Вампир и лесная ведьма

Глава 8.

Днём в Сочельник Рей с Ланой отправились в село. Как обычно, вампир посадил ведьму впереди себя на спину Вереск, и они отправились в путь.

Стоял яркий зимний день. Снег искрился разноцветными отблесками в лучах солнца, пробивающегося сквозь ветки деревьев. Некоторое время они ехали молча, наслаждаясь красотой зимнего леса. Рей держал поводья обеими руками, стараясь лишний раз не касаться ведьмы. Когда они выехали на общую дорогу, ведущую к селу, Лана прервала тишину:

— Значит, ты живёшь мгновениями? — спросила она.

— Можно сказать и так, — немного задумавшись подтвердил Рей.

— И как? — снова спросила ведьма. — Это тяжело?

Рей усмехнулся в ответ.

— Даже не знаю, что тебе на это сказать, — проговорил он. — Иногда очень просто, а порой невероятно тяжело. А почему ты спрашиваешь?

— Хочу тоже попробовать так жить, — заявила ведьма, прижимаясь спиной к груди вампира, и кладя голову ему на плечо.

Лана чувствовала, как напрягся от её прикосновения Рей, как задрожали мелкой дрожью его руки, как участилось его дыхание, и ей это нравилось, с ней самой от его прикосновений творилось тоже самое.

Девушка потёрлась головой о щёку вампира, а он, перехватив поводья одной рукой, второй обвил её талию. На сей раз она решила не сопротивляться, и позволить ему себя обнимать.

— Ты сводишь меня с ума… — прошептал Рей, зарываясь лицом в её волосы, выбившиеся из-под пухового платка.

Так они доехали до села, не говоря больше ни слова, просто ощущая друг друга. А на въезде, столкнувшись с несколькими удивлёнными и неодобрительными взглядами сельчан, поспешно отцепились друг от друга, делая вид, что ничего не произошло. Рей даже соскочил со спины Вереск и пошёл рядом, ведя лошадь на поводу.

На рыночной площади было много людей — детей и взрослых. Они пели, играли на музыкальных инструментах, разыгрывали сценки рождения Христа, продавали и покупали различные глиняные и деревянные игрушки и поделки.

Стоило Рею только появиться на площади, как сразу к нему подскочили молодые девушки и женщины, окружили его и принялись рассказывать всякую ерунду. На Лану никто внимания не обращал, и она немного отстранилась от вампира, предоставив ему самому отбиваться от поклонниц. Волна грусти окатила ведьму — смотря на то, как Рей любезно и весело общается с девушками, она думала, а не выглядит ли она также глупо рядом с ним, как и они сейчас. Лана уже прекрасно понимала, что и сама по уши влипла в очарование этого ужасного вампира. Он пленил её сердце специально или случайно — это уже не имело значения. Рей говорит, что влюбился в неё, так нежно и трепетно прикасается к ней, но он в первые дни их знакомства признался ей, что его чувства быстро проходят. Но что это такое тогда между ними — всего лишь наваждение, сон? Он уедет, и она останется в его памяти всего лишь как одно из множества пережитых мгновений… А чем он будет для неё?.. Но с другой стороны — что она теряет? Почему бы не отдаться этому счастливому мгновению, сколько бы оно ни длилось… И всё же, Рей общался с другими женщинами не так, как с ней, а значит, она для него в чём-то особенная… По крайней мере сейчас…

Лана гуляла по площади рассматривая ассортимент представленных товаров, слушая пение и музыку. Повсюду царила праздничная атмосфера. В центре площади была установлена довольно крупная ёлка, украшенная игрушками. С одной стороны, у её основания располагался небольшой помост — импровизированная сцена. Рядом с ней толпились одетые в библейские костюмы ребятишки. Неожиданно среди них Лана заметила молодого священника, что приходил в её избушку некоторое время назад. Он раздавал детям облатки. Заметив ведьму, священник выпрямился в полный рост, и одарил её взглядом полным презрения и холода. «Тебе здесь не место» — говорили его глаза. Лана почувствовала его «послание» каждым миллиметром своего тела. Ей сразу захотелось сжаться, спрятаться, скорее убежать — только бы не чувствовать на себе этого надменного взгляда. Ведьма поспешно отступила на другую сторону ёлки, и подбежала к Рею, который по-прежнему общался с сельскими девушками.

Отдёрнув его за рукав, она тихо сказала:

— Пойдём, мне уже хочется домой!

Рей вместо ответа неожиданно подхватил её на руки и закружил. В полёте Лана перехватила несколько наполненных недоумением и ненавистью девичьих взглядов. Особенно неприятным показался ей взгляд Коры — дочери мельника.

— Что ты делаешь?! — зашипела Лана в ухо вампира. — Они же смотрят! Не забывай — ты же мой брат!

— Извини, — тихо произнёс Рей, аккуратно опуская её на землю. — Ты больше не убегаешь от меня!.. Я не могу сдержаться!

И не отпуская руки ведьмы, вампир обернулся к окидывающим их холодными и недоумевающими взглядами сельским девушкам.

— Простите нас, — произнёс он улыбаясь. — Нам с сестрой уже пора идти. Счастливого Рождества!

Девушкам только и оставалось как сказать — «Счастливого Рождества!» — в ответ.

Лану переполняло беспокойство — священник, потом эти девушки… Рождество явно не подходящий праздник для ведьм. Но с другой стороны — ну покружил старший брат на руках младшую сестрёнку — что в этом такого? Вскоре Лана себя успокоила тем, что после неприятной встречи со священником, взгляды сельских девушек ей просто показались наполненными ненавистью. Она решила, что просто себя накручивает.

Вампир усадил ведьму на спину Вереск, целомудренно сел позади неё, и молча направил серую, покрытую шерстью лошадку в сторону леса. Но как только сельские дома скрылись за деревьями, он, отпустив поводья, прижал Лану к себе обеими руками.

— Ты больше не убегаешь от меня! — прошептал Рей, зарываясь лицом в рыжие волосы девушки.

Лане были очень приятны его объятия, ей хотелось в них раствориться, но взяв себя в руки, она всё же немного отстранилась от вампира и поспешно заявила:

— Это ещё ничего не значит! Не распускай руки!

Рей немного ослабил хватку, но Лану не отпускал.

— Скажи, Рей, что ты сделал с тем приворотным зельем, которое самым наглым образом у меня украл?!

— Украл? — засмеялся вампир. — Я же выменял его на зайца.

— Это неважно, — ехидно заявила ведьма. — Так, что ты с ним сделал? Мне в еду подмешал?

— Нет, — ответил Рей улыбаясь, снова прижимая ведьму к себе и слегка касаясь губами её щеки. — Чтобы «приворожить» девушку, мне не нужны приворотные зелья.

— Какой же ты, всё-таки, самовлюблённый нахал! — заявила Лана, пытаясь выпутаться из объятий вампира, больше для вида, чем на самом деле. Вереск, на чьей спине они всё ещё сидели, со спущенными поводьями медленно брела по дороге.

— Прости меня, Лана, — печально произнёс вампир, продолжая её обнимать. — Я делаю это неосознанно… Я не хотел… То есть хотел, конечно, но…

— Так что с моим зельем? — перебила его ведьма. — Ты выпил его сам?

Рей молча расстегнул верхние пуговицы своего чёрного пальто, и достал из-за пазухи полный и крепко закрытый пузырёк с фиолетовой жидкостью. Показав его Лане, он соскочил со спины лошади, и со всей силы кинул его подальше в лес.

— Эй! Ты что сделал?! — возмущённо воскликнула ведьма. — Ты и представить себе не можешь, как его тяжело готовить!

— Мне оно больше не нужно, — ответил вампир, стягивая Лану с седла. И до того, как она успела что-либо ещё произнести, он прижался губами к её губам.

Поцелуй получился долгим и страстным, Лана сразу же на него ответила.

— Ух! Вроде бы это не смертельно, и, пожалуй, даже приятно, — заключила ведьма, когда поцелуй всё-таки закончился.

Рей улыбнулся, неотрывно глядя в зелёные глаза ведьмы, а Лана, обвив его шею руками поцеловала вампира уже сама.

Вереск, тем временем, убрела от целующейся парочки уже достаточно далеко, и они со смехом кинулись её догонять.

— У меня есть для тебя Рождественский подарок, — произнёс Рей, когда они, догнав, наконец, Вереск, подошли к домику Ланы.

Вампир достал из кармана пальто небольшое серебряное кольцо с зелёным камнем, подвешенное на тонкой серебряной цепочке, и сняв варежку с правой руки Ланы, положил подарок ей на ладонь.

— Красивое, — заключила она, осторожно рассматривая кольцо. — Оно драгоценное?

— Серебряное, а камень — настоящий изумруд, — ответил вампир.

— У меня не было ещё ни одного украшения, — произнесла она.

— Я заметил, поэтому решил, что тебе удобнее его будет носить на шее, как кулон. Цепочка тоже серебряная, — сказал Рей.

— И что же стало с женщиной, у которой ты его стащил? — подозрительно спросила девушка.

— Так и думал, что ты об этом спросишь, — усмехнулся вампир. — Я действительно его стащил, но не с пальца женщины, а из шкатулки одного пирата, на чей корабль мы однажды напали, когда я плавал по морям.

— Мы? — переспросила ведьма.

— Да, — ответил Рей. — Пиратская команда, членом которой я довольно долго был.

— И что же стало с тем пиратом, у которого ты украл кольцо? — не унималась Лана.

— В день нашего нападения, он покинул этот грешный мир, — произнёс Рей с некоторой грустью в голосе.

— От твоей руки? — быстро спросила девушка.

— Нет, от руки моего капитана, — ответил вампир. — Это было очень много лет назад. Я сохранил его, потому что оно мне понравилось. Серебро мне нравится гораздо больше золота. А изумруд такой же чарующе зелёный, как твои глаза…

— А у меня тоже есть для тебя подарок, — лукаво произнесла Лана, открывая дверь своего домика. — Но подарю его чуть позже. Сначала покорми Вереск и принеси дрова.

Рей поспешил исполнить поручения зеленоглазой ведьмы. Он расседлал свою лошадь, почистил её копыта и шкуру от снега, насыпал ей корыто овса вперемешку с сеном, после чего набрал охапку дров и направился к двери Ланиной избушки.

Солнце почти село, сумеречный зимний лес выглядел загадочно и таинственно. Крупными хлопьями начинал идти снег.

Рея переполняли чувства, желание и сомнения. Он знал — Лана готова была сдаться… Не следовало делать то, что он собирался, но остановиться он уже не мог. Рыжеволосая ведьма пленила его сердце, стала наваждением. Быть может после того, как он овладеет ею, переполняющие его эмоции утихнут и отступят. Они пугали его, он совсем не привык кого-то любить. Когда-то он хотел, чтобы это произошло, когда-то ему было интересно и любопытно, что это такое — любить кого-то. Но теперь, он понимал, что любовь — это счастье в пересмешку с болью. И боль эта порой непереносима…

Лана уже приготовила ужин и заварила ароматный чай. Она расстелила одеяло прямо напротив очага, и теперь сидела на нём с кружкой в руках. Рей, положив дрова около уже давно разожжённого очага, снял плащ, пальто и сапоги, и уселся рядом с девушкой.

Рыжеволосая ведьма протянула вампиру деревянный оберег на кожаном шнурке.

— Это мой тебе подарок, — сказала она, хитро улыбаясь, когда деревянная подвеска с рунами оказалась в ладонях Рея. — Он из осины, между прочим.

— Если ты думаешь, что моя реакция будет такой же, как при виде чеснока, то ты глубоко ошибаешься, — засмеялся вампир, рассматривая вырезанные руны. — Это амулет от вампиров?

— Нет, — усмехнулась Лана. — Я не настолько вредная. Это оберег от всяческих напастей, изготовленный по всем правилам и заговорённый мною.

— Спасибо, — серьёзно сказал Рей, вешая подарок себе на шею. — Всегда буду теперь его носить.

Взяв Лану за руку, он притянул её к себе, она не сопротивлялась. Он прильнул к её губам, оплёл руками её гибкий стан.

— Лана, — прошептал вампир, целуя шею ведьмы. — Останови меня. Сам я уже не остановлюсь. Я обещал тебя не трогать, но не в силах сдержать обещание. Одно твоё слово, и я навсегда уеду.

— Нет, — произнесла Лана, отдаваясь его ласкам. — Я не хочу, чтобы ты останавливался.

— Но твой Ведьмовской Кодекс?

— Ну его к тварям болотным, — прошептала девушка, расстёгивая рубашку Рея, и проникая руками за её ворот.

— Лана, я не могу тебе обещать то, что обычно обещают все мужчины. Я не смогу остаться с тобой и создать семью…

— Я знаю. Мне этого не нужно, — перебила его ведьма, зарываясь пальцами в волосы вампира и целуя его в губы.

Они были счастливы даря друг другу близость, обнимая, прикасаясь, лаская друг друга. Рей никогда не ощущал ничего подобного ни с одной женщиной, а Лана впервые отдавалась мужчине. Они никак не могли насытиться друг другом, но в итоге всё-таки уснули, продолжая обниматься во сне.