Тирант Белый

Глава 471

Составив завещание, принц Тирант попросил короля Скариана, короля Сицилии и короля Феса переправить его, пока жизнь не покинула его тело, в город Константинополь, ибо ничто так не угиетало его, как мысль о том, что он может умереть, не повидавшись с Принцессой. Ибо Тирант свяго верил в то, что, едва увидев ее, будет спасен и вновь вернется к жизни.

И все решили, что следует отвезти Тиранта в город, ибо видели, как он сильно этого желает. Лекари согласились, так как знали, что цезарь умирает, и сочли, что радость, которую ему доставит встреча с горячо любимой Принцессой, принесет большую пользу, чем любые лекарства. Тиранта немедля положили на носилки, которые осторожно понесли на плечах. Его сопровождали все короли и другие высокородные сеньоры и лишь пятьдесят воинов. Все же остальные остались в городе Адрианополе.

Когда гонец доставил Императору письмо короля Феса, тоска и горестные думы овладели Его Величеством. Втайне ото всех он отправил за своими лекарями, а также за герцогом Македонским и Ипполитом и показал им письмо короля Феса. Его Величество попросил их не медлить и как можно скорее отправляться к Тиранту. Герцог Македонский и Ипполит покинули императорский дворец и вместе с лекарями отправились в путь, никому ничего не сказав, так как Император боялся, что, если Принцесса узнает о болезни Тиранта, она лишится чувств и жизнь ее окажется в опасности.

Когда герцог Македонский, Ипполит и лекари Императора были уже в половине дня пути от Константинополя, они встретили Тиранта. Сеньоры спешились, а носилки опустили на землю. Герцог Македонский подошел к цезарю и сказал ему:

Сеньор, кузен мой, как вы чувствуете себя?

Тирант ответил:

Кузен, какая радость, что я смог увидеть вас до своей кончины, ибо жизнь еле теплится во мне. И поэтому прошу вас и Ипполита поцеловать меня, ведь это будет наше с вами последнее прощание.

Герцог и Ипполит, заливаясь слезами, поцеловали Тиранта. Затем Тирант попросил их молиться о его душе и позаботиться о его супруге, Принцессе, и любить ее больше, чем его самого. Герцог отвечал ему:

Кузен, господин мой, как может столь отважный рыцарь, как вы, так падать духом? Доверьтесь милости Господа нашего, ибо он по своему милосердию и великодушию вам поможет и позволит вскорости обрести здоровье.

И когда он говорил эти слова, Тирант громко закричал:

Иисус, сын Давидов, смилуйся надо мной! Верую[766], исповедаю, каюсь, уповаю, к милости взываю! Дева Мария, ангел-хранитель, архангел Михаил[767], помогите мне, защитите меня! Господи Иисусе, вверяю Тебе душу свою.

И когда он сказал эти слова, душа его отлетела, а прекрасное тело осталось на руках герцога Македонского.

Поднялся столь громкий крик и горестный плач, что не могло не сжаться сердце от жалости, — так все любили принца Тиранта.

Долго плакал, стеная, король Скариан, а затем позвал короля Сицилии, короля Феса, герцога Македонского и Ипполита, а также некоторых других сеньоров, и, отойдя в сторону, они держали совет о том, что надлежит делать. И все решили, что король Скариан с остальными будет сопровождать тело Тиранта до города, но внутрь входить не будет, так как ему так и не удалось представиться Императору, а являться перед ним, когда случилось такое горе, неуместно. Кроме того, было решено забальзамировать тело Тиранта, чтобы затем отвезти его в Бретань.

Они покинули место, где скончался Тирант, и с телом его направились в сторону города Константинополя. Когда они достигли цели, была уже глубокая ночь. У городских ворот король Скариан простился с королем Сицилии, королем Феса, герцогом Македонским и Ипполитом и со своими людьми отправился в свой город в глубокой скорби, ибо король Скариан любил Тиранта, как никого другого. Оставшиеся же отнесли цезаря в один из городских домов, где лекари его забальзамировали.

После этого Тиранта одели в парчовый камзол и упланд со знаками императорской власти, подбитый собольим мехом, а затем отнесли в главную городскую церковь, а именно церковь Святой Софии. В церкви соорудили высокий большой катафалк и покрыли его парчой, а сверху поместили богато убранное золотой тканью ложе с балдахином из такой же ткани. И на это ложе положили опоясанное мечом тело Тиранта.

Когда же Император узнал, что Тирант мертв, он в глубоком горе, скорбя о смерти Тиранта, разорвал на себе императорское одеяние и, сойдя с трона, сказал следующие слова.

Глава 472

Сегодня потерял я свой скипетр, а непобедимая корона моя предстала моему взору поверженной на землю. Отнялась моя десница, и верная опора страны нашей сломлена тобой, о злая фортуна! О несправедливая смерть, украв одну жизнь, ты открыла ничтожным неверным бесчисленные пути спасения! Ты убила Тиранта, чтобы завладеть и жизнью Императора Константинополя. Я умер, но пусть вечно живет слава об отважном Тиранте. О чины небесные[768], возрадуйтесь, принимая душу доблестного рыцаря, который присоединится к избранным, заслужившим награду! И вы, принцы тьмы, радуйтесь, если дано вам радоваться, ибо умер тот, кто каждый день возвышал христианскую веру. Вражьи державы, вы также радуйтесь, ведь умер непобедимый Тирант, которого не смогли одолеть все неверные мира в бессильной ярости. Теперь побежден он смертью, а вы ликуете. Лишь я, покинутый Император, буду скорбеть на этом печальном погребении. Так пусть же солнце скроется с наших глаз, пусть заволокут его густые туманы и тучи, чтобы светлая луна не смогла отражать его свет, пусть мир погрузится в мрачную тьму и облачится в черные одеяния. Пусть ветер сокрушит твердь земную[769], содрогнутся и упадут высокие горы, реки остановят свое течение, а чистые ключи смешаются с землей! Пусть в знак своей скорби их поглотит Греческая земля, печальная горлица, покинутая супругом Тирантом, а морские рыбы пусть покинут воды великого океана! В столь скорбный час вы, о прекрасные сирены[770], пойте о тех великих несчастьях, что свершаются на земле! Пойте, оплакивая смерть того, кто лучшим был среди живущих! Пусть звери жалобно воют и навсегда умолкнут птицы, пусть уходят они в необитаемые леса! К себе я призываю смерть, чтобы смог я отправиться в царство Плутона и принести туда сию горестную весть, дабы Овидий сложил прекрасные стихи о моем Тиранте. Снимите с меня золоченые одежды, унесите из замка богатый пурпур, оденьте меня в жалящую власяницу. Пусть все облачатся в черные траурные одежды, пусть, не смолкая, бьют все колокола, пусть все оплакивают эту потерю, столь страшную, что не хватает мне слов рассказать о ней.

Горестно причитая, провел Император большую часть ночи, а когда наступил день, он направился в церковь воздать Тиранту последние почести и все приготовить для похоронного обряда, достойного столь великого сеньора.

Принцесса очень удивилась, когда увидела, что ее девушки и все остальные в замке горько рыдают, и спросила, в чем причина их слез. Решив, что умер ее отец Император, Принцесса поспешила подняться и, не одеваясь, выглянула в окно. Она увидела герцога Македонского, плачущего и рвущего на себе волосы, Ипполита и многих других сеньоров, которые раздирали в кровь себе лицо и бились головой о стену.

Заклинаю вас именем Господа, — сказала Принцесса, — скажите мне правду. В чем причина вашей скорби?

Ей ответила вдова де Монсан, и сказала она следующее:

Сеньора, эта печальная весть неизбежно достигнет вас: Тирант перешел из этой жизни в лучшую и уплатил долг природе. В полночь его отнесли в церковь, чтобы провести погребальный обряд по христианским законам, как и подобает. Там же находится Император, который скорбит и оплакивает его смерть, и никто не может его утешить.

Принцесса обмерла: она не плакала и не могла произнести ни слова, а лишь издавала горькие стоны и вздыхала. Спустя какое-то время она сказала:

Принесите мне платье, что отец приказал сшить к моей свадьбе и что стоило так дорого. Ведь я так и не надела его.

Ей тотчас же принесли платье, и Принцесса оделась. И тогда вдова де Монсан сказала:

Как вы можете, сеньора, в день смерти столь доблестного рыцаря, который служил Его Величеству Императору и вам, надевать свадебное платье? Все остальные облачились в печальный траур, и никто не может сдержать слез. Вы же, ваше высочество, в большей степени, чем кто-либо, должны были бы горевать, дабы всем служить примером, а вы так нарядились. Никогда я не видела и не слышала, чтобы такое делали.

Не беспокойтесь, досточтимая вдова, — отвечала Принцесса, — когда придет час, я смогу послужить достойным примером.

Затем Принцессу причесали, и она вместе со своими дамами в скорби покинула замок и поспешила в церковь, где находился Тирант.

Принцесса поднялась на высокий катафалк, и, когда она увидела возлюбленного, сердце ее чуть не разорвалось от горя, но гнев на несправедливую судьбу укрепил ее дух. Она поднялась на ложе, где покоился Тирант, из глаз ее потекли горькие слезы[771], и, упав на тело, она принялась безудержно плакать, а затем произнесла такие скорбные слова.

Глава 473

О фортуна, ты — чудовище, беспрестанно меняющее свой лик! Без устали вращаешь ты свое вечно движимое колесо[773], без конца несешь несчастье грекам! Ты явила всю силу своей несправедливости, о завистница храбрых и враг слабых! Побеждая и низвергая сильных духом, ты получаешь наслаждение! Разве недостаточно было тебе смерти моего брата, которого так долго оплакивала вся империя, облачившись в траур? А теперь ты все решила разрушить? Тот, кого сразила ты, был опорой моей жизни, надеждой всей страны и утешением для моего старого отца. Этот скорбный день — последний день жизни Тиранта — стал последним и для всей империи, и для благополучия нашего королевского дома. О, злая моя доля, о, горькая судьба, почему не позволили мне, несчастной, служить этому славному рыцарю? Так позвольте же покрыть его тело поцелуями, дабы унять боль моей скорбящей души!

И безутешная сеньора принялась осыпать хладное тело поцелуями с такой силой, что сломала себе нос, и кровь потекла столь обильно, что залила глаза и все лицо Принцессы. И все, кто видел, как она страдает, не мог сдержать слез жалости. Затем Принцесса сказала:

Раз уж судьба распорядилась, чтобы случилось такое несчастье, душа моя не сможет более радоваться, и я хочу отправиться на поиски того, кто был моим Тирантом, в сии благословенные места, где обретается его душа, чтобы найти ее. Истинно говорю, хочу быть с тобой в смерти, раз уж при жизни не смогла послужить тебе, тому, кого я так любила. О дамы и девушки мои, не плачьте! Сохраните свои слезы для будущих несчастий, о которых вскорости придется скорбеть вам: хватит того, что я тоскую и роняю слезы, ведь горе это — мое. Ах бедная я! Плачу я и стенаю: где мой Тирант? Вот он, передо мной, мертвый и залитый моей кровью. О Тирант! Прими мои поцелуи, мой плач и рыдания, возьми эти слезы, ведь это все, что мне осталось отдать тебе. Стала желанной смерть для меня, и нет во мне страха перед ней. Тирант, верни мне рубашку, что я подарила тебе, когда была счастливой, чтобы затем положили ее, покрытую ржавчиной твоего оружия и омытую моими слезами, в нашу общую могилу.

Сказав эти слова, Принцесса потеряла сознание и упала на тело. Ее поспешили поднять, и лекари, дав ей сердечные капли и другие снадобья, привели сеньору в чувство. Очнувшись, она вновь упала на мертвое тело и, сама чуть живая, принялась целовать Тиранта в холодные губы. Она рвала на себе волосы и одежды, раздирала в кровь кожу на груди и лице, и горе ее было самым глубоким среди всеобщей скорби. Распростершись на теле Тиранта, она целовала мертвые губы, а ее горячие слезы смешивались с холодными слезами Тиранта. Дар речи оставил ее, ибо она не находила достаточно скорбных слов, чтобы описать свое несчастье. Дрожащими руками она открывала глаза Тиранту и прижималась к ним губами, а затем — своими глазами, наполняя слезами глаза возлюбленного. И казалось, что мертвый Тирант оплакивает горе живой Кармезины, роняя горькие кровавые слезы, ибо та, что рыдала над ним, выплакала уже слезы обычные, потеряв того, кто ради нее самой потерял жизнь. Слова Принцессы были столь жалостливы, что могли раздробить драгоценные камни и алмазы и сломать сталь, а говорила она следующее.

Глава 474[774]

Нет таких слов, что смогли бы описать всю мою скорбь, и это еще больше заставляет страдать меня, и даже если бы все части моего тела, потеряв форму, превратились в слова, не смогли бы они выразить ту боль, что завладела мной. Много раз, когда печаль поселялась в моем сердце, ничтожный ум мой предвидел несчастья, что готовила мне судьба, и знал, что им виною — моя злосчастная доля. Душа моя рыдает, горькие слезы безудержно текут из моих глаз, обжигая разбитое сердце. Не думай, о моя душа, что долгое время ты будешь вдали от Тиранта, ведь и я буду погребена вместе с ним, ибо для двух душ, которые любовь объединяла при жизни, кара или награда — одна на двоих. Два мертвых тела[775] будут, обнявшись, лежать в одной могиле, а мы сами окажемся в раю и будем вместе пребывать в блаженстве.

Затем Принцесса сказала:

Кто смилостивится надо мной и отнесет мою душу туда, где душа Тиранта? О, горе мне! Дано мне было родиться под злосчастной звездой! День моего рождения стал днем несчастья, солнце затмилось, помутнели воды, и нестерпимый зной иссушил землю. Моя мать, почувствовав ужасную боль, подумала, что пришел ее смертный час. О, если бы я умерла в тот злосчастный день, не скорбела бы так сейчас моя плачущая душа! О Царь Небесный, Всемогущий Повелитель рая, прошу Тебя, смилуйся: не дай осуществить своих намерений тем, кто захочет помешать мне умереть.

Император, удрученный жалостливыми словами своей дочери, сказал:

Дочь моя никогда не перестанет скорбеть и плакать, ведь теперь лишь о вечной жизни думает она. Поэтому, рыцари мои, отведите ее во дворец добром или силой и заприте в покоях.

Так и было сделано. Отец в отчаянии шел рядом с дочерью и говорил:

Все несчастные и скорбящие, видя, как вы рыдаете, роняя горькие слезы, и слыша ваши горестные крики и плач, разделяют страдания ваши, и каждый может сказать: умер тот, кто был столпом рыцарства! А вы, дочь моя, хозяйка всего того, что у меня есть, не убивайтесь так, ибо ваши страдания — смерть для меня. Не надо так горевать, ведь беда часто настигает того, кто ее призывает. И хотя вы так казните себя, нет ни в чем вашей вины. Осушите слезы, и пусть все увидят улыбку на вашем лице.

Принцесса ответила:

Ах, сеньор, неужели вы, отец мой, зачавший столь несчастную дочь, думаете таким образом утешить меня! Тот, кто нынче умер, должен был стать моим утешением! Ах, бедная я, не могу удержать слез, что, как кипящая вода, жгут меня!

Несчастный отец, видя, как страдает дочь и остальные сеньоры, и не в силах превозмочь душевные муки, покинул покои. Принцесса же села на кровать и сказала:

Подойдите, мои верные служанки, помогите мне раздеться, будет у вас еще время, чтобы поплакать. Снимите сначала мой головной убор, затем платье и все, что на мне.

Она легла на кровать, а затем сказала:

Я, инфанта и наследница всей Греческой империи, вынуждена будить скорбь в душах всех, кто находится рядом со мной, вызывать сожаление о смерти доблестного и славного рыцаря Тиранта Белого, который оставил нас в горе, и чашу этого горя я выпью до дна. О мой Тирант, скорбя о твоей смерти, мы наносим себе раны на груди и на лице, чтобы сильнее почувствовать, до чего мы теперь обездолены, ибо ты был защитой и нам, и всей империи! О меч доблести, великое горе уготовил ты нам! Не думай, Тирант, что забыла я тебя, и, покуда жизнь теплится во мне, буду оплакивать я твою смерть. Так поддержите же меня, мои дорогие девушки, в горестном плаче то недолгое время, что еще продлится моя жизнь, ибо не могу я долго оставаться с вами.

Плач и скорбные крики были таковы, что слышались повсюду в городе. И любой при виде Принцессы, которая была чуть жива, проклинал злую судьбу за то, что она ввергла всех в такое несчастье. Лекари сочли, что в Принцессе проявились все признаки надвигающейся смерти, ибо она так скорбела по Тиранту, что у нее горлом шла кровь.

Когда Императрица узнала о том, как плохо дочери, она была очень обеспокоена и поспешила в ее покои. Увидев Принцессу в таком состоянии, несчастная сеньора была столь удручена, что поначалу не могла произнести ни слова, затем, придя в себя, она сказала следующее:

Снизойди к нижайшей просьбе моей, сжалься надо мной и над самой собой, умали заботы, что терзают душу мою и заставляют меня горько вздыхать и скорбно лить слезы.

О дочь моя! Разве этого с нетерпением и надеждой ждала я? Разве о такой свадьбе я, твой отец и весь народ с радостью мечтали? Неужели наступил день бракосочетания императорской дочери? Где брачное ложе, что стелют девушкам в счастливый день их свадьбы? Почему не слышны праздничные песнопения? Скажите, дочь моя, неужели так желают радости невесте, неужели так благословляют отец с матерью свою дочь, выдавая ее замуж? Ах, бедная я, несчастная, лишь боль осталась в моей душе, лишь тоска и горечь, и, куда я ни погляжу, повсюду царят скорбь и горе! Несчастный Император лежит распростертый на земле. Все дамы и девушки со спутанными волосами, с лицами, залитыми кровью, с обнаженной и израненной грудью ходят по дворцу, издавая страшные крики, и все видят, как глубока их скорбь. Рыцари и высокородные сеньоры — все в горе, все плачут и причитают, заламывая руки, и рвут волосы на голове. О, горький день скорби! Монахи всех орденов с болью вопиют, и никто из них уже не может петь. Скажите мне, что же это за праздник, на котором никто не веселится? Немногие могут произнести слово, чтобы их лица не исказила боль. Ах, несчастная мать, породившая такую дочь! Умоляю вас, дочь моя, пусть радость вернется к вам, утешьтесь и успокойтесь, тогда и ваш скорбящий отец и несчастная мать, что с такой любовью вырастила вас, тоже утешатся.

Императрица не смогла произнести более ни слова, ибо боль в ее душе была слишком велика.

Глава 475

Если бы не надежда на то, что я вскорости умру, — отвечала Принцесса, — я бы сама лишила себя жизни. Как вы можете просить, Ваше Величество, чтобы я успокоилась и не печалилась более? Ведь я потеряла своего мужа и господина, рыцаря, которому равных не было на этом свете. Того, кто еще в ранней молодости со свойственным ему бесстрашием завоевал множество земель, слава о ком будет жить века и даже тысячелетия и о чьей доблести свидетельствуют его победы. Того, кто не боялся пролить свою кровь на поле брани и кто отомстил за оскорбление греков своими славными деяниями с оружием в руках. Того, кто без устали преследовал бывших победителей и освободил от них всю Грецию, того, кто ради нас принял и выиграл столько битв. Того, кто вызволил из плена столько баронов, рыцарей и высокородных сеньоров, вернув им прежние владения и почет. Того, кто избавил нас от забот и печалей, потому как никто не мог противостоять ему. Того, кто разгромил войска наших противников и взял в плен повелителей всего народа мавров. Зачем столько слов? Не должна я бояться смерти и не должна извиняться за то, что стремлюсь воссоединиться со столь доблестным, не имеющим себе равных рыцарем, с тем, которого я оплакиваю и о смерти которого скорблю. Ничего не боюсь я, ведь не может бояться тот, кто ничего более не ждет. О, горе! Пусть все видят скорбь мою, ибо нет на этом свете женщины или девушки более несчастной, чем я. Близится к концу мой жизненный путь, и вскорости предстоит мне встретиться со смертью. Позовите моего защитника и господина — отца моего, чтобы смог он увидеть смерть своей дочери и не забывал ее.

И когда пришел несчастный отец, принцесса попросила его лечь с одной стороны рядом с ней, а императрицу — с другой, так, чтобы она сама была посередине, и сказала следующие слова.

Глава 476

О боязливое сердце, оставь сомнения и исполни волю мою. Помоги мне найти слова, чтобы смогла я выразить свои скорбные мысли и восславить доблестного Тиранта Белого, что отвагой и добродетелью, искусством и умением превосходил всех рыцарей, и не было равных ему. И лишь королевской крови недоставало сему рыцарю[777], чтобы быть венцом всяческих добродетелей и достоинств. Так оставим же тщету этого мира и сделаем то, что и подобает делать, ибо знаю я, что моя душа стремится оставить тело, дабы воссоединиться с душой Тиранта. И поэтому прошу — позовите скорее моего духовника. (А духовником ее был настоятель монастыря Святого Франциска, магистр священной науки теологии и в высшей степени добродетельный человек.)

Когда священник пришел, Принцесса сказала ему:

Святой отец, я хочу исповедаться во всех своих грехах в присутствии тех, кто здесь находится, ибо, раз уж не испытывала я стыда, когда грешила, не подобает мне стыдиться, каясь прилюдно.

Затем она сказала:

Я, недостойная грешница, взывая к Господу Нашему, Матери Его Пресвятой Деве Марии и ко всем небесным святым, хочу покаяться перед вами, святой отец, во всех своих прегрешениях, что допустила я против Господа Нашего Иисуса Христа. Но сперва хочу сказать я, что признаю все догматы христианской веры и твердо верую во все священные таинства святой христианской Церкви. В вере этой я жила и хочу умереть, и в час своей смерти, готовясь предстать перед своим Богом и Создателем, как и прежде, я отрекаюсь ото всего, что противно ей. Отец мой, каюсь, что я, недостойная, совершила грех, взяв деньги из казны моего отца без спроса и не имея на то его разрешения, и отдала их Тиранту, дабы он прослыл самым богатым и щедрым сеньором во всей империи. И за это, Ваше Величество Император, я прошу простить меня, и пусть все то, что Ваше Величество собирался мне оставить, возместит нанесенный мною казне нашей ущерб. Я прошу прощения у Господа Нашего, а у вас, святой отец, — отпущения, ибо всем сердцем раскаиваюсь в совершенном. Также, отец мой, тяжело я согрешила, позволив своему супругу Тиранту овладеть девством своим до благословения союза нашего святой Церковью, в чем я раскаиваюсь и прошу прощения и снисхождения у Господа Иисуса Христа, а у вас, отец,— отпущения. Кроме того, отец мой, каюсь в том, что недостаточно любила своего Бога и Создателя и не служила Ему так, как должна была, и большую часть своего времени проводила в праздности и суете, бесполезных для моей души, в чем я раскаиваюсь и прошу прощения у Господа, а у Вас, отец, — отпущения. Также каюсь в том, что была недостаточно послушна отцу своему и матери и оказывала им меньше почета и уважения, чем могла бы, а иногда осмеливалась ослушаться их приказания. Этим я повредила душе своей и раскаиваюсь, прошу прощения у Господа и у них, а у вас, отец, прошу отпущения. В остальных грехах своих, свершенных мною в мыслях и на деле и о которых я не помню сейчас, я хотела бы покаяться, если мне хватит времени или же вспомню я о них. Я взываю к милости Господа и прошу, чтобы он по своей доброте и во имя искупительной жертвы Своей простил меня, А у вас, отец, прошу отпущения, ибо по доброй воле и в сокрушении сердца раскаиваюсь в том, что не должна была совершать.

Затем духовник принял предсмертную исповедь Принцессы и отпустил ей все ее грехи, ибо была папская булла, по которой все императоры Константинополя и их потомки перед смертью могли получить разрешение от вины. И эта милость была получена ими от Римской империи за то, что они свершили для Церкви.

После отпущения грехов Принцесса попросила, чтобы ей принесли Тело Христово, которое она приняла с набожным трепетом, и все, кто находился в комнате, были поражены твердостью ее духа и решимостью и тронуты теми молитвами, которые она произнесла перед Corpus. Не нашлось такого человека, даже с самым ожесточенным сердцем, что не ронял бы горькие слезы, слыша ее слова.

Облегчив душу, Принцесса велела позвать императорского писаря и, обратившись к своему отцу, сказала следующее:

Отец, господин мой, с позволения Вашего Величества я хотела бы составить завещание и сделать последние распоряжения (ибо Принцесса владела большим графством, которое называлось Бенаши[778], а также множеством драгоценных платьев и украшений).

Император ответил ей:

Дочь моя, дозволяю делать все, что вам угодно, ведь, если я потеряю вас, я также расстанусь с жизнью и со всеми благами этого мира.

Принцесса поблагодарила его от всего сердца. Затем она обратилась к писарю, повелев ему составить завещание, которое звучало так.

Глава 477

Поскольку все мирское преходяще и непостоянно, и никому, рожденному во плоти, не дано избежать смерти, мудрые люди, зная об этом, должны предвосхищать будущее и заботиться о грядущем, дабы, когда подойдет к концу их жизненный путь и прежде, чем покинуть этот бренный мир, они могли позаботиться о своей душе и, ликуя, вернуться к своему Создателю. И потому я, Кармезина, дочь Его Величества Императора Константинополя и Принцесса Греческой империи, сокрушенная смертельной болезнью, призывающая смерть, но будучи в здравом уме и ясной памяти, в присутствии моего отца, Его Величества Императора, и моей матери, Ее Величества Императрицы, и с их согласия желаю выразить свою последнюю волю и именем Господа Иисуса Христа повелеваю записать данное завещание:

«Своими душеприказчиками и исполнителями моего завещания я назначаю прославленного герцога Македонского Диафеба, а также его супругу Эстефанию и прошу их осуществить мою последнюю волю.

Заклиная спасением их души, прошу вышепоименованных душеприказчиков позаботиться о том, чтобы мое тело было погребено с телом Тиранта и там, где распорядился Тирант, ибо раз уж при жизни нам не дано было быть друг с другом, пусть в смерти тела наши будут вместе до скончания века.

Кроме того, я повелеваю, чтобы мое графство было продано, равно как и все мои платья и драгоценности, а вырученные средства пусть пойдут на устройство свадьбы каждой из моих придворных девушек, согласно занимаемому положению каждой на благоусмотрение моих душеприказчиков. Во спасение же моей души пусть последние потратят столько из моего достояния, сколько считают нужным по своему усмотрению. Единственной наследницей прочих своих благ, а также своей правопреемницей я назначаю свою мать Ее Величество Императрицу, которая получает те же права, что имела я, и наследует всю империю вместо меня, и пусть распоряжается всем по своему усмотрению».

После того как Принцесса распорядилась своим состоянием и приготовилась к смерти, она попрощалась со своим отцом Императором, множество раз поцеловав ему руки и уста, а также со своей матерью и смиренно попросила у них прощения и благословения.

О бедная несчастная я! — воскликнула Принцесса. — Так горюет из-за меня Император, что жизнь едва теплится в нем. С одной стороны, смерть Тиранта призывает меня, с другой — отец мой не позволяет мне уйти, и никто из них не может победить.

А несчастный отец, заливаясь слезами, видя, что его дочь при смерти и едва говорит, слыша ее горькие слова и скорбный плач всего дворца, ошеломленный и чуть живой, хотел встать с постели, чтобы уйти, но упал без чувств. Его подняли и на руках отнесли в соседнюю комнату и положили на кровать, и там он скончался еще до того, как закончила свои дни его дочь Кармезина.

И столь громкий крик поднялся после того, как Император умер, что не мог он не достичь ушей Императрицы и Принцессы. Императрица в смятении бросилась к супругу, но смерть уже настигла его.

И вы можете себе представить, каково было несчастье сеньоры, ведь она видела смерть мужа, дочери и зятя! А горе, воцарившееся во дворце, я не берусь описать. Столько несчастий сразу произошло в тот злополучный день!

Помогите мне сесть и послушайте, что я скажу вам, — промолвила Принцесса. — Вы все знаете, что по смерти моего отца Императора я наследую трон Греческой империи. Мои рыцари, вы присягнули Его Величеству и теперь вы и со мной связаны клятвой верности. А посему повелеваю: принесите сюда тела моего отца и Тиранта.

Рыцари были вынуждены исполнить ее приказ. Принцесса велела поместить Императора справа от себя, а Тиранта — слева, так, чтобы быть между ними. Она постоянно наклонялась к своему отцу и целовала его, но чаще целовала Тиранта. Затем Принцесса сказала:

Ах, бедная, несчастная я! Великая любовь, которую питала я к Тиранту, стала жестокой болью! О душа Тиранта, явись на наш императорский праздник, молю тебя. Твоя любовь поможет мне умереть, и тогда смогу освободиться я от тоски и горя, что владеют моей душой!

Затем слабым и скорбным голосом она воскликнула:

О жестокосердная, злая смерть! Обрати против меня свое оружие, ибо Тирант — тот, кто был моей жизнью, — рядом со мной! Я паду, но смерть так желанна мне! Несчастья ослабили мое тело, я теряю рассудок, и уже закончились бы мои страдания, ибо любовь призывает меня, но страх не дает мне уйти. Так смотрите же, влюбленные рыцари, берите пример с меня, разве я не счастливая? По правую руку от меня — Император, по левую — лучший рыцарь на свете! Смотрите, с такими спутниками с радостью покину я этот бренный мир. И после смерти моей люди скажут, что вела я безгрешную жизнь, ибо не захотела наслаждаться ее радостями. Приди же скорее, смерть, готова я со смирением принять тебя. К Тебе вызываю, Господи, Промыслителю вселенной, ведь все во власти Твоей. Смилостивься, сотвори с Тирантом чудо, что сотворил Ты с Лазарем[779], проявив беспредельное могущество, и если Ты вернешь Тиранта к жизни, я тотчас же воскресну. Но если не в Твоей воле простить его, и меня не оставь в живых, ибо без него я не хочу жить. Пусть помнят обо мне, как о той, что умерла из-за любви к Тиранту, и никто не сможет упрекнуть меня. Господи Иисусе Христе! Я слагаю оружие, душа моя стремится оставить мое тело, и я уж не чувствую ног. Подойдите ко мне, мои верные сестры и подруги, поцелуйте меня одна за другой, разделите со мной мое горе.

Все подчинились ее просьбе. Первой подошла королева Эфиопии, затем — королева Феса, после нее — герцогиня Македонская, а затем и все остальные дамы и девушки Кармезины и ее матери подошли к Принцессе, поцеловали ее в руку и в уста и, заливаясь горькими слезами, попрощались с ней.

После этого Принцесса с великим смирением попросила у всех прощения, а затем, плача и испуская горькие вздохи, сказала:

Хочу отправиться в путь, чтобы найти радость и счастье свое — того, кто должен был стать моим господином и моей жизнью. Если бы он был жив, сто девушек из вас стали бы невестами в день нашей свадьбы, моей и Тиранта, и каждая из вас получила бы столько из моего достояния, что осталась бы довольна. Но судьба распорядилась иначе, и на что мне сетовать теперь — на любовь или на судьбу? На что уповать мне? И кажется мне, что была крещена я не в благословенной святой воде, а в воде скорбной, ибо я — та несчастная из императорского рода, кому выпало на долю такое горе, но не осталось даже жалости к самой себе в моей душе. И потому, несправедливая судьба, не задерживай меня здесь более, но обрати к радостям и блаженству лучшего мира, ибо я вижу сияющую душу Тиранта, что ожидает меня.

Принцесса велела принести ей распятие, и, глядя на него, она с набожным трепетом произнесла следующие слова.

Глава 478

О Господи Иисусе Христе, принявший мученическую смерть на древе святого креста во искупление грехов человеческих и моих! Молю Тебя, отвори врата сокровищницы Твоей, надели меня каплей Своих страданий, чтобы я, грешница, смогла покаяться во всех своих прегрешениях, что в этой жизни допустила против Тебя. Молю Тебя, Господи, наполни раскаянием и сожалением сердце мое, чтобы я смогла оплакать муки и терзания, что ради меня, грешной, Ты принял. Всей душой благодарю Тебя, что позволил мне встретить смерть в христианском платье и сохранил меня в вере моей. В сокрушении сердца каюсь во всех грехах и прегрешениях, что свершила против Господа своего и Создателя и против ближнего своего. Признаю и каюсь в том, что жила не так, как должна была, и если бы Господь продлил дни моей жизни, я хотела бы изменить ее к лучшему. Не думаю, что кто-нибудь мог бы спастись, если бы не искупительная смерть и не страсти Иисусовы. И лишь во мое спасение и во искупление всего человеческого рода от власти дьявола принял Сын Божий смерть на кресте. Благодарность и хвала моя Господу за те великие милости, что оказал Он мне при жизни моей! Боже, искупительную смерть Господа моего Иисуса Христа возвожу между собой и грехами своими, между Тобой и судом Твоим, ибо иначе как осмелилась бы явиться на суд Твой? Боже, искупительную смерть Господа моего Иисуса Христа возвожу между собой и гневом Твоим. Господи, Отче мой, бесконечны милосердие и доброта Твои, Тебе, своему Избавителю, вверяю душу свою. Господи Всемогущий, Ты распустил и разорвал узы мои, и в благодарность за это я приму просвиру во славу Твою, взывая к Имени Твоему и прося о помощи. Ухожу во имя Отца, создавшего меня по образу и подобию своему, во имя Иисуса Христа, вочеловечившегося Сына Божьего, который, чтобы избавить меня от власти дьявола, перенес страдания и умер мученической смертью, во имя Святого Духа, что нисходит на меня. Во имя святых ангелов и архангелов, престолов и господств, начальств и властей[780], во имя святых патриархов[781] и пророков, апостолов, мучеников и исповедников, женихов и невест Христовых, дев, вдов и целомудренных, во имя всех святых рая. Днесь да пребуду я в покое и мире, да будут покои мои в блаженном граде горнего рая. О Боже милосердный, безмерна доброта Твоя, ибо по милости Своей прощаешь Ты грехи раскаявшимся и избавляешь от вины прошлых злодеяний! Смилостивься над рабой Твоей грешной, обрати на меня милосердный взор Свой, внемли заступничеству всех святых, что молят за меня. Господи, услышь меня, грешницу, что в сокрушении сердца раскаивается во всех грехах своих и просит у тебя прощения. Возроди во мне, Отец Всемогущий, все то, что по слабости плоти в греховных желаниях было утрачено, все, что искуситель обманом дьявольским отнял у меня. Господи, оставь меня в лоне истинной Святой Церкви Твоей, да спасет ее искупительная жертва Твоя. Смилостивься, Господи, услышь глас мой, рабы Твоей, ведь лишь на Твои милосердие и доброту надежда моя. Избави, Господи, душу мою, как избавил Ты Ноя[782] от всемирного потопа! Как избавил Ты Илию[783] и Еноха[784] от неизбежной смерти, так избави душу мою от ужасов преисподней, от оков, мук и терзаний ее, от злых обитателей ее. Избави, Господи, душу мою, как избавил Исаака от жертвенного ножа в руках отца его Авраама[785]. Как избавил Лота[786] от гибели в разрушенных Содоме и Гоморре и Моисея[787] от гибели от руки Фараона, царя Египетского. Избави, Господи, душу мою, как избавил Даниила[788] от гибели в львином рве, как избавил трех отроков, Седраха, Мисаха и Авденаго, от печи[789], раскаленной огнем, и Юдифь от Олоферна[790], и Авраама от огня халдейского[791]. Как избавил Иова от страданий, и невинно оклеветанную Сусанну — от гибели[792], и Царя Давида — от Саула и Голиафа[793], что грозили смертью ему. Как избавил от пут апостолов святого Петра и святого Павла[794], освободив их из темницы, и святую Феклу — от страшных мучений[795]. Так и мою душу, Господи, избави от ужасов преисподней, возьми к себе ее, чтобы с душами святых в вечной радости и блаженстве пребывала в раю она отныне и во веки веков. Господи Всемогущий, Тебе вверяю душу свою, молю Тебя — не оставь ее, ведь ради спасения ее Ты спустился с небес и вочеловечился на земле. Признаю, Господи, что не чуждыми богами сотворен, но сам себя, Предвечный и Неизбывный, создал Ты, и нет иного Бога, кроме Тебя, и нет иного Бога, кому по силам деяния Твои. Господи Преславный, радуй душу мою присутствием Своим, прости мне мои прежние беззакония, которые свершила по неразумению, понукаемая желанием яростным. Ибо, Господи, хотя и ошибалась и грешила я, всегда твердо верила в Отца, и Сына, и Святого Духа, ни разу не усомнилась в Тебе, всегда поклонялась и славила Тебя, Боже Всемогущий, что Словом создал все сущее на земле. В сокрушении сердца прошу Тебя, Господи, прости мне грехи молодости, свершенные по неразумению, не оставь меня, грешную, по доброте и милости Своей. И небеса в сиянии славы Твоей пусть примут меня. Боже Великий и Всемогущий, Тебе вверяю душу свою, дабы, умерев для мира, пребывать с Тобой, и избави меня от грехов, что по слабости человеческой свершила я, ибо бесконечны доброта и милость Твои. Господи, вверяю Тебе душу свою, дабы князь тьмы не навредил мне, Господи Всемилостивейший, избави и защити меня от него. Прими, Господи, душу мою, что возвращается к Тебе, облачи ее в небесные одеяния, напои ее из источника вечной жизни, чтобы могла она войти в круг ликующих и посвященных, чтобы обрела корону среди святых мучеников и радость среди патриархов и пророков, и вместе с апостолами могла следовать за Иисусом, а вместе с ангелами видеть сияние Твое. Дабы в хоромах райских пребывала в вечном блаженстве и вместе с херувимами и серафимами[796] величие Твое созерцала бы. Прими, Господи, душу рабы Твоей, освободив из заточения сего бренного мира, и избави от оков и терзаний преисподней. Господи, дай мне радость предвечного света и небесный покой, дай мне вечную жизнь в райском блаженстве с избранными святыми Твоими. О Боже Всеблагий и Любвеобильный, лишь Тебе дано прощать, о Дарующий жизнь после смерти! Господи, отряхни и очисти душу мою от пороков земных, помести ее среди тех, кто искупил вину свою. Господу, создавшему меня, вверяю душу свою.

И когда Принцесса произнесла эти слова, душа ее отлетела к Создателю. И те, кто был свидетелем ее кончины, видели яркое сияние, ибо ангелы взяли ее душу, чтобы отнести к Господу вместе с душой Тиранта, которая не покинула Принцессу в час ее смерти, ожидая возлюбленную.

Глава 479

Так прервался и погиб весь греческий императорский род, который, пройдя через столько бед и несчастий, обрел было радость и покой, но, по воле судьбы, вновь потерял их. Ибо никто не может возлагать надежды на переменчивое счастье, которое отворачивается от нас именно тогда, когда более всего к нам благоволит.

И когда Принцесса покинула этот бренный мир, погас светоч императорской короны. Плач и скорбные крики во дворце были столь сильны, что разносились по всему городу. Горе, воцарившееся по смерти Тиранта и Императора, стало теперь еще более глубоким.

Несчастная Императрица потеряла сознание, и врачи никак не могли привести ее в чувство, и Ипполит, думая, что она умерла, в горе ударял себя по лицу и голове. И только более часа спустя, после того, как было испробовано множество средств, с большим трудом сеньора пришла в себя. Удрученный Ипполит все время оставался с Императрицей, тер ей виски и брызгал розовой водой в лицо. Когда чувства вернулись к сеньоре, ее на руках отнесли в покои и положили на постель, чтобы она могла отдохнуть.

Ипполит не отходил от нее, утешая и говоря ласковые слова, покрывая ее поцелуями, пытаясь подбодрить сеньору и заставить ее вспомнить о любви, которую он всегда питал к ней. Ведь Императрица любила Ипполита больше, чем свою дочь и собственную жизнь, за доброту и учтивость, а также за то, что он всегда был послушен ей и исполнял любое ее повеление.

Не думайте, что в тот час Ипполит был погружен в глубокую скорбь, ведь, как только умер Тирант, он подумал, что может стать Императором, и надежды его окрепли после смерти Императора и Принцессы, ибо он верил, что Императрица, питая к нему столь сильное чувство, оставит чувство стыда и возьмет его в мужья и сыновья. Так часто случается со старухами, которые хотят выйти замуж за своих сыновей и, чтобы исправить ошибки своей молодости, налагают на себя такое покаяние.

После того как Императрица поговорила с Ипполитом, а его поцелуи немного облегчили ее горе, она сказала ему следующие слова:

Прошу вас, сын мой, как истинный господин прикажите воздать последние почести Императору, моей дочери и Тиранту, чтобы затем мы смогли осуществить наше общее желание.

Услышав эти полные любви слова, Ипполит поцеловал Императрицу в руку и в уста и сказал, что он исполнит все, что прикажет Ее Величество.

Он отправился в покои Принцессы, в которых находились три тела, и от имени Императрицы повелел тотчас же отнести Тиранта в церковь и положить его на катафалк. И его приказ был немедленно исполнен.

Затем Ипполит приказал лекарям забальзамировать тело Императора и Принцессы, а в церкви Святой Софии соорудить еще один катафалк, выше и прекраснее катафалка Тиранта. Сверху он повелел поместить ложе и покрыть его драгоценной золотой тканью, чтобы было оно достойно столь высокородного сеньора. После этого он приказал принести тело Императора и положить его на катафалк. Тело Принцессы он велел положить рядом с телом Тиранта, с правой стороны от него.

Ипполит велел объявить по городу, что те, кто пожелает носить траур по Императору, Принцессе или Тиранту, пусть отправляются в означенный дом в городе, и там любой, как мужчина, так и женщина, получит полотно для траурного одеяния. И через день все во дворце и в городе, а также все чужестранцы облачились в траур. Кроме того, доблестный Ипполит решил, что все духовные лица, святые братья и сестры, а также капелланы, находившиеся на расстоянии двух дней пути от Константинополя, должны явиться в город и воздать последние почести покойным. И все они, общим числом тысяча двести, собрались в Константинополе.

Было решено, что обряд погребения состоится на пятнадцатый день после смерти Императора. Ипполит велел всем баронам Греции, тем, что были со своими людьми в походах, и тем, что находились в своих владениях, явиться на погребение их сеньора.

Затем, от имени Императрицы и от своего, он отправил посольство к королю Скариану с приглашением почтить присутствием погребение Императора, его дочери, а также дорогого друга и брата Тиранта, ибо, раз уж не случилось королю побывать на свадьбе, пусть будет на похоронах. И король Скариан велел передать Ипполиту ответ, что он охотно принимает приглашение, раз уж так угодно Господу. Кроме того, он приказал сказать, что с радостью ожидает той минуты, когда войдет в город Константинополь. Тотчас же после этого король собрал своих воинов и приказал своим военачальникам не покидать то место, где войско стояло лагерем, так как он скоро вернется. И в сопровождении ста рыцарей король Скариан направился в сторону Константинополя.

Глава 480

Пока все собирались на погребение, Ипполит велел пригласить в одну из комнат короля Сицилии, короля Феса, герцога Македонского, маркиза де Лисану и виконта де Бранша, а также некоторых других сеньоров из рода Соляной Скалы, чтобы держать совет. После этого он сказал следующие слова:

Сеньоры, братья мои, вы знаете, какую великую утрату мы понесли, потеряв нашего отца и господина Тиранта, так как он должен был стать императором и хотел возвысить всех из нашего рода и каждого наделить немалыми наследными владениями. Но теперь мы лишены этой надежды, и поэтому необходимо решить, что нам надлежит делать. Вы можете подумать, что вся империя остается в руках и во власти Императрицы. Но хотя она уже пожилая, любой высокородный сеньор с радостью женится на ней, чтобы стать императором. А после ее смерти он будет единственным господином и, как знать, станет притеснять чужестранцев, имеющих здесь земли, и нас тоже. Поэтому я считаю, что следует сделать императором кого-нибудь из нас, а все остальные будут помогать ему, а потом он каждого наделит землями. И теперь прошу сказать, что вы об этом думаете.

И на этом он закончил свою речь. Затем в разговор вступил король Сицилии, который согласился с тем, что один из них должен стать императором и что следует выбрать наиболее подходящего для этого.

Тогда взял слово король Феса, так как он был самым старшим из рода Соляной Скалы, и сказал следующее:

Сеньоры, братья мои, я согласен, что мы должны выбрать кого-нибудь из нашего рода, чтобы стал он императором. Однако, по моему мнению, надлежит следовать последней воле Тиранта и Принцессы, и, прочтя их завещания, мы сможем решить, кто из нас в наибольшей степени подходит для этого

И все одобрили то, что сказал король Феса. Сеньоры велели позвать писарей Тиранта и Императора и приказали им прочесть оба завещания. Затем они велели писарям покинуть комнату, и герцог Македонский объявил следующее:

Сеньоры, братья мои, по-моему, выбор наш очевиден и не подлежит сомнению, ведь наш родич и господин назначил своим правопреемником и наследником всего того, что он обрел в Греческой империи и получил от Императора, а также наследником трона Ипполита, который находится здесь среди нас. Принцесса же назначила наследницей всей империи свою мать. А учитывая давнюю дружбу, которая, как мы все знаем, существует между Ипполитом и Императрицей, лишь Ипполит может стать тем человеком, который возьмет в жены Ее Величество и станет императором, а мы будем почитать его как господина и все присягнем ему на верность. Он же по своей доброте и щедрости и будучи нашей крови сохранит в неприкосновенности все наши земли.

После этого стал говорить адмирал маркиз де Лисана, и вот что он сказал:

Сеньоры, мне по нраву то, что сказал герцог Македонский, и я его поддерживаю. Кроме того, все мы женаты, а последнюю волю Тиранта следует исполнить непременно.

Все остальные тоже поддержали герцога и согласились, что Ипполит должен стать императором и супругом Императрицы. А Ипполит, видя, как добры к нему его родичи, благодарил их от всего сердца за ту любовь, которые они проявили к нему. Он поклялся именем Господа и Божьей Матери, что, если Богу будет угодно сделать его императором, он щедро вознаградит сеньоров и они будут довольны. И сеньоры решили, что, после того как будут возданы последние почести покойным, они возведут Ипполита на трон и будет заключен брак между ним и Императрицей.

Глава 481

После того как доблестные родичи Тиранта пришли к такому решению, в Константинополь, с наступлением ночи, прибыл облаченный в траур король Скариан со своими людьми. Ипполит с большим радушием принял короля и его супругу-королеву, которая была необыкновенно рада тому, что приехала в город. Ипполит разместил короля Скариана в прекрасных, красиво убранных покоях императорского дворца, и короли Сицилии и Феса, а также герцог Македонский и многие другие рыцари поспешили явиться туда, чтобы с честью приветствовать вновь прибывшего государя.

После радостной встречи король Скариан расстался с сеньорами и, взяв под руку свою жену-королеву, в сопровождении Ипполита отправился поклониться Императрице.

Войдя в покои, король с низким поклоном поздоровался с Ее Величеством, а Императрица приветливо обняла его и, ласково улыбнувшись, сказала, что очень рада его приезду. Она взяла короля за руку и усадила рядом с собой, и Скариан молвил:

Слава о вас, повелительница Греческой империи, идет по всему миру, и потому мне всегда хотелось встретиться с вами, чтобы выразить вам свое почтение. Уважение, которое я питаю к вам, а также любовь к доблестному рыцарю, моему брату и господину, Тиранту Белому, сделали меня вашим слугой, и я буду служить вам верой и правдой. Чтобы вернуть Тиранта к жизни, я отдал бы все, чем владею, и в придачу к этому — две третьих своей жизни, ведь из-за любви к нему я покинул свои земли, чтобы помочь отвоевать империю у мавров. Жена же моя королева явилась сюда лишь для того, чтобы почтить своим присутствием свадьбу моего брата Тиранта и добродетельной Принцессы, о смерти которых я глубоко скорблю, ибо не было на земле людей достойнее. Я буду счастлив, если в память о них вы позволите мне служить вам до конца моих дней.

После того как король Скариан закончил свою речь, Императрица, подождав немного, тихим голосом сказала следующее:

Лестно слышать мне столь учтивые слова от такого доблестного и славного короля, и я чувствую себя обязанной вам. Я очень признательна вам за ваш приезд, равно как за заботу и помощь в обретении земель империи, которая, по милости Господа нашего, а также вашими и моего дорогого сына Тиранта трудами была отвоевана. Однако дорогую цену заплатила я за это, потеряв трех лучших людей, что когда-либо жили на этом свете, самое ценное, что было у меня, и радость покинула мое сердце. И скорбь и печаль теперь не оставят меня до конца моей жизни.

Сказав так, Императрица залилась слезами, не в силах говорить более. И король Скариан стал плакать вместе с ней, разделяя ее горе. Поплакав немного, король принялся утешать Императрицу учтивыми словами. Они говорили о многом, что могло облегчить горе сеньоры, и Императрица утешилась. Затем они попрощались, ибо была уже глубокая ночь, и отправились на покой.

Ипполит же провел ту ночь в комнатах Императрицы и рассказал ей, о чем шла речь на совете его родичей и что они пришли к общему решению.

Я возьму вас в жены. Сеньора, я знаю, что не достоин такой милости и не заслуживаю быть не только вашим супругом, но и вашим слугой. Однако, помня о любви и мудрости Вашего Величества, я надеюсь, что смогу стать вашим пленником. Доверьтесь мне, моя госпожа и счастье моей жизни, я буду так послушен вам, что вы сможете распоряжаться мной, как вам будет угодно, ибо нет у меня иного желания, чем служить вам.

Императрица так отвечала ему:

Ипполит, сын мой, ты знаешь, как я люблю тебя, и я с радостью стану твоей женой. Хотя и стара я, поверь мне — никто и никогда не будет любить тебя больше меня. Я же окружу тебя почестями, и ты будешь благоденствовать. Ты всегда был добр ко мне и учтив, и мысль о том, что ты станешь моим, утешает меня больше, чем что-либо другое.

Тогда Ипполит хотел припасть к ее руке и стопам, но Императрица не позволила, а обняла и крепко поцеловала его, и ту сладкую ночь они провели, совсем не вспоминая о тех, кто лежал в церкви, ожидая своего погребения.

На рассвете, еще до того, как Феб распростер свои сияющие лучи над землей, услужливый рыцарь Ипполит, который в ту ночь старался как мог, угождая своей даме, поднялся с постели, полный радости, и распорядился обо всем необходимом для императорских похорон.

В назначенный день все приглашенные бароны и рыцари прибыли в город Константинополь. И в первый день были возданы последние почести Императору, такие пышные, какие не оказывались еще ни одному властителю в мире. Похороны почтили своим присутствием множество королей, герцогов, графов и маркизов, а также благородных рыцарей. Все простые горожане оплакивали кончину своего доброго сеньора, а священники, служившие заупокойную мессу, пели так скорбно, что не было никого, кто смог сдержать слезы. Так торжественно была проведена в тот день погребальная церемония Императора.

На следующий день в таком же порядке были отданы последние почести Принцессе, а на третий — Тиранту.

И все так плакали и причитали те три дня, что затем целый год никто не способен был проливать слезы. После погребальных церемоний тело Императора поместили в прекрасную, богато и искусно украшенную золотом и лазурью мраморную гробницу с изображением знаков императорской власти. Тиранта и Принцессу положили в деревянный гроб, так как их надлежало переправить в Бретань.

Когда все, о чем мы поведали выше, было завершено, король Сицилии, король Феса и герцог Македонский пошли к королю Скариану и поведали ему о совете, который держали родичи Тиранта, и о том, что было решено сделать Императором Ипполита. И вот что сказал король Скариан:

Мне по нраву решение, ибо я знаю Ипполита как доблестного и отважного рыцаря, и он заслуживает того, чтобы стать Императором.

Затем сеньоры пригласили короля присоединиться к ним, чтобы отправиться к Императрице, и Скариан с радостью принял это предложение. Три короля и герцог Македонский направились в покои Ее Величества, и никогда еще столько высокородных сеньоров сразу не являлось перед лицом ни одного мужчины и ни одной женщины. Сеньоры с почестями были приняты Императрицей, которая, взяв за руки короля Скариана и короля Сицилии, усадила их на возвышение, а сама села между ними. И так как был уговор, что Скариан объяснит цель их прихода, он, собравшись с духом, повел такую речь.

Глава 482

Ваше Величество, зная о вашей благорасположенности к нам и помня о нашей дружбе, взяли мы на себя смелость сделать вам предложение, которое кажется нам как полезным, так и приятным. Дабы облегчить груз ваших забот и дабы ваша исстрадавшаяся душа обрела покой и радость, мы — я и эти сеньоры, мои братья, — решили, что негоже вам оставаться одной, ведь придется вам заниматься столь важными и сложными делами, что вы будете не в силах осуществить их. Поэтому мы нижайше просим вас выйти замуж, и, питая к вам чувство глубокого почтения и любви, мы выберем вам столь доблестного и добродетельного рыцаря, что душа ваша утешится, ибо он будет во всем вам угождать и почитать вас. Ваше Величество, не прогневайтесь на меня за те слова, что я собираюсь сказать вам. Вы знаете, что процветание Греческой империи стало возможным благодаря доблести и трудам рыцаря Тиранта, которому милостиво были предоставлены на то все права Его Величеством Императором. Тирант же назначил своим правопреемником Ипполита, своего племянника. Согласитесь, Ваше Величество, что вы не смогли бы ни править и повелевать столькими баронами и высокородными сеньорами, сколько их во всей империи, ни защищать страну от врагов-неверных из сопредельных земель. И поэтому, сеньора, мы советуем вам и умоляем вас выйти замуж за Ипполита, который достоин того, чтобы стать вашим супругом и господином, ибо столь добродетельный сеньор будет всегда любить и чтить вас. Он доблестный рыцарь и достаточно мудр, чтобы править и защитить империю, что с таким трудом была отвоевана. Мы нижайше просим вас, сеньора, соблаговолить дать нам ответ немедля и уповаем на вашу благосклонность.

Императрице понравились любезные речи короля Скариана, и, немного подождав, она дала следующий ответ.

Глава 483

Я столь смущена, великие и доблестные сеньоры, что мысли мои путаются, и я не знаю, что сказать, ведь мне одинаково трудно и отвергнуть, и принять ваше предложение. На что же решиться мне, коль судьба так распорядилась? Противоречие обуревает душу мою, и кто даст мне совет? Но я не нуждаюсь в советах и приму ваше предложение, ибо ваши просьбы нахожу справедливыми и не могу вам отказать. Однако, доблестные сеньоры, вы должны знать, что у меня есть и веская причина, чтобы не выходить замуж, — ведь я дожила до столь преклонных лет, что не могу более иметь детей, и подала бы дурной пример, вновь вступив в брак. Поэтому, сеньоры, прошу меня извинить.

Король Феса не позволил, чтобы Императрица продолжила свою речь, и воскликнул:

Ваше величество и вы, доблестные сеньоры, прошу простить меня, но я не смог сдержаться, ибо слова ваши, сеньора, не отвечают свойствам вашей души и не сообразны чести и славе вашего величества. Раз уж Божественному Провидению было угодно сохранить вас в правах госпожи и повелительницы всей Греческой империи, которой вы не сможете управлять самостоятельно и которую, без сомнения, потеряете, вы обязаны выйти замуж. И потому, сеньора, мы вновь нижайше просим вас соблаговолить последовать нашему совету, ибо согласие ваше лишь послужит на пользу, сохранит вашу честь и будет способствовать вашему счастью, ведь мы предлагаем вам в мужья такого рыцаря, который станет для вас утешением и радостью и сможет защитить ваши земли. Кроме того, он — родственник доблестного Тиранта, и все подданные империи будут рады узнать, что он его родич и воспитанник, выросший при императорском дворце. А посему мы надеемся, что Ваше Величество даст такой ответ, который удовлетворит и успокоит нас.

И на этом он закончил свою речь. Императрица не заставила себя ждать и, стыдливо потупив взор, ответила следующее:

Великие и доблестные сеньоры, я почитаю вас как братьев и не сомневаюсь, что вы никогда не посоветовали бы мне того, что могло причинить бы мне вред и поколебать мою честь. Поэтому я по доброй воле вручаю себя вам, и делайте со мной и со всей империей все, что сочтете нужным.

Сеньоры склонились в глубоком поклоне перед Императрицей и благодарили ее от всей души. Затем, в высшей степени довольные ответом Ее Величества, они покинули императрицу.

Три короля и герцог Македонский отправились в покои Ипполита, который с любовью принял их. Сеньоры рассказали ему о разговоре с Императрицей и о том, что она будет рада исполнить любое их пожелание.

Ипполит преклонил колени и благодарил их от всей души, и не было на свете более счастливого и довольного человека, чем он. Сеньоры тотчас же отвели его в покои Императрицы, позвали городского епископа и обвенчали их в присутствии королевы Эфиопии, королевы Феса, герцогини Македонской и всех остальных придворных дам, которые были очень довольны. Сеньоры утешились в своем горе, надеясь, что траур не продлится долго.

Весть о женитьбе Императрицы и Ипполита разнеслась по городу. Весь народ был очень рад этому и благодарил Господа, что им достался столь добрый господин. Горожане любили Ипполита за то, что во времена лишений он, будучи сенешалем города, заботился обо всех них.

На следующий день Ипполита и Императрицу облачили в прекрасные одеяния. И все дамы надели свои лучшие наряды, чтобы сопровождать их, а еще потому, что они устали от несчастий. Дворец украсили золотыми и шелковыми тканями, и он был так красив, как никогда ранее.

В тот день, чтобы придать празднику большую торжественность, Ипполит повелел принять святое благословение королю Феса, маркизу де Лисане и виконту де Браншу, женатому на дочери вдовы де Монсан, а также многим другим женатым баронам и рыцарям, всего числом двадцать пять, имена которых я не буду упоминать, дабы не затягивать повествование.

И когда все невесты были готовы, Ипполит в сопровождении других нарядно одетых новобрачных сеньоров выступил первым, а за ним вместе с королем Скарианом и королем Сицилии шла Императрица. За ней шествовали остальные невесты, а также многочисленные герцоги, графы и маркизы. Пышная процессия направилась к церкви, и там Ипполит был коронован на царствие[797]. Ипполит, как то полагалось по обряду, поклялся, что силой своей власти он будет защищать святую христианскую Церковь, а все присутствующие бароны и рыцари, вассалы империи, принесли ему клятву верности. После этого Император и Императрица, а затем и все остальные женихи и невесты получили святое благословение.

После обряда все в том же порядке под звуки множества труб, горнов, анафилов, тамбуринов, свирелей и других разнообразных инструментов, которые невозможно и перечислить, вернулись во дворец. Что же до праздничного пира, то, поскольку гости были столь высокого достоинства, стол ломился от еды, а после застолья начались танцы. И пышное празднество сие длилось пятнадцать дней, и каждый день устраивали танцы, рыцарские поединки, турниры и множество других увеселений, которые заставили всех забыть о прошлых несчастьях.

Когда празднества окончились, король Скариан распрощался с Императором и Императрицей, с королем Сицилии, королем и королевой Феса, герцогом Македонским и герцогиней, а также с остальными баронами, рыцарями и дамами. И королева тоже попрощалась с ними. Затем они выехали из города, и новый Император со всеми своими рыцарями и со всеми королями, которые находились в городе, сопровождал их, покуда они не отъехали лье от Константинополя. Потом они расстались.

Император со своими людьми вернулся в город, а король Скариан с войском благополучно добрался до своих земель, где был радостно встречен вассалами.

Глава 484

Вернувшись в Константинополь, новый Император отправил гонцов в войско, которое Тирант оставил недалеко от города, с приказом явиться к нему и получить награду. Послушные приказу Его Величества, военачальники со своими людьми через несколько дней были в городе. Император щедро расплатился с каждым, поблагодарил и наградил многих рыцарей, согласно завещанию заплатил всем слугам Тиранта и распустил все войско.

Когда он сделал то, о чем мы поведали выше, король Сицилии сказал Императору:

Ваше Величество, так как дел у меня здесь больше нет, я с вашего позволения хотел бы вернуться на Сицилию.

Император отвечал:

Сеньор, брат мой, я премного благодарен вам за ваши труды и заслуги в деле возвышения Греческой империи и считаю себя вашим должником. Клянусь вам императорской короной, что сделаю для вас все, что в моих силах.

Он щедро наградил короля, подарил королеве множество драгоценностей, а его рыцари также получили от него богатые дары. И все говорили, что нет на свете более великого и щедрого Императора, чем он.

Затем Император позвал своего мегадука маркиза де Лисану и отдал приказ приготовить тридцать малых галер, чтобы переправить короля Сицилии в его земли. Мегадук выполнил повеление Его Величества, и через два дня корабли были оснащены оружием и снабжены провиантом.

Король Сицилии приказал собрать всех своих людей, большую же часть лошадей он оставил, не пожелав перевозить их. Он попрощался с императором и Императрицей, с королем и королевой Феса, герцогом и герцогиней Македонскими, со всеми баронами и рыцарями и со всеми дамами. Сев на корабли, король и его люди подняли паруса и благополучно отплыли.

Глава 485

После того как король Сицилии уехал, Император попросил короля Феса и виконта де Бранша переправить тела Тиранта и Принцессы в Бретань. Они отвечали ему, что из любви к Его Величеству и Тиранту готовы исполнить сию просьбу. Император приказал Мегадуку приготовить сорок галер, чтобы с почетом перевезти тела, и корабли тотчас же были приготовлены и оснащены оружием.

Император велел сделать красивый деревянный гроб, покрытый золотыми пластинами с эмалями и чеканкой тонкой работы, как для великого сеньора, и положить в него Тиранта и принцессу, облаченных в нетленные одежды из парчи с золотой нитью, не закрывая им лиц, чтобы казалось, будто они спят.

Затем он приказал погрузить гроб на одну из галер вместе со всем оружием Тиранта, всеми знаменами и камзолами, которые он носил поверх доспехов, чтобы возложить их на его могилу и чтобы память о нем жила в веках. На устройство погребения, достойное Тнранта и Принцессы, Император выдал королю Феса двести тысяч дукатов.

Когда все было готово, король Феса и его жена-королева попрощались с Императором и Императрицей, герцогом и герцогиней Македонскими и со всем двором и вместе с виконтом де Браншем сели на корабль. Были подняты паруса, и погода оказалась столь благоприятной, что через несколько дней они благополучно добрались до Бретани.

Король и королева Феса с виконтом де Браншем и многочисленными высокородными сеньорами и рыцарями сошли на берег в городе Нанте и были радушио встречены герцогом и герцогиней Бретонскими и всей своей родней.

Гроб с телами Тиранта и Принцессы в торжественном шествии множества капелланов, монахов и монахинь отнесли в главную городскую церковь и поместили в гробницу из светлого алебастра. Изваяния четырех больших львов поддерживали ее, а сверху по краю гробницы были выбиты и покрыты золотом такие слова на греческом языке:

Великий рыцарь, не имевший равных,

И та, что всех была прекрасней,

Покоятся в могиле этой тесной.

Но люди вечно будут помнить Тиранта Белого и Кармезину[798].

Изваяния львов и сама гробница были искусно украшены золотом, лазурью и разноцветными эмалями тонкой и искусной работы. Справа на гробнице изображены были два ангела со щитом и еще два — слева. На одном щите был герб Тиранта, на другом — герб Кармезины. Гробница со львами находилась в приделе, порфирные своды которого опирались на четыре колонны из мрамора, а замок свода украшала резьба, покрытая золотом и драгоценными камнями. Там же находилось изображение еще одного ангела, который держал в руках меч Тиранта, омытый кровью врагов, поверженных в боях.

Пол в приделе был мраморный, а стены затянуты карминной парчой, гробница же оставалась непокрытой. Снаружи придела висели щиты рыцарей, побежденных Тирантом в поединке, а над входной аркой на больших досках были изображены некоторые великие деяния и славные победы цезаря. Там же находилось оружие и доспехи доблестного рыцаря, а также его подвязка, вышитая жемчугом, рубинами и сапфирами. К самому своду церкви были прикреплены многочисленные флаги и знамена разных городов и провинций, над которыми Тнрант одержал победу, а также флаги и штандарты и самого славного завоевателя. Там же был герб Тнранта: золотой огонь на карминном поле и красное пламя на поле золотом. В языках золотого пламени горели буквы К К К, а в языках красного — буквы Т Т Т[799]. И это означало, что золото любви Тиранта пылало в огне страсти Кармезины, а Принцесса горела в чистом пламени его желания.

А сверху на гробнице золотыми буквами было написано следующее трехстишье:

Жестокая любовь, соединив их жизни,

Виною стала гибели печальной.

Теперь их прах хранит гробница эта.

Глава 486

Невозможно описать словами великие церемонии, состоявшиеся в Бретани по случаю погребения Тиранта. Герцог и герцогиня Бретонские, а также все из его рода, как мужчины, так и женщины, в сокрушении сердца оплакивали его смерть, и особенно после того, как узнали о свершенных им бессмертных деяниях и о том, как высоко он поднялся. Родители же Тнранта к тому времени уже скончались.

Король Феса щедро раздавал милостыню и делал богатые пожертвования во спасение души Тиранта и Принцессы, потратив на богоугодные дела все двести тысяч дукатов, которые дал ему Император. Проведя долгое время в приятном обществе герцога и своей родни, король решил вернуться в свои земли — ведь он находился в Бретани уже полгода и выполнил поручение Императора.

Король и королева Феса простились со всей родней и с герцогом и герцогиней, крайне опечаленными их отъездом. Виконт де Бранш также попрощался с ними. Сев на галеру, они отправились в сторону земель короля Феса.

Господь был милостив к ним, и погода установилась столь благоприятная, что через несколько дней они прибыли в порт Танжер. И здесь король и королева Феса со всеми своими людьми сошли на берег, а виконт де Бранш с сорока галерами благополучно вернулся в Константинополь и был радостно встречен Императором, которому не терпелось узнать о том, как они все сделали в Бретани.

Виконт де Бранш сказал Императору, что приказ Его Величества исполнен, и подробно поведал о том, что было сделано. Император остался в высшей степени доволен виконтом и, купив за триста тысяч дукатов графство Бенаши, ранее принадлежавшее Принцессе, он отдал его де Браншу в награду за его труды. Затем он наделил всех, кто был женат на придворных дамах Принцессы и Императрицы, богатыми землями, согласно положению, которое занимал каждый. На доходы от этих наделов можно было жить безбедно, и все остались очень довольны. А спустя какое- то время Император, как и положено доброму сеньору, выдал замуж и всех остальных девушек.

Глава 487

Фортуна благоволила к Императору Ипполиту. Страна его процветала, и силой воинской доблести Ипполит расширил пределы Греческой империи, завоевав и присоединив к ее землям многие провинции, и пополнил казну, ибо правил в высшей степени мудро. Подданные относились к нему с любовью и повиновались ему, а сеньоры сопредельных стран уважали и боялись Императора.

Спустя несколько дней после того, как Ипполит был венчан на царствие, он приказал привести к нему султана и Великого Турка, а также остальных королей и высокородных сеньоров, которые находились в заточении, и заключил с ними мир сроком на сто один год. Император воздал им большие почести, и бывшие пленники остались очень довольны и с покорностью приняли все условия договора, согласившись оказывать империи военную помощь против всех ее врагов и тогда, когда это будет необходимо. Затем Его Величество велел приготовить две галеры и приказал переправить мавров в Турцию.

Император Ипполит прожил много лет, Императрица же умерла спустя три года после смерти своей дочери. Вскорости Император вновь женился и взял в жены дочь короля Англии. Новая Императрица по красоте не имела равных, была в высшей степени учтива, скромна, добродетельна и набожна. У этой благородной дамы и Императора Ипполита было три сына и две дочери. Сыновья их стали доблестными и отважными рыцарями. Старшего сына, как и отца, звали Ипполитом. Он был великим сеньором и свершил множество необыкновенных рыцарских подвигов, о которых вам поведают сказания, что сложили о нем, мы же в сей книге не станем повествовать о его славных деяниях. Отец его, Император, перед смертью составил завещание, передав богатое наследство всем своим родичам, вассалам и слугам.

Император и Императрица жили до глубокой старости и умерли в один день, а после смерти их тела положили в богатую гробницу, которая была построена по приказу Его Величества. И можете мне поверить, что в награду за мудрое правление и добродетельную жизнь они пребывают в раю в вечной славе и блаженстве.

DEO GRATIAS[800]

НА ЭТОМ ЗАКАНЧИВАЕТСЯ КНИГА О ВЕЛИКОМ И ОТВАЖНОМ РЫЦАРЕ ТИРАНТЕ БЕЛОМ, ПРИНЦЕ И ЦЕЗАРЕ ГРЕЧЕСКОЙ КОНСТАНТИНОПОЛЬСКОЙ ИМПЕРИИ.

КНИГА СИЯ БЫЛА ПЕРЕВЕДЕНА С АНГЛИЙСКОГО ЯЗЫКА НА ПОРТУГАЛЬСКИЙ, А ЗАТЕМ — НА ПРОСТОЙ ВАЛЕНСИЙСКИЙ СЛАВНЫМ И ДОБЛЕСТНЫМ РЫЦАРЕМ СЕНЬОРОМ ЖУАНОТОМ МАРТУ- РЕЛЕМ, КАКОВОЙ, ПО ПРИЧИНЕ КОНЧИНЫ СВОЕЙ, НЕ СМОГ ЗАВЕРШИТЬ ТРУД СВОЙ И ПЕРЕВЕЛ ЛИШЬ ТРИ ЧАСТИ ОНОЙ КНИГИ. ЧЕТВЕРТАЯ ЖЕ ЧАСТЬ — ОКОНЧАНИЕ — ПО ПРОСЬБЕ БЛАГОРОДНОЙ СЕНЬОРЫ ДОНЬИ ИЗАБЕЛ ДЕ ЛЬОРИС ПЕРЕВЕДЕНА БЫЛА СЛАВНЫМ РЫЦАРЕМ МАРТИ ЖУАНОМ ДЕ ГАЛБОЙ, КАКОВОЙ ПРОСИТ, ЧТОБЫ ВСЯКИЙ ИЗЪЯН, БУДЕ ТАКОВОЙ В СЕЙ КНИГЕ ОТЫЩЕТСЯ, ОТНЕСЕН БЫЛ БЫ НА СЧЕТ ЕГО НЕВЕЖЕСТВА. И ДА НАГРАДИТ ЕГО ЗА ТРУДЫ ГОСПОДЬ НАШ ИИСУС ХРИСТОС ПО ВЕЛИКОЙ ДОБРОТЕ СВОЕЙ БЛАЖЕНСТВОМ РАЙСКИМ. КРОМЕ ТОГО, ВЫШЕПОИМЕНОВАННЫЙ РЫЦАРЬ МАРТИ ЖУАН ДЕ ГАЛБА ЗАЯВЛЯЕТ, ЧТО БУДЕ В КНИГЕ И НАЙДЕТСЯ ЧТО-ЛИБО, ЧТО ПРОТИВОРЕЧИЛО БЫ ИСТИННОМУ УЧЕНИЮ ХРИСТОВУ, ТО НЕ ПО ЗЛОМУ УМЫСЛУ СИЕ БЫЛО ПИСАНО И СМИРЕННО ПРЕДОСТАВЛЯЕТСЯ СВЯТОЙ ХРИСТИАНСКОЙ ЦЕРКВИ ДЛЯ ИСПРАВЛЕНИЯ.

Книга сия была отпечатана в городе Валенсия 20 числа ноября месяца в год 1490 от Рождества Господа нашего Иисуса Христа.