Глава 5

Мэнди


После того как проснулась, я сощурилась, чтобы рассмотреть, кто же находится в соседней кровати. Похоже, это Лив. Я выползаю из-под одеяла и набрасываю на плечи халат перед тем, как открыть дверь в соседний люкс. Кажется, Трей ушел, и все спокойно. Может, Лив и Трей поговорили, в конце концов. Если это так, то она сегодня снова будет злобной. Я оглядела комнату. Сумки все еще здесь, но его портфель исчез, видимо, Трей отправился на встречу. Он осторожен, всегда держа портфель поблизости от себя.

Лив еще спит, так что я прикрываю дверь, а затем включаю телевизор и звоню в службу обслуживания номеров, в которой заказываю кофе и круассан с миндальной начинкой. Мой любимый. Почти восемь часов, поэтому я пытаюсь найти новостные каналы «CNBC» или «CNN. Новости одной строкой», не задумываясь о том, что в Нью-Йорке сейчас ночь.

Прошло несколько секунд, прежде чем я поняла, что здесь имеется доступ только к европейской версии моих любимых каналов. Я бросаю пульт на кровать, осматриваюсь и замечаю флакон одеколона Трея, стоящего на столике. Превосходно! Я брызгаю немного в воздух, закрываю глаза и просто вдыхаю удивительный аромат. Если существует в мире такая вещь, как секс во флаконе, то это она.

— Что ты делаешь?

Голос Лив потрясает меня. Я в данный момент была настолько увлечена, что даже не услышала, как открылась дверь.

— Этот одеколон просто изумительный. Разве он не сводит тебя с ума?

Я быстро ставлю флакон обратно туда, откуда его взяла.

— Раньше, — говорит она лениво, потирая глаза. — Отец Трея был убит этим утром, — добавляет она, не выказывая ни малейшего намека на эмоции.

— Правда? Боже мой, что случилось? — спрашиваю я, совершенно шокированная новостью.

— На данный момент никто не знает. Видимо, выстрел снайпера или что-то в этом роде, — добавляет она, подходит к зеркалу и проходится пальцами по волосам.

— Это ужасно, — ахаю я в недоумении. — Как Трей?

— Он в порядке, но, кажется, шокирован. Я знаю, что они с отцом были в ссоре последние несколько лет, так что, надеюсь, ему не придется иметь дело с чувством вины.

Она бросает взгляд на стол и берет в руки блокнот.

— Хм, я думала, может быть, он оставил мне записку.

Она отшвыривает его в сторону и идет в ванную.

Через несколько секунд из ванной слышится шум воды, а я направляюсь к столику, чтобы рассмотреть, что написано в блокноте. В верхней части страницы написаны четыре буквы RSTZ, похоже на заметку о продаже акций компании. Мой босс убил бы, чтобы получить в свои руки эту информацию, и я думаю, что теперь мой мозг должен вернуться к причине, по которой, собственно говоря, я здесь нахожусь.

Это может оказаться величайшим днем в жизни моего шефа. Его заклятый враг в течение долгого времени, наконец-то, был убит прошлой ночью, и теперь его старший сын изложил свои планы с использованием конфиденциальной информации в письменном виде. Я положила блокнот на стол и сфотографировала страницу на свой телефон. Кроме того, папа будет в восторге, услышав новости о Викторе. Карма действительно может быть жестокой сукой.

Стук в дверь почти приводит меня к сердечному приступу.

— Обслуживание номеров! — быстро объявляет голос.

Я кладу блокнот именно так, как его бросила Лив, и иду отрывать дверь.

Пожалуй, сейчас я не уверена, что мне нужен кофеин.


Трей


«Застрелен один из самых богатых людей в мире, занимавший 35 строчку списка». Такой заголовок встречает меня, как только я запускаю свой MacBook Air. Я даже не знаю, почему я до сих пор здесь. Ничего из этого меня даже не волнует. В статье говорится о прославленной карьере отца и о том, как он построил бизнес стоимостью $12,2 миллиарда за счет консолидации телекоммуникационной и кабельной отрасли на северо-восточном направлении. $6,1 миллиарда на одного — это больше денег, чем мне когда-нибудь понадобится.

— Трей, я только что услышал новости, — говорит Юрген, входя в конференц-зал с распростертыми объятиями. — Мне так жаль, приятель. Мы может отложить все эти вопросы на пару недель.

— Спасибо, я ценю это. Думаю, я все еще не отошел от шокового состояния, — отвечаю я, и меня бросает в дрожь. — Я слышал, что по телевидению показали кадры, и они были ужасными.

— Наверное, хорошо, что ты их не видел, — отвечает Юрген, положив руку на мое плечо. — Готовься к тому, что будут всевозможные спекуляции, и уже на тебя указывают, как на бунтовщика в семье.

— Это хреново. Отец был безжалостен, а деньги привели его к чрезмерной требовательности. Тайлер превращается в мини-версию отца, а СМИ делают из меня плохого парня.

Все, что я могу сделать, это только покачать головой в отрицании.

— Команда, лишившаяся одного игрока, нуждается в ком-то, кто сможет выступить, почему бы тебе не быть этим игроком? Тебе нужно стать немного сумасшедшим. Ты слишком скучен для того, кто является богатым, молодым, плохим мальчиком.

Он смеется и похлопывает меня по плечу.

— Сейчас с уходом отца, может быть, я смогу немного пожить. Быть Эддисоном не так просто, как все думают, — доверительно говорю я. — Хотя, возможно, сейчас все станет намного проще.

— Ты все еще хочешь сделать это? — спрашивает он и указывает на отчет, который я дал ему накануне.

— Конечно. Я делал все это, в первую очередь, для того, чтобы доказать отцу, что он был неправ, к тому же я действительно вижу потенциал в том, что вы, ребята, делаете. Возможно, даже увеличу свою долю на пару сотен миллионов, если ты не возражаешь.

Я похлопываю Юргена по плечу.

— Конечно! Ты мой любимый акционер.

Он размахивает отчетом в воздухе.

— Просто продолжай приносить мне данные, а я сделаю все остальное.

Покидая его офис, я точно знаю, что больше не будет никаких отчетов. У меня нет больше никаких причин работать в тени. Существует тонкая грань между конкурентной разведкой и корпоративным шпионажем. Я знаю, что я, вероятно, пересек черту. Я был немного в отчаянии. Для меня больше нет никакой надобности ходить по краю лезвия.


Мэнди


Мысли крутятся у меня в голове, пока я сижу в лимузине в ожидании Лив. Жаль, что нам не удалось провести здесь больше времени. Я, по правде говоря, не видела ничего, кроме невероятных видов из отеля. Виктор Эддисон умер, и у меня имеются доказательства относительно плана Трея сыграть на понижении акций «Restolza». У меня также есть копия отчета, который он получил от Джейка Уинтерса. Мне только жаль, что у меня не было больше времени на сбор улик. Если Трей полностью выполнит свой план по игре с акциями, то мы сможем возбудить против него дело. Я не могу поверить, что он мог совершить такую глупость. Поскольку все торги теперь электронные, то можно легко отследить, кто покупает или продает большую часть акций. Он окажется в полной заднице.

— Трей только что звонил, — говорит Лив и садится на заднее сидение. — Он уже в аэропорту, поэтому я собрала его вещи.

— Хорошо. Ты планируешь лететь трезвой?

Мы с ней опрокинули пару «Мимоз» за обедом, но это ничто по сравнению с несколькими бокалами «Маргариты».

— Я адски нервничаю, но не хочу быть пьяной. Мне нужно встретиться с семьей Трея, когда мы доберемся до туда.

Она смотрит на меня испуганно.

— Вот, попробуй это, — говорю я, предлагая один из моих мышечных релаксантов. — Я использую их, когда у меня начинаются мышечные спазмы в спине. Он поможет успокоиться и заснуть.

— Ты уверена, что я могу принять его после того, как выпила коктейли за обедом?

— С тобой все будет в порядке. Ты будешь просто в сонном состоянии, что, собственно говоря, и требуется, верно? — заверяю я ее.

— Да, думаю, что так.

Она закидывает препарат в рот, отклоняет голову назад и проглатывает. Я не понимаю, как люди могут это делать. Лично у меня таблетки всегда застревают в горле.

— Все ваши сумки у меня в багажнике, — говорит водитель лимузина, как только садится на свое место. — Вам что-нибудь нужно, прежде чем мы отправимся в аэропорт?

— Нет, с нами все хорошо, — отвечаю я за нас обеих.

Я хочу, чтобы Лив уже была в самолете, когда таблетки начнут действовать. Она будет ужасно сонной, поскольку не привыкла к таким препаратам.

На этот раз водитель везет нас через центр города, вместо того, чтобы проехать вдоль берега озера. Это дает мне возможность увидеть все невероятные, старые здания, которые стояли здесь веками.

— Разве эти здания не прекрасны? — спрашиваю я Лив, пока мы едем по улице вниз. — Архитектура и количество деталей, которые украшают каждое из них — от этого просто дух захватывает.

— Да, но я ненавижу, как они всегда пованивают. Я полагаю, что уже протухла от этого нового запаха.

Она достает из сумочки пилочку для ногтей и начинает обрабатывать один из своих ногтей. Я считаю непостижимым, как можно предпочесть возиться с заусенцем, вместо того, чтобы погрузиться и наслаждаться красотой, которая нас окружает. Мне вдруг захотелось открыть люк на крыше, чтобы я могла встать и по-настоящему осмотреться. Но, пожалуй, я воздержусь,

— А вот и гетто, — Лив отрывает глаза от ногтей и вздыхает. — Независимо от того, где ты находишься, они везде одни и те же.

Я думаю, что слово «гетто» — это преувеличение. Длинные ряды доходных домов и чуть вдали можно заметить несколько десятков небольших домишек. Очевидно, что в них живут работники из сферы обслуживания. Многие из них не имеют машин, поэтому для них важно жить недалеко от центра города. У Лив явно нет понимания того, кто они такие и как живут. Кто, интересно, по ее мнению, наводит порядок в номере, в котором мы останавливались? Мне ненавистны люди, которые думают, что они лучше, чем другие, просто потому, что они родились в богатой семье.


Трей


Я направляюсь прямиком обратно в аэропорт, и пока мы добираемся, у меня есть время, чтобы сделать полдюжины звонков родным и друзьям. Все, кто еще не видел в вечерних новостях сообщения об убийстве, теперь уже знают об этом. К счастью, когда я выехал, то отключил уведомления от «Facebook», так как там было более сотни сообщений и постов. Я ценю, что мне соболезнуют, но становится все труднее и труднее читать их и при этом держать себя в руках.

Завершая разговор с моей тетей, который является последним звонком на сегодня, я снова сосредотачиваю все свое внимание на том, о чем я размышлял сегодня утром. Я думал о Рее Грее со вчерашнего ужина. Это имя ничего мне не говорило. Итак, я набираю в Гугле «Рэй Грэй Линчберг Теннесси», чтобы посмотреть, что я могу найти. И кого я нахожу вместо этого? Рейфилда Грейсона — младшего. Срань Господня! Это имя призрак из прошлого.

Я тут же набираю «Мэнди Грейсон адвокат Сан-Франциско» и первая же ссылка выдает мне «Аманда Грейсон, штатный юрист Комиссии по ценным бумагам и биржам». Мой желудок сразу же падает. Я знал, что в ней было что-то подозрительное, но я даже не догадывался, что это было чем-то таким масштабным. Полет домой обещает быть интересным. Я смотрю в иллюминатор, и в это время лимузин с девушками подъезжает к самолету. Я запихиваю свой ноутбук обратно в сумку, и делаю глубокий вдох, пытаясь быстро сообразить, что же следует предпринять. Мне определенно нужен коктейль.

— Мне так жаль услышать такое о твоем отце!

Мэнди распахивает руки и подходит ко мне сразу, как только входит в салон.

— Ты в порядке?

— Да, думаю, что шок, наконец-то, начинает отпускать.

Стоя, обняв ее руками, я испытываю противоречивые чувства. Часть меня хочет крепко держать ее в своих руках, а другая часть хочет получить право допросить ее. Она держит маску весьма впечатляюще, я такого никогда не видел. Если бы я не был таким подозрительным, то подумал бы, что она действительно проявляет заботу обо мне, и именно это делает ее столь опасной. Я решил выбрать вариант проявления пассивной позиции в отношении нее и выразил Мэнди свое одобрение.

— Присядь где-нибудь. Мне нужен большой стакан бурбона.

Для скотча еще слишком рано.

— Бьюсь об заклад, что нужен, — отвечает она, глядя на меня искренним взглядом полным сочувствия.

Мэнди в очередной раз поражает меня этими невероятными голубыми глазами, которые контрастируют с ее темными волосами и смуглой кожей, что делает их такими удивительными.

— Как дела? — спрашивает меня Лив, как только заходит в самолет.

— Хорошо. А как ты?

— Ну, я слишком трезвая, ... так что адски нервничаю.

Она слегка подпрыгивает вверх и вниз, размахивая руками.

— Вот, возьми один, — я вручаю ей стакан, наполненный «Woodford Reserve» (прим. пер. Марка бурбона).

— Я бы не стала этого делать, — вмешивается Мэнди. — По дороге сюда я дала ей мышечный релаксант.

Прежде чем я успеваю забрать стакан обратно или даже вымолвить слово, Лив с жадностью выпивает его до дна.

— Боже, Это жестко!

Она кривится на Мэнди, а затем снова поворачивается ко мне.

— Я уже начинаю чувствовать себя лучше.

— Ну, тебе лучше присесть, подруга, — Мэнди качает головой.— Потому что так ты почувствуешь себя намного лучше.

Лив забрасывает сумочку на верхнюю полку и плюхается на сиденье.

— В следующий раз, когда тебе предложат неразбавленный бурбон, ты, возможно, захочешь выпить его, а не заглотить сразу, — говорит Мэнди, похлопывая ее по плечу.

— Я была в отчаянии, — отвечает она, по-прежнему зажавшаяся и съежившаяся от вкуса спиртного.

— Приготовьтесь к взлету, — говорю я им обеим, а затем направляюсь в заднюю часть самолета. — Мне нужно сделать срочный звонок.


Мэнди


Через несколько минут после того, как мы устроились в креслах, Лив начинает клевать носом.

— Ты можешь с таким же успехом откинуться на спинку, — говорю я ей, опуская ее кресло на сорок пять градусов. — Ты отключишься, прежде чем мы даже оторвемся от земли.

— Спасибо, Мэнди, — произносит она с нежностью, в то время как сама обнимает большую подушку.

Она, однозначно, становится более приятным человеком, находясь под воздействием препарата. Мне становится любопытно, а выпивает ли она перед занятием йогой. Тогда мне в голову приходит одна мысль, что, возможно, она находится на краю, только рядом с Треем. Я оглядываюсь назад и смотрю на него, он поглощен разговором с кем-то. Кажется, он принял смерть своего отца совершенно спокойно.

Устраиваясь на сиденье, я слышу, что он говорит о швейцарской биотехнологической компании, с которой у него состоялась встреча. Он сообщает кому-то, что планирует увеличить свою долю в компании и советует сделать то же самое. Если он сделает это, наряду с игрой на понижение акций другой компании, то он совершит уже два уголовных преступления. Сделки в США немедленно попадают в нашу систему, так как мы занимаемся их мониторингом. Если только он окажется таким же, как и его отец, то я с удовольствием бы понаблюдала за тем, как он будет поджариваться, будучи главным героем нашего офиса. Познакомившись с ним, я не знаю, смогу ли я действительно пойти на это.

Сидя в кресле, сложа руки, я закрываю глаза и гадаю, должна я или не должна сделать это. Может быть, я могу ему как-нибудь тонко намекнуть. Я достаю из сумки экземпляр «Wall Street Journal» и начинаю искать статью про двух американцев, которые были осуждены за экономический шпионаж и продажу коммерческой информации китайской фирме. Я кладу журнал с разоблачительным заголовком статьи на столик рядом с собой, потом откидываюсь на спинку кресла и снова закрываю глаза.

— Я планирую обновить свой напиток. Хочешь чего-нибудь?

Одеколон Трея затуманивает мое сознание.

— Было бы неплохо выпить чего-нибудь легкого и освежающего.

Я открываю глаза и вижу, что он смотрит на меня сверху вниз.

— У тебя есть Шардоне? — спрашиваю я.

— Конечно. Посмотрю охлажденное ли оно, — отвечает он с таким шармом, а затем прогулочным шагом идет в переднюю часть самолета и склоняется над холодильником с вином. Он оглядывается назад, достает бутылку и показывает мне этикетку.

— Прекрасно! — отвечаю я, не имея ни малейшего понятия о марке вина.

Трей обладает безупречным вкусом во всем, так что я уверена, что могу доверять его вкусу относительно выбора белого вина. Я все равно не могу по вкусу различить разницу между вином за десять или за сто долларов.

— Лив, хочешь бокальчик? — спрашивает он с усмешкой.

Я смотрю на нее, она явно в отключке. Две «Мимозы», таблетка, стакан для виски, наполненный бурбоном — этот набор обещает сделать наш полет до дома спокойным. Выгодная сделка.

— Вот возьми.

Он протягивает мне бокал и садится рядом со мной.

— В следующий раз, когда ты полетишь со мной, будет личный шеф-повар и стюардесса.

Он чокается своим стаканам с моим.

— В следующий раз? — спрашиваю я, поднимая бровь и бросая на него косой взгляд. — Это довольно спорно.

— Ты вернешься, — говорит он и самоуверенно улыбается. — Я гарантирую.

Загрузка...