Удар по казино. Реальная история о шести студентах, которые обыграли Лас-Вегас на миллионы долларов.

Глава 22

Я был в самом центре фантазий Нарцисса.

Мое собственное лицо смотрело на меня с двадцати телеэкранов, по пять в ряд. Когда я улыбался, я улыбался двадцать раз, и мои зубы сияли словно лампочка без абажура.

«Это страшно», — сказал я, а человек, сидевший за компьютерным терминалом в дальнем углу помещения, рассмеялся. Тембр его голоса был высоким, как у воздушного шарика, из которого вырывается воздух. Человек был к тому же и сам был похож на воздушный шарик. Тело его состояло из плавных концентрических сфер — от громадной головы-глобуса до трясущегося выпуклого живота. У него были круглые очки и круглая лысина, окруженная круглой короной редеющих русых волос.

«Уже лучше, — произнес человек-шарик. — Походите».

Я сделал шаг вперед. Сверху что-то зажужжало, изображения на экранах чуть дрогнули, потом восстановились. Мое лицо все еще таращилось на меня одновременно со мной. Каждое мое вздрагивание, каждая бусинка пота повторялись в двадцати ракурсах.

«Впечатляет», — сказал я, задрав голову, чтобы посмотреть на потолок. Я едва видел камеры, каждая величиной примерно с кассету фотопленки. Большинство из них было спрятано под пластиковыми полусферами дымчатого цвета — «рыбьи глаза», которые я видел в лифтах и казино по всему Вегасу. Другие были не закрыты, и я мог наблюдать их плавное управляемое вращение на триста шестьдесят градусов. Я сделал еще один шаг, и камеры последовали за мной, извиваясь, как гладкие черные черви, почуявшие мясо.

«Это всего лишь демонстрационные модели, — сказал круглый человек. — Самые новые дают такое приближение, что я могу сосчитать ваши зубные пломбы или увидеть время на ваших часах. И двигаются они гораздо быстрее, чем эти. Передавая изображение с камеры на камеру, мы можем следить, как вы идете по казино, в лифт, в холл и к себе в номер».

Я поежился от этой мысли. А может быть, это от кондиционера. В этом «павильоне» без окон было на десять градусов холоднее, чем в остальном, похожем на ранчо, доме, расположенном в тридцати милях от Вегаса, на краю одного из многих «типовых жилых комплексов», которые росли по всей пустыне. Не знаю, был ли холодный воздух необходим для всего этого высокотехнологического оборудования в помещении или это было еще одной причудой круглого человека. Он был одним из самых странных людей, которых я встречал в ходе моего исследования, а я провел почти три месяца в Вегасе в поисках самых ярких личностей для интервью.

И все равно, пожалуй, не было в городе личности ярче Джека Олдриджа. Пластический хирург, прибывший в Вегас откуда-то с Восточного побережья более десяти лет назад, он напоминал мне неуклюжих студентов-суперинтеллектуалов, которые бродили по коридорам физических лабораторий в Гарварде и МТИ: плечи постоянно опущены, губы искривлены в презрительной ухмылке, привычки каждодневного ухода за своим телом и одеждой под большим вопросом. Он приветствовал меня в дверях своего дома, одетый в свитер отвратительного цвета и штаны грузчика. По пути к его павильону мне пришлось лавировать, как по минному полю, между использованными коробками из-под пиццы, обертками от готовой еды из дешевых кафе и пустыми банками из-под содовой. Один только павильон содержался в идеальном состоянии. Гладкий цементный пол и стены сияли белизной, стальные полки на дальней стене аккуратно разделены, на них в идеальном порядке расставлены знакомые предметы, а рядом с ними — не совсем понятные вещи.

Было ясно, что павильон был жизненным центром Олдриджа. Он объяснил мне, что, когда включаются видеомониторы, установленные прямо напротив стальных полок, в помещении сочетается его бывшее образование с теперешними интересами — его двойная жизнь.

Хотя Олдридж оставил большинство деталей для работы моего воображения, вот что я узнал из рассказа Кевина Льюиса до встречи с инженером в его хижине в пустыне. Олдридж получил степень кандидата наук в престижном университете на Востоке, занимаясь электронной инженерией и компьютерным программированием. Непродолжительное время он проработал в «Рейтеон», участвуя в разработке бортовых радарных систем для крылатых ракет. В какой-то момент он разочаровался в такой жизни и переехал на Запад. Он работал на несколько казино в качестве компьютерного эксперта, начав с программиста высокого уровня и постепенно переходя в область надзора, поднимая тотемный шест безопасности все выше по мере того, как крупные казино на Стрипе все больше интересовались высокотехнологическими устройствами, разработанными для защиты их игорных прибылей. За два года до нашей встречи Олдридж решил начать собственный бизнес, создав независимую компанию, которая специализировалась на электронных средствах слежения и скоро будет готова разработать и установить единую систему безопасности в любом казино, готовом оплатить солидный счет.

Кевин предупредил меня, что Олдридж — сложный собеседник. Он был одновременно странным и скрытным: мне не будет разрешено цитировать его слово в слово, называть его настоящее имя и раскрывать любые детали о его компании или его клиентах. Кевин встретился с ним не где-нибудь, а в МТИ — на спонсированной инженерным факультетом конференции по вопросам развития видеотехники. Кевин сказал, что Олдридж не расскажет мне подробно о своей жизни, но станет неоценимым источником информации в том, что касается сферы безопасности казино. Глядя на миниатюрные видеокамеры, следившие за моими передвижениями по павильону, я не сомневался, что это правда.

«И такие камеры, как эта, наблюдают за тобой, когда ты играешь? — спросил я. — Это и есть „небесное око“?»

«В старые времена, — сказал Олдридж, шлепая по клавиатуре, — было полупрозрачное зеркало, которое тянулось по всему потолку казино. Сверху были установлены металлические мостки, по которым взад-вперед ходили сотрудники безопасности с биноклями и наблюдали за игроками внизу».

«Ты шутишь», — сказал я, стараясь выйти из поля зрения объективов камер. Олдридж наводил их на меня, куда бы я ни шел.

«В наши дни в главных отелях больше тысячи телекамер по всему зданию. Все, что происходит в казино, записывается на пленку и передается в пункт управления где-то в этом же отеле».

Я видел снимки пунктов управления некоторых главных казино на Стрипе, и они очень даже впечатляли — как центр управления полетами. С учетом количества денег, которое проходило через казино в среднем за день, это было оправдано.

«И большинство камер спрятано под пластиковыми кружочками, такими, как вот эти — на потолке?» — спросил я.

Олдридж кивнул, отчего затряслись все его подбородки. Он нажал другую клавишу, и камеры прекратили меня преследовать, мое изображение застыло на экранах.

«Пузырьки? Да, ты их много увидишь по всему Вегасу. Но многие камеры также спрятаны под полупрозрачным цветным стеклом и фальшпотолками, ну и тому подобное. Они становятся частью декора. И перемещаются каждые несколько дней, чтобы мошенники не смогли придумать, как от них спрятаться», — сказал Олдридж.

«Да, сложная система наблюдения. Вообще удивительно, что кто-то еще пытается обманывать», — заметил я.

Олдридж со смехом сказал: «Обманщики сами по себе люди достаточно сложные. Я слышал историю об одном типе, который метил карты радиоактивными изотопами. У него к колену был привязан счетчик Гейгера. Другие пытались использовать оптоволоконные камеры в рукавах, пуговицах, на лацканах. Третьи использовали контактные линзы с красным светофильтром, чтобы видеть меченые карты. Но надо быть идиотом, чтобы использовать такие средства обмана в казино. Тебе могут дать десять лет тюрьмы. И они тебя обязательно поймают. Особенно, если у тебя уже есть судимость или если тебя засекали раньше».

Я подошел поближе к полкам и стал рассматривать электронные устройства перед собой. Я узнал портативные передатчики, беспроводные жучки и микрофоны с направленным лучом.

«А это зачем?» — спросил я.

«Затем, что такие парни, как я, разрабатывают здесь средства распознавания следующего уровня. Многие казино уже используют программное обеспечение для распознавания лиц. Уверен, что ты об этом слышал. Над этим работают в МТИ. Движущееся видеоизображение человеческого лица преобразуется в математические данные путем превращения природных особенностей лица в алгоритм. Эти данные сравниваются в обширной базе данных коллективного пользования, чтобы найти соответствие», — рассказал Олдридж.

Я помню, что читал о таком эксперименте во время «Супербаула» пару лет назад, когда подобная технология использовалась, чтобы прочесать толпу. Затем изображения сравнивались со снимками в базе данных преступников, и было зарегистрировано несколько «попаданий». Я не думал, что казино уже используют такое программное обеспечение.

«Программное обеспечение становится невероятно сложным, — продолжал Олдридж. — Теперь камерам достаточно угла обзора всего в двадцать пять градусов, чтобы зафиксировать лицо, и она может одновременно захватить в кадр двадцать лиц».

«Как долго это используется?» — спросил я, думая о Кевине и его команде. Их беды начались в конце 1997 — начале 1998 года.

«Уже несколько лет, — сказал Олдридж. — Но это всего лишь вершина айсберга. Очень скоро они будут сканировать лицо каждого человека, входящего в казино, и сравнивать его с еще большими базами данных. Они будут знать, кто вы: крупный игрок, частый гость, разыскиваемый преступник или мошенник. Они будут знать, какую вы предпочитаете обстановку в номере и какую яичницу любите на завтрак. Если вы были в их казино раньше, они узнают вас по лицу. Если нет, они найдут вас в базе данных коллективного пользования. Потому что все в большей и большей степени казино работают сообща».

«Как „Большой брат“», — заметил я.

Олдридж улыбнулся и ответил: «Это Большой брат большого брата. И технология все улучшается. После распознавания лица мы перейдем к термографии. Лицо каждого человека дает индивидуальную тепловую картину. Есть еще походка, которая так же индивидуальна, как отпечатки пальцев. Или уши. Уши даже лучше, чем отпечатки пальцев, потому что их легче рассмотреть и сложнее подделать. Казино будут вести эту войну всеми доступными им средствами».

«И они работают не в одиночку, — добавил я. — Они также нанимают частные детективные фирмы для выполнения грязной работы».

Он покачал головой и пояснил: «Детективные фирмы — это лишь посредники. Они предоставляют данные — цифровые снимки всех, кого когда-либо раньше выставляли из казино. Шулеры и воры, которые попали в поле зрения видеокамеры, либо внутри казино, либо в отеле, либо по пути к автостоянке. Иногда частные детективы заходят дальше, чтобы получить снимки для своих файлов: они выслеживают преступников до тех пор, пока за это платит казино, копая настолько глубоко, насколько велика предполагаемая угроза. Но сами казино ловят этих негодяев с поличным. Они используют высокотехнологические системы, такие как мои, чтобы собрать доказательства и гарантировать, что мошенники никогда снова не доберутся до их сокровищниц».

«Значит, казино следят за всеми, кто переступает их порог? — спросил я. — А кто следит за казино?»

Олдридж пожал плечами. Потом нажал клавишу, и все телекамеры уставились на меня.