Свободное падение

Глава 16

Через несколько часов они покинули Волчьи Пещеры и продолжили путь. Уилл успел так устать от ходьбы, что потерял счет времени, но вдруг Марта указала на что-то впереди.

— Почти пришли, — сообщила женщина, когда они подошли к веревочному мосту.

Честер присвистнул.

— Другую сторону даже не видно. Это какой же длины должен быть мост?

— Метров двадцать пять… может, тридцать, — прикинул Уилл, разглядывая хрупкую конструкцию, протянувшуюся над бездной.

— Это вы повесили мост? — спросил Честер у Марты. Ребята поставили носилки с Эллиот. Марта шагнула на мост, и он зашатался со зловещим скрипом. Она сделала еще несколько шагов, проверяя ногой каждую деревянную перекладину, прежде чем ступить на нее. — Или Натаниэль? — предположил Честер, не дождавшись ответа.

— Люди с корабля, — сказала Марта, вглядываясь в темноту над головой. — Я чую. Они там, наверху.

— Кто? — удивился Уилл.

— Мы рядом с гнездами… гнездами Пресветлых. — Несмотря на жару, она вздрогнула. — Я чувствую, как они там кружат… высматривают жертву. — Марта встретилась глазами с Уиллом. — Это дурное место. Их место. Чужаков они не любят. — Она перевела взгляд куда-то в сторону, и Уилл машинально обернулся, думая, что Марта заметила что-то у него за спиной, но там никого не было.

Мальчик понял, что она устала. Для него и Честера путешествие оказалось более утомительным, чем они ожидали, несмотря на то, что им по пути удалось несколько раз подремать на твердой земле. Марта даже этого себе старалась не позволять. Всю неделю, с того дня, как они оставили хижину, женщина сохраняла неослабную бдительность, высматривая опасность и с удивительной точностью находя дорогу в лабиринте бесчисленных туннелей.

Ее одежда, и в лучшие времена не особенно чистая и опрятная, покрылась грязными пятнами, а морщины на лице от утомления казались еще глубже. Уилл заметил, что у нее закрылись глаза.

— Эй, Марта, — негромко сказал он.

Женщина распахнула глаза и повернулась к мосту.

— Переходим по одному. И никакой болтовни. Теперь надо вести себя тише. — Она вытащила из-за пояса веточку огненного аниса, но не стала поджигать. — Нужно поберечь, — сказала Марта, словно напоминая об этом самой себе, и пошла вперед. Мост качался от ее шагов.

Когда женщина без происшествий перебралась на ту сторону, на мост встал Честер. Ребята решили между собой, что Честеру как самому тяжелому не стоит нести Эллиот, так что он взял один из легких рюкзаков.

— Не нравится мне это, — проворчал он, делая первые шаги. — Ох как не нравится.

— Успокойся, это безопасно. Безопасней некуда, — уверенно сказал ему Уилл.

— Замечательно. Это, считай, смертный приговор. Когда ты так говоришь, надо начинать бояться, — простонал он, подняв брови. Уилл кивком пожелал ему удачи.

Со своего места Уилл видел, как сильно раскачивается мост под весом Честера. Хотя его друг двигался медленно, мост так громко скрипел и ходил из стороны в сторону, что казалось: он вот-вот оборвется. Но мальчик часто останавливался и ждал, пока колебания моста утихнут, прежде чем идти дальше, и в итоге благополучно пересек бездну.

Настала очередь Уилла. Прижимая к себе Эллиот и носилки, он двинулся вперед, но шагов через двадцать ему пришлось остановиться. Мальчик застыл, словно статуя. Ему очень хотелось ухватиться за веревочные перила, натянутые с обеих сторон моста на уровне пояса, но руки у него были заняты Эллиот.

— Каково это — падать с такой высоты? — раздался голос в голове у Уилла, заставив его вздрогнуть. А потом началось то, чего он меньше всего хотел. Иррациональное желание спрыгнуть вниз вернулось — мальчик словно стал марионеткой в чьих-то ловких руках. Он необычайно четко представлял себе, как перешагивает через веревку-перило и бросается в бархатные объятия темноты. Почему-то это казалось самым разумным поступком на свете. Несколько секунд Уилл не замечал ничего вокруг — для него существовала только необоримая тяга пустоты. Он не думал об Эллиот, совершенно беззащитной в его руках, не думал о Честере и Марте, ждущих его на другой стороне ущелья, — мальчик был один на один с искушением. Потом уголок сознания, еще сопротивлявшийся вторжению, напомнил ему об Эллиот, и Уилл заставил себя подумать о том, что не имеет права спрыгнуть вместе с ней. Однако сила, тянувшая его вниз, перевешивала.

— Пожалуйста, — простонал он, — пожалуйста, не надо.

И тут что-то ткнуло его сзади. Мальчик обернулся, медленно, как во сне, и увидел кошачью морду. Огромные глаза Бартлби непонимающе разглядывали его. Очевидно, кот решил, что настала его очередь идти через мост, и не мог понять, почему Уилл остановился и не дает ему пройти. Когда мальчик встретился с ним взглядом, Бартлби негромко мяукнул с почти человеческой интонацией, как будто спрашивал: «Ты чего?»

Уилл моргнул, и странное желание прыгнуть угасло, как пламя свечи на ветру, померцав на прощание. Мальчик развернулся и увидел Честера на другом конце моста. Уилл снова побрел вперед. Кот, мягко переступая лапами, последовал за ним, время от времени тыкая хозяина мордой, когда ему казалось, что мальчик слишком медленно продвигается.

Поскольку Марта велела молчать, Честер ничего не сказал Уиллу, когда тот снова оказался на terra firma, только встревоженно посмотрел на друга. Уилл, покачиваясь, отошел подальше от моста, положил Эллиот и опустился на землю рядом с ней, обхватив голову руками.

Когда Ребекка тоже перешла мост, они направились дальше. Почти сразу под ногами снова оказалась поверхность гриба, и вскоре Марта подвела своих спутников к отвесному спуску, вслед за которым предстояло преодолеть еще два обрыва. Уилл до сих пор не пришел в себя после случившегося на мосту и с трудом мог думать о том, что нужно аккуратно спустить вниз Эллиот и носилки. Его беспокоила не столько возможность очередного странного приступа — он почему-то не повторился, — сколько необходимость каждый раз тщательно планировать свои действия, а от того, что двигаться приходилось по скользкой поверхности, легче не становилось. К тому времени как третий и последний спуск остался позади, Уилл едва держался на ногах, но Марта, отчаянно жестикулируя и показывая пальцем вперед, дала понять, что отдыхать некогда.

Через полчаса они вошли в большую пещеру. Уилл расслышал плеск водопада в отдалении. Здесь Марта шла очень медленно, и Уилл понял почему, когда ее фонарь осветил странный объект впереди. Из наростов гриба под углом торчала башенка высотой метров тридцать. Четко различалась только верхняя ее часть — она была темная, гладкая и металлически поблескивала, — остальное скрывал слой гриба.

— Металлический корабль, — прошептал Уилл, расплываясь в улыбке.

Они наконец-то достигли цели. Мальчику хотелось кричать и петь от радости, но он знал, что шуметь нельзя. Честер изо всех сил махал руками, чтобы привлечь внимание друга, указывая на области под башенкой и по обе стороны от нее. Свет фонарей не доходил до самой башенки, и Уилл не сразу понял, что так взволновало Честера. Обнаружилось, что башенка, судя по форме грибных наростов, была куда больше, чем казалась на первый взгляд. Похоже, это внушительное сооружение имело цилиндрическую форму. Уилл попробовал представить себе, как выглядит корабль целиком. Он никогда особенно не интересовался морскими судами — разве что легендарными, вроде «Катти Сарк».

Марта торопливо подвела их к основанию башенки. Ребятам приходилось заслонять лицо руками, потому что мощные порывы ветра то и дело обдавали их водой из водопадов. Соленой водой, заметил Уилл, облизнув губы.

За башней ничего не было видно — только непроглядный мрак. Уилл тут же заключил, что корабль стоит на самом краю одной из Семи Сестер. Можно было подумать, что они снова вернулись к Поре, если бы не несмолкаемый шум падающей воды, напоминавший отдаленные раскаты грома.

Путники не без труда вскарабкались по стене корабля, плавно скруглявшейся к вершине, поскальзываясь на грибных наростах, и собрались у основания башни. Марта потыкала гриб ножом в нескольких местах, очевидно, что-то разыскивая. Наконец лезвие ударилось о металл, женщина запустила руку в гриб и, кряхтя, с силой за что-то потянула. Показались несколько звеньев ржавой цепи. Видимо, она тоже заросла грибом, как и все вокруг.

Марта дернула цепь в последний раз, и она высвободилась целиком, разрывая слой гриба. Цепь звякнула, ударившись о металл, и Уилл понял, что она где-то закреплена. Марта ухватилась за цепь и во мгновение ока взмыла вверх. Уиллу пришло в голову, что благодаря уменьшенной силе тяжести туда можно было бы просто запрыгнуть, но догадался, что слишком велик риск промахнуться и оказаться в бездне.

Честер поднялся следующим и спустил веревку за Эллиот и носилками. Затем по цепи взобралась Ребекка с рюкзаками, и пришел черед Бартлби. Уилл обвязал кота веревкой, несмотря на его протесты, и Марта втащила его наверх. После этого мальчик поднялся сам и обнаружил, что все, кроме Марты, куда-то исчезли.

Не успел он осмотреться, чтобы понять, где находится и куда делись остальные, как раздался тонкий протяжный вой.

— Пресветлые, — едва слышно произнесла Марта. Во мгновение ока она взвела арбалет. Запрокинув голову, Уилл посмотрел наверх, но увидел только пятна света, тусклые и нечеткие, как огни светлячков за мутным стеклом.

Мальчик не знал, моргнул он или нет, но в лучах Мартиного фонаря вдруг появилось какое-то большое существо. Оно как будто возникло из ниоткуда, и Уилл не сразу понял, что это такое.

Первое, что он заметил, — это цвет, очень светлый, почти белоснежный. У существа были крылья размахом метров в десять. Между ними находилось тело размером со взрослого человека, но на человеческое ничем не похожее. По форме и положению головогруди мальчик сразу понял, что это какое-то насекомое. Туловище внизу разделялось надвое, как будто у существа были ноги, но Уилл увидел, что это выступы, покрытые пухом или, быть может, мелкими чешуйками, как у мотылька. А всю нижнюю часть туловища покрывали бесчисленные мелкие существа черного цвета, похоже, паукообразные, и мальчик каким-то образом догадался, что это нечто вроде паукомартышек, только крошечных.

Угловатыми очертаниями крыльев белое существо напоминало летучую мышь, а звук, с которым оно ими хлопнуло, усилил сходство.

Раздался свист — это Марта выстрелила в неведомое создание. Оно находилось всего в паре десятков метров от башни, но стрела улетела в пустоту. Существо просто исчезло.

— Что?! — воскликнул Уилл. Даже если он моргнул (а он был уверен, что не моргал), существо все равно перемещалось неестественно быстро.

Он услышал, как снова хлопнули крылья. Существо опять появилось, слева от башни и гораздо ближе к ним с Мартой. На этот раз оно оказалось прямо в лучах фонаря Уилла, и мальчик смог хорошо его рассмотреть.

Голова существа по форме и размеру походила на мяч для регби. В центре торчал изогнутый хоботок, а под ним располагался рот, полный острых жемчужных зубов. Над хоботком Уилл увидел два серебристых круга — это, как знал Уилл, скорее всего, были не глаза, а что-то вроде «ушей», как у паукомартышек.

Сейчас Уилл моргнул от удивления, но когда он открыл глаза, существо не пропало. Как ни странно, его морда с хоботком и светящимися кругами весьма напоминала человеческое лицо. Еще удивительнее был округлый орган у него на макушке — вращающийся диск, испускавший мощное сияние. Уилл инстинктивно понял, что это служит приманкой для жертв в темноте.

Тут мальчик увидел, что существо сложило крылья, как хищник, готовящийся броситься на добычу с высоты.

Броситься на него и Марту.

Уилл словно прирос к месту, но Марта успела сориентироваться и еще раз выстрелить из арбалета. Белое существо растаяло в воздухе на глазах у мальчика. Вернул Уилла к реальности только резкий оклик Марты.

— Залезай! — крикнула женщина, толкая его в отверстие у нее под ногами. Уилл выронил фонарь и услышал, как тот обо что-то ударился внизу. Мальчик и сам свалился бы, если бы чудом не ухватился за металлическую лестницу. Он успел преодолеть несколько перекладин, но тут Марта, спускавшаяся с изяществом бешеного носорога, наступила ему на руку.

— О-ой! — простонал он, потирая отдавленные пальцы. Марта тем временем захлопнула люк и заперла его, повернув ручку-колесо.

— Что это была за тварь там, наверху?! — спросил он, сжимая и разжимая руку, чтобы унять боль, и осматриваясь в тесном помещении. — Ни за что не поверю, что это паукомартышка! — добавил мальчик, сообразив, что находится внутри той самой «башни» корабля. Она была овальная, по стенам спускалось множество труб разной толщины.

— Это был Пресветлый, — полушепотом сказала женщина. — Я же сказала: они тут гнездятся. Пресветлые — это совсем не то, что пауки. Они умеют летать.

— Я уж понял, — пробормотал Уилл и полез дальше. Миновав еще один люк, он заметил, что воздух на корабле немного затхлый и откуда-то тянет сыростью и плесенью. Мальчик спрыгнул вниз с последней перекладины. Металлический решетчатый пол был наклонным — как предположил Уилл, из-за того, что корабль накренился при падении. Когда он нагнулся за своим фонарем, к нему подбежал Честер.

— Ты не пове… — начал Уилл, собираясь рассказать ему о крылатом существе.

— Уилл! Уилл! — возбужденно перебил его Честер. — Знаешь, где мы? Это не какой-нибудь старый корабль! Это самая настоящая подводная лодка! Причем современная! — Он поднял свой фонарь повыше и обвел лучом комнату.

— С ума сойти! — рассмеялся Уилл от изумления. Помещение напоминало декорации из фантастического фильма: бесчисленные панели с кнопками и темными экранами, какие-то датчики и рычаги. Все было покрыто слоем пыли, а на плоских поверхностях тут и там белели огарки свечей и пятна воска, от которых к полу тянулись застывшие нити. — У них не было электричества, — заметил Уилл и вышел на середину комнаты, где возвышалась колонна (возможно, перископ) и стоял небольшой столик, над которым в рамке висел лист оргстекла. Аист был расчерчен тонкими линиями, наподобие карты, но он сильно растрескался, и несколько кусочков отвалились.

— Подводная лодка, — сказал Уилл, еще не до конца осознавая смысл слов. — Значит, помещение, через которое мы вошли, — это боевая рубка. А здесь центр управления или… или капитанский мостик, или что-нибудь в этом роде. Правильно?

— Получается, так, — пожал плечами Честер.

— Но как подводная лодка оказалась в таком месте? Как она могла сюда попасть?

— А помнишь, ты мне рассказывал про то, как двигаются плитки?

— Не плитки, а плиты, — поправил его Уилл. Он медленно обошел помещение, рассматривая сложное оборудование. — Да, движение тектонических плит. Сейсмический сдвиг океанского дна… возможно, подлодку просто затянуло вниз. — Тут мальчик увидел носилки с Эллиот, которые Честер положил на пол, и вспомнил о цели путешествия. — Нужно найти эти лекарства. Марта, где ты их брала?

— Сейчас покажу, — сказала женщина. Не дожидаясь ответа, она шагнула в округлый дверной проем, переступив через высокий порог, и пошла по коридору. Мальчики последовали за ней. Проходя мимо каюты с открытой дверью, Уилл заглянул внутрь и увидел, что она затоплена грязной водой. Из-за крена уровень воды на половине корабля поднялся выше решеток на полу. В комнате плавала какая-то одежда, одинокий форменный ботинок и несколько картонных коробок, поросших белым грибком.

— Погодите, по-моему, я нашел кое-что любопытное, — сказал Уилл, наклоняясь за предметом, привлекшим его внимание.

— Газета, — отметил Честер. Уилл разлепил страницы. Половина газеты размокла и превратилась в бумажную кашу, но остальное еще можно было читать. Мальчик увидел фотографию усатого человека, окруженную кириллическим текстом.

Честер заглянул другу через плечо, и Уилл указал на верхнюю часть страницы.

— Ты прав — кажется, газета на русском… а ты можешь прочитать, что тут написано? Это дата?

— «Фе-вра-ль», — произнес Честер, с трудом разобрав буквы. — Э-э… вспомнить бы еще, что это значит. По-моему, какой-то месяц… Да ты на год посмотри! Номер вышел меньше года назад! — тут он нахмурился. — А я даже не знаю, какое сегодня число.

— И я не знаю, — сказал Уилл и закусил губу. — Слушай, а ведь мне, может быть, уже исполнилось пятнадцать. Может, у меня был день рождения. — Он бросил газету. — Вот только Эллиот от этого легче не станет. Пойдем.

Они прошли по коридору, миновав еще несколько дверей, и остановились около большой каюты. Марта помедлила у входа. Честер вопросительно взглянул на нее.

— Плохие воспоминания, — прошептала она.

Уилл заглянул внутрь.

— Там бардак.

Женщина кивнула.

— Так и было, когда я сюда приходила.

— А как же люди? Команда подлодки? Натаниэль никого не застал? — спросил Честер.

— Никого. И судя по всему, они уходили второпях. А теперь, если вы не против, я куда-нибудь забурюсь подремать, — сообщила Марта и устало побрела назад.

Уилл и Честер принялись обыскивать каюту. Здесь стоял стол для медицинского осмотра, над ним крепилась лампа, высоту которой можно было регулировать. На стенах висели плакаты с детальным изображением разных органов человеческого тела. В углу лежала куча стульев с металлическим каркасом, под ногами валялись битые стекла и медицинские принадлежности. Но мальчики прежде всего обратили внимание на высокие шкафы, занимавшие целую стену каюты. В них оказалось множество маленьких ящичков с поролоновыми вкладышами. Уилл недовольно поцокал языком — в ящичках, которые он взялся осматривать, углубления на вкладышах пустовали. Честеру повезло больше: ему попадались пузырьки с таблетками и микстурами.

Ребята стали вдвоем вытаскивать лекарства и расставлять на столе. Честер заметил на пластмассовой столешнице темные пятна.

— Как ты думаешь, что это? — спросил он, осторожно трогая одно из пятен.

— Может быть, кровь, — ответил Уилл, скривившись.

Честер несколько секунд с тревогой разглядывал стол.

— Так что же все-таки случилось с командой?

— Кто знает… Может, всех перебили те летающие твари, которых я видел, — ответил Уилл. — Иначе почему бы тут осталось столько вещей? — Он принюхался, потом еще раз потянул носом воздух. — Чувствуешь запах? Как будто что-то прокисло.

— Надеюсь, это не от меня, — серьезно произнес Честер, задирая руку и нюхая подмышку.

Уилл улыбнулся.

— Да нет, я не в этом смысле. Какой-то химический запах. Вроде хлороформа.

Честер озадаченно потер лоб.

— Я тут подумал… а вдруг того самого, что нам нужно, тут уже нет? Вдруг моряки израсходовали все антибиотики, или Марта забрала их в прошлый раз? Она же говорила, что на обратном пути потеряла часть лекарств. — Он ненадолго задумался. — И вот еще что. Ты же знаешь, что антибиотики портятся в тепле, так? Помню, когда мне выписали таблетки от ушной инфекции, мама держала их в холодильнике.

Уилл не сдавался:

— Слушай, ну должно же тут найтись какое-то средство… хоть какое-нибудь… которое поможет Эллиот. Не зря же мы проделали такой путь.

Когда все найденные лекарства были разложены на столе, началось самое трудное — расшифровка этикеток. Уилл держал фонарь, а Честер пытался разобрать надписи. Вскоре они отчаялись: большинство русских слов на этикетках оказались незнакомы Честеру, а временами встречавшиеся надписи латиницей ничего не говорили ребятам.

Раздраженно ворча себе под нос, Честер стал по второму разу пересматривать этикетки, а Уилл тем временем принялся тщательно обследовать каюту, надеясь найти что-нибудь еще. Оттащив из угла несколько стульев, он издал возглас радости.

Мальчик выудил находку из-под мебели и поставил на стол. Это был оранжевый пластмассовый чемоданчик. Уилл открыл задвижки и откинул крышку. Внутри обнаружился внушительный набор лекарств, и ребята бросились читать этикетки.

— Амоксициллин! — воскликнул Честер, схватив пузырек с таблетками. — Я знаю это лекарство! Мне его давали, когда у меня ранка на ноге загноилась.

— Амоксициллин? Ты уверен? — уточнил Уилл.

— На сто процентов. И срок годности наверняка не так уж давно прошел. По-моему, никакого риска, — сказал Честер и вдруг схватил друга за локоть. — Господи, Уилл! Ребекка! Мы оставили Эллиот одну с ней!

Уилл попытался его успокоить:

— Не горячись. Сейчас вернемся. Мне кажется, ничего страшного не случилось.

— Да плевать мне, что тебе там кажется! Она сейчас наедине с Эллиот! И винтовку я, дурак, не захватил! — воскликнул Честер и выбежал из каюты. Он с такой скоростью помчался по коридору, что ударился лбом о масляный фонарь, свисавший с потолочной балки, но и это не заставило его остановиться.

Ребята ворвались на мостик, и Честер сразу бросился за винтовкой. Эллиот лежала на прежнем месте, но ремни, державшие ее на носилках, и теплое одеяло были отброшены в сторону.

— Что ты с ней сделала? — гневно спросил Честер, указывая на Эллиот.

Ребекка испуганно отшатнулась. С оружием в руках мальчик выглядел еще более угрожающе.

Опустившись на колени возле Эллиот, Честер наклонился к ее лицу, потом пощупал запястье девушки.

— Пульс есть, — сообщил он Уиллу.

— Я ее вымыла. Больше ничего. Я нашла на носу лодки резервуар с водой и простерилизовала ее йодом, — объяснила Ребекка. — Пить такую воду нельзя, но для купания подойдет.

— По-моему, с Эллиот все в порядке, — сказал Честер Уиллу, как будто не слышал ни слова из того, что говорила Ребекка.

— Честер, — сказал Уилл, — на ней чистая одежда. У нее умыто лицо. Сам посмотри!

— Я ничего ей не сделала, — дрожащим голосом, чуть не плача, произнесла Ребекка. — Я только хотела помочь.

Честер заметил в углу мостика небольшой костер.

— Ничего? А это что такое? Что ты задумала?

— Решила разогреть супу для Эллиот, — тихо ответила стигийка. — Подумала, может, и вы проголодались.

Честер запыхтел, собираясь с мыслями. Он убедился, что Ребекка не собиралась делать ничего плохого, и теперь глуповато себя чувствовал.

— А… хорошо, — сказал он и, вставая, глухо прибавил: — Спасибо.

— Пожалуйста, — сказала Ребекка. — О, вы что-то нашли! — воскликнула она, увидев пузырек в руке у Честера. Девочка повернулась к Уиллу. — Можно посмотреть? — спросила она, всем своим видом выражая искреннюю заинтересованность.

— Нельзя, — машинально ответил Честер.

— Да ладно тебе. Пусть посмотрит, — сказал Уилл. — Хуже-то от этого никому не будет, правда?

Честер неохотно протянул пузырек Ребекке. Та взяла его в руки и посмотрела на этикетку.

— Амоксициллин… Да, отличный антибиотик общего назначения. Здесь таблетки по 250 миллиграммов, так что для начала давайте ей увеличенную дозу… скажем, три или даже четыре в день. Это поможет, если лихорадка вызвана бактериальной инфекцией. Конечно, если заболевание вирусное, то от антибиотиков никакого толку не будет.

— Откуда ты столько про это знаешь? — потрясение спросил Честер.

Уилл усмехнулся, покачав головой.

— Согласись, Честер, когда собираешься убить несколько сот миллионов верхоземцев, вполне разумно изучить, какими лекарствами они располагают.

— Да, это я спросил не подумав, — заключил Честер.

Глава 17

Антибиотики сразу подействовали, и когда Эллиот спустя три дня открыла глаза и даже смогла заговорить, ребята были вне себя от радости. Девушку поместили в каюте, очевидно, раньше принадлежавшей капитану, судя по широкой койке, дубовому столу со стулом и украшавшим стены фотографиям подводных лодок и боевых кораблей.

У нее еще кружилась голова, но мальчики подложили Эллиот под спину свернутые одеяла, чтобы она могла сидеть, и смотрели словно на чудо, как она без посторонней помощи пьет воду. Обрадованные выздоровлением подруги, Уилл и Честер начали пересказывать ей все, что произошло с тех пор, как они упали в Пору, однако Эллиот было пока трудно воспринять столько информации. Она часто отвлекалась и водила взглядом по каюте, так что они решили не волновать ее раньше времени и оставили отдыхать.

Через день, когда Честер сидел с проснувшейся Эллиот, мимо двери прошла Ребекка, направлявшаяся в главный коридор.

— Черт побери, а это еще кто? — вспыхнула Эллиот.

— Одна из Ребекк, — сказал Честер. — Ты забыла, мы же рассказывали тебе, как она появилась…

— Она стигийка! — завопила Эллиот. — Нет! Нет, только не здесь! Выгоните ее отсюда!

На крик примчался Уилл. Эллиот тяжело дышала и раскраснелась от гнева, а Честер обнимал ее за плечи, стараясь успокоить.

— Что случилось? — спросил Уилл. — Что с ней такое?

— Она увидела Ребекку и как с цепи сорвалась. По-моему, она не помнит, что мы ей говорили вчера, — объяснил Честер. Эллиот обмякла у него на руках и снова провалилась в сон.

На пороге появилась Ребекка.

— Тебе мало того, что ты уже натворила? — рявкнул на нее Честер.

— Этого следовало ожидать, — объявила в ответ Ребекка. — Ее столько времени лихорадило, что ее мозг словно варился на медленном огне… Ничего удивительного, что она ведет себя немного странно.

— Значит, беспокоиться не о чем? — резко спросил Уилл.

— Я бы сказала, что так, хотя мы еще не знаем, насколько серьезный ущерб причинила ей болезнь. Но я проверила зрачки: они нормально реагируют на свет, и припухлость на железах спала.

— Правда? — удивился Уилл.

Ребекка кивнула.

— Остаточного воспаления жизненно важных органов я тоже не заметила. Нужно продолжать курс антибиотиков и обеспечить ей покой еще на неделю.

— Можно подумать, ты врач, — сказал Честер, но Уилл заметил облегчение на лице друга, понимавшего, что Ребекка знает, о чем говорит.

— Мы не можем остаться тут еще на неделю, — сказала Марта, выступая из-за спины Ребекки. — Нам просто-напросто не хватит провизии. За водой я еще могу выбраться наружу к источнику, но еду нужно где-то достать.

Это ни для кого не было новостью. Всем, кроме Эллиот, уже урезали пайки. Марта всеми силами растягивала запасы, а на подлодке никакой пищи не нашлось, не считая леденцов, припрятанных в старых кроссовках в одном из шкафчиков.

Пресветлые представляли слишком большую опасность, и Марта ни под каким предлогом никому из ребят не разрешала и носа высунуть с лодки. Время от времени она поручала Уиллу или Честеру охранять люк, пока она, вооружившись тлеющими веточками огненного аниса, бегала к ближайшему роднику за пресной водой. А еще Марта каждый день на час открывала люк, чтобы проветрить подлодку, но непременно стояла рядом с арбалетом наготове. В остальное время люк держали наглухо закрытым и запертым.

Все молчали, озадаченно переглядываясь. Наконец Марта сказала:

— На крайний случай у нас есть кот.

— Мы не можем выпустить его охотиться: на него же нападут Пресветлые! — тут же воскликнул Уилл.

Честер слегка наклонился в его сторону.

— Уилл, по-моему, она не это имеет в виду.

— Единственная возможность продержаться тут еще неделю — это съесть кота, — подтвердила женщина.

— Съесть Бартлби? — нервно сглотнул Уилл, надеясь, что Марта все-таки не всерьез такое предлагает. — Да ни за что!

— Тогда у нас нет выбора. Нужно возвращаться в Волчьи Пещеры… или в хижину, — сказала Марта.

Уилл задумчиво потер подбородок.

— Что ж… мы можем положить Эллиот на носилки, как по пути сюда. Это не проблема. А когда придем в Волчьи Пещеры, там решим, что делать дальше. Тебя это устроит, Честер?

— Вполне, — согласился его друг. — Только давайте не затягивать, а то нам придется есть размокшие картонки. Раз идти, то идти поскорее.

Было решено выдвинуться к пещерам в ближайшие двадцать четыре часа.

Оставив Честера сидеть с Эллиот, Уилл отправился проверять рюкзаки. Много времени на это не потребовалось, и мальчик принялся бродить по подводной лодке без всякой цели. В конце концов он оказался в кормовой части, где располагалось самое большое помещение субмарины, отведенное под двигатели — два гигантских мотора в полированных стальных оболочках. Ходить в этом отсеке было негде: большая часть пола отсутствовала. Уилл догадался, что именно отсюда сын Марты забрал металлические решетки, из которых сделал ограду хижины.

Прямо перед двигателями находились две запечатанных двери со сложными замками, словно на банковских хранилищах. Мальчик обнаружил, что для замков требуются специальные ключи. Однако отпирать эти двери он все равно бы не рискнул: на них красовались большие знаки, предупреждающие о радиационной опасности.

На обратном пути Уилл прошел мимо Марты. Она крепко спала, но держала руку на арбалете, лежащем на матрасе рядом с ней.

Миновав каюту Эллиот, Уилл услышал шум и обернулся. За ним тихо шла Ребекка.

— Как дела? — спросил он, несколько удивленный ее появлением. Он не знал, что могло стигийке от него понадобиться.

— Все хорошо, — улыбнулась девочка.

Вместе с Ребеккой Уилл дошел до двери, ведущей в носовой отсек. Он посмотрел сквозь толстое стекло в двери на кучу искореженного металла. Похоже, нос принял на себя основной удар, когда подлодка упала в бездну.

— Наверняка там торпеды, — заметила Ребекка, встав на цыпочки и глядя через плечо Уилла. — Может, даже с ядерными боеголовками.

— Может быть, — ответил Уилл и протер стекло рукавом, чтобы лучше было видно. — Твои сородичи с радостью бы наложили на них лапы, это как раз по их части.

Стигийка рассмеялась, но глаза ее остались серьезными, как будто мальчик оскорбил ее.

— Нет, это не наш метод, — холодно произнесла она, опираясь на наклонную боковую стенку. — Мы хотим восстановить целостность планеты, а не превратить ее в помойку, где могут жить только крысы и тараканы. Зато вы, верхоземцы, похоже, только к этому и стремитесь. Вам плевать, что вы день ото дня загрязняете и губите свой мир. Вас ничего не волнует, пока у вас есть телевизор, теплая мягкая кровать и трехразовая кормежка. — В ее тоне звучала презрительная уверенность в своем превосходстве, так хорошо знакомая Уиллу по прежней жизни и такая неприятная, что он не смолчал.

— Не надо валить это на меня, — возразил мальчик. — Будь у меня возможность, я бы как-то попытался бороться с загрязнением окружающей среды и с глобальным потеплением.

— Да-а? И как же? Ты так же виноват, как и любой другой из семи миллиардов людей, которые ползают по земной корке, будто ненасытные навозные жуки, — сказала стигийка, бросив взгляд на потолок. — Разве вы не видите, что натворили? Вы захотели сделать мир «лучше», удобнее для себя… Вы попытались управлять тем, чем управлять нельзя. А теперь, когда все так обернулось, вы вынуждены пытаться расширить свою власть над тем, что вам неподвластно. Но ваши попытки обречены на провал, и скоро с ними будет покончено. Тому, кто пробует прогнуть природу под себя, природа дает отпор. Верхоземцы, и ты в том числе, стремительно приближаются к финалу… как и предсказано в Книге Катастроф.

Уилл пропустил нотацию мимо ушей, едва сдерживаясь, чтобы не перебить девочку. В Ребекке за секунду произошла невероятная перемена: ее голос стал твердым, взгляд — суровым и безжалостным. Она будто сбросила маску. Но тут лицо стигийки снова изменилось, так же внезапно, и она улыбнулась. Опустив руки, которые до этого держала скрещенными на груди, Ребекка чем-то помахала у Уилла перед носом.

— Я подумала, может, тебе будет интересно посмотреть. Я их нашла за койкой, — мягко сказала девочка и протянула ему фотографии небольшого формата.

Уилл, обезоруженный переменой в Ребекке, взял снимки и стал просматривать. Их было десять, все черно-белые и в пятнах от воды, а может быть, от масла. Фотографии были не очень четкие и чем-то напомнили ему старые моментальные снимки особой камерой — Уилл подумал, что она вроде бы называлась «Полароид». У доктора Берроуза когда-то была такая: он показывал сыну свои фотографии стены Адриана, сделанные в походе задолго до рождения Уилла.

Снимки изображали группу аккуратно подстриженных мужчин в темных свитерах; некоторые были в военных фуражках или пилотках. На фотографиях, прямо на блестящей лицевой стороне, синей шариковой ручкой кто-то нацарапал русские слова.

— Команда? — спросил Уилл, взглянув на Ребекку.

Она кивнула.

Несколько первых снимков запечатлели людей на верхней палубе подводной лодки, на фоне открытого моря. Все они улыбались, и глаза у них были ясные, как небо. Дальше шли более контрастные фотографии — их снимали со вспышкой, где-то под землей или в самой подлодке. Однако моряки по-прежнему выглядели бодро.

Последние снимки разительно отличались от предыдущих. Людей здесь было заметно меньше, и они мало чем походили на веселых молодых моряков на первой фотографии: мрачные осунувшиеся лица, заросшие бородой, печальные глаза и плотно сжатые губы.

— Бедняги. Видно, что им пришлось нелегко, — сказал Уилл.

Ребекка не сразу ответила. Она оттолкнулась от стены, словно собиралась уходить, но, понизив голос, обратилась к мальчику.

— Знаешь, Уилл… — начала стигийка, но как будто засомневалась, стоит ли продолжать.

— Что? — спросил он, оторвав взгляд от фотографий.

— Ты ни разу не задавался вопросом, что случилось с этими людьми… куда на самом деле пропала команда этой лодки?

Уилл пожал плечами.

— Ну, либо они собрались и куда-то ушли, либо попались Пресветлым.

Ребекка немигающим взглядом уставилась на него.

— Сын Марты принес отсюда целую тонну вещей, прежде чем его свалила лихорадка.

— И что?

— Неужели он сам дотащил все эти металлические листы до хижины? А может быть, ему помогали? Может быть, с ним пошли несколько моряков? В таком случае, где они теперь?

Уилл покосился на девочку.

— Ты хочешь сказать, что он… или Марта… что-то сделали с выжившими членами команды?

Она пожала плечами.

— Ты намекаешь на то, что Марта с Натаниэлем их убили? — спросил Уилл, перекладывая верхнюю фотографию под низ стопки. То, что он увидел на следующем снимке, заставило его отвлечься от мрачных предположений Ребекки. Моряки стояли около большого камня, на котором был вырезан какой-то знак. Мальчик поднес фотографию ближе к глазам. Знак представлял собой три линии, расходившиеся в стороны, как наконечник трезубца. Уилл непроизвольно коснулся груди, нащупывая под рубашкой кулон, который дал ему дядя Тэм, кулон с точно таким же символом.

— А что это? — спросил он, показывая Ребекке снимок. — Я знаю этот знак.

Ребекка отвечала холодно: вероятно, ей не понравилось, что Уилл отвлекся.

— Естественно. Он попадается на камнях в Глубоких Пещерах.

— Но ведь вряд ли команда субмарины оказалась в Глубоких Пещерах, — рассудил Уилл, — значит, они нашли этот символ где-то здесь.

— Возвращаясь к нашему разговору, Уилл… Будь настороже, — сказала Ребекка.

— Марта на такое… — начал Уилл, собираясь вступиться за женщину.

Ребекка безрадостно усмехнулась.

— Марта и ее сынок были ренегатами. Они способны почти на все. Потом, ты ведь не присматривался к могилам за хижиной… не обращал внимания, насколько они старые?

— Нет… а ты?

Пропустив мимо ушей его вопрос, Ребекка продолжала:

— Ты уже знаешь, что она может соврать ради своей выгоды. Ты поймал ее с поличным, когда она спрятала от вас лекарства. И она не скоро тебе это простит. Единственный из нас, с кем она считается, это Честер.

— Да, но… — начал Уилл.

— Оставь фотографии себе, — сказала Ребекка. Она повернулась на каблуках и пошла прочь, покачивая бедрами. От ее хромоты не осталось и следа. На мгновение стигийка задержалась у порога.

— Лучше не поворачивайся к ней спиной, — зловещим тоном произнесла Ребекка и неприятно хихикнула. — Потому что если у нас кончится мясо, то она, недолго думая, может и откусить кусок. Я просто предупреждаю.

С этими словами она ушла, оставив Уилла наедине с фотографиями и серьезными сомнениями.

После разговора с Ребеккой Уиллу не спалось. Стоило ему закрыть глаза, как перед ним вставали осунувшиеся лица моряков, полные отчаяния. Хуже того, воображение мальчика подбрасывало ему одну картину за другой, и он представлял, как Марта копает за хижиной новые могилы и сталкивает в них тела. Он попытался отогнать эти мысли. После того как женщина привела их на подводную лодку, Уилл готов был снова начать доверять ей, но теперь опасался, что поспешил.

Ребекка напомнила ему, что он уличил Марту в обмане. «Может, она и правда в конце концов бросит меня, чтобы Честер остался с ней вместо сына?» — думал Уилл. Он вполне представлял себе такое развитие событий. Конечно, Марта выхаживала Эллиот, но, как показалось Уиллу, вовсе не потому, что всерьез тревожилась о здоровье девушки, — просто за нее волновался Честер. «А вдруг она как-нибудь подстроит, чтобы Эллиот исчезла или даже умерла?» — спросил себя мальчик. Что касается Ребекки, тут и думать было нечего: женщина недвусмысленно дала понять, что с радостью пристрелит стигийку.

Но если Марта в самом деле способна на все ради своих целей, значит, Уилл должен быть готов к тому, что она попытается избавиться от него или кого-то из девочек. Ему придется предвосхищать каждый ее шаг. Перспективы не обрадовали мальчика.

Уилл ворочался на узком матрасе в общей спальне, где койки помещались в три яруса. Он лежал на верхнем ярусе, а Бартлби устроился под ним. Кот храпел, словно сердитый кабанчик, и дергал лапами — ему снился какой-то кошачий сон. Уилл в который раз позавидовал простому беззаботному существованию животного и подумал, что ему хотелось бы поменяться местами с Бартлби.

Глава 18

Все замерли на лестнице в боевой рубке. Марта зажгла большой пучок огненного аниса, открыла внешний люк, швырнула наружу тлеющую траву и снова захлопнула люк.

— Подождем пару минут, — сказала она.

Уиллу показалось, что Честер разглядывает женщину с таким видом, словно пытается прочитать ее мысли. Может быть, ему это только показалось, ведь Уилл пересказал другу свой разговор с Ребеккой о Марте. Он ожидал, что Честер сразу опровергнет его слова — хотя бы потому, что не спешит доверять стигийке, — однако в ответ услышал только нерешительное «ну, не знаю».

Время шло, все ждали сигнала от Марты. Честер нарушил повисшую тишину, кашлянув и переставив ногу на лестнице поудобнее. Ему явно не терпелось выбраться с подводной лодки, но в то же время он тревожился о том, что ждет их снаружи.

— А эти Пресветлые, они правда настолько опасные? — спросил мальчик у Марты.

— Да, — подтвердила она. — Настолько.

— Честер, ты не видел эту тварь, — вставил Уилл. — Вид у нее, мягко говоря, не особо дружелюбный.

— Но ведь огненный анис их отпугнет, верно? — спросил Честер.

— Это лучше, чем ничего, — ответила Марта.

— А против паукомартышек он помогает, — сказал Уилл.

— Пресветлые — совсем другое дело. Они как ищейки: если один раз учуют, то уже не отступят. — Взгляд женщины затуманился, как будто она погрузилась в воспоминания. — Время от времени Пресветлые залетают в Глубокие Пещеры, но там они тяжелее, так что и движутся помедленнее. Помню, один несколько миль летел за нами по Великой Равнине, и мы поняли, что надо с ним разделаться, пока он нас не догнал. Мне в конце концов удалось его подстрелить. Он упал на землю, переломал себе крылья, но никак не хотел подыхать: все полз следом и клацал зубами, пока не истек кровью. — Марта покачала головой. — Никогда не встречала более кровожадной твари.

— Ужас какой, — сказал Честер, вздрогнув.

Женщина коснулась кончика стрелы в арбалете.

— Говорят, что Пресветлые такие же древние, как горы… что они царили в небесах в те времена, когда верхоземцев и в помине не было.

Эллиот застонала и завертела головой — единственной частью тела, которую она могла теперь двигать, снова замотанная в одеяло и привязанная к носилкам.

— Пожалуй, хватит, — решила Марта, поднимая руку к люку. — Все готовы?

Мальчики ответили, Ребекка промолчала.

— Когда отойдем от корабля, всем держаться вместе. И помните: вести себя тихо.

Женщина толкнула люк, и все выбрались на обзорную площадку, а затем спустились по цепи к основанию рубки.

— Тихо, приятель, — шепнул Уилл коту, выпуская его. Бартлби, против обыкновения, не ускакал, а остался на месте. Его огромные уши задвигались, словно живые спутниковые тарелки: можно было подумать, что кот ловит какой-то сигнал. Марта, вглядывавшаяся в темноту над лодкой в поисках Пресветлых, резко развернулась в сторону пещеры. Сделав знак никому не двигаться с места, женщина осмотрелась, потом наклонила голову, как будто прислушивалась. Уилл не понимал, что происходит, ведь основную опасность для них сейчас представляли Пресветлые, а Марта почему-то не торопилась увести их от субмарины, как обещала.

Уилл с Честером переглянулись, гадая, что случилось, и тут услышали доносящиеся издали голоса.

Из туннеля с дальнего конца пещеры показался луч света, потом вышли две фигуры, одна повыше ростом, другая пониже. Уилл не мог их как следует разглядеть, но уловил сердитые интонации, с которыми говорила одна из них.

Марта стояла неподвижно, как статуя. Едва шевеля губами, она посмотрела на ребят.

— Когда я скажу, бегите в ту сторону. Там есть туннель, — сказала она, бросив взгляд налево. — И не ждите меня. — Женщина подняла арбалет.

Две фигуры приближались, совершенно не пытаясь скрыть свое присутствие, и Уилл наконец смог разобрать слова.

— И вообще, что происходит? — требовательно спрашивал сердитый голос. — То у нас марш-бросок на десяток миль, то ты почему-то говоришь, что надо ждать. Мы несколько дней сидели без дела. Могли бы потратить это время на что-нибудь полезное.

— Папа? — изумленно прошептал Уилл. — Неужели это папа?

— Да нет, не он, — сказал Честер, с сомнением покачав головой.

Но Уилл чувствовал, что это доктор Берроуз. Первым его побуждением было кинуться к отцу, однако, сам не зная почему, он наклонился к винтовке и проверил, заряжена ли она. Может быть, мальчика насторожило то, что Ребекка сняла рюкзаки и тихо двинулась вперед, как будто готовилась бежать в середину пещеры. А может быть, и то, что он инстинктивно понял, кто идет рядом с доктором Берроузом. В голове у Уилла зазвенел сигнал тревоги, усиливавшийся с каждым мгновением.

Высокая фигура остановилась, и Уилл увидел отблеск света на очках.

— Папа? — крикнул он. — Это правда ты?

Фигура вздрогнула от удивления.

— УИЛЛ! — закричал в ответ доктор Берроуз и торопливо пошел к нему. — ГОСПОДИ! УИЛЛ!

— О нет, — выдохнула Марта, двумя легкими кивками указывая направо и налево.

По сторонам подводной лодки стояли два силуэта, высоких и худых. Сомнений быть не могло: Граничники. Выйдя из теней, они встали навытяжку, совсем как солдаты в Верхоземье, взяв копья на изготовку.

— У нас неприятности, — сказал Уилл.

— Мы в заднице, — взводя винтовку, тихо произнес Честер заунывным тоном.

Доктору Берроузу оставалось метров тридцать до подводной лодки, когда спутница окрикнула его.

— Достаточно! — распорядилась она. Уилл к этому времени уже рассмотрел, что это в самом деле вторая Ребекка. Стигийка остановила доктора Берроуза, схватив его за локоть, и пнула под колено. Его ноги непроизвольно согнулись от удара, и доктор упал на колени. Прежде чем он успел что-то предпринять, Ребекка обхватила его голову и приставила ему к шее серп.

— Что ты делаешь? Прекрати этот спектакль, Ребекка! — воскликнул доктор. — Прекрати немедленно!

Уилл пока что не двигался с места, но, увидев, как стигийка, стоявшая у него за спиной, снова начала пробираться вперед, не стал терять времени.

— Не торопись! — сказал он и, схватив девочку за волосы, поднял в воздух. Та завизжала, но притихла, когда ей в подбородок уперлось дуло винтовки.

— Уилл! Нет! Прошу, отпусти меня! — взмолилась Ребекка. — Это она тебе нужна, а вовсе не я!

— Ага, конечно! Так я тебе и поверил! Ты клялась, что ты здесь одна, — проворчал мальчик. — Правильно говорил Честер: это был только фарс.

Выражение лица стигийки мгновенно изменилось.

— Согласись, я хорошо сыграла свою роль! Ты ведь у меня с руки ел, — самодовольно произнесла она. — Актерское мастерство было у нас любимым уроком в школе.

То, что Ребекка сбросила маску, не особенно воодушевило Уилла в сложившихся обстоятельствах. Близнецы явно были уверены в том, что победа снова останется за ними и что у них на руках все козыри.

— Еще одна Ребекка? — изумленно пробормотал доктор Берроуз, разглядев вторую стигийку около Уилла. — Но как…

— Бедный старый доктор Дуралей, — проворковала Ребекка у него за спиной. — До тебя всегда долго доходит.

— Но как? — повторил он и попытался встать, однако стигийка прижала серп ему к горлу.

— Не двигайся! — рявкнула она. — Тупой старый козел, мы с самого начала с тобой играли — с того самого дня, когда подослали в музей Оскара Эмберса со светосферой. Мы забросили удочку, зная, что ты заглотишь наживку. И что рано или поздно это заставит Сару Джером высунуть нос из норы.

— Какую Сару Джером? — удивился доктор Берроуз.

— Остальные нас не волновали и не волнуют. Ваши жизни ничего не стоят, — сказала стигийка и посмотрела на Уилла. — Ну разве это не прелесть? — ухмыльнулась она и продолжила слащавым голосом: — Все друзья в сборе. И папочка снова встретился с любимым сыночком.

Сестры заговорили на стигийском.

— Замолчи! — крикнул Уилл, тыкая дулом винтовки в горло «своей» Ребекке. — Не то пристрелю!

— Что, хочешь вогнать мне пулю в череп? Ох, что-то сомневаюсь, — придушенно ответила она и с вызывающим видом снова защелкала по-стигийски.

— Я серьезно! — сказал Уилл. — Я это сделаю!

— Не сделаешь! — крикнула ему другая Ребекка из-за спины доктора Берроуза. — Ты тряпка. У тебя кишка тонка.

— Уилл, что ты творишь? — воскликнул доктор. — Неужели ты…

— Не встревай, папа, — оборвал его Уилл. — Ты понятия не имеешь, что происходит. — Затем он обратился к стигийке, которая держала в заложниках отца: — А тебя мне как называть? Не можете же вы обе быть Ребекками.

— Как хочешь, — отрывисто ответила она.

— Хорошо, э-э… Ребекка-два, итак, ситуация у нас патовая. Что ты предлагаешь?

— Для начала верни нам пробирки. А еще мы заберем старуху, — объявила Ребекка-два.

— Почему ее? — поинтересовался Уилл, спрашивая себя, как этой Ребекке удалось узнать, что Доминион теперь у него.

— Потому что она одна знает эти места.

Уилл поймал взгляд Марты. Она держала руку на пучке огненного аниса, торчащем из-за пояса. Женщина вопросительно посмотрела на Уилла. Мальчик едва заметно покачал головой, и она отпустила травы. Потом Марта глазами указала наверх, и Уилл кивнул. Он точно понял, что женщина имеет в виду: шум привлечет внимание Пресветлых, а в нынешних обстоятельствах это, пожалуй, не так уж плохо.

— Ну что, будешь меняться? Я тебе — отца, а ты мне Марту и пробирки, — продолжила Ребекка-два. — Все остальные могут идти. Нам нужна только она.

— Ты забыла, что у меня тут твоя сестренка, — возразил Уилл. — По-моему, не очень справедливый обмен получается.

Краем глаза он увидел, как Марта медленно-медленно обнажила нож и глубоко полоснула себе по предплечью. После этого женщина опустила руку, и кровь закапала на землю.

— Моя сестра не считается. Делай с ней что хочешь, — сказала Ребекка-два, нетерпеливо встряхнув головой. — И послушай меня. Повторяю еще раз: я обменяю твоего отца на Марту и пробирки, и вы все будете свободны.

— Ха! Думаешь, я такой дурак? — фыркнул Уилл.

— Не дурак, а слабак, — ответила девочка. Она взглядом подала знак Граничникам, и те мгновенно двинулись к ребятам. — Расклад не в твою пользу, Уилл, так что предлагаю согласиться на том, что надо прийти к соглашению. — Ребекка-два рассмеялась, глухо и неприятно.

Ребекка-один вдруг забормотала на стигийском.

— Не смей! Я тебя предупреждал! — закричал Уилл, дергая ее за волосы. Тут откуда-то сбоку послышалось рычание. Вздрогнув от неожиданности, мальчик повернулся и увидел Бартлби в нескольких метрах от себя. Кот припал к земле, будто готовился напасть. — Бартлби! — воскликнул Уилл. — Ты почему себя так ведешь?

— Потому что я ему велела, — ответила Ребекка-один.

Кот выпустил когти, грозно раздувая ноздри.

— Он хочет меня защитить, вот и все, — сказал Уилл, но без особой уверенности в голосе.

— Поспорим? — усмехнулась стигийка. — Помнишь, я рассказывала тебе, что выхаживала его в Колонии? Так вот, заодно я его кое к чему приучила. И не только его, — хихикнула она и снова заговорила по-стигийски. Бартлби подкрался еще ближе.

— Ты… ты предатель! — заорал Уилл на кота, не зная, что еще сказать. Казалось, Бартлби совершенно его не узнает. Кот еще плотнее прижался к земле, словно пружина, которая вот-вот распрямится, и зашипел. Его глаза расширились и налились кровью, как будто он взбесился.

— Не так-то много у тебя осталось друзей, — сказала Ребекка-один. — Одно мое слово, и твоя киса вцепится тебе в горло.

— Пусть только попробует, тогда от тебя мокрого места не останется, — мрачно сказал Уилл, выставляя стигийку между собой и котом, как живой щит.

Внезапно слева от Уилла раздался вопль, и он увидел, как Граничник взмахнул копьем.

— Ангел! — воскликнул доктор Берроуз.

Что-то большое и белое упало рядом с Граничником, отчаянно трепыхаясь. Держа копье обеими руками, солдат принялся колоть Пресветлого, пока тот не перестал шевелиться.

Уилл снова поймал взгляд Марты. Ее план сработал: на запах свежей крови Пресветлые слетались, будто мотыльки на огонь. Послышался еще один крик, женщина развернулась и выстрелила. Стрела со свистом пронзила темноту, но Пресветлого уже не было. План Марты никак нельзя было назвать идеальным: Пресветлые представляли для нее и ребят не меньшую угрозу, чем для стигийцев.

Из мрака над головой раздались новые жуткие вопли, и пятна тусклого света звездопадом полетели вниз.

— Начинается, — прошептала Марта.

— Каких интересных тварей вы приручили. Я бы себе такую завела, — сказала Ребекка-два, но в ее голосе уже не было прежней самоуверенности. — Предлагаю поскорее закончить с обменом, чтобы покинуть открытую местность. Согласен, Уилл?

Второй Граничник тоже вступил в бой, но на этот раз победителем вышел Пресветлый. У всех на глазах крылатое существо обхватило солдата за голову щетинистыми лапами и подняло в воздух, а через мгновение уже исчезло из виду вместе со своей добычей. Граничник не успел даже вскрикнуть. Только его копье со стуком упало наземь.

На несколько секунд все в изумлении замерли, пока Честер не нарушил тишину:

— Вот теперь мы более-менее на равных.

— Очень смешно, жирдяй, — процедила Ребекка-два, скривив рот. — Когда вернусь в Верхоземье, непременно поговорю с твоими родителями… лично.

— Э-э… я… не… — забормотал побледневший Честер, нервно сглатывая.

— У нас на это нет времени, — предупредила Марта, встревоженно поглядев вверх. — Давай, Уилл. Меняйся с ней.

— Вы уверены? — спросил Уилл.

— Да, — кивнула она. — Я нужна стигийцам живой. Они ничего мне не сделают.

Уилл понимал, что у них не так много шансов уйти живыми, если столько времени стоять на месте, тем более на самом виду у растревоженных Пресветлых.

— Ладно, Ребекка-два! — прокричал мальчик. — Отпусти моего папу, и Марта пойдет к тебе.

— Нет, — рявкнула стигийка. — Марта пускай стоит на месте. Я сама за ней приду. А доктор Дуралей будет ждать тебя тут. Понял?

— А вдруг вы возьмете и начнете по нам стрелять? — предположил Уилл.

— Тупица, это у вас две винтовки и арбалет! — презрительно усмехнулась Ребекка-два.

Убедившись, что Граничник достаточно далеко и не собирается нападать, Уилл кивнул.

— Отлично, — объявила Ребекка. — Вспомним детский сад и поиграем в «стульчики с музыкой». По моему сигналу все начинаем двигаться, тихо и медленно.

Уилл неохотно отпустил Ребекку-один. Та потрясла головой, чтобы волосы легли на место, и сердито посмотрела на мальчика.

Он ответил ей таким же взглядом.

— Зря я спас тебе жизнь, — раздраженно сказал он.

Зная, что Эллиот придется нести ему, Честер повернулся к носилкам — и вдруг что-то пролетело у него между ног. Черный цилиндр покатился в ту сторону, где стояли доктор Берроуз и Ребекка-два, но остановился в середине пещеры. Уилл тут же понял, что это: одна из тех бомб, которыми Дрейк и Эллиот пользовались в Глубоких Пещерах, только эта была куда больше — с банку краски.

— Двадцатифунтовый заряд, фитиль на двадцать секунд. Кстати, я заодно вставила запалы во все остальные, — спокойно сказала Эллиот, бросая свой рюкзак на землю рядом с собой. Девушка сидела на носилках, бодрая, как в прежние времена. Пока шли переговоры, она выпуталась из одеяла и, воспользовавшись тем, что остальным было не до нее, отвязала от носилок свой рюкзак со взрывчаткой.

Уилл и Честер ошеломленно уставились на Эллиот.

— Шестнадцать секунд и… БАБАХ! — сказала она, красноречиво вскидывая руки кверху.

— Нет! — закричал Уилл, подумавший, что лихорадка сказалась на душевном здоровье Эллиот. — Зачем ты это сделала?

— Затем, что они собираются в любом случае нас убить. Я сама слышала, — ответила девушка.

Уилл переглянулся с Честером и открыл рот, чтобы задать очевидный вопрос, однако друг его опередил:

— А как… как ты поняла, о чем они говорят?

— Я понимаю их язык, потому что сама наполовину стигийка. Мой отец был Граничником, — сказала Эллиот. В доказательство она гнусаво произнесла несколько неразборчивых слов.

— «Тринадцать… почти двенадцать секунд», — перевела Ребекка-один.

Теперь внимание близнецов было приковано к Эллиот.

— Одиннадцать секунд, — зевая, сказала та.

— Ты на самом деле запалила шнур? — спросил Уилл. Происходящее никак не укладывалось у него в голове.

Эллиот кивнула.

— Десять секунд, — сказала она. И тут все заметались как ошпаренные.

Честер подхватил Эллиот на руки, Марта сгребла их обоих в охапку и потащила влево от подводной лодки, в направлении обходного туннеля, на который недавно указывала.

Хотя собственный рюкзак был у Уилла за плечами, он долю секунды поколебался, глядя на вещи, брошенные Ребеккой-один. Мальчик слишком хорошо помнил, как тяжело ему пришлось, когда он блуждал по лавовым туннелям в Глубоких Пещерах без еды и нормального снаряжения, и ему вовсе не хотелось снова оказаться в таком положении. Но раздумывать было некогда, так что Уилл, пригнувшись, со всех ног помчался к отцу. Краем глаза он заметил, что Бартлби бросился ему наперерез.

— Отвяжись! — взревел Уилл, замахиваясь на кота прикладом винтовки. Бартлби атаковал не так уверенно, как обычно, по всей видимости, оттого, что запутался и не мог понять, почему все кинулись врассыпную. Получив винтовкой по плечу, кот взвизгнул и отлетел в сторону, успев свернуться в клубок.

Уилл побежал дальше. Он несся прямо на Ребекку-два, но она вдруг метнулась в противоположную сторону, к подводной лодке. Ребекка-один ждала сестру у основания боевой рубки вместе с Граничником, который отбивался от очередного Пресветлого.

Доктор Берроуз к этому времени вскочил на ноги и закричал:

— Уилл, хватай эту Ребекку! Отбери у нее мои таблички!

Мальчик по его тону понял, что речь идет о чем-то важном, и, бросившись на Ребекку-два, сбил ее с ног.

— В левом кармане куртки! Мои каменные таблички! — вопил доктор Берроуз. Уилл склонился над стигийкой и, пока она не успела опомниться, сунул руку ей в карман и нащупал что-то твердое, обмотанное грязным платком. Ребекка-два уже пришла в себя и начала отбиваться, так что мальчик не стал обыскивать ее дальше — на это не было времени.

— БЕГИ ОТСЮДА! — крикнул Уилл отцу. Тот не двинулся с места, только прокричал в ответ:

— Ты их забрал? Забрал?

Помчавшись к доктору Берроузу, Уилл развил такую скорость, что едва касался ногами земли. Добежав до отца, мальчик обхватил его свободной рукой и увлек за собой из пещеры, но инерция понесла их не в главный туннель, а в небольшое его ответвление. Все произошло так быстро, что доктор Берроуз не успел ничего возразить.

Уилл не остановился и тогда, когда пещера осталась за спиной. Он мысленно вел обратный отсчет, но ни на нуле, ни после нуля ничего не произошло. Мальчик едва успел задуматься, вправду ли Эллиот запалила шнуры или же просто блефовала, как прогремел мощнейший взрыв.

Пол задрожал у него под ногами, как будто он попал в эпицентр землетрясения.

Уилла и доктора Берроуза швырнуло вперед и накрыло градом кусков гриба.

Толчки продолжались сравнительно недолго, земля успокоилась, но звук взрыва никак не стихал, вновь и вновь отражаясь эхом от стен бездны, на краю которой висела подводная лодка. Наконец последний отзвук смолк. Уилл застонал и попытался пошевелиться. Сбросив с себя обрывки гриба, он перевернулся на спину и сел. У мальчика звенело в ушах, и ему пришлось несколько раз сглотнуть слюну.

— Папа! — позвал Уилл, и собственный голос показался ему слабым и далеким. Он кое-как поднялся на ноги и поморгал, чтобы разлепить ресницы, склеенные едким грибным соком. Потом мальчик сбросил рюкзак, нащупал свой фонарь и отправился на поиски отца.

Доктора Берроуза нигде не было видно, и Уилл успел порядком встревожиться, как вдруг заметил ботинок, торчащий из-под слоя гриба. Отца почти полностью завалило, но мальчик быстро выволок его наружу. Он понял, что доктор Берроуз не особенно пострадал, когда тот начал отплевываться от коричневой слизи, одновременно изрыгая ругательство за ругательством. Его очки где-то потерялись, но доктора это, похоже, нисколько не волновало.

— Где мои таблички? Отдай мне таблички! — потребовал он, близоруко хлопая глазами.

— Эти, что ли? — спросил Уилл, протягивая отцу сверток и недоумевая, что в нем может быть настолько важного.

Доктор Берроуз дрожащими руками развернул платок и одну за другой ощупал каменные пластинки.

— Слава богу, все на месте, все целы. Молодец, Уилл. Просто молодчина!

— Ага, спасибо, пап, — ответил мальчик. Он так и не мог понять, почему отца больше беспокоят какие-то камни, чем что-либо еще. Даже больше, чем Уилл.

— Так, а где же мои очки? — озадаченно произнес доктор Берроуз и пополз их разыскивать.

— Ну пап, это же невероятно! — выпалил Уилл, до которого наконец дошло: случилось то, на что он даже не надеялся. — Пап, мы с тобой снова вместе! Это просто замечательно — снова увидеть тебя после…

— Замечательно, да, вот только я ничего не могу увидеть! — раздраженно бросил в ответ доктор Берроуз, так и не обнаруживший пока свои очки.

Мальчик постоял около отца. Ему не хотелось опять с ним расставаться, но нужно было выяснить, спаслись ли от взрыва Честер и остальные.

— Пап, я сейчас вернусь и помогу тебе искать очки, — сказал Уилл отцу и, не дожидаясь ответа, пошел обратно к пещере.

До начала туннеля было не так далеко, однако идти по обрывкам гриба оказалось трудно. Пол залила маслянистая жижа, и крупные куски грибной массы выскальзывали из-под ног у Уилла, когда он на них наступал. В одном месте туннель перекрыла целая куча таких кусков, и мальчику пришлось разгрести завал, чтобы пройти дальше. Растаскивая их в стороны, он понял, что гриб, скорее всего, спас им жизнь, приняв на себя основной удар и смягчив их падение.

У выхода из туннеля Уилла встретила загадочная тишина. Он собрался шагнуть вперед, но по счастливой случайности взглянул под ноги и, ахнув, успел вовремя отступить. Перед ним зиял гигантский провал. От пола огромной пещеры не осталось ничего. Дна Уилл разглядеть не мог, а стены пещеры озаряло множество еще не затухших огоньков, напоминавших свечи в нише собора.

Доктор Берроуз, нашедший очки, встал рядом с сыном. Некоторое время они молча смотрели на пещеру, наблюдая, как камешки и обрывки гриба отделяются от крыши и падают в темноту. Затем раздался негромкий скрежет.

— Подводная лодка, — шепнул Уилл, заметив, как субмарина покачнулась, но потом снова успокоилась.

— Подводная лодка? — удивленно спросил доктор Берроуз: он как будто не понял, что видел несколько минут назад.

Сейчас субмарина представляла собой незабываемое зрелище. По всему корпусу пылали огни, наросший на него слой гриба разнесло взрывом, и теперь можно было полюбоваться изящными обтекаемыми очертаниями лодки. Однако с ней что-то происходило.

Послышался громкий треск, заставивший Уилла и его отца вздрогнуть, затем опять скрежет. Подводная лодка затряслась и отделилась от стены, а потом, медленно-медленно вращаясь вокруг продольной оси, поплыла вниз.

— Она падает! Падает! — воскликнул Уилл. Очевидно, взрыв разрушил слой породы или гриба (а быть может, и то, и то), удерживавшие субмарину на краю бездны, и теперь ее падению ничто не препятствовало.

Разразившись на прощание громким треском, подводная лодка перевернулась и скрылась из виду, но из темноты еще долго доносились звуки ударов: по пути вниз она задевала стены.

— Интересно, Ребекки на ней? — тихо произнес Уилл. — Они это заслужили.

Доктор Берроуз внимательно посмотрел на сына.

— Юноша, тебе придется мне многое объяснить, — важно заявил он.

— А?

— Я надеюсь, ты понимаешь, что натворил, — сурово сказал доктор Берроуз, махнув в сторону кратера, и покачал головой. Его неровно остриженные волосы, пропитанные соком гриба, торчали иглами, будто у постаревшего панка. Вид у него был весьма нелепый.

— Что? — залопотал Уилл. — Да ты… Да я не знаю, как нам это удалось, но мы выбрались оттуда живыми… а ты нудишь, как школьный учитель! Ты шутишь, что ли?

— Нет, не шучу, — резко ответил доктор Берроуз. — Из-за этих фокусов у тебя будут серьезные неприятности.

Это стало для Уилла последней каплей. Мальчик зафыркал, а потом расхохотался по-настоящему.

— Серьезные неприятности! — повторил он, чуть не плача от смеха. Переведя дыхание, Уилл взглянул на отца, чтобы убедиться, что тот совершенно серьезен.

— Именно так, — подтвердил доктор. К вящему его изумлению, мальчик зашелся еще более громким хохотом.

— У меня будут неприятности! — Не в силах сдерживать смех и чувствуя, что колени подгибаются сами собой, Уилл стал искать, куда бы сесть, пока еще держится на ногах. Ничего не видя сквозь слезы, он выбрал на редкость скользкий кусок гриба, опустился на него и тут же съехал на пол. Но и это его не успокоило: Уилл стал кататься по земле, схватившись за живот и продолжая смеяться.

Глава 19

Через некоторое время Уилл успокоился и погрузился в мрачное молчание. Недоумевая, что показалось ему таким смешным несколько минут назад, и не обращая внимания на отца, он высунулся из туннеля и предпринял несколько попыток спуститься по стене кратера. Но за разметанный взрывом гриб хвататься было бесполезно — куски оставались в руках у мальчика, — а порода под грибным слоем оказалась слишком скользкой и неровной.

— Безнадежно, — пробормотал Уилл, вскарабкавшись обратно и глядя на то место, где раньше была подводная лодка. Он задержал дыхание, заметив мелькнувшего над бездной Пресветлого. «Как падающая звезда», — подумал мальчик и удрученно произнес вслух: — Можно загадывать желание. — Ему казалось, что весь мир сейчас настроен против него.

Потом Уилл, держа фонарь на вытянутой руке, высунулся из туннеля так далеко, как только рискнул. Если бы внизу виднелся выступ или большой вырост гриба, он бы мог воспользоваться уменьшенной силой тяжести и спрыгнуть. Однако ничего подобного мальчик не заметил, а дна кратера даже не смог разглядеть и рассудил, что прыгать туда было бы так же безрассудно, как в любую из Пор.

— И что теперь? — спросил он себя. Нужно было как-то добраться до Марты и остальных. Уилл полагал, что им удалось добежать до бокового туннеля, о котором говорила Марта. Если, конечно, Пресветлые не помешали им.

— План «Б»… мне нужен план «Б», — размышлял вслух Уилл. Он снова высунулся из туннеля и осмотрел стену пещеры слева от него. Если бы он перебрался к большому туннелю, по которому они пришли в пещеру, возможно, он бы нашел дорогу обратно в Волчьи Пещеры. Но и этот план оказался невыполнимым: не считая того, что передвигаться по такой стене было невозможно, Уилл не увидел самого туннеля — очевидно, вход туда наглухо завалило при взрыве. Вдобавок в глубине души мальчик боялся, что с ним снова произойдет странный приступ, и ему вовсе не хотелось в это время очутиться на узкой дорожке над обрывом.

Уилл пожал плечами.

— Тогда, видимо, план «В», — пробормотал он. Он должен был хотя бы попробовать связаться с Мартой и Честером. Мальчик стал звать их, время от времени замолкая и вслушиваясь, не раздастся ли ответного крика.

Доктор Берроуз не предлагал сыну помощь, да и вообще не говорил с ним — просто стоял у входа в туннель и смотрел. Так и не дождавшись ответа друзей и охрипнув, Уилл сдался. Он развернулся и прошел мимо отца в туннель, перелезая через куски гриба. Вернувшись к своему рюкзаку, Уилл оттащил его на чистое место дальше по туннелю и принялся разбирать вещи. Вдруг мальчик спохватился.

— Вирус! — воскликнул он. Потрясенный встречей с отцом Уилл совершенно забыл о том, что в течение всех перипетий с Ребекками и бомбой при нем были пробирки со смертоносным Доминионом. — Господи, только бы не разбились, — тихо сказал мальчик, извлекая из кожаного кисета дерюжный сверток. Обнаружив, что пробирки остались целы, он вздохнул с неимоверным облегчением и убрал их обратно, а потом снова занялся «инвентаризацией». В рюкзаке у Уилла были кое-какие припасы, но на двоих этого хватит ненадолго. В боковом кармане мальчику попался шоколадный батончик, который он вытащил у мертвого Кэла. Уилл утаил сладкое от Честера, но собирался с ним поделиться, когда появится повод что-нибудь отметить.

— Не сегодня, — расстроенно произнес Уилл, бросая батончик к остальной еде.

Воды у него была полная фляга, закрепленная для удобства на поясе. Как он успел убедиться, в этих жарких туннелях питье заканчивалось быстро, однако мальчик не особенно беспокоился, ведь Марте в любом месте удавалось найти чистый источник. Отведя руку от фляги, Уилл наткнулся на рукоять сабли, заткнутой за ремень. Он вытащил оружие, устало опустился на землю и принялся размышлять над ситуацией, похлопывая плоской стороной лезвия по ладони.

Картина вырисовывалась невеселая.

То ли из-за этого, то ли из-за того, что уровень адреналина скатился до нормы, на Уилла нахлынуло ощущение безнадежности. Даже если бы ему удалось вернуться в большой туннель, он наверняка заблудился бы по пути в Волчьи Пещеры. Мальчик знал, что Марта будет ждать его именно там. Потом Уилл подумал о хижине и покачал головой. Дорогу туда он бы ни за что не вспомнил, да и провизии для такого путешествия требовалось гораздо больше.

Мальчик подумал о Честере и о том, что надо было послушать друга и не поддаваться на обман Ребекки-один. Уилл корил себя за то, что поверил ей. Может, Ребекка-два была права, когда назвала его слабаком. Может быть, поэтому двойняшки всегда будут одерживать над ним победу.

Самобичевание Уилла на этом отнюдь не закончилось: он подумал о том, что напрасно так усомнился в Марте. Да, женщина пыталась утаить от них сведения, которые в конечном счете спасли жизнь Эллиот, но она поступила так из добрых побуждений, пусть и ошибочных, желая защитить ребят. А Бартлби… даже верный спутник Уилла обернулся против него.

А еще Эллиот — Эллиот! — оказалась наполовину стигийкой! Вообще-то, подумал Уилл, он бы догадаться и раньше, ведь девушка обладала всеми способностями Граничника. Чем больше мальчик об этом размышлял, тем более очевидным ему это казалось. Эллиот так и не объяснила им, почему покинула Колонию; она кое-что рассказывала ребятам о своей матери, но ни разу даже не упомянула об отце. И внешне девушка удивительно походила на стигийку: худощавая, но очень сильная. «Ну разумеется, это стигийская кровь», — сказал себе Уилл.

Но почему-то ни обман, ни нежданное открытие не волновали его так, как должны были бы. Быть может, после всего, что Уиллу пришлось пережить, ничто не могло по-настоящему его взволновать.

Однако, напомнил себе мальчик, кое-что все-таки потрясло его до глубины души, настолько, что у него теперь опускались руки. То, о чем он так долго мечтал, на что он уже почти не надеялся, наконец свершилось.

Уилл снова встретил отца… и был до крайности разочарован.

Отец оказался одним из тех ограниченных занудных взрослых, которые совершенно не понимали, что происходит вокруг. Таким же, как остальные.

— Ну и на кой черт все это нужно? — сдерживая слезы, проговорил Уилл, готовый замкнуться в своем отчаянии.

Доктор Берроуз откашлялся, сообщая о своем появлении.

— У меня с собой вот это, — сказал он, вытаскивая из кармана маленький бумажный сверток, покрытый масляными пятнами. — Это мясо. Я немного припрятал, когда на меня не смотрели, так, на всякий случай. — Доктор картинно положил свой сверток к остальной еде, но Уилл ничего не сказал. Повисла пауза. Доктор Берроуз переминался с ноги на ногу, щелкая языком.

— Это в самом деле была подводная лодка? — в конце концов спросил он.

Уилл, не поднимая головы, ответил:

— Да. Современная… Русская атомная подлодка. Но мы не застали там ни души.

Доктор Берроуз присвистнул:

— А как…

— Видимо, ее засосало в одну из пор… может быть, затянуло вниз, когда на океанском ложе сдвинулась плита. Кто знает?

— А что за поры?

— Семь огромных отверстий в земле… их называют Семью Сестрами. Та, в которую мы упали, так и зовется — Пора, — безжизненным голосом объяснил мальчик. — Марта показывала нам еще одну, Пыхтящую Мэри.

— Пыхтящая Мэри, — повторил доктор Берроуз, кивнув. — А те крылатые существа?

— Пресветлые. Насекомые либо паукообразные, что-то в этом роде, — ответил Уилл, не отводя взгляд от своих ног и лениво тыкая кусок гриба острием сабли.

— Знаешь… — неуверенно начал доктор Берроуз, глубоко вдохнул и продолжил: — Знаешь, когда это существо вдруг появилось из ниоткуда, я в самом деле принял его за ангела, — признался он и смущенно рассмеялся. — Это первое, что пришло мне в голову… мне, образованному человеку.

— Принял за ангела? — пробормотал Уилл.

— Да. Полагаю, из-за белого цвета и крыльев, но в основном из-за того, что свет у него над головой жутко напоминает нимб.

Уилл кивнул и выдернул саблю из хлюпнувшего гриба.

— Марта сказала, что они водились на поверхности земли, когда людей еще не было.

— Как любопытно, — сказал доктор, устраиваясь на небольшом валуне. — Представь… Только представь себе, что архетипический образ ангела в нашем сознании на самом деле восходит к доисторическому насекомому… Что далекое воспоминание об этих существах было переработано иконографией и глубоко вошло в нашу религиозную культуру. — Он усмехнулся. — Выходит, архангелы, охраняющие врата в рай, на самом деле списаны с гигантских плотоядных насекомых.

— Или паукообразных, — сказал Уилл.

— Или паукообразных, — повторил доктор Берроуз и замолчал.

Через несколько секунд он заговорил снова:

— Слушай, Уилл, я очень многого не знаю. То есть для меня было настоящим шоком узнать, что твоя сестра — стигийка. И что ты — колонист. Я даже не подозревал. А тут еще оказывается, что у Ребекки есть сестра-близнец. Это же с ума сойти можно! — Доктор шумно выдохнул. — И может быть, я несколько не в себе из-за того, что ты здесь… что ты полез вслед за мной вместо того, чтобы спокойно сидеть дома с матерью.

— Вот только она мне не мать, — пробурчал Уилл. Доктор Берроуз не услышал или сделал вид, что не услышал, и продолжал:

— Как вы с Честером умудрились забраться в такую даль… ума не приложу. Ни за что в жизни я бы не пожелал тебе оказаться в такой опасности. Думаю, тебе пришлось несладко, как и мне, и я не должен был говорить тебе то, что тогда сказал. Я не подумал… Поспешил с выводами, не зная всех обстоятельств дела.

Уилл поднял голову, посмотрел на отца и коротко кивнул в знак того, что понял его. На более прямое извинение мальчик и не рассчитывал: вряд ли характер доктора Берроуза успел кардинально измениться за эти полгода. В любом случае Уилл не собирался на него дуться: сейчас нужно было думать над другими вопросами, например о том, как выжить. — Дела у нас не ахти, пап, — сказал он. — Еды и воды у нас практически нет, я понятия не имею, ведет ли куда-нибудь этот туннель и в какую сторону нам идти.

— Боюсь, тут я тебе не помощник, — сказал доктор Берроуз. — Ре… стигийка, которую ты назвал Ребеккой-два, и тот солдат вели меня такой запутанной дорогой, что я и за сто лет не отыщу пути назад к Поре.

— Стало быть, мы в тупике, — заключил Уилл.

— Совершенно верно, — согласился доктор Берроуз, однако голос его звучал отнюдь не удрученно. — Значит, будем выбираться из тупика. Поднимайся, Уилл, нечего тут рассиживаться без толку. — Он подошел к сыну, положил ему руку на плечо и слегка сжал. В семье Берроузов объятия и вообще бурное выражение эмоций не приветствовались, так что это легкое прикосновение сказало Уиллу очень много.

— Хорошо, пап, — сказал мальчик, вдруг воодушевившись. Именно об этом он мечтал, когда последовал за отцом под землю: смело встречать препятствия и вместе их преодолевать. Уилл моментально собрал рюкзак, и они двинулись в неизведанную часть туннеля.

Скоро обнаружилось, что туннель представляет собой не столько туннель в обычном смысле слова, сколько просевший пласт породы, около сорока метров в поперечнике в самом широком месте, плавно поднимающийся вверх. Когда слева встретилось небольшое ответвление, Уилл настоял на том, чтобы свернуть туда. Он надеялся выйти к главному туннелю, куда направились Марта с Честером и Эллиот. Не успел мальчик пройти и двадцати метров, как заметил, что на потолке и стенах шевелится что-то темное. Сверху свисали какие-то прозрачные клочья, похожие на обрывки паутины, и подрагивали на ветру.

— Паукомартышки, — шепотом предупредил отца Уилл. Водившиеся тут паукообразные существа (мальчику удалось их рассмотреть) были мельче тех, с которыми он встречался прежде, но Уилл не хотел рисковать. Он вытащил из кармана пару веточек огненного аниса и зажигалку. Поскольку огненного аниса у мальчика больше не было, он не стал зажигать траву и, сделав знак отцу, попятился из туннеля, однако пауки как будто даже не заметили их появления.

— Видно, это были совсем паучата, иначе они бы на нас напали, — сказал Уилл. Когда они вернулись к основному туннелю, мальчик рассказал, что видел таких паучков на брюхе у Пресветлого, который напал на них с Мартой у боевой рубки.

— Значит, либо это подвид больших пауков, который, возможно, паразитирует на Пресветлых… либо просто ранняя стадия развития этих крылатых существ, — рассудил доктор Берроуз. — Как гусеницы у бабочек.

— Может быть, — сказал Уилл, поняв, что имеет в виду отец. — Тогда получается, что в этих туннелях пауки откладывают яйца и растят потомство? — Он боязливо посмотрел по сторонам. — И мы сейчас в паучьем гнезде?

— Верно, — согласился доктор Берроуз. — Вполне вероятно, что здесь эти паукообразные появляются на свет, а потом расползаются по системе туннелей в поисках пищи.

Через двадцать минут пути им встретилось еще одно ответвление влево, но и оно оказалось населено мелкими пауками.

— Как же нам встретиться с остальными? — задался вопросом Уилл.

— Не знаю. Я предлагаю идти дальше по этому пласту, — сказал доктор Берроуз, стараясь настроить сына более оптимистично.

— А вдруг один из этих туннелей привел бы нас к Марте и Честеру? — предположил Уилл, размышляя, насколько опасны мелкие паукомартышки. В итоге он решил, что слишком велик риск наткнуться на взрослого паука или, хуже того, на Пресветлого, так что мальчик с отцом пошли вдоль шва, поднимаясь все выше и выше.

По пути они рассказывали друг другу о своих приключениях. Уилл начал с того, как они с Честером обнаружили в подвале его туннель и, заново раскопав его, попали в Колонию, где их арестовали. Потом мальчик рассказал о встрече со своим родным отцом и братом — встрече, которая открыла ему, что он сам родился в Колонии.

— Ребекка мне говорила, — сказал доктор Берроуз.

Порой Уиллу было тяжело говорить о том, что с ним случилось, и он замолкал, собираясь с силами. Он рассказывал отцу о стигийцах и об их жестокости.

— А я не заметил в них такого, — категорично заявил доктор Берроуз. — Они со мной хорошо обращались. Разрешали мне ходить где угодно. Вообще самые дурные впечатления у меня связаны с колонистами. Особенно в Трущобах: там меня отколотили местные бандиты. Если стигийцы временами и действуют сурово, то, я думаю, Колонии это только на пользу, раз там столько нарушителей спокойствия.

— Действуют сурово? Опомнись, пап! — сказал Уилл, от волнения повышая голос. — Стигийцы — злодеи, они пытают и убивают тех, кто с ними не согласен! Разве ты не видел, что они творят с копролитами и ренегатами в Глубоких Пещерах? Они же их расстреливают десятками!

— Ничего подобного я не видел. Потом, откуда ты знаешь, что это были стигийцы, а не какие-нибудь отщепенцы из ренегатов? Те, судя по всему, плевать хотели на законы.

Уилл только покачал головой.

— Чужую культуру надо уважать, Уилл. Нельзя судить их исходя из своих ценностей, — сказал доктор Берроуз. — И не забывай, что ты здесь чужой: ты без позволения вторгся в их мир, и если они дурно с тобой обошлись, это означает только то, что ты чем-то их оскорбил.

От назиданий доктора Берроуза Уилл на время лишился дара речи. Он захлопал ртом и запыхтел, как будто отплевывался от перьев.

— ОСКОРБИЛ? — яростно прохрипел мальчик, когда к нему вернулся голос. — ОСКОРБИЛ? ИХ? — Он глубоко вдохнул, стараясь успокоиться. — Пап, да ты совсем с ума сошел. Ты что, не слушал, что я тебе рассказывал?

— Не горячись, Уилл, — проговорил доктор Берроуз. — Ты сейчас ведешь себя точно так же, как в те разы, когда ссорился с сестрой и взрывался ни с того ни с сего.

— Она мне не сестра, — сердито возразил Уилл.

Но доктор Берроуз стоял на своем:

— Вы с ней вечно пререкались, чуть ли не до драки. И сейчас ничего не изменилось, так ведь?

Уилл понял, что спорить с отцом бесполезно, и решил, что единственный способ его убедить — это рассказать все до конца, и поведал ему о своих приключениях в Глубоких Пещерах. Доктор Берроуз внимательно слушал.

— Смертоносный вирус, перестрелка и родная мать, которую ты не знал. Этого на целый фильм хватит, — сказал доктор, полагая, что сын закончил рассказывать. Но Уилл хотел еще кое-что уточнить.

— Знаешь, пап, меня давно, с тех пор как ты пропал, тревожил один вопрос.

— Какой? — поинтересовался доктор Берроуз.

— Тем вечером в Хайфилде, когда ты выбежал из гостиной… о чем вы с мамой спорили? — спросил он.

— Я пытался рассказать ей, что хочу сделать, но она не стала слушать… Приклеилась к телевизору и только отмахивалась. Твоя мать и в лучшие-то времена не подарок, а тут я, вынужден признаться, потерял терпение.

— Так что в итоге? Ты ей рассказал, куда собрался?

— Да, насколько помню, рассказал. Правда, чтобы она обратила на меня внимание и выслушала, мне пришлось выключить телевизор. А потом она на меня сорвалась.

— Ты выключил телик, — сказал Уилл и выразительно присвистнул. Такого с миссис Берроуз делать было нельзя. Первая заповедь в доме Берроузов была «не помешай мне смотреть телевизор».

— Я просто хотел объяснить твоей матери, что намерен сделать, — вяло, будто оправдываясь, сказал доктор Берроуз.

— Вот еще что, пап… Ты все называешь ее моей матерью. Но ведь она мне не мать и ты мне не отец. Почему вы мне не рассказали, что усыновили меня?

Доктор Берроуз промолчал, и повисла напряженная пауза. Некоторое время они молча шагали рядом. Уилл гадал, дождется ли ответа отца.

— Когда я был маленьким, к моим родителям в гости часто приходил их друг, — наконец сказал доктор. — Его звали Джефф Стоукс, но я называл его дядей Стоуксом. У него была жена, владелица конюшни под Лондоном, и двое детей, но он никогда их не привозил с собой, — улыбнулся доктор Берроуз. — Удивительный был человек. Отец с матерью очень любили, когда он бывал у нас. Дядя Стоукс приезжал с таким шиком, то на спортивной машине последней модели, то на большом мотоцикле. А для меня это всегда был настоящий праздник, как день рождения или Новый год — он никогда не приходил с пустыми руками, всегда оказывалось, что у него в запасе для меня замечательный подарок: то набор для фокусов, то машинки… Это он подарил мне мой первый микроскоп, в деревянном ящичке, с целым набором препаратов — срезы кристаллов, крылья бабочек… Не могу передать, как много значили для меня эти подарки, тем более что родители не могли себе позволить такие вещи.

— Здорово, — рассеянно сказал Уилл, не понимая, к чему ведет отец.

— Когда мне было лет девять, дядя Стоукс привез мне двух белых мышей в клетке. Родители не разрешали мне держать животных, так что я был вне себя от радости. Я в тот день не ложился допоздна, наблюдал за мышами, пока отец не прогнал меня спать. Поутру я первым делом побежал туда, где поставил клетку, но ее там не оказалось. Я был в недоумении. Перерыл весь дом, но не нашел ее. Под конец я расплакался, и отец спустился на шум. Он сказал, что мне все приснилось: у нас никогда не было белых мышей в клетке. Мать сказала то же самое.

— Значит, они тебя обманули, — вставил Уилл.

— Да, они меня обманули. Мать хронически боялась мышей, так что их никак нельзя было оставить в доме. Но тогда я поверил им и только спустя много лет сопоставил факты и понял, что они сделали. Но я не в обиде на них за это. С их стороны было гуманнее сказать мне, что это был сон, чем силой отбирать у меня мышей, к которым я успел привязаться. — Доктор Берроуз откашлялся. — Уилл, мы с мамой собирались тебе рассказать. Но мы дожидались, пока ты повзрослеешь, потому что боялись, что ты не поймешь, не справишься с этим. Клянусь! — Он посмотрел в глаза сыну. — А теперь, когда ты все знаешь, разве это что-то меняет?

Уилл помедлил с ответом.

— Да, думаю, что меняет, — в конце концов сказал он. — В глубине души я всегда чувствовал, что чем-то отличаюсь от вас с мамой, и уж тем более от Ребекки… то есть от Ребекк. Я старался стать таким, как вы… чувствовать себя частью семьи… пожалуй, я даже заставил себя не замечать эту разницу… но ведь это неправильно? Даже если бы я не встретил свою родную семью в Колонии, не узнал о стигийцах, моя жизнь все равно бы строилась на лжи, верно? Пусть даже на моей собственной лжи. — Уилл передохнул, стараясь унять дрожь в голосе. — А это было бы неправильно, так?

— Ты прав, Уилл. Надо было рассказать тебе раньше, — согласился доктор Берроуз. Тут он резко сменил тему: — По-моему, мы уже довольно долго поднимаемся.

— Ну что, выход завалило, — сообщила Марта, вернувшись из туннеля к Честеру и Эллиот. Она посмотрела на девушку, которая сидела на носилках, поджав ноги, и жевала кусок сушеного паучьего мяса, запивая его водой из фляги.

— Простите, — сказала Эллиот, виновато вскинув брови. — Мне ничего другого не пришло в голову.

— Нет, ты все правильно сделала, — успокоила ее Марта. — Раз вопрос был в том, кто раньше до нас доберется, Пресветлые или Граничник, то я бы поставила на Граничника. Он бы точно не дал нам уйти.

— А эта поганая Ребекка, которую мы таскали с собой, — проворчал Честер и сердито фыркнул. — Я ведь видел, что она врет и не краснеет, но Уилл и слышать об этом не хотел. Все стигийцы — лживые твари, все без исключения!

Марта откашлялась, и Честер медленно повернулся к Эллиот, вспомнив, что она рассказала о себе в пещере. Мальчик нервно поерзал на месте.

— Э-э… извини, не хотел тебя обидеть, — пробормотал он.

Эллиот перестала жевать и посмотрела на него.

— Верхоземская мразь, — прошипела она. Честер выпучил глаза от удивления, и девушка расхохоталась. — Да шучу я, Честер! Пусть мой отец и был стигийцем, но они противны мне так же, как и вам.

Честер сглотнул и через силу улыбнулся, но видно было, что он еще не опомнился от испуга.

— Моя мать служила в Гарнизоне в стигийском квартале. Там они и познакомились, — объяснила Эллиот. — Когда она обнаружила, что беременна, то переехала в Западную Пещеру, как можно дальше оттуда. Ситуация была, мягко говоря, затруднительная: если бы их тайну раскрыли, мать бы изгнали, а отца казнили. Так что он особенно не участвовал в моем воспитании, правда, старался при любой возможности нас навещать. А потом, когда мне было девять, он перестал приходить. Говорят, он пропал без вести во время какой-то операции в Верхоземье.

— Разве тебя это не смущает? — поинтересовался Честер. — Я о том, что ты говоришь по-стигийски, сама наполовину стигийка, но сражаешься против них… и даже их убиваешь, так ведь?

— Нет. Слушай, я колонистка до мозга костей, как моя мать. Она воспитала меня как колонистку, и я видела, как стигийцы обращаются с моими сородичами. Я ненавижу их так же, как все, — ответила девушка.

— Так почему ты ушла из Колонии? — спросила Марта.

— Кто-то каким-то образом узнал о моем отце и стал шантажировать мать. Я не знаю, кто это был: мать не рассказывала… но я видела, что она сходит с ума от беспокойства. Вот я и подумала, что если я уйду, то ее оставят в покое.

— Оставили? — спросила Марта.

— Не знаю, — печально ответила Эллиот. — Я ни разу с ней не связывалась с тех пор, как ушла.

Несколько минут все молчали. Наконец Марта нарушила молчание и сказала:

— Нам нельзя тут оставаться. Тут самая середина паучьих владений.

— А как же Уилл? — нахмурившись, спросил Честер. — Когда я на него обернулся, он несся сломя голову. Думаете, он успел убежать из пещеры?

Марта глубоко вздохнула.

— Даже если успел, он все равно сюда не выйдет. Я предлагаю двинуться в Волчьи Пещеры, — сказала она, глядя на туннели за спиной у ребят. — Если доберемся туда, подождем его там.

— Что значит «если»? — спросил Честер.