Спортсмены

Анатолий Ланщиков
РЫЦАРЬ ЗЕЛЕНОГО ПОЛЯ (Григорий Федотов)

Легенды создаются людьми, и создаются они о людях. В довоенный период каждый мальчишка, неравнодушный к футболу, твердо веровал в то, что где-то живет футболист по фамилии Бутусов, ударов которого не выдерживают штанги, а для вратарей его удары попросту смертельны. И появилась эта легенда давно, еще в детстве ее слышал Григорий Федотов. (Родился Григорий Иванович 24 апреля 1916 года.)

Федотов вырос, сам стал играть в большом футболе, а легенда о Бутусове жила, как жила легенда о Федоре Селине, который «может мяч головой провести через все поле и, если захочет, обратно». А вскоре Федотов и сам стал легендой. «С чьей-то легкой руки, — вспоминает наш известный статистик футбола Константин Есенин, — знаменитого Федотова уже после первых чемпионатов водрузили в каком-то дружеском шарже на пьедестал, на котором было написано «300 голов», и на этом успокоились, решив, что ни Федотов, ни его вершина недосягаемы».

По свидетельству строгой статистики, Григорий Федотов никогда такого количества голов не забивал, но легенда меньше всего считается со статистикой, легенда даже не вобрала в себя эту цифру — игнорировала ее. Что там 300 голов, ведь и эта цифра определяет какой-то потолок. Конечно, статистики и прочие доки — они все подсчитали и все знают, хотя, впрочем, простые любители футбола знают больше, они, например, знают не то, что Федотов мог забить и забивал голы в матчах с любыми соперниками, они знают, что Федотов не мог не забить гол, — вот в чем дело. Больше того, они совершенно уверены, что почти все голы в армейской команде забивал Федотов (и даже в тех матчах, в которых он не участвовал). Как известно, московские динамовцы в знаменитую поездку на родину футбола осенью сорок пятого года брали с собой армейца Всеволода Боброва, но любители футбола, во всяком случае, те из них, что совершенно безразличны к футбольной бухгалтерии, твердо верят, что вместе с динамовцами ездил в Англию и Григорий Федотов.

Но что же такое тогда легенда — одни преувеличения, нетребовательный вымысел, полная недостоверность? Нет, легенда, возможно, содержит в себе больше достоверности, нежели строго документальные выкладки и всякого рода списки статистических данных.

Как это ни странно, но даже самая точная и достоверная статистика не в состоянии нам помочь, если мы зададимся целью охарактеризовать футбол какого-либо периода или сравнить игру сильнейших футболистов. Например, в списке членов «Клуба Федотова» первым стоит А. Пономарев (152 гола в первенстве), далее следует Н. Симонян (144), С. Соловьев (143), Г. Федотов (132), А. Гогоберидзе (127) и т. д. Бобров в играх на первенство не дотянул до сотни мячей (97). Но тут сразу же встает вопрос о неравенстве условий: один играл семь-восемь лет, а другой — двенадцать-пятнадцать. Разумеется, первому достигнуть рубеж в сто мячей труднее, чем второму. Есть, кажется, принцип, более близко подводящий нас к истине, — сколько в среднем за игру мячей забивает футболист. Тут лидер уже Бобров (0,84 мяча за одну игру), вторым следует Федотов (0,79), третьим Соловьев (0,62), Пономарев (0,61) четвертым, а Симонян (0,53) только восьмым.

Казалось бы, этот принцип подводит нас к истине. Но… и это не так. Один футболист может уйти из спорта еще в годы своего расцвета, другой может очень долго играть, и вполне естественно, что в последние годы выступлений в интересах команды могут эксплуатироваться не столько его ударные способности, сколько организаторские. Закономерно коэффициент «забиваемости» у такого футболиста несколько снизится. Возьмем вратарей. Выступая за сборную, Яшин пропускал в среднем за игру 0,91 мяча, Кавазашвили 0,65, а Маслаченко только 0,62. Вроде бы столь точная статистика дает нам основания считать сильнейшими из вратарей Маслаченко. Но ведь тут играют не последнюю роль и количество проведенных матчей, и сила команд-соперниц. Что касается, например, количества сыгранных матчей за сборную, то больше всех их провел Яшин (78), затем в этом списке следует Кавазавшили (23) и последним оказывается Маслаченко (8). Итак, какой принцип мы ни положили бы в основу своих статистических изысканий, ни один из них не будет универсальным, Как ни странно, но цифры только будоражат наше воображение и мало что дают, когда мы приступаем к анализу.

Другое дело легенды с их приблизительностью. Оказывается, они при анализе состояния футбола той или иной поры дают нам куда больше, чем все статистические данные, вместе взятые.

В конце 20-х — начале 30-х годов, когда тактическое мышление игрока порой отождествлялось с его игровой хитростью и четким знанием правил, когда под коллективной игрой подразумевалась игра дружная, а класс игры защитных линий был невысок, главную роль в футболе стал играть удар, что в общем-то соответствовало духу времени, ибо героем дня стал человек, могущий благодаря напряжению своих сил преодолеть на пути все преграды. Этого же ожидали и от футболистов, ожидали всесокрушающего удара. Вероятно, Михаил Бутусов был ближе всех к идеалу тогдашних болельщиков, а если учесть, что отчеты о матчах по большей части передавались изустно, то нетрудно понять, как невероятное приобретало силу достоверного. Однако при всей своей недостоверности рожденная тогда легенда наиболее глубоко запечатлела дух и главную тенденцию той поры.

Но ни в жизни, ни в футболе ничто не стояло на месте. Хотя в футболе по-прежнему славился пушечный удар, в то же время все большее и большее количество игроков овладевало самыми сложными техническими приемами. И тут родилась легенда о Федоре Селине, не более достоверная, но и не менее точная, нежели легенда о Михаиле Бутусове.

В предвоенные годы футбол наш сделал качественный скачок: стали появляться целые ансамбли, составленные почти из равноценных игроков. Теперь уже при наличии двух-трех классных футболистов команда не могла рассчитывать на стабильные результаты. Пожалуй, успешнее и быстрее всех перестройку произвели московские команды «Спартак» и «Динамо», ставшие тогда лидерами отечественного футбола. Но и другие клубы работали в том же направлении и в первую очередь команда ЦДКА, пожавшая плоды этой работы в послевоенные годы.

Когда-то, в предвоенные годы, своего рода футбольным клубом были Сандуновские и Центральные бани Москвы. Сюда после футбольных баталий стекались их участники, тут же можно было увидеть тренеров и массажистов, руководителей спортколлективов и судей, короче говоря, всех тех, кто готовил матч или в нем участвовал. И вот в этой атмосфере естественного демократизма — ведь смешно же непомерно заботиться о своем авторитете, когда ты сам, как и все, пребываешь в облике Адама, — производились самые квалифицированные и объективные разборы матчей, взвешивались достоинства тех или иных игроков, делались экскурсы в футбольную историю, обсуждались самые жгучие проблемы современного футбола.

В один из таких банных дней весны тридцать седьмого года наш в прошлом замечательный игрок, а ныне один из наставников московского «Спартака» Николай Петрович Старостин впервые услыхал о Григории Федотове. Впрочем, вот как это он сам вспоминает: «Я добросовестно хлестал себя веником на верхней полке в Сандунах, когда сквозь жар и пар разглядел Константина Блинкова. Через секунду Костя пристроился рядом на лавку. Всегда чуть улыбающееся умное лицо этого расчудесного игрока, подобно мне уже вышедшего в ту пору в отставку из большого футбола, радостно сияло. Он многозначительно поглядел на меня и поднял большой палец — жест, до сих пор равнозначный высшей похвале.

— Ты о чем? — спросил я.

Мой друг прищурился и дважды торжественно произнес:

— Самородок! Самородок, да еще какой…

— Кто?

Блинков в то время был начальником финансового отдела на заводе «Серп и молот» и шефствовал над командой «Металлург».

— Коля, друг, найден игрочина, каких еще Москва не видала! Этот малый из Ногинска утрет нос всем нашим атаманам. На первый взгляд видно, что игрок от господа бога. Фамилия Федотов. Словами не расскажешь. Приходи, увидишь. А когда увидишь, то спать не будешь, пока в «Спартак» не перетянешь. Я заприметил его еще осенью, но, конечно, молчал, а сейчас он на левом краю «Металлурга» в Сочи чудеса творит…

И он довольно засмеялся своим тихим, бархатистым смехом…

Каждый из нас невольно возводит мечты в действительность, принимает желаемое за факты. Но достаточно мне было дней через десять увидеть Григория Федотова в раздевалке стадиона «Локомотив», как я с первого же взгляда понял, что это незаурядный игрок. На тренировке он меня покорил, после игры я им бредил.

Если спросить: «Кто лучший из лучших в советском футболе за пятьдесят лет?», ответят: «Григорий Федотов».

Дебют провинциала в Москве ошеломил гурманов столичного футбола. Все подкупало в молодом форварде: пружинисто-припадающий бег, мощь, резвость, прыжок и завораживающая манера игры. Все говорило, нет кричало, что перед нами драгоценность, Шаляпин в футболе.

И он давал концерт за концертом.

Все, что делал Григорий Федотов на поле, было ново, неожиданно, самобытно. Безукоризненная корректность сочеталась с пламенным движением вперед, джентльменство с результативностью. Его выступления стали приманкой для зрителей. Идешь, бывало, на стадион и ждешь, что еще нового покажет этот талантище, предвкушаешь удовольствие от его игры.

Конечно, дело не в том, что два знатока оценили способности пока еще неизвестного футболиста, а в том, что Москва ждала такого футболиста, ждал его весь наш футбол.

Когда звонкие весенние ручьи, стянув отовсюду последние лоскуты слежавшегося за зиму снежного покрова, вдруг постепенно начинали смолкать, на пустыри, забыв все свои заботы и обязанности, двигались небольшими толпами мальчишки. Они ощупывали взглядами знакомые, но будто уменьшившиеся за зиму поляны, ковыряли носками ботинок землю, прикидывая в уме, как скоро можно будет принести футбольный мяч, чтобы начать… Футбольный сезон? Нет, начать новую жизнь, жизнь с футболом, и они ее всегда начинали хотя бы на день раньше, чем сами предполагали. Сначала приносили футбольный мяч просто так, «постукать»… Потом? Потом — пусть ты весь в грязи, пусть дрожат от непривычки или «отвычки» ноги, а рот твой изнутри словно оклеен сухой жесткой бумагой, потом пусть тебя ожидают заслуженная кара или простое неудовольствие, в зависимости от склада родительского характера и других обстоятельств, — главное, ты сегодня играл в футбол, нет, жил в футболе.

В один из апрельских солнечных дней вот так же пришли на свой пустырь глуховские ребята, они принесли сюда небольшой глиняный бочонок. Светловолосый мальчишка после того, как все подержали в руках бочонок, ударил его о камень. Мальчишки смотрели завороженно: среди свежих глиняных черепков и рябившей россыпи монет чуть шелестели на ветру бумажные купюры…

Еще осенью глуховские ребята из Красноармейского общежития, в котором жили с семьями работники текстильного комбината имени Ленина, решили за зиму накопить сообща денег и по весне выйти на первую свою игру с ребятами из Буденновского общежития при форменных футболках и гетрах. Разумеется, свой замысел они держали в глубокой тайне, а хранить копилку поручили Грише Федотову.

Расколов бочонок, ребята были немало удивлены, а больше всех поразился хранитель казны Гриша Федотов — он-то наверняка знал, что никто бумажных денег в копилку не опускал. Оказалось, родители, догадавшись о затее детей, сговорились и тайком пополняли спрятанную казну. Теперь денег хватило не только на футболки и гетры, но и на бутсы.

Возможно, об этом эпизоде и не стоило упоминать, если весь смысл его сводился бы только к покупке формы. Тут нужно иметь в виду, что ребята целый год мечтали о спортивной форме, и не просто мечтали, они отказывали себе в чем-то, чтобы осуществить свою мечту. Приобретенную таким образом форму не станешь рассматривать как спортивную спецодежду, здесь форма нечто большее. И недаром Григорий Федотов как надел потом форму армейского клуба, так и не снял ее до конца своих дней, хотя, например, он всю жизнь любил спартаковцев, со многими из них, в частности с Николаем Петровичем Старостиным, был дружен. Нетрудно догадаться, что спартаковцы всегда были готовы принять Федотова и в качестве игрока, и в качестве тренера в свой коллектив.

Нет, что бы там ни говорили, а так называемый «дворовый» футбол имел свои преимущества, он не только давал мастерство, но и воспитывал характеры. Вы помните, как Николай Петрович Старостин, впервые увидев Федотова, отметил его «пружинисто-припадающий бег, мощь, резвость». Что ж, Федотов был от природы награжден всеми этими качествами? Ничего подобного.

«Сделав попытку сдать нормы ГТО по бегу, — вспоминал потом Григорий Иванович, — я тут же убедился, что бегать как следует я не умею… Неумение быстро бегать мешало как следует играть в футбол. Я-то думал, что бегу быстро, что быстрее и бежать нельзя. Но почти всегда так случалось, что мой противник подбегал к мячу раньше, чем я, или догонял меня, когда казалось, что у меня в запасе достаточное расстояние».

Талант Григория Федотова нужно искать прежде всего в его характере. Григорий не стал дожидаться, когда кто-нибудь займется с ним физической подготовкой, не плюнул на легкую атлетику: с меня, мол, достаточно и моей техники. Он стал регулярно приходить на местный стадион, присматривался к тренировкам легкоатлетов, стал тренироваться сам. По утрам расстояние от дома до ФЗУ преодолевал бегом.

Как-то на стадионе один из лучших бегунов на короткие дистанции предложил Григорию пробежать с ним стометровку. Помощь добровольного «шефа» очень быстро дала свои результаты: вскоре Григорий сдал норму ГТО по бегу, и теперь на футбольном поле редко кто мог догнать юного форварда.

Нужно сказать, что Григорию Федотову часто везло: в жизни он встречал немало щедрых людей, но и те, кто встречал на своем пути Григория Федотова, могут считать, что им тоже очень повезло. Значительно позже, когда Григорий Иванович работал уже тренером армейцев, к ним часто на стадион приходили ребята с просьбой принять их в команду, и никому он не отказывал в просьбе «посмотреть». Пожалуй, самым тяжелым для Федотова было разочаровать кого-то отказом, но если он это и делал, то необычайно деликатно, хотя, казалось, футболист с таким авторитетом может не заботиться о том, как будет воспринят его отказ.

Хорошему спортсмену всегда сопутствует в его спортивной жизни слава. Спортсмену выдающемуся сопутствует громкая слава, но испытание ею выдерживает далеко не каждый. У Григория Федотова слава была не только громкой, но и продолжительной, и на протяжении долгих лет она очень осложняла его жизнь.

Был ли Григорий Федотов равнодушен к славе? Навряд ли. Равнодушным к ней может быть только человек или безразличный, или очень неискренний. Федотов относился к славе трезво. Когда после его удара мяч вонзался в сетку ворот противника, он в душе ликовал, и ликование это увеличивал обвальный шум трибун.

Когда он видел свои портреты в газетах или журналах, то не огорчался, но, когда при нем затевали разговор о его футбольном таланте, ему делалось неловко за себя и за присутствующих. Но что его действительно постоянно тяготило, так это известность. Ведь каждому человеку (неважно, кто ты — Федотов или не Федотов) порой хочется спокойно пройтись по улицам, подумать о чем-то или просто помечтать, зайти в кинотеатр и посмотреть фильм, посидеть в сквере на лавочке… Но тебе негде укрыться, на каждом шагу тебе чуть ли не в лицо могут произнести: «Федотов», или послать вдогонку:

«Смотри, Федотов прошел». И такое чувство охватывает, будто ты должен тут же чем-то проявить свою исключительность. Потому, наверное, Григорий Иванович так и не прижился по-настоящему в Москве, хотя очень любил ее и тосковал по ней, когда приходилось надолго уезжать. Иногда выдавались свободные дни, и семья Федотовых отправлялась в Глухово. Здесь, на родине, Григорий Иванович чувствовал себя свободнее.

Но все это будет потом, через много лет, а пока Гриша Федотов, как и тысячи его сверстников, гоняет на пустыре мяч, впрочем, порой не только мяч…

Играли на малых площадках, и это имело свою положительную сторону. Во-первых, нужно очень точно давать пас — тут и десять сантиметров имеют значение. Во-вторых, нужно уметь играть без мяча: вовремя открыться самому или, наоборот, прикрыть соперника. В-третьих, нужно быстро соображать: обстановка на поле меняется каждую секунду. В-четвертых, нападающий привыкает постоянно вести единоборство с вратарем, так как ворота всегда делались очень маленькими. И последнее, играли без судьи, а потому каждый был на поле судьей, каждый знал правила. «Играли мы, конечно, без судьи, но правила соблюдали точно, — вспоминал Григорий Иванович. — Единственно, от чего отступали, — это от установленного времени. По четыре, а то и по пять часов продолжались наши встречи. Счет при этом иногда доходил до астрономических цифр — 15: 10, а то и больше».

Разумеется, стадион всегда манил ребят: там настоящее поле, настоящие ворота, и играют там настоящие футболисты. Стадион — это их футбольное будущее, а пока в их распоряжении пустыри…

«В первый раз на настоящее футбольное поле я вышел, став учеником ФЗУ. Случалось, правда, и раньше забираться на стадион. Но это были, так сказать, незаконные выходы. Теперь дело другое. Я начал играть в юношеской команде футбольного коллектива фабрики».

И это свидетельство знаменитого футболиста очень важно. На стадион Федотов пришел не овладевать азами футбола, а играть в футбол. Разумеется, и на стадионе Федотов продолжал учиться, но это новое теперь ложилось на прочный фундамент закрепленных с детства навыков и уже выработанную абсолютную реакцию на мяч.

В шестнадцать лет Федотова пригласили играть за команду взрослых. Второй команде комбината предстояла встреча с «Электросталью». Как всегда, взрослых сопровождали на матч ребята. И вот, когда все уже пришли на стадион, Гришу Федотова позвали в раздевалку. «Одевайся!» — сказал ему капитан, и тут же принесли футболку, трусы, бутсы. Гриша смотрел на все эти доспехи, верил и не верил… «Примерь, хороши ли? Только, Гриша, побыстрей. Пора выходить!» — вернул его к действительности капитан.

Включение юношей в команды взрослых всегда сопряжено с определенным риском. Одно дело, когда ты играешь со своими сверстниками, здесь и силовая борьба идет на равных и даже откровенная грубость не выглядит столь угрожающей. Но когда к парнишке на всей скорости летит внушительных габаритов соперник, то невольно может закрасться страх, изжить который потом бывает не так просто. И тут может пропасть всякий интерес к игре, а футбол равнодушных не терпит. Сначала у тебя пропадает интерес, потом исчезнет к тебе интерес и… прощай, футбол! Тут спасти может техника, вернее, заметное преимущество в технике.

«За технику я не очень беспокоился. Знал, техника у меня есть. Помню, когда полузащитник передал мне мяч, на меня налетел с небрежным видом центральный полузащитник противника, думая, что тут ему трудиться не придется. Крепко обманул я его тогда! Даже сейчас весело вспомнить! Сделал обманное движение, другое. Он туда, сюда. Смотрю, остался где-то сзади, лежит. А я с мячом — вперед!

И тут случилось нечто такое, что и вовсе ободрило меня. Счет все еще был 0:0. Игра шла ровно, но, надо сказать, электрозаводцы больше атаковали нас.

Но вот игра перешла к штрафной площадке противника. Хорошо прошел по краю наш крайний правый нападения и сильным ударом послал мяч к воротам. Мяч стремительно летел на высоте примерно метра от земли. Вижу, правый полусредний не успевает к мячу. Центральный нападающий закрыт защитником. Что делать? Доля секунды решает все! «Эх, — думаю, — была не была — попробую!..»

Проскальзываю вперед. Вот он, мяч! Едва не падая, наклонившись влево, бью правой с лёта.

На редкость хорошо лег мяч на подъем. Удар получился сильный, быстрый, точный.

1:0!

Бегу к центру, будто ничего и не случилось. Будто для меня самое обыкновенное дело забивать голы, играя в команде взрослых.

В той памятной встрече мне удалось забить еще один гол. Мы выиграли тогда со счетом 4:1.

А после игры капитан сказал: «Так, Гриша, значит, придешь ты теперь к нам на тренировку в пятницу к шести часам».

В конце концов для нас сейчас не так уж и интересно, когда и при каких обстоятельствах Федотов впервые сыграл за команду взрослых. Интереснее тут другое— воспоминания самого Федотова об этом матче. И в частности, при каких обстоятельствах он забил первый гол. Во-вторых, интересна фраза: «Едва не падая, наклонившись влево, бью правой с лёта». Как часто потом, будучи уже известным футболистом, в играх с самыми грозными противниками, Григорий Федотов поражал чужие ворота примерно таким же образом, вызывая гром оваций на трибунах. Оказывается, этот удар он принес в наш футбол с глуховских пустырей.

Интересно и другое. Дебютируя в команде взрослых, безусловно волнуясь, Федотов все же прекрасно видел поле, решая не только свою собственную задачу, но и решая задачи за других: «…правый полусредний не успевает…», «центральный нападающий закрыт защитником…» Конечно, Федотову еще предстояло многому учиться и многому научиться, но задатки у шестнадцатилетнего паренька явно были незаурядные.

Закончив ФЗУ, Григорий в 1934 году переезжает в Москву и работает токарем по металлу в механическом цехе завода «Серп и молот». Сразу же записывается в футбольную секцию. В то время заводская футбольная команда «Металлург» принимала участие в самых ответственных соревнованиях. Достаточно сказать, что цвета команды защищали Федор Селин, Борис Аркадьев и другие известные футболисты. И вот как-то в середине сезона тренер Владимир Георгиевич Блинков сказал: «Ну, Гриша, готовься. В это воскресенье выйдешь на поле!»

Да, было от чего растеряться юному футболисту, ведь играть предстояло с первой командой «Динамо», стало быть, встретиться лицом к лицу и с Михаилом Якушиным, и с Сергеем Ильиным, и с Василием Смирновым…

Если в игре с «Электросталью» хватило задатков, то в игре с московскими динамовцами этого оказалось мало, теперь требовались опыт и отточенное мастерство. «Придется тебе, Гриша, немного посидеть в запасе, — сказал после игры Владимир Георгиевич Блинков. — Мы твердо верим в твое хорошее спортивное будущее. Но сейчас для тебя же лучше не спешить».

Но Григорий и не спешил, он хорошо понимал, что ему еще многому нужно учиться, и не только для того, чтобы играть, как играют лучшие игроки столичных клубов, а для того, чтобы играть лучше, чем играют они. Федотов очень упорно тренировался, он часто посещал матчи сильнейших команд, внимательно изучая игру лучших футболистов и многое у них перенимая. Москва в то время была поистине футбольным университетом, и молодой футболист из Глухова был, наверное, лучшим его «слушателем». Во всяком случае, скоро Григория снова начали ставить на игры, а в сезон 1935 года он прочно закрепился в основном составе первой команды завода.

Приближалась весна 1936 года, приближалось первое всесоюзное футбольное первенство, в котором должны были принять участие не сборные городов, а клубы. В первой группе «А» выступали московские команды «Спартак», «Динамо», ЦДКА, «Локомотив», киевское «Динамо» и ленинградские команды «Динамо» и «Красная заря».

Команде «Металлург» предстояло играть во второй группе «Б» и в ходе соревнований встречаться с динамовцами Тбилиси и Днепропетровска, торпедовцами Москвы, спартаковцами Ленинграда и двумя командами «Сталинец» (московской и ленинградской). Победитель этой группы на следующий сезон переходил в группу «А».

В весеннем первенстве 1936 года «Металлург» занял в своей группе только пятое место, и теперь ему вновь предстояло бороться за путевку в группу «А». Осенью игры носили на редкость упорный характер и закончились победой московского «Металлурга», завоевавшего право в следующем году выступать в высшей лиге.

В спортивной биографии Григория Федотова тридцать седьмой год занимает особое место — в этот год началась его замечательная футбольная карьера. На двадцать первом году жизни Григорий Федотов в составе московской команды «Металлург» вступил в борьбу за чемпионское звание и получил возможность соперничать с самыми прославленными мастерами кожаного мяча.

Нужно сказать, дебютант группы «А» тридцать седьмого года команда «Металлург» выступила успешно, а в первом круге просто блистательно, выиграв шесть матчей из восьми (у чемпиона страны московского «Спартака» — 4: 0, у киевского «Динамо» — 2: 0, у тбилисского «Динамо» — 1:0, у московского «Локомотива» — 2:1, у ленинградского «Динамо» — 5:1 и у команды ЦДКА — 5:0). И две встречи проиграла (московскому «Динамо» — 1:2 и ленинградскому «Электрику» — 1:3). В итоге первое место с лучшим соотношением забитых и пропущенных мячей (21:7). Правда, во втором круге, не располагая резервами, команда не выдержала напряжения и заняла в чемпионате пятое место, хотя для дебютанта высшей группы и это место было весьма почетным. И здесь немалая заслуга принадлежала молодому левому краю Григорию Федотову, снискавшему в первом же своем сезоне любовь болельщиков, и не только болельщиков. Во всяком случае, многие знатоки футбола с именем Федотова связывали свои надежды, а самому Федотову пророчили большое футбольное будущее.

Крупнейшим спортивным событием того года был приезд в нашу страну знаменитой команды басков, путь которой в Советский Союз лежал через Париж — Прагу — Варшаву. В это время симпатии советских болельщиков были, естественно, на стороне басков, представлявших героический испанский народ, борющийся с фашизмом. Во Франции испанцы дважды победили сильную команду «Рэсинг» (3:0 и 2:0) и одержали победу над клубом «Олимпик Марсель» (5:2). Успешно выступили они в Чехословакии и Польше.

Вечером 16 июня москвичи пришли на Белорусский вокзал, чтобы встретить испанских футболистов. «Да здравствует Советский Союз, который не забывает нас в самые трагические минуты!» — с этими словами обратился к москвичам руководитель испанской делегации Мануэль Де ла Сота.

А в спортивных организациях, ведающих футболом, да и в самих командах царила некоторая тревога: слишком успешное турне испанцев по футбольным полям Европы и особенно внушительная победа над «Рэсингом» давали повод для законного беспокойства.

В конце концов было решено, что на первый матч с басками выйдут обладатели кубка — московские железнодорожники. Эта встреча будет, мол, своеобразной разведкой. Но крупный проигрыш «Локомотива» (5:1) усилил тревогу, хотя некоторые и пытались объяснить его отсутствием у железнодорожников опыта международных встреч. Фактически чемпионом страны были спартаковцы (они выиграли осеннее первенство 1936 года), но в теперешнем сезоне они выступали хуже московских динамовцев, поэтому решено было, что главный бой баскам дадут динамовцы. Поначалу матч для москвичей складывался удачно, и они даже сумели открыть счет (сделал это Сергей Ильин), но потом пропустили два мяча и проиграли встречу. Баски уехали в Ленинград, там они сыграли вничью со сборной города и вновь вернулись в Москву, где должны были провести еще два матча.

Динамовцы ждали реванша. И вот 5 июля они приняли на своем до отказа переполненном стадионе игроков Басконии. «Динамо» было усилено тбилисцами Дороховым и Шавгулидзе и ленинградцем Дементьевым. Реванша не состоялось. Вновь победили баски.

Да, было отчего задуматься спартаковцам: сейчас внимание всех любителей футбола было приковано к ним, от них ждали чуда — победы над басками. В Тарасовке шли бесконечные обсуждения и совещания. В конце концов было решено усилить команду киевлянами Шиловским и Шегодским и армейцем Малининым, а на левый край пригласить из «Металлурга» Григория Федотова. Матч удался на славу. Стартаковцы тогда выиграли со счетом 6: 2 и тем самым спасли престиж отечественного футбола. Первый гол на 14-й минуте забил Григорий Федотов.

Вот как вспоминает этот эпизод Николай Старостин: «Чего, например, стоил первый гол непобедимым баскам, — забитый им (Федотовым. — А. Л.) так, что и сейчас не верится! Мяч непостижимо влетел в ворота в самой лицевой линии. Вот и верь после этого, что резаный удар «сухой лист» изобретен в пятидесятых годах в Бразилии. На двадцать лет раньше им уже владел Григорий Федотов».

Капитан басков Луис Регейро потом признался спартаковцам: «У вашей команды вполне современная, зрелая тактика, и это в первую очередь определило ваш успех. Мы не знали до матча, что «Спартак» такая сильная команда. Нам казалось, что, выиграв у «Динамо», мы добились победы над самым лучшим, чем располагает Москва».

Этой победой «Спартак» заслужил поездку на III Международную рабочую олимпиаду в Антверпен, и спартаковцы вновь пригласили в команду Григория Федотова. Выиграв все встречи, они стали чемпионами Олимпиады. Затем команда направилась в Париж и приняла там участие в розыгрыше футбольного Кубка мира среди рабочих команд…

Все игры за «Спартак» Григорий Федотов провел удачно: оживил игру на левом фланге, сам провел несколько важных мячей в ворота соперников.

Приехав из-за границы, Федотов навестил родное Глухово: встречался с друзьями и знакомыми, рассказывал о поездках за границу, об игре с басками, ходил на местный стадион… Молодой футболист из Глухова стал уже знаменитостью.

В следующем году он был призван в ряды Красной Армии и с весны тридцать восьмого года стал защищать спортивную честь армейского клуба. Григорий Иванович рассчитывал отслужить положенный срок, а демобилизовавшись, уйти в московский «Спартак», где его с нетерпением ждали. Но судьба потом распорядилась иначе.

Когда команда «Металлург» сойдет с футбольной сцены, у многих выветрится из памяти, что некогда это был довольно сильный клуб, давший нашему футболу не только Федотова, но и Бескова. Некоторые думают, будто армейцы разыскали Федотова в части, и пропускают футбольное становление Федотова в «Металлурге». Другие полагают, будто Федотову повезло, так как на заре своей футбольной карьеры он перешел в более сильную команду, что и повлияло на дальнейший рост его футбольного мастерства. Ничего подобного, в том-то и дело, что Федотов в 1938 году перешел из довольно сильного клуба, каким был тогда «Металлург», в довольно слабый. Это уже при Федотове армейская команда стала представлять собой грозную силу и долгие годы была лидером отечественного футбола. А когда, осенью 1936 года, «Металлург» завоевал право играть в группе «А», команда ЦДКА, заняв в группе «А» последнее место, потеряла это право. Однако специальным постановлением Всесоюзного комитета число участников на 1937 год было увеличено до девяти, и армейцы, таким образом, остались в группе «А». В 1937 году «Металлург» занимает в чемпионате пятое место с соотношением мячей 26: 21, а ЦДКА снова занимает последнее место с соотношением мячей 18: 43. На следующий год число команд было увеличено до двадцати шести (игры проводились в один круг). Чемпионом тогда стал «Спартак». Команда ЦДКА заняла второе место (в ее составе играл уже Федотов), а «Металлург» с тем же количеством очков занял третье место. Таким образом, Федотов стоял у истоков становления армейской команды.

В 1939 году ЦДКА занимает в чемпионате третье место, в 1940-м — четвертое. В предвоенные годы армейцы ни разу не стали чемпионами и ни разу не завоевали кубок, однако с 1938 года, когда в команде стал играть Григорий Федотов, армейцы прочно вошли в число ведущих команд страны и на протяжении многих лет ниже четвертой ступеньки не спускались. В эти же годы Федотов становится самым популярным футболистом и лидером по числу забитых мячей в чемпионатах страны, с ним конкурировал только Борис Пайчадзе. Накануне войны на счету Федотова было 68 забитых в чемпионатах мячей, у Пайчадзе — 65.

Заслуга Федотове состояла не только в том, что он забивал много мячей, этого было еще недостаточно, чтобы клуб в течение нескольких сезонов показывал стабильные результаты. Природный ум, изобретательность, тонкое футбольное тактическое чутье позволяли Федотову, как капитану команды и выдающемуся игроку, сплачивать вокруг себя современный игровой ансамбль, тем более что тренера, стоящего на уровне тогдашних возросших требований, в команде ЦДКА до войны так и не появилось. Безусловно, это отрицательно сказывалось на общих результатах команды, но зато развивало творческую инициативу у самих игроков. В 1939 году в команду пришел Алексей Гринин, в 1940-м — Валентин Николаев, они-то потом вместе с Федотовым и составят костяк грозной армейской линии нападения, которая и по сей день считается в нашем футболе эталоном.

Первый матч в армейском коллективе Григорий Федотов запомнил надолго (один из дебютантов сезона — команда «Стахановец» из города Сталино нанесла армейцам поражение со счетом 4:0). В своей книге «Записки футболиста» Григорий Иванович рассказывает и об этом матче: «Почему так случилось? Возвращаясь домой, в Москву, мы еще в вагоне поезда много и горячо спорили, разбирая игру…

Ведь это вовсе не так просто пропустить за 90 минут игры четыре мяча, не забив ни одного! Значит, какой-то серьезный недостаток есть в игре нашей команды.

Подумав, решили — основная беда в том, что нет у нас на поле взаимопонимания, чувства локтя. Недостаточно сыгрались.

На тренировках стали обращать особое внимание на проведение внезапных и неожиданных комбинаций… Однако чувство неудовлетворенности не проходило. Наконец мы поняли, что все-таки играем не так, как могли бы. Не хватало главного: интересных тактических находок. Хорошо понимая свои задачи на поле, мы не смогли найти нового в тактике игры команды. А это было необходимо. Возросшее мастерство команд требовало перестройки игры, новых, более гибких тактических форм.

Вот по этому руслу и надо было направить усилия коллектива! Тренер сделать этого не сумел. Правильный путь подсказали товарищи по спортивной борьбе на футбольном поле».

В ту пору у нас было немало выдающихся игроков, и тут, вероятно, любой перечень окажется неполным, но именно в игре Федотова воплотились с наибольшей силой, а может, даже в абсолютной степени самые прогрессивные тенденции нового футбола. И прогрессивными эти черты были вовсе не потому, что они были новыми, а потому, что они по-новому раскрывали принципы и содержание коллективной по своей природе игры.

Да, Федотов умел делать на поле все — он был универсальным форвардом, но тут у него имелось немало соперников. Уникален он был в другом, что и сделало его футболистом № 1, которому нет равного во всей истории нашего футбола. Разумеется, Федотов любил и умел забивать голы, но все же больше он любил игру, сам процесс коллективной игры. Он никогда не сердился на партнеров, если кто-нибудь из них, приняв вовремя отличную передачу, бил мимо ворот или мяч становился добычей вратаря. Он не кричал: «Мазила!», а, наоборот, старался успокоить товарища, чтобы следующий его удар достиг цели. Но он всегда расстраивался, когда партнер не понимал маневра, когда запаздывал с выходом на передачу или, напротив, сам не догадывался вовремя отдать мяч тому, кто находился в более выгодной позиции для взятия ворот. И Федотов не просто отдавал мяч, но знал, когда и как нужно отдать мяч Николаеву и когда и как Щербакову или Гринину, а впоследствии Боброву или Демину. Он изучал до малейших подробностей возможности своих партнеров и в такой же мере старался изучить возможности каждого из своих соперников. Для большинства форвардов цель игры — забить гол. Для Федотова целью игры была сама игра, а гол — это только результат хорошей игры.

В 1938–1939 годах московский «Спартак» был вне конкуренции, в эти годы он был и чемпионом страны, и обладателем хрустального кубка, так что когда в сезоне сорокового года решался вопрос о поездке советской команды в Болгарию, то предпочтение отдали спартаковцам, которые пригласили с собой в поездку Григория Федотова и Алексея Гринина.

6 августа 1940 года усиленный игроками других клубов «Спартак» вылетел в Софию, где должен был встретиться на местном стадионе «Юнак» с сильной командой «Славия» и сборной города. Игры проходили почти при сорокаградусной жаре.

В матче со «Славией» первый гол забил Виктор Семенов. «Вслед за тем, — вспоминал Федотов, — удалось и мне забить гол. С недалекого расстояния я послал мяч в ворота. Вратарь отбил. Но, как и всегда, я после удара продолжал продвигаться вперед, к воротам, на всякий случай, зная, что иногда бывает так, что вратарь не совсем уверенно принимает мяч, роняет его или неудачно отбивает. В поединке нападающего с вратарем это, между прочим, очень важный момент. Так случилось на этот раз. Вратарь, не сумев поймать мяч, отбил его, и мне нетрудно было добить мяч в ворота».

Вскоре был забит третий мяч, а еще через несколько минут при подаче углового удара Федотов, обманув защиту, забил четвертый гол в ворота болгарской команды. Во втором тайме Федотов забил еще один гол. Итог встречи 6:1.

Со сборной Софии спартаковцы сыграли еще сильней и одержали победу со счетом 7: 1, и снова отличился центральный форвард советской команды Григорий Федотов. Через полтора месяца болгары приехали в Москву, но реванш не состоялся. Во встречах с московскими командами «Динамо» и «Спартак» они потерпели поражение с одинаковым счетом — 4:0.

После поездки в Болгарию футбольный авторитет Федотова еще больше укрепился. В частности, народный комиссар обороны Маршал Советского Союза Тимошенко наградил лучшего нападающего страны именными золотыми часами, ему было присвоено звание заслуженного мастера спорта и воинское звание капитана, в команде его так и звали «дважды капитан». В 1940 году динамовцы отобрали у спартаковцев и чемпионское звание, и кубок, так что сезон сорок первого года обещал быть на редкость напряженным.

Наступила пора и армейцам наконец-то включиться в борьбу за чемпионское звание.

22 июня сорок первого года должен был стать большим футбольным днем. Накануне московские спартаковцы выехали в Ленинград на матч со своими одноклубниками. Армейцы выехали в Киев, где им предстояло на новом республиканском стадионе выступить против местных динамовцев.

Приехав в Киев, армейцы остановились в гостинице «Континенталь». Основной состав разместился в комнатах по два-три человека, а группа молодых футболистов (человек восемь-девять) расположилась в большой комнате, среди них был и Иван Щербаков. Вечером всей командой отправились на концерт Рознера.

Рано утром слышались какие-то далекие глухие взрывы. Иван Щербаков то ли в шутку, то ли всерьез приставал к товарищам с одним и тем же вопросом: «Слушай, а ты к какой части приписан?» Неожиданно объявили воздушную тревогу. Все тогда жили в каком-то предгрозовом ощущении, но сейчас никому не хотелось верить, что это война. Продолжали еще говорить о предстоящей сегодня встрече с киевлянами, об открытии нового стадиона… Кто-то сказал: «Иван, а ты, чего доброго, еще накликаешь…» Вскоре было передано сообщение, что по радио выступит народный комиссар иностранных дел товарищ Молотов… Теперь сомнений не оставалось. Война.

И все-таки надеялись, что встреча с киевлянами состоится: ведь проданы билеты, подготовлен новый стадион, футболисты обоих клубов рвутся в спортивный бой… Руководители команды куда-то звонили, что-то узнавали, а футболисты мучились в ожидании. Наконец пришло официальное распоряжение — матч отменяется.

Не знали тогда многие «счастливые» обладатели билетов на воскресный матч «Динамо» (Киев) — ЦДКА, что им уже никогда не придется вновь оказаться на трибунах стадиона…

Не знали тогда многие футболисты киевского «Динамо», с кем им вскоре предстоит встретиться на зеленом поле стадиона и какими трагическими последствиями обернется для них этот матч…

Не знали тогда и армейские футболисты, что каждого из них ждет впереди…

На следующий день опять тревоги, глухие разрывы бомб, треск зенитных орудий, опять по крышам гремят осколки…

Да, как угодно представляли себе возвращение домой армейцы, но только не так: растянувшись длинной цепочкой, жмутся к стенам домов люди с небольшими чемоданчиками в руках — это они, армейские футболисты, покидают Киев, пробираясь на вокзал. Утром пришло распоряжение — срочно вернуться в Москву.

В Москве команду сразу же перевели на «военное положение». Жили на лыжной базе ЦДКА в Сокольниках. Началась усиленная военная подготовка… В те дни тысячи советских спортсменов ушли добровольцами в армию. Ни Федотов, пи его товарищи по команде сделать этого пе могли, так как они уже были в рядах армии и подчинялись приказам. На рапорты по команде обычно следовал один и тот же ответ: «Ждите приказа».

Григорий Иванович тяжело переживал, что его, командира Красной Армии, не отпустили на фронт, да вряд ли и впоследствии отпустят. Оп знал, что буквально через несколько месяцев после начала войны вышло Какое-то распоряжение о том, чтобы по возможности беречь заслуженных мастеров спорта. У Федотова же был такой спортивный авторитет, что никто не отважился бы нарушить это распоряжение. В середине января сорок третьего года в семье Федотовых произошло важное событие — родился сын. Первенца назвали Владимиром.

Победы под Сталинградом и на Курской дуге уже обязывали думать и о будущем советского спорта.

В сорок третьем году начали проводиться различные футбольные состязания местного значения, а вот уже в сорок четвертом году было решено разыграть Кубок страны. Двадцать четыре команды различных городов Советского Союза приняли участие в борьбе за почетный приз.

Ленинградская команда «Зенит» на пути к финалу со счетом 3: 0 победила столичных динамовцев, два дня преодолевала сопротивление команды «Динамо-2», а в полуфинале встретилась со «Спартаком». Первый день пе выявил победителя: на последних минутах зенитовцы сквитали второй мяч, а в добавочное время результат не изменился. И только на второй день в добавочное время молодой ленинградский форвард Борис Чучелов забил победный гол.

Команда ЦДКА довольно легко дошла до полуфинала, обыграв с крупным счетом сталинградский «Трактор», московский «Локомотив» и ленинградское «Динамо», а в полуфинале встретилась с московскими торпедовцами. В тяжелом поединке армейцы со счетом 3:2 вырвали победу. Открыл счет торпедовец Александр Пономарев. Григорий Федотов вабил ответный гол. Потом Петр Щербатенко и Алексей Гринин делают счет 3:1. Но Пономарев тут же сокращает разрыв. Армейцам стоило большого труда удержать победу.

И вот 29 августа сорок четвертого года на московском стадионе «Динамо» в финале встретились ленинградский «Зенит» и команда ЦДКА. Счет в матче открыл своим излюбленным ударом почти с линии ворот армеец Алексей Гринин, но во втором тайме зенитовцы ответили двумя голами и впервые завоевали хрустальный кубок.

Москвичи горячо аплодировали команде города-героя, видя в победе «Зенита» какую-то высшую справедливость. Игры на кубок сорок четвертого года послужили как бы преддверием нового, послевоенного футбольного сезона, который и был открыт весной следующего, сорок пятого года.

9 мая 1945 года весь советский народ отпраздновал свою победу в Великой Отечественной войне, а через четыре дня двенадцать футбольных коллективов страны вступили в борьбу за чемпионское звание.

Футбольный сезон 1945 года, впрочем, как и все последующие сезоны 40-х годов, был отмечен жестким соперничеством двух столичных клубов: ЦДКА и «Динамо» — бесспорных лидеров той поры. Другие клубы могли тогда только состязаться с ними лишь в отдельных матчах (и порой случалось, что отбирали у них драгоценные очки) или составить им конкуренцию на каком-то этапе, но реально претендовать на победу в первенстве могли лишь армейцы и динамовцы. Спортивный конфликт этих клубов и составил главное содержание чемпионатов 1945–1950 годов.

В десяти встречах первого круга оба коллектива набрали по 18 очков из 20, у армейцев соотношение мячей было 38:8, у динамовцев — 37:8. Теперь все решал поединок между ними, который состоялся 22 июля на стадионе «Динамо». Динамовцы в блестящем стиле выиграли у армейцев со счетом 4:1 и возглавили турнирную таблицу. Во втором круге армейцы взяли реванш, но потерянное ими очко в игре с «Зенитом» сделало динамовцев недосягаемыми. Так московское «Динамо» вновь стало чемпионом страны, а команда ЦДКА заняла в чемпионате второе место.

Но судьба свела эти коллективы еще раз, теперь уже в финальной встрече на кубок. 14 октября начался этот полный драматизма поединок. На 9-й минуте динамовский правый край Василий Трофимов, овладев мячом, проходит вперед и точно выдает мяч Сергею Соловьеву. Следует мощнейший удар, и мяч влетает в сетку ворот. Между прочим, в игре первого круга из четырех забитых динамовцами мячей три забил именно Сергей Соловьев. Атаки динамовцев следуют одна за другой. И только к концу первой половины игры армейцам удается перехватить инициативу. Всеволод Бобров сильно пробил по воротам. Алексей Хомич бросился под удар, но Валентин Николаев хладнокровно изменяет полет мяча. Гол! Со счетом 1:1 команды уходят на отдых.

Во втором тайме динамовцы были близки к цели, получив право на одиннадцатиметровый. Стадион притих. «Динамо» делает «дубль». Разбегается Леонид Соловьев… Удар. Штанга! Теперь инициатива снова у армейцев. И в конце тайма полузащитник Александр Виноградов сильным ударом посылает мяч в ворота Хомича.

Впервые на серебряной крышке кубка появилось название команды ЦДКА. Что ж, питомцы Аркадьева (Борис Андреевич Аркадьев принял армейский клуб в 1944 году накануне финальных игр на Кубок СССР) могли быть довольны результатами сезона: кубок и второе место в чемпионате. К тому же в грозной линии армейского нападения появился совсем еще молодой игрок — Всеволод Бобров, о котором заговорили не только поклонники ЦДКА. Капитан армейцев Григорий Федотов наконец-то был доволен: линия нападения, о которой он мечтал, создана. Теперь можно бороться с любым соперником.

1946 год был триумфальным для армейской команды. Имена Федотова и новой звезды отечественного футбола — Боброва не сходят с уст болельщиков и с полос спортивных изданий. Достаточно сказать, что в первом круге чемпионата армейцы потеряли всего лишь одно очко, забили 35 мячей и пропустили только 5. Вот несколько выдержек из газетных отчетов того времени:

«…Федотов тихим ударом в угол, метров с 4–5, забивает третий мяч.

Пять форвардов ЦДКА одинаково хорошо бьют с обеих ног, причем бьют часто, сильно, неожиданно». (ЦДКА — «Торпедо» — 4:0.)

«…Во втором тайме Бобров и Федотов на 7-й и 18-й минутах забивают по мячу». (ЦДКА — «Крылья Советов» Кб. — 4:1.)

«За семь минут до конца матча Демин обвел Москаленко и отдал мяч Федотову, который несильным ударом в нижний угол ворот сравнял счет». (ЦДКА — «Зенит» — 1:1.)

«22 гола забили футболисты ЦДКА за пять матчей. Это лучшая аттестация форвардов команды… Всматриваемся в игру пятерки ЦДКА. Ощутительно видна роль Федотова. Как точны его передачи, как умно выбирает он место и время для атаки, выводя вперед своих партнеров, чаще всего Боброва и Николаева». (ЦДКА — «Динамо» Ленинград — 8:1.)

Во втором круге сезона сорок шестого года армейцы выступили несколько слабее, но запас прочности был достаточным, и они заняли в чемпионате первое место, оторвавшись на четыре очка от московских и тбилисских динамовцев, занявших соответственно второе и третье места. Радовало и то, что оба матча с московскими динамовцами армейцы выиграли (2:0 и 1:0).

Кубок в этот год завоевали спартаковцы, победив в финале тбилисских динамовцев со счетом 3:2.

Итак, 1946 год принес впервые в истории нашего футбола чемпионское звание армейскому коллективу, и всем стало ясно, что команда ЦДКА не только располагает целой плеядой первоклассных игроков, но в ней создан интересный футбольный ансамбль. Однако новый сезон складывался для чемпионов неудачно, а вот их главные соперники — московские динамовцы — начали его очень сильно, достаточно сказать, что в первом круге из двенадцати матчей они выиграли десять и два свели вничью при отличном соотношении забитых и пропущенных мячей — 33:6 и солидно оторвались от армейцев, набравших на пять очков меньше при соотношении мячей 25: 12.

Многим тогда казалось, что судьба первенства уже решена — московские динамовцы вернут себе чемпионское звание, с этим не хотели смириться лишь сами армейские футболисты да их наставник Борис Андреевич Аркадьев, они считали, что в команде еще есть много неиспользованных резервов. Больше всего, пожалуй, смущал проигрыш самим динамовцам в первом круге. А соотношение мячей? Нет, никакие «если бы» тут не помогут. Первый круг проигран начисто. Из этого и нужно исходить…

И труднее всех было армейскому капитану. Слава принесла немало радостных минут Федотову. Но сколько она принесла переживаний! Федотов — Бобров!.. Федотов — Бобров!.. А разве Гринин, Николаев, Демин не высококлассные игроки? Ведь сколько раз бывало, что их с Бобровым так «держали», что шагу ступить нельзя было… А ступишь, как в прошлогодней игре с киевлянами, и на какое-то время «прощай, футбол!». Хорошо еще, если «на какое-то»… И сколько раз открывали счет то Николаев, то Демин, то Гринин, пока держали Федотова и Боброва? Нет, сила команды не только в Федотове или Боброве, а во всей пятерке, именно во всей пятерке: одних держат — другие играют, тех стали держать — эти играют. Так было в лучших матчах.

А быть первым, быть лучшим — это законное право любого спортсмена. Каждый понимает, что сыграть, как Федотов, мало. Не заметят. Значит, нужно сыграть лучше. И каждый старается… Это хорошо, что каждый старается, но ведь иногда старается не в ту сторону. Один в одну — другой в другую. И так бывало. Теперь так нельзя. Теперь только всей пятеркой.

Федотову вспоминается матч с московскими торпедовцами, когда он после долгого перерыва вышел на поле. Отлично тогда сыграл дебютант сезона Алексей Бодягин: прорвался в штрафную площадку и своевременно откинул ему мяч назад. Стадион замер. Можно бить — гол почти неминуем. Но совсем рядом с воротами оказался Валентин Николаев — можно отдать и ему… Отдал. Удар Николаева. Гол! Акимов даже не шелохнулся. И сколько в последние годы отдано «своих» мячей — лишь бы ребята видели, что он играет не «на себя», не на свою славу.

И часто он «заражал» партнеров своей бескорыстной игрой — тогда матч приносил удовлетворение всем: и игрокам, и болельщикам. Но в сезоне сорок седьмого года, когда каждый почувствовал себя чемпионом, гай бывало далеко не всегда, а «заражать» партнеров стало труднее.

«Если не переломить сейчас в себе «чемпионское» настроение, то сезон будет проигран. И не только сезон. Уступим чемпионское звание динамовцам, и померкнет собственный прошлогодний успех: не столько станут говорить об успехе армейцев в первенстве 1946 года, сколько о срыве динамовцев в тот год: ведь динамовцы — четырехкратные чемпионы страны… Нет, отдавать динамовцам первенство нельзя» — так, вероятно, думали тогда многие игроки армейской команды.

Начался второй круг. Прошли три тура, а просвет в пять очков между динамовцами и армейцами не сократился. Но в следующем туре соперники встречались между собой. Для армейцев это был последний шанс. Проиграй они эту встречу, судьба первого места была бы практически решена. Учитывая тогдашние кондиции динамовской команды, не приходилось надеяться, что в оставшихся восьми встречах можно отработать «чужими ногами» семь-восемь очков.

14 августа команды встретились на поле. Сначала некоторое преимущество было на стороне динамовцев. Вот Константин Бесков сильно бьет низом, вратарь армейцев Владимир Никаноров отбивает мяч прямо на Василия Трофимова, и тот незамедлительно посылает его в угол ворот. Гол?! Очутившийся здесь защитник Константин Лясковский в последнее мгновение выносит мяч с линии ворот.

Григорий Федотов после об этом поединке вспоминал: «Состязание прошло в быстром темпе. К этой встрече обе команды хорошо знали друг друга. Думаю, что я не ошибусь, если скажу, что не было такого действия, которое не было бы заранее предусмотрено соответствующим контрдействием. Вся первая половина встречи прошла во взаимном неустанном маневрировании, в поисках хоть какой-нибудь возможности создать реальную угрозу воротам. Но тщетно! Со счетом 0:0 команды ушли на отдых».

То, что первый тайм прошел в основном «во взаимном неустанном маневрировании», понятно: слишком велик был риск. Впрочем, динамовцев вполне бы устроила и ничья — фора в пять очков оставляла их соперникам слишком мало надежд на будущее. А армейцев давил психологический груз: с одной стороны, нужно во что бы то ни стало открыть счет, а с другой — не дать волю безрассудному азарту.

Идет восьмая минута второго тайма. Дебютант Шапошников подает угловой. Хомич проскакивает мимо мяча, и Бобров головой посылает мяч в ворота. Гол?! Нет. Мяч от верхней планки отскакивает… Набегает вездесущий Валентин Николаев и открывает счет — 1:0.

С таким результатом и закончился этот напряженнейший матч, многое решавший, но далеко еще не решивший исхода борьбы за золотые медали (с этого года победители первенства награждались золотыми медалями).

Но вот динамовцы не выдерживают. В игре с московской командой «Крылья Советов» 19 августа на собственном стадионе они теряют сразу два очка, проиграв матч со счетом 0:1.

На следующий день команда ЦДКА на стадионе «Сталинец» встретилась с командой ВВС и победила со счетом 2:0. Голы забили Демин и Бобров. Напряжение достигает наивысшего предела: теперь уж и динамовцам нельзя терять ни одного очка.

В первом круге одно из двух потерянных очков отобрали у динамовцев куйбышевские «Крылышки» точно так же, как и московские. Во втором круге москвичи отобрали у динамовцев сразу два очка, не захотели от них отставать и куйбышевские одноклубники. Матч в Куйбышеве закончился со счетом 1:0 в пользу «Крыльев Советов». «Динамо» потеряло еще два очка.

И тут начинается настоящая гонка: победа одной команды непременно чередуется с победой другой. ЦДКА одерживает ряд просто блистательных побед и заметно улучшает соотношение забитых и пропущенных мячей. Словно осуществляется мечта Федотова, как и в прошлом году, играет вся пятерка. И как играет! После матча с динамовцами Ленинграда обозреватель писал: «Уже на первых двух минутах второго тайма счет вырос до 4:0. В конце концов победа москвичей определилась в 7:0. Вся пятерка забила по мячу, а Бобров добавил к своему балансу сразу три гола».

С ленинградским «Зенитом» Бобров не играл. Естественно, «держали» Федотова, а он умело «уводил» своих опекунов, давая оперативный простор своим партнерам. В результате 0:1. Три мяча забил двадцатидвухлетний Михаил Дидевич, по два — Николаев и Демин, один мяч забил Соловьев.

В следующем матче со «Спартаком» (30 сентября) армейцы одержали победу. Единственный гол забил Бобров: 5 октября динамовцы в последнем своем поединке с трудом одолели во втором тайме сталинградский «Трактор» — 2:0. Динамовцы набрали 40 очков при соотношении мячей 57:15. У армейцев в активе было 37 очков при соотношении мячей 54:14, но им оставалось провести еще две встречи: в Тбилиси с «Динамо» и в Сталинграде с «Трактором». В случае победы в обоих матчах они становились чемпионами. В конце концов их бы устроила и нулевая ничья в Тбилиси, и победа с минимальным, но сухим счетом в Сталинграде.

Армейцы покидали поле тбилисского стадиона понурыми — 2:2.

Ничья… Какая там ничья? Самое настоящее поражение. Сыграй армейцы «по нулям», тогда бы ничья, тогда у «Трактора» достаточно было бы выиграть и 1:0. А что же теперь? Теперь нужно выигрывать со счетом… 5:0. Да, 5:0! Забить Ермасову, как по заказу, пять мячей? Нет, это невозможно…

И наверное, каждый тогда мучительно думал: 5:0, 5:0… А Федотову вспомнилось начало второго круга, когда он сказал: «Динамовцы за первый круг потеряли два очка, мы во втором должны потерять меньше». За одиннадцать встреч потеряно только одно очко, если выиграть у «Трактора», то — одно очко за весь круг. Но это теперь не утешало — потеряно чемпионское звание. За десять игр пропустить один мяч, а в одиннадцатой сразу пропустили два.

Итак, вопрос о чемпионском звании решали теперь десятые или даже сотые доли — в то время еще не действовало правило, что в случае если команды, претендующие на первое место, набирают равное количество очков, то между ними назначается переигровка. У динамовцев соотношение мячей 57: 15, то есть коэффициент 3,8, а у армейцев перед последним матчем соотношение мячей 56:16 и соответственно коэффициент 3,5. Для того чтобы армейцы вышли вперед, им надо выиграть у «Трактора» со счетом 5: 0. Если же армейцы в этой игре пропустят хотя бы один гол, то им уже для победы в чемпионате потребуется удваивать число забитых мячей…

И вот настал день 12 октября 1947 года. Погода, в отличие от той, что была в день матча сталинградцев с московскими динамовцами, когда дул сильный ветер и шел дождь, выдалась самой футбольной — теплой и сухой. Местный небольшой стадион был набит до отказа — еще бы, ведь решалась судьба первенства.

Сталинградцы, естественно, понимали, к чему будут стремиться именитые гости (тут секретов ни для кого не существовало), поэтому в первую очередь они хорошо организовали свою оборону. Выиграть хозяева поля, разумеется, не надеялись. Ничья тоже для них выглядела весьма проблематичной, но вот не пропустить в свои ворота пять сухих мячей на родном поле — это уже реально.

Звучит свисток судьи Николая Латышева. Первые удары по мячу — и армейцы сразу же бросаются в яростную атаку. Уже на четвертой минуте штанга отражает пушечный удар Боброва. Ермасов все время в действии. Истекают десять минут, а настойчивые атаки москвичей остаются безрезультатными. Одиннадцатая, двенадцатая минуты матча… Атака следует за атакой. Идет тринадцатая минута. Валентин Николаев в центре поля получает мяч и быстро по своей зоне продвигается к воротам «Трактора». По флангу мчится Гринин. На ударные позиции выходят Бобров и Федотов. К ним устремляются «опекуны». Николаев издали сильно бьет по воротам. Гол! 1:0. Начало положено. Но это только начало.

Двадцать восьмая минута. Гринин прорывается по своему краю и навешивает мяч в штрафную площадку. Федотов принимает мяч головой, его партнеры в выгодном положении, но он вдруг совершенно неожиданно, в том числе и для вратаря Ермасова, «срезает» его в угол ворот. Гол! 2:0.

2:0 к середине первого тайма — это уже неплохо, и в сердцах армейских болельщиков затеплилась надежда, а в сердцах динамовцев и их приверженцев — беспокойство: кажется, у ЦДКА игра пошла, а если у них игра пошла, то счет 5:0 уже не фантастика. И опять атаки армейцев следуют одна за другой. Вот мяч у Всеволода Боброва. Удар. Гол! Нет, что это? Судья показывает на угол штрафной площадки, определяя положение «вне игры».

Этот матч предельно напряженным был не только для футболистов, но в неменьшей мере и для судьи. Николай Латышев прекрасно понимал, что засчитай он любой «сомнительный» гол, и его репутация навсегда будет запятнана. И начнут говорить не только, что он армейцам «сделал» игру, но и что он «сделал» им золотые медали чемпионов. Ведь неделей раньше московский судья Широков не решился при нулевом счете назначить пенальти в ворота московских динамовцев, после чего «Трактор» проиграл. И сколько было тогда ненужных разговоров.

Как и всегда бывает в таких случаях, инициатива переходит к тем, кто только что избежал опасности. Сталинградцы рвутся на армейскую половину и начинают с разных дистанций обстреливать ворота Никанорова. Но вот звучит свисток арбитра — перерыв, а цифры 2:0 так и застыли на башнях. Теперь с облегчением вздыхают динамовские поклонники, а армейские напряженно молчат в ожидании дальнейших событий.

«…В раздевалке скупые, короткие разговоры. Очень спокойно, вполголоса тренер делает замечания.

— По-моему, все идет хорошо, — говорит он.

Мы понимаем и этот тон, и это «хорошо». Благодарны старшему товарищу за его спокойствие, хотя каждый видит, как сильно взволнован этот, всегда исключительно выдержанный человек.

— Ничего, Борис Андреевич, — как будто между прочим говорит Гринин. — Еще сорок пять минут игры!..»

Картина второго тайма во многом напоминает картину первого тайма. Армейцы атакуют, игроки «Трактора» разрушают одну атаку за другой. Остается всего полчаса, а счет по-прежнему 2:0. Идет шестьдесят пятая минута, сталинградцы выбивают мяч на угловой. Демин навешивает мяч на штрафную площадку, и вдруг Валентин Николаев неожиданно принимает мяч головой и переводит его в сторону ворот. Гол! 3:0. Проходят пять минут, и Всеволод Бобров совершает свой знаменитый рейд, обходит защитников Бадина и Григорьева и неотразимо бьет по воротам. Гол! 4:0. До цели остается один шаг, но он может оказаться самым трудным. Вот что пишет Федотов о последнем голе:

«Теперь вперед, стремительно, смело. Мяч передают мне, бегу на край, увлекая за собой центрального защитника. Уверен, Гринин правильно меня поймет. Так и есть. Он мгновенно делает рывок с края в центр, к штрафной площадке. Надо немного «поводить» за собой моего «опекуна», чтобы Гринин успел оказаться на месте. Очень важно уметь сочетать в игре передачу мяча в одно касание с обводкой. Это бывает нужно для того, чтобы дать своим партнерам возможность переместиться, занять удобную позицию.

Место Гринина на краю занимает Николаев, делаю вид, что хочу послать мяч ему. Мой «опекун» поверил, метнулся перехватить мяч.

Быстро направляю мяч Гринину. Все это решается в какие-то доли секунды.

Гринин свободен. Бьет! Даже, помню, присел я немного. Рукой какое-то движение сделал. Уж очень хотелось, чтобы мяч оказался в воротах».

5:0!

И наступило самое страшное. Задуманное выполнено. Невозможное, невероятное стало действительностью — пять сухих мячей. Но стоило в оставшееся время пропустить хотя бы один случайный мяч, как все шло насмарку, все усилия, все напряжение команды, надежды тренера… Такого не случилось. Финальный свисток арбитра Николая Латышева возвестил о том, что команда ЦДКА вновь, во второй раз подряд, завоевала звание чемпиона страны и золотые медали.

У тех, кто видел Федотова с трибун, могло сложиться мнение, будто капитан армейцев отличается необыкновенной смелостью и решительностью, его игра, дерзкая по замыслу и исполнению, не оставляла на этот счет места для сомнений. Но вот те, кто знал его поближе, по существу, видели двух Федотовых: одного — дерзкого и решительного — на поле, другого — очень скромного и даже застенчивого — в быту.

Да, он боялся, например, простуд, потому что простуда — это значит не выйдешь на поле, а пропустить игру или даже тренировку для Григория Ивановича было настоящим несчастьем. Но больше, чем простуд, он боялся врачей, боялся всяческих осмотров и обследований, потому что, если никто не заметит, можно выйти на игру и когда побаливает горло: воля и мастерство помогут преодолеть недомогание. Но ты становишься совершенно беспомощным, если врачи что-нибудь обнаружат — тут уж ничто на свете не поможет. Если ты даже закричишь: «Я — Федотов», тебе ответят: «Тем более. Федотова нужно беречь». Он мужественно перенес несколько операций (на футбольных полях он встречался не с врачами, и там далеко не все были убеждены, что Федотова нужно беречь), чтобы опять выходить на зеленый ковер футбольного поля. Ради этих минут он жил и поэтому боялся простуд и врачей.

Когда Федотов перестал играть, он вроде бы мало изменился — привычки нас не так уж быстро отпускают. В конце пятьдесят седьмого года Москву, кажется, впервые посетила эпидемия вирусного гриппа. Жена и дети лежали с высокой температурой, а Григорий Иванович, только что вернувшийся из-за границы, принял на себя все заботы о домочадцах. Он перестал бояться заболеваний и, как показало время, напрасно это сделал.

Да, Григорий Иванович боялся пропустить матч или тренировку. Когда заканчивался какой-нибудь матч, федотовская игра продолжалась, и на следующий матч он не просто выходил играть, он как бы вызревал к нему, именно к этому матчу, вот почему Федотов так болезненно относился к пропускам игр, к которым готовился.

Однажды в Очамчире армейцы встретились с командой невысокого класса. Против Федотова играл довольно средний, но очень быстрый молодой защитник. Федотов несколько раз обошел его при помощи разных финтов, но вот на скорости обойти защитника ему не удавалось.

Мяч где-то в центре поля. Федотов на месте левого края. «Опекун», естественно, рядом. Николаев проходит по зоне центрального нападающего. Григорий Иванович расслабился, даже присел. Николаев неожиданно бьет на выход Федотову, тот мгновенно срывается с места (защитник оказался позади) и, войдя в штрафную площадку, сильным ударом забивает гол.

Защитник потом рассказывал: «Я думал, Григорий Иванович пренебрег мной. Я даже обиделся. А он, оказывается, таким образом принял «низкий старт» и за счет этого, увеличив «стартовую скорость», обошел меня».

Конечно, такой прием нельзя было вводить в широкий обиход. Но Григорий Иванович готовил и «разовые» приемы. Видимо, здесь, на тренировочных сборах, он уже «прокручивал» в голове какой-то будущий матч, в котором ему предстояло встретиться с защитником, превосходящим его в скорости. Другой, зная, что он может любого защитника обойти на финтах, успокоился бы, а Федотов — нет. Возможно, он готовил этот прием против какого-то конкретного защитника, а возможно, просто впрок пополнял свой и без того богатый арсенал.

Федотова очень рано в команде стали называть «Григорием Ивановичем», хотя он никогда не важничал, не чинился. (С приходом Бориса Андреевича Аркадьева вообще многие игроки, следуя правилу старшего тренера, стали звать друг друга по имени и отчеству.) Высокая взыскательность к себе, умение любое правило возвести во всеобщий для коллектива закон позволяли самому Григорию Ивановичу требовательно относиться к товарищам по команде, создали ему прочный авторитет.

Сезон 1948 года армейские футболисты начали, преисполненные веры в собственные силы. В команде не только не оказалось слабых мест, но был и очень сильный резерв, многие игроки которого почти не уступали ведущим игрокам основного состава. Создав такой ансамбль, Борис Андреевич Аркадьев в сезоне сорок восьмого года мог рассчитывать на повторение прошлогоднего успеха, хотя прекрасно понимал, что теперь динамовцы окажут еще большее сопротивление, ибо двухлетнее чемпионство армейцев в некотором роде поставило под удар спортивный престиж динамовцев.

Однако и новый сезон начался, как и предшествующие, со слабого старта, даже еще более слабого. Достаточно сказать, что армейцы в первом круге проиграли три встречи и три свели вничью, пропустив вперед себя не только московских динамовцев, но и спартаковцев, а также динамовцев Тбилиси и Ленинграда. Правда, выход в число лидеров сразу нескольких команд имел и свое положительное значение, так как за первое место предстояла острая борьба не двум командам, а сразу пяти.

Так оно и получилось. Второй круг проходил в острейшей борьбе. Очень важна была победа армейцев над тбилисскими динамовцами (три гола из четырех провел Григорий Федотов).

Перед последним туром положение лидеров стало таково. — «Динамо» (Москва) — 40 очков, ЦДКА — 39 очков, «Спартак» — 35 очков.

Ита, к, независимо от игр последнего тура «Спартак» завоевал бронзовые медали, а вот судьба первого места была неизвестна, и решалась она теперь в очном поединке динамовцев и армейцев. Матч этот состоялся 24 сентября и вошел в историю футбола как один из самых драматических.

Когда дверь раздевалки открылась и команду пригласили на поле, Борис Андреевич Аркадьев сказал игрокам: «Ну, друзья, не для того яге вы выиграли одиннадцать встреч, чтобы в двенадцатой проиграть все».

Армейцы выиграли этот труднейший матч и в третий раз подряд стали чемпионами. Такого в нашем футболе еще не было, а ровно через месяц, 24 октября, они встретились в финальном матче на кубок со спартаковцами и одержали убедительную победу — 3:0. Итак, армейцы в сезоне сорок восьмого года не только в третий раз подряд стали чемпионами, но еще завоевали кубок, сделав так называемый «золотой дубль».

1949 год не был для армейцев удачным: после трех блистательных сезонов и особенно последнего, когда был сделан «дубль», в их игре наступил спад. Наконец-то они пропустили вперед динамовцев, уступив им чемпионское звание и золотые медали. Но и это еще не все. Во-первых, динамовцы, заняв первое место, оторвались от армейцев на шесть очков и при одинаковом количестве пропущенных мячей забили на 18 больше, поставив своеобразный рекорд — 104 мяча за сезон. Во-вторых, в розыгрыше кубка армейцы еще в полуфинале потерпели поражение от московских торпедовцев (1:2).

Естественно, после «дубля» получить только серебряные медали — не очень много. Больше всех неудачу переживал Григорий Иванович Федотов, но он понимал: армейскую команду «хоронить» рано, а спад в игре носит временный характер; больше того, он видел, что динамовцы на свою победу израсходовали слишком много сил. Он верил, что скоро к армейцам придут новые успехи, но это, возможно, уже будет без него. Да, Григорий Иванович, ты свое, кажется, отыграл…

Тридцать три года для футболиста возраст солидный, особенно для форварда. Но не возраст заставляет его покидать зеленое поле, он бы еще поиграл, и как поиграл… Нет, недаром он всю жизнь боялся врачей, где-то в глубине чувствуя, что придет час, когда врачи разведут руками и скажут: «А что поделаешь, Григорий Иванович?..» И самое печальное, что ничего не поделаешь: слава твоего клуба и твоя личная слава оплачены твоим здоровьем. Нет, конечно, он благодарен врачам, это они подарили ему несколько лет жизни в футболе…

К новой своей должности — второго тренера — Григорию Ивановичу привыкать было не нужно: все последние годы он и так помогал Борису Андреевичу Аркадьеву, но теперь ведь ему, Федотову, не придется больше играть… И вот последнее обстоятельство долго, а скорее всего до последних дней мучило его.

Роль второго тренера в команде незаметна: в случае успеха все лавры достаются старшему тренеру, а в различного рода отчетах фамилия второго тренера упоминается только в исключительных случаях. В то время еще не практиковались торжественные проводы футболистов, хотя, конечно, многие болельщики знали, что уже не увидят своего любимца на зеленом поле, но и многие еще надеялись, что у Федотова очередная травма и вот-вот он снова появится в составе армейской команды…. Никак не хотелось верить, что Федотов перестал играть в футбол.

Собственно говоря, началом пятидесятых годов завершился спор армейцев с динамовцами, закончившийся убедительной победой армейцев. Они четыре раза становились чемпионами, трижды выигрывали кубок, дважды делали «золотой дубль» и дважды завоевывали серебряные медали. Динамовцы в этот период только дважды были чемпионами и четыре раза серебряными призерами. Однако заслуги динамовцев были значительно большими, нежели их формальные достижения.

Ровно через двадцать лет после знаменитого турне динамовцев в Англию футбольный обозреватель «Дейли экспресс» Дерик Ходсон напишет: «Имя московского «Динамо» стало магическим с тех пор, как в мрачные и холодные дни 45-го года русские футболисты впервые посетили Британию. В то время все русские рассматривались как «сверхлюди», и мы видели, как блеск этой славы отражается на футболках… В течение многих лет после этого «Динамо» было единственным иностранным клубом, известным среднему английскому болельщику». А двумя годами раньше Роланд Аллен в журнале «Футбол Манфли» признавался, что «в коллективности игры, в предвидении, в контроле за мячом, комбинационном даре, масштабности и результативности московское «Динамо» намного превосходит все иностранные команды на любом уровне, когда-либо посещавшие Великобританию».

Блестящая победа динамовцев в Англии, а позднее победы над шведскими, венгерскими, норвежскими командами и командами других стран поставили московское «Динамо» в ряд сильнейших клубов Европы.

Не будь в тот период у команды ЦДКА такого конкурента, как московское «Динамо», вероятно, показатели у армейцев могли бы оказаться и выше, но вот уровень их игры был бы, безусловно, ниже. Два эти коллектива и определили уровень советского футбола послевоенной поры. И самой значительной фигурой в футболе того времени был Григорий Федотов.

Безусловно, в послевоенные годы Федотов при его футбольном авторитете мог бы забить намного больше мячей, чем он забил на самом деле, стоило ему только пожелать брать игру «на себя». Но к счастью для своей команды и всего нашего футбола, он этого не пожелал. Конечно, тут имело место и счастливое стечение обстоятельств, хотя, вероятно, в этом можно усмотреть и определенную закономерность, если в одной команде встретились два таких человека, как Борис Андреевич Аркадьев и Григорий Иванович Федотов, первый в качестве старшего тренера, а второй в качестве ведущего игрока.

Бесспорно, Всеволод Бобров был уникальным игроком, и, вполне возможно, попади он в любую другую команду, со временем о нем все равно бы заговорили. Но так быстро раскрыть свои способности Бобров мог только в команде Федотова. В матчах на первенство страны Бобров дебютировал в сорок пятом году и добился выдающегося результата — 25 забитых мячей за один сезон. Этот результат является рекордом армейского клуба и по сей день, хотя в том чемпионате участвовали только двенадцать команд.

Когда на поле появлялись армейцы, то соперники основное внимание уделяли, естественно, Федотову, затем уж Николаеву и Гринину. На этом и строил свою игру Федотов, он старался побольше привлечь внимания к себе, а на самом деле постоянно старался вывести на завершающий удар Боброва. И Бобров бил.

Роль Федотова в команде никогда не исчерпывалась количеством забитых им голов и организацией игры на поле. Его присутствие в команде было самым сильным стимулятором для повышения индивидуального мастерства. На него, естественно, равнялась и молодежь. Интересно, почти большинство дебютов в армейской команде было успешным: ведь каждый знал, чтобы играть рядом с Федотовым, нужно играть приблизительно как Федотов. Между прочим, даже защитник Анатолий Башашкин говорил, что он по-настоящему научился играть в футбол у Федотова. Присутствие в команде Федотова спасало игроков и от такой «спортивной болезни», как зазнайство, хотя, возможно, в то время далеко не все поняли этого скромнейшего человека до конца.

Трибуны шумят, трибуны ликуют, трибуны неистовствуют… А по гаревой дорожке совершают традиционный и такой для них привычный круг почета армейские футболисты — чемпионы страны 1951 года. Впереди команды идет знаменосец, по одну сторону печатает шаг старший тренер Борис Андреевич Аркадьев, по другую — тренер Григорий Иванович Федотов. Итак, еще один сезон позади. Сопротивление динамовцев преодолено — они заняли только пятое место. Начинается какой-то новый период в нашем футболе… Не знали тогда ни Аркадьев, ни Федотов, ни многие игроки команды, что больше им никогда не придется вот так совершать круг почета, а новый период в футболе начнется уже без них.

Окончен решающий матч чемпионата, но армейцам еще предстояла борьба за кубок. Финал получился отменным спортивным зрелищем. Команда ЦДСА (с сезона 1951 года Центральный Дом Красной Армии стал называться Центральным Домом Советской Армии) встречалась с командой города Калинина — это была сенсация: коллектив класса «Б» выступает в финале Кубка страны. Матч оказался упорным, и при счете 2: 1 калининцам удается забить еще один ответный гол. Ничья? Нет, судья определил положение «вне игры». Калининцы опротестовали решение судьи. Армейцы поддержали протест соперников, и была назначена переигровка. Во втором матче счет открыли калининцы. Армейцы (Вячеслав Соловьев) с трудом сквитали счет, а незадолго до конца второго тайма Гринин с подачи молодого игрока Родина забивает решающий гол. Итак, опять «золотой дубль».

Сезон 1952 года начался с подготовки к Олимпийским играм в Хельсинки. За основу взяли команду ЦДСА. В конце концов был определен состав, и тренеры увезли сборную в Финляндию. Как известно, в повторном матче наша сборная проиграла югославам. «Кому отвечать?» Началась «игра в одно касание», в результате проиграла команда ЦДСА, и весь наш футбол — славный коллектив был распущен. Это решение окончательно подвело итоговую черту под эпохой послевоенного футбола.

Много горьких дней пережил Григорий Федотов — его команды больше нет, навсегда разрушены те традиции, рождению и укреплению которых он отдал всю свою жизнь. Нет рядом и старшего друга — Бориса Андреевича Аркадьева. Многих нет рядом…

Потом армейский коллектив начали восстанавливать. Но созидать гораздо труднее, чем разрушать. Под разными наименованиями выступала команда и лишь в 1955 году завоевала бронзовые медали и кубок. В 1956 году только бронзовые медали (кубок в тот год не разыгрывался). В 1957 году уже ничего. Неудачная поездка в Англию. В то время старшим тренером был Григорий Пинаичев, начальником команды — Всеволод Бобров, тренером — Григорий Федотов.

Пинаичев и Бобров выехали с командой в ГДР, а Григорий Иванович отправился в Тбилиси, где доигрывались пропущенные матчи. В Тбилиси Федотов заболел (видимо, он заразился вирусным гриппом еще в Москве).

Возвращался в Москву Федотов со спартаковцами. В следующем году он решил демобилизоваться и пойти работать в «Спартак», но связать свою судьбу с этим коллективом ему так и не удалось. Через несколько дней, 8 декабря 1957 года, Григория Ивановича не стало. Но легенда о нем осталась жить.

Позже Николай Петрович Старостин скажет нам: «Многое видоизменил в советском футболе Григорий Федотов, Ни один тренер никогда так не двигал вперед класс нашего футбола, как этот рабочий парень из подмосковного текстильного городка». И это справедливо.