулся к Эндрю. — Льюис, это мой бойфренд Эндрю. Эндрю, Льюис.

Эндрю пожал ему руку.

— Мы говорили по телефону.

— Спасибо, что приехали, — изрек Льюис. Он глядел на меня со слезами на глазах, но и с улыбкой на губах. — Как радостно тебя видеть.

Либби обняла Льюиса и улыбнулась, словно он нервничал ничуть не меньше меня.

— Готовы ехать?

Я послал Эндрю беззаботную улыбку, а потом кивнул Либби.

— Да.

И, волоча за собой багаж, мы вчетвером вышли в прекрасное сиднейское утро.