Триптих. Знамение.

Так они и провели последний совместный вечер в трактире 'У ГРАНИЦЫ', общаясь, иногда успокаивая посетителей и наслаждаясь замечательной музыкой. Трудно было представить, что совсем скоро их останется только двое, бродящих по пустынным землям мертвой страны Гарон. Стивен смотрел на Адэль и понимал, что по ней он будет скучать даже больше, чем по Эллисон. Они были знакомы меньше полутра месяцев, а успели пережить вместе столько всего...

Во время заключительного выступления Ричарда, Стивен пригласил Адэль на танец. Она подняла на него взгляд, полный теплоты и шепотом спросила, когда он научился танцевать местные танцы.

- Ещё не научился, - признался Стивен, подал Адэль руку и позволил ей вести.

Стивен знал, что хоть ему и предстоит еще не малый путь, и может случиться что угодно, но вернувшись, домой, из всех дней, проведенных в Третьем мире, он будет чаще прочих вспоминать именно этот.

С того вечера прошло два дня, но друзьям до сих пор казалось будто неподалеку звучит киннор Ричарда, а они сидят в маленьком уютном трактире, наслаждаясь песнями и разговорами.

Адэль придержала коня и остановилась у поворота на тропу, уводящую в лес. Здесь, в дне пути от валканских врат, им предстояло расстаться.

- Я понимаю, это маловероятно, но может, произошло чудо, и ты передумала, дорогая? - с надеждой спросил Филлириус.

- Ты же знаешь, что нет, - ответил за Адэль Стивен, - Наша Адэль так уверенна во всем, что передумывать просто не умеет.

Он спрыгнул с лошади и помог спуститься Адэль, подхватив её за талию.

Они прощались недолго, напутствуя друг друга скупыми словами и не чувствуя той теплой тоски расставания, что бывает лишь у тех, кого после прощания, ожидает радость новой встречи.

Адэль первой вскочила в седло и направила коня вглубь леса. Стивен и Филлириус молча смотрели ей вслед, до тех пор, пока её не скрыла густая зелень деревьев, едва тронутая сентябрьским золотом.

* * *

До валканских ворот оставалось меньше десяти километров пути. Стивен и Филлириус не стали останавливаться на ночлег, и решили продолжить свой путь в темноте. Чем ближе они подъезжали к воротам, тем больше на дороге было людей. Кто-то путешествовал пешком, кто-то верхом, многие ехали в экипажах и повозках, встречались даже кареты с кортежем, которых пропускали вне очереди. Друзья остановились в километре от ворот и Филлириус тихо присвистнул. Очередь тянулась от самых ворот, а за друзьями уже выстроились не меньше пятидесяти человек.

- Похоже на массовый побег из страны. Не припомню прежде таких очередей на границе. Ну... считай мы почти в Гароне, - начал разговор Филлириус, так как остаток пути обещал растянуться.

- Как ни странно я заметил, - устало улыбнулся Стивен, - может пора спешиваться?

- Не спеши! Время позднее, границу могут закрыть до утра. Может ещё придется ночевать здесь. Пограничные постоялые дворы и десятой части людей не вместят. Подождем с час, потом посмотрим.

- Как думаешь, нас здесь не могут ждать неприятности?

- Все возможно, но надеюсь, мое заклинание сработает. Полукровок, не смотря на их особую силу, тоже можно обмануть.

- Уже придумал как? - немного нервничая, поинтересовался Стивен.

- На самом деле все достаточно просто. Самое главное - это заставить их верить в то, что в тебе есть лишь немного больше, чем самая маленькая частица магии, и ты будешь им не интересен. Короче я, можно сказать, утрамбовал наш с тобой дар до размеров дара младенца. Это особая привилегия пророков - прятать иногда дар, чтобы он не мешал жить, и теперь наша магия покажется полукровкам очень-очень маленькой. А на случай если это не сработает, то вот, - Филлириус закатил рукав и к удивлению Стивену показал нечто вроде татуировки - поддельное клеймо.

- Такое же у тебя. Магию чуют полукровки, но клеймо, как вещь магическую, могут поставить только маги. На проверку подлинности им понадобится час, не меньше. Не думаю, что они станут тратить на это время.

- То есть нам бояться нечего?

- Будем надеяться, - не стал обманывать Филлириус.

* * *

Вот и настал его час! Теперь в его распоряжении будут оружие, солдаты и даже полукровки! Командир пограничного отряда выслушал его, и оказалось, что донесения об этих магах ждали! Сама первая слуга Маршала - госпожа Дарвейн, назначила награду за поимку двоих из четырех путников, но он был уверен, что остальные ей тоже были бы интересны, узнай она о них. Его ожидания стали еще более невыносимы, а фантазии о будущем еще более сладки. Его мысли прервал командир Гроси:

- Молись богам, чтобы твоя информация была точной, юнец! Иначе, если ты соврал, знаешь, что тебя ждет за ложное беспокойство пограничных отрядов? Каменоломни и рудники Ажшен'Раа!

Он побледнел и поперхнулся комом в горле, но взял себя в руки, уверенный в успехе:

- Не сомневайтесь сэр, уже сегодня... ну или завтра, двое из этих четырех не клейменых магов будут здесь!

- Госпожа Дарвейн ещё около трех недель назад отправила сюда птиц и предупредила, что трое могут объявиться на границе! Если ты говоришь правду, то награда тебе достанется из её личных денег - триста золотых и пост соглядатая за неклеймеными. Госпожа Дарвейн щедра...

Он натянуто улыбнулся. С одной стороны благодарность от Первой слуги и вправду давала большие привилегии, но он не мог успокоиться и перестать нервничать, когда упоминали ее имя. По слухам, она была равно щедра с полезными людьми, сколько сурова с бесполезными...

* * *

Очередь с трудом двигалась вперед, а к полуночи и вовсе остановилась. Стивен отправился разузнать о местах в гостиницах и вернулся ни с чем. В ожидании утра, люди заняли все, даже конюшни. Не унывая, друзья спешились, и по очереди дремали, облокотившись на свои заплечные мешки.

С рассветом очередь оживилась, и пропуск людей в Гарон продолжился. Так, за половину дня, Стивен и Филлириус преодолели почти весь километр, отделяющий их от ворот. Перед ними осталось не больше сотни людей, и друзья надеялись успеть пересечь границу до ночи.

Вечерело. Над головой кружили вороны, слишком большие, чтобы быть обычными. Спросив о птицах Филлириуса, Стивен получил краткий, но исчерпывающий ответ: 'Соглядатаи и доносчики. Ничего хорошо от них ждать не приходится'. Взгляд Стивена упал на тощую фигуру, мелькнувшую впереди. Он долго силился понять, не кажется ли это ему, но без магии было никак не разобрать, прав он или нет. Стивен уже хотел попросить Филлириуса замаскировать его, чтобы он мог совершить небольшое заклинание и остаться незамеченным, но магии не понадобилось. Фигура приблизилась, Стивен узнал осунувшееся лицо и заулыбался - как здорово встретить знакомого человека!

- Эй, Ма...

Филлириус резко оборвал друга, буквально заткнув ему рот. Жестом он велел Стивену пригнуться, и сам молниеносно припал к спине лошади.

- Ты чего? - недовольно шепнул Стивен, - Я его знаю!

- Тсс! Он говорит с полукровкой! - предостерег Филлириус, закрыл глаза и ушел в себя.

Стивен подумал, что они верно не поняли друг друга и говорили о разных людях. Он повернул голову и приподнялся. Филлириус, похоже, не ошибся. Стивен снова кинул взгляд на пророка. На его лице, которое вначале было просто сосредоточенным, начала появляться тревога. Стивен, то ерзая в седле, то постукивая ногой по боку коня, еле сдерживался, чтобы не начать засыпать друга вопросами, но чувствовал, что прерывать Филлириуса не стоит.

- Идем, - пророк резко развернул коня и направился вдоль очереди прочь от ворот.

- Да объясни же ты в чем дело? - все ещё шепотом возмутился Стивен, - Там же был Марки, сын Хальстова. Ты же знаешь Хальстова!

- Знаю, и мне жаль его. Мальчонка разговаривал с полукровкой!!! Я слушал, о чем они говорят. Не расслышал все полностью, но мне хватило имен. Нам нужно бежать, и как можно скорее!

- О чем ты? Какие имена?!

- Бедный Хальстов... - чуть не плакал Филлириус.

- Филлириус, что это за имена?!

- Твое и Адэль. За вас объявили награду, а сын Хальстова выдал вас; и меня; и Эллисон заодно. Похоже, он следил за нами. Как же так... А Хальстов... Он же...

Филлириус только тяжело вздыхал. Стивен сжал виски пальцами и сквозь зубы выдавил одно слово 'не верю!'.

- Чему не веришь, - в сердцах огрызнулся Филлириус, - моим словам?

Стивен мотнул опущенной головой.

- Марки он.... Как он решился.... Зачем?

'Деньги. Жадность. Отчаяние', - подумал Филлириус, но Стивену этого не сказал.

* * *

Марк со всех ног бежал к командиру Гроси.

- Что там происходит?

- Где? - удивленно спросил Гроси, проследив за взглядом Марки.

- Вон же! Двое на лошадях! Скачут на север!

- А! Да вижу, а в чем дело?

- Как в чем?! Это могут быть они! Кому взбрендит уезжать, когда всех почти пропустили!

Гроси со злостью ударил кулаком по воротам.

- Где эти проклятые птицы! Пошлите их в сторону тех двоих!

Вскоре ворон спикировал к земле, и, коснувшись её, обрел получеловеческие черты.

- Один из них тот, кого искала госпожа, - произнес он.

Последнее, что подчиненные услышали от своего генерала в этот вечер, был оглушительный, надрывный крик, который он издал в ту же секунду:

- В погоню!!!

Глава 13. За ответами.

Адэль брела по лесной тропе в поисках входа в обитель Элемента Воды и тщетно пыталась понять, для чего она это делает. Она понимала, что даже если выдержит давление магии Озера, то ответ на один, пусть даже самый важный вопрос, ничего не даст и ничего не изменит. Её прошлое перечеркнуто, и ни исправить его, ни вернуть уже нельзя. Это было не её время, и теперь даже не её мир. И все же она убеждала себя, что нет другого выхода, что она обязана узнать истину, от которой убегала больше трех лет. Истину, найти которую Адэль подтолкнула встреча со Стивеном и Филлириусом.

'Интересно, где они сейчас? Что делают? О чем говорят? Что с ними будет дальше? А что будет со мной?' - спросила себя Адэль.

Не найдя ответа, она в отчаяние уселась на первый попавшийся корень. Она была почти у самой цели, но многонедельное путешествие, которое она совершила ради получения ответов, на самые, как ей казалось, важные вопросы, теперь представлялось глупым и бессмысленным.

Она хотела было повернуть назад, вернуться домой, или поселиться в Энвите, недалеко от Вэнса, но случайный взгляд, брошенный на уходящие в небо пики Норгадор, заставил её на мгновение задуматься.

Ведь он где-то здесь - вход в подземные владения первородной магии Воды. Нужно только найти его, спуститься... и там будет Озеро. Оно всё знает, оно ответит.

Адэль посмотрела на восток, мысленно пересекая горы Норгадор, где далеко от неё, возвышалась в своем величие гора Йараев.

А что потом? Даже если Озеро ответит, даже если Адэль выживет после встречи с Элементом, как вернуться к жизни, когда прошло столько лет? когда мир изменился, а прежний дом погребен в руинах? Как жить во второй раз, когда помнишь каждую минуту первого? Когда знаешь то, чего человек знать не должен? Эти знания - пытка.

Адэль упала на колени и взмолилась. Она просила йараев помочь ей, умоляла не отказывать той, кто была когда-то одной из них, взывала к Даррелу - своему хранителю и проводнику из первой жизни, но никто не отвечал.

Не в силах больше говорить, Адэль растянулась по земле и просто плакала. Плакала так, как не плакала никогда, плакала до тех пор, пока не скрылось солнце и усталость, душевная и физическая, не взяли вверх и не позволили ей забыть обо всем не несколько кратких часов.

Сквозь закрытые веки пробилась яркая вспышка света. Адэль открыла глаза. Увиденное настолько удивило её, что она резко вскочила в земли, сделала пару шагов назад и, не заметив корень, на котором ещё днем сидела, споткнулась и снова оказалась на земле.

- Святые Боги... - прошептала она, и, взмахнув перед собой рукой, попыталась прогнать видение.

- Здравствую Адэль.

Видение протянуло ей руку и помогло подняться.

Нет, это было не видение - это был Мэйс, молодой йарай.

Адэль была потрясена до дрожи. В глубине души она не ждала ответа на свою мольбу.

- Почему пришел не Даррелл? - она спросила первое, что пришло в голову, и сразу пожалела об этом. Мэйс помрачнел.

- Потому, что Даррелл больше не твой проводник, - ответил он.

- А кто же тогда? Ты ещё слишком молод, чтобы иметь подопечных.

- Да, - в голосе его сквозила тоска, - У тебя нет проводника.

От шока, понимая и то, что подобного просто не может и то, что Мейсу никогда не пришло бы на ум шутить о таких вещах, Адэль нервно рассмеялась: не бывает такого, чтоб у человека не было проводника. Проводник есть у всех и у каждого. Ведь без проводника, человек не сможет получать знаки, которые будут направлять его в его судьбе, без проводника некому будет после смерти проводить душу человека в обитель Горгота или Сартраса.

- Но это ведь немыслимо, - на высокой ноте вскричала Адэль, - Что значит 'нет проводника'? Это что, идея демиурга? Изощренная часть моего наказания? Согнать на землю и проверить как человек справиться без высших сил? А что станет с моей душой, когда я вновь умру?

Адэль стала аккуратно пятиться назад.

- Я пришел без ведома остальных, даже демиург не знает. У меня не так много времени, выслушай меня, - теперь тон Мэйса походил на мольбу.

Адэль подошла к нему и взяла его призрачную руку в свою. Он весь был полупрозрачным, светился изнутри, но рука его была так же ощутима как плоть живого человека. Адэль втянула запах кипариса, который окутал Мэйса. Кипарис - древо демиурга, его символ, первое дерево, созданное им на земле. Им всегда пахло на горе Йараев.

- Всем йараям, - начал с горечью Мэйс, - строго запрещено тебе каким-либо образом помогать. Демиург не назначил тебе проводника. Он... он сказал, что ты пришла в этот мир во второй раз, и если пришла не как все... то и жить тебе ни как всем. Он сказал, что помощь йараев и их покровительство предназначено только для людей, пришедших в этот мир через рождение.

Руки Адэль дрожали, она сжала зубы, к лицу прилила кровь.

- Но. Он. Сам. Сделал. Меня. Человеком. А теперь, он что, хочет сказать, будто я не человек? Что я... кем он меня называет? Существом? Созданием? КЕМ?!

Мэйс крепко сжал руку Адэль, стараясь унять её дрожь.

- Я не знаю. Я подслушал его разговор с верховными судьями и старшими йараями, но ничего полезного не услышал. Он говорил ещё кое-что, правда я не знаю, что это значит. Поэтому я и пришел, чтоб передать это тебе. Может быть, ты поймешь.

Адэль молча ждала продолжения.

- Демиург сказал, что лишает тебя привилегий обычного человека не из злости, а за ненадобностью этих привилегий тебе самой, - Мэйс, наверное, ждал возгласов понимания, но их не последовало, - О чем это?

Адэль покачала головой и спросила, как Мэйс смог спустить на землю.

Впервые Мэйс улыбнулся, и Адэль пожалела, что мир видел его радушную улыбку так не долго: теперь она похоронена вместе с его телом, а среди йараев, одарённых силой и мудростью, но лишенных чувств, её приходится скрывать, чтоб не разделить судьбу изгнанницы и предательницы Адэль. Кроме неё, Мэйс стал вторым йараем, сохранившим человеческие чувства, и знала об этом только Адэль. Она была благодарна Мэйсу за появление, но боялась, как бы его не постигла её участь.

- Я нарушал кое-какие правила и при жизни, - Мэйс рассмеялся, - Что мне стоит обдурить кучку тысячелетних мудрецов во главе с демиургом!

Адэль закусила губу и слабо улыбнулась способности Мэйса радоваться жизни, даже когда жизнь уже кончена.

Адэль проснулась в темноте. Она лежала на том же месте где уснула: Мэйс явился в её сознание во сне.

Она встала, стряхнула с одежды и волос листья, и умылась в ближайшей лесной речушке.

'За ненадобностью мне самой человеческих привилегий?'

Она осмотрела своё отражение в воде.

- Я человек! Ясно тебе, я - человек! И достойна того же, что и другие люди! - обратилась Адэль к демиургу, который, как ей было прекрасно известно, всё равно её не услышал.

Адэль запустила бурдюк в реку, разбив, ставшее ненавистным, отражение и набрала воды. После, она наполнила ещё шесть бурдюков и аккуратно сложила их в заплечный мешок. Путь до Озера и обратно должен был занять не менее шести дней дороги по подгорному туннелю, а вся вода там, даже самая малая капля, принадлежала Элементу Воды, и пить её было слишком рискованно из-за огромного количества магии, которая в ней содержалась. После разговора с Мэйсом, Адэль решила рискнуть и всё-таки обратиться к Озеру. Тем более, что у неё появился новый вопрос.

Адэль взглядом простилась с поляной и пошла вдоль подножия Норгадор, на юг. Вскоре она увидела то, что искала: с высоты не менее десяти метров, падал сплошной стеной широкий водопад. Под ним раскинулось небольшое озеро, дающее начало крохотной реке Илии. Озеро окружали плакучие ивы, погрузившие концы своих веток в воду.

Адэль спустилась по крутому склону и дотронулась кончиками пальцев до теплой водной поверхности. Водопад стал постепенно раздвигаться и вскоре образовал небольшую арку. Из-под воды появился огромный лист кувшинки. Когда Адэль встала на лист, он превратился в прекрасную белоснежную ладью с зелеными прожилками и украшениями из живых цветов и растений по бортам. Адэль с изумлением рассматривала прекрасное творение. Ей так хотелось прикоснуться к этому воплощению чистой, абсолютной магии, ведь она столько слышала о ней, столько знала, но не видела никогда и никогда не ощущала. Адэль протянула руку и едва коснулась синего, мерцающего цветка, который мгновенно рассыпался. В испуге Адэль резко одёрнула руку. Лепестки полетели к воде и, коснувшись её, обернулись стайками маленьких блестящих рыбок. Адэль наблюдала, как рыбки резвятся, гоняясь друг за другом. Иногда они выпрыгивали и, пролетая несколько сантиметров, снова прятались в своей стихии. Адэль не сразу заметила, как ладья медленно проплыла под водопадом и пристала к каменным ступенькам. Осторожно покинув ладью, которая снова превратилась в кувшинку, Адэль поднялась по ступенькам. Как только она ступила на каменный пол туннеля, водопад захлопнулся с оглушительным звуком и, Адэль обдало брызгами. Вызывающая восторг магия, испарилась. Адэль стояла на пороге кромешной тьмы туннеля, под ногами было скользко, от стен исходил холод, с потолка капали зеленые капли.

"Вот она - обратная сторона магии".

Ей вспомнилось как демиург однажды зачитывал ей отрывки из Семи Священных книг Мироздания. Первая была посвящена сущности самого мира, его созданию и существованию, остальные шесть - четырем элементам магии и всему, связанному с ними.

- "Она и зло и добро, она и свет и тьма, и ничто из этого. Она - основа мира, но не его центр, она даёт жизнь, но не распоряжается ей. Она всемогуща в силе созидания своего, но бессильна в стремление разрушения чужого. Она испытывает, но не пытает. Она повсюду, но она таится. Она понятна, но не постижима. Она сильна, но беззащитна. Она - магия, она - основа основ. Она - всё, что есть, и всё чего нет. Она - источник жизни. Она - сама жизнь", - читал демиург, и всегда добавлял в конце:

- Не забывай эти слова Адэль, в них истина, и видят Одиннадцать Богов создателей, когда-нибудь эти слова дадут тебе гораздо больше чем ты думаешь. Чем все мы думаем.

Адэль долго стояла у входа в туннель. Тяжелые воспоминания нарушил непонятный звук. Адэль обернулась, но в глубине туннеля было слишком темно и ничего не видно. Звук стал ближе. Тяжелое дыхание вперемешку с сопением и рыком.

'Она испытывает'... и в эту секунду Адэль сбило с ног.

* * *

- Где этот вход, ты знаешь? - кричал на скаку Стивен.

- Точно нет, но мы узнаем, когда увидим.

Стивен саркастически усмехнулся:

- Лучше бы мы узнали его поскорее. - Он обернулся. Погоня была совсем близко. Если они не найдут вход в подземелье сейчас, то рискуют попасться. - Времени у нас в обрез! А ты уверен, - снова закричал Стивен, - что они не пойдут за нами туда?

- Да, - успокоил Филлириус, - чертоги Элементов священны. Они побоятся ступать туда!

- Думаешь, это их остановит? - Стивен не унимался.

- Это нет, само Озеро - да.

Дорога немного расширилась и Филлириус смог поравняться со Стивеном.

- Направо!

Стив повернул голову, но увидел лишь нескончаемое подножие Норгадор, но потом:

- Водопад! - Стивен так воодушевился, что прибавил ещё скорости, хотя скоро следовало спешиваться.

- Поворачивай! - Филлириус сильно заволновался, что Стивен проскочит дорогу, но он легко повернул коня.

Меньше чем через минуту они спешились. Филлириус наложил на лошадей простое заклинание, которое заставило животных скакать дальше в разные стороны, но без наездников. Он надеялся, что преследователи пойдут по лошадиному следу, и не станут заглядываться по сторонам. Спустившись вниз, Филлириус дотронулся до воды.

- Что ты делаешь? - взбесился Стив, - Здесь красиво, но сейчас не время рыбок рассматривать!

Филлириус медленно вынул пальцы, стряхнул с них капли, и обратился к Стивену:

- Стивен Рэй, я живу в этом мире, а не ты! В это озеро нельзя нырнуть и переплыть на другую сторону! Мы должны дождаться ладьи для переправы!

Друзья резко затихли: с той стороны водопада кто-то кричал. Они переглянулись, решив, что голос им почудился, но крик повторился, и сомнений не осталось.

- Ст-и-и-и-в-е-е-е-н! - истошно заорал голос.

- Адэль? - у Стивена мгновенно отлила от лица вся кровь.

Водопад образовал арку, и друзья на секунду уловили в темноте копну волос.

- Стив!

Опомнившись от неожиданности, Стивен скинул мешок и снял с пояса меч и бурдюки.

- Ты что творишь?

- Собираюсь спасти её!

- Ты с ума сошел? Это священное озеро в него нельзя нырять!

Стивен не слушал Филлириуса. Он взглянул вверх. На небе кружила стая ворон - погоня близко. Трюк Филлириуса их не провел. На поверхности воды появился лист кувшинки.

- Подожди! - взмолился пророк, - Он превратится в ладью и...

Голос Филлириуса перекрыл очередной крик. У входа в туннель появилась Адэль: она вся была в крови и еле держалась на ногах, нечто держало её за руку и тянуло назад. Её испуганный взгляд перебегал с Филлириуса на Стивена.

- Плевать на твою ладью!

Стивен отступил на несколько шагов. Адэль ещё более испуганно воззрилась на него и, прежде чем огромная синяя чешуйчатая лапа схватила её за плечо и увлекла обратно во тьму, она успела прокричать только одно:

- Ни смей!

Но Стивен уже был в прыжке, и через секунду он исчез под водой. Филлириус, не зная, что ему ещё делать, подхватил вещи Стивена и свои, и наступил на лист кувшинки.

- Меч, - услышал пророк голос друга. Стивен вынырнул на противоположной стороне.

Филлириус сидел в ладье, и она медленно плыла по озеру. Пророк вытащил из-под мешков оружие и, что было сил, кинул его Стивену. Филлириус не рассчитал бросок. Меч стал падать вниз, недолетая нескольких метров. Неожиданно поднялась волна, подхватила его, и понесла прямо в руки Стивена. Схватив оружие, Стивен взбежал по ступенькам и скрылся. По озеру мирно продолжала плыть ладья.

В туннеле было слишком темно, и глаза никак не могли привыкнуть. Стивен сосредоточился, не думая о возможной неудаче, и создал золотой шар. По помещению разлился мягкий свет.

Адэль лежала без сознания, а над ней стояло огромное шестилапое существо.

Его синяя чешуя отливала черным; узкие глаза сосредоточились на Стивене; зрачки то сужались, то расширялись; мощные передние лапы, превосходящие обе пары задних вдвое, рыли каменистую землю. Стивен высматривал слабые места твари, но все ее тело казалось подобно камню. Оставались глаза, что внимательно наблюдали за каждым движением. К ним было рискованно подходить - между глаз у твари торчал витой рог, длинной с человеческую руку. К тому же, Стивен плохо владел мечом, невзирая на то, что меч был магическим.

Его дар. Магия. Только с ней Стивен мог победить. Влив силы в меч, Стивен двинулся вперед. Зверь поднялся на дыбы, с силой ударил перед собой передними лапами и пошел на встречу. Подпрыгнув, Стивен приостановил на мгновенье ход времени и ударил, заостренным магией клинком, в голову зверя. Рог твари распорол ему кожу на груди. Стивен откатился в сторону. Занес меч и нанес второй удар по голове зверя. Раздался стон боли. Зверь повалился на бок. Из расколотого черепа полилась вода. Секунда, и чудовище целиком обратилось в воду, словно его и не было.

Стивен бросился к Адэль. Он пытался привести ее в чувства, но она не реагировала. В отчаяние он стал будить ее магией, ведь только что он полностью контролировал дар, но теперь магия снова не хотела подчиняться. Адэль едва дышала.

В туннель вбежал перепуганный Филлириус. Стивен сидел на полу. На его руках лежала Адэль.

- Она жива?

Стивен слабо кивнул.

- Вылечи её...

Филлириус присел рядом с Адэль и осмотрел раны.

- Не знаю, - заключил он, - я всё-таки пророк. Для врачевания я использую специальные медицинские настойки. Их делают опытные маги-врачи. Без них... собственными силами? Вряд ли получится. Но вдвоем у нас больше шансов. Тем более, это место, видимо к тебе благосклонно, раз позволило безнаказанно нырнуть в его воды.

Стивен снова кивнул, и попросил Филлириуса расстелить на полу какие-нибудь вещи. Заботливо положив Адэль на тонкий плед и свою куртку, Стивен приготовился задействовать искру. Филлириус кратко объяснил, как следует направлять силу и, убедившись, что Стивен все понял, они взяли Адэль за руки. К их немалому удивлению, через минуту стараний, все раны исчезли. Адэль открыла глаза.

- Стивен, - она говорила тихо, на лице появилась болезненная полуулыбка, - Филлириус. Как вы тут...?

- Потом об этом, - прервал Филлириус.

Стивен приподнял Адэль и положил ей под голову заплечный мешок.

Девушка глубоко вздохнула сквозь зубы. Стивен стал аккуратно гладить её по волосам.

- Всё болит, - призналась Адэль, - Когда я зашла сюда, я так испугалась идти дальше. Просто стояла и всё. Никак не могла решиться. А потом меня схватила эта тварь. Я даже понять ничего не успела. Отбивалась, как могла, а потом услышала ваши голоса. Стивен.... тебя из-за меня ранили, - Адэль посмотрела на глубокий порез на груди, - Прости, - шепнула она и лишилась сознания.

- Она много крови потеряла, её восстановить мы никак не сможем. Сил не хватит. Ей нужен отдых.

- Да, - сосредоточено согласился Стивен, - Надо вытащить её наружу, там хотя бы не так холодно.

- Ну-у-у, - протянул пророк, - вытащить мы её вряд ли сможем. Посмотри сам.

Стивен подошел к водопаду, и через просветы смог рассмотреть засевших по ту сторону озера преследователей.

- Дурацкий день! - Стивен стукнул кулаком по каменной стене пещеры и взвыл от боли в груди, - Ничего. До утра подождут и уйдут, тогда и вылезем из этой дыры.

Филлириус громко выдохнул, и удрученно объяснил:

- В нынешние времена, неклейменый маг, да ещё и бегущий от 'правосудия' - государственный изменник. К тому же я сказал тебе про разговор у ворот - они ждали тебя и Адэль уже давно. У них на ваш счет какой-то приказ. И на твоем месте, я бы не сильно стремился узнать какой именно. А раз у них приказ, то они будут ждать до тех пор, пока мы либо не выйдем отсюда сами, подыхая с голоду, либо не умрем прямо здесь. Выбор у нас невелик. Есть один выход, хотя я бы сказал, что риск там не меньше.

- Что уж хуже? - полюбопытствовал Стивен.

Филлириус повернулся и указал в непроглядный мрак туннеля.

- Пройти сквозь Эдру, мимо Элемента Воды.

Стивен посмотрел в темноту. Он содрогнулся при мысли о живущих в ней ужасах, подобных тем, что он сегодня убил.

Тьму туннеля едва рассеивали бледные солнечные лучи. Стены и пол были настолько холодными, что даже солнцу не под силу было впитаться в камень и согреть его изнутри. Адэль очнулась. когда уже совсем расцвело. Её разбудили сильный озноб, пробирающий до костей, и дразнящий запах пищи.

- Очнулась! - Стивен подскочил, опрокинув пустую миску, - Филлириус, Адэль очнулась!

Из темноты вынырнуло бледное лицо пророка, озаренное улыбкой. В холодном свете он казался старше, чем обычно.

- Давно пора, - заметил он, - еда почти остыла.

Стивен подошел к Адэль и помог ей сесть. Плечи девушки он заботливо укутал в шерстяной плед.

- Ничего не болит? - Стивен потянулся за миской, в которой лежали две, почти остывшие, колбаски, и подал её Адэль, - Ешь, - сказал он настойчиво.

Адэль оторвала кусок колбаски и отправила его в рот.

- Холодно. Какими судьбами вы здесь?

Стивен с Филлириусом переглянулись. Они не рассчитывали рассказывать всё с ходу, но пытливый взгляд Адэль дал понять, что она твердо настроена услышать всё прямо сейчас. Филлириус присел рядом с ней и по порядку поведал обо всем, что произошло после того как они разошлись. Стивен иногда дополнял его рассказ некоторым деталями.

- Понятно. То есть на самом деле, конечно, ничего не понятно. Почему они вообще ждали нас на границе?

- Да что там ждали! - с досадой поправил Филлириус, - Сперва понять бы откуда о вас вообще кто-то узнал. Ты, - он указал на Адэль, - буквально появилась из неоткуда всего три года назад и сама не знаешь как оказалась в Валкане, Стивена вообще нигде не найти, ни в одной книге переписей. Вас обоих словно не существует!

- Может это и привлекло к нам внимание...? - рассудил Стивен. - Только один человек знал, откуда пришел Стивен, и куда мы направлялись, - заявила Адэль.

Стивен и Филлириус посмотрели на неё, ожидая услышать сенсационное открытие, объясняющие все их беды.

- Ты Филлириус.

Вот и вправду, открытие! Филлириус всегда был рядом, и его магия была не настолько сильна, чтоб провернуть что-то даже близко подобное. Адэль и сама понимала это, поэтому быстро успокоила друзей, предотвратив ссору.

- Но это не возможно, я знаю.

Мужчины облегченно вздохнули, и каждый погрузился в свои мысли, пытаясь найти объяснение.

- Был ещё один, - после долгих раздумий сказала Адэль, и друзья снова внимательно воззрились на неё, - Вэнсен. Он не знал откуда ты, но знал что ты маг и ищешь другого мага.

- Вэнс? - Стивен не удержался от смеха, - Ты хочешь сказать, что Вэнс сообщил о нас полукровкам? Да он мухи не обидит! К тому же он сам неклейменый.

- Нет! - Адэль поднялась с земли и отряхнула одежду. - Я хочу сказать, что кто-то расспросил о нас Вэнса, потом на границе предупредил, что мы можем появиться!

- Вопрос остается открытым, - не согласился Стивен, - Почему ты думаешь, что он мог рассказать о нас первому встречному? К тому же, не забывай, выдал нас этот придурок Марки!

Глаза Адэль расширились, челюсти сжались. Она сделала глубокий вдох, борясь с собой, но все же решила поступить так, как велели чувства.

- Марки было известно, что мы скоро будем на границе, но сообщили о нас, ещё до него. Ты что, действительно не понимаешь?! На Вэнса могли надавить! Его-заставили-рассказать-о-нас, - чеканя каждое слово, прокричала Адэль, - А ты, Стивен, настолько неспособен держать язык за зубами, что наговорил Вэнсу достаточно лишнего, и тот, кто его расспрашивал, сам смог догадаться, что ты захочешь покинуть Валкану. Конечно, непонятный маг, разыскивающий другого непонятного мага! Представь только, что они подумали! Да со стороны это похоже на заговор против власти! У них наверно волосы сединой пошли! Поэтому нас и ждали на границе! И этот твой Марки тут вообще не причём! Благодаря именно его глупости, вы вообще смогли сбежать! Иначе вас схватили бы у самых ворот, и не было времени подслушать и смыться оттуда! Кто такой вообще этот Марки? Неважно! Это твоими стараниями, Стивен Рэй, нас теперь ищет вся страна! По твоей милости я стала соучастником неизвестно чего! Ты просто...

- Хватит! - Стивен крикнул с такой силой, что Адэль невольно вздрогнула, - Хватит. Мы оказались в этой передряге по вине случая, чьего-то злого умысла, жребия судьбы или черт знает чего ещё! И никто из нас в этом не виноват! Сама-то ты кто? Откуда? И что означает 'буквально появилась из неоткуда всего три года назад'? - повторил Стивен случайно обронённые Филлириусом слова.

Адэль грозно посмотрела на пророка. Как-то за разговором, на пути в Ровмалу, Филлириус спросил, откуда она. И Адэль наскоро соврала, сказав, что очнулась однажды в лесу близ Локарта и ничего не помнила. Тогда она не была готова сказать правду, слишком сложную и для неё и для других.

Стивен тяжело вдохнул, готовясь возобновить гневную тираду, но поймал укоряющий взгляд Филлириуса, и от продолжения ссоры отказался. Переведя взгляд на Адэль, Стивен понял, что она вот-вот заплачет.

- Я была йараем, - покусывая губы, призналась она.

- Кем? - встрял Стивен. Он не успел успокоиться, и вопрос прозвучал грубо.

Филлириус же побледнел и несколько раз попытался что-то сказать, но не смог.

- Йараем, - повторила Адэль, - Высшей мерой правосудия этого мира, проводником человечества в его судьбе. Высшим духом, существом, называй, как хочешь. Я родилась пятьсот двадцать пять лет назад.

- Пятьсот двадцать пять? У вас столько живут?!

- Ты дослушаешь или нет? - Адэль кинула на Стивена озлобленный взгляд, - Когда мне было четырнадцать, до наших краев добрались очаги Великой Войны. Сражались все кто мог. Все, кто хотел жить. И я в их числе. Я ушла из дома и через семь лет оказалась в Гароне. А ещё через год, в последний день войны, я умерла. Мне было тогда двадцать два. Но вместо того, чтобы попасть в одну из обителей душ - Горгота или Сартраса - моя душа, предстала перед демиургом. Он сделал меня йараем - высшим духом, задача которого оберегать живых. Следующие пятьсот лет я провела на горе Йараев, во дворце демиурга, направляя и оберегая человеческие судьбы, и провожая души умерших в обители вечного благоденствия или вечных страданий.

Адэль внимательно смотрела на Стивена.

- То есть - провожая души умерших?

Адэль потупила взор. Ей совсем не хотелось об этом говорить.

- То есть я, данной мне властью, решала, заслужил ли человек после смерти покоя, или нет. Если заслужил, добрыми поступками и честной жизнью, то я провожала его душу в обитель Горгота. Там души обретают спокойствие и умиротворение. А если человек не заслужил, если жил во грехе и пороке, то его дорога была прямиком в вечный огонь Сартраса.

Стивен старался никак не реагировать, ограничиваясь только вопросами. Филлириус без стеснения смотрел на Адэль со смесью неверия и какого-то благоговейного страха. Он-то знал кто такие йараи, и для него это признание звучало как откровение. Он, как и все люди в мире, и представить не мог, что йараи могут снова стать людьми, особенно спустя пять сотен лет. Адэль же решила честно ответить на любой, или почти любой, вопрос.

- А высшая мера правосудия и оберегание судеб - это что значит? - буркнул Стивен.

- Я... то есть мы, они..., - оговорилась Адэль, - Все йараи, посылают знаки людям, которые им вверены. Направляют их на верный путь, помогают избежать вечной агонии во владениях Сартраса. Люди - подопечные йараев, а йараи - проводники и хранители людей. Если йарай считает, что человек сбивается с пути, или уже сбился, то... они могут послать человеку испытание, или наказание.

- Значит, ты решала за людей?! - Подскочил Стивен. - За нас сейчас тоже кто-то решает что ли?

Адэль подбежала к Стивену и сжала его плечи.

- Никто ни за кого не решает! - громким шепотом возразила она, - Человек тяготит к одному пути, и если этот путь кажется йараю неверным, он посылает человеку знаки, предложение другого выхода. Выбор же остается за человеком. И не йараи виноваты в том, что люди не могут даже с их помощью, поступать правильно! - Несмотря на собственную ненависть, Адэль инстинктивно защищала тех, с кем она провела пятьсот лет, и не только потому, что они были когда-то её семьёй, но и потому, что Адэль верила в свои слова. - Йараи действуют только так; только знаками; только предоставляя другие пути. Прямо вмешиваться в судьбы людей запрещено, - Адэль поникла, - А что касается нас... тебя и меня. Нам некому помочь. Каждый йарай следит за несколькими судьбами. От десяти до нескольких сотен. Каждому человеку, как только он рождается, демиург назначает проводника - йарая, который будет следить за его судьбой. Ты не родился в этом мире, у тебя проводника нет, здесь ты сам по себе, и это вдвойне тяжело.

- И слава богам. Ещё не хватало, чтобы мертвые говорили мне что делать! Сейчас ты... человек. Как это получилось? И почему "нам некому помочь", у тебя тоже нет этого...

- Проводника, - напомнила Адэль.

- Да, проводника. Так что?

- Нет, у меня его нет, - Адэль собрала все душевные силы, и сказала то, что не говорила никому и никогда, - Чуть меньше трёх лет назад, демиург изгнал меня и вернул плоть, сделал снова человеком. Но проводника он мне не дал.

Адэль была уверена, что Стивен хотел узнать причину изгнания, но промолчал. Он понимал, что уже и так вынудил Адэль сказать гораздо больше чем она того хотела и видел, что эти воспоминания отнюдь не радовали её.

Все молчали. Адэль и Стивен, осознав все, что наговорили, старательно избегали взгляда друг друга.

- Дарвейн, - нарушил гнетущую тишину Филлириус.

- Кто? - в один голос переспросили его путники.

Филлириус неотрывно смотрел на водопад.

- Я вспомнил, - он взвешивал каждое слово, припоминая как всё было, - когда мы со Стивеном были у ворот, кто-то из солдат или может полукровок, не знаю, упомянул её. Сказал: 'госпожа Дарвейн предупредила, что трое могут объявиться на границе'!

Адэль встрепенулась. Она подбежала к Филлириусу, и крепко схватила его за плечи.

- Дарвейн? Роналисса Дарвейн?!

- Ты знаешь, кто это? - насторожено спросил Стивен.

Адэль повернула голову, но дыхание перехватило, и она долго не могла сказать ни слова.

- Когда родилась Роналисса Дарвейн, - начала Адэль и её плечи передернуло, - вся гора Йараев буквально сотрясалась от предположений и споров. Она одаренная полукровка.

Стивен, упомянув рассказ Филлириуса о полукровках, уточнил, что они не имеют дара, кроме способности чувствовать магию других.

- Вспомни, после я сказала, что бывают и исключения. Не часто, но бывают. Роналисса Дарвейн получила дар. И дар не малый - все четыре Элемента. Сама сила Элементов в её крови невелика, но в сочетание с магией полукровок она возросла и обрела новую, неповторимую форму. Не скажу, что Роналисса Дарвейн самый сильный маг из всех, что рождались на земле. Нет. Но в нынешнее время, она, по крайней мере, одна из сильнейших, точно. И одна из самых опасных. Её магия уникальна, а значит непредсказуема.

Наступила тишина. Каждый обдумывал новости, пытаясь осознать угрозу.

- То есть за нами открыла охоту могущественная ведьма, - безрадостно подытожил Стивен, - И что ей от нас надо? Разве что я и Филлириус неклейменые маги, но ты-то тут причём тогда?

Адэль пожала плечами.

- Не знаю, но лучше сделать все возможное, лишь бы не попасться ей.

Филлириус молчал.

- Не понимаю, - пророк, наконец, вышел из своей задумчивости, - Рона служит Маршалу. Я много об этом слышал. А если вы, или мы все, нужны не лично ей, а ему?

Вопрос остался без ответа.

Адэль попыталась сделать несколько шагов, но ноги подкосились, и она чуть не упала. Стивен вовремя успел подхватить её.

- Я хочу посмотреть кто на той стороне Озера.

Стивен помог Адэль дойти до водопада.

- Ох, - застонала она, - их так много, как же мы прорвемся?

- Мы не собираемся прорываться... - пояснил Филлириус и поведал Адэль о плане: пройти через туннель Эдра.

Адэль внимательно слушала, а потом вдруг налетела на пророка с отчаянными воплями:

- Ты выжил с ума! Вы оба! Единицы могли пройти Эдру, и они были куда мудрее нас!

Филлириус подошел и обнял Адэль за плечи.

- А какие ещё есть варианты? Выйти и сдаться им на милость? Не думаю, что она у них есть.

И Адэль в своём молчание согласилась.

- Нужно торопиться. - Она наклонилась и подхватила свой заплечный мешок. - Путь на другую сторону займёт не один день. Придется идти быстро. Еды и воды в обрез, я рассчитывала только на себя, и набрала достаточно, но теперь нас трое. Придется экономить.

Стивен и Филлириус собрали вещи и переглянулись. Они оба улыбались.

- Я думал, она смягчится, после вчерашних ранений, но она всё так же невыносима, - шепнул Стивен Филлириусу, когда Адэль уверенно двинулась в темноту туннеля.

Они оба посмеялись, и Филлириус добавил:

- И, тем не менее, я рад, что мы вместе.

- Я тоже.

Стивен подтянул лямки мешка и в один шаг скрылся в темноте. Филлириус последовал за ним.

Глава 14. Музыка тишины.

На возвращение в Сарлакас Роне понадобилось чуть больше недели. От Энвита она добралась до Северо-Валканского порта и на корабле доплыла до Гарона. Люцирон без устали скакал по суше, на воде Рона обеспечивала парусам попутный ветер, но остаток путешествия вымотал её. Времени на отдых не было - Маршал ждал.

Рону целыми днями не оставляли беспокойные мысли.

Каким бы простым не казалось поначалу, то, что она услышала от оружейника Карда, с каждой новой мыслью о его словах, услышанное представлялось всё тревожнее. Кто такая эта Адэль? Девушка, которую этот болван знает три года? Девушка, которая таит от лучшего друга всё своё прошлое; которая, сама не обладая даром, знает о магии больше многих и может с лёгкостью управлять самым неподатливым магическим оружием? Безумие! И ей известна история глубокой древности, о которой забыли даже самые старые из живущих.

Кроме Эзаруса. Он помнит и знает многое.

Кто она? Откуда? Может она последняя из рода Сотхат, как и Эзарус? Может она та, кого он не смог настигнуть и убить, подобно остальным его соплеменникам? Рона терялась в догадках. Подходила к решению то с одной, то с другой стороны, но какие бы доводы она не приводила, всё равно неизбежно возвращалась к самому главному и пока безответному вопросу: Кто она - Адэль Кэрролл?

А этот парень? Рона вспомнила о Стивене. Ему нужен пророк! Но ведь все пророки во дворце, в Сарлакасе, служат Владису! Однако оружейник отправил Стивена в Тэрнс! Да, там вполне мог остаться пророк. На секунду Рона пожалела, что отказалась от преследования: странная девушка, такой же странный, и судя по словам Карда, сильный неклейменый маг и пророк! Можно было бы привезти Владису не дурной урожай. И всё же эта мысль задержалась ненадолго: у Роны были другие дела, и они требовали скорейшего возвращения в Сарлакас. Она и так уже позволила себе лишние три недели, ушедшие на путь в Энвит. Больше медлить было просто нельзя. Об этих троих позаботятся другие. Она оставила распоряжения на их счет везде, где могла.

Роналисса прибыла во дворец до рассвета, и поблагодарила духов, за то, что тот ещё крепко спал, давая ей возможность отдохнуть хотя бы несколько драгоценных часов. На пути к своим покоям, она украдкой заглянула на кухню и взяла оттуда кусок жареного мяса и какой-то салат с огромным количеством мидий. Еда была уже подпорченной, но чтобы утолить голод, можно съесть и худшее блюдо и чувствовать себя при этом счастливым. Можно было дождаться завтрака, но ещё несколько часов без пищи грозили свести Рону с ума. На ходу она с удовольствием опустошила тарелку, поставила её на один из подоконников и, едва переступив порог покоев, бросилась на кровать, где моментально забылась глубоким сном.

Наслаждаться беспечным спокойствием долго не пришлось - в полдень на главной башне зазвонил колокол. Рона открыла глаза, и беспощадное солнце ослепило их. Сощурившись, она накрылась одеялом с головой, мечтая продлить минуты отдыха. Раздался стук в дверь.

"Сартрас забери этих стражников, уже всему дворцу растрепали, что я здесь!"

- Войдите, - буркнула Рона тихо, в надежде, что её не услышат.

Дверь приоткрылась, и в щель протиснулась голова фрейлины. Рона уже сидела на кровати, не выказывая никаких признаков усталости.

- Добрый день, госпожа Дарвейн. Стража сообщила, что вы прибыли несколько часов назад. Я не стала беспокоить вас раньше, полагая, что вам нужен покой. Я бы ещё дольше не пришла, но Маршал хочет вас видеть.

Писклявый голос фрейлины раздражал.

- Подготовьте мне ванну, - сказала Рона, - и потом уходите. Я сама помоюсь.

Служанка поклонилась и пошла в помещение, отведенное под ванную.

- И да... леди...

- Милинда Мидлтон, госпожа.

- Да, леди Мидлтон, и принесите мне мою одежду, - Рона оглядела себя критическим взглядом, - а то белый наряд Посвящения подрастерял свою белизну в пути.

Леди Мидлтон, крупных размеров, молодая особа, дочь графа Дарсера, залилась густым румянцем, отчего стала похожа на детскую куклу глупого вида. Она выдавила из себя подобие смешка и, уткнув глаза в пол, прощебетала:

- Госпоже сегодня велено одеться, как подобает всякой даме, живущей во дворце его святейшества.

- Кем велено? - Роне этот вопрос казался глупым, так как ответ был ясен, но она не могла поверить, что Владис требует, чтобы она влезла в одно из этих безвкусных, обвешанных рюшечками, и сдавливающих грудь, платьев.

- Маршалом, моя госпожа.

- Да знаю я, - небрежно отмахнулась Рона, - И зачем нужен этот маскарад, он, конечно же, не объяснил.

Последнее Рона сказала скорее самой себе, но фрейлина кивком подтвердила её слова.

- Его святейшество подозревал, что вам это не понравится. Ему известна ваша нелюбовь к современной моде, и он заранее приобрел медин-даширский шелк. Пока вы отсутствовали, для вас пошили наряды по восточному фасону. Ни тугих корсетов, юбки не огромные как у нас и без каркаса, и... - леди Мидлтон смущенно опустила глаза, - ...и без нижнего платья. Вам понравиться.

Восточная мода считалась на Центроокеанском материке чуть ли не развратом, но леди Мидлтон настольно раскраснелась от возбуждения, будто всё это барахло сшили для неё. Она долго тараторила, описывая все достоинства новых нарядов, и говорила бы ещё столько же, если бы Рона грубо не прервала её, напомнив об обязанностях.

- Сию минуту, госпожа, ванна сейчас будет готова.

И, пылающая восторгом, леди Мидлтон скрылась в соседнем помещении. Рона искренне позавидовала её способности радоваться всякой ерунде.

"Ну что ж, - подумала она - Влад знает, как добиться своего. Раз не может впихнуть меня в местное тряпьё, впихнёт в иноземное. Да и какая разница! Совсем скоро и иноземное станет нашим. Его взор видит гораздо дальше нашего континента. Простирается на Восток, уже почти завоеванный, - источник драгоценностей, специй и шелков; на Север - родину мехов, леса и железа. Даже на пустынный юг. Скоро люди увидят в нем не только мессию, указывающего путь, но и предводителя, способного вести по этому пути. И все люди опустятся на колени".

Рона улыбнулась своим мыслям, в которых Владис занял главное место. Её позвала леди Мидлтон, изрядно запыхавшаяся после приготовления ванны. Когда Рона вошла в помещение, у неё перехватило дыхание.

Комната стала больше. Вместо привычной маленькой ванны, в полу был небольшой бассейн, способный вместить не меньше десяти человек, но недостаточно глубокий, чтобы плавать. По углам были изящные спинки в виде дельфинов. Под воду уходили мраморные ступеньки, на поверхности плавали лепестки роз. От воды, вместе с паром, поднимался нежный аромат ванили. Подарок Владиса.

Рона передумала оставаться в одиночестве и попросила леди Мидлтон остаться. Фрейлина помогла ей раздеться и спуститься в бассейн. Времени на долгое расслабление не было, но и коротких минут хватило, чтобы Рону окутало наслаждение. Леди Мидлтон бережно растерла тело хозяйки мочалкой с душистым мылом и маслами, вымыла волосы, и после купания окутала мягким полотенцем. Пока Рона вытирала оставшиеся капельки воды, фрейлина ушла и вернулась с целой кучей платьев. Но выбирать Роне не пришлось: Владис уже выбрал сам.

- Вот это, - сказала леди Мидлтон и показала верхнее.

Она помогла Роне одеться, хотя простая конструкция и крой этого наряда, не в угоду здешним платьям, позволяли женщине одеваться самой. При всей нелюбви Роны к платьям (из-за их непрактичности), даже она не могла не признать, что данный случай можно назвать прекрасным исключением. Струящийся шёлк, несколько слоев юбки с разрезом почти до самого бедра. Осмотрев себя в зеркале, Роналисса гордо приподняла голову.

Стражники распахнули двери зеркального зала. Рона никогда не была здесь прежде. Овальная комната, со стеклянным куполом вместо потолка, через который лился нескончаемый поток солнечного света. На стенах, от пола до потолка, висели четыре зеркала в золочёных рамах. В остальном зал был полностью пуст. Богатство и великолепие, простота и изящество. Рона, не скрывая восторга, осматривала это сокровище. Резьба на широких рамах передавала невообразимое количество сцен из жизни самых разных людей: от возлюбленных, сидящих под сенью разлапистых деревьев, до войн древности. Роналисса увидела Владиса. Он стоял, прислонившись спиной к стене между зеркал, и наблюдал как Рона, купаясь в лучах света, взирает на его творение. Рона поспешила поклониться, но Владис жестом попросил её оставить официальный тон.

- Ты прекрасна сегодня, - шепотом сказал он.

- Благодарю Ваше....

- Тише, ты спугнёшь её.

Рона мельком оглядела весь зал, ища ту, которую она могла спугнуть, но никого не увидела.

- Кого, Ваше Святейшество?

Владис прижал палец к губам и снова прошептал:

- Тишину, дорогая. Тишину. Тишина - это благоговение, перед редкими минутами спокойствия, которых нам дается так мало. С ней нужно расставаться постепенно.

Владис взмахнул рукой. Появилась, и медленно поплыла по воздуху, стеклянная скрипка с разноцветными нитями магии вместо струн. Рона бережно взяла подплывший к ней инструмент, и ухватила тонкими пальцами возникший рядом смычок.

До слуха донеслась трель колокольчиков. Их высокие голоса будто шептались и чём-то, делились некими, известными только им, тайнами. Рона вслушалась в чарующие слух звуки.

- Подыграй им, - Владис посмотрел Роне в глаза, - Помоги отпустить тишину.

Рона сжала скрипку и провела смычком по струнам. От инструмента, тонкими спиралями, поднялись разноцветные искрящиеся ленты. Рона начало медленно играть незнакомую мелодию: пальцы сами ложились на струны. Невидимые колокольчики помогали ей. Каждая тронутая смычком струна, вместе со звуком отдавала всему окружающему свой цвет. Темп мелодии постепенно увеличивался. По всему залу кружились исходящие от скрипки цвета: они были похожи на сотни маленьких сказочных фей, настолько маленьких, что их самих никогда никому не увидеть, но оставляемый ими след, способен разглядеть каждый. Когда цветов стало невообразимо много, они собрались под куполом и начали преображаться в самые разные фигуры: замки, леса, лица... Рона стала играть быстрее, и в пальцах, зажимающих струны, что-то кольнуло. На полированный мраморный пол упала красная капля. Струны стали нещадно резать подушечки пальцев. Рона подняла взгляд на Владиса, но тот молчал. Цвета, тем временем, создали очередную фигуру: дворец Сарлакаса, во всем его великолепие. Стеклянный гриф скрипки начал окрашиваться красным. Рона призвала дар, и раны залечились. На их месте появились новые порезы, которые так же быстро затянулись, освободив место для следующих. Излечить мелкие раны было легко, но потерянная кровь, уже оросившая пол крупными каплями, восстанавливалась медленно, как у всех.

Темп всё ускорялся.

Голова у Роны начала кружиться, и перед глазами появился неясный туман. Когда сил совсем не оставалось, Рона посмотрела под потолок. Огромный разноцветный шар красок, водопадом устремился вниз, завис над полом, превратился в ураганную воронку и взметнулся вверх. Все цвета радуги отражались от четырех исполинских зеркал.

В следующую секунду всё случилось одновременно. Воронку разорвало на четыре части, и каждая на всей скорости устремилась на зеркала и разбилась о них на миллионы искр. Скрипка вырвалась из рук и заиграла самостоятельно; к ней присоединились другие невидимые инструменты; с позолоченных рам сошли призрачные пары и по всему пространству залу, до самого купола, закружился танец.

Рона почувствовала себя легче воздуха. Она поднялась вверх, туда, где на расстояние нескольких метров от пола, с вытянутой рукой, парил Владис.

Рона положила кисть в его раскрытую ладонь, и он привлек её к себе. Свободной рукой он обнял её за талию. Дурнота отступила, но туманная дымка продолжала застилать глаза. Сейчас она была вызвана уже совсем другим чувством - сладкой истомой и восторгом.

Цветные искры кружились как снежинки.

Музыка играла.

Они начали танцевать.

- Ты Богиня, - голос Маршала прозвучал прямо над ухом Роны, но ей он показался далеким.

- А ты - Бог, - ответила она, и прижалась к его телу.

Они кружились в танце то у самого пола, лишь изредка касаясь его, то под куполом.

- Этот зал твой, - с любовью сказал Владис, - Я хочу подарить тебе ещё кое-что.

Он недолго молчал, поглаживая полуоткрытую спину Роны.

- Я хочу подарить тебе Империю. Ты станешь Императрицей. Матерью моих детей. Я дарю тебе мир.

Рона остановилась. Несколько инструментов дали фальшивые ноты, но тут же вернулись в ритм.

- Ты не рада?

Музыка, из тонкой и мелодичной, перешла в более отрывистую и резкую, но красоты своей не утратила. Скрипка бешено заиграла, звуки стали ниже, быстрее.

Он дернул Рону за руку, и крепко сжал талию.

- Почему?

Владис рывком опрокинул её назад, подставив руку под спину. Повёл пальцами, очерчивая купол, и небо нам ними потемнело. Из золотого, оно стало пурпурным, а затем - глубоким синим. Выглянул молодой месяц, зажглись звёзды и свечи поплыли по воздуху в серебряных светильниках. Обоняние одурманил тяжелый запах сандала.

- Не пристало женщине, не королевской крови всходить на престол. Ваш престол.

- Скажи это как подобает! - голос Владиса погрубел, крылья носа широко раздувались, глаза расширились, открывая покрасневшие сосуды на белках.

Рона знала, чем может обернуться отказ от оказанной чести, и молила духов дать ей время хотя бы на объяснения.

- Ты отказываешься быть моей женой, моей императрицей? Скажи это!

- При всем уважении и любви к тебе, я смиренно благодарю, но не могу принять эту честь, - спокойно сказала Рона, скрывая страх, - Я не могу быть той, кем ты предлагаешь.

- Ты будешь тем, чем я захочу!!!

Его голос, усиленный стократ, разбил зеркала. У Роны лопнули барабанные перепонки. Божественная магия дня и ночи в один миг исчезла. Цветные искры растворились в воздухе, призрачные танцоры испугано вернулись на рамы. Вместо них, по всему залу и вокруг Роны, закружились миллионы осколков. Они пролетали стремительно, задевая то одну щеку, то другую, то спину, то ноги, и оставляя после себя десятки и десятки маленьких порезов.

- Ни смей! - крикнул Владис, когда Рона попыталась излечиться.

- Выслушай меня Влад! Я отказываюсь не потому, что не считаю это великой честью и не потому, что не люблю тебя, - Рона остановилась, ожидая очередного гневного выкрика, но его не последовало, - Ни один человек в мире не присягнет тебе, если рядом с тобой на коронации буду стоять я. Люди ненавидят меня, считают что я попираю тебя, посягаю на твою власть. И даже ты не в силах переубедить их. Если ты наденешь на меня корону, пойдут такие толки, что ты потеряешь доверие народа. Тебе нужна другая жена.

Владис смягчился, но не до конца.

- Какая?

- Чтобы её любил народ, но не больше чем тебя, иначе за всё, что создал ты, начнут восхвалять её; чтобы она была умна, но не так как ты, иначе она посягнет на твою власть; чтобы была щедра, но не настолько, чтобы раздать все богатства, случись ей остаться регентом; чтоб была верна тебе всецело. И чтобы могла спокойно вынашивать для тебя наследников, не беспокоясь о том, кто будет защищать тебя от врагов пока она в положение.

Осколки продолжали резать, но Рона терпела.

Музыка не умолкала.

- И ты не хочешь быть такой женой?

- Хочу, - глядя в глаза и, погладив щеку Владиса, шепнула Рона, - Но ты сам знаешь, что не могу. Ты вырастил меня для другого. Я должна делать то, что умею - охранять тебя, твои цели и твои творения.

Владис ничего не ответил. Он взмахнул рукой. Воздух под ногами Роны потерял плотность, и она полетела вниз. Она бы ударилась об пол, но успела вовремя призвать дар и ловко приземлиться. Как только её ноги коснулись земли, руку Владиса, от плеча до кончиков пальцев, охватило синее пламя. С размаха он стряхнул пламя, и оно устремилось к Роне. У самой груди Роны, пламя столкнулось с бело-голубой стеной магии воды и погасло. Роналисса улыбнулась - они часто устраивали с Владисом поединки и когда он злился, то всегда выплескивал эмоции в сражении. Улыбка погасла, когда Рона не встретила ответную у Владиса. В Рону полетели черные, заостренные сгустки магии земли. Она поймала их с огненную сеть и отправила обратно. Владис встал спиной, раскинул руки. Сеть ударилась о тяжелую ткань гауна, превращенную Владисом в невидимую каменную преграду. Смешав воедино магию огня, воздуха, воды и земли, Рона создала два кнута, похожих на её бичи Сартраса и замахнулась. Владис повернулся, кнуты захлестнули его запястья. В спину Рону толкнул поток воздуха и бросил вперед. Владис поймал Роналиссу. Взял посередине кнуты, накинул их петлей на плечи Роны, поставил её на ноги и притянул к себе. Теперь он, наконец, улыбнулся. Рона не вздохнула с облегчением - она знала, что Владис не причинил бы ей вреда. Кнуты перестали сковывать Рону и исчезли. Руки Владиса заскользили вниз, приспуская короткие рукава платья, губы начали покрывать шею и плечи поцелуями.

За всё время, вплоть до настоящей ночи, что они провели вместе, наедине друг с другом, он не сказал ни слова. Рона обмолвилась лишь однажды, и её шепот, отразившись от стен, эхом разлетелся по залу, неоднократно вернувшись к ней и к нему: 'Владис'.

Восставшей на несколько страстных часов магии, было суждено снова испариться. Рона сидела на полу, а Владис уже надевал зеленый, расшитый серебряной нитью, гаун.

Он так ничего и не сказал ей. И лишь уходя, бросил через плечо обреченно:

- Как, женщина, подобная тебе, может быть настолько лишена тщеславия?

- Все мое тщеславие уже нашло отражение в служение тебе.

- Ты заботишься о благе империи. Я сам научил тебя этому. Я принимаю твой отказ... и твои советы тоже. Спасибо, Лисса.

Он вышел, оставив некогда блиставший великолепием, а ныне разгромленный зеркальный зал, и Рону, истово благодарившую духов за всё, за что только может благодарить женщина и первая слуга величайшего из смертных.

Глава 15. Откровения.

На следующий день Владис вызвал Рону на официальный доклад. Он принял её в тронном зале, и задал вопросы о прошедшей поездке в Хэнсин. Рона отвечала кратко, не желая вдаваться в подробности. Когда вопросы иссякли, Рона услышала собственный голос:

- Зачем это было нужно?

- Что именно? - не понял Владис.

- Задание в Хэнсине. Всего несколько человек имели непокорные мысли против вас и вашей политики. Хэнсин стоит на самой границе Валканы, он отрезан от остальных городов, туда даже никакие слухи не доходят. Хэнсин не представляет угрозы, даже если все жители разом поднимут бунт.

Рона стояла неподвижно, ожидая ответа. Владис долго молчал.

- По-твоему это допустимо? - наконец сказал он, проведя пальцами по бровям, - Значит, ты считаешь возможным закрывать глаза на тех, пусть даже немногих, кто способен разрушить всё, к чему мы стремимся?

Рона опустила взгляд и тихо ответила:

- Нет.

- Повтори, - приказал Владис.

- Нет, я так не считаю, - сказала Рона несколько громче.

На лице Владиса появилось непонимание, он встал с трона и пожал плечами.

- Тогда почему ты задаешь такие глупые вопросы?

- Потому, что ты считаешь это возможным - не обращать внимания на нескольких непокорных.

По залу пронесся сдержанный смех. Владис подошел к Роне, приподнял её подбородок и, глядя в глаза, сказал:

-Ты права. Я послал тебя туда по более важной причине. У Кассалины было видение. Она сказала, тебе непременно нужно побывать в Хэнсине, что там случится нечто важное. Поэтому я должен тебя спросить: кроме того, что ты сказала, было ещё что-то?

Рона молчала, вспоминая, но ничего не приходило в голову.

- Нет, Кассалина не могла ошибиться. Наверняка, ты просто не заметила чего-то важного.

"Кассалина... - эхом отдавалось у Роны в голове, - Конечно, могущественная Кассалина не могла ошибиться!'

- Тебе не о чем переживать, - откликнулся Владис на немые размышления Роны, - Она не ровня твоим талантам, но её пользу не можешь отрицать даже ты, - искренне сказал Владис, но о том, что видела Кассалина, промолчал.

Владис провел пальцами по щеке Роны. Долго и внимательно он вглядывался в плавные, но дерзкие черты, а потом обхватил шею Роны, поднес свои губы к её губам, и ещё долго целовал.

Весь оставшийся день, до самого глубокого вечера, Рона провела в своих покоях, за изучением карт.

Гарон. Когда-то он был центром всего, главной державой мира. А теперь... Мертвый, забытый пятьсот лет назад, он только начинает возрождаться. Мало отстроить дома и разбить сады. Люди, самозабвенно верующие в Маршала, покидают родные страны и перебираются жить в его резиденцию - Сарлакас. Но и им надо есть, одеваться, услаждать себя экзотическими товарами, а торговля не развивается.

Порт Киле - туда прибывают все торговые суда из Эллитии и Медин-Дашира. Совсем недавно Медин-Дашир прекратил регулярные поставки своего товара, ссылаясь на повышение пошлин из-за противостояния магов с властями. Конечно, на охоту за магами, из казны Валканы были выделены огромные средства. Денег осталось мало, и пошлины действительно сильно возросли. Но ведь Маршал, ради привлечения людей в Гарон, обеспечил всё для успешной торговли, включая беспошлинный ввоз на его территории! Почему бы Медин-Даширу не торговать с Гароном?

- Потому, что эта страна мертвая и там слишком мало людей, а большинство из них живут в Сарлакасе, слишком далеко от порта Киле, - так оправдывается царь Мидас, правитель Медин-Дашира.

Однако всем известно, что Мидас просто ненавидит Маршала, несмотря на их родство. А дочь Владиса - жена Мидаса, царица Владосилена - настолько глупа, что даже не пытается уладить разногласия между мужем и отцом, хотя именно ради этого её и выдали замуж за престарелого царя.

Так и получается, что Медин-Дашир отказывается поддерживать торговые отношения с Маршалом. Что ж, в таком случае Медин-Дашир постигнет та же участь, что Эллитию, а до неё Северный материк. Сперва, и они отказывались от добровольного присоединения к будущей империи. Владис, в ответ, высадился с армией сначала на Севере, а потом и в Эллитии, и в рекордно короткие два года, завоевал оба континента, прекратил их междоусобицы и сделал их вассалами Гарона.

'Правда, Эллитию покорил скорее Бенджамин, - подумала Рона и поспешила про себя добавить: - От имени Владиса, конечно'.

Два месяца назад, Рона направила в Медин-Дашир посла, и сегодня днем он вернулся с грубым отказом!

А ведь не за горами коронация Владиса на императорский трон! Мир готов, а они нет. Опасно начинать войну с Медин-Даширом, это может поколебать веру остальных стран, но и без верности Медин-Дашира нельзя. По древним законам Императором может быть лишь тот, кому присягнут все страны мира (хотя Владис сам отверг часть старых законов, отказавшись подписывать Международный мирный договор, эту формальность он все же решил соблюсти и получить от монархов устную присягу).

Рона оказалась в тупике. Подготовка к коронации давно началась. В Сарлакас уже везли всё необходимое со всего мира: от мехов, драгоценностей и золота, военного снаряжения и боевых машин для охраны города на время самой коронации и последующих недельных празднеств, до пленных северных вождей и царей Эллитии, которые во всеуслышание объявят о верности своих стран Владису. Нет, все это не должно пойти прахом! Задержки и проволочки всё испортят! Надо добиться от Медин-Дашира хотя бы временной лояльности, а уже после коронации подчинить его полностью!

Рона раскатала на полу очередную карту. Она сама отправится к царю Мидасу и решит всё по-своему.

В дверь постучали.

- Я занята.

- Госпожа Дарвейн, - послышался из-за дубовых дверей приглушённый голос, - я Аюрт, посланник с валканских ворот.

Рона не отрывала взгляд от карты ещё несколько минут.

- Открыто, - наконец сказала она, позволив посланнику пройти.

В покои вошла фигура в плаще, шею которой венчала горделиво приподнятая воронья голова.

Посланник ждал, а Рона продолжала изучать карту.

- Что тебе? - голос Роны не выражал никакого интереса.

- Я Аюрт, прибыл от валканских...

- Это я уже слышала, - оборвала его Рона, - говори по существу, у меня много дел.

Аюрт утвердительно кивнул, и спокойно, неторопливо изложил суть своего послания:

- Через Валканские ворота, - Его "р" противно дребезжало, - пытались пройти двое мужчин: молодой и постарше - пророк, по сведениям нашего доносчика, его имя Филлириус. Один из них тот самый человек, о возможном появление которого вы предупреждали. Стивен Рэй.

- Угу, - отрешенно буркнула Рона.

Аюрт настойчиво окликнул её.

Рона повернула голову и чуть не столкнулась с массивным птичьим клювом.

- Именем Горгота! Сколько раз говорила всей вашей пернатой секте, чтоб не размахивали своими каркалками направо и налево, - Рона брезгливо отвела клюв в другую сторону, - Ну, что у тебя?

- Стивен Рэй, госпожа.

Рона задумчиво закусила губу. Она держала в голове столько имен, столько названий, что вспомнить какое-то сходу просто не могла. После непродолжительного раздумья, её глаза округлились.

- Стивен Рэй, - вскричала она, - И что с ним?

Аюрт пересказал Роне события, произошедшие у ворот до его отлета.

-... но есть одна проблема госпожа Дарвейн, точнее сказать две проблемы.

- Какие ещё проблемы?

- Во-первых, полукровки не смогли определить есть ли дар у Стивена Рэя. Половина утверждает, что дар есть, и что он крайне велик, а другая половина говорит, что этот человек не маг.

Рона взмахнула ресницами. Как такое возможно? Полукровки всегда чувствуют дар! Не может сразу половина из них ошибаться! Аюрт помолчал, а потом преподнёс ещё более весомый сюрприз.

-И во-вторых, - на секунду он запнулся и опустил глаза, - оба человека, и пророк Филлириус и Стивен Рэй, сбежали от ворот.

- Что?! - крикнула Рона. В ней боролись сразу несколько чувств. Мысли метались.

"Да кто они?! Как смогли бежать? А эти идиоты! Упустили! Они их упустили! Когда я велела доставить их ко мне! А где эта Адэль? О ней Аюрт ничего не сказал. Куда они отправились?'

- Когда это было? - только и спросила она успокоившись.

- Четыре дня назад, - ответил Аюрт, - погоня пошла прямиком за ними. Им некуда бежать, их поймают. Обязательно.

- Хорошо. Ты хорошо выполняешь свой долг. Если по пути назад, встретишь своих сородичей с новостями, скажи им, чтоб сообщали всё немедля, сразу по прилету.

* * *

На небе сгущалась тьма... а может быть вставало солнце и грело плодородные земли. Друзья этого не знали. Они брели в бесконечной тьме, и золотистый шар, созданный Стивом, едва рассеивал мрак. Они были уставшие, немытые, голодные, мучаемые жаждой, но твёрдые в своём решение пройти через Эдру. Они часто падали - пол туннеля был скользким от сырости; обдирали колени; ударялись о потолок, который становился то высоким, в два человеческих роста, то таким низким, что двигаться приходилось на четвереньках.

- Ничего, всё отлично, - заверила Адэль после очередного падения, но и она и остальные знали, что всё далеко не хорошо. Филлириус помог Адэль подняться, а сам был готов свалиться с ног.

- Надо сделать привал и разжечь костёр, у меня есть немного щепок.

Адэль издала некое подобие смешка.

- Стивен, да нельзя здесь жечь костры! Это - территория Элемента воды, я же говорила.

В ответ Стивен с досадой вздохнул и расстроенно протянул 'точно'.

Друзья вынули и расстелили пледы, и уселись плотнее друг к другу.

- Попейте, - Филлириус достал из мешка бурдюк и протянул сначала Адэль, потом Стивену.

Все запасы воды, подготовленные Адэль, почти иссякли. Из еды осталось несколько колбасок, да сушеные грибы и фрукты.

- Надо было брать больше, - упрекнула себя Адэль.

- Ничего, - подбодрил её Стивен, - откуда тебе было знать, что на твою голову свалятся два лишних едока!

Адэль деланно рассмеялась.

- Да уж, этого я точно знать не могла, и всё же... Сколько мы уже идем?

Стивен и Филлириус задумались.

- Может быть дня три - четыре, - высказался пророк.

- Да, - согласился Стив, - скорее всего, не меньше, - А сколько вообще идти до этого Озера и после него?

- До самого Озера ещё около суток, а после... не знаю. Мало кто выходил с той стороны и ещё меньше вышедшие рассказывали об этом. Может ещё столько, может больше... Да и какая разница, всё равно воды осталось меньше чем на день. Даже если Озеро пропустит нас, мы умрем от жажды раньше, чем увидим свет. А своей водой оно вряд ли поделится.

- Перестань, мы выйдем отсюда, и выйдем со дня на день. Я обещаю.

- Стивен! - Адэль посмотрела на него с нежностью, - Ты пытаешься успокоить меня, я знаю, но ты не можешь обещать такие вещи. Ты никогда не был в Эдре. Ты в нашем-то мире всего ничего и почти ничего не знаешь. Как ты можешь обещать подобное?

- Ну-у-у-у, так расскажи.

Адэль удивлялась способности Стивена всегда сохранять бодрость духа.

- Что рассказать?

Стивен вопросительно посмотрел сначала на Филлириуса, затем на Адэль.

- Ну не знаю! - он с досадой всплеснул руками, - Вы оба живёте в этом мире, не уж то не знаете никак интересных историй о нём? Или, - обратился он к Адэль, - ты боишься, что если что-то расскажешь мне, то тогда уже не сможешь попрекнуть в том, что я ничего не знаю? И, кстати, - добавил Стивен с улыбкой, - кое-что я знаю.

Он наспех перечислил то, что смог вспомнить, перепутав половину, и приписав природу одних свойств другим, чем искренне рассмешил друзей.

- Вот, - воскликнул Стивен, - придумал. Когда ты рассказывала о йараях, ты говорила какие-то два имени, или названия, не знаю что это. Что-то связанное с обителями душ.

- Сартрас и Горгот? - подсказала Адэль

- Да, да, они. Расскажи о них. Кто они? Я так понял один злой, другой добрый?

Стивен залез в мешок, извлек оттуда колбаску и разломал её на три части.

- Вроде того. Пусть Филлириус расскажет, - попыталась отвертеться Адэль, и откусила кусок от угощения.

Филлириус, смачно причмокивая, помотал головой.

- Нет, - твердо сказал он, - про Сартраса и Горгота я знаю только легенду. Лучше ты расскажи, поскольку тебе наверняка известна не легенда, а факты.

Адэль вытянулась вперед, чтобы увидеть Филлириуса (между ними сидел Стивен).

- Легенду о первородных братьях-демонах, которые решили исследовать верхний мир? - спросила Адэль.

- Угу, - ответил Филлириус, смакуя колбаску.

- Отлично, - Адэль откинулась на каменную стену и устроилась поудобнее, - это не легенда, это - факт. Рассказывай.

Филлириус разочарованно вздохнул, проглотил остатки еды, потер руки и начал рассказ:

- Наш мир возник из тени второго мира - в легенде об этом, разумеется, не говорится. О существование других двух миров вообще мало кто знает, кроме магов, и непосвященные люди рассказывают, что демиурга сотворили Боги, а демоны просто жили среди звезд до появления нашего мира. Так вот..., - Филлириус приспустился вниз, пытаясь удобнее устроиться на твердом камне, и рассказал такую историю, подобной которой Стивен никогда прежде не слышал.

За миллионы лет, до того как демиург дал материальность пустоте и превратил её в мир, на месте, где позже появился Птэрх - Третий мир - жили только магия Элементов и первородные демоны. Когда тень стала миром, демоны поселились внутри, в центре земли. У них был свой вождь Саргот, а два его сына - Сартрас и Горгот, мечтали увидеть поверхность мира. Среди их народа ходило много легенд, о том, что располагается над ними, но никто не решался подняться на поверхность. Они боялись, что Боги-создатели могут наказать их. Конечно, они знали, что на поверхности, ведь они первородные существа: всезнающие и всесильные. Но, как сказал Филлириус: одно дело, знать, другое - видеть своими глазами.

Сартраса и Горгота манила наземная жизнь, и они исполнили свою мечту. Они стали первыми, и единственными демонами, которые увидели поверхность планеты Птэрх: магию, животных, деревья и цветы, реки и моря и, конечно, людей. Они были очарованы и решили лучше узнать 'верхний мир', как они его называли, чтобы вернувшись, поведать об этой красоте своему народу. Их влекла жажда знаний. Они провели на земле три столетия (для демона ничтожно малый срок). Изучили людей, узнали какие они. Тогда, по словам Филлириуса, и случился переломный момент: Горгот видел, что люди ещё слабые, что им можно помочь узнать их истинную силу, увеличить их знания. Он стал делиться с людьми своей мудростью, надеясь сделать верхний мир ещё более прекрасным. Учение людей так увлекло его, что поначалу он не заметил, что и его брат Сартрас увидел слабость людей, но более всего замечал не лучшее, а самое порочное, что есть у человечества. Люди стали ему противны. Они были лишь вторыми детьми Богов, намного слабее демонов, но дано им было куда больше. Сартрас решил воспользоваться силой и знаниями по-своему. Он знал, сколь велика магия Элементов, которой стали обладать люди, и он не понимал, почему столь слабые и презренные создания, обладают этой великой мощью. Как и Горгот, Сартрас обладал собственной магией и стал использовать её против людей. Он хотел уничтожить людей, но сила Горгота во много превосходила его собственную, и Сартрас знал - брат остановит его. Сартрас решил действовать скрытно. Он обещал людям невероятное счастье, исполнение любых желаний, помогал им воплотить все самые сокровенные и смелые мечты. Деньги, слава, всесилие, месть, похоть... Мало кто просил не для себя, а Сартрас получал всё больше людей, погрязших в пороках, все больше зависимых от его магии. Так наступила Эпоха Упадка. Мир стал мрачным.

Горгот поздно заметил беду. Людей перестали интересовать знания и добродетель. Они отвернулись от Горгота и его идей, предались разврату и греху. Греха стало столько, что Сартрас уже не мог справиться сам. Тогда он вырвал у себя душу, разорвал на одиннадцать частей, и каждая стала воплощать грех и порок. Горгот пытался уговорить Сартраса прекратить, но тот не захотел слушать. Тогда Горгот сказал, что остановит брата силой, если он не оставит людей и не вернется домой. Сартрас только посмеялся. Он уже был напитан столькими человеческими грехами, дающими ему силу, что легко мог одолеть Горгота.

С болью в сердце, Горгот напал на брата. Их схватку назвали Веком противостояния первородных. Их сражение длилось сто лет. И в конце, Горгот победил, но не сумел изгнать брата обратно в центр земли и заточил его в горе. А сам остался у её подножия, охранять Сартраса. И заточил не только брата, но и себя самого.

- Ни Горгот, ни Сартрас не могут сами освободиться, - договаривал Филлириус, - за одним исключением: если все до единого люди в мире не станут соответственно либо добродетельны, либо грешны. Но это, понято, невозможно. Темницы демонов заперты на магические замки и только их сила может отпереть их, но сделать это изнутри невозможно.

- То есть они никак, никогда не смогут выйти?

- Да. Горгот создал замкнутый круг. Они не могут открыть темницу изнутри, а снаружи это может сделать только их магия, но для этого им нужно выйти, а выйти они не могут. Горгот всё предусмотрел так, чтобы люди ненароком или со злым умыслом не выпустили их. После победы, Горгот сумел растопить сердца людей и очистить их души. Он создал в противовес Спутникам Смерти Сартраса, Спутников Жизни, которые воплощают одиннадцать добродетелей.

- А эти Спутники Жизни и Смерти разве не обладают силами Горгота и Сартраса? - с живым интересом спросил Стивен.

- Обладают. Ты к тому что, почему они не могут освободить их?

Стивен кивнул.

- Спутники Жизни и Смерти, видишь ли, обладают только силой душ демонов, точнее сказать они и есть их души, с той лишь разницей, что Спутники Смерти - это разорванная на части душа, а Спутники Жизни - единая, но воплощенная в разных ипостасях. А для снятия магических замков, нужна ещё и сила разума, которой ни те, ни другие Спутники не обладают.

- Ну ладно, и что дальше, Горгот запер себя и брата..., - напомнил Стивен.

- А дальше всё. Победа случилась осенью, в тысяча пятисотый год второй эпохи. В честь того дня, Элементы растопили снег, и с тех пор в тысяча пятисотом году каждой эпохи нет зимы. Как и в этом году. Он тысяча пятисотый в шестой эпохе. Несмотря на победу Горгота, власть Сартраса оставалась сильна, он всё ещё властвовал над душами тех, кто отдавался порокам, хотя и не мог уже так навредить. Сартрас стал получать в свою обитель души всех умерших грешников, а Горгот взял на себя обязанность хранить души честных людей. Теперь их негласную борьбу поддерживают сами люди, перевешивая то одну чашу весов, то другую. Для поддержания сил Горгота, демиург создал союз...

- Не надо, пожалуйста! - взмолилась Адэль.

Филлириус не обратил на её мольбу внимания.

- ...высших духов, состоящий из душ самых честных, добрых и справедливых людей. Они помогают Горготу направлять живых на правильный путь, и не позволяют Сартрасу взять вверх. Этих высших духов назвали словом 'йарай', что на языке демонов значит "чистая душа". А саму гору, где заточены Сартрас и Горгот - горой Йараев. Так и повелось: Сартрас получает души грешников, Горгот - праведников, а йараи помогают людям идти по верному пути.

Филлириус завершил свой рассказ. Стивен не сводил с Адэль глаз, с тех пор как Филлириус заговорил о йараях и девушка это заметила. Краснея от стыда, Адэль подтянула к себе колени и спрятала в них пылающее лицо. Она наверняка боялась, что Стивен уже спрашивает себя, какое чудовищное деяния она совершила, что её выгнали из рядов "самых честных, добрых и справедливых" и чистых душ. И Стивена действительно очень интересовал ответ, но он не задал вслух ничего подобного.

- Ты видела их? - спросил он, хотя это было далеко не первое, что он хотел узнать.

- Кого?

- Этих демонов - Сартраса и Горгота.

Стивен взглянул на Филлириуса: пророк, судя по виду, сгорал от нетерпения и желания узнать все в подробностях.

- Да, видела.

- На кого они похожи? - спросил пророк.

Адэль пожала плечами, в знак того, что ничем интересным друзей не порадует.

- На людей, - сказала она, - но на величественных людей, таких, какими были Императоры древности. И намного выше, и больше. Во много раз. Их окутывают тоги. Тога Сартраса из багряно-лилового тумана, а Горгота - из бело-серебристого света. Это цвета тех душ, хранимых демонами.

Других вопросов друзья не задали. После долго молчания, Стивен услышал равномерное дыхание: Филлириус и Адэль уснули. Прислонившись к холодному камню, Стивен ещё долго размышлял над рассказом Филлириуса. В его мире подобных историй никто не рассказывал, будто их и не было. А может, и в правду не было? Стивен взглянул на Адэль: вот она здесь, так близко, с виду - обычный человек. А ведь всего три года назад она была кем-то вроде богини, способной пусть и косвенно, но управлять судьбами целого мира. Стивен представил призрачную душу Адэль, охваченную светом. Величественную, прекрасную. Какого это? Что она ощущала? Что ещё такого она знает, чего может не знать никто из людей? За что её изгнали? Стивен всерьёз не верил, что Адэль способна совершить что-то настолько ужасное, чтобы перестать быть 'чистой душой'. Пятьсот с лишним лет... По сравнению с ним, она видела вечность. Какие тайны ей известны? Наверно самые древние, могучие, - подумал Стивен, и внезапно его осенило. Он начал будить Адэль, тряся её за плечи. Когда девушка раскрыла сонные глаза, Стивен сразу спросил:

- Кто ещё знает кем ты была?

* * *

Ночь заволокла сад под окнами дворца, и яркие цветы ушли в синеву. Рона потушила все лампы, предоставив звездам и месяцу самостоятельно осветить своим мерцанием покои. Время шло. Распустились ночные цветы. Их запах раскрывался постепенно, усиливаясь от лёгкого, как утренний бриз, в пике входя в приторно-сладкий, и завершаясь глубоким терпким. Рона лежала за задернутым пологом кровати: сотканный из тончайшего восточного шёлка, он пропускал свежий воздух ночи, при дуновение ветра по ткани пробегала мелкая рябь. Шёлк рассеивал падающий на него лунный и звездный свет, но мягкое серебристое свечение не отгоняло беспокойные мысли.

- Эзарус! - во внезапном озарении выкрикнула Рона, подскочив на кровати.

"Как я раньше о нём не вспомнила?!"

Эзарус материализовался прямо на пороге комнаты. Он тупо таращил сонные глаза, пытаясь привыкнуть к внезапному, пусть даже неяркому, свету.

- Госпожа что-то желает? - язык его заплетался на зависть любому заядлому пьянице.

Рона встала в кровати, подошла к Эзарусу и дала ему пару крепких пощечин.

- Проснись идиот! Ещё даже не поздняя ночь!

Эзарус встряхнул головой, словно ставя на место, сбитые пощечинами, мысли. Его взор постепенно прояснялся, и вот он уже в изумление осматривал комнату.

- Госпожа, - спохватился слуга, столкнувшись взглядом с Роной, и низко поклонился.

Он упал на колени, готовый молить о прощение за свою нерасторопность, но Рона, схватив Эзаруса под руки, и усадив на ближайший стул, жестом велела ему замолчать. Ошарашенный слуга попытался встать, однако навалившаяся на его плечи внезапная тяжесть, не давала даже приподняться.

- Сиди, - приказала Рона.

Она отозвала магию, которой сдержала Эзаруса, и его плечам сразу стало легче. Рона семенила по комнате, щёлкая ногтём большого пальца об зубы.

- Ты ведь читал все родовые книги Валканы?

Эзарус удивился содержанию вопроса, но ответил:

- Конечно госпожа. Я читал родовые книги всех стран.

- Это хорошо, - сказала Рона скорее самой себе, а после снова обратилась к Эзарусу, - И ты конечно все их помнишь наизусть!

Рона стремительно пересекла покои и опустилась на корточки прямо перед Эзарусом.

- Найди в них записи о нескольких людях.

- С удовольствием госпожа, - согласился Эзарус, - Какие имена мне искать?

- Мне нужно знать всё, всё слышишь, что ты сможешь найти о Стивене Рэе, пророке Филлириусе и женщине - Адэль Кэрролл, - Рона приложила палец к виску Эзаруса и передала ему образы, которые вытянула из памяти оружейника Карда, когда он рассказывал о Стивене Рэе и Адэль Кэрролл. Потом она начала ожидающе сверлить Эзаруса взглядом и напряженно щелкать ногтем об зубы.

За минуту Эзарус вспомнил каждое слово из всех родовых книг. Рона нетерпеливо тряхнула слугу с такой силой, что он больно ударился головой о стену.

- Ну? Нашел?

Эзарус встряхнулся, прогоняя остатки магического оцепенения и ответил:

- Порок Филлириус, родился около ста двадцати лет назад, точная дата неизвестна, обладает даром от двух Элементов: Воздуха и Земли. Проживал в Рэннесе, недавно оттуда исчез и где поселился потом, неизвестно.

- В Тэрнсе он поселился, - вставила Рона, - Что дальше?

- С Филлириусом всё. Адэль Кэрролл... Такое родовое имя - Кэрролл - носит тридцать тысяч человек в одной только Валкане. А именем Адэль вообще не зовут ни одну женщину. Даже детей с таким именем нет. Оно считается проклятым и так не называли девочек уже много столетий.

Рона находилась в полном замешательстве. Нельзя исчезнуть из родовых книг. Избежать попадания в них тоже нельзя. Туда занесены все до единого! Все!

- Дальше, - сухо сказала Рона, надеясь, что хотя бы загадочный Стивен Рэй прояснит ситуацию.

- Десять Стивенов, но никто не подходит под образ. Либо старые, либо молодые... Рэев нет ни в Гароне, ни в Валкане. В Независимых Землях трое Рэев. Один ещё младенец, другие двое вообще женщины. Мне жаль, госпожа, но видимо, вы неверно осведомлены на счет этих людей. По крайней мере, двоих из них зовут по-другому.

Рона, наконец, поднялась и, встав во весь рост, посмотрела на Эзаруса сверху вниз.

- Можешь идти...

После ухода Эзаруса, Рона бессильно повалилась на кровать. Она не знала что делать. Её самый мощный дар - интуиция - подсказывал ей, что услышанное от Аюрта и Эзаруса только легкий бриз, перед настоящей бурей. Три человека, идущие так далеко неизвестно зачем. Двое из них, неклейменые маги, дерзнули попытаться пройти через границу. Только нечто крайне важное могло заставить их так рисковать. Адэль Кэрролл... её образ, взятый из памяти оружейника, стоял перед глазами и смутно напоминал кого-то, но Рона не могла вспомнить кого. Филлириус - пророк. Как он смог избежать клейма, когда все остальные пророки давно его получили? Стивен Рэй. Полукровки не смогли определить есть ли у него дар. Но ведь это невозможно... Эти двое ускользнули из-под носа у лучших стражников и полукровок континента. Куда они пошли? Что будут делать? У неё не было ответов. "Ничего, - подумала Рона, - когда их поймают, я узнаю всё".

Оборвав последние мысли, сон потянул Рону за собой и увлек в свой абсурдный мир.

* * *

- Стивен, во имя отцов, что ты делаешь? - Филлириус проснулся и изумленно смотрел, как Стивен с силой впивался пальцами в плечи Адэль.

Девушка, оцепенев, смотрела на Стивена испуганными глазами.

- Никто. Никто не знает, что я была йараем. Кроме вас, - прошептала она.

- Это точно? А Вэнс? Что тебя связывает с ним? Ты на земле три года, и никому не сказала? Только нам? Ты же знаешь нас едва больше месяца! С чего такое доверие, которого не удостоился даже Вэнс?

Адэль воззрилась на Стивена ещё более удивленно. Она резко встала с земли и грубо оттолкнула от себя Стивена.

- Ты обвиняешь меня? Думаешь, я сдала вас полукровке Дарвейн? Да ты сошел с ума!!!

- Ты была высшим существом пять столетий! Откуда мне знать какие у вас там принципы?! Я допустил, что этой Роне нужна ты. Знания, которые тебе доступны, могут быть огромны, разве не так? Я думаю, что Роне нужно что-то, что можешь знать только ты, - Стивен перевел дыхание, - Я не обвиняю тебя, нет. Просто я хочу понять к каким ещё сюрпризам мы должны приготовиться, благодаря твоим недоговоркам.

- У меня нет недогов...

- А ещё это твоё изгнание из рядов высшей добродетели, - в сердцах высказался вслух Стив.

В холодном туннеле повисло молчание. Адэль не сводила глаз со Стивена, её губы еле заметно подрагивали. Филлириус не знал, что он может сказать или сделать: ведь он сам хранил одну тайну, которая могла стать немалым сюрпризом. Он не мог вступиться за Адэль, так как и сам грешил недомолвками, но и Стивена поддержать не мог. Стивен же оказался совершенно раздавлен, своим внезапным порывом. Он знал, что этой темы касаться не прилично, но было уже поздно.

В размеренную тишину прокрался звук, падающих с потолка, капель воды.

- В последний день Великой войны, - тихо разбавил его голос Адэль, - был проклят великий воин - Ардал Салтас. Ему было суждено не знать покоя ни в жизни, ни в смерти, пока он не искупит вину перед душой, несправедливо убитого им человека - Нала Бъюкера. За убийство Нала, он должен был получить прощение из уст человека из рода Бъюкеров. Следить за Ардалом Салтасом, и за тем, как он искупает вину согласно проклятию, было поручено мне. Я стала его проводником и хранителем. Он скитался почти пятьсот лет - проклятие дало ему очень долгую жизнь, дабы он сумел исполнить то, что ему поручено. Судьба была не на его стороне: все дети, внуки, правнуки Нала Бъюкера, умирали до того как он находил их. Но однажды случай забросил его на Восточный континент, где он освободил несколько сотен рабов. Среди этих рабов был мальчик, к тому времени уже дальний родственник Бъюкера. Ардал узнал об этом и поспешил снять с себя тяжкое бремя проклятья. Он нашел мальчика, но прежде чем он успел получить долгожданное прощение, ребенок умер от лихорадки. Этот мальчик был последним из рода Бъюкеров. Прощение было получать уже не у кого.

Когда Ардал убил Нала Бъюкера, шла война, умирало много людей. Война сама не справедлива, какими бы благими намереньями она не руководствовалась. Именно поэтому я считала само это проклятье глупостью. Я часто просила демиурга снять проклятье, но он был непреклонен. Тогда я сама, данной мне властью, освободила Ардала от проклятья. Демиургу это не понравилось. Он заявил, что я превысила свои полномочия, что не имела права снимать проклятие. Он счёл условия проклятия неисполненными и отменил данное мной прощение. Освободив Ардала, я нарушила закон йараев. И я сама это знала. Хотя, по правде говоря, я и нарушила-то закон только частично. В книге Законов, в отношении проклятий, сказано: "Человек не вправе проклясть другого человека, не имея на то справедливых причин. Справедливость проклятия определяют йараи. Во имя спасения любое проклятье должно выполняться беспрекословно. Все условия освобождения должны быть выполнены в точности со слов проклятья. Проклятье нельзя отозвать. Проклятье нельзя снять ни одним магическим или иным способом, кроме случая, когда на то есть воля демиурга".

У йараев нет эмоций, ничего кроме чувства долга и справедливости. Они могут быть как мягки, так и в равной степени жестоки. Они поступают согласно словам закона и воле демиурга, и ничего при этом не ощущают. Это их главное отличие от живых людей и обычных человеческих душ. Я... мне довелось стать исключением: когда меня сделали йараем, я не утратила то, что присуще лишь человеку. Я могла чувствовать, как чувствуют люди, хотя это и заметно уменьшало мою силу йарая. Поэтому я не могла не освободить Ардала - мне было больно видеть, как он несправедливо страдает, хотя демиург считал, что Ардал проклят по справедливости. И именно поэтому, демиург был зол, и удивлен одновременно: он не ожидал, что моих сил хватит на снятие проклятья. Их и не должно было хватить, и никогда бы не хватило, если бы... демиург счёл мою излишнюю человечность в купе с неповиновением достойной наказания. "Хочешь вести себя как человек? Так и будь человеком". Так он сказал мне. А потом я оказалась в лесу. Человеком.

Адэль тяжело вздохнула. Её лицо ничего не выражало, словно она рассказала не личную тайну, а обычную историю из фольклора.

- А Ардал? - мягко спросил Стивен, - Что с ним?

- Демиург вернул снятое мной проклятье. Может я и ослушалась его воли, но когда я стала человеком, появилась одна вещь, непротиворечащая закону, и изменить этого не мог даже он. Когда я оказалась на земле, я простила Ардала за убийство Нала.

- Как?! - в один голос удивились Стивен и Филлириус.

- Я простила его на правах последней из рода Бъюкеров. На правах родной сестры Нала Бъюкера. Пока я была йараем, я не могла воспользоваться этим правом, потому, что не была жива. Когда демиург изгнал меня, я смогла простить Ардала. Демиург больше не пытался мне помешать, хоть и мог.

- Зачем ему было тебе мешать?

- Такого закона нет, но теоретически считается, что проклятье... не может... снять тот..., кто его наложил.

- То есть? ты прокляла его?

Адэль посмотрела Стивену прямо в глаза. Раньше он не замечал, каким холодным и одновременно величественным может быть её взгляд. Сейчас, зная о ней так много нового, Стивен смотрел на Адэль совсем по-другому.

- Да. За несколько дней до встречи с тобой, некая сила, не уверена точно, чья именно, вернула меня на пятьсот двадцать пять лет назад, и показала последний день Великой войны. Тот самый день, когда это произошло, - Адэль посмотрела на друзей и решила рассказать им всё с самого начала, - Нал умер, когда мне было пять. Через девять лет, я ушла из дома, чтобы найти человека, который это сделал. У меня было ещё два брата, но Нал... Его я любила больше всех. Даже больше родителей. Наверно потому, что он один видел во мне обычного ребёнка, а не обузу, которую надо кормить, когда кругом идет война и не удачную партию для какого-нибудь вельможи. Из того дня, когда он умер, я помнила мало: только его тело, обмякшие руки и человека в красивых доспехах, с синим гербом Гарона и изображением королевских регалий на накидке. Я не запомнила лица того, кто убил Нала. Только эти доспехи и были моим ориентиром много лет. Они были отмечены личным гербом короля, я не сомневалась, что найду их владельца. В храме Богов-создателей, я поклялась, что отомщу за Нала. Через три года тщетных поисков, я попала в лагерь врага. Оттуда меня вытащил мужчина. Он назвался Уильямом и сказал, что служил королю, но заговор при дворе запятнал его репутацию и его приговорили к казни за измену правящей короне. После этого он смог бежать и стал свободным, но продолжил сражаться за короля, устаивая налеты на вражеские лагеря, с небольшим отрядом верных ему людей. Я осталась с ним, полагая, что рано или поздно он, возможно, приведет меня к убийце Нала. Тогда мне было семнадцать. Меньше чем через год совместных странствий, он предложил мне, по окончании войны, стать его женой, - Адэль едва заметно улыбнулась уголками губ и покраснела, - Я любила его. В день моего двадцатилетия, я, он и все его люди, попали в западню. Мы потеряли друг друга. Я видела только, как на него обрушился удар меча. Потом меня чем-то ударили, и очнулась я уже в повозке в окружение наемников из армии Независимых земель. Меня и других пленных, собирались переправить на Восточный континент и продать в рабство. В торговом порту Киле, вражеский отряд разгромила небольшая группа солдат короля. Пленных освободили и отвезли в поместье лорда Миарката, ближайшее: они были очень плохи, сами никуда бы не добрались, а графства и герцогства были последними рубежами в надежде на победу Гарона над Независимыми землями и Союзом. Там были и врачи, и еда, и всё... Предводителем, спасшего нас, отряда, был лорд Брендон Эйвери, герцог Баррена. Те, кто мог остаться с ним и сражаться, остались. И я среди них. Мы отправились в герцогство Баррен, что граничило на востоке с Кирией и Арлуа - одними из сильнейших стран Независимых земель и как могли, удерживали границы. Правда больше оружие в руки я не брала, да и боец из меня всегда был слишком заурядный, чтобы продолжать сражаться оружием. Я готовила для отряда, стирала одежду вместе с другими женщинами. Потом Брендон и его отряд вернулись в его главную резиденцию, в замок Ладрен, готовиться к обороне. Ходили слухи, что независимцы хотят нанести удар именно там. Замок после месяцев осады так и не взяли и именно благодаря этому не пал весь Гарон, герцогство Ладрен удержало восточную сухопутную границу с Независимыми землями.

Мы провели там почти два года, а ситуация за это время резко переломилась в сторону Гарона. Почти вся армия Независимых земель была согнана на Инисово поле в Сарлакасе. Оставался последний удар, последнее сражение.

Брендон попросил моей руки. Я согласилась.

- Ты была замужем? - протянул Стивен.

- Была. А ты... женат?

- Был, - безразлично ответил Стивен, опустил голову и спешно вернул тему к рассказу Адэль, - Так что там было потом?

- Я была обязана Брендону жизнью и свободой. Отказать ему, значило бы оскорбить его честь и его чувства, а он этого совсем не заслуживал. К тому же выбор у меня всё равно был не велик: тот, за кого я хотела выйти замуж всем сердцем и душой, был наверняка мертв, а герцог был на редкость хорошим человеком, добрым и порядочным. Я испытывала к нему очень теплые чувства, и часто жалела, что эти чувства не могут быть глубже. Всё шло к лучшему: Гарон почти одержал победу, я была почти счастлива.

Для меня всё переменилось примерно за месяц до того дня, который сейчас называют "последним днём Великой войны". Я сидела у окна, и увидела Брендона. Он разговаривал с человеком, одетым в доспехи, которые я видела семнадцать лет назад на убийце Нала. Я побежала во двор, но не успела. Этот человек сел на коня и уехал. Когда я спросила у Брендона, кто это был, он сказал, что это Ардал Салтас - командир кавалерии Гарона, талантливейший стратег, на которого возлагают самую большую надежду в последней битве. Я бросилась в конюшню, взяла лошадь, и погналась за призрачной надеждой на отмщение. Брендона я с того дня больше не видела. Я... бросила его ради старой ненависти, нужной только мне одной. Я даже не попрощалась с ним. Убийца Нала не знал, что я следую за ним, но он двигался так быстро, так спешил. Я никак не могла догнать его. Ни у меня, ни у лошадей, просто не хватало на это сил. Через месяц, погоня привела меня на Инисово поле, где спустя несколько часов, остатки армий Гарона и Независимых земель, сошлись в последней битве. Я не успела найти убийцу до битвы и признаться рада этому. Представить не могу, чтобы бы было, если бы я убила командующего кавалерией прямо перед сражением. Мне пришлось участвовать в сражении, хотя, признаться, я больше бегала по полю в поисках Ардала, чем сражалась. На поле битвы я встретила старого друга, он сказал, что Уильям, мой Уильям, жив. Что, он, бьется. Я пыталась отыскать и его, и убийцу Нала. Много часов прошло, прежде чем выжившие закричали 'Победа. Слава Гарону!'. Инисово поле всё было устлано трупами. И тут я увидела бегущего человека в тех самых доспехах. Я, наконец, смогла догнать его и совсем забыла про Уильяма, который спас мне жизнь и которого я столько лет любила, а ведь он мог быть среди мертвых. Мы долго бились, с убийцей Нала. Воин из меня, как я уже сказала, заурядный и не самый умелый, не представляю, как он не убил меня с первого же удара, - Адэль запнулась, по её телу пробежала дрожь, - Мне оставалось только одно движение, чтобы убить его. А вместо этого я велела ему снять шлем, как будто почувствовала что-то... Это был Ардал Салтас, человек, против которого много лет назад выдвинули нелепое обвинение в измене и казнили бы, если бы он не сумел бежать. Ему пришлось выдумать себе новое имя, скрываться от преследования и при этом продолжать бороться за свою страну. Перед последней битвой его вернули и простили, потому, что только он знал, как победить. Для меня его звали просто Уильям Грэй. Я не могла убить его. Тогда я по глупости прокляла его и отпустила. Потом только я поняла, что совершила ошибку. Поняла, что Нал бы простил, не захотел бы, чтоб я выбирала. Я собралась догнать Ардала, снять проклятье. Я не успела. Не успела потому, что умерла.

Йараи не помнят своей смерти. Их души просто оказываются перед демиургом. Я не знаю, как умерла, помню только боль, но от чего она была... Демиург счел мой поступок верхом справедливости и захотел сделать высшим духом. Я обрекла Ардала на бессмысленные скитания. Я боялась, что ему может так и не представиться возможность исполнить условия проклятья. И тогда ему останется блуждать вечность, пока мир не изменится, свет моей души не померкнет, отобрав у меня последний шанс помочь ему, и проклятье не падёт само собой, уничтоженное новыми законами и порядками, и не унесет его душу туда, где она станет свободна.

Спокойствие Адэль испарилось. Она вспомнила ради чего начала рассказывать всё это. Её взгляд медленно переместился от Филлириуса к Стивену.

- Мои отношения с Уильямом... Ардалом... были моей единственной тайной. Твоё любопытство удовлетворено, Стивен Рэй? Меня изгнали за человечность. Демиург дал мне это понять, но он неумелый лжец, - голос Адэль источал что-то жуткое, холодное, сдержанное, без малейшего намёка на интонацию.

Что-то, что Стивен не мог себе объяснить. "Наверно так говорят йараи, - подумал Стив, - наверно так говорят все, кто стоит выше земной власти". Власть. Да, именно властность сейчас воплощала Адэль. Властность и величие. В этом образе было что-то отталкивающее, пугающее, и одновременно манящее, притягивающее словно магнит. Этой власти хотелось коснуться, но её холод обжигал даже издалека. Стивен невольно содрогнулся, когда осознал, что сидящая перед ним женщина имела смелость ослушаться демиурга - великого мага сотворившего целый мир.

Адэль коснулась руки Стивена, и он почувствовал, как окружающий её холод исчезает. Перед ним вновь была обычная девушка - с тяжелым прошлым и неизвестным будущим. Стивен подивился, как в одном человеке могут уживаться нежность и бесчувствие.

- Прости, - сказал он, - Ваши духи знают, что я не хотел причинить тебе боль. Можно задать один вопрос?

Адэль молчаливо согласилась.

- Я так понял, демиург сказал тебе, что изгоняет за человечность, но ты считаешь, что он сказал неправду, - Стивен не решился называть слова творца мира ложью.

- Не считаю. Знаю. В истории были случаи, когда йарай нарушал закон. И в самом законе об этом сказано: '... в наказание за прегрешение против закона и справедливости, йарай лишается своей полубожественной силы, высылается в обитель Горгота и становиться обычной душой. Крайняя мера, за непростительное преступление - обитель Сартраса'. Меня могли изгнать, к Сартрасу, Горготу, неважно к кому из них, но только туда. Я должна была остаться простой душой мертвого человека. Демиург же вернул мне тело. Сделал человеком. Его магия огромна, но мое тело пролежало в земле пятьсот лет, от него остались одни кости. Он создал меня заново, а на это нужен не один месяц и не одна сила демиурга. Ему помогли. Скорее всего, другие йараи, или Горгот... Мое, так называемое, неповиновение закону, произошло гораздо позже, чем он начал возрождать моё тело, а будущее он видеть не может. Возвращение к человеческой жизни слишком трудное в выполнении, а для многих слишком желанное наказание. Он бы не стал так стараться только ради того, чтобы наказать меня, хотя и знал, что худшей кары для меня нет. Незаконное освобождение души Ардала лишь предлог. Он возродил меня по другой причине, и по какой именно я могу узнать только у одной силы, которая стократ могущественнее него. Элементы.

- Прости, что заставил тебя вспоминать. Но почему ты рассказала, ты же не обязана была...?

- Полагаю, - вмешался Филлириус, - она рассказала это потому, что хотела показать, что она доверяет нам, гораздо больше, чем мы думаем, и считает себя нашим другом.

Адэль тепло улыбнулась пророку: она была благодарна, что он избавил её от необходимости подбирать нужные слова.

- Спасибо Филлириус, - сказала Адэль и обратилась к Стиву, - Тебе не за что просить прощения Стивен. Твои вопросы справедливы, не твоя вина, что ответы на них так сложны. Я сама прожила свою первую жизнь так, как теперь вынуждена о ней рассказывать, - она сделала небольшую паузу и с улыбкой закончила, - И Филлириус прав, я действительно считаю себя вашим другом, и надеюсь это не...

- Нет, - заверил Стивен, - Конечно нет. Ты тоже мой друг. Вы оба мои друзья.

- Вот и отлично. Конечно, дорогая, мы все друзья, как же иначе, - подхватил довольный Филлириус, - Не будь я вашим другом, сидел бы я тут с вами в сыром туннеле! Правильно Стив?

- Да я и в компании друзей не особо хочу тут сидеть, - ляпнул Стивен и тут же удостоился укоряющего взгляда друзей за глупую шутку. Он потупил взгляд и краем глаза увидел, как губы Адэль растягиваются в улыбке. Девушка не выдержала и рассмеялась смущению Стивена, обняла его и поцеловала в щеку.

- Стивен Рэй, ты - болван! - шутливо обругала его Адэль.

- Ну, хватит тут болтать, нашли время и место. Пора уже идти. Собирайтесь, лентяи, - поторопил Филлириус так же широко улыбаясь.

Друзья надели заплечные мешки и продолжили поход по бесконечному мраку Эдры. Филлириус шел позади и с тяжелым сердцем смотрел в спины друзей. Его тайна тяготила его. Ради кого он её хранит? Ради них? Ради закона Пророков? Или ради самой тайны? Можно ли вообще хранить тайну ради тайны?

- Лир, не отставай, - услышал Филлириус голос Стивена и, отбросив мрачные мысли, ускорил шаг.

"Всё разрешится своим чередом, - убедил он себя"

Глава 16. Великое Озеро.

Солнце заливало покои резким светом, душный дневной воздух давил своей тяжестью на легкие. Всё это мешало спать, но Рона упорно боролась с настойчивым утром. Прошедшей ночью ей спалось хуже обычного: всплывающие в сознание образы двух мужчин и женщины, не давали успокоиться.

- Госпожа! Госпожа!

Кто-то тряс Рону и орал прямо над ухом. Поборов искушение выгнать наглеца прочь, Рона резко села, моментально отогнав навязчивый сон.

- Аюрт? - удивилась она, увидев перед собой длинный клюв, - Что ты... Который час?

- Третий час после полудня госпожа Дарвейн. С вашего позволения, я не Аюрт, но я встретил его, и он передал ваш приказ - сообщать новости сразу, без проволочек.

Рона протерла глаза, прогоняя остатки сновидений. Она внимательно посмотрела на посланника и признала его разницу с Аюртом: у последнего клюв был значительно меньше, перья тусклее, и над левым глазом не было шрама.

- Я Итин госпожа, я по поводу беглецов, ушедших от ворот Валканы.

Движением пальца раскрыв окно, Рона велела посланнику докладывать кратко, но точно.

- Охотники, в том числе гончие и несколько представителей моего племени, преследовали беглецов почти сутки, и нагнали их в тридцати километрах от ворот, у подножия Норгадор. Там же они присоединились к белокурой женщине, вероятно той самой Адэль, о которой вы так же говорили. Мы зажали их всех в тиски со всех сторон, но они ушли.

Несколько секунд Рона сидела неподвижно, уставившись на Итина настолько удивленным взглядом, что можно было подумать, будто она не понимает о чём идет речь, кто перед ней стоит и где она находится. Наконец Рона сглотнула комок в горле, и спокойно переспросила:

- Как это понимать 'ушли'?

- Они скрылись в Эдре.

Роне с каждой секундой становилось всё сложнее выдавить из себя хоть слово. Пока дар речи не ускользнул окончательно, он тихо сказала:

- Эдра? Подгорный проход Озера Элемента Воды?

Кровь отлила у неё от лица, по рукам прошла мелкая дрожь.

- Да госпожа, он самый. Когда я вылетел к вам с донесением, стражники, гончие и полукровки осадили вход туда. Как только у беглецов закончатся вода и еда, что вероятно уже произошло, они выйдут оттуда и их ср-р-азу схватят.

- Сколько они уже там, если предположить, что они ещё не вышли из Эдры? - поинтересовалась Рона.

- Почти четыре дня госпожа, но вряд ли они ещё там. Я думаю, они уже вышли и были схвачены. В любом случае было решено направлять к вам гонцов каждый день и уже завтра прилетит следующий. Может быть, у него будут очередные новости.

Рона посмотрела в окно, ненадолго забыв об Итине.

- Не надо.

- Не надо что, госпожа?

Рона повернулась к Итину и сжала в кулаке кончик его клюва.

- Не надо больше никого присылать. Эти трое не попадут в вашу ловушку.

Итин только и мог, что хлопать своими птичьими веками с длинными ресницами. Подобное предположение было безумием. Рона и сама это знала, но, тем не менее, верила в то, что говорила.

- Подумай только, - начала Рона вдохновленно, будто рассказывала великолепную захватывающую историю, - неклейменый пророк и с ним вероятно сильный и тоже неклейменый маг, пытались пройти через ворота Валканы и попасть в Гарон. Это грубейшее нарушение закона, сущее безумие, верная смерть, после продолжительных пыток. Однако они решились. Решились, но не смогли, - Рона отпустила клюв Итина, - Скажи, Итин, Валканские врата единственный способ попасть из Валканы в Гарон, не считая морского пути?

Итин утвердительно кивнул.

Рона рассмеялась.

- Да нет же, глупая ты птица! Это лишь самый лучший, известный и самый используемый путь. Но он не единственный. Он - один из двух. Они хотят пройти под горами, пройти сквозь Эдру, мимо Великого Озера, и выйти по другую сторону гор, в Гароне. Им что-то очень нужно в Гароне, раз они так неистово стремятся сюда попасть. Они сошли с ума, - Рона снова ухватила птичий клюв, и повернула к себе, - Лети туда, где вы устроили засаду и сообщи своим сородичам, чтоб немедленно перелетели гряду и засели наблюдать за выходом из Эдры. Только вы успеете вовремя туда добраться... Проклятье, - громко выругалась Рона, - задержать вы их всё равно не сможете!

Она замолчала, но скоро левый уголок её губ натянулся в плутоватой полуулыбке.

- Ничего. Я знаю, кто встретит их, когда они окажутся в нашей стране. Лети, - сказала Рона Итину и, отпустив его клюв, позволила человеку-ворону убраться восвояси выполнять её поручения.

Рона наскоро привела себя в порядок, и выскользнула в коридор. Она добежала до библиотеки, где обычно работал Эзарус, и нашла его на обычном месте: за огромным столом, с ножками в виде львиных лап, на котором высилась груда старинных фолиантов.

- Эзарус, - воскликнула Рона необычайно довольным голосом, - друг мой, ответь-ка мне на один вопрос!

- Д-добрый день госпожа. Д-да, госпожа, конечно, спрашивайте всё, что вам угодно, - голос Эзаруса дрогнул, ибо он никак не ожидал, что Роналисса придёт сама, и к тому же будет так притворно довольна.

- Эзарус, дорогой, - Рона ворковала над ним, как над любимым мужем, - скажи мне вот что, - Рона зашла сзади, положила руки на плечи слуги и стала ненавязчиво их массировать, - вчера, когда я просила тебя проверить по спискам из родовых книг имена, ты проверял их за последние двести пятьдесят лет, верно?

- Верно госпожа, - почти промурлыкал, расслабившийся, Эзарус.

Внезапно острая боль сковала все его тело.

- А тебе не приходило в голову проверить ещё несколько столетий, идиот! Среди магов полно таких долгожителей, которые живут и более трехсот лет! Боги, какой же ты кретин Эзарус, как так вообще случилось, что ты едва не подчинил весь мир?

Эзарус безуспешно пытался что-то сказать, но вместо слов изо рта у него вылетали и лопались, пачкая белоснежный воротник, пузыри крови.

Рона ослабила действие магии. По прошествии двух минут Эзарус сказал:

- Да, госпожа, я нашел. Про Стивена Рэя ничего, но вот Адэль...: единственная женщина с таким именем, за последнюю тысячу лет, родилась в девятьсот семьдесят пятом году этой эпохи. Участвовала в Великой Войне, погибла в её последний день. Однако её фамилия была не Кэрролл, а...

- Тише, - оборвала Эзаруса Рона, - возможно, это она.

- Но госпожа, это не возможно. Она не зарегистрирована в книге долгожителей! Если это, та самая женщина, то в этом году ей должно исполниться пятьсот двадцать пять лет! Это больше, чем на сотню лет выше всех известных пределов долгожительства! Это абсурд!

- Твоя излишне долгая жизнь и короткий ум абсурд, - сказала Рона, но сама понимала, что прожить столько лет, могут разве что люди рода Сотхат. Она сомневалась. Хотя... это могла все же быть именно эта женщина.

Рона окончательно сняла воздействие магии на Эзаруса и тот начал обильно откашливаться кровью.

Через полчаса после разговора с Эзарусом, Роналисса спустилась в подземелья дворца и, пройдя по сложной системе коридоров, оказалась в самом мрачном крыле. Стражников здесь никогда не было: обычным людям было не под силу находиться здесь. Рона сама отперла тяжелые двери, и на скрипучий звук засовов к ней обернулось одиннадцать темных фигур. На полу валялись трупы разной давности: от одних костей, на шейных позвонках которых всё ещё висели драгоценности до совсем свежих, ещё не тронутых трупными червями. Рона поморщилась от отвращения.