Тайны пиратского пляжа

Глава 26

После свадьбы Лижии Орланду переселился в дом Илды.

— Неужели нужно было ждать моего замужества, чтобы наконец-то воссоединиться? — смеясь, спросила Лижия, стоя на подножке поезда, который увозил ее в свадебное путешествие.

— Я просто подгадывал момент, когда окажусь по-настоящему нужным, — пошутил Орланду, обнимая Илду.

— Ты мне будешь нужен всегда, — ответила она.

С тех пор они и жили вчетвером в большом особняке дус Кампус, хотя Гуту мечтал о своем собственном доме и даже спроектировал его.

На вопрос Лижии, чем его не устраивает совместная жизнь с тещей, Гуту галантно отвечал:

— Я преклоняюсь перед ней, но я не могу появляться перед ней в пижаме. Понимаешь, в чем моя трагедия?

Такие трагедии Лижия Понимала прекрасно, и мало-помалу тоже начала мечтать о своем собственном доме, где они с Гуту были бы предоставлены только самим себе, жили бы как хотели, ели бы что хотели, когда хотели вставали и когда хотели ложились.

При этом надо сказать, что обе пары прекрасно уживались, жили мирно и ладно. Путешествуя и отдыхая, Илда с Орланду даже вздыхали по уютному дому в Маримбе и его милым обитателям.

А вернувшись домой, Орланду обрадовался, что хорошенько отдохнул, работы было невпроворот, засучивай рукава и принимайся за дело: три роженицы одновременно. Селена, Жуди и Алисинья словно бы только и доживались его приезда.

— Хорошо, что Клара давно уже ассистировала отцу. Ее помощь в подобной ситуации была неоценимой.

Помогать доктору вызвались еще Лиана и Изабел.

— В родах я мало смыслю, — честно призналась Лиана, — но поддержку матерям оказать смогу!

— Мы будем делать все, что вы скажете, доктор, и, надеюсь, ничего не перепутаем, — пообещала Изабел.

— Ну, за дело! — скомандовал доктор, расставив своих помощниц возле кроватей — Изабел возле Жуди, Лиану возле Селены, — следите за схватками, а я займусь Алисиньей. У нее самый сложный случай — ей рожать троих!

Первые роды — дело не быстрое. Будущие мамаши успели намучиться, а будущие отцы наволноваться, прежде чем в больничный холл вышла Лиана и громко спросила:

— Доктор Орланду желает знать, хочет ли кто-то из отцов присутствовать при родах?

Жоржинью, сдвинув шляпу на затылок, заявил:

— Что за вопрос? Скольких телят я своими руками принял, и остаться в стороне, когда на свет появятся мои дети? Да ни в жизнь!

И он решительно направился вслед за Лианой.

А вот у Билли такой решимости не было. Он на секунду замялся, и Шику, который расхаживал вместе с ним по холлу, потому что Камила тут же позвонила ему, как только у Селены начались схватки, направился вслед за Жоржинью.

— Ты же не отец ребенка, — в утешение бросил ему Шику.

— Да-да, иди лучше ты, — согласился Билли. — Я, наверное, не смогу…

— Ты не для таких дел, Билли, — признала и Лиана, открывая перед Шику дверь.

Билли сел возле окна и задумался. Невольно ему вспомнился вечер после их с Селеной свадьбы, когда он так радовался, что наконец-то они оставались одни, нo не от быстрых внимательных глаз доны Камилы, которая то и дело готова была вмешаться и лишний раз похвалить Шику… Да, они были одни, и это было началом счастья. Он подошел к Селене, обнял ее, губы ее охотно ответили на его поцелуй, но вслед за поцелуем она сказала:

— Знаешь, Билли, мне кажется, что он уже все понимает. — И она показала на свой живот. — Подожди, пока он родится.

И он терпеливо, а вернее, с большим нетерпением ждал появления этого малыша, из-за которого они с Селеной уже никогда не будут одни. Никогда-никогда.

Билли вздохнул. Хоть выдержка у него была железная, но и у него иногда сдавали нервы. Ему уже звонили из агентства, предлагали работу, но он прекрасно понимал, что нужен Селене, что не может бросить ее, и отказался.

— Ты у меня романтик, па! — сказал ему Зека, наблюдая их семейную жизнь с Селеной.

— А ты в этом сомневался, сынок? — осведомился Билли.

— Сомневался, — честно признался Зека.

Честно признавался себе и Билли, что любовь к Селене вовсе не прибавила ему привязанности к дому. Он и раньше тяготился домашними заботами, и теперь не проникся к ним симпатией.

Селена суетилась то в саду, то на кухне, о своей кожевенной фабрике она и думать забыла, всеми делами теперь там заправляли Гуту с Лижией, а она грелась на солнышке, купалась в море, гуляла. При ее положении это был самый подходящий образ жизни. Зато Билли очень скоро стал томиться, не зная, куда себя деть. Не подушки же ему в самом деле вышивать, не обеды готовить!

Специалистом по дознанию он тоже никогда не был. Допросы — это сфера деятельности Азеведу и Шику. Им и карты в руки, пусть теперь беседуют с Силвейрой, выясняют всякие подробности.

Однако Билли честно пытался придумать, чем он будет заниматься, если уйдет с государственной службы. Может, ему открыть собственное агентство и сделаться частным детективом? Ничего другого ему в голову не приходило. Не скот же пасти на ферме у полковника Эпоминондаса. Не кур разводить на ферме у тещи!

Он уже стал прикидывать, каким будет это агенство начал строить планы. Но как-то плохо ему верилось и собственные планы и замыслы. Что он будет выяснять в этой захолустной Маримбе? За кем следить? За ребятишками на пляже? Тогда уж лучше сразу податься в няньки. Или будет отлавливать неверных жен, приехавших на курорт? При одной этой мысли у Билли скулы от скуки сводило…

Но стоило ему взглянуть на Селену, и тяготившая его жизнь вновь казалась приемлемой. Ему верилось, что, как только родится ребенок, все переменится. Почему бы им, например, не уехать куда-нибудь всем вместе?

Но Зека никуда не собирался уезжать из Маримбы. Он всерьез влюбился в Ритинью, она в него, и они по целым дням ворковали, обсуждая свою будущую жизнь, которая должна была наступить после их совершеннолетия.

А Билли, как человек действия, тосковал без него, но пока мужественно терпел все ради Селены.

Ради Селены он терпел и Шику, который регулярно наведывался к ним, чтобы осведомиться о здоровье ребенка.

Селена правда, не любила его визитов. Шику раздражал ее до крайности. Она даже поручила принимать его матери, когда она гостила у них и помогала по хозяйству, и уж дона Камила наслаждалась беседами с любимым зятем, как она его про себя называла, от души. Им всегда находилось о чем поговорить, и они сидели, прихлебывали кофеек и говорили о разных разностях.

И вот теперь Селена рожает, и с ней рядом снова Шику. Билли сам так захотел, потому что это правильно: возле ребенка, который рождается, должны быть мать и отец.

Первым вылетел Жоржинью.

— Три дочки!

Затем поздравили Билли — у Селены родился крепенький здоровый мальчик. И у Жуди тоже родился мальчик.

— Женихи моим красоткам! — важно сказал Жоржинью, уже представляя себе, как будет отказывать веренице женихов.

Шику сиял. Никогда в жизни он не испытывал такого страха. Нет, не страха, а священного трепета перед великим таинством жизни. А когда взял на руки кричащего смуглого малыша, понял, что никогда не испытывал такого счастья. И теперь лучился этим счастьем.

Счастливые отцы, деды, бабки поздравляли друг друга, угощали сладостями, фруктами, сигарами, а Билли приготовился проскользнуть за дверь и наконец-то повидать свою жену. Они побудут вдвоем. Пусть недолго, но вдвоем. А собственно, почему недолго? Он пробудет возле Селены ночь, и это будет первая ночь их нормальной семейной жизни.

Сколько дверей бесшумно открыл Билли за свою жизнь! Куда он только не проникал! С какими препятствиями не справлялся! Но в этой простой житейской ситуации куда предусмотрительнее действовала дона Камила. Еще когда Шику уходил от Селены, она ему шепнула:

— Этот так называемый муж, которого завела себе моя дочь, небось надеется просидеть около нее до утра. Не беспокойся. Около нее буду сидеть я. Я тебе обещаю!

Билли открыл дверь, но столкнулся за ней нос к носу с доной Камилой, которая тут же схватила своего зятя за руку, и, не выпуская его, громко объявила:

— Внимание, дорогие родственники! Можете отправляться по домам! Все уже родили, мамочкам нужно отдохнуть. И вам тоже! Впереди у всех множество бессонных ночей!

— Вот вы и идите отдыхать, дона Камила, — ласково сказал Билли, высвобождая свою руку из цепких рук тещи, — а я поухаживаю за своей женой.

— Время ухаживаний давно прошло! И за кого ты меня принимаешь, Билли? — громогласно возмутилась Камила. — Чтобы я в такую минуту оставила свою Дочь? Да никогда в жизни! Я буду сидеть возле нее не смыкая глаз. А ты иди себе и спи спокойно.

Билли успел усвоить, что спорить с доной Камилой бесполезно. А ругаться прилюдно — все равно что устраивать бесплатный цирк. Мечта побыть наедине с собственной женой вновь разлетелась в прах.

— Ну хоть попрощаться мне с ней можно? осведомился он с непередаваемой иронией.

— Конечно, — энергично кивнула головой Камила, которой дела не было ни до какой иронии. — Только не утомляй ее. Она только что родила. Ей нужно отдохнуть, чтобы было молоко, понял?

— Понял, — усмехнулся Билли, но совсем невесело. Понял он уже очень многое, и в его иронии проглядывала горькая правда.

— Ты видел моего сына? Ну и как? Он тебе понравился? — посыпались на него вопросы Селены, стоило ему появиться на пороге.

— Знаешь, мне кажется, что все младенцы одинаковые — голенькие, кругленькие, как коленки.

— Не говори так, Билли! — Селена расстроилась. — Своего сына я узнала бы из тысячи новорожденных.

— Очень может быть, Селена. Я за тебя рад.

Он хотел сказать еще что-то, но тут подоспела Камила и заторопила его:

— Ей нужно отдыхать, отдыхать, она же теперь кормящая!

Камила проводила Билли до двери, а Шику встретил его по другую сторону.

— Поздравляю с сыном, Шику, — сказал Билли.

— Он самый красивый, правда? — восторженно спросил новоиспеченный отец.

Билли затруднился ответить, но тут подскочил Жоржинью и закричал:

— Самые красивые мои!

— Оставляю вас с вашими детьми, и до встречи! — Билли отвесил поклон и вышел.

— Что же это у вас за ситуация такая? — Жоржинью смотрел то на Шику, то на спину удаляющегося Билли, озадаченно почесывая в затылке, а потом широко улыбнулся: — Хорошо, что у моей Алисиньи дело поставлено четко!

— Все ситуации остались в прошлом, — убежденно сказал Шику, — с рождением ребенка все изменится.

— Многое и в самом деле изменилось. Особенно после того, как Селена с малышом приехала домой. Изменилась жизнь Билли. Изменилось его отношение к теще.

Малыш оказался беспокойным. Он плакал дни и ночи напролет, а всегда решительная и уверенная в себе Селена боялась взять его на руки, боялась причинить ему боль, боялась сделать что-то не так.

Чем больше она нервничала, тем громче закатывался малыш. Одна ночь без сна, вторая… А на третью Билли вспомнил о доне Камиле как о самой участливой и доброй женщине на свете.

Когда Камила услышала на рассвете урчание мотора, она с удивлением вышла к воротам.

Билли едва поздоровался и тут же принялся уговаривать:

— Умоляю, дона Камила, поедемте к нам. Ребенок плакал всю ночь. Поедемте!

— Да я-то вам зачем? — заупрямилась Камила. — Я — теща, существо противное, только мешать вам, молодым, буду!

— Вы? Мешать? Да что вы такое говорите? Вы единственная на свете, кто может нам помочь! — Билли был готов на все, лишь бы уговорить Камилу поехать к ним.

— Да теща в доме — словно чума, — продолжала Камила — Зачем мне лишние неприятности? Вы еще не привыкли к моему внуку, растерялись. Но скоро освоитесь, если чего не умеете, научитесь. Вы молодые, вам и справляться!

— Хотите, та колени встану? — Билли совершенно серьезно приготовился бухнуться на колени. — Нас не жалко, пожалейте ребенка. Дни и ночи напролет кричит. Селена на грани нервного срыва. У меня и то нервы не выдерживают!

— Кричит, говоришь? — Камила нахмурилась. — А вы, значит, не справляетесь?

— Криком кричит, — подтвердил Билли. — Поедемте! А я вам обещаю памятник поставить! На постаменте напишу: «Спасительнице домашнего очага доне Камиле».

— Будет тебе дурака-то валять, — недовольно поджала губы Камила, — мой внук плачет, а он насмешки строит.

— Собирайте вещи, я вас подожду!

Билли с готовностью направился к машине.

— Меня и ждать не надо, у меня все собрано, готовая сумка за дверью стоит!

Камила подхватила сумку и пошла вслед за Билли.

Когда они приехали, дом их встретил неожиданной тишиной. Билли встревожился: что случилось? Может, с малышом что-то серьезное стряслось и Селена повезла его в больницу?

Он торопливо свернул в детскую, следом за ним туда вошла и Камила.

Посреди детской возвышался Шику, излучая доброжелательное спокойствие. К груди он прижимал малыша, а тот, чувствуя себя в надежных любящих руках, мирно посапывал.

Селена смотрела на Шику, а тот негромко ей говорил:

— Его мучают колики. Как увидишь, что он поджимает ножки, сразу гладь животик, а потом прижми к себе. От тепла боль проходит. Видишь, как он сразу успокоился и заснул?

— Откуда ты все это знаешь, Шику? — спросила Камила, поцеловав Селену и заглядывая в личико малышу.

— Пока Селена готовилась стать матерью, я готовился стать отцом, читал разные книжки, и вот, как видите, кое-что понимаю в младенцах. — Шику довольно улыбнулся.

— Да ты не кое-что, ты понимаешь про них все! — с удовлетворением сказала Камила. — Дай-ка я тебя поцелую, сынок. Ты этого заслуживаешь.

Это был первый день, который прошел спокойно, и когда сытый сухой малыш заснул в своей колыбели, Камила стала, по своему обыкновению, разговаривать с Божьей Матерью Апаресидой.

— Ты ведь все видела, правда? — говорила она. — Если бы Шику был с Селеной, они были бы счастливы все втроем: мой внучок, моя дочка и мой любимый зять. А этот Билли, он вообще-то хороший человек, но с моей Селеной он не будет счастлив и ее счастливой не сделает. Я их сравниваю с мисками, у которых отбились края. И их неправильно склеили. Я только пытаюсь склеить эти миски, Матерь Божия! Помоги мне склеить их правильно!