Тайны пиратского пляжа

Глава 3

Легкомысленный Артурзинью совсем не был легкомысленным, когда что-то забирало его за живое. На этот раз за живое его задел отказ, которым ответили на его апелляцию об условном освобождении Селены.

Артурзинью считал себя достаточно профессиональным юристом для того, чтобы действовать точно и безошибочно. Или почти безошибочно. Оснований на то, чтобы Селену освободили, было более чем достаточно. И он решил добиться своего. И вдобавок совершенно самостоятельно. Поэтому он не стал советоваться с Дианой, зато не раз съездил в Кампу-Линду, выведал все бюрократические тонкости и наконец подал вторую апелляцию.

Не прошло и недели, как новоиспеченный адвокат по уголовным делам получил положительное решение в ответ на свою просьбу.

И Артурзинью полетел — нет, не на крыльях — на своем автомобиле сначала к доне Камиле, а потом вместе с ней к полицейскому участку.

Вышло так, что именно он, незадачливый поклонник Селены, сделал ей к свадьбе царский подарок — он подарил ей свободу!

Соблюдение формальностей заняло совсем немного времени, и вот уже Селена, жмурясь от ослепительного солнца, стоит на пороге рядом с Шику. Радостей без огорчений не бывает: едва успев соединиться, они расстаются. Но ненадолго. Совсем ненадолго!

Шику махнул на прощание рукой. Селена повела глазами в поисках своей заслуженной Маргариты, грузовичка, который прослужил им столько лет.

— Я взял на себя смелость отправить твою старушку на покой, — проговорил Артурзинью, — а вместо нее купил тебе машину. Ты же теперь деловая женщина!

— Мы назовем ее принцессой, а вернее, принцессочкой, потому что она совсем малышка, но очень мила! — радостно болтала Камила, которая в обычные времена совсем не отличалась словоохотливостью.

Селена повернула голову и увидела очень славный автомобильчик, который, набычившись, стоял в уголке и сразу ей кое-кого напомнил.

— Мы назовем его Кид Клинт! — радостно воскликнула она, садясь за руль. — Спасибо тебе, Артур, за все. Чао!

Счастливые Камила и Селена укатили.

А Артурзинью не мог не отправиться к Диане. Он жаждал похвал за свой сногсшибательный успех. По дороге он купил огромный букет цветов, который и вручил прекрасному прокурору.

— Могу я рассчитывать и в дальнейшем на наше сотрудничество? — спросил он, целуя ей руку. — Оно более чем плодотворно. Селену выпустили из тюрьмы!

Глаза Дианы сверкнули. Разумеется, она была искренне рада за Селену, которая нравилась бы ей куда больше, если бы Билли поменьше уделял ей внимания. Но… Диана видела в освобождении Селены много «но».

Попробуем сделать все от нас зависящее, чтобы она туда больше не вернулась, — проговорила она. — Однако впредь, Артурзинью, сначала советуйся со мной, а потом уже действуй. Боюсь, для Селены воля опаснее тюрьмы.

А Селена наслаждалась упругим дыханием ветра, которое относило назад ее легкие пышные волосы. Как давно она не чувствовала этого дыхания!

Камила с обожанием смотрела на свою дочку. Она ждала ее каждый день, каждую секунду, но несмотря на это освобождение пришло как полнейшая неожиданность. Внимательно вглядываясь в свою дочь, Камила нашла, что та побледнела, осунулась… Едва машина остановилась во дворе, она выскочила и поспешила на кухню печь кукурузные лепешки и варить кофе.

Стряпая, Камила обещала себе, что непременно съездит на поклон к Божьей Матери Апаресиде, покровительнице Селены, поставит ей свечу потолще, поблагодарит и помолится за будущее благополучие дочки.

А Селена? Куда она поспешила? Конечно, к Аризоне. Нужно было видеть эту трогательную встречу! Молодая женщина обнимала коня за шею, целовала, а Аризона, чуть вздергивая верхнюю губу, обнажал зубы и словно бы улыбался ей.

Миг, и Селена уже в седле. Счастливая, она мчалась по той самой равнине, что так часто грезилась ей в тюрьме. Скоро-скоро рядом с ней будет мчаться и Шику!

А пока Шику принимал поздравления с освобождением Селены. Вся Маримба, которая когда-то бурлила, узнав об ее аресте, теперь радовалась ее освобождению. Артурзинью чувствовал себя именинником. Лиана угощала его своим фирменным кофе, а он рассказывал всякие криминальные небылицы Арлете, которая оказалась профессиональным слушателем и готова была слушать всех и всегда, а не только такого несравненного рассказчика, как Артурзинью.

Арлете, Лиане, Шику, Азеведу, Артурзинью этот день казался лучезарным.

Но совсем не лучезарным он был для Аманды. Утро началось с ссоры с Лижией, которая, спросив мать, зачем она подписала доверенность Адербалу, выяснила, что та ничего не подписывала.

— Значит, ты подделала подпись матери? — негодующе восклицала Лижия. — Да как ты могла? Как ты только посмела?

— Я не сомневалась в ее согласии, — надменно процедила Аманда. — Она всегда и во всем со мной заодно. Будь уверена, что через два часа ты получишь доверенность с ее настоящей подписью.

На возмущение Лижии Аманде было наплевать. Она прекрасно знала, что мать сделает все, что она захочет. Но до нее донеслись слухи, что Селена на свободе. Вот это была серьезная новость. Она немедленно вызвала Адербала. Он подтвердил, что так оно и есть.

— Я все сделал так, как вы приказали, — прибавил он. — Хотя не понимаю зачем. Все возражения против временного освобождения Селены мы устранили. Артурзинью добился того, чего хотел. Но неужели вам не кажется опасным то, что эта женщина будет разгуливать на свободе?

— Не беспокойся, Адербал, — снисходительно уронила Аманда. — Она столько времени провела за решеткой, чего не станет больше рисковать своей свободой.

Илда невольно услышала разговор дочери с адвокатом и огорчилась: оказывается, и под этой розой прячется жаба. Аманда подыграла даже нелюбимому Артурзинью, лишь бы отдалить Селену от Шику. Неужели она не понимает, что любовь куда сильнее всех препятствий и всех препон, которые стоят у нее на пути?

Но Илда ошибалась, когда думала, что Аманда не доверяет силе любви. По-своему полагалась на эту силу и Аманда.

Отослав Адербала, она позвонила Силвейре.

— Как ты меня мучаешь, принцесса! Приехала и не звонишь, — сказал он жалобно.

— Звоню. И даже позволю вам пригласить меня поужинать, — весело и шутливо ответила молодая женщина.

— Буду счастлив принять сегодня у себя мою принцессу, — отозвался он, повеселев.

— Если Силвейра был наверху блаженства, то ужин, который он заказал у Лианы, был верхом совершенства.

Аманда выпила вина и разговорилась.

— Хотя поездка была недолгой, но я очень многое поняла за это время, — сказала она и выразительно посмотрела на своего собеседника

— И что же ты поняла? — не замедлил он полюбопытствовать.

— Поняла, что Шику был моей ошибкой. Я слишком рано вышла за него замуж. Мне, видно, очень не хватало отца и я хотела хоть как-то возместить потерю. Я искала защиты. Грубый необразованный Шику показался мне верным надежным псом. Какое-то время он служил мне. А потом… Потом перестал.

Глаза Аманды вспыхнули, но этот блеск не предвещал ничего хорошего.

— А что делают со взбесившимся псом? — спросила она.

— Пристреливают, — равнодушно ответил Силвейра.

Он внимательно смотрел на Аманду, пока и она не стала смотреть ему в глаза. И тогда он медленно, тягуче произнес:

— А я думал, что моя принцесса поняла…

— Что сеньор Силвейра готов попросить ее руки, — закончила Аманда.

Силвейра расхохотался. Не зря он как-то сказал Эзекиелу, что Аманда больше чем женщина. Так выйти из положения, в которое он только собирался ее поставить, и загнать в угол его! Она достойная ему пара, и не зря он ее боготворит.

— Я думаю, что это ты поняла еще до поездки, — сказал он. — И что ты мне ответишь?

Аманда молчала, покачивая ножкой в своем инвалидном кресле. Помолчав, она опять не дала ответа, зато задала новый вопрос.

— Вы согласны ждать год? — спросила она. — Адвокат мне сказал, что только через год после развода я имею право заключить новый брак.

— Если ты останешься вдовой, ты можешь выйти замуж и раньше, — с легкой улыбкой сообщил Силвейра. — Если хочешь, мы можем соединить их в смерти — Шику и Селену.

Аманда подняла брови: Шику? Она не была уверена, что готова остаться вдовой. А вот Селена — да! Она мечтала о се смерти!

— Тебе не идет быть такой кровожадной, — остановил ее Силвейра. — Ты такая утонченная, изысканная, и вдруг во власти грубых примитивных инстинктов. Ты не боишься меня разочаровать?

— Нет! — резко ответила Аманда. — Вы должны знать, что у меня большой темперамент и сильные чувства.

— Тем лучше, — протянул Силвейра. — Я постараюсь соответствовать твоим сильным чувствам, принцесса. Я придумаю что-нибудь в твоем стиле, полегче, поизящнее, чем тупое грубое убийство. Поверь, меня с души воротит от любой грубости. Я не Эзекиел, который упивается любым проявлением могущества.

Проводив Аманду, Силвейра вызвал к себе Тадеу. Он собирался проверить его в деле. Для этого сейчас предоставлялась великолепная возможность.

Честно говоря, Силвейра был разочарован отказом Билли. Он очень надеялся на него. Он терпеть не мог вводить в старую игру новые фигуры. Но и с Билли портить отношения он не хотел. Наверное, если бы Силвейра продолжал давить, он бы выжал из него согласие. Но из долгого опыта работы с людьми он знал, что верно служат только добровольные помощники.

Тадеу явился по первому зову отцовского шефа. Он недавно побывал в больнице и вновь находился в смятении. Рана Эзекиела почти зажила, но выяснилось, что у него рак, что жить ему осталось самое большее два месяца.

— Я давно это знаю, сынок, — проскрипел ему старик с больничной койки. — Но в тюрьме мне удалось заморочить всем голову. А вот тут… До чего же мне не хотелось умирать в постели, как умирают трусливые жалкие обыватели, рабы, скоты, быдло. Я заслужил иной смерти. Я, который всю жизнь побеждал и не стеснялся в средствах, если они вели к победе. Я сбежал из тюрьмы. Я хотел умереть на вольном воздухе. Но эти! Они свели на нет всю мою жизнь! Они раструбили всем, что Эзекиел, грозный Эзекиел умрет на больничной койке! Помоги мне, сынок. Сделай что-нибудь. Не стесняйся в средствах.

После этой исповеди, живой труп показался сыну героем.

Он оценил его мужество, его стойкость. Может его отец и был дурным человеком, как говорила дона Изабел, но он был сильным человеком, а силу всегда и всюду уважают.

Тадеу сам благоговел перед силой, и ему казалось, что и все другие живущие на земле люди чтут силу превыше всего. Шику, Азеведу в один миг превратились в его глазах в жалких людишек, радующихся унижению сильного.

— Отца надо спасти от позора, — твердил он себе. — Непременно спасти.

Силвейра тоже был из когорты сильных, и Тадеу понадеялся на него. Этот человек мог помочь достойно умереть отцу и научить сына быть могущественным и сильным.

Силвейра видел, как искренне намерен служить ему Тадеу, и усмехнулся про себя. Романтикам он всегда предпочитал циников, эти были надежнее. Но выбирать не приходилось.

— Я предлагаю тебе руководить одной операцией, — сказал он.

— А это поможет моему отцу? — без промедления спросил Тадеу.

— Разумеется, — кивнул Силвейра. — Он будет гордиться тобой. Поймет, что может умереть спокойно.

— Он не хочет умирать спокойно, — горячо возразил Тадеу, — и мы должны вызволить его из больницы. Он хочет умереть так же, как жил.

«Скажи, пожалуйста, какие мы, оказывается, мечтатели!» — подумал Силвейра, но вслух сказал совсем другое.

— Вот ты и подумай, как его вызволить, а я обеспечу твой план материальными средствами, — великодушно произнес он.

И Тадеу ощутил щенячью благодарность этому воплощенному могуществу.

Теперь Силвейра мог брать его голыми руками, что он и сделал, поручив Тадеу претворить в жизнь созревший у него в голове план.

— Только убивать я никого не буду, — сказал Тадеу, и его слова прозвучали так по-детски и так наивно, что Силвейра невольно вздохнул.

«Пока не будешь, — ответил он мысленно своему новому помощнику, — пока». Но вслух ничего не произнес.