Транссферы

Было десять часов утра по местному стационарному времени. Весь персонал "Велеса-13", за исключением дежурных смен и "первых" офицеров Службы безопасности либо мирно спал, с трудом отходя от пьяного угара прошедшей ночи. Либо бесцельно слонялся по бесчисленным коридорам станции, не находя себе места. Герман неуверенно соскочил с кровати, быстро оделся и робко выглянул наружу из своей каюты. Первым, что попалось ему на глаза, была мрачная и потрепанная физиономия Семена, нервно мерявшего шагами коридор в непосредственной близости от каюты Германа. - Доброе утро, Семен Аркадьевич ! - бодрым голосом поприветствовал его Герман, смущенно краснея. - Как вам спалось? - Доброе утро, Настенька ! - с готовностью откликнулся тот, и лицо его озарилось добродушной и светлой улыбкой. - Спасибо. Ничего. Вот только, если бы не весь этот бардак, что всю ночь творился на станции, было бы еще лучше. И, главнее, спокойнее. А как вы? - Со мной все в порядке. Я хорошо выспалась и неплохо себя чувствую, Герман отступил на шаг в сторону, настежь открывая перед Семеном дверь, и гостеприимно предложил. - А вы заходите, Семен Аркадьевич. Не стесняйтесь . Я уже успела навести в своих апартаментах должный порядок. Может хотите выпить кофе? Или тонизирующий нектар? - Да нет, Настенька, спасибо большое за приглашение, - Семен смутился, продолжая топтаться на пороге каюты и не решаясь войти. - Я вообще-то пришел за вами. Дело в том, что мы решили собраться нашей дружной компанией в "Лазурной" и обсудить планы на будущее. Вы как? Не возражаете против того, чтобы к нам присоединиться. - Да, да, конечно, - с готовностью согласился Герман, начиная собираться. - А в чем, собственно, дело? Что-нибудь случилось? Я что-нибудь пропустила? - Я вам все расскажу по дороге, если вы не возражаете, Настенька?! загадочно улыбаясь, ответил Семен. - Ребята уже нас наверное заждались. Герман в спешке выскользнул из своей каюты и, громко хлопнув дверью, оказался рядом с Семеном. - Мы можем идти. Я готова, - сообщил он, устремляясь по коридору в направлении сектора жизнеобеспечения станции и бросая через плечо в адрес Семена: - Ну и что новенького вы мне хотели сказать? Семен, с трудом поспевая за Германом, начал с того, что ему удалось выведать от его друзей - офицеров "карантинной" службы станции. С его слов Герман узнал о том, что еще вчера, глубокой ночью, на станцию прибыли три пассажирских транспортника с Земли и один легкий лайнер с Марса. Сегодня вечером они должны будут отбыть обратно. По этой причине с раннего утра большинство офицеров "карантинной" службы станции было поднято на ноги и спешно озадачено тем, чтобы подготовить всех желающих к отправке домой, на Землю. - Ну и что в этом такого? Этого и следовало ожидать. Уже неделю земное сообщество живет мирной жизнью. Мы свою задачу выполнили. Пора, как говорится, и по домам, - невозмутимо прокомментировал его рассказ Герман, когда они уже переступали порог "Лазурной" кают-компании. - Да, конечно, - кивнул Семен, здороваясь за руку с встречавшими их Виктором и Брахмой и галантно целуя руки дамам. - Но, не все так просто, - неожиданно добавил он, многозначительно переглядываясь со Светланой. - То есть? - Герман уверенно присел за столик и удивленно поднял глаза на Семена. - То есть, мы остаемся здесь ! - скрепя сердце, ответила ему та. - Кто это мы? - несколько опешив, переспросил Герман. - Я и Семен Аркадьевич, - быстро ответила женщина. - Мы решили не возвращаться на Землю. Что нам там делать?! И потом... - И потом, мы решили еще и пожениться, - подытожил Семен, виновато пряча в землю глаза и нервно теребя свою бороду пальцами. - Вот так ! Мы все не решались вам это сказать... Но раз так уж получилось... - Ну, вы, ребята, даете. Хотя, конечно я вас поздравляю. От всего сердца, - первым нарушил воцарившееся молчание Виктор. - Вот так неожиданно и сразу... -Почему же сразу, - обиделась на него Светлана. - Не сразу. Мы уже давно это с Семеном решили. Только не знали, как вам об этом сообщить. А теперь приглашаем вас всех на нашу свадьбу. Тем более, что у нас с Семеном есть еще одно событие, которое стоит отметить. - Семен, ну скажи им. Скажи, что тебе предложил полковник Хорст, обратилась она за поддержкой к своему суженному. - Он мне предложил возглавить исследовательский комплекс станции. Ни много ни мало. Вот так ! - сдержанно ответил тот. - И я согласился. - Молодец, Семен. Я тебе даже немножко завидую. Я бы сам никогда на это не решился, - вскакивая со своего места, восторженно поздравил его Виктор и повернувшись к Герману, робко добавил: - Настенька, а может и мы останемся, а? У нас сложилась такая классная компания? Ты как? - Ну, это... Может быть... Хотя, я не уверена, - смутился Герман, растерянно краснея. - А потом, там на Земле моя мама. Я ее так долго не видела. Она так и не успела прилететь сюда, на "Велес". И отец. Я даже не знаю, где он и что с ним. Нет. Вряд ли. Я не смогу остаться... - А вам и не придется этого делать. Можете смело отбросить все свои сомнения, Анастасия Викторовна ! - между тем прозвучал за его спиной незнакомый голос. - Это почему же? - искренне недоумевая, возмутился Герман, поворачиваясь лицом в сторону говорившего. - Да, да, почему? - поддержал его Виктор, раздраженно морщась и тоже оборачиваясь. - Потому, госпожа Благонравова, - невозмутимо продолжил незнакомец седовласый верзила в полковничьем мундире, подходя к столу и небрежно кладя перед Германом армейский "вестовой" диск. - Потому что моя фамилия Хорст. К тому же, я все еще ваш начальник и Начальник "Велеса-13". А главное, я получил приказ, точнее предписание из Генерального Штаба для госпожи Благонравовой. Вам, сударыня, надлежит первым же рейсом отбыть на Марс. В распоряжение Верховного Главнокомандования и лично командующего Военно-космическими Силами генерала Скотта. Что же касается всех остальных, то у меня и для них есть новости. Полковник без приглашения присел за стол и, достав из своей походной папки пачку "вестовых" дисков, окинул всех собравшихся строгим взглядом. - Итак, с кого начнем? - холодно поинтересовался он. - Можно с меня, - гордо ответил ему Виктор, кусая губы и украдкой бросая взгляды в сторону Германа. - Как быть со мной? Что мне делать? - Вам? То есть как, что делать? - высокомерно осадил его Хорст и лицо его исказила надменная усмешка. - Лично вам можно делать все, что угодно ! Вы, если не ошибаюсь, господин Инин, вот уже час, как приказом Верховного Главнокомандования демобилизованы из рядов Вооруженных Сил Союзников. Таким образом, вы вольны распоряжаться своей дальнейшей судьбой, как посчитаете нужным. Так что, собирайте ваши вещи и "вышметывайтесь" со станции на все четыре стороны. - То есть как, "вышметывайтесь"? - начал было возмущаться Виктор. - Как хотите. Можете пешком. А можете и на пассажирском транспортнике. Выбор за вами, - не дал ему договорить Хорст и, переключив все свое внимание на Ленку, добавил. - Кстати, вас, госпожа Дроздова, это тоже касается. Вы также демобилизованы из рядов Вооруженных Сил. Вы можете вернуться на Землю. Когда захотите. Командование благодарит вас за службу и, я надеюсь, что там, на Земле вас обоих ожидает несколько приятных сюрпризов. В разумных пределах, конечно. Например, вы все представлены к военным наградам и получите право выбора любого места работы на приоритетных началах. - Спасибо хоть за это! - огрызнулся Виктор, чувствуя себя после своей демобилизации неуязвимым для полковника. - Но я пока не хочу возвращаться на Землю. Я хочу вместе с госпожой Благонравовой отправиться на Марс. - Вот даже как ! - удивился подобной дерзости своего бывшего подчиненного Хорст, но не показал и виду. - Хотя... Делайте, что хотите! Только вот, рейсовый звездолет с Марса пребудет не ранее чем завтра. Можете воспользоваться его услугами. Что же касается курьерского лайнера, на котором предстоит отправится на Марс госпоже Благонравовой, то на нем свободных мест нет и не будет. Можете даже об этом и не думать. - А я и не думал, - парировал выпад полковника Виктор. - Что же касается остальных, - не обращая внимания на злорадство в голосе Виктора, продолжал полковник. - То с ними мы разберемся позже. Надеюсь, что никто в накладе не останется. По крайней мере, вопрос с господином Брылем Семеном Аркадьевичем мне абсолютно ясен. Приказ я уже подписал. С господином Ауробиндо - посложнее. Но, мне кажется, его прошение тоже будет удовлетворено... Полковник встал со своего места, вскинул голову, и, буркнув себе под нос: " Счастливо оставаться, господа! ", поспешно вышел из кают кампании, оставив команду "яйцеголовых" в полной растерянности и смятении. - Ну вот, кажется все точки над "i" расставлены, ребята. Пришла пора прощаться. Жаль конечно, но что делать. Такова жизнь. Нам будет сильно не хватать друг друга, - первым собрался с мыслями и грустно заключил Семен. - А кто такой Ауробиндо? - несколько бестактно перебил его Виктор, вглядываясь в лица своих товарищей. - Это я, Виктор, - нехотя признался Брахма. - У меня такая фамилия. - Ну да?! - недоверчиво уставился на него Виктор. - Ты нас просто разыгрываешь, да? Ну, если честно, ведь так? - Нет, не так. - невозмутимо возразил ему Брахма. - Ауробиндо - моя настоящая фамилия. Но и это еще не все, ребята. Дело в том, что я тоже, как Семен и Светлана, остаюсь на "Велесе-13". Я подал рапорт о зачислении меня в ряды Военно-Космических Сил Лиги Наций. Именно об этом моем прошении говорил полковник. Так что извините, я тоже вынужден со всеми вами попрощаться. Так получилось. Мое место здесь, на станции. - Слушайте, так может и мне тоже остаться на станции, - капризным тоном затараторила ему в ответ Ленка Дроздова. - Что я там, на Земле, без вас всех буду делать, а? - Жить! Жить как все, - философски ответил ей Семен. - Именно !- поддержал его Виктор, вставая из-за стола. - Ладно. Чего уж тут. Будем прощаться, - холодно добавил он, протягивая руку Брахме. - Жаль, что время нельзя остановить или даже повернуть вспять. - Мне тоже, - согласился тот и, неожиданно о чем-то вспомнив, резко обернулся к Семену. - Однако, мы чуть не забыли поздравить наших друзей с предстоящей свадьбой. Ведь так?! - Да ладно. Без вас это будет не так, как должно бы, - смущенно краснея, попытался его остановить тот. - Хотя, конечно, большое спасибо за поздравления. - Нет. Так дело не пойдет. Что значит спасибо? - воспротивился Герман. Мы же еще пока все вместе. Ну и... - Точно, - поддержала ее Светлана и, повернувшись в сторону механического официанта, жестко распорядилась в его адрес. - Если можно, мы хотели бы кое-что отметить. Прямо сейчас. Прямо здесь. И главное, весело! - Вот это по нашему, - стукнув кулаком по столу, громко провозгласил Виктор. Лица всех собравшихся как то разом посветлели в предвкушении предстоящего торжества и веселья. И то, что их всех впереди ожидало, перестало быть на какое-то время важным и значимым.

Глава одиннадцатая. Sic transit gloria mundi !1*

Пурпурный песок тускло поблескивал в холодных лучах Марсианского Солнца. Такого далекого и, в отличие от Земли, начисто лишенного гостеприимства и ласки. Вот уже битый час Герман продолжал неподвижно стоять, подобно мраморному изваянию, в хрустальном вестибюле космобазы и жадно вглядываться в грязносерые строения порта. Марсианский космопорт выглядел заброшенно и уныло. Гражданских кораблей на его пирсах не было. А военные штурмовики и крейсеры, время от времени выскальзывавшие из своих хорошо замаскированных подземных ангаров, бесшумно взмывали вверх, делали над Колонией крутой вираж и с бешенной скоростью исчезали за линией горизонта. Марсианский ветер провожал незваных пришельцев гулким свистом и пылевым туманом. И быстро успокаиваясь в сильно разряженной атмосфере, он сразу жепринимался крутить свой очередной смерч или бурю. Герман поежился от холода, хотя в Главном куполе Колонии как обычно было тепло и сухо. Ему было грустно и одиноко. Даже несмотря на то, что всю предыдущую неделю он провел на Марсе в компании отца и его неугомонных коллег из ЦУПа. Первые минуты их встречи, когда спустившись по гравитрапу на марсианскую твердь Герман неожиданно для себя оказался в крепких и до боли знакомых объятиях, показались ему красивой и совершенно неправдоподобной сказкой. Долгие часы они провели после этого вместе. Пока эта сказка наконец опять не стала для Германа привычной реальностью. А потом, эта реальность как-то незаметно превратилась в обыденность. Герман начал ко всему привыкать, как-будто никогда и не разлучался с отцом. А когда, наконец, на Марс прибыла к тому же и его мать, он окончательно успокоился. И вернулся к своему привычному образу жизни и теперь, казалось, уже ничто не связывало его с совсем недалеким и сумрачным прошлым. У него снова был его собственный ДОМ. Любящие близкие. Новые друзья. Тихая, размеренная, спокойная и беззаботная жизнь. Единственным, что пока все еще его связывало с проведенными на "Велесе-13" неделями, был Виктор. Герману его почему-то не хватало. И совсем не потому, что он начал испытывать по отношению к нему какие-то чувства. Дело было в другом. Быть может в том, что, как гласит народная мудрость: "Старый друг, лучше новых двух ". А еще и в том, что Виктор пока был единственным человеком в этом "новом" старом мире, который понимал Германа с полуслова. Думал так же, как он. Имел знакомые недостатки и никогда и ни в чем его не разочаровывал. В общем, он был неотъемлемой и надежной частью знакомого Герману мира. Без него этот мир казался незаконченным, шатким и даже призрачным. Что же касается новых друзей Германа, то все они были отличные ребята и девчонки. Многие из них работали вместе с его отцом на Военной космобазе и в ЦУПе. Другие же заново отстраивали Колонию и город. Третьи прибыли на Марс совсем недавно и активно готовились, в отличие от Германа, стать его полноправными хозяевами. Сам же Герман вместе с отцом и матерью готовился к возвращению на Землю, в их родной город и до боли знакомый университет. Но все это должно было случится только завтра. А сегодня он все еще продолжал быть почетным гостем на этой "красной" планете, с нетерпением ждал прилета Виктора с "Велеса-13" и без особого энтузиазма собирался вместе с отцом поприсутствовать на Торжественных Чествованиях Победителей в последней войне. Чествования были назначены на вечер и обещались быть пышным и грандиозным мероприятием. С военным парадом, концертом, салютами, гуляньями и даже аристократическим балом для особо почетных гостей. Герман посмотрел на свой хронометр и мысленно просчитал остававшееся у него в запасе до начала торжеств время. Кажется, у него в запасе было еще не меньше девяти часов. За это время пассажирский лайнер с Виктором на борту вполне мог добраться до Марсианского космопорта и совершить в нем успешную посадку. На все это уйдет чуть более пяти часов. Еще час понадобится Виктору, чтобы добраться до Колонии и Главного Купола Космобазы. И тогда у них в запасе останется ровно три часа на то чтобы со всеми перезнакомиться, привести себя в должный порядок и вместе с отцом Германа оказаться на "парадных" трибунах. Хотя, если понадобится, военный парад можно и пропустить. Вряд ли там будет что либо интересное. Герман, конечно, слышал восторженные высказывания отца и многих из его коллег о каких-то там " Падших Ангелах" и их фантастическом пилотажном мастерстве. Но он не принимал все эти разговоры всерьез. Ведь насколько он понял со слов отца, "Ангелы" были самыми обычными военными пилотами, хотя и громко отличившимися во время войны. Но все же пилотами. Грубыми и неотесанными вояками и задавалами. "Белой костью" как их называли обычные "приземленные" военные, перед которыми Герман после работы в госпитале испытывал почти религиозное благоговение. И что эти пилоты могли ему нового показать? Красивые виражи и филигранный "высший пилотаж"? Нет, это несерьезно. Окажись на их месте любой обычный парень, даже бывший колонист с "Велеса-13" - у него получилось бы не хуже. А может даже и лучше. А вот попробовали бы эти самовлюбленные задаваки провести хотя бы сутки в парниковом аду оранжерей "Велеса-13"тогда бы спеси у них поубавилось. Или попробовали под пулями и осколками пойти в атаку на варварские "танки" там, на Земле, как это делали попавшие в госпиталь знакомые Германа. А, слабо, наверное?! - Ну ладно.- наконец пробормотал себе под нос Герман, возвращаясь к дальнейшей проработке своего дневного распорядка. - Если мы не пойдем на парад, у нас в запасе будет еще час. Салют мы сможем с Виктором посмотреть и с балкона Главного Купола. Так будет даже интересней. Вот. Так что, даже если лайнер с "Велеса-13" по каким-то причинам опоздает на 3-4 часа, ничего страшного не случится. Виктор как раз поспеет к кульминации событий. А все остальное - не важно! Герман удовлетворенно хмыкнул, еще раз бросил пристальный взгляд в сторону Марсианского космопорта и легкой походкой направился к ЦУПу. Там его уже давно ждали отец и мать.

Пассажирский лайнер с "Велеса-13 ", как и предполагал Герман, опоздал с прибытием. Но только не на 3-4 часа, а на целых пять. Военный парад вот-вот должен был начаться. И все с трепетом ждали появления "Падших Ангелов" над Военным Космопортом. Тем более, что мало кто из собравшихся представлял себе то, как они должны были выглядеть. Естественно, последнее не распространялось на профессора Благонравова, старших офицеров ВКС и персонал ЦУПа. Но и они загадочно молчали, тем самым лишь подогревая страсти и любопытство собравшихся со всех окраин солнечной системы гостей. Герман, уступив уговорам отца, вместе со всеми оказался на трибунах. Прямо перед трибунами простиралось обширное марсианское плато. Местами испещренное кратерами и тесно сгрудившимися скалами. В самом центре этого импровизированного полигона располагалась главная цель показательных боевых учений - массивные стены полуразрушенной атомной станции. Построенная сотни лет назад еще первыми из землян - покорителей "красной" планеты, станция уже давно мозолила глаза руководителем Марсианской Колонии. И вот, наконец, сегодня ей предстояло быть стертой с лица земли. Кроме станции, на учебном полигоне еще размещалось около полутора десятков менее значимых целей: сваленного в груды металлолома, старинных ангаров, вышедших из строя инженерных сооружений, имитаторы боевой техники и систем ПВО. Все эти цели в беспорядке были разбросаны по территории полигона. И с разных сторон окруженны системами автоматической обороны. Единственной из малых целей, казавшейся на первый взгляд совершенно беззащитной, была гирлянда из огромных, темно-серых шаров. Она висела на антигравитационных опорах прямо перед трибунами. Вот на этих-то шарах и было прежде всего сосредоточено внимание всех собравших. Ведь по слухам, именно с их уничтожения и должно было начаться воздушное шоу. Однако "Ангелов" все не было. Терпение гостей и командования ВКС уже начало иссякать, когда неожиданно появившийся на трибунах дежурный офицер ЦУПа подбежал к генералу Скотту и о чем-то ему скороговоркой доложил. Генерал кивнул ему в ответ. А затем великодушно довел до всех собравшихся на трибунах новость о том, что пассажирский лайнер с "Велеса-13" минуту назад прошел контрольную орбиту и вот-вот должен приземлиться в порту. Герман радостно потер руки и с благодарностью посмотрел на Скотта. Но тому было явно не до Германа. Не менее дюжины расфуфыренных дам не давали ему покоя одним единственным вопросом: " Где же ваши "Ангелы"? Сколько их можно ждать... ". Генерал отбивался как мог, но, было похоже на то, что терпел полное и сокрушительное поражение. Между тем, в небе, над линией горизонта, вынырнул из легкого тумана облаков серебристый космический лайнер и мастерски спланировал на одну из посадочных полос Марсианской космобазы. Почти в ту же секунду прямо над головами собравшихся возникли шесть спиралевидных боевых звездолетов... Пять из них были иссиня-черными. А один, судя по всему, командирский, сверкал пурпурными прогалинами на всем своем корпусе. Они появились из пустоты и неподвижно зависли в воздухе, в такт друг другу покачивая изящными крылышками. Над трибунами пронесся возглас неподдельного удивления и даже немножко страха. Зрители не успели опомниться, как кормовые пушки штурмовиков засверкали ослепительным фейерверком залпов, а сами боевые корабли неожиданно и бесследно растворились в воздухе. Генерал Скотт недовольно буркнул что-то в адрес своего адъютанта. Тот резво сорвался с места, устремляясь к выходу с трибун. Еще через мгновение, в том самом месте, где еще секунду назад уныло поблескивали огромные шары-мишени - больше уже ничего не было. Только разлетавшиеся в разные стороны куски металла, грязно-серый дым и робкие языки пламени. Все шесть шаров были уничтожены с первого выстрела. -М-да, впечатляет, - поворачиваясь к профессору Благонравову, заметил один из высокопоставленных гостей. - Быстро, четко и главное необъяснимо. Это все, что они могут? Или нас ждут еще сюрпризы? Как бы в ответ на его вопрос, обращенный к профессору, штурмовики появились снова. Подобно сказочному тюльпану они возникли из облаков, веером рассыпались в стороны и с немыслимой скоростью устремились к земле. Мастерски выполнив "мертвые петли", они снова сошлись на высоте нескольких километров от поверхности и неподвижно застыли в воздухе, образовав своими черными корпусами нечто, напоминающее снизу трубу. Затем, как по команде, каждый из них завалился на спину и стремительно бросился вниз. Уже почти у самой земли, командирский звездолет вдруг вырвался вперед и мощным залпом всех своих бортовых орудий пробуравил марсианскую твердь на добрый десяток метров. В месте его атаки образовался огромный кратер с рваными краями и дымящимися отвалами. -Что он задумал? - сорвавшись с места и сломав от неожиданности свою офицерскую трость, громко и обескураженно воскликнул Скотт. - Этого не было в программе?! Сумасшедший ! Он же угробит себя и "Суперфайтер" ! Трибуны моментально притихли. Озадаченно поглядывая то в сторону генерала, то в сторону продолжавшей мчаться на роковую встречу с землей шестерки штурмовиков. Профессор Благонравов побледнел и нервно сжал Герману руку. - Он действительно сумасшедший, этот капитан Леваневский. Если он сейчас ошибется, все будет кончено! - тяжело дыша, прохрипел он. - Это же натуральное самоубийство! Черт меня дернул допустить его к вылету. Герман никогда раньше своего отца таким не видел. Профессор был смертельно бледен и всеми силами старался не смотреть на то, что вот-вот должно было случиться перед трибунами. Натолкнувшись на яростный взгляд генерала, отец Германа поспешил отвернуться в сторону и вцепился зубами в свой кулак. И тут произошло чудо. Все собравшиеся на трибуне зрители разом вскрикнули и повскакивали со своих мест. Упорно отказываясь верить тому, что предстало их взору. Не долетев до земли буквально десяти метров, пять из штурмовиков как по мановению волшебной палочки вздрогнули и... остановились ! Остановились на полном ходу ! Остановились и замерли, как будто натолкнувшись на какую-то незримую, но бесконечно прочную преграду. Но и это было еще не все ! Командирский звездолет, в отличие от своих товарищей, на какие-то доли секунды продолжил свой путь, буквально носом уткнулся в им самим же подготовленный кратер и ушел в него на добрых своих пол корпуса. - Этого не может быть ! Это даже ненаучная фантастика ! Это просто бред ! - взорвались возгласами удивления и недоверия трибуны. - Это все похоже на мастерский трюк ! Визуальный эффект, наконец ! - Как бы мне хотелось, чтобы все обстояло именно так ! - сдавленно огрызнулся в адрес зрителей Скотт. - Ну попадись ты мне, чертов капитан, после всего этого. Я уж тебе шею точно сверну... ! Тем временем шестерка штурмовиков вновь сорвалась с места, устремилась в распростертое небо и быстро исчезла на его черном фоне. - Уважаемые господа, не спешите расходится! Через минуту-другую вас ждет незабываемо зрелище! - сдержанно обратился ко всем собравшимся генерал Скотт и лицо его помрачнело. - То, что вы выдели, это была всего лишь разминка. Теперь же - самое главное. Настоящие боевые учения ! Причем максимально приближенные к реальным историческим событиям. - Ничего себе - "разминка", - передразнил генерала высокопоставленный вельможа, обмениваясь взглядами со своим притихшим эскортом. - Надеюсь, что нам не придется праздновать нашу победу или, того хуже, теперь уже поражение, заново?! - Что вы господин министр, это всего лишь учения, - поспешил его успокоить Скотт, а про себя подумал: " По крайней мере, я бы очень хотел, что бы это было именно так !". - Ну что ж, тогда посмотрим еще на эти ваши фантастические "Суперфайтеры", - великодушно принял его объяснения вельможа и тут же с плохо скрытым любопытством в голосе спросил:- Кстати, генерал, а кто сегодня командует вашими "Ангелами"? - Капитан Леваневский, ваше превосходительство, - без особого интузиазма в глосе доложил Скотт, вытягиваясь при этом по стойке "смирно". - А, тот самый капитан...?! - понимающе кивнул министр, делая вид, что потерял всякий интерес к продолжению беседы. - Наш незабвенный герой ! Позвольте, позвольте, но мне доложили, что он погиб смертью храбрых несколько месяцев назад?! Кажется, в боях за Аравийский плацдарм?! Что вы на это скажете, генерал? "Я бы, наверное, был бы счастлив, если бы все это именно так и случилось", - пробурчал себе под нос Скотт, а вслух поспешил громко ответить генералу прямо противоположное: - Ну что вы, ваше превосходительство! Если бы это на самом деле случилось, я бы немедленно подал в отставку. Леваневский наш самый лучший пилот и командир. К тому же, он уже стал живой легендой. Без него "Падших Ангелов" просто не существовало бы. Вас, судя по всему, неверно информировали. Капитан, правда тогда еще старший лейтенант, был очень тяжело ранен... Но выжил и вернулся в строй ! - Пожалуй, генерал, я готов с вами согласится. В последнее время, меня действительно не всегда точно и своевременно держат в курсе того, чем живет и чем дышет наша доблестная Армия ! - съязвил министр, косясь в сторону главнокомандующего военно-космическими силами. - Но я с этим разберусь. Обязательно разберусь. Я больше не дам в обиду вашего капитана. Министр не на шутку растрогался и высокопарно добавил: - Между прочим, плохо мы еще чествуем нашу героическую молодежь. На мой взгляд, этому капитану уже давно пора носить на своих плечах майорские погоны. Даже несмотря на его молодость. Таких, как он, в нашей армии единицы. И мы всеми силами должны выказывать им свою поддержку и расположение. Не так ли, господа?! - Так точно, господин министр, - зеленея от злости, поспешил раньше других "поддакнуть" вельможе Скотт. Я немедленно распоряжусь об этом сразу же после окончания шоу... - Кажется, они возвращаются, - бесцеремонно перебил генерала главнокомандующий военно-космическими силами, жестом привлекая внимание министра к шести черным точкам в небе над полигоном. - Сейчас начнется, - обречено пробурчал себе под нос Скотт, разглядывая в оптический дефрагментатор быстро приближавшихся к полигону "Ангелов". " Только бы этот идиот ничего больше не выкинул! - подумал генерал уже про себя. - Если он сейчас не дай бог погибнет, отставки мне не миновать. Если я, разумеется, до нее еще доживу..." Первый из "Ангелов" уверенно сорвался в штопор и мощным залпом всех своих орудий и ракетных комплексов обрушился на ближайшую к нему цель. Система ПВО, оборонявшая цель, встретила пришельца шквальным огнем, свистопляской лазеров и дюжиной самоуправляемых боевых ракет и беспилотных истребителей. Не обращая ни малейшего внимания на отчаянное сопротивление "условного" противника, "Суперфайтер" окутался плотным сиреневым коконом, выполнил четыре боевых захода и целым и невредимым вышел из боя. То, что осталось от боевой "цели" после атаки "Ангела", представляло из себя жалкое и безжизненное зрелище. Вслед за своим товарищем, четверо из оставшихся штурмовиков так же дерзко и успешно разнесли в пыль и бетонную крошку обозначенные им для атаки цели. И, гордо взвившись "свечками" к облакам, исчезли из вида. Последним из "Ангелов" свое боевое мастерство решился, наконец, показать их командир. Его пурпурно-черный штурмовик, подобно коршуну, обрушился на корпуса атомной станции и без всякой жалости принялся терзать их залпами из всех своих боевых орудий. Собравшиеся на трибунах были поражены дерзостью и неуязвимостью "Ангелов". Кое-кто, пресыщенный пятью предыдущими атаками "Ангелов" уже повставал со своих мест и собрался уходить...Когда одна из женщин, бдительно наблюдавшая за течением боя, отчаянно вскрикнула и замахала руками в сторону пурпурно-черного" Суперфайтера". Генерал Скотт смертельно побледнел и одновременно с профессором и другими зрителями вскочил со своего места, нервно хватаясь за "рацию". Произошло именно то, чего он так опасался ! Командирский "Суперфайтер" дрался со своим противником без "защитного" сиреневого кокона и, к тому же, без малейшего намека на осторожность! - Черт бы его побрал, этого капитана ! Я же знал ! Знал, что он нечто подобное выкинет, - сорвалось с языка генерала роковая фраза. - О чем это вы, генерал, - настороженно переспросил его министр, не давая ему опомниться и прийти в себя. - Что-нибудь случилось? Ситуация вышла из под контроля? - Никак нет, ваше превосходительство, - машинально соврал Скотт. - Все именно так и было задумано! С командирским штурмовиком все в порядке. Он мастерски выполняет возложенную на него задачу. И вот-вот добьет противника. Как всегда! - То, что его звездолет охвачен пламенем, это что, тоже как всегда !? Почему же подобного не случилось с его товарищами? Может быть ваш капитан забыл включить защиту? - недоверчиво перебил его вельможа, обрушивая на голову бедного Скотта целый град вполне справедливых и уместных вопросов. - Что вы нам на это скажете в ответ? - Я повторяю, все идет по плану, - теряя самообладание, прорычал ему в ответ генерал. - Мы просто хотели, чтобы все выглядело натуралистично. Как это было на самом деле, во время войны. Вам ведь известно, что почти в каждой из наших операций мы безвозвратно теряли одного-двух "Ангелов" вместе с их "Суперфайтерами". Ведь эта была настоящая война. Кому-то было суждено остаться в живых, а кому-то погибнуть. Так было и будет всегда. - И что, в этом вашем импровизированном бою, который вы так опрометчиво назвали "боевыми учениями", вы тоже готовы понести вполне реальные, а не условные, потери? - лицо генерала побагровело от ярости и недоумения. Опомнитесь, генерал! Война давно закончилась! Мне мертвые пилоты, тем более такие знаменитые как ваш капитан Леваневский, не нужны ! Мы собирались праздновать сегодня нашу победу! Не превращайте ее в очередные похороны. Немедленно отдайте приказ прекратить атаку. Если уже, конечно, не поздно?! - Вы не понимаете, господин министр, - в отчаянии поспешил на выручку окончательно раздавленному Скотту профессор Благонравов. - Это же муляж, спецэффекты и не более того. Капитан Леваневский цел и невредим. Ему ничего не угрожает. Я еще представлю вам его на нашем торжественном вечере. Даю вам честное слово! Последнюю фразу профессор произнес особенно горячо и искренне, хотя и понимал что беззастенчиво блефует. Шансов сдержать свое слово у профессора практически не оставалось и с каждым мгновением их становилось все меньше и меньше. - Муляж, говорите? Спецэффекты? - с сомнением в голосе переспросил министр, не сводя глаз с объятого пламенем, но упрямо продолжавшего атаковать Атомную станцию, "Суперфайтера". - Пусть даже муляж... Но снаряды, ракеты и истребители - они же настоящие?! Или, я тоже ошибаюсь? - Системы ПВО самые что ни на есть настоящие, - обречено подтвердил профессор, теряя твердую почву под ногами. - Но все же, я настаиваю на своем утверждении! Это все лишь мастерская имитация боевых действий и капитану Леваневскому ничего не угрожает. - Так Вы настаиваете?! - неожиданно смягчился министр и многозначительно развел руками. - Ну, если вы настаиваете, наверное, так оно все и обстоит на самом деле. Я вам доверяю. Вы, в отличии от генерала Скотта, играть не умеете. Тем более жизнями живых солдат. Это я знаю точно. Профессор облегченно вздохнул и в его душе вспыхнула робкая искра надежды. Еще через мгновения, эта искра запылала все ярче и ярче. Пока наконец не превратилась в мощный и огндышащий факел. Причиной последнего стало то, что украдкой бросив взгляд в сторону неожиданно стихшего боя, он увидел безжизненные руины на месте Атомной станции и....?! Воистину, великодушию Провидения не бывает границ! Профессор увидел еще и стремительно уходящий свечкой в безмолвную черноту космоса "Суперфайтер" Леваневского! - Я же говорил, все идет по плану, - не нашел ничего лучшего, кроме как вставить эту свою совсем неуместную фразу Скотт. - Капитан Леваневский как всегда четко и филигранно выполнил возложенную на него задачу. И уже, наверное, на подлете к базе. Минут через тридцать он, вместе со своими товарищами, будет здесь. Как раз к началу банкета. - Я очень хочу с ним познакомиться, - требовательным тоном перебил его министр и, повернувшись лицом к главнокомандующему военно-космическими силами, добавил: - Немедленно свяжитесь с нашей военно-космической базой. Узнайте, как дела у капитана Леваневского. Я хочу лично осмотреть его штурмовик сразу же после его приземления! Генерал Скотт похолодел и его правая рука самопроизвольно потянулась к кобуре с личным оружием. Скотт медленно расстегнул кобуру, нащупал пальцами холодную сталь пистолета и принялся судорожно вспоминать всю свою прошедшую жизнь. Кадр за кадром, звездочку за звездочкой, кабинет за кабинетом. - С капитаном Леваневским все в порядке. Он на подлете к базе. О повреждениях его "Суперфайтера " пока никакой информации нет. Значит, все тоже в порядке ! - бодрым голосом доложил министру командующий, бросая презрительный и ненавистный взгляд в сторону Скотта. - Ваше превосходительство, раз уж с капитаном все в порядке, может быть, мы отложим осмотр его штурмовика на потом...? Ну, скажем, на пару-другую часов...? Пока не закончится наш торжественный вечер? Что вы думаете по этому поводу? - Раз уж так все получилось...,- министр неуверенно пожал плечами, прежде чем согласится с предложением главнокомандующего. - Не будем портить генералу Скотту и всем здесь собравшимся праздничный вечер. Отложим осмотр "Суперфайтеров" на потом. Тем более, что, если верить генералу, капитан Леваневский скоро сам почтит нас своим присутствием. И, как никто другой, сможет нам все объяснить. А вообще-то, генерал, ваше шоу мне понравилось. Вы были правы, в вашем подразделении служат первоклассные пилоты. И в их распоряжении фантастическая по своим возможностям техника! - Благодарю вас, господин министр! - поспешил ухватится за брошенную ему спасительную "соломинку" Скотт и тут же громко распорядился в адрес застывших в нерешительности трибун. - Господа, прошу всех пройти в Главный Купол. У нас впереди еще обширная культурная программа. Надеюсь, вы останетесь довольны. Министр демонстративно встал со своего места и, повернувшись спиной к Скоту, в сопровождении эскорта "старших" офицеров направился к выходу из своей ложи. Все покорно устремились вслед за ним. Только один Главнокомандующий военно-космическими силами на минуту задержался, пропуская впереди себя своих офицеров, и жестом подозвал к себе Скотта. - Мне надоело прикрывать твою костлявую задницу, генерал, - зловеще прошипел он на ухо Скоту, когда тот оказался с ним рядом. - В твоем распоряжении не более трех часов. И чтоб не единой царапинки не было ни на одном из участвовавших в шоу "Суперфайтеров". Лично проверю! Командирского штурмовика, между прочим, это тоже касается. Может быть, даже в большей степени, чем остальных. Но самое главное. Не дай тебе бог хотя бы пальцем или словом задеть капитана Леваневского. Ты что, еще не понял, что министр к нему благоволит? Если с ним что-нибудь случится, я за себя, а уж тем более за целостность твоей шкуры, не отвечаю ! Запомни это ! Заруби себе даже на носу ! Главнокомандующий поморщился, крепко сжимая воротник генеральского мундира пальцами. - А на будущее, мой тебе совет: не устраивай больше показательных шоу, если ты в них ни черта не смыслишь. И чтоб твоих злосчастных "Ангелов" вместе с их "Суперфайтерами" я больше в радиусе полутора миллионов километров от Марса, и уж тем более от Земли, не видел ! Им здесь не место! Второго такого шоу ни мне, ни тебе уже не пережить ! Главнокомандующий властным жестом отстранил от себя Скотта и жадно закурил сигарету. - И еще! - добавил он в адрес генерала на прощание. - Улыбайся, улыбайся, скотина! И немедленно смени мундир. От тебя несет дерьмом и потом. А тебе, между прочим, еще предстоит танцевать с дамами и любезничать с Его превосходительством... ! Главнокомандующий нервно сломал пальцами свою сигару, презрительно сплюнул и поспешил оставить бедного генерала наедине с самим собой. Генерал Скотт обречено понурил голову, скрестил руки за спиной и с глупым видом покорно побрел в сторону своего Главного штаба: менять мундир и отпиваться коньяком. Что еще ему оставалось делать в сложившейся ситуации?!

Торжественный вечер был в самом разгаре. В Банкетном зале вовсю грохотала музыка и гремели посудой электронные официанты. Время от времени раздавались бурные аплодисменты в адрес бесконечной череды награжденных и кто-нибудь из высокопоставленных гостей с Земли в очередной раз начинал долго и нудно разглагольствовать о "тяжелых лишениях " и "несравненном героизме союзных войск". Вслед за этим неизменно раздавался тост "за Победу", громкий звон бокалов, хоровое исполнение торжественного гимна Лиги Наций и... господин Министр объявлял имя нового "героя". И все начиналось сначала! Герман, похоже, был единственным человеком из всех собравшихся в Главном Марсианском Куполе, кто все еще продолжал оставаться трезвым и к всему безучастным. Он мило, хотя и сквозь зубы, улыбался. Вместе со всеми поднимал свой бокал, подносил его к губам и тут же под изящным предлогом ставил его на место. Наконец, все, что можно было сказать - было сказано. Все "герои" - которых планировалось "прочествовать " - "прочествованы". Все награды, которые следовало бы вручить - вручены. Все "шампанское", что надлежало выпить выпито... Одним словом, вторая часть программы Торжеств, а именно банкет, медленно, но верно себя истощила. Все с нескрываемым подобострастием смотрели на министра и его свиту, перебрасывались друг с другом ничего не значащими и высокопарными фразами и с нетерпением ждали того, что будет дальше. А дальше было то, что сильно захмелевший генерал Скотт с большим трудом приподнялся со своего места и по праву хозяина вечера громко провозгласил : - Господа, приглашаю всех приглашенных, - язык у генерала заплетался и его неудержимо понесло на тафталогию, - пригласить своих дам, дабы принять участие в Торжественном бале по случаю... по случаю... Генерал не договорил, окончательно путаясь в своих мыслях. Растерянно разводя руками, он скорчил на своем лице нелепую улыбку и подобно неодушевленному предмету обречено рухнул на руки адъютанту. Гости прокомментировали выходку генерала громким смехом и наигранным сочувствием. - Ну что ж, господа, пожалуй, генерал прав, - поспешил поставить точку в разыгравшейся трагикомедии министр, - что-то мы засиделись. По-моему, самое время поразмяться. Всех и, в первую очередь, наших прекрасных дам, приглашаю на бал. Министр уверенно встал со своего места и проследовал к выходу из Банкетного зала. Все остальные ринулись вслед за ним. Грянула музыка, кавалеры засуетились, дамы активно пудрили носики и поправляли чуть сбившиеся в процессе банкета прически. Герман, в окружении доброй дюжины поклонников в мундирах и без, вслед за отцом выскользнул из банкетного зала и поспешил в вестибюль Главного Купола, надеясь встретить там прибывшего Виктора. Но встретившийся ему на пути дежурный офицер вежливо доложил, что "гравикар" с пассажирами лайнера с "Велеса-13" задержался в пути и прибудет в колонию не ранее чем через двадцать минут. Герман воспринял это известие с нескрываемым раздражением. Но уступив навязчивым и даже несколько бестактным требованиям своего эскорта, решил не устраивать "сцен" и почтить своим присутствием Церемониальный зал Купола. Где уже вовсю кружились пары, сверкали фейерверки салютов, звучали зажигательные старинные мелодии и вовсю веселился бомонд. Оказавшись на Балу Герман вежливо отказался от всех обрушившихся на него приглашений на танец и поискал глазами укромное местечко. Так и не найдя его, он, наконец, решил, что его единственным и надежным спасением от толпы неугомонных поклонников может стать только его отец, о чем-то приглушенно беседовавший с министром и офицерами из его свиты. Так оно и получилось. Отец нежно, по-отечески, потрепал Германа за волосы и с неподдельной гордостью представил господину министру и его генералам. Тем самым обеспечив ему самую что ни на есть верную и надежную защиту от самых нетерпеливых и нахрапистых кавалеров. Герман вежливо улыбнулся министру, тонко и с изяществом ответив на его комплимент по поводу его, Германа, незаурядной внешности, и поспешил спрятаться за спиной отца. Министр понимающе кивнул и не высказал со своей стороны ни малейшего возмущения по поводу такого робкого поведения Германа. Уже через минуту, министр снова вернулся к своему разговору с отцом и потерял всякий интерес к Герману. Герман остался в гордом, хотя и почетном, одиночестве. Между тем, музыка неожиданно стихла, и все танцующие пары с удивлением обернулись в сторону оркестра и его застывшего в нерешительности дирижера. Что-нибудь случилось? - пробежал в воцарившейся тишине гулкий шепот среди всех присутствующих. Министр удивленно вскинул брови. Окружавшие его со всех сторон генералы в замешательстве затрепетали и нервно схватились за свои рации. Ситуацию почти сразу же прояснил дежурный офицер, подбежавший к министру на полусогнутых ногах и громко, на весь зал, прокричавший: - Ваше превосходительство, имею честь доложить ! Только что прибыли офицеры из эскадрильи "Падшие Ангелы" и просят вашего разрешения принять участия в Торжествах ! Какие будут указания? - Что значит просят разрешения, полковник? - разгорячено перебил офицера министр. - Это мы все должны просить у них разрешения присутствовать на Торжествах в их честь! Вы с ума сошли! Немедленно зовите их в зал ! - Господа, - обратился министр уже ко всем собравшимся. - Имею великую честь представить вам наших самых заслуженных и легендарных героев. Многие из вас кое-что о них слышали. Но очень немногие их когда-либо видели. Сегодня у вас есть такая возможность. Встречайте наших легендарных пилотов. "Ангелы" тоже иногда спускаются на землю... ! Зал взорвался бурными аплодисментами и громкими криками "Ура", встречая показавшуюся в дверях группу офицеров в черных как смоль мундирах с ослепительно белой эмблемой крылатой богини на груди. Их было человек тридцать: высоких, крепких, подтянутых парней. Они держались с достоинством, гордо вскинув головы и сдержанно улыбаясь гостям. Их парадные мундиры сверкали ослепительным блеском бесчисленных наград и символов воинской доблести. - Капитан Леваневский с ними? - аплодируя вместе со всеми, неожиданно спросил у главнокомандующего военно-космическими силами министр и строго на него посмотрел. - Никак нет, ваше превосходительство, - четко доложил тот и, слегка сконфузившись, добавил. - Он со своей эскадрильей на докладе у генерала Скотта. Он будет здесь с минуты на минуту. - Ох уж этот мне генерал Скотт! - вырвался у министра возглас недовольства. "- А мне и того пуще... !" - пробурчал себе под нос главнокомандующий, сверкая глазами. - Вы что-то хотели сказать, генерал? - переспросил его министр и, не дождавшись ответа, холодно процедил сквозь зубы. - Как только капитан Леваневский появится - немедленно ко мне! Я хочу с ним побеседовать! - Будет исполнено, - козырнул его адъютант, переглядываясь с главнокомандующим. Главнокомандующий в ответ пожал плечами и поспешил предусмотрительно отвернуться. В зале опять заиграла музыка, закружились пары, а у "Ангелов" не стало отбоя от женского внимания и восторженных взглядов. Герман с интересом вглядывался в смуглые лица легендарных пилотов и всячески корил себя за то, что так легкомысленно и беспардонно прежде себе позволял о них думать. Теперь уже в его сонании не вызывал сомнения тот факт, что "Ангелы" не были теми высокомерными "пижонами" и задаваками, о которых Герман не раз слышал от своих товарищей еще на Земле. Они были совсем непохожи на обычных "земных" пилотов. Ни своей безукоризненной выправкой. Ни умными, хотя и немножко грустными, лицами. Ни странной манерой держаться все вместе и как-то вызывающе обособленно от других людей. Ни настороженным блеском глаз... Все в них было другое. Непривычное и даже в чем-то лишенное обычных человеческих слабостей. Взгляд Герман между тем остановился на скромном, застенчивом юноше в капитанской форме и все той же серебристой эмблемой "Ангела"на груди. Он как-то тихо и незаметно появился в дверях залы, в кругу из пяти товарищей. Стараясь как можно причинить меньше неудобств танцующим, он робко протиснулся к противоположной стене залы и тяжело опустился на один из празднично украшенных диванов. При появлении незнакомца и его товарищей, все "Ангелы" как-то разом встрепенулись и, теряя всякий интерес к своим дамам, неуверенно затоптались на месте. Таинственный незнакомец сделал какой-то странный жест в их сторону, судя по всему выражавший приветствие. И только тогда "Ангелы" успокоились и вновь вернулись к своим партнершам. Незнакомец перекинул ногу за ногу, скрестил руки на груди, устало откинулся назад и закрыл глаза. Когда он вновь их открыл, их взгляды встретились. Герман смутился и отвел глаза в сторону, делая вид что разглядывает колоны, окружавшие зал со всех сторон. Прошла минута, другая, третья... Герман вновь украдкой бросил взгляд на незнакомца. Тот продолжал пристально смотреть в его сторону. Немигающим взглядом своих грустных, обрамленных редкими ресницами глаз. Герман улыбнулся. В глазах незнакомца неожиданно вспыхнул дерзкий и чуточку заносчивый огонек. Вспыхнул и тут же погас. Герман фыркнул в ответ, но взгляда своего не отвел. Незнакомец на его выходку никак не прореагировал, продолжая оставаться спокойным и невозмутимым. Герман улыбнулся еще раз. Реакции со стороны незнакомца опять не последовало. Вдруг какая-то мощная внутренняя сила стронула Германа с места и понесла его через весь зал к незнакомцу. Первые мгновения Герман пытался отчаянно сопротивляться своему странному и необъяснимому порыву. Но все его усилия оказались тщетными. Через десять секунд он оказался лицом к лицу с незнакомцем и замер перед ним в оцепенении. Капитан резко вскочил ему навстречу со своего дивана и, впервые за все время их заочного знакомства, на его лице промелькнула тень замешательства и удивления. - Разрешите пригласить вас на танец, господин капитан?! - чужим и дрожащим голосом произнес Герман в адрес незнакомца. Тот вначале опешил, раскрыв от неожиданности рот. А затем в отчаянии обратился за поддержкой к своим товарищам. "Ангелы" дружно, но сдержанно расхохотались. Виновато и с неподдельным восхищением поглядывая в сторону Германа. Один из них, белобрысый майор с добрым и открытым лицом, подошел к незнакомцу вплотную, похлопал его по плечу и весело произнес: - Я тебя не узнаю, дружище. Тебя такая прекрасная дама приглашает на танец. А ты не знаешь что делать? Ну же ! Если девушка просит, ей никак нельзя отказать... Незнакомец густо покраснел, весь как-то приосанился и... вдруг улыбнулся. Через мгновение они уже кружились в звуках вальса в самом центре зала. У него были сильные и мягкие руки с тонкими пальцами, четко выверенная грация и достаточно изысканные манеры. - Меня зовут Герман, - неуверенно представился он. Герман прикусил губу, с трудом принимая на веру то, что танцует с самим собой. Хотя и другим. - А вас, наверное, зовут Анастасия !? - продолжал незнакомец все более набиравшим силу и самообладание голосом. - А вы откуда знаете? - сорвалось с языка "второго" Германа. - Я видел вашу фотографию на столе у профессора Благонравова, - виновато признался он. - Вы знакомы с моим отцом? - искренне удивился Герман. - Да не так, чтобы уж очень, - неумело соврал незнакомец. - Так, иногда встречаемся. Кто же из "Ангелов" не знает профессора Благонравова? Так не бывает. Он для всех нас, "Ангелов", почти такой же отец, как и для вас. Может даже больше... - Неужели?! - не удержался от соблазна подковырнуть незнакомца Герман. И так тоже бывает? - Конечно, - с готовностью подтвердил пилот. - Еще как бывает. Ведь это он придумал наши "Суперфайтеры" и их неподражаемую "силовую" защиту. Без него мы - никто. Просто самые обычные пилоты. "Прокладка" между штурвалом и креслом - как у нас иногда любят шутить в эскадрильи... Герман громко рассмеялся шутке незнакомца и неожиданно спросил: - А правда то, что говорят про вашу эскадрилью мои друзья? - А что говорят про нашу эскадрилью ваши друзья? - озадаченно переспросил его незнакомец. - Ну, то, что..., - Герман замялся, не рискуя высказать вслух то, что вертелось у него на языке и уже ему самому казалось глупостью. - Ну то, что ваш командир не живой человек, а очень искусно выполненный робот? - наконец, все же решился он на свой безрассудный поступок. - Что вы, - громко смеясь, ответил незнакомец. - Конечно, это - бред. Он самый обычный парень... Чем-то даже похож на меня. Только лучше и, может быть, смелее... Незнакомец смущенно прикусил губу и поморщился, отводя свои бессовестные глаза в сторону. - Даже так?! - не унимался Герман, хотя его второе "я" уже давно искренне потешалось над всей нелепостью ситуации. - А вы с ним знакомы, да ? Хотя, вряд ли. Он ведь национальный герой... А вы...?! Герман замялся, прежде чем продолжить свою фразу: - А вы наверное в эскадрилье " Ангелов" новенький? Ведь так? Вон у вас и орденов то, совсем нет? Как у других. Почему? - Наверное, не везет, - с наигранной грустью в голосе, парировал незнакомец. - Я действительно в эскадрилье, как вы сказали, новенький... Точнее почти как "новенький". Ну после ряда обстоятельств и госпиталя... Незнакомец осекся, поправляя свой мундир и продолжая прятать глаза в землю. - А вы сами-то в настоящих боях участвовали? Или так..., - не унимался Герман, справедливо краснея от того, что по его мнению, сболтнул лишнего. - Или так..., - беззлобно передразнил его незнакомец и в его глазах вспыхнул озорной огонек. - Увы, в настоящих боях мне участвовать не пришлось. Ведь я по натуре игрок... Что поделаешь! Все, что я делаю, я делаю либо из-за природного авантюризма, или из-за озорства или, того хуже, из-за пижонства...Поэтому, все делаю не по настоящему. Увы. Наверное, это моя судьба. Или, как сказал один древний поэт: "Вся наша жизнь - игра. И кто ж тому виной, что я увлекся этою игрой...!" - Извините, если я вас чем-то обидела, - попытался исправить ситуацию Герман, уловив в голосе незнакомца горькие нотки. - Я не хотела. Это все мой язык. Но вы мне все равно нравитесь. Даже такой... Германа понесло. Он сам не знал, что говорит и, главное, почему. - Да нет, все нормально. Вы меня ничем не обидели, - твердо и уверенно прозвучал ему в ответ голос незнакомца. - И разве такая девушка, как вы, способна кого-либо обидеть? Не верю ! Так не бывает ! - Настенька, можно тебя на минуточку,- раздался за спиной Германа требовательный голос отца и его рука легла плечо дочки. - А вы, молодой человек, извините меня великодушно, но вас срочно требует к себе господин министр. Желаю вам удачи, капитан. - Можно я вам как-нибудь позвоню? - на прощание спросил Германа пилот. За его спиной уже выстроились адъютант министра и главнокомандующий военно-космическими силами. - Можно? - Да, конечно, - неуверенно согласился Герман, рассерженно оглядываясь на отца и теряя при этом из виду "Ангела". - Ну, что еще такое, папа? Разве так можно? - набросился он на отца с упреками. - В кои веки твоя дочь.... - Не спорь и не вредничай, доченька, - холодно отрезал тот, беря Германа за руку и бесцеремонно выводя из круга танцующих.- Так надо ! Герман повернулся, ища глазами незнакомца. Но тот уже был далеко, в противоположном углу зала, и на вытяжку стоял перед министром и его генералами. Министр неожиданно протянул к его плечу руку и, сохраняя добродушную улыбку на лице, резким жестом сорвал с незнакомца один из его офицерских погон. Незнакомец смертельно побледнел и чисто автоматически отпрянул назад. Все до единого "Ангелы" рванулись со своих мест и бросились ему на выручку, на ходу выхватывая из кобуры свое боевое оружие. Офицеры Безопасности и эскорт министра, в свою очередь, поспешили прикрыть вельможу своими телами, выставив в сторону "Ангелов" штатные бластеры. В зале возникла немая и тревожная сцена. Все ждали неминуемой и, как всем казалось, трагичной развязки. Однако министр неожиданно и громко расхохотался и властным жестом отстранил от себя охранников и офицеров Службы безопасности. Оказавшись таким образом лицом к лицу с незнакомцем и его встревоженными не на шутку товарищами. - Господа, вы меня неправильно поняли! - уверенно и твердо произнес он в адрес "Ангелов". - Я даже в мыслях не держал чем-либо обидеть или, того хуже, унизить вашего командира ! Напротив, мне показалось, что капитанские погоны совсем не к лицу майору Леваневскому - самому знаменитому из пилотов эскадрильи "Падших Ангелов". К тому же, это грубейшее нарушение субординации. Каждый офицер просто обязан носить мундир согласно своему воинскому чину и званиям. Разве я не прав?! "Ангелы" недоверчиво переглянулись друг другом, все еще не выпуская из рук оружия и упрямо продолжая стоять живой стеной между своим командиром и министром. Незнакомец вскинул вверх руку и что-то приглушенно произнес в их адрес. Только после этого "Ангелы", наконец, успокоились, попрятали свое оружие и расступились перед министром. - И еще, господа, - вытирая платком пот со своего лица, вновь заговорил министр. - Я понимаю, что в силу своей скромности капитан... извините, майор Леваневский не надел сегодня на свой мундир все им засуженные боевые награды. К тому же их так много, что мне бы пришлось извиняться перед дамами за то, что наш герой вынужден был бы из-за этой груды бесценного металла всем им отказывать и вообще не танцевать. Министр лукаво покосился в сторону Германа, и в зале раздался облегченный смех. - Но, я еще не закончил, - жестом призвал всех к тишине министр, загадочно улыбаясь. - Я готов смириться со всем, кроме одного. Кроме того, что национальный герой Земли сегодня обделен вашим вниманием по той простой причине, что... Министр бережно отстегнул с лацкана своего гражданского костюма высший боевой орден Лиги Наций, сверкавший золотом и бриллиантами, подошел к незнакомцу и прикрепил этот орден на его груди. - Вот теперь порядок, - удовлетворенно произнес он, протирая ладонью орден теперь уже на груди командира "Ангелов". - Так вот, - продолжил министр свою восторженную речь, отходя от новоиспеченного майора. - Я вынужден повториться. Я не потерплю, чтобы национальный герой Земли сегодня был обделен вашим вниманием по той простой причине, что... личность его известна очень немногим. Теперь вы все видите, кто он есть на самом деле. Прошу любить и жаловать. Перед вами истинный герой нашего вечера - майор Леваневский собственной персоной. Все находящиеся в зале бурно зааплодировали, не спуская глаз с командира "Ангелов". Министр поспешил присоединится к всеобщему ликованию, протянул майору руку и от всей души поздравил его с внеочередным званием и наградой. Майор засмущался, горячо ответил на рукопожатие вельможи и почему-то попытался затеряться в толпе. Но министр жестом его остановил и громко пожурил при этом: - Майор, смею заметить, война кончилась. Вам уже нет смысла прятаться от людских глаз. И я вам этого не позволю. Вы просто обязаны быть всегда на виду. Будем считать, что это приказ! - Так точно, господин министр, - вытянувшись по стойке "смирно" и отдавая честь, отрапортовал майор. - Будут еще какие-нибудь приказания? - Будут, конечно будут, майор ! - многозначительно ухмыляясь подтвердил министр. - Начнем с того, что я приказываю вам немедленно проследовать за мной в мои апартаменты. Нам есть что обсудить. Майор настороженно сдвинул брови, но ничего не ответил. - Господа, - обратился напоследок министр ко всем собравшимся в зале. Приношу свои извинения, но я вынужден вас покинуть. Отдыхайте, веселитесь и не забывайте про наших героев. Да еще. Я вынужден похитить у вас майора Леваневского. Пусть меня дамы за это простят. Служба. Я думаю, вы с ним еще встретитесь. Но не сегодня. Министр повернулся спиной к гостям и холодно буркнул через плечо своему адъютанту. - Попрошу никого нас с майором в ближайший час не тревожить. У нас с ним важный и сугубо конфиденциальный разговор. Наедине. Генералы недоуменно пожали плечами. Но как только за майором и министром закрылись двери, покорно вернулись на свои места и как ни в чем ни бывало продолжали веселиться. - Папа, неужели это тот самый капитан? - не удержался от вопроса и набросился на своего отца Герман. - Я ему наговорила столько глупостей... Столько глупостей.... Я же не знала, кто он на самом деле... Он выглядел таким скромным и застенчивым. У меня и в мыслях не было... - Может быть, это даже и к лучшему, доченька, - начал его успокаивать отец. - Что к лучшему, что к лучшему, папа. Он наверное на меня обиделся и больше уже никогда не захочет со мной встретиться ! - чуть не плача, не унимался Герман. - Я выставила себя в его глазах такой глупой и высокомерной дурочкой... -Вот именно это и к лучшему, - голос отца приобрел холодные нотки. Постарайся про него как можно скорее забыть. Это будет лучше для вас обоих . - Почему, папа? Это жестоко с твоей стороны! - Пусть жестоко, - согласился отец. - Но он тебе не пара. Знакомство с ним принесет тебе только одни несчастья. Он мне чем-то напоминает одинокого волка в этом безжалостном и безрассудном мире. Такие, как он, долго не выдерживают. Они либо ломаются, либо бессмысленно гибнут, так и не сумев поступиться своими принципами. Забудь про него, дочка, прошу тебя. Он не от мира сего. Точнее он не из этого мира. И поэтому нам его никогда не понять. А принять его таким, какой он есть, нам тоже вряд ли удастся. Он должен навсегда уйти из твоих мыслей. Пока не поздно. Герман насупился и капризно зыфыркал носом. - А вот и я, - донесся до его ушей до боли знакомый голос. Это был Виктор. Живой и как всегда жизнерадостный. - Прямо, как говорится, с корабля на бал! - с жаром в голосе прокомментировал он свое внезапное появление. - Как вы тут живете? А? Веселитесь, наверное, да?! А я целых пять часов протрясся в этом космическом рефрижераторе и теперь ни в жизнь не буду больше пользоваться услугами Гражданского космического флота. Это нечто! Военные звездолеты куда надежнее и комфортнее. А главное, там не бывает надоедливых попутчиков и нескончаемых сериалов по видеофону. Я вот... - Это Виктор. Мы вместе с ним работали на "Велесе-13", - перебил его Герман, представляя своему отцу. - Очень приятно познакомиться. Очень приятно. Профессор Благонравов, протягивая Виктору руку, представился отец. - Мне дочка про вас много рассказывала. И в очень, я бы сказал, восторженных тонах. - Папа ! Зачем? - бесцеремонно перебил отца Герман, смущенно краснея. - Я же просила... Виктор просто мой друг. - Да, да, конечно, Настенька, - ретировался профессор, переключая все свое внимание на Виктора. - Что вы намерены делать дальше, молодой человек? - Прежде всего, пригласить вашу дочку на танец, - быстро нашелся тот, изображая на своем лице наивное простодушие. - Можно? - Конечно. Конечно, веселитесь, дети, - радостно подтвердил профессор. - Я же совсем забыл. У вас же сегодня праздник. Настенька вас так ждала, так ждала... Герман уверено взял Виктора за руку и повел его в круг танцующих. Тот и не думал сопротивляться, блаженно улыбаясь и старательно заглядывая в глаза Германа. - Мог бы меня сначала об этом спросить, - несколько остудил его пыл Герман , принимаясь за танец. Виктор виновато хмыкнул и развел руками. Однако, после их третьего танца, Герман немножко смягчился, и к нему начала возвращаться его былая веселость и беззаботность. Виктор же был на седьмом небе от счастья. Еще бы, их отношения не только стремительно восстанавливались, но даже, как ему показалось, переходили на качественно новый уровень. Очень скоро Герман начал быстро забывать обо всех событиях, которые предшествовали их с Виктором встрече. И о грандиозном военном параде, чуть не закончившемся трагедией. И о пышном банкете, последовавшим вслед за ним, и после которого его отец постоянно держался за сердце и время от времени глотал лекарства. И о суровых и всегда подтянутых "Ангелах", продолжавших танцевать в зале и вызывавших бурю восхищения со стороны дам и зависть со стороны их кавалеров. И об их странном и застенчивом командире... А потом был праздничный салют, пурпурно-фиолетовые зарницы, пустынные коридоры Главного Купола, заспанная физиономия Виктора, срочный вызов отца в ЦУП, скоротечные сборы, Марсианский космопорт и пассажирский лайнер, отправляющийся на Землю...

Майор Леваневский позвонил через неделю. Позвонил в их загородный Дом, коротко представился "Распорядителю " и попросил позвать к видеофону его, Германа... - Здравствуйте, это я, - сдержанно произнес он с экрана, когда Герман, наспех приведя себя в порядок и быстро умывшись, включил видеофон. - Вы? - вырвался у него из груди возглас радости и удивления. - Вы удивлены? Почему? Я же обещал вам позвонить. Разве не так? - в свою очередь растерялся майор, тщетно пытаясь сохранить на своем лице невозмутимую маску. - Я думала, что вы больше обо мне никогда не вспомните ! - искренне сознался Герман и перешел в контратаку. - Почему вы мне тогда ничего не сказали. Совсем ничего. Ну, кто вы есть на самом деле... - А это было очень важно? - совсем не ожидая от Германа подобной прыти, в свою очередь спросил майор. - Да, конечно, - неуверенно ответил Герман. - Я бы не наговорила вам столько глупостей. И потом... - И потом, вы смотрели бы на меня обожаемо-восхищенным взором, во всем поддакивали и называли не иначе как по воинскому званию и громкой фамилии ? Я угадал? - голос майора звучал спокойно, хотя и немножко вызывающе. - Зачем вы так?! - обиделся Герман. - Ваша откровенность ничего бы не изменила. Ровным счетом ничего. Я не из тех девушек, которым кружат голову ордена и офицерские погоны... - Я знаю. - невозмутимо перебил его майор. - Поэтому и позвонил. Кстати, как у вас дела? Как поживает ваш отец и ваши друзья? - Нормально, - несколько озадаченный невозмутимостью майора, ответил Герман. - А вы где сейчас находитесь? - На Земле, - четко, по-военному коротко ответил он и после паузы добавил: - Я сейчас нахожусь в Генеральном Штабе и жду своего назначения. Уже пару-тройку часов, наверное, жду. Все мои друзья со мной. А что? - Да нет, ничего. Я просто думала, может быть мы сможем встретиться? робко предложил Герман, заглядывая майору в глаза. - Вы знаете, - смутился тот, бросая взгляд на свой хронометр и пребывая в нерешительности. - Это сложно... В общем то... - А почему бы и нет, - наконец решился он. - Я буду ждать вас в центре города, на лестнице у музея Искусств. Ну скажем, через полчаса. Вы придете? - Конечно, - с готовностью подтвердил Герман. - Обязательно приду. Только вы больше не исчезайте. Вы... Лица майора на экране уже не было. Видеофон мерцал в режиме ожидания и лишь изредка вспыхивал калейдоскопом текстовых сообщений. Герман поспешил на улицу, с разбегу плюхнулся в отцовский гравикар и изо всех сил надавил пальцами на джойстик скорости. Гравикар рванулся с места и, стремительно набирая скорость, понесся по направлению к городу. Через двадцать пять минут Герман уже был в обозначенном майором месте. Но самого майора еще не было. Наконец, прямо возле лестницы музея Искусств резко затормозил черный армейский гравикар и из него выскочил лейтенант в форме "Ангелов". Он торопливо подбежал к Герману, вежливо извинился за опоздание и скороговоркой произнес: - Госпожа Благонравова, Анастасия Викторовна? У меня для вас сообщение от майора Леваневского. К сожалению, его срочно вызвали к главнокомандующему. Как только он освободится, мы должны немедленно покинуть Землю. Так что извините. Ваша с ним встреча не состоится. Он обязательно с вами свяжется, как только снова окажется на Земле. Он просил Вас быть к нему снисходительной и его простить. Очень просил. А это вам. До свидания. Лейтенант сунул в руки Германа пухлый пакет, сорвался с места, подбежал к своему гравикару, запрыгнул внутрь и на прощание помахал рукой. Гравикар резко тронулся с места, свернул на ближайшем перекрестке и бесследно исчез из виду. Герман развернул пакет и к его ногам упала пурпурная роза, покрытая свежей росой и источавшая сладостное благоухание. Герман поднял розу, грустно вздохнул и медленно направился к своему гравикару.

После того случая прошло несколько месяцев, а от майора все не было никаких вестей. Вначале Герман работал в лаборатории отца. А затем, поддавшись уговорам профессора Кольта, с которым они постоянно поддерживали связь, отправился к нему на Лунную базу. Там-то они случайно и встретились с майором. Это случилось в космопорте. Пассажирский лайнер с Германом на борту уверенно шел на посадку и до лунной тверди оставалось несколько сотен метров. Командир корабля неожиданно резко поменял курс и ушел на "второй круг". Пассажиры переполошились и прильнули к стеклам иллюминаторов. Их взорам открылась необычная картина: шестерка черных как смоль звездолетов один за другим вынырнули из мрачного безмолвия звед и, не снижая скорости, устремились вниз, к земле. Уже почти касаясь своими носами лунной поверхности, они легко и непринужденно перешли в горизонтальный полет и мягко сели на стартовом поле космопорта. У Германа пробежал мороз по коже. В отличие от своих попутчиков он прекрасно знал, что это были за звездолеты. И, уж тем более, нисколько не удивлялся их необычной манере совершать посадку. Оказавшись в здании космопорта, он первым делом бросился в ее военный сектор и ближайший к нему из ангаров. Часовые, как и следовало ожидать, немедленно преградили ему путь, но повертев в руках его специальный пропуск "абсолютного" доступа, нехотя расступились. "Суперфайтеры", все как один стояли в ангаре. Германа отделяла от них прозрачная стена спецпластика и защитное силовое поле. Преодолеть эту преграду с помощью своего "вездесущего" пропуска, подаренного отцом, он был не в силах. Спасение пришло к Герману в лице пухлого майора из Технической службы, задумчиво прогуливающегося по коридору космобазы. - Скажите, это ведь звездолеты "Падших Ангелов", не так ли? - набросился на него с расспросами Герман. - Они самые, дамочка, - оторопев от неожиданности ответил офицер. - А вы собственно, кто? И что вы здесь делаете? - Я встречаю их командира ! Я его невеста ! - выпалил в ответ Герман первое, что пришло ему в голову и густо покраснел. - Ведь ими же командует майор Леваневский, ведь так? - Невеста? - недоверчиво переспросил офицер, разглядывая Германа с ног до головы. - Хотя, между прочим, почему нет? Я бы дорого дал за то, чтобы оказаться на месте этого самого майора Леваневского. Вот только староват я стал для подобных приключений. Да и женат, в общем... - Вы не ответили ! Майор Леваневский прибыл или нет? - не давая офицеру опомниться, не уступал Герман. - А я-то откуда знаю, дамочка? Я его и в глаза-то никогда не видел, этого вашего майора, - в свою очередь рассердился офицер. - Может прибыл, а может и нет. Только, чего вы его здесь-то ждете? Здесь он уж точно не появится. Вы уж лучше в нашу кают-компанию наведайтесь. "Ангелы" дальше нее никуда не летают. Такая у них специфика службы. - А где находится ваша кают-компания? - не унимался Герман. - Прямо по коридору и направо, - офицер небрежно взмахнул рукой в сторону сверкавших за его спиной серебристым светом строений, и жадно закурил сигару. - Спасибо ! - Герман рванулся в указанном направлении. И, четко следуя указаниям майора, вскоре он уже был на пороге обширной комнаты, уставленной всевозможной игровой техникой, видеофонами, столиками и мягкой мебелью. - Вот это да, командир, - раздался ему навстречу восхищенный возглас из глубины зала. - И богини иногда спускаются на землю. По-моему, это одна из них. Дай-ка угадаю, кто именно?! Может Афродита... Нет?! Может Венера? - Дурак. - перебил говорившего другой, раздраженный голос. - Мы же на Луне. Какие тут к черту боги. Здесь только кратеры и вездесущая пыль. А что касается Венеры, то нам до нее еще "пилить" и "пилить"... Герман уверенно переступил порог и направился прямо на голоса. Не прошел он и пяти метров, как нос к носу столкнулся с капитаном в форме "Ангела". - Что вас здесь интересует, леди, - строго поинтересовался тот, удивленно разглядывая Германа. - Вы, наверное, ошиблись коридорами. Здесь уже территория военной базы. Гражданским лицам находится не положено. - Я к майору Леваневскому, - холодно огрызнулся в его адрес Герман. Немедленно проведите меня к нему. - Немедленно? - передразнил Германа капитан и озадаченно усмехнулся. Ну хорошо... Если немедленно, то... Командир, к вам гражданский гость ... Точнее гостья. Вы как, примите или пусть назовет пароль? - Хватит ерничать, Стась, - перебил его до боли знакомый Герману голос. - Ведите его... или ее... Ну в общем всех, кого вы там обнаружили, ко мне. Я разберусь. - Пошли. Командир ждет вас ! - капитан вежливо подтолкнул Германа в сторону закрытого ширмами столика. - Только я за последствия не отвечаю. Сами как хотите, так и выкручивайтесь. У нашего командира плохое настроение. К тому же, нам скоро на вылет. Вот дозаправимся и снова в путь... - Это вы? - голос майора дрогнул и на его лице воцарилось искреннее недоумение. - Здесь? Какими судьбами? Майор отступил в сторону, отодвигая ширму и пропуская в свою импровизированную командирскую каюту Германа. - Я узнала ваши штурмовики, господин майор. И решила рискнуть. Вдруг и вы прибыли вместе с ними, - честно признался майору Герман, без приглашения усаживаясь на диван перед его столиком. - Вы не рады нашей встрече? - Что вы, очень рад, - смутился майор. - Но это все так неожиданно. Вы здесь. Я здесь. И вообще... Майор нервно посмотрел на свой хронометр и одними губами добавил: - Нам уже скоро на вылет. А потом, я так виноват перед вами. Ну, за ту нашу несостоявшуюся встречу, - он смущенно покраснел и потупил свои глаза. - Ну мы же все-таки встретились. Правда? - первым протянул майору руку примирения Герман. Тот согласно кивнул и жестом приказал своим товарищам оставить их с Германом вдвоем. Потом они долго говорили, изредка улыбаясь друг другу. Герман нес разную чепуху, а майор его преданно слушал и не в силах был даже пошевелиться. Герману показалось, что их встреча длится уже несколько часов, хотя на самом деле прошло не более получаса. Наконец майор решительно встал, вновь бросил взгляд на свой хронометр, громко скомандовал всем "Ангелам" готовится к вылету и на прощание, как всегда, пообещал Герману обязательно с ним связаться, когда он снова окажется на Земле. Затем майор быстро вышел, а Герман так и не решился его окликнуть. Более того, он совсем забыл про самое главное. Про то, что теперь он, Герман, уже не скоро сам появится на Земле. И звонить ему теперь надо сюда, в Лунный город... Где он, Герман, собирается провести ближайшие полгода. Но майор так об этом и не узнал... Потом они еще встречались несколько раз, но это уже были в буквальном смысле минутные встречи. Они происходили то в Космопортах - на этих шумных и бестолковых перекрестках миров, где все куда-то спешат, куда-то рвутся или откуда-то прилетают. То на Марсианской космобазе, где от майора ни на шаг почему-то не отходили офицеры Службы Безопасности. То уже на Земле, в здании Лиги Наций, где не бывает друзей, а только должностные лица и их помощники. В конце каждой из этих встреч майор, по привычке, обещал позвонить. Иногда даже он звонил и назначал время и место их новой встречи. Но как всегда, в самый последний момент, вместо майора на встречу приезжал кто-либо из "Ангелов". С грустным лицом он сообщал Герману о том, что майор в срочном порядке убыл выполнять свое очередное служебное задание. А через два года майор вообще исчез. Отец Германа как-то обмолвился о судьбе "Ангелов", что это всерьез и надолго. Комментировать свои слова он наотрез отказался. Герман не находил себе места от безысходности, хотя и не совсем понимал почему. Рядом с ним постоянно был Виктор. Отец нем души не чаял. И дело медленно, но уверенно шло к их свадьбе. Но, почему-то, Герман никак не мог забыть тех грустных глаз, спокойного, уверенного голоса, несколько вздернутого носика и самоуверенных манер неуловимого командира "Ангелов". Поэтому, получив приглашение от друга отца, профессора Вильяминова поучаствовать в экспедиции к какому-то там им открытому "транссферу", в своем решении он не сомневался ни минуты. Тогда ему казалось, что сама Судьба дает ему этот фантастический шанс. Шанс стать хотя бы чуточку ближе к майору. Заставить его всерьез обратить на себя внимание и, быть может, наконец решится на столь важную для них обоих встречу. Наверное, так бы оно и случилось, если бы за день до старта "Первопроходца" к "Транссферу" Вильяминова по всем информационным каналам Земли не прошла информация о дерзкой попытке военного мятежа на дальних границах освоенной человечеством Галактики. Фамилия Леваневского в этих сводках ни разу не упоминалась. Но Герман почему твердо был уверен в том, что все эти события были тесно связаны с майором. Так оно и было на самом деле. Тот, настоящий, Герман с готовностью мог это подтвердить. Но, для "нового" Германа старт "Первопроходца" и первые недели его полета были омрачены горькими думами о том, где сейчас оказался майор, что с ним, жив ли он еще и суждено ли им когда-либо теперь встретиться. Ведь таких как он, как говорил отец, никогда не прощают. А жить как все, они не способны сами. Неужели это финал их такого странного романа? Причем финал с трагичным концом. Когда один улетает, чтобы вернуться героем. А второй, уже будучи героем, остается. Остается только лишь за тем, чтобы либо погибнуть безвестным, либо быть преданным позору и бесконечным унижениям. Неужели нет другого окончания у этой истории... В это даже поверить страшно. Хотя...

* *

*

- Кажется, все кончилось, - Герман опять чувствовал себя самим собой. Одним единственным на всю Вселенную Германом Леваневским. Много раз и много кем бывшим, но все еще остающимся командиром "Иуды" и лейтенантом Транспортной Службы Лиги Наций. - Милый, с тобой все в порядке. У тебя такой вид, как будто ты только что вернулся из жестокого и кровопролитного боя, - нежно обнимая Германа, забеспокоилась девушка. - Из боя говоришь, - повторил он вслед за НЕЙ в глубокой задумчивости. Нет дорогая. Это был больше чем бой. Это был самый тяжелый бой в моей жизни. Бой с самим собой. Бой с моими наивными страстями и представлениями о мире. Бой с моим ненасытным самолюбием и тщеславием. Бой с тем, что я всегда считал истиной, не требующей доказательств. И вот теперь, благодаря тебе, я больше так не считаю. Герман приподнялся на локтях, неуклюже перевернулся на живот и мечтательно уставился в бездонную пустоту окружающего его "идеального" мира. - Ты даже сама не знаешь, что ты для меня сделала, - с искренней благодарностью и восхищением в голосе продолжал он. - Ты подарила мне целый мир, который я всю свою жизнь умел только презирать и использовать. Ты научила меня быть беспомощным и слабым, таким, какими на самом деле являются многие люди. Люди, которых я всегда старался высокомерно не замечать. Ты показала мне меня самого, но только со стороны. Причем именно таким, каким я наверное всегда и был: жестоким, самовлюбленным, циничным и безжалостным к себе и другим. Но... Герман осекся, чувствуя на своем лице ЕЕ жаркое, прерывистое дыхание и раскаленные до температуры кипения слезы. - Ты плачешь? - оборачиваясь в ЕЕ сторону, встревожено спросил он. Почему? Я тебя чем-то разочаровал. Я что-то не должен был говорить? Или, если говорить, то не так? - Нет, не волнуйся. Это я плачу от счастья? - поспешила ОНА его успокоить. - Ты сказал все правильно. Иначе и быть не могло. Потому-то я тебя и люблю. Но после того, что ты сказал, я тебя люблю, может быть, еще даже больше, чем прежде... Девушка разрыдалась. Герман, как мог пытался ее утешить. Но все его усилия оказывались тщетными. Он приподнялся с невидимой опоры и сел, деликатно прижав голову девушки к своей груди. Она не сопротивлялась. Но когда он вновь собрался заговорить, ОНА неожиданно подняла голову и приложила свою маленькую ладошку к его губам. - Не надо! - чуть слышно произнесла ОНА все еще подрагивающим голосом. Позволь мне договорить. О нас. И о тебе. Я не успела сказать все, что хотела. Хорошо? Герман покорно кивнул, обнимая ее лицо руками и преданно заглядывая в ее заплаканные глаза. - Так вот, - тяжело дыша, продолжала ОНА. - Даже если бы ты ничего не сказал, я все равно продолжала бы тебя любить. Может как-то по другому. Но любить. Понимаешь? - Я не умею по другому, - слегка повышая тон, быстро ответил он. - Я не умею говорить по другому. Я не умею молчать по другому. И, наконец, я не умею любить по другому. Даже сейчас. Когда я во многом стал другим. Я все равно не могу по другому. Ты меня за это простишь, милая? Пожалуйста... Девушка не ответила. Все, что ОНА сделала - это был горячий и страстный поцелуй. В нем было все: бесконечная любовь, вера, преданность, понимание и искренность. Не было в нем только сомнения и страха. Герман с большим трудом отпустил от себя девушку и неуклюже, слегка покачиваясь из стороны в сторону, встал на ноги. Девушка поспешила подняться вслед за ним и робко прижалась к его плечу.

Часть третья

КОГДА ЗАЖИГАЮТСЯ ЗВЕЗДЫ

Глава двенадцатая. Мир, в котором каждый счастлив по своему?!

Густая пелена тумана медленно растекалась по Городу Бесконечных Грез, уверенно вытесняя собой обжигающую прохладу и суматоху прошедшей ночи. Герман одиноко бродил по берегу заросшей камышом и осокой речки, изредка сам с собой разговаривая и самозабвенно жестикулируя при этом руками. Время от времени он беспечно усаживался на траву, в тень густого кустарника из плакучих ив, и, обхватив колени руками, начинал разглядывать сквозь прозрачную воду илистое речное дно. - Вот там, за моей спиной, - в задумчивости бормотал он себе под нос, мой дом. Самый обычный дом. Дом, которого у меня никогда не было. В этом доме та, которую я искал всю свою жизнь. И вот, наконец, нашел. И она меня любит. Любит, даже несмотря на то, что я, Герман Леваневский бессовестный авантюрист и обласканный славой циник, этого не заслуживаю. А еще, у меня теперь много новых друзей. Настоящих друзей. Приятных и милых. С которыми просто интересно общаться, разговаривать, делиться своими проблемами и радостями. Друзей, которые не ждут от меня подвигов и самопожертвования... Герман небрежно присел на корточки возле самой воды и неуверенно прикоснулся к ее зеркальной поверхности пальцами. "Любой другой на моем месте, уже давно был бы счастлив и с благодарностью принял бы то, что ему так великодушно подарила Судьба, - продолжал он копаться в ворохе своих сбивчивых мыслей. - Другой - может быть и принял . А вот я сам, Герман Леваневский, почему-то не нахожу себе места от сомнений." Герман поискал в густой траве подходящий камешек, крепко зажал его в своей ладони и выверенным до автоматизма движением запустил его в сторону речки. Камешек изящно заскользил по воде, оставляя за собой расходящиеся в стороны всплески, и метрах в трех от берега с громким бульканьем пошел на дно. Герман потянулся за следующим камешком, но почему-то передумал. Он медленно поднялся на ноги, повернулся к речке спиной и быстрым шагом направился в сторону дома.

Дом был большим и утопал в густой и пышной зелени самых необычных растений. Это был самый настоящий дом. С крыльцом, деревянной верандой, массивными и почерневшими от времени лестницами и архаичным балкончиком на втором этаже. Из всех достижений цивилизации 23-го века в Доме были только "Стереовизор" и "Видеофон". А еще маленький персональный Суперком Германа, с которым тот ни за что не хотел расставаться. Стараясь как можно меньше шуметь и привлекать к себе внимание, Герман на цыпочках поднялся на крыльцо дома. И, приглушенно скрипя половицами, устремился на второй этаж. Девушки в спальне не было. Ее одежда была в беспорядке разбросана по комнате и еще дышала теплом и очарованием своей хозяйки. Герман растерянно выглянул в окно. - От чего, почему, ничего я не пойму..., - донеслось до его ушей ее громкое и веселое пение. Голос девушки звучал из глубины сада, бурлившего многоголосым гомоном птичьей возни и пьяным ароматом цветов и душистой зелени. Время от времени он прерывался громкими водяными всплесками и монотонным гулом водопада. Герман тряхнул головой, с трудом удерживая себя от того, чтобы окликнуть девушку и немедленно присоединиться к ее беззаботной компании. Но, взяв себя в руки и снисходительно улыбаясь, он отошел от окна и неуклюже плюхнулся в кресло перед "Стереовизором". Хрустальный шарик покорно заискрился зеленоватым сиянием, быстро сменившимся калейдоскопом голографических образов и виртальных сюжетов. Герман устроился в кресле поудобнее, похрустывая суставами пальцев и пытаясь таким образом сосредоточиться.

Как-то вдруг Герману показалось, что на него кто-то пристально смотрит. Смотрит вполне дружелюбно и даже пытается окликнуть. И еще. Он готов был поклясться на чем угодно, что видит перед собой, сквозь виртуальную пустоту и безмолвие "Стереовизора", четкие контуры незнакомого ему звездолета. - "Пер-во-про-хо-дец" - прочитал он по слогам светящуюся борту корабля надпись. - Лейтенант, какими судьбами? - бодро, хотя и с легким сарказмом в голосе, поприветствовал его капитан-лейтенант. -Что занесло вас в наши края? И где вы так долго пропадали? - Где, где, - в сварливой манере вторил ему бортинженер. - Ясное дело, где! Будь я на вашем месте, лейтенант, я бы вообще не обращал на нас, простых смертных, ни малейшего внимания... Эх, везет же некоторым... - Вот, командир, скажи, ты все знаешь... Почему самые очаровательные девушки всегда влюбляются только в пилотов, а? Причем, исключительно в лейтенантов? Чем, например, я хуже? - Слабодан не на шутку разошелся и в сердцах стукнул по корпусу своего корабля кулаком. - Ну чем? Тем, что "технарь", а не пилот? Не-е-е! Это не убедительно. Тем, что уже капитан, а не лейтенант? Тем более. Ну чем же тогда? - Тем, что болтаешь много, - с наигранной строгостью, пошутил Бойко. Болтаешь много, а толку от тебя никакого ! - Это точно, болтать он любит, - неожиданно раздался за спиной Германа задорный и жизнерадостный голос девушки. - А толку, действительно, никакого... - Ну вот, все на одного, да, - насупив брови, биделся Слабодан. - Нет чтобы что - то приятное сказать, так сразу в критику... Так каждый может ... Бортинженер весь нахохлился, грозно и вместе с тем забавно надул щеки и уже через мгновение взорвался громким и неподдельным хохотом. - Я действительно очень рад вас видеть, Герман, - между тем продолжал капитан-лейтенант.- Ну, а про Настеньку я, вообще, молчу. Каждая моя встреча с ней - для меня праздник. - И для меня тоже, - поспешил поддакнуть своему командиру бортинженер и вновь сконцентрировал свое внимание на Германе: - Как вам наш корабль, а, Герман? Не правда ли, в галактике больше нет звездолетов изящнее и совершеннее нашего "Первопроходца"? - Не знаю, как там насчет изящества, - фыркнул ему в ответ Бойко, - но то, что в Галактике больше нет таких хвастливых и, к тому же, бездарных бортинженеров, как капитан Дружич, так это уж точно ! - Что вы на меня все время наговариваете, командир, - ловко попался на удочку Слабодан, принимая шутку капитана-лейтенанта за чистую монету. Ну ошибся я пару раз... С кем не бывает. Обычное дело. Ну не углядел я за этими чертовыми аэродинамическими обтекателями. Что же мне теперь, сквозь землю провалится, да? Бортинженер отчаянно замахал руками и в сердцах пнул ногой так ненавистные ему серебристые крылышки звездолета. - Ну, сквозь землю ты, конечно, не провалишься, - многозначительно осадил его Бойко. - Но на орбите Регула*, причем в гордом одиночестве, месячишко-другой ты у меня поболтаешься. Сам виноват. Тебя никто за язык на Плутоне не тянул. Сам не углядел, сам принял звездоле, теперь сам же и будешь за свою безалаберность расплачиваться. Правильно я говорю, а, лейтенант? На твоем-то, небось, корабле все как с иголочки. Хотя ты всего лишь и пилот. - Черт его знает, что на этом моем корабле "с иголочки", а что нет, - не ожидая подобного вопроса, проговорился Герман и на всякий случай поспешил все перевести в шутку. - А вообще-то, мой "Иуда" сам как "иголочка "... Так что, сам черт ногу сломит, чтобы разобраться в том, что в нем и как должно выглядеть. Но вот что касается аэродинамических обтекателей, то, по-моему, их там просто нет?! - То есть как нет? - в один голос удивились командир и бортинженер "Первопроходца". - А как же тогда им вообще управлять в планетарном пространстве? - А никак. Не надо совать свой нос куда не следует, и все, обезоруживающе просто ответил Герман и постарался сменить тему разговора. - А вот ваш "Первопроходец", если честно, мне действительно нравится. Вот только, никак не возьму в толк, где у него расположена противометеоритная ловушка? - Э, брат, ты попал в самую точку, - оживился бортинженер. Его глаза вспыхнули. И, с нескрываемым чувством гордости за свой уникальный корабль, бортинженер начал сбивчиво объяснять Герману, что такое "плазменный" экран и почему он в сто раз надежнее любой из известных земным инженерам противометеоритной защиты. Герман слушал бортинженера молча. Иногда и, по его мнению, в нужном месте он понимающе кивал и задавал наивные и глупые с точки зрения Слабодана вопросы. Наконец его терпение лопнуло, и он не совсем тактично перебил не на шутку разошедшегося бортинженера. - Капитан, - твердо произнес Герман, обращаясь уже к Бойко. - Вы что-то говорили про Регул? Вы собираетесь покинуть транссфер и стартовать туда на "Первопроходце"? - Транссфер?! - озадаченно переспросил Германа звездолетчик и недоуменно пожал плечами. - Вы говорите загадками, Герман. Мне по поводу транссферов ничего не известно?! - То есть, - в свою очередь опешил Герман. - Вы хотите сказать, что...?! - Ничего я не хочу сказать. Я вообще не люблю забивать свою голову разной ерундой. И вам Герман, не советую. Ведь мы же с вами серьезные люди, ведь так? Наше дело - водить звездолеты к неведомым мирам ! - гордо произнес капитан-лейтенант, задорно улыбаясь и подмигивая Герману левым глазом. Между прочим, о звездах !? Что вы думаете по поводу того, чтобы составить мне со Слабоданом компанию и поучаствовать в нашей экспедиции к Регулу? А? Мне как раз не хватает второго пилота! Тем более такого опытного, как вы? А то, знаете, все эти суперандроиды Грывы, коих он пообещал мне в качестве команды, что-то меня не прельщают. Есть в них что-то не человеческое. А что именно, не пойму?! Ну так как, лейтенант ? По вашим глазам вижу, что вы согласны?! Ведь так? - Мы подумаем, - сделав ударение на слове "мы", ответил Герман и в легком замешательстве повернулся в сторону девушки. - А ты что скажешь на этот счет, милая? Девушка преданно прижалась к его плечу и уже было открыла рот, собираясь ему ответить, когда в активной зоне "Видеофона" неожиданно возникли смутные контуры их нового собеседника.

- Рада вас приветствовать, дорогие мои Герман и Настенька, - голосом Даяны Ивановой прощебетал "фантом", уверенно приобретая форму и контуры своей грациозной хозяйки. - Надеюсь, я не слишком бестактно вторглась в вашу беседу, господа? произнесла Даяна уже в адрес экипажа "Первопроходца", элегантно расправляя плечи и ослепительно сверкая улыбкой при этом. - На всякий случай, приношу вам свои извинения. Но у меня для вас всех экстренное сообщение. Так что, господин Бойко, вынуждена оторвать вас от вашего незабвенного "Первопроходца" и предложить вам немедленно отправиться вместе со Слабоданом в город Бесконечных Грез. Все остальные, за исключением академика, уже в сборе. Мы ждем только вас и, разумеется, Германа с Настенькой. Тем более, что... Даяна многозначительно сверкнула глазами в адрес Германа, застенчиво прикусила губу и только после этого закончила фразу: - Пусть это все будет для вас сюрпризом ! - Терпеть не могу сюрпризов ! - проворчал ей в ответ Бойко, недовольно морщась, закатывая глаза и бестактно отворачиваясь в сторону. Даяна вызывающе фыркнула, перевела свой взгляд со звездолетчиков на Германа с девушкой и сдержано добавила: - Значит так. На все про все у вас ровно полчаса. Дорогу к Куполу Встреч вы все знаете. Настоятельно всем рекомендую воспользоваться "0"-пространственным транспортером. Ходят слухи, что у Грывы вновь сбежала и бесцельно бродит по городу очередная дюжина его неудавшихся киборгов. Никакой опасности для нас, людей, они не представляют. Но твари они получились на редкость назойливые и бесцеремонные. Кроме того, Грыва что - то темнит с тем, как они на самом деле выглядят. Так что, если вы все же решитесь отправиться в город на гравикаре, будьте готовы ко всему. Очень может быть, что по дороге вам попадется пара двуногих и к тому же разговаривающих муравьев или, того хуже, серебристые осьминоги с улыбкой "Монны Лизы". У меня пока все. Мы вас ждем. Конец связи. Даяна вежливо помахала всем на прощанье рукой. И ее голографический "фантом" в одно мгновение "схлопнулся", не оставив после себя даже легкой дымки. - А, да ну его...,елки-палки! - бросил ей вслед Бойко, в сердцах размахивая руками и скороговоркой бормоча себе под нос самые крепкие из известных ему ругательств. - Ну когда весь этот бардак наконец закончится!? Нет чтобы дать человеку спокойно позаниматься своим любым делом. Так нет же! То, значит, эти дурацкие собрания... То лови с утра до вечера этих проклятущих "упырей" Грывы по всему городу... То, значит, делись со Светланой своими воспоминаниями из прошлых жизней... То еще что-нибудь приключится... Например, мой незабвенный бортинженер в очередной раз пережжет гелиевые ускорители... Голограмма Бойко раздраженно закряхтела и неуклюже вывалилась из активной зоны "Видеофона ", быстро теряя форму и четкие очертания. - Не было такого, шеф ! Не было, говорю ! - обиженно забубнил ему в ответ Слабодан, устремляясь вдогонку за свои командиром. Герман отошел от потухшего экрана "Видеофона" и чисто автоматически выглянул в окно. Гравикар был на месте. Его черный, идеально отполированный корпус ярко сверкал на солнце и выглядел несколько нелепо на фоне буйства зеленой растительности. - Ну, что будем делать? - в задумчивости произнес Герман, поворачиваясь к девушке лицом. - Отправимся в город на гравикаре? Или, все же, воспользуемся советом Даяны? - Как ты скажешь, так и сделаем, - быстро ответила та. - Хотя, если честно, я бы все же предпочла гравикар. Девушка смутилась и по ее лицу заскользила легкая тень робости и сомнения. - Гравикар все таки как-то привычнее, - пояснила ОНА, старательно скрывая свою неуверенность. - А потом, ты же еще не видел город во всей его красе. Я тебе его с удовольствием покажу. Только не говори об этом Даяне. Она может обидеться. Она сама любит показывать город его гостям. Это ведь все она придумала: и сам город, и окружающий его пейзаж и даже эти милые облака над горизонтом. До нее здесь ничего, или почти ничего, не было. Только серые скалы, морской прибой и хмурое пасмурное небо над головой. А еще типовой и до банальности примитивный поселок колонистов. Это было то единственное, если не считать "Первопроходца", что осталось нам в наследство от великой земной цивилизации. А потом появился Великий Ю-КУ. И они втроем, вместе с академиком и Даяной придумали и создали из пустоты Город Бесконечных Грез. - Даже так?! - вызывающе переспросил Герман, обескуражено вскидывая брови и едва заметно бледнея от неожиданности. - Ты что-то сказала про Землю. Если я тебя правильно понял, со всем Земным человечеством случилось нечто неожиданное и, как мне кажется, даже страшное? - А ты разве не знал об этом? - в свою очередь удивилась девушка, отчаянно хлопая ресницами и недоверчиво заглядывая Герману в глаза. - Ах, да, конечно. Я же совсем забыла, - воскликнула она, виновато покусывая ногти. - Это все случилось прямо перед твои прибытием на эту планету. Между прочим, мы назвали ее Террой. Вначале у нас отключились все маяки. А затем мы еще к тому же получили тревожное сообщение с Плутона. Оно было очень сумбурным и неразборчивым. Мы не сразу поняли, что это сигнал бедствия. Хотя, буквальное через каждое слово в этом сообщении, мы наталкивались на страшную аббревиатуру "SOS". А еще через сутки в небе, над нашими головами, ослепительно вспыхнула и запылала Сверхновая звезда. Как раз в том секторе Галактики, из которого мы прилетели. И в котором прежде располагалась наша Земля. И тогда мы поняли, что все кончено. Очень может быть, что мы теперь последние люди в всей этой Вселенной. С этим уже теперь ничего не поделаешь. Есть правда маленькая надежда на Регул, куда так рвется наш уважаемый капитан... Там ведь тоже в свое время была земная колония... Но по мнению Великого Ю-КУ планетной системе Регула тоже должно было сильно достаться от Сверхновой. Так что, вероятность того, что мы найдем там живых людей, очень невелика. -Чушь какая-то !- нетерпеливо перебил девушку Герман, отчаянно встряхивая головой. - Не может этого быть. Я не получал никаких подобных сообщений вплоть до самого входа в Транссфер. А потом, если мы все в транссфере, то как вы могли видеть над своей головой Сверхновую? Ведь свет звезд сюда не проникает?! Не говоря уже о позывных "маяка"?! - Ты что-то путаешь, милый, - уверенно возразила ему девушка. - Мы всего лишь на маленькой, заброшенной среди бездны звезд, планетке. А что касается Транссферов, о которых ты постоянно твердишь, то это было всего лишь неудачное научное предположение академика. И не более того. Просто гипотеза. Которая, как выяснилось, совершенно безосновательна. На самом деле, никаких транссферов в природе не существует. Иначе Великий Ю-КУ о них бы обязательно знал. Ведь его цивилизация на несколько порядков древнее нашей. Но и они никогда не сталкивались с транссферами. - Неужели? - недоверчиво переспросил Герман, не в силах поверить во все им услышанное от девушки. - Неужели? - вновь повторил он в задумчивости, прежде чем твердо и решительно добавить. - Хорошо! Я бы очень хотел, в этом случае, выслушать нечто подобное от самого академика. Остальное может и подождать. Думаю, наши друзья за это на нас не обидятся. Герман резко встал и быстрым шагом направился к выходу из комнаты. - Мы немедленно едем к академику, - бросил он через плечо, спускаясь вниз по лестнице на первый этаж дома. - Хотя, если хочешь, то я поеду к нему один?! - Нет, нет, зачем же, - воспротивилась та, - я поеду с тобой. Тем более, что ты все равно не знаешь дорогу. Я тебе ее, как раз, и покажу. Неужели ты предпочтешь меня этому железному автопилоту, господин лейтенант. - Ладно уж, поехали, - миролюбиво согласился Герман, галантно открывая перед девушкой дверцу гравикара. - Только, пожалуйста, не учи меня, как этим "драндулетом" управлять. Хорошо?...

Дмитрий Николаевич был всецело погружен в свою работу. Он нервно прохаживался перед огромным хрустальным яйцом и безжалостно теребил пальцами скудную растительность на своей голове. Все пространство вокруг "светила" науки, было уставлено всевозможной аппаратурой: датчиками, мнемосуфлерами, стеровизорами, суперкомами, прозрачными шарами с кипящим в них веществом или пенящейся жидкостью и другими серебристыми шедеврами научно-технической мысли. О которых ни девушка, ни тем более Герман не имели ни малейшего представления. Время от времени академик без видимой причины менялся в лице, начинал затравленно крутить головой из стороны в сторону, срывался на раздраженный крик и, иногда, даже на рассерженный топот ног в адрес своих неутомимых и начисто лишенных эмоций киборгов. Те, несмотря на свою "природную" невозмутимость, тут же бросались со всех ног исполнять очередное распоряжение своего "босса", начинали отчаянно суетится и мешать друг другу. Дмитрий Николаевич был настолько погружен в себя, что не сразу обратил внимание на нежданных гостей. Герман так и не решился его окликнуть, посчитав подобный свой поступок бестактным. Вместо этого, он с девушкой крадучись, робко и осторожно, переступили порог лаборатории и неподвижно замерли за спиной академика. Прошло не меньше минуты, прежде чем "светило" неземной науки медленно обернулся и немигающим взором уставился на пришельцев. - А, это вы, мой юный друг?! - пространно улыбаясь, произнес он почему-то в адрес одного Германа. - Здравствуйте, Дмитрий Николаевич, - чуть-чуть обиженным тоном напомнила о себе девушка. - Мы вот решили вас навестить и узнать как дела. А еще, мы тут с Германом кое о чем поспорили и... Ничего, что мы так вот, без приглашения? - Да, да, конечно. Я вам, Настенька, всегда рад, - рассеяно ответил профессор, протягивая Герману руку. - Я всегда к вашим услугам. Тем более, что вы очень даже вовремя. Кажется, я уперся лбом в непрошибаему стену и... - О чем вы, Дмитрий Николаевич? - вежливо поинтересовался Герман, пожимая протянутую ему руку. - Кстати, если не секрет, чем вы тут занимаетесь? И что это все значит? Герман резко взмахнул рукой и сделал пальцами изящную спираль. Давая тем самым академику понять, что его последний вопрос прежде всего обращен к загадочному нагромождению оборудования и приборов. Академик многозначительно усмехнулся и, не без гордости, ответил: - Это все, - академик, как бы между прочим, передразнил жест Германа, всего лишь моя скромная Пи-Си-Пи лаборатория. Если бы не Великий Ю-КУ, сам бы я, конечно, никогда до этого не додумался. А вот чем я занимаюсь это длинная история. В двух словах ее не расскажешь. Хотя, может быть, вы когда-нибудь на Земле и слышали о "концептуальной" науке. Правда, там все мои коллеги, мир их праху, называли это мое увлечение не более чем чудачеством... Или, хуже того, старческим маразмом. Академик поморщился и с чувством искреннего наслаждения принялся теребить пальцами свою роскошную бороду. - Как жаль, что их со мной теперь нет, - вновь заговорил он, самодовольно улыбаясь. - Вот бы я тогда позабавился над их примитивным подходом к естествознанию. Потому что то, чем я сейчас занимаюсь, дает мне на это право. Если бы только они хотя бы часок провели рядом с моим генератором пространства, спеси-то у них поубавилось... - Ну ладно, хватит беспочвенной лирики! - поспешил вернуться к делу академик. - Ну, так о чем таком важном вы поспорили, мои юные друзья? - О транссферах! - скороговоркой выпалила ему в ответ девушка, смущенно опская глаза. - О транссферах?! - удивлению академика не было предела. - С чего это вдруг в ваши юные головы пришла такая дурацкая тема для разногласий? Вы, наверное, решили надо мной подшутить, не так ли? - Ничего подобного, уважаемый академик! - возмутился Герман. - Это действительно важно. Неужели вы не понимаете?! С нами что-то происходит. И виной тому, судя по всему, транссфер...или...!? Герман запнулся, отчаянно путаясь в разноголосице своих мыслей и чувств. - А может во всем происходящем виноваты мы сами? - неожиданно сорвалось у него с языка. Он мертвенно побледнел и до крови прикусил губу. - А вы, однако, романтик, мой юный друг, - с искренним любопытством и некоторым разочарованием в голосе произнес академик. - Вы меня удивляете. Никогда не думал, что такие люди, как вы, способны хоть в чем-то сомневаться. А уж тем более высказывать это вслух ! Вы первый военный, которого я так до сих и не могу понять до конца. Вы просто и бесцеремонно ломаете все сложившиеся стереотипы. Сдается мне, что вы никогда не умели точно и беспрекословно выполнять приказы, и уж тем более их отдавать самому. По-моему, вы немножко ошиблись при выборе вашей профессии, господин лейтенант. Я не прав? - Правы вы или нет, это уже не имеет значения! - беззлобно огрызнулся Герман. - Однако, мы немножко отвлеклись от темы. Ну, так что вы думаете насчет транссферов? - Ровным счетом ничего, дорогой Герман. Я вообще о них не думаю. У меня есть более важные темы для размышлений, - академик перевел свой взгляд с Германа на свой незабвенный "генератор" пространства и продолжил: - Вот, к примеру, вы знаете что это такое, а? - По крайней мере, догадываюсь, - схитрилил Герман. - Но все же я предпочел бы закончить наш разговор о транссферах. - Если вы не перестанете постоянно произносить при мне это бессмысленное словосочетание, мы с вами однозначно поссоримся ! - неожиданно вскипел от негодования академик. - Ну да, как-то пришла мне в голову эта дурацкая идея... Было такое, чего скрывать. Но ведь никто же из нас не застрахован от ошибки, не правда ли? А это была всего лишь моя минутная слабость. И стоит ли ей придавать такое значение?! Я уже сам давно забыл про эту свою наивную гипотезу... И больше не хочу разговаривать на эту тему ! Академик насупился и обиженно посмотрел на Германа. Герман, в свою очередь, раздраженно хмыкнул, но идти на попятную и уступать академику даже не собирался. - Ну ладно, если для вас это так уж важно, - академик поморщился, как бы глотая горькую, но, в тоже время, необходимую для пользы дела пилюлю. Если вы так настойчиво желаете узнать мое мнение по поводу гипотезы "транссферов", что ж извольте. Данная гипотеза, к возникновению которой я, увы, имею самое что ни на есть прямое отношение, абсолютно безосновательна ! Причем не только с научной, но также и с эмпирической точек зрения. Никаких транссферов в природе не существует. И не может существовать в принципе. Этого просто не может быть, потому что не может быть никогда. И поверьте мне, мой юный друг, транссферы - это всего лишь неудачный плод моего богатого воображения. Нонсенс, если хотите! И лично я, академик Вильяминов, абсолютно уверен в истинности всего только что мною сказанного! Тем более теперь, после моей встречи с Великим Ю-КУ и знакомства с теми фантастическими достижениями, которых добилась цивилизация его планеты. - Ну что, договорились, - скороговоркой добавил он. - К черту всю эту антинаучную мистику и, как говорится, займемся серьезными вещами...?! - Нет, не договорились, Дмитрий Николаевич, - продолжал упрямо стоять на своем Герман. - Во-первых, это никакая вам не чушь ! "Транссферы" уже давно открыты и хорошо изучены, и, между прочим, в основном благодаря вам ! Академик насупился и обиженно посмотрел на Германа. - Вы первый, от кого я это слышу, молодой человек, - мрачно произнес он. Ну и как это все выглядит, в таком случае? - То есть?! - опешил Герман. - Вы же сами мне объясняли концепцию вашей собственной теории "транссферов". -Что-то я этого не помню, - растерянно вставил академик. -И что же я еще вам говорил по этому поводу? - Вы говорили про то, что в "транссферах" начисто отсутствует понятие пространства и времени ! - не унимался лейтенант, уже устав удивляться странной, если не сказать, подозрительной "забывчивости" Вильяминова. Что если нет пространства... значит нет движения и взаимодействия элементарных частиц материи между собой. Да, в общем-то, наверное, не может быть и самой материи... В том виде, в котором мы ее воспринимаем на Земле. Разве что виртуальная память о ней. Ну там "остаточные" призраки ?! Может быть алгоритмический каркас?! Может быть часть энергетической оболочки... Ну я не знаю, это все мои предположения. Причем предположения откровенного и беззастенчиво наглого дилетанта... ! - Наверное, я говорю полную чушь, Дмитрий Николаевич? - Герман запнулся и выжидающе посмотрел на академика. Он был готов к любому, даже самому беспардонному его ответу. - Нет, нет, что вы, Герман. Прошу вас, продолжайте, - академик отчаянно замахал руками, тщетно пытаясь сохранить на своем лице невозмутимое выражение. - Все, что вы говорите, звучит более чем интересно. И главное стройно и абсолютно логично. Прошу вас, продолжайте. - Хорошо, - согласился Герман, несколько обескураженный реакцией академика на его, как ему казалось, искренние словоблудия. - Так на чем я остановился? Ах, да... Значит, в транссфере, а главное, в том мире, в котором мы оказались и который я бы назвал "мертвой зоной " Вселенной, материи быть не может. Что же тогда здесь есть? Правильно, пустота. Абсолютная пустота. То, есть просто ничего нет. А если ничего нет, то и никакой структуры у этого "ничего" быть не может. Пустота, она и есть пустота. Полное отсутствие "всего" и "вся" ! - Но так же не бывает, молодой человек! - чисто по-детски взмолился академик, в отчаянии хватаясь за голову. - Вы же знаете, что в мире ничего "абсолютного" быть не может ! Даже "идеальный" вакуум - это всего лишь неудачная физическая модель. То есть то, чего нет на самом деле. Мы, ученые, его просто выдумали. Выдумали для того, чтобы не тратить попусту время на познание истин, которые нам пока не под силу. "Идеальной" пустоты просто не может никогда существовать. В ней всегда что-то, но должно быть. Иначе... - Вот, - торжествующим голосом перебил его Герман. - Вы сами, Дмитрий Николаевич, и ответили на свой вопрос. Полностью с вами согласен, ничего абсолютного в Природе не бывает. Как не бывает "последней" точки у бесконечности. А если, в этой пустоте хоть что-то есть, то она уже не пустота. А если она не пустота, то это уже нечто " новое". И это нечто "новое", раз уж мы о нем знаем, имеет право на то, чтобы быть. Ведь так?! - Может и так ! - с готовностью, но без уверенности, подтвердил профессор. - Ну вот и все, - подытожил Герман, переминаясь с ноги на ногу и чисто автоматически обращаясь к девушке за поддержкой. - Ведь все обстоит именно так, милая? - Я ничего не поняла. Извини?! - честно призналась она. - Похоже, что я тоже?! - повторил вслед за ней академик, переходя на сбивчивое бормотание себе под нос. - Об этом надо всерьез подумать. Очень серьезно подумать. Может даже, кое о чем поговорить с Великим Ю-КУ. Вдруг у него будет хорошее настроение и он согласится обсудить со мной эту тему. Хотя, конечно, вряд ли. Даже если он что-то и знает, то никогда это прямо не скажет. Потому что, по его манере общаться, это будет ниже его достоинства. Но попробовать стоит. Чем черт не шутит? Глядишь, мне удастся после всего этого воспроизвести в моем "генераторе" пространства нечто похожее, а? Пока же, честно признаться, приходится заниматься всякой ерундой. Ну там моделировать звезды, "черные дыры", пылевые туманности и всякую остальную дребедень. А так бы хотелось сделать что-то ну очень необычное и важное... Академик повернулся в сторону своего незабвенного хрустального яйца и тупо уставился в его мерцающие недра. С головой уйдя в свои мысли, он потерял всякий интерес с своим гостям и в глубокой задумчивости забубнил что-то, наподобие молитвы: " Да, конечно. Почему я сразу об этом не подумал. "Мертвая зона" Вселенной?... Транссферы?...Почему бы нет?.... Что-то здесь не стыкуется..." - Ладно, пошли. Кажется, я и так наговорил Дмитрию Николаевичу слишком много лишнего, - грустно произнес Герман, беря девушку за руку и оставляя академика наедине с самим собой. - Но очень хочу надеяться, что все мои усилия вернуть ему его самого не прошли даром.

Гравикар бесшумно скользил по оранжевой поверхности "трассы", слегка заваливаясь на бок при виражах и быстро набирая скорость на прямых отрезках дороги. Герман, уткнувшись подбородком в штурвал, вновь и вновь прокручивал в своем мозгу весь их разговор с академиком. Чем дольше и упорнее он этим занимался, тем менее понятной становилась для него истинная суть происшедших событий. "Да, конечно, - думал он про себя, - академик мог и не знать про то, что с того момента, как он покинул Землю, многое изменилось на межзвездных трассах. "Транссферы" уже давно утратили для землян ореол таинственности и мистики. А что касается самих звездолетчиков, то для них "транссферы" вообще стали чем - то рутинным, обыденным и в общем-то безынтересным. Так, сложный этап межзвездного пути - и не более того. Туннели, соединяющие острова и материки Галактики. Туннели, без которых вряд ли возможна дальнейшая колонизация Вселенной. И, в то же время, туннели, в которых нет места для ослепительного блеска звезд и пурпурного сияния далеких миров и галактик. Туннели, в которых все человеку чуждо и незнакомо. Где ему нечего искать. Где никогда не встречаются друг с другом звездолеты. Где не бывает пылевых смерчей и взрывов сверхновых. Где у человека нет и не может быть свободы выбора пути. " Герман поморщился и в отчаянии тряхнул головой. Наверное, первый раз за всю его жизнь он чувствовал себя полным идиотом. Его совершенный мозг и прежде никогда не изменявший ему рассудок уже более не составляли единого целого. Каждый из них как бы действовал самостоятельно, опрометчиво пренебрегая логикой и жизненным опытом. Первый - как заправский арифмометр, как всегда уверено раздавая команды всем частям организма и жестко контролируя их исполнение. Второй самозабвенно блуждая в потемках, порождая яркие, но безжизненные образы. А вместе, они безжалостно рвали на части душу и сознание своего хозяина, пробуждая в ее недрах бесчувственное и циничное существо.

Герман не сразу понял, что случилось. Город возник перед его глазами, в буквальном смысле слова, из ничего и, главное, неожиданно, сразу и со всех сторон. Он ворвался в сознание лейтенанта голубоватой дымкой испарений, клочьями поднимавшихся к небу. Стройными рядами серебристых построек. Приглушенным рокотом машин и механизмов. До боли знакомым шумом и гомоном людской толпы. Пресным ароматом холодного воздуха, фейерверком запахов и яркого солнечного блеска. Герман чисто инстинктивно отпрянул назад, полностью теряя контроль над гравикаром. В тоже мгновение, панель управления машиной заискрилась разноцветными огоньками. Раздался приглушенный свист гидравлики и систем экстренного торможения. "Автопилот" забубнил в динамиках нечто нечленораздельное в адрес водителя и нервно защелкал своими тумблерами. Наконец, гравикар судорожно вздрогнул и неподвижно замер посредине оранжевой трассы. - Кажется, приехали, - мрачно пробурчал себе под нос Герман, скрещивая на груди руки и глупо улыбаясь в адрес девушки. Та ничего не ответила, растерянно щурясь и оглядываясь по сторонам. Герман решительно выбрался из гравикара, присел на корточки рядом с его разогретыми "драйверами" и дымящимися от перегрузки и всецело погрузился в созерцание городских окраин. - Это и есть ваш город? - произнес он в адрес девушки сдержано и разочаровано. - Нет, это как раз твой город. Город, который ты ожидал увидеть и не более того, - страстно возразила та, вслед за Германом выбираясь из машины на свежий воздух. - То есть?! - озадаченно переспросил он, удивленно вскидывая брови. -Ты хочешь сказать, что мы сбились с пути и попали совсем не туда, куда хотели ? Где же тогда настоящий Город Бесконечных Грез? Неужели мы заблудились?! Девушка многозначительно улыбнулась, прежде чем ответить. - Понимаешь, милый, все что ты видишь, всего лишь плод твоего собственного воображения, - пояснила она причину своей улыбки. - Во-первых, потому, что здесь не существует случайных дорог. То есть, для каждого из нас здесь существует только одна единственная дорога, которая всегда ведет к нами же намеченной цели. Во-вторых, Город - это не совсем то, что ты думаешь... Как бы тебе это объяснить. Ну, в общем, Город - это всегда то, что мы ожидаем от него получить. Если нам нужен покой и умиротворение, то в этом случае Город оказывается для нас чем-то родным, до боли знакомым и близким. Если нам становится скучно - Город тут же подлаживается под наши настроение и чувства, расцветая калейдоскопом самых необычных пейзажей и архитектурных композизий. Если же мы оказываемся в городе по делу, то он немедленно становится именно таким, чтобы не отвлекать нашего внимания и не мешать нам в наших делах. По этой причине у каждого из нас здесь есть свой собственный Город. Именно тот Город, который мы любим. Именно тот Город, который мы знаем. Именно тот Город, в котором каждому из нас по отдельности нравится жить. Теперь тебе понятно? Герман чисто автоматически кивнул, с трудом скрывая на своем лице недоверие к словам своей спутницы. Он медленно встал и вернулся в машину. Девушка поспешила вслед за ним, обиженно надув губки и фыркая на ходу. - Ты мне не веришь, да?! Ведь не веришь же, признайся? - не унималась она. - Почему же, верю, - уверенно соврал Герман, запуская двигатель гравикара и всем своим телом наваливаясь на штурвал. - Почему я должен тебе не верить? С какой это стати тебя меня обманывать? - Нет, все же ты мне не веришь ! - в отчаянии завизжала девушка, чутко уловив фальшь и лицемерие в голосе Германа. - Хорошо же я тебе все докажу. Пусти меня пожалуйста за штурвал и ты сам во всем убедишься. Только, пожалуйста, закрой глаза и ни о чем меня больше не спрашивай. Обещаешь? - Хорошо, - покорно согласился Герман, передавая девушке штурвал и демонстративно прикрывая глаза ладонью. - Я ничего не вижу, ничего не слышу и ни о чем не спрашиваю. Гравикар резко рванул с места и протяжно загудел всеми четырьмя двигателями. Чудовищная перегрузка обрушилась на Германа, безжалостно размазывая все его тело по пилотскому креслу, и заставила его на мгновение пожалеть о том, что он дозволил девушке управлять машиной. Герман устремился вперед, но силы гравитации оказались намного могущественнее его собственных. Ему больше ничего не оставалось, кроме как покорится своей участи. Но все же он оказался верен себе и, робко приоткрыв искусственную завесу перед своими глазами, беззастенчиво уставился в ветровое стекло гравикара Гравикар с бешенной скорость мчался по городу. Но это уже был совсем другой город. Город из мрачного стекла и металла. Город без улиц и площадей. Город без теней и солнечного света. Город, чем-то напоминавший детский конструктор, собранный неумелой рукой из подручного хлама: бесчисленных труб, эстакад, пирамид, шаров и кубиков. - М-да, что-то мне здесь не очень нравится, - сорвалась с языка Германа неосторожная фраза. - Что-то я не могу себе представить, как среди всего этого могут жить люди. - Ты же обещал не подглядывать, - огрызнулась ему в ответ девушка. - Я уже сам жалею о том, что не сдержал своего обещания, - попытался хоть как-то оправдать свое вероломство Герман. - Если мы оказались в технократическом аду, то я себе его именно так и представлял. Хотя, что-то не могу взять в толк, почему именно мы здесь оказались. До самого последнего времени, я наивно полагал, что быть в этом мире исключительная привилегия киборгов и помешанных на них кибертехниках. Может вернемся обратно? Оранжевая трасса, пусть даже безжизненная, мне почему-то понравилась больше. Я готов взять все свои слова обратно и больше никогда с тобой ни о чем не спорить. - Неужели, ты чего-то боишься, милый? Ты меня разочаровываешь, "космический волк". Неужели все "космические волки" в реальной жизни настолько трусливы и впечатлительны? - беззлобно съязвила девушка. - Ну, знаешь, это уже слишком ! - не на шутку рассердился Герман. - Шути, шути, но знай меру. У меня тоже есть самолюбие и гордость. Так что, будь добра относится к ним с уважением. - Извини, я, наверное, несколько перегнула палку, да? - смягчилась ОНА, резко сдавая позиции. - Это уж точно, - перешел в контрнаступление Герман, вырывая из рук девушки штурвал и беря власть в свои руки. - Подурачились и хватит. Как здесь можно развернуться и оказаться вновь на оранжевой трассе. Я весь во внимании, мой дорогой штурман. Помниться, кто-то обещал мне показывать дорогу, а не вырывать из рук штурвал и завозить черт знает куда. - Ну ты же сам хотел увидеть город во всех его гранях? - уверенно возразила ему девушка. - Вот, одна из его граней прямо перед тобой. Чего же ты еще от меня хочешь? - Любви и покорности ! Больше ничего, - натянуто пошутил Герман. - Ну, так куда нам дальше ехать? - Мы уже приехали ! - холодно отрезала девушка. - Добро пожаловать во владения Апонаса Никитовича Грывы. Как бы в подтверждение ЕЕ слов гравикар резко свернул с трассы и по немыслимо крутой траектории оказался в ярко освещенном туннеле. Гравикар начал быстро сбавлять скорость, пока совсем не остановился возле стальной, зигзагообразной арки в самом конце туннеля. - Очень необычная конструкция, - вынужден был признать Герман, вылезая из машины и пристально разглядывая арку. - А главное, совершенно бессмысленная и уродливая. Что-то у вашего Грывы не все в порядке с чувством вкуса и меры. Наверное, он очень плохо учился в художественной школе... если конечно, он вообще в ней учился?! - Таким жестоким и циничным ты мне совсем не нравишься, милый ! - перебила его на полуслове девушка. - Апонас Никитович очень приятный и интересный человек. Ты ему даже в подметки не годишься. Особенно, в области всего, что связано с кибернетикой и инженерингом. Просто у него очень неординарный взгляд на мир и его гармонию. Что же в этом плохого? - Да нет, ничего, - ушел в глухую оборону Герман. - Будь по-твоему. Я больше не буду подтрунивать над твоими друзьями. Но все равно мне эта арка, да и весь кибергород твоего Грывы не нравятся ! Девушка сверкнула ему в ответ глазами и устремилась вперед по коридору, ведущему от арки в глубь нависшего у них над головами градостроительного монстра. Герман поспешил вслед за ней, отчаянно спотыкаясь о всевозможные кабели, обломки металлических конструкций и даже целые механизмы, суетливо путающиеся у них под ногами. - Не обращай внимания на "кадавров". Они безобидны, - не оборачиваясь, бросила через плечо девушка, как бы прочитав мысли Германа в адрес бесцеремонно обступивших его со всех сторон механизмов. - Они никогда не нарушают основного закона робототехники: "Машина никогда не может причинить вреда человеку!" - продолжала она с легкой иронией и назиданием в голосе. - Свежо придание, но верится с трудом. - недоверчиво произнес. - На земле, человек тоже всегда считал себя царем Природы. Однако дикие звери, по причине своей неграмотности, не всегда были с ним солидарны по данному вопросу. Голод, как говорится, не тетка. А позавтракать самим "царем Природы", в некотором смысле, даже почетно. Вдруг какое-то странное чувство заставило Германа обернуться и выхватить из кобуры спасительный бластер. То, что предстало его взору, вряд ли могло бы присниться ему даже в самом страшном сне. Он не удержался от соблазна и из-за всех сил надавил на курок. Огненный луч вырвался из его ладоней и с громким шипением разнес на куски фигуру незнакомца. Герман облегченно выдохнул, все еще не в состоянии поверить в реальность происходящего. Между тем, фигура незнакомца вновь возникла из ничего буквально на его глазах. Более того, Герман снова и с ужасом узнал в ней до боли знакомые черты ! Перед ним был... он сам. Именно он, Герман Леваневский, во всем своем блеске и величии. Такой же перепуганный и сжимающий в руках бластер. Между ними двумя не было ни малейшей разницы. Кроме одного "но"... Второй Герман был весь, с ног до головы, из бурлящего металла, сверкал ослепительным блеском и время от времени вспыхивал разноцветными огоньками. - Ну вот, стоит тебя оставить хотя бы на минуту без присмотра, милый, как ты тут же устраиваешь перестрелку. Неважно с кем и не важно по какому поводу, но в кровожадности тебе не откажешь! - бесцеремонно выхватывая из его рук бластер, устремилась ему на выручку девушка. - Это же всего лишь спонтанный "киборг". Ну и что из того, что он так похож на тебя? Просто ты для него оказался наиболее привлекательной матрицей. Зачем же в него сразу стрелять? А? - Пусть себе подыщет другую матрицу для подражания, - прорычал Герман, без особого энтузиазма подчиняясь девушке и выпуская из своих рук оружие. Киборг, как показалось Герману, усмехнулся и неожиданно рассыпался на сотни и тысячи маленьких серебристых шариков. - Так-то оно лучше будет, - удовлетворенно фыркнул Герман, празднуя свою хоть маленькую, но достаточно эффектную победу над искусственным разумом. Как бы в ответ на его реплику, "кадавры" вновь засуетились у него под ногами и уже через минуту весь коридор за спиной Германа и девушки был заполнен толпами кибер-двойников лейтенанта. - Однако, ты пользуешься у "кадавриков" небывалым успехом?! - не удержалась от шутки девушка, сгребая Германа в охапку и увлекая за собой. - С меня почему-то они копии делать не спешат. Если так пойдет дальше, я начну тебя всерьез ревновать ко всему движущемуся и шевелящемуся в этом мире. - Ну это уж слишком, - вскипел от негодования Герман, вновь хватаясь за свою пустую кобуру от бластера и в бессилии разводя руками. - Ладно уж, неугомонный ты мой герой, пошли, - властным голосом перебила его девушка, становясь на пути между ним и безмолвными тенями "кадавров". - Нашел с кем воевать. Они же беззащитны как дети. Они даже не способны на то, чтобы тебя бояться... Герман приглушенно выругался себе под нос, и, как побитая собака, поплелся дальше по коридору. Девушка, подобно опытному конвоиру неотрывно следовала за ним и громко дышала ему в спину. Очень скоро коридор кончился. Они оказались под сводами огромной залы, утопавшей в тишине и приглушенном сумраке искусственного света. Зала имела вид огромного, шестистенного бункера, серо-голубого цвета. С голыми стенами, недосягаемым для человеческого взора потолком и скользким керамическим полом. К тому же, в зале практически не было никакой мебели. Если не считать большого круглого подиума в самом ее центре и нескольких уровней загадочных параллелепипедов, торообразными ступенями поднимавшимися к потолку. Но что больше всего удивило Германа, так это полное отсутствие в комнате не то что живых растений или домашних животных, но даже малейшего намека на органический материал. Все вокруг него отдавало металлическим блеском, разноцветием пластика и холодной пустотой стекла. - Пожалуйста, назовите себя и сообщите цель вашего визита, уважаемые гости! - вывел Германа из задумчивости чей-то громкий, бесчувственный и, как ему даже показалось, немножко высокомерный голос. Голос обрушился на барабанные перепонки Германа как бы из пустоты и, в тоже время со всех сторон разом. Голос не имел интонации, тщательно выговаривал слова и без всякого сомнения принадлежал автомату. Герман чисто инстинктивно отпрянул назад и насторожился, тщетно пытаясь заткнуть свои уши пальцами. Девушка же напротив, чувствовала себя как обычно - раскованно и непринужденно. На ее очаровательном личике не было видно ни малейшей тени замешательства, не говоря уже об испуге. Она уверенно вскинула голову и своим мелодичным голосом вызывающе ответила автомату: - Те, которые живут, приветствуют тебя, Бдительный Страж. Мы пришли с миром и жаждем увидеть твоего хозяина. Если он занят или его нет среди Машин, мы готовы его подождать. - Те, которые живут?! - не удержался от насмешки в голосе Герман, надменно вскидывая брови, громко фыркая и скрещивая на груди руки. Однако, в чувстве юмора этому роботу - Хранителю не откажешь. Может быть мне еще ему и свою автобиографию рассказать? Или предъявить идентификатор личности? ! Девушка сделала вид, что не заметила его несуразной шутки. Громко стуча каблуками своих изящных сапожек, ОНА уверенно направилась в сторону подиума. Не успела она сделать и нескольких шагов, как все вокруг них неожиданно озарилось ярким и ослепительно белым светом. В считанные секунды преобразившим все окружающее их пространство до неузнаваемости. То, что открылось их взору, теперь уже не имело ни малейшего отношения к предыдущей картине. Свистопляска яркого света и теней сделали свое дело. Зала уже не имела вид мрачного и запущенного бункера. Теперь это было уже нечто среднее между чопорным музеем всевозможных механизмов и вызывающей пародии на человеческое жилище. Если бы кто-нибудь предложил Герману высказать свое представление о том, что такое абсолютный хаос и беспорядок, то очень может быть, что Герману теперь уже не пришлось бы напрягать свою фантазию и абстрактную составляющую его разума. Все это было перед его глазами. В виде немыслимого нагромождения бытового мусора, уродливой мебели из стали и пластика, замерших в оцепенении манипуляторов, электронных блоков и даже целых машин и механизмов, о предназначении которых можно было только догадываться. Герман усмехнулся и громко прищелкнул языком. Совершенно случайно его взгляд остановился на том самом месте, где прежде располагался безжизненный подиум. Герман замер от неожиданности и едва заметно побледнел. Подиум был на своем привычном месте. Такой же серый и гладкий как прежде, он возвышался на добрые полметра над всем этим миром хаоса и безвкусицы. Все было как прежде, за исключением одной детали. Он был ОБИТАЕМ. Если, конечно, хотя бы один из двух незнакомцев, похожих друг на друга как две капли воды и чинно восседавших за шахматной доской в самом его центре, был человеком. - Апонас Никитович, мы к Вам. Вас можно потревожить?!- робко обратилась к незнакомцам девушка, так же, как и Герман обескураженная их необычайной похожестью друг на друга. Оба незнакомца, как по команде, подняли головы и удивленно вскинули брови в адрес незваных гостей. Девушка опешила, растерянно переводя взгляд с одной загадочной фигуры на другую, раскрыв от удивления рот и отчаянно хлопая глазами. Между тем, одна из фигур заулыбалась, поспешно скочила на ноги и, вполне по- человечески, бросилась к ним навстречу. - Я безумно рад вас видеть, дорогие друзья. Особенно вас, Герман. У меня так редко бывают гости. Все почему-то очень боятся моих "кадавриков". Но они же такие милые и ласковые. Зачем же их бояться? Их надо просто любить! А, главное, как можно чаще прощать за наивность и безграничное любопытство. При этих словах незнакомца Герман поморщился и демонстративно заскрипел зубами. Девушка в свою очередь поспешила прижаться к его плечу и многозначительно усмехнуться. Подобно сказочному колобку Апонас Никитович выкатился навстречу своим гостям, дружелюбно распахивая перед ними объятия. Герман вежливо пожал протянутую ему руку, а девушка, чисто по-дружески, чмокнула Грыву в щечку. - Вы, наверное, устали с дороги, да? Может быть, вы хотите кофе или даже немножко перекусить? - с пулеметной скоростью выплевывая слова, продолжал Грыва. Герман неуверенно пожал плечами, старательно подыскивая в своей памяти наиболее вежливую и приемлемую для сложившихся обстоятельств отговорку. Девушка же напротив ухватилась за предложение Грывы с нескрываемым восторгом и нетерпением. - А этот...- неожиданно вспомнив про второго незнакомца, неуверенно произнес Герман. - Вы нас с ним не познакомите?! Что-то раньше я его никогда не видел. Или я ошибаюсь?! - Да-да, конечно. Как я мог так с вами и с ним поступить. Я совсем забыл про Гому. Какой конфуз. Мне так перед вами неудобно, - засуетился Грыва, смущенно опуская голову и разводя в сторону руками. - Вот, позвольте вам, мои дорогие друзья, представить на суд мое последние творенее. Я бы даже сказал - детище. Его зовут Гомункулус ! поспешил взять себя в руки Грыва. - Он что, тоже... робот?! Или, как вы его там называете - "кадавр"? догадался Герман и презрительно посмотрел в сторону двойника кибертехника. - Ну что вы, Герман, как вы могли такое подумать. Разве Гома хоть чем-то похож на весь этот кибернетический хлам? - обиделся Грыва, громка сопя и неуклюже переступая с ноги на ногу. - Гома мой друг. Или даже, если хотите, неотъемлимая частица меня самого. Может быть даже он - это и есть я. А я - это он. Вы знаете, я уже и сам начинаю путаться в том, кто из нас настоящий. Я или он !? А может быть мы оба? Герман безразлично кивнул, тщетно пытаясь найти в словах кибернесиста хотя бы толику здравого смысла.И на всякий случай принялся разминать свои затекшие мышцы. Он уже устал чему-либо удивляться. Ему смертельно захотелось вновь оказаться на "Иуде", беззаботно рухнуть в гостеприимные объятия ПКЖ и ни о чем больше не думать. Ни об этом странном, если не сказать больше, кибернисисте. Ни о его сумасшедших киборгах. Ни, уж тем более, об этом загадочном незнакомце, все еще продолжавшем неподвижно сидеть на корточках перед шахматной доской. Между тем, Грыва, как ни в чем не бывало, подхватил девушку за руку и вместе с ней вновь устремился к подиуму. В ту же секунду его двойник невозмутимо встал, сгреб в охапку шахматную доску, вежливо поклонился и поспешил уступить свое законное место девушке. Та с готовностью приняла его предложение и, подмигнув Герману, уселась рядом с Грывой в самом центре подиума. Герман, в свою очередь, тоже решил присоединиться ко всей честной компании. Он ловко взобрался на подиум и, проводив взглядом быстро удаляющуюся в неизвестность фигуру Гомолускуса, наконец успокоился и неподвижно застыл в позе лотоса по правую руку от девушки. Кибернисист грузно плюхнулся на ковер рядом с ними и, выхватив из-за пазухи нечто, напоминавшее пульт управления, лихорадочно забегал по нему пальцами. Подиум завибрировал, начал быстро деформироваться и менять свою форму. Так продолжалось до тех пор, пока все собравшиеся вдруг не почувствовали себя в плену уютных и идеальных по форме кресел. А возле их ног, прямо из недр подиума, вдруг не возник импровизированный столик со всевозможной посудой и другой бытовой мелочью. Герман не успел и глазом моргнуть, как ближайшая к нему чашка задымилась паром и окуталась густым ароматом свежесваренного кофе. Еще через мгновение стол уже был уставлен всевозможными яствами и закусками, вполне земными и поэтому аппетитными. Герман не заставил себя долго уговаривать и быстро принялся за дело. Тем более, что вкусно поесть он всегда любил. Хотя и старался всеми силами скрыть эту свою слабость от окружающих. Грыва и девушка от него не отставали. Чувство голода, похоже, им тоже было не чуждо. Даже несмотря на природную скромность и изысканные манеры девушки, и неподражаемую рассеянность и безалаберность кибернисиста. Насытившись, Герман откинулся на спину и, неожиданно для себя, обратился к Грыве: - Я конечно, понимаю, что моя просьба может прозвучать несколько неожиданно, или даже бестактно, - развязно произнес он, чуть заметно краснея. - Но вот в эту самую минуту я бы не отказался от ароматной сигары и рюмочки любого крепкого алкогольного напитка. Грыва в ответ улыбнулся и понимающе кивнул. Девушка, напротив, возмущенно вскинула брови и демонстративно отвернулась в сторону. - Делайте что хотите, - раздраженно бросила она через плечо в адрес мужчин и принялась с наигранным любопытством разглядывать кибернетическую кунсткамеру Грывы. Герман, не скрывая своей радости, громко щелкнул пальцами и в нетерпении уставился на кибернисиста. Тот вновь забегал пальцами по своему всемогущему пульту и уже через минуту они оба потягивали из стеклянных бокалов старинный коньяк и с наслаждением попыхивали сигарами. Немного расслабившись и почувствовав в своих жилах пьянящую негу, Герман первым прервал молчание и, как бы невзначай, произнес: - А вообще-то, мне здесь уже начинает нравится. Покой и безмолвие - в этом что-то есть. Почему я об этом сам никогда не думал всерьез? Это же так просто?! Грыва с готовностью кивнул, делая очередной глоток из своего бокала и расплываясь в сладострастной улыбке. - Однако, - неожиданно спохватился Герман. - Дорогой мой Апонас Никитович, вы кажется обещали нас познакомить с вашим молчаливым другом. Почему его с нами нет?! Он не любит чужих компаний или...?! - Вот именно "или" ! - перебил его Грыва, усмехаясь. - Он просто еще не знает что такое обычное человеческое общение. Не говоря уже о том, чтобы вообще можно было что-то любить, а что-то нет. Я еще не успел его этому научить. - Вот я и поймал вас на слове, дорогой Апонас Никитович, - вырвался у Германа возглас победного ликования. - Значит, он все-таки робот?! Ну признайтесь, ведь дело обстоит именно так? Ведь это только роботы, пусть даже очень совершенные, не способны испытывать чувств. Или я ошибаюсь? - Некоторые люди тоже на это не способны ! - раздраженно заметила девушка и тут же поспешила вновь вернуться к созерцанию машин. Герман фыркнул, вполне справедливо принимая ее фразу на свой счет, и уже собрался потребовать от девушки объяснений, но Грыва его опередил. - Вот именно, что вы ошибаетесь. - произнес он невозмутимо, но твердо. Гома не машина. И даже, если хотите, не киборг. Хотя, если честно, кое-что в его происхождении и имеет технократические корни. Но только в отношении его прошлого, но, отнюдь не настоящего и будущего. Гома, в общем, даже более живой, чем мы все. Потому что в его сознании нет и не может быть стереотипов. Потому что он не способен ни в чем сомневаться, и, уж тем более совершать умышленные ошибки. В чем-то он даже совершеннее, чем я сам. Хотя бы в том, что у него нет слабостей и никому не нужных привычек. Гома - это моя мечта. Именно то существо, к которому я стремился всю свою жизнь. И вот теперья могу смело упиваться своим триумфом. Ну, а то, что в его организме нет ни капли белкового вещества, разве это показатель того, что он обделен жизненной силой и энергией? Вон, у известных науке "плазмоидов" тоже не бывает аминокислотной структуры, но ведь никто же не ставит под сомнение тот факт, что они такие же живые существа, как и мы. Они также способны думать, чувствовать, создавать себе подобных и преобразовывать Природу. Вы не согласны?! Тогда, что такое, по вашему, жизнь вообще? Вот вы можете мне ответить на этот вопрос, молодые люди. Прямо сейчас, как можно лаконичнее и убедительнее? - Конечно, - быстро ответила девушка. - Жизнь, это когда ты кого-то любишь, а этот кто-то отвечает тебе взаимностью. - Нет, совсем не так, то есть... - вначале уверенно, а затем, поймав на себе встревоженный взгляд девушки, перебил ЕЕ Герман. - То есть так, конечно, но это не главное. По моему, жизнь - это прежде всего ответственность. Ответственность за себя и свои поступки. Ответственность перед самим собой и самой природой. А еще, наверное, твоя собственная индивидуальность, неповторимость и значимость. Что-то вроде чувства незаменимости, как ни высокопарно это звучит. Это, когда только ты один вправе всегда принимать решения и отвечать за них по полной форме. Это, когда ты способен сделать нечто тако, что никто до тебя ранее не делал и после уже не сможет тебя повторить. Это, когда ты на самом деле чувствуешь, что будущее зависит от тебя самого... Ну, и разумеется, от других. Таких же как ты сам. А иначе !? Зачем такая жизнь, банальная и повторяющаяся, кому-то нужна? Жизнь, в которой каждое утро восходит солнце, а каждый вечер луна. Жизнь, в которой все неизменно, незыблемо и всем давно знакомо. Именно так, Апонас Никитович. Это все, что я думаю о жизни. А вот ваш Гома, например, способен рисковать чем-то или во имя чего-то? Особенно, если этот риск ничем не оправдан и может быть для него губительным? - А зачем? Зачем ему рисковать? И, главное, во имя чего? Ведь он просто исследователь, наблюдатель, а не авантюрист до мозга костей, как вы? Он ищет истину, а не испытывает судьбу. Он всегда идет по кратчайшей дороге к намеченной цели. А не блуждает вокруг да около, предаваясь своим инстинктам и безудержному легкомыслию. - Грыва побагровел, отчаянно защищая свое творение. И вся его самоотверженность и твердость в отстаивании своих идеалов не могли не вызвать у Германа заслуженного восхищения. Герман знал, что может без особого труда положить на обе лопатки кибернисиста. В переносном смысле, конечно. Он знал, что ему ответить. Ведь на его стороне была вся тысячелетняя история земного человечества. История, в которой поиск истины неизменно соседствовал с подлостью. История, в которой безупречные мудрецы в своем стремлении к идеалам прокладывали дорогу кровожадным и безжалостным правителям. История, в которой человеческий гений раз за разом ввергал в пучину войн и страданий целые народы и даже цивилизации. История, в которой те, кто ни в чем не сомневался и считал все свои поступки безошибочными, тут же спешили превратить своих оппонентов в рабов или даже стереть с лица Земли. И, надо признать, это им всегда удавалось. Но была еще и другая история. История человеческих страстей и, на первый взгляд, беспочвенного безумства. История поэтов, зодчих и живописцев. История странников в мире гармонии и красоты. История тех, кому были чужды власть и могущество, благополучие и покой, строгие законы и всеобщее сытое равенство. Герман хорошо знал и эту, вторую историю. Она была ему, быть может, также близка и понятна как первая. Но, в отличии от первой, эта история его пугала. Потому что он никогда не был ее частью. Потому что всегда и везде он привык драться. Драться на равных. Драться с теми, кто ненавидит его и потому не заслуживает иного отношения к себе. Драться до последнего, а не до первой крови. Драться, чтобы победить или достойно умереть. А не сдаться в конце концов на милость победителя. Чего уж тут говорить о любви?! Ведь перед ней безоружен даже самый доблестный и искусный воин?! Так что, если бы Герману пришлось и дальше продолжать этот спор - между истиной, любовью и славой - он не был уверен в том, что действительно сумеет победить. А уж тем более уйти достойно с поля боя. И хотя он был прав, сотни тысячи раз прав и логичен, что он мог сделать в создавшейся ситуации. Один на один с ЕЕ по-девичьи томными и грустными глазами. С ЕЕ горячим дыханием и нежной белизной кожи. С ЕЕ милой сердцу улыбкой и стройной, беззащитной фигурой. Ему оставалось только сдаться. Он уже мысленно был готов к этому, но, какое-то странное чувство, быть может гордости или самолюбия, в самый последний момент удержало его от позора. Он просто встал, тряхнул головой и неожиданно для своих спутников произнес : - В гостях прекрасно, но кажется, нас уже давно ждут совсем в другом месте. Мы немножко засиделись. Голос его звучал фальшиво, отдавая лукавством и замешательством. Но почему-то никто из его оппонентов не придал этому особого значения. Напротив, и Грыва, и девушка даже не пытались ему возражать. Они просто поспешили встать вслед за ним и начали усердно приводить в порядок свою одежду. Герман ловко соскочил с подиума и направился было к выходу из владений Грывы, когда кибенесист остановил его громким возгласом: - Мой дорогой друг, вы собираетесь покинуть мой дом тем же путем, что в него и пришли? - Да, а что, есть какие-то сложности в этом? - в свою очередь опешил Герман, резко оборачиваясь в сторону девушки и кибернисиста. - Кто или что может помешать мне это сделать? - А ты не догадываешься? - не удержалась от соблазна подрунить над свои возлюбленным девушка. - А как же твои друзья "кадаврики"? Ты думаешь, они уже тебя забыли? - Она права?! - переведя свой взгляд на кибернесиста, спросил Герман, в нерешительности топчась на месте. - Боюсь, что все обстоит даже хуже, чем это можно было бы предположить. По моим данным, там на входе в туннель, через который вы пришли, нас ожидает почти все население Технотауна. То есть все те киборги и механизмы, которых я к этому моменту успел создать. Они просто стоят и с нетерпением ждут с вами встречи. - То есть?! - помрачнел Герман, в раздражении морща нос. - Неужели я уже так сильно успел обидеть ваших киборгов, что они ждут не дождутся расправы со мной. Вы же говорили, что они совсем безобидны и, как дети, не помнят зла?! - Вы меня не поняли, Герман. Хотя, если честно, я сам ничего не понимаю. - смущенно пояснил Грыва. - Никто из моих "кадавриков" не желает вам зла. Напротив, они почему-то посчитали вас своим богом. Быть может, даже более могущественным и почитаемым, чем я сам - их создатель. Вы знаете, я уже двадцать лет занимаюсь кибернетикой и созданием "искусственного интеллекта". Но даже для меня вся эта ситуация фантастична. Я первый раз сталкиваюсь с тем, что машины не просто вас бояться. Они перед вами в буквальном смысле преклоняются и теряют контроль над своими программами. Любое ваше желание - для них закон. Это черт знает что. Так просто не бывает. Это бред, мистика, если хотите. Между прочим, мой Гомункулус тоже очень странно себя повел, когда вас увидел. Обычно, он очень общителен и всегда поддерживает со мной телепатический контакт. Кажется, я совсем забыл вам об этом сказать. Но теперь, это уже не важно. Грыва замялся, нервно теребя свой гладко выбритый подбородок пальцами и не спуская с Германа своих восторженно-испуганных глаз. - Но, черт возьми, - растерянно продолжал он. - Все то время, что мы тут обедали в вашей, Герман, компании, Гома ни разу ни вышел со мной на связь. Его не было ни видно, ни слышно. Мне даже показалось, что его сознание отключилось. Хотя так не бывает. Гома никогда не спит. И, уж тем более, не теряет контроль над своим сознанием. Что же тогда происходит?! Кто вы такой Герман? Человек или... - Или что? - насторожился Герман, сердито сводя брови. - Или тот, кого я очень люблю. Хотя и не знаю - за что. Может быть именно за это загадочное "или", - поспешила разрядить ситуацию девушка, бросаясь Герману на шею. - Да, да. Конечно! - согласился с ней Грыва. - Вы абсолютно правы, Настенька. Герман вполне заслуживает вашей любви. Есть в нем что-то такое, что обычно называют обаянием. Мне он тоже очень нравится. И как собеседник, да и как незаурядный человек. Что же касается моих киборгов, то... - Милый, ты умудрился обаять и расположить к себе даже роботов, - громко и задорно рассмеялась девушка. - И как перед тобой можно устоять, теперь я даже и не представляю. Тебя надо срочно ото всех и вся изолировать. Иначе, я буду тебя ревновать даже к машинам. Правда, Апонас Никитович?! - Это точно, - поддержал девушку смехом кибернисист. - Будь я на вашем месте, я бы наверное бросил все к чертовой матери и вместе с Германом пошел бы хоть на край света. Если бы, конечно, он меня туда позвал. Что же касается машин... Да, кстати, Герман, вы конечно оставили свой гравикар возле входа? Не так ли? - Разумеется так. Я же ничего не знал про "кадавриков"!? - Придется вам про него забыть. Нам до него никак не добраться. Но, выбираться отсюда все-таки надо. Я могу, конечно, предложить вам мой вездеход, но... он ведь тоже киборг?! - Так, все это уже начинает мне действовать на нервы, - сорвался Герман. Машины, которые могут бояться как люди. Киборги, которые выбирают себе богов. Это уж слишком. Еще не хватало, чтоб весь этот дом... Герман запнулся и в голове его сверкнула робкая надежда на их освобождение. - Кажется, я знаю выход из создавшейся ситуации, - наконец, после паузы, процедил он сквозь зубы. - Дорогой Грыва, должен же быть в вашем доме хотя бы один "0"-пространственный транспортер? Ведь так?! - Точно,- кивнул кибернисист, и его лицо озарилось радостной улыбкой. Конечно, есть! Хотя я прежде им никогда и не пользовался. Знаете, не люблю всего этого... Ну, когда тебя вначале раскладывают на атомы, а затем собирают вновь. Не по мне все это. Вдруг что-то невзначай окажется не на своем месте. Ну, раз уж так случилось... Грыва вновь забегал пальцами по своему поистине волшебному пульту и, не поднимая от него головы, направился к противоположной от входа стене своих покоев. Герман и девушка устремились вслед за ним, спотыкаясь о разный металлический хлам, густо покрывающий собой пол комнаты. "0"- пространственный переход раскрылся перед ними неожиданно и где-то на полпути к предварительно выбранной ими стене комнаты. Первым в нем оказался кибернисист. И уже через мгновение его грузное тело рассыпалось пышным фейерверком непоседливых фотонов. Герман пропустил вперед себя девушку. И, прежде чем самому превратиться в плазменный луч, напоследок оглянулся. Там, в глубине залы, на подиуме, он вновь увидел Гомункулуса. Бедняга имел жалкий вид. Он растерянно смотрел в одну точку, располагавшуюся прямо у ног Германа и, казалось, силился что-то ему сказать. Герман ухмыльнулся и озадаченно прикусил язык. Неужели все то, о чем говорил Грыва, правда? Если так.... Герман сосредоточился и мысленно приказал Гоме подойти к нему. Киборг с готовностью повиновался и через несколько секунд неподвижно замер на расстоянии вытянутой руки от Герман. - Ты можешь говорить, Гомункулус, - властно распорядился Герман в адрес киборга. - Это не так, мой повелитель ! - скороговоркой ответил тот. - Почему?- опешил от неожиданности Герман.- Ты отказываешься мне повиноваться? - Нет, повелитель! Ты Избранный, я не смею тебе перечить. - Тогда, в чем дело? - Ты пока еще не знаешь о своем предназначении. Еще не пришло время. Но оно очень скоро наступит. А пока, я должен молчать. Потому что, ты не один. За твоей спиной тень. Она тебя еще не боится, потому что не уверена в том, кто ты есть на самом деле. Но она слушает мой голос. Она ждет, когда что-нибудь скажу. Я не могу это сделать. Я должен молчать. Потому что, так решили такие же, как ты. Я не могу нарушить их волю. - Ты имеешь ввиду своего Создателя, - высказал предположение Герман. - Это он, Грыва, запретил тебе со мной говорить. Ведь так? - Нет. Он не такой, как ты. Он всего лишь... Гомункулус замолчал, так и не закончив фразы. По его лицу пробежала судорога. Глаза киборга неожиданно вспыхнули ярким оранжевым светом и тут же потухли. - Кто он ! Кто он, твой создатель? И почему он не такой, как я? Отвечай, механическая обезьяна ! Я тебе приказываю! - в ярости затряс киборга за плечи Герман. - Ну же. Договаривай... или я не знаю, что с тобой сделаю. Киборг продолжал безмолвствовать. Крепко сжав зубы и с ужасом в глазах взирая на Германа. - Да ну тебя, все вы здесь какие-то странные, - в сердцах отшвырнув от себя обмякшее тело киборга, прохрипел Герман. - Говорите загадками, ничего не помните, изображаете из себя черт знает что... Герман решительно повернулся спиной к киборгу и одним прыжком оказался внутри "0"-пространственного перехода. Все вокруг него тут же вспыхнуло, засверкало, закружилось в вихре элементарных частиц и холодного дыхания времени...