Том 26, ч.1

[а) Невозможность возмещения постоянного капитала производителей предметов потребления путем обмена среди этих производителей]

Для того чтобы устранить из проблемы всякую обманчивую примесь, заметим предварительно еще следующее. Когда капиталист превращает часть своей прибыли, своего дохода, в капитал, в средства труда и материал труда, то он оплачивает то и другое той частью труда, которую рабочий выполнил для него бесплатно. Здесь налицо некоторое новое количество труда, образующее эквивалент для некоторого нового количества товаров — таких именно товаров, которые по своей потребительной стоимости представляют собой средства труда и материал труда. Этот случай относится, стало быть, к накоплению капитала и не содержит в себе никаких затруднений; мы имеем здесь дело с ростом постоянного капитала за его прежние границы, или с образованием нового постоянного капитала сверх той его массы, которая уже существует и подлежит возмещению. Затруднение относится к воспроизводству уже существующего постоянного капитала, а не к образованию нового постоянного капитала сверх той его массы, которая подлежит воспроизводству. Новый постоянный капитал явно ведет свое происхождение из прибыли; он существовал одно мгновение в форма дохода, превратившегося вслед за тем в капитал. Эта часть прибыли сводится к тому прибавочному рабочему времени, которое общество и без существования капитала должно было бы постоянно затрачивать, чтобы иметь в своем распоряжении, так сказать, фонд дальнейшего развития — фонд, необходимость которого вызывается уже ростом населения.

{Хорошее пояснение относительно постоянного капитала, но лишь со стороны его потребительной стоимости, мы находим у Рамсея на стр. 166 его книги, где он говорит:

«Как бы ни изменялась величина валового продукта» (например, у фермера), «то количество его, которое требуется для возмещения всего того, что в различных формах было потреблено в процессе производства, не подлежит никакому изменению. Это количество должно рассматриваться как постоянное, пока производство ведется в прежних размерах».}

Итак, прежде всего надо исходить из следующего факта: новообразование постоянного капитала, в отличие от воспроизводства уже существующего постоянного капитала, имеет своим источником прибыль; при этом предполагается, что, с одной стороны, заработной платы хватает лишь на воспроизводство рабочей силы и что, с другой стороны, вся прибавочная стоимость целиком входит в категорию «прибыли», так как непосредственно присваивает всю прибавочную стоимость не кто иной, как промышленный капиталист, независимо от того, кому и где ему приходится впоследствии отдавать часть ее.

{«Капиталистический предприниматель является всеобщим распределителем богатства: он выплачивает рабочим заработную плату, капиталисту (денежному) — ссудный процент, земельному собственнику — ренту» (Рамсей, стр. 218–219).

Называя всю прибавочную стоимость прибылью, мы рассматриваем капиталиста как то лицо, которое 1) непосредственно присваивает всю созданную прибавочную стоимость и 2) распределяет эту прибавочную стоимость так, что в этом дележе участвуют он сам, денежный капиталист и собственник земли.}

[VII—273] Однако то обстоятельство, что этот новый постоянный капитал возникает из прибыли, означает только, что он обязан своим происхождением определенной части прибавочного труда рабочих. Это аналогично тому, как дикарь — помимо времени, затрачиваемого на охоту, — должен затрачивать еще какое-то время на изготовление лука, а крестьянин, при патриархальном земледелии, — помимо времени, идущего на обработку земли, — должен затрачивать определенное количество рабочего времени на изготовление большей части своих орудий.

Но вопрос здесь в том, кто именно работает, чтобы возместить эквивалент постоянного, уже затраченного в производстве, капитала? Та часть труда, которую рабочий выполняет для самого себя, возмещает его заработную плату или, если рассматривать все производство в целом, создает его заработную плату. Напротив, его прибавочный труд, образующий прибыль, отчасти составляет фонд потребления для. капиталиста, отчасти превращается в добавочный капитал. Но капиталист не этим прибавочным трудом, или прибылью, возмещает тот капитал, который уже затрачен в его собственном производстве. {Если бы дело обстояло так, то прибавочная стоимость служила бы по фондом для нового капиталообразования, а фондом для сохранения старого капитала.} Однако необходимый труд, образующий заработную плату, и прибавочный труд, образующий прибыль, заполняет собой весь рабочий день, не оставляя места для какого бы то ни было другого труда. («Труд по надзору», выполняемый — предположительно — капиталистом, включен в заработную плату. С этой стороны капиталист является наемным рабочим, хотя и не другого капиталиста, а своего собственного капитала.) Откуда же берется тот источник, тот труд, который возмещает постоянный капитал?

Та часть капитала, которая израсходована на заработную плату, возмещается (не говоря уже о прибавочном труде) новым производством. Рабочий потребляет заработную плату, но он присоединяет столько же нового труда, сколько он уничтожил старого, а если мы будем рассматривать весь рабочий класс в целом, не допуская того, чтобы разделение труда сбивало нас с толку, то увидим, что рабочий воспроизводит не только ту же самую стоимость, но и те же самые потребительные стоимости, так что — в зависимости от производительности его труда — одна и та же стоимость, одно и то же количество труда воспроизводит себя в виде большей или меньшей массы тех же самых потребительных стоимостей.

В какой бы момент времени мы ни взяли общество, мы увидим, что одновременно во всех сферах производства существует, хотя и в весьма различных соотношениях, определенный постоянный капитал, который предполагается как условие производства, раз навсегда принадлежит производству и должен быть возвращен ему — подобно тому, как семена возвращаются почве. Стоимость этой постоянной части может, правда, понижаться или повышаться в зависимости от того, дешевле или дороже обходится воспроизводство тех товаров, из которых эта часть состоит. Однако такое изменение стоимости никогда не мешает тому, чтобы постоянная часть капитала, входящая в производственный процесс как условие производства, представляла собой в этом процессе заранее данную стоимость, которая должна снова появиться в стоимости продукта. Это изменение стоимости самого постоянного капитала можно, следовательно, оставить здесь без внимания. При всех обстоятельствах он фигурирует здесь как определенное количество прошлого, овеществленного труда, которое переходит в стоимость продукта как один из определяющих ее факторов. Поэтому мы, — для того чтобы резче очертить проблему, — примем, что издержки производства[42], или стоимость, постоянной части капитала тоже не изменяются, остаются постоянными, Дело нисколько не меняется также и от того, что, например, в течение одного года не вся стоимость постоянного капитала переходит в продукты, что она, — поскольку речь идет о стоимости основного капитала, — лишь в течение ряда лет переходит в произведенную за это время массу продуктов. Ибо речь идет здесь только о той части постоянного капитала, которая действительно потребляется в течение года и, следовательно, должна быть и возмещена в течение того же года.

Совершенно очевидно, что вопрос о воспроизводстве постоянного капитала относится к отделу о процессе воспроизводства или процессе обращения капитала, но это не мешает тому, чтобы основная проблема была разобрана уже здесь.

[274] Возьмем прежде всего заработную плату рабочего. Он получает определенную сумму денег, в которой материализовано, допустим, 10 часов труда, при рабочем дне в 12 часов, отдаваемых им капиталисту. Эта заработная плата превращается в жизненные средства. Все эти жизненные средства являются товарами. Предполагается, что цена этих товаров равна их стоимости. Однако в их стоимости имеется такая составная часть, которая покрывает собой стоимость содержащихся в них сырья и изношенных средств производства. Но все составные части стоимости этих товаров, взятые вместе, содержат в себе, как и израсходованная рабочим заработная плата, только 10 часов труда. Предположим, что ²/₃ стоимости этих товаров состоят из стоимости содержащегося в них постоянного капитала, а ¹/₃, напротив, из труда, завершившего процесс производства и превратившего продукт в предмет потребления. Таким образом, рабочий своими 10-ю часами живого труда возмещает ²/₃ постоянного капитала и ¹/₃ живого (в течение года присоединенного к предмету) труда. Если бы в жизненных средствах — в товарах, покупаемых рабочим, — вовсе не содержалось постоянного капитала; если бы необходимое для их производства сырье ничего не стоило и никаких орудий труда при этом не требовалось бы, — то возможно было бы одно из двух. Либо товары содержали бы в себе, как и прежде, 10 часов труда. В таком случае рабочий возместил бы 10 часов живого труда 10-ю же часами живого труда. Либо та же самая масса потребительных стоимостей, в которую превращается его заработная плата и которая необходима ему для воспроизводства его рабочей силы, стоила бы только 3¹/₃ часа труда (предполагается отсутствие орудий труда и такого сырья, которое само было бы уже продуктом труда). В последнем случае необходимый труд рабочего составлял бы только 3¹/₃ часа, и его заработная плата понизилась бы на самом деле до 3¹/₃ часа овеществленного рабочего времени.

Предположим, что товаром является холст — 12 арш. холста (нас, конечно, совершенно не интересует здесь, какова действительная цена) = 36 шилл., или 1 ф. ст. 16 шилл. Пусть ¹/₃ этой суммы составляет присоединенный труд, а ²/₃ приходятся на сырье (пряжу) и износ машин. Допустим, что необходимое рабочее время равно 10 часам; следовательно, прибавочный труд равен 2 часам. Пусть один час труда, выраженный в деньгах, равняется 1 шилл. В таком случае 12 часов труда = 12 шилл., заработная плата = 10 шилл., прибыль = 2 шилл. Предположим, что всю заработную плату и всю прибыль, составляющие вместе 12 шилл., другими словами всю стоимость, присоединенную к сырью и машинам, все количество нового рабочего времени, материализованное в процессе превращения пряжи в холст, рабочий и капиталист израсходовали на покупку этого самого холста в качестве предмета потребления. (Возможно, что впоследствии на покупку продукта собственного производства будет затрачено более одного рабочего дня.) Аршин холста стоит 3 шилл. На 12 шилл., если сложить заработную плату и прибыль, рабочий и капиталист вместе могут купить только 4 арш. холста. В этих 4 арш. холста содержится 12 часов труда, из которых, однако, только 4 представляют вновь присоединенный труд, а 8 представляют труд, овеществленный в постоянном капитале. На 12 часов труда заработная плата и прибыль вместе покупают только одну треть своего совокупного продукта, так как две трети этого совокупного продукта состоят из постоянного капитала. 12 часов труда распадаются на 4 + 8, из которых 4 возмещают сами себя, а 8 возмещают тот труд, который, независимо от труда, присоединенного в процессе тканья, вошел в этот процесс в материализованной уже форме, в виде пряжи и машины.

Итак, что касается той части продукта, или товара, которая обменивается или покупается на заработную плату и прибыль в качестве предмета потребления (или для какой-либо цели, связанной с самим воспроизводством, ибо цель, ради которой покупается товар, нисколько не меняет дела), — то ясно, что часть стоимости этого продукта, соответствующая постоянному капиталу, оплачивается из фонда вновь присоединенного труда, который распадается на заработную плату и прибыль. Много ли или мало постоянного капитала, много ли или мало труда, присоединенного в последнем процессе производства, покупается на заработную плату и прибыль, вместе взятые; в каких пропорциях оплачивается труд, присоединенный на последней стадии производства, и в каких пропорциях оплачивается труд, овеществленный в постоянном капитале, — все это зависит от той первоначальной пропорции, в какой они, как составные части стоимости, вошли в готовый товар. Ради упрощения мы предполагаем отношение двух третей труда, овеществленного в постоянном капитале, к одной трети вновь присоединенного труда.

[275] В связи с этим выясняются следующие два момента:

Во-первых. Отношение, предположенное нами для холста, т. с. для того случая, когда рабочий и капиталист реализуют заработную плату и прибыль в товаре собственного производства, когда они покупают обратно часть своего собственного продукта, — это отношение не изменяется, если они ту же самую сумму стоимости расходуют на другие продукты. Согласно сделанному предположению, что в каждом товаре содержится ²/₃ постоянного капитала и ¹/₃ вновь присоединенного труда, заработная плата и прибыль, вместе взятые, всегда могут купить только ¹/₃ продукта. 12 часов труда = 4 арш. холста. Если эти 4 арш. холста превращаются в деньги, то они существуют в виде 12 шилл. Если эти 12 шилл. превращаются, в свою очередь, не в холст, а в другой товар, то они покупают товар стоимостью в 12 часов труда, из которых 4 часа составляют вновь присоединенный труд, а 8 — труд, овеществленный в постоянном капитале. Следовательно, это отношение является всеобщим при том предположении, что в других товарах так же, как и в холсте, существует то же первоначальное отношение между трудом, присоединенным на последней стадии производства, и тем трудом, который овеществлен в постоянном капитале.

Во-вторых. Если вновь присоединенный за день труд равен 12 часам, то из этих 12 часов только 4 возмещают сами себя, т. е. возмещают живой, вновь присоединенный труд, тогда как 8 оплачивают труд, овеществленный в постоянном капитале. Но кто же оплачивает эти 8 часов живого труда, не возмещаемые этим же самым живым трудом? Оплачивают их те именно 8 часов овеществленного труда, которые содержатся в постоянном капитале и обмениваются на 8 часов живого труда.

Не подлежит, следовательно, никакому сомнению, что та часть готового товара, которая покупается на всю сумму заработных плат и прибылей (взятые вместе, они представляют не что иное, как совокупное количество труда, вновь присоединенного к постоянному капиталу), возмещается во всех своих элементах. Возмещается вновь присоединенный труд, содержащийся в этой части, а равно и то количество труда, которое содержится в постоянном капитале. Не подлежит, далее, никакому сомнению, что содержащийся в постоянном капитале труд получил при этом свой эквивалент из фонда живого, вновь присоединенного к нему труда.

Но здесь-то и начинается затруднение. Совокупный продукт 12-часового ткацкого труда, — а этот совокупный продукт весьма отличается от того, что произвел ткацкий труд сам по себе, — равен 12 арш. холста стоимостью в 36 часов труда или 36 шилл. Но заработная плата и прибыль, вместе взятые, или совокупное рабочее время в 12 часов, могут из этих 36 часов труда выкупить только 12; другими словами, из совокупного продукта они могут выкупить всего только 4 арш., ни на один аршин больше. Что же будет с остальными 8 арш.? (Форкад, Прудон[43].)

Заметим прежде всего, что 8 арш. представляют не что иное, как затраченный постоянный капитал. Но этот последний получил измененную форму потребительной стоимости. Он существует в виде нового продукта, уже не в виде пряжи, ткацкого станка и т. д., а в виде холста. Эти 8 арш. холста, как и 4 остальных, купленных на заработную плату и прибыль, состоят, по стоимости, на одну треть — из труда, присоединенного в процессе тканья, и на две трети — из труда прошлого, материализованного в постоянном капитале. Но если раньше, при 4 арш., одна треть вновь присоединенного труда покрывала содержащийся в 4 арш. ткацкий труд, т. е. самоё себя, а остальные две трети ткацкого труда покрывали содержащийся в 4 арш. холста постоянный капитал, то теперь, наоборот, содержащийся в 8 арш. холста постоянный капитал покрывается двумя третями постоянного капитала, а содержащийся в них вновь присоединенный труд покрывается одной третью постоянного капитала.

Что же будет теперь с этими 8 арш. холста, содержащими в себе, впитавшими в себя стоимость всего постоянного капитала, — стоимость, которая в течение 12-часового ткацкого труда переносилась на продукт, входила в процесс его производства, а теперь существует в форме продукта, предназначенного для непосредственного, индивидуального (не производственного) потребления?

Эти 8 арш. принадлежат капиталисту. Если бы он захотел их сам потребить, — подобно тому, как он потребил те ²/₃ арш., которые представляют его прибыль, — [276] то он не мог бы воспроизвести постоянный капитал, участвующий в 12-часовом процессе тканья; он вообще но мог бы — поскольку речь идет о капитале, участвующем в этом двенадцатичасовом процессе, — продолжать функционировать как капиталист. Итак, он продает 8 арш. холста, превращает их в деньги на сумму в 24 шилл., или 24 часа труда. Но здесь-то мы и наталкиваемся на затруднение. Кому он продаст их? В чьи деньги он превращает их? К этому мы скоро вернемся. Пока же проследим дальнейший ход процесса.

Как только капиталист превратил в деньги, продал, перевел в форму меновой стоимости 8 арш. холста, — т. е. ту часть стоимости своего продукта, которая равна авансированному им постоянному капиталу, — он на вырученные деньги снова покупает товары, однородные (по своим потребительным стоимостям) с теми товарами, из которых первоначально был составлен его постоянный капитал: он покупает пряжу, ткацкий станок и т. д. Он распределяет 24 шилл. на покупку сырья и орудий производства в такой пропорции, в какой они нужны для изготовления нового холста.

Таким образом, его постоянный капитал, в отношении потребительной стоимости, возмещен новыми продуктами такого же труда, что и те продукты, из которых он состоял первоначально. Капиталист воспроизвел постоянный капитал. Но эта новая пряжа, новый ткацкий станок и т. д. состоят точно так же (согласно предположению) на две трети из постоянного капитала и на одну треть из вновь присоединенного труда. Следовательно, если первые 4 арш. холста (вновь присоединенный труд и постоянный капитал) были оплачены исключительно вновь присоединенным трудом, то эти 8 арш. холста возмещаются необходимыми для данного производства вновь произведенными элементами, которые состоят частью из вновь присоединенного труда, частью из постоянного капитала. Таким образом, по крайней мере часть постоянного капитала обменивается, по-видимому, на постоянный же капитал в другой форме. Возмещение продуктов есть нечто реальное, так как — одновременно с переработкой пряжи в холст — лен перерабатывается в пряжу, а семена льна — в лен; точно так же одновременно с изнашиванием ткацкого станка изготовляется новый ткацкий станок, а во время изготовления этого последнего добываются вновь дерево и железо. Одновременно с тем, как определенные элементы производятся в данной сфере производства, в другой сфере происходит их переработка. И хотя каждый из всех этих одновременных процессов производства представляет более высокую стадию изготовления продукта, однако во всех них одновременно потребляется в различных пропорциях постоянный капитал.

Итак, стоимость готового продукта, холста, распадается на две части, из которых одна вновь покупает произведенные в это самое время элементы постоянного капитала, а другая расходуется на предметы потребления. Для упрощения мы здесь совершенно не принимаем во внимание обратное превращение части прибыли в капитал, т. е. допускаем — как и во всем этом исследовании, — что заработная плата плюс прибыль, т. е. вся сумма труда, присоединенного к постоянному капиталу, потребляется как доход.

Остается только ответить на вопрос: кто именно покупает ту часть совокупного продукта, стоимость которой затрачивается на то, чтобы опять купить вновь произведенные за это время элементы постоянного капитала? Кто покупает 8 арш. холста? Чтобы отрезать путь каким бы то ни было уверткам, мы принимаем, что это такой сорт холста, который предназначен специально для индивидуального потребления, а не — как, например, парусный холст — для потребления производственного. Необходимо также оставить здесь в стороне чисто промежуточные торговые операции, поскольку они являются лишь посредническими. Например, если 8 арш. холста продаются купцу и проходят через руки не одного, а целых двадцати купцов, двадцать раз покупаются и снова продаются, то в двадцатый раз они, в конце концов, должны быть проданы купцом действительному потребителю, — этот последний, таким образом, на самом деле платит либо производителю, либо последнему, двадцатому купцу, представляющему по отношению к потребителю первого купца, т. е. действительного производителя. Эти промежуточные сделки отодвигают или, если угодно, опосредствуют заключительную сделку, но не объясняют се. Вопрос остается тем же самым, спросим ли мы: кто покупает 8 арш. холста у фабриканта холста? — или же спросим: [277] кто покупает их у двадцатого купца, в руки которого они попали путем целого ряда меновых сделок?

Эти 8 арш. холста совершенно так же, как и первые 4 арш., должны перейти в фонд потребления. Это значит, что они могут быть оплачены только из заработной платы и прибыли, ибо заработная плата и прибыль являются единственными источниками дохода для производителей, которые одни только и фигурируют здесь как потребители. 8 арш. холста содержат 24 часа труда. Допустим (считая 12 часов труда за общепринятый нормальный рабочий день), что рабочий и капиталист двух других отраслей расходуют всю свою заработную плату и прибыль на холст, подобно тому, как в ткацкой промышленности рабочий и капиталист израсходовали на холст весь свой рабочий день (рабочий — свои 10 часов, капиталист — полученные им от рабочего 2 часа прибавочной стоимости, приходящиеся на эти 10 часов). В таком случае фабрикант холста продал бы свои 8 арш.; тем самым была бы возмещена приходящаяся на 12 арш. стоимость его постоянного капитала, и эта стоимость могла бы быть снова затрачена на те определенные товары, из которых состоит постоянный капитал, так как эти находящиеся на рынке товары — пряжа, ткацкий станок и пр. — производились в то самое время, когда пряжа и ткацкий станок перерабатывались в холст. То обстоятельство, что производство пряжи и ткацкого станка как продуктов совершается одновременно с тем процессом производства, в который они входят как продукты, но из которого они выходят уже не в качестве самостоятельных продуктов, — это обстоятельство делает понятным, почему та часть стоимости холста, которая равняется стоимости переработанного в нем материала, ткацкого станка и пр., может быть снова превращена в пряжу, ткацкий станок и пр. Если бы это производство элементов холста не происходило одновременно с производством самого холста, то 8 арш. холста — даже в том случае, если бы они были проданы, превращены в деньги, — не могли бы быть обратно превращены из денег в постоянные элементы холста^{10}.

Но, с другой стороны, хотя на рынке и имеется новая пряжа, новый ткацкий станок и т. д. и процесс производства новой пряжи, нового ткацкого станка происходил, следовательно, в то самое время, когда готовая пряжа и готовый ткацкий станок превращались в холст; хотя пряжа и ткацкий станок производились, таким образом, одновременно с холстом, — несмотря на это, 8 арш. холста не могут быть обратно превращены в эти вещественные элементы постоянного капитала ткацкого производства до тех пор, пока они не будут проданы, пока они не будут превращены в деньги. Стало быть, непрерывное реальное производство элементов холста, которое все время идет параллельно производству самого холста, еще не может объяснить нам воспроизводство постоянного капитала, пока мы не знаем, откуда берется фонд, необходимый для того, чтобы купить 8 арш. холста, для того, чтобы вернуть им форму денег, самостоятельной меновой стоимости.

Чтобы разрешить это последнее затруднение, мы приняли, что В и С, — скажем, сапожник и мясник, — целиком расходуют на холст всю сумму своей заработной платы и прибыли, т. е. 24 часа рабочего времени, которыми они располагают. Что касается А, ткача холста, то мы этим путем вышли из затруднения. Весь его продукт, 12 арш. холста, в которых овеществлены 36 часов труда, возмещен исключительно заработной платой и прибылью, т. е. всей суммой рабочего времени, вновь присоединенного к постоянному капиталу в сферах производства А, В и С. Все содержащееся в холсте рабочее время, — как воплощенное уже раньше в его постоянном капитале, так и вновь присоединенное в процессе тканья, — теперь обменено на такое рабочее время, которое не существовало уже раньше, в виде постоянного капитала, в какой-либо сфере производства, а в одно и то же время было присоединено к постоянному капиталу на последней стадии производства в трех указанных сферах — А, В и С.

Итак, если по-прежнему ошибочно было бы сказать, что первоначальная стоимость холста распадается только на заработную плату и прибыль, — ибо она в действительности распадается на стоимость, равную сумме заработной платы и прибыли, т. е. 12 часам тканья, и на 24 часа труда, которые, независимо от процесса тканья, содержались в пряже, в ткацком станке, одним словом в постоянном капитале, — то, напротив, правильно было бы сказать, что эквивалент 12 арш. холста, т. е. 36 шилл., за которые они проданы, распадается только на заработную плату и прибыль, что, следовательно, не только ткацкий труд, но также и труд, содержащийся в пряже и ткацком станке, возмещаются исключительно вновь присоединенным трудом, а именно: 12 часами труда в А, 12 часами в В и 12 часами в С.

Стоимость, которой обладает сам проданный товар, распадается [278] на вновь присоединенный труд (заработную плату и прибыль) и на прошлый труд (стоимость постоянного капитала); такова стоимость товара для продавца (а это и есть действительная стоимость товара). Напротив, стоимость, покупающая этот товар, — эквивалент, который покупатель дает продавцу, — свелась в нашем примере исключительно к вновь присоединенному труду, к заработной плате и прибыли. Но так как всякий товар до того, как он продан, есть товар, подлежащий продаже, а в деньги он превращается лишь посредством простого изменения формы, то всякий товар, в качестве продаваемого товара, должен был бы в таком случае состоять из других составных частей стоимости, чем те, из которых он состоит в качестве товара покупающего (в качестве денег). А это нелепо. Далее: труд, выполненный обществом в течение, например, одного года, не только покрывал бы сам себя, — так что если всю товарную массу разделить на две равные части, одна половина годового труда образовала бы эквивалент для другой половины, — но та одна треть труда, которую в совокупном труде, содержащемся в годовом продукте, составляет труд текущего года, покрывала бы три трети труда, т. е. равнялась бы величине в три раза большей, чем она сама. А это еще более нелепо.

В вышеприведенном примере мы переместили затруднение, передвинув его от А к В и С. Но от этого оно только увеличилось, а отнюдь не стало более простым. Во-первых, пока мы имели дело только с А, у нас был тот выход, что 4 арш., содержащие столько же рабочего времени, сколько его было присоединено к пряже, — а это составляет сумму прибыли и заработной платы в сфере А, — что эти 4 арш. потребляются в виде самого же холста, в продукте собственного труда. Иначе обстоит дело с В и С, ибо сумму присоединенного ими рабочего времени— сумму заработной платы и прибыли — они потребляют в продукте сферы А, в холсте, следовательно не в продукте В и С. Они, стало быть, должны продавать не только ту часть своего продукта, которая представляет 24 часа труда, содержащиеся в постоянном капитале, но и ту часть своего продукта, которая представляет 12 часов рабочего времени, вновь присоединенного к постоянному капиталу. Сфера В должна продать 36 рабочих часов, а не только 24, как это было в сфере А. Точно так же обстоит дело и с С. Во-вторых, для того, чтобы продать постоянный капитал сферы А, чтобы сбыть его с рук, превратить в деньги, нужен весь вновь присоединенный труд не только сферы В, но также и сферы С. В-третьих, В и С не могут продать сфере А ни одной доли своего продукта, так как вся та часть продукта А, которая сводится к доходу, уже израсходована в самой сфере А производителями продукта А. В и С не могут также возместить постоянную часть А ни одной частью своего собственного продукта, так как, согласно предположению, их продукты представляют собой не элементы производства А, а товары, входящие в индивидуальное потребление. С каждым дальнейшим шагом трудность все возрастает.

Для того чтобы 36 часов, содержащихся в продукте А (а именно, ²/₃, или 24 часа, содержащиеся в постоянном капитале, и или 12 часов, вновь присоединенного труда), можно было обменять исключительно на тот труд, который присоединен к постоянному капиталу, — для этого нужно было, чтобы заработная плата и прибыль в А, т. е. 12 часов труда, присоединенного в А, сами потребили ¹/₃ продукта этой же сферы. Остальные ²/₃ совокупного продукта, т. е. 24 часа, представляли стоимость, заключенную в постоянном капитале. Эта стоимость была обменена на всю сумму заработной платы и прибыли сфер В и С, т. е. на вновь присоединенный труд в сферах В и С. Но для того чтобы В и С могли купить холст на те содержащиеся в их продуктах 24 часа, которые сводятся к заработной плате [и прибыли], они должны продать эти 24 часа в виде своих собственных продуктов. Кроме того, они 48 часов в продуктах своего собственного производства должны продать для возмещения постоянного капитала. Таким образом, им приходится продать продукты В и С в размере 72 часов в обмен на совокупную сумму прибыли и заработной платы других сфер производства — D, Е и т. д.; при этом (предполагая нормальный рабочий день равным 12 часам) на покупку продуктов В та. С должны быть израсходованы 12 х 6, т. е. 72 часа, — т. е. труд, вновь присоединенный в шести других сферах производства; [279] следовательно, должна быть израсходована прибыль и заработная плата сфер D, Е, F, G, Н, I, иными словами — вся сумма труда, присоединенного к соответствующим постоянным капиталам в этих сферах.

При данных условиях стоимость совокупного продукта В + С была бы оплачена одним лишь вновь присоединенным трудом, т. е. суммой заработной платы и прибыли в шести сферах производства — D, E, F, G, Н, I. Но в этих шести сферах весь совокупный продукт опять-таки должен быть продан (так как ни одна часть их продуктов не потребляется самими их производителями, которые весь свой доход поместили уже в продукты В и С), и ни одна часть этого совокупного продукта не может быть реализована внутри этих же сфер. Речь идет, стало быть, о продукте 6 х 36 часов труда, т. е. 216 часов труда, из которых 144 приходятся на постоянный капитал и 72 (т. е. 6 х 12) — на вновь присоединенный труд. Для того чтобы превратить теперь в свою очередь продукты D и т. д. подобным же образом в заработную плату и прибыль, т. е. во вновь присоединенный труд, нужно было бы, чтобы весь труд, вновь присоединенный в 18 сферах производства К¹—К¹⁸, т. е. совокупная сумма заработной платы и прибыли в этих 18 сферах, был целиком затрачен на продукты сфер D, Е, F, G, Н, I. Эти 18 сфер К¹ — К¹⁸, которые сами не потребили ни малейшей доли своего продукта, а, наоборот, весь свой доход затратили уже в шести сферах D — I, должны, в свою очередь, продать 18 х 36 часов труда, т. е. 648 часов труда, из которых 18 х 12 (216 часов) представляли бы вновь присоединенный труд, а 432 — труд, содержащийся в постоянном капитале. Следовательно, для того чтобы свести этот совокупный продукт К¹ — К¹⁸ к вновь присоединенному в других сферах труду, иными словами к сумме заработной платы и прибыли, — для этого понадобился бы вновь присоединенный труд сфер L¹ — L⁵⁴, а именно 12 х 54 = 648 часов труда. Сферы L¹—L⁵⁴, — для того чтобы обменять на вновь присоединенный труд свой совокупный продукт, равный 1944 часам (из которых 648 = 12 х 54 равны вновь присоединенному труду, а 1296 часов труда равны труду, содержащемуся в постоянном капитале), — должны были бы поглотить вновь присоединенный труд сфер М — М¹⁶², ибо 162 х 12 = 1944, эти последние сферы должны были бы, в свою очередь, поглотить вновь присоединенный труд сфер N — N⁴⁸⁶, и т. д.

Таков тот великолепный progressus in infinitum^{11}, к которому нас приводит предположение, будто стоимость всех продуктов сводится к заработной плате и прибыли, т. е. к вновь присоединенному труду, и будто не только труд, вновь присоединенный к товару, но и постоянный капитал, содержащийся в этом товаре, должен быть оплачен трудом, вновь присоединенным в какой-либо другой сфере производства.

Для того чтобы свести содержащееся в продукте А рабочее время, 36 часов (¹/₃ — вновь присоединенный труд, ²/₃— постоянный капитал), к вновь присоединенному труду, т. е. чтобы предположить, что оно оплачивается заработной платой и прибылью, мы, первым делом, приняли, что ¹/₃ продукта (стоимость этой трети равна сумме заработной платы и прибыли) потребляется или, что то же самое, покупается самими производителями сферы А. Дальнейший ход рассуждения был таков[44]:

1) Сфера производства А. Продукт = 36 часам труда. 24 часа труда — постоянный капитал. 12 часов — вновь присоединенный труд. ¹/₃ продукта потребляется участвующими в распределении этих 12 часов сторонами — заработной платой и прибылью, рабочими и капиталистами. Остается еще продать ²/₃ продукта А, равные 24 часам труда, которые содержатся в постоянном капитале.

2) Сферы производства В¹ — В². Продукт = 72 часам труда; из них 24 — присоединенный труд, а 48 — постоянный капитал. Присоединенным трудом эти сферы покупают те две трети продукта А, которые возмещают стоимость постоянного капитала А. Но в целом сферы В¹—В² должны продать 72 часа труда, из которых состоит стоимость их совокупного продукта.

3) Сферы производства C¹— С⁶. Продукт = 216 часам труда, из них 72 — вновь присоединенный труд (заработная плата и прибыль). Присоединенным трудом они покупают весь продукт В¹ — В². Но продать они должны 216, из которых 144 — постоянный капитал.

[280] 4) Сферы производства D¹ — D¹⁸. Продукт = 648 часам труда; 216 — присоединенный труд и 432 — постоянный капитал. Присоединенным трудом они покупают совокупный продукт сфер производства С¹ — С⁶ = 216. Но продать они должны 648.

5) Сферы производства Е¹ — Е⁵⁴. Продукт = 1944 часам труда; 648 — присоединенный труд и 1296 — постоянный капитал. Они покупают совокупный продукт сфер производства D¹ —D¹⁸, но должны продать 1944.

6) Сферы производства F¹ — F¹⁶². Продукт = 5832, из которых 1944 — присоединенный труд и 3888 — постоянный капитал. На 1944 они покупают продукт E¹ — E⁵⁴. Продать они должны 5832.

7) Сферы производства G¹ — G⁴⁸⁶.

Ради упрощения, в каждой сфере производства предполагается всякий раз только один рабочий день — в двенадцать часов, — который делится между капиталистом и рабочим. Увеличение числа этих рабочих дней не решает вопроса, а без всякой надобности усложняет его.

Итак, чтобы яснее представить себе закон этого ряда:

1) А. Продукт = 36 часам; постоянный капитал = 24 часам. Сумма заработной платы и прибыли, или вновь присоединенный труд = 12 часам. Эти последние потребляются капиталом и трудом в виде продукта самой сферы А.

Подлежащий продаже продукт А = его постоянному капиталу = 24 часам.

2) В¹ — В². Нам нужны здесь 2 рабочих дня, следовательно 2 сферы производства, для того чтобы оплатить 24 часа сферы А.

Продукт = 2 х 36 = 72 часам, из которых 24 часа — присоединенный труд, а 48 — постоянный капитал.

Подлежащий продаже продукт В¹ и В² = 72 часам труда; ни одна его часть не потребляется в самих этих сферах.

6) С¹ — С⁶. Нам нужны здесь 6 рабочих дней, так как 72 = 12 х 6 и весь продукт В¹ — В² должен быть потреблен трудом, присоединенным в С¹ — С⁶. Продукт = 6 х 36 = 216 часам труда, из которых 72 — вновь присоединенный труд, а 144 — постоянный капитал.

18) D¹ — D¹⁸. Нам нужны здесь 18 рабочих дней, ибо 216 = 12 х 18. А так как на рабочий день приходится ²/₃ постоянного капитала, то совокупный продукт = 18 х 36 = 648 (432 — постоянный капитал).

И т. д.

Поставленные в начале абзацев цифры 1, 2 и т. д. означают число рабочих дней или различных видов труда в различных сферах производства, так как для каждой сферы мы принимаем один рабочий день.

Итак: 1) А. Продукт — 36 часов. Присоединенный труд — 12 часов. Подлежащий продаже продукт (постоянный капитал) = 24 часам.

Или:

1) А. Продукт, подлежащий продаже, или постоянный капитал = 24 часам. Совокупный продукт — 36 часов. Присоединенный труд — 12 часов. Последние потреблены, в самой сфере А.

2) В¹ — В². На присоединенный труд эти сферы покупают 24 часа А. Постоянный капитал — 48 часов. Совокупный продукт — 72 часа.

6) С¹ — С⁶. На присоединенный труд они покупают 72 часа В¹ — В² (= 12 х 6). Постоянный капитал — 144, совокупный продукт — 216. И т. д.

[281] Итак:

1) А. Продукт = 3 рабочим дням (36 часам). 12 часов — вновь присоединенный труд. 24 часа — постоянный капитал.

2) B^1–2. Продукт = 2 х 3 = 6 рабочим дням (72 часам). Присоединенный труд = 12 х 2 = 24 часам. Постоянный ка-питал = 48 = 2 х 24 часам.

6) С^1–6. Продукт = 3 х 6 рабочим дням = 3 х 72 часам = 216 часам труда. Присоединенный труд = 6 х 12 часам труда (= 72 часам труда). Постоянный капитал = 2 х 72 = 144.

18) D^1-18. Продукт = 3 х 3 х 6 рабочим дням = 3 х 18 рабочим дням = 54 рабочим дням = 648 часам труда. Присоединенный труд = 12 х 18 = 216. Постоянный капитал = 432 часам труда.

54) E^1-54. Продукт = 3 х 54 рабочим дням = 162 рабочим дням = 1944 часам труда. Присоединенный труд = 54 рабочим дням = 648 часам труда; постоянный капитал = 1296 часам труда.

162) F¹ — F¹⁶². Продукт = 3 х 162 рабочим дням = 486 рабочим дням = 5832 часам труда, из которых 162 рабочих дня, т. е. 1944 часа труда, — присоединенный труд, а 3888 часов труда — постоянный капитал.

486) g^1-486. Продукт = 3 х 486 рабочим дням, из которых 486 рабочих дней, т. е. 5832 часа труда, — присоединенный труд, а 11664 часа труда — постоянный капитал.

И т. д.

Здесь мы имели бы уже весьма изрядную сумму, слагающуюся из 1 + 2 + 6 + 18 + 54 + 162 + 486 различных рабочих дней в различных сферах производства, в 729 различных сферах, что предполагает уже значительно расчлененное общество.

Для того чтобы из совокупного продукта сферы А, — в которой к постоянному капиталу в 2 рабочих дня присоединяются только 12 часов труда, т. е. 1 рабочий день, а заработная плата и прибыль потребляют свой собственный продукт, — продать только постоянный капитал в 24 часа, и притом опять только в обмен на вновь присоединенный труд, на заработную плату и прибыль, — для этого нам нужны:

2 рабочих дня в В¹ и В². Но на эти 2 дня приходятся 4 рабочих дня постоянного капитала, так что совокупный продукт В^1–2 равен 6 рабочим дням. Эти последние должны быть проданы полностью, так как начиная отсюда предполагается, что каждая последующая сфера ничего не потребляет из своего собственного продукта, а свою прибыль и заработную плату затрачивает только на продукт предшествующей сферы. Для того чтобы возместить эти 6 рабочих дней, содержащиеся в продукте В^1-2, необходимы 6 рабочих дней, которые, в свою очередь, предполагают постоянный капитал в 12 рабочих дней. Поэтому совокупный продукт С^1–6 равен 18 рабочим дням. Для того чтобы их возместить вновь присоединенным трудом, необходимы 18 рабочих дней (D^1-18), которые опять-таки предполагают постоянный капитал в 36 рабочих дней. Следовательно, предполагается продукт в 54 рабочих дня. Для возмещения этих последних нужны 54 рабочих дня Е^1-54, предполагающие постоянный капитал в 108. Продукт равен 162 рабочим дням. Наконец, для возмещения этих последних нужны 162 рабочих дня, предполагающие, в свою очередь, постоянный капитал в 324 рабочих дня; следовательно, нужен совокупный продукт в 486 рабочих дней. Таким является продукт F¹— F¹⁶². Наконец, для того чтобы возместить этот продукт Т", нужны 486 рабочих дней (G^1-486), предполагающих постоянный капитал в 972 рабочих дня. Следовательно, совокупный продукт G^1-486 = 972 + 486 = 1458 рабочим дням.

Но предположим теперь, что со сферой G мы достигли предела, дальше которого двигаться некуда, — [282] ведь во всяком обществе изображенный выше переход от одной сферы к другой скоро должен натолкнуться на предел. Как же в таком случае обстоит дело? Мы имеем продукт, в котором содержится 1458 рабочих дней, причем из них 486 дней приходятся на вновь присоединенный труд, а 972 — на труд, овеществленный в постоянном капитале. 486 дней вновь присоединенного труда могут быть обменены в предыдущей сфере — F^1-162. Но на что могут быть куплены 972 рабочих дня, содержащиеся в постоянном капитале? За пределами G⁴⁸⁶ нет уже никакой новой сферы производства, а следовательно, и никакой новой сферы обмена. В предшествующих же ей сферах, за исключением F^1-162, ничего обменять нельзя. Да и сама сфера G^1-486 всю содержащуюся в ней заработную плату и прибыль до последнего сантима израсходовала в сфере F^1-162. Таким образом, 972 рабочих дня, овеществленные в продукте G^1-486 и равняющиеся стоимости содержащегося в нем постоянного капитала, не могут быть проданы. Следовательно, нам нисколько не помогло то, что затруднение, на которое мы натолкнулись, — 8 арш. холста в сфере А, или 24 часа труда, 2 рабочих дня, представляющие в продукте этой сферы стоимость постоянного капитала, — мы передвинули почти через 800 отраслей производства.

Нисколько не поможет делу предположение, будто расчет получился бы другой, если бы, скажем, сфера А затратила не всю свою прибыль и заработную плату на холст, а часть их израсходовала бы на продукты В и С. Пределом для расходов служит количество часов присоединенного труда, содержащихся в А, В, С, вследствие чего эти сферы при всех обстоятельствах могут распоряжаться лишь таким количеством рабочего времени, которое равно присоединенному ими труду. Если одного какого-нибудь продукта они покупают больше, то другого они покупают меньше. Это только запутало бы расчет, но никоим образом не изменило бы результата.

Итак, что же нам делать?

В вышеприведенном расчете мы имеем:

(¹/₃ продукта А потребляется в этой же сфере)

Если бы в этом расчете последние 324 рабочих дня (постоянный капитал в F) были сходны с тем постоянным капиталом, который земледелец возмещает себе сам, удерживая его из своего продукта и возвращая его земле, и который, следовательно, не должен оплачиваться новым трудом, — то расчет сошелся бы. Но загадка была бы разгадана только благодаря тому, что часть постоянного капитала возмещает самоё себя.

Итак, в нашем расчете, в самом деле, на потребление ушло 243 рабочих дня, соответствующие вновь присоединенному труду. Стоимость последнего продукта, равная 486 рабочим дням, равняется стоимости совокупного постоянного капитала, содержащегося в А — F, которая тоже равна 486 рабочим дням. Чтобы найти для них объяснение, мы допускаем, что в G имеется 486 дней нового труда. Но этим мы достигаем только того, что вместо разбора вопроса, касающегося 486 дней постоянного капитала, [283! нам предстоит теперь удовольствие оперировать постоянным капиталом в 972 рабочих дня, содержащихся в продукте G, равном 1458 рабочим дням (972 постоянного капитала + 486 труда). Если бы мы захотели выпутаться из затруднения, предположив, что в сфере G процесс труда совершается без постоянного капитала, так что продукт равен только 486 дням вновь присоединенного труда, то наш расчет, конечно, был бы сведен без остатка, но тогда вопрос о том, кто оплачивает содержащуюся в продукте составную часть стоимости, образующую постоянный капитал, оказался бы разрешенным только потому, что мы допустили такой случай, когда постоянный капитал равен нулю, когда он, следовательно, не образует никакой составной части стоимости продукта.

Для того чтобы весь продукт А мог быть целиком продан в обмен на вновь присоединенный труд; для того чтобы можно было свести его к прибыли и заработной плате, — весь присоединенный в А, В и С труд[45] должен был быть израсходован в виде продукта труда сферы А. Точно так же, для того чтобы был продан весь продукт В + С, в обмен на него должен быть отдан весь присоединенный в D¹ — D¹⁸ труд[46]. Равным образом, для того чтобы купить весь продукт D¹ — D¹⁸, нужен весь труд, присоединенный в E^1-54. Для покупки всего продукта E^1-54 нужен весь труд, присоединенный в F^1-162. И, наконец, для того чтобы купить весь продукт F^1-162, требуется все рабочее время, присоединенное в G^1-486. В конце концов, в этих 486 сферах производства, представляемых сферой G^1-486, все присоединенное рабочее время равняется всему продукту 162 сфер F, причем весь этот продукт, возмещаемый трудом, равновелик постоянному капиталу сфер А, В^1-2, С^1-6, D^1-18, E^1-54, F^1-162. Но постоянный капитал сферы G, который в два раза больше постоянного капитала, примененного в А — F¹⁶², остался невозмещенным, да и не может быть возмещен.

В самом деле, мы нашли, — поскольку, согласно нашему предположению, в каждой сфере производства отношение вновь присоединенного труда к прошлому труду равно 1:2, — что, для того чтобы купить продукт предыдущих сфер, требуется каждый раз весь вновь присоединенный труд новых сфер, число которых вдвое больше [числа всех предыдущих сфер, вместе взятых![47]: для покупки совокупного продукта А требуется присоединенный труд А и B^1–2, для покупки продукта С^1–6 требуется присоединенный труд 18 D, или D^1-18 (т. е. 2 х 9) и т. д. Коротко говоря, всегда нужно [еще] двойное количество вновь присоединенного труда по сравнению с трудом, содержащимся в самом продукте, так что в отношении последней сферы производства, G, дело обстоит так, что, для того чтобы купить весь продукт этой сферы, потребовалось бы [еще] двойное количество вновь присоединенного труда в сравнении с тем, какое здесь дано. Одним словом, в конечном пункте, в G, мы сталкиваемся с тем же обстоятельством, которое уже имело место в исходном пункте А, — с тем именно обстоятельством, что вновь присоединенный труд никак не может купить из своего собственного продукта долю, превышающую величину самого этого вновь присоединенного труда, и что он не может купить содержащийся в постоянном капитале прошлый труд.

Следовательно, невозможно, чтобы стоимость дохода покрывала стоимость всего продукта. А так как помимо дохода не существует никакого фонда, из которого мог бы быть оплачен продукт, продаваемый производителем (индивидуальному) потребителю, то невозможно, чтобы стоимость всего продукта минус стоимость дохода была вообще продана, оплачена или (индивидуально) потреблена. Но, с другой стороны, всякий продукт должен быть продан и оплачен по своей цене (согласно предположению, цена здесь равна стоимости).

Впрочем, уже с самого начала можно было предвидеть, что включение промежуточных актов обмена — продаж и покупок различных товаров, или продуктов различных сфер производства, — не подвинет нас ни на шаг вперед. При рассмотрении сферы А, первого товара, холста, мы имели ¹/₃, или [283a] 12 часов, вновь присоединенного труда и 2х12 (или 24) часа содержащегося в [постоянном] капитале прошлого труда. Заработная плата и прибыль могли выкупить только такую долю товара А, — стало быть, также и его эквивалента в каком-нибудь другом продукте, — которая равна 12 часам труда. Они не могли выкупить свой собственный постоянный капитал, содержащий 24 часа, а следовательно, не могли выкупить и эквивалент этого постоянного капитала в каком-либо другом товаре.

Возможно, что в товаре В мы имеем иное соотношение между присоединенным трудом и постоянным капиталом. Но как бы различно ни было в различных сферах производства соотношение между постоянным капиталом и вновь присоединенным трудом, мы всегда можем вычислить среднюю величину этого соотношения. Мы можем сказать, что в продукте всего общества или всего класса капиталистов, в совокупном продукте капитала, вновь присоединенный труд равен а, прошлый же труд, существующий в виде постоянного капитала, равен b; другими словами, отношение 1:2, принятое нами для А, т. е. для холста, является лишь символическим выражением отношения а: b и означает только то, что существует какое-то, так или иначе определенное и поддающееся определению соотношение между этими двумя элементами, между живым трудом, присоединенным в текущем году или в течение любого промежутка времени, и прошлым трудом, существующим в виде постоянного капитала. Если на присоединенные к пряже 12 часов покупается не один только холст, если холста покупается, например, лишь на 4 часа, то на остальные 8 часов можно купить любой другой продукт; но общая сумма купленного никогда не может быть больше 12 часов. И если на 8 часов труда будет куплен другой продукт, то А должен будет продать холста на 32 часа труда. Таким образом, пример, выбранный нами для А, имеет силу для совокупного капитала всего общества, а введение промежуточных актов обмена различных товаров может только запутать проблему, но нисколько не меняет сути дела.

Предположим, что А есть совокупный продукт общества; в таком случае одна треть этого совокупного продукта может быть куплена для собственного потребления производителями, которые оплачивают ее суммой своих заработных плат и прибылей, равной сумме вновь присоединенного труда, сумме их совокупного дохода. Но для оплаты, покупки и потребления остальных двух третей у них нет необходимого фонда. Следовательно, подобно тому как вновь присоединенный труд, — составляющий одну треть совокупного труда, распадающуюся целиком на прибыль и заработную плату, — покрывает себя сам своим продуктом, или удерживает лишь ту часть стоимости продукта, в которой содержится ¹/₃ совокупного труда, т. е. вновь присоединенный труд или его эквивалент, — подобно этому и те две трети, которые приходятся на прошлый труд, должны быть покрыты собственным продуктом этого прошлого труда. Иными словами, постоянный капитал остается равен самому себе и сам себя возмещает из той части стоимости, которая представляет его в совокупном продукте. Обмен между различными товарами, ряд покупок и продаж между различными сферами производства, лишь в том смысле вносит некоторое различие формы, что постоянные капиталы различных сфер производства взаимно покрывают друг друга в той пропорции, в какой они первоначально содержались в этих сферах производства.

Это мы теперь и должны рассмотреть подробнее. [283a]

[б) Невозможность возмещения всего общественного постоянного капитала путем обмена между производителями предметов потребления и производителями средств производства]

[283b] Тот же самый взгляд, что годовой продукт страны распадается на заработную плату и прибыль (земельная рента, ссудный процент и т. д. включаются в прибыль), Адам Смит высказывает во 2-й главе II книги при рассмотрении денежного обращения и кредитной системы (в дальнейшем — сопоставить с формулировкой Тука), где он говорит следующее:

«Обращение каждой страны можно рассматривать как разделенное на две различные области: обращение, совершающееся только между деловыми людьми» (dealers) (здесь дается пояснение, что под dealers разумеются «все купцы, мануфактуристы, ремесленники и т. д. — одним словом, все агенты торговли и промышленности страны»), «и обращение, совершающееся между деловыми людьми и потребителями. Хотя одни и те же денежные знаки, бумажные или металлические, могут употребляться то в одной из этих двух областей обращения, то в другой, все же, поскольку оба эти процесса обращения происходят в одно и то же время, каждый из них требует для своего совершения определенной суммы денег того или иного рода. Стоимость товаров, обращающихся между различными деловыми людьми, никогда не может превысить стоимость товаров, обращающихся между деловыми людьми и потребителями, поскольку все, что покупается первыми, в конечном счете предназначается для продажи потребителям» (том II, книга II, глава 2, стр. 292–293)[48] [Русский перевод, том I, стр. 270–271].

К этому, а также к Туку, вернуться в последующем изложении[49].

Возвратимся к нашему примеру. Дневной продукт сферы А, превращающей льняную пряжу в холст, равен 12 арш. или 36 шилл. или 36 часам труда. Из этих 36 часов 12 часов вновь присоединенного труда распадаются на заработную плату и прибыль, а 24 часа, или 2 дня, равны стоимости постоянного капитала. Но последний существует теперь уже не в прежней форме пряжи и ткацкого станка, а в форме холста, и при этом — в таком количестве холста, которое равняется 24 часам или 24 шилл. Это количество холста содержит то же количество труда, которое содержалось в пряже и в ткацком станке, замещенных теперь холстом. В обмен на это количество холста можно, следовательно, снова купить то же самое количество пряжи и ткацких станков (предполагается, что стоимость пряжи и ткацкого станка осталась прежней, что производительность труда в этих отраслях промышленности не изменилась). Прядильщик и фабрикант ткацкого станка весь свой продукт — годовой или дневной (это здесь, для нашей цели, безразлично) — должны продать ткачу, так как только для ткача их товар имеет потребительную стоимость. Ткач является единственным потребителем этого товара.

Если постоянный капитал ткача (ежедневно потребляемый им постоянный капитал) равняется 2 рабочим дням, то на один рабочий день ткача приходятся 2 рабочих дня прядильщика и фабриканта машин, — 2 рабочих дня, которые, в свою очередь, опять распадаются, в весьма различных пропорциях, на вновь присоединенный труд и постоянный капитал. По совокупный дневной продукт прядильщика и фабриканта машин, их обоих вместе (при том условии, что фабрикант машин производит только ткацкие станки), т. е. постоянный капитал и присоединенный труд, вместе взятые, не могут составлять больше двух рабочих дней, тогда как дневной продукт ткача — вследствие того, что ткачом вновь присоединено 12 часов труда, — составляет 3 рабочих дня. Возможно, что прядильщик и фабрикант машин потребляют столько же живого рабочего времени, сколько и ткач. В таком случае содержащееся в их постоянном капитале рабочее время должно быть меньше. Как бы то ни было, прядильщик и фабрикант машин ни в коем случае не могут применять такое же количество труда, овеществленного и живого (summa summarum^{12}), какое применяет ткач. Возможно, что ткач применяет относительно меньше живого рабочего времени, нежели прядильщик (этот последний, например, — наверняка меньше, чем льновод); тем значительнее будет в таком случае перевес его постоянного капитала над переменной частью капитала.

[284] Итак, постоянный капитал ткача возмещает весь капитал прядильщика и фабриканта ткацких станков, возмещает не только их собственный постоянный капитал, по и труд, вновь присоединенный в процессе прядения и производства машин. Таким образом, новый постоянный капитал возмещает здесь полностью другие постоянные капиталы и, кроме того, весь вновь присоединенный к ним труд. Путем продажи своих товаров ткачу прядильщик и фабрикант ткацких станков не только возместили свой постоянный капитал, но и получили оплату своего вновь присоединенного труда. Постоянный капитал ткача возмещает прядильщику и фабриканту ткацких станков их собственный постоянный капитал и реализует их доход (сумму заработной платы и прибыли). Поскольку постоянный капитал ткача возмещает им лишь их собственный постоянный капитал, который они передали ему в форме пряжи и ткацкого станка, постольку произошел лишь обмен постоянного капитала в одной форме на постоянный капитал в другой форме. В действительности никакого изменения стоимости постоянного капитала не произошло.

Но пойдем еще дальше назад. Продукт прядильщика распадается на две части: на лен, веретена, уголь и т. п. — словом, на постоянный капитал прядильщика — и на вновь присоединенный труд. Точно так же обстоит дело и с совокупным продуктом фабриканта машин. Когда прядильщик возмещает свой постоянный капитал, он оплачивает не только весь капитал фабриканта веретен и пр., но и весь капитал льновода. Постоянный капитал прядильщика оплачивает постоянную часть их капитала плюс присоединенный труд. Что же касается льновода, то его постоянный капитал — за вычетом земледельческих орудий и пр. — сводится к семенам, удобрениям и т. д. Примем, что эта часть постоянного капитала фермера — как это, в более или менее опосредствованном виде, всегда должно происходить в земледелии — образует ежегодный вычет из его собственного продукта, вычет, который ежегодно из собственного продукта фермера возвращается земле, т. е. самому производству. Здесь мы обнаруживаем такую часть постоянного капитала, которая сама себя возмещает и никогда не поступает в продажу, следовательно никогда не оплачивается, никогда также не потребляется, не входит в индивидуальное потребление. Семена и пр. равняются такому-то количеству рабочего времени. Стоимость семян и т. д. входит в стоимость совокупного продукта; но та же стоимость, — потому что речь идет о той же самой массе продуктов (при том предположении, что производительность труда не изменилась), — снова удерживается из совокупного продукта и возвращается производству, не поступая в обращение.

Тут мы видим, что по крайней мере часть постоянного капитала, — то, что можно рассматривать как сырье в земледелии, — возмещает самоё себя. Таким образом, здесь перед нами значительная — самая значительная по размерам и по вложенной в нее массе капитала — отрасль годового производства, в которой значительная часть постоянного капитала, состоящая из сырья (за исключением искусственных удобрений и т. д.), возмещает самоё себя и не входит в обращение, а значит не возмещается ни одной из форм дохода. Таким образом, для возмещения этой (самим льноводом возмещенной и уплаченной им самому себе) части постоянного капитала прядильщик не должен выплачивать ее льноводу, точно так же как ткач не должен выплачивать ее прядильщику, а покупатель холста — ткачу.

Предположим, что все прямо или косвенно участвующие в производстве 12 арш. холста (= 36 шилл. = 3 рабочим дням, т. е. 36 часам труда) получают возмещение в виде самого же холста. Прежде всего ясно, что производители элементов холста, постоянного капитала холста, не могут потребить свой собственный продукт, так как этот продукт произведен для дальнейшего производства и не входит в непосредственное [285] потребление. Они, следовательно, должны обратить свои заработные платы и прибыли на покупку холста, того продукта, который входит, наконец, в индивидуальное потребление. А все то, что они потребляют не в виде холста, они должны потребить в виде другого пригодного для потребления продукта, полученного в обмен на холст. Следовательно, производители других продуктов потребляют холста ровно столько, сколько (по стоимости) производители элементов холста потребляют — вместо него — других предметов потребления. Получается тот же результат, как если бы производители элементов холста сами потребили это в виде холста, потому что столько же, сколько они потребляют в другом продукте, производители других продуктов потребляют в холсте. Следовательно, вся загадка должна разъясниться без всякого обращения к обмену; она должна получить свое разрешение посредством рассмотрения того, как 12 арш. холста распределяются между всеми производителями, участвовавшими в производстве самого холста или же его элементов.

В пряже и ткацком станке одну треть составляет труд, присоединенный прядильщиком и фабрикантом ткацкого станка, — пусть этот фабрикант будет одновременно и фабрикантом прядильной машины, — а две трети составляет их постоянный капитал. Следовательно, из 8 арш. холста (т. е. 24 часов) или из 24 шилл., возмещающих весь их продукт, они могут потребить ⁸/₃ арш. холста (2²/₃), т. е. 8 часов труда или 8 шилл. Остается, стало быть, дать отчет относительно 5¹/₃ арш. или 16 часов труда.

5¹/₃ арш. холста или 16 часов труда представляют постоянный капитал прядильщика и фабриканта ткацкого станка. Если мы предположим, что в постоянном капитале прядильщика сырье, состоящее здесь из льна, составляет ²/₃, то льновод может полностью потребить эти ²/₃ в виде холста, потому что свой постоянный капитал {но при этом мы допускаем, что износ его орудий труда и т. д. = 0} он вообще не бросает в обращение; напротив, свой постоянный капитал он уже вычел из продукта и сохранил для воспроизводства. Таким образом, он может купить ²/3 из 5¹/₃ арш. холста[50] или — что то же — из 16 часов труда; это составляет 3⁵/₉ арш. или 10²/₃ часа труда. Таким образом, остается дать отчет только относительно 5¹/₃ арш. минус 3⁵/₉ арш. или 16 часов труда минус 10²/₃ часа, т. е. относительно 1⁷/₉ арш. или 5¹/₃ часа труда. Эти 1⁷/₉ арш. или 5¹/₃ часа труда распадаются на две части: на постоянный капитал фабриканта ткацкого станка и на совокупный продукт фабриканта прядильной машины, причем предполагается, что фабрикант станка и фабрикант машины — одно и то же лицо.

[286] Итак, еще раз:

Таким образом, из 8 арш., возмещающих постоянный капитал ткача, 2 арш. (= 6 шилл. = 6 часам) потребляются прядильщиком, а ²/₃ арш. (2 шилл., 2 часа труда) — фабрикантом ткацкого станка и прочих орудий производства.

Следовательно, остается дать отчет относительно 8 минус 2²/₃, т. е. относительно 5¹/₃ арш. (= 16 шилл. = 16 часам труда). Эти остающиеся 5¹/₃ арш. (=16 шилл. = 16 часам труда) распределяются следующим образом. Допустим, что в 4 арш., представляющих постоянный капитал прядильщика, — представляющих, следовательно, элементы его пряжи, — ³/₄ равны льну и ¹/₄ равна прядильной машине. Элементы [287] прядильной машины мы будем исчислять после, — тогда именно, когда перейдем к рассмотрению постоянного капитала фабриканта ткацкого станка. Фабрикант прядильной машины и фабрикант ткацкого станка представлены в одном лице.

Из 4 арш., возмещающих постоянный капитал прядильщика, ³/₄, что составляет 3 арш., приходятся, стало быть, на лен. Но значительная часть постоянного капитала, применяемого в производстве льна, не подлежит возмещению, так как она возвращена сельскохозяйственному производству уже самим льноводом в форме семян, удобрений, корма для скота, в форме скота и т. д. Поэтому в ту часть продукта льновода, которую этот последний продает, мы должны в нашем расчете занести в качестве постоянного капитала только износ его орудий труда и т. д. Присоединенный труд мы должны здесь считать равным по крайней мере двум третям, а подлежащий возмещению постоянный капитал равным — самое большее — одной трети.

Итак:

Нам остается еще, следовательно, учесть:

1 арш. (3 шилл., 3 часа труда) = постоянному капиталу льновода; 1¹/₃ арш. (4 шилл., 4 часа труда) = постоянному капиталу ткацкого станка; наконец, 1 арш. (3 шилл., 3 часа труда), причитающийся машиностроителю за тот его совокупный продукт, который содержится в прядильной машине.

Прежде всего надо, стало быть, вычесть то, что может быть потреблено машиностроителем в обмен за изготовленную им прядильную машину:

Далее разложим стоимость земледельческой машины, постоянный капитал льновода, на ту часть, которая подлежит потреблению, и на другие части.

Сводя воедино ту часть совокупного продукта ткача, которая приходится на долю машин, мы получим: 2 арш., приходящиеся на ткацкий станок, 1 арш., приходящийся на прядильную машину, и 1 арш. — на земледельческую машину; итого 4 арш. (12 шилл., 12 часов труда, или ¹/₃ всего продукта, равного 12 арш. холста). Из этих 4 арш. может быть потреблено фабрикантом ткацкого станка ²/₃ арш., фабрикантом прядильной машины — ¹/₃ и фабрикантом земледельческой машины — тоже ¹/₃, итого 1¹/₃ арш. Остается 2²/₃ арш., а именно: ⁴/₃ арш. приходятся на постоянный капитал ткацкого станка, ²/₃ — на постоянный капитал прядильной машины и ²/₃ — на постоянный капитал земледельческой машины; итого ⁸/₃ = 2²/₃ арш. (= 8 шилл. = 8 часам труда). Этот остаток составляет, таким образом, подлежащий возмещению постоянный капитал машиностроителя. На какие же части разлагается этот постоянный капитал? С одной стороны, на сырье — железо, дерево, ремни и т. д. С другой стороны, на подвергшуюся износу часть его рабочей машины (пусть эту последнюю машиностроитель соорудил сам), необходимой ему для производства машин. Предположим, что сырье составляет две трети постоянного капитала, а износ машиностроительной машины — одну треть (эту треть мы рассмотрим позже), ²/₃, идущие на дерево и железо, [288] представляют собой две трети от 2²/₃ арш. (2²/₃ = ⁸/₃ = ²⁴/₉). Одна треть от 2²/₃ составляет ⁸/₉. Следовательно, две трети составляют ¹⁶/₉ арш.

Допустим, что здесь [в производстве дерева и железа] на машины приходится одна треть, а на присоединенный труд — две трети (так как на сырье здесь ничего не приходится). В таком случае две трети от ¹⁶/₉ арш. возмещают присоединенный труд, а одна треть от них возмещает машины. На возмещение машин приходится, следовательно, ¹⁶/₂₇ арш. Постоянный капитал производителя дерева и железа, словом, добывающей промышленности, состоит не из сырья, а исключительно из орудий производства, которые мы здесь называем вообще машинами.

Таким образом, ⁸/₉ арш. идут на возмещение машиностроительной машины, ¹⁶/₂₇ арш. — на возмещение машин, используемых производителем железа и дерева. Итак, ²⁴/₂₇+¹⁶/₂₇ = ⁴⁰/₂₇ = 1¹³/27 арш. Это количество холста причитается, стало быть, опять-таки машиностроителю.

Машины. ²⁴/₂₇ арш. составляют возмещение машиностроительной машины. Но эта последняя, в свою очередь, распадается на сырье (железо, дерево и пр.), на ту часть машинного оборудования, которая была изношена при производстве машиностроительной машины, и на присоединенный труд. Следовательно, при предположении, что каждый из этих элементов равен одной трети, ⁸/₂₇ арш. приходятся на долю присоединенного труда, а ¹⁶/₂₇ арш. остаются на возмещение постоянного капитала машиностроительной машины, — стало быть, ⁸/₂₇ арш. приходятся на сырье и ⁸/₂₇ арш. — на возмещение той составной части стоимости, которая представляет износ машин, употребленных при обработке этого сырья (всего ¹⁶/₂₇ арш.).

С другой стороны, те ¹⁶/₂₇ арш., которыми возмещаются машины производителей железа и дерева, также распадаются на сырье, машины и присоединенный труд. Если последний составляет ¹/₃, то он равняется ¹⁶/_(27x3) = ¹⁶/₈₁ арш., а постоянный капитал в этой части машин выразится в ³²/₈₁ арш., из которых ¹⁶/₈₁ арш. приходятся на сырье, a ¹⁶/₈₁ арш. возмещают износ машин.

Таким образом, в руках машиностроителя — для возмещения износа его машин — остается в качестве постоянного капитала ⁸/₂₇ арш., которыми он возмещает износ своей машиностроительной машины, и ¹⁶/₈₁ арш., приходящиеся на износ тех машин, которые должны быть возмещены производителями железа и дерева.

С другой стороны, машиностроитель должен из своего постоянного капитала возместить: посредством ⁸/₂₇ арш. — сырье, содержащееся в машиностроительной машине, посредством ¹⁶/₈₁ арш. — сырье, содержащееся в машинах производителей железа и дерева. Из этого количества холста ²/₃, в свою очередь, сводятся к присоединенному труду, а ¹/₃ — к износу машин. Таким образом, из ²⁴/₈₁+¹⁶/₈₁(=⁴⁰/₈₁) две трети — следовательно, ^262/3/81 — оплатят собой труд. Из этого сырья остается [289] опять-таки для возмещения машин 13¹/₃:81 арш. холста возвращаются, стало быть, к машиностроителю.

Теперь в руках машиностроителя опять оказываются: ⁸/₂₇ арш. для возмещения износа машиностроительной машины, ¹⁶/₈₁ арш. для возмещения износа машин, применяемых производителями железа и дерева; 13¹/₃:81 приходятся на ту составную часть стоимости, которая в сырье машиностроителя (в железе и т, д.) идет на возмещение машин.

И мы могли бы продолжать так наш расчет до бесконечности, получая всё меньшие дроби, но никогда наши 12 арш. холста не будут размещены без остатка.

Резюмируем вкратце предыдущий ход нашего исследования.

Сначала мы сказали, что в различных сферах производства существует различное соотношение между вновь присоединенным трудом (который частью возмещает переменный капитал, затраченный на заработную плату, частью образует прибыль, неоплаченный, прибавочный труд) и постоянным капиталом, к которому этот труд присоединяется. Но мы можем принять среднее отношение между а — присоединенным трудом — и b— постоянным капиталом; можем, например, принять, что в среднем последний относится к первому как 2:1, как ²/₃:¹/₃. Если, сказали мы дальше, таково отношение в каждой сфере производства капитала, то в какой-нибудь определенной сфере производства присоединенный труд (заработная плата и прибыль, вместе взятые) может купить всегда только ¹/₃ своего собственного продукта, потому что заработная плата и прибыль вместе образуют лишь ¹/3 совокупного рабочего времени, овеществленного в продукте. Принадлежат, конечно, капиталисту также и те ²/₃ продукта, которые возмещают его постоянный капитал. Но если капиталист хочет продолжать производство, то он должен возместить свой постоянный капитал, должен, следовательно, превратить обратно ²/₃ своего продукта в постоянный капитал. Для этого ему необходимо продать эти ²/₃.

Но кому продать? Та треть продукта, которая может быть куплена на сумму прибыли и заработной платы, уже вычтена нами. Если эта сумма представляет 1 рабочий день, или 12 часов, то та часть продукта, стоимость которой равна постоянному капиталу, представляет 2 рабочих дня, или 24 часа. Мы поэтому приняли, что [вторая] треть продукта покупается на сумму прибыли и заработной платы другой отраслью производства, а последняя треть покупается третьей отраслью производства, опять-таки на сумму прибыли и заработной платы. Но в таком случае мы обменяли постоянный капитал продукта I исключительно на заработную плату и прибыль, т. е. на вновь присоединенный труд, тем путем, что мы заставили весь присоединенный труд, заключенный в продуктах II и III, потреблять продукт 1. Из 6 рабочих дней, содержащихся в продуктах II и III как в виде вновь присоединенного труда, так и в виде прошлого труда, ни один не был возмещен, не был куплен ни трудом, содержащимся в продукте I, ни трудом, содержащимся в продуктах II и III. Поэтому мы снова должны были предположить, что производители других продуктов расходуют весь свой вновь присоединенный труд на покупку продуктов II и III, и т. д. В конце концов мы должны были остановиться на некотором продукте X, в котором присоединенный труд равен сумме постоянных капиталов всех предыдущих продуктов; но собственный постоянный капитал этого продукта, составляющий в нем две трети его, продать было некому. Таким образом, решение проблемы ни на шаг не сдвинулось с места. Для продукта X, как и для продукта I, остается в силе тот же вопрос: кому продается та часть продукта, которая возмещает постоянный капитал? Или, может быть, присоединенный новый труд, составляющий в продукте одну его треть, возмещает содержащуюся в продукте одну треть нового труда плюс две трети прошлого труда? Быть может, ¹/₃ = ³/₃?

Итак, здесь обнаружилось, что отодвигание затруднения от продукта I к продукту II и т. д., словом — введение посредствующего звена, заключающегося в одном только обмене товаров, ничего не объясняет.

[290] Пришлось поставить вопрос иначе.

Мы предположили, что 12 арш. холста (= 36 шилл. = 36 часам труда) являются таким продуктом, в котором содержатся 12 часов труда ткача, или один его рабочий день (необходимый и прибавочный труд, вместе взятые, т. е. сумма прибыли и заработной платы), а ²/₃ представляют стоимость содержащегося в холсте постоянного капитала: пряжи, машин и т. д. Далее, — чтобы закрыть всякую лазейку уверткам и ссылкам на промежуточные сделки, — мы приняли, что наш холст такого именно сорта, что он пригоден лишь для индивидуального потребления и, стало быть, не может, например, служить, в свою очередь, сырьем для какого-нибудь нового продукта. Тем самым мы приняли, что это такой продукт, который должен оплачиваться заработной платой и прибылью, должен обмениваться на доход. Наконец, для упрощения мы предположили, что ни одна часть прибыли не превращается обратно в капитал, а вся прибыль расходуется в качестве дохода.

Что касается первых 4 арш., первой трети продукта, равной 12 часам труда, которые присоединил ткач, то с ними мы быстро покончили. Они распадаются на заработную плату и прибыль; их стоимость равна стоимости суммы прибыли и заработной платы ткача. Они потребляются, следовательно, самим владельцем ткацкого предприятия и его рабочими. Для 4 арш. это решение является окончательным. В самом деле, если прибыль и заработная плата потребляются не в виде холста, а в виде какого-нибудь другого продукта, то это только потому, что производители этого другого продукта ту часть его, которая предназначена для их собственного потребления, потребляют в виде холста, а не в виде своего собственного продукта. Если, например, из 4 арш. холста самим ткачом потребляется только 1 арш., а 3 арш. потребляются им в виде мяса, хлеба, сукна, то стоимость 4 арш. холста все-таки потреблена по-прежнему самими ткачами, с той только разницей, что они потребили ³/₄ этой стоимости в виде других товаров, тогда как производители этих других товаров потребили в виде холста то мясо, тот хлеб и то сукно, которые могут быть потреблены ими в качестве заработной платы и прибыли. {Конечно, здесь, как и во всем этом исследовании, всегда предполагается, что товар удается продать, и притом — по его стоимости,}

Теперь мы и подошли к настоящей проблеме. Постоянный капитал ткача существует теперь в форме 8 арш. холста (= 24 часам труда = 24 шилл.). Если ткач желает продолжать производство, то он должен превратить эти 8 арш. холста в деньги, в 24 шилл., и на эти 24 шилл. купить те находящиеся на рынке вновь произведенные товары, из которых состоит его постоянный капитал. Ради упрощения вопроса допустим, что ткач возмещает свои машины не в один прием, по истечении определенного ряда лет, а что он ежедневно, на деньги, выручаемые от продажи своего продукта, должен возмещать in natura^{13} такую часть машин, которая равна ежедневно уничтожаемой части стоимости этих машин. Ту часть продукта, которая равна стоимости постоянного капитала, потребленного в процессе производства данного продукта, ткач должен возместить элементами этого постоянного капитала, т. е. вещественными условиями производства, необходимыми для ткацкого труда. С другой стороны, продукт ткача, холст, не входит ни в какую другую сферу производства в качестве условия производства, а поступает лишь в индивидуальное потребление. Таким образом, ткач может возместить ту часть своего продукта, которая представляет его постоянный капитал, лишь путем обмена ее на доход, т. е. на ту часть стоимости продукта других производителей, которая сводится к заработной плате и прибыли, следовательно — к вновь присоединенному труду. В таком виде проблема поставлена правильно. Спрашивается только, при каких условиях она может быть решена.

Одно затруднение, возникшее при нашей первой постановке вопроса, теперь частично уже устранено. Хотя в каждой сфере производства присоединенный труд равен ¹/₃, а постоянный капитал, согласно предположению, равен ²/₃, однако эта треть, состоящая из присоединенного труда, или сумма стоимости дохода (заработной платы и прибыли; как уже отмечено выше, мы отвлекаемся здесь от той части прибыли, которая превращается обратно в капитал), может быть потреблена только в продуктах тех отраслей производства, которые работают непосредственно для индивидуального потребления. Продукты всех остальных отраслей производства могут потребляться только в качестве капитала, могут входить только в производственное потребление.

[291] Постоянный капитал, представленный 8 арш. (= 24 часам = 24 шилл.), состоит из пряжи (сырья) и машин; он состоит, скажем, на ³/₄ из сырья и на ¹/₄ из машин. (К сырью здесь могут быть причислены, кроме того, все вспомогательные материалы, как смазочное масло, уголь и т. д.; но для упрощения лучше совсем оставить их в стороне.) Пряжа стоила бы в этом случае 18 шилл. или 18 часов труда = 6 арш., а машины стоили бы 6 шилл. = 6 часам труда = 2 арш.

Стало быть, если ткач на свои 8 арш. покупает на 6 арш. — пряжу и на 2 арш. — машины, то своим постоянным капиталом в 8 арш. он оплачивает не только постоянный капитал прядильщика и фабриканта ткацкого станка, но и вновь присоединенный ими труд. Таким образом, часть той стоимости, которая выступает как постоянный капитал ткача, на стороне прядильщика и фабриканта ткацкого станка выступает как вновь присоединенный труд и потому сводится для них не к капиталу, а к доходу.

Из 6 арш. холста прядильщик может потребить сам одну треть, т. е. 2 арш. (= вновь присоединенному труду — прибыли и заработной плате). А 4 арш. только возмещают ему лен и машины. Скажем, 3 арш. приходятся на лен и 1 арш. — на машины. Этими четырьмя аршинами он должен оплатить свои новые покупки. Из [полученных от ткача] 2 арш. машиностроитель может сам потребить ²/₃ арш., а остальные ⁴/₃ арш. только возмещают ему железо и дерево, короче сырье, а также машинное оборудование, использованное при производстве машины. Скажем, из ⁴/₃ арш. на сырье приходится 1 арш., а на машины — ¹/₃ арш.

Из 12 арш. до сих пор потреблено: 1) 4 — ткачом, 2) 2 — прядильщиком и 3) ²/₃— машиностроителем. Итого, 6²/₃ арш. Остаются, следовательно, еще 5¹/₃ арш. Они распределяются следующим образом:

Прядильщик должен из стоимости 4 арш. возместить тремя аршинами лен и одним — машины.

Машиностроитель должен из стоимости ⁴/₃ арш. возместить одним аршином железо и пр., а одной третью аршина — машины (те, которые он сам использовал в машиностроении).

Таким образом, 3 арш. прядильщик платит за лен льноводу. Но для льновода характерна та особенность, что одна часть его постоянного капитала (а именно, семена, удобрения и т. д., словом, все те продукты земли, которые льновод обратно возвращает земле) совсем не поступает в обращение и, стало быть, не подлежит вычету из продаваемого им продукта; в последнем (за исключением той части его, которая возмещает машины, искусственные удобрения и т. д.) представлен только присоединенный труд, и потому этот продукт распадается лишь на заработную плату и прибыль. Если мы, следовательно, сделаем здесь то же допущение, какое мы делали до сих пор, а именно, что одну треть совокупного продукта составляет присоединенный труд, то к категории присоединенного труда будет отнесен один аршин из трех. Примем относительно остальных 2 арш., что — как и прежде — одна четверть их приходится на машины; это составит ²/₄ арш. Остающиеся ⁶/₄ арш., напротив, пришлись бы опять-таки на присоединенный труд, так как в этой части продукта льновода не содержится постоянного капитала, — этот последний уже ранее был вычтен им. Следовательно, у льновода на заработную плату и прибыль пошли 2²/₄ арш. На возмещение машин остались ²/₄ арш. {Таким образом, из 5¹/₃ арш., которые по нашим расчетам подлежали еще потреблению, использованы уже 2²/₄ (5⁴/₁₂—2⁶/₁₂ =2¹⁰/₁₂= 2⁵/₆ арш.).} Эти последние ²/₄арш. льновод должен был бы, следовательно, обратить на покупку машин.

Счет машиностроителя принял бы теперь такой вид: из постоянного капитала, приходящегося на ткацкий станок, он затратил 1 арш. на железо и т. д., ¹/₃ арш. — на износ машиностроительной машины в процессе производства ткацкого станка.

Но, далее, у машиностроителя прядильщик покупает на 1 арш. прядильную машину, а льновод — на ²/₄ арш. земледельческие орудия. Из этих ⁶/₄ арш. машиностроитель должен ¹/₃ потребить в возмещение присоединенного им труда, а ²/₃ израсходовать на возмещение постоянного капитала, вложенного в прядильную машину и земледельческие орудия. Но ⁶/₄ = ¹⁸/₁₂. Таким образом, машиностроитель [292] снова должен потребить ⁶/₁₂ арш., а ¹²/₁₂, или 1 арш., превратить в постоянный капитал. (Следовательно, из 2⁵/₆ арш. еще не потребленного холста вычитается ¹/₂ арш.; остается ¹⁴/₆ арш., т. е. 2²/₆, или 2¹/₃ арш.)

Из одного аршина холста, оставшегося у машиностроителя для возмещения его постоянного капитала, машиностроитель должен затратить ³/₄ на сырье — железо, дерево и пр., — а ¹/₄ уплатить самому себе в возмещение машиностроительной машины.

Весь расчет представляется теперь в таком виде:

Постоянный капитал машиностроителя

На долю ткацкого станка приходится: 1 арш. на сырье, ¹/₃ арш. на возмещение износа его (машиностроителя) собственных машин

На долю прядильной машины и земледельческих орудий приходится: ³/₄ арш. на сырье, ¹/₄ арш. на возмещение износа его собственных машин

Следовательно: 1³/₄ арш. — на сырье, ¹/₃+¹/₄ арш. на возмещение износа его собственных машин

Итак, 1³/₄ арш. покупают на сумму этой стоимости у железоделателя и лесопромышленника железо и дерево. ⁷/₄= ²¹/₁₂.

Но здесь возникает новый вопрос. У льновода часть постоянного капитала — сырье — не входила в продаваемый им продукт, так как заранее была вычтена. В рассматриваемом теперь случае мы должны весь продукт [железо, дерево] разложить на присоединенный труд и машины. Даже при предположении, что присоединенный труд составляет здесь две трети продукта, а машины — одну треть, потреблению подлежали бы лишь ¹⁴/₁₂ арш., а ⁷/₁₂ арш. остались бы, в качестве постоянного капитала, на долю машин. Эти ⁷/₁₂ арш. вернулись бы к машиностроителю.

Следовательно, остаток от 12 арш. состоял бы из ¹/₃ + ¹/₄ арш., которые машиностроитель должен был бы уплатить самому себе за износ своих собственных машин, и из ⁷/₁₂ арш., которые возвращают ему за машины железоделатель и лесопромышленник. Итак, ¹/₃+¹/₄=⁴/₁₂+³/₁₂=⁷/₁₂. К этому надо прибавить возвращаемые железоделателем и лесопромышленником ⁷/₁₂. (В общей сложности ¹⁴/₁₂, что составляет 1²/₁₂, или 1¹/₆.)

Машины и рабочие инструменты железоделателя и лесопромышленника должны быть куплены у машиностроителя — совершенно так же, как у него же должны быть куплены машины и рабочие инструменты ткача, прядильщика и льновода. Пусть в ⁷/₁₂ арш. одну треть — ²/₁₂ арш. — составляет вновь присоединенный труд. Эти ²/₁₂ арш. тоже могут быть, следовательно, потреблены. В остальных же ⁵/₁₂ (собственно говоря, в ⁴/₁₂ и ^2/3/₁₂, но такая точность в данном случае не нужна) представлен постоянный капитал, содержащийся в топоре дровосека и в машине железоделателя, причем ³/₄ приходятся на чугун, дерево и пр. и ¹/₄ — на возмещение износа машин. (Из ¹⁴/₁₂ арш. остается ¹²/₁₂ арш., или 1 арш. = 3 часам труда = 3 шилл.) Следовательно, из 1 арш. четверть аршина идет на возмещение машиностроительной машины и три четверти аршина — на дерево, железо и пр.

Итак, на возмещение износа машиностроительной машины приходятся ⁷/₁₂ арш. + ¹/₄ арш. = ⁷/₁₂ + ³/12 = ¹⁰/₁₂ арш. С другой стороны, было бы совершенно бесполезно ³/₄ арш., приходящиеся на дерево и железо, опять разлагать на их составные части и снова возвращать одну из этих частей машиностроителю, который, в свою очередь, возвращает часть этой части железоделателю [293] и лесопромышленнику. Всегда получался бы остаток и progressus in infinitum.

[в) Обмен капитала на капитал среди производителей средств производства. произведенный за год продукт труда и продукт вновь присоединенного в данном году труда]

Итак, рассмотрим вопрос в том виде, в каком он предстоит теперь перед нами.

Стоимость ¹⁰/₁₂ (или ⁵/₆) арш. машиностроитель оставляет себе для возмещения износа машин. В ³/₄(или ⁹/₁₂) арш. представлена соответствующая стоимость дерева и железа. Машиностроитель отдал их железоделателю и лесопромышленнику, чтобы возместить свое сырье. Общий остаток холста [не подлежащий дальнейшему разложению на свои составные части] составляет у нас ¹⁹/₁₂(или 1⁷/₁₂) арш.

⁵/₆ арш., которые машиностроитель удерживает у себя в виде остатка для возмещения износа своих машин, равны ¹⁵/₆ шилл. = ¹⁵/₆ часа труда; они, следовательно, равны 2³/₆ = 2¹/₂ шилл. или 2¹/₂ часам труда. Эта стоимость не может быть возмещена машиностроителю в виде холста; ведь этот холст ему пришлось бы перепродать, для того чтобы возместить этими 2¹/₂ шилл. износ своих машин, одним словом, для того, чтобы произвести новую машиностроительную машину. Но кому же мог бы быть продан этот холст? Производителям других продуктов (помимо железа и дерева)? Но эти производители уже потребили в виде холста все, что они могут в этом виде потребить. Только те 4 арш., которые образуют заработную плату и прибыль в ткацком предприятии, могут быть обменены на другие продукты (кроме тех, которые входят в постоянный капитал ткацкого производства, или кроме того труда, к которому сводится этот постоянный капитал). А эти 4 арш. мы уже приняли в расчет. Или, может быть, машиностроитель должен оплачивать этим холстом рабочих? Но ведь мы уже вычли из его продукта все то, что присоединено к продукту трудом, и все это, по нашему предположению, потреблено в виде холста.

Представим дело в другом виде:

Для упрощения расчетов примем: 4 арш. = 12 шилл. = 12 часам труда, из которых на труд (прибыль и заработную плату) идет одна треть, т. е. ⁴/₃ арш., или 1¹/₃ арш.

На долю постоянного капитала остается 2²/₃ арш., из которых ³/₄ идут на сырье, а ¹/₄ — на возмещение износа машин. 2²/₃ = ⁸/₃ = ³²/₁₂. Одна четверть этого количества равна ⁸/₁₂ арш.

Эти ⁸/₁₂ арш., идущие на возмещение износа машин, — все, что остается в руках машиностроителя, так как ²⁴/12 арш. (2 арш.) он уплачивает за сырье производителям железа и дерева.

[294] Было бы ошибочно заставлять производителей железа и дерева вновь платить за машины, так как все, что они должны возместить в машинах, а именно ⁷/₁₂ арш., уже было занесено в счет машиностроителю. В данную статью уже занесены все машины, необходимые им для производства железа и дерева, а потому эти машины не могут быть поставлены в счет вторично. Таким образом, последние 2 арш., идущие на оплату железа и дерева (остаток от 2⁸/₁₂), сводятся, — так как здесь нет сырья, — целиком к труду и могут поэтому быть потреблены в виде холста.

Итак, весь получающийся остаток выражается в ⁸/₁₂ арш. (²/₃ арш.), которые приходятся на износ машин, применяемых машиностроителем.

Проблема, взятая в целом, получила отчасти свое разрешение тем путем, что та часть постоянного капитала земледельца, которая не сводится ни к вновь присоединенному труду, ни к машинам, вовсе не вступает в обращение, а заранее вычитается: эта часть сама себя возмещает в своем собственном производстве, и, следовательно, весь вступающий в обращение продукт земледельца, за вычетом машин, распадается на заработную плату и прибыль и поэтому может быть потреблен в виде холста. В этом состояла одна часть решения.

Другая часть решения состояла в следующем: то, что в одной сфере производства выступает как постоянный капитал, в других сферах производства выступает как новый труд, присоединенный в течение того же самого года. То, что в руках ткача выступает как постоянный капитал, сводится в значительной своей части к доходу прядильщика, машиностроителя, льновода, железоделателя, лесопромышленника (углепромышленника и т. д.; но для упрощения вопроса мы последнего не вводим в наш расчет). (Это со всей ясностью обнаруживается в том, что когда, например, один и тот же фабрикант прядет и ткет, то его постоянный капитал меньше, чем постоянный капитал ткача, а присоединенный им труд, т. е. та часть его продукта, которая сводится к присоединенному труду, к доходу — к прибыли и заработной плате, — больше, чем у ткача. Так, у ткача доход равнялся 4 арш. = 12 шилл.; постоянный капитал равнялся 8 арш. = 24 шилл. Если же он одновременно прядет и ткет, то его доход = 6 арш., его постоянный капитал = тоже 6 арш., а именно: 2 арш. приходятся на ткацкий станок, 3 арш. — на лен, 1 арш. — на прядильную машину.)

В-третьих, найденное до сих пор решение состояло в том, что все производители сырья или орудий труда, необходимых для производства того продукта, который входит, наконец, в индивидуальное потребление, потребляют свой доход — прибыль и заработную плату, представляющие вновь присоединенный труд, — не в виде своего собственного продукта. Ту часть их продукта, которая сводится к доходу, они могут потребить лишь в виде того пригодного для непосредственного потребления продукта, о котором здесь идет речь, или — что равносильно — в виде пригодного для непосредственного потребления продукта других производителей, полученного в обмен и имеющего ту же стоимость. Вновь присоединенный труд производителей сырья и орудий труда входит как составная часть стоимости в конечный продукт, в виде которого он только и служит потреблению, в то время как по своей потребительной стоимости этот вновь присоединенный труд содержится в конечном продукте в качестве сырья или в качестве потребленных машин.

Итак, та часть проблемы, которую остается еще решить, свелась к следующему: что будет с ²/₃ арш., приходящимися на износ машиностроительной машины машиностроителя? (Речь идет здесь об износе именно этой машины, а не об износе примененных ткачом, прядильщиком, льноводом, железоделателем, лесопромышленником рабочих машин, ибо эти последние сводятся к новому труду, а именно к новому труду, придающему форму новых машин такому сырью, которое как таковое само уже не имеет своего сырья, требующего издержек.) Или, иначе говоря: при каких условиях данный машиностроитель может потребить в виде холста эти ²/₃ арш., равные 2 шилл. или 2 часам труда, и в то же время возместить свои машины? В этом суть вопроса. Этот факт действительно имеет место. Он существует как нечто необходимое. Задача, следовательно, состоит в том, чтобы объяснить это явление.

[295] Ту часть прибыли, которая превращается в новый капитал (стало быть, как в оборотный капитал, так и в основной; как в переменный капитал, так и в постоянный), мы здесь оставляем совершенно без внимания. Она не имеет никакого отношения к нашей проблеме, ибо в этом случае новый переменный капитал, как и новый постоянный капитал, создается и возмещается новым трудом (той или иной частью прибавочного труда).

Итак, если оставить этот случай в стороне, то вся сумма присоединенного (например, за год) нового труда, равная сумме прибыли и заработной платы, т. е. сумме годового дохода, затрачивается на продукты, входящие в индивидуальное потребление, — на предметы питания, одежду, отопление, жилище, мебель и т. д.

Сумма этих входящих в потребление продуктов равна по своей стоимости сумме присоединенного за год труда (сумме стоимости дохода). Это количество труда должно равняться сумме содержащегося в этих продуктах труда, как вновь присоединенного, так и прошлого. При покупке этих продуктов необходимо оплатить не только содержащийся в них вновь присоединенный труд, но и заключенный в них постоянный капитал. Их стоимость равняется, как сказано, сумме прибылей и заработных плат. Когда мы в качестве примера берем холст, то он является для нас представителем суммы продуктов, вступающих в течение года в индивидуальное потребление. Этот холст не только должен равняться по своей стоимости всем своим стоимостным элементам, но и вся его потребительная стоимость должна быть пригодна для потребления различными производителями, получающими в нем свои доли. Необходимо, чтобы вся его стоимость распадалась на прибыль и заработную плату, т. е. на составные части вновь присоединенного за год труда, хотя состоит этот холст из присоединенного труда и постоянного капитала.

Это, как сказано, объясняется отчасти следующим:

Во-первых: часть постоянного капитала, необходимого для производства холста, не входит в холст ни в качестве потребительной стоимости, ни в качестве меновой стоимости. Это та часть льна, которая сводится к семенам и т. д., та часть постоянного капитала земледельческого продукта, которая не вступает в обращение, а прямо или косвенно возвращается производству, земле. Эта часть возмещает сама себя; она, следовательно, не нуждается для своего восстановления в оплате холстом. {Крестьянин может продать весь свой сбор хлеба, скажем, 120 квартеров. Но в таком случае он должен купить семена (например, 12 квартеров) у другого крестьянина. Этот последний должен, таким образом, из своего продукта (120 квартеров) обратить на семена не 12 квартеров, а 24, не одну десятую часть, а одну пятую. Следовательно, также и в данном случае из 240 квартеров возвращаются земле в качестве семян 24 квартера. Но в сфере обращения здесь действительно имеется различие. В первом случае, когда каждый удерживает одну десятую часть, в обращение вступают 216 квартеров. Во втором случае в обращение вступают 120 квартеров первого крестьянина и 108 второго, т. е. 228 квартеров. На действительных потребителей приходится, как и прежде, только 216 квартеров. Здесь, следовательно, мы уже имеем пример того, что сумма стоимостей, обращающихся между одними «деловыми людьми» и другими, может быть больше суммы стоимостей, обращающихся между «деловыми людьми» и потребителями[51].} (Такая же разница, далее, существует во всех тех случаях, когда часть прибыли превращается в новый капитал; затем тогда, когда сделки между одними «деловыми людьми» и другими простираются на целый ряд лет, — и т. д.)

Таким образом, значительная часть постоянного капитала, требующегося для производства холста, т. е. продукта, пригодного для индивидуального потребления, не нуждается в возмещении холстом.

Во-вторых: значительная часть постоянного капитала, необходимого для холста, т. е. для произведенного за год предмета потребления, на одной ступени выступает как постоянный капитал, а на другой — как вновь присоединенный труд и поэтому действительно распадается на прибыль и заработную плату, составляющие доход для одних, тогда как та же сумма стоимости выступает для других как капитал. Так, часть постоянного капитала [ткача] сводится к [вновь присоединенному] труду прядильщика и т. д.

[296] В-третьих: на всех промежуточных стадиях производства, необходимых для изготовления продукта, пригодного для потребления, значительная часть продуктов — за исключением сырья и некоторых вспомогательных материалов — никогда не входит в потребительную стоимость предмета потребления, а входит в него только как составная часть его стоимости; это относится к машинам, углю, маслу, салу, ремням и т. д. На каждой из этих стадий, которые на деле всегда производят лишь постоянный капитал для следующей ступени, — поскольку они вследствие разделения общественного труда выступают как особые отрасли, — продукт каждой ступени распадается на две части: в одной представлен вновь присоединенный труд (эта часть сводится к прибыли и заработной плате, сводится, при указанном выше ограничительном условии[52], к доходу), а в другой части представлена стоимость потребленного постоянного капитала. Таким образом, ясно, что в каждой из. этих сфер производства своим собственным производителем может быть потреблена тоже только та часть продукта, которая распадается на заработную плату и прибыль, только та часть, которая остается после того, как вычтена масса продуктов, равная стоимости постоянного капитала, содержащегося в продукте данной сферы. Но никто из этих производителей не потребляет ни малейшей части продуктов предшествующей ступени, продуктов всех тех ступеней, которые на деле производят только постоянный капитал для дальнейшей ступени.

Итак, хотя конечный продукт (холст, который играет здесь роль представителя всех пригодных для потребления продуктов) состоит из вновь присоединенного труда и постоянного капитала, так что последние производители этого предмета потребления могут потребить лишь ту его часть, которая сводится к присоединенному на последней стадии труду, к сумме заработных плат и прибылей, к их доходу, — тем не менее все производители постоянного капитала также потребляют, реализуют свой вновь присоединенный труд только в продукте, пригодном для потребления. Несмотря на то, что этот последний состоит из присоединенного труда и постоянного капитала, его покупная цена выражает, — кроме той части продукта, которая равна количеству труда, вновь присоединенного на последней стадии, — все то совокупное количество труда, которое было присоединено в процессе производства постоянного капитала этого продукта. Производители постоянного капитала реализуют весь присоединенный ими труд не в своем собственном продукте, а в продукте, пригодном для потребления, — и постольку получается то же самое, как если бы этот последний состоял только из заработной платы и прибыли, из присоединенного труда.

Из предмета потребления, из холста, производители холста, выпускающие его из своей сферы производства в готовом виде, сами удерживают ту часть продукта, которая равна их доходу, равна труду, присоединенному на последней стадии производства, равна сумме заработных плат и прибылей (взаимный обмен предметов потребления и предварительное превращение товаров в деньги нисколько не меняют положения дела). Другой частью произведенного ими предмета потребления они оплачивают ту составную часть стоимости, которая приходится на непосредственных производителей применяемого ими постоянного капитала. Вся эта часть произведенного ими предмета потребления покрывает, следовательно, стоимость дохода и постоянного капитала ближайших производителей этого постоянного капитала. Но эти последние удерживают у себя только ту часть пригодного для потребления продукта, стоимость которой равна их доходу. Другой частью они, в свою очередь, платят производителям их постоянного капитала, который опять-таки равняется доходу плюс постоянный капитал. Однако расчет может быть сведён без остатка лишь в том случае, если последней частью холста — продукта, пригодного для потребления, — подлежит возмещению только доход, вновь присоединенный труд, а не постоянный капитал. Ибо холст, согласно предположению, входит только в потребление и не образует, в свою очередь, постоянного капитала другой фазы производства.

Для одной части земледельческого продукта это уже доказано.

Вообще, только о продуктах, входящих в конечный продукт в качестве сырья, можно сказать, что они потребляются как продукты. Другие же входят в пригодный для потребления продукт только в качестве составных частей стоимости. Пригодный для потребления продукт покупается на доход, т. е. на заработную плату и прибыль. Следовательно, сумма его стоимости должна целиком распадаться на заработную плату и прибыль, т. е. на различные количества труда, присоединенного на всех пройденных этим продуктом ступенях. И вот спрашивается: существует ли, кроме той части земледельческого продукта, которая возвращается производству самим производителем [297] (семена, скот, навоз и т. д.), еще и какая-нибудь другая часть постоянного капитала, которая не входит как составная часть стоимости в пригодный для потребления продукт, а возмещает себя in natura в самом процессе производства?

Здесь, разумеется, об основном капитале во всех его формах речь может идти лишь постольку, поскольку его стоимость сама входит в производство и потребляется в нем.

Не только в земледелии (включая сюда скотоводство, рыбоводство, лесоводство, где процесс воспроизводства совершается искусственно), — следовательно, не только в производстве всякого рода сырья для одежды, предметов питания и значительной части таких продуктов, которые входят в промышленный основной капитал, каковы, например, паруса, канаты, ремни и т. п., — но и в горном деле происходит частичное возмещение постоянного капитала in natura из продукта собственного производства, так что эта часть постоянного капитала не должна быть возмещена той частью продукта, которая поступает в обращение. Так, например, в каменноугольном производстве часть угля употребляется на то, чтобы приводить в движение паровую машину, выкачивающую воду или поднимающую уголь на поверхность.

Стоимость произведенного за год продукта равняется, таким образом, частью тому прошлому труду, который содержался в угле, потребленном в процессе угледобычи, а частью — тому количеству труда, которое при этом вновь присоединено (износ машин и пр. не принимается во внимание). Но из этого совокупного продукта непосредственно удерживается и возвращается производству та часть постоянного капитала, которая сама состоит из угля. Никто не должен возмещать производителю эту часть, так как он сам ее себе возмещает. Если производительность труда не подверглась ни повышению, ни понижению, то и часть стоимости, представленная этой частью продукта, остается неизменной, равняясь определенной, соответствующей ей, части того количества труда, которое существует в продукте как в виде прошлого труда, так и в виде труда, вновь присоединенного в течение года. Также и в других отраслях горной промышленности происходит частичное возмещение постоянного капитала in natura.

Отходы продуктов, как, например, отходы хлопка и т. п., возвращаются почве в виде удобрения или используются в качестве сырья в других отраслях производства; так, превратившийся в тряпье холст используется в производстве бумаги. В первом из указанных случаев часть постоянного капитала одной отрасли производства может непосредственно обмениваться на постоянный капитал другой. Например: хлопок — на хлопковые отходы, употребляемые в качестве удобрения.

Вообще же главное различие существует между производством машин и производством сырья (угля, железа, дерева), с одной стороны, и другими фазами производства, с другой. В этих последних нет взаимодействия. Холст не может стать частью постоянного капитала прядильщика; пряжа (как таковая) не может стать частью постоянного капитала льновода или фабриканта машин. Но сырым материалом для машины служат не только такие полученные из сельскохозяйственного сырья продукты, как ремни, канаты и т. д., но еще и дерево, железо, уголь; а с другой стороны, машина, в свою очередь, входит в качестве средства производства в постоянный капитал производителя дерева, железа, угля и т. д. Таким образом, обе эти отрасли на деле возмещают друг другу часть своего постоянного капитала in natura. Здесь происходит обмен постоянного капитала на постоянный капитал.

Дело здесь не сводится к одним только бухгалтерским расчетам. Производитель железа ставит в счет машиностроителю износ использованных в производстве железа машин, а фабрикант машин ставит в счет производителю железа износ своих машин, использованных в машиностроении. Пусть производитель железа и производитель угля — одно и то же лицо. Во-первых, как мы уже видели, он сам возмещает себе уголь. Во-вторых, стоимость его совокупного продукта — железа и угля — равна стоимости, созданной вновь присоединенным трудом, плюс та стоимость, которая создана содержащимся в изношенной части машин прошлым трудом. После того как из этого совокупного продукта вычтено то количество железа, которое возмещает стоимость машин, остается то именно количество железа, которое сводится к присоединенному труду. Последняя часть образует сырой материал для фабриканта машин, производителя инструментов и т. д. Эту последнюю часть фабрикант машин оплачивает производителю железа холстом, а взамен первой части поставляет ему машину, возмещающую износ его оборудования.

С другой стороны, мы имеем такую часть постоянного капитала машиностроителя, которая соответствует износу его машиностроительной машины, инструментов и пр., которая, таким образом, не может быть сведена ни к сырью (мы оставляем здесь в стороне примененную [в производстве угля и железа] машину [298] и ту часть угля, которая возмещает себя самоё), ни к вновь присоединенному труду, следовательно — ни к заработной плате, ни к прибыли; этот износ возмещается фактически тем, что машиностроитель удерживает для себя самого из своих собственных машин одну или несколько в качестве машиностроительных машин. В отношении этой части его продукта дело сводится просто к тому, что для ее изготовления требуется добавочное количество сырья. В этой части продукта вновь присоединенный труд не представлен, так как в совокупном продукте труда определенное количество машин равняется стоимости, созданной присоединенным трудом, другое количество их — стоимости сырья, третье — той составной части стоимости, которая содержалась в машиностроительной машине. Правда, эта последняя составная часть содержит в себе на деле и присоединенный труд. Но со стороны стоимости труд этот равен нулю, так как в той части машин, в которой представлен присоединенный труд, не принимается в расчет труд, содержащийся в сырье и изношенных машинах; во второй части, возмещающей сырье, не принята в расчет та часть, которая возмещает новый труд и машины; следовательно, в третьей части, рассматриваемой со стороны стоимости, не содержится ни присоединенного труда, ни сырья; в этой части машин представлен только износ машин.

Машины, необходимые самому фабриканту машин, не идут в продажу. Они возмещаются им in natura, удерживаются из совокупного продукта. Таким образом, в продаваемых им машинах представлен лишь сырой материал (который сводится только к труду, коль скоро на счет фабриканта машин уже отнесен износ машин производителя сырья) и присоединенный труд; следовательно, эти машины сводятся к холсту как для него самого, так и для производителя сырья. Что же касается специально взаимоотношения между фабрикантом машин и производителем сырья, то этот последний для возмещения изношенной части своих машин удержал такое количество железа, которое соответствует стоимости изношенной части. Этим количеством железа он обменивается с фабрикантом машин, так что оба они расплачиваются друг с другом in natura, и этот процесс не имеет ничего общего с распределением дохода между ними.

Так обстоит дело с этим вопросом, к которому мы еще вернемся при рассмотрении обращения капитала[53].

Постоянный капитал в действительности возмещается тем путем, что он постоянно вновь производится и частью воспроизводит себя сам. Но та часть постоянного капитала, которая входит в пригодный для потребления продукт, оплачивается тем живым трудом, который входит в продукты, не являющиеся предметами потребления. Именно потому, что этот труд оплачивается не своими собственными продуктами, весь пригодный для потребления продукт может быть сведен к доходу. Одна часть постоянного капитала, рассматриваемая как часть годового продукта, есть только кажущийся постоянный капитал. Другая часть, хотя и она входит в совокупный продукт, однако — ни в качестве составной части стоимости, ни в качестве потребительной стоимости — не входит в пригодный для потребления продукт, а возмещается in natura, оставаясь все время неотъемлемым элементом производства.

Здесь мы рассмотрели, как весь пригодный для потребления продукт распределяется и распадается на все входящие в него составные части стоимости и условия производства.

Но всегда существуют одновременно, одно рядом с другим: пригодный для потребления продукт (который, — в той мере, в какой одна из частей, на которые он распадается, есть заработная плата, — равен переменной части капитала), производство пригодного для потребления продукта и производство всех частей постоянного капитала, необходимого для производства этого продукта, независимо от того, входит ли этот постоянный капитал в пригодный для потребления продукт или же нет. Таким образом, всякий капитал всегда делится на постоянный и переменный капитал, из которых он одновременно состоит, и, хотя постоянная его часть, подобно переменной, непрерывно возмещается новыми продуктами, она всегда продолжает существовать в одной и той же форме, пока производство продолжается в том же виде.

[299] Отношение между фабрикантом машин и производителем сырья — производителем железа, дерева и т. д. — таково, что каждый из них на деле обменивается с другим частью своего постоянного капитала (что ничего общего не имеет с превращением части постоянного капитала одного в доход другого[54]), и продукт каждого из этих двух взаимосвязанных производителей, хотя один из указанных продуктов и служит предварительной ступенью для другого продукта, входит как средство производства в постоянный капитал каждого другого из этих двух производителей. Производители железа, дерева и т. д. дают машиностроителю — в обмен на машины, в которых они нуждаются, — железо, дерево и т. д. в размере стоимости машины, подлежащей возмещению. Эта часть постоянного капитала машиностроителя является для этого последнего тем же, чем семена являются для крестьянина. Она составляет ту часть его годового продукта, которую он возмещает себе in natura и которая не является для него доходом. С другой стороны, путем этого обмена машиностроителю возмещается в форме сырого материала не только сырье, содержащееся в машине производителя железа, но и та часть стоимости этой машины, которая состоит из присоединенного труда и износа его собственных машин. Таким образом, машиностроителю возмещается не только то, что соответствует износу его собственных машин, но также и то, что может быть отнесено (в качестве возмещения) на счет части износа, содержащегося в другой машине.

Правда, также и эта, проданная производителю железа, машина содержит такие составные части стоимости, которые равны сырью и присоединенному труду. Но зато в другой машине должно быть засчитано соответственно меньше на возмещение износа. Стало быть, эта часть постоянного капитала производителей железа и т. д., т. е. эта часть продукта их годового труда, возмещающая только ту составную часть стоимости постоянного капитала, в которой представлен износ, — не входит в машины, продаваемые машиностроителем другим промышленникам. Что же касается износа в этих других машинах, то он, конечно, возмещается машиностроителю упомянутыми выше ²/₃ арш. холста, равными 2 часам труда. Машиностроитель покупает на них чугун, дерево и т. д. в размере той же суммы стоимости и возмещает себе износ в другой форме своего постоянного капитала, в форме чугуна. Таким образом, машиностроителю часть его сырья возмещает, кроме стоимости сырья, также и стоимость износа его машин. Но на стороне производителя чугуна и т. д. это сырье сводится к одному лишь присоединенному труду, так как машины этих производителей сырья (железа, дерева, угля и т. д.) были засчитаны уже раньше.

Таким образом, все элементы холста сводятся к такой сумме определенных количеств труда, которая равна сумме вновь присоединенного труда, но отнюдь не равна сумме совокупного труда, содержащегося в постоянном капитале и увековечиваемого воспроизводством.

К тому же тавтологией является положение, гласящее, что то количество труда — частью живого, частью прошлого, — которое образует сумму товаров, входящих на протяжении года в индивидуальное потребление, и которое, следовательно, потребляется как доход, не может превышать присоединенный в течение года труд. Ибо доход равен сумме прибыли и заработной платы, равен сумме вновь присоединенного труда, равен сумме товаров, содержащих такое же количество труда.

Пример с производителем железа и машиностроителем есть только отдельный пример. Также и между другими различными сферами производства, доставляющими друг другу средства производства в виде своих продуктов, происходит обмен их постоянных капиталов in natura (хотя бы и скрытый рядом денежных сделок). Поскольку это имеет место, постольку потребители конечного продукта, входящего в потребление, не должны возмещать этот постоянный капитал, так как он уже возмещен. [299]

[304] {Например, при производстве паровозов ежедневно остаются целые вагоны железных стружек. Их собирают и перепродают (или записывают в счет) тому же самому владельцу железоделательного завода, который поставляет владельцу паровозостроительного завода его главное сырье. Владелец железоделательного завода снова придает этим стружкам компактную форму, присоединяет к ним новый труд. И в этой форме, в которой он отправляет их обратно владельцу паровозостроительного завода, эти металлические стружки образуют ту часть стоимости продукта, которая возмещает сырье. Так странствуют они между этими двумя заводами, — конечно, не те же самые стружки, но всегда определенное количество их. Эта часть попеременно служит сырьем для обеих отраслей промышленности и, рассматриваемая со стороны стоимости, всегда только кочует из одного предприятия в другое. Поэтому она не входит в окончательный продукт, а представляет собой возмещение постоянного капитала in natura.

В действительности каждая машина, которую поставляет владелец машиностроительного завода, распадается, — если рассматривать ее стоимость, — на сырье, присоединенный труд и износ машин. Но совокупная сумма этих машин, входящих в производство других сфер, может по своей стоимости равняться лишь совокупной стоимости машин минус та часть постоянного капитала, которая непрестанно перемещается — то туда, то обратно — между владельцем машиностроительного завода и владельцем железоделательного завода.

Любой квартер пшеницы, продаваемый крестьянином, стоит столько же, сколько и всякий другой. Проданный квартер пшеницы нисколько не дешевле того квартера, который возвращен почве в виде семян. Тем не менее, если продукт равен шести квартерам, а квартер трем фунтам стерлингов, — причем каждый квартер содержит составные части стоимости, приходящиеся на присоединенный труд, сырье и машины, — и если крестьянин должен употребить один квартер на семена, то продает он потребителям только 5 квартеров, получая за них 15 ф. ст. Потребителям не приходится, следовательно, платить за ту составную часть стоимости, которая содержится в одном квартере семян. В этом-то и заключается соль вопроса: как это возможно, что стоимость проданного продукта равна всем содержащимся в нем элементам стоимости — вновь присоединенному труду и постоянному капиталу, — а потребитель, хотя он и не оплачивает постоянный капитал, все же покупает этот продукт?}[55][304]

[300] {Добавление к предшествующему.

Как мало пошлый Сэй понимал даже самый вопрос, показывает следующая цитата:

«Для полного понимания этого вопроса о доходах следует принять во внимание, что вся стоимость продукта разделяется на доходы различных лиц, ибо совокупная стоимость всякого продукта слагается из прибылей тех земельных собственников, капиталистов и искусных в труде людей, которые содействовали его созданию. Вследствие этого доход общества равняется произведенной валовой стоимости, а не только чистому продукту земли, как полагала секта экономистов[56].. Если бы доходы нации сводились только к избытку произведенных стоимостей над потребленными, то отсюда вытекал бы тот поистине нелепый вывод, что нация, потребляющая в течение года столько же стоимостей, сколько она производит, не имеет никакого дохода» (цит. соч., том II, стр. 63–64).

Такая нация имела бы, в действительности, тот или иной доход в истекшем уже году, но в следующем году не имела бы никакого. Неверно, будто произведенный за год продукт труда, в котором продукт вновь присоединенного в данном году труда образует только часть, сводится к доходу. Это верно только относительно той части продукта, которая входит в годовое индивидуальное потребление. Доход, состоящий исключительно из присоединенного труда, может оплатить этот продукт, состоящий отчасти из присоединенного труда, отчасти же из прошлого труда, — другими словами; присоединенный труд может оплатить в этих продуктах не только самого себя, но и прошлый труд, — благодаря тому, что другая часть продукта, тоже состоящая из труда присоединенного и труда прошлого, возмещает только прошлый труд, только постоянный капитал.}