В тисках духовного гнета

Глава V Популярные «религии Нового века»

До сих пор речь шла о «поп-культурном» уровне в различных видах искусства. Но «поп-культура» более широкий феномен, чем «поп-искусство». Он захватывает и другие формы общественного сознания. Попытаемся показать это на примере религии, точнее, на примере ее современных модификаций и превращений. Мы будем ссылаться на те религиозные и мистические течения, которые, как грибы после дождя, плодятся в современной Америке и которые часто именуют «религиями Нового века».

Выше уже приводилась мысль Л. Фидлера о том, что «поп-культура» — это нечто накрепко связанное с массовыми коммуникациями. Поэтому нам интересно рассмотреть тенденции развития не самих по себе религиозных движений и сект, а формы их пропаганды, методы «улавливания душ», стремление не отстать от века, который называют не только веком атома и космоса, нейлона и кибернетики, но и веком массовых коммуникаций.

Озабоченная падением влияния традиционных религий, монополистическая буржуазия с готовностью поддерживает и субсидирует нетрадиционные религиозные культы, порой экзотические, необычные, часто пользующиеся псевдонаучной терминологией и подделывающиеся под «современные» движения. Пропагандисты новых культов применяют сложную технику внушения. Подобная тактика порой приносит свои результаты, и под влияние «новейших» культов подпадают сотни и сотни тысяч людей, причем людей подчас образованных, считающих себя вполне «современными».

Нетрадиционные религии широко используют средства массовой информации для пропаганды своих учений, для привлечения новых членов. Однако тут они иногда сталкиваются с определенными трудностями. Дело в том, что отношение прессы, радио, телевидения к ним далеко не однозначно; в большинстве своем они как раз поддерживают традиционные религии и часто подозрительно относятся к новым культам. Но эти трудности оказались вполне преодолимыми. Новые религиозные движения, располагая значительными денежными фондами, стали сами покупать издательства, телевизионные корпорации, создавать собственную прессу. Так, секта Муна основала влиятельную газету — «Вашингтон тайме».

Отметим, что религиозные течения, ранее твердо стоявшие на позициях «идейной чистоты» доктрины, активно осваивают идеи, сложившиеся на чуждой им почве. Взаимопроникновение религиозных идей через «границы» конфессий, еще недавно считавшиеся среди богословов неприкосновенными (в частности, христианских — православных, католических и протестантских), глобальные схемы культуры, разрабатываемые в рамках движения за объединение церквей — нынешнего экуменизма¹ — все эти процессы говорят о характерном своеобразии религиозных течений XX в. в США. Но пожалуй, наиболее ярким проявлением этого своеобразия явился «расцвет» все более популярных и массовых «религий Нового века» (они именуются также «нетрадиционными», «неканоническими», «внеконфессиональными» учениями, движениями, «путями», «семинарами», «неформальными церквами», «храмами», «народными» религиями, верованиями и «культами», неомистикой и т. д.). Речь идет о многочисленных религиозных и квазирелигиозных организациях и группах, которые за минувшие 15–20 лет возникли и действуют в США и в ряде стран Западной Европы вне исторически сложившихся религий, церквей и течений. США явились центром распространения большинства этих «культов».

Здесь имеет место, пожалуй, наиболее широкий в мире спектр объединений, начиная от групп, которые собираются 1–2 раза в неделю, и кончая жесткими деспотическими организациями полумонашеского типа. Акценты «работы» этих организаций пестры. В одних «движениях» особое внимание уделяется лечению алкоголиков и наркоманов. Другие группы особый упор делают на занятиях физическими и санитарно-гигиеническими упражнениями — коллективным бегом трусцой, ездой на велосипеде, экспериментах с биополями и т. п. (Мы имеем в виду пока внешний аспект «культов».) В третьих на переднем плане — оккультные процедуры. Последователи «культа» занимаются спиритизмом, пытаются войти в контакт с мировым «космическим разумом», рассуждают о возможных визитах инопланетян.

Здесь и шарлатанские «учения» Джеймса Джонса и Муна, и дзен-буддизм, и «Движение Харе Кришна», опирающиеся на многовековой религиозный и нравственно-психологический опыт Востока — от христианской веры в творца, отделенного от своего творения, до индуистской веры во всепроникающую безличную силу².

Уже к концу 70-х годов в США было около восьми тысяч видов культовой «терапии», состоящих из обрывков психоанализа, восточных религий, сексуальных экспериментов, поведенческих игр и тех или иных религиозных, квазирелигиозных, мистических, психотехнических «методик». Их распространение шло и в значительной мере продолжает идти, по выражению американского футуролога А. Тоффлера, «подобно торговле товарами в розницу»³.

«Религиозный плюрализм», «внерелигиозный бум», «внедогматическое Возрождение», «неомистический Ренессанс» — так в американской специальной литературе, а также и в массовой печати называют современные тенденции к внеконфессиональным поискам обновления религиозных верований.

Советские исследователи показали, что новые культы, являясь проводниками в широких общественных масштабах прежде всего мистики и иррационализма, зачастую прямо или опосредованно служат правым политическим силам и неоконсерватизму⁴. Показано также, что культы определенным образом «вбирают» в себя социально-критические настроения, вытравляют даже намеки на необходимость преобразования существующих классово антагонистических буржуазных отношений. В этом смысле нетрадиционные религии во многом перехватили у традиционных инициативу в идеологической борьбе.

В советской научно-атеистической литературе проанализированы исторические корни «религий Нового века», определено основное содержание, которое они несут, общее и «особенное» в них, разработаны классификации нетрадиционных вероучений и установлены социально-классовые причины распространения «учений» в массовом сознании⁵. Не повторяя уже написанного, попробуем разобраться в вопросе о том, благодаря каким факторам современные «культы» становятся популярными, массовыми.

С этой целью рассмотрим те «образы» внеконфессиональных религий, которые распространяются в массовой прессе и литературе западных стран и США. Разумеется, рассматриваемые «отражения» будут отвечать существу «учений» лишь частично. В этом смысле они могут служить объяснению сути «культов» лишь как «сырой» подсобный материал⁶. Но нам нужна не суть «культов» (как уже говорилось выше, она описана), а то, какими имиджами они к себе привлекают массовую аудиторию. «Современные» культы привлекают ныне прежде всего психотехникой. «Преподнесение» вероучений на уровне популярной и массовой культуры дает возможность рассмотреть, с чем сталкивается широкая аудитория каждодневно, в полном объеме выявить черты «поп-культурности» «культов», их специфическое «оружие» как мощнейшую форму идеологического воздействия.

Одним из наиболее популярных образцов внеконфессиональных движений США второй половины XX в. является так называемый «Путь Бхагавана». Имидж этого движения воплощен в его «основателе».

Бхагаван⁷ Шри Раджнеш объявил себя богом, который живет «вне времени и пространства в состоянии непрерывного счастья». В действительности он живет в Орегоне, на Западном побережье Америки. У него длинная борода, детская улыбка, он страдает аллергией на шерсть, шампунь и духи.

Трудно сосчитать, сколько Раджнеш имеет последователей. Утверждается, что в мире их сейчас более 300 тысяч. Их число растет. Последователей Раджнеша можно узнать по особым костюмам одного из трех цветов — красного, розового или оранжевого, чаще последнего.

«Путь Бхагавана» сочетает в себе несколько восточных и европейских традиций. Помимо буддизма, дзена и позитивизма образца 50-х годов XX в. «Путь» включает «группы встреч», «энергетическое перерождение», «сессии по сексуальным знаниям», танцы, лежание часами в совершенно неподвижной позе, молитву шепотом: на вздохе «со-хам» (санскрит: «Он, то есть Дух Вселенной, есть Я»), на выдохе «хам-сас» («Я есть Ты»), тайные ритуалы, цель которых — «задействовать» человека как тело. Согласно «концепции» Шри, люди сейчас слишком сосредоточиваются на своем сознании и недостаточно — на теле. «Вы должны изгнать мысли и устремить все внимание на то, что делаете в данный момент, — говорит Раджнеш, — и, главное, кто вы в данный момент».

«Оранжевый Путь» якобы доступен любому человеку. Однако сутки, которые проводит человек в доме-коммуне этой организации, стоят ему более 100 долларов «за услуги». Курс обучения «Пути Бхагавана» — свыше 5 тысяч долларов в год. Очень большие суммы испрашиваются у «желающих» приехать в Орегон, где живет Бхагаван, или в поселение монастырского типа ашрам, где он любит бывать со своими 27 роллс-ройсами и костюмами, которые шьет для него в Париже один из самых модных в мире модельеров — Ив Сен-Лоран.

Некоторые особенности учения можно узнать при разговоре с приближенными Раджнеша, святыми отцами-саньясами. Если вы их спросите, что они думают о несправедливости в обществе, они говорят: «Любой человек может это изменить, ведь люди обладают способностью восходить до очень высокого уровня». Если вас ограбили или до полусмерти избила полиция, военные полили напалмом ваших близких — это ваша «злая карма». Боитесь термоядерной бомбы? Не бойтесь! Бхагаван передал «широким массам общественности», что организация создала проект подземного города под холмами Орегона, так что «обращенным» гарантируется будущее после ядерной катастрофы.

Вы страдаете от голода? На грани смерти от постоянного недоедания ваши дети? Бхагаван хмурится. Но вот его лоб разглаживается, он рассказывает притчу: «Один человек пошел к еврейскому священнику в большом горе и сказал: «Рабби, у меня жена и семеро детей. Мне нечем их кормить. Что делать?» — «Делать? — воскликнул рабби. — Разве ты недостаточно уже наделал!»»

Шутка. Однако она производит довольно странное впечатление в качестве ответа на насущные проблемы жизни ⁸.

Мы воспроизвели «подачу» материала о Раджнеше в популярной литературе, с тем чтобы «массовокультурные» черты преподнесения культа стали очевидными. Предлагаемый в подобном духе имидж внушает массовой аудитории ту слегка ироническую и снисходительную заинтересованность, которая является основой формирования эмоционального приятия описываемого явления. Этот же тон создает у потребителя ощущение полной безопасности от воздействия «культа». Какие бы «страсти» ни рассказывались (показывались), читатель (зритель), будучи захвачен эмоционально, получает дополнительное удовлетворение от того, что может выбрать: быть участником или остаться пассивным наблюдателем,

В последние годы самого Раджнеша преследуют крупные и мелкие неприятности: он пойман на неблаговидных финансовых махинациях, уличен в моральной нечистоплотности. Но это не помешало его секте сохранить свое влияние.

Возьмем другой пример — описание в прессе «движения», которое называется по имени своего создателя — «Эрхардовские семинарские тренировки».

Все члены «семинаров» подписали инструкции — никому о «тренировках» не сообщать. Гэвин Литтаур, бывший член одного из многочисленных отделений этой организации, рассказал:

«В большом зале модного отеля собралось около трехсот человек. Тут же, почти мгновенно, на них обрушили оскорбления. Несколько человек бросали в собравшихся камни, оскорбляли…

При этом строжайшая дисциплина, запрещено выйти в туалет, гипнотическое давление от тех, кто уже «пришел к богу», — все это последовательно ведет к тому, что новички «теряют себя»: некоторые даже плачут, кто-то падает в обморок. Одна женщина все время говорила: «Я должна уйти — меня сейчас стошнит». «Тренер» не разрешил ей уйти, только сказал: «Хочешь — делай это здесь». И ее вырвало…»

Смысл этой процедуры в том, чтобы довести людей до состояния, когда все их обычные представления опрокидываются. В этот момент должно наступить якобы определенное «прозрение». Ибо возможности сознания, памяти, «умственные записи», как говорит Эрхард, мешают людям воспринимать правду о самих себе, об окружающих, о жизни.

Несколько лет назад, когда Эрхард занимался продажей подержанных автомобилей и звался Джек Розенберг, он увлекся жизнью Вернера Гейзенберга. Гейзенберг, лауреат Нобелевской премии 1932 г. за выдающиеся физические открытия (труды по квантовой механике, единой теории поля), в своих попытках философских обобщений был сторонником учения, которое называется «энергетизм». Он утверждал, что не материя, а энергия есть основа всего существующего.

Второй и важнейшей фигурой, которой увлекся Розенберг, был Людвиг Эрхард, недавно умерший бывший председатель Христианско-демократического союза, бывший федеральный канцлер ФРГ. Политически-религиозное влияние от Л. Эрхарда и философское объективно-идеалистическое от В. Гейзенберга слились у Розенберга. Около десяти лет назад он бросил семью, переехал в Калифорнию, некоторое время торговал энциклопедиями, затем переменил фамилию на Эрхард и начал создавать концепцию, а затем «культуру» своего имени. Сейчас он один из богачей Америки.

«Эрхард слишком дорого продает свои соображения и слишком часто пишет глупости, — заключает журналист. — Но если вы способны к отбору «путного», а также если у вас устойчивая психика, болезненные эффекты быстро пройдут и можно кое-что почерпнуть»⁹.

Лежащий на поверхности прием создания имиджа — разжигание любопытства за счет недоговоренности. Частым в популяризации является также подача лидера «течения» как обладателя некой истины. Часто предлагается образ твердой организации, которая способна читателю, слушателю, зрителю помочь преодолеть сомнения и одиночество; нередко в явной или неявной форме средства массовой коммуникации обещают оптимальную модель поведения в тех или иных стрессовых ситуациях (при условии усвоения описанного «учения»). Само оно и массовая информация о нем при частой их очевидной конфронтации выносят на первый план легко усматриваемый, даже когда он закамуфлирован журналистскими рассуждениями, некий ударный сюжет. Сюжет может быть выражен в негативной форме (запугивание скорым «концом света», подчеркивание всепроникающего влияния дьявола и т. д.). Част и «позитив» — призыв к созданию подлинной «мировой семьи», лозунги «морального обновления», «самореализации личности»¹⁰ и т. п.

Главная приманка «семинарЪв Эрхарда» — и «в оригинале», и в переложении средствами массовой коммуникации (в последнем случае в чуть иронической и слегка критической форме) информация о возможности достичь с помощью «тренировок» такого индивидуального состояния, при котором вы (читатель, зритель, слушатель) становитесь мощным социально-активным борцом против социальной несправедливости, нищеты, голода в мире и т. п. От лица тех или иных «антидогматических» «религий Нового века» обещаются: мистическая трансформация личности («просветление» и т. п.); предоставление возможности овладеть «тайным сакральным учением»; научение «единственно» верной ориентации в мировой системе «добра и зла»; овладение «космическим сознанием» (или «психической энергией» космоса); космическая спиритуальная эволюция… Эти и подобные сюжеты-приманки в той или иной совокупности, в различной интерпретации и с разнообразными конфессиональными чертами присутствуют во всех многочисленных нетрадиционных религиозных движениях и отраженным светом воспроизводятся средствами массовой коммуникации¹¹.

Создание имиджа, который уравновешенному благополучному человеку кажется заведомо негативным, также может быть приманкой для людей с неустойчивой психикой и для «неблагополучного» контингента (кстати сказать, основного для внеконфессиональных религий). Расшифровка воздействия «негативного имиджа» на определенную часть населения особенно характерна для неомистики. Приведем в качестве примера один из критических и вместе с тем своеобразно рекламных текстов.

«…Вы можете увидеть «муни» продающими цветы и сладости в подземных переходах, около лавочек, на углах улиц, у магазинов… На многих автобусных остановках и железнодорожных станциях вы можете встретить этих веселых юношей и девушек. Зачастую они приглашают покупателей к себе в гости. Однако никто из них никогда и ни за что вам не скажет, что они последователи Сан Мианг Муна…»

Давид В., бывший «муни», рассказал: «Сначала была совершенно случайная встреча с человеком, который по виду мог сойти за студента. Затем — приглашение вместе пообедать. Наконец — приглашение посетить его ранчо».

Давид и его друг приехали провести каникулы в Сан-Франциско, ждали в аэропорту получения багажа, с удовольствием думая о возможности побывать в деревне.

«Нам в голову не приходило, что здесь возможна какая-то опасность. Как только мы попали на ранчо, примерно в ста милях от Сан-Франциско, наш хозяин сказал, что очень занят лекциями, организацией каких-то дел. Мы были гостями и слушали: все было разумно, немного в стиле хиппи, но мы не видели в этом вреда. Дружеские чувства хозяина к нам, еще нескольких молодых людей и девушек, которые находились здесь, не только были очевидны, но и становились все сильнее. На второй день произошло все-таки удивительное: каждый раз,

когда я что-то произносил, все аплодировали, говорили, какой я умный, одаренный, отличный человек, посылали мне самые приятные записки, сладости. Сколько помню, я не произносил ничего особенного. И никак особенно тоже не говорил. Но конечно, после такого приема я становился все более откровенным. Наконец, я рассказал им о своей жизни в таких подробностях, какие не открывал даже родителям, даже друзьям. Эти незнакомые в сущности люди полностью меня раскрыли…»

Эта техника обработки человеческого сознания называется «бомбардировка любовью». По результативности это воздействие на человека является более быстрым и эффективным, считает профессор Маргарет Сингер, «чем даже удары палкой по голове и пытка».

Позднее, став «муни», Давид, по его словам, сам участвовал в «бомбардировке любовью», говорил приятные вещи, дарил небольшие, милые подарки, «стимулировал» новичков, рассказывал нечто свое личное, интимное, улыбался, шутил…

«Действительно, была составлена программа лекций, времени было в обрез, его вообще не оставалось, чтобы обдумать, почему, собственно, все здесь собрались, для чего?

Мне не давали ни минуты остаться одному. Но все вроде очень неназойливо, по-дружески.

…Не знаю, как передать. Оглядываясь назад, не могу сейчас понять, не могу вспомнить… мы о чем-то все разговаривали. Я только помню — чувствовал, что вязну все глубже… Эти странные люди — ласковые, веселые… но почему-то находились все время рядом. Я чувствовал на себе не только внимание, не просто… а как бы какое-то… давление. Ласковое, веселое, но оно было… Точно было! Кажется, поднимись, уходи! Но, собственно, почему? Что здесь такое? Обсуждения, обеды, ужины, завтраки вместе, какие-то мелкие совместные дела — все идет так быстро!»

После того как Давид пробыл на вилле несколько недель, он впервые услышал имя Мун. «Меня стали вводить в это учение. Вводили быстро… Спать почти не давали. «Муни» верят, что сон — очень опасен. Духи сна — агенты сатаны. Можно «отключаться» на несколько минут, тогда духи сна не успевают овладеть психикой полностью. Общая продолжительность «отключений» не должна, однако, быть больше трех часов в сутки. Психика все время находилась как бы между сном и явью.

Другой способ воздействия на психику — еда. Ее кто-то готовил очень вкусно. Но она была предельно однообразна. Кондитерские изделия, каши, картошка — одни крахмалы. Крахмалы и бессонница подавляли способность логически мыслить. Стирали память. Остальное довершала каждодневная деятельность. С раннего утра до ночи я бегал по улицам Сан-Франциско и завлекал людей в ранчо. (Он использовал, кстати, ту же технику, которая была применена к нему самому.)

Мне было трудно сосредоточиться, так как я был физически и психически на грани обморока, но я был прекрасным агитатором… За это время я привел четырех людей, которые стали «муни»…»¹².

Казалось бы, очевидное критическое описание казарменного типа «организации», где 18 часов работы на Муна, жизнь на фоне систематического недосыпания и в обстановке «промывания мозгов» с недопущением последовательного мышления, идет явно и только в ущерб вербовке сторонников этого учения. В каком-то смысле это так. Однако исключительность явления, связанная с тем, что о нем широковещательно сообщено, оказывается фактором более весомым для проталкивания положительной оценки этого явления, чем то, как о нем сообщается.

Впрочем, более всего здесь «учения» помогают сами себе. Как «Церковь унификации» Муна, так и менее мощные, но типологически ей подобные внеконфессиональные религии, пропагандируя себя по каналам массовой коммуникации, адресуются определенному контингенту — людям, так или иначе выбитым из привычной жизненной колеи (недоучившиеся студенты, неприкаянные хиппи, обиженные дети, бродяги, хронические алкоголики и наркоманы, потерявшие надежду избавиться от своих пороков). Зачастую это люди, попавшие в экстремальные жизненные ситуации или ощущающие себя в таковой. Внутренняя готовность прийти под «сильную руку» Отца (Матери) ради «святого» дела у этих людей больше, чем у других.

За мнимой идеологической «нейтральностью» нетрадиционных культов стоит, как правило, консерватизм и антикоммунизм. Взять ту же «Церковь унификации». Балаганные, опереточные ритуалы мунитов не могут скрыть чисто служебную, порой просто полицейскую функцию, которую выполняет их организация. Установлены ее связи с ЦРУ (и дотации, которые она получает от него) и южнокорейской разведкой, прямые задания которых она выполняет. Помимо пропагандистских целей ЦРУ использует «Церковь унификации» для прямого шпионажа и даже диверсий. Сам Мун прямо заявляет, что его важнейшая цель — спасти планету от безбожных учений, и прежде всего от коммунизма. Отметим также, что Мун и его приближенные являются собственниками ряда крупных предприятий в США, Японии, Южной Корее, Латинской Америке.

Важно отметить, что общий социально-психологический климат американской жизни способствует росту религиозных и мистических экспериментов. США — до сих пор страна практически всеобщей (по некоторым данным, это относится к 94 % населения) веры в бога. Вплоть до настоящего времени американец-атеист — нечто для общественного сознания непривычное и подозрительное. Хотя, как декларируется, религия — «личное дело каждого» и никто не имеет права навязывать религию другому, каждый «нормальный» американец обязательно должен принадлежать к какой-нибудь религии. Секуляризационные процессы идут в США не столько за счет ухода людей от церквей, разрыва с религией, сколько за счет переосмысления и «размывания» (и в официальных церковных доктринах, и в сознании массы верующих) системы традиционных догматических религиозных норм¹³.

«Архаичный» догматизм подтачивается, и на его место приходит экзотический «культ» как «антидогматизм». Одна из закономерностей развития «поп-культуры», как уже отмечалось, — постоянное увеличение силы и широты воздействия на эмоции. Чем сильнее действие на эмоции, тем, при прочих равных условиях, больше и почитателей. Заимствование идей индуизма, брахманизма, буддизма, даосизма и каббалы дало возможность не просто подействовать на человеческие чувства, но, так сказать, распять человеческие чувства на кресте времени и пространства. Мы имеем в виду то, что, когда в «поп-культуру» (в нашем случае квазирелигиозную и оккультную «поп-культуру») вводятся элементы религий Древней Индии, Иудеи, Китая, Японии, этот симбиоз завоевывает массовое сознание не чем иным, как экзотикой «дальних стран» (ее иногда называют экзотикой пространства). То, что она же является экзотикой древности, для обыденного сознания европейца или американца, как правило, менее важно. Духовные ценности Японии, Индии, Иудеи и т. п. на уровне обыденного сознания «автоматически» предстают древними. Для массового сознания удаленность культур во времени входит в ощущение удаленности в пространстве. Когда же обращаются к духовным ценностям американским и европейским, на массовое сознание производит впечатление экзотика не столько пространства, сколько далекого прошлого времени, скажем очарование европейского средневековья, колониальной Америки…

Если определенное направление оккультизма выходит из моды, оно пытается вернуть и усилить свое влияние, обращаясь то к экзотике времени, то к экзотике пространства (собственно, происходит то же, что и в моде на одежду, где по мере роста усталости публики от элементов экзотики дальних стран модельеры усиливают «обаяние времен» и наоборот).

Гуру, свами, йоги, бхагаваны, махараджи, как и те эмоционально-психологические состояния, которые эти лидеры не только обещают, но и действительно в какой-то степени «дают» новообращенным (транс, экстаз, медитация и тому подобные «просветления», «пробуждения» и «видения»), не случайно стали ходким товаром на рынке массовой неорелигиозной культуры. Рабская жизнь, в которую втягивают «движения», представляется массе последователей «культа» не только терпимой, но и единственно возможной, потому что в отличие от ставших формальными для многих американцев догм традиционных религий «новые» предлагают включение человека в реальное «святое дело» в его будоражащей воображение, непривычной экзотической «оболочке» (хотя речь, как и в официальных религиях, в конечном счете идет о том же «спасении мира» и — параллельно — о «спасении» данного индивида). Влияние «новизны» (феномен «поп-культуры») таково, что на этой волне, например, в самом склонном к экзотике американском штате Калифорния при введении Джерри Брауна в должность губернатора штата звучали восточные религиозные песнопения, на пресс-конференциях губернатор сидел в «позе лотоса». Провозглашая программу своей деятельности на посту главы штата, Браун солидаризировался с известной установкой нетрадиционных религий, и в частности внеконфессионального движения «За развитие человеческих возможностей», заявив, что одной из его, как губернатора, целей является помощь согражданам в достижении ими большего самопознания.

Движение «За развитие человеческих возможностей» является одним из наиболее представительных среди «религий Нового века» 80-х годов. К нему так или иначе, по близости или по противоположности, имеют отношение все современные «пути» и «учения». Все они утверждают, что протестуют против капиталистической действительности, а точнее (и чаще всего), против обезличивающих ее факторов. Движение представляет собой пассивный протест, на деле весьма терпимый к основам буржуазной реальности. Массовую аудиторию он устраивает в той мере, в какой участники движения считают его «антидогматическим».

«Антидогматическая» борьба, а по существу приятие новых для данного региона, относительно и «пока» непривычных догм в добавление к традиционным поддерживается регулярными радио- и телепрограммами о новых нетрадиционных верованиях, которые собирают многомиллионную аудиторию. В этом аспекте аналогия нетрадиционных религий с «поп-массовой» аудиовизуальной культурой становится особенно близка, ибо пропаганду осуществляют в наиболее широком масштабе телепроповедники, ведущие себя один другого экзотичнее (об этом ниже). История вхождения в моду и выпадения из нее все новых и новых «движений» аналогична такого рода процессам в других видах массовой и популярной культуры. Пережив периоды успеха, «культы» постепенно теряют популярность и сходят со сцены, чтобы уступить место другим религиозным иллюзиям.

«Культы» Муна, Эрхарда или Раджнеша в этом смысле не несут ничего нового по сравнению с тем, что уже многократно имело место в истории вероучений. «Религии Нового века» стары, как старо поклонение человека сверхъестественному. Вместе с тем религиозный культ в чем-то напоминает поклонение современной эстрадной или кинозвезде.

Отметим интересную деталь: по мере постепенного выхода из «моды» «учения» своеобразно «сползают» на уровень «маскульта». Первоначальное сочетание «чуда», «загадочности», скрытности, неясности, скандальности, «необычности» и «гуманности» «учения», яркой индивидуальности и небанального поведения культового лидера, «учителя», — все постепенно формализуется, структура мистической организации становится все более бюрократизированной, влияние и масштабы деятельности расширяются, «тайны» одна за другой становятся — посредством каналов массовой информации — достоянием масс людей — словом, «поп-мистический» «айсберг» постепенно «выходит на поверхность» и обретает все более очевидные формы массовой культуры.

Средства массовой информации рассматривают как курьез (но только ли это курьез?) распространение — параллельно «мунизму» — веяния, назвавшего себя «мунением». Последователи этого «течения» исходят из звукового сходства фамилии Мун с английским словом «мун», означающим «Луна».

Суть «муни» номер два состоит в том, что в дискотеках, где организаторы и посетители особо чувствительны к моде, во время танцев, для которых — сейчас будет понятно почему — специально выбирается зал с большими балконами, в самый захватывающий момент танцоры выскакивают на балкон, поворачиваются спиной к Луне — для «мунения» избирается только ясная лунная ночь — и показывают Луне… голый зад. Иногда одновременно над балконом поднимается, как пишут западные наблюдатели, до пятидесяти задов¹⁴.

Рис. 13 и 14. «Доверенные» люди Бхагавана Раджнеша и их молодые «ученики». «Трансцендентная медитация» вводит — на уровне подсознания — в состояние якобы «сверхвидения», выключает сознание

Это не хулиганство, это — протест, утверждает А. Блекфорд — английский исследователь описанной массовой моды, распространенной прежде всего среди американской молодежи¹⁵.

Обратим внимание на то, что при всей непохожести «муни», оголяющих зад, на «муни» — последователей Муна, медитирующих, недоедающих, недосыпающих, по 20 часов продающих конфеты и цветы, оба течения — без какой-либо связи друг с другом — «предлагают» способ «вырваться» из буржуазного общества.

В этой связи стало модным понятие агонии. Настроение агонии пронизало поры современного буржуазного общества, соответственно его идеологию и культуру, частью которых является религия. Это настроение (ощущение) проявляется во множестве даже и далеких друг от друга сфер духовного производства, формируя современный способ манипуляции массовым сознанием при посредстве беспрецедентной для капитализма игры в агонию.

Возьмем ли мы современное, все более бурное распространение астрологии, обратим ли внимание на рост веры в колдовство и в сатану, зафиксируем ли заметное расширение опытов с наркотиками, с состоянием экстаза, вглядимся ли мы в характер «Иисус-революции» с ее увлечением «магическими» состояниями «нисхождения святого духа», примем ли на себя труд проанализировать специфику нынешних американских ультрафундаменталистских организаций и сект, исследуем ли особенности восточных культов, которые становятся в США все более влиятельными, наконец, рассмотрим ли околонаучный оккультизм, занимающийся неопознанными летающими объектами, телепатией, телекинезом, спиритуализмом, церковь сциентологии, — мы увидим, что все ждут апокалипсиса, исходят из него, более того из уже наступающей социальной агонии.

При этом ложные антиномии типа «рациональное — надрациональное», «сциентизм — антисциентизм» в «антидогматических» «новых религиях» играют роль «диалектических противоречий», якобы олицетворяя глубинные причины обесчеловечения и умирания жизни (одна сторона антиномии) и «борьбу» с ними (другая ее сторона). В центре всех «антиномий» кристаллизуется псевдоконфронтация, все чаще объявляемая «всеобъемлющей»: «агония» (социальная, групповая, индивидуальная) или «спасение». В рамках этой «альтернативы» и идет варьирование достаточно старых религиозных, квазирелигиозных и мистических форм и новых, подсказанных современным научно-техническим прогрессом содержаний, новых форм и старых содержаний.

Так, в 1984–1985 гг. в США стало популярным хождение по горящим угольям. В течение многих столетий в Древней Индии, в Древней Греции и на островах Фиджи огнехождение считалось проявлением в человеке божественной силы. Двадцатишестилетний Тони Роббинс доводит публику своими речами и, видимо, гипнозом до состояния, в котором слушатели вслед за Роббинсом, взявшись за руки, босиком переходят чуть притухший костер. Ход проповеди Роббинса прост: человек может «спастись» даже в огне агонии; если человек способен идти босым практически по огню, ужели он не «спасется»?!

Подобные «организации» размножаются. В «организации» Роббинса и в аналогичных сектах «перешли огонь» десятки тысяч американцев. Секта Роббинса считается самой респектабельной. Результаты «огнехождения» изучаются биохимиками. Вся эта «кампания» широко рекламируется средствами массовой информации под шапкой «Революция сознания» («Майнд революшн»)¹⁶.

Другой способ бегства от «агонии» во «спасение»: в 1984 г. в США стали популярными опыты с участием американского апостола «новой науки» (опять-таки «революционной») Ури Геллера, в сущности иллюзиониста, который якобы силой взгляда гнул металлические предметы. «Клиентам» предлагается мировоззрение, аналогичное мировоззрению «бесстрашных ног», как назвали в Америке Тони Роббинса. Вот его логика: можешь взглядом гнуть металл — во всяком случае сможешь добиться жизненного успеха, ты всемогущ!

Эти и подобные оккультные рецепты, как стать хозяином жизни и тем самым — вот главное! — как «спастись» посреди «агонии», отвечают специфическому комплексу неполноценности, характерному для психологии маргинала.

Внешнее «онаучивание» является следующей чертой «поп-культурной» оккультности. Развиваясь параллельно развертыванию научно-технической революции, оно привело к развитию целой отрасли своеобразной оккультно-научной «поп-культуры» (сами наименования течений говорят об их производности от НТР: «сциентология», «культ летающих тарелок», «черные ящики»).

Основным в этой разновидности «поп-мистики» является смесь науки и мистики — сциентология (от латинского scienta — наука) — доктрина, созданная американским писателем-фантастом Л. Р. Хаббардом в 1960-х годах. Разум Хаббард уподобляет компьютеру, который работает точно и способен великолепно решать поступающие извне задачи. Однако в его деятельность вмешивается якобы «реактивный разум» (своего рода аналог фрейдовского «подсознания»). В периоды бессознательного состояния или сильного эмоционального возбуждения анализ не может идти правильно и начинает действовать «реактивный разум». Это, по Хаббарду, ведет к искажению жизненного опыта. «Реактивный разум» — своеобразный «враг» человека — генерирует индивидуальный негативный опыт в виде так называемых энграмм (термин Хаббарда), ответственных не только за неврозы и психозы человечества, но и, как полагают наиболее рьяные сторонники сциентологии, за заболевания людей раком. В соответствии с «теорией» энграмм Хаббард разработал терапию, конечной целью которой является создание расы совершенно освобожденных от энграмм людей. Эти индивиды по своим физическим и умственным данным будут якобы стоять выше нынешних настолько, насколько гомо сапиенс выше неандертальца¹⁷.

«Увенчала» данную «теорию» идея прибора «Е-метра» (электропсихометра для удаления энграмм). В целом концепцию и прибор (ладно бы небольшая группа последователей Хаббарда» а то тысячи и тысячи его поклонников) расценивают как веху в истории человечества, сравнимую разве что с открытием огня или изобретением колеса. Широкая аудитория была заинтригована весьма наукообразной «теорией» изгнания энграмм. Хаббард еще более «разогрел» публику практическими попытками создания человека «новой расы» — без энграмм. В начале 1961 г. в Сан-Франциско Хаббард пытался создать «человека новой расы», осуществляя эксперименты над неким Роном Хауэсом. Попытка не дала результата. Тем не менее «взрыхленная» средствами массовой информации публика с восторгом приняла идею «Е-метра». Специалисты узнали в нем прибор… для измерения кожной гальванической реакции.

Сейчас сциентология превратилась в псевдорелигию. Околонаучные и околорелигиозные идеи сплетены здесь в сциентологическую религиозную «философию»: во Вселенной существуют, по этой модной у масс обывателей «идее», три великих «действователя» — Иегова, Сатана и Люцифер. В своем единстве они образуют «суперкосмическую целостность», именуемую богом. Человеческая жизнь производна от результатов состязания этих трех «гроссмейстеров». Люди — пешки в их игре, но пешки, могущие выбирать сторону, на которой играть. При этом не имеет значения, играть ли на стороне Сатаны и Люцифера или Иеговы, ибо ни один из них не «лучше» другого: одна сторона вселенского процесса черная, другая — белая, обе необходимы. Единственный «подлинный грех», истинное падение — это не суметь занять твердую позицию («белую» или «черную») и стать «серым» — сторонником компромиссов и нерешительности.

Причем с точки зрения этого косморелигиозного шоп-культурного» месива в настоящее время миром правят «серые»: президенты, премьер-министры, папа римский и т. п. Героем «белой» стороны объявляется Христос, «черной» — Гитлер. Если вы находите, заявляют сциентологи, что кто-либо из современных либерально-буржуазных глав правительств предпочтительнее Гитлера, то либо вы сами из «серых», либо не уловили самого главного — того, что Иегова и Люцифер действуют не один против другого, а рука об руку с целью уничтожить «серых». Популяризируемая по каналам массовой информации сциентология получает сотни тысяч «сочувствующих» — поистине массовую аудиторию.

Еще большую рекламу получил в популярной культуре культ «пришельцев из космоса». Результаты опросов населения высокоразвитых капиталистических стран (проводившиеся неоднократно) показали, что в течение двух последних десятилетий десятки тысяч людей уверились, что сами видели «летающие тарелки», предполагаемые корабли пришельцев. Многие утверждают, что имели даже личные контакты с инопланетянами. Как и в случае со сциентологией, здесь мы имеем дело с новой разновидностью популярной культуры. Она представляет собой не только содержание прессы, кино, радио и телепередач, но и стиль поведения, разнообразные общественные организации.

Вся «современная» «поп-мистика» — это в сущности отражение, причем неадекватное, НТР в популярной культуре. Причем это отражение получает свое организационное оформление. Возникает множество организаций, закрепляющих и транслирующих мистические представления и верования.

Примером такого рода организации является «Общество Этериуса». Общество насчитывает десятки тысяч членов во многих капиталистических странах и имеет свой тщательно разработанный и ставший популярным ритуал, приспособленный к образам космического века.

В отличие от сциентологии здесь Вселенная предстает полем битвы между непримиримыми силами Добра и Зла, олицетворенными обитателями окружающих Землю планет (кроме Меркурия, все же «лишенного» жизни). Этериус (пришелец с Венеры, симпатизирующий жителям Земли, хотя они считаются отставшими в духовном развитии от обитателей других планет) — своеобразный шеф Земли. Задача Этериуса (и соответственно общества его имени, организованного неким Дж. Кингом, который мартовским утром 1954 г. впервые «внутренним слухом» «постиг» голос Этериуса) состоит в пробуждении землян к осознанию их ответственности перед Вселенной и необходимости осуществить «духовный скачок», который повысит интеллектуальный потенциал землян, «продвинет» земную цивилизацию в ряд Добра и противопоставит ее (пока беззащитную) силам космического Зла. «Общество Этериуса» выпускает газету «Голос космоса», в которой пропагандирует «космическое евангелие» — своеобразное астрологическое толкование библейских канонов (в одном из выпусков газеты сообщалось, например, что в догмате непорочного зачатия нет ничего сверхъестественного, ибо таким образом родились на Венере Христос, Будда, Кришна — «космические» наставники человечества). Характерным для этого типа «поп-мистики»; является сочетание идеи спасения души и планетарного спиритизма (якобы души умерших находятся на других планетах или в иных галактиках) с языком, полным понятий астрономии, математики и космической механики.

Не менее ярко «отблески» научно-технической революции обнаружились в доктрине так называемых «черных ящиков». В электронике и связанных с нею областях знания этим термином принято обозначать системы, внутренняя структура которых неизвестна. Единственное, что можно сказать о такой системе, это то, что она работает, однако механизм ее действия остается в тайне. Сторонники «учения» о «черных ящиках» относятся к аппаратуре как к чему-то способному на чудеса (это сближает данное течение со сциентологией). В качестве «черных ящиков» «массовая культура» предлагает широким аудиториям «динамайзер» Альберта Абрамса, «аккумулятор космического оргона» Вильгельма Рейха — аппараты, якобы синтезирующие в себе некий богоподобный духовный процесс.

Мы назвали только некоторые направления популярной мистики, прямо производные от деформации научно-технической революции в условиях общего кризиса капитализма. «Восточномистическое» направление, казалось бы противоположное европоцентристскому «оккультно-научному» движению, развивается между тем на той же основе.

Постулируемая множеством «культов» «мирная революция Духа» призвана «наводить мосты» между Западом и Востоком и между научным и «интуитивным» принципами бытия и познания. Она опирается на специфическую «теорию познания», в рамках которой человек путем «определенной психотехники» эволюционирует от низшего уровня познания и самопознания, называемого в йоге «инстинктивно-моторным», к высшему — «полному», или «совершенному». На этом последнем этапе индивид будто бы становится «бессмертным в пределах Солнечной системы».

Псевдовосточная «поп-мистика» разрабатывает и свою «теорию познания». Примером может служить широко распространенный в США так называемый субудизм (название течению дано прессой по имени его создателя — индонезийского монаха Пака Субу). Центральной мыслью субудизма является идея особой психической практики («латихан»), существо которой состоит в превращении человека в пассивно «принимающего в себя» метафизические силы Вселенной. «Латихан» начинается с длительной молчаливой медитации, ряд последовательных этапов которой якобы приводит человека постепенно, путем наращивания интеллектуальной силы ко «всесознанию». Субудизм взывает к интеллекту, который ищет выхода из тупиков окружающего бытия. Субудизм полагает, что в этих тупиках повинна научно-техническая революция в тех или иных своих проявлениях. «Клиентура» этой разновидности «поп-мистики» — люди «разочарованные» и довольно часто имеющие хорошее образование.

Параллельные направления псевдовосточной «поп-мистики» ориентированы на еще более широкую, но менее образованную аудиторию. Таковы, в частности, группы последователей культа Кришны. В отличие от субудизма, это течение «поп-мистики» объявляет разум в принципе бессильным перед бытием. Характерным для «кришнаизма» является воспроизведение механизма заклинания, мантры с многократным повторением определенной фразы или восклицания, влекущими за собой самогипноз.

Идеи современной «поп-мистики» распространяются той частью культурной индустрии, которая специализируется на формировании верований, производных от реакции массового сознания на НТР. Например, журнал «Гэндэльф Гардиэн», являющийся в числе многих органом-проповедником «поп-мистики», пропагандирует себя как «крик нового поколения, ищущего альтернативу разрушительным силам современного мира». Для журнала характерен мнимонаучный оптимизм, и в этом смысле он является рупором целого направления «поп-мистики», которое мы рассмотрели, причем одним из самых громких. Он постоянно сообщает о том, что мир будет спасен благодаря тем или иным оккультным явлениям: то приобщению людей к «космическому оргону», то ко всеобщему оргиастическому эксперименту, то в результате нового пришествия Христа на космическом корабле или в итоге эволюции человеческого разума при посредстве сциентологической терапии.

Оккультно-религиозные движения дополнились нарастающей популярностью астрологии. Как и рассмотренные выше разновидности оккультной «поп-мистики», астрологическая мистика наиболее глубокие корни имеет в Америке XVIII в., но явный импульс к развитию современных форм получила в XX в. В 10—20-х годах некая Евангелина Адамс стала выпускать в Америке книгу за книгой по астрологии. В 1930 г. она провела по национальному радио астрологическое шоу — первое в истории страны, а к концу 30-х годов утвердила постоянную астрологическую рубрику и гороскопы в ряде американских газет. XVIII век пришел в гости к XX в. и — остался. Более того, количество суеверий возросло. Это стало очевидным после второй мировой войны: мода на «поп-оккультизм» начала расти с удивительной быстротой. Книги по астрологии стали регулярно входить в число наиболее читаемых массовой аудиторией. Увеличению их тиража способствовал ажиотаж вокруг «неопознанных летающих объектов». К нему приплюсовались «гипнотические возвраты к прошлой жизни», «сатанинские богослужения» и трансцендентная медитация.

В конце 70-х годов ряд западных исследователей считали, что пик развития «поп-оккультизма» и «поп-религии» остался позади. Они якобы слились в огромной, многообразной молодежной контркультуре, и вся эта контркультура в целом, кипящая, как лава, затопив Париж, Беркли, Токио, отхлынула, улеглась, обуглилась и наконец остыла. Однако сейчас, в середине 80-х годов, ясно, что «спад» оккультно-религиозного «бума» был кажущимся, был, да и то не всегда, непоследовательным, чисто внешним «отказом» от недавнего прошлого. Отказ этот, идущий «на поверхности», по глубинной своей сути есть внутреннее наслаивание «нынешнего» на «прошлое». Современные оккультно-религиозные течения определенным образом учитывают новейшие научные достижения, вплетая их в контекст своего учения. Причем происходит поляризация этих течений по отношению к НТР.

Оккультизм включает в себя два направления: оптимистическое и предрекающее гибель всему живому. Аналогично этому современные оккультно-квазирелигиозные течения имеют, с одной стороны, оптимистические варианты (сциентология, культы «летающих тарелок», «черного ящика»), а с другой стороны, направления, пугающие перспективами всеобщей гибели, которая явится якобы следствием НТР.

О популярности этих теорий свидетельствует то, что среди их последователей мы находим крупных деятелей науки, литературы и искусства США. Так, покровителями апокалиптического направления стали: из известных «поп-музыкантов» — Джордж Харрисон и Поль Маккартни, а также Боб Дилан и Джон Мак-Гирр, затем Ален Гинзберг — поэт, сыгравший определяющую роль в распространении в стране восточного оккультизма, востоковед Аллан Уоттс, писатель Джером Сэлинджер, на авторитет которого опираются американские поклонники дзен-буддизма. Существует апокалиптическое по своим установкам общество, члены которого время от времени якобы «вступают в контакты» с обитателями древней Атлантиды, душой этого общества является популярная в США актриса Жаклин Мюррей и т. д.

В современной буржуазной городской культуре теперь уже трудно найти не массовые и не популярные явления. Предметом массового внимания не стало лишь то небольшое число явлений, до которого средства информации еще не успели или пока не могут «дотянуться»: некоторая сверхсекретная информация, малоинтересные, рутинные и, наоборот, еще невышедшие на поверхность, сугубо предварительные исследования и т. п. За этим исключением, все явления, которые хоть в какой-то мере можно отнести к разряду нерядовых, пройдя механизм популяризации, предлагаются в настоящее время массовому потребителю.

Популярные мистические течения, которые были нами рассмотрены, — предмет широчайшей моды. Например, современные поклонники апокрифической чаши с «кровью Христа, истекшей из него на Голгофе» — «чаши Грааля» — собираются десятками тысяч для проведения магических праздников. Подобные события широко освещаются в прессе, транслируются по радио, снимаются кинооператорами, телевидением и вербуют новых сторонников и противников, так или иначе неравнодушных к ним людей.

«Поп-оккультизм» и квазирелигии 80-х годов концентрируются вокруг некоторых своих излюбленных «проблем». Прежде всего изо всех сил подогревается интерес к таинственным явлениям прошлой и настоящей истории человечества. Сюда входят теории и явления, которые подвергаются массовым сознанием сомнению: чудище Лox-Hecca, Бермудский треугольник, погибшие континенты. Подобные «факты» не укладываются в принятые научные представления и (или) противоречат им. Вместе с тем они являются предметом массового интереса. Диапазон этой «поп-массовой» культуры соответственно простирается от «неопознанных летающих объектов» и древних астронавтов до якобы существующих связей между современной физикой и восточным мистицизмом. Сюда же относятся квазирелигиозные идеи, касающиеся проблем здоровья, медицины, человеческого общения и ритуалов, которые связывают личность с «космической гармонией».

В фокусе внимания оккультно-квазирелигиозной «поп-культуры» находятся так называемые «пси-явления». Это — область, исследуемая экспериментальной парапсихологией, включая экстрасенсорное восприятие, психокинез и явления «выживания» (т. е. якобы существующие возможности жизни после смерти). «Экстрасенсомоторика» описывает явления, находящиеся вне обычных человеческих чувственных и мускульных процессов. Основное ядро составляют психотехнические методы воздействия на личность. Эти псевдометоды объединяет задача достичь определенного духовного состояния — наилучшего понимания самого себя и других людей. Здесь представлены и попытки изменения состояния сознания посредством биополевого воздействия, и сциентология.

Подходы к индивиду в этом комплексе разновидностей оккультных течений, как групповые, так и индивидуальные, часто представляют собой систематическое обучение под руководством «тренера» или гуру с использованием тибетского «тайноведения», йоги, дзена и суфизма. Встречаются «школы», где для обучения и затем «промывания мозгов» используется латиноамериканский мистицизм. Так, широкую популярность в последнее время приобрела школа Карлоса Кастанеды, латиноамериканского журналиста, книги которого стали бестселлерами.

Характерным для «учений» этого типа является «трансперсональный» опыт — опыт, в рамках которого сознание обычного человека как бы стирается ластиком (вспомните «тренировки» на «Пути Эрхарда» или «Пути Муна»). Человек как бы изменяется изнутри. При этом якобы имеют место «вдохновение, энтузиазм, мессианизм, мистицизм».

Широко популяризируются оккультно-религиозные «дисциплины». Эти «дисциплины» основаны, как утверждают их создатели, на развитии естественных или приобретенных психических способностей к магии (к контролю над естественными и оккультными силами), к астрологии, предсказаниям, прозрениям.

Степень «серьезности» будет очевидна, если вспомнить, что в 1555 г. Мишель де Нотрдам, более известный под именем Нострадамус, лейб-медик Карла IX, прославился как автор «Столетий». Это была поэма, написанная рифмованными четверостишиями — французскими катренами. Она содержала предсказания грядущих событий европейской истории. Предсказания эти не оправдались. Через 430 лет, сегодня, творения медика, который и сам относился к ним не вполне серьезно, стали предметом «поп-массовых» увлечений.

К той же группе оккультных «дисциплин» относится анализ человеческого характера с помощью гороскопов, френологии, а также «науки» о влиянии чисел на жизнь человека — нумерологии. Заметную роль в этой группе играет целительство посредством стимулирования той или иной веры.

В 80-х годах продолжают существовать оккультные псевдорелигии, организованное проведение — в мистических целях — поклонения богу, служения некоему кумиру (идолу), службы и празднества в честь естественных сил природы, богов язычества, героев мифологии. Здесь же — ведьмовство в его современном варианте, сатанизм, неоязычество. Нынешние «колдуны» обоего пола часто говорят о том, что являются духовными потомками доисторических культов плодородия земли, культов поклонения богиням-прародительницам.

Средства массовых коммуникаций популяризируют «системы» обучения при помощи квазирелигиозных и оккультных «методов познания», которые якобы позволяют личности овладеть знанием метафизики, ее истин и глубинных принципов. Сюда относятся теософия, антропософия, учение Розенкрейцеров, гностицизм и т. п.

Выделение названных направлений, разумеется, огрубляет действительную картину современных нетрадиционных религиозных течений, поскольку приходится проводить довольно зыбкую, условную границу между теснейшим образом взаимосвязанными и переплетенными оккультизмом, европейскими религиозными культами, азиатскими религиозными философиями, молодежной контркультурой, психотерапией и т. д. Многие «массовые» оккультно-религиозные движения входят сразу в несколько направлений; но важно дать картину хотя бы в первом приближении, что позволяет выделить характеристики данного типа «поп-массовой» культуры.

Во-первых, любое из «направлений», о которых шла речь, открывается «историей». Схема развертывания того или иного «учения» такова: «история», в центре последней — «чудо», далее биография, изложенная с элементами загадочности. «Учения» и «движения» прибегают к явному манипулированию тайнами, загадками, чудесами: первоначальное «чудо» «включает» эмоции потребителей; эти эмоции подогреваются загадочностью биографии «свидетеля чуда» — будущего создателя доктрины. Наконец, сама доктрина получает яркую эмоциональную окраску, производную от «чуда» и загадки. Невозможность доказать что-либо из «происшедшего», нежелание что-либо доказывать иначе как авторскими эмоциями и риторическими назиданиями создают психологическую возможность для развертывания «учения», которое ставит себя вне рациональных доказательств.

Во-вторых, усиливается организационная жесткость и закрытость мистических движений. Квазирелигии «выходят на поверхность», фактически пытаясь привлечь массовое сознание (прежде всего молодежи) при помощи флера романтики (прием, известный в истории со времен возникновения некоторых религиозных орденов, тех или иных массонских лож, отдельных сект, желающих «уйти с поверхности» и вместе с тем привлечь в свои ряды). Закрытость, структурная жесткость ни в коей мере не являются признаками того, что «поп-религии» находятся под давлением общественного мнения, оттеснены на периферию общества. Напротив, симптоматичным является превращение их «основателей» из никому не известных бедняков во всем известных «лучших людей Америки». Это происходит как на уровне «идола» каждой из «культур», так и на уровне ее организации. Став популярной личностью, Эдди Паттерсон, основательница «Христианской науки», возвела последнюю в ранг влиятельного религиозного движения более чем с тремя тысячами филиалов по всей Америке, обладающего мощным воздействием на средства массовой информации.

Отметим стремление каждого подобного движения повышать «уровень респектабельности». Эта тенденция развития изначально узких движений существовала всегда, но углубилась в настоящем. Примечательно, что со временем она становится масштабнее. Достаточно сравнить размах, число филиалов, общественный престиж и бюджет самых «респектабельных» оккультно-религиозных «поп-течений» начала XX в. (скажем, «Христианской науки») с аналогичными показателями «Церкви унификации».

Нельзя не отметить эклектичность всех этих «учений» и «движений». Они обычно создаются путем новых комбинаций из старых концепций (это, собственно, характерно и для популярной и массовой культур в целом, особенно для перехода «поп-культа» в «маскульт»). «Маскульту», который получается в конечном счете при инфляции идей популярного мистического течения, присуще эклектическое месиво из противоположных нравственно-этических положений.

Известный деятель течения «Новая мысль» Элиот Фокс произносил в 20-х годах XX в. проповеди со сцены, предназначенной для эстрадных концертов (в Карнеги-Холл), а также с трибун ипподрома. «Новый мыслитель» Норман Пиль, широко популярный несколькими десятилетиями позже (в 30—50-х годах), поразил Америку книгами проповедей, полными житейских историй, лихой желтой журналистики, афоризмов и анекдотов. Он же консультировался с психиатрами и начал выходить при помощи газет, радио и, наконец, телевидения с собственной психиатрически-журналистско-проповедническо-анекдотической смесью на еженедельную аудиторию более чем в 30 миллионов человек.

Возможно, самым последним, наиболее популярным явился проповедник Роберт Шуллер из штата Айова, ученик Пиля. Его «служба» транслируется по телевидению непосредственно из церкви и представляет собой «коктейль» того же типа, что преподносил тридцати миллионам Пиль, но аудитория у Шуллера еще более многочисленна. Шуллер «обошел» Пиля; свое сочетание религии, мистики, оккультизма, психиатрии, притч и неприличностей Шуллер превратил в театрализованное действо. Он выступает как профессиональный актер. Шуллер демонстрирует свое «искусство» в еженедельной концертной радиопрограмме, которая передается по всей стране.

Аналогичную эклектику ценностей мы видим в том, как подают массовому потребителю свои доктрины многочисленные мистические группы. Сама абсурдность и эксцентричность доктрин и ритуалов «поп-мистических» групп является основой, с одной стороны, их дробления на еще меньшие группки, а с другой — интеграции различных групп: в их безбрежном эклектизме им ничего не стоит добавить к своим верованиям какие-то «соседние» догмы и доктрины.

Какими бы разными ни были (или не казались таковыми) «поп-мистические» группы в своих постулатах и доктринах, в своем стремлении завлечь аудиторию, в своих методах пропаганды они оказываются чрезвычайно близкими и едиными. «Кредо» одной из новейших (середина 80-х годов) групп достаточно типично: «Танцуйте все время, когда вы идете к богу».

Результаты развития такого все себе позволяющего эклектизма заставляют вспомнить, как Алиса в Зазеркалье воскликнула: «Очень близко к дальше ехать некуда!»

Воздействие, которое современная популярная мистика оказывает на сознание масс людей, — «бархатный диктат», как его назвал один из современных прогрессивных западных культурологов. Этот «диктат» изощрен: манипуляторам, держащим в тисках духовного гнета десятки и сотни тысяч американцев, удается протащить в их сознание мысль и ощущение, что они «абсолютно свободны»¹⁸.

При этом важно подчеркнуть «маскировочную» идеологическую роль «религий Нового века», которые скрывают от массового сознания подлинные, классовые причины явлений, разрушительно действующих на человеческие судьбы в современном западном мире. В этом смысле новизна «религий Нового века» была бы не нова уже для Лукреция, который около 20 веков назад сказал: Непонимание причин заставляет людей легковерно верить в каких-то богов и приписывать власть им над миром.

Вот эта «вера» в «неформальных» богов и это «приписывание» есть основной мировоззренческий результат воздействия на общественное сознание в США «религий Нового века» в их «поп-культурных» вариантах.

Таким образом, в условиях ослабления роли религии и ее функций по регулированию массового сознания в интересах господствующих классов в нее пытаются вдохнуть новую жизнь, прибегая к псевдонаучной терминологии, к экзотическим способам пропаганды. Делается все для того, чтобы околпачить околонаучного обывателя, привлечь его мнимонаучной болтовней, постараться «уловить» сознание и тех более образованных слоев населения, которые поднялись над примитивными религиозными верованиями, чтобы попасть в плен более изощренных. При этом используются типичные «массовокультурные» и «поп-культурные» приемы.

Однако социальный смысл всякой религии, в каких бы «самоновейших» обличьях она ни выступала, — неизменен. Религия расслабляет, пытается утешить, отвлекает от борьбы за социальные преобразования и в конечном счете укрепляет власть имущих.