Ветер перемен

==== Глава 16. Путевые вехи ====

Ваэрнский лес был огромен, простираясь на многие сотни миль во все стороны прочь от Латра. Старики поговаривали, что это — последний осколок самого первого леса, высаженного на бескрайних просторах Этлана Срединного эльфами еще в Предначальную эпоху, и Рада не знала, как относится к их словам. Она подозревала, что жители каждой из стран материка говорили что-то похожее о любом мало-мальски старом леске, который прорастал на их территории, утверждая, что именно оттуда-то, из-под самого трухлявого и гнилого пня на весь лес и началась история всего Этлана. Дескать, вот эта вот гнилушка когда-то была только маленьким семечком, которое обронил, пролетая мимо, какой-нибудь перводятел, прародитель всех остальных дятлов, пробужденный эльфами еще сто тысяч лет назад. А под его когда-то раскидистой кроной отдыхал сам великий Король Ирантир Солнце. Такие байки Рада слышала в Северных Провинциях как минимум про три рощи, явно высаженные несколько столетий тому назад на дрова и изрядно заросшие, а потому ни одному слову больше не верила.

Однако, где-то в глубине души все-таки скреблось детское любопытство и искреннее восхищение, когда они проезжали под задумчивой прохладной тишиной громадных веток толщиной в обхват ее тела, а копыта лошадей тонули в глубоком мягком зеленом мху, и с него срывались стайки маленьких белых мотыльков, начиная кружиться и танцевать над ярким разноцветным ковром. Могло ли быть так, что эти исполины стояли здесь уже десятки тысячелетий? Могли ли глаза того же Короля Солнце или кого-то из его приближенных видеть эти могучие стволы, покрытые темными наростами лишайников, увитые диким хмелем, разбросавшим во все стороны, как всегда по осени, белые пахучие шишки, ярко выделяющиеся на фоне начавших багроветь листьев? Или, быть может, эти мягкие влажные мхи когда-то приминали подошвы сапог Аватар Создателя и их великой армии Спутников, когда те шли карать последнего короля Мелонъяр Тонала — Хорезмира Проклятого за его измену и непрямое пособничество Аватару Хаоса?

Наверное, все эти вопросы можно было бы задать Лиаре, которая ехала сразу же следом за Радой, задумчиво оглядываясь по сторонам с видом отрешенным и далеким. Ее серые глаза затуманились, став похожими на раннее зимнее утро, а губы порой едва заметно шевелились, словно она проговаривала себе под нос строчки стихотворений или какие-то песни. Вообще-то, эльфийка не выглядела расположенной к разговору, да и Рада сомневалась, что она может знать правду. Свои знания Лиара черпала из легенд и сказок, которые передавались из уст в уста бесчестное количество раз, и, естественно, каждый из бардов прибавлял к ним что-то свое, на самую капельку изменяя суть. А теперь попробуй представить бобовую похлебку, которую варят десять тысяч человек, один сменяя другого. Как ты думаешь, что это будет за похлебка, когда десятитысячный украсит ее последней петрушечкой и подаст на стол? Потому, Рада отвернулась, не став приставать к Лиаре с бессмысленными вопросами, правдивый ответ на которые она все равно дать была не в состоянии.

Уходя от погони, Алеор поехал напрямки, держась в стороне от дороги и ведя путников через заросшую лесную чащу. Раде несколько раз в жизни приходилось выезжать на охоту в эти края (дворяне обожали это развлечение, предпочитая его всем другим видам летнего отдыха), а потому она уже почти и не удивлялась гигантским деревьям, чьи кроны были так густы и темны, что под ними не росло ничего, кроме жиденькой травы и растений, предпочитающих темные участки земли, куда никогда не заглядывало солнце. Многие деревья были настолько большими, что внутри них запросто можно было жить, а их раскидистые ветви давали приют множеству разнообразных птиц, свивших гнезда в развилках ветвей и дуплах.

Землю устилал мох, из которого поднимались выкрученные корни, валуны или сухие былки трав, шуршащие на ветру. Солнечные лучи с трудом, но пробивались сквозь лиственный свод, пятная зеленый ковер под ногами и превращая его в чудного кота с пушистыми разноцветными боками и усами-былками. Здесь было тихо, лишь дышал в кронах ветер, да перекрикивались птицы, и эта тишина действовала на Раду умиротворяюще. Она провела в городе чуть больше двух недель, а до этого еще около месяца в дороге с севера, и ей уже начало казаться, что бесконечный шум, людское разноголосье и спертый воздух будут преследовать ее до конца жизни. И теперь вот это тихое лесное царство, в котором между стволов деревьев медленно текло дремотное время, разливаясь желтыми полянами болотника и голубыми — звездолиста, уходя прочь без следа, нарастая новыми кольцами древесины на стволы, пушистыми пятнами мха на камни и корни. Здесь пахло прохладой, гниением, листвой и землей, мхами и папоротниками, и запах был таким густым, что обволакивал Раду со всех сторон, будто бы проникая во все поры кожи и очищая ее изнутри от излишней спешки, усталости, волнений и тоски.

Они ехали весь день, остановившись лишь раз, чтобы покормить лошадей и поесть самим. Погода была теплой, хоть под тенистым пологом ветвей уже начал собираться первый холодок. Никто их не преследовал, никто не искал, и в лесных зарослях им не встретилось ни одного человека. Латр прочно удерживал свои позиции в этом регионе, не позволяя возникнуть ни одному мало-мальски крупному людскому поселению как минимум в трех дневных переходах от города, на свои деньги отстраивая постоялые дворы вдоль дороги, доходы от которых шли в городскую казну. Поэтому он так и жирел год от года, поэтому его никогда не сжигали во время кризисов власти, а еще именно поэтому в этих лесах не водилось ничего, кроме зверья, да разбойников, которые промышляли на дороге в самые лютые голодные зимы и которых быстро разгоняли городская стража и наемники.

Уже когда солнце обогнало их, проделав длинный кульбит по небу и оказавшись прямо перед ними, а по лесу пролегли длинные рыжие закатные лучи и вытянулись синие вечерние тени, Алеор, наконец, объявил привал. К этому времени Рада уже чувствовала себя подуставшей: она не слишком-то напрягалась в последнее время, а потому успела подрастерять форму. Спрыгнув со спины Злыдня на мягкий ковер из прелого мха и палых листьев, она устало разогнула спину, помассировав затекшую поясницу пальцами. Лиара тоже спустилась на землю со своей кобылки с трудом, охая и морщась, и сразу же уселась на древесный корень, далеко вытягивая гудящие от напряжения ноги.

Единственным, кто из них троих выглядел точно таким же свежим, как и утром, был Алеор. Спешившись, он быстро расседлал своего коня и безапелляционным тоном приказал:

— Я принесу дров, а вы займитесь лошадьми, — и исчез среди темных деревьев, обступающих маленькую полянку, на которой они нашли приют.

— Я тебе что, конюшонок, что ли? — проворчала Рада, глядя на его широкую спину, мелькающую в отдалении между деревьев. Однако, причин особенно выделываться у нее не было: эльф не просил ничего чрезмерного, потому она засунула подальше свою гордость и занялась лошадьми.

Лиара порывалась помочь, но двигалась, болезненно морщась при этом, и как-то одеревенело.

— Первый раз в седле? — поинтересовалась Рада и, получив ответный кивок, махнула рукой. — Сиди уже. Я все сделаю.

— Я хочу помочь, — героически мотнула кудрявой головой эльфийка, но Рада только поморщилась и почти что силой усадила ее обратно на древесный корень.

— Сиди. Задница, небось, в лоскуты. Залечивай давай, завтра столько же ехать. В первом же городке купим тебе мазь.

Лиара вспыхнула, потупив глаза, и только быстро закивала. Вид у нее был болезненный, и неудивительно: Рада прекрасно знала, что такое натертые ноги после седла.

Лошадей она расседлала, обтерла пучками сухой травы, вычистила скребницей. С мышастым эльфа оказалось проще всего: Алеор ездил на зверюге эльфийской породы, гораздо более выносливой и сильной, чем все человеческие кони, и жеребец почти что не запыхался по дороге, а шерсть у него так лоснилась, словно его только что вывели из конюшни. К тому моменту, как она закончила с лошадьми, эльф вернулся, волоча за собой две молоденькие сухие березки.

Через несколько минут между деревьев уже потянуло дымком, и маленький костерок разгорелся на замшелой земле. Воздух наполнился запахом прелых горелых листьев и бересты, и Рада с наслаждением втянула его носом. Она так давно уже не чуяла этого аромата: осени, перемешанной с горчинкой подступающей зимы, и от него внутри все приятно улеглось. Усевшись на свернутое в скатку одеяло из тех, что еще ночью раздобыл для них с Лиарой Алеор, она с наслаждением вытянула вперед гудящие ноги и принялась ждать, когда эльф приготовит ужин.

Длинным кинжалом он нарубил оставшееся у них мясо, насадил его на тонкие палочки и поставил греться над краем костра. К запаху дымка прибавился еще аромат жарящегося мяса, шипящего и плюющегося соком на огне, и Рада поняла, что сейчас просто захлебнется слюнями. Нужно было хоть чем-то отвлечься, потому она взглянула на Алеора и негромко спросила:

— Не кажется ли тебе, что пришло время в подробностях пояснить, во что мы ввязались?

— Ты про Семь Преград? — на лице эльфа появилось проказливое выражение, словно он задумал невинную шалость. Бросив на нее хитрый взгляд, он привстал и прикрепил котелок с крупой и водой над огнем, аккуратно пристроив его на вбитых в землю колышках. Усевшись, Алеор с деланным равнодушием полез за пазуху за трубкой. — И что же именно ты хочешь узнать?

— Все, — Рада многозначительно взглянула на него. — Давай с самого начала.

— С начала, — повторил Алеор, аккуратно забивая трубочку и глядя в огонь. — Ладно. Три года назад меня вызвал к себе Илион, но я в этот момент был на Северном Материке, делал одну довольно приятную работенку, а потому явиться не смог. Он вызвал меня снова, через год, но тогда я уже был в Хмурых Землях и помогал Эрахиру с инцидентом у озера Плакучих Ив.

— Я так и знала, что там был ты! — широко усмехнулась Рада.

Хмурые Земли тянулись с севера на юг, огибая с запада границы Страны Мрака, и были местом условно безопасным последние несколько тысяч лет, куда, однако, мало кто решался соваться. Именно на этом месте четыре эпохи назад Король Солнце Ирантир одержал победу над Кроном, загнав его обратно в логово, из которого тот выбрался. Крови в той битве пролилось столько, что земля так и не смогла восстановиться, и Хмурые Земли представляли собой бесплодную бурую пустыню, по которой гоняли пепел и тлен бесконечные злые ветра. Впрочем, Рада сомневалась, что за такое гигантское количество времени, что прошло со времен Первой Войны, даже самая бесплодная равнина не поросла бы зеленью, а значит, помимо людской крови было и еще что-то, что не давало прорастать траве. И этим чем-то была скверна Сети’Агона, обильно хлещущая через окружающие Страну Мрака хребты.

В Хмурых Землях плодились дермаки: об этом знали все, но никто уже давным-давно в это не верил. В Мелонии существовали погранрубежи, растянутые по всей восточной границе с Хмурыми Землями, там постоянно содержался воинский контингент на случай вторжения сил Сета. Однако этих вторжений не было уже так давно, что теперь за службу на востоке боролись сынки самых высокопоставленных лордов, чтобы месяцами плевать в потолок и ничего не делать, а потом получить на грудь орден и кругленькую сумму денег на кутеж за героическую оборону восточных рубежей.

Однако южнее Мелонии, там, где с Хмурыми Землями граничил Бреготт, ситуация была гораздо хуже. Набеги дермаков, темных тварей, выведенных Кроном и продолжающих плодиться под землей, не прекращались никогда: ни зимой, ни летом, и бреготцы (которых чаще называли бернардинцами по имени их короля Бернарда XIX Эрахира) сдерживали их натиск в одиночестве, не пропуская дальше на запад и не давая разорять собственные территории. Алеор наведывался в те края примерно раз в два года, вдоволь поил дермачьей кровью Тваугебира и спокойно возвращался восвояси. И обычно все это происходило гораздо тише, но пару лет назад случилось громкое дело.

Даже до Северных Провинций доползли слухи, что у озера Плакучих Ив, громадного водоема, на берегах которого располагались развалины древней крепости бернардинцев Вернон Валитэ, произошло сражение. Пираты, вечные сороки-пересмешницы, приносили на хвостах вести о схватке, достаточно крупной, чтобы уже назвать ее настоящим боем. Якобы дермаки собрали в районе озера около десяти тысяч воинов, способных переносить солнечный свет, и самому Бернарду Эрахиру пришлось поднимать армию и вести ее против них. Говорили, что сражение длилось около месяца: войска маневрировали, сталкивались и расходились до тех пор, пока не произошло чудо: сам Грозар Ливонский спустился с небес с карающим мечом в руках и разнес в пух и прах всю армию дермаков. Пираты клялись и божились, что слышали эту историю от самих бернардинцев, участвующих в сражении, и что это был именно Грозар Громовержец, по воле которого людям удалось одержать победу. И никто из окружающих Раду солдат или полководцев не верил ни единому их слову: на восточных рубежах Мелонии неумолимо стояла тишь уже два тысячелетия, и мелонцы давным-давно перестали верить в дермаков, полагая, что бернардинцы выдумывают эти небылицы, чтобы набить цену товарам гномов, торговый путь с которыми проходил через их территорию. Однако, Рада умела слушать и сразу смекнула, что там к чему. Она почти что печенкой чуяла, что в такой ситуации не обошлось без Алеора, а чудесное пришествие Грозара Ливонского могло означать лишь одно: Тваугебир вырвался и принялся крушить армии дермаков, а люди тем временем спешно уводили войска прочь с этого места, пока охочая до крови и безразличная ко всему тварь не обернулась против них.

Сидящий у костра Алеор только пожал плечами, будто все это было ему глубоко безразлично, и заговорил дальше:

— Последнее, третье письмо с безоговорочным приказом явиться в Кевир я получил в прошлом году, когда находился в Ильтонии. Кое о чем в письме Илион мне намекнул, хоть и не решился писать открыто все, потому что сама знаешь, как ненадежна дипломатическая почта. Однако, я прочитал достаточно, чтобы заинтересоваться этим делом, и даже успел до отъезда договориться кое с кем, кто будет сопровождать нас в нашем маленьком путешествии на Запад.

— И кто же этот идиот, решивший ехать вместе с тобой за Семь Преград? — спросила Рада.

— Ты имеешь в виду, помимо вас двоих? — осклабился Алеор. — Один ильтонец, ведун. Ты с ним познакомишься вскоре.

— Мы трое и ильтонский ведун? — пропустив оскорбление мимо ушей, уточнила Рада. — А не мало ли?

— Еще будет одна крайне симпатичная и любезная особа, которая обещала дожидаться нас в Онере, а также мой старый приятель со своим… животным, которого мы подберем в районе Речного Дома, — Алеор чему-то улыбался под нос, словно говорил что-то смешное, и Рада насторожилась. Такая его улыбочка никогда не означала ничего хорошего.

— Что это еще за приятель в Речном Доме? Первопришедший?

Лиара рядом с ней встрепенулась и навострила уши, но Алеор покачал головой.

— Нет. Увидишь. Со спутниками еще успеется, а сейчас лучше о самом интересном. — Алеор сделал паузу, подкуривая от веточки, которую вытянул из костра, а Рада терпеливо ждала. Иногда он был склонен ко всевозможным театральным эффектам, и ее это слегка раздражало. Только вот торопить эльфа не стоило: он нехорошо улыбался и замолкал, и дальше слова из него клещами было не вытянуть. Так что она только терпеливо дожидалась, пока Алеор запыхтит трубкой и заговорит: — Когда я вернулся в Кевир, Илион встретил меня крайне интересной информацией. Он рассказал, что в Роуре была большая битва, и со стороны Сета в ней участвовало около миллиона дермаков.

— Сколько?! — вскрикнула Рада, вытаращившись на эльфа. Такого количества тварей не было в Этлане со времен Второго Восстания. — Откуда Сети’Агон взял столько дермаков на западе?!

— Вот это уже правильный вопрос, умничка! Можешь ведь, когда хочешь, — Алеор отечески улыбнулся ей. — Я тоже первым делом спросил об этом Илиона, и он рассказал мне забавную историю из тех, какие так любят петь барды. Так что тебе, арфистка ты наша, тоже будет интересно. — По лицу Лиары промелькнула тень раздражения, но исчезла так быстро, будто ее и не было. Девочка наконец-то начала взрослеть, подумала Рада, чувствуя глубоко запрятанное внутрь злорадство. Теперь и ей тоже хочется убить Алеора вместо того, чтобы бежать от него прочь сломя голову. Может, толк из нее и выйдет в дальнейшем. Углядев-таки эту тень, Алеор подался вперед и насмешливо взглянул на Лиару: — И перед тем, как учить новую песенку, займемся-ка повторением того, что мы уже прошли. Не так ли учат подкидышей? Вот тебе маленький вопрос в качестве экзамена: кто такие гринальды?

Рада наморщила лоб, не понимая, как все это друг с другом связано. Слово вроде бы было знакомым, но вспомнить его значения она не могла. Только с краешка что-то щекотало память, и в качестве ассоциации почему-то возникли большие птицы вроде горных орлов или чего похожего. Впрочем, историю в Военных Академиях Рада учила из рук вон плохо, ей гораздо интереснее были сражения и драки. Ну, или стратегия, но уж никак не нудная зубрежка о том, что было в стародавние времена еще до Первой Войны.

Лиара, однако, спокойно взглянула на Алеора и бесцветным голосом сообщила:

— Раса людей-орлов, обитающих где-то в Западном Этлане. Их столица, кажется, называлась Кренан или Кренад…

— Кренальд, — поправил Алеор, и Рада уловила в его тоне едва заметно промелькнувшее одобрение. — Ты совершенно права. Орлы были союзниками Ирантира, поддерживали его с самого начала борьбы против Крона, держали данные ему клятвы о союзе после окончания Войны. Именно гринальдам Ирантир отдал на хранение один из лепестков легендарного Фаишаля, дарованного ему Молодыми Богами оружия, с помощью которого он уничтожил Крона. Как и все бессмертные расы, гринальд были достаточно верны старым клятвам, чтобы не участвовать в мародерстве на остатках его империи, когда самого Ирантира не стало, а его военачальники принялись грызться друг с другом, дробя и дробя без конца огромную страну. Однако у них была и еще одна задача — охранять Неназываемого, спящего за Семью Преградами, поддерживать его логово в сносном виде, чтобы он не мог оттуда вырваться. Возможно, поэтому Ирантир и дал им один из лепестков.

— Я так понимаю, что потом у них начались проблемы? — хмыкнула Рада, помешивая палочкой рассыпавшиеся по краю костра угли. — Иначе мы бы хоть что-то слышали об этом народе кроме его названия.

— Ты права, — кивнул эльф, — у них действительно начались проблемы, и случилось это около двух с небольшим тысяч лет назад. В Срединном Этлане начался Танец Хаоса, Аватары Создателя вновь сцепились с Аватаром Хаоса и объявили общий сбор войск, чтобы противостоять ему. Вот тогда-то и началось самое веселое: у всех вдруг нашлись неотложные дела, всем нужны были армии для защиты их собственных границ, и только совсем немногие согласились присоединиться к Аватарам добровольно, обойдясь малой кровью. — Рада кивнула: эту часть истории она знала уже достаточно хорошо. В конце концов, Мелония и сформировалась как государство в его нынешнем виде на осколках империи Аватар, просуществовавшей совсем недолго и развалившейся сразу же после окончания Танца Хаоса. — Гринальд тоже сплоховали: их царица ополоумела и начала ставить эксперименты с энергией Источников, пытаясь доказать всем, что именно она — Аватара Создателя. Ее малохольный муженек пытался остановить ее, но было уже поздно. Там произошел небольшой взрывчик, в результате которого Кренальда не стало, а все женщины-орлы потеряли крылья.

— Грозар, вот всегда так! — поморщилась Рада. — Из-за одной дуры страдают все.

Глаза Лиары сверкнули, она подалась вперед, чтобы что-то сказать, но все-таки промолчала. Рада удивленно взглянула на нее: вид у девчонки был недовольный. Боги, и она что ли из тех, кто искренне верует в женский мозг? Веселенькая же мне предстоит поездка! Однако деться ей было уже некуда: она ведь дала слово Алеору, что пойдет с ним, как и Лиара. Оставалось надеяться, что ее удастся где-нибудь сбагрить по пути. Например, в Речном Доме, отыскав ее матушку и совершив долгожданное воссоединение любящей семьи. Ну или хотя бы — что она будет молчать и не попытается доказывать Алеору, что женщины тоже бывают умные, иначе Тваугебир вырвется гораздо раньше, чем нам всем бы хотелось.

Алеор кивнул, попыхивая трубкой.

— Короче говоря, гринальды разбились на три группы: мужчины-орлы с крыльями, которые, посмотрев на все это безобразие, улетели прочь, поселившись в Эрванском кряже; бескрылые женщины во главе с вконец ополоумевшей Крол, которая увела их в Данарские горы; и бескрылые мужчины, потомки орлов, которые отстроили свой город южнее Семи Преград и подчинили своей воле мелких драконов, населяющих каньон неподалеку от их нового дома.

— Драконов? — воскликнула Лиара, не в силах сдержать восхищения. Рада бросила на нее взгляд: глаза эльфийки горели, на щеках зажегся румянец. — Настоящих драконов? Детей Дракона Времени Талуги?

— Да, только не тех, которые белые и пушистые и валяются в ромашках, а тех, которые предпочитают похищать любопытных молодых девочек, утаскивать их в свою нору и заниматься там с ними всякой непотребщиной! — невинно захлопал ресницами ей в ответ Алеор, и улыбка на лице Лиары погасла. Повернувшись к Раде, он пояснил: — Они подчинили себе мелких потомков Драконов-От-Тьмы и летают на них верхом. С помощью этих тварей вельды, как они себя называют, умудрились запугать местных кочевников кортов, которые приняли их как своих Богов и хозяев. И все вместе эти ребята двинулись против того, что выросло из осколков армии Крол в Данарских горах, — против народа анай.

— Выросло? Как там могло что-то вырасти? — Рада недоуменно вздернула бровь. — Ты же сам сказал, что туда ушли одни женщины. Откуда у них тогда взялись дети?

— Вот это — самое интересное, и я пока что оставлю это на закусочку, — отозвался Алеор. — В общем, они дрались друг с другом две тысячи лет подряд, с успехом уничтожая друг друга и вполне гармонично сосуществуя. Однако, около пятнадцати лет назад из-под Данарских гор вдруг самым неожиданным образом поперли дермаки, которых там отродясь не было, и анай пришлось отбиваться уже на два фронта: от вельдов, и от полчищ Сета. Надо отдать должное: держались они хорошо, до некоторых пор. Их разведке удалось выяснить, что на развалинах Кренальда скрывается огромное полчище дермаков, и тогда стало ясно, что одни они не справятся. Великая Царица, которая правит ими, оказалась достаточно сильной для того, чтобы заключить союзнический договор с вельдами и эльфами Аманатара и разбить армию дермаков посреди Роура.

Рада присвистнула и в невольном уважении покачала головой. Драться две тысячи лет, а потом заключить союзнический договор со своими злейшими врагами. Да еще и с эльфами умудриться договориться. Возможно, Лиара и права. Или просто эти анай сделаны из совсем другого теста, не то, что здешние кумушки.

— Так Аманатар существует? — с интересом спросила Лиара. — Я слышала, что они сгинули давным-давно.

— Нет, не сгинули, — криво ухмыльнулся Алеор. — Хотя и пытались изо всех сил, пока эта баба не выволокла их из их гнезда и не заставила драться с дермаками.

Покопавшись в памяти, Рада припомнила смутную историю о эльфийских родах древности. Кажется, их было четыре: самые известные фамилии Первопришедших, явившихся в Этлан. Неудивительно, что буквально через несколько лет после появления Первых Людей, эти четыре рода умудрились вдрызг переругаться друг с другом. Самый отъявленный из родов заявил, что уживаться с остальными не собирается, и ушел куда-то на Запад, обосновавшись далеко к югу от Семи Преград. Они не пришли даже на поле битвы Первой Войны с Кроном, куда Ирантир призвал всех, кого только можно было. Вот и догнала их справедливость через несколько тысячелетий, — с глубоким удовлетворением подумала Рада. Не захотели сражаться на чужой территории — будете драться у себя дома. А то носятся со своим бессмертием и чистой кровью, как курица с яйцом!

Однако то, что сделала эта Великая Царица анай, все же не укладывалось в голове. Если даже Ирантир не смог приволочь Первопришедших Аманатара на поле боя, а уж у него воля была, что булат. Рада только вновь покачала головой и взглянула на Алеора:

— А зачем вообще дермакам нужно было нападать на Западный Этлан? И как Сет протащил туда миллион этих тварей?

— Он их не протащил, — улыбнулся Алеор. — Он их вывел там.

На несколько секунд воцарилась полная тишина, во время которой Лиара и Рада молча смотрели на него, часто моргая, а эльф откровенно наслаждался их недоумением. Все знали, что дермаков невозможно вывести без помощи Источника, что со времен войн Крона не было новых очагов появления этих тварей в Этлане, и в Хмурых Землях плодились лишь те твари, которых когда-то там вывел сам Первый Враг. И теперь получалось…

— Значит, теперь он может создать их где угодно! — вторя мыслям Рады, выдохнула Лиара. — Значит, теперь уже никто не может чувствовать себя в безопасности!

— Не совсем так, — покачал головой Алеор, и у Рады внутри отлегло. Она-то, в отличие от своих соотечественников, верила в существование дермаков и примерно представляла себе, что будет, если их волна вновь хлынет на Этлан. И если раньше всем казалось, что очаг окружен со всех сторон форпостами бернардинцев, и остальным государствам ничего не угрожает, то теперь обстановка значительно накалялась. — Вы слышали что-нибудь об Источниках Энергии?

— Только не говори мне, что с этим как-то связаны жрецы! — заворчала Рада. Она терпеть не могла Церковь Молодых Богов и все, что с ней было связано, а особенно — напускную святость отожравшихся жрецов, подмявших под себя светскую власть и жиревших от «добровольных» (раз в год отдай, иначе плохо тебе будет именем Грозара) пожертвований в пользу приходов. И если Алеор сейчас скажет, что кто-то из жрецов замешан в новом нашествии дермаков, то она и за бесплатно и без чужого понукания начнет жечь проклятущие храмы, пока вся эта зараза не выведется из Этлана.

— Я вынужден огорчить тебя, Радушка, нет, — хмыкнул Алеор. — И я так полагаю, что ты не знаешь об Источниках ничего, кроме того, что некоторые из этих плешивых святошей могут ими пользоваться.

— Я знаю, — вдруг тихонько подала голос Лиара, и эльф благосклонно кивнул ей, позволяя говорить. Рада вновь заметила, как недовольно сжались в нитку губы эльфийки, однако она и на этот раз стерпела и быстро проговорила: — Источников Энергии два: Белый и Черный, Сознание и Сила Творца. Среди всех народов Этлана рождаются те немногие, кто способен пользоваться силой каждого из них в отдельности, или обоими вместе.

— Правильно, — кивнул Алеор, потом взглянул на Раду. — Так вот, чтобы сделать дермаков, нужно использовать выбросы одного из Источников, причем воздействовать на него напрямую. Выход Белого Источника на поверхность земли нашли анай и используют его для того, чтобы рожать дочерей, — Рада только удивленно вскинула брови, но Алеор не дал ей заговорить и добил: — А второй, Черный Источник, нашел Сети’Агон. И знаешь, что это такое?

— Что? — выдохнула Рада.

— Неназываемый.

Алеор довольно запыхтел трубкой, рассматривая их вытянувшиеся от удивления лица. Вид у него был как у обожравшегося сметаной кота, и Раде до смерти захотелось залепить ему хорошую такую затрещину, чтобы он перестал скалиться. Но узнать правду обо всем происходящем хотелось гораздо сильнее, потому она подавила в себе ярость и спросила:

— Как Неназываемый?

— А как же все сказки про безымянное зло за Семью Преградами? — зазвучал рядом напряженный голос Лиары. — Как же все те истории про то, что там спит тот, кто управлял Кроном? Кто заставлял его творить зло и сеять вражду?

— Да никак, — пожал плечами Алеор. — Это просто байки, которые распустили Анкана в незапамятные времена, чтобы отвадить всех от выхода жилы Черного Источника на поверхность. Они просто врали всем остальным народам на протяжении десятков тысячелетий, и множество дураков поверило в это, решив, что в Неназываемом-то и кроется причина восстаний Крона и всех людских бед. А это на самом деле — брехня.

Теперь уж Рада совершенно точно не знала, что сказать. Как и всегда, Алеор взял и в один момент переставил с ног на голову все ее представления о жизни, истории, окружающем мире, а потом сел рядышком и принялся внимательно рассматривать ее реакцию, словно паук, наблюдающий за корчащейся от яда мухой. Он делал так с самого первого дня их знакомства и заканчивать это делать явно не собирался. Иногда Раде хотелось удавить его за это, иногда — расцеловать. Какой бы горькой ни была правда, слетающая с его губ, она всегда была правдой, а не тем приторным киселем, которым ее пичкали все окружающие.

Но Неназываемый… зло, самое страшное зло Этлана, которое оказалось всего лишь враньем, надутым мыльным пузырем, лопнувшим сразу же, как только кто-то ткнул в него иголкой. Это просто не укладывалось в голове.

— А Семь Преград-то? — Рада с опаской взглянула на эльфа. — Они-то — настоящие?

— Настоящие, — заверил ее Алеор. — Уж поверь мне.

— Получается, их создали, чтобы никто не смог добраться до Черного Источника? — брови Лиары хмурились, а взгляд стал задумчивым.

— Умничка, арфистка! — довольно улыбнулся эльф, и на этот раз в голосе его злорадства не было, отчего Лиара бросила на него короткий удивленный взгляд. — Только вот кое-кто все-таки сумел сделать это. Первым был Крон, а вторым — какой-то ополоумевший ведун из вельдов, разум которого контролировал Сети’Агон, чтобы добраться до Источника и…

Алеор вдруг резко выпрямился, и лицо его моментально окаменело, а взгляд стал цепким, словно вороньи когти. Насторожившись, он принялся оглядываться по сторонам, ища глазами кого-то в густой темной листве.

— Здесь что-то есть, — прозвучал рядом тихий голос Лиары, и Рада удивленно обернулась к ней. Эльфийка тоже подняла голову, невидящим взглядом всматриваясь в окружающий лес. — Что-то темное.

— Где? Вы кого-то услышали? — спросила Рада, на всякий случай, нашаривая за голенищем сапога метательный кинжал.

Сама она не чувствовала и не слышала ровным счетом ничего, да это было и неудивительно. Хоть Алеор высказал это в своей привычной манере, безапелляционно назвав ее бревном, он все-таки был прав по сути. Никакого чутья и особой чувствительности к энергетическим изменениям окружающего мира у Рады не было, и она никогда этого и не скрывала. Может, дело было в том, что она росла среди людей, может, в том, что эльфы откровенно раздражали ее своим вечным холодным спокойствием и занудной учтивостью, а может, в чем-то, о чем она и не догадывалась на данный момент. Однако, факт оставался фактом: Рада могла почувствовать слежку только в том случае, если преследователь был неподалеку и следил за ней собственными глазами, и вовсе не потому, что в ее жилах текла эльфийская кровь, а благодаря воинской выучке и нескольким десяткам покушений на ее жизнь, которые она смогла предотвратить. И то, порой случались промашки, как с тем парнем, что пырнул ее ножом в «Приюте пташек».

Алеор с Лиарой продолжали озираться по сторонам, причем эльф рассеяно начал поглаживать рукоять меча у себя на боку, а язык его неосознанно облизнул губы. Тваугебир уже начал выбираться на поверхность, и теперь Рада видела, как сложно Алеору было его сдерживать.

— Не пойму, что это, — недовольно проворчал эльф. — Странное чувство, вот только…

— Я вижу его, — напряженно проговорила Лиара, глядя прямо перед собой. Однако взгляд у нее при этом был такой, словно она смотрела внутрь своей головы, а не наружу. Рада даже наклонилась вперед и позволила себе махнуть рукой у нее перед лицом, однако на ее движение та никак не отреагировала.

— Где? — эльф бесшумно поднялся на ноги.

— За нашими спинами, метров сорок, не больше. И это… — лицо Лиары вытянулось от удивления.

— Птица!

Алеор сорвался с места так быстро, что Рада не успела уловить движение. Еще миг назад он стоял рядом, а в следующее мгновение прыгнул куда-то в сторону и во все лопатки побежал в указанном направлении. Его черный плащ мелькнул в закатных лучах солнца между заросших плющом стволов, потом издали послышался громкий гортанный вскрик.

Лиара сразу же встряхнулась, взгляд у нее вернулся в нормальное состояние. Рада недоверчиво взглянула на нее:

— Птица? За нами следит птица?

— Кажется, сойка, — рассеяно отозвалась Лиара, потирая лоб. — Но я точно не знаю.

— Ты сейчас шутишь, что ли? — фыркнула Рада, не понимая, то ли смеяться, то ли окатить девчонку ледяной водой, чтобы ей полегчало. — За нами следит сойка! Грозар! А зайцы за тобой не подглядывают из-за кустов?

— Но это так, — Лиара потупилась, отводя глаза. Вид у нее был сконфуженный. Едва слышно она повторила: — Это так.

— Может, ты просто переутомилась? — Рада не смогла скрыть промелькнувшей в тоне насмешки. — Вот и мерещится, невесть что.

— Девчонка молодец, — послышался из-за спины голос Алеора, и он обогнул Раду, подсаживаясь к костру. В руках у него было пернатое тельце какой-то небольшой птицы, насквозь пронзенное кинжалом. — Даже направление указать смогла при том, что птиц очень сложно перехватить: слишком мало энергии. — Он взглянул на Лиару. — Может, от тебя будет даже больше толку, чем я думал вначале.

Огромные серые глаза, в которых маленькими золотыми искрами засветилось удовольствие, поднялись на Алеора только для того, чтобы сразу же скрыться за густыми черными ресницами, чуть подкрученными по краям. Рада недовольно поерзала на своей подстилке, чувствуя какое-то странное раздражение. Что это она теперь будет выделываться перед Алеором? Потому что величайший наемник Этлана ее похвалил? Проклятые эльфы! Вечно со своими особенными способностями! Будто весь мир только и вертится вокруг их необыкновенной крови!

Настроение сразу же испортилось, и Рада спросила чуть резче, чем нужно было:

— Ну и что же не так с этой сойкой?

— А то, что она следила за нами, — Алеор покачал окровавленное тельце на конце кинжала, хмуро разглядывая его, и резким движением отшвырнул в сторону. Отерев кинжал травой, он засунул его за пазуху. — И мне это очень не нравится.

— Ребята, может, вам организовать новое наемное сообщество для тех, за кем следят птицы? — Рада покосилась на них обоих, ухмыляясь под нос. — И назвать его как-нибудь звучно, например, «Опасающиеся птиц» или «Находящиеся под наблюдением голубей».

— Дура ты, Рада, — проворчал эльф, искоса глядя на нее. — Слишком много времени ты просидела в Мелонии, вот и наверстывать теперь придется дольше. А помоталась бы по свету, послушала бы, посмотрела, может, чего и вышло бы из тебя. С твоими задатками ты уже сейчас бы стала одной из лучших.

Рада нахмурилась, глядя на своего старого друга. Вот как так получалось, что он одновременно похвалил и оскорбил ее? Наверное, это тоже какой-то особый эльфийский талант, которого у тебя никогда не будет. А жаль. Этот бы пригодился.

— И что же такого было в этой сойке, чего я не доглядела? — хмуро осведомилась Рада. Лиара рядом тихонько прыснула в кулачок, но под ее разгневанным взглядом сразу же притихла.

— Сойка — бхара с ней. Гораздо опаснее Птичник. — Алеор вновь окинул взглядом окружающий лес, но плечи у него были расслаблены, а значит, опасность миновала. — Это тварь, которую Сети’Агон использует для разведки в самых щекотливых и опасных делах. А раз так, значит, опасаться нам стоит не наемников и стражи, а чего-то гораздо более серьезного. — Помешав ложкой в котелке, он попробовал варево на вкус и удовлетворенно кивнул: — Ешьте, готово. И никаких больше разговоров сегодня. Это место больше небезопасно.

Рада кисло уставилась на фырчащий над огнем сочный кусочек мяса, жир с которого с шипением капал на угли, и решительно сгребла его поближе к себе. Бхара с ним, с Птичником. Кто бы за ними не следил, это не повод, чтобы отказываться от горячего мяса.