В Речи Посполитой

Глава XVII Вершина успехов Хмельницкого

Хмельницкий уже летом 1648 года начал переговоры с Москвой, но там медленно раскачивались. Даже поляки раскачались быстрее и послали на Украину солидное войско. Если бы во главе его поставили Вишневецкого, то все бы, надо полагать, тогда и кончилось. Невероятно, но факт — Вишневецкого Сейм не назначил командующим. Но это еще не все. Командовать назначили сразу трех воевод с равными правами, причем все трое никуда не годились, хотя и были очень знатны. Старая еврейская поговорка гласит, что если Господь захочет кого-либо наказать, то отнимает у него разум. Хмельницкий, указывая на сомнительные доблести польских военачальников, иронически назвал их «детиной, латиной и периной» — один из них был очень молод, другой был «книжником», третий — сибаритом. Вишневецкий, бесспорно лучший военачальник в тогдашней Польше, оказался на вторых ролях. А кончилось все позорно — «триумвиры» бежали первыми, испугавшись слухов о том, что на соединение с Хмельницким идет сам крымский хан Ислам-Гирей III с неисчислимой ордой. На самом деле, подошел только авангард орды, но поляков охватила паника. Разгром был ужасный.

Другая тайна — благородство Вишневецкого в отношении евреев. Он не бросал их в беде. И спас многих, несмотря на все трудности и опасности. Еврейские хронисты не находят достаточно слов для прославления его за это. Тут бы и возникнуть легенде о прекрасной подруге-еврейке. Но в доступных мне источниках ее нет.

Ужас охватил всю Речь Посполитую. В Варшаве прямо заговорили о непобедимости казаков, о превосходстве их военного искусства. Вишневецкий, ставший наконец командующим, с малыми силами, которые он смог собрать в обстановке всеобщего смятения, старался задержать казаков под стенами крепостей, но общим настроем было умилостивить Хмельницкого. Новоизбранный король Ян Казимир прислал Хмельницкому гетманскую булаву — то есть его официально признали начальником казачьих войск. Но мир еще не был заключен. А резня распространилась на Западную Украину и Белоруссию. Однако Хмельницкий не взял Львов. Когда остатки бегущей польской армии докатились до города, местные жители (неправославные) во главе с львовским бургомистром (городским головой) проявили завидное присутствие духа. Они быстро провели между собой сбор средств (по инициативе одной шляхтенки, первой пожертвовавшей все свое имущество). И предложили деньги Вишневецкому для организации обороны. Иеремия Вишневецкий стихийно оказался польским главнокомандующим и стал поспешно собирать силы. Но времени для сбора значительного войска не было, а защищать надо было всю Польшу. В результате во Львове он смог оставить менее пятисот солдат, что было очень мало. Командовал ими Криштоф (Христофор) Арцышевский. Тут я осмелюсь рекомендовать читателю мою книгу «От Андалусии до Нью-Йорка», чтобы познакомиться с этим незаурядным человеком и его приключениями в Бразилии. Из-за малочисленности гарнизона, главная надежда была на городское ополчение. В него входили и евреи. Им выделили для обороны участок городской стены рядом с еврейским кварталом. Так что жены и дети были за спиной. Вооружены евреи были ружьями и секирами и держались крепко. Это их и спасло. Хмельницкий, встретив яростное сопротивление, вступил в переговоры. По воспоминаниям львовского бургомистра Мартина Грозмайера, Хмельницкий прислал в осажденный город письмо с требованием выдать ему всех евреев, «которые и являются причиной этой войны». Ответ горожан гласил: «Евреев выдать не можем по двум причинам: во-первых, они являются не нашими подданными, а короля и Речи Посполитой. Во-вторых, они так же, как и мы, несут все тяготы осады и готовы умереть в бою». Звучит все очень благородно, но следует помнить, что все уже знали историю Тульчина. Поляки боялись ослабить оборону города и так-то державшегося из последних сил.

В конце концов Хмельницкий отошел, удовлетворившись получением денежной контрибуции. А конец этой истории — совсем некрасивый. О нем — в своем месте, в главе XXIII.

К этому времени относится одно странное событие — Хмельницкий не вырезал город Броды в Западной Украине, почти сплошь заселенный евреями. Казаки признали его полезным для себя — окрестное украинское население имело там хороший заработок. С города взяли контрибуцию и оставили в покое. Об этом случае, известном, кстати, только из украинских источников, но, возможно, правдивом, очень любят вспоминать русские и украинские историки. Но исключение не опровергает правила. Здравый смысл восторжествовал только один раз, если это вообще было. По другой версии, казаки просто не смогли овладеть городским замком, где укрылись поляки и евреи.

Наконец, при посредничестве татар летом 1649 года был заключен мирный договор, полякам очень невыгодный. Хана пришлось осыпать золотом. В управление Хмельницкому, под верховной властью польского короля, отдавались Киевщина, Черниговщина, Полтавщина, Подолия. Евреям жить там запрещалось. Казачий реестр был увеличен до сорока тысяч человек. За все преступления была объявлена амнистия. Хмельницкий официально назывался украинским гетманом (главнокомандующим). На западе его считали Герцогом Украины. Называли его герцогом Чигиринским. Ставка Хмельницкого была в Чигирине, где он, по-видимому, родился. С того времени в течение многих десятилетий городок Чигирин играл важную роль в истории Украины.