Вертолет-Апостол возвращается.

Глава 25. ВЫПОЛЗАЮЩЕЕ ИЗ-ЗА НЕРОВНОГО РЯДА ВЕРХУШЕК ДЕРЕВЬЕВ ИЮЛЬСКОЕ СОЛНЦЕ ПОСТЕПЕННО ВЫ­ХВАТЫВАЕТ ИЗ РАССВЕТНОГО ТУМАНА КОТТЕДЖ СЛАВЫ БАК­ЛАНОВА.

Это большое сложное строение на земельном участке площадью двенадцать соток, окружённое высоким глухим забором, украшенным по верху гирляндой из колючей проволоки. Возле террасы в кустах блюёт голая девка, смешно подставляя первым лучам свою большую белую задницу. Из чего можно смело сделать вывод, что это кто угодно, но не Галя Роднина.

Коттедж Славы Бакланова имеет полное право на отдельное подробное описание. Чем, собственно, я сейчас и собираюсь заняться.

Это хитроумное архитектурное сооружение обладает следующими важны­ми параметрами и качествами: резервуары с водой, холодильники с едой, запасы туалетной бумаги и мощность канализационного насоса, всё это позволяло выдержать полугодовую блокаду, если бы ко­нечно нашёлся кто-то ненормальный, который решился бы на проведение столь рисковой военной операции.

Строительство здесь началось несколько лет назад с того, что Слава по случаю прикупил по дешёвке земельный участок с фундаментом в уже известном нам месте. Тогда Славе понравилось всё; и цена, и месторасположение, и небольшая удалённость от столицы, но особенно ему понравился фундамент, представлявший из себя девять внушительных гаражных бок­сов, размерами три с небольшим на пять метров каждый.

Таким образом, суммарная площадь фундамента, а равно и первого этажа, составляла что-то около ста пятидесяти квадратных метров.

Центральный бокс фундамента Баклан изначально перепроектировал под бассейн, под дном которого расположились водонагревательные котлы, которые обеспечивали также и систему отопления дома. Остальные восемь отсеков подвала так и остались гаражами с четырьмя въездами с четырёх же разных сторон. Правда, на нынешний день два из восьми боксов были отданы под лабораторию Генерала, которую он громко именовал конструкторским бюро.

Сто метров площади первого этажа занимала та самая знаменитая сауна Баклана, она же - гостиная, где и проходили все деловые встречи и оргии. На оставшихся пятидесяти квадратных метрах располо­жилась кухня и личные апартаменты Славы для уединения с особами про­тивоположного пола. Прямо из помещения сауны на второй этаж вела скромная лестница с люком, через который гости поднимались в верхние комнаты опять-таки для уединения с представительницами противополож­ного пола, а гостьи с представителями. Таких спален на втором этаже было аж шесть штук. На том же уровне располагался бильярдный зал и обшир­ный склад боеприпасов и прочие тайники, попасть в которые мог только Слава Бакланов, кроме которого никто более не знал кодов многочислен­ных замков и шпингалетов.

На второй этаж можно было попасть и непосредственно со двора по двум внушительным наружным лестницам.

Третий этаж был уже гораздо меньшей площади, чем его нижние собратья. Большую его часть занимал огромный 30-ти метровый балкон, на котором Баклан задумчиво пил кофе, и с которого обозревал окрестно­сти наподобие великого полководца.

Здесь же располагались две комнаты для особо дорогих гостей, или, говоря иначе - особ, приближенных к императору.

Существовал даже и четвёртый этаж типа мансарды с одной, средних раз­меров, комнаты для пыток. В ней правда, на моей памяти, никого не пытали, и я думаю, что дыба, розги, зубодёры и прочая соответствующая, милая моему сердцу, утварь была тут выставлена в целях устрашения посетителей (скорее всего). А может быть, у Славы хобби было такое подозрительное, и он коллекционировал подобные предметы, не знаю. Но я там был, и всё это видел собственными глазами.

Самыми уютными апартаментами коттеджа по праву являлась одна из комнат на втором этаже. Пол её устилал мягкий зелёный ковролин, высота ворса которого позволяла не только подстригать его газонокосилкой, а даже и садовыми ножницами. Если, конечно, у кого-либо возникла такая потребность. До сих пор я не понимаю, как вообще можно такое покрытие чистить, если просыпать на него какую-нибудь ерунду типа кофейного порошка, или чайной заварки. Также данная комната была обставлена дорогой и со вкусом подобранной мягкой мебелью.

За пять неполных лет существования притона здесь попеременно останав­ливались: два депутата государственной думы, один министр, три налого­вых и два торговых инспектора, двое воров в законе, чуть меньше десятка известных людей искусства (артисты, певцы, поэты, в их числе Ваш по­корный слуга). В этом году здесь сначала «гостила» Лена Коновалова со своим сыном. После того, как Баклан соблаговолил разрешить им вернуть­ся домой, «президентские» апартаменты некоторое время пустовали, а ны­не здесь уютно расположились Галочка Роднина с Чудиком.

Мягкая мебель присутствовала и в других спальнях дома, причём вся она была сравнительно новая и не особо дешёвая. Объясняется это обстоятель­ство тем фактом, что помимо основного бизнеса, у Славы был ещё один - побочный.

Он негласно владел магазином по продаже мягкой мебели «Баклан». Вер­нее, однотипных салонов «Баклан» было аж четыре штуки в разных частях Москвы.

В самых дальних планах своих Слава также мечтал создать крупные корпорации: Баклан-эйр, Баклан-кар, Баклан-ревю, и только неприятная мысль о том, что Баклан-ТВ уже существует, слегка ломала его сладкое вообра­жение.

Что же касается сбыта мягкой мебели, то все это хозяйство было оформлено на некую Ольгу. Она же и заправляла всеми делами по этим четырём торго­вым точкам. Никто из круга моих знакомых не знал её настоящей фами­лии, именуя её в разговоре либо Ольгой Баклановой, либо Баклановской, либо г-жой Бакланской. Что не соответствовало действительно­сти, так как у неё была другая фамилия. А некоторые индивидуумы вообще обзывали её Балканской, видимо специально (глумились). Оля имела абсолютно славянскую, довольно яркую внешность. Хотя те люди, которым не посчастливилось увидеть её в домашней обстановке, или с утра там же, или в том же месте и с похмелья, считали последнюю серостью. Го­воря, другими словами, - она могла себя подать, или преподнести, прекрасно умела пользоваться косметикой и гримом. Но с мужчинами у неё бы­ли постоянные проблемы, то ли потому что они имели возможность раз­глядеть её с утра, в свете солнца, а, скорее всего, она просто не владела женским искусством обольщения, и никогда не чистила пятки специальной железной штучкой. Я потом расскажу, что это такое. Зато в работе она была незаме­нима на своём месте.

Баклан полагался на неё во всем за исключением её тела. Это он считал не­совместимым с работой. В остальном же он ей полностью доверял. И даже когда магазины начинали приносить убыток, а это случалось крайне редко, Слава не высказывал Ольге претензий и недовольство.

Кроме того, магазины были отличным прикрытием для основного вида деятельности Баклана, и хорошим средством для так называемого отмывания денег. Так что Слава по праву входил в столичный бомонд и в кругу влиятельных знакомых считался преуспевающим мебельным магнатом.