Твое противоядие

2 глава. Ночь нежна, но не для ассасинов

Я держала в руках желтый конверт слегка дрожащими пальцами и не хотела доставать его содержимое. Но какой был в этом толк, если я уже все достала пять минут назад, прочла и просто запихнула обратно?

Эндари должен был приехать завтра, и мы с ним будем шастать по темным улочкам нашего города, Лерона, столицы Нуринии. Вот так скоро? Хотя, уже неделя со свадьбы прошла и… три недели после убийства.

— Дашь «Убийственный вздох»?

Я оглянулась. В проеме двери стоял Джон, один из моих коллег, если это можно так называть.

— Да, сейчас.

Я открыла шкаф с ампулами и протянула яд ему. Мужчина поблагодарил и вышел. Я пробежалась быстрым взглядом по своему кабинету, больше напоминавшем лабораторию, процедурную, и библиотеку в одном помещении, на противоположной стороне была дверь, ведущая в оранжерею, где росли растения, из которых я и создавала отравы и антидоты.

Я быстро глянула в зеркало, поправила волосы, убранные в косу и закрыла кабинет на ключ.

Кабинет Нитты находился на моем же этаже, отсчитывая гулкие шаги в коридоре, я спрашивала саму себя, зачем я иду? Мы уже все обсудили. Что я хочу услышать?

— Добрый день, Рейни, — кивком поздоровалась глава.

Это была сорока двух летняя женщина, с низковатым голосом, которая вечно курила мундштук. В кабинете был уже привычный смог, я перестала закашливаться, когда попадала в ее кабинет через месяц после моего появления в гильдии.

Черные глаза и прямые волосы, убранные в аккуратную прическу на голове, лицо, еле тронутое морщинами, весь ухоженный вид обманывал. Главой гильдии так просто не становятся. Но всех грязных секретов Нитты мы не знали, да и не хотели знать, если честно.

— Нитта, — растерянно пролепетала я.

— Соберись, девочка. Не устраивай тут мокроту.

Я сделала вдох и выдох, приводя себя в чувства под строгим взглядом главы. Она и так достаточно меня успокаивала, когда я пришла к ней в истерике и рыдала, скрючившись на полу. Ее губы слегка улыбнулись.

— Все идет по плану, нечего переживать. Список с галочками есть? — она выжидательно посмотрела на меня, зная ответ.

— Да, госпожа Нитта.

Ассасины не вели списки на бумаге, не зачеркивали имена заказов, и записывали своим мысли. Опасно. Но все знали, что план действий должен быть в голове, и галочки по пунктам должны быть такие яркие, будто блокнот лежит на бумаге, и ты маркером ставишь отметки по выполненным шагам. Это дает не сойти с ума.

Даже мне. Но… я все-таки делала пометки в блокноте. Там стояли только кружочки, без слов. И два пункта я уже пометила, прекрасно зная, что они обозначают: получить миссию, выйти замуж. Следующим пунктом было дождаться Эндари. И его я помечу завтра.

— Тогда зачем ты пришла? Смотреть на меня вселяет в тебя уверенность? — спросила Нитта иронично.

Но она прекрасно знала, что да. Не только на меня. К ней часто заходили ее подчиненные на минуту-две, без надобности. Просто успокоиться. Так действовала Нитта. У кого-то харизма, хотя, безусловно, у нее она тоже есть. Но в ее присутствии действительно казалось, что все идет по плану.

— Вы как всегда проницательны, — улыбнулась я. — Сегодня могу уйти пораньше?

— Да, иди.

Ключ от моего кабинета был еще у Нитты, но в нем не было нужды. Помимо моего процедурного кабинета в гильдии был и обычный медицинский, где ребята могли оказать себе первую помощь самостоятельно. А если нужна была моя особая помощь… кнопка вызова, и я примчусь.

Я сняла халат и оставила его в кабинете. На обед заскочила в лапшичную «У Роки», одно из немногих общественных мест, где я любила поесть. Когда работаешь с ядами, немного начинаешь параноить. И хоть я могла себе оказать первую помощь, но всегда был страх, что кто-то может отравить меня. Хоть для всего мира я и была мед. сестрой, даже официально числилась в больнице на полставки.

Роки и его кухне я доверяла, хотя бы потому что она открытая и вижу, как готовят. А еще потому что этот бодрый дедулька напоминал, что в мире существуют хорошие люди, вещи, моменты.

— С креветками и чили-соусом? — спросил он, стоило мне только зайти.

— Да, как обычно, — улыбнулась я и села не за отдельный столик, а прямо на стойку около кассы.

Бар «Тигры в клетке», лапшичная «У Роки», ресторан «Мирэль» и кондитерская «Ля Бу». Четыре места, где я могла спокойно поднести что-то ко рту.

Горячая еда слегка обжигала язык, а я пролистывала новостной портал Лерона. Через месяц реликвия клана Ника`с должна была переехать в главный музей Кароса, но Нуриния не хотела так быстро отпускать. Это длилось уже почти девять лет.

Клан Никас жил когда-то у реки, где проходит граница двух государств, они не относили себя ни к одной из двух стран, соблюдая нейтралитет и помогая двум странам одновременно. Это был клан великих медиков. Я училась по их книжкам, Нитта специально купила их для меня, когда увидела у меня талант к медицине и химии. Книги и их труды были гениальны.

Король Кароса поконфликтовал с главой клана Никас, в следствии которого была убит весь их клан. Были большие волнения, как так можно было. Клан Никас был неприкосновенен для двух государств, но люди есть люди. Поговорили и успокоились.

С тех пор часть реликвий кочевали из одного музея в другой, из страны в страну. Если бы у них были чувства, я уверена, что они бы плакали. Какого это, когда нет дома?

— Ты что же? Выйти замуж успела и старика не позвала на свадьбу? — Роки замер около меня, вглядываясь в тонкое золотое кольцо на безымянном пальце левой руки.

— Вот, так уж вышло. — Я смущенно улыбнулась. — И никакой ты не старик! Не говори ерунды, тебе всего-то шестьдесят шесть.

— И кто он? Кто тронул сердечко маленькой любительницы морских гадов? Еще один гад?

— Ну, женился, значит не гад.

— Познакомь хоть нас. Я тебя не видел в компании ухажеров. Все на работе пропадаешь, к Роки все реже и реже заходишь.

— Не красиво говорить о присутствующих в третьем лице, — со смешком ответила я.

— Нормально, если о самому себе. Не учи старика манерам.

— Даже не пыталась.

Путь до дома занимал минут двадцать, по пути я заглянула на рынок, я хоть и поела, но ужин же никто не отменял. Свежий запах овощей ласкал, я захотела снова есть. Что поделать, если я такая обжора. Не будь у меня тренировок и больших нагрузок, наверное, я бы не смогла влазить в одежду размера S.

Лерон — большой шумный портовый город. По Реке Люшери к нам приходили судна с торговцами, привозили заморские специи и всякие новинки. Местные быстро подхватывали и начинали что-то свое делать похожее. Портовый город он такой — насыщенный разными культурами, именами, названиями.

Налить вина или нет? Бутылка с бордовым напитком маняще стояла на домашней барной стойке. У меня не было стола для трапезы. Был стол для готовки, барная стойка с тремя высокими стульями: для меня, Николетт и Лоуренса. Хоть мы и редко собирались втроем. Был диван с телевизором и маленький столик, еду я ставила на него, но чаще всего тарелка перебиралась ко мне на колени.

За окном с высоты тридцатого этажа открывался вид на город, набережная Люшери была подсвечена фонарями, я всегда считала, что это волшебное место, волшебный вид. До недавнего времени.

Город погрузился в свет ночных огней и начинал жить другой жизнью. Для кого-то более веселой, для кого-то более опасной. Мои коллеги в большей степени ночные создания. Я же люблю день, с его дурацкой суетой, обедами и громким смехом.

Вечером и ночью… Не мое это время, в общем.

На часах уже было девять, я закончила жарить мясо и нарезать салат, как поняла, что у меня закончился мой любимый соус, сладко-соленый. Я быстро выбежала из квартиры и спустилась вниз на лифте, надеясь, что он есть в магазине в доме. Все было. Я расплатилась, и снова поднялась на лифте обратно. Вставила ключ в замок и замерла.

Рядом со мной, опасно близко кто-то стоял. Я почувствовала запах… корицы и гвоздики? Мои инстинкты подвели меня. Кто мог так бесшумно подобраться ко мне, я сразу стала придумывать план. На шее висел кулон с усыпляющим порошком, в браслете на левой руке есть иголки с паралитиком, в кармане нож. Нож сомелье… но им тоже можно проткнуть.

Уха коснулось горячее дыхание, и я почти дернулась, чтоб сорвать с шеи кулон и в лицо запустить, как услышала наглый голос:

— Почему моя жена ходит до магазина в одной пижаме?

Я закатила глаза и попыталась повернуться, но тяжелое тело не давало. Чтоб его подвинуть надо… прижаться к нему. Делать этого не хотелось.

— Дай дверь открыть.

— О, мы перешли на «Ты», — усмехнулся тот же хрипловатый голос.

— Полагаю, что да. После того, как ты зажал меня в дверях.

От меня резко отошли, я не оглядываясь провернула ключ и открыла дверь.

— Два оборота нижнего, три верхнего, — крикнула я гостю.

Эндари зашел, закрыв дверь и оглядел мою квартиру, а затем бросил взгляд на дверь в спальню.

— В Каросе не дают денег на отели? — спросила я, подняв бровь.

— Зачем отель, если у меня есть жена?

— Может ты еще ужин ждешь?

— Да, было бы неплохо. О, у тебя вкусно пахнет!

Эндари уже открыл крышку сковородки и вдохнул мясной пар, довольно сощурившись как кот.

— Это мне! — резко сказала я.

— Все тебе? Ты же лопнешь! — картинно удивился он.

— Мозги нужно хорошо кормить, чтоб они работали. А в твоих интересах, чтоб они работали хорошо!

Эндари равнодушно пожал плечами, прошел по комнате-кухне до дивана и развалился вальяжно закинув ноги.

— Свали с моего места.

— Ты же есть собиралась. Что? Перед телевизором? Вот уж грозный работник гильдии ассасинов. Может мне подать жалобу, что подсунули фальшивку? Хотя нет… — он задумчиво почесал затылок. — Не фальшивку. Игрушечного ассасина.

Я начала зло кусать губы. И ведь не выдворить — отношения сильно портить не хочется… Нельзя! Надо, чтоб он проникся.

Но пока я размышляла, мой гость проникался всеми прелестями моей современной квартиры, проводя рукой по серо-бежевым обоям, периметру телевизора, окнам в пол.

— Ты точно из Кароса? — скептически спросила я. — Из столицы прибыл? Или сбежал из какой-то деревни, убил настоящего капитана и выдаешь себя за него? Не видел телевизоров?

— Да, я из столицы, из Хэлии. — Он сказал это чисто с каросовским произношением, немного с придыханием и глухим звуком. Язык был почти идентичен — произношения разнились.

— Я знаю, как называется столица Кароса.

Мясо и салат были положены в тарелку, я со сжатыми зубами села за барную стойку, воспользовавшись ей как преградой между мной и нахалом.

— Это хорошо, — протянул он, а в гласах играли наглые смешинки.

Эндари дошел обратно до коридора, скинул куртку, а затем положил на диван еще и кофту, оставшись в футболке.

— Куда раздеваешься?

— Мне всегда жарко, когда я поем… и не только. — На губах заиграла ехидная улыбка, но ты меня не смутишь!

— А кто сказал, что ты будешь есть? Не зашел никуда? Сиди и голодай.

— Как ты уже сказала, мозг нужно кормить, — сказал он, передразнивая мой голос и интонацию. — И в твоих же интересах, чтоб мы вышли на след как можно скорее. И ты отделаешься от меня и сможешь развестись.

Я громко фыркнула. Но достала вторую тарелку, чем, видимо, не мало удивила его. Все-таки, он больше вальяжничал и подначивал, а не действительно требовал горячего ужина. Хорошо, что из Кароса приехал молодой мужчина, я не знаю, как бы справлялась с закоренелым шовинистом. Хотя, может он бы не выводил меня так из себя?

Я положила ему остатки еды, порции были равны. Ну уж нет. Класть ему больше, чем себе не собиралась. Я поставила тарелку на край стойки.

— Бери.

— Спасибо, — сказал он, слегка даже растерявшись, но былая бравада быстро вернулась. — Но ты не думай, что тут самая вежливая.

— Даже не начинала, — Я подняла глаза наверх и покачала головой.

Эндари резво открыл свой рюкзак и достал оттуда две пакета, из одного он выложил фрукты и овощи, пояснив, что зашел на рынок. А во втором лежала коробка рахат-лукума. Я замерла и молча смотрела на это все. Точнее на сладость. Упаковка пестрила яркими красками.

— Ты чего? — он непонятно на меня посмотрел, а затем довольно усмехнулся. — Я тебя удивил? Ну вот видишь, какой хороший муж достался.

— УБЕРИ ЕГО! — резко крикнула я и столкнула коробку с рахат-лукумом на пол, а затем прижала руку к себе, будто меня укусила змея.

— Да, так от моих подарков еще не отказывались.

Он поджал губы и спустился за коробкой, и интуитивно найдя на кухне мусорку, выкинул ее. Звук закрывающейся дверцы гарнитура меня отрезвил. Надо было срочно исправлять ситуацию.

— Не люблю рахат-лукум. В детстве объелась на ночь и облевала им всю кровать, — равнодушно передернула я плечами.

— Так бы сразу и сказала. Зачем кричать?

— Плохие воспоминания, детская травма.

— Скорее плохое воспитание так швыряться гостинцами.

— Нормально воспитание! — я гневно запихнула вилку с куском мяса в рот и начала усиленно жевать.

— А это… — он начал почесывать скулу себе, сощурившись и внимательно глядя на меня.

— Да? — невнятно спросила я, пока жевала.

— Откуда у тебя детстве был рахат-лукум? Его готовят только у нас.

— Да кто-то приготовил местный, восхитившись вашей кухней, — ответила я не задумываясь. Я все-таки не девчушка-простушка, меня на паузе не поймать.

— Тогда не удивительно, что такое случилось. От хорошего рахат-лукума плохо не будет.

— О, нет, нет! Я не люблю сладкое особо, только если иногда сама приготовлю.

Я уже почти доела, а Эндари только садился за стул и пододвигал к себе тарелку. Он сказал, что по планам отправиться на мост еще раз и все осмотреть. Я встала со стула и пошла в спальню.

— А ты не составишь компанию за столом? Куда ты?

— Если я выхожу до магазина в пижаме, не значит, что я так разгуливаю все время. Переодеться!

— О, это хорошо, что не все время. Мне было бы больно узнать, что на тебя так лицезреют другие мужчины. Это разбило бы мне сердце. — Он притворно схватился за место, где у него располагался орган.

— Да, и нам прислали бы еще одного ассасина из Кароса, расследовать уже две смерти. Нет, спасибо! — я приторно сладко улыбнулась и прикрыла дверь спальни, так чтоб слышать движения.

Пижама, кстати, приличная. Да, золотистая и шелковая. Но это длинные свободные штаны и халат, прикрывающий майку. А не какие-то пеньюарчики. Нельзя быть членом гильдии и не иметь возможности спрятать оружие, даже когда спишь. Это уже рефлекс, надевать что-то из оружия и прятать под одеждой. Даже если ты не пользуешься оружием каждый день. Даже если ты всего лишь торчишь в лаборатории.

Я быстро переоделась в темную удобную одежду и приготовила куртку с капюшоном, как дверь скрипнула. Ну Судьба! Почему я опять не услышала, как он подкрался.

— Ты одета? — спросил он вежливо.

— Да.

Эндари распахнул дверь и выглядел очень довольно и опять нахально, ничего общего с тоном за дверью.

— Было очень вкусно, тебя считали бы хорошей хозяйкой даже в Каросе.

— И заставили бы готовить на тысячи гостей. Нет, спасибо!

— Я бы не заставлял, ты бы готовила только мне! — сказал он, свободно прохаживаясь по комнате.

Если он ляжет на кровать, я его убью! И мне плевать, что начнется еще одно расследование. Но он лишь осматривал помещение. Мне это не нравилось, но отчасти я его понимала. Все-таки, проверять помещение — один из рефлексов.

А вот это уже не рефлексы! Он подошел к комоду, где у меня на двух полках хранилось нижнее белье. По моему возмущенному взгляду, он понял, что там и потянул руку, чтоб открыть. Я резко достала из кожаного крепления на руке метательное лезвие и кинула в него.

Он поймал. Ожидаемо, но предупреждение получил.

— Я поймал! — сказал он опять самодовольно.

— Я на это и рассчитывала, если бы испортился комод — покупал бы новый.

— Вау! Жена уже требует покупок для нее.

Я смерила его взглядом «Отвали и сдохни», но он только тихо посмеялся. Обычно меня уважали и таких взглядов боялись. Даже Лоуренс и Николетт. Чувствую, его даже мой клинок у горла не избавит от наглой улыбочки.

— Пошли, — бросила я, надевая обувь.

— Любишь покомандовать? Ну, ладно. Я разрешаю.

Хотелось распрямиться и реально съездить по его довольной физиономии. Но я, скрипя зубами молча вышла, и выпустив его просто закрыла дверь, набрав код рядом с дверью, проверив, что он не смотрит. Если кто-то попадет в квартиру, не сняв код — будет пущен газ. Не убьет, но на сутки вырубит и даст оповещение мне и гильдии.

Ночи были не холодные, но я прикрыла лицо капюшоном, над рекой всегда ветрено. Мы шли по мосту, оглядываясь. Эндари шел уверенно, я знаю, что ему уже координаты примерного места убийства дали. Людей не было, фонари горели через один, как и положено после одиннадцати. И отключаются в три ночи. Таков порядок. С трех ночи до пяти утра, самые опасные часы, далекие от нежности.

Эндари наклонился ровно на том месте, где я пронзила кинжалом человека. Я бы вздрогнула, волнуясь. Но если какие-то рефлексы у ассасинов были выработаны годами, некоторые отключены совсем. Волнение всегда остается только в уме, никак не в теле. Может поэтому ассасины потом ездят по санаториям да на фонтанчики смотрят? Психика у нас не железная. Несмотря на некоторые улучшенные и развитые данные.

Эндари наклонился и провел по асфальту. Я равнодушно смотрела на это, гадая почему он присел именно здесь, ведь координаты приблизительные. Заметив мой вопросительный взгляд, который я сдерживать не собиралась, он пояснил:

— Он здесь испустил свой последний дух.

— Неужели? И что он тут остался и теперь бродит неупокенный, а ты его видишь? Может еще шамана из кварталов вудунов позвать?

Все знали, что в этом квартале живут одни аферисты, но люди все равно шли, отдавали деньги, покупали счастливые талисманы, надеясь, что Судьба будет им благоволить. Глупцы, Судьба умеет только играть. Настоящие шаманы там были, но они сидели в домах, и те, кому надо сами находили к ним дорогу. Они не стояли у прилавков и не торговали подвесками.

— Нет, — ответил капитан. — Я считал.

— Считал? — подняла я бровь.

Эндари провел рукой по земле еще раз и тут я ахнула. Видимо, не все рефлексы отбила. Но то, что я видела… Это стоило моей реакции.

От его рук шли еле заметные, почти невидимые, прозрачные голубоватые волны, больше похожие на пар. Прана.

Все ассасины в той или иной степени могли управлять ее потоками, именно она усиливала наши физические свойства, давала чуть больше здоровья, позволяла бегать по крышам и стенам без страховки, прыгать свыше десяти метров в высоту. Но чтоб… у кого-то она была видна? Такое встречается редко. И чтоб ее можно было использовать для считывания… Как много он может увидеть? Я не знаю всех способностей праны. Похоже, я влипла.

— Так… — я откашлялась. — Что ты видишь?

— Только четкое место убийство, место, где он последний раз сделал выдох, и его сердце остановилось.

Мое, признаться, в этот момент отлегло.

— И кто его убил? — спросила я тупо.

— Если бы мы сами могли разгадать — не стали бы прибегать к помощи гильдии. Это я не могу увидеть. Но… — в его глазах опять заиграли искринки. — Мне льстит, что ты считаешь меня всемогущим. Я же говорил, что тебе хороший муж достался. Может мне даже не надо было тебя переубеждать, что не вижу. Ты бы растаяла от моей силы и моего могущества, и сегодня бы я спал не на диване и…

Я оборвала его на полуслове и врезала кулаком по скуле, стирая с него самодовольную улыбку.

— С чувством юмора у тебя явно проблемы, — сказал Эндари, потирая ушибленную скулу. Он вообще нисколько не обиделся.

— Что значит спать на диване?

— Ты хочешь, чтоб я спал с тобой? О, в этом проблемы нет!

— Нет! — я готова была закричать, но сдерживала свой голос на безлюдном мосту. — Кто сказал, что ты у меня останешься?

— Так, — он снова начал чесать свою скулу, уже здоровую, похоже у него привычка. — Я не снял отель.

— О, они круглосуточные! Иди сними номер.

— Нет, нет! Я буду спать в твоей квартире, или у тебя есть секреты от меня?

Я посмотрела в его глаза, где сейчас отражался свет фонарей, подсвечивая их золотом. И понимала, что не могу отправить его в отель. Иначе, правда что-нибудь заподозрит.

— Хорошо, надеюсь у тебя нет привычки спать голым.

— У меня мало с собой вещей, и я не хочу спать в уличных футболках. — Он сказал это ничуть не расстроенно.

— О, одолжу тебе свою милую пижамку. Голубой халат будет тебе к лицу и…

Я не успела договорить, как потеряла равновесие, поскользнувшись на чем-то и перекинулась через перила моста, понимая, что я сейчас упаду. В том месте, где оторвала часть ограждения, когда дралась в ночь убийства.

Какая ирония. Какая злая шутка.