Трудовые будни Тёмных Властелинов

24

До резиденции Властелина Игорь добрался в рекордные сроки и по дороге успел основательно себя накрутить. Сама идея того, что какие-то неведомые лично ему люди… блин… оборотни… да не важно! Неведомые охамевшие ребята, считающие себя его родственниками, начали рассказывать, как ему жить, и выносить мозг его девушке. Оценивать они её будут, видите ли. Нет, правда, что ли?!

Суть в том, что Игорь всегда ненавидел такое. Всей душой!

В его жизни никогда не было слишком уж много родственного общения.

Папа погиб, когда Игорю не было и тринадцати. Воспоминаниям порой свойственно идеализировать мертвецов, но и многие другие люди вспоминали отца, как надёжного, сильного и верного своим принципам человека, любящего семьянина. Всё, что мог вспомнить Игорь о папе, было хорошим, и сам он всегда старался брать с него пример. Бабушку и дедушку по отцовской линии он не знал, что в свете последних новостей вот ни разу не удивительно — они, как выяснилось, всё это время бороздили просторы иномирья, эпизодически обрастая шерстью.

Мама, прожив в одиночестве несколько лет, нашла другого мужчину и решила завести ещё ребёнка. Игорь тогда, будучи нелюдимым, с трудом переживающим потерю отца подростком с проблемами, жутко злился на неё. Как же, она, видимо, должна была лечь и помереть на могиле! Или до старости подтирать сопли ему, Игорю.

Ошеломительно здравый подход, типичный для подросткового эгоизма.

Надо отдать маме должное: к детским тирадам она отнеслась со спокойствием принца Будды, благополучно одолевшего демонов и познавшего просветление. Игорю вообще с ней повезло: она была лёгкой, чуть мечтательной, но по-своему мудрой женщиной и понимала, что главное в воспитании детей — вовремя их отпустить. Разумеется, она поддерживала Игоря, когда это было нужно или когда он об этом просил, и ответственно звонила каждые выходные, дабы обменяться новостями. Эпизодически она просила об услугах вроде приютить у себя братца с друзьями на пару недель, или помочь деньгами на крупную покупку, или подсобить, если кто-то заболел, или приехать на семейные посиделки.

Иногда наступала очередь Игоря поработать у бабушки с дедушкой, маминых родителей. Те наплодили столько внуков и были настолько самостоятельными личностями, что дежурства казались семье идеальным решением проблемы. Это была самая непонятная для Игоря часть семейного общения — как он ни доказывал суровому дедушке, что картошку дешевле и выгоднее купить или, в крайнем случае, нанять того, кто её посадит, эффекта не было. Его деклассировали как нетрудовой элемент и читали лекцию о пользе стояние в позе зю с вёдрами проклятых корнеплодов в зубах.

В общем, хорошо, что такое счастье, спасибо двоюродным и троюродным братцам и сестрицам, выпадало нечасто. Правда, большинство из них были, как и он сам, представителями распространённого в каменных джунглях вида "деловой человек вечно опаздывающий, обыкновенный", и дежурства вызывали у них схожие эмоции. Но были и энтузиасты-добровольцы, да-да: парочка особенно оригинальных фруктов, которые вообразили себя охотниками за наследством стариков. На этом фоне кузены бодались лбами, вносили в процесс привкус лёгкого безумия, но их энтузиазм был в чём-то на руку: и бабуле с дедулей есть кого жизни учить, и ему дежурить реже.

Благодать.

Но что было хорошо в его семье: они никогда, ни при каких обстоятельствах, не лезли в его жизнь. Никто не указывал ему, кого или что любить, какие у него должны быть политические и кулинарные пристрастия, режим дня и ритм жизни, не считали деньги в его кошельке и скелеты в шкафу.

До определённого возраста Игорю казалось, что так живут все.

Потом он обзавёлся друзьями и в полной мере осознал, как любит семью и, что важнее, как ему с ней повезло.

Вспомнить хоть Вадика, парня с нервным расстройством и гениальными мозгами. Тощий, нескладный, с букетом болячек, сопоставимых с букетиками на фоточках инстаграмных няшек, он вечно ходил чуть ли не в обносках и жрал неведомую дешманскую фигню — даже когда Игорь начал платить ему очень немалые (даже по меркам современного города) деньги. И что бы там ни было, а зарплату свою Вадя заслуживал от и до, но… потом она испарялась в неведомом направлении.

Некоторое время Игорь просто наблюдал за этим процессом со стороны, не задавая лишних вопросов. Благо всем известно, что технари — народ не без странностей, а тут ситуация ещё и усугубляется вполне реальными проблемами и диагнозами. Опять же, считать чужие деньги — последнее дело.

Но однажды в диалоге проскользнуло, что Вадик отдаёт свои деньги маме. Сначала Игорь грешным делом подумал, что несчастная женщина больна и требуется дорогостоящее лечение, но истина оказалась печальней.

Как выяснилось, кто болен, так это Вадик. Мама, которая всё ещё живёт с ним, от этого всю жизнь мучилась, отчаянно жалеет ребёнка, но доверить ему деньги не может — инвалид же.

Потому-то и забрала у него зарплатную карточку, дабы деньги чаду дозировано выдавать. На дорогу. А что ещё может быть нужно больному ребёнку? Друзья, развлечения? Это ещё зачем? Девушка? О чём вы? Какая девушка, когда он о себе позаботиться не может! Ещё и попадётся какая-то корыстная хищница-вертихвостка, начнёт тянуть из сына деньги… Нет уж! Как пела похожего типа дама в известном мульте: "Мамочка знает лучше!".

Игорь навсегда запомнил эту ситуацию. Самое интересное в ней было то, что с таким не пойдёшь в полицию, да и в соцслужбы тоже: формально представительную пожилую даму обвинить было не в чем, да и давить на жалость, рассказывая о своей нелёгкой доле, она умела мастерски. И, что хуже, промыла мозги сыну, планомерно лишив его любого порыва к сопротивлению, внушив ему идею собственной никчемности и беспомощности.

Такая вот родительская любовь. От которой попробуй ещё защитить.

Другой пример был не про корысть, Светке, их офис-менеджеру, мать и её многочисленные родственницы портили жизнь чисто из любви к искусству. Они, правда, называли этот процесс "делиться женской мудростью" или "давать добрые советы". Нужное подчеркнуть, ага.

Сводилась эта самая хвалёная женская мудрость к тезису, который уже успел стать причиной множества абьюзивных отношений и сломанных психик. Звучал он дословно так: "Главное для бабы — мужик в доме!"

Игорю иногда хотелось подойти к таким особам и спросить: "Простите, а вы в курсе, что у нас тут двадцать первый век? Даже крепостное право отменили, да-да."

Казалось бы, закономерные вопросы. Но всё равно дамы вроде Светиных родственниц продолжают чуть ли не с младенчества втирать девочкам, что главная цель по жизни — именно поймать и захомутать этого самого мужика. Причём чем раньше, тем лучше, потому что иначе, цитата, "всё самое лучшее расхватают". А если вдруг не сможешь (или не захочешь) замуж — то как же так?! Замуж должны хотеть все (некоторые только скрывают это, ага), а родить ребёнка — это вообще женская биологическая обязанность! И прочая ерунда в том же духе, которую особы с сомнительным образованием, средним уровнем интеллекта и не особенно счастливым опытом отношений обычно полагают "мудростью".

В общем, вы примерно понимаете, какими именно идеями был забит под завязку Светин мозг. Одна проблема: первый "мужик в доме", которого она "захомутала" (точнее, залетела и буквально заволокла под венец, подключив его родителей), почему-то оказался мудаком. По её словам. У них тут ребёнок, семейная жизнь, а он — гулять, сыном не интересуется, деньги в дом не несёт… кошмар, да и только.

Конечно, от восемнадцатилетнего оболтуса, который не планировал семьи и женился, потому что "мама сказала", следовало ожидать чего-то иного.

О, да. Логично же!

Разводиться Свете не велели всё те же родственницы. Потому что разведёнка — позор в семье, и вообще, все бабы терпят, а ты что, особенная, и кому ты с дитём нужна будешь… лучше второго роди, тогда он возьмётся за ум! И вообще, вспомним же истину про зайку да лужайку!.. Стоит ли говорить, что благоверный не перевоспитался?

Короче, объективно Света — неплохой работник, несмотря даже на отсутствие образования. У неё есть мозги, она неплохо освоила английский, да и язык неплохо подвешен. Одна проблема: лучше не пересекаться с ней в курилке или общей кухне. Потому что она наверняка общается с мамой. Или тётушкой. Или кузиной. Хотя "общение" — это тут громко сказано. Поток нескончаемых жалоб на ленивого, вечно сидящего на диване, пьющего мужа, на тупых детей ("Учительница ещё и имела наглость заявить, что это я виновата и не уделяю им время! Откуда мне взять его, это время?!). Собеседница, которую вынуждены слышать все, ибо Света обожает громкую связь, увещевает, что "такова она, женская доля — терпеть", и громко, прямо таки образцово-показательно сочувствует. Если речь идёт о маме, то сюда добавляются ещё фразы "Невезучие мы с тобой" и "За что нам такая недоля".

Да уж, за что…

В общем, вариантов много, и далеко не всегда отличаются мамочки. Желая "как лучше" (или делая вид), родные и близкие лезут в чужую жизнь нахрапом, не снимая грязных сапог. Ломают отношения и психику, навязывают свои девиации, распространяют, осознанно или нет, свои комплексы на близкого, занимаются энергетическим вампиризмом и втягивают в нездоровые отношения.

Всегда, слушая такие истории, Игорь испытывал противоречивые чувства. С одной стороны, понятно, что от своих защититься куда сложнее, чем от чужих, и далеко не всем везёт с семьёй так, как Игорю. С другой… Того же Вадика хотелось схватить и трясти, вопрошая "Вот какого, а?! Почему ты это позволяешь?"

И теперь Игорь оказался… предположим, не на месте Вадика, но с видами на Светины лавры. Потому что его родственники, которых он ни разу в жизни не видел, собрались за его спиной утверждать кандидатуру его пары.

И это за гранью добра и зла.

Другой мир — другие правила? Это понятно. Игорь мог смириться с тем, что стал пушистым, что у него девушка — дракон, что вокруг ходят бродячие мертвецы. Сложнее ему было сжиться с жестокостью этого мира, с более спокойным и даже обыденным отношением к смерти. Но, понемногу вникая в местные реалии, он понял: как-то жить с этим придётся.

Но родственники и их поведение…

Если позволить им раз обнаглеть, они больше не слезут. Вообще никогда.

Потому Игорь костьми ляжет, но покажет, что это его девушка. "И моя территория", — эта мысль принадлежала коту. Но Игорь с ним согласился.

Да, это — моя территория! И запах чужаков, который он почуял ещё на ступеньках, настроения не добавил. Настолько, что с губ сорвалось едва слышное рычание. Кажется, кто-то от него шарахнулся в коридоре; упс, что называется.

Перед дверью в кабинет Ири он остановился и сделал несколько глубоких вздохов. "Эй, дружище, — сказал он мысленно раздражённому кошаку. — Я злюсь так же, как и ты, но нам не стоит хамить и рычать с порога — только выставим себя клоунами. Потому притормози немного, хорошо?"

Самовнушение помогло, и, вежливо постучав, Игорь вошёл в кабинет со спокойной миной.

Чужаков было трое, они нагло припёрлись сюда без его разрешения — и, что важно, закрылись тут с его Ири! Игорь подавил порыв обнюхать пару (приплыли, ага), но позволил этим почувствовать своё раздражение.

Они обернулись.

Ох, как же похож…

Двое других почему-то склонили голову вперёд и чуть набок (судя по реакции внутреннего кота, они это правильно сделали), а вот мужик с папиным лицом и не подумал кланяться. Его сила хлынула вперёд, пригибая к земле. Отчаянно захотелось поклониться, показать беззащитную шею, признать главенство старейшего.

Но этот пришёл на его территорию без приглашения. Чтобы оценивать Ири. Чтобы решать за Игоря, где, кем и с кем ему быть.

Нет!

Игорь собрал всю человеческую волю, и кошак, подчинившийся было более сильному противнику, поднял внутри голову. Игорь ощерил клыки, показывая, что готов драться за территорию.

На миг ему показалось, что новоявленный дедуля бросится вперёд, но чужак с лицом папы и жёсткими, чужими золотыми глазами вдруг рассмеялся и отвёл взгляд на долю секунды, не признавая поражение, но оказывая уважение хозяину этой земли.

— Ох, как же ты похож на Даима, юный господин Созидающий… я будто вижу любимого внука: другие глаза, да, но тот же характер, — сказал этот наглец. — Вы! Приветствуйте своего молодого господина!

Двое сопровождающих котов, не поднимая голов, припали на одно колено. Игорь чуть не скривился: он был не из тех, кто приходил в восторг, когда ему кланяются. Особенно если повод — тот факт, что всего лишь он родился у правильных родителей. На его вкус, сомнительный повод для гордости и пестования собственного эго.

— Интересно — протянул старший кошак, а после демонстративно втянул воздух и продолжил, глядя на Ири. — Теперь я понимаю, Властелин, почему вы сказали, что отправить моего правнука с парой в Башари будет совсем непросто. Неожиданные новости… признаться, не знаю, как к ним относиться.

Судя по всему, этот наглый гость по запаху определил, что они с Ири пара. По сути неудивительно: даже сам Игорь замечал, что их запахи перемешиваются всё больше. Но это была в чём-то хорошая новость, потому что можно было не притворяться. Игорь решительно пересёк комнату, положил ладонь Ири на плечо и жёстко посмотрел в глаза дедуле.

— Прежде чем говорить со Властелином, вам следовало спросить, чего хочет правнук. И собирается ли он в Башари. И да, поздороваться и представиться тоже не помешало бы, уж простите мои примитивные, человеческие представления о вежливости.

По губам прадедушки скользнула усмешка.

— И впрямь, это у тебя от людей, молодой господин, — сказал он. — Для многоликих нет столь острой необходимости озвучивать подобные вещи вслух.

— Весело, должно быть, у вас там всё устроено, — мило улыбнулся Игорь. — Но с меня спрос небольшой, я — невежественный человеческий воспитанник и предпочитаю знать, кто, куда и по какому праву собрался меня тащить.

Ири ничего не сказала, и можно было поставить, что на лице её не дрогнул ни единый мускул. Но Игорь ощутил исходящее от неё одобрение, чуть приправленное восхищением — видимо, пока он всё делал очень правильно.

"Если что, притормози меня," — попросил он мысленно.

"Не думаю, что понадобится, но в случае, если разговор уж совсем выйдет из берегов — сделаю".

Вот и хорошо — можно не бояться своим языком порушить какую-нибудь политическую многоходовку или доболтаться до военных действий местного масштаба.

— Изволь, — протянул новый знакомый. — Я — Глава Дома Созидающих, потому больше не называю своего имени. Ты, как член Дома, можешь обращаться ко мне просто "Глава".

— А как обращаются все остальные? — уточнил Игорь.

— Господин Ведущий Созидающих.

— Значит, Господин Ведущий Созидающий. Очень приятно. Извините, но членом вашего Дома я себя закономерно не считаю, потому пока так. А меня вот зовут Игорь. Игорь Дмитриевич Котиков. Очень приятно!

Судя по тому, как приподнял бровь Ведущий и вытаращились его спутники, этот пассаж был неожиданным.

Вот и хорошо.

— А теперь, когда мы так замечательно познакомились, предлагаю перейти к делу.

— И правда, — хмыкнул прадедушка. — Касаемо дел: я пришёл сюда, чтобы выкупить своего внука и избавить от необходимости отработки — не хотелось, знаешь ли, ребёнку моего любимца Даима такой судьбы. Сколько там иномирным магам положено работать на Чу по откровенно заниженной ставке и в опасной обстановке — сто, двести лет? Судя по твоему браслету, сто. Благо я лично проверял эти цацки перед отправкой сюда и знаю, о чём говорю. А ведь мой долг, как Главы, позаботиться ещё и о твоём образовании — которое в этом городе, увы, получить категорически невозможно.

У, кот с горы! Игорь даже восхитился: одновременно и подковырнуть Ири, и намекнуть на шантаж, и поманить его плюшками, и выставить себя любящим родственником. Высокий класс, конечно!

— Спасибо за заботу, я тронут, — сказал он вслух. — Но, так уж вышло, меня вполне устраивают местные условия, да и обстоятельства к путешествиям не располагают.

Про учёбу и браслеты промолчал — ежу понятно, тут сказать особенно нечего.

— Возможно, тебе просто не с чем сравнивать? — уточнил Ведущий. — Башари — жемчужина в короне юга, одна из трёх столиц Многоликого Содружества, один из семи самых богатых и технически развитых городов этого материка. Убеждён, ты замер бы в восхищении, его увидев. Да и не в одной красоте дело… Библиотеки, школы, Башарский Университет Многоликих, цвет Кланового общества…

"Тут он прав, — Игорь с искренним изумлением услышал в голосе Ири вину и грусть. — Тебе бы там и правда понравилось. И, пожалуй, жилось бы лучше."

"Сделаем вид, что ты не говорила, а я не слышал, — отрезал Игорь. — Но на будущее: мне живётся лучше там, где есть ты. Так что нечего думать всякие глупости, идёт?"

— Спасибо за рассказ, — сказал Игорь вслух. — У меня на родине вы точно не умерли бы с голоду: в крайнем случае из вас получился бы очень неплохой гид.

— Наверное, я не хочу знать значение этого слова, — сказал прадедушка, улыбнувшись на удивление весело и вальяжно откидываясь в кресле. Кошачье альтер-эго Игоря расшифровало этот жест как примирительный и тоже немного расслабилось.

— Ничего страшного, на самом деле, — вернул он улыбку. — Просто человек, который организовывает другим поездки.

— Так, — демонстративно вздохнул старый кот. — Прошу прощения за прямоту, но не могу не спросить: верно ли я понимаю, что ты уверен в своём выборе пары, молодой наследник?

— Определённо, — отозвался Игорь сухо. — Иначе не просил бы вас дать мне слова Обретения. На всякий случай: мне не нужно ваше одобрение, это мой личный выбор. Другие варианты не рассматриваются, со словами или без.

— Вот как, — хмыкнул Ведущий и внимательно взглянул на Ири. — Теперь вижу. Что же… Пожалуй, для такого своенравного кота даже первая отрёкшаяся от рода знатная драконица за всю новейшую историю Предгорья и впрямь может оказаться хорошей парой. Дерзкие личности хорошо понимают друг друга… Эй, не скалься, молодой наследник! Твоя пара и сама обратит меня в пепел, если решит, что я пересёк черту. Но она знает: как Глава твоего Дома, я имею право на такие слова, когда знакомлюсь с избранницей правнука. Чтобы лишить меня этого, ты можешь, конечно, повторить фокус своей пары и отречься от Клана во всеуслышание. Но я бы не стал до этого доводить — ради города и собственной выгоды. Я куда полезней в качестве друга, чем в списке врагов.

— Верю, — пожал Игорь плечами. — Я и сам не хочу с вами ссориться, господин Ведущий Созидающий. Но это во многом зависит от обстоятельств.

"От вашего поведения" — это Игорь не сказал, но очень громко подумал.

— Что же, — кивнул Ведущий, явно приняв решение. — Я готов принять твою пару, мой правнук, считать её своей роднёй и относиться соответствующе. Ты получишь слова Обретения…

Как-то слишком просто, нет?

— … при одном небольшом условии. Я рассчитываю, что вы двое возьмёте себе в наложницы — общие, разумеется — одну из кошек. На срок, достаточный для того, чтобы она забеременела. Поскольку ваши дети, какими бы замечательными они ни были, будут драконами и унаследуют драконью магию; я же желаю, чтобы линия Даима продолжилась. Отмечу, что вам не обязательно будет возиться с котёнком: его воспитание я возьму на себя.

Игорь открыл рот, но потом захлопнул, потому что не нашёл слов.

Среди его знакомых были и кошатники, и собачатники, в том числе озабоченные выставками и селекцией. Игорь всегда немного сочувствовал породистым животным, когда их хозяева взахлёб рассказывали, какого замечательного партнёра им подобрали для случки и какие свойства будут у котят или щенков.

По иронии судьбы, которая не иначе как испробовала чего-то забористого, теперь Игорь сам оказался на месте тех самых породистых кусков шерсти. Один в один. Давайте, возьмите в семью живую игрушку — она тут для разведения, ничего такого! Ещё и котёночка потом отдайте — чтобы, значит, вам не мешал.

Внутри заклекотала злость — тёмная и сильная. Этот кот… он вообще на голову больной?!

"Успокойся", — мысленный голос Ири ворвался в его сознание и перехватил где-то на грани трансформации: он и сам не заметил, как начал обрастать шерстью.

— Я не вполне понимаю, — сказал старый кот осторожно, очень явно стараясь не делать лишних движений. — В чём проблема? Мне казалось, с учётом всех обстоятельств моё предложение более чем щедрым.

Он издевается?!

"Он говорит правду, — сказала Ири мягко и чуть устало. — С учётом того, что я — изгнанница, особенно. Ихор… Ты доверяешь мне?"

"Странный вопрос."

"Актуальный. Позволишь мне самой вести дальше разговор? Примешь моё решение по этому вопросу?"

"Ири… я помню, мы с тобой уже как-то затрагивали тему наложниц и того, что для местных это — нормально. Но я не местный, ладно? И…"

"Ещё раз — ты доверяешь мне? Если да, то озвучь сейчас дословно следующее: Господин Ведающий Созидающий, поскольку я не разбираюсь в законах этого мира, далее переговоры от нашего имени будет вести моя пара, госпожа Ири, Властелин Чу. Поверь, не зная наших реалий, ты сейчас можешь совершить много серьёзных ошибок и нанести деду истинное оскорбление. Необоснованное притом."

Игорь выдохнул сквозь зубы. Он больше не дома, так ведь? И, если уж выбрал себе любовь, то действительно должен доверять ей. Иначе — какой смысл? Тем более что, если честно, ещё ни разу Ири не дала повода в себе сомневаться.

— Господин Ведающий Созидающий, поскольку я не разбираюсь в законах этого мира, далее переговоры от нашего имени будет вести моя пара, госпожа Ири, Властелин Чу, — сказал Игорь, не позволяя себе передумать.

— Вот как… — протянул прадедушка. — Что же, возможно, так оно и лучше. Итак, госпожа Ири, что вы думаете о моём предложении?

— Что ваше предложение — честь для нас, — сказала его пара мягко. — Но далеко не все условия мы можем принять. Для начала, мои инстинкты не позволят мне отпустить ребёнка пары от себя. Обычно такую реакцию принято приписывать только мужчинам-драконам, но на самом деле женщины тоже таковы. Знаю, у южных Кланов несколько иной менталитет в этом вопросе, но не смогу пойти против своей природы. Когда наследник-Рысь будет иметь место, он станет полноценным членом моей семьи и будет расти вместе со мной и парой. В Клан он отправится только ради обучения или по собственной воле, будучи взрослым.

Игорь сжал губы. Это, конечно, немного лучше, но… Нет, серьёзно? Она решила, что какая-то чужая кошка в их постели — хорошая идея?!

Кот прищурился.

— Понимаю… это немного досадно — хотелось бы, знаете ли, понянчиться с внуками — но я могу с этим смириться. Что-то ещё?

— Да, — Ири мягко улыбнулась. — Простите мне мои женские слабости, но первые два столетия с парой я хотела бы провести один на один. Ихору надо познакомиться поближе с этим миром, и нам — друг с другом. По истечении же этого срока я рассчитываю, что вы пришлёте девушек к нам на смотрины. Гарантировать результат не могу: как вы понимаете, взять общую наложницу в устоявшуюся пару можно лишь в том случае, если она подходит обоим. Тем не менее, мы с господином Ихором осознаём ситуацию, сложившуюся в Доме Созидающих после пропажи господина Даима и гибели госпожи Эдиран; в свете этих обстоятельств принять меня в качестве пары для вашего правнука было жестом доброты с вашей стороны. Мы со своей стороны ответственно отнесёмся к продолжению линии вашей старшей дочери, да будет к ней милостива Предвечная. Если после указанного двухсотлетнего срока в течение десяти лет мы с Ихором не выберем наложницу из предложенных, то обсудим, скажем так, иные методы оплодотворения. Это непросто, но для котов вполне возможно — при условии, что вы отыщете совместимую девушку.

Игорь тихо выдохнул. Надо отдать Ири должное — он не зря ей доверился. Во-первых, за двести лет всё ещё может сто раз измениться (по меркам Земли столько вообще не живут), во-вторых, концепция суррогатного материнства и живущего с ними ребёнка была Игорю ближе и понятней, чем идея с "общей наложницей" и спихиванием чада странноватому дедушке. Ири нашла идеальное решение, и глупо спорить — обсуждать такие вещи, не зная мира, невозможно. Единственное, в чём Игорь сомневался: не стоило ли ему и правда отказаться от этой всей тягомотины с Кланом? Но, судя по реакции Ири, эту идею стоило оставить на крайний случай.

Ведущий прищурился.

— Вижу, моему правнуку действительно повезло с парой — она умна… Ты назвала разумные условия, госпожа. Я согласен на них — при условии, что мы заключим магический контракт.

— Разумеется. Там же, надеюсь, мы очертим рамки нашего будущего сотрудничества?

— Такие вещи не решаются сразу, — отметил гость. — Понадобится время, чтобы составить договор и прописать все нюансы. Полагаю, сегодня мы можем ограничиться предварительным соглашением…

— Хорошо, — отозвалась Ири. — И, раз уж мы пришли к единому мнению, у меня будет к вам просьба, Глава. Родственного толка.

— Вот как? — он приподнял брови. — Какая же?

— Есть информация, которую я срочно должна передать в Предгорье. Это — вопрос жизни и смерти. Могу я попросить вас использовать артефакт ускорения и на обратном пути, а по прибытии сразу встретиться с послом Предгорья в Башари и передать ему письмо? А также отправить некую информацию по своим каналам — доверенным многоликим, имеющим связи с драконами?

— О какого рода информации мы говорим? — отчётливо насторожился дедуля.

— Это я смогу сказать лишь после того, как мы действительно станем семьёй, — отозвалась Ири ровно. — Заключим предварительный союз и обменяемся родовыми клятвами.

"Если передумал меня Обретать, говори сразу," — добавила она мысленно одному Игорю. — "Потому что я хочу, чтобы это случилось здесь и сейчас". Вот так новости…

"Я не передумал, просто представлял себе… что-то более романтичное."

"Знаю, — в её мысленном голосе звучала горечь. — Но то, что ты — правнук Главы Созидающих… Это шанс сделать кое-что очень важное, Ихор. Прости, но политика порой… не очень совместима с романтикой."