Суфии: Восхождение к истине

Лиса же благословляла свою судьбу за то, что лев сначала обратился к волку.

А мы добавим, что блажен тот, кто способен учиться на чужом счастье или несчастье и поступать по этому опыту.

Спор на корабле

На одном из кораблей в качестве пассажира оказался ученый грамматик. Не успев ступить на палубу, этот ученый сразу же спросил капитана, знает ли он законы грамматики.

— Книг по грамматике я не читал — и тайн этой науки не постиг! — ответил капитан.

— Это очень плохо! — сказал ученый. — Можешь считать, что полжизни ты прожил впустую.

Корабль ушел в долгое плавание, и в море его настигли буря и смерч.

— Посудине нашей конец, — сказал капитан ученому. — Учился ли ты когда-нибудь плавать, о мудрый человек?

— Никогда! Это занятие недостойно меня, — отвечал ученый.

— Ну тогда считай, что у тебя пропало не полжизни, а вся жизнь целиком! — заключил капитан.

Так и в нашей жизни, когда все вокруг нас бушует, готовность рискнуть и преодолеть невзгоды важнее иных наук.

О том, как глухой навещал больного

Как-то один глухой человек, узнав, что его сосед тяжело болен, решил, что навестить больного — его священный долг. Но тут же он заколебался, так как понял, что из-за своей глухоты он не сможет услышать тихой речи ослабевшего человека. Однако поразмыслив как следует, он решил, что сможет отделаться стандартными фразами. Например, если он спросит больного: «Как ты себя чувствуешь?», тот обязательно ответит: «Мне уже немного полегчало», и тогда мне останется сказать: «Ну и слава Богу!» Потом ему нужно будет задать вопрос: «Чем ты питаешься?», и каков бы ни был ответ соседа, можно будет ему сказать: «Пусть пойдет тебе эта пища впрок». Прилично будет также спросить: «А кто тебя лечит?», и даже не услышав ответа на этот вопрос, смело можно похвалить умение врача.

Подготовив себя таким образом, глухой отправился к соседу.

— Как ты себя чувствуешь? — с этими словами он вошел в дом больного.

— О друг, смерть уже зовет меня в дорогу, — слабым голосом ответил сосед.

Глухой же на это, как собирался, сказал:

— Ну что ж, и слава Богу!

Больной, услышав эти слова, со страхом подумал: «Только мой лютый враг за мою смерть может благодарить Господа!» А глухой тем временем продолжал ставить свои заранее заготовленные вопросы:

— Чем же ты питаешься, брат?

— Моя еда — это не еда, а просто яд! — отвечал больной.

Глухой не услышал его слов и продолжил свою беседу заранее заготовленной фразой:

— Ну что же, даст Бог, эта пища пойдет тебе впрок. Больной даже не успел прийти в себя, услышав такое пожелание, когда последовал еще один вопрос глухого:

— А кто же твой лекарь? — участливо спросил он.

— Вероятно, сам ангел смерти, — со слезами на глазах ответил больной.

А не услышавший этот ответ глухой уже продолжал свой разговор:

— Что ж, искусство этого лекаря известно всем, и он всегда все, что начал, доводит до конца. Думаю, что и с твоей болезнью он справится!

Сказав эти слова, глухой ушел с чувством исполненного долга. А его больной сосед тем временем говорил сам с собой:

«Кто бы мог подумать, что мой сосед, с которым мы живем рядом уже много лет, затаил на меня такое зло. Я в своей слабости не мог ему ответить, но я прошу Господа наказать его за его злорадство, потому что радоваться при виде чужой боли — это святотатство, и тот, кого радует чужое страдание, — самый большой грешник на свете».

Может быть, и среди наших деяний есть такие, которые кажутся нам достойными награды, в то время как в них сокрыт тяжкий грех, а мы о нем и не догадываемся, как этот глухой, заставивший своими глупыми словами страдать и без того несчастного больного человека.

Раб Лукман и его хозяин

Раб Лукман был угрюм и нерадив, и когда хозяин послал его вместе с другими рабами собирать в саду плоды, он именно от Лукмана ждал каких-нибудь неприятностей.

Остальные рабы постоянно посмеивались над Лукманом из-за его медлительности и даже считали его немного странным. Во время этого сбора плодов все они наелись всласть, и когда хозяин недосчитался нескольких корзин с фруктами, сказали ему, что все это съел Лукман.

Хозяин впал в гнев и призвал к ответу Лукмана, но тот спокойно сказал:

— Я разоблачу эту ложь, если ты мне поможешь. Напои всех рабов горячей, но не кипяченой водой, а потом заставь их и меня в том числе бежать по полю. Сам садись на коня и скачи следом, и правда откроется.

Хозяин послушался совета Лукмана и сделал все, как тот сказал. Когда же, напоив всех своих рабов горячей водой, он заставил их бежать по ухабистому полю, он увидел, что через некоторое время из них изверглось все, что было ими съедено, и только изо рта у Лукмана вытекла чистая вода.

Спор византийцев с китайцами

Как-то заспорили китайцы и византийцы о том, кто из них искуснее в живописи. Спор этот был беспредметным, и слушавший его царь сказал:

— К чему пустые слова? Пусть каждый из вас на деле покажет, каково его умение.

Спорящих разместили в просторном покое, разделенном непрозрачной перегородкой на две мастерские. Китайцы, заняв одну из них, сразу же потребовали себе красок и холстов, и их просьба была немедленно выполнена. Византийцы же сразу заперлись в своей мастерской, сказав, что им ничего не нужно.

Началось соревнование. Китайцы искусно покрывали холсты различными узорами, а византийцы у себя, выбрав одну из стен, полировали ее одним из известных им способов. Через некоторое время работы были закончены, и китайцы громким боем барабана призвали к себе царя, чтобы он взглянул на результаты их труда. Властелин был изумлен красотой и многоцветьем созданных китайцами узоров и, побыв около их картин, решил посмотреть работу византийцев. Те при нем сняли покров со стены, отполированной до зеркального блеска, и на ней вместо жалкого творения рук человеческих он увидел отражение иного мира — мира Истины.

Созданное византийцами зеркало можно было сравнить только с сердцем чистого и праведного человека, отражающим беспредельность духа.

Пожар

В одном краю во времена халифа Омара вспыхнул большой пожар. Как люди не бились, они не могли остановить огонь, и пламя перекидывалось от дома к дому. Горели даже каменные здания, огонь распространился ввысь и вглубь, достигая птичьих гнезд и звериных нор. Даже вода отступала перед этой лавиной огня. Создавалось впечатление, что огонь этот послан Господом в наказание.

И вот старейшины собрались идти к халифу.

— Что нам делать? Как совладать с огнем, — спросили они Омара.

На это властитель им ответил:

— Охвативший ваши дома огонь так силен, потому что он ниспослан вам за вашу скупость. Откройте свои двери, накормите бедных, и Всевышний вам поможет!

— Мы уже раздавали людям свой хлеб и открывали людям свои двери, — наперебой заголосили горожане.

Но халиф Омар жестом остановил их и сказал:

— Давая хлеб, вы не смирили своей гордыни и одаривали людей лишь в угоду своему честолюбию, поэтому ваше деяние не признал Всевышний. Будьте искренними, и Он вас услышит.

Суфий и его осел на постоялом дворе

Однажды на некий постоялый двор въехал запоздалый путник на осле. Перед тем как пройти в общий зал, путник передал своего старого осла на попечение слуге.

Этот путник оказался суфием, и находясь в зале для гостей, он сразу же погрузился в созерцание, ибо созерцание — это основное состояние суфиев, и только созерцая созданный Господом мир, они обнаруживают Его знаки, которых нет даже в самых умных книгах.

Свое созерцание путник прервал только когда принесли блюдо с пловом, и, взяв себе немного пищи, суфий вспомнил о своем осле и, подозвав слугу, стал его учить, как с ним обращаться.

— Задай ему побольше ячменя, — сказал он слуге.

— Для меня это — привычное дело, — отвечал тот.

Но суфий, не обращая внимания на слова слуги, продолжал:

— Учти, что осел мой уже немолод, и поэтому его корм должен быть предварительно размочен и размолот. Заодно и разотри ему бока, онемевшие от тяжелого груза.

— Я с самого рождения нахожусь при постоялом дворе и с детских лет знаю, как угодить и приезжему, и его ослу, — сказал на это слуга.

Суфий опять не обратил внимания на его заявление и повел свою речь дальше:

— Не забудь также налить ему подогретой воды... Теряя терпение, слуга прервал путника:

— О суфий! Да будет тебе известно, что наш постоялый двор прославился самым внимательным отношением к путникам!

Суфий же, как ни в чем не бывало, закончил свои наставления:

— Очисти от камней его стойло и принеси ему песка, почисти осла скребницей, отпусти шлею и покрой его попоной!

Слуга, смирившись, выслушал путника до конца и уверил его, что он справится с этой ответственной задачей.

— Хоть вы и ученый, но я в таких делах умелей, — сказал он. — Немало я повидал ослов на своем веку и всех обслужил исправно. Позвольте же мне уйти, чтобы я мог заняться вашим ослом, которому я готов служить, как своей дорогой родне.

После этих слов слуга вежливо удалился, сразу же позабыв обо всех на свете ослах и конюшнях, и пошел разыскивать других слуг, чтобы вместе с ними посмеяться над поручениями занудного суфия.

Суфий же, поверив вранью слуги, в гостинице забылся тревожным и коротким сном. Ему снилось, что его осел стал хромать, потом что его задрали волки. От этих снов суфий стонал, просыпался и думал, не являются ли эти сны знаком, что слуга не выполнил его просьб и что его ослу сейчас плохо. И в то же время он не мог себе представить, что этот слуга или еще кто-нибудь может вот так, без всякого повода, причинить ему вред.

Тревога же суфия была, как оказалось, не напрасной: его осел действительно лежал некормленный у дороги, да и лежать ему было больно, потому что ему под брюхо сползло седло. Осел мечтал хоть о какой-нибудь еде, и даже солома в эту ночь показалась бы ему лакомством.

К утру пришел слуга и пинками в спину поставил бедного осла на ноги и поправил седло. Осел страдал и никому не мог рассказать о своих страданиях, и, не зная о том, что пришлось пережить животному, суфий вскоре продолжил свой путь. Но, пройдя не так уж много, осел под ним вдруг стал шататься и падать на колени.

Люди, помогавшие его поднять, подумали, что осел болен, и старались распознать его болезнь: один осматривал копыта, другой искал раны на теле, а третий вспомнил, как суфий в гостинице перед сном расхваливал своего осла, и спросил путника, как он может объяснить то, что происходит.

— Слуга оказался плутом, — сказал мудрый суфий. — И мой осел до самого рассвета оказался без человеческого ухода под сенью Господа, и, возможно, сейчас он падает на колени, чтобы сотворить молитву!

Видимо, не следует верить словам, плохо зная того, кто их произносит, ведь и дьяволу ничего не стоит сказать: «Велик Господь», ну а то, чем владеешь, лучше всего оберегать самому.

О человеке, увидевшем молодой месяц

Как-то во времена Омара вокруг халифа в первый день поста собрались правоверные, и кто-то из них вдруг произнес:

— А я сейчас прямо над собой вижу молодой месяц! Все стали вглядываться в темное небо. Поднял голову

и халиф Омар, но никто ничего не увидел.

— Где же месяц, куда он мог исчезнуть? — спросил Омар. Но тот, кто увидел месяц, продолжал утверждать, что и сейчас видит тонкий серп. Тогда халиф Омар сказал ему:

— Попробуй-ка смочить палец и провести им по брови! Незадачливый наблюдатель выполнил в точности совет

Омара и объявил, что после этого месяц пропал. Тогда халиф сказал:

— Это в поле твоего зрения попал загнувшийся волосок из бровей, и ты по легкомыслию принял его за месяц. Страшно даже подумать, что произойдет, если кроме волоса у тебя еще что-нибудь искривится, — пошутил Омар.

Крестьянин и лев

Как-то один крестьянин, закончив все свои дневные дела, завел быка в хлев и запер его там на засов. А ночью в селение пришел лев и, забравшись через крышу в хлев, сожрал быка. Разморившись от сытной еды, он прилег в хлеве на месте, где лежал бык, и задремал. Крестьянин ночью вдруг решил проверить, все ли в порядке в его хозяйстве, и увидев, что засов стоит на месте, смело заглянул в хлев. Льва он в темноте принял за быка и стал гладить ему бока. Лев же решил не разубеждать хозяина и лежал смирно, подумав при этом:

— Благодари Бога, мужик, что здесь темно, а то бы ты уж нахлебался страха!

Как суфии продали осла

Однажды один почтенный суфий приехал на своем осле в некий город и отправился на постоялый двор, чтобы переночевать. Осла своего он, зная по рассказам повадки здешних слуг, сам накормил, напоил и поставил в стойло отдыхать, а сам пошел в общий зал гостиницы. А в этой странноприимной обители в то время находилось несколько совершенно нищих суфиев, которых мучил сильный голод. Заметив, что кто-то поставил в стойло осла, они его увели, продали, накупили много еды и со своими покупками вернулись в общий зал гостиницы, где уже отдыхал хозяин проданного ими осла.

Начался веселый пир, и голодные суфии пригласили к столу и своего почтенного собрата. Из уважения к праведному старцу они подкладывали ему лучшие куски, и он, не зная, что проедает собственного осла, подумал: «Ну что же, не грех и повеселиться со своими собратьями!»

Потом начались такие пляски, что пыль клубами вздымалась из-под ног, ибо лишь немногие суфии живут только светом Истины, а большинству не чужды плотские развлечения.

Тем временем кто-то взял в руки бубен и запел какую-то песню с припевом «Пропал осел». Все заплясали с новой силой, и каждый, стараясь не нарушить ритм, повторял этот припев. Танцы суфиев были так заразительны, что при всей своей степенности и праведности не усидел и хозяин осла. Пустившись в пляс, он громче всех, веселясь, вскрикивал: — Пропал осел! Пропал осел!

Разошлись, когда уже начало светать. Хозяин осла, поспав немного после бурного вечера, не спеша сложил свои пожитки и пошел в хлев, чтобы нагрузить ими своего осла. Не обнаружив его там, он решил, что осел пошел где-нибудь неподалеку пощипать травку. В это время подошел слуга, запиравший вечером хлев, и праведный суфий спросил его:

— Где же мой осел?

— И ты спрашиваешь? — удивился слуга. — Ведь ты же проел его вместе со всеми.

— Но я же лично оставлял его на твое попечение! — вскричал суфий. — Почему же ты отдал его чужим людям. Да я сейчас поведу тебя к судье, и у него ты будешь оправдываться тщетно, ибо сказал Пророк: «То, что дано, подлежит возврату в должный срок», и судья по шариату обяжет тебя возместить мне потерю осла!

— А что я один мог поделать с толпой голодных людей, — продолжал оправдываться слуга.

— Почему же ты, увидев это безобразие, сразу же не пришел ко мне, тогда бы я смог поставить перед судьей этих воров.

— Я зашел в общий зал, но ты там ел и шумел вместе со всеми, а потом стал плясать, вскрикивая: «Пропал осел! Пропал осел!» Когда я услышал от тебя эти слова, я решил, что осел был продан с твоего согласия. Как я мог подумать, что такой человек, как ты, познавший Истину, не знает, что произошло с его ослом? — заявил слуга.

Задумался над этими словами суфий и сказал сам себе:

— Видимо, виноват я сам. Я слишком поспешно доверился грешным людям, готовым ради того, чтобы поесть, продать и чужую вещь, и собственную честь. Теперь же, когда это наваждение прошло, Господь одарил меня истинным пониманием случившегося.

Освобождение несостоятельного должника

Один человек, не вернувший свой долг, был на большой срок заключен в тюрьму. Там оказалось, что он обжора, каких свет не видывал, и поэтому стал он бедой для всех прочих узников: даже самый быстрый едок из них не мог угнаться за этим человеком, евшим за семерых. Из-за него тюрьма, которая и так не была похожа на райский сад, стала для остальных сущим адом.

Когда заключенным совсем уже стало невмоготу, они написали жалобу и отправили ее судье.

«Нас и так кормят здесь не очень обильно, — писали они. — А этот наш сосед каждый день нас объедает, отнимает причитающееся нам пропитание. Он появляется везде, где только едят и пьют, и съедает все во мгновение ока, будто у него пятнадцать ртов. Покорнейше просим тебя, судья, убрать его отсюда, или пусть отделят его от нас».

Судья, прочитав письмо, приказал привести к себе этого обжору и объявил ему следующее:

— Ты позоришь мою тюрьму, и поэтому покинь немедленно ее стены!

— Тюрьма твоя, о судья, единственное место, где я могу находиться, — взмолился должник. — Ведь я не приживусь нигде, потому что никто не сможет меня прокормить!

— Конечно, мошенник и вор должен сидеть в тюрьме, и отпустить тебя на волю будет нарушением законов, но что делать, если все обитатели моей тюрьмы настолько хотят от тебя избавиться, что готовы оправдать тебя. И раз я тебя выпускаю из тюрьмы, то я обязан принять меры, чтобы ты никого больше не мог обмануть, — сказал судья.

Обдумав все это, судья решил, что он сможет выпустить из тюрьмы этого обжору, если перед этим он будет показан всему городу, и горожанам будет объявлено, что он мошенник, плут и несостоятельный должник. И тогда он уже не сможет на воле никого обмануть.

Решив так, судья был вынужден для этой цели раздобыть верблюда. Вскоре судебные служки привели к судье дровосека с верблюдом, и судья сказал ему:

— Твой верблюд нам нужен только до наступления темноты, и потом он сразу же будет тебе возвращен!

После этого несостоятельного должника посадили на верблюда и целый день возили напоказ по площадям, базарам и всем людным местам. Впереди верблюда шел глашатай, провозглашавший, что тот, кто сидит на верблюде, — обманщик, плут и, кроме того, обжора, не знающий предела в поедании съестного. Следом же за верблюдом тащился его хозяин, боявшийся даже на минуту оставить свою скотину без присмотра.

К вечеру, когда на небе уже зажглась первая звезда, судья посчитал, что теперь уже во всем городе не осталось ни одного человека, который осмелился бы иметь какое-нибудь дело с обжорой-должником, его отпустили, а верблюда вернули хозяину.

Однако владелец верблюда не ушел домой. Он потребовал от должника возмещения убытков, состоявших в том, что его верблюд и он сам целый день из-за него мотались по городу.

— Как же так? — спросил мошенник. — Ты за сегодня не менее ста раз слышал от глашатая, что я злодей и несостоятельный должник и чтобы мне никто не верил, потому что у меня нет ни денег, ни каких-нибудь запасов, которыми я мог бы возместить чей-нибудь ущерб, и, зная все это, как же ты можешь просить у меня возмещения своих убытков?

Вероятно, Господь далеко не всех одаривает умением видеть, слышать и понимать!

Поиск жилища

Некий человек искал дом, чтобы взять его в наем или купить, и попросил одного своего друга помочь ему в поисках. Друг показал ему немного поврежденный дом, принадлежавший ему и расположенный по соседству с его собственным жильем. При этом он говорил:

— Если бы у этого дома была крыша, ты бы мог нанять его и сразу поселиться в нем, и мы стали бы соседями. Конечно, хорошо было бы, если бы в доме была вторая комната, тогда бы ты мог удобнее разместить в нем свою семью. А если бы возле этого дома еще и был бы сад, я бы мог приходить к тебе в гости, и мы бы хорошо проводили время. В общем, был бы этот дом в порядке, ты бы мог смело нанять его или даже купить.

Выслушав друга, человек, искавший себе жилище, сказал:

— Я понимаю, что ты желаешь мне благ, и я бы, может быть, нанял этот дом, но боюсь стать рабом домовладельца по имени «если бы» да «кабы»!

О явных и скрытых достоинствах

Один богатый человек как-то недорого купил двух рабов и захотел определить, кто из них чего стоит. Начал он с общего разговора и увидел, что первый приобретенный им раб весьма красноречив и в его словах были и мысль, и чувство. Речь его лилась свободно, как полноводная река, и разливалась, как безбрежное море, где сквозь воды был виден блеск жемчужин. Первым впечатлением хозяина было то, что он получил в дом умного и полезного раба.

После этого он позвал второго раба и почувствовал, что от него исходит тяжелый и неприятный запах. Хозяин попросил его стать подальше и рассказать, что он умеет и чему обучен. Оказалось, что этот прежде был писцом и имеет каллиграфический почерк. Хозяин решил, что и этот второй раб будет полезен в доме, несмотря на свой дурной запах.

После этого хозяину захотелось поглубже узнать характеры и душевные качества этих людей.

— Сходи-ка ты в баню, пока она топлена, а потом вернешься сюда, — сказал он первому сладкоречивому рабу.

Когда же тот ушел, он заговорил со вторым рабом, владевшим искусством каллиграфии.

— Я вижу, что ты не только толковый, но и чистосердечный человек, и сможешь быть хорошим слугой. И вообще я вижу, что ты вовсе не лживый и нечестный, каким тебя мне представил твой приятель, вместе с которым ты попал ко мне.

— Мой друг никогда не покривит душой, он — честный человек, — сказал второй раб. — Он никогда никого не обманывает, и я за него пойду в огонь и в воду. Его слова не могут быть лживыми, и если он их сказал, значит, у меня действительно есть недостатки, а я их просто не вижу, так как со стороны всегда виднее.

— Подожди! Я тебя совсем не понимаю, — прервал его хозяин. — Ты мне расскажи по порядку обо всех грехах и недостатках твоего друга.

— Пожалуй, я смогу назвать только три греха или порока своего друга: первый состоит в том, что он слишком прям, второй — в том, что он готов отдать за правду жизнь, и третий — в том, что он всегда ищет недостатки у себя, а не у других, — ответил второй раб.

— Что-то ты его продолжаешь хвалить даже тогда, когда я попросил тебя рассказать о его недостатках и грехах, — сказал хозяин. — Интересно, как ты будешь себя чувствовать, когда я сам без твоей помощи выявлю все его пороки!

— Клянусь, что я прав и ничего не преувеличил, — взмолился второй раб. Но хозяин больше его не слушал и отослал с каким-то поручением.

Тем временем вернулся первый раб, и хозяин, усадив его рядом с собой, приказал ему:

— Скажи мне, насколько прав в отношении тебя в своих оценках твой приятель?

— А что он говорил тебе обо мне плохого? — спросил первый раб.

— Он рассказал мне о твоем неверии, алчности, вероломстве и лицемерии, — ответил ему хозяин.

Услышав это, первый раб вышел из себя и закричал:

— Тот раб — грязная собака, готовая с голодухи жрать навоз! Для него нет ничего святого. Ни дружба, ни честь, ни долг для него ничего не значат!

Тут хозяин остановил его, приложив палец к губам, и молвил:

— По твоим словам я сужу, что ничтожен и бесчестен не твой собрат, а ты сам. И хоть ты чист и приятен на вид, но душа твоя темна и дурно пахнет. Поэтому отсядь от меня.

Как нам ни приятно любоваться красотой облика и речи, но для человека важна не красота, а суть.

Стена над потоком

На самом берегу большого прозрачного ручья стояла высокая стена. На этой стене сидел почтенный человек. Ему очень хотелось пить, но для него, сидящего на стене, эта бегущая у ее основания прохладная влага была недостижима. Подвинувшись, чтобы лучше видеть поток, человек случайно сдвинул и сбросил вниз кирпич, и плеск воды, принявшей камень, показался ему слаще музыки. И в то же время в этом плеске, ему показалось, слышался вопрос:

— Какой тебе прок в этом деянии?

Задумавшись над этим вопросом, человек сам себе сказал:

— В том, что из-под моих рук выпал и оказался в ручье кирпич, для меня есть польза: во-первых, этот всплеск ласкал мне слух, напоминая дальний гром в охваченной засухой степи, а во-вторых, стена после этого стала на один кирпич ниже, и, чем больше я буду сбрасывать с нее кирпичей, тем она будет становиться ниже, и я буду приближаться к желанной влаге.

Месневи:

Плоть есть стена, ты плоть смири однажды, Когда и вправду жаждешь ты и страждешь. Чем мы надменней, шеи чем длинней, Тем нам свою главу склонять трудней. Мы каменные стены разрушаем, Когда, молясь, колена преклоняем. Мы рушим все преграды меж собой И благодатною живой водой. И, чем стена соблазнов наших ниже, Тем мы к прозрачному потоку ближе.

Сокол в плену у сов

Однажды сокол сбился с пути и оказался среди развалин, где жили одни только совы. Совы сразу же окружили его и стали шумно обсуждать случившееся.

— Не собирается ли он захватить наши владения? — волновались они.

— Путь мой далек, и ваши развалины мне не нужны. Я здесь никогда не останусь, потому что я не могу жить среди руин. Мое место на царской руке, — сказал им сокол.

Но совы не успокоились.

— Может быть, это его козни, и он хочет нас разорить и обманом изгнать из наших гнезд. Разве он похож на птицу, достойную сидеть на царской руке? — возмущалась одна из сов.— И вообще, что в нем есть царского? Да его любая сова крыльями сбросит наземь!

— Вы не видели меня на охоте, — ответил им сокол.— Не видели, как бесстрашно я гоняюсь за дичью и как почтительны со мной в окружении царя, как берегут меня сокольничие. Временами царь даже видит во сне, как я лечу за добычей, а он со свитой скачет за мной следом. Если вы увидите меня в полете, вы узнаете разгадку моей тайны и поймете, что я вам не враг, хоть и случайно оказался среди вас. Помните, что владыка не даст вам меня в обиду, и где бы я ни был, я остаюсь его любимцем.

Колючки на дороге

Какой-то человек посадил на дороге кусты колючек, и прохожие постоянно обдирали о них свои ноги.

— Срежь свои кусты, — просили многие этого человека.

Но тот не слушал их, и кусты росли, становясь бедой для всех, кому только приходилось идти по этой дороге. Если там проходил босой дервиш, колючки впивались ему в ноги, другие, шествовавшие в обуви, рвали об эти кусты свои одежды. Наконец слух о колючих кустах на дороге дошел до правителя округа, и тот приказал привести к нему человека, посадившего их.

— Немедленно уничтожить колючки! — повелел правитель.

— Хорошо, — отвечал этот человек.— На той неделе я вырву их с корнем.

Но прошла неделя, за ней еще и еще, а колючки все росли, и народ продолжал жаловаться правителю. Правитель решил еще раз попытаться вразумить упрямца словами:

— Пойми, несчастный, — сказал он.— Я все равно заставлю тебя вырвать эти кусты. Но, чем дольше ты будешь мне противиться, тем глубже будут уходить в землю корни колючек и тем трудней тебе будет их вырвать. Даже за то время, что кусты находятся на дороге, ты ослабел, а кусты окрепли, а что будет дальше? Поэтому я и говорю тебе от души: поспеши их вырвать.

И вообще — раздирают тело и душу людей на их Пути не только колючки на дорогах, но и все пороки, взращенные ими, но не удаленные вовремя.

Правитель и наставник

В некотором государстве правитель его спросил своего учителя:

— О мой шейх! Не терпишь ли ты какой-нибудь нужды? Есть ли у тебя достойная одежда? Хватает ли еды?

— Великий царь! — ответил шейх.— Как же я могу испытывать в чем-нибудь недостаток, если я сам владею двумя рабами, которые, в свою очередь, управляют всеми правящими на Земле государями?

— Кто же эти два раба, которые, судя по твоим словам, управляют и мной? — удивился царь.

— Эти два раба — гнев и желание, — прямо и откровенно сказал шейх.— И истинный царь лишь тот, кто держит их в узде, помня о том, что солнце с небес светит не только для царей, но и для всех прочих, включая рабов.

Мудрость и совершенство Лукмана

Лукман был рабом у одного купца, и когда тот получше узнал характер и достоинства Лукмана, он старался не разлучаться со своим рабом. Во время их совместной трапезы он подкладывал ему лучшие куски, и если Лукман отказывался от какой-нибудь пищи, он к этой пище тоже не прикасался, отдавая ее на съедение псам.

Однажды этому купцу прислали дыню, и он, как всегда, позвал Лукмана, чтобы угостить его. Хозяин разрезал дыню на куски и первый же кусок отдал Лукману, а тот немедленно с наслаждением стал его есть с таким удовольствием, будто дыня эта была слаще меда. Хозяина тешило видимое удовольствие Лукмана, евшего дыню, и он продолжал отрезать ему кусок за куском. И только после пятого отданного Лукману куска он решил и сам попробовать эту восхитительную дыню. Но как только он откусил ее самую малость, невыносимая горечь наполнила, казалось, все его тело, а язык покрылся волдырями. Когда же эти горечь и боль немного улеглись, хозяин спросил Лукмана:

— Я удивляюсь, как ты мог поглощать столько яда, и почему ты ел кусок за куском, не пожаловавшись мне на их горечь. Неужели ты мог подумать, что я тебе не поверю?

— Зная твое дружеское ко мне отношение, — ответил Лукман, — и помня о том, сколько сладостей я вкушал в твоем доме, я счел обязанностью принять в нем и горечь. И хоть эта дыня оказалась горькой, рука, дающая мне ее куски, была доброй, а какое может иметь значение горечь в сравнении с добротой. Доброта всесильна, она может обратить медь в золото, она помогает переносить горе и страдания, она может превратить уксус в вино и темницу в цветник, а яд — в нектар. И даже райский сад, если в нем не будет доброты, покажется адом. Зло же — это всего лишь суета сует, чуждая истинному Знанию, от которого происходит доброта.

Всадник и змея

Некий всадник, проезжая однажды по дороге, издали увидел, как маленькая ядовитая змея вползла в раскрытый рот спящего на земле человека. Всадник понял, что если несчастному позволить спать дальше, то яд наверняка убьет его. Подхлестнув своего коня, он в одно мгновение оказался возле спящего и что есть силы стал стегать его кнутом, пока тот не вскочил на ноги с вытаращенными от страха глазами. Не давая ему опомниться, всадник погнал его к дереву, под которым валялось множество гнилых яблок, и заставил его их есть, потом ударами кнута пригнал его к реке и приказал пить воду большими глотками. Человек то и дело пытался удрать от мучителя.

— Что я тебе сделал, о враг рода человеческого? — стонал несчастный, захлебываясь водой.— За что ты издеваешься надо мной?!

Но всадник был неумолим. До самых сумерек он истязал человека, и в конце концов тот, теряя сознание, упал на землю, его стало рвать, и вместе с гнильем и водой он выплюнул змею. Только тогда спасенный понял, какая ему угрожала опасность, и стал просить у своего избавителя прошения.

В таком же положении находимся и мы. Читая этот рассказ, не принимай буквального за аллегорию и не ищи аллегории в том, что должно быть понято буквально. Тот, кто наделен знанием, несет на себе ответственность. Не имеющий знания живет только своими предположениями.

Спасенный человек сказал всаднику:

— Если бы ты сразу объяснил мне, в чем дело, я принял бы твое лечение с большой охотой.

Всадник ответил:

— Если бы я рассказал тебе все с самого начала, ты бы мне все равно не поверил, или тебя сковал бы страх, или ты убежал бы, или, наконец, снова заснул, ища забвения, и тогда было бы уже слишком поздно.

Сказав это, таинственный всадник пришпорил коня и ускакал прочь.

Садовник и похитители плодов

Один садовник, придя в свой сад, увидел, что в нем побывали похитители плодов. Искать любителей чужого ему долго не пришлось: ими оказались три на вид весьма почтенных человека. Один из них даже принадлежал к роду праведного халифа Али, другой — с виду благочестивый суфий, третий был правоведом.

Садовник понял, что если эти трое были в сговоре, то ни он, ни судья с ними не справятся, и поэтому он попытался внести между ними разлад. Он пригласил их в свой сад и с улыбкой сказал суфию:

— Сходи, почтенный, пожалуйста, в мой дом и принеси какой-нибудь ковер, чтобы мы могли здесь посидеть вчетвером.

Суфий отправился за ковром, а садовник тем временем шепнул двум оставшимся с ним сообщникам:

— Почтеннейшие, должен вам сказать, что этот пройдоха-суфий вам не компания. Я даже не могу понять, как его может терпеть потомок Али, принадлежащий к роду Пророка, которому мы обязаны всем, что имеем, и как его может терпеть достойный и уважаемый правовед? Как вы не боитесь позора, общаясь с ним? Ведь он хуже вора, а вы мне так дороги, что я с удовольствием буду всегда держать открытой для вас калитку своего сада. Да и луг мой в вашем распоряжении, когда вы только захотите.

Садовник говорил так горячо и искренне, что, выслушав его, оба незваных гостя сразу же прогнали вернувшегося с ковром суфия, забыв о том, что недавно были его друзьями. Увидев это, садовник еще и погнался за убегающим суфием и огрел его палкой по спине, чтобы тому впредь было неповадно лазить в сад.

Суфий же, запыхавшись от бега и упав без сил на землю, подумал: «Свое я получил сполна, но надеюсь, что Господь не простит моих обид моим бывшим друзьям, и их тоже настигнет заслуженная кара».

А садовник вернулся к своим гостям и сказал праправнуку халифа Али:

— Там у меня в доме уже испекли лепешки. Пойди к моей служанке и вели ей подать их нам.

Как только алид ушел, садовник обратился к правоведу:

— О блюститель шариата! Признаюсь, что для меня правовед ценнее любого праведника. Тем более, что сын грешной женщины и сам грешный, это выродок, а не потомок Али. Да и сколько всяких пройдох сейчас уверяют, что они из родни Пророка!

Под впечатлением этой речи садовника правовед пошел навстречу к потомку Али и стал бить его палкой, приговаривая:

— Тебя, видно, твой предок Али не научил тому, что воровать грешно. Если бы ты постиг эту науку, то ты бы не лазил в чужой сад, куда тебя никто не звал!

И с этими словами он пнул своего недавнего приятеля ногой в зад, сбил его с ног и хорошенько отделал его, а тот кричал:

— Ты предал меня, но теперь твой черед изведать побои и боль. Это и будет тебе платой за твое предательство!

Когда же избитый потомок Али покинул сад, садовник решил, что с одним вором он теперь легко справится сам, и сказал ему:

— Какой же ты правовед-законник! Неужели в тех толстых книгах, что ты постоянно перечитываешь, написано, что можно воровать плоды в чужом саду? Да и очень глуп ты к тому же!

И взяв палку, садовник стал жестоко избивать законника, а тот стонал:

— Ты прав, садовник, наказывая меня, и я заслужил эти страдания за то, что я покинул и предал своих друзей!

Не слушая его, садовник пинком выкинул его из сада.

Храбрец и медведь

Однажды дракон напал на медведя. Он убил бы зверя, но в это время там проходил один отважный человек. Он услышал вопль погибающего медведя и не мог не кинуться ему на помощь. Ему удалось побороть дракона, и медведь невредимым освободился из лап чудовища.

После этого медведь стал усердно служить своему спасителю, постоянно охраняя его сон. Мимо них как-то проходил случайный путник. Он был поражен этой необычной дружбой, но все же решил предупредить храбреца:

— От твоей дружбы с медведем, — сказал он, — добра не жди. Медведь глуп, а глупый друг хуже врага.

— Ты мне просто завидуешь, — отвечал ему храбрец, — и поэтому делаешь вид, что не веришь в преданность медведя.

— Я не завидую тебе, но ты должен знать, — сказал путник, — что даже людская зависть лучше дружбы зверя. Поэтому оставь медведя здесь и пойдем лучше со мной!

— Займись лучше своим делом, — упорствовал храбрец, — и оставь в покое меня и медведя!

— Клянусь Богом! — настаивал путник.— Нет у меня сейчас важнее дела, чем увести тебя от медведя и спасти твою жизнь! Уйдем же вместе, ибо быть с человеком всегда лучше, чем со зверем.

Но храбрец был глух ко всем уговорам случайного путника, и тот еще раз безуспешно попытался позвать его с собой и ушел своей дорогой. Храбрец же вздохнул с облегчением и спокойно заснул, а медведь как всегда оберегал его сон.

Медведь, бодрствуя, сидел у него в изголовье и с любовью следил за тем, чтобы никто не потревожил сон его спасителя. Как назло в это время над спящим стала кружиться назойливая муха, и как не махал лапой медведь, она возвращалась снова и снова. Тогда медведь решил ее убить и отыскал для этого поблизости большой и тяжелый камень. В этот момент муха стала ползать по лицу спящего, и медведь изо всех сил опустил камень на лоб своего спасителя.

Женитьба шута

Любимый шут одного царя задумал жениться. Царь решил пошутить по этому поводу.

— Вот ты собрался жениться, — сказал он, — а ведь твоя невеста шлюха! Почему ты ко мне не обратился за советом? Ты же знаешь, что тебе я плохого не посоветую!

— Даже самая непорочная девица, — немедленно ответил шут, — и та со мной быстро превратится в шлюху. Поэтому я решил жениться на шлюхе и надеюсь, что она станет мне верной женой, потому что она долго распутничала всласть, и это дело ей должно было сильно надоесть.

Собака и слепец

Однажды злой пес, не отставая от нищего слепца, бежал за ним, лая и рыча. Слепой кричал на него и пытался отбиться от него своим посохом. Наконец он выбился из сил, остановился, сотворил псу земной поклон и обратился к нему с такими словами:

— О царь охоты! Ты лишь по ошибке посчитал меня своей добычей. Дело жизни таких, как ты, мчаться в степи, преследуя дичь, а ты охотишься за бедным нищим! Подумай о том, что пока ты здесь гоняешься за мной, все звери в лесах находятся в полной безопасности.

Везение вора

Как-то один домовладелец заметил вора, крадущегося вдоль забора его двора.

— Что ты здесь делаешь? — вскричал хозяин дома.

Вор ничего не ответил и кинулся бежать, а хозяин помчался следом за ним. Они бежали по бездорожью, вор часто спотыкался, не зная этих мест, и хозяин почти схватил его, когда вдруг услышал позади себя крик:

— Подожди! Я тебе сейчас покажу, как его поймать наверняка!

Хозяин насторожился. Разные мысли пришли ему в голову. Он думал: «А вдруг тот, кто кричит, и вправду мне поможет, и что если в это время, пользуясь тем, что я убежал из дому, меня грабит другой вор или кто-то развлекается с моей женой?» Он остановился и спросил:

— Что ты мне хочешь сказать, добрый человек?

— Ты посмотри: вот следы убегающего вора Беги по этим следам и ты его непременно скоро настигнешь!

Хозяин понял, что его обманули, и в сердцах сказал:

— Думал я, что ты — честный человек, а ты — плут. Ведь я уже почти схватил вора за рубаху, он был у меня в руках, зачем же мне нужны его следы?

— Но я же указал тебе путь к цели, — ответил обманщик.

— Ты просто сообщник вора, если ты мог отвлечь меня от погони, — заключил хозяин, — ведь если какой-нибудь предмет у нас в руках, разве мы станем искать его неясный след?

Ссора четырех иностранцев

Однажды в мечеть зашли четыре иностранца. Все они стали на молитву, чтобы просить Господа о милости к каждому из них.

Вдруг среди молитвы один сказал:

— Уже время, а муаззин почему-то не возглашает об этом правоверным!

Второй, обращаясь к первому, сделал ему замечание:

— Ты же осквернил молитву, прервав ее суетным словом! Третий оборвал второго словами:

— Ты бы в часы молитвы построже судил себя, а не других!

Слушая их, четвертый тоже прервал свою молитву и простонал:

— Слава Богу, что не я, а они все трое проявили неверие!

Они не знали, что тех, кто выискивает чужой грех, Господь судит строже, чем тех, кто грешит сам, и поэтому Он не принял молитвы всех четверых.

Месневи:

Блажен лишь тот, кто понял свой порок, Кто осудил свой грех, извлек урок. Людской души туманна половина, Другая — в прегрешениях повинна. Но если ссадина тебя тревожит, Ты пластырь сам накладывай на кожу. И пусть не дразнит безбородых тот, Который от природы безбород.

Рассказ о старом и больном человеке и лекаре

Однажды к лекарю пришел старик и пожаловался:

— Что-то я стал тяжел на голову!

— Причиной этому твои года, — ответил лекарь.— Когда они приходят, можно ждать любой беды.

— Меркнет свет в моих глазах, — не унимался старик.

— И это тоже от твоих преклонных лет, — сказал лекарь.

— Посмотри: я согнут словно лук, и вся пища мне кажется горькой. Иногда мне становится трудно дышать. Что же все-таки со мной сталось? — в отчаянии спросил старик.

— Но ты же стар! Многое из того, что ты описал, так и должно быть в твоем возрасте, — убеждал его лекарь.

— Ты, как портной, все время шьющий одно и то же! — разгневался старик.— Что ты заладил: «Года, года, возраст...» Должно же быть лекарство от любой болезни, и если ты его не знаешь, значит, ты — плохой лекарь и должен избрать другое ремесло.

Лекарь же оставался спокоен.

— Мне не раз приходилось видеть, как старость порождает напрасный гнев. Дело в том, что от старости одряхло не только твое тело, но и душа, и если ты, гневаясь, не можешь себя сдержать, тебе не поможет никакое лекарство! — сказал он старику в заключение.

Как одного старика разбойники пугали намерением убить другого

Как-то разбойники из племени огузов ворвались в некое селение, чтобы его разграбить. Для начала они схватили двух стариков, надеясь, что их легко будет заставить сказать, где спрятано богатство сельской общины. И над одним из них был занесен острый нож. Старик взмолился:

— О несравненные богатыри! Какой смысл вам убивать меня — бедного, нищего, одинокого старика?

Один из разбойников ответил ему на это:

— Мы к тебе ничего не имеем, но мы хотим тебя убить на глазах у второго старика, тогда он испугается и укажет нам, где спрятано богатство!

Услышав такие слова, старик вскричал:

— Да ведь второй старик беднее меня! Вот и прикончите его, чтобы испугать меня!

Плач над умершим отцом

Один достойный юноша горестно оплакивал умершего отца. Рыдая, он говорил:

— Зачем же, о мой отец, тебя сейчас унесут в дом, где нет ни циновок, ни ковров, где вечно будет и темно и тесно? Ведь там вокруг земля и там не только никогда не подают на стол горячий плов, там не найдешь даже черствой лепешки. Там никогда не разгонит тьму огонь светильника, и никогда не озарит этот твой новый дом утренний рассвет, потому что в нем нет окон, а солнечный свет не доходит до его стен. Там даже воды тебе не дадут напиться. В самый убогий дом тебя унесут сейчас.

И слезы потоком лились из его глаз, когда он так жалобно причитал.

Среди пришедших на панихиду был и простак по имени Джухи. Услышав плач любящего сына и его слова, он сразу же помчался к себе домой и с порога закричал своему отцу:

— Клянусь Богом, в наш дом сейчас принесут покойника!

— Молчи, дурак, — сказал ему отец.

— Но отец, ведь все приметы нашего дома и дома, о котором говорил его сын, сходятся: у нас нет ни циновок, ни ковров, ни плова, ни даже лепешки, и теперь еще в наказание за наши грехи этот покойник!

Испуг лучника

В давние времена по одной стране носился вооруженный и одетый в латы грозный всадник, нагоняя страх на всех ее жителей. Он мог появиться, звеня доспехами и бряцая оружием, в любое время, даже среди бела дня, и в любом месте этой страны.

В числе тех, кто был им напуган, оказался некий лучник. Узнав о грозящей всем угрозе, лучник не расставался с луком, надеясь, что его стрелы остановят разбойника. И однажды он увидел, что навстречу ему мчится этот ужасный всадник, и вскинул свой лук, целясь в него. Заметив лучника, всадник остановился и взмолился, обращаясь к нему:

— О благородный лучник! Не смотри, что я такой могучий и огромный на вид. На самом деле никаких сил у меня нет, и я слабей и пугливей какой-нибудь старухи!

— Ну что ж, — сказал стрелок, опуская лук, — благодари Господа, что я со страху не пустил в тебя стрелу. Но если ты так слаб и пуглив, то зачем ты нацепил на себя доспехи богатыря? Ведь своим грозным видом ты подвергал опасности прежде всего самого себя!

Бедуин и мудрец

Как-то один араб-бедуин насыпал в один из мешков предназначенной для верблюда переметной сумы несколько пудов зерна. Подумав, он решил для равновесия наполнить второй мешок переметной сумы песком. Сделав это, он взгромоздился на верблюда и двинулся в путь. Вскоре он нагнал человека, бредущего пешком. Этот человек спросил бедуина:

— Что ты везешь в своей переметной суме?

Бедуин объяснил, что с одной стороны в суме насыпано зерно, а другая для равновесия заполнена песком. Тогда человек сказал ему:

— Зачем же тебе песок? Высыпь его и раздели зерно на два мешка. От этого станут легче мешки и облегчится ноша верблюда!

Бедуин был поражен простотой этого решения и вскричал:

— Ты прав, и твой совет я приму с благодарностью, но почему такой мудрый человек, как ты, идет пешком? Давай поедем вместе на моем верблюде.

Мудрец сел на верблюда вместе с бедуином, и они двинулись в путь. Бедуин был счастлив тем, что в дороге его будет сопровождать такой мудрый человек, но ему не терпелось узнать, кто же такой его новый знакомый, и он обратился к нему с вежливым вопросом:

— Кто же ты, мудрец? Думаю, что с таким умом ты, вероятно, министр или врач. Посоветуй же мне, каким образом и я смог бы достичь таких высот?

— Неужели мой жалкий вид не свидетельствует о моем низком звании? — вопросом на вопрос ответил мудрец.

— Тогда ты, наверное, с таким умом владеешь огромными стадами овец и верблюдов? А может быть, тебе принадлежит лавка, полная всяких дорогих товаров?

— Нет у меня стад, нет и лавки, и даже дома у меня нет! — сказал мудрец.

— Я понял! — просиял бедуин.— Ты предпочитаешь жить свободно и налегке, а все золото, доступное человеку с таким умом, как у тебя, ты хранишь в тайниках!

— Да нет же! — возразил мудрец.— Поверь мне, бедуин, что я нищ, гол и одинок, и у меня нет не только золота, но даже гроша на ужин. Так что от моей мудрости я никогда не имел и не имею никакой прибыли!

— Тогда слазь с верблюда и иди своей дорогой, — разозлился бедуин, — без твоего совета я все равно добрался бы до цели, и песок мне не помешал бы. Видишь, ты умен, но остаешься бродягой, а я глуп, но Господь помогает моему благополучию, и я одет и сыт, а ты голоден и нищ.

Мышь и верблюжья уздечка

Как-то мышь собралась украсть верблюжью уздечку, решив, что, если она ее наденет на себя, она сразу станет ровней верблюду. Схватила она в зубы уздечку и бежать, а верблюд за ней.

— Видишь, мы с тобой во всем равны, и ты даже бежишь позади меня, — пропищала мышь.

Верблюд не стал ей отвечать, а про себя подумал: «Долго тебе гордиться своим равенством со мной не придется». И действительно, путь им вскоре преградила река.

— Что же ты остановилась? Неужели тебя испугала эта преграда? — спросил верблюд.

— Но эта река бездонная, а второй ее берег даже не виден! — сказала мышь.

— А что нам стоит проверить ее глубину! — заявил верблюд и вошел в воду.— Видишь, река эта хоть и шумит, и пенится, но она неглубокая, всего лишь по колено!

— Ты забыл, что у нас с тобой колени разной высоты! — пискнула мышь.— Мы живем с тобой по разным законам. И где тебе по колено, там у меня поверх макушки будет еще несколько локтей воды!

— Тогда уйми свою гордыню и больше так не заносись. Тягайся с теми, кто тебе ровня, а то пропадешь от своих же затей, — поучал ее верблюд.

— Да, я зарвалась, — призналась мышь, — но теперь без твоей помощи, о царь пустыни, мне отсюда не выбраться, и я погибну в волнах!

— Ну что же, — сказал верблюд, сменяя гнев на милость, — садись на горб и я перенесу тебя. Я без труда перенесу тысячу таких, как ты!

Дерево бессмертия

Какой-то поэт как-то написал в своей поэме о том, что в Индостане есть дерево бессмертия, и кто поест его плодов, никогда не постареет и не умрет. Случилось так, что некий царь прочитал эти строки и сразу же отправил в Индостан одного из окружавших его мудрецов. Мудрец этот изъездил Индостан из конца в конец, везде наводя справки об этом дереве. Многие из тех, у кого он спрашивал, считали его сумасшедшим, другие смеялись над ним, а некоторые даже глумились, рассказывая ему всякие небылицы.

Год за годом он проводил в своих странствиях. Мудрец устал от тягот и невзгод и начал подумывать о возвращении. Удерживало его лишь то, что он вернется, не выполнив задания царя. И он решил перед уходом из Индостана встретиться с самым большим индостанским мудрецом и испросить у него совета, как ему быть.

С этой просьбой он и пришел к местному шейху. Когда шейх спросил о цели его прихода в Индостан, он подробно рассказал ему о поручении царя, о своих поисках и о том, как над ним здесь потешались. Шейх задумался, а потом сказал:

— То, что ты ищешь, называется деревом Знания. Его ветви простираются в бесконечность, и я знаю, где растет это дерево. Оно, это дерево, одно единственное на весь свет. Ты же спрашивал совсем не о том, тебе важно было его название, а не суть Незнание же и непонимание сути всегда чревато многими бедами, в том числе и теми, которые ты перенес!

Ссора из-за винограда

Как-то шли вместе и в согласии четыре человека — турок, перс, араб и грек, и где-то они раздобыли динар. Этот динар и стал причиной ссоры между ними, потому что, получив его, они стали решать, как его потратить. Перс сказал:

— Давайте купим ангур!

— Зачем покупать ангур, лучше купить эйнаб, — возразил араб.

Но тут вмешался турок:

— К чему спорить? — сказал он.— Не нужен нам ни ангур, ни эйнаб, мы должны приобрести на этот динар узум!

Грек тоже выразил свое несогласие:

— Если уж что-нибудь покупать, то нужно взять стафил! — заявил он.

Каждый из них стал доказывать свою правоту, и дело дошло до кулаков. И все потому, что им в тот момент не повстречался знаток, который смог бы им объяснить, что все они говорят об одном и том же и что слова «ангур», «эйнаб», «узум» и «стафил» означают «виноград», который все они хотели купить, но каждый думал об этом на своем языке.

Бейт:

Так мудрость знанья может всем на счастье Вражду и распрю превратить в согласье.

Печаль судьи

Один почтенный и уважаемый человек был назначен судьей. Это назначение его так опечалило, что он не смог сдержать своего разочарования и возроптал на свою судьбу. Тогда его писец и заместитель сказал ему: — Почему вы так расстроены в то время, как вам нужно было бы принимать поздравления в связи с этим назначением!

Судья же ему на это ответил:

— Я недостаточно умен, чтобы разобраться, кто прав — истец или ответчик. Ведь каждый из них намного лучше меня знает суть своего дела, а как ее узнаю я? Сумею ли я распутать весь клубок их обстоятельств?

Но писец не согласился с судьей и сказал:

— Даже мудрец, выступая истцом, всегда корыстен в своих действиях. И хоть ответчик и истец яснее понимают суть своей тяжбы, но зло, именуемое «корысть», ослепляет их и застилает им взор. И только судья, имеющий чистые помыслы, как бы он не был прост, лучше всех может их рассудить по справедливости. Так что, пока корысть не застит ваши глаза, вы будете самым справедливым судьей!

Крестьянин и горожанин

В некоем городе жил некогда один купец, который всем на удивление был связан дружбой с крестьянином из дальнего селения. И когда бы ни приезжал этот крестьянин в город, горожанин-купец всегда встречал его с почетом, предоставляя ему бесплатный кров и обильно его угощал. Крестьянин же каждый раз говорил купцу:

— Приехал бы ты ко мне хоть раз! Возьми всех своих чад и домочадцев и приезжайте ко мне весной или в период созревания плодов. Я всегда буду вам рад. Ведь это же так приятно месяц или два пожить в селении, наблюдая цветение деревьев, кустов и трав!

— Что ж, когда-нибудь мы и приедем, — отвечал горожанин.

Лет восемь, останавливаясь в доме купца, повторял крестьянин свои приглашения, но горожанин каждый раз отговаривался то торговыми, то семейными делами, говоря:

— О мой друг, всему свой срок. И дела наши, и жизни в руках Господа!

Прошло еще два года, у купца уже выросли дети, и однажды они сказали отцу:

— Кто только не путешествует на этом свете! А ты, отец, связав крестьянина неоплатным долгом гостеприимства, никак не решаешься принять его приглашение. Он уже и нас неоднократно просил подтолкнуть тебя, чтобы ты, наконец, дал возможность человеку вернуть долг.

Отец не возражал детям, но в глубине души его все-таки грызли сомнения. «Недаром говорят, что ни одно доброе дело не остается безнаказанным», — думал он про себя. Но все же однажды он решился, и его семья стала собираться в дорогу, предвкушая ожидающие их радости сельской жизни. С собой они решили не брать никаких припасов, надеясь на крестьянина и ожидая, что он, возможно, их снабдит еще и продуктами на зиму.

Их дорога была достаточно тяжелой, но они не замечали этого в своем желании как можно быстрее достичь цели. Наконец они, съев по пути все свои припасы, прибыли в село, где жил пригласивший их крестьянин.

Навстречу им никто не вышел, а их сельский друг даже спрятался от них заранее. Пришлось им искать его дом по всему селу, а когда они его нашли, ворота были крепко заперты. Пять дней и ночей они провели в ожидании у этих ворот. Главное, что купец со своей семьей даже не мог отправиться в обратный путь, потому что у них не осталось никаких съестных припасов.

Через пять суток купцу, наконец, удалось увидеть крестьянина, и он сразу же обратился к нему:

— Как ты себя ведешь? Неужели ты не узнал меня? — спросил он крестьянина, назвав при этом свое имя.

— Возможно, ты и тот, за кого себя выдаешь, но я тебя не знаю. Я и о себе толком ничего не знаю, ибо душа моя и ум поглощены общением с Богом, — невозмутимо ответил ему крестьянин.

— Бог с тобой! Ведь я тот, в чьем доме в городе ты находил приют и усердно пожирал плов. Неужели тебе не стыдно перед теми, чьим гостеприимством ты пользовался? — возмутился купец.

— Перестань мне докучать. Я же сказал, что я тебя в жизни никогда не видел! — сказал крестьянин и запер калитку перед его носом.

Тогда купец, находившийся в безвыходном положении, постучался к нему снова и попросил хоть какого-нибудь пристанища, чтобы он с семьей мог там обсушиться и переждать дождь.

На это крестьянин ему сказал:

— В саду у меня есть старая сторожка. Там жил старик, который охранял мой сад. Можешь занять ее на время, но за это ты будешь охранять мой сад от волков.

Купец согласился и попросил для охраны лук и стрелы. Приезжие с трудом кое-как разместились в тесной сторожке, а купец, когда спустилась ночь, вышел сторожить сад, держа наготове лук и стрелы. Он обходил сад, и ворота, и ограда которого были надежными и крепкими, а сам размышлял о постигшей его беде. Вдруг в углу сада он заметил что-то серое, издали похожее на волка, и он пустил стрелу, поразив зверя. Когда же он подошел поближе, то увидел, что это не волк, а осел, принадлежавший крестьянину. На шум выбежал и сам хозяин и, увидев убитого осла, закричал:

— Что ты наделал, это же мой осел?! Неужели трудно было отличить осла от хищного зверя? Да я бы своего осла всегда узнал по духу, где бы он ни был!

Купец сначала оправдывался, а потом, когда до него дошел смысл услышанного им, схватил крестьянина за шиворот и в гневе закричал ему:

— Ты, наверное, так накурился гашиша, что потерял разум. Ты, оказывается, узнаешь по запаху своего осла, а меня, у которого ты в городе находил приют и которого так обжирал, ты забыл. Так значит, память о вонючем осле не мешает тебе в общении с Богом, а память о людях, которым ты обязан, отвлекает тебя от этого праведного занятия? Добрым к тебе людям ты предпочитаешь осла, который хорош только тем, что твой плач по поводу того, что он сдох, показал всем твою ничтожность и низость!

Сокол и утки

Однажды сокол, увидев плавающих уток, сказал им: — Несчастные! Разве у вас нет крыльев? Что вы сидите тут в своем болоте. Неужели вам не хочется полетать над степью и полюбоваться ее красотой?

— Не искушай нас, — ответили ему утки.— Для нас вода — родной дом, а болота — рай. Помни, что не всякой птице нужно то, что нужно тебе, и Господом навсегда отведены одним — степные просторы, а другим — водная гладь.

Маджнун и собака

Однажды люди увидели, как влюбленный в Лайли Маджнун нежно ухаживал за какой-то собакой. Он гладил ее шерсть, заботился о ней, давал ей сласти и умывал ей морду розовой водой. Один из тех, кто наблюдал это, сказал Маджнуну:

— Что ты творишь? Разве допустимо, чтобы человек, созданный Богом, так унижался перед грязной собакой.

И он еще долго ругал вслух весь поганый собачий род. Выслушав его, Маджнун уважительно ответил:

— Если бы вы, уважаемый, смотрели бы на мир моими глазами, вы по-иному видели бы эту собаку, живущую на улице моей Лайли. Вы бы поняли, что даже пыль у ее жилища мне дороже всего на свете, и я готов целовать эту пыль, осевшую на собачьих лапах.

Месневи:

Не должно мудрецам являть поспешность, Судить не свойства скрытые, а внешность. Когда душа предмета вам важна, Любая раем станет сторона.

Разоблачение обманщика

Некий человек очень тяжело переживал свою бедность, и чтобы никто не подумал, что он живет впроголодь, он, выходя на улицу, натирал шкуркой от бараньего сала свои губы. После этого губы его лоснились, и он говорил соседям:

— Как мне надоело это сало. Я так им наелся!

С этими словами он обычно вытирал лоснящиеся губы, чтобы соседи видели, что он не врет. Но обмануть соседей всегда оказывалось легче, чем обмануть собственный желудок. И желудок его роптал:

— Если бы ты не врал всем, кого ни встретишь, то, может быть, кто-нибудь угостил бы нас пловом! Хвастать же тем, чего у тебя нет, — последнее дело!

И однажды в дом обманщика залез бродячий кот. Единственное, что он там мог найти съестного, была сальная шкурка, и он, схватив ее в зубы, помчался по улице. Эту кражу заметил сын обманщика, и мальчик сразу же побежал за котом, крича на весь околоток:

— Этот негодяй украл сальную шкурку, которой мазал губы мои отец!

Обманщик чуть не умер от печали, и еще долго над этим случаем потешались соседи. Но потом смешное забылось и уступило место состраданию: бедного человека часто стали звать к своему столу милосердные люди, а сам он перестал лгать и стал одним из правдивых людей в том городе, и к нему пришли покой и уважение.

Бейт:

Когда неправды нет в твоих словах, Достоин ты блаженства в двух мирах.

Шакал, вообразивший себя павлином

Как-то один молодой шакал по неосторожности попал в бадью с краской. После этого он посмотрел на себя в зеркало и закричал:

— Отныне я райская птица. Нет мне теперь равных среди шакалов. И вообще я, оказывается, не шакал, а павлин!

И действительно, шкура его стала пестрой и переливалась на солнце разными цветами. Шерсть его местами была алой, местами голубой и зеленой. Увидев его, остальные шакалы, слышавшие его хвастливые слова, удивились:

— Что случилось, брат наш? Отчего ты так возгордился, что ты теперь глядишь на нас свысока?

А один старый и мудрый шакал заметил:

— Раскрасить краской свою шкуру — это не значит стать святым или приблизиться к Богу. Поэтому тебе не следует строить из себя проповедника и поучать нас, шакалов. Помни о том, что, какую бы ты шкуру не надел, ты все равно останешься шакалом.

Но раскрашенного шакала уже было трудно остановить:

— Взгляни на мой облик, на мой яркий цвет! — кричал он в ответ мудрому шакалу— Я стоцветный, как райский сад, и это означает, что я избран Господом и во мне проявилась Его благодать! Пусть знают все: я больше не шакал.

— А кто ты такой? — спросил его кто-то из шакальей стаи.

— Я — райский павлин! — ответил шакал.

— Разве ты украшаешь собой райские долины, как положено павлинам? — задали ему следующий вопрос.

— Нет...— растерянно ответил раскрашенный шакал.

— Но, может быть, ты умеешь кричать по-павлиньи? — не унимались шакалы.

— Нет, не могу, — сказал им возгордившийся собрат.

— Тогда ты просто хвастун, а не павлин, — подвел итог спора мудрый шакал и добавил:— Ты всего лишь жалкий зверь, который влез в краску, а красота павлинов — это дар Господа!

Охотники и горный козел

Горный козел обычно пасется высоко в горах. Он осторожен и редко спускается вниз, потому что знает, что его подстерегают там стрелки-охотники и хищные звери. Но вся его настороженность исчезает бесследно, как только он видит на противоположном склоне горную козу. Их склоны разделены глубоким ущельем, и, чтобы попасть к подруге, козел спускается вниз, не замечая засаду охотников, которые знают повадки козла и уверены, что он промчится мимо них.

Они не ошиблись, и ослепленный любовью и страстью козел стал их легкой добычей.

Бейт:

Ведь и герою собственная страсть Страшней порой, чем прочая напасть.

Дерево и незрелые плоды

Большому дереву подобен подлунный мир, а люди схожи с его плодами. И пока они созревают на ветвях, наливаясь соком, они не упадут, ибо крепко прикреплены к дереву, являясь неотъемлемой его частью. Но вот созрели плоды и теперь едва удерживаются на ветках, опустившихся к земле под их тяжестью. И, конечно, найдется тот, кто поможет дереву: плоды будут сорваны и его ветви снова поднимутся к небу. Или плоды эти сами упадут на землю.

Так и зрелый возраст человека оказывается концом его жизни, но с годами зреет в нем и готовность к смерти.

Как выглядит слон?*

* Другой вариант этой притчи мы находим у Санайи.— Прим сост.

Однажды в город для всеобщего обозрения был приведен слон. До того, как провести его напоказ по улицам, его поместили внутрь некоего строения. Наиболее нетерпеливые пришли посмотреть слона прямо в стойле, прошли внутрь этого строения, но там было темно, и им пришлось знакомиться со слоном на ощупь. И каждый, кто трогал слона, сразу же вслух высказывал свое предположение о том, как он выглядит.

Тот, кто гладил хобот, пришел к выводу, что слон похож на водосток, и поделился своими впечатлениями с другими. Но женщина, которая в этот момент трогала уши слона, сказала, что слон похож на опахала, а тот, кто прикоснулся к ногам животного, заявил, что слон — это просто какая-то колонна. Мужчина, ощупывавший бок слона, решил, что слон выглядит, как кресло, или даже как шахский трон. И разных мнений о внешности слона было высказано ровно столько, сколько людей его ощупывало в темноте.

Месневи:

Бывает так повсюду: мрак и тьма Людей лишают знанья и ума. Меж тем их разномыслие, пожалуй, Исчезло б от свеченья свечки малой.

Двухцветная борода

Однажды к цирюльнику пришел пожилой человек с черно-белой бородой и сказал:

— Убери мои седины, чтобы вся моя борода оставалась черною, потому что я женюсь на молодой девушке и не хочу предстать седым перед новой женой.

Долго размышлял над этим заказом брадобрей. Он не смог придумать, как это сделать, и одним махом остриг своему клиенту всю бороду сразу и подал ее ему со словами:

— Сам раздели все это на черное и белое, потому что я не знаю, как это сделать!

Похожий случай рассказывают и о человеке, которому случайный встречный дал пощечину. Тот изготовился для ответной оплеухи, но ударивший остановил его следующими словами:

— Не стоит сердиться без толку. Ведь я только попытался выяснить, что породило звук при этом ударе — моя рука или твоя щека.

— На этот вопрос придется ответить тебе самому, — сказал ударенный, — Я же от боли не могу ни сказать, ни даже подумать об этом.

Ловец змей и дракон

Отправился однажды некий змеелов в очередной раз в горы, надеясь вернуться с добычей. В горах же прошел обильный снегопад, и ловцу, искавшему змей, приходилось то и дело разгребать снег. Занимаясь этим делом, он наткнулся на мертвого дракона. Увидев страшилище, охотник, чтобы удивить горожан, потащил свою находку в Багдад.

Тело дракона было очень тяжелым, но змеелов не бросал его, надеясь, что горожане, увидевшие дракона, щедро вознаградят того, кто его нашел и принес.

Когда он притащил дракона в Багдад и выставил его на базаре, все городские жители прибежали взглянуть на невиданное чудо, и змеелов получил от этих зевак немалый доход. Народ, стоявший вокруг дракона, не расходился. Более того, все время прибывали новые.

Тем временем солнце поднималось к зениту, все больше пригревая землю, дракон оттаял в его лучах и... ожил. Оказалось, что его тело просто окаменело, а умирать он и не думал. Правда, ловец на всякий случай связал дракона еще до того, как тот оттаял. Поэтому, ожив, дракон сумел только еле-еле пошевелиться. Увидев это, люди побежали кто куда, сметая все на своем пути. В панике толпа многих затоптала, многие получили увечья. Змеелов стоял возле дракона и ругал сам себя за то, что приволок сюда чудовище, и не почувствовал, что дракон приближается к нему, а когда заметил — было поздно: дракон проглотил его.

Месневи:

Во льду несчастий, как дракона тело, Тщета души моей окаменела. Льду горестей или иное зло Твоим страстям полезней, чем тепло. Дракон страстей не страшен, спит покуда. И ты не пробуждай его теплом, Чтобы весь век не каяться потом.

Рассказ об учителе

Жил когда-то учитель, отличавшийся большим рвением в своем деле, и это, естественно, не нравилось его ученикам. К тому же этот учитель имел недюжинное здоровье и никогда не болел, хотя ученики не раз молили Господа, чтобы Он ниспослал ему какой-нибудь недуг хотя бы на одну-две недели, и они могли бы немного отдохнуть от учебы и сменить книги на игры.

Все это, однако, оставалось их мечтой, пока один из учеников, самый смышленый, не предложил следующий план:

— Давайте сделаем так: сначала я, подойдя к нему, тревожно посмотрю на него и спрошу, отчего у него появились темные круги под глазами. Потом пусть к нему подойдет другой и поинтересуется, почему он так пожелтел и нет ли у него лихорадки. Думаю, что когда подобные вопросы зададут ему еще несколько человек, он начнет искать у себя признаки болезни и непременно найдет их, потому что всем людям и даже ему свойственна мнительность.

Этот план очень понравился ученикам, и они дружно решили исполнить его во что бы то ни стало.

И вот, придя в школу, они перед уроком окружили учителя, и главный заводила спросил его с поклоном:

— О наш мудрый учитель, сегодня я увидел, что у вас под каждым глазом черный круг. Не опасна ли ваша болезнь?

Учитель, даже не знавший, что такое болезнь, был очень удивлен его вопросом и сердито ответил:

— Что ты мелешь, глупец! Я всегда здоров и здоров сейчас! И он, поворчав, начал свой урок, но какое-то сомнение

в нем все-таки засело, и когда на перемене еще несколько учеников один за другим спросили, отчего у него померк взгляд, отчего он похудел и отчего он пожелтел, в нем возникла уверенность в том, что он серьезно болен. Поэтому он не стал проводить последний урок и пошел к себе.

По пути к дому он думал о своей болезни и мысленно ругал жену за то, что она настолько невнимательна к нему, что даже не заметила столь явных признаков его болезни, о которых ему сообщили ученики. От этих дум в его голове возникали нехорошие мысли: он стал подозревать свою жену в том, что она это делает намеренно, потому что хочет от него избавиться.

С этими грустными мыслями он переступил порог своего дома, где жена его встретила словами любви и удивления по поводу столь раннего его возвращения. Он принял ее нежность за лицемерие и стал на нее кричать:

— Неужели ты не видишь моего лица! Вероятно, ты ослепла в своем блуде и не замечаешь признаков моей тяжелой болезни, о которых мне говорят совершенно чужие люди?

— Но я действительно не вижу у тебя никаких признаков нездоровья! — попыталась успокоить его жена.

Но слова успокоения уже не действовали на бедного учителя и он продолжал кричать:

— Ты совсем потеряла стыд! Я умираю, а ты не только не хочешь этого замечать, но и сама подталкиваешь меня в объятия ангела смерти!

Тогда жена еще раз попыталась его успокоить и дала ему в руки зеркало со словами:

— Посмотри сам, и ты не увидишь в своем облике никаких признаков недуга!

— Разбей свое зеркало и постели скорее мне постель. Я уже не могу держаться на ногах! — ответил ей учитель.

Жена поняла, что своими уговорами она ничего не добьется и еще более обозлит мужа, и стала молча готовить ему постель, вспомнив слова Пророка о том, что кто мнит себя больным, непременно заболеет.

Так учитель слег на много дней, и в каждый новый день ему казалось, что его болезнь все более усиливается. Тем не менее учительское рвение не покидало его, и он приказал ученикам явиться к нему для чтения Корана. Учеников такой оборот дела очень напугал: получалось, что одну тюрьму — свой класс — они сменили на другую — на дом учителя, и они снова стали обсуждать, как им освободиться. В конце концов они решили читать Коран погромче, а потом убедить учителя, что у него от чтения Корана болит голова.

И вот, придя к нему, каждый из них стал выкрикивать выделенные ему главы Корана. Кричали они не переставая и наперебой, а потом один из них сказал:

— Прекратите! Вы же видите, что у учителя болит голова, когда мы читаем Коран!

Голова у учителя действительно стала пухнуть от воплей учеников, и он их, к их удовольствию, прогнал прочь.

Теперь уже ученикам их освобождение от занятий показалось полным и окончательным, и они с шумом и гамом помчались по улицам, а поиграв, разошлись по домам. Но дома их родители очень удивились столь раннему их возвращению и, узнав, что заболел учитель, не поверили им, и, собравшись вместе, решили его проведать, чтобы лично убедиться, что их дети не лгут.

Придя в дом учителя, они увидели его лежащим в поту под несколькими разноцветными одеялами. От представшей перед ними жалкой картины у них на глазах выступили слезы, и они высказали ему свои соболезнования, сказав, что до этого совершенно ничего не знали о его тяжелой болезни.

— Я сам не знал, пока мне с радостью не сообщили об этом мои питомцы. Ведь тот, у кого все время забирает работа, никогда не замечает своих болезней, пока ему на них не укажут!

Месневи:

Кто празден не бывает, тот своих Хвороб не знает и не лечит их. Так воин с отсеченною рукой Не сразу никнет, а несется в бой И наземь падает в изнеможенье, Когда стихает жаркое сраженье.

Ювелир и его сосед

Однажды в лавку к некоему ювелиру пришел сосед.

— Дай, пожалуйста, мне весы, — сказал он.— Я уже давно хотел взвесить у себя дома золотишко, чтобы знать, сколько его у меня.

— Дорогой сосед! Нет у меня ни метлы, ни сита, — отвечал ювелир.

— Но я же не прошу у тебя ни метлу, ни сито. Я прошу у тебя весы и к ним разновесы на совсем недолгое время. Неужели ты оглох и не слышишь моих слов? — удивился сосед.

— Нет, я не глух, — спокойно сказал ювелир.— Но я способен заглянуть в будущее и могу рассказать тебе, как будут развиваться события: поскольку ты стар и руки твои дрожат, а кроме того ты еще и не обучен ювелирному делу, ты обязательно просыплешь на пол золотой песок. Потом ты прибежишь ко мне за метлой, чтобы смести его вместе с пылью, а потом еще придешь и за ситом, чтобы отсеять золото. Поэтому я тебе сразу сказал, что у меня нет ни метлы, ни сита!

Дервиш, нарушивший свой обет

В одном глухом горном крае некогда в одиночестве обитал отшельник. Питался он дикими плодами деревьев, растущих в горах, и в плодах этих ему не было недостатка. И этот отшельник дал себе обет: не рвать плодов, пока они на деревьях, не трясти деревьев и не просить прохожих, чтобы они доставали ему эти плоды, а питаться только теми, которые были сбиты с веток ветром и оказались на земле.

И вот как-то случилось так, что ветра в том краю не было дней десять. И все это время плоды спокойно висели на деревьях. В конце концов отшельник так проголодался, что сорвал плод, чтобы подкрепиться, и тем нарушил собственный обет.

А неподалеку от того места, где жил дервиш, в горах собирались воры и разбойники, чтобы поделить свою добычу. О месте их сборища узнала царская стража, и однажды под утро она захватила всех, кто был там. Среди задержанных оказался и отшельник. Суд царя был скорый, и всем ворам отрубили сначала правую руку, а потом левую ногу.

Дошла очередь и до отшельника, но когда палач отрубил ему правую руку и собирался продолжить свое дело, кто-то узнал святого человека и остановил палача. Палач был очень расстроен своей ошибкой и стал на коленях просить прощения у святого шейха, но тот ответил:

— Живи спокойно, брат мой. Во всем виноват я сам, и это наказание ниспослано мне за нарушение моего обета!

Бейт:

Давно известно, что за все деянья Нас ждет награда или наказанье.

Жалобы мула

Как-то мул пожаловался верблюду:

— Почему-то я на дорогах часто падаю. И вообще, мне порой так тяжело идти, будто я не иду, а бреду, как сбившийся с пути странник. И какой бы ни была удобной для меня дорога, я все равно падаю, ударяясь головою. А почему же ты, верблюд, никогда не падаешь?

— Прежде всего потому, что я зорче тебя и вижу намного дальше, — ответил верблюд.— Ведь я смотрю на мир с намного большей высоты, чем ты, и поэтому, например, в самом начале перевала я вижу его конец и начало спуска. Таким образом, милостью Господа мне все открыто на моем пути, и я всегда знаю, куда и как ставить свою ногу. Ты же, в отличие от меня, видишь только то, что под боком, словно птица, которая видит корм за два шажка, не замечая расставленных вокруг этого корма силков.

Терпение мудрого Лукмана

Придя однажды к царю Давиду, Лукман застал его за занятием, показавшимся мудрецу весьма странным; Давид ковал молотом кольца, а потом соединял их одно с другим. Лукману до этого не приходилось видеть, как сталь превращается в кольчугу, но он все же проявил терпение и, не докучая Давиду вопросами, продолжал наблюдать за его работой. Он знал, что его терпение все равно приведет его к цели, и ему откроется сущность того, что делал на его глазах Давид.

И действительно, вскоре царь собрал воедино все кольца, облачился в новую кольчугу, и Лукману сразу все стало ясно.

Обращаясь к Лукману, царь Давид объяснил:

— Теперь эта одежда защитит меня от любых ударов, как щит.

— Ты сделал надежную кольчугу для своей защиты, о царь, — сказал в ответ Лукман, — но все же терпение мудрого человека — вещь не менее надежная!

Заяц в роли посланника Луны

Большое и свирепое стадо слонов однажды надолго расположилось возле водопоя, преградив путь всему прочему зверью. Долго думали звери над тем, как им пройти к водопою, как заставить слонов отойти от воды. Так ничего у них не получилось бы, не окажись среди них одного находчивого зайца. Собравшись с духом, этот заяц закричал вожаку слонов:

— О мой владыка, хоть в этом мире я всегда твой слуга, но все же я — посланник самой Луны, и передаю ее повеление всем слонам: последний раз подойти к водопою в полно-лунье, а потом покинуть эти места. Луна подтвердит мои слова тем, что ее отражение в воде заколеблется на ваших глазах, а если этого не случится, — казни меня!

Как только наступила ночь и на небе появилась луна, вожак повел все слоновье стадо проверить истинность угрозы, будто бы переданной от Луны зайцем. Подойдя к воде, вожак первым сунул в нее хобот, и отражение луны в водоеме немедленно задрожало. Слон счел это подтверждением слов зайца — «посланника Луны» и навсегда увел свое стадо от этого водопоя.

Месневи:

Мы — люди, а не глупые слоны, Нас не страшит дрожание луны. И вообще нам уяснить возможно, Чье предсказанье истинно, чье ложно.

Вор, притворившийся барабанщиком

Однажды вор с большим трудом сделал подкоп под богатый дом. Последние удары его заступа услышал старый хозяин, один живший в этом доме. Он вышел к воротам, где в это время появился вылезший из лаза вор.

— Что ты здесь делаешь, сынок? — спросил хозяин вора.

— Я назначен барабанщиком в вашей округе, — тут же нашелся вор.

— Но у нас обычно в такой поздний час никто не барабанит! — удивился хозяин.

— Если есть срочный повод, необходимо барабанить даже в полночь! — ответил вор, который за словом в карман не лез.

— Но почему же я сейчас перестал слышать уцары барабана? — не унимался старик.

— Иди сейчас домой и спи спокойно, все разъяснится утром, когда ты проснешься, и тогда, я думаю, ты уже забарабанишь сам, — посмеиваясь, ответил ему вор.

Клятва собаки

Обычно, зимой собака бедствует и худеет, и, ощущая тяжесть земного бытия, она частенько говорила сама себе:

— Ведь мне ничего не стоит летом построить себе дом. Клянусь, что я, наконец, это сделаю, и тогда, укрытая от холода, я уже не буду так мучаться и худеть!

Но летом, сытая и растолстевшая, лежа в тени, собака думает иначе:

— Я бы, конечно, могла построить дом, но я стала толстой и неповоротливой и сейчас мне это сделать просто трудно. Может быть, как-нибудь потом...

Месневи:

Когда людей несчастия гнетут, Они обеты частые дают. Построить дом они клянутся плача, Той самой зимней клятвою собачьей. А после все обеты забывают, Когда немного беды отступают

Объяснение в любви

Однажды некий суфий, святой человек, увидел висящий на стене пустой мешок. Вид пустого мешка привел суфия в экстаз:

— Лишь в пустом мешке нет никакого коварства, — провозгласил суфий.— В нем лекарство от бед мирских! Он — будто царствие нищих!

К нему подключились и другие суфии и стали, смеясь и плача, прославлять пустой мешок.

— Зачем же прославлять пустоту? — спросил их случившийся поблизости непосвященный человек.

— Тебе не место здесь, — закричали ему суфии.— У тебя нет никакого воображения, и ты видишь только то, что можно потрогать рукой. Чтобы понять нас, нужно быть влюбленным, ибо только влюбленный видит днем и ночью незримый для других предмет своей любви!

Эмир и его раб Сонкур

Однажды некий эмир собрался идти в баню. Об этом он предупредил заранее своего раба Сонкура, сопровождавшего его повсеместно. При этом он велел рабу приготовить для бани все, что нужно.

Когда все было готово, эмир направился в баню, а Сонкур с тазами и банной глиной его сопровождал. Но когда они были в пути, прозвучал призыв на молитву. Сонкур всегда старался не пропускать ни одной молитвы, поэтому он смиренно попросил хозяина:

— Позволь мне прервать путь и отлучиться, чтобы прочитать положенные в этот час стихи Корана, а ты подожди меня в тени у порога мечети!

Пока шла молитва, хозяин терпеливо ждал своего раба. Когда же служба закончилась, мечеть покинули все правоверные, кроме Сонкура. Когда часы показывали полдень, эмир потерял терпение и громко и сердито позвал своего раба. Сонкур ответил ему, не выходя из мечети:

— О мой милосердный хозяин, меня здесь держит Тот, благодаря кому мы живы. Потерпи еще хоть немного. Твой зов стоит в моих ушах, но Господь еще не велит мне уйти.

Потом эмир еще несколько раз призывал Сонкура, но тот не откликался. Тогда он, разгневавшись до предела, закричал:

— Все уже давно покинули мечеть! Кто же заставляет тебя там сидеть?

— Видимо, меня здесь держит Тот, кто заставляет тебя стоять у порога мечети вместо того, чтобы зайти внутрь. Так что Тот, кто не пускает тебя в мечеть, повелевает мне пока не покидать ее стен!

Месневи:

И море не пускает рыб наружу, Не позволяет выплывать на сушу. И не приемлет тех морское дно,

Кому на суше обитать дано. Так должно быть, и жить до самой смерти В пучине рыбам, а зверью — на тверди.

Змея в сапоге

Однажды Пророк, да благословит его Господь, услыхал призыв к молитве. Он, как положено, попросил воды и сотворил омовение. Потом он снял сапоги и омыл стопы, как человек, неуклонно соблюдающий все законы. Но когда он отвлекся на эти благочестивые занятия, проходивший мимо вор украл его сапог. Заметив это, Пророк взял в руки второй сапог, чтобы хоть его сохранить. Однако невесть откуда взявшийся орел выхватил у него этот сапог и взмыл высоко в небо. Там он подбросил сапог, выпустив его из клюва, и из падающего сапога выпала большая змея.

Увидев это, Пророк понял, какую большую услугу ему оказал орел, и сказал ему:

— Я корю себя за то, что поначалу счел твой поступок коварством, поскольку не сразу постиг суть твоих действий, и теперь благодарю тебя за то, что ты, возможно, спас мне жизнь, и вижу в этом промысел нашего Господа!

Месневи:

Ну что ж, я так скажу, чтоб все вы знали: Утрата — не причина для печали. Чем мы бедней, тем легче нам забота, Слабее страх, что мы утратим что-то. Богатство потеряем — не беда: И богачи счастливы не всегда.

Лучшее место для влюбленных

Одна красавица как-то сказала своему возлюбленному:

— Ты много ездил по свету! Скажи мне, какая из стран, где ты побывал, самая лучшая?

— Из всех стран лучшим я считаю тот край, где мы с тобою рядом, и если мы с тобой вдруг окажемся на кладбище среди могил, мне будет мил даже могильный камень. Ведь для той, которая любила Иосифа Прекрасного, даже тюрьма, в которую был заключен ее любимый, казалась раем. Так что даже из двух миров я бы выбрал тот, где нам будет суждено быть вместе!

Битье определяет сознание

Один хозяин частенько поколачивал сироту, находившегося у него в услужении. Бедный сирота не понимал, за что ему такое наказание, и громко кричал и плакал.

Его крики и стоны услышал некий человек и строго обратился к хозяину:

— Кто тебе дал право так безжалостно истязать сироту. Побойся Бога и прекрати это безобразие!

Но хозяин спокойно возразил:

— Мне странно такое слышать! Ведь я бью не сироту, а дьявола, который в нем сидит и делает его таким вредным и непослушным. Думаю, что и родная мать посчитала бы это своим долгом.

Барабан султана

Некий мальчик по поручению своего отца дежурил в поле и бил в барабанчик, отгоняя птиц от посевов. Мальчик исправно исполнял свой долг, и посевы оставались нетронутыми, пока рядом не расположилась на постой рать султана.

Помимо нескольких тысяч воинов, с этим войском следовал большой и могучий двугорбый верблюд, тащивший огромный и тяжелый барабан султана. В этот барабан били, возвещая победы и устрашая врагов.

Пока воины отдыхали, верблюд бродил вокруг лагеря, и мальчик, боясь того, что он потравит посевы, стал бить в сво-й барабанчик, чтобы его отогнать.

Один бывалый человек видел все это и со смехом сказал мальчику:

— Не бей ты зря в свой барабанчик! Разве им можно испугать того, кто носит барабан самого султана!

Горошина в кипящем котле

Горошина, брошенная в кипящий котел, стала прыгать и скакать, то всплывая вверх, то опускаясь на самое дно. От всего этого она взмолилась:

— Ты разве затем меня купила, хозяйка, чтобы так издеваться надо мной?

А хозяйка, не уменьшая огонь под котлом, ответила ей:

— Я так поступаю с тобой не со зла, но чтобы получился хороший суп, ты должна немного повариться. Ты росла, была молодой и зеленой. Тебя поила небесная влага на горных склонах, но тебе ведь с самого начала было предназначено оказаться в котле, и только для этого ты крепла и созревала много дней!

Царь Соломон и комар

Однажды, когда царь Соломон уже был очень стар и мудр, к его стопам с просьбой о справедливом суде припал комар:

— Во всем мире известно твое правосудие! — сказал комар.— Твою справедливость испытали многие люди и звери, только мы, комары, страдаем от своей незащищенности!

— Поведай же, наконец, в чем суть твоей жалобы? — прервал его царь.— Известно всем, что в моем царстве искоренена всякая несправедливость. Но говори правду, потому что где ложь, там и неправосудие!

— Нас все время угнетает ветер, — пропищал комар.— Когда он дует, мы вынуждены прятаться от него и укрываться по углам. Вынеси же немедленно свой приговор, чтобы ветер с этих пор перестал нас мучить!

— Постой, комар, — сказал на это Соломон.— Следуя законам Господа, я не могу выносить решение в пользу истца в отсутствие ответчика, и я его обязан пригласить на разбирательство.

И царь кивком головы вызвал ветер, странствовавший в это время по дальним странам. Но как только появился ветер, комар сразу же пустился наутек. Царь крикнул ему вслед:

— Куда же ты? Я ведь еще не вынес приговора!

— Я боюсь ветра больше, чем твоего суда, — пискнул комар, улетая прочь.

Месневи:

И с нами тоже может так случиться: Лишь стоит лику Божью появиться, Как убегает каждый кто куда, Хоть мы и жаждем Божьего суда.

Молитва во здравие грешников

Один мулла, бывший к тому же правоведом, как-то возносил молитву о здравии плохих людей.

— О Господи! Пусть не постигнет их никакое наказание, — провозглашал он с кафедры проповедника.— Пусть будут счастливы и благополучны и вор, и прелюбодей, и прочие грешники!

— Перестань! Как ты можешь молиться не за праведных людей, а за тех, кто носит в своей душе великий грех! — корили его слушатели.

— Я молюсь за них, потому что я им обязан больше, чем вам, и больше, чем многим праведникам, — возражал мулла.— Дело в том, что я и сам был когда-то во власти зла, и обратили меня к вере не святые и безгрешные, а именно те великие грешники, чьи отвратительные поступки показали мне, до чего я могу опуститься, если не исправлюсь. Вот я и молюсь о благополучии тех, благодаря кому я стал лучше!

Бейт:

Друзья, деяния врагов иных Порой полезней ваших слов благих.

Полководец Пророка

Однажды Пророк, мир ему, готовил свое праведное войско, чтобы покарать неверных. При этом во главе конницы он поставил юношу из племени Хузайл. Решение Пророка вызвало в войске ропот, и один из воинов сказал:

— Разве этот юнец достоин такой чести? Не будет от него войску никакого проку!

Пророк в гневе прикусил губу и строго ответил недовольным:

— Не следует измерять мудрость сединой. Бывает, что умным оказывается тот, чья борода темна, бывает и наоборот: седобородый может оказаться глупцом. Что касается этого юноши, то, наблюдая за ним, я убедился, что он весьма искусен в бранном деле!

Бейт:

И мудрость подтверждает не всегда Лишь то, что чья-то борода седа.

Происшествие с дубильщиком кож

Однажды дубильщик кож пришел на базар. Случайно оказавшись в ряду, где продавали благовония, он потерял сознание. Увидев человека в глубоком обмороке, сбежались зеваки и любопытные и стали обсуждать случившееся. Одни стали перешептываться, что беднягу постигла кара Господня, поскольку, говорили они, всем известно, что без воли свыше ни один кирпич ни на кого никогда не упадет. Другие пытались ему чем-то помочь: давали понюхать благовония и растирали лицо и грудь розовой водой.

Наконец, решили позвать брата кожевника и послали за ним гонца. Брат подробно расспросил посланного и после этого, взяв кусок сырой кожи, от которой шел тяжелый дух, пошел на базар. Там он поднес этот кусок вонючей кожи к носу дубильщика, и от этого зловония бедняга сразу пришел в себя, открыл глаза и вскоре сумел подняться.

Разновесы из глины

Некий человек очень любил жевать глину. Эту его привычку подметил один лавочник, и когда тот пришел к нему в лавку за сахаром, он сообщил пришедшему, что он будет взвешивать товар гирями, сделанными из глины.

— Взвешивай, чем хочешь, — сказал покупатель, — лишь бы вес был точным.

— Об этом не волнуйся, — сказал лавочник и, загрузив весы глиняными гирями, надолго отошел в кладовку, чтобы отбить от глыбы сахара нужный кусок.

Он постарался задержаться там подольше, полагая, что покупатель, будучи рабом своей привычки, не удержится и возьмет глиняную гирю пожевать. Так оно и вышло: покупатель тайком стащил одну из гирек и отправил ее в рот.

— Давай, давай, кради сам у себя. Ты забыл, что глина дешевле сахара, и, чем больше ты украдешь, тем большим будет мой доход!

Единственное, чего он боялся, так это того, что этот покупатель перестанет красть глиняные гирьки из чаши весов.

Месневи:

Ликует птица, увидав зерно,

Хоть в сеть подчас ее влечет оно. Мы столь же немудры, и алчность глаз Порой в ловушку завлекает нас. Когда приманку видим мы, бывает, Растет влеченье, разум убывает. Я даже Соломона будь мудрей, Не огражу вас от земных цепей. Царями мира вы себя зовете, Но вы рабы своей же грешной плоти. Меж тем владыка мира под луной Лишь тот, кто избежал тщеты земной.

Жена суфия и ее любовник

Один суфий, торговавший на базаре, почувствовал, что жена ему изменяет, и решил проверить ее. Он раньше положенного запер свою лавку и отправился домой, где нашел дверь запертой, и стал громко стучать.

А жена его в это время находилась в доме с неким сапожником. Возвращение мужа застало ее врасплох, так как он всегда был очень точен и никогда не приходил так рано. В их доме не было ни сундука, ни печи, ни подвала, куда она могла спрятать своего любовника. Но жена суфия была очень хитра. И она решила укрыть любовника чадрою.

Сделав это, она открыла дверь и сказала мужу:

— Вот ко мне пришла одна знатная дама, и я закрыла дверь, чтобы никто не слышал нашего разговора, так как она пришла сватать нашу дочь за своего сына!

Чадра не могла надежно укрыть мужчину, и суфий сразу же заметил обман, но он решил поддержать игру жены и серьезно возразил:

— Мы ведь даже близко не можем подойти к столь знатному роду, да и союз мужа и жены прочен только в том случае, когда обе стороны во всем равны.

Но жена, думая, что ей удалось обмануть мужа, продолжала вдохновенно врать:

— О мой муж! Я уже приводила нашей гостье этот довод, но она сказала, что ее семья не гонится за богатством, а самое важное для них — счастье сына!

Тогда суфий, продолжая игру, дал всем понять, что перехитрить его не удалось:

— Приданое у нашей дочки небогатое, но если наша гостья ищет воздержания и скромности, то она должна знать, что дочь бывает безгрешной только у безгрешной матери, но не мне говорить о достоинствах моей жены — они и так видны всем! И все поняли, что никакими даже очень хитрыми словами нельзя скрыть грешные действия и помышления.

Месневи:

Бог не всегда прощает прегрешенья, Он насылает иногда отмщенье. Знай: если ты нечестно поступил, Не полагай, что Он тебя простил. В руках Господних сделать так, чтоб зло Или исчезло, или проросло. Ты, даже если Бог тебя простит, Когда-нибудь за грех познаешь стыд.

Дикобраз и душа человеческая

Говорят, что дикобразу побои идут впрок и что если его чаше и сильнее бить, то он становится глаже и сильней. Если это так, то душа грешного человека очень напоминает дикобраза, и под ударами судьбы и обстоятельств она становится сильнее и чище. Не потому ли, что люди часто били своих пророков, души пророков стали совершеннее души других людей?

Чалма правоведа

Некий правовед постоянно удивлял окружающих своей огромной чалмой. Чтобы придать своей чалме такие громадные размеры, он подкладывал в нее куски войлока, ваты и даже кусок истлевшего халата, одним словом, все, что было в доме и попадало под руку. Заматывая этот хлам в чалму, он придавал ей необычайно солидный вид.

И вот однажды вечером правовед направился куда-то по своим делам. Когда он шел по улице, вор, пробегая мимо, стянул эту необычную чалму с головы правоведа и помчался дальше.

— Постой, сынок! — закричал ему вслед правовед, — Ты хоть посмотри, что у тебя в руках, и если украденное тебе понравится, так и быть — тащи его к себе домой!

Вор остановился, и когда он стал разматывать чалму, из нее к его ногам высыпался весь заложенный туда хлам, а в его руках остался лишь небольшой, длиной в аршин, кусок материи. Вор очень рассердился и стал кричать:

— Как тебе не стыдно, правовед? Ведь я думал, что у тебя настоящая богатая чалма, и вот в моих руках жалкая тряпка. Ты обманул меня!

На это правовед ответил:

— Тебе грех на меня жаловаться. Ведь я только одному тебе и сказал, что представляет собой моя чалма, а всех остальных мне удалось обмануть!

Награда поэту

Некий поэт поднес одному царю прославляющие его стихи. В награду за это царь велел выплатить поэту тысячу динаров. Министр Хасан, которому он поручил произвести эту выплату, сказал царю:

— О мой государь, не кажется ли тебе, что такая плата за преданность поэта явно мала. Мне кажется, что эту награду поэту нужно увеличить, по меньшей мере, в десять раз.

Царю не хотелось отдавать такие деньги, но министр настаивал, объясняя ему, как много значат творения поэтов, славящие владык для доброй памяти о них в будущем. И царь в конце концов согласился с ним.

Поэт же, получив десять тысяч динаров и зная, кому он этим обязан, по пути домой славил уже не царя, а министра Хасана, выпрашивая для него от всей души благополучие и милость Господа.

Но прошли годы, поэт постепенно растратил эту щедрую награду и решил снова написать хвалебные стихи царю в расчете на новое вознаграждение. И он снова написал оду, в которой самыми изощренными словами превозносил правителя. Когда же он появился со своим творением во дворце, он узнал, что прежний министр Хасан уже отошел в мир иной, и у ног царя расположился другой распорядитель.

Выслушав поэта, царь тут же приказал выдать ему тысячу динаров, но новый министр, сообщив, что казна страны пуста, предложил уменьшить эту плату в десять раз.

— Но я же прошлый раз получил десять тысяч динаров! — взмолился поэт.— Разве можно тому, кто уже привык к сахару, давать выжатый тростник?

Кто-то из придворных поддержал поэта, но министр был непреклонен. Споры продолжались еще некоторое время, пока царь не устал от них. И когда министр попросил его поручить ему, министру, самому решить этот вопрос, царь с радостью согласился, попросив все же не обижать поэта.

Министр же сказал поэту, что выплату он произведет позже, и все разошлись.

Опять потянулись долгие годы, которые поэт прожил в бедности и невзгодах. Он постарел, и когда он, уже согбенный, в очередной раз пришел к министру и попросил его, наконец, прямо сказать, что выплата ему вознаграждения невозможна, чтобы он, поэт, измученный ожиданием, мог перестать ждать. И только тогда министр швырнул ему лишь малую часть названной царем суммы.

По пути домой поэт думал об умершем министре Хасане и его доброте и решил узнать, как зовут нынешнего министра, ставшего олицетворением зла. И когда люди сказали ему, что и нового министра зовут Хасан, он был поражен.

— О как несправедлив мир, наделивший обоих министров одним и тем же именем! — воскликнул поэт.— Получилось так, что имя «Хасан», прежде стоявшее под указами, исцелявшими раны народа, теперь стоит на бумагах, делающих людей несчастными. Что ж, жадный и несправедливый слуга позорит своего хозяина больше, чем его враги.

Советы пойманной птицы

Человек однажды поймал птичку.

— В неволе я тебе не пригожусь, — сказала ему птичка, — отпусти меня, и я дам тебе три ценных совета.

Первый совет птичка пообещала дать в руке, второй — когда она взлетит на ветку, и третий — на вершине холма. Человек согласился и спросил, каков ее первый совет.

— Если ты чего-то лишился, пусть даже ты ценил это не меньше жизни, не жалей об этом.

Человек отпустил птичку, и она, взлетев на ветку, сказала свой второй совет:

— Никогда не верь тому, что противоречит здравому смыслу и не имеет доказательств.

Затем она полетела на вершину холма и закричала оттуда:

— О несчастный! Я проглотила два огромных бриллианта. Если бы ты убил меня, они были бы твоими.

В отчаянии человек схватился за голову.

— Дай мне хотя бы свой третий совет, — сказал он, придя в себя.

— Какой же ты глупец! — воскликнула птичка.— Ты просишь у меня третьего совета, даже не подумав над первым и вторым. Я сказала тебе, чтобы ты не жалел о потерянном и не верил бессмыслицам, а ты только что поступил наоборот. Ты поверил нелепости и пожалел о том, чего лишился! Подумай сам, как же во мне, такой маленькой, могут поместиться два огромных бриллианта. Ты глуп, поэтому ты должен оставаться в границах, которые предназначены для обычных людей.

О том, как один человек обращался за советом

Один человек пришел к соседу за советом, но сосед не стал выслушивать суть дела и сразу же сказал:

— Ищи себе другого советчика, сосед. Так тебе будет лучше, потому что я — твой тайный враг, а вражда — плохой советчик. Обратись же к кому-нибудь из своих друзей, и тогда, если ты был честен с этим другом, ты будешь уверен, что получишь действительно полезный совет.

На это сосед, который ждал совета, ему ответил:

— После твоих слов я понял, что ты мне действительно скрытый враг! Но при этом ты честен, а честный враг лучше нечестного друга.

Отшельник, веселившийся в голодный год

Когда-то в одной стране был голодный год. Все пребывали в страхе и в печали, и только живший в ней отшельник радовался и веселился.

— Как ты можешь веселиться, — спросили его, — когда Господь отвернулся от нас, и засуха уничтожила посевы и плодовые деревья. Нельзя радоваться, когда все мусульмане в горе!

Святого человека не смутили эти слова, и он ответил:

— Я радуюсь тому, что куда бы я не посмотрел, я везде вижу цветение и созревание, вижу поспевающие злаки, налитые гроздья винограда, сочные плоды. И все это — истина, потому что я сам каждый день срываю какой-нибудь стебель или зрелый плод. Вы же не видите этого, потому что нарушили Божий закон, как некогда нарушили его слуги фараона, на которых за это было ниспослано наказание, и вода в Ниле стала кровью. И только тех, кто услышал слово Господа и пошел за Моисеем, миновали эти беды.

Рыболовы и три рыбы

В одной стране был чистый водоем, и в нем жили три рыбы. Одна из них была очень умной, другая — не слишком умной, а третья и вовсе была обделена умом. И однажды утром в этот водоем забросили свои сети рыболовы.

Рыбы по шуму и волнению воды поняли, что им грозит беда. Умная рыба сразу же решила, что лучше держаться от рыбаков подальше, и, не советуясь с другими рыбами, уплыла по протокам из этого водоема в безбрежное море. Путь ее был нелегким, и ей многое пришлось испытать и перетерпеть, пока она достигла цели и оказалась в таком месте, где было вдоволь корма и не было врагов.

Вторая, не очень умная рыба, видела, как первая покинула водоем, и думала: «Может быть, мне стоит поплыть за нею, хоть я не знаю дорогу, но я могла бы плыть за нею следом». Но пока она раздумывала, первая рыба уже скрылась из глаз. И все ее размышления оказались бесполезными. Тогда она решила притвориться дохлой и, перевернувшись брюхом вверх, поплыла по течению вытекавшего из водоема протока. Один из рыбаков заметил ее и, схватив за жабры, выкинул на песок. Но он все же думал, что эта рыба сдохла и потому не следил за ней. Благодаря этому рыба сумела незаметно подвинуться к протоку и, уловив момент, одним прыжком достигнуть воды и скрыться в нем. Так она все-таки спаслась.

Третья же — глупая рыба, пытаясь спастись, только суетилась и металась по водоему и в конце концов угодила в сети. И даже оказавшись в казане, она так и не поняла, что произошло. И вода в казане уже начала быстро нагреваться, а она все еще мечтала, как уплывет за другими рыбами и больше никогда не увидит ни людей, ни их коварных сетей.

Бедуин и голодная собака

Как-то один бедуин причитал над лежавшим в пыли псом, который не мог подняться от слабости.

— Боже мой! — стонал бедуин.— Не лишай же меня моего единственного друга.

Проходивший нищий божий странник спросил бедуина, о чем он так горько плачет.

— Как же мне не плакать, — ответил бедуин, — когда мой пес вот-вот отдаст Богу душу. А ведь он был отважным и сильным. Днем он охотился со мной, а ночью сторожил меня. Он был всегда ласков со мной и зол с моими врагами.

— Что ж, нужно терпеть, и Господь, возможно, возместит твою потерю! — успокоил его странник и спросил: — Кстати, а чем это набит твой мешок?

— Там у меня хлеб и мясо и немного другой снеди, оставшейся вчера от ужина, — ответил бедуин.

Тут уже странник удивился:

— Если у тебя есть пиша, то почему же ты ничего не дашь поесть своему любимому псу?

— Помилуй Бог, — возмутился бедуин, — как мне ни дорог пес, но пища все-таки дороже! Не могу же я ее бесплатно отдавать псу, когда она стоит денег.

Услышав эти слова, странник рассердился:

— Ты пустой и глупый человек, и если ты ценишь еду дороже, чем жизнь пса, то этот пес достойнее тебя, а проливаемые тобой слезы не стоят и дорожной пыли! — сказал ему странник и ушел, не оборачиваясь.

Исчезающая ткань

Говорят, что некие ловкачи, дождавшись лунных ночей, приспособились продавать лунное сияние. Отмеряя его, как ткань или холст, они, соответственно, получали деньги от доверчивых покупателей.

Месневи:

На тот базар, где шум и суета, И мы пришли, чтобы купить холста. И призрачный нам отмеряют свет Взамен прожитых понапрасну лет. Так где же то, что куплено досель? И нет холста, и опустел кошель.

Едок и еда

Птица нашла червяка и схватила его своим клювом, не замечая, что за нею исподтишка наблюдает кот. И в тот момент, когда она проглатывала червяка, кот поймал ее и съел. Так птица одновременно стала едой и едоком.

Бейт:

Кто отличит еду от едока — Их разница не слишком велика.

Ученик и плачущий учитель

Пришел как-то некий ученик к своему учителю и застал его плачущим. Учитель плакал так горько, что ученик тоже заплакал. Так они некоторое время сотрясали рыданиями дом, но потом учитель вдруг умолк и сказал своему ученику такие слова:

— Мне очень странен твой плач, потому что я считаю его беспричинным и вижу в основе твоих рыданий только подражание. А тот, кто плачет без причин, достоин лишь осуждения. Никогда не греши слезами, если они не рождены в глубине твоей души!

О том, как попугай учился говорить

Один хитрец, желая научить попугая говорить, посадил его перед зеркалом, а сам расположился позади этого зеркала. Попугай видел свое отражение и, не догадываясь, что за зеркалом сидел человек, думал, что все эти слова произносит другая птица, отражение которой он видел в зеркале, и от этого он особенно старательно выговаривал услышанные слова.

Маджнун

Из-за разлуки с любимой Лайли Маджнун серьезно заболел, и врач, осмотрев его, прописал ему кровопускание. Эту операцию в том селении очень искусно производил местный цирюльник, который и пришел к Маджнуну. Но когда он наложил ему на руку жгут и приготовился вскрыть вену, Маджнун отказался от его услуг.

Цирюльник очень удивился и сказал:

— Неужели ты испугался? Ведь ты не боялся льва и других хищных зверей в пустыне, почему же ты теперь боишься меня?

— Не боль мне страшна! Я перенесу любую боль, но я так переполнен любовью, и хоть я и Лайли сейчас далеки друг от друга и страдаем врозь, между нами все равно нет грани, и я боюсь, что вскрыв мне вену, ты поранишь ее, мою милую. Ведь мы с ней — едины в двух телах!

Лиса, лев и осел

У одного бедного человека не было ничего, кроме старого осла со стертой холкой и впалым брюхом. Пастись его он выгонял в подступавшую к его дому каменистую степь, где почти не было травы, и, чтобы найти ее, осел уходил далеко от селения. Это пастбище осла почти вплотную подходило к владениям льва, но лев, который там жил в это время, пострадал в битве со слонами и почти не двигался, зализывая свои раны.

Не имея сил охотиться, лев был голоден и уже давно посматривал на пасущегося вдали осла, до которого он не мог добраться. Наконец у него созрел план, и он позвал лису и попросил ее привести к нему осла, чтобы он его тут мог задрать и, подкрепившись, хоть немного восстановить свои силы.

— Уверен, что ты справишься с этим делом, — сказал лев, — ведь вы, лисицы, умеете заговорить своими небылицами любого.

Лисица согласилась и сразу же направилась к ослу, и, подойдя к нему, сказала:

— Нижайший поклон тебе, мой дорогой друг! Как твое здоровье, обильна ли и вкусна твоя пища?

— Я не имею права роптать на то, что дарует мне Бог, поскольку Он ценит лишь терпение и не приемлет жалоб, — отвечал лисе осел.— Бог определил каждому, кому, где и как кормиться. И если мне сейчас не очень хорошо, то я думаю о том, что все может быть еще хуже, и если я могу здесь пощипывать сухую травку, то мне не нужны ни сено, ни овес. Лиса, выслушав его, продолжала хитрить:

— Ты прав, что все происходит по воле Бога, даровавшего каждому из нас свою пищу, но ведь Он дал нам также пути и знания, чтобы ходить и искать, где этот корм лучше.

Но осел не согласился с лисой, сказав, что Господь обеспечит кормом все свои создания, где бы они ни находились, и пытаться самому улучшать свою жизнь — это значит не доверять Господу, Его мудрости и справедливости.

— В мире очень немного созданий, уповающих лишь на Бога, — возразила лиса.— Все что-то ищут и находят, не дожидаясь Его указаний. Никто не должен пребывать в праздности. Помни, что тот, кто не ищет клада, никогда его не найдет.

— В том, что ты говоришь, лиса, скрыта алчность, — сказал осел.— А алчность таит в себе зло. И никто из тех, кто довольствуется малым, еще никогда не чувствовал себя несчастным, а алчному и богатство не приносит радости. И не только мы ищем пищу, но и пища ищет нас, и поэтому не следует суетиться понапрасну.

Но лиса опять с ним не согласилась.

— Господь определил каждому из нас не только пищу, но и работу по ее добыче, — сказала лиса.— И среди людей каждый для добывания пищи делает свое дело — шьет сапоги или платье, строит дома или носит воду. Отлынивать же от положенной Господом работы — это большой грех. Твоя же работа, осел, не только переносить грузы, но и искать себе лучшее пастбище!

Осел, однако, не хотел уходить из своей пустыни, довольствуясь ее скудной растительностью, и тогда лиса принялась расхваливать пастбища, которые, по ее словам, находились поблизости.

— Ты сам себе враг, — сказала она.— Ты бродишь здесь среди камней в то время, как по соседству находятся луга с высокими сочными травами, и все, живущие там, не знают никаких забот.

Ослу не пришло в голову спросить лису, почему же она такая худая, если она пожаловала из такого земного рая, и почему нет на ней печати довольства и достатка. Может быть, он и додумался бы до этого, но его так взволновала картина, нарисованная лисой, что ему казалось, будто он уже сам ощущает вкус описанных ею сочных трав. И все его сомнения развеивались от вожделения. К тому же он устал от спора с лисой и смиренно пошел за ней.

Когда они подходили к логову льва, хищник не удержался от соблазна и издали прыгнул на осла, но не учел, что ослабел. Поэтому одним прыжком осла он не настиг, а помчаться за ним не смог, и ослу удалось удрать.

Лиса в досаде сказала льву:

— О царь зверей! Ни одно дело не следует делать впопыхах. Прости меня за мою дерзость, но я все же скажу, что добычу всегда следует подпускать поближе. Ведь то, что осел смог от тебя удрать, позорит твою честь. Ты забыл, что терпение — это дар Божий, а торопливость — происки дьявола.

Но лев не стал сердиться на дерзость лисы.

— Да, — сказал он, — и осел оказался достаточно ловким, и я от боли стал медлительным. Да и голод подгонял меня. Но ты не кори меня за неудачу, а лучше приведи ко мне осла снова. Я буду терпелив и не упущу удачу, и ты тоже не будешь в накладе!

Лиса была не менее голодна, чем лев, и деваться ей было некуда.

— Что ж, я попробую опять перехитрить осла, — сказала она.— Но ты на сей раз уже не торопись и уповай на известную всем глупость ослиного рода.

Лев обещал ждать добычу, не шевелясь и притворившись спящим.

Лиса нашла осла на том же месте, что и в первый раз, но теперь он был насторожен и сразу же заявил лисе:

— Твоей поживой я больше быть не хочу. Я ведь тебе никогда не делал зла, а ты завлекла меня ко льву! Ты — словно змея, жалящая даже тех, кто ей не причинил никакого вреда.

— Смени свой гнев на милость, мой осел! — ответила ему лиса.— Тебе просто почудилось, что на тебя бросился лев. Это было лишь видение льва, охраняющее те самые пастбища, о которых я тебе рассказывала, и этим безвредным волшебством Бог спасает эти райские места от всяких жадных пришельцев. Я же виновата лишь в том, что забыла тебя об этом предупредить.

Но осел ей не поверил и сказал, чтобы она убиралась прочь, так как все свои уловки она пускает в ход по наущению льва.

Лиса, однако, не уходила и сладким голоском продолжала уговаривать осла, что он прошлый раз видел не самого льва, а лишь его призрак. Речи лисы напомнили ослу ее рассказ о тучных лугах и пастбищах, и от этих воспоминаний его голод усилился так, что он подумал: «Чего я, собственно, боюсь: либо я там действительно найду обильный и вкусный корм, либо там меня ждет смерть, которая навсегда избавит меня от мук голода!»

Так он нарушил данный самому себе обет и позволил лисице снова заманить его ко льву. На этот раз лев не торопился и, подпустив к себе осла, с ревом разодрал его, ощутив в этот момент, что к нему возвращаются силы. Сытно поев, он пошел к водопою, утолил жажду и возвратился, чтобы не спеша доесть остатки. Но самого вкусного из требухи он уже не нашел и стал допрашивать лису, куда девались печень, сердце и мозги.

— Ну подумай сам, — отвечала ему лиса,— откуда могут быть мозги у дурака, который, чудом избавившись от беды один раз, снова поверил моим уговорам. Другой бы зверь сердцем почуял опасность. А он нет. Значит, ни сердца, ни мозгов у него никогда не было!

Бейт:

Что делать, всех нас жадность ослепляет, Она подчас к нам гибель приближает.

Осел и царские скакуны

У одного водовоза был старый осел. Водовоз заставлял его работать от зари до зари, а кормил его не овсом, а одной лишь соломой, да и той давал не так уж много.

Воду же водовоз возил даже в царские конюшни, и однажды царский конюх обратил внимание на состояние осла и сказал:

— Послушай, водовоз, мне так жалко твою скотину. Посмотри, как согнулся бедный осел, а ведь он — твой единственный кормилец.

— Ты же знаешь, какие у меня доходы, — ответил водовоз.— На свои заработки я не могу покупать ему овес и ячмень.

— А ты оставь своего осла на несколько дней в моих конюшнях, — предложил царский конюх.— Пусть он отдохнет и поест нормальной пищи!

Так осел неожиданно оказался среди принадлежащих царю арабских скакунов. Он увидел, что их стойла посыпаны чистым песком, ясли переполнены ячменем, а их бока укрывают узорные попоны. И осел возроптал:

— Великий Боже! Где же Твоя справедливость на этом свете. Ведь я создан Тобой, как и эти кони. Почему же я всю жизнь должен ходить в хомуте, таскать повозку, голодать и терпеть издевательства погонщиков, а эти кони, ничего не делая, целый день жрут ячмень?

Вдруг эти гневные рассуждения осла прервал звук трубы. По этому сигналу скакунов немедленно оседлали, и воины во главе с царем помчались в бой. Потом осел увидел, что не все они вернулись с поля брани, а некоторых принесли ранеными, и конюх извлекал из них остатки стрел и бинтовал им ноги.

При виде этой картины осел подумал: «Прости меня, Господь! Я понял, что мне нечего роптать на свою жизнь, и лучше пусть мне не дают ячменя и заставляют тащить повозку, я свою участь не меняю на сытую, райскую жизнь этих скакунов!»

Напуганный человек

В некий дом как-то в ужасе вбежал один прохожий. От страха он дрожал и даже говорить ему было трудно. Хозяин дома спросил его: