Вестник Хаоса

Глава 34

Издав рык, от которого содрогнулась вся площадь, Рикиши резко сел, схватился за свернутую набок голову и под хруст позвонков одним резким движением поставил ее на место. Если бы не способность измененного тела моментально развивать сверхскорость, позволившую после сломавшего шею удара отскочить сразу на сотню метров, Нидза успел бы добить раненного противника одной из своих мгновенных атак. Однако они били не дальше, чем на двадцать-тридцать метров, и первородному потребовалось немного времени, чтобы вызвать заклинание, способное достать врага, находящегося вдали от него. К тому же схватка длилась вот уже целый час и Нидза начинал уставать. Хоть сам он и редко двигался с места, но необходимость концентрироваться на двух заклинаниях сразу — барьере и атакующем — серьезно измотала его.

Вдобавок, возликовал Рикиши, заметив капельки пота на лбу первородного и услышав его тяжелое, прерывистое дыхание, наконец подействовало запретное заклинание. Пока что Нидза не понимает, что с ним твориться и почему его тренированное тело начинает подводить его, но минут через пятнадцать он должен всё осознать.

Заприметив завихрение эксполюс вокруг себя, Рикиши одним прыжком заскочил на стену, преодолев в мгновение ока полсотни метров. Едва его ноги оторвались от настила площади, как камни потрескались, невидимая сила вмяла их в землю. Промедли князь лесных хоть на секунду, и его тело сплющило бы как бумажное.

Отлично, исказила губы Рикиши легкая улыбка, осталось пробегать от заклинаний первородного минут пятнадцать, что с измененным телом — не проблема, а после Нидзе конец…

— Проклятые лесные! — кипел от злости Замбага. — Дурацкая магия жизни! Какая она бесполезная!

Камия затрясла прутья решетки и, брызгая слюной, заорала:

— Вы, два козла, выпустите меня!

Чтобы Камия не мешалась, Егор решил повременить с ее освобождением. К тому же из-за ее чересчур буйного поведения у него появились подозрения, что, освободившись, она непременно вломит ему. Стараясь не глядеть на разъяренную девушку, Егор спросил:

— Замбага, ты о чем?

— Проклятые лесные извращенцы, — повторил первородный, рассматривая формулы на потолке, — у них почти нет пригодных для боя запретных заклинаний. Продление жизни, воскрешение, контроль разума, слияние тел, чума, свирепая похоть… Все не то! С этими заклинаниями не одолеть ни Нидзу, ни Рикиши!

— Свирепая похоть? — не мог не спросить Егор.

Чуть покраснев, Замбага пояснил:

— Оно способно увеличить население страны лесных…

— Черт, неужели нет ничего полезного?

— Для сражения подходят два заклинания. Воскрешение и призыв из преисподней.

Егор вскинул брови.

— Призыв из преисподней? И кого оно призывает?

— Не написано. Но раз заклинание запретное и лесные ни разу не пользовались им во время войн — этот призванный должен быть невероятно опасен.

— Рискнем? — спросил Егор.

— Чего-то боязно, — признался Замбага. — А вдруг я не смогу контролировать призванного? Что тогда?

— А воскрешенные сильные?

Замбага кивнул.

— Да, сначала нужно попробовать воскрешение. Благо внизу полно трупов. Мертвецы сильные и быстрые. Им не пробиться через барьер Нидзы, но они должны суметь справиться хотя бы с Рикиши. Они просто задавят его числом.

Егор победоносно вскинул над собой кулак.

— Отлично! Теперь у нас появится своя армия!

Не зная куда деть руки, Замбага смущенно признался:

— Правда, есть одна проблема.

— Ну? — насторожился Егор.

— Чтобы воскресить мертвецов, нужна жертва. Демон или человек.

Парни одновременно повернулись к сердито сопящей Камии.

— Что вы на меня уставились? — тут же забеспокоилась девушка. — Вы же не хотите?..

— Не, — помотал головой Егор, — нам с ней не справиться. И вообще, разве нельзя обойтись без жертвы?

Указывая пальцем на формулы на потолке, первородный пояснил:

— Написано, что для успешного воскрешения нужна модель жизни. Мы должны перерезать жертве горло, тогда заклинание считает, какие изменения происходят с телом жертвы при ее смерти. Оно поймет, что есть жизнь, и поместит ее модель в тела покойников.

Егор заскрипел зубами.

— Чертовы маги! Почему у вас все так сложно?! — Его взгляд упал на маленькую клетку с курицами и кроликом. — Так, я придумал. Жертвой будет курица.

— Но написано, что нужен человек или демон! — запротестовал первородный.

— Какая разница? Курица тоже живая. Должно получиться.

— Уверен?

— А что нам остается? — пожал плечами Егор. — Или Камия, или курица.

— Слышь, ты! — стиснув прутья, возмутилась девушка. — А ну-ка подойди сюда!

— Ладно, используем курицу, — сдался первородный, сложил заклинание, сел на корточки и начал пальцем выжигать на полу причудливые знаки. — Тащи ее сюда.

Спустя несколько минут на полу появился круг, состоящий из магических формул. Встав, Замбага вытянул над своими художествами руки и велел:

— Давай, Егор. Я готов.

Вытащив из клетки курицу, Егор прошел с ней к кругу, опустился на колени и, зажав птицу между ними, вытащил из-за пазухи кинжал. Поднеся лезвие к горлу трепыхающейся курицы, он задержал дыхание. Но в последний момент его снова подвела его мягкосердечность.

— Я не могу, — признался он. — Замбага, сделай это сам.

— Я должен сразу начать читать заклинание! Давай, режь ей горло.

— Не могу, — замотал головой Егор.

— Это всего лишь курица!

— И что?! Она тоже живая! Я не могу ни за что убить птицу! Она вообще ни при делах!

Замбага сердито топнул ногой.

— Режь ей горло!

— Не могу!

— Да убей ты эту курицу!

— Не могу!

— Убей курицу, от этого зависит судьба всего мира!

— Все равно не могу!

Камия презрительно скривилась.

— Ну ты и слабак. Полное ничтожество.

— А ты молчи, женщина! — кинул девушке уязвленный Егор. — Тебе никто не давал слова.

— Вот теперь ты точно огребешь. — пообещал Камия и, напоследок встряхнув прутья клетки, уселась на пол. — Подожди у меня.

Егор отпустил птицу, спрятал кинжал и, поколебавшись, спросил:

— Для призыва тоже нужна жертва?

Глянув на Егора, как на умалишенного, Замбага уточнил:

— Ты же не хочешь, чтобы я использовал запретное заклинание, которое делает неизвестно что?

— Конечно, хочу. Давай, пока не слишком поздно, вызывай нам подкрепление из преисподней.

— Ну, как знаешь…

Замбага задрал голову к потолку.

— Подожди, — остановил его Егор. — Можешь сделать так, чтобы я мог видеть Нидзу и Рикиши?

— Легко, — с самодовольным выражением лица ответил первородный. — Сделаю даже так, чтобы мы могли их слышать…

Стоя на одном колене, держась двумя руками трость, Нидза пылающим от злобы взглядом смотрел на возвышающегося над ним Рикиши. Первородного шатало от слабости, по мертвенно-бледному лицу градом тек пот, губы были синие, как у покойника.

Почувствовав рядом с собой чье-то присутствие, Рикиши повертел головой, но на площади, кроме горок трупов в отдалении, не было никого. Лишь над стеной торчали головы стражников, магов и зевак, с риском для жизней наблюдавших за схваткой двух сильнейших магов мира. Площадь к этому моменту слегка преобразилось, над ней словно пронесся ураган: всюду воронки от взрывов, большая часть каменного настила превратилась в пыль, земля была вздыблена и обуглена. Задело и корни Древа, в стене появилось несколько приличных дыр. Через них за схваткой также наблюдали зрители.

Поняв, что чувство присутствия вызвано заклинанием, Рикиши перестал обращать на него внимание и сосредоточился на враге. Князь первородных был побежден, но все еще не желал признавать это. Рикиши выкинул кулак, который снова наткнулся на ненавистный барьер, и отдернул руку. Несмотря на свое плачевное состояние, Нидза все еще мог пользоваться магией.

Кашлянув, Нидза признался:

— А ты не такой дурень, каким казался.

— Да и ты не такой уж всемогущий, — насмешливо заметил Рикиши.

— Да неужели? Уже смог разгадать секрет моей техники? — иронично спросил первородный.

Сказав это, Нидза зашелся в приступе кашля. Когда первородный прочухался, Рикиши пожал плечами.

— Зачем мне что-то разгадывать? Как видишь, я смог достать тебя и через твою абсолютную защиту. Как бы ты ей не кичился, но у нее есть недостаток — твой барьер не пропускает вообще ничего. Ты был ограничен тем запасом воздуха, который ты заключил вместе с собой в барьер. Значит, чтобы не задохнуться, тебе иногда приходится снимать его. А дальше все было просто — вместе с новой порцией воздуха к тебе проникли мои маленькие друзья-вирусы. — Лесной снова попытался ткнуть кулаком первородного, но как и прежде наткнулся на барьер. Ерзая от нетерпения, он сказал: — Давай, снимай уже свою защиту и дай мне добить тебя. Ты все равно не продержишься больше десяти минут, а смерть твоя будет мучительна. Не проще ли позволить мне облегчить твои страдания? Обещаю, ты ничего не почувствуешь. Вдобавок давно пора идти разбираться с твоим племянником, пока он не натворил дел.

— Так-так, они все-таки добрались до запретных заклинаний, — дыша тяжело, с присвистом, прохрипел Нидза.

— Как ни странно, но да. Похоже, я немного недооценил способности иномирца.

Нидза вновь, сотрясаясь всем телом, зашелся в кашле. Изо рта первородного полетели вязкие сгустки и брызги крови. Несколько капель упали прямо на босые ступни лесного, что значило — Нидза снял барьер.

В тот же миг Рикиши нанес молниеносный, неуловимый глазом удар, намереваясь покончить с противником. Однако кулак врезался в барьер. Лесной, зарычав от боли и разочарования, отдернул руку. Кость не выдержала столь мощного удара, ладонь свободно болталась на сломанном запястье, а погнутые, переломанные пальцы торчали в разные стороны под невообразимыми углами.

Пока Рикиши соединял кости и вправлял в суставы пальцы, Нидза отошел от приступа и, опираясь двумя руками на трость, кое-как поднялся на ставшие ватными ноги. Вытерев рукавом окровавленные губы, первородный констатировал:

— Значит, ты вызвал хворь магией и обязан сдерживать ее. Иначе столь мощная зараза, если вырвется, убьет всех в этом мире. — Он кашлянул. — Какое же мерзкое заклинание…

— Неужели ты еще на что-то надеешься? — беззаботно улыбнулся Рикиши, но на всякий случай напряг зрение и проверил эксполюс вокруг себя. Светло-синяя дымка, похожая на туман, окутывающий весь мир, казалась неподвижной: нигде не было заметно ее завихрений, она нигде не меняла свой цвет и интенсивность свечения. Стелясь над землей, эксполюс медленно тек по миру, проникая сквозь предметы и живые тела. Лишь небольшие колебания дымки вокруг первородного указывали на используемый им барьер, да чуть ярче она светилась в месте, где висело заклинание наблюдения. В остальном все было в полном порядке.

Закашлявшись, Нидза рухнул на колени.

— Так-то лучше, — произнес Рикиши. — Великий Нидза стоит передо мной на коленях. Все так, как и должно быть. — Чуть нагнувшись, князь стер со своих ступней капли крови первородного, поднес ладонь к лицу, лизнул ее. И тут же самодовольствие на его лице сменилось выражением растерянности. Нахмурившись, Рикиши снова лизнул ладонь. Несколько раз моргнул, после чего, вконец озадаченный, уставился на Нидзу. — Не понимаю… Как такое возможно? Я не могу ошибаться, во мне же есть способности кровососов. Ты и Замбага…

— Ну ты и чудовище, — сдерживая кашель, выдавил из себя Нидза.

Поразмыслив, Рикиши пришел к единственно возможному выводу и невольно восхитился.

— Вот значит как! Вот это да! — Повысив голос, он громогласно, чтобы слышали зеваки, произнес: — Слушайте же меня, мои подданные, и поведайте это всем! Всемогущий Нидза, никогда не врущий и всегда следующий своему слову князь первородных, — в обличающем жесте лесной поднял руку и указал на Нидзу пальцем, — величайший лжец, каких только носил этот мир! В нем нет ни капли крови княжеского рода Брагии! Этот князь первородных — самозванец и истинный узурпатор! Разнесите же эту весть по всему миру, пусть все узнают про позор первородных, сделавших своим правителем простолюдина! — Наклонившись к Нидзе, Рикиши, понизив голос, спросил: — Какие же у тебя еще есть секреты, а? Не желаешь ли перед смертью поведать мне, как тебе удается мгновенно обращаться к магии? В чем хитрость?

Окровавленные губы Нидзы изогнулись в улыбке, он прохрипел:

— Нет никакой хитрости.

— Ну вот зачем ты опять врешь? — с наигранным разочарованием спросил Рикиши.

— Ты, дурень, ты в курсе, что есть заклинания, которые не нужно переделывать на ходу, чтобы достать ими врага?

— Что-то слышал о таком, — кивнул Рикиши. — Но их тоже надо произносить или складывать жестами. Так в чем трюк?

— В рефлексах, болван. Я год за годом с утра до вечера повторял эти заклинания. Я тренировался до одурения, пока не выжег их формулы в своем сознании и не сделал их частью себя. Каждому из них я назначил знак-якорь. Теперь стоит мне сложить любой знак пальцами, как привязанное к нему заклинание тут же срабатывает. — Шатаясь, опираясь на трость, Нидза встал с колен. — Теперь-то дошло? Теперь ты видишь пропасть между нашими умениями?

Рикиши пренебрежительно махнул рукой.

— Ой, хватит выделываться. Ты уже проиграл мне.

— Серьезно? — иронично повел бровью Нидза.

— Разве нет? Почему ты так уверен в обратном?

Нидза вскинул перед собой руку и, сложив пальцы для щелчка, ответил:

— Потому что я уже убил тебя.

Напрягшись, Рикиши стрельнул глазами по площади. Но как и прежде ничто не нарушало степенного, почти незаметного течения эксполюс. На всякий случай попятившись, Рикиши спросил:

— Пытаешься напугать, да?

— Болван. — Нидза злорадно улыбнулся. — Ты когда-нибудь слышал про отклик?

Улыбка первородного стала еще шире, стоило ему заметить, как вытянулось лицо Рикиши. Подмигнув лесному, он щелкнул пальцами.

Раздался оглушительный треск, земля содрогнулась. Очертив круг диаметром метров триста, центром которого был Нидза, вздыбилась почва. А после все внутри круга — площадь, часть города и корни Древа, между которыми была заключена площадь — резко ухнуло вниз. Образовавшийся под землей вакуум в мгновение ока засосал в себя все, что находилось на поверхности, даже воздух.

Но гигантский колодец глубиной в две сотни метров был началом. Схлопнувшись на умопомрачительной скорости, материя сдетонировала. На дне колодца в мешанине из земли, камней и дерева вздулся гигантский пузырь. Стоило ему лопнуть, как из-под земли до самой поверхности вознесся столб из огня и пыли. Превратив колодец в гигантскую мясорубку, засвистели разметанные взрывом осколки камней и дерева. Прошивая клубящуюся пыль, вылетая словно из ниоткуда, они смели и порвали в клочья нескольких лесных, успевших воспользоваться магией и пережить падение.

Довершая картину разрушения, сверху на дно колодца посыпались земля, камни и, вопя и махая руками и ногами, прихваченные оползнем горожане. Вращаясь и разрушаясь в полете, вниз рухнуло несколько домов.

Магией разгоняя пыль, опираясь на трость, по дну колодца в темноте пробирался невредимый Нидза. Завершив работу, заклинание князя лесных уничтожило порожденные им вирусы, однако они успели нанести атакованному ими телу серьезный урон, и первородный, хоть и чувствовал себя получше, все равно шатался от слабости. Сознание в нем поддерживала лишь необходимость отыскать останки Рикиши, которого, несомненно, также засосало в провал. За время схватки удалось прекрасно изучить скорость и все возможности измененного тела лесного, и тот никак не мог ни избежать падения, ни уйти от взрыва.

Нидза махнул рукой, и волна воздуха сдула пыль, расчистив очередной участок с обожженной, дымящейся почвой. И по ней, цепляясь рукой за камни, оставляя за собой кровавый след, полз Рикиши. Некогда грозное тело лесного представляло из себя жалкое зрелище: нижнюю часть туловища оторвало в районе живота, отсутствовала одна рука, волосы сгорели, все тело было испещрено множеством дырок — маленьких и размером с кулак.

Нидза вновь взмахнул рукой, и лезвие воздуха отсекло Рикиши руку. Зарычав, лесной вывернул голову и уставился единственным уцелевшим глазом на своего врага.

— Какой же ты живучий, — устало вздохнул Нидза. — Но это даже к лучшему. Мне сейчас немного нехорошо, я не готов драться за запретные свитки с иномирцем. Поэтому я заберу заклинания у тебя.

Облизав порванные губы, Рикиши прохрипел:

— Никогда… не скажу… тебе.

— Да я и не собираюсь ничего спрашивать.

Нидза вытянул руку в сторону, и она исчезла. Так же, как когда он доставал из ложного пространства свою трость и одежду. Однако на этот раз вместе с рукой он за шкирку вытянул из ничто живого демона — низкого, по пояс ростом, и полностью покрытого мохнатой, черной шерстью. Поджав хвост между ног, трясущийся от страха демон прижимал к груди бумажный свиток и с опаской озирался единственным глазом, явно не понимая, где он оказался.

Поставив демона рядом с собой, Нидза потрепал его по голове и произнес:

— Итак, Рикиши, позволь представить тебе твоего дальнего родственника. Как думаешь, у какого демона ты взял способность изучать навыки других? — Глаз лесного расширился от ужаса, а Нидза, усмехаясь, продолжил: — Вот именно. Ты взял их у этого малыша. Точнее, у кого-то из их рода. — Первородный хлопнул демона по плечу, подтолкнул его к Рикиши и торжественно провозгласил: — Кушать подано!

Пискнув, мохнатый демон оглянулся на первородного, словно спрашивая: «точно можно?», и, увидев утвердительный кивок, довольно заурчал. Подойдя к Рикиши, он опустился перед его головой на колени, развернул и расстелил рядом с собой свиток, внутри которого лежало заполненное чернилами перо. Закончив приготовления, демоненок схватился за голову лесного и поудобнее устроил ее перед собой. Шерсть на его мордочке в районе рта зашевелилась, сверкнул сталью малюсенький круг пасти, на миг показался тонкий, полый внутри, трубчатый язык. Круглая пасть становилась все больше и больше, стал виден красный зоб малыша. А после все четыре лепестка его пасти, как бутоны цветка, раскрылись. Изнутри они были усеяны множеством мелких, стального цвета зубами, а за ними плотоядно шевелились зубы побольше, расположенные в виде круга. Снова выскочил язык демона, с него на лицо зажмурившегося Рикиши закапала слюна.

Наклонившись, демоненок лепестками пасти обхватил голову лесного в районе макушки. Послышался звук вгрызающихся в кость черепа зубов второго ряда. Заерзав от нетерпения, зажмурившись, демоненок схватил ручку и начал выводить на листке какие-то каракули. Хруст кости стих, и мохнатый демон, мелко задрожав, заскулил от удовольствия. Каракули на бумаге приняли очертания магических формул.

Присев рядом с Рикиши на корточки, Нидза спросил:

— Ну, как ощущения? Приятно? — Лесной молчал, и первородный потыкал в него концом трости. — Эй, чего молчишь? Не притворяйся, что ты меня не слышишь. Я знаю, ты в сознании и прекрасно все понимаешь. Я испытал способности этой мелкой пиявки на парочке магов. Так вот, он будет поискуснее тебя в умении извлекать навыки. И, в отличии от тебя, он не лишает свою пищу рассудка. — Нидза ухмыльнулся. — Мерзкое существо, правда? Я замучился искать представителя их рода. — Рикиши чуть приоткрыл глаз и с ненавистью покосился на первородного. Вздернув подбородок, Нидза продолжил глумиться над поверженным противником: — Ну, теперь-то ты понял, против кого сражался? Как видишь, я все предусмотрел и спланировал. Я был обречен на победу. Правда, я честно не ожидал, что ты окажешься таким чудовищем. Мои шпионы донесли мне, что у тебя несколько необычное тело, но чтобы настолько… Я был удивлен. На мгновение я даже задумался, а не отступить ли мне. Но… разве какой-то пьяница и развратник сможет победить меня? Все, что ты смог противопоставить мне, — это свое тело. Которое, если подумать, не совсем твое. Ты не сам заслужил его, твое тело тебе даровал покойный Серкис. А маг из тебя так себе, средненький.

— Сволочь, — прошептал Рикиши. — Ты больше не князь первородных. Я раскрыл правду.

— Ну-ну, ты серьезно думаешь, что смог хоть чем-то навредить мне? — иронично спросил Нидза. — Открою тебе небольшой секрет: я никогда не хотел быть князем первородных. Я назвался незаконнорожденным наследником престола Брагии только потому, что так мне было проще добраться до запретных свитков первородных. Да и положение наследника дает кое-какие преимущества — я обучался у лучших наставников, я получил возможность изучить самые древние и редкие трактаты великих магов Сайтана. А толпа тупоголовых первородных, обожающих меня, могла значительно упростить мой путь до цели. Хоть я предпочитаю делать все сам, но, признай, своя личная армия обязательно пригодится, если ты хочешь немного переделать мир. И она пригодилась. Ведь к тебе не бегут на помощь лучшие маги Юкки. Они сейчас ой как далеко — спешат схватиться с вторгнувшимися в их земли врагами. Надеюсь, у них все получится, и они перебьют как можно больше моих кровожадных солдатиков. — С нетерпением глянув на наполовину заполненный лист, Нидза, насмехаясь, сообщил: — Да-да, тебе я тоже отвел роль в моей игре. Я бы в любом случае заполучил запретные заклинания твоего народа. Я использовал армию первородных, чтобы убрать из столицы побольше сильных магов и сам явился сюда на разведку, а может, и чтобы заполучить сами свитки. Если бы я понял, что мне будет трудно незаметно спереть свитки или я бы не нашел их, я мог вернуться к армии и с ее помощью очистить Юкки от лесных, чтобы без помех заняться поисками или защитными заклинаниями свитков. А еще я мог бы использовать тебя, мой друг-лесной, для чего я захватил с собой, — он сделал движение рукой в сторону впившегося в череп Рикиши демона, — этого мохнатого малыша. Правда, когда я увидел силу твоего измененного тела, я подумал, что лучше не рисковать. Поэтому я решил оставить схватку с тобой на самый крайний случай. Все должно было пройти немного проще, я вообще не должен был напрягаться. Только внезапно вмешался иномирец. Если бы этот кретин не устроил пожар, еще вчера я бы с его помощью тихо и незаметно проник в тайник с запретными свитками. Более того, этот идиот умудрился раскрыть перед тобой свою способность. Я никак не мог позволить тебе заполучить его силу. — Нидза глянул на почти заполненный мохнатым лист. — Как видишь, Рикиши, я учел абсолютно все. Я был готов ко всему. Ну, разве что кроме появления одного придурка и моего так называемого племянничка. Но и они не стал серьезной помехой. Все идет согласно моему плану. Я уже добыл недостающие формулы, а скоро достану остальные. В столице горных все давно готово к моему приходу. Так что, Рикиши, можешь отчаиваться, но не сильно. Ты будешь не единственным князем Сайтана, который позволил чужаку увести самое ценное наследие своего народа. Совсем скоро старик Бабиски тоже разделит с тобой твой позор…

С чавкающим звуком мохнатый демон отцепился от головы Рикиши, захлопнул лепестки пасти, вытер ладонью окровавленную шерстку, взял полностью заполненный лист и протянул Нидзе. Взглянув на формулы, первородный удовлетворенно кивнул, отчего мохнатый издал радостный писк.

Свернув листок в трубочку, Нидза отдал его мохнатому, не поднимаясь с корточек, схватил его за шкирку и засунул обратно в ложное пространство. Вытянув руку, первородный спросил:

— Кстати, Рикиши, тебе, наверное, интересно узнать, почему меня больше не волнует, если первородные прознают о том, что я всегда обманывал их? Вижу, интересно. Тогда позволь мне рассказать тебе, что я собираюсь сделать после того, как закончу заклинание абсолюта. Я расскажу тебе о своей истинной цели, я поведаю тебе, что ждет этот мир…

Встав на колени, Нидза нагнулся к уху лесного и шепотом произнес пару фраз, заставивших Рикиши зажмуриться и сжать губы. Поднявшись, первородный схватил трость за набалдашник и занес ее острый конец над головой лесного.

— Ублюдок, зачем ты рассказал это?.. — шепотом спросил Рикиши.

На губах Нидзы заиграла мстительная улыбка.

— Затем, чтобы ты не смог найти облегчение в смерти. Не стоило тебе насмехаться надо мной. Надеюсь, теперь твой дух никогда не упокоится в мире… А теперь сдохни. Нам двоим будет слишком тесно в этом мире.

Сказав это, Нидза опустил трость, пробив ее концом череп лесного. Поднял ее и снова пригвоздил к земле череп поверженного князя. Так повторилось раз десять, после чего Нидза закинул трость на плечо и, насвистывая, направился к стене колодца. Отойдя шагов на десять, он, не оборачиваясь, поднял руку, щелкнул пальцами, и труп сильнейшего князя-защитника лесных демонов охватило пламя.

Когда Нидза начал готовиться к вызову заклинания перемещения, с поверхности донесся громогласный рев, сотрясший стены колодца и вызвавший новый оползень. Поморщившись, Нидза устало пробормотал:

— Ну вот а это-то что еще такое?