Вернуться бы в Камелот

Я один и, наверно, сейчас ты тоже один,

Проводил зарю, и нескоро встречать зарю.

Час турниров минул, и ты у огня сидишь,

Я сижу у огня и в огонь с тобой говорю.

Есть на свете замок, зовется он Замок Слез,

Кто бесстрашен, тот может ступить на его порог,

Где лишайник и мох на белых камнях пророс,

Где у арки ворот остаются лишь ты да Бог.

Сонм недвижных фигур пылится в белых стенАх,

До которой из них нам судьба позволит дойти?

То не статуи, Глэймор, а рыцари вроде нас,

В зачарованном сне онемевшие на пути.

По ночам лишь плачут они, и плачут о том,

Кто не ведает страха и тяжести не несет,

Кто придет с огнем, или песней, или мечом,

И неведомо как от безмолвия их спасет.

И застыли у арки ворот, отпустив коней,

Двое рыцарей, Глэймор; и были то мы с тобой,

Чтоб, увидев смерть, не склониться молча пред ней,

Но с отвагой и вежеством смертного дать ей бой.

Шаг двоится под каменным сводом.

Вот мы пришли.

Как темно. Отзовись или руку дай в темноте.

Но не время желать, по законам чужой земли,

(Как могли мы подумать, что мы избранники те,

Для кого расцветут гобелены уснувших стен

И под чьей беспечальной рукой лопнут сети чар?..)

Сон на членах моих; мы, похоже, попали в плен,

И вернуться нельзя, и нет сил обнажить меча.

Брат, скажи мне хоть слово и смерть мою прогони,

Если сам еще жив и все еще смотришь ввысь!

Я еще никогда не видел такой тени,

Мы не чище иных, так что же теперь — молись.

Вот такая пришла мне сказка в час темноты,

И я помню ясно, хоть сон покрывал мне взгляд,

Как ты мне из огня улыбнулся: «Молись и ты»,

И как я отвечал тебе в пламя: «Конечно, брат».