В постели с дьяволом

Глава 8

— Что это с тобой?

— Я решила поменять стиль.

— Выглядишь потрясающе, дорогуша, — рассыпался в комплиментах Джеффри. — Совершенно потрясающе.

Он как раз пришел заступать в вечернюю смену, а я как раз заканчивала свой день, посвященный выпечке, и собиралась уходить.

Он внимательно оценил мою новую прическу и цвет волос — они у меня теперь были длиннее, медно-каштанового оттенка, со смещенным на бок пробором. Макияж мне подбирал профессиональный косметолог, которого нанял Джордан. Она заявила, что мне нужно пользоваться коричневой тушью для ресниц и тенями натуральных оттенков. А благодаря идеально выщипанным бровям с лица теперь не сходило выражение легкого удивления.

Я не могла еще понять, как ко всему этому отношусь. Стоя перед зеркалом, я с восхищением смотрела на это прекрасное, словно вылепленное скульптором лицо, но это лицо казалось каким-то чужим. Из зеркала на меня смотрел незнакомый человек.

— Тебе правда нравится? — спросила я. — Это не просто из вежливости?

— Я бы и сам не смог подобрать для тебя ничего лучше. А что думает Стив?

Пока что мне удавалось держать свою личную драму в секрете, хотя сотрудники наверняка все чаще замечали, что меня будто подменили. Раньше я была идеальным работником и командным игроком, теперь же я постоянно опаздывала, всякий раз украдкой проскальзывая в зал в надежде, что опоздания никто не заметит. От постоянной усталости я все время допускала ошибки, которые тут же спешила скрыть.

Но это была небольшая кухня, на которой работали настоящие профессионалы, а количество людей, готовых меня прикрыть, было ограниченное, равно как и количество способов выкрутиться, прежде чем коллеги не выдержат и пожалуются Пэм.

К счастью, она ничего не говорила — пока, — но это был всего лишь вопрос времени.

— Вообще-то, я рассталась со Стивом, — сказала я, не отводя взгляда от скалки.

— Да иди ты! — Он подошел ближе и прошептал: — А когда?

— Пару недель назад.

— И ты мне не сказала!

— Все произошло так быстро. У меня до сих пор голова кругом.

— И где ты сейчас живешь?

— В центре. Я ушла жить к другому.

— Я его знаю? — Он заговорщически хихикнул и выгнул брови.

— Нет. Странно это все, правда?

— Ну, я бы не назвал это «странным». Скорее просто неожиданно. — Он окинул меня пристальным взглядом, глаза за стеклами очков поблескивали. — У тебя все нормально?

— Да, а почему ты спрашиваешь?

— Не знаю. Просто ты выглядишь… иначе.

Он долго подбирал нужное слово, и мне стало крайне интересно, какие еще варианты приходили ему в голову, прежде чем он остановился на слове «иначе».

— У меня все чудесно, — заявила я.

— Что ж… хорошо.

Мы внимательно поглядели друг на друга; в воздухе висело еще столько невысказанных замечаний, но ни за одно мы не могли уцепиться. Молчание стало неловким, стоило мне подумать о Джордане и его водителе, которые нетерпеливо ждали меня снаружи. Их присутствие было волнующим и непривычным. Оно лишь подчеркивало, как далеко я ушла от прежней Мэг.

— Мне нужно идти, — выдавила я наконец.

— Конечно… конечно…

Он махнул рукой в сторону двери.

Я схватила пальто и уже была на пороге, когда он бросил мне вслед:

— Я скучаю по твоим торчащим прядкам.

— Я тоже, — пробормотала я и вышла.

Машина Джордана ждала меня слегка поодаль, в тени. Его это сильно раздражало, но я настояла на том, чтобы он парковался там, где его никто не заметит. Я стеснялась нового поворота своей жизни и не хотела, чтобы коллеги об этом узнали. А еще мне не хотелось, чтобы Пэм узнала, что я связала свою жизнь с Джорданом.

Я не понимала, почему меня так волнует ее мнение, но чувствовала, что она будет не в восторге. А поскольку она мне всегда очень нравилась, расстраивать ее было как-то… нехорошо.

Я скользнула на заднее сиденье, удивляясь, насколько быстро привыкла к переменам. Пентхаус Джордана располагался на верхушке самого высокого небоскреба в центре города, который возвышался над остальными зданиями. Мне не нужно было готовить или ходить за продуктами, или заниматься стиркой, или драить унитаз, что меня вполне устраивало. Я ни секунды не горевала по поводу освобождения от домашних обязанностей.

— Как прошел день? — поинтересовался Джордан.

— Вымоталась до предела.

— Тебе нужно оттуда уходить.

— Я люблю свою работу.

— Я понимаю, но мне не нравится видеть тебя такой измученной. Глупо так вкалывать, когда в этом нет необходимости.

— Знаю.

— Я могу позвонить Пэм прямо сейчас. Скажу ей, что ты больше у нее не работаешь. Эта работа забирает у тебя последние силы.

— Не сегодня, ладно?

— Ладно.

Он давал мне все, чего могла хотеть женщина, оформил для меня карточку и позволял тратить море денег, так что я вполне могла не работать.

Однако я не была наивной дурочкой. По какой-то непонятной причине я его сильно заинтересовала, но все это было слишком похоже на сказку, которая могла закончиться так же резко, как и началась. Моя зарплата в ресторане представляла собой сущие крохи по сравнению со щедрыми подарками, которыми он меня осыпал, но все же эти деньги были моими, кровно заработанными. Именно они давали мне независимость, которая была для меня жизненно необходима.

Учитывая то, сколькими вещами я ради него поступилась, моя работа в «Моцарте» была для него как бельмо на глазу. Нежелание уйти он воспринимал как акт неповиновения и сильно злился. У нас постоянно возникали размолвки на этой почве. Предлагая перемирие, я просунула свою руку в его и поцеловала в щеку.

— Прости, — сказала я без капли раскаяния. — Я не хотела поднимать шум из ничего.

— А ты ничего и не поднимала. Хочешь, когда приедем, я приготовлю тебе горячую ванну?

— Хотелось бы.

— Попаришься в ней, и мышцы не будут так болеть.

— Звучит божественно.

Я натянуто улыбнулась, сдерживая вздох. Я прекрасно знала, чем вся эта история с ванной закончится. У него ванна была как целый бассейн с бьющими струями воды и пенистым мылом. Он разденется и полезет в ванну со мной, а потом мы часами будем заниматься сексом. Возможно, даже до утра. С рассветом я доползу до кровати и получу несколько драгоценных минут сна, затем встану и поплетусь на работу как сомнамбула.

Водитель высадил нас у подъезда, и мы на отдельном лифте поднялись наверх. Чтобы пользоваться этим лифтом, нужен был специальный ключ, которого у меня не было. Когда я выходила и заходила одна, то пользовалась главным входом.

Мы вошли внутрь, и у меня, как всегда, перехватило дух, стоило только переступить порог гостиной. Вместо стены были окна от пола до потолка, которые выходили на долину Уилламетт. Огни тысячи домов вдалеке мерцали как звезды. Днем зрелище еще более захватывало — открывался вид на гору Худ, расположенную на востоке.

Я замерла, вбирая в себя увиденное, чувствуя себя Золушкой на балу.

Он нажал какие-то кнопки на контрольной панели. Зажглись свечи, заиграла романтическая музыка.

— Давай тебя отмоем.

— Отличная мысль. А то я вся пахну, как шоколадный торт.

— Правда? — Он нежно укусил меня за шею и лизнул кожу. — Я обожаю шоколад. Мне, наверное, придется съесть тебя всю.

Он повел меня в спальню, где на кровати лежало приготовленное для меня нижнее белье и был накрыт столик в углу. Я никогда не встречала здесь повара, не сталкивалась с горничной. Они словно были невидимками, но точно знали, когда именно я ухожу и возвращаюсь. Они прибегали, выполняли свои обязанности и исчезали, оставляя Джордана наслаждаться мною целиком.

Я прошла в ванную, разделась и забралась внутрь. В кои-то веки он ко мне не присоединился, и меня неожиданно посетила вероломная мысль, что я рада этому нечаянному уединению. В последнее время у меня совершенно не было возможности побыть одной. В ресторане меня со всех сторон окружали люди и звуки, а дома я все время проводила с Джорданом. Никак не удавалось просто посидеть в тишине, послушать музыку, поваляться на диване перед телевизором.

Я привалилась к стенке душа, подставляя тело струям воды.

Я так устала! Интересно, когда же наконец я сломаюсь и взорвусь, каким же болезненным должно быть падение вниз!

Я не могла больше мчаться по этому пагубному пути, но сбавить скорость была уже не в состоянии.

Закончив, я вытерлась и обмоталась полотенцем, завязав узел на груди. Никак не могла привыкнуть, каким все вокруг было изящным. Полотенце было таким пушистым, мыло душистым, шампунь — мягким. Все-таки быть богатым не так уж и плохо, я бы с удовольствием жила так вечно.

Но возможно ли это? Как долго еще продлится его увлечение? Сколько я смогу еще здесь оставаться?

До встречи с ним меня никогда особо не волновали деньги или образ жизни, который можно на них купить, но, попробовав это на вкус, я резко поменяла взгляды. Казалось, мои возможности безграничны. Я даже представляла себя его женой — богатой стильной светской львицей, — и сама мысль об этом меня удивляла.

Не предполагала в себе такой меркантильности. Когда это я успела стать алчной?

Я вошла в спальню. Пока я мылась, он разделся и вольготно раскинулся на кровати с бокалом вина в руке. Завидев меня, он заметно оживился.

— Сними полотенце.

Я все еще стеснялась своей наготы, которая так ему нравилась, к тому же горела лампа и шторы были открыты. Мы иногда занимались сексом при незашторенных окнах, и всякий раз я сильно нервничала, боясь, что за нами может подглядывать какой-нибудь извращенец с биноклем.

— Можно я задерну шторы?

— Нет. Иди ко мне.

Он протянул навстречу руку, ожидая, что я с радостью подчинюсь, как это обычно и бывало.

— Я задергиваю шторы!

И я действительно их сдвинула и лишь после этого подошла к нему. Он рванул меня на себя, мы покатились по кровати, так что он оказался сверху.

— Ты испортила мне всю радость, — недовольно произнес он.

— Чем же?

— Мне нравится думать, что другие смотрят, как я тебя трахаю.

— Это ненормально.

— Неправда. Это очень эротично.

— Нет, это ненормально, поверь мне.

Он рассмеялся.

— Ой, какие мы правильные и целомудренные. Ты что, никогда не видела, как двое трахаются? Иногда это очень возбуждает.

— Ну, в тот раз твоя подруга Кимберли делала Стиву минет. Должна признаться, меня это не тронуло.

Он снова рассмеялся.

— Ты по нему скучаешь?

Мне не нужно было медлить с ответом или лгать.

— Нет.

Я так и не набралась смелости позвонить Стиву, так никого и не послала за своими вещами. Я просто сказала Джордану, что они мне больше не нужны.

С Мэри я тоже не связывалась. Не знаю, что они там со Стивом думают по поводу моего поступка. Часто представляла, как они вместе ужинают, теперь уже без меня, и наверняка вспоминают каждую деталь того ужасного последнего дня, но все равно, как бы ни старались, они не поймут, почему все так произошло.

— А что насчет тебя? — подколола я его. — Ты скучаешь по Кимберли?

Мой вопрос вызвал у него бурный смех.

— Нет.

Я уже раньше об этом спрашивала, на что он ответил, что она была просто дешевкой на один вечер. Не думала, что что-либо в ней могло быть дешевым. Он заверил меня, что с тех пор ее не видел, а я не могла решить, верить ему или нет.

Мы постоянно занимались сексом, поэтому на измену у него наверняка просто не оставалось сил. Или оставалось? Он всегда был ненасытным.

Если я узнаю, что он до сих пор с ней тайно встречается, как мне на это реагировать? Он был не из тех, кто станет терпеть сцены ревности, и я даже не представляю, чем это может для меня закончиться. Поэтому я решила просто не обращать внимания на этот волнующий вопрос, как и на многое другое, происходящее в последнее время в моей жизни.

Он потянулся к прикроватной тумбочке и достал из ящика шнур.

Я нахмурилась.

— Это еще зачем?

— Я хочу тебя привязать.

Он и раньше поднимал эту тему, но меня всегда оторопь брала и я отказывалась.

— Мы же уже сто раз об этом говорили.

— Я так хочу, Мэг.

— И что? Меня это не устраивает.

— Ты мне доверяешь?

— Конечно.

— Тогда чего ты боишься?

— Я не боюсь. Просто… — Я запнулась, пытаясь понять, что же вызывает у меня такую стойкую неприязнь. — Ладно, может, я действительно боюсь.

— Боишься чего?

— Незнания того, что произойдет.

У меня никогда раньше не было любовника, который бы так сильно увлекался грубым сексом, поэтому ко многим его предложениям я относилась с опаской. Я никогда не горела желанием в этом участвовать, но его требования так много для него значили, а мои уступки так его возбуждали, что я в конце концов сдавалась.

— Тебе это должно понравиться. Обещаю.

— Ну да, как же!

— Путы усиливают давление, и ты получаешь еще большее удовольствие. И я вместе с тобой. — Я бросила на него такой скептический взгляд, что он тут же поспешил добавить: — Я докажу тебе.

Я уже начала колебаться.

— Пообещай, что развяжешь меня, как только я об этом попрошу.

— Конечно, развяжу, ты же знаешь.

Он смотрел на меня так внимательно, словно от моего решения мог перевернуться мир.

— Давай попробуем. Но только один раз!

Какая же я тряпка! И как у него только получается всегда меня уговорить? Почему я ему это позволяю?

Он обмотал мне запястья шнуром, затем приподнял руки и привязал второй конец к спинке кровати. Изначально узел был слабым, но стоило мне подергаться, как он затянулся и стало очевидно, что самой мне не выпутаться.

Когда я это осознала, у меня началась паника. Сердце бешено забилось.

— Можешь его ослабить? — попросила я.

— Нет, так нормально. Не волнуйся.

— Джордан!

— Цыц!

Он убрал полотенце и стал меня повсюду трогать. Его прикосновения не были болезненными, но, учитывая то, что я была привязана, ласки казались насилием. Я всякий раз нервно вздрагивала, ожидая, что вот-вот случится что-то ужасное.

Он вытащил из ящика пузырек и намазал содержимым кончик пальца.

— Что это?

— Это ароматизированный крем. Мятный. От него по коже пойдет тепло.

Я постаралась приподняться, чтобы посмотреть, что еще припрятано в его тайнике. Утром я обшарила здесь все и не обнаружила ни одной секс-игрушки. Он, наверное, купил их, пока я была на работе. Это лишний раз подчеркивает факт, что я понятия не имею, чем он занимается днем.

Я знала, что у него были какие-то дела. В пентхаусе был кабинет с рабочим столом, компьютером и факсом, но при мне он ни разу туда не входил. То же самое было и с его физической формой. Мышцы у него были твердыми как скала, одна из спален была переделана под тренажерный зал, но я никогда не видела, чтобы он им пользовался. Хотя ему нужно было непрерывно заниматься, чтобы так выглядеть.

Он втер крем мне в соски, в пупок и между ног. На сосках ощущение было очень приятным, но в паху у меня все было растерто и воспалено, и я почувствовала жжение.

— Мне не нравится, — пожаловалась я. — Печет!

— Закрой глаза, Мэг. Терпи.

— Я не хочу это терпеть! Это неправильно.

— Высунь язык.

— Нет.

— Давай же, Мэг.

Я задергалась в своих путах.

— Развяжи меня!

Но он никак не отреагировал.

— Язык, Мэг. Просто высунь его.

Мы уставились друг на друга — кто кого переглядит, — но с ним тягаться было бесполезно, поэтому я в итоге сдалась. Он капнул немного мне на язык, потом себе и поцеловал меня. Вкус был таким сильным, что меня начало немного подташнивать.

Он принялся меня усаживать, пока его член не оказался на уровне моего лица. Я видела, как он смазал кремом и его, после чего поднес к моим губам.

— Открой рот, Мэг.

Я помотала головой.

— Не могу.

— Настало время сделать это для меня. Я и так очень долго ждал.

— Нет.

— Я и крем купил специально, Мэг. Чтобы тебе было легче. А теперь открывай.

Я была настроена решительно, даже готова была с ним драться, но со связанными руками у меня все равно бы ничего не вышло. Именно этого я и боялась, именно поэтому не разрешала ему меня привязывать. Он мог приказать мне что угодно, и у меня не было другого выбора, кроме как подчиниться.

— Я не хочу, чтобы ты кончал мне в рот, — сказала я. — Я это ненавижу.

— Хорошо, не буду.

— Если обманешь, я убью тебя, пока ты будешь спать.

Он наклонился ко мне и очень нежно поцеловал.

— Сделай это для меня. Я так хочу, чтобы ты это сделала!

Когда он меня вот так нежно упрашивал (я чувствовала себя кроликом перед удавом!), я не могла сопротивляться и делала все, что он велел. Я с облегчением отметила, что он ведет себя очень сдержанно. Он вставил только кончик и слегка им подвигал, словно давая мне возможность потренироваться, потом вынул и резко переключился на грудь.

Он покусывал и теребил соски, доводя меня до исступления. В одном он был прав — путы действительно делали наслаждение еще сильнее. Было такое чувство, что я попала в эротическую фантазию, в которой он был насилующим меня пиратом, а я — пленницей.

Он, как всегда, довел меня до высшей точки и отступился, не позволив кончить. Вместо этого он снова вернулся к моему рту, засовывая туда свой член, на этот раз оставляя его там все дольше и дольше.

Он налил мне немного вина и помог выпить. Затем налил еще. Я так устала от работы и постоянного недосыпания, что эти несколько глотков моментально меня расслабили. Он снова нырнул в ящик тумбочки и достал оттуда маленькую бутылочку, наполненную прозрачной жидкостью.

— Что это? — спросила я.

— Это афродизиак. Ты никогда его раньше не использовала?

— Нет.

Он добавил пару капель в вино, размешал пальцем и протянул мне.

— Это усилит наслаждение.

— Это наркотик?

— Не совсем. Он всего лишь придает остроту ощущениям.

В принципе, я была не против всяких веселящих препаратов, но не в тех случаях, когда не знала, насколько сильным будет эффект. Я сделала маленький глоточек — явно меньше, чем он рассчитывал, и он просто влил мне остатки содержимого в глотку.

Вскоре в паху стало болеть, кровь сильнее запульсировала в жилах. Справа и слева в области бокового зрения все расплывалось. Конечности налились свинцом, тело отяжелело. Я не в состоянии была поднять даже подушку, но меня это почему-то не волновало. Это был сон наяву, я качалась на волнах удовольствия.

Он прижался к моему телу, и, когда он в этот раз засунул свой член мне в рот, я уже не возражала. Он стал совершать резкие толчки, и я ему это безропотно позволила. Он наклонился и принялся ласкать мои пульсирующие соски и шептать нежные слова ободрения, которые усиливали ступор.

Когда он наконец кончил, я подумала, что, по большому счету, было не так уж и сложно доставить ему это удовольствие.