Старшая Эдда (Перевод А. И. Корсуна)

Тотчас собрались

все асы на тинг,

и асиньи все

сошлись на совет:

о том совещались

сильные боги,

отчего сны у Бальдра*

такие зловещие.

Senn váru æsir

allir á þingi

ok ásynjur

alla á máli,

ok um þat réðu

ríkir tívar,

hví væri Baldri

ballir draumar.

Один поднялся,

древний Гаут*,

седло возложил

на спину Слейпнира*;

оттуда он вниз

в Нифльхель* поехал;

встретил он пса*,

из Хель прибежавшего.

Upp reis Óðinn,

alda gautr,

ok hann á Sleipni

söðul of lagði;

reið hann niðr þaðan

niflheljar til;

mætti hann hvelpi,

þeim er ór helju kom.

У пса была грудь

кровью покрыта,

на отца колдовства*

долго он лаял;

дальше помчался —

гудела земля —

Один к высокому

Хель жилищу.

Sá var blóðugr

um brjóst framan

ok galdrs föður

gól of lengi;

fram reið Óðinn,

foldvegr dunði;

hann kom at hávu

Heljar ranni.

На восток от ворот

выехал Один,

где, как он ведал,

вёльвы могила;

заклинанье он начал

и вещую поднял,

ответила вёльва

мертвою речью:

Þá reið Óðinn

fyrir austan dyrr,

þar er hann vissi

völu leiði;

nam hann vittugri

valgaldr kveða,

unz nauðig reis,

nás orð of kvað:

«Что там за воин,

неведомый мне,

что в путь повелел мне

нелегкий отправиться?

Снег заносил меня,

дождь заливал

и роса покрывала, —

давно я мертва».

"Hvat er manna þat

mér ókunnra,

er mér hefir aukit

erfitt sinni?

Var ek snivin snævi

ok slegin regni

drifin döggu,

dauð var ek lengi."

«Имя мне Вегтам*,

я Вальтама* сын;

про Хель мне поведай,

про мир я поведаю;

скамьи для кого

кольчугами устланы,

золотом пол

усыпан красиво?»

"Vegtamr ek heiti,

sonr em ek Valtams;

segðu mér ór helju,

ek mun ór heimi:

Hveim eru bekkir

baugum sánir

flet fagrlig

flóuð gulli?"

«Мед здесь стоит,

он сварен для Бальдра,

светлый напиток,

накрыт он щитом*;

отчаяньем сыны

асов охвачены.

Больше ни слова

ты не услышишь».

"Hér stendr Baldri

of brugginn mjöðr,

skírar veigar,

liggr skjöldr yfir,

en ásmegir

í ofvæni;

nauðug sagðak,

nú mun ek þegja."

«Вёльва, ответь!

Я спрашивать буду,

чтоб все мне открылось:

еще хочу знать,

кому доведется

стать Бальдра убийцей,

кто сына Одина

смерти предаст».

"Þegj-at-tu, völva,

þik vil ek fregna,

unz alkunna,

vil ek enn vita:

Hverr mun Baldri

at bana verða

ok Óðins son

aldri ræna?"

«Хёд* ввергнет сюда

дерево славы*;

ему доведется

стать Бальдра убийцей,

он сына Одина

смерти предаст.

Больше ни слова

ты не услышишь».

"Höðr berr hávan

hróðrbaðm þinig,

hann mun Baldri

at bana verða

ok Óðins son

aldri ræna;

nauðug sagðak,

nú mun ek þegja."

«Вёльва, ответь!

Я спрашивать буду,

чтоб все мне открылось:

еще хочу знать,

кто за убийство

Хёду отплатит,

кем на костер

он будет отправлен».

"Þegj-at-tu, völva,

þik vil ek fregna,

unz alkunna,

vil ek enn vita:

Hverr mun heift Heði

hefnt of vinna

eða Baldrs bana

á bál vega?"

«Ринд в западном доме

Вали родит*,

и Одина сын

начнет поединок,

рук не омоет,

волос не причешет,

пока не убьет

Бальдра убийцу.

Больше ни слова

ты не услышишь».

Rindr berr Vála

í vestrsölum,

sá mun Óðins sonr

einnættr vega:

hönd of þvær

né höfuð kembir,

áðr á bál of berr

Baldrs andskota;

nauðug sagðak,

nú mun ek þegja."

«Вёльва, ответь!

Я спрашивать буду,

чтоб все мне открылось:

еще знать хочу,

кто эти девы,

что будут рыдать,

края покрывал

в небо бросая*».

"Þegj-at-tu, völva,

þik vil ek fregna,

unz alkunna,

vil ek enn vita:

Hverjar ro þær meyjar,

er at muni gráta

ok á himin verpa

halsa skautum?"

«Нет, ты не Вегтам,

как я считала,

ты, верно, Один,

ты древний Гаут!»

"Ert-at-tu Vegtamr,

sem ek hugða,

heldr ertu Óðinn,

aldinn gautr."

«Ты же не вёльва,

провидица вещая,

ты, верно, мать

трех великанов!»

"Ert-at-tu völva

né vís kona,

heldr ertu þriggja

þursa móðir."

«Домой поезжай!

Гордись своей славой!

Отныне сюда

никто не придет,

пока свои узы

Локи не сбросит*

и не настанет

гибель богов!»

"Heim ríð þú, Óðinn,

ok ver hróðigr,

svá komir manna

meir aftr á vit,

er lauss Loki

líðr ór böndum

ok ragna rök

rjúfendr koma."

В давние дни

доблестный старый

ас многомудрый,

храбрый и сильный,

странствовал Риг

по дорогам зеленым.

Шагал он по самой

средине дороги;

Ár kváðu ganga

grœnar brautir

öflgan ok aldinn

ás kunnigan,

ramman ok röskvan

Ríg stíganda;

gekk hann meir at þat

miðrar brautar.

к дому пришел,

дверь была отперта;

в дом он вошел:

пылал там огонь,

чета стариков

у огня сидела,

прадед с прабабкой*

в уборе старушечьем.

Kom hann at húsi,

hurð var á gætti,

inn nam at ganga

eldr var á golfi;

hjón sátu þar

hár at árni,

Ái ok Edda,

aldinfalda.

Риг им советы

умел преподать;

сел он потом

посредине помоста,

а с обеих сторон

сели хозяева.

Rígr kunni þeim

ráð at segja;

[. .]

meir settisk hann

miðra fletja,

en á hlið hvára

hjón salkynna.

Хлеб им тяжелый

достала прабабка,

грубый, простой,

пополам с отрубями;

блюдо еще им

с едою поставила,

в миске похлебку

на стол принесла

и лучшее лакомство —

мясо телячье;*

Þá tók Edda

ökkvinn hleif,

þungan ok þykkvan,

þrunginn sáðum,

bar hon meir at þat

miðra skutla,

soð var í bolla,

setti á bjóð;

var kálfr soðinn

krása beztr.

встал от стола он,

спать собираясь.

Риг им советы

умел преподать;

лег он потом

посредине постели,

с обеих сторон

улеглись хозяева.

Rígr kunni þeim

ráð at segja,

reis hann upp þaðan,

réðsk at sofna;

meir lagðisk hann

miðrar rekkju,

en á hlið hvára

hjón salkynna.

Пробыл он там

три ночи подряд;

и снова пошел

серединой дороги;

девять прошло

после этого месяцев.

Þar var hann at þat

þríar nætr saman,

gekk hann meir at þat

miðrar brautar,

liðu meir at þat

mánuðr níu.

Родила она сына,

водой окропили*,

он темен лицом был

и назван был Трэлем*.

Jóð ól Edda

jósu vatni,

hörvi svartan,

hétu Þræl.

Стал он расти,

сильней становился,

кожа в морщинах

была на руках,

узловаты суставы,

[. .]

толстые пальцы

и длинные пятки,

был он сутул

и лицом безобразен.

Hann nam at vaxa

ok vel dafna;

var þar á höndum

hrokkit skinn,

kropnir knúar

[. .]

fingr digrir,

fúlligt andlit,

lútr hryggr,

langir hælar.

Стал он затем

пробовать силы,

лыко он вил,

делал вязанки

и целыми днями

хворост носил.

Nam han meir at þat

megins of kosta,

bast at binda,

byrðar gerva,

bar hann heim at þat

hrís gerstan dag.

Дева пришла —

с кривыми ногами,

грязь на подошвах,

загар на руках,

нос приплюснут,

и Тир* назвалась.

Þar kom at garði

gengilbeina

aurr var á iljum,

armr sólbrunninn,

[. .]

niðrbjúgt var nef,

nefndisk Þír.

Села потом

посредине помоста,

сел рядом с нею

хозяйский сын;

болтали, шептались,

постель расстилали

Тир вместе с Трэлем

целыми днями.

Miðra fletja

meir settisk hón,

sat hjá henni

sonr húss,

rœddu ok rýndu,

rekkju gerðu

Þræll ok Þír

þrungin dœgr.

Детей родили они, —

жили в довольстве, —

сдается мне, звали их

Хрейм и Фьоснир,

Клур и Клегги,

Кефсир и Фульнир,

Друмб и Дигральди,

Лут и Леггьяльди,

Хёсвир и Дрётт.

Удобряли поля,

строили тыны,

торф добывали.

кормили свиней,

коз стерегли.

Börn ólu þau,

— bjuggu ok unðu, —

hygg ek at héti

Hreimr ok Fjósnir,

Klúrr ok Kleggi,

Kefsir, Fúlnir,

Drumbr, Digraldi,

Dröttr ok Hösvir.

Lútr ok Leggjaldi,

lögðu garða,

akra töddu,

unnu at svínum,

geita gættu,

grófu torf.

Были их дочери

Друмба и Кумба,

и Экквинкальва,

и Аринневья,

Исья и Амбот,

Эйкинтьясна,

Тётругхюпья

и Трёнубейна, —

отсюда весь род

рабов начался.

Dœtr váru þær

Drumba ok Kumba,

Ökkvinkalfa

ok Arinnefja,

Ysja ok Ambátt,

Eikintjasna,

Tötrughypja

ok Trönubeina.

þaðan eru komnar

þræla ættir.

Пошел снова Риг

по прямым дорогам,

к дому пришел,

дверь была отперта,

в дом он проник:

пылал там огонь,

чета сидела,

дружно трудясь.

Gekk Rígr at þat

réttar brautir,

kom hann at höllu,

hurð var á skíði,

inn nam at ganga,

eldr var á golfi,

hjón sátu þar,

heldu á sýslu.

Мужчина строгал

вал для навоя, —

с челкой на лбу,

с бородою подстриженной,

в узкой рубахе;

был в горнице ларь.

Maðr teglði þar

meið til rifjar,

var skegg skapat,

skör var fyr enni,

skyrtu þröngva,

skokkr var á golfi.

Женщина там

прялку вращала:

пряжу она

пряла для ткани, —

была в безрукавке,

на шее платок,

убор головной

и пряжки наплечные*.

Sat þar kona,

sveigði rokk,

breiddi faðm,

bjó til váðar;

sveigr var á höfði,

smokkr var á bringu,

dúkr var á halsi,

dvergar á öxlum.

Бабка и дед

были дома хозяева.

Риг им советы

умел преподать.

Afi ok Amma

áttu hús;

Rígr kunni þeim

ráð at segja,

[meir settisk hann

miðra fletja,

en á hlið hvára

hjón salkynna].

[Þá tók Amma]

…

var kalfr soðinn

krása beztr.

Встал от стола он,

спать собираясь,

лег он потом

посредине постели,

с обеих сторон

улеглись хозяева.

[Rígr kunni þeim

ráð at segja]

reis frá borði,

réð at sofna,

meir lagðisk hann

miðrar rekkju,

en á hlið hvára

hjón salkynna.

Пробыл он там

три ночи подряд

и снова пошел

серединой дороги;

девять прошло

после этого месяцев.

Ребенка тогда

родила эта бабка,

водой окроплен был

и назван был Карлом*;

Þar var hann at þat

þríar nætr saman;

liðu meir at þat

mánuðr níu;

jóð ól Amma,

jósu vatni,

kölluðu Karl,

kona sveip ripti.

спеленат он был,

рыжий, румяный,

с глазами живыми.

…

rauðan ok rjóðan,

riðuðu augu.

Стал он расти,

сильней становился,

быков приручал,

и сохи он ладил,

строил дома,

возводил сараи,

делал повозки,

и землю пахал.

Hann nam at vaxa

ok vel dafna,

öxn nam at temja,

arðr at gerva,

hús at timbra

ok hlöður smíða,

karta at gerva

ok keyra plóg.

Хозяйку в одежде

из козьей шерсти,

с ключами у пояса,

в дом привезли —

невесту для Карла;

Снёр* ее звали;

жили супруги,

слуг награждали,

ложе стелили,

о доме заботились.

Heim óku þá

hanginluklu,

geitakyrtlu,

giptu Karli;

Snör heitir sú,

settisk und rifti,

bjuggu hjón,

bauga deildu,

breiddu blæjur

ok bú gerðu.

Детей родили они, —

жили в довольстве, —

звали их Дренг, Халь,

Хёльд и Смид,

Тегн, Брейд и Бонди,

и Бундинскегги,

Буи и Бодди,

Браттскегг и Сегг.*

Börn ólu þau,

— bjuggu ok unðu, —

hét Halr ok Drengr,

Höldr, Þegn ok Smiðr,

Breiðr, Bóndi,

Bundinskeggi,

Búi ok Boddi,

Brattskeggr ok Seggr.

Другим имена

еще они дали:

Снот, Бруд и Сваннп,

Сварри и Спракки,

Фльод, Спрунд и Вив,

Фейма и Ристилль.

Отсюда все бонды

род свой ведут.*

Enn hétu svá

öðrum nöfnum,

Snót, Brúðr, Svanni,

Svarri, Sprakki,

Fljóð, Sprund ok Víf,

Feima, Ristill;

þaðan eru komnar

karla ættir.

Пошел снова Риг

по прямым дорогам;

к дому пришел,

с юга был вход,

не заперт он был,

и на двери кольцо.

В дом он вошел, —

пол устлан соломой, —

Gekk Rígr þaðan

réttar brautir,

kom hann at sal,

suðr horfðu dyrr,

vas hurð hnigin,

hringr var í gætti,

gekk hann inn at þat,

golf var stráat.

там двое сидели,

смотря друг на друга,

пальцы сплетая, —

Мать и Отец.

Стрелы хозяин

строгал и для лука

плел тетиву

и к луку прилаживал;

Sátu hjón,

sáusk í augu,

Faðir ok Móðir

fingrum at leika;

sat húsgumi

ok sneri streng,

alm of bendi,

örvar skepti.

хозяйка, любуясь

нарядом своим,

то одежду оправит,

то вздернет рукав.

Убор был высокий

и бляха на шее,

одежда до пят,

голубая рубашка,

брови ярче,

а грудь светлее,

и шея белее

снега чистейшего.

En húskona

hugði at örmum,

strauk of ripti,

sterti ermar,

keisti fald,

kinga var á bringu,

síðar slœður,

serk bláfáan;

brún bjartari,

brjóst ljósara,

háls hvítari

hreinni mjöllu.

Риг им советы

умел преподать;

сел он потом

посредине помоста,

а с обеих сторон

сели хозяева.

Rígr kunni þeim

ráð at segja;

meir settisk hann

miðra fletja,

en á hlið hvára

hjón salkynna.

Мать развернула

скатерть узорную,

стол покрыла

тканью льняной,

потом принесла,

положила на скатерть

тонкий и белый

хлеб из пшеницы.

Þá tók Móðir

merkðan dúk,

hvítan af hörvi,

hulði bjóð,

hón tók at þat

hleifa þunna,

hvíta af hveiti,

ok hulði dúk.

И блюда с насечкой

из серебра,

полные яств,

на стол подала,

жареных птиц,

потроха и сало,

в кувшине вино

и ценные кубки;

беседуя, пили

до позднего вечера.

Framm setti hón

fulla skutla,

silfri varða, á bjóð

fáin fleski

ok fugla steikða,

vín var í könnu,

varðir kálkar,

drukku ok dœmðu,

dagr var á sinnum.

Риг им советы

умел преподать;

встал от стола он,

постель разостлал.

Пробыл он там

три ночи подряд

и снова пошел

серединой дороги;

девять прошло

после этого месяцев.

Rígr kunni þeim

ráð at segja;

reis hann at þat,

rekkju gerði,

Þar vas hann at þat

þríar nætr saman

gekk hann meir at þat

miðrar brautar

liðu meir at þat

mánuðr níu.

Сына Мать родила,

спеленала шелками,

водой окропила,

он назван был Ярлом*;

Svein ól Móðir,

silki vafði,

jósu vatni,

Jarl létu heita.

румяный лицом,

а волосы светлые,

взор его был,

как змеиный, страшен.

Bleikt var hár,

bjartir vangar,

ötul váru augu

sem yrmlingi.

Ярл в палатах

начал расти;

щитом потрясал,

сплетал тетивы,

луки он гнул,

стрелы точил,

дротик и копья

в воздух метал,

скакал на коне,

натравливал псов,

махал он мечом,

плавал искусно.

Upp óx þar

Jarl á fletjum,

lind nam at skelfa,

leggja strengi,

alm at beygja,

örvar skefta,

fleini at fleygja,

frökkur dýja,

hestum ríða,

hundum verpa,

sverðum bregða,

sund at fremja.

Тут из лесов

Риг появился,

Риг появился,

стал рунам учить;

сыном назвал его,

дал свое имя,

дал во владенье

наследные земли,

наследные земли,

селения древние.

Kom þar ór runni

Rígr gangandi,

Rígr gangandi,

rúnar kendi,

sitt gaf heiti,

son kvesk eiga;

þann bað hann eignask

óðalvöllu,

óðavöllu,

aldnar byggðir.

Потом через лес

он оттуда поехал

по снежным нагорьям

к высоким палатам;

копье стал метать,

щитом потрясать,

скакать на коне,

вздымая свой меч;

затевал он сраженья,

поля обагрял,

врагов убивал,

завоевывал земли.

Reið hann meir þaðan

myrkvan við,

hélug fjöll,

unz at höllu kom,

skapt nam at dýja,

skelfði lind,

hesti hleypði

ok hjörvi brá,

víg nam at vekja,

völl nam at rjóða,

val nam at fella,

vá til landa.

Восемнадцать дворов —

вот чем владел он,

щедро раздаривал

людям сокровища,

поджарых коней,

дорогие уборы,

разбрасывал кольца,

запястья рубил*.

Réð hann einn at þat

átján búum,

auð nam skipta,

öllum veita

meiðmar ok mösma,

mara svangrifja;

hringum hreytti,

hjó sundr baug.

По влажным дорогам

посланцы поехали,

путь свой держали

к дому Херсира;

дочь его умная,

с белым лицом

и тонкими пальцами,

Эрной* звалась.

Óku ærir

úrgar brautir,

kómu at höllu,

þar er Hersir bjó,

mey átti hann

mjófingraða,

hvíta ok horska,

hétu Erna.

Посватались к ней,

и в брачном покрове

замуж она

за Ярла пошла;

вместе супруги

жили в довольстве,

достатке и счастье

и множили род свой.

Báðu hennar

ok heim óku,

giftu Jarli,

gekk hon und líni,

saman bjuggu þau

ok sér unðu,

ættir jóku

ok aldrs nutu.

Бур звали старшего,

Барн — второго,

Йод и Адаль,

Арви и Мёг,

Нид и Нидьюнг —

играм учились, —

Сон и Свейн —

тавлеям и плаванью, —

был еще Кунд,

а Кон был младшим.*

Burr var hinn ellsti,

en Barn annat,

Jóð ok Aðal,

Arfi, Mögr,

Niðr ok Niðjungr,

— námu leika, —

Sonr ok Sveinn,

— sund ok tafl, —

Kundr hét enn,

Konr var inn yngsti

Ярла сыны

молодые росли,

щиты мастерили,

стрелы строгали,

укрощали коней,

потрясали щитами.

Upp óxu þar

Jarli bornir,

hesta tömðu,

hlífar bendu,

skeyti skófu,

skelfðu aska.

Кон юный ведал

волшебные руны,

целебные руны,

могучие руны;

мог он родильницам

в родах помочь,

мечи затупить,

успокоить море.

En Konr ungr

kunni rúnar,

ævinrúnar

ok aldrrúnar,

meir kunni hann

mönnum bjarga,

eggjar deyfa,

ægi lægja.

Знал птичий язык,

огонь усмирял,

дух усыплял,

тоску разгонял он;

восьмерым он по силе

своей был равен.

Klök nam fugla,

kyrra elda,

sefa of svefja,

sorgir lægja

…

afl ok eljun

átta manna.

В знании рун

с Ярлом Ригом он спорил,

на хитрость пускаясь,

отца был хитрее:

тогда приобрел он

право назваться

Ригом и ведать

могучие руны.

Hann við Ríg jarl

rúnar deilði,

brögðum beitti

ok betr kunni,

þá öðlaðisk

ok eiga gat

Rígr at heita,

rúnar kunna.

Кон юный поехал

по темному лесу,

дротик метал он,

приманивал птиц.

Reið Konr ungr

kjörr ok skóga,

kolfi fleygði,

kyrrði fugla.

Ворон прокаркал

с ветки высокой:

«Что ты, Кон юный,

птиц приручаешь?

Пристойней тебе

скакать на коне.

[. .]

врагов поражать.

Þá kvað þat kráka,

sat kvisti ein:

"Hvat skaltu, Konr ungr

kyrra fugla?

Heldr mætti þér

hestum ríða,

[hjörvi bregða]

ok her fella.

у Дана и Данпа*

богаче дома,

земли их лучше

владений твоих;

ладьей они править

привыкли искусно

и раны умело

наносят мечом».

Á Danr ok Danpr

dýrar hallir,

œðra óðal

en ér hafið;

þeir kunnu vel

kjóli at ríða,

egg at kenna,

undir rjúfa."

[. .]

Brún bjartari,

brjóst ljósara,

hals hvítari

hreinni mjöllu.

Bjuggu hjón,

bauga deilðu.

«Проснись, дева дев!

Пробудись, подруга,

Хюндла, сестра,

в пещере живущая!

Ночь непроглядна,

настало нам время

в Вальгаллу ехать,

в чертоги священные!

"Vaki mær meyja,

vaki mín vina,

Hyndla systir,

er í helli býr;

nú er rökkr rökkra,

ríða vit skulum

til Valhallar

ok til vés heilags.

Ратей Отца*

попросим о милости!

Золото воинам

он раздает;

шлем дал он Хермоду*,

дал и кольчугу,

Сигмунду* меч

разящий вручил он.

Biðjum Herjaföðr

í hugum sitja,

hann geldr ok gefr

gull verðungu,

gaf hann Hermóði

hjalm ok brynju,

en Sigmundi

sverð at þiggja.

Победу одним,

другим же богатство,

иным красноречье

и разум дает он;

ветер пловцам,

песнопения скальдам

и мужество в битвах

воинам многим.

Gefr hann sigr sumum,

en sumum aura,

mælsku mörgum

ok mannvit firum,

byri gefr hann brögnum,

en brag skáldum,

gefr hann mannsemi

mörgum rekki.

Жертвы для Тора

я приготовлю,

чтоб милость свою

он тебе даровал,

хоть он не жалует

ётунов жен.

Þórr mun ek blóta,

þess mun ek biðja,

at hann æ við þik

einart láti;

þó er hánum ótítt

við jötuns brúðir.

Волка скорее

Из стойла выведи*,

пусть он поскачет

с вепрем моим!»

Nú taktu ulf þinn

einn af stalli,

lát hann renna

með runa mínum."

«Плох твой кабан

для дороги богов;

и коня моего

неохота мне мучить.

"Seinn er göltr þinn

goðveg troða,

vilk-at ek mar minn

mætan hlœða.

Ты, хитрая Фрейя,

меня испытуешь:

взоры твои

о помощи просят,

ведь милый твой здесь,

на дороге мертвых,

юноша Оттар

Иннстейна сын».

Flá ertu, Freyja,

er þú freistar mín,

vísar þú augum

á oss þannig,

er þú hefir ver þinn

í valsinni

Óttar unga

Innsteins burr."

«Ошиблась ты, Хюндла,

грезишь во сне ты,

милого нет

на дороге мертвых,

то вепрь сияет

щетиной из золота,

вепрь Хильдисвини*,

его мне когда-то

карлики сделали

Даин и Набби.

"Dulin ertu, Hyndla,

draums ætlak þér,

er þú kveðr ver minnn

í valsinni,

þar er göltr glóar

Gullinbursti,

Hildisvíni,

er mér hagir gerðu,

dvergar tveir

Dáinn ok Nabbi.

С седел сойдем!

Сядем с тобой,

о княжьих родах

начнем говорить,

о героях, чей род

от богов ведется!

Senn vit ór söðlum

sitja vit skulum

ok of jöfra

ættir dœma,

gumna þeira,

er frá goðum kvámu.

Ангантюр спорит

с юношей Оттаром, —

вальский металл*

им служит закладом;

помочь я хочу

юному воину

наследье добыть,

что оставили родичи.

Þeir hafa veðjat

Vala málmi

Óttarr ungi

ok Angantýr;

skylt er at veita,

svá at skati inn ungi

föðurleifð hafi

eftir frændr sína.

Алтарь для меня

из камня сложил он,

и камень в стекло

переплавлен* теперь;

обагрял он алтарь

жертвенной кровью:

в асиний верил

Оттар всегда.

Hörg hann mér gerði

hlaðinn steinum;

nú er grjót þat

at gleri orðit; —

rauð hann í nýju

nauta blóði;

æ trúði Óttarr

á ásynjur.

О родичах древних

ты расскажи мне

и родословья

ты перечисли!

Кто родом Скьёльдунг,

кто родом Скильвинг,

кто родом Аудлинг,

кто родом Ильвинг,*

кто родом хёльд*,

кто херсира сын,

кто из людей

в Мидгарде лучший?»

Nú láttu forna

niðja talða

ok upp bornar

ættir manna;

hvat ek Skjöldunga,

hvat ek Skilfinga,

hvat er Öðlinga,

hvat er Ylfinga,

hvat er höldborit,

hvat er hersborit

mest manna val

und Miðgarði?"

«Ты, юный Оттар,

Иннстейна сын,

Иннстейн был сыном

старого Альва,

Альв — сыном Ульва,

Ульв — сыном Сефари,

Сефари был

сын Свана Рыжего.

"Þú ert, Óttarr,

borinn Innsteini,

en Innsteinn var

Alfi inum gamla,

Alfr var Ulfi,

Ulfr Sæfara,

en Sæfari

Svan inum rauða.

Мать у отца

была твоего

Хледис жрица

в уборах из золота;

был Фроди отцом ей,

а матерью Фриунд;

род этот был

родом героев.

Móður átti faðir þinn

menjum göfga,

hygg ek at hon héti

Hlédís gyðja,

Fróði var faðir þeirar,

en Fríund móðir;

öll þótti ætt sú

með yfirmönnum.

Был некогда Али

самым могучим,

Хальвдан до этого

лучший был Скьёльдунг;

победные войны

вел он, воитель,

до края небес

неслась его слава.

Auði var áðr

öflgastr manna,

Halfdan fyrri

hæstr Skjöldunga;

fræg váru folkvíg,

þau er framir gerðu,

hvarfla þóttu hans verk

með himins skautum.

В родство он вступил

с Эймундом смелым,

холодным мечом

поразил он Сигтрюгга,

женился на Альмвейг,

лучшей из женщин,

у них родилось

восемнадцать сынов.

Eflðisk hann við Eymund

œðztan manna,

en hann vá Sigtrygg

með svölum eggjum,

eiga gekk Almveig,

œðzta kvinna,

ólu þau ok áttu

átján sonu.

Отсюда род Скьёльдунгов,

отсюда и Скильвинги,

отсюда и Аудлинги,

отсюда и Ильвинги,

хёльды отсюда,

отсюда и херсиры,

в Мидгарде люди

самые лучшие, —

все это — твой род,

неразумный Оттар!

Þaðan eru Skjöldungar,

þaðan eru Skilfingar,

þaðan eru Öðlingar,

þaðan eru Ynglingar,

þaðan eru höldborit,

þaðan eru hersborit,

mest manna val

und Miðgarði;

alt er þat ætt þín,

Óttarr heimski.

Хильдигунн матерью

Фриун была,

дочь Свавы прекрасной

и конунга моря:

все это — твой род,

неразумный Оттар!

Должен ты знать это;

будешь ли слушать?

Var Hildigunnr

hennar móðir,

Sváfu barn

ok sækonungs;

alt er þat ætt þín,

Óttarr heimski.

Varðar, at viti svá,

viltu enn lengra?

Даг в жены взял Тору,

героев родившую;

то были воины

лучшие в мире:

Фрадмар и Гюрд

и оба Фреки,

Ёсурмар, Ам

и с ними Альв Старый;

должен ты знать это;

будешь ли слушать?

Dagr átti Þóru

drengja móður,

ólusk í ætt þar

œðztir kappar,

Fraðmarr ok Gyrðr

ok Frekar báðir,

Ámr ok Jösurmarr,

Alfr inn gamli.

Varðar, at viti svá,

viltu enn lengra?

Друг их был Кетиль,

Клюпа наследник,

дедом твоей

матери был он;

Фроди родился

раньше, чем Кари,

был из них старшим

Альв по рожденью.

Ketill hét vinr þeira,

Klypps arfþegi,

var hann móðurfaðir

móður þinnar;

þar var Fróði

fyrr en Kári,

en eldri var

Alfr of getinn.

Еще назову я

Наину, дочь Нёккви;

сын ее — шурин

отцу твоему;

родство то забыто,

о нем расскажу;

я знала обоих —

Бродда и Хёрви;

все это — твой род,

неразумный Оттар!

Nanna var næst þar

Nökkva dóttir,

var mögr hennar

mágr þíns föður;

fyrnð er sú mægð,

fram tel ek lengra;

allt er þat ætt þín,

Óttarr heimski.

Исольв и Асольв,

Эльмода дети,

и Скурхильд,

дочери Скеккиля;

ты их причисли

ко многим героям;

все это — твой род,

неразумный Оттар!

Ísolfr ok Ásolfr

Ölmóðs synir

ok Skúrhildar

Skekkils dóttur;

skaltu til telja

skatna margra;

allt er þat ætt þín,

Óttarr heimski.

Гуннар Стена

и Грим Закаленный,

Ульв Жадный Зев,

Щитоносец Торир,

Gunnarr balkr,

Grímr arðskafi,

járnskjöldr Þórir,

Ulfr grínandi.

[Хервард, Хьёрвард,

Храни, Ангантюр],

Буи и Брами,

Барри и Рейфнир,

Тинд и Тюрвинг

и Хаддингов двое;

все это — твой род,

неразумный Оттар!

[Hervarðr, Hjörvarðr,

Hrani, Angantýr],

Búi ok Brámi,

Barri ok Reifnir,

Tindr ok Tyrfingr,

ok tveir Haddingjar;

allt er þat ætt þín,

Óttarr heimski.

Ани и Оми

потом родились,

дети от брака

Арнгрима с Эйфурой, —

берсерков буря,

великие беды

шли как пожар

по земле и по морю;

все это — твой род,

неразумный Оттар!

Austr í Bolm

váru bornir

Arngríms synir

ok Eyfuru,

brökun var berserkja,

böl margs konar,

um lönd ok um lög

sem logi fœri,

allt er þat ætt þín,

Óttarr heimski.

Я знала обоих —

Бродда и Хёрви,

дружинников смелых

Старого Хрольва,

Ёрмунрекк им

обоим отец,

родич он Сигурда, —

слушай рассказ мой! —

славного мужа,

сразившего Фафнира.

Kunnak báða

Brodd ok Hörvi;

váru þeir í hirð

Hrólfs ins gamla.

Allir bornir

frá Jörmunreki,

Sigurðar mági,

hlýð þú sögu minni, —

folkum grimms,

þess er Fáfni vá.

От Вёльсунга род свой

вождь этот вел,

а Хьёрдис была

из Храудунга рода,

Эйлими родом

из Аудлингов дома;

все это — твой род,

неразумный Оттар!

Sá var vísir

frá Völsungi,

ok Hjördís

frá Hrauðungi,

en Fylimi

frá Öðlingum;

allt er þat ætt þín,

Óttarr heimski.

Гуннар и Хёгни,

наследники Гьюки,

а Гудрун сестрою

была им обоим;

Готторм — тот не был

отпрыском Гьюки,

но все же он брат

Хёгни и Гуннара;

все это — твой род,

неразумный Оттар!

Gunnarr ok Högni,

Gjúka arfar,

ok it sama Guðrún,

systir þeira;

eigi var Gutþormr

Gjúka ættar,

þó var hann bróðir

beggja þeira,

allt er þat ætt þín,

Óttarr heimski.

Харальд Клык Битвы*,

Хрёрека сын,

Колец Расточителя,

сыном был Ауд,

Ауд Премудрая —

Ивара дочь,

а Радбарда сын

Рандвером звался,

мужи эти — жертва,

богам принесенная;

все это — твой род,

неразумный Оттар!»

Haraldr hilditönn

borinn Hrœreki

slöngvanbauga,

sonr var hann Auðar,

Auðr djúpúðga

Ívars dóttir,

en Ráðbarðr var

Randvers faðir;

þeir váru gumnar

goðum signaðir;

allt er þat ætt þín,

Óttarr heimski."

[…]

«Памяти пива

дай выпить вепрю*,

чтоб каждое слово

вепрь мой помнил,

когда исчислять

наследники будут

родичей всех

на третье утро».

"Bar þú minnisöl

mínum gesti,

svá hann öll muni

orð at tína

þessar rœðu

á þriðja morgni,

þá er þeir Angantýr

ættir rekja."

«Прочь уходи!

Спать я хочу;

доброго слова

ты не услышишь;

ты по ночам,

распутная, бегаешь,

как Хейдрун* с козлами

бегать умеет.

"Snúðu braut heðan,

sofa lystir mik,

fær þú fátt af mér

fríðra kosta;

hleypr þú, Óðs vina

úti á náttum,

sem með höfrum

Heiðrún fari.

Ты к Оду* стремилась,

желаньем томясь,

и другие к тебе

под подол забирались;

ты по ночам,

распутная, бегаешь,

как Хейдрун с козлами

бегать умеет».

Rannt at Óði

ey þreyjandi,

skutusk þér fleiri

und fyrirskyrtu;

hleypr þú, Óðs vina

úti á náttum,

sem með höfrum

Heiðrún fari."

«Огнем исполиншу

я окружу,

отсюда тебе

ни за что не уйти!»

"Ek slæ eldi

of íviðju,

svá at þú eigi kemsk

á braut heðan."

«Я вижу огонь,

запылала земля;

откупиться от смерти

каждый хотел бы:

Оттару пиво

ты поднеси, —

будет в нем яд

растворен смертельный!»*

Hyr sé ek brenna,

en hauðr loga,

verða flestir

fjörlausn þola;

ber þú Óttari

bjór at hendi,

eitri blandinn mjök,

illu heilli."

«Не вызовет зла

заклятье твое,

хоть ты, исполинша,

злом угрожаешь:

пусть испивает

напиток чудесный,

прошу у богов я

помощи Оттару!»

"Orðheill þín

skal engu ráða,

þóttú, brúðr jötuns

bölvi heitir;

hann skal drekka

dýrar veigar;

bið ek Óttari

öll goð duga."

В живых оставалось

одиннадцать асов*,

когда Бальдр пал

у смерти бугра*;

обещал тогда Вали*

за брата отмстить,

и поразил он

брата убийцу.

Váru ellifu

æsir talðir,

Baldr er hné,

við banaþúfu;

þess lézk Váli

verðr at hefna,

síns of bróður

sló hann handbana.

Бальдра отец*

был наследником Бура,

Фрейр в жены взял Герд,

Гюмира дочь,

ётуна родом,

жена его Аурбода;

Тьяци* их родич,

к сокровищам жадный,

дочерью Тьяци

Скади* была.

Var Baldrs faðir

Burs arfþegi,

Freyr átti Gerði,

hon var Gymis dóttir,

jötna ættar,

ok Aurboðu;

þó var Þjazi,

þeira frændi,

skrautgjarn jötunn,

hans var Skaði dóttir.

Я много сказала,

но больше скажу, —

ты знать это должен;

будешь ли слушать?

Margt segjum þér

ok munum fleira;

vörumk, at viti svá.

Viltu enn lengra?

Хаки был сыном

достойнейшим Хведны,

а Хведны отец

Хьёрвардом звался,

Хейд и Хросстьов —

потомки Хримнира.

Haki var Hveðnu

hóti beztr sona,

en Hveðnu var

Hjörvarðr faðir;

Heiðr ok Hrossþjófr

Hrímnis kindar.

От Видольва род свой

все вёльвы ведут,

от Вильмейда род

ведут все провидцы,

а все чародеи —

от Черной Главы,

а ётунов племя —

от Имира корня.

Eru völur allar

frá Viðolfi,

vitkar allir

frá Vilmeiði,

seiðberendr

frá Svarthöfða,

jötnar allir

frá Ymi komnir.

Я много сказала,

но больше скажу, —

ты знать это должен:

будешь ли слушать?

Margt segjum þér

ok munum fleira;

vörumk, at viti svá.

Viltu enn lengra?

В давние годы

родился однажды

могучий герой

из рода богов*;

дочери ётунов —

девять их было —

родили его*

у края земли.

Varð einn borin

í árdaga

rammaukinn mjök

rögna kindar;

níu báru þann

naddgöfgan mann

jötna meyjar

við jarðar þröm.

Родила его Гьяльп,

родила его Грейн,

родила его Эйстла,

родила его Эйргьява,

родила его Ангейя,

Атла и Ульврун,

Имд и Ярнсакса

героя родили.*

Hann Gjalp of bar,

hann Greip of bar,

bar hann Eistla

ok Eyrgjafa,

hann bar Ulfrún

ok Angeyja,

Imdr ok Atla

ok Járnsaxa.

Взял силу земли он,

студеного моря

и силу кабаньей

жертвенной крови.*

Sá var aukinn

jarðar megni,

svalköldum sæ

ok sónardreyra.

Я много сказала,

но больше скажу, —

ты знать это должен;

будешь ли слушать?

Margt segjum þér

ok munum fleira;

vörumk, at viti svá.

Viltu enn lengra?

От Ангрбоды* Локи

Волка родил,

а Слейпнир* — сын Локи

от Свадильфари;

еще одно чудище*,

самое злое,

на свет рождено

Бюлейста братом*.

Ól ulf Loki

við Angrboðu,

en Sleipni gat

við Svaðilfara;

eitt þótti skass

allra feiknast,

þat var bróður frá

Býleists komit.

Найдя на костре

полусгоревшее

женщины сердце,

съел его Локи;

так Лофт* зачал

от женщины злой;

отсюда пошли

все ведьмы на свете.

Loki át hjarta

lindi brenndu,

fann hann halfsviðinn

hugstein konu;

varð Loftr kviðugr

af konu illri;

þaðan er á foldu

flagð hvert komit.

Ветер вздымает

до неба валы,

на сушу бросает их,

небо темнеет;

мчится буран,

и бесятся вихри;

это предвестья

кончины богов.

Haf gengr hríðum

við himin sjalfan,

líðr lönd yfir,

en loft bilar;

þaðan koma snjóvar

ok snarir vindar;

þá er í ráði,

at rögn of þrjóti.

Родился один

самый могучий,

силы земли

питали его;

самый, как слышно,

великий властитель,

родич для всех

людей на земле.

Varð einn borinn

öllum meiri,

sá var aukinn

jarðar megni;

þann kveða stilli

stórúðgastan

sif sifjaðan

sjötum görvöllum.

Но будет еще

сильнейший* из всех,

имя его

назвать я не смею;

мало кто ведает,

что совершится

следом за битвой

Одина с Волком*.

Þá kemr annarr

enn máttkari,

þó þori ek eigi

þann at nefna;

fáir séa nú

fram of lengra

en Óðinn mun

ulfi mæta.

Вот появились

в палатах конунга

вещие девы

Фенья и Менья;

Фроди они,

Фридлейва сыну,

сильные девы,

отданы в рабство.

Nú eru komnar

til konungs húsa,

framvísar tvær,

Fenja ok Menja,

þær ro at Fróða

Friðleifssonar

máttkar meyjar

at mani hafðar.

К мельнице их

подвели обеих,

жернов вращать

велели тяжелый;

не дал им Фроди

ни на миг передышки,

пока они песню

ему не запели.

Þær at lúðri

leiddar váru

ok grjóts gréa

gangs of beiddu;

hét hann hvárigri

hvílð né ynði,

áðr hann heyrði

hljóm ambátta.

Начали песню,

прервали молчанье:

«Поставим-ка жернов,

камни поднимем!»

Дальше молоть

повелел он девам.

Þær þyt þulu

þögnhorfinnar;

"leggjum lúðra,

léttum steinum."

Bað hann enn meyjar,

at þær mala skyldu.

Пели, швыряя

вертящийся камень,

спали в тот час

челядинцы Фроди;

молвила Менья,

молоть продолжая:

Sungu ok slungu

snúðga-steini,

svá at Fróða man

flest sofnaði;

þá kvað þat Menja,

var til meldrs komin:

«Намелем для Фроди

богатства немало,

сокровищ намелем

на жернове счастья;

в довольстве сидеть ему,

спать на пуху,

просыпаться счастливым;

славно мы мелем!

"Auð mölum Fróða,

mölum alsælan,

mölum fjölð féar

á feginslúðri;

siti hann á auði,

sofi hann á dúni,

vaki hann at vilja;

þá er vel malit.

Никто здесь не должен

зло замышлять,

вред учинять

иль убийство готовить;

рубить не пристало

острым мечом

даже брата убийцу,

в узах лежащего!»

Hér skyli engi

öðrum granda,

til böls búa

né til bana orka,

né höggva því

hvössu sverði,

þó at bana bróður

bundinn finni."

Он им сказал;

«Срок вам для сна —

пока куковать

не кончит кукушка

иль, замолчав,

опять не начнет!»

En hann kvað ekki

orð it fyrra:

"Sofið eigi meir

en of sal gaukar,

eða lengr en svá

ljóð eitt kveðak."

«Фроди, ты не был

достаточно мудр, —

приязненный к людям,

рабынь покупая:

ты выбрал по силе,

судил по обличью,

да не проведал,

кто они родом.

"Var-at-tu, Fróði

fullspakr of þik,

málvinr manna,

er þú man keyptir;

kaustu at afli

ok at álitum,

en at ætterni

ekki spurðir.

Хрунгнир с отцом

храбрейшими были,

но Тьяци мог с ними

в силе тягаться;

Иди и Аурнир

родичи наши,

ётунов братья,

мы их порожденье.

Harðr var Hrungnir

ok hans faðir,

þó var Þjazi

þeim öflgari,

Iði ok Aurnir,

okkrir niðjar,

brœðr bergrisa,

þeim erum bornar.

Гротти не вышла б

из серого камня,

камень бы твердый

земли не покинул,

так не мололи бы

ётунов девы,

когда б волшебства

не было в мельнице.

Kœmi-a Grótti

ór gréa fjalli,

né sá inn harði

hallr ór jörðu,

né mœli svá

mær bergrisa,

ef vissim vit

vætr til hennar.

Мы девять зим,

подруги могучие,

в царстве подземном

росли и трудились;

нелегкое дело

девам досталось —

утесы и скалы

мы с места сдвигали.

Vér vetr níu

várum leikur

öflgar alnar

fyr jörð neðan,

stóðu meyjar

at meginverkum,

fœrðum sjalfar

setberg ór stað.

Камни вздымали

на стену турсов

так, что вокруг

содрогалась земля,

так мы швырнули

вертящийся камень*,

что впору мужам лить

было схватить его.

Veltum grjóti

of garð risa,

svá at fold fyrir

fór skjalfandi;

svá slöngðum vit

snúðga-steini,

höfga-halli,

at halir tóku.

За этим вослед

мы, вещие девы,

в Свитьоде вместе

вступали в сраженья;

рубили кольчуги,

щиты рассекали,

путь через войско

себе пробивая.

En vit síðan

á Svíþjóðu

framvísar tvær

í folk stigum,

beiddum björnu,

en brutum skjöldu,

gengum í gögnum

gráserkjat lið.

Конунга свергли,

сражаясь за Готторма,

смелому князю

помочь мы смогли;

не было мира

до гибели Кнуи.

Steypðum stilli,

studdum annan,

veittum góðum

Gotþormi lið;

var-a kyrrseta,

áðr Knúi felli.

Так, дни за днями,

мы доблестно бились,

что слава пошла

о сраженьях наших;

мы копьями там

кровь проливали,

мечи обагряли

вражеской кровью.

Fram heldum því

þau misseri,

at vit at köppum

kenndar várum,

þar sorðum vit

skörpum geirum

blóð ór benjum

ok brand ruðum.

Вот мы пришли

к палатам конунга,

мы обездолены,

отданы» в рабство;

холод нас мучит,

и ноги ест грязь,

мы жернов вращаем,

нам плохо у Фроди!

Nú erum komnar

til konungs húsa

miskunnlausar

ok at mani hafðar;

aurr etr iljar,

en ofan kulði;

drögum dolgs sjötul,

daprt er at Fróða.

Рукам дать покой бы,

жернов не двигать, —

смолола я больше,

чем было мне сказано!

Нельзя дать покой

рукам, пока вдоволь

помола для Фроди

мы не намелем!

Hendr skulu hvílask,

hallr standa mun,

malit hefi ek fyr mik;

mitt of leiti;

nú mun-a höndum

hvílð vel gefa,

áðr fullmalit

Fróða þykki.

В руки бы дали

крепкие древки,

мечи обагренные!

Фроди, проснись!

Фроди, проснись,

если хочешь ты слышать

старые песни

и древние саги!

Hendr skulu höndla

harðar trjónur,

vápn valdreyrug,

vaki þú Fróði,

vaki þú Fróði,

ef þú hlýða vill

söngum okkrum

ok sögnum fornum.

От палат на восток

вижу я пламя —

то весть о войне,

знак это вещий;

войско сюда

скоро приблизится,

князя палаты

пламя охватит.

Eld sé ek brenna

fyr austan borg,

vígspjöll vaka,

þat mun viti kallaðr,

mun herr koma

hinig af bragði

ok brenna bœ

fyr buðlungi.

Ты потеряешь

Хлейдра* престол,

червонные кольца

и камень волшебный.

Девы, беритесь

за рычаги!

Нам здесь не согреться

кровью сраженных.

Mun-at þú halda

Hleiðrar stóli,

rauðum hringum

né regingrjóti,

tökum á möndli

mær, skarpara,

erum-a varmar

í valdreyra.

Сильно молоть

я постаралась,

видя грядущую

гибель для многих;

прочь с основанья,

в ободьях железных,

сброшена мельница, —

мелем мы снова!

Mól míns föður

mær rammliga,

því at hon feigð fira

fjölmargra sá;

stukku stórar

steðr frá lúðri

járni varðar,

mölum enn framar.

Мелем мы снова:

сын Ирсы местью

Фроди ответит

за гибель Хальвдана;

братом ее

назван он будет

и сыном ее;

мы это знаем».

Mölum enn framar.

Mun Yrsu sonr,

niðr Halfdanar,

hefna Fróða;

sá mun hennar

heitinn verða

burr ok bróðir,

vitum báðar þat."

Девы мололи,

меряясь силами,

юные были

как ётуны в гневе;

балки тряслись,

основа слетела,

надвое жернов

тяжелый расколот.

Mólu meyjar,

megins kostuðu,

váru ungar

í jötunmóði,

skulfu skaptré,

skauzk lúðr ofan,

hraut inn höfgi

hallr sundr í tvau.

Слово сказала

тогда исполинша:

«Мы Фроди смололк

славный помол;

вдосталь над жерновом

девы стояли».

En bergrisa

brúðr orð of kvað:

"Malit höfum, Fróði,

sem munum hætta,

hafa fullstaðit

fljóð at meldri."

Соткана ткань

большая, как туча,

чтоб возвестить

воинам гибель.

Окропим ее кровью,

накрепко ткань

стальную от копий

кровавым утком

битвы свирепой

ткать мы должны.

Vítt er orpit

fyri valfalli

rifs reiðiský

rignir blóði;

nú er fyri geirrum

grár upp kominn

vefr verþjóðar

er þær vinur fylla

rauðum vepti

Randvés bana.

Сделаем ткань

из кишок человечьих;

вместо грузил

на станке — черепа,

а перекладины —

копья в крови,

гребень — железный,

стрелы — колки;

будем мечами

ткань подбивать!

Sjá er orpinn vefr

ýta þörmum

ok harðkléaðr

höfðum manna

eru dreyrrekin

dörr at sköptum

járnvarðr yllir

enn örum hrælat

skulum slá sverðum

sigrvef þenna.

Хьёртримуль, Хильд.

Саннгрид и Свипуль*,

мечи обнажив,

начали ткать;

сломятся копья,

треснут щиты,

если псы шлема

вцепятся в них.

Gengr hildr vefa

ok hjörþrimul

sangríðr svipul

sverðum svipul

skapt mun gnesta

skjöldr mun bresta

mun hjálmgagarr

í hlíf koma.

Мы ткем, мы ткем

стяг боевой;

был он в руках

у конунга юного*:

выйдем вперед,

ринемся в бой,

где наши друзья

удары наносят!

Vindum vindum

vef Darraðar

sá er ungr konungr

átti fyrri

fram skulum ganga

ok í fólk vaða

þar er vinir várir

vápnum skipta.

Мы ткем, мы ткем

стяг боевой;

конунгу вслед

пора нам скакать!

Гендуль и Гунн*

за ним помчались,

кровь на щитах

увидят они.

Vindum vindum

vef Darraðar

ok siklingi

síðan fylgjum

þar sjá bragnar

blóðgar randir

Gunnr ok Göndul

þær er grami hlíðu.

Мы ткем, мы ткем

стяг боевой;

рвутся вперед

смелые воины.

Конунга жизнь

мы защитим, —

нам выбирать,

кто в сече погибнет.

Vindum vindum

vef Darraðar

þar er vé vaða

vígra manna

látum eigi

líf hans faraz

eigu valkyrjur

vals um kosti.

Будут землей

люди* владеть,

что жили досель

на дальних мысах;

Бриану конунгу

смерть суждена;

Сигурда ярла

копья пронзят.

Þeir munu lýðir

löndum ráða

er útskaga

áðr um byggðu

kveð ek ríkum gram

ráðinn dauða

nú er fyrir oddum

jarlmaðr hniginn.

Ирам готов

горький удел*,

память о нем

вечною будет;

соткана ткань,

поле боя в крови;

о мертвых по свету

молва прошумит.

Ok munu Írar

angr um bíða

þat er aldri mun

ýtum fyrnaz

nú er vefr roðinn

munu um lönd fara

læspjöll gota.

Страшно теперь

оглянуться: смотри!

По небу мчатся

багровые тучи;

воинов кровь

окрасила воздух, —

только валькириям

это воспеть!

Nú er ógurligt

um at litaz

er deyrug ský

dregr með himni

mun lopt litat

lýða blóði

er sóknvarðar

syngja kunnu.

Спели мы славно

о конунге юном;

слава поющим!

Слышавший нас

песню запомнит,

людям расскажет

о том, что слышал

от жен копьеносных!

Vel keðu vér

um konung ungan

sigrhljóða fjöld

syngjum heilar

enn inn nemi

er heyrir á

geirfljóða hljóð

ok gumum segi.

Мечи обнажив,

на диких конях,

не знающих седел,

прочь мы умчимся.

Ríðum hestum

hart út berum

bregðum sverðum

á braut héðan.

Хумли*, как слышно,

гуннами правил,

а гаутами — Гицур*,

Ангантюр* — готами,

данами — Вальдар*,

а валами — Кьяр*

и Альрек Храбрый —

англов народом.

Ár kváðu Humla

Húnum ráða,

Gizur Gautum,

Gotum Angantý,

Valdarr Dönum,

en Völum Kíarr,

Alrekr inn frækni

enskri þjóðu.

Хлёд* родился

в гуннской земле,

в священном лесу,

с ножом и мечом,

остро отточенным,

в шлеме украшенном,

в длинной кольчуге

и с резвым конем.*

Hlöðr var þar borinn

í Húnalandi

saxi ok með sverði,

síðri brynju,

hjálmi hringreifðum,

hvössum mæki,

mari vel tömum

á mörk inni helgu.

Хлёд с востока,

наследник Хейдрека*,

в Архейм*, к жилищу

готов приехал, —

наследье свое

собирался он требовать.

Тризну там Ангантюр

правил по Хейдреку.

Hlöðr reið austan,

Heiðreks arfi;

kom hann at garði,

þar er Gotar byggja,

á Árheima,

arfs at kveðja,

þar drakk Angantýr

erfi Heiðreks.

Человека он встретил

перед чертогом,

и поздно прибывшему

так он промолвил:

«Ступай, человек,

в палату высокую,

скажи, чтоб со мной

побеседовал Ангантюр!»

Segg fann hann úti

fyr sal hávum

ok síðförlan

síðan kvaddi?

"Inn gakktu, seggr,

í sal hávan,

bið mér Angantý

andspjöll bera."

«Хлёд появился,

наследник Хейдрека,

смелый воитель,

брат он тебе,

он гордо в седле

сидит, возвышаясь;

с тобою он хочет,

конунг, беседовать».

"Hér er Hlöðr kominn,

Heiðreks arfþegi,

bróðir þinn

inn böðskái;

mikill er sá maðr ungr

á mars baki,

vill nú, þjóðann,

við þik tala."

Зашумели в палате,

встали сидевшие, —

всем знать хотелось,

что скажет Хлёд

и как отвечать

Ангантюр станет.

Rymr varð í ranni,

risu með góðum,

vildi hverr heyra,

hvat Hlöðr mælti

ok þat, er Angantýr

andsvör veitti.

«Добро пожаловать,

наследник Хейдрека,

брат мой Хлёд!

Садись с нами за пир!

Выпьем прежде всего меду в память нашего отца и к славе всех нас!»

"Heill kom þú, Hlöðr,

Heiðreks arfi,

bróðir minn,

gakk á bekk sitja;

drekkum Heiðreks

hollar veigar

feðr okkrum

fyrstum manna,

vín eða mjöð,

hvárts þér vildra þykkir."

"Til annars vér

en öl at drekka

hingat fórum

[at Húna landi]

þigg-a-k, þjóðann,

þínar veigar.

«Я хочу половину

наследия Хейдрека;

доспехов, мечей,

скота и приплода,

сокровищ казны,

жерновов скрипящих,

рабов и рабынь

с их ребятами вместе,

Hafa vil ek halft allt,

þat er Heiðrekr átti,

al ok af oddi,

einum skatti;

kú ok af kalfi,

kvern þjótandi;

þý ok af þræli

ok þeira barni;

и лес знаменитый,

что Мюрквид* зовется,

на готской земле

могилы священные,

камень чудесный

в излучинах Данпа*,

кольчуг половину,

у Хейдрека бывших,

земель и людей

и блестящих колец».

Hrís þat it mæra,

er Myrkvið heita,

gröf þá ina helgu,

er stendr á Goðþjóðu;

stein þann inn fagra,

er stendr á stöðum Danpar,

halfar herborgir,

þær er Heiðrekr átti,

lönd ok lýða

ok ljósa bauga."

«Сначала расколется

щит сверкающий,

и с холодным копьем

столкнется копье,

и воинов много

падет на траву,

прежде чем Тюрвинг*

начну я делить

или дам тебе, Хумлунг*,

долю наследства.

"Bresta mun fyrr, bróðir;

in blikhvíta lind

ok kaldr geirr

koma við annan

ok margr gumi

í gras hníga,

áðr en Tyrfing

í tvau deilak

eða þér Humlungr,

halfan arf látak.

Родич, тебе я

кубки вручу,

и скот, и сокровища,

сколько захочешь;

по дюжине сотен

людей и коней

и столько же воинов

вооруженных.

Ek mun bjóða þér

bjartar vigrar,

fé ok fjölð meiðma,

sem þik fremst tíðir;

tolf hundruð gef ek þér manna,

tolf huhdruð gef ek þér mara,

tolf hundruð gef ek þér skálka,

þeira er skjöld bera.

Дам я дары

каждому мужу, —

дороже у них

не бывало подарков;

каждому дева

достанется в жены,

деве же каждой

я дам ожерелье.

Manni gef ek hverjum

margt at þiggja,

annat æðra

en hann á at ráða;

mey gef ek hverjum

manni at þiggja,

men spenni ek hverri

meyju at halsi.

Серебром я тебя

покрою, сидящего,

золотом звонким

осыплю идущего.

так что покатятся

кольца повсюду;

треть ты возьмешь

готской земли».

Mun ek um þik sitjanda

silfri mæla,

en ganganda þik

gulli steypa,

svá at á vega alla

velti baugar;

þriðjung Goðþjóðar, —

því skaltu ráða."

«Щедро сулишь ты

рабыни отродью*,

сыну рабыни,

от князя рожденному.

Этот ублюдок

сидел на кургане,

в то время как конунг

наследство делил».

"Þetta er þiggjanda

þýjar barni,

barni þýjar,

þótt sé borinn konungi;

þá hornungr

á haugi sat,

er öðlingr

arfi skipti."

«Мы проведем

эту зиму в довольстве,

станем беседовать,

мед распивая;

гуннов научим

оружье готовить

и смело его

в бой понесем.

"Sitja skulu vér í vetr

ok sælliga lifa,

drekka ok dæma

dýrar veigar;

kenna Húnum

hervápn búa,

þau er fræknliga

skulum fram bera.

Славную, Хлёд,

соберем мы дружину,

доблестно будут

воины биться,

герои-юнцы

на двухлетках-конях,*

войско такое

будет у гуннов».

Vel skulum þér, Hlöðr,

herlið búa

ok framliga

fylki týja;

með tolf vetra mengi

ok tvævetrum fola,

svá skal Húna

her of samna."

«Конечно, поеду

и щит понесу,

с готами вместе

буду сражаться!»

"Skal ek víst ríða

ok rönd bera,

…

Gota þjóðum

gunni at heyja."

«С юга я прибыл

с такими вестями:

в пламени лес,

Мюрквида чаща,

залита кровью

готов земля.

"Sunnan em ek kominn

at segja spjöll þessi:

sviðin er öll in mæra

Myrkviðar heiðr,

drifin öll Goðþjóð

gumna blóði.

Знаю, что в битве

Хейдрека дочь,

сестра твоя, пала,

сраженная насмерть,

гунны ее

убили и с нею

воинов многих

из готского войска.

Mey veit ek Heiðreks,

[fyr mækis eggjum]

systur þína,

svigna til jarðar;

hafa Húnar

hana fellda

ok marga aðra

yðra þegna.

Легче ей было

битву начать.

чем свадебный пир

или с милым беседу».

Léttari gerðisk hon at böð

en við biðil ræða

eða í bekk at fara

at brúðar gangi."

«Много нас было

за чашею меда,

да мало осталось

для ратного дела.

"Mjök várum vér margir,

er vér mjöð drukkum,

nú erum vér færi,

er vér fleiri skyldum.

Нету в дружине

моей никого,

кто бы поехал

и щит бы понес,

чтобы вызвать на бой

гуннское войско.

хотя б я прибавил

к просьбам награду».

Sé ek eigi mann

í mínu liði,

þótt ek biðja

ok baugum kaupa,

er muni ríða

ok rönd bera

ok þeira Húna

herlið finna."

«Не стану просить

в награду себе

даже ничтожной

золота доли;

но я поеду

и щит понесу,

чтоб гуннам вручить

жезл войны».*

"Ek mun þik einkis

eyris krefja

né skjallanda

skarfs ór gulli;

þó mun ek ríða

ok rönd bera,

Húna þjóðum

herstaf bjóða."

«Куда мне позвать

гуннов для схватки?»

"Hvar skal ek Húnum

hervíg kenna?"

«К Дюльгье* зови их,

на Дунхейд* зови,

зови их в пределы

Ёссурских гор*;

там готов дружины

в битвах нередко

победу и славу

себе добывали».

"Kenndu at Dylgju

ok á Dúnheiði,

ok á þeim öldnum

Jassarfjöllum;

þar oft Gotar

gunni háðu

ok fagran sigr

frægir vágu."

«Войску разгром

и гибель вождю!

Подняты стяги,

против вас Один!

"Felmtr er yðru fylki,

feigr er yðvarr vísi,

gnæfar yðr gunnfáni,

gramr er yðr Óðinn.

Зову я вас к Дюльгье,

на битву сзываю

на Дунхейд, в пределы

Ёссурских гор!

Усейте поля

своими телами,

пусть Один направит

копье, как сказал я!»*

Býð ek yðr at Dylgju

ok á Dúnheiði

orrostu undir

Jassarfjöllum;

hræsi yður

at há hverju,

ok láti svá Óðinn flein fljúga,

sem ek fyrir mæli."

«Схватите скорее

Гицура Старого!»

"Taki þér Gizur

Grýtingaliða,

mann Angantýs,

kominn af Árheimum."

«Посланца не троньте, —

один он приехал».

"Eigi skulum

árum spilla,

þeim er of fara

einir saman."

Шесть боевых

у гуннов полков,

в каждом пять тысяч,

а в тысяче — сотни

счетом тринадцать,

в каждой же сотне

вчетверо больше

воинов смелых».

Sex ein eru

seggja fylki,

í fylki hverju

fimm þúsundir,

í þúsund hverri

þrettán hundruð,

í hundraði hverju

halir fjórtalðir."

«Сокровищ тебе

немало сулил я,

немало добра

мог бы ты выбрать;

битву начав,

не получил ты

ни светлых колец,

ни земель, ни богатства.

"Bauð ek þér, bróðir,

basmir óskerðar,

fé ok fjölð meiðma,

sem þik fremst tíddi;

nú hefir þú hvárki

hildar at gjöldum

ljósa bauga

né land ekki.

Проклятье на нас:

тебя я убил!

То навеки запомнят;

зол норн приговор!»

Bölvat er okkr, bróðir,

bani em ek þinn orðinn,

þat mun æ uppi,

illr er dómr norna."

Труд Всеотца,

альвов явленья,

знание ванов,

пряденье норн,

ведьмина вьюга,

древнейших тяга,

турсова жажда,

валькирий зов.

Alföþr orkar,

álfar skilia,

vanir vitu,

vísa nornir,

elr íviþia,

aldir bera,

þreyia þursar,

þrá valkyrior.

Асы познали

ужас судьбы,

спутывают ведьмы

ветры волошбою;

Урдой был назначен

Одхрерир хранитель,

мощная защита

в лютый час зимы.

Ætlun æsir

illa gátu,

verpir villtu

vættar rúnom;

Óþhrærir skyldi

Urþr geyma,

máttk at veria

mestum þorra.

Хуг* тогда исчезнет,

мужести крах будет,

коли не вернется

в поиске небес;

дума его тяжесть

видения Траина,

образы Даину

остались загадкой.

Hverfr því hugr

hinna leitar,

grunar guma

grand, ef dvelr;

þótti er Þráins

þunga draumr,

Dáins dulo

draumr þótti.

Будут в исходе

карликов силы,

в бездну Гиннунга*

верзятся миры;

часто Альсвид

падал на землю,

часто с нее

он поднимался.

Dugir meþ dvergum

dvína, heimar

niþr á Ginnungs

niþi sauckva;

opt Alsviþr

ofan fellir,

opt of föllnum

aptr safnar.

Крепкого места

нет солнцу с луною,

лютые ветры

не прекратятся;

скрыты надежно

в Мимире крепко

знания мира;

довольно ль тебе?

Stendr æva

strind né rauþull,

lopti meþ lævi

linnir ei straumi;

mærum dylsc

í Mímis brunni

vissa vera;

vitid enn eþa hvat?

В долах обитает

пытливая диса,

от Иггдрасиля

с праха сошедшая;

родом из альвов,

именем Идунн,

Ивальда юность

старших детей.

Dvelr í daulom

dís forvitin,

Yggdrasils frá

aski hnigin;

álfa ættar

Iþunni héto,

Ívallds ellri

ýngsta barna.

Тяжко было

паденье,

дряхлое древо

держало;

тяжко под ним

дочери Нарви,

блаже домой

обратиться.

Eirdi illa

ofankomo,

hárbaþms undir

halldin meiþi;

kunni sízt

at kundar Nörva,

vön at væri

vistom heima.

Боги победные видят

стенания Нанны,

в храме Виггьяр

дарит мех волка;

свет задрожал,

пала личина,

чары обмана,

облик сменился.

Siá sigtívar

syrgia naunno

Viggiar at veom,

vargsbelg seldo;

let í færaz,

lyndi breytti,

lek at lævísi,

litom skipti.

Выбрал Видрир

Биврёста стража,

хранителя солнца,*

сходить и услышать,

что знает она

о судьбах мира;

Браги и Лофт

слышали это.

Valdi Viþrir

vaurþ Bifrastar

giallar sunnu

gátt at fretta,

heims hvívetna

hvert er vissi;

Bragi og Loptr

báro kviþo.

Заклятия пели,

волками неслись,

Рёгнир и Регин,

с хутора мира;

слушает Один

с престола Высокого,*

видит скитанья

скачки далёкой.

Galdr gólo,

gaundom riþo

Rögnir ok regin

at ranni heimis;

hlustar Óþinn

Hliþskiálfo í,

let braut vera

lánga vego.

Мудрый сказал

мёду подать

потомку богов и

сотоварищам;

светила, пещеры,

хуторы знала,

знала рожденье,

жизни и гибель.

Frá enn vitri

veiga selio

banda burþa

ok brauta sinna,

hlýrnis, heliar,

heims ef vissi

ártíþ, æfi,

aldrtila.

Память поведала

Гевьон тогда,

слов не сказав,

не обнадежив;

слёзы сочились

из щитов свода,

силой держала,

снова краснели.

Ne mun mælti,

ne mál knátti

gívom greiþa,

ne glaum hialdi;

tár af týndoz

taurgum hiarnar,

eliun faldin,

endrrióþa.

Шёл с восхода один,

от Эливагара,

Тор* из полей

инея турсов,

которые с Даином

бьют всех мужей

мира Срединного,

среди каждой ночи.

Eins kemr austan

ór Elivágom

þorn af acri

þurs hrímkalda,

hveim drepr dróttir

Dáinn allar

mæran of Miþgarþ,

meþ nátt hver.

Удар поразил,

пало оружье,

замерли взмахи

меча белого аса;

тотчас рассеялся

ётунов ветер,

памятно то

всем человекам.

Dofna þá dáþir,

detta hendr,

svífr of svimi

sverþ áss hvíta;

rennir örvit

rýgiar glyggvi,

sefa sveiflom

sókn giörvallri.

Так боги узнали

видения Йорунн,

что от печали

не отвечала;

долго пытались

ответ получить,

но все их слова

были напрасны.

Iamt þótti Iórunn

iólnom komin,

sollin sútom,

svars er ei gátu;

sóttu því meir

at syn var fyrir,

mun þó miþr

mælgi dugþi.

Первый в пути

слышал далёко,

хранитель Херьянова*

Гьяллара-рога;

выбран товарищ,

родственник Нали,

Гримнира глашатай,

землю хранить.

Fór frumqvauþull

fregnar brauta

hirþir at Herians

horni Giallar;

Nálar nepa

nam til fylgis,

greppr Grímnis

grund varþveitti.

Достигнув Вингольва,

Видара мужи,

Форньота сыны

переправились оба;

ходят они,

привествуют асов,

ныне в Иггьяре

весёлый пир.

Vingólf tóko

Viþars þegnar

Fornióts sefum

fluttir báþir;

iþar gánga,

æsi kvedia

Yggiar þegar

viþ aulteiti.

Хангатюру здоровье,

счастливому асу,

крепкою брагою

славили оба;

священные те

на пире сидели,

вечно у Иггьюнгов

счастие есть.

Heilan Hángatý,

heppnaztan ása,

virt öndvegis

vallda bádo;

sæla at sumbli

sitia día,

æ með Yggiungi

yndi halda.

Сидя на скамьях

Бёльверка после совета

Сэхримнира место*

насытили боги;

Скёгуль за столом

из Хникара чана

мёд отмеряла

в Мимира рог.

Beckiarsett

at Baulverks ráþi

siöt Sæhrímni

saddiz rakna;

Skaugul at skutlum

skaptker Hnikars

mat af miþi

minnis hornum.

Долго спрошали

на этом пиру

Хеймдалля боги,

богини у Локи,

мудрость провидцы

иль пророчеств искали;

весь день вопрошали,

пока не стемнело.

Margs of frágu

máltíþ yfir

Heimdall há goþ,

haurgar Loka,

spár eþa spakmál

sprund ef kendi,

undorn of fram,

unz nam húma.

Считали, что тщетна

была поездка,

не было много

славы от этого;

трудностью было

хитрость найти,

чтоб получить

от девы ответ.

Illa letu

ordit hafa

eyrindisleysu,

oflítilfræga;

vant at væla

verda myndi,

svá af svanna

svars of gæti.

Оми ответил,

выслушав всех:

«Ночь это время

новых решений;

думу до утра

каждый веди,

найти чтоб совет

для выгоды асов!»

Ansar Ómi,

allir hlýddo:

«Nótt skal nema

nýræda til,

hugsi til myrgins,

hverr sem orkar

rád til leggia

rausnar ásom!»

Бурей бежит

по полю Ринд

явствокопытная

Фенрира падаль;

боги оставили

пир и привествуют

Хрофта и Фригг,

ведь виден Хримфакси.

Rann meþ raustum

Rindar móþr

fóþrlarþr

Fenris valla;

gengu frá gildi

goþin, qvöddo

Hropt ok Frigg,

sem Hrímfaxa fór.

Оседлан олень,

Деллинга сын,

красно украшен

ценными камнями;

скачка над миром мужей

пышущей гривы,

Двалина друга несёт

конь с колесницей.

Dýrum settan

Dellings maugr

ió fram keyrdi

iarknasteinom;

mars of manheim

maun af glóar,

dró leik Dvalins

drösull í reid.

Огромные земли

на север границы,

под корнем глубоким

дерева жизни

из лежбища вышли

великанши и турсы,

мертвые мужи, дверги

и тёмные альвы.

Iormungrundar

í iodyr nyrdra

und rót yztu

adalþollar

gengu til reckio

gýgiur ok þursar,

náir, dvergar

ok döckálfar.

Возникли владыки,

луч альвов* катился,

на север в Нильфхейм

тьма удалилась;

поднят Аргьёлль*

врагом волчьих рун*,

рог будит павших

с небесных гор*.

Riso raknar,

rann álfraudull,

nordr at niflheim

nióla sótti;

upp nam ár Giöll

Úlfrúnar nidr,

hornþytvalldr

Himinbiarga.

Убивал и грабил*

жестокий разбойник

встреченных им людей.

Дорогой, где жертву

себе поджидал он,

еще никто не прошел.

Fé ok fjörvi

rænti fyrða kind

sá hinn grimmi greppr;

yfir þá vegu,

er hann varðaði,

náði engi kvikr komask.

Жадный, ел он

всегда в одиночестве,

пищу ни с кем не делил,

пока не пришел

к нему, силы теряя,

путник, дышавший с трудом.

Einn hann át

opt harðla,

aldri bauð hann manni til matar,

áðr enn móðr

ok meginlítill gestr

gangandi af götu kom.

Поесть и напиться

дать усталому

просит разбойника гость.

Со страхом в сердце

ему он доверился,

ранее столь коварному.

Drykks of þurfi

lézk inn dæsti maðr

ok vanmettr vera;

hræddu hjarta

hann lézk trúa

þeim, er áðr hafði vályndr verit.

Еду и питье

он дал истощенному,

помыслы злые презрев.

Бога он чтил,

воздал ему должное,

ужаснувшись своей жестокости.

Mat ok drykk

veitti hann þeim, er móðr var,

alt af heilum hug;

guðs hann gáði,

góðu hánum beinði,

því hann hugðisk váligr vera.

Гость просыпается,

гибель замысливший,

плохо он платит за кров.

Грех овладел им,

и он убивает

многомудрого мужа во сне.

Upp hinn stóð,

illt hann hugði,

eigi var þarfsamliga þegit;

synð var hans svall,

sofanda myrði

fróðan, fjölvaran.

К богу воззвавший

хозяин о помощи

просит, предчувствуя смерть.

Грехи его будет

трусливый убийца

нести, сгубивший невинного.

Himna guð

bað hann hjálpa sér,

þá hann veginn vaknaði;

en sá gat

við synðum taka,

er hann hafði saklausan svikit.

Святые ангелы

сошли с неба

и приняли душу его.

Жизнь в чистоте

ждет ее

близ всемогущего бога.

Helgir englar

kómu ór himnum ofan

ok tóku sál hans til sín;

í hreinu lífi

hon skal lifa

æ með almáttkum guði.

Не властны мужи

над богатством и силой,

хоть сопутствует им успех.

Несчастье приходит

всегда неожиданно,

никому не подвластна судьба.

Auð né heilsu

ræðr engi maðr,

þótt hánum gangi greitt;

margan þat sœkir

er minst of varir,

engi ræðr sættum sjálfr.

Твердо верили

Уннарр и Сэвальди*:

суждено им счастье всегда.

Стали нагими они

и нищими

и как волки загнаны в лес.

Ekki þeir hugðu

Unnarr ok Sævaldi,

at þeim myndi heill hrapa;

nakðir þeir urðu

ok næmðir hvívetna,

ok runnu sem vargar til viðar.

Власть любви

измучила многих,

из-за женщин страдали они.

Вред и раздоры

исходят от женщин,

хоть чистыми создал их бог.

Munaðar ríki

hefir margan tregat,

opt verðr kvalræði af konum;

meingar þær urðu,

þó inn máttki guð

skapaði skírliga.

Вместе были

Свафадр и Скартхединн*,

неразлучные были друзья,

пока не лишила

ума их женщина;

жизнь ее была гибелью их.

Sáttir þeir váru

Sváfaðr ok Skartheðinn,

hvárrgi mátti annars án vera,

fyrr enn þeir œddusk

fyr einni konu:

hon var þeim til lýta lagin.

Белолицая дева

собой заслонила

свет и веселье для них.

Опротивело им все,

что раньше любили,

лишь дева была им мила.

Hvárskis þeir gáðu

fyr þá hvítu mey,

leiks né ljóss daga;

engan hlut

máttu þeir annan muna

en þat ljósa lík.

Мрак ночной

не приносит им отдыха,

сон покидает их.

Разум недужный

рождает ненависть

между двумя друзьями.

Daprar þeim urðu

inar dimmu nætr,

engan máttu þeir sœtan sofa;

en af þeim harmi

rann heipt saman

millum virkðavina.

Злодейство замысливших

рано иль поздно

ожидает жестокая месть.

Из-за девы коварной

пошли они биться

и оба нашли себе смерть.

Fádœmi verða

í flestum stöðum

goldin grimmliga;

á hólm þeir gengu

fyr it horska víf

ok fengu báðir bana.

Быть надменным

не должен никто,

в том я сам убедился.

Многие люди

из тех, кто надменен,

уходят от Бога прочь.

Ofmetnað drýgja

skyldi engi maðr,

þat hefik sannliga sét;

því at þeir hverfa,

en hánum fylgja,

flestir guði frá.

Мощными были

Радню и Вебоди*,

мнили: верной дорогой идут.

Ныне врачуют

несчастьем повержены

раны свои у костра.

Rík þau váru

Ráðný ok Véboði

ok hugðusk gott eitt gera;

nú þau sitja

ok sárum snúa

ýmsum elda til.

Верили в силу

свою эти двое,

думали: равных им нет.

Но совсем иначе

их судьбу

повернул всемогущий Господь.

Á sik þau trúðu

ok þóttusk ein vera

allri þjóð yfir;

en þó leizk

þeira hagr

annan veg almáttkum guði.

Чрезмерно они

предавались радости,

но нерадостен был их конец.

И в наказание

оба должны

идти меж морозом и пламенем.

Munað þau drýgðu

á marga vegu

ok höfðu gull fyr gaman;

nú er þeim goldit,

er þau ganga skulu

milli frosts ok funa.

Никогда не верь

своим недругам,

хоть красива бывает их речь.

Отвечай им тем же

и помни всегда:

легковерный будет наказан.

Óvinum þínum

trúðu aldregi,

þó þér fagrt mæli fyrir;

góðu þú heit,

gott er annars

víti hafa at varnaði.

Так был обманут

Сёрли* доверчивый.

Вигольфр* другом назвался ему.

Нерушимо он верил

убийце брата,

таившему в сердце измену.

Svá hánum gafsk

Sörla inum góðráða,

þá er hann lagði á Vígúlfs vald;

tryggliga hann trúði,

en hinn at tálum varð,

sínum bróðurbana.

С мирными мыслями

он приютил их,

обещавших виру ему.

Вместе пили они,

клялись в дружбе,

но наружу вышла их ложь.

Grið hann þeim seldi

af góðum hug,

en þeir hétu hánum gulli í gegn;

sáttir létusk,

meðan saman drukku,

en þó kómu flærðir fram.

После этого

ранним утром

выехали в Рюгьярдаль*.

Изрубили они

мечами невинного.

Так убит был Сёрли.

En þá eptir

á öðrum degi,

er þeir höfðu í Rýgjardal riðit,

sverðum þeir meiddu,

þann er saklauss var

ok létu hans fjörvi farit.

Вывезли мертвого

тайной тропою,

в колодец бросили труп.

Скрыть им хотелось

свое преступление,

но всевидящ на небе Господь.

Lík hans þeir drógu

á leynigötu

ok brytjuðu í brunn niðr;

dylja þeir vildu,

en dróttinn sá

heilagr himnum af.

Бог милосердный

призвал его душу

радости рая узнать.

Нескоро убийцы

будут избавлены

от постигшей их кары небес.

Sál hans bað

inn sanni guð

í sinn fögnuð fara;

en sökudólgar

hygg ek síðla muni

kallaðir frá kvölum.

Дис* проси,

доверенных Господа,

чтобы добрыми были к тебе.

Спустя неделю

все, что захочешь,

сможешь ты получить.

Dísir bið þú þér

dróttins mála

vera hollar í hugum;

viku eptir

mun þér vilja þíns

alt at óskum ganga.

Если ты в гневе

другого обидел,

проступок свой искупи.

Осуши добрым делом

пролитые слезы

и будешь утешен сам.

Reiðiverk,

þau þú unnit hefr,

bœt þú eigi illu yfir;

grœttan gœla

skaltu með góðum hlutum,

þat kveða sálu sama.

Обращайся к Богу

с хорошими мыслями,

он — создатель людей.

Много теряет

любой человек,

забывая, что Бог — наш отец.

Á guð skal heita

til góðra hluta,

þann er hefir skatna skapat;

mjök fyrir verðr

manna hverr,

er seinar finna föður.

Спрашивать следует

в нужных словах

обо всем, что нужно тебе.

Ничего не просящий

терпит невзгоды.

Кто молчащего видит нужду?

Æsta dugir

einkum vandliga

þess er þykkir vant vera;

alls á mis verðr,

sá er einskis biðr,

fár hyggr þegjanda þörf.

Поздно пришел я,

хоть позван был вовремя,

к двери святого судьи.

Собрался туда я

за тем, что обещано.

Кто требует — дастся тому*.

Síðla ek kom,

snemma kallaðr,

til dómvalds dyra;

þangat ek ætlumk,

því mér heitit var:

sá hefir krás er krefr.

Грех совершенный

нам смерть отягчает,

из мира страданий уход.

Не делавший зла

не знает раскаянья,

путь его легок и прям.

Syndir því valda,

at vér hryggvir förum

œgisheimi ór;

engi óttask,

nema illt geri;

gott er vammalausum vera.

Волкам подобны

нетвердые в думах,

на измену способны они.

Будет им позже

путь приготовлен

по раскаленным дорогам.

Úlfum glíkir

þykkja allir þeir,

sem eiga hverfan hug;

svá mun gefask

þeim er ganga skal

þær inar glœddu götur.

Как верному другу

полные мудрости

семь советов тебе я даю.

Хорошо их запомни,

чтоб не забыть.

Полезны людям они.

Vinsamlig ráð

ok viti bundin

kenni ek þér sjau saman;

görla þau mun

ok glata aldregi,

öll eru þau nýt at nema.

Расскажу правдиво,

как счастлив я был

на нашей чудесной земле,

и о том,

почему сыновья людей

противятся близкой смерти.

Frá því er at segja,

hvé sæll ek var

ynðisheimi í,

ok hinu öðru,

hvé ýta synir

verða nauðgir at náum.

Жадность к злату

приводит к несчастью,

стяжатель блуждает во тьме.

Горе исходит

от денег блестящих,

богатство уносит ум.

Vil ok dul

tælir virða sonu,

þá er fíkjask á fé;

ljósir aurar

verða at löngum trega,

margan hefir auðr apat.

Наслаждался я многим,

был радостям предан,

мало о будущем знал.

Создал Бог

мир земной

полным многих утех.

Glaðr at mörgu

þótta ek gumnum vera,

því at ek vissa fátt fyrir;

dvalarheim

hefr dróttinn skapat

munafullan mjök.

Сломлен недугом

долго страдал я,

жизнь не желая терять.

Но тот, кто всевластен,

решил мою участь,

позвав в последний путь.

Lútr ek sat,

lengi ek hölluðumk,

mjök var ek þá lystr at lifa;

en sá réð,

sem ríkr var;

frammi eru feigs götur.

Крепко крученые

путы Хель

опутали тело мое.

Порвать не смог я

те крепкие путы;

легко тому, кто без ноши*.

Heljar reip

kómu harðliga

sveigð at síðum mér;

slíta ek vilda,

en þau seig váru;

létt er lauss at fara.

Чувствовал я,

как отовсюду

страданья грозили мне.

Каждый вечер

девы Хель

бросали в дрожь мою душу.

Einn ek vissa,

hvé alla vega

sullu sútir mér;

Heljar meyar

er mér hrolla buðu

heim á hverju kveldi.

Солнце я видел —

звезду дневную,

в море скрывалось оно.

Тяжкий скрежет

услышал я в ужасе:

скрипели смерти врата.

Sól ek sá,

sanna dagstjörnu

drúpa dynheimum í;

en Heljar grind

heyrðak ek á annan veg

þjóta þungliga.

Солнце я видел

в рунах кровавых,

не знал я большей беды,

некогда мощный,

много дорог

от меня уводили жизнь.

Sól ek sá

setta dreyrstöfum,

mjök var ek þá ór heimi hallr;

máttug hon leizk

á marga vegu

frá því sem fyrri var.

Солнце я видел;

и чудилось мне —

то великий Бог.

Последний раз

пред ним я склонился

медленно в мире живых.

Sól ek sá,

svá þótti mér,

sem ek sæja göfgan guð;

henni ek laut

hinzta sinni

aldaheimi í.

Солнце я видел

в сиянии ярком,

все мысли к нему обратив.

Пенился кровью

поток Гьёльв*

в грозном грохоте волн.

Sól ek sá,

svá hon geislaði,

at ek þóttumk vættki vita;

en gylfar straumar

grenjuðu annan veg,

blandnir mjök við blóð.

Солнце я видел

дрожащим зраком,

полный забот и болезни.

Рвалось на части

в смертной печали

сердце в моей груди.

Sól ek sá

á sjónum skjálfandi,

hræðslufullr ok hnipinn;

því at hjarta mitt

var harðla mjök

runnit sundr í sega.

Солнце я видел,

с миром прощаясь,

не знал я большей беды.

Как дерево стал

язык непослушный,

и остывшее тело — как лед.

Sól ek sá

sjaldan hryggvari;

mjök var ek þá ór heimi hallr;

tunga mín

var til trés metin,

ok kólnat at fyrir utan.

Солнце я видел

в последний раз

в тот мрачный день.

Горные воды

накрыли меня,

кончились муки мои.

Sól ek sá

síðan aldregi

eptir þann dapra dag,

því at fjalla vötn

lukðusk fyrir mér saman,

en ek hvarf kallaðr frá kvölum.

Ясной звездой

отлетела надежда,

грудь мою разорвав.

Поднималась она

все выше и выше,

стремилась без отдыха прочь.

Vánarstjarna flaug

þá var ek fœddr,

brott frá brjósti mér;

hátt-at hon fló,

hvergi settisk,

svá at hon mætti hvíld hafa.

Коченея лежал я

на ложе убогом,

бесконечной была эта ночь.

Понял я истину

божьих слов,

что из праха созданы мы.

Öllum lengri

var sú in eina nótt,

er ek lá stirðr á stráum;

þá merkir þat,

er guð mælti,

at maðr er moldu sonr.

Пусть же узнает

Господь всемогущий,

творец земли и неба,

как горько многим

прощаться с жизнью,

хоть родные стоят рядом*.

Virði þat ok viti

in virki guð,

sá er skóp hauðr ok himin;

hversu munaðarlausir

margir fara,

þótt við skylda skili.

По своим делам

получает каждый,

блажен, кто творит добро.

Песком были

на ложе моем,

все блага, что я собрал.

Sinna verka

nýtr seggja hverr,

sæll er sá, sem gott gerir;

auði frá

er mér ætluð var

sandi orpin sæng.

Плотские желания

свойственны всякому,

владеют они слишком многими.

Самой страшной

из всех вещей

была мне святая вода*.

Hörundar hungr

tælir hölða opt,

hann hefir margr til mikinn;

lauga vatn

er mér leiðast var

eitt allra hluta.

У престола норн

я сидел девять дней,

был поднят затем на повозку.

Сияло яростно

ётунов солнце

с низко нависших небес.

Á norna stóli

sat ek níu daga,

þaðan var ek á hest hafinn;

gýgjar sólir

skinu grimmliga

ór skýdrúpnis skýjum.

Чудилось мне,

что на этой повозке

проехал я семь миров*.

Всюду искал я

дорогу торную,

более ровных путей.

Utan ok innan

þóttumk ek alla fara

sigrheima sjau;

upp ok niðr

leitaða ek œðra vegar,

hvar mér væri greiðastar götur.

Слушай же,

что я увидел первым,

в царство мучений придя.

Обожженными птицами

грешников души

кружились над адским огнем.

Frá því er at segja,

hvat ek fyrst of sá,

þá er ek var í kvölheima kominn:

sviðnir fuglar,

er sálir váru,

flugu svá margir sem mý.

На западе бился

дракон надежды,

упав на Глэвальда* путь.

Чудилось мне,

что крыльями крушит

небо и землю дракон.

Vestan sá ek

fljúga Vánar dreka,

ok fell á glævalds götu;

vængi þeir skóku,

svá víða þótti mér

springa hauðr ok himinn.

На юге я видел

оленя солнца*,

двое держали его.

На земле стояли

его копыта,

и в небо вздымались рога.

Sólar hjört

leit ek sunnan fara,

hann teymðu tveir saman;

fœtr hans

stóðu foldu á,

en tóku horn til himins.

С севера мчались

сыны Ниди*,

семеро было их.

Наполняли они

из ключа Баугрегина*

чистым медом рога.

Norðan sá ek

ríða niðja sonu,

ok váru sjau saman;

hornum fullum

drukku þeir inn hreina mjöð

ór brunni Baugregins.

Ветер утих,

успокоились волны.

Вдруг возник ужасающий вопль:

неверные жены

голодным мужьям

мололи в пищу прах.

Vindr þagði,

vötn stöðvaði,

þá heyrða ek grimmligan gný;

sínum mönnum

svipvísar konur

mólu mold til matar.

Кровавые камни

жены вращали,

искупая свою вину.

У каждой преступницы

кровью сердце

сочилось в разверстой груди.*

Dreyra steina

þær inar dökku konur

drógu daprliga;

blóðug hjörtu

hengu þeim fyrir brjóst utan,

mœdd við miklum trega.

Видел мужей я,

наказанных страшно:

путь их сквозь пламя лежал.*

Казались их лица

покрытыми кровью

невинно убитых жен.

Margan mann

sá ek meiddan fara

á þeim glœddu götum;

andlit þeira

sýndusk mér öll vera

rýgjar blóði roðin.

Видел я многих

встающих из гроба —

путь в церковь был им незнаком.

Знаки рун роковых —

язычества звезды

сияли на их челе.

Marga menn

sá ek moldar gengna,

þá er eigi máttu þjónustu ná;

heiðnar stjörnur

stóðu yfir höfði þeim

fáðar feiknstöfum.

Видел я многих

завистников злобных,

что другим не желали добра.

Кровавые руны

ярко горели

позорным клеймом на груди.

Menn sá ek þá,

er mjök ala

öfund um annars hagi;

blóðgar rúnar

váru á brjósti þeim

merktar meinliga.

Видел я многих

мужей нерадостных,

сбились они с пути.

Так искупают

свою вину

проведшие жизнь в суете.

Menn sá ek þar

marga ófegna,

þeir váru villir vega;

þat kaupir sá,

er þessa heims

apask at óheilum.

Видел мужей я,

обманом стяжавших

имущество многих себе.

Теперь они толпами

к замку Фегьярна*

шли со свинцовой ношей.

Menn sá ek þá,

er mörgum hlutum

véltu um annars eign;

flokkum þeir fóru

til Fégjarnsborgar,

ok höfðu byrðar af blýi.

Видел мужей я —

убийц и грабителей,

многих жизни лишили они.

Ядовитые змеи

татей терзали,

кровожадно впивались им в грудь.

Menn sá ek þá,

er margan höfðu

fé ok fjörvi rænt;

brjóst í gegnum

renndu brögnum þeim

öflgir eitrdrekar.

Видел мужей я,

не знавших желания

святые дни соблюдать.

Крепко прибиты

к камням горячим

были ладони их.

Menn sá ek þá,

er minnst vildu

halda helga daga;

hendr þeira

váru á heitum steinum

negldar nauðliga.

Видел мужей я

чрезмерно заносчивых,

много мнили они о себе.

Палящим пламенем

были объяты

одежды этих людей.

Menn sá ek þá,

er af mikillæti

virðusk vánum framar;

klæði þeira

váru kynliga

eldi um slegin.

Видел мужей я,

речами лживыми

вред причинивших другим.

Вороны Хель

из их голов

выклевывали глаза*.

Menn sá ek þá,

er mart höfðu

orð á annan logit;

heljar hrafnar

ór höfði þeim

harðliga sjónir slitu.

Нe должен знать ты

все эти муки,

что терпят ушедшие к Хель.

Утехи греховные

тяжко караются,

за радостью следует страх.

Allar ógnir

fær þú eigi vitat,

þær sem helgengnir hafa;

sœtar syndir

verða at sárum bótum;

æ koma mein eptir munuð.

Видел мужей я,

что праведно жили

по законам Христа.

Святые свечи

ярко горели

у каждого на челе.

Menn sá ek þá,

er mart höfðu

gefit at guðs lögum;

hreinir kyndlar

váru yfir höfði þeim

brenndir bjartliga.

Видел мужей я

духом великих,

что сирых призрили.

Святые книги,

угодные небу,

ангелы им читали.

Menn sá ek þá,

er af miklum hug

veittu fátœkum frama;

lásu englar bœkr

ok ymna skript

helgar yfir höfði þeim.

Видел мужей я,

что в рьяном рвеньи

умерщвляли голодом плоть.

Ангелы божьи

склонялись над ними

к вящей радости их.

Menn sá ek þá,

er mjök höfðu

hungri farit hörund;

englar guðs

lutu öllum þeim;

þat er œðsta unað.

Видел мужей я,

что сами кормили

старых своих матерей.

Покоились

на лучах солнца

их красивые ложа.

Menn sá ek þá,

er móður höfðu

látit mat í munn;

hvílur þeira

váru á himingeislum

hafðar hagliga.

От грехов отмывали

девы святые

дочиста души тех,

кто многие дни,

в грехах своих каясь,

истязали свои тела.

Helgar meyjar

höfðu hreinliga

sál af syndum þvegit

manna þeira,

er á mörgum degi

pína sjálfa sik.

Видел я — мчались

ввысь колесницы

к Богу прямым путем.

Правили ими

мужи, что убиты

были без всякой вины.

Hávar reiðir

sá ek með himnum fara,

þær eiga götur til guðs;

menn þeim stýra,

er myrðir eru

alls fyrir engar sakir.

Отец всемогущий,

кроткий сын,

святой дух в небесах!

Тебя прошу я —

создателя нашего:

огради нас от всяких грехов!

Inn máttki faðir!

Inn mæzti sonr!

Heilagr andi himins!

þik bið ek skilja,

er skapat hefr,

oss alla eymðum frá.

Бьюгвор и Листвор*

у врат Хердира

возле органа сидят.

Из носов их каплет

железная кровь,

вражду у людей возбуждая.

Hringvör ok Listvör

sitja í Herðis dyrum

organs stóli á;

járn dreyri

fellr ór nösum þeim,

sá vekr fjón með fyrðum.

Жаждет утех

жена Одина*,

правя ладьей земли.

Повисли бессильно

ее паруса,

канаты тоски их обвили.

Óðins kván

rœr á jarðar skipi,

móðug á munað;

seglum hennar

verðr síð hlaðit,

þeim er á þráreipum þruma.

Один управлял я

отцовским наследством,

как и Солькатлы* сыны.

Рог оленя*

мудрый Вигдвалинн

вынес им из кургана.

Arfi, faðir

einn þér ráðit hefi,

ok þeir Sólkötlu synir,

hjartar horn,

þat er ór haugi bar

inn vitri Vígdvalinn.

Резали руны здесь

дочери Ньёрда*,

девять их у него.

Бодвейг старшая,

младшая Креппвор

и семь остальных сестер.

Hér eru rúnar,

sem ristit hafa

Njarðar dœtr níu:

Böðveig hin elzta

ok Kreppvör hin yngsta

ok þeira systr sjau.

Всякое зло

совершали без жалости

Свафр и Свафрлоги*.

Лили кровь

и сосали раны

они в лютой злобе.

Bölvi hverju

þeir bellt hafa

Sváfr ok Sváfrlogi;

blóð þeir vökðu

ok benjar sugu

illum ey vana.

Эту песнь,

что тебе я сложил,

должен ты петь живущим.

Песнь о Солнце

правдивее всех

песен, известных тебе.

Kvæði þetta,

er þér kennt hefik,

skaltu fyrir kvikum kveða:

Sólarljóð

er sýnask munu

minst at mörgu login.

Пора нам расстаться,

но встретимся снова

с тобой мы в судный день.

Господи,

дай усопшим покой,

живым — свою милость!

Hér vit skiljumk,

ok hittask munum

á feginsdegi fira;

dróttinn minn

gefi dauðum ró,

hinum líkn, er lifa.

Dásamligt frœði

var þér í draumi kveðit,

en þú sátt it sanna;

fyrða engi

var svá fróðr um skapaðr,

er áðr heyrði Sólarljóðs sögu.