Точки над Ё, или Ключ от всех замков

Глава 18

И вот я дома. Сижу на своём диване и смотрю телевизор. Это просто здорово, что при нашей сумасшедшей работе, мы можем позволить себе отдых дома, в любой момент, когда душа пожелает. Когда у тебя впереди почти целая вечность, психологическая разгрузка просто необходима. Я даже представить себе не могу, что будет твориться в моей голове спустя несколько тысячелетий!

Я искупала, чистая и почти счастливая, я уже не жду от жизни никаких подвохов.

В квартиру вошёл запах свежих булочек, у меня даже под ложечкой засосало. Это мой братец заявился с целой горой гостинцев. Ко мне в дом пришёл человек — праздник. И я собираюсь сделать из него человека — чудо. Уверена, что у меня это получится.

— Миха, когда мы устроим сеанс лечения, а?

Он замялся. Опять эта его щепетильность!

— Стоп! — Приказала я. — Никакого обмана не будет. Я тебя всему научу, у тебя получится.

Он всё ещё сомневался.

— Так, дай мне свою руку и закрой глаза! — Потребовала я.

Он покорно исполнил мой приказ. Я держала его руку и прислушивалась к своим ощущениям, пытаясь оценить способности Медведя. Способности были, и какие! Горячие колючки впивались в мою кожу.

— Сосредоточься и представь, что у тебя по венам течёт огонь, прямо к кончикам пальцев.

Он представил и обжёг мою руку! Ничего себе! Он учился на ходу или он всегда это умел, но ловко скрывал?

— Открой глаза и посмотри на свою руку.

Он и сам понимал, что с ним происходит что — то необычное и боялся открыть глаза.

— Открой глаза! Что ты видишь?

Он увидел то же, что и я. Его рука светилась! Он поднёс её к глазам, но всё ещё не мог поверить в происходящее. Вторая рука тоже сияла. Такого даже я не ожидала. Его и учить — то ничему не надо!

— Сияли не только его руки, его глаза превратились в яркие звёзды. Он был счастлив и испуган одновременно. Но главное — ему было интересно. Если интересно, значит, теперь его за уши не оттащишь от этого дела.

— Кстати, а как там наша Лялька? — Спросил он.

— Наша Лялька довольно шустро превращается в преуспевающую бизнес — леди. Такого я от неё никак не ожидала. Мне всегда казалось, что Лялька и бизнес — две вещи несовместные. А у неё всё прекрасно получается. Всё — таки у меня талантливая родня!

А Мишка продолжал меня удивлять. Словно открылась какая — то тайная дверь и из неё хлынули знания, о которых он даже не догадывался. Раньше он вообще в подобные вещи не верил!

А теперь он жонглировал огненными шариками, которые возникали из ничего и исчезали там же. Кто же он такой мой братец?

— Миха, скажи честно, ты когда — нибудь раньше делал это?

Он рассмеялся радостно.

— Что ты, никогда! Да я и сейчас не знаю, что с этим делать.

Чтож, кое — чему его всё же придётся научить, думаю, что много времени это не займёт.

И началось обучение!

Я ела булочки и следила за тем, как бездарно он разбазаривает свою энергию. Я пыталась разозлиться на него, но, видя его счастливое лицо, не смогла, лишь недовольно ворчала:

— Мишка, так тебя надолго не хватит — долго будешь восстанавливаться. Учись правильно дозировать энергию. Она расходится у тебя веером во все стороны. Собери, собери ты её в луч. Тонкий луч и отпускай потихоньку.

Эмоции переполняли его, и я поняла, что пора закругляться.

— Всё, хватит. Завтра поедем к тебе, и будешь учиться в процессе работы.

С трудом удалось его успокоить, и только тогда он почувствовал слабость. Кровь хлынула у него из носа, ноги подкосились и он сел на пол. Только что восторженное лицо стало испуганным.

— Что это со мной? — Растерянно спросил он.

— Отходняк. Ты потратил слишком много энергии и теперь тебе самому надо восстанавливаться. Запомни — главное, чему тебе надо научиться — это правильно распоряжаться своим даром и вовремя чувствовать, когда пора остановиться.

— Мне плохо. — Тихо прошептал он. — Я умру?

Это здорово, что мне удалось напугать его с самого начала, теперь он будет осторожнее.

— Нет, но тебе надо срочно подкрепиться и лечь спать. Утром будешь, как огурец.

— Хотелось бы быть, как человек.

Когда он, наконец, уснул, я ушла на кухню. Хлебала горячий кофе и думала обо всём сразу. Только здесь, у себя дома, в полном покое, я смогла трезво оценить ситуацию. И только здесь до меня, наконец, дошло — Ари исчезла! Сделала она это добровольно и, возможно, она вовсе не хочет, чтобы мы её нашли. Я могу лишь догадываться, почему она пошла на это. Ведь и во мне и в ней поселилась Великая Пустота, и её, как и меня, это мучило. Она захотела сбежать туда, где никто не сможет читать её мысли и заглядывать ей в душу. Она попыталась сохранить свою тайну. С ней, более — менее, всё понятно. Но, что произошло с Мерком? Куда исчез он? Ясно же, что ни оборотни, никто другой не смог бы с ним справиться. И, тем не менее, его нет. Что же из себя представляет эта Хрифа и почему ей вынесли приговор? Так ли безнадёжны оборотни? Здесь что — то не так, я это нутром чую! А ещё, я думаю, что зря мы так самовольничаем. Нам надо было всё обсудить на Базе. Но теперь уже поздно что — либо менять, мы влипли.

Утром тяжёлые мысли бесследно исчезли. Весь вечер, пока Мишка спал, кто — то настойчиво звонил по телефону, но я не сочла нужным поднять трубку, просто отключила телефон и все дела. А с утра звонки продолжились. Звонили и на мой домашний телефон и Мишке на мобильный.

— Ты не против — я дал твой номер Натахе, на всякий случай?

— Кто такая? — Поинтересовалась я.

— Я же тебе говорил, что живу с женщиной. Или нет?

— Говорил. Это она?

Он кивнул.

— Видимо дома произошла запарка.

Я не стала прислушиваться к тому, о чём они говорят — не моё это дело. Если он сочтёт нужным — сам расскажет. Я сидела и курила, не о чём не думая. Я уже вывела для себя очень полезную формулу. Смысл её заключается в том, что, о чём бы я ни думала, что бы я ни делала, всё решиться само собой, и моя беспокойная звезда всё равно безошибочно приведёт меня туда, куда надо. Я совершала море ошибок. Но, как выяснилось, именно мои ошибки помогали мне найти выход из самой безвыходной ситуации. Ничего в этой жизни мне не доставалось легко, и я очень искренне считала себя неудачницей, но каким — то невероятным образом, после долгих мытарств и нервотрёпок, я всегда получала то, что хотела, но особой радости это мне уже не доставляло. Что поделаешь, всё у меня не вовремя, всё с опозданием. Надо как — то сломать эту нехорошую традицию, потому, что целую вечность, которая мне предстоит, я в таком режиме не выдержу.

Я сама не заметила, как грязная посуда сама собой перемылась, а вещи все аккуратно заняли свои положенные места. Сама собой открылась форточка, впуская в квартиру прохладную свежесть и запах отшумевшей накануне грозы. Не ударив палец о палец, беспечно глотая вредный табачный дым, я переделала всю домашнюю работу.

— Надо ехать домой. Там люди ждут. — Объявил Мишка немного виновато.

— Я поеду с тобой.

Он уже больше не сомневался.

Конечно, ему досталась не самая лучшая сестра, но другой ему, кажется, надо. Мы с ним не часто ссорились, хотя я легко могу вывести из себя даже мумию Тутанхамона, если задамся такой целью.

— Надо позвонить родителям, чтоб не волновались. — Вспомнила я.

Он кивнул.

Реакция моей мамы была вполне предсказуемой.

— Даже не думай! — Категорично сказала она. — С ним обязательно вляпаешься в какую — нибудь нехорошую историю.

— Ма, ну зачем ты так? Можно обойтись без негатива?

— Я знаю, что говорю! — Кричала она в трубку.

Мишка деликатно удалился в комнату, он догадывался об отношении к нему близких родственников. Он давно и безнадёжно разочаровал всех. Всех, кроме меня. Всё — таки, это свинство, что человеку даже не дают ни малейшей возможности реабилитироваться.

— Я поеду! — Твёрдо сказала я. — Ничего не случится.

— С ним постоянно что — то случается.

Можно подумать, что со мной ничего не случается! Знала бы она!

— Моё дело — поставить вас в известность, чтобы вы не волновались. — Сказала я упрямо и положила трубку.

Мама тут же перезвонила, но я сразу же отключила телефон. Мишка вошёл в комнату.

— Что, ругается? — Спросил он виновато.

— Как всегда.

— Может, останешься?

— Ой, да ты — то хоть нервы не трепи!

И в самом деле, я уже давно никуда не выезжала из города. Пора, наконец — то, сменить обстановку! Смешно! Это я — то давно не выезжала из города?! За то время, что я безвылазно сидела дома, я успела побывать во многих, очень многих самых невероятных мирах. Я успела узнать столько всего, что всё это с трудом поместилось у меня в голове.

— Ты чего? — Спросил Миха, видимо решил, что я смеюсь над ним.

— Ты знаешь, — ответила я, — жизнь — настолько парадоксальная штука, что иногда мне кажется, что на самом деле ничего этого не существует на самом деле.

Он на секунду задумался. Так ничего и не понял.

— Не грузи. — Попросил он жалобно. — После всего того, что я о тебе узнал, я уже готов поверить даже в этот бред.

— Я — тоже.

Билеты мы купили без проблем. Я даже не подозревала, в какую глушь меня занесёт! Никогда раньше я не бывала в таких местах.

Деревушку, в которую меня приволок мой братец, можно было бы назвать мёртвой, если бы не несколько жилых домишек на фоне полуразрушенных и заколоченных. Над этими домами вился упругий серо — голубой дым. Зрелище, какое — то запредельное, словно мы попали на чужую планету. Людей на улицах не было видно. Одно слово — апокалипсис. И в то же время, во всей этой гнетущей атмосфере витало что — то необычное, вернее — непривычное, что — то, что сразу же напомнило мне о Хрифе — это странный, первобытный покой, чистота и ожидание чего — то. Чистота, тишина, покой, безысходность и ожидание чуда, как ни странно.

— Интересно, — спросила я, — много таких мест в России?

— Навалом. — Легкомысленно ответил Мишка. — Сама подумай, страна — то большая, а народа всё меньше и меньше.

Я задумалась. Мне стало совсем печально. Мишка это заметил и поспешил меня успокоить и сделал это он довольно своеобразно — он окончательно испортил мне настроение.

— Ничего, ещё немного попадаем, достигнем дна и начнём выкарабкиваться. — Сказал он. — Осталось совсем малость.

— Это ещё не дно?! — Ужаснулась я, показывая на вымершую деревню.

Он окинул взглядом, уже привычное для него зрелище и это его не испугало.

— Это? Это нормально. Это — передышка или наоборот — брожение. Знаешь, процесс брожения не может длиться вечно. В истории России были времена и похуже. Поэтому, пока есть такая возможность, я здесь отдыхаю, в тишине и покое, вдали от цивилизации и всех её язв.

Как заговорил — то, стервец! Не ожидала. А вообще, он — счастливчик! Я мотаюсь по иным мирам и везде нахожу что — то, в той или иной степени, похожее на Землю. А он умудряется здесь, на Земле, находить иные миры! Не иначе, как мой брат — Ангел!

Дом, в котором поселился Мишка, выглядел вполне прилично. Он был живым и это главное! Во дворе на верёвке сушилось бельё, на окнах висели чистые занавески, а в конуре развалилась большая ленивая псина с грустными человеческими глазами. И только возле его дома я увидела, наконец — то, людей!

Их было больше десятка. В основном это были женщины, возраста, приблизительно бальзаковского и гораздо старше. Все они ждали Мишку.

— Привет! — Весело поздоровался Мишка. — С кого начнём?

Я не ожидала, что он примется за работу прямо с порога, я надеялась немного отдохнуть с дороги, но не получилось.

Из дома вышла молодая женщина с таким лицом, что я сразу поняла, что никуда Мишка от неё не денется! Это и была загадочная Наталья. В ней было что — то, чего я уже давно не встречала в людях — покой и надёжность. Лицо у неё было светлое и радостное. Большие синие глаза с длинными ресницами, курносый нос, веснушки, но главное — она была такой же безнадёжно — рыжей, как и я! Мне она понравилась. Мишка сразу же засветился, как лампочка и я поняла, что братец мой лукавил, говоря, что не испытывает к ней никаких чувств. Он был влюблён по уши, но, возможно, сам не понимал этого, потому, что чувство это не было похоже на то, что случалось с ним раньше. Ещё бы, ведь это было ровное, спокойное, светлое чувство, а вовсе не тот болезненный мандраж, именуемый страстью.

— Знакомься, — сказал Мишка и грубо толкнул меня навстречу Наталье, — это моя двоюродная сестра Саня. А это — Наташа.

Она заулыбалась, но ниче8го не сказала. А после я заметила, что она вообще не многословна. Они просто идеально дополняли друг друга. Такое встречается нечасто, когда два совершенно разных человека не раздражают друг друга, а дополняют, словно являются единым целым.

В доме было просто и уютно. Никаких излишеств. Чистый и уютный домик, в котором есть всё, что необходимо для нормальной жизни, но ничего ненужного.

— Как она тебе? — Тихо спросил Мишка.

— Мне она нравится. Она тебе подходит.

— Мне тоже так кажется.

Пока мы ели, людей во дворе прибавилось.

— Ну, что, пора начинать работу. — Сказал Мишка нервно.

Я бы тоже нервничала на его месте. Ему ведь предстояло испробовать свои способности в деле, способности, которые он сам не понимал и немного побаивался.

— Не бойся, — шепнула я, — я тебя подстрахую.

Он только кивнул.

Вот вроде бы всё решено, ан — нет! Как только вошла первая посетительница, Мишка побледнел, как мел. Он готов был удрать из дома самым позорным образом. Я едва не рассмеялась, видя, как этот здоровенный мужик панически боится самого себя. Он даже не мог себя заставить взглянуть на посетительницу. Пришлось подключаться к этому делу мне. Я внимательно осмотрела её с ног до головы и обнаружила густое тёмное пятно в области груди — рак груди. Тут можно даже не сомневаться.

Пусть я всё делала не так ловко, как Соф, но у меня, ей Богу, получалось здорово! Женщина не видела, как искристые разноцветные потоки пронзают её, разрушают опухоль и залечивают поражённые ткани. Ей просто было щекотно, и она истерично хихикала.

— Ой, извините, — извинилась она за своё поведение, не соответствующее, как ей казалось, моменту, — щекотно.

Я лишь сосредоточенно кивнула. Опухоль, размером с персик, таяла на глазах — вот она уже не больше сливы, вот уже — с вишню, с горошину и вот её уже нет совсем, словно и не было никогда. Как будто кто — то где — то сказал: «Пшла вон!» и она исчезла бесследно.

Я облегчённо вздохнула.

— Всё? — Удивлённо спросила женщина.

— Можете проверить. — Спокойно предложила я.

Нисколько не смущаясь, она расстегнула блузку и стала недоверчиво ощупывать свою грудь. Её помутневшие от страха глаза, постепенно прояснились, становились всё ярче, и в итоге она расплакалась, легко и счастливо. Вместе со слезами её покидала безысходность и тоска, терзавшие её всё это время. Даже не застегнув блузку, она упала передо мной на колени и стала целовать мне руки, повторяя:

— Спасибо! Спасибо! Ваши ручки, ваши золотые ручки…

Я не знала, что мне делать. Чувствовала себя неловко и лишь безуспешно пыталась поднять её с колен. Наконец — то терпение моё лопнуло!

— Хватит уже! — Крикнула я. — Что вы творите? Немедленно встаньте!

Как солдат по команде, она вскочила с колен. Мой резкий тон привёл её в чувство.

— Сколько я вам должна? — Спросила она деловито.

Я растерянно посмотрела на Мишку. Мне даже в голову не приходило, что мои способности могут иметь какой — то денежный эквивалент. Мишка пожал плечами. Блин, мог бы подсказать!

— Это вы сами решайте. — Сказала я тихо, испытывая чудовищную неловкость. Было стыдно — хоть в землю зарывайся.

Тётка опешила. Я почувствовала, как в голове у неё заработал калькулятор. Благодарность — благодарностью, но жаба — самое могучее животное! Жаба давила её беспощадно. Было видно, что тётка сама себя ненавидит за это, но сумма гонорара уменьшилась многократно от той, что она готова была заплатить, идя сюда. Мне стало смешно, и я решила позабавиться.

— Если у вас нет денег, не мучайтесь. — Сказала я. — Можете ничего не платить.

Жаба торжествующе квакнула! Такого счастья моя пациентка никак не ожидала. Расшаркиваясь и продолжая меня благодарить, она скрылась за дверью. Мы с Мишкой рассмеялись. Он хотел что — то сказать, но тут дверь открылась и на пороге появилась моя пациентка. Лицо у неё было пунцовым то ли от стыда, то ли от тех усилий, которые ей пришлось сделать над собой, чтобы совершить этот поступок.

— Вы меня извините, — пролепетала она, — совсем от радости ум за разум зашёл. Забыла заплатить. Извините, ради Бога!

— Да ничего — ничего. — Весело сказала я.

— Вот, возьмите. — Она выдохнула и решительно положила на стол все, выделенные на лечение, деньги. — Вы не думайте, что я — тварь неблагодарная. Растерялась малёхо.

Она ушла, довольная собой. Было ясно, что победа над собственной жадностью далась ей нелегко.

— Ты — молодец. — Сказал Мишка. — Знаешь, а такое часто бывает. Я ведь точно так же себя веду. Не поверишь, но не было случая, чтобы кто — нибудь ушёл, не расплатившись, хотя я никогда ничего не требую. Странно?

— Ничего странного, — услышала я, наконец — то, тихий голос Натальи — просто у людей совесть есть. Тебя это удивляет? Сначала поддадутся искушению, а потом совесть всё равно верх берёт.

— Наташа, скажи, пожалуйста, а нам, как быть с совестью? — Спросила я. — Разве можно за это деньги брать?

— Требовать нельзя, а брать можно, если дают. — Мудро ответила она. — Это же работа и она столько сил забирает, как никакая другая.

Всё верно, не поспоришь, но моя совесть всё же чувствовала себя не очень уютно.

Наталья вышла позвать следующего пациента, а Мишка сказал:

— Не дёргайся. Мне тоже сначала было не по кайфу за это деньги брать, но жить — то на что — то надо. Вот я и вывел эту формулу «сам решай платить или не платить и сколько платить». Я им предоставил выбор.

— Ладно. Ты всё видел?

— Ага. — Кивнул он.

— Тёмное пятно видел?

Он кивнул.

— Запомни — где тёмное пятно, там и болезнь. Пятна могут быть разными по форме, концентрации, но они всегда указывают на то, где собака зарыта.

— Я понял.

— А раз понял, то давай теперь сам действуй. Ты, главное, не бойся.

— Постараюсь. Но ты, если что, подстрахуешь меня?

— А куда я денусь?

Мишка всё ещё боялся, но отступать было уже поздно. Я видела его состояние, и мне было его жалко, жалко и смешно. Медведь, как маленький щенок, дрожал и почти поскуливал, правда, беззвучно.

— Миха, не дрейфь! — Приказала я. — Всё будет хорошо.

Он кивнул, но легче ему не стало. Он недоверчиво смотрел на дверь, ожидая, как грома небесного очередного пациента.

И вот он вошёл. Мужчина средних лет, среднего роста и вообще весь какой — то средний. Зауряднейший тип! Чувствовал он себя неловко, не знал с чего начать и бросал в мою сторону тяжёлые, как гири, взгляды. Моё присутствие его смущало. Он боялся, что придётся прямо при мне заголять задницу и показывать свою проблему.

— Успокойтесь, — мягко сказал Мишка, — раздеваться вам не надо. Сейчас я вам дам травы и скажу, что делать.

Ясно, почему он успокоился — не надо прибегать к чудесной и незнакомой силе, можно обойтись привычными способами. Ну — ну, посмотрим, что у него из этого получится. Мишка принёс пакеты с разными травами и разложил их на столе.

— Это поможет? — С сомнением спросил серьёзный мужчина. — Очень не хочется идти на операцию.

— Всем помогает, почему вам не поможет? — Спросил брат.

Мужчина ждал чудес, но на его долю чуда не выпало. Даже в этом его серая жизнь взяла верх. Ну, не полагается ему чудес и всё тут!

— Зверобой, кора дуба, ромашка и календула. — Перечислил Мишка. — Возьмёте всё это в равных пропорциях и заварите кипятком. Остудите до комнатной температуры и минут на сорок садитесь в тазик с этим настоем. Думаю, что трёх раз будет достаточно. Делать это лучше вечером, перед сном. Всё ясно?

Мужик кивнул.

— Напоминаю, на всякий случай — вода должна быть комнатной температуры, но ни в коем случае не горячей!

Мужчина кивнул, взял пакеты, положил на стол деньги и, почти бегом, покинул Мишкин дом.

— Что, выкрутился? — Недовольно спросила я. — Я не понимаю, чего ты так боишься? А, что, если ему твой рецепт не поможет, а?

Он рассмеялся весело.

— Можешь не сомневаться — поможет!

Дальше — больше. План мы с ним перевыполнили. Но к концу дня мне стало плохо — перестаралась. Меня бил озноб и кружилась голова. Когда ушла наша последняя пациентка, я потеряла сознание.

Очнулась в постели, и возле меня хлопотали перепуганные до смерти Мишка и Наташа. Увидев, что я пришла в себя, Мишка вздохнул облегчённо и спросил:

— Что с тобой?

— Перестаралась. В нашем деле надо вовремя остановиться. Запомни это.

Наталья принесла горячий чай из трав и почти насильно влила в меня.

— Что мне надо сделать? — Робко спросил Миха.

— Ничего. Мне просто надо хорошенько выспаться.

Уже засыпая, я слышала, как он бормочет себе под нос:

— Не зря я этого боюсь. Нет, сестричка, травки — они надёжнее…

Мне снились сны. Невероятные сны! Я плыла по бесконечной, сверкающей реке. Я не чувствовала своего тела и не боялась утонуть. Река тихо шелестела и куда — то несла меня. Я не видела берегов, но где — то там, пели птицы и шептала что — то листва… Один и то же сон. Он обрывался внезапно и начинался сначала. Я хотела проснуться, но не могла. Каждый раз, когда мне казалось, что я проснулась, я вновь оказывалась в сверкающей реке и слышала тихие незнакомые голоса, говорящие на незнакомом языке.

Проснулась я голодная и абсолютно здоровая.

— Есть хочу! — Громко сказала я.

В комнате сразу же запахло горячими пирожками, борщом и чем — то ещё. Наташа, как заботливая мамаша, кормила меня из ложечки. Мне было смешно и неловко.

— Да я могу сама. — Попыталась я сопротивляться, но безрезультатно.

— Ну, ты и спать! — Услышала я Мишкин голос. — Уже третьи сутки пошли. Как ты себя чувствуешь?

— Превосходно!

— А Мишка лечил так же, как ты! — Гордо оповестила Наталья.

Это была хорошая новость! Значит, сой брат всё же смог преодолеть свой страх. Я знала, что так оно и будет, но не думала, что так быстро. Мишка — настоящее чудо!

— Ну и как? — Спросила я.

— Я не злоупотреблял. — Смущённо признался он — Я только в самых крайних случаях. А в основном — травами. Но получилось!

А потом я отправилась бродить по лесу в гордом одиночестве, оставив Миху с его заботами.

И, словно во сне, я услышала этот шёпот. Это не листва, это со мной разговаривало существо, живущее во мне — мой скарр. И, хотя я не понимала его языка, но какое — то шестое чувство подсказывало мне, что он призывает меня вернуться к моим друзьям. И я сразу же вспомнила Ари и Мерка. Где они могут быть? Что с ними произошло? Я здесь прохлаждаюсь, пирожки жру, молоко пью, сплю на пуховой перине, а они? Что же, в конце концов, с ними случилось на этой чёртовой Хрифе?! Мне надо возвращаться. Не хочу, но надо. Колючая ель провела лохматой веткой по моим волосам, словно одобряя моё решение. Казалось, что она сейчас скажет мне ласковым, маминым голосом: «Собирайся в дорогу, Санечка. Пора уже».

Однажды, несколько лет тому назад, я повстречала желтоглазого парня, который рассказал мне о том, кто я есть. Однажды я приняла решение, самое важное в моей жизни. И вот с тех пор я уже много раз пыталась порвать с этим и стать самым обычным человеком, но ничего у меня не получилось. Мне надоело постоянно удивляться и рисковать своей жизнью, но я уверена, что уже не смогу жить иначе. Вот и сейчас, что мне мешает остаться здесь, на Земле? Буду по ночам смотреть со своего балкона на звёзды… Ага, и не узнаю, когда моя Земля попадёт в список обречённых миров и ничем не смогу помешать этому!

Так, всё, пора возвращаться!

Мишка обалдел от неожиданности, когда я заявила, что возвращаюсь домой.

— С чего бы это? — Спросил он. — Ты же сама настояла на этом! Тебе что — то не понравилось?

Я видела, что он искренне огорчён и в то же время обрадован. Забавная смесь чувств. Рад он был тому, что ему не надо будет без лишней необходимости прибегать к своему дару. А огорчало его то, что я уезжаю.

— Мне всё понравилось. — Успокоила я его. — Я серьёзно, всё было просто здорово, но мне необходимо сейчас вернуться домой. Ты меня понимаешь?

Не думаю, что он всё понял, но расспрашивать не стал.

— Я ещё вернусь. — Пообещала я.

Он улыбнулся.

Я могла бы отправиться в путешествие прямо от сюда, но мне не хотелось шокировать моего брата ещё и этим. Была, была вдруг куда — то исчезла!

Путешествовать мне предстоит в своём собственном теле. Там, на Хрифе, мне никто не подготовил новое тело. Не люблю я этого.

Я вновь у себя дома и никак не могу отправиться в путь. Я всё яснее и яснее понимала, что мы затеяли очень сомнительное дело. Надо было, всё — таки, побывать на Базе и всё обсудить. Умники выискались! А теперь уже поздно, когда мы вляпались по самую макушку. Сунулись в обречённый мир…

А ведь, казалось бы, совсем безобидная планетка, видала я и похуже…

На меня навалилась необъяснимая слабость, словно я несколько суток пахала, как ломовая лошадь, без сна и еды. А ведь это страх, самый обычный страх! Чтож, это хорошо, что я ещё не разучилась бояться! Уже само название «обречённый мир» пугает.

— Ну, и долго ты будешь тянуть? — Услышала я за своей спиной голос Софа.

Я даже не вздрогнула от неожиданности, как это бывало раньше. Когда — нибудь кто — нибудь подойдёт ко мне незаметно и проломит голову, а я даже не попытаюсь оказать сопротивление, потому, что уже привыкла, что кто — то постоянно выпрыгивает из пустоты и этот кто — то — Соф.

— Да, а кто же ещё? Я решил тебя поддержать немного.

— В чём?

Он замялся.

— Я тоже не хочу туда возвращаться — признался он.

— Зачем Ари попёрлась на Хрифу? — Возмутилась я. — Что ей за моча в голову ударила? А теперь и Мерк пропал. У меня тоже были дурные мысли после Тартры. Эта пустота… Это первовещество… Оно долго не давало мне покоя. Мне казалось, что никакой Вселенной вообще не существует и всё вокруг — выдумка. Есть лишь пустота и бесконечный Разум, придумавший всё это. Мне казалось, что весь мир, и я в этом мире существую только в его фантазиях…

— Это так страшно? — Спросил он тихо.

— А ты представь себе это. — Посоветовала я.

— И что?

— Я привыкла с этим жить и не вспоминаю о том, что случилось на Тартре. Я просто приняла всё, как данность. А Ари, видимо, не смогла.

Он вздохнул. Он не мог меня понять, потому, что добраться до этой информации, ему не дано — я очень надёжно её закрыла! Да он и не стремился к этому. Зачем усложнять и без того сложную жизнь?

— Ну, что, пошли? — Спросила я устало.

Он кивнул.

Кто знает, может быть, это наше последнее путешествие. Если на Базе об этом узнают, а узнают наверняка, то, возможно, нас просто вновь закодируют и вернут по домам. И всё!