Твое противоядие

28 глава. Снимите оковы с души

— Полагаю, ты намеренно утаила полные знания о проклятии от короля и согласилась на его условия.

— Верно, выше высочество. — Я была вежливой, с принцем у меня не было личных счетов.

— Почему?

— Сложный вопрос, простите меня. Поддалась эмоциям.

— Не самое разумное решение, зная, что на нем закончится жизнь.

— Я много чего делала неразумного, — усмехнулась я и покосилась на Эндари. Он продолжал стоять рядом стеной, готовый прыгнуть вперед и, если что, закрыть меня от опасности.

— Я расшифровал записи клана Никас, когда они к нам попали.

— Быстро, однако, — ответила я, но тут же спохватилась. — Простите, ваше высочество. Удивлена.

— Все в порядке. — Он выглядел так будто его совершенно не волновали нормы приличия и светского этикета, он был больше похож на… солдата? Нет, ассасина. — Не только мой отец торопил перевоз вашей реликвии. Нас, по правде говоря, интересовали больше книги. Я засылал шпионов в музей Нуринии. Правда однажды его засекли.

— И произошел взрыв?

— Да, произошел бой с охраной, в результате которого был разбит ящик с химикатами.

Я сделала вдох и просчитала до десяти. Эта неаккуратность могла стоить Николетт жизни. Выдохнула, призывая себя к хладнокровию.

— Так что, — продолжал принц. — Мы кое-какую информацию получили раньше, а когда уже на руках оказалось, то все расшифровали почти сразу.

— Почему не сказали отцу?

— Были не уверены, но твои слова подтвердили.

— Какие именно?

— О том, что королю уже не помочь. И тогда все встало на места. Проклятие передается в роду по мужской линии, отравляет организм, и даже если снять его, то процесс может стать не обратим, и снятие проклятия с него не снимает проклятие с его потомка. Верно?

— Да, ваше высочество.

— И смертью оно не снимается.

— Тоже верно.

— Его можешь снять только ты. И если бы ты добровольно сняла его с его величества Зирана, он бы все равно умер, прожив чуть дольше, но мне бы…

— Оно не помогло, — закончила я его мысль. — Да, проклятие еще нужно было бы снимать с вас пока оно не набрало силу и не перешло бы вашим детям.

— То есть, даже если бы ты не умерла. Мы бы имели тупиковую ситуацию. С короля снимаем проклятие, но он продолжает жить умирая, и только, когда он умрет можно снять проклятие с меня, когда оно перескочет.

— Верно.

— Догадываешься, что здесь произошло?

— Вы убили вашего отца?

— Считаешь меня убийцей?

— Не знаю, может быть вы просто его сын.

— Я с ним поговорил, он согласился, но отчасти. Хотел еще побольше времени. Но… я догадывался, что ты не будешь помогать и предпочтешь умереть, если он будет жив. Я лишь забрал у него время, пару недель или сколько он там просил. Он выпил слишком сильное снотворное, организм с ним не справился.

— Он просто уснул? — спросила я тихо.

— Хотела бы вогнать в него кинжал? Сожалею, но все-таки, он мой отец, каким бы он ни был человеком и правителем, я не мог допустить для него такой смерти. Но…

— Но?

— В темнице ждет Фелор тебя, если ты захочешь.

— Подкупаете меня кровью? — усмехнулась я.

— Все равно я его не выпущу, он слишком опасен. Есть люди, преданные не короне, а конкретному правителю, и которые жадны до власти даже на своих местах. Добавь сюда кровожадность и жестокость, присущую его характеру. Мне же опаснее его оставлять.

— Я… — мой голос был тихим.

Я прикрыла глаза. Не могла говорить, было тяжело. Король Зиран был мертв, был ли мой клан отомщен? Были ли у меня претензии к молодому принцу? Я услышала стук сердца и с удивлением оглянулась на Эндари. Он смотрел на меня не отрываясь, ничего не говорил с тех пор, как мы зашли, предоставляя выбор, не давя. Я злилась на него, но это все меркло на фоне того, что было между нами. Он заслужил быть счастливым.

Заслужила ли я?

Да, в моей жизни было много тревог, тяжелая травма в детстве. Можно сказать, что заслужила. Но при этом я сама где-то в глубине души была жестока, помышляла о мести человеку, который сейчас просто лежал бездыханным телом передо мной.

Разрешала ли я себе в жизни просто жить?

Не думала, что так тяжело отказываться от страданий. Оказывается, чтоб выбирать счастье и жизнь тоже нужна смелость. Какая ирония.

— Давайте, по порядку, — предложила я. — Вы хотите, чтоб я сняла проклятие, верно?

— Да, если возможно сейчас. Книги уже тут, если нужно прочитать.

— Порядок действий необходимо освежить в памяти, да. Но это не приготовления яда, тут больше задействована прана и намерения, а не действия по инструкции и таймингу. Вопрос в другом. Что я получу за это?

— Я принесу клятву, что весь мой род и моя семья по сестрам и братьям не причинит тебе и твоей семье вреда. Клятву скреплю праной.

Я удивленно посмотрела на него, затем на Эндари, и тут мой муж подал голос.

— У его высочества по материнской линии есть далекие предки из моего клана, он владеет нашей клятвой.

— Да, прапрабабушка была, насколько помню ее побратимом была черная пантера.

— Вы владеете секретами его клана? — спросила я заинтересованно. Понимала, что не время вести такие беседы, но любопытство было выше.

— Не очень, как она покинула клан и перешла в королевскую семью, то знания были утеряны, а ныне действующие представители не сильно делятся. Но несколько приемов знаю.

Мои брови улетели бы наверх, но я сдержалась и лишь покосилась на Эндари.

— Его высочество имеет опыт работы в штабе.

— Занятная работа для наследного принца, — ответила я.

— Моя мать умерла, когда мне было пять лет, отец взял в жены другую женщину, которая родила ему двоих дочерей. Я был единственным наследником, и чтоб воспитать меня мужчиной я обучался почти как воин.

Я кивнула удовлетворенная ответом.

— Так значит безопасность…

— Да, — ответил Шафран. — Деньги, если интересуют. В любое время дня и ночи доступ к реликвиям. Или ты хочешь их забрать себе?

— Пусть дальше кочуют, я не против. Но чтоб я и… если у меня будут дети, всегда имели доступ к нему, и если будет возможно, чтоб и в Нуринии это действовало.

Он кивнул и продолжил:

— И… ты… — он с трудом говорил, как будто не хотел говорить следующее. — Я отпущу Эндари со службы, если ты захочешь уехать из Кароса.

Я резко выдохнула и посмотрела на него. Не мне одной принимать такое решение.

— Дальнейшие планы… я бы обсудила позже, — проговорила я. — Я так понимаю, мне будет из чего выбрать?

— Да, обещаю.

Шафран сделал знак руками, как когда-то отец Эндари, а затем лезвием провел по ладони.

— Кровью скрепляю, чтоб распространилось на всех.

Он зашептал еще какие-то слова, руку окутало голубое облако праны и рана затянулась.

— Вы пообещали до того, как я вас исцелила, — заметила я.

— Полагаю, ты заслужила аванс в доверии.

— Я, — прокашлялась и постаралась выровнять голос. — Согласна. Давайте сюда книги.

Я готова была поклясться, что услышала выдох облегчения Эндари. Оглянулась на него, но его лицо было спокойным, никак не выдавало волнения. Он кивнул мне и подал в руки огромный фолиант. Я отлистала нужную страницу, слегка подрагивающими пальцами, вспоминая каждую строчку, что уже когда-то читала. Дедушка как будто стоял сейчас рядом со мной и зачитывал эти строчки.

Я посмотрела на принца Шафрана.

— Найдите серебряное лезвие, мне нужно будет… проткнуть ваше сердце.

Его высочество отреагировал совершенно спокойно, будто ему такое предлагают каждый день. Воистину королевская выдержка! Он сделал знак какой-то, Эндари кивнул Кангу, а тот вышел. Через какое-то время он вернулся с подносом, на котором лежал нож, я взяла его в руку, переложила в другую взвесила. При свете ламп оно поблескивало, но не было таким прекрасным, как могло быть серебро при прямых солнечных лучах.

— Вы знаете основу снятия проклятия? — тихо спросила я, рассекая себе ладонь.

— В твоем сердце, действительно, не должно быть ненависти.

— А вы постарались, ваше высочество, чтоб у меня не было повода. Даже капитана команды готовы отпустить.

— Какая разница до всех отрядов, власти, если я и мои потомки будут медленно и верно помирать?

— Чтож… полагаю мудрость у вас не от отца.

— Буду верить, что она от предков моей матери.

Я заметила, что, когда он говорил о своей матери, то в его голосе был легкий трепет. А я уважаю людей, чтящих своих мам. Что поделать, если отец такой? Впрочем, с тем, у кого руки по локоть в крови, он обошелся тоже благородно, насколько возможно в его ситуации.

— Подойдите ко мне и доверьтесь.

Шафран кивнул и приблизился, я заметила, как Эндари наблюдает за каждым моим действием. Но… в этот раз он мог быть спокоен. Я не собиралась никаких сюрпризов выкидывать.

Я призвала прану к ране, собрала кровь лезвием, нанесла красным ножом порез принцу на ладони на обе руки. Прошептала на древнем языке слова прощения, употребив свое полное имя и заглянула в его свето-зеленые глаза.

— Не пугайтесь, — я бросила взгляд на Эндари. — Мое сердце замрет вместе с вашим буквально на секунду. Но вам будет больно, как при ножевых ранениях. Затем рана затянется. Затем я отключусь, все в порядке. Не будите меня. Просто это отнимет много сил.

Шафран расстегнул рубашку, я провела ладонью по его груди, где-то на заднем плане нахмурился Эндари, я не увидела, но каким-то внутренним чутьем ощутила. Я еще раз провела лезвием по своей ладони в своей крови и резко ввела его в сердце наследного принца, вот-вот без пяти минут короля.

Его зрачки расширились, он испустил рваный вздох, но не вскрикнул. Я поняла, что мы стоим с замершими сердцами и достала кинжал. Я увидела, как из раны выходит бордовая, почти черная прана в виде еле заметного пара, затем кожа стала затягиваться. Мы не дышали.

Стук.

Сердце сделало первый удар, и я отключилась.

Эндари

Я подхватил ее прежде, чем она упала. Раны на ее коже начали затягиваться, а на лице его высочества была испарина.

Неужели Рейни сделала все как нужно? Я понимал, что да. Узор парагинджи начал крепнуть, позволяя улавливать слабые отголоски эмоций. Я знал, что она искренне все сделала без утаек.

— Давайте выйдем отсюда, — почти прорычал я, видя, как бледна моя жена на руках.

— Конечно, но пока покои не покидайте. Нужно дождаться пока она очнется, затем вас отпустить, чтоб вы решили свои вопросы, а я объявлю о кончине его величества во сне. Фелор, кто знал о проклятии будет казнен. Твой отец, полагаю, болтать не станет.

— Не станет.

Я уложил Рейни на диван в соседней комнате, проверяя, что она дышит. Я уверен, когда она проснется то еще открутит мне голову. А потом поблагодарит. Наверное… Хотя бы в мысленно.

Я был рад, что Шафран со мной связался. Он был старше меня на три года, но работали мы в свое время в одной команде, когда были подростками, а до этого ходили на одни тренировке в штабе. Я заметил в нем родственную кровь, и как его тянет к кошачьим. В тайне от отца научил бесшумно подкрадываться и использовать обоняние, рассказал, как установить связь с побратимом. Жизнь потом нас разделила, его ждали дела при дворце, и я так и не узнал выбрал ли он себе кошачьего собрата.

На официальных церемониях мы всегда тепло общались, и я никогда не общался с ним из корыстных целей. Ну какие они могли быть? Единственное, что меня радовало в шестнадцать, что я напоил наследного принца дешевым пойлом и видел, как его отшили девушки, не зная, кто он.

И несмотря на отделенность, я рад, что он обратился ко мне по поводу проклятия. Судьба связала свои узлы. Надо будет как-то Рейни объяснить все. Она злится, я тоже злюсь за недомолвки. Впрочем, я ей действительно не рассказывал об этом. Что я вел переговоры через Люриса с Шафраном.

Наверное, мы потратим с ней не один вечер, и не два, а много-много вечеров рассказывая друг другу о своем прошлом, веселые и постыдные истории, застарелые шутки и глубинные страхи.

Я взял ее руку и положил ладонью на свою щеку, а затем вдохнул. Ваниль, шоколад и апельсин. Я перехватил ироничный взгляд Канга.

— Хочешь что-то сказать? — рыкнул я.

— Наконец-то какая-то девчонка смогла тебя поставить на колени, — хохотнул он. — Я так и думал. Что такой наглый и самоуверенный придурок при виде той самой станет самым сладким мальчиком.

— Я все еще могу тебе расквасить лицо, — ответил я.

— Жду в зале тогда. Если тебя не заберут в Лерон, конечно же.

— Я все еще твой капитан.

— Ты, когда, это, за статус стал хвататься?

Канг тоже нахальный, с грубоватым юмором. Но он — надежный человек, так что я лишь зло посмотрел на него.

— Свали.

Он знал этот холодный угрожающий тон и удалился. Сладкий мальчик здесь он, когда командую я. Придурок. Но хороший придурок. Он убрал несколько хвостов за нами, когда из Рильи поехал за нами в Дельвентию. Король посылал своих людей несмотря на официальный приказ о том, что я действую в одиночку.

Право грубо пошутить Канг заслужил.

Но не при Рейни. Хотя, она бы его заткнула. А если нет… Я все еще хорошо ломаю носы и метаю ножи.

Шафран сидел в кресле и читал книгу совершенно невозмутимо. Будто это не она в двадцать семь станет королем, и это не он дал последний чай в жизни своему отцу, и не его сердце остановилось на время несколько мгновений назад.

Принц почувствовал мой взгляд и посмотрел на меня. Я ошибся, это была не невозмутимость. Это было принятие. Он не был еще коронован как король, но бремя принимать решения уже ударило по нему. И мне оставалось только надеяться, чтоб оно его не придавило, и он оставался человеком и мудрым правителем.

— Что будешь делать? — спросил он.

— О чем ты? — Без свидетелей мы изредка были на «ты».

— Если твоя жена захочет уехать из Кароса.

Я тяжело вздохнул.

— Обсужу с ней.

— Понятно, не хочешь уезжать все-таки.

— Это все равно мой дом, моя родина. Тут моя семья, хоть с отцом я и не хочу общаться, но мать, сестры, братья и бабушка никуда не делись. Но… Рейни теперь тоже моя семья. Точнее там я был в семье, а тут мы ее создали. Она наша. И Рейни — самый главный человек теперь.

— Я боюсь думать о женитьбе, боюсь сходить с ума по женщине так как ты.

— Я не схожу с ума, — поспорил я с ним. — Я лишь ответственный муж. И у вас же будет брак по расчету. Сколько времени есть?

— Три года после коронации.

— Многовато.

— Обычно меньше дается либо принцев женят еще до коронации, чтоб успели наследников завести. Но я их единственный. У них не будет выбора. А право на власть никто не оспорит.

Он был прав. Для всего народа власть короля — священна. Именно поэтому никто не смел ничего говорить против короля Зирана, несмотря на его жестокие методы. А если будут улучшения в первое время правления, значит ему спокойно дадут три года правления без жены. Хотя, я уверен, что все эти три года ему придется побывать на тысячах смотрин.

Как хорошо, что я не наследный принц и не король.

Я погладил Рейни по руке. Мне Судьба сама подарила любовь. Хоть и такую колкую, упрямую, но временами очень нежную и сладкую. Правда, когда проснется ее опять успокаивать надо, чтоб до этой нежности добраться.

Но я ведь сам выбрал ее. Еще в тот день, когда поженились, я понял, что это будет не просто брак по договоренности. Понял, что попал, когда увидел, как она с наслаждением ест у Роки и общается со стариком, с какой любовью выбирает продукты на рынке, и с каким бесстрашием выходит в одной пижаме до магазина. Понял, что это моя женщина, услышав, как она спорит со мной, с какой смелостью отвечает.

Вопрос с будущим, правда, оставался открытым.

Мы просидели дальнейший час в тишине, а затем Рейни тихонько открыла глаза. Она посмотрела на меня очень уставшим взглядом.

— Пить… — прошептала она.

Я тут же подбежал к графину с водой, налил в чистый стакан и протянул ей. Он жадно выпила все до последней капли и уже ясным взглядом осмотрела меня и помещение.

Шафран встал с кресла, и присел рядом. Он поднял ее руку и поднес к губам, а затем приложился лбом и отпустил ее.

— Благодарю тебя. Пусть Судьба тебе благоволит.

Рейни слабо улыбнулась.

— Вы можете идти. Я буду ждать ответ в течении недели по дальнейшим вашим планам. Как только вы уйдете я позову свидетелей, и мы объявим о кончине его величества Зирана. Ральдена отпустят в течении дня.

— Да здравствует новый король, — тихо сказала Рейни.

— Да пусть Судьба ведет его за руку, — продолжил я.

Принц устало кивнул и вернулся к себе в кресло. Я помог встать Рейни, и мы медленно побрели по коридорам к выходу из дворца.