Три Царя

Глава 8

8

Полуденное солнце приятно припекало, хоть местами уже и виднелись частично пожелтевшие листья. Человек сидел на холодном камне, посреди княжества носившее имя Трилесье. Как не тяжело было догадаться, имя своё оно получило из-за переплетения трёх самых густых лесов всего Бролиска. Балдур любил собирать в Трилесье, особенно под закат южного и обжигающего лета.

Солнце всё еще припекало, но ранний осенний ветерок, приятно приносил на себе свежесть густонаселенных лесов. Иглопузы захрюкали во сне, а некоторые даже блаженно застонали. Круг, что очертил Балдур, на котором покоился небольшой вытянутый камешек с горящей на нём руной, позволял животным напиться витающим вокруг духом с удвоенной скоростью.

Кай. Древнее слово еще от первых сборщиков, означавшее по одним источникам отдых, с других же звучало как восполнение. Обязательный ритуал, которым следовали абсолютно все сборщики, однако находились и те, что открыто плевали на него. Последние же были либо чертовски удачливы, либо долго не протягивали. Кай, был своего рода извинением, попыткой восполнить естественный баланс духа, так сильно почитаемый Ликом.

Отряд позволял исхудавшим существам вновь напитаться, а также служил своего рода защитниками до окончания процесса. Возможно, эти мирно хрюкающие иглопузы не доживут до завтрашнего дня, пав от когтей свирепых хищников, но по крайней мере они будут достаточно сильны, чтобы бороться за свою жизнь до самого конца. Природа в конечном счёте сделает своё, и цикл жизни будет продолжаться вечно.

Мира прикрыв ладонью свет, всматривалась куда-то вдаль, словно пытаясь выискать то, что так предательски избегало её взгляда. Волосы женщины, убранные в две аккуратные косы, спускались по её плечам, а оружие мирно покоилось за спиной.

Дэйна находилась возле спящих иглопузов, и по-матерински гладила одного из них по мохнатому боку. Она что-то шептала себе под нос на родном языке, и со стороны могло показаться, что женщина извинялась за то, что ей пришлось сделать ранее.

Ярик сидел на холодной земле, и жадно рассматривал собранные Балдуром сосудики. Тем же занимался и Сырник, отказываясь покидать плечо человека, он поднял один из них и рассмотрел сквозь солнечные лучи.

Содержимое маняще переливалось различными цветами, и казалось, наблюдать за медленным передвижением духа можно было бесконечно. Балдур пересчитывал кристаллики и аккуратно распихивал по разным карманам. Он настолько привык к весу Сырника на своем левом плече, что даже не обращал внимания, как зверек заметно ёрзает.

Однако он ощутил, как пушистый хвост аури, начал медленно сдавливать его горло. Человеку не стоило смотреть на зверька, так как он знал, что Сырник это делает неосознанно, когда чует опасность. Словно в подтверждение этому, Мира медленно потянулась за оружием, и не показывая спины, направилась к своему отряду. Дэйна похлопала по ребрам иглопуза, и так же оказалась в полной готовности. Только Ярик некоторое время смотрел перед собой, будто погрузившись в собственные мысли, а затем, услышав короткий свист от Миры, закрыл Балдура своей спиной.

Сырник навострил свои огромные уши, а глаза устремились в одну точку. Стервятник медленно потянулся к револьверу, затем щелчком отстегнул защелку кобуры. Он озирался по сторонам, в левой руке крепко сжимая длинный боевой нож.

Вдруг в кустах раздалось заметное шуршание. Балдур был прокаженным, однако даже он почувствовал в тот момент, что к ним приближается нечто большое, обозленное и очень опасное.

Внезапно Балдур нутром ощутил, что должен сделать, но наработанная до автоматизма выручка, опередила его. Человек вскочил на ноги, и первым делом резанул себя по ладони ножом.

Времени, начертить полный символ не было, однако мужчина, что есть сил, сжал ладонь в кулак, пока не закапала кровь. Он выводил круги, сжимая и расслабляя ладонь, выкачивая новые порции крови. Раздалось рычание и вой. Сырник оказался прав, как и опасение человека.

Стая волколаков капая слюной и клацая челюстями, выпрыгнула из кустов и понеслась через всю поляну в сторону отряда. С каждой каплей крови они становились всё ближе. С каждой каплей крови Балдур надеялся закончить символ вовремя. Отчетливый запах ослабленного духа иглопузов, алой жидкости человека еще больше раззадоривали в охотниках их аппетит.

Ярик пытался отогнать существ огнем, но их, казалось, это не беспокоило. На таком расстоянии они с легкостью парировали и продолжали свой смертельный гон.

Капля. Бег. Вой. Счет шел на мгновения. Балдур продолжал чертить свой символ. Наконец, когда вожак стаи широко оскалился, а его мускулистая лапа с мощными и длинными когтями практически коснулась одной из капель человека, в воздухе просвистел щит Дэйны. Волколак был вынужден увернуться, но на такой скорости всё что он смог сделать, это изменить траекторию полета. Он оказался за спиной человека, однако моментально встал на лапы и озлобленно зарычал. Дэйна толкнула плечом Балдура, на что тот оторвался от своего рисунка, и упав на колени сделал кувырок.

Жаждущий его плоти зверь пролетел над ним, и едва было коснулся одного из ушей Сырника. Аури оскалился и бросил гневный взгляд в след, выплевывая пару ярких выражений. Едва Стервятник успел поднять голову, как перед ним клацнула челюсть. Он отклонился назад и выставил перед собой нож. Зверь, кусая во второй раз по инерции напоролся на острый клинок. Скрежет металла об острые и массивные зубы чуть было не сломали оружие, однако волколак отступил раньше, решив, что боль и кровь, которую он глотал не стоит усилий ради сломанного клинка.

Балдур воспользовался случаем и рубанул еще пару раз. Второй удар достиг цели, оставляя обидный порез на мясистой морде создания. Воспользовавшись окном, мужчина вновь сжал правую ладонь, и чувствуя, как кровь течет по запястью метнул кляксой в незаконченный символ. За ним он отправил еще один рунический камень. Камешек на земле слегка задрожал, и это был хороший знак. Балдур улыбнулся, и в тот же момент покарал себя за это. Он знал, что секунда расслабления, секунда счастья или радости во время боя, может стоить оторванной конечности или даже чей-то жизни. Негласное правило не заставило себя долго ждать.

Мира закричала от боли, когда один из волколаков кончиками своих когтей полосонул её по спине, раздирая кожу. Она, ощущая пронзительную боль, и сковывание во всем теле сумела взмахнуть наотмашь своим оружием, что переливался огнем и молнией. В тот же момент рядом оказалась Дэйна, выкрикивая боевой клич. Она ударила сжатой в ядро пятерней, прямиком в челюсть зверю. От такого сокрушительного удара волколак заскулил в ответ, а из его рта вылетело несколько клыков. Он, чавкая деснами вперемешку с собственной кровью, оступился на секунду, и тут же почувствовал невыносимое жжение от огненного удара Ярика.

Волколаки, полностью забыв об иглопузах, переключились на отряд стервятника. Еще минуту назад охотник, что гордо возвышался над своей жертвой, теперь опустился вниз по пищевой цепочке, превращаясь в жертву разъяренных хищников.

Дэйна, убедившись, что Мира, хоть и скрепя зубами, поднимается, а Ярик контролирует ситуацию, подбежала к тому маленькому проходу, где Балдур с Сырником пытались сдержать напор остальной стаи. Со стороны казалось, что человек вместо сражения, просто пытается выжить, танцуя меж когтей и клыков. Возможно это так и было. Балдур всё еще делал ставку на свой символ на земле, и пытался его закончить, однако с другой стороны, четверо кровожадных зверей посчитали иначе.

Удар. Рёв. Свист над головой. Балдур не мог вечно избегать ударов, и в момент, который не заставил себя ждать, он почувствовал тянущую боль в боку, и в голове загудело. Он оказался на земле, недалеко от символа. В глазах поплыло, и мужчина понял, что этот момент всё же настал. Со лба хлынула теплая кровь, а ребра настолько сжали его легкие, что на мгновение, он забыл как дышать. Первым делом Балдур не схватился за оружие, не попытался отползти в сторону или закрыться. Первым делом он нащупал на плече Сырника, который все еще дышал. Мужчина облегченно выдохнул и утер кровь, что предательски лезла в глаза, со лба левой ладонью и вновь метнул кляксу.

Искра и отвратительный скрежет вырвались из-под когтей хищника, когда Дэйна выставила перед собой щит. Она, пользуясь моментом, крепко стоя на ногах, согнулась в коленях и ударила. Клинок молнией скользнул, однако его длины и расстояния хватило лишь на треть. Зверь взвыл от боли и широко махнул когтистой лапой. Дэйна мгновенно пригнулась, закрывая голову и верхнюю часть туловища щитом, и затем ответила тем же. Кровь хлынула из раны на стопе, а затем показались порванные сухожилия и мышцы. Волколак сменил вой на пропитанный болью скулеж и попытался отпрыгнуть назад, как тут же потерял равновесие и оказался на четвереньках.

Женщина убрала клинок в ножны, что находились на внутренней стороне щита, и после замахнулась открытой ладонью. Воздух вокруг её руки сжался и начал заходится паром как лед на солнце. Легкий иней моментально твердел, превращаясь в узорчатые ледяные фигуры, что покрывали её руку.

Уроженка дальних мест показала свой леденящий душу оскал, а изо рта вырвалась морозная дымка. Она была готова добить нападавшего, но заметила, что со стороны на неё несется еще один волколак. Не останавливая заклинание, Дэйна крепко сжала щит, и ударила им о колено, от чего на его поверхности появились ледяные иглы.

Зверь тут же сменил траекторию, подозревая, чем окончится лобовая атака, но и это не смутило Дэйну. Она, как и планировала, ударила открытой ладонью по окровавленной конечности волколака, и та, резко дернувшись, онемела. На лице нападавшего появилась улыбка облегчения боли, но, когда тот попытался вскочить на лапы, тут же осекся. Он чувствовал, как онемение перерастает в полный паралич и постепенно начинает подниматься всё выше и выше. Зверь бился в агонии паники и ярости в не существовавшей клетке, примеряя оковы, которыми его одарила Дэйна.

Второй, намотав полукруг зарычал и бросился на неё с другой стороны, которая, как он думал, была полностью открыта. Дэйна заметила, но вместо этого вновь выхватила свой меч, и позволив себе легкую улыбку на лице, повернулась и побежала к Балдуру.

Зверь принял это за слабость и побег, лишь через мгновение он пожалел о своем решении, когда казалось из неоткуда перед его глазами пронеслась искра, а чуткий нос унюхал запах озона. Он попытался резко остановиться, от чего его лапы зарывались в землю, а сам он выполнил не совсем удачный поворот, перебирая конечностями, чтобы сдержать равновесие.

Мира жаждала мести. Её глаза были наполнены гневом за столь позорное ранение, которое она позволила себе нанести. Ей было абсолютно неважно кем станет объект её пылающей ярости, тот ли что ранил или его соплеменник.

Удар, несмотря на состояние женщины, оказался точным и сильным. Она метила в шею, и в идеальном сценарии развития событий, что она уже успела прокрутить у себя в голове, хотела убить волколака в два удара. Первый, мощный, размашистый с идеальным рычагом должен был осадить мохнатого хищника и пригвоздить его тело к земле, второй же, точный и острый, оборвать жизнь.

Она была готова, её сердце пылало, однако зверь оказался быстрей чем она ожидала. Он сумел изменить направление, сбавляя свою скорость, и при этом остаться на всех четверых. Человекоподобный волк смотрел в глаза девушки и не боялся. Он клацнул челюстью и прыгнул навстречу.

Любой сборщик или завсегдатай лесных походов знал, что бросаться на волколака в открытую, ровно самоубийству. Животные отличались непревзойденной скоростью, силой, реакцией, не говоря уж о нюхе и целом арсенале природного вооружения. Это знала и Мира, но вот она и вот он. Широко замахнувшись обоюдоострой глефой, вокруг которой танцевали искры, женщина бесстрашно замерла в прыжке на разъяренного зверя-убийцу.

До столкновения оставались мгновения, и зверь предвкушал мягкий и теплый вкус плоти меридинки. В своем сознании он представлял как по его пасти будет течь кровь полисовской жертвы. Как он будет раскусывать кости и перегрызать сухожилия, наслаждаясь заслуженным плодом своей охоты и очередным трофеем. Его зрачки расширились, а сам приготовился для единственного и последнего удара в шею, однако Миры была с ним не согласна.

Пропасть, которая разделяла обоих, заметно нагревалась, это же почувствовал и зверь. Мира кровожадно улыбнулась, когда перед ней оказался шарообразный сгусток огня. Всё, что ей оставалось сделать: это лишь перенаправить его в нужную ей сторону, а для этого хватало лишь касания. Она так и поступила, коснувшись кончиком своего оружия. Напавший на неё зверь ничего не мог поделать с этим, так как сам оторвал все четыре лапы от земли. Всё что ему оставалось, это беспомощно наблюдать, как шар приближается. Сгусток огня разбился о морду как стеклянный бутыль наполненный инферно. Волколак схватился обеими лапами за морду, и тогда Мира нанесла свой первый удар прямиком в шею, как и планировала. Зверь глухо ударился о землю, и рядом с ним стояла Мира, занеся глефу для финального аккорда своего выступления. Он посмотрел на нее, широко раскрыв глаз, так как второй был придавлен к земле, и зарычал. Кончик оружия женщины сверкнул молнией, и искры сменили танец. Они сосредоточились на острие, превращая клинок в подобие копья.

Мира не скрывала улыбку мести, и громко закричав, вонзила оружие в раскрытый от удивления и ужаса глаз волколака. Она прижимала его шею одной ногой, когда глаз лопнул, и его содержимое вместе с кровью хлынуло ей в лицо и на одежду. Это казалось, её совсем не заботило, а лишь наоборот развлекало. Она вытащила клинок и убрала ногу лишь в тот момент, когда последняя конвульсия мёртвого тела прекратилась. Ей было приятно.

Тяжелее всего приходилось Ярику, который хоть и был атлетически сложен, однако всегда предпочитал настигать своих жертв издалека, а подобных этим, обходить за версту. Звери лишили его выбора, когда напали на весь отряд, и мастеру одного заклинания приходилось, стиснув зубы и проговаривая яркие выражения у себя в голове, парировать атаки.

Последнее у него получалось не особо хорошо, о чем свидетельствовали порезы и раны по всему телу, которые он тут же прижигал огнем, останавливая кровотечение. К счастью, человека, ему приходилось иметь дело лишь с одним волколаком, который явно опасался обжигающей стихии.

Ярик выписывал фигуры в воздухе, и на его ладонях и кончиках пальцев образовывались шарики огня различного размера. Как только заклинания были готовы, он спускал огненных псов с цепи, что заставляло волколака ворчливо рычать. Хищник пытался приблизиться к человеку на расстояние одного удара, однако Ярик не переставал вести огненный обстрел, и периодически бил в ладоши.

Оглушительный хлопок, вместе с доброй порцией искр выщелкивались, когда его руки сливались вместе. Могло показаться, что в тот момент его ладони и пальцы действительно состояли из разогретого докрасна металла, поверх которого танцевали языки пламени.

Ярик на секунду отвлекся, когда увидел, как Балдур получает по ребрам и падает на землю. Подобная ошибка чуть не стоила человеку головы. Смертоносные когти просвистели над головой, обрезая рыжий, кучерявый чуб, который Ярик постоянно сдувал с правого глаза. Мужчина звонко выдохнул, почувствовал, как сердце скакануло в груди. Затем он внезапно для всех, в том числе и себя, повернулся спиной к зверю и что есть сил принялся перебирать худыми и жилистыми ногами. Он бежал настолько быстро, насколько мог себе позволить, и всё больше ощущал зловонное дыхание смерти, которое заставляло волосы вставать дыбом на загривке.

Так же внезапно, пригнувшись, он повернулся, затем побежал в другую сторону. Зверь не отставал и постепенно нагонял свою жертву. Ярик бросил пару заклинаний наотмашь, однако волколак с легкостью их парировал и скакнул для финального удара. В тот момент, когда его когти оказались на уровне шеи и головы человека, Ярик покрыл его добрым словом и плюхнулся плашмя о твердую землю.

Волколак пролетел намного дальше, явно не ожидая подобного действия от своей жертвы. Ярик встал, отряхнулся и широко оскалившись от всей души показал кулак обозленному зверю, а затем вновь принялся бежать, только теперь в обратную сторону. В сторону сражения.

Погоня продолжалась. Перед глазами человека была вся картина боя, которая складывалась не в сторону отряда. На первый взгляд могло показаться, что они дают достойный отпор, и медленно, зато методично выводят из строя существ одного за другим. Главная проблема подобной стратегии была в слове «медленно».

Волколаки как существа были намного быстрее и сильнее, и чем дольше затягивался бой, тем выше были шансы получить ранение, а то и моментальную смерть. Единственная надежда была вдалеке, поэтому все трое старались отвести как можно больше зверей от него.

Ярик выругался и, сжав пальцы, при этом оттопырив большие, принялся размахивать руками, набирая скорость. Он поймал на себе взгляд Дэйны и Миры. Первая, направляясь в сторону Балдура, едва заметно подняла щит, давая знак, который смогут понять только члены сопроводительного отряда Красного Стервятника. Мира так же подмигнула, совершая прыжок с оружием в руках навстречу опасному зверю. Дело оставалось за малым, и Ярик это понимал. Он начал крутить руками, словно разгоняя воздух импровизированным пропеллером, и два крупных шара материализовались у его ладоней. Он должен был выждать идеальный момент, чтобы отправить в полет сразу оба, и при том не промахнуться.

Когда он почувствовал горячее дыхание за спиной, а слюна брызнула ему в затылок, Ярик высоко занес руки, чтобы огонь сорвался с цепи. Волколак учился быстро, и подозревал что Ярик вновь попробует парировать его атаку на нижнем этаже, поэтому отказался от так любимого смертельного прыжка. Ярик действительно повторился. Он вновь оказался на земле, однако в этот раз вместо того, чтобы плюхнуться на брюхо, он совершил небольшой кульбит, и широко раздвинув ноги и вытянув руки вперед в молитвенной позе, буквально впечатылся лицом в землю. Затем, словно маятник, принял горизонтальную позу, все еще сидя на шпагате, выплевывая землю, вместе с кровью, что текла из носа, вцепился огненными руками зверю в пах. Волколак завыл в агонии боли и унижения, а через секунду и вовсе замолк, когда в воздухе повеяло запахом жареного мяса.

Дэйна окружила щит духом, и словно мяч, брошенный ребенком, она отбила шар, который, засвистев в воздухе, угодил в голову, вопящего от боли волколака, оставляя кровавое месиво. Это был лишь один из целого арсенала наработанных за годы приемов, которые они редко, но всё же практиковали.

Балдур поднялся на ноги, и тут же просел от боли в боку. Нож становился всё тяжелее, однако мужчина отказывался его отпускать, также, как и Сырника, который суетился на его плече. Стая, выцеливая самую слабую, по их мнению, особь, кинулись на раненого человека, в попытке добить его и ослабить отряд.

Сырник наконец вырвался, потом словно по дереву спустился до сумки Балдура и нырнул маленькими ручками внутрь вместе с головой. Пока мужчина старался уклоняться и наносить тяжелые и редкие удары своим крупным ножом, Сырник шуршал в поисках чего-то.

Наконец он показал свою мордочку, сжимая в руках один из кристаллов, собранных с иглопузов. Самый яркий, что он смог найти, содержал в себе достаточную концентрацию духа. Очередной уворот под лапой зверя, и Балдур заметил, что его окружили четыре волколака, что означало неминуемую смерть. Круг не был закончен, со лба сочилась кровь, а ребра отвратно хрустели, заставляя человека морщиться от каждого движения.

Сырник вернулся на плечо стервятника, и широко раскрыв глаза, смотрел на кристаллик в руках. В его взгляде был заметен страх и ужас. Он явно опасался того, чего он задумал сделать. Он не хотел, тоненькие пальчики дрожали, а уши были слегка прижаты. Вдруг он в своей манере по-сельски выругался и раздавил кристаллик двумя руками.

В эту же секунду он соскочил с плеча человека и приземлился уже в форме одного из нападавших. Сырника слегка передергивало, мышцы дрожали, а левый глаз буквально крутился словно шар. Однако это не помешало Аури повалить весом своего тела двух зверей, размахивая когтями в разные стороны.

Балдур открыл рот и потянулся рукой к Сырнику, однако он не успел ничего сказать. Одному из волколаков надоели игры навязанные вторженцами, и он осознанно напоролся на нож человека, дабы оказаться на выгодном для него расстоянии. Он, не обращая внимания на боль, взмахнул рукой, однако полосонул по воздуху.

Стервятник отпустил нож и сделал шаг назад, спотыкаясь о камень. Он тут же рухнул на землю, а зверь потянул свою морду для убийства, которого он так жаждал. Выбора не оставалось. Балдур прикусил нижнюю губу и его рука оказалась на рукояти.

Одним рывком он схватил револьвер и засунул в пасть удивленному волколаку. Секунда, выстрел. Грохот раздался на всю опушку, а зверь, закатив глаза в предсмертной гримасе, рухнул, обнажая огромную дыру на затылке. Балдур утирая кусочки черепа и мозга создания с лица, сбросил его тушу с себя и тут же оказался на ногах.

Мужчина прицелился в сторону, где скорее тянул время, чем сражался Сырник, и выдохнул. Одинокий волколак, с детскими и полными ужаса глазами сидел на земле весь покрытый кровью, а двумя другими занималась Мира с Дэйной. Вскоре поспел и Ярик.

Сырник посмотрел на Балдура, постепенно принимая родную форму, и поднял дрожащий большой палец вверх. Балдур, не теряя времени, принялся дочерчивать свой круг, оставляя стаю своему отряду. Он чертил словно одержимый, вырисовывая каждый символ по памяти. Годы практики закалили его разум и тело до такого состояния, что стервятник сквозь сон и самое ужасное похмелье смог бы с точностью повторить любой символ.

Когда Балдур практически закончил, и ему оставалось всего лишь один штрих, Сырник запрыгнул на его плечо. Мужчина чувствовал, как зверька трясет от неимоверного количества духа и адреналина.

Всё что ему нужно было это кровь нападавших, которой хватало. Мужчина окликнул Дэйну, и та, кивнув в ответ, схватила волколака за грудки и зарычав, швырнула его через себя в сторону человека. Зверь не почувствовал никакой боли, но в противовес ему досталась огромная порция отвратительного унижения. Балдур припечатал его голову в центр круга и направил револьвер, как внезапно раздался вой.

Дикий, страшный, но при этом не такой ужасающий, каким должен был быть. Выжившие волколаки резко перестали сражаться, и отступили на безопасное расстояние. Балдуру не было нужды искать источник раскатистого воя. Он смотрел в глаза зверя, на которого направил свой револьвер, и чувствовал, как сердце начинает биться еще быстрее.

Мужчина, не отводя глаз, услышал тяжелые шаги, которые больше напоминали слоновьи, но при этом мягкие и аккуратные. Для завершения активации руны, ему достаточно было нажать на курок. Он проглотил вставший в горле ком и закрыл глаза, сжимая зубы. Ведь он знал, что последует дальше.

— Хватит, человек. Хватит крови, будем говорить.