Три Царя

Глава 7

7

Они шли через лес, оставив село за плечами. Золотистые кроны деревьев меланхолично покачивались, встречая путников, что явно не принадлежали этому месту. В лицо подул свежий воздух, такой, какой можно было ощутить лишь вдалеке от человеческих жилищ.

Тропа вела вглубь леса, и чем дальше они заходили, тем гуще и разнообразнее становилась флора и фауна. Среди бесконечных березок, редко можно было заметить крепкие стволы дубов или клена. Казалось, в этих лесах, в которых правило Лико, всё смешивалось воедино и существовало в полной гармонии.

Первой шла Дэйна, осматривая своим взглядом окружение. За ней двигался Балдур, который намного лучше чувствовал себя в родной для него среде, ежели среди душных стен полиса. Следом молча шла Мира, периодически поглядывая на Сырника, что всё так же сидел на спине у человека. Замыкал колону Ярик, что насвистывал себе под нос мелодию «Свербигузки».

— Через опушку пойдем? — спросила Дэйна.

— Нет. Я прошлый раз, когда там ходил, наткнулся на пару отвратительных и опасных существ.

— Напрямую хочешь срезать? Так близко к Лику?

— Лико нас не тронет, да и не пустит к себе в любом случае, если тревожить лес не станем, то пройдем без каких-либо проблем.

— Как скажешь, — кивнула она в ответ.

Несмотря на тот факт, что фактическим лидером отряда была Дэйна, и они нацелили свой маршрут, она прислушивалась к мнению Балдура, так как он знал эти окрестности как свои пять пальцев.

— Интересно как давно Лико нас заметило? - прервала своё молчание Мира.

— Оно нас заметило еще с того момента, как мы вышли из села. Я думаю, мы не единственные странники в его владениях, однако, пока мы не переходим границ, оно будет лишь изредка на нас поглядывать.

— Изредка для меня сойдет. Не хотелось бы испытывать его терпение.

Вновь настала тишина. Они шли через лес и молчали. Лишь хруст сухих веток под ногами и опавшие листья были единственным звуками сопровождающими их путь. Издалека изредка доносились звуки природы и естественного цикла жизни. Где-то свирепый рёв ознаменовал об удачной охоте или о битве за территорию, а с противоположной стороны ласточкой пролетела рататоска, скача с ветки на ветку.

Проходя мимо трухлявого валежника, Ярик заметил небольшое гнездо внутри, которым не пользовались уже несколько дней. Цикл жизни шел своим чередом, и намного быстрее нежели в полисах или царских городах. Она обрывалась так же легко, как и зарождалась. Могучие дубы падали, становясь валежниками, чтобы дать временное убежище тем, кто вскоре и сам почувствует холод земли.

Внезапно перед ними из кустов выскочил олень. Молодой, неопытный, однако с шикарной короной из рогов. Он резко остановился, завидев странников, и его зрачки широко раскрылись. Они смотрели друг на друга некоторое время, словно ожидая, кто сделает первый шаг. Рога животного заблестели, а на кончиках появились небольшие огоньки духа, что придавали ему еще более величественный вид. Более взрослая и мудрая особь никогда бы не стала связываться с гостями извне, но этот все же решил показать себя, перед тем как отправится прочь.

Балдур поймал взгляд животного на себе, лишь через несколько секунд, человек слегка склонил голову, а животное, самодовольно заревев, удалилось. Они находились совершенно в другом мире. В мире, в котором нельзя договориться, урезонить или тем более уж купить. В этом месте действовал лишь один закон ¾ закон, установленный Ликом, и имя ему жизнь.

— Балдур, — заговорила Дэйна, не оборачивая головы.

— Да? — провожая взглядом животное, ровным голосом ответил ей человек.

— Ты ведь виделся с Ликом, так?

— Так.

— И даже говорил с ним, так?

— Ну так.

— Ты никогда не рассказывал нам о том, и какого это было. Всё равно идем в тишине, может и историю расскажешь, дабы время скоротать в пути.

Балдуру лишь однажды за всю свою карьеру сборщика, удалось столкнуться с Ликом, божественным правителем земель. Он запомнил тот день, словно это происходило буквально вчера. Юный, и совсем неопытный сборщик, выброшенный в дикий мир, что пытался выжить, даже и не мог подумать, что ему удастся не просто встретиться с ним, но и пережить эту встречу. Это было еще до того, как он показал себя и доказал, что достоин иметь свой отряд сопровождения.

- Невозможно описать каково это. Лика правят нашим славным миром с самого начала времен и отвечают за свой сектор или участок, да и все они разные. Я до сих пор не знаю, был ли я гостем или заплутавшим птенцом, и по какой причине Лико позволило мне жить.

— И о чем же вы говорили? - поинтересовался Ярик.

Балдур ухмыльнулся заданному вопросу.

— С Ликом нельзя говорить в той манере, в которой мы представляем диалог. Это более нечто абстрактное и дикое, как хаос вперемешку со спокойствием. Даже Сырник, который намного ближе к пониманию духовного мира, не смог полностью осознать происходящее.

Сырник молча кивнул, а затем сказал:

— Когда мы с Балдуром оказались на грани смерти, я потерял сознание, а затем уже очнулся посреди поляны, наполненной духом, которого я еще не встречал. Моё тело изнывало от боли, но я не чувствовал абсолютно ничего, кроме неописуемого давления его взгляда.

Балдуру показалось что он услышал шуршание в кустах, но оно было слишком далеким, чтобы разобрать. Все слушали рассказ Сырника, но аури заметил, что на шелест обратили внимание и остальные. Вдруг стервятник остановился, и прищурившись, посмотрел вдаль. Дэйна насторожилась и потянулась за оружием, однако, вместо того чтобы выхватить свой меч, она положила ладонь на эфес и слушала.

— Не приближаются, — произнесла Мира.

— Иглопузы, судя по всему целое стадо. Стоянку устроили или недалеко их пещера, — добавил Балдур, надеясь на свой слух и многолетний опыт.

— Думаешь собрать? - спокойным голосом поинтересовалась женщина.

— За иглопузов неплохо платят, главное собрать их вовремя, пока дух еще чистый, как только у них начнется истерика, кристаллы можно будет выбросить. Думаю я, раз уж мы так удачно на них наткнулись, будет грехом пройти мимо. Если их там стадо, значит они будут держать оборону, но в любом случае рано или поздно побегут, выцепим в суматохе сколько сможем, соберем, подождем пока восстановятся и двинем дальше.

Балдур стоял, не двигаясь, некоторое время и, казалось, даже перестал дышать, пытаясь разобрать характерные для стада шаги. К слову, они были слишком далеко, и вовсе могли оказаться стаей диких кабанов, однако их выдавало изредка едва слышное стальное побрякивание.

— Мы будем собирать иглопузов или идем дальше? Как только мы в лес зашли, мошкара меня совсем доконала, особенно в задницу целится зараза, да за загривок кусают. Мать их! Летуны-кровопийцы чертовы! — выпалил как на духу Сырник.

Ярик подтверждая выше сказанного, смачно приложил себя открытой ладонью по шее, причем так сильно, что остался пульсирующий след. Он посмотрел на руку, где покоился расплющенный комар, а затем щелчком двух пальцев второй руки отправил останки в полет.

— Решать тебе, Балдур. Всё что касается сбора, выбор за тобой, таков закон.

Стервятник заставил Сырника замолчать и заговорил после слов Дэйны.

— Пойдем глянем, если они стоянкой встали, то берем, ежели пещера их там, то пёс с ними, не полезу.

На том и порешили. Все четверо стали пробираться в кусты, следуя за мужчиной и стараясь особо не шуметь.

По пути они несколько раз останавливались, и Балдур корректировал выбранный путь. Он не обладал никакими сверхчеловеческими способностями и не отличался острым слухом или животным обонянием. Он просто слушал заметное гудение, очень сильно похоже на горловое пение камнеступов вперемешку со звоном железа.

Когда они добрались до места, первой из кустов выглянула Мира и заметно улыбнулась. Рядом шуршал листвой Ярик и практически бесшумным шопотом носил мошкару на чём свет стоит. Балдур прижал большие уши Сырника к голове и медленно подполз к остальным. Дэйна предпочла остаться позади, прикрывая тылы, однако на таком расстоянии, чтобы можно было общаться громким шепотом или языком жестов.

Перед ними оказалась небольшая полянка, в центре которой стоял серый валун, казавшийся натертым до блеска. Рядом, как и предсказывал Балдур, паслись иглопузы — существа, внешне напоминающие пушистых тощих свиней с рылом бородавочника. С брюха, словно ветви ивы, свисали толстые иглы, которые позвякивали при движении. Это было их слабостью и одновременно главным оружием. В состоянии страха или возбуждения они превращались в острые копья, когда сам иглопуз падал на спину.

Стервятник нырнул в мешочек на ремне и наощупь пересчитал количество свободных сосудов для сбора. Судя по его взгляду, он нацелился на огромную партию. Мужчина в голове отсчитал нужное количество для выполнения заказа и возможных удач во время пути, итого вышло десяток свободных, которых он мог наполнить духом иглопузов.

— Стоянка, это хорошо, — шепотом заключил тот.

— Уверен? — Мира не сомневалась в Балдуре, однако всегда была на чеку, и предпочитала убедиться дважды, прежде чем действовать.

— Видишь вон тот камень? Валун огромный в центре, что начищен как лысина? Они когда на стоянку приходят, сначала трутся брюхом об него, помечая свою территорию, лишь потом начинают есть.

— Какой план? — согласилась Мира. — Я насчитала шестнадцать голов, всех мы поймать само собой не успеем, а как только увидят нас, рванут что есть мочи.

— Значит пускай рванут туда, куда нам нужно, — Балдур поманил Дэйну поближе, а затем продолжил. — Стандартная ловушка с приманкой. Стадо молодое, много неопытных, это сразу видно по тому, как они иглами гремят, это нам на руку. На западе есть тропа, достаточно широкая, чтобы стадо прошло, будем гнать их туда. Ярик это на тебе. Меня не интересует как, но гони их к той тропе.

— А на тропе буду, судя по всему, я, — огорченно заключила Дэйна.

— Да, — словно, не обращая никого внимания на реакцию женщины, продолжил он. — Ты будешь капканом. Гнать они будут, будто сам Перун на них охоту открыл, так что готовься, удар будет приличным. Не волнуйся я руну начерчу защитную, так что для тебя это должно быть пустяком. Это их ошеломит, и тут вступаем мы с Мирой. Глуши их раскатами.

— Искрой? — нахмурив брови спросила мерединка.

— Искрой слишком, они и так напуганы будут, могут не выдержать. Колючкой бей.

— Колючкой? Кхм… куда?

— В бока, желательно под мышцы у лап. Хороший раскат вызовет достаточный спазм, чтобы повалить. Я буду за тобой подчищать, должно занять не более минуты, я постараюсь побыстрее. Как закончим, остальные пускай бегут, а мы становимся на Кай.

— Звучит разумно.

Дэйна коротко кивнула, соглашаясь на план, и хрустнув плечами, подразмяла затекшие мышцы. Ярик потряс пальцами, и затем с взглядом хищника принялся рассматривать поляну, намечая маршрут для своего представления.

Балдур широко улыбнулся. Он, можно сказать, был влюблен в такие моменты, когда перед ним находилась цель, и до сбора оставалось всего несколько минут. Он чувствовал приятное покалывание под ложечкой, а окружающий воздух становился намного чище. Вновь пересчитав сосуды, он, засучив рукава, обнажил рисунок, напоминавший сплетение змей на правой руке, что начинался от запястья и уходил вверх по руке.

Мира лежала спокойно в густых зарослях дикого шиповника. Колючки растений все же едва касались её кожи и одежды, но это её ни капли не беспокоило. Женщина была серьезно настроена на сбор, и ждала сигнала, который веером ярких ругательств раздался через несколько минут.

Ярик широко размахивал руками и выкрикивая практически весь свой словарный запас, стремительно приближаясь к стаду иглопузов. Животные, завидев обезумевшего человека, побежали не сразу. Они сорвались с места лишь тогда, когда на его руке заплясало пламя, а затем, обретая продолговатую форму, снарядом рвануло в их сторону. Чародей попал туда, куда метил, заставляя зверей инстинктивно бежать в обратную сторону, туда, где их поджидала Дэйна. Несколько отделилось от основного стада, и пара даже попыталась напасть мужчину, однако, когда тот швырнул второй снаряд из чистого духа, животные заверещали как свиньи перед убоем, и в панике начали преследовать своих сородичей.

Он вновь выругался, будто думая, что иглопузы поймут его нескончаемый поток метафор и выставил руки с поднятыми указательными и средними пальцами в сторону стада. Дух вновь стал приобретать форму пламени, которое словно десятки змей извивалось вокруг его ладоней и пальцев. Мужчина маниакально улыбнулся, а затем совершил прыжок, огибая начищенный валун. Огненные змеи сорвались с кончиков и очерчивали полукруг, тем самым отрезая возможность отступления для стада. Ловушка захлопнулась, а Ярик явно был доволен своей работой.

Он отряхнул руки друг о друга, с которых сыпалась темная зола. Пламя находилось именно там, ранее наметил Балдур. Несмотря на тот факт, что обжигало оно не хуже естественного, в руках умелого мастера теряло свою хаотичную природу, и не распространялось как чума.

— Как скажу, туши сразу! Нам не нужно лишнее внимание! — прокричал Балдур с пригорка, наблюдая за бегущим стадом в сторону Дэйны.

Она была готова, и это сразу бросалось в глаза. Дэйна выставила перед собой щит, опорная левая нога коленом упиралась в его тыльную сторону, словно сливаясь с ним. Правую ногу она отвела назад и, утяжелив её найденным камнем, прикопала в землю. Меч покоился в ножнах, но на всякий случай она расположила его поудобнее для быстрого хвата.

Балдур выполнил своё обещание. Вокруг неё была начерчена защитная руна костной мукой, а на лучах её граней расположены духовные камни. Так как Балдур являлся прокаженным, то зачаровывать амулеты и духовные круги не мог. Вместо этого ему приходилось пользоваться духовными камнями, зачарованными волхвами и ворожеями. Они, как своего рода батареи, питали начерченные на земле круги, руны и тотемы. Основная проблема подобного колдовства заключалась в том, что каждый тип круга требовал определенного ингредиента для своего рисунка, а духовные камни периодически сбоили.

Дэйна видела своими глазами, как человек раскорячившись, и ползая на коленках, чертил руну и выкладывал камни. Всё казалось совершенно надежным, но в силу своего характера, женщина запаслась альтернативным планом.

Стадо верещало и звонко гремя иглами и стуча копытами о землю бежало на неё. Дэйна слегка склонила голову, и стиснув зубы, зарычала. Удар пришелся сильнее, чем она ожидала, однако защитная руна все же сработала, и Дэйна почувствовала лишь часть, однако и этого было достаточно, чтобы на мгновение ощутить головокружение.

Стадо словно волна разбилось о камни, и иглопузы попадали. Мира, сжимая в руках разобранную на два клинка глефу, на которой играли легкие искорки, соскочила с пригорка и принялась за работу. В первую очередь она обездвиживала тех, кто все еще мог стоять на лапах или находился в самом конце.

Следом за ней двигался Балдур, спрыгнув с противоположного холма. В левой руке он держал тройку кристалликов, а правая была сжата в кулаке. Он, широко замахнувшись саданул по тушке первого иглобрюха, и рисунок на его запястье загорелся белым свечением. Удар пришелся не особо сильным, а через естественную меховую подкладку животных, практически не ощущался. Мужчина тут же потянул небольшую ручку затвора на своем запястье. Яркость символов на руке стала стремительно угасать, наполняя заготовленный сосуд. После того как рисунок перестал светиться, Балдур дернул от себя ладонью и из небольшого паза на внутренней стороне руки выскочил кристаллик, покрытый легкой сиреневой дымкой. Стервятник убрал сосуд в карман, а его место занял пустой. Не тратя время на лишние действия, Балдур ударил по следующей жертве, однако в этот раз он сделал это намного слабее, так как кристалл всё еще не занял свое место. Вновь рисунок засиял, и еще один сосуд со щелчком покинул левую руку.

Как только Балдур закончил с третьим иглобрюхом, и наполненные кристаллы стали занимать слишком много места в руке, он сбросил их в сумку на поясе, и достал новую партию из соседней. Нужно было сказать, что справлялись они довольно неплохо, и ему это нравилось. Даже несмотря на то, что прошло много времени с их последнего командного похода, работали они так же эффективно, словно это было вчера.

Дэйна так и не сдвинулась с места и периодически отвешивала мощные удары в свиные рыла иглобрюхов, которые в панике норовили пробиться через неё к спасению. Мира словно танцевала среди животных, нанося точные удары, что слегка поблескивали искрою. Балдур с широкой улыбкой наполнял один кристалл за другим, занимаясь этим практически всю свою жизнь, он выработал в себе некую жадность, придел которой он чётко отделял линией здравого рассудка.

Иглобрюхи визжали будто их уже разрезают на части, ведь в их понимании это и происходило. Некоторые, подчиняясь естественным инстинктам и используя единственное оружие, падали на спины, обнажая острые как бритва иглы, тем не менее Миру и Балдура это не останавливало. Она, ловко перепрыгивая через шипастые капканы, успевала «ущипнуть» Колючкой в бок. От подобного удара, иглобрюхи корчились в спазмах и переворачивались на бок, где их уже поджидал жадный до духа Балдур. Еще один кристалл отправился в трофейную сумку, которая уже становилось довольно увесистой.

Ярик наблюдал за всем этим действом со стороны, самодовольно усевшись на фоне пламени, и покусывая травинку меж зубов, напевал слова «Свербигузки». Он сплюнул горький кусочек, а затем подняв голову к небосводу произнес:

— Хорошо, отец. Хорошо то уж как, аж ругаться не хочется.

Вместо него гневной бравадой разразился Сырник, когда один из иглобрюхов, за мгновение до удара вскочил на лапы и бросился на человека. Благодаря инстинктам Балдура, человек успел увернуться, а вопящее рыло едва миновало сидящего на плече Сырника.

— Выпускай! - закричал Балдур. — Они в истерике!

Дэйна, всё еще удерживая поредевшее стадо, слегка нагнулась и всем телом вложила силу в удар щитом. Иглопузы отлетели, и это дало время Дэйне убраться с их пути. Они, завидев, что путь свободен рванули к спасению, по крайней мере те, кто мог.

Остальные обессиленные от духовного голодания и парализованные Мирой лежали на твердой земле и попискивали. Балдур незамедлительно очертил еще один круг, замыкая оставшихся иглобрюхов в центре, и бросил руну. Дэйна спешно перекинула щит за спину и подошла, присев на колено, протянула руку.

— Stille, stille, rolig, — шептала она, закрыв глаза.

Звери рвались, скулили, пытались сдвинуться с места, как вдруг руна, брошенная в центр, засветилась, а вокруг руки женщины показались едва заметные вихри. Иглобрюхи разом притихли, а глаза закатывались за веки, погружая животных в глубокий сон.

— Stille, stille…

— Каков улов?

Ярик потушил огонь, как и было приказано, и с улыбкой на лице оглядывал мирно спящих зверей. Он, болтая указательным пальцем, шепотом пересчитывал иглобрюхов, а затем довольно присвистнул.

Балдур нырнул в кармашек и вытащил кристаллики, наполненные духом. Он сел на стоявший рядом небольшой камень и вывалил их на землю. Некоторые блестели ярким светом или даже слегка подрагивали, когда другие, что он наполнил в первую очередь, уже успели потускнеть.

— Неплохо, — заключил человек. — Очень даже неплохо для незапланированного сбора. Особняк, конечно, не купишь, но на хлеб с маслом хватит.

— А с икрой? — довольно поинтересовался Ярик, щелчком бросая в сторону изжеванную до неузнаваемой формы травинку.

Балдур ничего не ответил, и посмотрев на Ярика слегка оскалился в довольной улыбке.

— От жеж, мордофиля сельский драть его в три прогиба, это я понимаю улов. Не только на покушать вкусно, так еще и на выпить останется. Вот скажу я тебе, Балдур, как на духу, врать не стану. За такие вот, как ты называешь, незапланированные сборы я тебя и люблю. Слух у тебя как у пса бывалого, да и нюх пади не хуже. Везде наживу почуешь, даже если морду свою в кучу навозную сунешь, вынырнешь весь в шелках и золоте. Браво, Балдур. Браво, Красный Стервятник!

Балдур хотел было ответить, но тут же осекся.

— Ну это как посмотреть, — поглаживая одного из иглобрюхов по мясистой морде, добавила Дэйна. — Пока ты задницу свою просиживал, да за работой других наблюдал, мы тут вспотеть успели. Врал ты всё, Стервятник, руна, конечно, помогла, но напор оказался куда сильнее, чем ты предсказывал.

— Знаю, — улыбнулся в ответ Балдур.