Три дня без Веры

3

Утро началось со скандала.

— Где ты была?

Вера молчала.

— Мать чуть с ума не сошла.

Игорь Андреевич встал и, сложив руки за спиной, стал ходить из угла в угол.

— Вера, где ты была?

Он мерил кухню шагами, а Вера сидела над яичницей, уставившись в тарелку, и молчала.

— Кажется, я задал тебе вопрос.

— Джулия пригласила нас с Лизой на день рождения — я уже говорила.

— И поэтому ты пришла в час ночи?

— Мы гуляли.

— Всю ночь?

— Папа, мне шестнадцать лет!

— Вот именно, — сказал Игорь Андреевич и сел.

Потом снова встал. И опять стал ходить от двери к окну и обратно.

Когда Вера пошла в первый класс, Игорь Андреевич отпустил бороду — с тех пор он ни разу не улыбнулся, во всяком случае, так ей казалось. А может, сначала у него испортился характер, а уже потом он отпустил бороду, потому что хотел спрятаться, потому что не хотел быть собой? Тогда у него были трудные времена: его сократили, и он часто ссорился с мамой. С тех пор прошло десять лет, и Вера уже не помнила, как он выглядит без бороды. Теперь у Игоря Андреевича была своя фирма, которая производила средства гигиены, он хорошо зарабатывал, но, казалось, кроме шампуня от перхоти, его ничего не интересует: это был его мир — и там ему было уютно. Бедность и унижения — все это не прошло для него даром. У него было все: хорошая квартира, которую в трудный момент он не продал, жена и взрослая дочь, машина, деньги — все, но он не забыл старых обид. Он уже не мог быть счастливым.

Ольга Сергеевна работала переводчицей и иногда возвращалась домой поздно. Если она задерживалась, отец целый вечер брюзжал и не давал Вере прохода. Он слишком многого требовал от нее и всегда был ей недоволен. Он хотел, чтобы его слушались, чтобы ему подчинялись. Когда отец делал подарки, это было неприятно, потому что за них он всегда требовал благодарности, особенного отношения, чего-то, о чем он мечтал с детства и чего у него, наверное, никогда не было. Наверное, он просто хотел, чтобы его любили.

— И потом, я не понимаю, — наконец сказал он, — что означает эта дружба? Джим — взрослый человек.

— Джим? — не поняла Вера. — А при чем тут он?

— При чем?

Игорь Андреевич вышел из кухни и вернулся, потрясая в воздухе пачкой бумаги.

Вера почувствовала, как холодеют ноги.

— Это мои письма? — сказала она тихо.

— Да. И его. Это лежало на столе.

— Ты читаешь чужие письма?

— Читаю. Потому что я — отец.

— Мне тебя жалко, — тихо сказала Вера.

Но он ее не слышал.

— Хорошо, он твой преподаватель. И он учит русский язык я понимаю. Вы дружите — пускай. Но я же вижу, что происходит. Он взрослый человек, и н~ должен понимать. Сколько ему лет? Двадцать пять.

— Тридцать два.

— Прекрасно!

— Папа, многие люди переписываются. Что тут такого?

— Что такого? Ничего, кроме того, что ты влюбилась. Влюбилась, как последняя дура! Вера, ему тридцать лет!

— Игорь, — на пороге стояла Ольга Сергеевна, — ты опоздаешь на работу.

— Я пью кофе! Разве ты не видишь?!

Вера взяла со стола письма, которые вчера распечатала (как глупо!), быстро одел ась и, уже стоя в дверях, сказала, размазывая по лицу слезы:

— Я тебя ненавижу!

— Вера! — успела крикнуть Ольга Сергеевна. — Подожди!

Но Вера уже была на лестнице.