Глава 11


Все утро Клэр чувствовала себя потрясенной. Сильный юго-западный ветер предвещал быстрое морское путешествие вверх по течению к заливу Лорна, но Клэр едва обращала внимание на невероятно красивый вид — море, цвета сапфиров, леса, сверкающие как драгоценные камни, белые песчаные пляжи и застывшие горы на фоне светло-голубого неба. Они сошли на берег около теперешнего Обана и сели верхом на лошадей, которых привезли с собой. Был полдень, и солнце стояло высоко, а Клэр все пыталась принять тот факт, что единоутробный брат Малкольма был сыном самого зловещего человека в Шотландии. Она вспомнила потрясающую красоту Эйдана и озорной блеск в его глазах, когда он улыбался ей. Если он и был таким же порочным, как его отец, то она не почувствовала этого. Она молилась, чтобы он каким-либо образом избежал такой наследственной предрасположенности.

Клэр слегка пришпорила лошадь, посылая ее рысью к Малкольму, пока колонна продолжала движение, оставив залив позади. Справа от Клэр сейчас находилось искрящееся озеро, во всех остальных направлениях, кроме как сзади, возвышались поросшие лесом горы. Она подъехала к Малкольму:

— Где мы?

Он улыбнулся ей.

— Впереди у нас проход, который выведет нас через горы к Оу. Теперь уже недалеко, еще полдня пути, не больше.

На нем, как и на всех остальных мужчинах, была надета кольчуга.

Клэр выдавила в ответ улыбку, внимательно вглядываясь в него.

Выражение его лица изменилось.

— Не надо беспокоиться обо мне, как о ребенке.

— Конечно, я беспокоюсь. Малкольм, какой у тебя план? У нас есть изречение: медом больше мух наловишь, чем уксусом.

Он взглянул на нее, когда они подъехали к сужающейся тропе.

— Я не буду умолять его отдать страницу.

— Я не предлагала тебе умолять. Я думаю, тебе следует любезно попросить.

Его лицо так закаменело, что Клэр подумала, как бы оно не треснуло.

— Если я пожелаю услышать твое мнение, я тебя спрошу.

Он пришпорил своего жеребца, быстро посылая его вперед и оставляя ее позади.

Клэр понимала его обидчивость, но его грубый отказ ранил ее. Ее беспокойство усилилось. Неужели он собирался ворваться в замок Эйдана с мечом наголо, требуя страницу? Не потому ли на всех мужчинах были надеты кольчуги и броня? Это могло спровоцировать еще одно ужасное сражение на мечах. И неважно насколько Малкольм ловок и силен, если Эйдан — сын Морея, то его сила значительно больше. Клэр направила лошадь в сторону, чтобы занять место рядом с Ройсом.

— Можно мне поехать с тобой? Мой защитник сейчас в скверном настроении.

Ройс улыбнулся, сверкнув глазами.

— Не понимаю почему. Я надеюсь, ты простишь моего племянника, что он такой глупый мужчина.

Клэр знала, что именно он имел в виду. В этот день она заметила достаточно понимающих взглядов, чтобы сделать вывод, что все в курсе того, что она теперь делит постель с Малкольмом.

— Это моя вина, не его. Я влезла не в свое дело. Я знаю насчет Эйдана, Ройс.

— Он рассказал тебе о своих секретах?

Ройс выглядел ошарашенным.

Клэр кивнула.

Он уставился на нее, больше не улыбаясь:

— А что еще он тебе рассказал, пока вы кувыркались в кровати?

Клэр напряглась. Неужели в его голосе прозвучала враждебность?

— Я почувствовала, что он очень обеспокоен, и предположила, что из-за Оу. И оказалось, что я была права. Я хочу помочь, Ройс.

Ройс, наконец, кивнул.

— Конечно. У обоих братьев ужасная судьба.

Клэр все еще была несколько смущена первоначальной враждебностью Ройса. До сегодняшнего утра он всегда был веселым, а иногда даже флиртовал.

— А почему это ужасно для Эйдана? Он, кажется, ненавидит Малкольма так же сильно, как Малкольм ненавидит его. Он хотел убить Малкольма в моем магазине.

— Эйдан вовсе не желает видеть Малкольма мертвым. Если ты думаешь по-другому, то ты ошибаешься. Не думаю, что Эйдан вел бы себя отвратительно, если бы Малкольм принял его, — резко сказал Ройс. — Эйдан не выбирал такую жизнь. У него нет никакой семьи, кроме Морея. Он никогда не знал свою мать, и видел ее лишь мельком. Она решила не иметь с ним ничего общего, как только он родился. Несмотря на это, он выбирает добро, а не зло. Эйдану нужен брат, и Малкольм тоже нуждается в нем.

Клэр удивилась, что Ройс защищает Эйдана. Учитывая то, что они вообще не состояли ни в каком родстве, это многое означало. Она не была уверена, следует ли ей хоть немного пожалеть Эйдана, но она сочувствовала ему.

— Ты говорил все это Малкольму?

— Тысячу раз.

Клэр задумалась над этим.

— Он самый упрямый и упертый человек, которого я когда-либо встречала, — мягко сказала она, вынужденная улыбнуться.

— Его сила воли делает его могущественным, — твердо сказал Ройс. — И однажды он станет великим Повелителем.

Клэр взглянула на него и их взгляды встретились. Железная сила воли Малкольма могла довести до белого каления, но она ужасно гордилась им. Он был героем во всех смыслах этого слова.

Я влюблюсь в него, если сейчас же не прекращу это, подумала она. И может быть, уже было слишком поздно? Внезапно она заметила, что Ройс изумленно наблюдает за ней.

— Ты тоже можешь читать мысли?

Улыбка сползла с его лица.

— Да, но я не буду читать твои. Мне это не нужно. Ты влюбилась в моего племянника.

Клэр побледнела. А если Ройс не одобрял это?

— Мы с Малкольмом совершенно разные люди. Он не понимает меня, и я уверена, что никогда не поймет. Ты явно знаешь, что прошлую ночь мы провели вместе. Но это не значит, что я увлеклась им.

Что же, если он сейчас читает ее мысли, то узнает, что это не так. Она добавила:

— Я не собираюсь влюбляться в рыцаря из XV века.

— Все женщины влюбляются в него, после того как разделят с ним постель.

Клэр напряглась.

— Я не хотел быть грубым. Но он — МакЛин, он привлекает взгляд, и довольно хорошо может удовлетворять женщину. Он никогда не ответит взаимностью, и никогда не женится.

Если Клэр когда-либо и слышала предупреждение, то это был как раз тот случай. И она разозлилась.

— Так ты что, его хранитель?

— Он сын моего брата, — сказал Ройс решительно. — И я хочу удостовериться, что он не повторит ошибок моего брата.

Клэр подумала о Мейрид, изнасилованной врагом мужа, будучи еще невестой, и заимевшей потом ребенка от Морея. Она подумала о Брогане, преследовавшем своего врага, но не сумевшем его уничтожить. Вместо этого он пал в сражении с обычными людьми. А Мейрид удалилась от мира сего, живя монахиней, когда ее законному сыну было всего девять лет. Также она отвергла Эйдана, дитя насилия. Она с трудом могла представить себе страдания мужа и жены.

— Клэр, не пойми меня неправильно. Ты красивая, сильная женщина. И если бы Малкольм был простым лэрдом, я бы благословил ваш союз, даже если бы ты не принесла никакого приданого.

— Ты слишком торопишься, — вскричала Клэр, но она была уверена, что поняла его мысль.

Он наклонился в седле и схватил ее за запястье.

— Повелители, которые женятся, не важно по любви или нет, всегда сожалеют об этом, — сказал Ройс. Его серые глаза стали темны, как грозовые тучи. — Посмотри на участь моего брата и его жены. По этой самой причине Повелитель живет, сражается и умирает в одиночестве.

Клэр отпрянула от него.

— Как печально, — прошептала она, все еще сердясь, хотя намного меньше, чем прежде. Потому что Ройс был прав. Любой Повелитель в силу самой своей природы имел самых отвратительных и могущественных врагов на земле. Жена и семья спровоцировали бы трагедию. Она подумала о незаконнорожденном сыне Малкольма.

— А что насчет детей?

Выражение его лица по-прежнему было жестким.

— Нам нужны сыновья. Они станут следующим поколением Повелителей, если их изберут.

— Ребенок тоже делает мужчину уязвимым, еще более уязвимым, чем жена.

— Да, но у нас нет выбора. Малкольм постоянно защищает Брогана. Если бы он захотел, то отправил бы Брогана на Иону. Дети воспитываются там.

Она жадно слушала его.

— Именно поэтому ты одинок? Потому что твое так называемое хладнокровие управляет сердцем?

Он стал угрожающе безучастным.

— Когда-то я был женат, давным-давно, еще до Избрания. Моя жена умерла.

Клэр поняла, что попала по больному месту.

— Извини, Ройс. Видишь ли, не важно, что я чувствую, ведь я собираюсь домой, когда мы найдем страницу, и возвращение станет для меня безопасным. Мне и в голову не приходило остаться здесь.

— Может быть, для тебя никогда не будет безопасно вернуться назад.

Потрясенная Клэр изумленно посмотрела на него.

— Надеюсь, ты ошибаешься.

Почему он подумал о такой ситуации?

— У большинства женщин не хватает сил оставить его, — ответил он скептически.

— Я не большинство женщин. Мы происходим из разных миров, если ты не заметил. И я должна вернуться назад, чтобы отомстить за свою мать. К тому же у меня семья там. Я волнуюсь о них.

— Тебе и следует это делать, — взгляд Ройса скользнул к ее горлу. — Этот камень беспокоит меня.

— Похоже, он всех беспокоит или очаровывает.

— Ты носишь горский амулет. Я чувствую его силу, почувствовал ее, когда мы встретились в первый раз. Почему тебе, девушке из будущего города Йорка, был дан такой камень? Я знаю, что камень принадлежал твоей матери, но кто дал его ей? Неужели тебя собирались послать сюда? Неужели Древние хотели увидеть, повторит ли Малкольм ошибку своего отца? Ведь должна быть какая-то причина, почему ты здесь, Клэр. Я чувствую это. Ты стала слишком быстро и слишком легко очень близка Малкольму.

Клэр была потрясена. Где-то в глубине души, она почти верила, что ее судьбой был Данрок и… Малкольм. Черт возьми, она втайне задавалась вопросом, что если она любовь его жизни. Но в душе она была романтиком, который видел все издания романа «Гордость и предубеждение», и который, время от времени запирался в комнате, чтобы почитать действительно интересный любовный роман. Но Ройс был прав. С того момента, как он схватил ее в магазине, появилась какая-то связь. И именно с того времени все развивается так чертовски быстро.

МакНил сказал, что Древние не возражали против ее присутствия на Ионе. Древние не должны были даже знать о ней!

Малкольм считал ее испытанием его духа. Ройс считал ее испытанием преданности Малкольма к Братству и его решимости придерживаться своих клятв. Но не было ли это одним и тем же? В любом случае, она не хотела быть никаким испытанием.

Ройс прервал ее раздумья.

— Но фактически вопрос стоит так: как страница попала в твой магазин?

Клэр напряглась. Если бы не считали, что страница в магазине, ее бы не ограбила Сибилла, она не встретилась бы с Малкольмом и не оказалась сейчас в Нагорье XV века.

А правда заключалась в том, что они даже не знали, была ли вообще страница в ее магазине, не считая того, что Малкольм был уверен, что она у Эйдана, и что он нашел ее там.

— У тебя есть какие-нибудь предположения относительно того, кто пустил слух, что страница находится в моем магазине? — спросила Клэр с беспокойством. И у нее было очень плохое предчувствие.

— Будем надеяться, что это не лорд Тьмы, — ответил Ройс. — Он использовал Мейрид, чтобы мучить Брогана и заманить в ловушку Малкольма.

Клэр почувствовала тошноту:

— Он не может так поступить со мной. Мы с Малкольмом только что познакомились.

— Ты его любишь. Он поклялся защищать тебя. Если он тебя полюбит, то тебя смогут использовать точно так же, как использовали Мейрид.

Клэр начала колотить дрожь.

— В результате, ты не сможешь помочь Малкольму, ты только можешь сделать его слабым. Если он начнет беспокоиться о тебе, ты не можешь позволить делать ему это. Он — Повелитель, Клэр, и он должен жить и сражаться один.

Клэр была обескуражена. Она хотела, чтобы Малкольм заботился о ней. И после прошедшей ночи, она хотела этого очень сильно.

— Как ты, — прошептала она.

— Ты и вправду любишь его, — сказал он отрывисто, но проигнорировав этот факт, он добавил:

— Когда придет время, ты уйдешь.

Он пришпорил свою лошадь и ускакал вперед, оставив ее в одиночестве между воинами.


Спустя несколько часов, когда солнце уже почти зашло, и вот-вот собиралось исчезнуть за грядой гор на западе, Малкольм подъехал на своем боевом коне к Клэр.

— Замок Оу внизу, — сказал он, остановив своего огромного серого жеребца. — Ты должно быть устала. Если Эйдан позволит, мы проведем ночь вне стен его замка.

Все-таки он прислушался немного к ее словам, с облегчением подумала Клэр.

— У меня все болит, — призналась она, осаживая лошадь.

Они провели несколько часов в седле, проезжая через проход. Для Клэр эти часы показались днями. И ей было плохо не только потому, что приходилось сдерживать лошадь ногами. Их яростные любовные игры также сказались на ней. Она чертовски устала. В конце концов, они вообще не спали всю ночь. Но она знала, что ее усталость не только физическая. Каждый день, казалось, приносил ей массу новых проблем. Совет Ройса был больше похож на предупреждение. Она не хотела, чтобы он был настроен против нее. Сейчас им нужно держаться вместе.

— Девушка, не сжимай так сильно ногами лошадь, — мягко сказал Малкольм.

У Клэр появилось отчетливое ощущение, что он подумал о том, насколько сильны ее ноги.

— Это рефлекс. К счастью, этому старичку кажется все равно, что я делаю.

Она не могла не думать о том, что недавно сказал ей Ройс.

Малкольм улыбнулся.

— Броган учился ездить верхом на Святом.

— Вы так зовете его?

Клэр погладила бурую шею мерина.

— Да, Святой Уилл, так как он заботится о своем наезднике.

Клэр смотрела на шею лошади, думая о том, что Малкольм заботится о ней все время с тех пор, как они встретились. Его судьба была ясна. Он Повелитель, и должен защищать таких людей как она, и бороться с таким злом, как Морей.

Конечно, настоящая связь сделает его слабым и уязвимым перед врагами. В этом Ройс прав.

Клэр медленно подняла глаза вверх.

— Я никогда не хотела бороться с тобой, — она закусила губу, когда его глаза расширились. — Особенно после прошлой ночи. Я знаю, ты прочел мои мысли. И ты знаешь, что я не отношусь несерьезно к тому, что произошло. Неважно, что я говорю или делаю, ты можешь доверять мне. Я твой союзник и друг, Малкольм. Я хочу как лучше для тебя.

— Друг, — эхом отозвался он, — союзник? Какую чушь Ройс нашептал тебе, Клэр?

Она покраснела.

— Я не хочу делать тебя слабым.

Его глаза расширились.

— Ты делаешь меня сильным, Клэр. Ты — моя женщина.

Она не собиралась спорить с ним, и, уж конечно, не собиралась оспаривать его чувство собственности по отношению к ней. Она не была уверена, чего хочет, независимо от того, что наговорил ей Ройс.

— Если я твоя женщина, разве ты не ждешь от меня преданности?

— Ты знаешь, что жду. И я буду очень предан тебе. Да, я буду незаметным.

Она не могла сердиться.

— Я сожалею, что указывала тебе как себя вести с Эйданом, — сказала она. — Я не хочу, чтобы ты пострадал. И в моем времени женщины все время управляют мужчинами. Фактически, обычно распоряжаются жены.

Он нехотя улыбнулся.

— Ты права, — сказал он уныло. Последние из его людей проехали мимо них по тропе.

— Горские женщины имеют влияние на своих мужчин?

— Нет. Я хотел ворваться в замок Оу с мечом наголо. Но я вежливо спрошу Эйдана о странице.

Клэр широко улыбнулась, ее переполняло чувство облегчения и радости. Из-за нее он изменил свое решение.

— Возможно, он удивит тебя, и вернет ее без колебаний.

Его лицо ожесточилось.

— Он хочет страницу для себя. А, может быть, для Морея.

Вся ее радость улетучилась.

— Ройс не согласился бы с тобой. Он говорил, что Эйдан хороший.

Малкольм приподнял бровь.

— Хороший? Он хороший, когда заинтересован в этом. Не по бескорыстным причинам. Я говорю с тобой, Клэр, и в этот раз, послушайся меня. Никогда не доверяй ему.

Клэр не собиралась сейчас с ним спорить. Кроме того, это обещание она легко могла дать.

— Если для тебя это важно, даю свое слово. Я никогда не буду доверять ему. Однако, — добавила она, когда он направил своего коня вниз по тропе, — я надеюсь, ты ошибаешься по поводу своего единоутробного брата.

Он помрачнел.

— Не напоминай мне об этом ужасном факте из его жизни. У нас может быть одна кровь, но он мне не брат, ни наполовину, ни вообще никак!

Клэр следовала за ним вниз по тропинке, задаваясь вопросом, как Мейрид могла бросить Малкольма в таком юном возрасте, и как она могла отвернуться от Эйдана, сразу после его рождения. Она не хотела осуждать женщину, поскольку та пострадала от чудовищного преступления. Но Эйдан с Малкольмом были самыми невинными жертвами трагедии, устроенной Мореем. Из-за этого проклятого позора они не смогли стать друзьями.

Тропа извивалась между высокими горными хребтами, большая часть которых находилась выше уровня моря. Внезапно лес сменился на блестящую зеленую гладь болота, травы и кустарника, с растущими то тут, то там мощными соснами и цветущими желто-розовыми полевыми цветами. Лесистые пространства заканчивались у искрящихся лазурных вод озера Оу.

У озера возвышался замок Оу, огромный, обнесенный стеной из красно-бурого камня с многочисленными башнями, высокими крепостными валами и с центральным зданием, высотой в четыре или пять этажей. Замок Оу был вдвое больше Данрока и окружен водой. Возле его стен плавали белые лебеди. А также рядом был еще один остров, тоже обнесенный стеной, и соединяющийся мостом с сушей, где, как она увидела, располагались каменные строения и крестьянские хижины, и паслось немного тощей скотины. Идеальный пейзаж, как на картинке!

Подъемный мост был опущен.

— Он ждет нас, — сказал Малкольм мрачно.

— Как он мог знать, что мы здесь?

— Эйдан обладает огромной силой. Ты останешься здесь, среди моих людей, — приказал он ей.

А сам покакал галопом вперед, присоединяясь к Ройсу и Иренхату.

И тогда послышался оглушительный топот копыт.

Это было дежа вю. Этот ужасный, зловещий шум, призывающий к смерти, Клэр никогда не забудет. Она надеялась никогда больше его не слышать. Звук приближающейся армии воинов-горцев, намеренных сразиться и умереть, был ночным кошмаром, который стал явью. Она оглянулась назад, охваченная страхом, и увидела сотни всадников, несущихся галопом прямо на них.

Малкольм, Ройс и Иренхат бросились к замершим людям Малкольма, и внезапно их окружили воины. Клэр заметила, что никто не вынул меч из ножен, даже Малкольм.

Один из вражеских воинов выехал вперед и встал перед Малкольмом. Он был полностью в доспехах, но с поднятым забралом. Клэр постаралась услышать то, о чем они говорят, но разговор велся на гаэльском. Вдруг гигант дал всем сигнал ехать к опущенному разводному мосту.

Ее страх обострился. Эйдан берет их в плен?

Клэр пустила Святого рысью, придерживаясь мужчин, когда они толпой проехали по мосту, а затем под опускной решеткой. Этот подъемный мост, оказалось, составлял внешнюю стену замка, поскольку она увидела там постройки для гарнизона. Сейчас она видела только спину Малкольма и, чувствуя его напряженность, не могла замечать что-либо еще. Их провели через другую сторожевую башню, средний двор, а затем через огромную башню, с четырьмя высокими защитными башенками. Как только последний из людей Малкольма вошел в последний внутренний двор, за ними с грохотом опустилась опускная решетка.

Клэр вздрогнула. Они явно были узниками. Она осторожно оглядела окружающую ее обстановку. Замок во внутреннем дворе был огромен, с полудюжиной зданий, построенных у стен. Ее внимательный взгляд метнулся к главной башне перед ними.

Темная деревянная дверь башни открылась, и оттуда вышел мужчина, остановившись на верхних ступеньках.

Это был Эйдан.

— Привет, Калум.

Малкольм проехал на своем сером коне мимо гиганта, к каменным ступенькам, ведущим вверх, туда, где стоял Эйдан. Клэр ожидала, что он остановится там, но нет. Он поднимался вверх по ступенькам прямо на коне, пока не оказался рядом с Эйданом, так что, все еще оставаясь в седле, Малкольм возвышался над ним.

— Мы пришли с миром. Я хотел бы переговорить с тобой, — коротко сказал Малкольм по-французски.

Эйдан засмеялся, очевидно, нисколько не обеспокоенный действиями Малкольма.

— Я знаю, почему ты приехал, Малкольм. Пожалуйста, мой дом — твой дом…, брат.

Его взгляд скользнул мимо Малкольма, покрасневшего от нарастающего гнева, и устремился прямо к Клэр, не обращая внимания на окружающую ее полудюжину горцев, каждый из которых был выше ее.

Он улыбнулся.

— Я бы не оставлял женщину одну с моими людьми, Малкольм, — мягко сказал Эйдан по-английски. — Она слишком красива.

Сказав это, он учтиво поклонился ей, и повернулся, собираясь войти в зал.

— Поставь жеребца в конюшню.

И зашагал внутрь.

Малкольм развернул своего серого, выглядя чертовски разъяренным, и галопом спустился по ступенькам. Клэр не винила его. Эйдан вел себя провокационно, мягко выражаясь. Малкольм двинулся сквозь ряды людей Эйдана. Остановив своего мчащегося жеребца рядом с ней, он протянул руку. Клэр поняла и перескочила со своего мерина на его боевого коня. Она хотела шепнуть ему на ухо, чтобы он сделал несколько глубоких вздохов, но решила, что сейчас не самое подходящее время объяснять ему как вести себя. Вместо этого, она положила руку ему на плечо, надеясь, что он обретет некоторое самообладание, прежде чем войдет в замок Эйдана.

Он оглянулся на нее.

Клэр надеялась, что он сейчас читает ее мысли. Все хорошо, подумала она. Он действительно не сделал ничего такого, за исключением того, что злился как балованный ребенок.

Малкольм фыркнул и отвернулся, проезжая сквозь ряды воинов Эйдана. У подножия ступенек он заставил ее спешиться, а затем и сам соскочил с коня. Подбежал один из его людей, чтобы забрать у него жеребца, и они пошли вверх по ступенькам.

Клэр взглянула вниз во двор замка на собранные войска, и задрожала. Затем она взглянула на входную дверь, которую Эйдан оставил открытой. Солнце скрылось за замком, и поэтому она ничего не увидела внутри, черная пустота зияла перед ней.

Малкольм оказался прав. Эйдану нельзя доверять. Клэр не знала, чего он хочет или что будет делать, если Малкольм решит вести себя враждебно. Она боялась, что его замечание по поводу ее внешности, что-то означало. Он был опасен, как загнанный в угол тигр.

Теперь, когда было слишком поздно, она хотела, чтобы они сюда не приезжали.


Клэр последовала за Малкольмом в огромный зал и заморгала от удивления. Перед ней стояло множество прекрасной мебели, явно не из XV века или любого другого ближайшего к нему. Затем она увидела на стене картину Пикассо. Она округлила глаза, узнав Ренуара, Констебла и Поллака. И снова изумленно обвела комнату глазами. Жилище Эйдана было обставлено в стиле XXI века с чудесным европейским антиквариатом и мебелью, вот только здесь не было ни одной лампы.

Он стоял возле высокого буфета, цвета темного грецкого ореха, с резными ножками и позолоченными листочками, тянущимися вверх к дверцам, и разливал из хрустального графина вино по хрустальным бокалам. Клэр увидела современный штопор.

Она была сбита с толку. Его голые ноги были в ботинках, а также он был одет в лейне и плед в изумрудно-зеленую и черно-голубую клеточку. Его одеяние разительно контрастировало с комнатой.

Наполнив несколько бокалов, он повернулся к ней с той соблазнительной и откровенно довольной улыбкой, которую она слишком хорошо помнила. Он знал, что неотразим для противоположного пола, подумала она.

— Бокал вина, леди Клэр? — проворковал он, подходя к ней в тот момент, когда Ройс и Иренхат вошли внутрь.

— Нет, спасибо, — взволнованно ответила Клэр.

У него были такие же серые глаза, как и у Малкольма, и светились тем же оценивающим жаром. Хуже того, он пристально осмотрел ее с головы до ног. Клэр не сомневалась, что он раздевает ее глазами, снимая всю одежду на ней, и мысленно наслаждается весьма интимным зрелищем.

Он широко улыбнулся.

— Оно из Бордо, — мягко сказал он.

Она встретилась с ним глазами, чувствуя, как пылают ее щеки. Его тон был вкрадчив, и она была уверена, что он применяет его к женщинам, чтобы затащить их в свою постель. Почему-то, она знала, что он также подумал о том, какова она будет в постели, и его мысли были ужасно наглядными.

— Уверена, оно восхитительно, — хрипло сказала она и отвернулась, тревожно вздрогнув. Его красота и мужественность не помогали делу.

Малкольм стал между ними.

— Еще раз посмотришь на мою женщину таким взглядом, и я оторву тебе голову и брошу на пол, а затем наколю на пику.

Его глаза яростно сверкали. В левой руке он держал шлем, но правая рука лежала на рукояти его меча.

Клэр не представляла, как успокоить Малкольма. Эйдан совсем смутил ее, и он знал, что делает. Ему нравилось приводить ее в неловкость и замешательство.

— Как я могу не смотреть на красивую женщину? — спросил Эйдан мягко, и Клэр знала, что его взгляд опять вернулся к ней. — У меня есть глаза, Малкольм.

Раздался звук разбитого стекла.

Клэр развернулась и поняла, что Малкольм выбил бокал из руки Эйдана.

— Ты выкажешь уважение, — сказал он яростно.

Эйдан продолжал улыбаться, но глаза его похолодели.

— Я пригласил тебя в свой дом. Я решил не бросать тебя в башню. И меня не беспокоят красные пятна, оставшиеся после вина на моих прекрасных коврах.

— Я почищу их, — вскрикнула Клэр, но не могла пройти между мужчинами. Рука Малкольма покоилась на рукоятке его меча, и Клэр боялась, что он вытащит его. И тогда, знала она, Эйдан с радостью вступит в бой.

Иренхат в очевидном замешательстве опустился на стул, наблюдая за разыгрывающейся драмой. Ройс шагнул вперед и положил руку на плечо Эйдану, встав между двумя мужчинами.

— Хватит! — Он был раздражен. — Ты спровоцировал Малкольма и заслужил затрещину, ведя себя, как десятилетний мальчик, а не как взрослый мужчина твоего возраста.

Эйдан взглянул на Ройса без какой-либо враждебности и отошел от них обоих. Он остановился у очага, глядя на языки пламени. Вздохнув с большим облегчением, Клэр подошла к Малкольму и взяла его за руку.

— Ты должен попытаться игнорировать его, — начала она.

Он одарил ее скептическим взглядом.

Клэр отпрянула от него, поняв свою ошибку. В мире мужчин, женщине лучше держать рот на замке, пока не придет подходящий момент. Позже, когда они останутся одни в комнате, которую будут вместе делить, она попытается заставить Малкольма посмотреть на вещи так, как видит их она. Было так трудно сдержать свой порыв сказать ему, что она знает, что именно ему следует сделать. Разве Малкольм не видит, что Эйдан манипулирует им? Он должен быть выше этого.

Эйдан вернулся к буфету, налив еще вина, его руки тряслись. Он протянул фужер Ройсу, который принял его, а затем посмотрел на Иренхата. Граф Лахлана покачал головой, ни один мускул не дрогнул на его лице.

— Ты знаком с Лахланом? — спросил Ройс.

— Неофициально, — ответил Эйдан, не взяв себе вина. — У него прекрасная репутация.

— Тогда сейчас самое время. Он будет тебе хорошим союзником, когда ты поймешь, что слишком стар для всяких уловок, и решишь выполнять приказы Братства гораздо чаще, чем сейчас.

Эйдан посмотрел на Ройса без всякой враждебности и Ройс ответил тем же. Клэр поняла, что они знали друг друга гораздо лучше, чем казалось, и Эйдан принимал критику от дяди Малкольма, хотя они не состояли ни в каком родстве. Она была уверена, что Ройс развивал их отношения из-за своей любви к племяннику. Напряжение в комнате спало, и она с облегчением вздохнула.

— В данный момент, я бы с удовольствием выпила бокал вина, — солгала она.

Она улыбнулась Эйдану с Ройсом, и подошла к буфету взять себе вина, надеясь, что обычные действия смягчат напряженную атмосферу. Налив фужер, она осмотрела комнату.

— У вас прекрасный дом, — сказала она Эйдану.

Она точно не знала, как к нему обращаться.

На лице Эйдана расцвела улыбка. Он выглядел довольным и несколько удивленным.

— Ваше присутствие делает его еще более прекрасным, — он вернул ей комплимент.

Клэр взглянула на Малкольма, который только покачал головой с отвращением. Ей захотелось сообщить Эйдану, что в ее времени женщины засмеялись бы над такими словами. А возможно и нет: он был так соблазнителен, что ни одна женщина не захотела бы упустить шанс побыть с ним.

Малкольм одарил ее хмурым взглядом и обратился к своему единокровному брату:

— Ты знаешь, зачем мы здесь.

Эйдан посмотрел ему в лицо.

— Да.

Он поставил свой бокал, сунул руку под плед и вытащил свернутую в трубку и завязанную пергаментную страницу.

Клэр ахнула:

— Это то, что я думаю?

Эйдан передал страницу Малкольму.

— Да, леди Клэр, и я вижу вы в восторге. Но страница бесполезна.

Малкольм развязал ленту и развернул свиток. Клэр поставила свой бокал и бросилась к нему. Перед ней был прекрасный, но очень стилизованный и чрезвычайно витиеватый рукописный шрифт, буквы были даже больше искажены, чем в Каттахе.

— Я не могу читать на латыни. Девушка?

Она была написана на латыни, не на гаэльском?

— Да, — выдохнула Клэр, взяв у него страницу. Ее сердце сильно забилось, и она почувствовала слабость.

— Спасибо!

Клэр поцеловала его в щеку и подбежала к огню, сев на бархатную скамью. Она пристально вглядывалась в слова, осознавая, что только один параграф написан на латыни. Все остальное было на старом ирландско-гаэльском языке. Из-за стилизованного шрифта и нехватки пробелов между словами читать было очень трудно. А затем ее осенило. Это была молитва, не похожая на те, которые она когда-либо слышала. Кельтская богиня исцеления, чье имя она никогда не слышала — Сианна, оказалась объектом рукописи.

— Интересно, почему в такую старую кельтскую рукопись включена вставка на латыни? — спросила она, не отрывая глаз от страницы.

Вопрос был риторическим, и никто ей не ответил.

— А есть ли вставки на латыни в Каттахе?

— Есть, две, — ответил Малкольм. — Когда писцы записывали мудрость Древних на страницах, один из них предпочел латынь. Говорят, он был римлянином.

Римляне завоевали Британию, а не Ирландию. С другой стороны, римлянин мог легко пересечь Ирландское море.

— Это невероятное открытие, во всех смыслах, — выдохнула Клэр.

Она взглянула на Малкольма.

— Ты можешь мне перевести гаэльский?

Он заколебался.

— Я не такой ученый как монахи и священники. Я могу попробовать. Это будет нелегко.

— Мы сделаем это вместе, — Клэр весело улыбнулась ему. — Никакой спешки. Эту страницу надо перевести. У нас впереди целая ночь, да? И мы потратим ее всю на перевод, не так ли?

Он выдержал ее пристальный взгляд. Помедлив, он ответил:

— Да.

Он обратился к Эйдану:

— Леди Клэр желает перевести страницу. Ей понадобятся свет, пергамент, перо и чернила, — он говорил таким тоном, словно отдавал команды.

Эйдан просто посмотрел на него, явно не собираясь ему повиноваться.

Клэр, наконец, перевела первую строчку на латыни. Она подняла глаза, осознав, что ее руки трясутся от волнения.

— Как вы можете говорить, что страница бесполезна? — воскликнула она. — Это какая-то молитва для исцеления. Почему вы думаете, что она бесполезна? Где вы нашли ее, Эйдан? Она бесценна.

Он подошел к ней.

— Я нашел ее в твоем магазине, Клэр, — прошептал он.

Клэр хотела, чтобы он перестал пытаться обратить ее внимание на то, какой он сексуальный.

— Где именно в моем магазине? — потребовала она ответа.

Эйдан начал смеяться.

— В Библии короля Джеймса.

Клэр встала, совершенно ошеломленная. Среди ее книг была только одна Библия короля Джеймса, и она была опубликована в 1728 году. Она получила книгу всего месяц назад из одного имения в Лондоне.

— На задней стороне обложки было потайное место, — сказал Эйдан. — Не знаю, как я нашел его. Сибилла первая смотрела Библию. Я почувствовал ее отпечатки на ней. Я шел по ее следу.

Клэр изумленно посмотрела на единокровного брата Малкольма. Он мог чувствовать отпечатки пальцев?

Она сосредоточилась.

— Это великое открытие, — подчеркнула она и обратилась к Малкольму. — Чем быстрее мы переведем эту страницу, тем лучше. Но как эта страница попала в мой магазин? Была ли она спрятана в Библии с самого начала?

Она пока не смотрела на Ройса.

— Она могла находиться в той Библии веками, Клэр, — тихо сказал Малкольм.

— И судьба привела меня к Библии, а страницу в мой магазин? — она, наконец, взглянула на Ройса.

Он отвел взгляд в сторону.

— Я могу перенести тебя обратно, если ты хочешь заняться некоторыми поисками, — сказал Эйдан, ухмыляясь.

Прежде, чем Клэр смогла вежливо отказаться, Малкольм рявкнул:

— Ты никуда не перенесешь Клэр, Эйдан. Никуда.

Эйдан лишь пожал плечами, сверкнув глазами:

— Это было просто предложение.

Затем он успокоился и сказал:

— Страница не имеет силы, леди Клэр. Я довольно хорошо могу читать ее. Это молитва и благословение о спасении смертельно раненого от смерти, если раны нанесены мечом или подобным режущим оружием. Мой оруженосец сам заколол себя. Я пытался спасти его от смерти, но потерпел неудачу. В этой странице нет никакой силы.

Клэр не сразу поняла, о чем он ей рассказывает.

Но Малкольм посмотрел на Эйдана и заговорил. Он сказал:

— Ты наполовину Димхаан. Димхааны разрушают. Они не могут исцелять. И все же ты попробовал исцелять? — спросил он едко.

Эйдан очевидно не хотел разговаривать с ним, но все же холодно ответил:

— Я могу быть наполовину Димхааном, но я внук Фаолы. И я исцелял, Малкольм, вот этими руками и ярким белым светом.

Он поднял вверх руки, трясущиеся от гнева.

Ройс подошел и встал между ними.

— Я рад, что ты можешь немного исцелять, Эйдан, — он свирепо глянул на Малкольма. — Сейчас вам нужно отбросить в сторону свою личную неприязнь. Есть более важные вопросы, требующие вашего внимания.

Клэр села обратно на скамью. Эйдан обладал некоторым даром исцеления, а Малкольм нет. Это было весьма интересно. Значило ли это, что разные Повелители наследуют характерные особенности так же, как и обыкновенные люди?

Эйдан сжал губы.

— Эта сила в новинку для меня. Как-то раз я вылечил очень больную девушку. Я не очень хорошо осознавал эту силу, и она ослабила меня. — Покраснев, он посмотрел на Ройса. — Не думаю, что буду использовать такую ослабляющую способность снова.

Клэр застыла как вкопанная. Он излечил женщину, но при этом потерял часть своей силы?

— Может быть, со временем сила вернется, и тебе станет легче ею пользоваться, — Ройс пожал плечами. — Я рад, что ты спас жизнь.

Клэр встала.

— Малкольм, — она подошла к нему и пылко улыбнулась. — Неважно, есть ли у этой страницы сила исцеления или нет. Важно то, что она может быть из Кладдаха. Эта страница невероятно ценная, если она подлинная. Ее следует хранить в храме или вернуть в мое время с остальной частью восстановленной рукописи. Таким образом, она может быть сохранена.

Малкольм покачал головой.

— Клэр, это важно, есть у нее сила или нет. Это чрезвычайно важно. Если она подлинная, то сможет исцелять.

Он не понял ее, подумала Клэр. Ученые XXI века умоляли бы о возможности изучить эту страницу.

И она также не понимала, чем страница ценна для него.

— Вы забираете жизнь, чтобы исцелиться. Почему Кладдах так важен?

Малкольм хмыкнул:

— Потому что нам не нужно отнимать жизнь, если у нас есть силы Кладдаха, Клэр. Книга может лечить сама по себе.

Клэр тяжело задышала.

— Так значит, книга может исцелить умирающего?

Повелителю не придется отнимать жизнь для того, чтобы выжить. Теперь она все прекрасно поняла. Книга совершенно бесценна.

Неудивительно, что Морей хотел ее получить. С ней он смог бы исцелять свои демонические орды. Черт возьми!

— Да. Если ты читаешь нужную страницу. Для каждой страницы есть своя причина.

И внезапно Клэр пробрала дрожь, потому что в зал ворвался ледяной ветер. Кто-то должно быть оставил входную дверь открытой.

Но когда температура упала так же, как на поляне в лесу, когда они впервые оказались в XV веке, Клэр начала понимать, что происходит.

Малкольм шагнул к ней, настолько встревоженный и напряженный, что Клэр почувствовала это. Со страхом она проследила за его взглядом, направленным к открытой двери. Черная тень заполнила ее.

Смерть, подумала Клэр, не в силах вздохнуть.

Но черная тьма рассеялась, открыв взору золотоволосого человека в темно-красных одеждах. И граф Морей улыбнулся ей.

— Привет, Клэр.


Загрузка...