Тайна Девичьего камня

44

Ида, Лассе и Долли сидели на кухне, не зажигая света. Они несколько раз пытались послать sms на новый номер Альмы с мобильника Долли, но получали извещение, что сообщение не доставлено.

Долли опять посмотрела в окно.

— Я их не вижу.

— Опасность миновала, — сказал Лассе, — камень выпал из шкатулки, он не был защищен. Поэтому они и напали.

Быстро дыша, он показал на лежавшую на столе шкатулку, в одну секунду открыл крышку и показал камень Долли. Камень слабо мерцал, а отросток переливался от серебристого до почти темно-красного цвета. Вдобавок Иде показалось, что структура поверхности изменилась: линии и очертания, напоминающие суставы, исчезли, а темная горная порода почернела и стала какой-то аморфной. Только сапфиры выглядели так же, как прежде.

Посмотрев на них, она вздрогнула.

Лассе закрыл коробочку.

— Что это такое было? Что-то очень странное, — сказала Долли.

— Внутренний чехол коробки сделан из свинца. Он не пропускает излучение. — Лассе повернулся к Иде. — Значит, Лобов дал ее тебе перед смертью?

Ида кивнула и внимательно заглянула Лассе в глаза. Никогда прежде она не видела у него этого взгляда: удивление, смешанное с решимостью, страхом, отчаянием и стыдом.

— И он взял шкатулку с собой в Стокгольм! — произнес он.

— Но что это такое? — спросила Ида.

— Не знаю, как начать, — ответил он. — Нам надо уезжать отсюда. Побыстрее. С другой стороны, мы должны поспать. Если у тебя нет ничего бодрящего, Долли. Ну ты понимаешь, что я имею в виду.

Она посмотрела на него, подняв брови.

— Ты имеешь в виду…

— Например, амфетамин, да.

— Увы. Но у меня есть несколько «Ред Буллов».

Она пошла посмотреть в холодильнике.

— Закрой, — велел ей Лассе, — никакого света! Дай посмотрю твою руку.

Ида протянула ему большой палец. Края раны стали менять цвет, теперь они приобрели лиловато-голубоватый оттенок с белой полоской почти рядом с кутикулой.

— Не болит, — сказала она.

— Я очень тщательно промыла рану, — сказала Долли.

Лассе не ответил, он только вздохнул и на несколько секунд закрыл глаза. Ида услышала, как он почти неслышно несколько раз прошептал слово «черт». Он сжал зубы и потом посмотрел Иде в глаза, пытаясь улыбнуться.

— Хорошо. Тогда наверняка заживет, — сказал он.

Он быстро отвел глаза и опять посмотрел в окно, на дорогу.

— Предлагаю сразу же перенести все вещи в твою машину, Долли. Сколько у тебя в баке бензина? Ты уже позвонила своему человеку? И как там с врачом? Есть кому показать рану?

Он опять быстро улыбнулся Иде.

— Самое лучшее — поликлиника в Хапаранде, если вы сейчас уедете из Швеции, — ответила Долли. — Открывается в семь утра, я проверила.

Ида посмотрела на часы на кухне. Они показывали чуть больше половины одиннадцатого вечера.

— А мой человек — его зовут Миккола — отвечает только на sms, — добавила Долли. — И то не сразу. У меня в баке примерно двадцать литров.

Лассе поднялся и стал ходить взад-вперед по кухне.

— Если бы я не так чертовски устал…

Он поднял шкатулку и дал ее Иде.

— Пусть лучше она будет у тебя. Я… не смею. Она фактически твоя. Носи ее на себе, под нижнем бельем.

У него был такой вид, словно он вдруг что-то вспомнил.

— А шкатулка была на тебе, когда ты встретила волков в Брунфло?

Она попыталась вспомнить, но безуспешно.

— Не знаю. Может быть.

Он уставился на нее так, что в конце концов она спросила, в чем дело.

— Ты можешь объяснить?

Он ответил через несколько секунд:

— Извини, я немного не в себе. Вот уж не думал, что когда-нибудь увижу этот камень наяву. Смотреть на него это как… Как сказал кто-то из древних: это все равно что одновременно смотреть в глаза Дьяволу и Богу.

Лассе перевел взгляд на столешницу. Иде показалось, что он не в состоянии сказать больше ни слова. Долли встретилась с ней взглядом, опять посмотрела на шкатулку и отставила свой стул подальше от кухонного стола.

— Эти птицы наверняка охотились за камнем. Он радиоактивный. Этих чаек к нему так и тянет, но это не обычные чайки, чтобы ты знала. Хотя выглядят они как обычные чайки, не считая страшно длинных когтей. Но когда эти птицы умирают и растворяются в природе, они выглядят очень необычно.

— Как они смогли пробить дырки? У них что, стальные клювы?

— Даже у обыкновенных чаек фантастические клювы. А у этих птиц они еще и необычайно сильные. Чаек также тянет к датчикам волков, датчики есть и на других животных, на росомахах и медведях. Вероятно, все это связано с частотой передач, чайки каким-то образом ее улавливают. Но Шведское управление охраны окружающей среды наиболее внимательно следит за волками, поэтому датчики в основном на них, по крайней мере в Емтланде.

Лассе продолжал стоять в темноте и словно говорить со стенами.

— О каких таких датчиках ты говоришь? — спросила Долли.

— Шведское управление охраны окружающей среды прикрепляет к волкам датчики, чтобы отслеживать их перемещение. Датчики вмонтированы в ошейники. И птицы атакуют животных с датчиками. Поэтому птицы иногда убивают волков. И именно поэтому меня последние годы так интересуют волки.

— Но что это за странные птицы?

— Я мало что о них знаю, они выглядят почти как обыкновенные чайки. Но они сильнее, опаснее и агрессивнее. Вероятно, в их слюне или как там это называется, есть какое-то вещество, и когда на несколько дней оно вступает в реакцию например с волчьим мясом, происходит нечто удивительное. И очень опасное.

— Это то вещество, которое попало на руку молодому охотнику и причинило ему такую боль? Вещество, похожее на ядовитый гриб?

— Да, именно.

Лассе посмотрел на Иду и кивнул самому себе.

— Ида, будет лучше, если сейчас ты все узнаешь.

— А откуда взялись эти птицы?

— Они… — Лассе заколебался. — Проще всего сказать так: это своего рода мутация. Несколько измененный вид чаек. Некоторым ученым просто-напросто удалось манипулировать их генами, и не только их генами, а целым их… строением, это эксперимент, который, вероятно, не получился. Похоже на тот старый фильм Хичкока, несколько простых чаек, которые словно атакуют нас — брр. Но опасно не это. Мне плевать на то, что они идут в наступление, другие животные тоже могут это сделать, например волки. Нет, я думаю только о том, что у них внутри, какое вещество есть в организме этих чаек, в их ДНК. И к чему это может привести, если оно распространится. Это может завести очень далеко — нет, лучше об этом не думать.

— Опасное вещество в ДНК чаек?

— Да, и во всех их клетках. Если верить Альме.

Он прервался и положил шкатулку прямо Иде в руки.

— Береги ее как зеницу ока.

— Разве не ты говорил, что камень радиоактивный?

— Если шкатулка закрыта, особой опасности нет.

Лассе кивнул ей.

— Может быть, я сказал правильно? Что камень защитил тебя от волков в Брунфло? Что излучение отпугнуло их?

— Тогда почему на нас напали птицы?

— От камня они сделались агрессивными. А у волков, понятно, реакция противоположная.

Все это с трудом укладывалось в голове.

— Но давай оставим это. Помимо всего прочего, у камня есть рыночная стоимость. Я и вправду не могу взять ответственность, — прошептал он. — Вы можете хотя бы предположить, сколько он стоит?

Ида покачала головой, Долли фыркнула.

— Это совершенно уникальная вещь. Ее нельзя купить. Думаю… минимум десять миллионов.

Наступила тишина, а потом Лассе медленно вышел в холл.

— Я имею в виду евро.

— Ты это серьезно или как? — удивилась Долли.

— Да. Или… Не знаю. Во всяком случае уйму денег.

Лассе начал медленно относить мешки к входной двери.

— Но что такое этот камень? — спросила Долли.

Лассе стоял в холле и тяжело дышал.

— Мне нужна ваша помощь. Нам надо ехать. Ида, ты спи в машине, поведет Долли. Мне спать нельзя. Мы возьмем с собой ружье и все боеприпасы, которые у тебя есть.