Вирус самоубийства

Глава 59. Октябрь 2008 года

Безликая и невзрачная пятиэтажка на окраине Подольска совершенно не соответствовала представлениям молодого преуспевающего дизайнера интерьеров о современном жилище. Но каждый раз, подъезжая на своем видавшем виды Опеле к обшарпанному подъезду, Антонина не могла сдержать счастливой улыбки. Она быстро полюбила это убогое архитектурное творение шестидесятых годов прошлого века. Ее не раздражал ни запах кошек на лестничной клетке, ни разбитые почтовые ящики, ни исцарапанные и исписанные стены подъезда, не видевшие ремонта на протяжении полувека. И сегодня, пока она медленно лавировала между другими автомобилями, пытаясь найти место, чтобы припарковать машину на ночь, в ее глазах горели радостные огоньки: через пару минут она войдет в свою собственную квартиру!

Девушка переехала сюда несколько недель назад, но до сих пор не могла поверить, что маленькая квартирка на первом этаже с окнами на мусорные баки — ее собственное жилье. Она, Антон Треф, стала обладательницей квартиры в Подмосковье! Еще несколько месяцев назад она не могла об этом даже мечтать, а теперь она каждый вечер возвращается к себе домой — не в общагу, а в собственную квартиру! И открывает ключом свою собственную дверь!

Малометражная квартира на первом этаже вряд ли была воплощением чьей-нибудь мечты. Пятнадцатиметровая комната, прихожая размером со шкаф, совмещенный санузел и крошечная кухня — вот и все жизненное пространство. Но для молодого дизайнера этого было вполне достаточно!

Поднимаясь по щербатым ступенькам подъезда, Антонина радостно вздохнула. События последних месяцев промелькнули, как в счастливом сне, но она и сейчас помнила их с точностью до минуты.

В конце мая ей позвонил Олег и взволнованным голосом выпалил:

— Антон, для тебя есть квартира!

Антонина ответила с недоумением:

— Ты о чем? Какая квартира?

— Однокомнатная! Ее продает один мой знакомый. Только она не в Москве, а в Подольске. Это подмосковный город, недалеко от Москвы. На машине совсем рядом, а без машины до Москвы можно добираться на электричке.

— Но причем тут я?

— Ты можешь ее купить!

— Ты что, Олег? На какие деньги? Ты знаешь, сколько стоит однокомнатная квартира?

— Вот именно, знаю! Поэтому и звоню!

Олег, задыхаясь от волнения, сбивчиво затараторил:

— Я только что ее смотрел. Ее собирается продавать один мой знакомый, бывший клиент нашей фирмы. Мы в прошлом году в его офисе ремонт делали. Эта квартира досталась ему несколько лет назад в наследство от какой-то дальней родственницы. Но он сам человек упакованный, и эта квартира ему, в общем-то, не нужна. Поэтому он сдавал ее каким-то украинцам.

— А что теперь?

— Недавно жильцы устроили там пожар, и он их выгнал. Но квартиру теперь нужно ремонтировать, без этого не сдашь. Поэтому хозяин квартиры пригласил меня, чтобы оценить стоимость ремонта.

— Представляю, что там творится после пожара!

— Да, зрелище не из лучших. Я, конечно, прикинул, во сколько обойдется владельцу привести ее в нормальный вид, чтобы сдавать следующим жильцам. Но он решил, что ему сейчас лучше продать эту квартиру, чем вкладываться в ремонт.

— Хорошо, а причем тут я?

— Я же говорю, что хозяин квартиры — человек небедный. А эта квартира, честно говоря, и раньше-то доброго слова не стоила, а теперь, после пожара, вид у нее и вовсе не товарный. Поэтому без ремонта продать ее он может только очень дешево.

— Хорошо, но к чему ты клонишь?

— Ты должна ее купить!

— Квартиру после пожара? Ты с ума сошел?

— Антон, на самом деле там все не так страшно. Во-первых, пожар был только на кухне. А во-вторых, его быстро потушили. Конечно, без ремонта обойтись не получится. Электропроводку на кухне тоже придется менять. Но если не бояться испачкать руки, то весь ремонт вполне можно сделать своими силами, не привлекая наемных рабочих. Во всяком случае, отмыть копоть, побелить потолки и поклеить обои ты сможешь и сама. А я тебе помогу.

— Олег, но у меня нет денег на квартиру!

— Но ты же работаешь! Возьми кредит, займи у кого-нибудь.

— Занять? На квартиру?

— Антон, он просит всего полтора миллиона рублей. Может быть, уступит еще немного. Ты и про машину тоже говорила, что дорого и не по карману, так ведь осилила! А тут не машина — квартира!

— Что-то мне не верится, что может быть такая цена. В чем подвох?

— Подвоха нет. Просто квартира и в самом деле не люкс. Во-первых, она очень маленькая: общая площадь около двадцати семи квадратных метров, а комната — всего пятнадцать метров. Расположение тоже не фонтан: первый этаж в пятиэтажке, окраина города, дом старый, мусоропровода нет. Даже горячей воды нет, только газовая колонка. Но самое главное — маленькая площадь. Да еще этот пожар. На такую квартиру желающих найдется немного. А для такой Дюймовочки, как ты, это, по-моему, отличный вариант.

— Нет, Олег, это не для меня. Спасибо, конечно, но нет. Не сейчас.

— Антон, не спеши отказываться. Подумай хорошенько.

— Думай — не думай, а денег у меня все равно нет.

Но Олег не унимался:

— Антон, давай съездим туда и посмотрим. Ты сама все увидишь, а потом решишь. Уверяю тебя, это отличный вариант. Я уже договорился с хозяином, что ты первый претендент на покупку, и даже ключи взял, чтобы тебе ее показать. Давай съездим завтра же.

Антонина колебалась. Искушение было велико, и цена приемлемая, но для нее эта сумма была просто астрономической.

— Олег, я не потяну, честное слово.

— Все равно давай съездим и посмотрим. Отказаться всегда успеешь.

Черные от копоти стены и разруха, которая царила в обгоревшей квартире, могли отбить энтузиазм у кого угодно, только не у профессионального дизайнера интерьеров. Антонина поняла, что будет жалко упустить этот вариант — за квартиру просили почти вдвое ниже ее рыночной цены. Но где взять денег? В последние месяцы у нее было много заказов, и ей удалось кое-что накопить, но всех ее сбережений явно не хватит даже на первый взнос по ипотеке. И кредит в банке на такую сумму ей тоже не дадут — нужен поручитель. Что же делать?

Оставалось только одно, и на следующий день она позвонила отцу. Он был в плавании. Услышав взволнованный голос дочери, Сергей забеспокоился:

— Антон, что случилось?

— Ничего, все в порядке! Я просто хочу посоветоваться.

И она рассказала ему о своей проблеме. Капитан отреагировал моментально:

— Антон, мой корабль возвращается в порт через неделю. Как только я освобожусь, сразу прилечу в Москву. До моего приезда ничего не предпринимай. Я приеду, и мы вместе что-нибудь решим.

Через неделю Сергей прилетел в Москву. До начала следующего рейса у капитана было еще три недели, и он целиком погрузился в проблемы дочери. Антонина надеялась, что отец поможет ей взять кредит и выступит поручителем. К ее большому удивлению, тот категорически отказался это сделать. Оказалось, что он приехал в Москву не с пустыми руками. Вопреки всем возражениям девушки он не только добавил ей недостающую сумму на покупку квартиры, но и оставил еще немного денег на ремонт. Антонина чувствовала себя очень неудобно: ей не хотелось обременять отца своими финансовыми проблемами. Но Сергей был непреклонен. По нему было видно, что он очень горд успехами дочери и был искренне рад ей помочь.

Дальнейшие события завертелись, как в кино. Временами Антонине казалось, что все это происходит не с ней, а с кем-то другим, а она, Антон Треф, является всего лишь невольным свидетелем чужого счастья.

Но вот оформление документов и прочие формальности остались позади. Когда Антонина вместе с отцом впервые вошла в свою собственную квартиру, она, неожиданно для себя, бросилась к нему на шею и расплакалась так, как не плакала никогда в жизни. Она хотела его поблагодарить за все, что он для нее сделал, но не могла вымолвить ни слова. Слезы из ее глаз лились ручьем, и она не знала, что именно заставило ее так рыдать: то ли переизбыток чувств от появления собственного жилья, то ли трогательная забота и любовь отца, которых ей так не хватало в детстве. Сергей молча гладил дочь по голове, позволив ей выплакаться. Он тоже с трудом сдерживал слезы.

Капитан справился с ситуацией первым:

— Антон, ты должна мне кое-что пообещать.

— Конечно!

В тот момент девушка была готова на все.

— Пообещай мне, что ты не будешь сама покупать холодильник и стиральную машину, а дождешься меня. Это будет моим подарком на новоселье — я куплю их тебе, когда ты соберешься сюда переехать.

— Нет, папа, ты и так столько для меня сделал!

— Не спорь. Просто пообещай, что дождешься меня с этими покупками.

— Ну, ладно, обещаю.

— К сожалению, я не могу помочь тебе сделать ремонт, потому что через два дня у меня уже начинается следующий рейс. Но я думаю, что с этим ты справишься и без меня. И консультант у тебя замечательный.

Антонина улыбнулась. За эти дни отец не только познакомился с Олегом, но и успел с ним подружиться. Но он ни разу не спрашивал у дочери, какие именно отношения связывают ее с этим хорошим парнем, и Антонина была очень благодарна ему за это.

Антонина достала из холодильника овощи для салата и включила чайник. Как приятно готовить себе ужин на собственной кухне! Сейчас уже невозможно поверить, что всего три месяца назад эта кухня была черная от копоти, а во всей квартире стоял тяжелый запах гари. Чтобы отскрести стены и потолки от следов пожара, остатков краски и старых обоев, девушке потребовался целый месяц. Но результат стоил того: сейчас квартира уже имела не просто жилой, но довольно уютный и даже стильный вид. В ней не было ничего лишнего. Свое небольшое жизненное пространство Антонина обставила лаконично и функционально, в духе самых передовых европейских тенденций в интерьере: в комнате — удобный диван-кровать с ортопедическим матрасом, небольшое кресло, встроенный шкаф, пара книжных полок и письменный стол. На крошечной кухне — только самое необходимое.

Характер и уют в помещении создавали те дизайнерские штучки, которые Антонина всегда использовала в работе: подушки оригинальной формы, необычные светильники, настенные часы. В комнате самым замечательным предметом интерьера стали оконные портьеры. Для них вместо классического тюля Антонина использовала прозрачную серебристую органзу, которая в дневное время скрывала помещение от глаз любопытных прохожих, отражая блики солнечного света, и наполняла комнату веселым мерцанием. Ночные шторы из тяжелого пурпурного бархата чем-то напоминали театральный занавес. Они отлично поглощали уличный шум и придавали помещению глубину и загадочность. Из этого же бархата Антонина сделала подушки разных размеров и форм, которые в живописном беспорядке разместились на диване и на кресле. Зеркальные двери шкафа-купе зрительно удваивали пространство комнаты, которая миниатюрной хозяйке казалась не такой уж и маленькой.

На одной из книжных полок Антонина поместила Даруму — единственный сувенир из своей прошлой бездомной жизни в общежитии. Японский истукан смотрел на девушку своими нарисованными глазами лениво, но одобрительно. Антонине казалось, что выражение лица Дарумы меняется и четко отражает ее собственное настроение. Девушка была почти уверена в том, что заморский идол хорошо чувствует ее состояние, и она временами разговаривала с ним, а иногда просто подмигивала ему. Молчание куклы ее нисколько не смущало. Дарума выполнил свою миссию. Он исполнил ее желание и теперь имел полное право спокойно стоять на полке, не обращая на хозяйку особого внимания.

Глава 60. Новые творческие планы

Антонина заварила чай и села ужинать. Завтра предстоит напряженный день. Рано утром ей нужно быть в театре, а во второй половине дня намечается встреча с новым заказчиком, поэтому из театра придется поторопиться в офис на переговоры. Этой осенью работы у дизайнера заметно прибавилось. Девушка удовлетворенно вздохнула: с начала ее профессиональной деятельности прошло всего полтора года, а ей уже удалось так много всего сделать! И это только начало ее карьеры!

В этом сезоне Игорь Борисович задумал поставить новый спектакль и снова пригласил ее в качестве художника-постановщика. Утром будет первое обсуждение пьесы с актерами. Бюджет постановки невелик, но девушку это не беспокоило: ей понравилось работать в театре, да и отказывать своему любимому мужчине ей не хотелось.

При мысли о Левицком девушка улыбнулась. Ее отношения с ним оставались такими же, как и год назад. Как правило, она встречалась с Игорем только в выходные дни. Иногда они вместе посещали театральные премьеры, иногда ходили в какой-нибудь модный клуб, но чаще всего проводили спокойные вечера у режиссера дома, отдыхая от прошедшей трудовой недели и обсуждая последние новости. Антонина всегда с нетерпением ждала этих встреч, но сейчас вдруг поняла, что ей хочется большего. Как хорошо было бы жить с ним под одной крышей или хотя бы видеть его каждый день! Теперь, когда у нее появилось собственное жилье, она особенно остро переживала свое одиночество. Она полюбила Левицкого всем сердцем и ради него была готова на все, но чувствовала, что не может рассчитывать на такую же взаимность с его стороны. Игорь Борисович охотно проводил с ней выходные дни, был ласков и нежен по ночам и регулярно звонил ей по телефону среди недели, но к дальнейшему развитию отношений не стремился. Но ей воскресных встреч на одну ночь в неделю было уже недостаточно.

Антонина вспомнила тот день, когда она впервые рассказала Игорю о своей квартире, и снова улыбнулась: прошло уже несколько месяцев, а ей кажется, что это все было только вчера…

Неожиданное известие

В то летнее воскресенье они проводили вечер вдвоем в квартире режиссера. Игорь, как всегда, рассказывал Антонине о своих делах и планах на предстоящую неделю. Она слушала его рассеянно, думая о чем-то своем. Сообщать Игорю о том, что у нее появилась своя квартира, девушка пока еще не собиралась: сначала ей хотелось навести там порядок и сделать ремонт, и только после этого рассказать ему о своем новом жилье и пригласить в гости. Но приглушенный свет, легкая музыка и мягкий баритон любимого мужчины располагали к откровенности — или, может быть, в этом была виновата бутылка калифорнийского шардоне, которую они с Игорем распили за ужином? Как бы то ни было, но Антонина вдруг почувствовала, что она больше не в силах скрывать свою потрясающую новость. Она перебила Игоря на полуслове и на одном дыхании выпалила ему все, что случилось с ней в последние дни.

Игорь воспринял известие с восторгом:

— Вот здорово! Антон, ты просто молодец, поздравляю! Я в тебе никогда не сомневался! Представляю, как ты рада!

— Честно говоря, я этого пока еще не осознала. Как-то непривычно ощущать себя хозяйкой квартиры. У меня никогда не было своего жилья, я всегда и везде чувствовала себя, как в гостях: то нельзя, это нельзя… Ничего нельзя! А теперь мне все можно. Только квартира пока еще не жилая — надо сделать ремонт.

— Антон, а помнишь, мы когда-то с тобой спорили, у кого быстрее появится своя собственная квартира?

Антонина рассмеялась. Как давно это было, а кажется, будто вчера!

— Конечно, помню! Но я тогда и подумать не могла, что это произойдет так скоро!

— Это ты не могла, а я знал, что ты меня опередишь.

— Ты не мог этого знать, ты меня просто дразнил!

— Нет, знал! И знаешь почему?

— Почему?

— Потому что ты очень талантливая. А талантливые люди успешны во всем.

— Нет, это ты талантливый, а я просто везучая. Мне повезло, что у меня такой отец. Если бы не он, то не было бы у меня никакой квартиры. И профессии этой не было. И я до сих пор жила бы в своем Новороссийске, умирая от тоски. А может быть, уже и не жила. Может быть, меня мать уже давно довела бы до самоубийства.

— Антон, что ты такое говоришь? Какое самоубийство? Разве может мать довести свою дочь до самоубийства?

— Моя может. И не только меня, а кого угодно. Причем легко.

— Ладно, давай сменим тему. Ну, когда ты теперь пригласишь меня в гости?

— Когда закончу ремонт и перееду, не раньше. Но если ты хочешь поскрести обгоревшие стены или испачкать свои чистые ручки масляной краской или обойным клеем, то можешь приезжать хоть завтра.

— Что-то звучит не очень аппетитно. Я лучше подожду, когда ты закончишь ремонт и переедешь. Думаю, что строительные работы не для меня. У меня руки не из того места растут. Ты же знаешь, я могу только руководить, а работают за меня всегда другие.

— Ну вот, все вы, мужчины, такие. Чуть что, сразу в кусты, — шутливо заметила Антонина.

— Нет, не все. Олег тебе, наверное, помогает.

Антонине показалось, что в голосе Игоря промелькнули нотки ревности. Но она не хотела ничего скрывать и тем более оправдываться:

— Да, Олег молодец, он мне здорово помогает. Честно говоря, я просто не знаю, что бы я без него делала. Я представляла, конечно, что такое ремонт, но только в общих чертах. А Олег мне даже новую сантехнику обещал установить, он это умеет. И в магазины за стройматериалами он всегда со мной ездит.

Антонина вдруг рассмеялась:

— Он уже научил меня шпаклевать стены и красить их валиком. Говорит, что у меня хорошо получается. Мне осталось только научиться клеить обои, и тогда я смогу подрабатывать на ремонте квартир.

— Нет, Антон, я думаю, что своими дизайн-проектами ты заработаешь гораздо больше, чем покраской стен. Каждый должен заниматься своим делом. Вот мое дело, например, тебя развлекать и ублажать, чем мы сейчас и займемся.

И он, взяв девушку на руки, со смехом понес ее в спальню.

Теперь, вспоминая события прошедшего лета, Антонина вдруг поняла, почему она не сказала Игорю о квартире ни слова до тех пор, пока не получила на руки все документы, а в ее паспорте не появился штамп о новой прописке: что-то подсказывало ей, что такой поворот событий может серьезно повлиять на их отношения. Но, вопреки ее опасениям, между ними все осталось по-прежнему. К тому же летом театр уехал на гастроли, и она не видела Левицкого почти до самой осени. Но в этот раз Антонина была даже рада разлуке, потому что смогла целиком посвятить себя ремонту и благоустройству своего первого в жизни собственного жилья.

А квартира действительно изменила ее отношения с Игорем, но произошло это гораздо, гораздо позже.

Глава 61. Неожиданный визит

Той осенью в один холодный октябрьский вечер Антонину на работе ждал сюрприз. Она уже закончила все дела и собиралась домой, когда дверь офиса открылась, и на пороге возникла знакомая фигура:

— Здравствуй, дорогая моя доченька! Как я по тебе соскучилась! У меня все сердце изболелось! Все думаю, как там моя кровинушка живет в этой Москве?

Вероника постарела и подурнела, но в целом не изменилась. Все те же выкрашенные в блондинку волосы, неопрятная прическа, яркая помада, избыточный макияж. Антонина не видела мать уже несколько лет и была буквально ошарашена ее внезапным появлением. Что-то ей подсказывало, что этот визит не сулит ничего хорошего.

— Здравствуй, мама!

Вероника смачно расцеловала дочь, оставив на ее губах и щеках кровавые следы дешевой губной помады.

— Здравствуй, доченька! — снова повторила она, озираясь по сторонам. — А у тебя тут хорошо, солидно!

У Антонины не было никакого желания обсуждать с незваной гостьей свой небольшой и очень скромный офис. Она никогда не говорила матери про этот адрес и никак не могла ожидать, что она появится здесь вот так, без всякого предупреждения.

— Мама, как ты меня нашла?

— Добрые люди подсказали. Видишь, какие теперь дети пошли — матери ни слова, ни полслова. А я-то все глаза проплакала, все думаю, как ты тут без меня?

В то, что мать хоть немного беспокоилась о дочери, верилось с трудом: Вероника даже по телефону звонила ей очень редко. И у этого неожиданного визита, скорее всего, тоже была какая-то цель. Вскоре из сбивчивого рассказа матери Антонина узнала следующее. Кто-то из знакомых Вероники нашел в интернете персональный сайт дизайнера Антона Треф и тут же сообщил ей об этом. Та быстро смекнула, что дочь «выбилась в люди» и теперь пришло время напомнить ей о том, кто ее родил и воспитал. И что теперь дочь просто обязана помогать матери.

Антонина вздохнула. Конечно, на ее персональном сайте есть и адрес офиса, и часы работы, и рабочий телефон. Ничего удивительного, что мать так легко ее нашла! Но главный сюрприз еще ждал ее впереди. Оказалось, что мать приехала не только навестить взрослую дочь — планы Вероники были намного масштабнее.

— Ты знаешь, доченька, я ведь не просто так к тебе приехала, я ведь жить сюда приехала. Так что мы теперь с тобой заживем, наконец-то, как люди! Свою квартиру в Новороссийске я продала, а вместо нее купила квартиру в Долгопрудном. Ну и цены у вас тут в Москве — не подступишься! Однокомнатные квартиры в Москве стоят больше, чем мне дали за мою четырехкомнатную в Новороссийске! И как тут люди живут! Мне едва-едва хватило денег на однушку в Долгопрудном. Это, конечно, не Москва, но говорят, что тоже город приличный. И до Москвы недалеко, можно на электричке добираться, и автобусы есть, и маршрутки. Так что я теперь, можно сказать, настоящая москвичка.

Антонина смотрела на мать с ужасом, не понимая, как себя с ней вести и что теперь делать. О том, что у дочери появилась собственная квартира, мать еще не знала. На персональном сайте дизайнера об этом, естественно, не было ни слова, а с бывшим мужем Вероника давно уже не общалась. Не зная, как повернутся события, Антонина пока тоже не спешила сообщать матери о своем новом жилье.

Постепенно из возбужденной болтовни матери она поняла, что та, переехав поближе к Москве, вовсе не собирается приглашать дочь жить с ней под одной крышей. Похоже, судьба Антонины была ей так же безразлична, как и раньше. У девушки немного отлегло от сердца, но цель визита Вероники все еще оставалась непонятной. Впрочем, эта тайна раскрылась быстро. Закончив притворные ахи и охи, мать перешла к делу:

— Доченька, ты же знаешь, почему я сюда переехала. Я же так за тебя волнуюсь! Я же все сделала, чтобы только быть поближе к тебе, моей кровиночке! У меня на этот переезд ушли все деньги, и я осталась без копейки. А на работу здесь устроиться не так-то просто, сама знаешь! Ты мне дай немного денег, чтобы мне хватило на первое время, а дальше я разберусь. Ты у меня такая хорошая и такая умница, я так тебя люблю!

Антонина успокоилась. Да, мать совсем не изменилась. «Теперь ясно, зачем она пожаловала. Хоть бы спросила, где я живу, как мои дела и есть ли у меня те деньги, которые она с меня требует. Хоть бы поинтересовалась, как мое здоровье, как работа, хватает ли мне того, что я зарабатываю», — думала она. Но нет, этого от матери ждать не приходится. Веронику всегда интересовали только ее собственные дела.

Антонина достала из кошелька несколько купюр и протянула их матери:

— Вот, возьми.

Вероника проворно спрятала деньги в карман, смахнула неизвестно откуда взявшуюся слезу и заторопилась к выходу:

— Спасибо тебе, доченька! Я знала, что ты не оставишь в беде свою старую мать.

— Какая же ты старая! Тебе же только сорок два года!

— Конечно, я старая! У меня же такая взрослая, умная и самостоятельная дочь!

Когда за матерью закрылась дверь, Антонина вздохнула с облегчением. Но настроение было безнадежно испорчено. Как повлияет на ее жизнь переезд матери в Подмосковье, предсказать невозможно, но девушка точно знала, что эта близость не сулит ей ничего хорошего. И как только она умудрилась так быстро обменять свою квартиру?

«Да, мать недооценивать нельзя, — думала Антонина. — Если ей что-то взбредет в голову, то ее изворотливости и предприимчивости может позавидовать каждый».

Глава 62. Театр и жизнь

Тем временем в театре начались репетиции нового спектакля. В этот раз постоянного присутствия художника-постановщика на них не требовалось. Антонина продолжала работать над проектами дизайна интерьеров для заказчиков и параллельно разрабатывала декорации к спектаклю, появляясь в театре только изредка, когда было время.

Заказов на разработку дизайна у нее становилось все больше, и девушка часто задерживалась в офисе допоздна. Но воскресный вечер она старалась освободить для встречи с Игорем и почти всегда оставалась у него ночевать. Это была замечательная отдушина, которая давала ей силы на всю следующую трудовую неделю.

Игорь рассказывал ей последние театральные новости, комментируя поступки актеров и комично изображая общих знакомых. Для Антонины жизнь театра не была особенно близкой, но она знала всех актеров и всегда слушала рассказы режиссера с большим интересом. В театре всегда что-то происходило: составлялся репертуар на следующий месяц, намечались гастроли, выпускались афиши и буклеты, кого-то вводили в спектакль, кому-то поручали новую роль. В отличие от этого калейдоскопа в разработке дизайн-проектов интерьеров человеческие отношения были не очень важны, поэтому театральная жизнь казалась девушке насыщенной и разнообразной. Она уже знала, что театральные новости иногда бывали не только непредсказуемыми, но и парадоксальными. Кто-то в кого-то влюблялся, и тогда все начинали обсуждать этот роман и высказывать прогнозы, как долго он продлится. Кто-то кому-то изменял, и это непременно становилось известно всем. Всегда находились «доброжелатели», которые «по секрету» сообщали своим коллегам, а заодно и всем остальным, последние светские новости: кто, когда, где и с кем видел их настоящих и бывших жен, мужей, любовниц, любовников, подруг, друзей, партнеров по съемкам и прочих знакомых и незнакомых людей. Чаще всего объектами слухов и сплетен становились наиболее известные актеры и особенно актрисы.

Но Игоря слухи и сплетни никогда не интересовали. Он рассказывал Антонине о том, как проходят репетиции, какие предстоят гастроли, кого из актеров в какие спектакли он ввел, какие курьезные или забавные ситуации случились на репетициях или на представлениях. А их в театре-студии «Метроном», как и в любом другом театре, было немало. Оговорки, ошибки и оплошности, которые случаются на спектаклях, иногда бывают настолько неожиданными и смешными, что некоторые истории потом десятилетиями кочуют в актерской среде в виде анекдотов, передаваясь из уст в уста и обрастая небывалыми подробностями. Но иногда веселая закулисная жизнь тесно сплетается с жизнью настоящей, противопоставляя притворным дракам и смертям на сцене подлинные, необратимые житейские трагедии. Тогда из души актеров вырываются настоящие, а не искусственные рыдания, а друзья по сцене от души сочувствуют им, смешивая искренние слова утешения с обрывками заезженных реплик из разных пьес.

Тем временем Вероника не оставляла дочь в покое. Она регулярно появлялась в ее офисе и требовала денег, объясняя это тем, что никак не может найти работу. Антонина догадывалась, что мать даже не пытается никуда устроиться, но ничего поделать с этим девушка не могла. Каждый раз она давала Веронике несколько купюр, чтобы та поскорее ушла и избавила ее от своего навязчивого присутствия.

А в театре полным ходом готовились к премьере нового спектакля. На этот раз режиссер соединил в одной театральной постановке две малоизвестные пьесы Островского, и все актеры, занятые в спектакле, играли по две совершенно разные роли. Сценарий Игорь Борисович написал сам, изрядно переработав тексты знаменитого русского драматурга, поэтому классические сюжеты звучали современно и оригинально, да и место действия Левицкий перенес из прошлого века в настоящее время.

Антонина сделала эскизы декораций и костюмов к этому спектаклю, но на репетициях присутствовала редко — не было времени. Ей очень нравилось наблюдать за тем, как рождается спектакль, но оставить ради этого работу над другими проектами она не могла. Но время от времени девушка все-таки умудрялась выкроить часок-другой, чтобы во время репетиций посидеть в зрительном зале и понаблюдать за работой режиссера-постановщика. О ее романе с Игорем Борисовичем в театре знали, но никто и никогда не обсуждал и не комментировал этот факт в ее присутствии. В театре Игорь вел себя с ней так же непринужденно, как и раньше — здесь он был не просто режиссер, но царь и бог для всех.

Глава 63. Роковой нокаут

В один промозглый октябрьский вечер Антонина и Игорь собирались пойти в клуб на концерт известных зарубежных музыкантов. Чтобы не опаздывать, девушка закончила работу пораньше, и телефонный звонок Игоря поймал ее уже по дороге в клуб:

— Антон, ты где?

Голос режиссера звучал глухо. Он говорил односложно, без всяких шуток и приколов, которыми он обычно смешил Антонину.

— Я уже в пути, скоро приеду.

— Антон, мне очень неудобно, но я не пойду сегодня не концерт. Нет настроения.

— А что случилось? Ты не заболел?

— Нет, со мной все нормально. Я сейчас еду домой. Ты можешь ко мне приехать?

— Конечно, могу! Считай, что я уже еду! А с тобой точно все хорошо?

— Со мной все хорошо. Приезжай, надо поговорить.

Когда Левицкий открыл Антонине дверь, она сразу поняла: что-то случилось. Он выглядел осунувшимся и усталым, как будто не спал несколько суток. Но она знала, что это не так: вчера вечером он, как всегда, звонил ей по телефону, и они болтали, как обычно. А сегодня ему было явно не до шуток:

— Заходи, Антон. Я сейчас сделаю кофе. Мне нужно взбодриться.

— А что случилось?

— Пойдем на кухню, там поговорим.

В ожидании объяснений Антонина тихо присела на краешек стула. Игорь Борисович хлопотал у плиты, повернувшись к ней спиной и не говоря ни слова. Вскоре он поставил на стол две чашки кофе, сел напротив девушки и, помедлив еще минуту, стал рассказывать, что произошло.

События сегодняшнего дня оказались неожиданными и трагическими. Началось все уже с утра. Яна на репетицию не явилась. В театр она не звонила, а ее мобильный не отвечал. Без нее работать было бессмысленно, и репетицию пришлось отменить. Остальные актеры еще некоторое время бесцельно слонялись по театру в надежде, что звезда по имени Яна все-таки снизойдет на их грешную землю, но рабочее настроение у них пропало.

Игорь Борисович был вне себя от ярости. Он орал на всех, грозил выгнать Янку к чертовой матери и обещал, что больше никогда и ни за что не разрешит актерам сниматься в кино.

— У нас тут не дом свиданий: когда хочу, тогда и приду! — кипятился режиссер. — А то она, видите ли, теперь звезда! И на всех остальных ей наплевать! У нее теперь, видите ли, звездная болезнь, и она в своей божественности даже телефон в руки взять не может! Не царское это, видите ли, дело предупреждать коллег о своем отсутствии!

Актеры слушали режиссера угрюмо. Никто ему не возражал. Все знали, что под горячую руку Игорю Борисовичу лучше не попадаться. А тот продолжал разгон:

— Нет, все, теперь никаких поблажек! Хотите сниматься в кино — пожалуйста! Но причем здесь театр? Выбирайте: или кино, или театр! Я никого не держу! И больше слышать не хочу о том, что у кого-то съемки или озвучка.

И он скрылся в своем кабинете, громко хлопнув дверью.

Подождав «звезду» еще немного, актеры начали расходиться по домам, и в тот самый момент Янка наконец-то появилась в театре. На ее распухшем от рыданий лице не было ни следа косметики, а ее розовая одежда выглядела помятой и несвежей. Открыв рот для обычного приветствия, она не смогла вымолвить ни слова и снова залилась слезами, которые быстро перешли в истерику.

Кто-то из актеров принес ей воды, кто-то сбегал в бухгалтерию за валерьянкой, кто-то предложил налить ей коньяку, но девушка долго не могла успокоиться. Когда через полчаса ее рыдания, наконец-то, затихли, она рассказала, что произошло.

Трагическая любовь ведущей актрисы,

или История боксера-неудачника

Михаил был боксером. К спорту он относился очень серьезно, много тренировался и считался надеждой российского бокса. На его счету было немало побед, и он уже был в одном шаге от профессиональной лиги. Михаил был рожден для успеха и победы. Говорили, что он мог деморализовать противника одним только немигающим взглядом своих светло-серых глаз.

Яна познакомилась с Михаилом на новогодней вечеринке в одном из московских клубов. Не заметить парня было невозможно: он был воплощением силы и мужественности. Мощный волевой подбородок выглядел несокрушимым, а под короткой стрижкой пряталась такая крупная голова, что казалось, что даже череп его был покрыт непробиваемым слоем стальных мышц. Новенький смокинг и белая кружевная сорочка не могли скрыть великолепные бицепсы, трицепсы и прочие анатомические прелести его фигуры, которые как магнитом притягивали к нему представительниц противоположного пола, поэтому вокруг него всегда толпились самые красивые и стройные женщины.

Михаил знал, что нравится слабому полу, и умело пользовался этим. В светской тусовке он считался нахалом и бабником, но даже при таких сомнительных достоинствах он никогда не испытывал недостатка в женском внимании.

Янку Михаил заметил сразу, как только увидел ее в клубе. К моменту их встречи она была уже известной актрисой, снималась в кино и на телевидении. После съемок в главной роли нашумевшего телесериала Янку стали регулярно приглашать в различные телепередачи и ток-шоу, и ее популярность росла с каждым днем. Сильный пол в присутствии этой красавицы заметно слабел, и это неудивительно: яркая блондинка с соблазнительной фигурой и огромными синими глазами, она неизменно притягивала к себе восхищенные мужские взгляды и в любой компании становилась центром всеобщего внимания. Янка любила мужчин и сближалась с ними легко и быстро, но длительных отношений у нее не было ни с кем. Капризная и самовлюбленная прима охотно принимала ухаживания, но постоянством не отличалась и поклонников меняла очень часто. К моменту встречи с Михаилом на ее счету уже было немало разбитых мужских сердец.

Но молодой боксер сумел покорить девушку с самой первой их встречи: едва увидев его, она буквально не могла отвести от него глаз. Их роман начался стремительно и бурно, и очень скоро они стали практически неразлучны. Яна, привыкшая, что все мужчины по одному только ее капризному взгляду встают на задние лапки, с удивлением обнаружила, что Михаил не собирается плясать под ее дудку. Но это девушку совершенно не беспокоило: она сама была готова исполнять его малейшие желания и с удовольствием подчинялась ему во всем. Вскоре Яна поняла, что влюбилась — впервые в жизни! Теперь все мимолетные романы, которыми в изобилии пестрило ее прошлое, казались ей детскими глупостями.

Михаил был родом из Сибири, и своей квартиры в Москве у него пока не было. Уже через месяц их знакомства он переехал к Яне. С тех пор в ее розовом будуаре началась почти семейная жизнь. Актриса, кулинарное мастерство которой ограничивалось приготовлением ромашкового чая из пакетиков, стала регулярно появляться на кухне. В те дни, когда у нее не было вечерних спектаклей в театре, она готовила своему возлюбленному «ужин чемпиона». Она даже купила толстую кулинарную книгу и регулярно шерстила интернет в поисках оригинальных кулинарных рецептов, подходящих для питания профессиональных спортсменов.

Теперь в ее платяном шкафу рядом с коллекцией розовых туфель мирно лежали боксерские перчатки, а половину розовой прихожей занимала огромная спортивная сумка со всем необходимым для профессиональных тренировок.

А Михаил тренировался, не жалея сил. Бокс был его жизнью. Он занимался им с детства и в юности начал показывать очень хорошие результаты. Его спортивная карьера быстро пошла в гору, и вскоре он вошел в состав российской сборной. Но тщеславному и амбициозному парню побед в любительском боксе было недостаточно. Медали чемпионатов мира и Европы он рассматривал только как стартовую площадку для дальнейшей боксерской карьеры: они могли обеспечить ему пропуск в высшую боксерскую касту — профессиональный бокс.

Его расчеты оказались верными. После серии победных поединков на соревнованиях высокого уровня Михаилом серьезно заинтересовались менеджеры и промоутеры из некоторых организаций мирового профессионального бокса. На ринге парень проявлял несокрушимую волю к победе и в каждый удар вкладывал такую силу, будто от него зависела вся его будущая жизнь. Его удары были точны и эффективны. В каждом бою он с первых же секунд брал инициативу в свои руки и буквально навязывал противнику свои условия боя. Его тактика защиты была красивой и эффективной, и публика неизменно приветствовала его одобрительными возгласами. Особенности психики и склад характера Михаила соответствовали всем требованиям профессионального бокса, и он вполне мог рассчитывать на успешную карьеру на этом поприще. Парень уже предвкушал исполнение своей заветной мечты и чувствовал, что от перехода в профессиональную боксерскую лигу его отделяет всего несколько удачных боев.

Янка очень гордилась спортивными достижениями своего возлюбленного, но больше всего ей нравилось то, что они были очень эффектной парой. Яна обожала клубную жизнь и старалась не пропускать ни одного светского мероприятия, а при таком эскорте ее интерес к публичному времяпровождению разгорелся с новой силой. Но ей нравились не только завистливые женские взгляды, которые она ловила на себе в присутствии Михаила. Публичное появление популярной актрисы в паре с известным боксером неизменно становилось событием для прессы. Красивую молодую пару охотно фотографировали не только корреспонденты таблоидов, но и фотографы глянцевых журналов. Снимки Янки в обнимку с Михаилом появлялись и в прессе, и в интернете, и такое повышенное внимание журналистов доставляло Янке особенное удовольствие.

В театре-студии «Метроном» за этим романом тоже следили с интересом. Капризная примадонна славилась своим непостоянством в отношениях с противоположным полом, поэтому все с нетерпением ждали, когда она даст отставку этой горе мускулов и тестостерона. Но время шло, и вскоре Яна начала намекать своим знакомым, что ее свадьба уже не за горами.

Однако события повернулись иначе. По каким-то неизвестным причинам перемены в личной жизни плохо отразились на профессиональной карьере Михаила. Вместо триумфальных побед, на которые он так сильно рассчитывал, к концу спортивного сезона его постиг ряд неудач. Парень начал проигрывать бои даже тем соперникам, которые всегда были заведомо слабее его. Причиной участившихся поражений могла стать обыкновенная усталость, накопившаяся в течение слишком напряженного спортивного сезона: Михаил, стараясь утвердить свои позиции в боксерском «табеле о рангах», принимал участие во всех соревнованиях, а на тренировках изматывал себя до изнеможения. Но друзья-спортсмены шутили, что во всем виновата Яна:

— Михаил, ну зачем тебе такая красавица? Нашел бы себе лучше какую-нибудь дурнушку. Тогда по ночам ты бы мирно спал и набирался сил, а не проверял бы на прочность ее мягкую кровать. А с такой аппетитной штучкой тебе, конечно, не до сна! Ты же все силы оставляешь ночью в спальне, а на ринге спишь.

Но Михаил не обращал на подобные разговоры никакого внимания. Он знал, что товарищи ему просто-напросто завидовали. Конечно, Яна была признанной красавицей и настоящей звездой. Ее узнавали на улице, в клубах вокруг нее всегда толпились журналисты, а в театре по окончании спектакля она получала самые большие и самые красивые букеты.

«Эти неудачи нужно просто пережить», — думал Михаил, продолжая тренироваться с удвоенной энергией. Он отказался от летнего отпуска, надеясь за лето вернуться в прежнюю форму. Для повышения выносливости и силы он начал увеличивать дозы стероидов, которые принимал уже несколько лет. Это помогало легче переносить тренировки, которые становились все более длительными и интенсивными. Но удовлетворения не было. Михаил возвращался из спортзала раздраженный и злой. Яна изо всех сил старалась поднять ему настроение и часто приглашала его развлечься в клубе или на светских мероприятиях. Но веселые тусовки и повышенное внимание прессы уже не давали Михаилу такого позитива, как раньше.

Чтобы снять раздражение и успокоить агрессию, парень все чаще и чаще стал прибегать к помощи алкоголя. Но водка тоже не могла решить всех проблем и только усугубляла ситуацию. У Михаила началась затяжная депрессия. Вспышки раздражительности у него все чаще сменялись беспричинной яростью, и в ночных клубах он все чаще становился «героем» скандалов и драк. Яна надеялась, что это проблема временная, и расставаться с Михаилом не спешила. К тому же в светской хронике активно обсуждалась их предстоящая свадьба, и такое внимание прессы девушке очень льстило.

Наступила осень. Михаила продолжали преследовать неудачи на ринге. Вопрос о переходе в профессиональный бокс больше не поднимался. Спортивные менеджеры и промоутеры переключили свое внимание на более удачливых спортсменов, а поведение Михаила после этого стало совершенно невыносимым. Теперь на любые замечания он реагировал болезненно и резко. Даже наедине с Яной он стал вести себя развязно и нагло. Иногда дело доходило почти до рукоприкладства, и девушка не выдержала. После очередного пьяного скандала она поставила ему ультиматум:

— Если ты немедленно не прекратишь пить и не начинаешь вести себя по-человечески, как раньше, то съезжай из моей квартиры и убирайся из моей жизни.

Это помогло, но ненадолго. Остановиться Михаил уже не мог, и через несколько дней пьяные скандалы начались снова. Но вчера вечером девушка не выдержала и ушла из дома, хлопнув дверью, а перед уходом заявила:

— Чтобы завтра же духу твоего здесь не было! Убирайся, куда хочешь! Знать тебя больше не желаю!

Яна уехала ночевать к матери. Она отключила свой мобильный телефон и всю ночь не могла сомкнуть глаз, обдумывая, что ей делать дальше. Она решила дать Михаилу еще один шанс, ведь раньше у них все было так хорошо! Но когда сегодня утром Янка вернулась в свою квартиру, у подъезда ее ждал наряд милиции. Рядом толпились немногочисленные зеваки, и ей тут же сообщили страшную весть: вчера ночью Михаил упал с балкона и разбился насмерть. Некоторые соседи слышали звон разбитого стекла, короткий крик и звук упавшего тела. По-видимому, Михаил сначала разбил кулаком стекло в двери балкона — Яне сказали, что его правая рука была в порезах и крови. После этого он вышел на балкон, перелез через перила и прыгнул вниз. Девушка услышала, что милиция рассматривала две версии — несчастный случай и суицид. Но вероятность того, что взрослый мужчина мог случайно свалиться с балкона, была почти нулевой, поэтому гипотеза самоубийства казалась наиболее правдоподобной.

К приходу Яны тело ее жениха уже увезли в машине скорой помощи. В квартиру девушка вошла вместе с милиционером. Там было холодно. Балконная дверь была открыта настежь, стекло в ней было разбито и с осколками еще работали криминалисты. Никакой записки в квартире не оказалось. На кухонном столе стояла розовая тарелка с остатками колбасы, на полу валялся разбитый стакан и две пустые бутылки из-под водки, но особого беспорядка не было. Во всем еще чувствовалось присутствие Михаила: в прихожей все так же стояла большая спортивная сумка со всем необходимым для тренировок, на вешалке висела его любимая кожаная куртка, на полке в ванной комнате стояли его бритвенные принадлежности, а серое махровое полотенце было еще влажным. Не верилось, что хозяин этих вещей ушел навсегда.

На вопросы милиционера Яна отвечала, будто сквозь сон: она никак не могла осознать того, что произошло. Ей все еще казалось, что сейчас Михаил позвонит ей по телефону и скажет, что это всего лишь неудачный розыгрыш. Но телефон молчал, и постепенно девушка начала понимать, что Михаил тоже замолчал навсегда.

Яна вспомнила, что нужно позвонить в театр. Ее сегодня с утра ждали на репетицию, а она никого даже не предупредила о том, что не придет. «Игорь Борисович там, наверное, уже с ума сходит, — вяло подумала она. — Странно, что до сих пор никто из театра еще не звонил». Она взяла в руки мобильник и вспомнила, что вчера вечером отключила его, не желая разговаривать с Михаилом, а сегодня утром так и не включила. Яна тупо посмотрела на телефон, но включать его не стала: ни с кем говорить не хотелось, а объяснять по телефону причину своего отсутствия на репетиции у нее не было никаких сил.

Она ответила на вопросы официальных лиц, не глядя, подписала какие-то бумаги и вскоре осталась одна. Квартира казалась незнакомой и пустой. Девушка умылась, выпила холодной воды из крана и отправилась в театр. Что бы ни случилась, она все-таки была актрисой, а все актеры приходят со своими несчастьями именно в театр. И если для зрителей театр — храм, то для актеров он — родной дом, а иногда даже больше, чем дом. Для актеров театр — это жизнь.

Антонина слушала рассказ Игоря, широко открыв глаза от ужаса. Первый раз в жизни разговоры о смерти касались близких ей людей. Михаила она почти не знала. Яна познакомила ее с ним еще прошлой зимой, но с тех пор их пути почти не пересекались. Конечно, об их бурном романе и о намечающейся свадьбе в театре было известно всем, но что связывало Янку с этим самовлюбленным спортсменом, для актеров так и осталось загадкой. В театре-студии «Метроном» боксер появлялся нечасто: днем он был занят на тренировках, а вечера проводил в модных клубах. В самом начале знакомства с Яной он иногда приходил на спектакли, в которых она играла, но было видно, что происходящее на сцене его совершенно не интересует. По окончании представления он громко аплодировал и преподносил своей возлюбленной огромный букет, но никто ни разу не слышал его мнения о каком-нибудь спектакле. Вскоре он вообще перестал появляться в театре, объясняя свое безразличие нехваткой времени. Яна не возражала. Ей даже нравилось, что Михаил так много и серьезно тренируется, и она превозносила своего избранника до небес.

Антонина никогда не понимала Янкиного восхищения туповатым боксером, но сейчас, когда их роман так неожиданно и так трагически закончился, Антонина очень сочувствовала ее горю. Она не могла даже представить, что бы она сделала, если бы сама оказалась в такой ситуации: потерю Игоря она бы, наверное, просто не пережила.

Глава 64. События продолжаются

В конце ноября, когда трагическая история с несостоявшейся Янкиной свадьбой потихоньку начала забываться и у Янки появились новые поклонники и начался новый роман, в театр пришла весть о трагической гибели Руслана. Подробности его смерти родители не разглашали, но было известно, что он умер от передозировки. Ходили слухи, что в последнее время парень перешел с легких «клубных» наркотиков, которые употреблял уже давно, на «тяжелую артиллерию». В театре об этом знали. Родители Руслана, скорее всего, тоже догадывались о проблемах сына. Он стал бледным, похудел и выглядел неважно. Временами он казался безразличным, рассеянным и вялым, но чаще всего проявлял раздражение по поводу и без повода. Поговаривали, что к героину Руслана приучила его новая подруга Динка, и он уже несколько раз подвисал вместе с ней в каких-то сомнительных местах. Тогда в поисках сына отец поднимал на ноги всех знакомых. Но когда Руслан возвращался домой, дело ограничивалось всего лишь «серьезным разговором» с отцом. Потом все повторялось снова. В надежде исправить ситуацию отец периодически лишал сына карманных денег, но такие меры оказались неэффективными. Руслан быстро покатился по наклонной и вскоре начал стремительно падать в пропасть, из которой не возвращаются. И вот однажды слишком большая доза дури забрала его навсегда.

Новость о гибели Руслана Антонина восприняла очень болезненно. Во время работы над оформлением его жилища она успела узнать его довольно хорошо. Ей почему-то было очень жалко этого парня, хотя он вряд ли нуждался в ее сочувствии. Но за внешней развязностью избалованного отпрыска богатых родителей девушка увидела одинокую, ранимую и очень несчастную душу, обделенную вниманием и любовью. За высокими заборами элитной недвижимости не было места душевным человеческим отношениям. Неудивительно, что ответы на вопросы о смысле жизни Руслан искал в сомнительных компаниях и рискованных развлечениях.

Пытаясь понять, что чувствовал юноша в последние месяцы своей жизни, она нашла его страничку в социальной сети и обнаружила, что почти все его рассуждения, размещенные в интернете, были короткими и депрессивными:

«Жизнь — дерьмо, все люди — сволочи. Меня все достали. Всем от меня что-то нужно. Никого не интересует, что нужно мне».

«Так больше жить невозможно. Зачем? Я знаю, что завтра будет еще хуже».

Последняя запись была датирована днем его гибели и звучала особенно страшно:

«Я понял, что надо вовремя уйти. Пока еще могу чувствовать кайф. Уйти нужно с кайфом. Меня никто не хватится, потому что я никому не нужен. Даже Динке я нужен только для того, чтобы башлять за дрянь. Все, хватит! Последний кайф у меня будет персональный — и я оттянусь по полной! Прощайте все — видеть вас больше не хочу! Ненавижу!!!! Пошли вы все…»

Антонина несколько раз перечитала обрывочные записи Руслана на личной страничке и вдруг поняла, что его передозировка была неслучайной.

Глава 65. Материнская забота

С переездом в Москву Вероники у Антонины тоже прибавилось личных проблем. Устраиваться на работу мать, похоже, не собиралась. Она все чаще и чаще приходила к дочери за деньгами. К тому же она снова начала пить. От нее почти всегда чувствовался резкий запах спиртного, а ее речь была сбивчивой и невнятной. Ко всему прочему у матери появилась навязчивая идея: она хотела, чтобы дочь оформила ей квартиру в современном стиле. Конечно, такие слова как «дизайн-проект» в лексиконе Вероники никогда не присутствовали, и она называла эту затею словом «обустроить». Но суть ее запросов от этого не менялась. Мать поняла, что профессия дочери заключается в том, чтобы делать помещения красивыми и современными, и теперь захотела, чтобы ее собственная квартира тоже стала такой же эффектной, как фотографии в модных журналах:

— Ты же знаешь, доченька, что каждый человек должен жить по-человечески. Поэтому тебе и платят деньги, чтобы ты чужим людям обставляла квартиры. А я тебе мать. Я тебя родила и вырастила. Теперь ты обязана обустроить мне квартиру так, чтобы я на старости лет могла тоже пожить по-человечески.

Антонина слушала эти рассуждения с раздражением. Как всегда, мать интересовала только ее собственная жизнь, и на дочь ей было абсолютно наплевать. С момента своего переезда в Подмосковье она с удивительной регулярностью приезжала требовать денег, но ни разу не спросила, где Антонина живет и как у нее идут дела. Но самое удивительное — она ни разу не пригласила дочь к себе домой, даже в гости. С самого первого появления в Москве она четко обозначила границы их взаимоотношений:

— Ты уже большая девочка. У тебя своя жизнь, а у меня своя. Ты на меня не надейся. Я в твои годы уже давно не держалась за мамкину юбку. Я всего сама добилась, и ты должна сама всего добиваться. Ты должна быть самостоятельной. А мне тоже нужно свою жизнь устраивать.

Что именно она имела в виду под словами «устраивать свою жизнь», Вероника не уточняла, но она ясно дала понять дочери, что в жизни матери ей места не предусмотрено. Неизвестно, на что рассчитывала Вероника в будущем, но пока она «устраивала» свою жизнь исключительно на те деньги, которые давала ей Антонина. Но этим дело не ограничивалось. Из обрывочных рассказов матери девушка поняла, что та переехала в свою новую квартиру практически без вещей и без всякой мебели.

— Зачем мне везти в Москву всякое старье? — рассуждала она. — У меня есть дочь, она лучше знает, какая мебель должна быть в приличной московской квартире. Она чужим людям квартиры обставляет, а родной матери помочь сам бог велел!

С каждым своим приходом Вероника все настойчивее требовала, чтобы дочь «уделила, наконец-то, матери внимание и обеспечила ей нормальную человеческую жизнь». Под этим она подразумевала то, что Антонина обязана не только давать матери деньги на еду и выпивку, но и потакать всем ее прихотям.

Антонина отбивалась от этих требований изо всех сил. У нее не было ни желания, ни времени «обустраивать» матери квартиру. К тому же она чувствовала, что одним «обустройством» дело не кончится, и Вероника быстро придумает, что еще потребовать от дочери. Иногда от отчаяния девушка ловила себя на мысли, что она готова пойти на все, чтобы мать навсегда исчезла из ее жизни или хотя бы на некоторое время оставила ее в покое. Но изменить сложившуюся ситуацию Антонина не могла: пока мать жива, она так или иначе будет постоянно отравлять ее жизнь.

Глава 66. Бездомный

Отношения Антонины с Игорем оставались прежними. Выходные дни они проводили вместе, но во время рабочей недели каждый занимался своим делом. В первое воскресенье декабря Игорь Борисович сообщил Антонине, что на днях хозяева его квартиры возвращаются в Москву, пробудут здесь не менее месяца и снова уедут в Австралию только после новогодних праздников.

— Так что нам с тобой, Антон, придется временно прервать наши встречи. Сама понимаешь, я человек бездомный, а потому зависимый. Я тебе говорил, что хозяева моей квартиры каждый год приезжают в Москву. Только обычно это бывает летом. А в этот раз они решили снова посмотреть на русскую зиму и встретить Новый год не под пальмой, а под елкой. Как ты понимаешь, я тоже не рад, но что поделаешь! У меня выбора нет. Так что я на этой неделе освобождаю их законную жилплощадь и выметаюсь на все четыре стороны. Но я не в обиде. Такие неудобства позволяют мне все остальное время года чувствовать себя совершенно свободно. Ради этого можно немного и потерпеть.

— А где ты будешь жить в это время? Это же больше месяца!

— Как обычно, у друзей. Я уже кое с кем договорился. У Пашки Елисеева можно перекантоваться некоторое время. Это мой друг, художник — помнишь, мы ходили на его выставку? У него есть лишний диван, и он только что порвал со своей очередной подругой. Да ты не волнуйся, это не проблема. Вот только ночевать у меня ты пока не сможешь. Надеюсь, что тебя за это время никто не уведет? — кокетливо добавил он. — А то я ревнивый! Если что, убью обоих!

Но Антонина на шутку не отреагировала.

— Меня-то никто не уведет, не беспокойся. Но для тебя это все так некстати! А если Пашка снова помирится со своей подругой? Или новую найдет? Что ты тогда будешь делать?

— Придумаю что-нибудь. Всегда можно что-то придумать. Да ты не переживай, это не в первый раз. Я живучий, я и не в таких ситуациях бывал. К тому же я тебе говорил, что всегда можно перекантоваться в театре. Мне это не впервой.

Антонина немного помолчала, а потом, скрывая волнение, предложила:

— Игорь, а почему бы тебе не пожить это время у меня? Это, конечно, не Москва, но и не так далеко. У тебя есть машина, поэтому до Москвы сможешь добираться без проблем. Я же езжу!

— Нет, Антон, я не хочу тебя стеснять. У тебя в квартире и без меня мало места. И к тому же я такой занудный! Я боюсь, что очень быстро тебе надоем. Тогда ты выставишь меня на улицу и навсегда вычеркнешь из своей жизни. А этого я не переживу. Я очень ценю наши отношения и не хочу ничего разрушить. Так что я лучше поживу пока у Пашки и постараюсь сделать все, чтобы он за это время не помирился со своей подругой.

Но Антонина была настроена решительно:

— Мне кажется, у Пашки будет не больше места, чем в моей квартире. К тому же я рано уезжаю на работу, а возвращаюсь поздно вечером. Поэтому весь день квартира будет полностью в твоем распоряжении. Можешь делать, что хочешь. Конечно, это не пятикомнатные хоромы, но там спокойно и тихо. Там тебя никто не будет беспокоить. Единственное неудобство, что моя квартира за городом, и до театра придется добираться дольше, чем ты привык. Но можно считать, что это загородный дом, только совсем крошечный.

— Нет, Антон, я не буду тебя стеснять. Я поживу у Пашки, это решено.

Но Антонина не сдавалась. Идея пожить вместе с Игорем хотя бы месяц показалась ей очень привлекательной. Через пару дней она заехала к нему в театр, чтобы вручить ему второй комплект ключей от квартиры:

— Это твои ключи от моей квартиры. Можешь переезжать, когда захочешь, без предупреждения.

— Антон, я же говорил, что не хочу тебя стеснять.

— Никакого стеснения. Я буду очень рада. Но сразу предупреждаю, что не смогу уделять тебе много внимания. Работу я не брошу, но если ты дашь слово не критиковать мою стряпню, обещаю готовить тебе поздние ужины.

Игорь сопротивлялся недолго. Он взял ключи и улыбнулся:

— Спасибо, Антон! Но предупреждаю: ты рискуешь! Мне может понравиться такая жизнь, и потом ты не будешь знать, как от меня избавиться!

Антонина радостно улыбнулась:

— Я думаю, что ты рискуешь больше. А вдруг такая жизнь понравится мне, и я просто не захочу тебя отпускать? Придется тебе жить у меня в заточении и исполнять все мои капризы!

— Я не против! Что-то мне подсказывает, что мы с тобой сумеем найти общий язык.

Он многообещающе поцеловал Антонину в губы:

— До скорой встречи!

Глава 67. Предновогодние хлопоты

Через неделю Игорь переехал к Антонине. Как ни удивительно, но жить с ним оказалось удобно и легко. Он добровольно взял на себя часть бытовых забот, покупал продукты, мыл посуду. Иногда он даже готовил ужин на двоих, но его кулинарные навыки не отличались особым разнообразием. Он мог приготовить спагетти с соусом, омлет с овощами и жареную картошку. Но для девушки, которая всю жизнь питалась, чем придется, даже такая нехитрая горячая еда стала приятным новшеством. Фирменным блюдом Игоря были огромные стейки с кровью, которые он жарил на раскаленной сковороде без масла и подавал с салатом из свежих овощей. К стейкам он непременно покупал сухое красное вино, и то, что вино можно пить за ужином просто так, без всякого повода, тоже было для Антонины в диковинку.

Приближался Новый год. Москва расцвела праздничной иллюминацией, на улицах появились елочные базары, а на прилавках магазинов призывно заблестели елочные игрушки и другие новогодние украшения.

Когда в один из предновогодних дней Антонина, как обычно, вернулась домой поздно вечером, Игорь встретил ее притворно-виноватой улыбкой:

— Антон, надеюсь, ты меня простишь. Я позволил себе некоторую вольность и нарушил безупречную гармонию интерьера твоей квартиры. Но если тебе не понравится это новшество, я тут же от него избавлюсь, и все снова станет так, как было раньше.

— И что это за новшество?

— Заходи, посмотри. Эта штука бессовестно заняла целый угол твоего и без того небольшого жилища. Так что теперь тебе решать, сможешь ли ты обойтись без этого угла.

Антонина вошла в комнату и ахнула от изумления. У окна стояла небольшая искусственная елка. На ее пушистых зеленых ветках блестели темно-красные елочные шары точно такого же оттенка, как бархатные шторы и диванные подушки, которые были единственным декоративным элементом ее скромного жилища. На макушке елки гордо возвышалась серебристая звезда, а по веткам веселой змейкой струилась пушистая серебряная мишура.

Глядя на искреннее изумление девушки, Игорь добавил:

— А теперь скажи: елочка, зажгись!

Потерявшая дар речи Антонина послушно промямлила:

— Елочка, зажгись!

— Желание королевы — закон! Ап! — произнес Игорь и чем-то щелкнул. На елке загорелась электрическая гирлянда.

Внезапно из глаз Антонины ручьем потекли слезы. Через несколько секунд она уже во весь голос рыдала на плече Игоря, который никак не ожидал такой реакции. Он никогда не видел ее слез и не думал, что девушку может так расстроить простая безобидная елка.

— Извини, Антон, я хотел, как лучше. Не расстраивайся. Если тебе не нравится эта елка, я ее сейчас выкину к чертовой матери. Я согласен, это не шедевр дизайнерского вкуса. И комната от нее стала меньше. Не плачь, я ее прямо сейчас выставлю в подъезд, пусть ее заберут какие-нибудь бедные люди.

Но от этих слов Антонина зарыдала еще сильнее. Игорь прижал ее к себе и нежно гладил по голове, не зная, что делать. Через пару минут девушка начала успокаиваться.

— Ну, вот так-то лучше. Вот и хорошо. Сейчас я выкину эту елку, и мы забудем про нее навсегда, ладно?

— Нет, что ты, ни в коем случае! Она прекрасна! Это самая красивая елка, которую я когда-либо видела! Это замечательная елка!

Игорь радостно улыбнулся:

— А почему ты тогда плачешь?

— Я не знаю…

— Тебе она и в самом деле нравится? Или ты просто так это говоришь, чтобы меня не обидеть?

— Конечно, нравится! Это потрясающая елка! И квартира сразу стала праздничной, новогодней! Спасибо тебе огромное!

— Да не за что. Я рад, что тебе она нравится.

Постепенно Антонина пришла в себя. Слезы на ее лице высохли, а губы расплылись в счастливой улыбке:

— Ты знаешь, у меня никогда не было собственной новогодней елки. Может быть, когда-то в детстве она и была, но я не помню. А может быть, ее и в детстве не было. И как ты только догадался это сделать? Мне даже в голову не пришло купить елку. Даже не знаю, почему.

— А я знаю, почему. Потому что ты много работаешь, и у тебя нет времени думать о всяких пустяках. А я бездельник, поэтому мне в голову и лезут разные мысли. Но какой же Новый год без елки?

— Ты прав. С елкой намного лучше.

— Ну, вот и хорошо. Пошли ужинать.

— Игорь…

— Что, Антон?

— Спасибо тебе. Извини, что я разревелась, как ребенок. Наверное, это от счастья. Просто раньше никто и никогда не делал для меня столько хорошего.

— Да ладно, Антон, все в порядке. Но мне приятно, что ты рада.

Вдруг Антонина задорно улыбнулась:

— А давай поставим под елку Даруму! Вместо Деда Мороза. Он ведь тоже исполняет желания, я это точно знаю. Во всяком случае, мое желание он исполнил.

— Давай поставим, если хочешь! Антон, это твоя елка, и ты можешь поставить под нее кого угодно! Хоть Бабу-ягу!

Пока Антонина со счастливой улыбкой устанавливала под елкой японского истукана, Игорь украдкой вытер глаза. Трогательная радость, которую испытала эта хрупкая девушка при виде обыкновенной елки, заставила расчувствоваться и его. О ее непростых отношениях с родителями Игорь знал. И он, взрослый мужчина, не переставал удивляться тому, почему такой талантливой и тонко чувствующей девушке досталась такая бессердечная мать.

Появление елки создало в квартире особую новогоднюю атмосферу, и даже на работе чувствовалось приближение праздников. В последние дни уходящего года деловая активность заметно упала, и Антонина с энтузиазмом начала готовиться к предстоящим праздничным дням. Впервые в жизни она будет встречать Новый год в собственной квартире! Наверное, это и есть настоящее счастье.

Девушка составила длинный список предпраздничных дел и ужаснулась: сколько всего предстоит еще сделать! Нужно найти оригинальный подарок для Игоря, подобрать какой-нибудь веселый сувенир для Олега, не забыть поздравить свою ассистентку Марину — она так много помогает Антонине в офисе! Игорь пригласил ее встречать Новый год в каком-то новом закрытом клубе, поэтому ей необходимо купить красивое вечернее платье и выкроить время для посещения салона красоты, чтобы сделать прическу и маникюр. Да еще нужно купить что-нибудь вкусное к домашнему праздничному столу… «Когда я это все успею?» — возбужденно думала Антонина.

Ее приподнятого новогоднего настроения не могли испортить даже визиты матери, которая все чаще приходила в офис требовать денег.

Глава 68. С Новым 2009 годом!

Новогодние дни запомнились Антонине бесконечным калейдоскопом счастливых событий: веселый предпраздничный капустник в театре, новогодний вечер в клубе, шашлыки на даче у кого-то из актеров. Накануне русского Рождества они с Игорем пошли на концерт известной рок-группы. В фойе концертного зала они встретили много знакомых и узнали от них все последние светские новости. В основном они сводились к простому перечислению событий, которыми, как всегда, были полны хмельные новогодние дни: кто, когда, что, где и с кем натворил.

Но среди банальных богемных историй оказалась одна новость, которая потрясла Антонину до глубины души. Фотомодель Олеся — та самая, которой Антонина в прошлом году оформила квартиру в ярких и жизнерадостных тонах — тридцать первого декабря наглоталась снотворного и умерла. Говорят, что если бы помощь подоспела вовремя, ее можно было бы спасти. Но Олеся была в своей квартире одна. Она выпила несколько пачек таблеток и отрубилась. К сожалению, тревогу забили слишком поздно. Незадолго до боя курантов ей звонила ее подруга Милка, чтобы поздравить с наступающим Новым годом, но не дозвонилась. Возможно, ей звонили и другие друзья. То, что Олеся не брала трубку, никого не насторожило: молодая симпатичная девушка имеет полное право провести новогоднюю ночь так, как ей вздумается, и не отвечать на незапланированные телефонные звонки. Но Милка не дозвонилась ей ни первого, ни второго числа.

Третьего января она забеспокоилась и приехала к Олесе домой узнать, что случилось. Она долго звонила в дверь, но никто не открывал. Милка решила, что Олеся наконец-то помирилась со своим приятелем Артемом, с которым окончательно разругалась несколько месяцев назад, и они вместе укатили куда-нибудь развлекаться. Но вечером того же дня Милка встретила Артема в клубе. Он был со своей новой подругой и сказал, что с Олесей не разговаривал очень давно, с момента их ссоры.

Никто из общих знакомых Олесю тоже не видел и ничего о ней не слышал. Где и с кем она могла встречать Новый год, было неясно. Милка снова помчалась к подруге домой. Она заметила, что в квартире горел свет, но жалюзи на единственном окне надежно скрывали от посторонних глаз все происходящее в помещении. Но на звонок в дверь снова никто не ответил. Милка позвонила соседям, чтобы узнать, когда они видели ее в последний раз. Никто ничего не знал.

Почуяв неладное, Милка помчалась домой за запасным ключом от квартиры, который Олеся когда-то давно дала ей на всякий случай. Раньше Милка никогда им не пользовалась, но сейчас этот ключ мог хоть как-то прояснить ситуацию.

Воздух в квартире был душным и тяжелым. Войдя в комнату, Милка поняла, что она опоздала. Тело Олеси в неестественной позе скорчилось на полу — наверное, оно сползло с дивана. На диване и на полу темнели какие-то пятна, от которых шел тошнотворный запах. С трудом сдерживаясь, чтобы не упасть в обморок, Милка выбежала из квартиры на улицу. Немного отдышавшись, она позвонила в милицию.

Позже выяснилось, что причиной смерти девушки стала передозировка лекарств, но это не был несчастный случай. Вскрытие показало, что Олеся сознательно проглотила несколько десятков таблеток снотворного, поэтому шансов остаться в живых у нее практически не было. На кухне около раковины рядом с пустыми упаковками от злосчастных лекарств обнаружили короткую записку, которая и пролила свет на эту трагическую историю. Текст записки был простым и незамысловатым — что-то вроде: «Прошу в моей смерти никого не винить». Хотя, возможно, все предсмертные письма самоубийц кажутся простыми и незамысловатыми.

Глава 69. Немного мистики

После истории с Олесей Антонина долго не могла успокоиться. Почему происходят эти жуткие события? Неужели жизнь и в самом деле настолько ужасна, что молодые, сильные и успешные люди добровольно отказываются он нее в самом начале своего жизненного пути? И что тогда делать тем, кто менее успешен или, например, нездоров?

На фоне страшных трагедий, которые произошли в последнее время, Антонина вдруг почувствовала себя виноватой. Имеет ли она право быть счастливой, когда другим людям так плохо? Как может она радоваться жизни, когда ее знакомых эта жизнь доводит до самоубийства?

Игорь утешал девушку, как мог. На следующий день он повез ее на ежегодный рождественский концерт в театр-студию «Метроном», который по традиции проходил в последний нерабочий день новогодних праздников. Эти концерты считались ярким событием в московской театральной жизни. Программа вечера всегда держалась в строгом секрете, и в ней было немало сюрпризов и для зрителей, и для актеров — участников представления. Режиссер надеялся, что концерт поднимет Антонине настроение и поможет отвлечь ее от мрачных мыслей. Но посещение театра дало обратный эффект.

Театральные суеверия

Актеры — люди суеверные. Пожалуй, ни в одной профессии нет такого количества предрассудков, суеверий и примет, как в актерской среде. Возможно, это происходит потому, что в театральном искусстве результат всегда непредсказуем: даже отличная пьеса, модный режиссер и звездный актерский состав еще не гарантируют успеха театральной постановке. Чтобы зритель хорошо принял спектакль, необходимо что-то еще, что-то абсолютно неуловимое — возможно, немного мистики, а может быть, вмешательство провидения.

Непредсказуемость успеха или провала порождает самые невероятные суеверия и зачастую приводит к тому, что в сознании актеров мистика и вера полностью вытесняют логическое мышление. Поэтому у каждого актера обязательно есть свой собственный ритуал, который сулит ему успех. Кто-то перед выходом на сцену показывает себе в зеркале язык, кто-то стучит по всему деревянному, что попадается под руку по пути на сцену. Есть актеры, которые ни за что не наденут на сцену одежду желтого цвета, другие обязательно прикалывают к сценическому костюму булавку. Любой, даже начинающий актер знает, что в театре нельзя свистеть, это принесет беду. Бывалые мастера перед выходом на сцену обязательно крестятся. Многие актеры входят в гримерку только с левой ноги, а на сцену выходят с правой. На сцене многих театров мира круглосуточно, даже в выходные дни, горит «ночной» свет, чтобы отпугивать призраков, и до сих пор большинство актеров верят, что в каждом театре есть свои местные привидения, которые обитают в глубине сцены и за кулисами.

Но театральные приметы никогда не возникают сами по себе, на пустом месте. За каждым суеверием обязательно скрывается подлинная история. Когда наблюдательные актеры замечают причинно-следственную связь между событиями, которые на первый взгляд не имеют между собой ничего общего, они понимают, что им чудесным образом удалось разгадать «таинственный ход фишки». И тогда рождается суеверие, которое потом может жить в театральной среде веками.

Глава 70. Рождественское представление

Мир тесен! Оказалось, что некоторые актеры были давно знакомы с Олесей, поэтому весть о том, что она покончила с собой, до театра-студии «Метроном» докатилась очень быстро. Перед началом рождественского концерта все актеры строили догадки, что именно могло привести молодую красивую девушку к такому отчаянному поступку. К тому же эта странная смерть удивительным образом продолжала ряд трагических событий, которые произошли в их среде в последнее время.

Наблюдательные театральные острословы проанализировали ряд странных суицидов и сделали вывод: всему виной проклятье трефовой дамы. В самом деле, чем еще можно объяснить безумную эпидемию самоубийств, которая охватила московскую богему в последние месяцы? И почему есть ощущение, что все эти самоубийства каким-то неуловимым образом связаны между собой? Суеверные актеры решили, что тут без мистики не обошлось! Единственным звеном, которое связывало между собой этих несчастных людей, была Антонина. Может быть, эта странная девушка, похожая на мальчика, и в самом деле обладает магической силой? Может быть, именно общение с ней толкает людей к самоубийству?

Такой вывод выглядел вполне логично: все жертвы этой эпидемии самоубийств были заказчиками Антонины и жили в помещениях, интерьеры которых оформляла она — «трефовая дама», как называл ее Игорь Борисович. Михаил — несостоявшийся жених Яны, потом Руслан, а теперь еще и Олеся… Кто будет следующим? Какой еще интерьер, придуманный трефовой дамой, вынудит своего обитателя добровольно свести счеты с жизнью? И не грозит ли трагический конец тем, кто занят в спектакле «Иллюзия гениальности» или новой постановке по пьесам Островского?

Этот остроумный и в какой-то степени шутливый вывод привел Антонину в ужас. Услышав полуироничные, полусерьезные рассуждения актеров о проклятье трефовой дамы, девушка закрылась в пустой гримерной и долго сидела там молча, крепко сжав зубы и глядя перед собой невидящими глазами. Игорю Борисовичу понадобился целый час, чтобы уговорить ее открыть дверь.

Когда Антонина наконец-то вышла из гримерки, до начала концерта уже оставались считанные минуты. Актеры, участвующие в представлении, судорожно готовились к выходу на сцену. За кулисами царила суматоха, которая всегда сопровождала подобные концерты. Публика быстро заполняла зрительный зал. Атмосфера была оживленной и праздничной. Зрители, уставшие от многодневного новогоднего застолья, с удовольствием ждали, когда прозвенит последний звонок и откроется занавес. В этот вечер в театре не было места трауру или грусти: публика пришла на концерт и ждала развлечения. Шоу должно продолжаться!

Но веселое возбуждение зрителей, тонкий аромат дорогих духов и запах хорошего табака, которыми всегда дышала премьерная публика, произвели на Антонину подавляющее впечатление. Не обращая внимания на уговоры режиссера, который пытался объяснить все произошедшее неудачной актерской шуткой, она направилась к выходу из театра. Смотреть веселое представление у девушки не осталось никакого желания. Ей хотелось побыть одной и, как в детстве, просто молча посидеть в своей комнате, выключив свет и плотно закрыв дверь. Лучшее, что она могла сейчас сделать, это поехать домой. Игорь Борисович пойти за ней не мог, его ждали зрители: он был ведущим концерта, и в тот вечер его место было на сцене.

Выйдя на улицу, Антонина вспомнила, что сегодня она без машины. В театр она приехала вместе с Игорем, в его автомобиле, и возвращаться домой они тоже собирались вместе.

Антонина медленно побрела к метро, не замечая дороги и не обращая внимания на прохожих. Метель, которая началась еще днем, к вечеру разбушевалась не на шутку. Резкий ветер кружил в морозном воздухе вихри колючих снежинок, и они таяли на лице девушки, разбавляя водой текущие по ее щекам горько-соленые слезы.

Как ей удалось добраться до дома, Антонина не помнила. Всю дорогу она чувствовала себя, как во сне. Метро, пригородная электричка, маршрутка… Девушка пришла в себя только у дверей собственной квартиры, куда ее привел внутренний автопилот. Окоченевшими от холода руками она открыла дверь, вошла домой, сняла пальто. Затем, не зажигая света, прошла на кухню и села на табуретку. Время от времени звонил мобильный телефон, но девушка не реагировала: сейчас ей не хотелось разговаривать ни с кем.

На полу мерцали отблески уличных фонарей, пробивавшиеся сквозь тонкую дневную штору. От вазы с фруктами, стоявшей на столе, шел легкий цитрусовый аромат. В воздухе витал знакомый запах мужского одеколона, которым пользовался Игорь. У соседей за стеной бубнил телевизор, из квартиры сверху доносился шум пылесоса. Праздники подошли к концу, и люди готовились к очередной рабочей неделе.

Домашняя обстановка действовала успокаивающе. Просидев некоторое время неподвижно, Антонина включила свет. Как бы то ни было, жизнь продолжается.

Она переоделась в футболку и старые джинсы, умылась и поставила чайник.

Глава 71. Рождественская ночь

Игорь Борисович вернулся из театра уже после полуночи. К этому времени Антонине уже удалось взять себя в руки и немного успокоиться. Увидев, что с девушкой все в порядке, он радостно расцеловал ее и засыпал вопросами:

— Антон, как хорошо, что ты уже дома! Я тебе звонил — почему ты не отвечала? Я так волновался! Я боялся, что с тобой что-то случилось! Как ты сюда добралась без машины?

— Все нормально. Я приехала на электричке. Это не так уж далеко, и электрички ходят часто.

— Жалко, что ты не осталась. Концерт был просто замечательный. Наши молодые актеры приготовили очень смешной номер — пародию на репетицию. Меня изобразили в виде этакого монстра, который вечно всем недоволен. Одним словом, выставили меня, старика, перед публикой в самом неприглядном свете. Но талантливые, черти! Даже я смеялся, а публика хохотала до слез. И когда они только успели все это сочинить и отрепетировать? Так что ты зря ушла.

— Как же я могла остаться, когда меня практически назвали убийцей? Неужели актеры и в самом деле думают, что в этих самоубийствах есть моя вина? Проклятье трефовой дамы! Как только им в голову могло такое прийти? Во-первых, никакая я не дама. И никакая я не трефовая. Это моя фамилия, а фамилию не выбирают. И нет никакого проклятья, это просто трагическое стечение обстоятельств. Причем тут я? Разве я виновата, что у этих несчастных людей что-то в жизни сложилось не так?

— Брось, Антон, нельзя так серьезно воспринимать все, что болтают актеры! Они же слабые, безвольные и зависимые люди! Актеры — это вообще никто! Они зависят от всего: от меня, потому что я даю им работу и распределяю роли, от репертуара, который я для них выбираю, от зрителей, которым может не понравиться их игра, и они перестанут ходить на спектакли. Они зависят от экономической ситуации в стране, потому что если у людей не будет денег на билеты в театр, актеры останутся без работы. Они даже от самих себя зависят и ничего не могут с этим поделать!

— Как это?

— А так! Вот, например, играет актриса какую-нибудь роль молоденькой девушки, играет год, другой, пятый… И вдруг в один прекрасный день я вижу, что ее пора заменить. Не потому, что она стала хуже играть, нет! Просто в двадцать пять лет актриса еще может играть наивную девочку, но когда ей исполнится сорок или хотя бы тридцать пять, это уже невозможно. Тут любой грим уже бессилен. У нее фигура взрослой женщины, и руки тоже, и взгляд уже не такой наивный, и голос прокуренный… Отсюда и наигрыш, а иначе говоря — ложь. Зритель не верит и чувствует, что его надувают. А этого никто не прощает, никто! И зрители — не дураки. Они готовы принять сценическое перевоплощение и поверить в магию, но не в обман. Поэтому я просто вынужден вводить на эту роль молодую актрису, а старая, естественно, обижается. В результате скандалы, интриги, сплетни. Так что актеры зависят даже от самих себя, вернее, от своего возраста.

— Но с возрастом ничего не поделаешь, это все понимают.

— Понимают, но признавать не хотят. Но дело может быть и не только в возрасте. Вот, например, пару лет назад у нас был один актер, настоящий герой-любовник: высокий, стройный, симпатичный, и играл хорошо. Публика его любила, девчонки цветы дарили и после спектакля поджидали у выхода из театра. Его на лето даже в океанский круиз пригласили, публику развлекать. А когда он осенью вернулся из этого круиза, я так и ахнул: наш герой поправился килограммов на тридцать, брюхо выросло огромное, а волосы на голове заметно поредели. Оказывается, круиз был организован по принципу «все включено», иначе говоря, вся выпивка бесплатно. Вот он все лето и налегал на дармовое пиво и закуски.

— И что?

— Я подвел его к зеркалу и спросил: кто может влюбиться в такого героя? Он бил себя в грудь и клялся, что похудеет. А у нас уже через неделю открытие сезона, и все билеты проданы на месяц вперед! Пришлось во все спектакли вводить вместо него других актеров. Он мог вообще без работы остаться, но я предложил ему поиграть пару возрастных ролей во втором составе, пока не похудеет. И что ты думаешь? Он так на меня обиделся, что ушел из театра! Думал, что он такой великий актер, что его куда угодно примут с распростертыми объятиями.

— И как, приняли его?

— Смеешься? Таких растолстевших героев-любовников в каждом театре своих полно! За полгода он обошел в поисках работы все московские театры и антрепризы, но так никуда и не пристроился. Потом пришел ко мне, извинялся, бил себя в грудь и даже плакал, снова обещал похудеть. Очень хотел, чтобы я его взял обратно.

— И ты его не взял?

— Нет, конечно!

— А где он сейчас?

— Я точно не знаю. Говорят, что он работает в каком-то детском клубе руководителем драмкружка. И еще говорят, что он не только не похудел, но и еще больше растолстел. Пьет, наверное, а с этого не похудеешь.

— Я не знала, что актеры такие зависимые люди.

— Теперь знаешь. Поэтому обращать на них внимание и тем более обижаться на них нельзя, пусть болтают, что хотят. А ты человек талантливый и свободный. Они просто завидуют твоему таланту и твоей независимости, вот и сочиняют про тебя неизвестно что.

— Чему же тут завидовать? Я тоже зависимая — от заказчиков, от рыночных цен, от спроса на услуги, от стоимости строительных работ и отделочных материалов. Мы все зависим от чего-нибудь.

— Нет, Антон, не все. Ты человек свободный, и сама это знаешь. Так что забудь всю эту пустую актерскую болтовню, и пойдем ужинать. Пора отдыхать, сегодня был трудный день.

Слушая Игоря, Антонина окончательно успокоилась и даже немного развеселилась. Какой он все-таки умный и тонкий человек! Как замечательно он разбирается в людях! Конечно, Антонине все еще было очень жалко и Олесю, и Руслана, и Янкиного боксера, но никакой вины за собой она больше не чувствовала. В эти минуты она была глубоко тронута тем, что Игорь проявил такую нежную заботу. Она была бесконечно благодарна ему за понимание и поддержку, так необходимые ей в этой ситуации.

Глава 72. На работу после праздников

На следующее утро Антонина проснулась рано. Несмотря на вчерашние переживания, настроение у нее почему-то было отличным. Она наскоро позавтракала, оделась и радостно помчалась на работу. После затянувшихся новогодних праздников ей уже не терпелось вернуться своим текущим проектам и заняться новыми. Свою работу девушка очень любила, она была для нее и удовольствием, и страстью, и отдушиной от бытовых неприятностей. В каждый свой проект она неизменно вкладывала частичку души, и это отражалось на результатах. Каждый ее дизайн был самобытен и оригинален, каждый проект обязательно учитывал индивидуальные предпочтения заказчика, и довольные клиенты охотно рекомендовали ее своим друзьям и знакомым. Заказов у молодого дизайнера с каждым днем становилось все больше, и ее портфолио активно пополнялось новыми реализованными идеями.

Когда Антонина, преодолев дорожные пробки, наконец-то добралась до своего офиса, первый рабочий день нового года уже начался. Но как только она вошла в офис, радость от возвращения к работе несколько померкла. Ее пунктуальная помощница Марина, которая всегда появлялась на работе ровно в десять часов, была не одна: за столом переговоров сидела Вероника. Перед ней стояла пустая чайная чашка и пустой бокал для воды — значит, мать была здесь уже давно. Судя по ее внешнему виду, праздничные дни она провела бурно и весело. Чрезмерная косметика на ее лице имела несвежий, как минимум трехдневный вид, покрасневшие глаза казались бесцветными, веки опухли, мешки под глазами отливали синевой, руки дрожали. Ко всему прочему от ее дыхания шел тошнотворный запах перегара, который совершенно не вязался с чистым и аккуратным офисным помещением.

Вежливая Марина, которая так и не привыкла к бесцеремонному поведению Вероники, при виде своей начальницы облегченно расплылась в улыбке и радостно поздоровалась. А мать, которая приехала в очередной раз просить денег, сразу же набросилась на дочь с упреками:

— Ты что это опаздываешь на работу? Уже почти одиннадцать часов! Я жду тебя с самого утра! Мне что тут, до вечера торчать?

У Антонины было большое желание сказать матери, что ее сюда никто не приглашал, но она сдержалась и холодно процедила сквозь зубы:

— Это моя работа, и я прихожу сюда, когда считаю нужным. Я сама себе хозяйка. Я никому не подчиняюсь и не перед кем не отчитываюсь. И ты не имеешь никакого права делать мне замечания.

— Как это я не имею права? По-твоему, я должна с голоду подыхать? Я же твоя мать, ты обязана заботиться обо мне! А тебе нет никакого дела, что твоей родной матери даже кушать не на что! Сама залилась на гулянки, а на родную мать ей наплевать! Дочь называется! Я ее растила, поила-кормила, глаз не смыкала, и вот вам, пожалуйста, какая благодарность за все мои хлопоты!

Антонина взглянула на мать с ненавистью. Перед Новым годом она дала Веронике солидную сумму в надежде на то, что та не будет доставать ее хотя бы в праздники. Мать и не доставала. За время праздников она даже ни разу не позвонила дочери, а когда Антонина сама пыталась звонить ей, чтобы поздравить с Новым годом, та просто не брала трубку. Теперь было ясно, почему: мать снова взялась за старое и, наверное, уже нашла себе новых собутыльников. Девушке хотелось спросить: «Что, ты уже все пропила и не на что опохмелиться?» Но устраивать скандал на рабочем месте в присутствии помощницы Марины ей совершенно не хотелось, и она постаралась сделать все, чтобы мать поскорее ушла.

— Ладно, что ты хочешь?

— Она еще спрашивает, что я хочу! А ты сама как думаешь, что я хочу? У матери маковой росинки во рту не было, а она спрашивает, что я хочу! Ну и молодежь пошла!

— Мама, перестань! Не хватало мне тут еще твоих концертов. Вот, возьми!

Антонина достала из кошелька две тысячи рублей, но мать это не устроило:

— Ты что это мне такую подачку подаешь? Ты что, цен не знаешь? Что я буду делать с этими копейками?

— Мама, это не копейки! Тебе на еду этих денег хватит на какое-то время. У меня сейчас больше нет. Ты же знаешь, что я, как и все остальные, две недели не работала.

— Мне этого мало!

Антонина с трудом сдержала возмущение. Ей хотелось сказать матери, чтобы та нашла себе работу, тогда бы и деньги на еду у нее были, и на пьянки времени не осталось. Но наставлять мать на путь истинный было совершенно бесполезно, и девушка равнодушно сказала:

— Хочешь — бери, не хочешь — не бери. Больше у меня нет. Так что решай и иди, у меня много работы.

Мать проворно спрятала купюры в карман и обиженно сказала Марине:

— Вот видишь, детка, как дочь с матерью обращается! Никакой заботы, никакого уважения! Сама как сыр в масле катается, на машинах разъезжает, а мать хоть подыхай с голоду! А ведь я ее рожала, с пеленок одна растила, все глаза проплакала, и вот как она меня благодарит! Подачку дает! Тьфу, глаза бы мои тебя не видели! — добавила она в сторону дочери и ушла, громко хлопнут дверью.

Выпроводив мать, Антонина извинилась перед Мариной за ее поведение и включила компьютер. Но сосредоточиться на работе не получалось: визиты Вероники всегда выбивали ее из колеи. Самое интересное, что за все время своего пребывания в Москве мать ни разу не спросила дочь, где и как она живет. Когда-то давно, когда Антонина еще только вернулась из Лондона в Москву, она сообщила ей, что поселилась на птичьих правах в своем старом студенческом общежитии. Но позже этот вопрос никогда не возникал: наверное, мать боялась, что дочь захочет переехать к ней в ее однокомнатную квартиру, а это эгоистичную женщину совершенно не устраивало. Сергей Треф прекратил общаться с бывшей женой много лет назад, и от него узнать новость о том, что у дочери появилась квартира, она тоже не могла.

Сначала Антонине хотелось поделиться с матерью своей радостью по поводу того, что у нее есть собственное жилье. Но дальнейшие события развивались так, что девушка решила до поры до времени не вдаваться в подробности. Меньше всего ей хотелось, чтобы мать ко всему прочему вмешивалась еще и в ее личную жизнь. Ей хватало уже того, что Вероника регулярно появлялась в офисе и требовала денег. Когда Антонины не было на месте, что случалось довольно часто, потому что работа дизайнера связана с разъездами, а мать никогда не предупреждала о своем приходе, мать устраивала скандал, обвиняя дочь во всех смертных грехах.

Каждый раз после таких визитов у девушки возникало желание предупредить охрану офисного центра, чтобы Веронику не пропускали через проходную. Но обращаться с такой просьбой было стыдно: стараниями матери все охранники знали, что она приходит сюда к своей дочери, дизайнеру Антону Треф. Фамилия у Вероники в паспорте была такая же, как и у дизайнера, и ее всегда пропускали в бизнес-центр без проблем. Антонина не хотела выносить сор из избы, поэтому ей пришлось смириться с неожиданными визитами матери и молить бога, чтобы они не были слишком частыми. Но она ничего не могла с этим поделать. Кто бы мог подумать, что Вероника сумеет перебраться в Москву и начнет снова отравлять ее жизнь!

Чтобы успокоиться, Антонина сделала себе чашку растворимого кофе. Зазвонил телефон. Это был Игорь:

— Привет, Антон!

После омерзительной сцены с матерью услышать голос любимого мужчины было особенно приятно. Чтобы не отрывать ее от дел, в рабочее время он звонил ей очень редко, и только по необходимости.

— Привет, Игорь!

— Хочу узнать, как ты доехала. У тебя все нормально?

— Нормально! А что?

— Сегодня такие пробки!

— Да нет, ничего особенного, как всегда. Пробки как пробки. А что случилось?

— Ничего. Просто я немного волнуюсь за тебя после вчерашнего. Ты, правда, в порядке?

— Да, конечно! Все хорошо!

— Ну и хорошо. Просто я вдруг забеспокоился о тебе, и мне захотелось услышать твой голос. Мне показалось, что ты о чем-то переживаешь. Извини, что помешал! Работай, больше не буду тебя отвлекать!

— Ты меня не отвлекаешь.

— У тебя какой-то странный голос. У тебя точно все хорошо?

— Да, все в порядке!

— Тогда до вечера! Целую!

— До вечера.

От разговора с Игорем у Антонины поднялось настроение. Какой он все-таки чуткий и внимательный человек! И как он только догадался, что ее рабочая неделя началась со скандала? От такой трогательной заботы девушка почти расчувствовалась. Что это — телепатия или просто любовь?

Антонина наспех проглотила остатки кофе и погрузилась в работу. Про проклятье трефовой дамы она больше не вспоминала. Вскоре скандальный визит матери тоже был окончательно забыт.

Но Вероника успокоилась ненадолго. Через несколько дней она снова заявила о себе, и на этот раз ее визит прошел уже не так безболезненно.

Глава 73. Репортаж с места событий

В то утро Антонина, как всегда, ехала на работу на своем Опеле, пытаясь поскорее преодолеть бесконечные московские пробки. Автомобильный радиоприемник работал на местной волне. Передавали последние московские новости. Ничего особенного: где-то от морозов прорвало трубу, где-то открыли новый торговый центр, в каком-то кинотеатре состоялась премьера нового фильма. Но среди этих ничего не значащих событий вдруг прозвучало короткое сообщение, от которого у Антонины задрожали руки:

«Известный финансист и биржевой брокер был обнаружен сегодня утром в собственном автомобиле с огнестрельным ранением в голову. Рядом с ним находился пистолет Вальтер времен Великой Отечественной войны, который предположительно принадлежал самому покойному. Тело 37-летнего финансиста было найдено в автомобиле «Мерседес», припаркованном у одного из элитных домов на Мичуринском проспекте. По предварительным данным, финансист покончил с собой. На месте происшествия обнаружена предсмертная записка, в которой пострадавший описывает обстоятельства своей коммерческой деятельности, вынудившие его на такой отчаянный поступок. По мнению следствия, причиной суицида действительно могли послужить крупные финансовые потери, которые в последнее время произошли в результате профессиональной деятельности покойного. По сообщению пресс-службы Следственного комитета по городу Москве по данному факту уже проводится доследственная проверка».

Услышав знакомое название улицы, Антонина судорожно вцепилась в руль. «Не может быть, — мысленно уговаривала она себя. — Это просто совпадение. На Мичуринском проспекте много элитных домов, и в них живет немало биржевых брокеров. Совершенно необязательно, что это Аркадий Маркович Фридман. Это может быть любой другой брокер…»

Но в мозгу девушки молниеносно пронеслась давно забытая сцена, которая произошла во время ее работы над оформлением квартиры Аркадия Марковича.

Дедушкин «вальтер»

Этот ничего не значащий разговор состоялся, когда работы по оформлению квартиры финансиста уже подходили к концу. В тот день Антонина вместе с хозяином квартиры закончила расставлять книги в его рабочем кабинете. Девушка уже собиралась уходить, когда Аркадий ее остановил:

— Антон, я хочу вам показать одну раритетную вещицу. Смотрите, какой красавец!

Антонина увидела, что ее клиент держал в руках блестящий черный пистолет.

— Что это? — спросила она.

— Это «вальтер» П-38 выпуска 1944 года. Оригинал. Калибр 9 мм. Он был выпущен фирмой «Шпрее-верке» — видите, вот здесь клеймо этой фирмы? Причем это не просто серийный армейский «вальтер», которых за годы войны было выпущено более миллиона штук. Это специальный пистолет с укороченным стволом — видите, у него длина ствола всего 85 мм. Такие пистолеты выпускались в ограниченном количестве специально для гестапо, и за все время их было изготовлено всего несколько тысяч штук. Так что это абсолютно уникальная вещь. Таких сейчас осталось немного, а в рабочем состоянии и того меньше. Возьмите его в руки, Антон, посмотрите. Оружие нужно чувствовать руками.

Аркадий протянул ей пистолет. Но Антонина попятилась, и внутри у нее похолодело: раньше девушка видела боевое оружие только в кино. Она боялась подобных вещей, и прикасаться к смертоносному предмету у нее не было никакого желания. Но оторвать взгляд от этого красивого, почти элегантного пистолета было невозможно. То, что это не игрушка, а серьезное оружие, было видно даже неспециалисту. Она смотрела на холодную оружейную сталь, как загипнотизированная, и глупо спросила:

— Это что, настоящий пистолет? Который может убить?

Аркадий засмеялся:

— Самый настоящий. И он может убить кого угодно.

— Зачем он вам?

— Он достался мне от деда. Мой дед был ветераном Великой Отечественной войны, и это его трофейное оружие. Первый раз он показал мне этот пистолет, когда я был еще мальчишкой. Когда я подрос, он научил меня с ним обращаться. Но деда давно уже нет в живых, а этот «вальтер» до сих пор у меня.

— А почему вы мне его показываете?

— Я подумал, что вам будет интересно его увидеть. Вообще-то он у меня всегда лежит в специальном сейфе, как и положено оружию. У меня и патроны к нему есть, но они хранятся в другом месте. Возьмите, не бойтесь — он не заряжен.

Но Антонина спрятала руки за спину и нервно замотала головой:

— Нет, спасибо. Я и так его вижу. Он очень красивый. И блестит, как новенький.

— Потому что я его регулярно чищу и смазываю. Так что он всегда в боевой готовности.

— А вы что, и стрелять умеете?

Аркадий расхохотался:

— Что ж в этом удивительного? Я член стрелкового клуба, часто стреляю в тире и на стрельбищах.

— Из боевого оружия?! — ужаснулась Антонина.

— И из боевого тоже.

— А для чего это вам нужно? Для охоты?

— Нет, не для охоты. Это просто хобби. Настоящее мужское хобби. Каждый мужчина любит оружие, и каждый мужчина должен уметь с ним обращаться. А иначе какой же он мужчина?

— Мужчины бывают разные.

— Да, согласен. Но все эти разные мужчины очень любят оружие. Просто потому, что они мужчины.

Антонина с недоверием пожала плечами. По ее мнению Игорь Левицкий был самым настоящим, потрясающим мужчиной, но представить его с пистолетом в руках она не могла — разве что с бутафорским на сцене. Она знала, что Игорь в армии не служил, был противником насилия и убежденным пацифистом. Наверное, самым страшным оружием, которое он когда-либо держал в руках, была штанга в спортзале. Но высказывать свои сомнения заказчику девушка не стала.

После этого эпизода Аркадий Маркович больше никогда не заводил речь об оружии и пистолет не доставал. Где именно у него был оружейный сейф, Антонина так и не узнала.

После программы новостей бесстрастный голос диктора сообщил прогноз погоды, но Антонина его уже не слушала. Она остановилась на обочине, включила аварийную сигнализацию и закрыла лицо руками. «Успокойся, — мысленно уговаривала она себя. — Имя пострадавшего не сообщили. И нет никакого проклятья трефовой дамы, выдумки все это. Может быть, Аркадий Маркович жив и здоров…» Но интуитивно девушка чувствовала, что трагическим героем этого происшествия все-таки стал ее бывший заказчик. Выяснить это было нетрудно: можно просто взять в руки мобильный телефон, позвонить Аркадию Марковичу и убедиться, что с ним все в порядке. Но заставить себя совершить это простое действие Антонина никак не могла. Что-то подсказывало ей, что поговорить со своим бывшим заказчиком она не сможет, и в данный момент ей совершенно не хотелось узнать, что ее подозрения подтвердились. Посидев в машине еще некоторое время, девушка взяла себя в руки и поехала дальше.

Когда Антонина вошла в свой офис, ничто в ее внешности уже не выдавало тот шок, который она испытала всего полчаса назад. Ее помощница Марина, как всегда, была уже на месте. Антонина машинально сделала себе чашку растворимого кофе и включила компьютер. Когда зазвонил телефон, она долго смотрела на него, не в силах ответить: даже не глядя на дисплей, она знала, что звонит Олег. Телефон замолчал и через несколько секунд зазвонил снова. В этот раз отреагировала Марина:

— Антон, ваш телефон звонит!

Не отвечать на звонок не было смысла. Да и как объяснить Марине, что сегодня произошло и почему это так страшно?

Всегда веселый и оптимистичный, сегодня Олег поздоровался без всяких шуток и каламбуров. Его голос звучал глухо, будто простужено:

— Привет, Антон!

— Здравствуй, Олег!

Повисла долгая пауза. Первой нарушила ее Антонина:

— Ты что, заболел?

— Нет, не заболел.

— У тебя странный голос.

— Да нет, просто я рано встал, не выспался.

Олег снова замолчал, подбирая слова. Он уже знал от Антонины и про сумасшедшую эпидемию самоубийств, которая каким-то непостижимым образом начала косить совершенно не связанных между собой людей, и про тот нелепый диагноз, которым воспаленное актерское воображение довело талантливую девушку до истерики несколько дней назад. Проклятье трефовой дамы — придумают же такое! Ему совершенно не хотелось стать вестником очередной трагической новости. Но отступать было некуда. Он глубоко вздохнул и тихо произнес:

— Антон, ты сегодня новости слушала?

Антонина помолчала. Она знала, что сейчас скажет ее друг, и не хотела этого слышать. В конце концов, она неуверенно выдавила:

— Нет, не слушала.

— И в интернете не смотрела?

— Нет, а что случилось?

— Антон, ты помнишь Аркадия Марковича, которому мы в прошлом году оформляли квартиру? Он еще требовал, чтобы весь интерьер был оформлен в цветах долларовой купюры, и ты бегала по всей Москве с этими несчастными долларами, подбирая идеально подходящие ковры и текстиль?

— Конечно, помню!

Олег помолчал и продолжил, запинаясь:

— Антон, я не знаю, как лучше тебе это сказать… Я не хотел тебе звонить, но потом подумал, что если ты еще не знаешь, то лучше я скажу тебе сам. Ты ведь все равно потом узнаешь…

Антонина хотела бросить трубку и не слушать больше ни одного слова. Но если бы это помогло хоть что-то изменить!

— Антон, сегодня утром Аркадий застрелился в своей машине.

Антонина молчала. Олег тоже помолчал несколько минут, потом продолжил:

— Это передали в новостях сегодня утром. Сначала не сказали его имени, но потом, после официального опознания, в интернете сообщили, что это был он.

Антонина продолжала молчать. Она сидела, тупо уставившись в пространство перед собой, но ничего не видела, а из ее глаз медленно катились слезы. После долгой паузы Олег промолвил:

— Антон, ты в порядке?

Антонина, с трудом проглотив колючий комок, застрявший в горле, прошептала:

— Нет, Олег, я не в порядке. Я уже никогда не буду в порядке.

Олег нервно закричал:

— Антон, только не думай ничего плохого! Ты тут абсолютно не причем! Сказали, что у него были большие проблемы с финансами. Он же был биржевым брокером! А ты же знаешь, что это за работа. Это же, как в казино: сегодня выиграл, завтра проиграл! Никто не может все время выигрывать, вот ему и не повезло! Это жизнь, поняла? Антон, ты слышишь меня? Слышишь?! Ты тут не причем!!!

Антонина молчала. Сейчас Олег, наверное, все бы отдал, чтобы быть рядом с ней и хоть немного успокоить ее. Но он находился на другом конце Москвы, и в эту минуту их связывал только невидимый и неощутимый сигнал мобильной связи.

— Ты слышишь меня, Антон? Не молчи, скажи хоть слово!

Антонина вздохнула:

— Да, слышу…

— Не расстраивайся, Антон! Я знаю, что ты думаешь, но поверь мне, ты не виновата! Слышишь? Ты не виновата!!!

Но Антонина уже прервала разговор. Глядя перед собой в пустоту и все еще прижимая телефон к уху, она прошептала:

— Это не я… это проклятье трефовой дамы… я не виновата…

Марина впервые видела свою начальницу в таком состоянии. Она с беспокойством смотрела на ее посеревшее лицо, по которому бежали неконтролируемые слезы.

— Антон, что-то случилось?

— Да, случилось. Аркадий Маркович погиб.

— Как погиб? В автомобиле? Он что, попал в аварию и погиб в автокатастрофе?

— Да, он погиб в автомобиле. Но не в автокатастрофе. Он застрелился. Он попал в аварию на работе и поэтому застрелился в своем автомобиле. Во всяком случае, так сказали.

— Я не поняла. Как можно попасть в аварию на его работе? Он же финансист, а не летчик-испытатель!

Антонина вытерла слезы и налила себе стакан воды:

— Да, ты права. На его работе нельзя попасть в аварию. На его работе можно попасть только в катастрофу.

Через полчаса Антонина немного успокоилась и села за компьютер, чтобы посмотреть последние сообщения об этом происшествии. Но ничего нового узнать не удалось. Ленты новостей уже пестрели другими, более свежими событиями московской жизни. Самоубийство несчастного финансиста лишь на минуту привлекло внимание прессы, и позже возвращаться к нему уже никто не хотел. Да и что может означать гибель одного неудачника в масштабах целого мегаполиса?

Но для Антонины трагическая смерть Аркадия Марковича показалась встроенной в загадочную цепочку самоубийств, которые удивительным образом преследовали ее заказчиков. Девушка снова вспомнила Руслана, погибшего от передозировки, Олесю, отравившуюся снотворным, и даже Янкиного боксера, которого она почти не знала. А сегодня эту серию зловещих событий продолжил еще и преуспевающий финансист. Она снова и снова анализировала последовательность этих несчастий, пытаясь найти им хоть какое-то разумное объяснение. Но ответ мог быть только один — тот, в который она не хотела верить. Но сегодня, вопреки здравому смыслу, идея о проклятье трефовой дамы уже казалась ей не такой уж бессмысленной.

Антонина безмолвно сидела за столом, не в силах приступить к работе. Ее помощница Марина тоже замерла на своем месте, по-своему переживая происходящее. Марина знала о предыдущей серии самоубийств, но была уверена, что это просто неудачное стечение обстоятельств, а так называемое «проклятье трефовой дамы» она вообще считала бестактной шуткой, непростительной для образованных людей. Сейчас, глядя на расстроенную Антонину, она была готова броситься с кулаками на тех невеж, которые приклеивают талантливым людям обидные и незаслуженные ярлыки. Марина знала, как много работает ее начальница, какие замечательные идеи рождаются в ее голове и как внимательно и добросовестно относится она к своим заказам. Втайне девушка надеялась, что когда-нибудь она тоже сможет делать что-то подобное, а сейчас с удовольствием работала вместе с Антониной, старательно обучаясь приемам работы с заказчиками и принимая с восхищением все новые идеи дизайнера.

Глава 74. Прозрение

Антонина сидела за столом, глядя невидящими глазами на монитор компьютера, который давно уже погас от бездействия. Она не понимала, где находится, и не замечала присутствия Марины. Даже телефон почему-то молчал — или, может быть, она машинально отключила его? Сколько прошло времени, Антонина точно не знала, и в ее голове не было никаких мыслей, только безнадежная и бездонная пустота. Но внезапно в этой пустоте ясно возник образ Романа Яковлевича — психотерапевта, который в детстве спас ее от депрессии. И сейчас ей вдруг нестерпимо захотелось снова оказаться в той светлой больничной палате, услышать мягкий негромкий баритон Романа Яковлевича и порыдать на его плече, залив слезами его безупречный белоснежный халат.

Антонина закрыла глаза, мысленно пытаясь представить, что сказал бы ей Роман Яковлевич, окажись она сейчас в его отделении. Но образ психотерапевта в ее растревоженном сознании исчез так же внезапно, как и появился, а на его месте Антонина вдруг ясно увидела лицо своей соседки по палате, которая вместе с ней лечилась в той клинике — той несчастной девушки, настойчиво пытавшейся покончить жизнь самоубийством. Как же ее звали? Кажется, Юлька?.. И вдруг Антонина отчетливо вспомнила страстный монолог Юльки, который та повторяла, как заведенная, несколько раз подряд:

— …это такая опасная болезнь, что-то вроде вируса. От вируса самоубийства человеку очень хочется покончить с жизнью… Этот вирус может замаскироваться в организме так, что его нельзя обнаружить. И если его не лечить, он может проявиться в самый неожиданный момент. Мне это сам Роман Яковлевич рассказал, а оно про этот вирус самоубийства все знает…

Антонина вздрогнула и открыла глаза: а вдруг это и есть ответ на происходящее? Может быть, вирус самоубийства существует на самом деле? Вдруг она еще в детстве заразилась им от несчастной Юльки, и все эти годы носила его в себе, а сейчас эта зараза прорвалась наружу и, как СПИД, начала косить ее ни в чем не повинных заказчиков?

Но ее размышления прервал очередной визит нежданных гостей:

— Здравствуй, дочка! Здравствуй, моя кровиночка! Как хорошо, что я тебя застала!

Сегодня Вероника явилась не одна. Вместе с ней вошел крупный мужчина сомнительной наружности. Судя по неопрятному виду и неуверенной походке, мать была здорово навеселе, а ее спутник был откровенно пьян. Небольшое офисное помещение сразу же наполнилось запахом перегара, давно немытых тел и заношенной одежды. Устойчивое зловоние длительного запоя не мог заглушить даже тошнотворный аромат дешевых духов, которыми как всегда щедро обливала себя Вероника.

Заплетающимся языком мать пробормотала еще что-то нечленораздельное и плюхнулась на стул. Мужчина злобно осмотрелся по сторонам и прохрипел, обращаясь к своей спутнице:

— Ты чего тут расселась? Забыла, зачем пришли? Делай дело, и валим отсюда!

Антонина растерянно смотрела на вошедших: для подобного визита сегодня было самое неподходящее время.

— Мама, зачем ты здесь? Что тебе нужно?

— Ты еще спрашиваешь, зачем я здесь! Матери жить не на что, а ей наплевать!

— Кто этот мужчина? Что ему нужно?

Мужчина привалился к стене, развязно глазея по сторонам, и никак не реагировал на происходящее, будто речь шла не о нем. Сбивчивые объяснения матери немного прояснили ситуацию:

— Это мой друг. Ты что думаешь, что твоя мать должна сидеть одна-одинешенька и ждать смерти? Нет уж! Я пока еще молодая женщина. Я нравлюсь мужчинам. И мне мужчины нравятся. И я не собираюсь, как ты, всю жизнь сидеть, уткнувшись в вонючие книжки, и выполнять вонючую работу. Я хочу радоваться жизни.

— А что ты хочешь от меня?

— Как что? Ты что же думаешь, что я могу святым духом питаться? У матери маковой росинки во рту нет, а она еще спрашивает! Ты что, забыла? Ты же мне обещала дать денег, вот я и приехала за ними! Короткая же у тебя память!

Антонина, с трудом сдерживая переполнявшую ее ярость, холодно ответила:

— Во-первых, я тебе ничего не обещала. Во-вторых, я тебе совсем недавно давала деньги, и у меня сейчас больше нет. Ты что думаешь, я их печатаю? Я их зарабатываю своим собственным трудом. Ты тоже могла бы сама зарабатывать, раз ты такая молодая женщина. Тогда бы и на пьянку времени не осталось.

Вероника взорвалась:

— Она еще будет хамить матери! Нахалка! Я что, по-твоему, зря сюда приехала? Мне что, больше делать нечего? Она тут по Москве на машине разъезжает, а матери с голоду подыхать? Я твоя мать, и ты обязана меня содержать! Я тебя родила и вырастила! Я с тобой всю жизнь нянчилась, пока твой непутевый папаша гулял по морям-океанам! Пришла пора и тебе о матери позаботиться! А она мне не может на кусок хлеба дать!

— Мама, я дам тебе на кусок хлеба, но не сейчас. Приходи хотя бы через неделю. Ты же знаешь, что были праздники, две недели никто не работал! У меня сейчас просто нет денег!

— Нечего мне указывать, когда мне приходить! Когда хочу, тогда и прихожу! И ты, соплячка, мне не указ! Ты от меня так просто не отделаешься! Я твоя мать! Я твой крест, который тебе нести до конца дней!

Но тут терпение Антонины лопнуло. Она подошла к Веронике, сжав руки в кулаки, и ледяным голосом вымолвила:

— Немедленно убирайся из моего офиса! И чтобы я не видела тебя до тех пор, пока не протрезвеешь! И своего пьяного собутыльника забирай, и чтобы его духу больше здесь не было!

Но серьезность намерений незваных гостей девушка явно недооценила. Мужчина, который до сих пор молча наблюдал за перебранкой, внезапно двинулся к Антонине, обеими руками схватил ее за плечи и резким движением толкнул ее в угол. Своим огромным брюхом он прижал миниатюрную девушку к стене и зажал ей рот горячей шершавой ладонью, которая омерзительно воняла табаком и копченой рыбой. Второй рукой он схватил ее за горло так, что ей стало трудно дышать. Следующие секунды показались девушке часами. Резкий запах немытого мужского тела напомнил ей о страшном кошмаре, пережитом в детстве, а смердящее перегаром дыхание в мельчайших деталях восстановило в ее памяти картину насилия, которую она все эти годы старательно пыталась забыть. Антонина зажмурила глаза и в ужасе застыла, ожидая, что пьяный гость начнет срывать с нее одежду, но этого не произошло. Мужчина наклонился к ее лицу почти вплотную, крякнул зловонной отрыжкой и прорычал, брызгая слюной:

— Слушай, ты, овца! Я таких шлюх, как ты, по десятку за день имел! Будешь пургу гнать, я тебя прямо здесь отымею! Прямо здесь, при всех, в этом твоем гребаном офисе! Так что заткнись и делай, что тебе сказано! Гони бабки, или хуже будет!

Пригвожденная к стене Антонина стояла, не в силах пошевелиться. Мать смотрела на нее равнодушно и успокаивать своего сердечного друга явно не торопилась. Ситуацию спасла Марина, про которую все забыли. Сначала она наблюдала за происходящим с изумлением и испугом, не рискуя вмешиваться в семейный скандал. Но когда ситуация вышла из-под контроля, она решительно схватила телефонную трубку и громко сказала:

— Прекратите немедленно, или я вызову охрану!

На такое заявление бугай нехотя отпустил свою пленницу и прошипел:

— Запомни, мразь, я еще вернусь! Ты от меня так просто не отделаешься! Твоя мать мне денег должна, так что ты теперь у меня на крючке!

Вероника схватила его за рукав и потащила к выходу:

— Пойдем отсюда, а то сейчас охрана придет!

Бугай огрызнулся:

— Ты еще будешь мне указывать! Зря только приехали! Тьфу!!!

Он смачно плюнул на ковровое покрытие офиса и грязно выругался. После этого веселая парочка удалилась, громко хлопнув дверью.

Антонина медленно опустилась на стул. Ее руки дрожали, а зубы отбивали мелкую дробь. Марина налила ей стакан воды:

— Успокойтесь, Антон, все позади. Они, кажется, ушли. Это моя оплошность: надо было сразу вызывать охрану.

Антонина судорожно выпила несколько глотков воды и с благодарностью посмотрела на свою помощницу:

— Нет, ты сделала все правильно. Неудобно было их выгонять, она мне все-таки мать. Да и перед охраной нашего бизнес-центра тоже было бы неудобно. Она уже давно всем доложила, что она моя мать. И фамилия у нее такая же, поэтому и пропускают ее без вопросов. Я просто не знаю, что с ней делать. Можно, конечно, сказать охране, чтобы ее больше не пускали в здание, так ведь она тогда такой скандал закатит, что мне потом будет стыдно людям в глаза смотреть. Ладно, пока все обошлось. Но я сегодня же скажу на входе, чтобы никаких ее друзей сюда больше не пропускали. У нее просто талант заводить дружбу со всякими мерзавцами. Где она их только находит?

Антонина постепенно пришла в себя. Но у нее перед глазами все еще стояла картина насилия, пережитого в детстве: пьяный монстр, брызгающий слюной и смердящий перегаром, мерзкие грязные руки и бессилие перед навалившимся на нее огромным вонючим телом. Сегодня тот катастрофический случай из далекого прошлого пополнился новыми красками. В голове девушки эти два эпизода слились в одно жуткое воспоминание, вызвав странное чувство дежавю и нестерпимое желание выключить свет, забиться в угол и закрыть лицо руками. Сейчас Антонине больше всего на свете хотелось оказаться в чистой и уютной палате того психотерапевтического отделения, где она лечилась в детстве, и услышать ровный, спокойный и убаюкивающий голос доктора Романа Яковлевича. Хотелось снова услышать его заверения в том, что все у нее будет хорошо. Но здесь нет ни палаты, ни Романа Яковлевича. Детство кончилось, и решать навалившиеся проблемы ей придется самой.

Глава 75. …найдется все?!

Неожиданный визит матери заставил девушку на время забыть о смерти финансиста. Но сейчас, когда Вероника покинула офис, в сознании Антонины трагические события последних месяцев снова выстроились в роковой ряд. Почему-то снова вспомнилась несчастная Юлька с ее настойчивым желанием наложить на себя руки. Интересно, где она сейчас? Сумела ли она справиться со своим патологическим стремлением покончить с жизнью, или ей все-таки удалось это осуществить?

Вдруг в голове Антонины опять мелькнула мысль, которую прервало появление матери. По спине девушки пробежал холодный пот: может быть, она еще тогда, в детстве заразилась от Юльки этим вирусом самоубийства, а сейчас невольно передает его другим? И возможно ли такое? Она бросилась к компьютеру: «Говорят, в Яндексе найдется все? Сейчас проверим…»

Сердце ее бешено колотилось, дрожащие пальцы никак не попадали на нужные клавиши… Но вот, наконец, на экране появилась искомая информация:

…носитель вируса может длительное время не испытывать никаких симптомов заболевания…

…носителем вируса человек может оставаться пожизненно…

…заболевание развивается не у каждого носителя вируса, но каждый носитель вируса является источником инфекции для окружающих…

Девушка уронила голову на стол и закрыла лицо руками. Вот и ответ! Вот и объяснение всем этим нелепым и трагическим смертям! Она, дизайнер интерьеров Антон Треф, является носителем вируса самоубийства! Кто будет следующий? В свете последних событий у нее уже не оставалось сомнения, что следующую жертву придется ждать недолго. А что будет с ней самой? Неужели она тоже погибнет от этого дурацкого вируса? И существует ли какая-нибудь вакцина от этой заразы, или остается просто смиренно сидеть и наблюдать за эпидемией? Яндекс про это ничего не сообщил. Вот вам и «найдется все»!

«Я не хочу умирать! У меня все хорошо! Я не хочу кончать жизнь самоубийством!» — мысленно заклинала она себя. Ее лихорадочные размышления прервал голос Марины:

— Антон, с вами все в порядке? Вы побледнели! Может, сделать кофе?

Погруженная в свои мысли, Антонина совсем забыла о своей помощнице. Услышав ее голос, она посмотрела на Марину испуганными глазами: а вдруг та тоже заразилась этим чертовым вирусом? Чем виновата эта прилежная и умная девочка? Она — студентка архитектурного института, хорошо учится, добросовестно относится к работе, строит планы на будущее…. Что же будет, если смертельный вирус уже передался и ей? И как сможет сама Антонина жить дальше, если уже сейчас на ее совести столько смертей?

Тут ей в голову пришла еще одна страшная мысль — такая, что от ужаса девушка чуть не лишилась чувств: она же могла заразить Игоря! Она его наверняка уже заразила, но только это пока еще не проявилось! И если смертельный вирус каким-то необъяснимым образом передался даже заказчикам, то ее любимому мужчине, скорее всего, избежать его тоже не удалось! Они же с Игорем сейчас близки, как никогда: живут в одной квартире, едят из одной посуды, спят вместе…

Антонина выскочила из-за стола, дрожащими руками схватила пальто и на бегу крикнула своей помощнице:

— Марина, я уезжаю домой и сегодня уже не вернусь! Если будет что-то срочное, звони!

Подходя к своему автомобилю, Антонина взглянула на часы. Невероятно: всего лишь половина первого! А ей казалось, что с утра прошла уже целая вечность. Конечно, за какие-то несколько часов произошло столько событий! Пока прогревался двигатель, Антонина хотела позвонить Игорю, но вспомнила, что он сегодня собирался целый день провести дома и работать над сценарием нового спектакля. Она знала, что Игорь ненавидит, когда его отрывают от творческого процесса. Он говорил ей, что предварительную работу над каждой новой постановкой он всегда делает дома один и даже отключает телефон, чтобы никто ему не мешал. И только позже, когда у него в голове уже полностью сформируется готовый план будущего спектакля, он предлагает свои идеи актерам для обсуждения.

«Тем лучше, — подумала она. — Пусть спокойно поработает, пока я не вернулась домой. Все равно уже ничего не изменишь».

В первую неделю после новогодних праздников движение на улицах Москвы даже в разгар рабочего дня было не очень оживленным. Многие москвичи, уехавшие из города в дальние края, еще не вернулись из отпуска. Иногородних коммерсантов, которые часто приезжают в столицу, тоже было немного. Антонина вела машину не спеша. Пробок не было, и за пределы кольцевой автодороги она выбралась быстро.

Стоял ясный зимний день. На полях вдоль автотрассы чистый снег ослепительно искрился в солнечных лучах. Но сегодня красота природы и свежесть снежного покрова девушку не радовали. Всю дорогу она обдумывала, как лучше сказать Игорю про смертельный вирус и про то, что он тоже может стать жертвой этой загадочной эпидемии суицидов. Разговор предстоял непростой, и о его последствиях Тоня старалась не думать. Больше всего на свете она боялась потерять своего любимого, но еще больше она боялась доставить ему неприятности или причинить какой-либо вред. И ради благополучия Игоря Антонина была готова, не раздумывая, не только отказаться от каких-либо отношений с ним, но и пожертвовать жизнью. И если этот вирус действительно косит без разбора хороших и ни в чем не повинных людей, то, может быть, ей стоит прекратить все контакты с окружающим миром или вообще наложить на себя руки? Это могло бы остановить эпидемию.

Антонина серьезно обдумала вариант самоубийства и поняла, что к такому решению проблемы она совершенно не готова. Жизнь слишком хороша и интересна, чтобы прерывать ее в самом начале пути. У нее есть интересная работа, собственная квартира, а самое главное — у нее есть Игорь! И даже если после предстоящего разговора им придется расстаться навсегда, она все равно будет знать, что где-то живет, работает и радуется жизни этот замечательный человек. Только бы он не стал жертвой злосчастного вируса самоубийства! Только бы все обошлось!

Всю дорогу она уговаривала себя, что все кончится благополучно. Но в глубине души у нее еще оставались серьезные сомнения на этот счет, и по лицу девушки медленно текли густые соленые слезы.

Глава 76. Странные игры

При подъезде к дому руки Антонины похолодели, а сердце начало отбивать сбивчивую дробь. Разговор с Игорем предстоял непростой. По дороге она так и не решила, с чего начать свое признание и как преподнести любимому мужчине новость о том, что она, возможно, является носителем смертельного вируса и невольно заражает им всех своих знакомых. Ей на ум пришла мысль о носителях вируса СПИДа: как же они сообщают об этом диагнозе своим родным и близким? В каких выражениях? И существуют ли такие слова, которые могут безболезненно донести до партнера подобную информацию — можно сказать, приговор? Но она тут же прогнала эти мысли: все-таки суицид — это не СПИД. Его можно предотвратить. Возможно, ситуация является не настолько уж безнадежной, и если заранее предпринять правильные меры, то, может быть, ничего не случится.

Автомобиль Игоря стоял у входа в подъезд — значит, он был дома. Антонина припарковалась рядом, заглушила двигатель, вышла из машины и через минуту уже стояла у двери своей квартиры. Она на мгновение закрыла глаза, чтобы собраться с духом, и повернула ключ в замке.

Открыв входную дверь, Антонина моментально почувствовала, что дома что-то не так. В ноздри ударил резкий тревожный запах. На секунду девушке показалось, что это запах мужского тела, похоти и секса. Он смешивался с тонким ароматом дорогого мужского одеколона, которым пользовался Игорь и к которому она уже привыкла. Но сейчас все пространство маленькой квартиры заполнял странный посторонний дух, от которого воздух стал густым и тяжелым. У девушки возникло ощущение, что жилище отторгает свою хозяйку: впервые за несколько месяцев атмосфера здесь была абсолютно чужой и даже враждебной. Еще не поняв до конца, что происходит, Антонина, не раздеваясь, прошла из крошечной прихожей в комнату и остолбенела.

На диване сплелись в единое целое две обнаженные фигуры. В красных лучах холодного зимнего солнца, пробивающихся сквозь прозрачные серебристые шторы, голая спина Игоря казалась покрытой бронзовым загаром. Знакомые ягодицы напряженно пульсировали, а мускулистые руки сжимали чье-то худенькое тело. В затрудненном и сбивчивом дыхании Игоря слышались низкие хриплые звуки: по этим знакомым басовым ноткам Антонина определила, что процесс был в самом разгаре, и до кульминации еще далеко. По спине мужчины, с которым она всего несколько часов назад спала в одной постели, стекала тонкая струйка пота, а его длинные темные волосы застыли на влажной шее растерянными вопросительными знаками. В профиль лицо Игоря было похоже на мраморную скульптуру. Его подбородок упирался в короткие светлые волосы партнерши, а на губах застыла радостная, почти счастливая улыбка, которая показалась Антонине звериным оскалом. Она стояла в дверях и смотрела на происходящее изумленными глазами. Тем временем процесс продолжался. Движения Игоря были размеренными и энергичными, но рассмотреть соперницу, утонувшую в его объятьях, или хотя бы понять, кто она такая, Антонина не могла.

На появление третьего лишнего счастливые любовники никак не отреагировали: они были настолько поглощены друг другом, что ничего вокруг не замечали. Их тела двигались синхронно и гармонично, без каких-либо лишних движений, и где-то в глубине сознания у Антонины промелькнула мысль, что это происходит между ними уже не в первый раз. Она чувствовала себя непрошеным гостем или даже злоумышленником, незаконно вторгшимся на чужую территорию. Это зрелище не было предназначено для посторонних глаз, но монотонные движения словно загипнотизировали и околдовали девушку, и она смотрела на происходящее, не в силах отвести взгляда. Казалось, что время остановилось. Но вскоре послышался протяжный стон, пара вздрогнула в последних конвульсиях, замерла и затихла.

Антонина застыла в дверях, не дыша и боясь пошевелиться. Все происходящее казалось нереальным, и ей хотелось ущипнуть себя, чтобы убедиться, что это был всего лишь кошмарный сон.

Игорь очнулся первым. Заметив Антонину, он почти не смутился. Не стесняясь своей наготы, он поднялся с дивана и спокойным неторопливым движением накинул полосатый махровый халат, который валялся на полу рядом с елкой. Судя по его сдержанным манерам, он не чувствовал себя виноватым. Его поведение было таким естественным, будто Антонина застала его за чем-то совершенно обыденным и банальным. Он поприветствовал ее с улыбкой, как ни в чем не бывало:

— Привет, Антон!

Но Антонина его не слышала и даже не смотрела в его сторону. Блондинка с короткой стрижкой, которая после завершения процесса в течение некоторого времени неподвижно лежала спиной к двери, уткнувшись лицом в спинку дивана, повернулась и повторила вслед за Игорем:

— Привет, Антон!

Онемев от изумления, Антонина во все глаза уставилась на второе действующее лицо этой дьявольской сцены. Распутной блондинкой оказался Сашок, а точнее актер театра-студии «Метроном» Александр Коркин. Благодаря маленькому росту, тщедушной комплекции и недалекому интеллекту Сашок выглядел лет на пятнадцать, и мало кто догадывался, что на самом деле его возраст уже приближался к тридцати. Сашок лениво потянулся, принял развязную позу и оскалился, глядя на Антонину:

— Антон, ну что ты стоишь, как вкопанная? Проходи, не стесняйся, мы только начали. Снимай сапоги и присоединяйся к нам! Как насчет па де труа?

Игорь его перебил:

— Кончай болтать, Сашок! Спектакль окончен. Тебе пора домой. Одевайся.

Сашок поежился, сполз с дивана и стал неторопливо собирать разбросанную по полу одежду. Но одеваться он не спешил. Встретившись взглядом с Антониной, он подмигнул ей и сказал:

— Может, надумала? Держу пари, будет весело! Тебе понравится!

Но Игорь был непреклонен:

— Все, Сашок, повеселились, и будет.

Сашок скорчил капризную физиономию и заныл:

— Какое там повеселились? Только начали! Стоило мне ради этого тащиться за сто верст! Знал бы, не приехал!

— Я сказал, все! Одевайся быстрее!

— Ну ладно, ладно. Я шучу. Все, так все.

Эта короткая перебранка вывела Антонину из оцепенения. Не дожидаясь, пока Сашок натянет джинсы, она попятилась в прихожую. А Игорь прошел на кухню и крикнул:

— Антон, раздевайся, я сварю кофе!

Но девушка его не слышала. Не в силах находиться в собственной квартире после такой омерзительной сцены, она выбежала на лестничную клетку, оттуда на улицу и остановилась на крыльце подъезда, судорожно хватая ртом колючий январский воздух. Но кислорода все равно не хватало: Антонина задыхалась. По ее лицу бежал холодный пот, голова кружилась, перед глазами плавали темные круги, ноги дрожали, руки не слушались. Сделав несколько глубоких вдохов, она расстегнула куртку, сняла шарф, подставив лицо морозному воздуху, зажмурила глаза и прислонилась к стене, чтобы не упасть.

Через несколько секунд сознание стало возвращаться. Постояв на крыльце еще пару минут, девушка окончательно пришла в себя. В кармане задребезжал мобильник, но отвечать на звонок у нее не было ни желания, ни сил. Зябко поеживаясь, она снова замотала шею шарфом, натянула на голову капюшон куртки и медленно побрела прочь от дома.

Глава 77. Смятение

Антонина бродила по улицам, ничего не замечая вокруг себя. Ей казалось, что время остановилось. Она отчаянно пыталась осмыслить все, что произошло за день, и понять, как ей жить дальше, но мысли путались, и разобраться в сложившейся ситуации ей никак не удавалось. Иногда звонил телефон, но она по-прежнему не реагировала на эти звонки.

Короткий зимний день быстро подошел к концу. Вечерело. Солнечные лучи сменились скудным светом уличных фонарей. Антонина ходила по городу, словно на автопилоте, пока не обнаружила, что вернулась к своему подъезду. Оглянувшись по сторонам, она увидела свой Опель и с облегчением заметила, что машины Игоря по близости не было. Может быть, он уехал, и сегодня уже не появится? Выслушивать объяснения Левицкого по поводу случившегося ей сейчас совершенно не хотелось, да и сможет ли она теперь с ним общаться? Все кончено. В ее душе, там, где еще утром жила безграничная любовь и горела пламенная страсть, осталось только глухая, безнадежная, мертвая пустота.

Девушка сжала пальцы в кулаки, чтобы унять дрожь: что бы ни произошло, нужно жить дальше. Немного помедлив у входа в квартиру, она осторожно повернула ключ в замке и приоткрыла дверь. Темнота и тишина: дома никого нет. С облегчением вздохнув, она вошла в прихожую, закрыла за собой дверь, включила свет, медленно сняла верхнюю одежду и прошла в комнату.

В квартире все еще оставался тот странный тревожный запах похоти, который так поразил и испугал ее днем. А может быть, уже и не было никакого запаха? Может быть, ей только казалось, что ее нос улавливает в воздухе эти возбуждающие враждебные нотки? Может быть, это всего лишь аромат одеколона, которым пользовался Игорь и который уже стал для нее таким родным? Похоже, теперь этот запах будет всегда напоминать ей о той омерзительной сцене, невольным свидетелем которой она стала пару часов назад.

Чтобы поскорее избавиться от этого навязчивого зловония, Антонина настежь открыла окно. Вместе с ледяным ветром в комнату полетели снежинки, но закрывать окно девушка не спешила: ей хотелось бесследно и навсегда выморозить из квартиры, а заодно и из своей памяти, все воспоминания сегодняшнего дня.

Между тем в комнате было опрятно и чисто — никаких признаков недавней оргии. В углу все еще стояла большая спортивная сумка с вещами Игоря, у окна блестела новогодняя елка, которая всего пару недель назад доставила ей столько радости, а под елкой красовался японский истукан — символичный и многообещающий подарок мужчины, которого она так долго и так страстно любила все это время. Сегодня Дарума смотрел на нее совершенно безразлично, и в его нарисованных зрачках не было ни презрения, ни сочувствия, ни насмешки. Но почему-то именно этот пустой и надменный взгляд ритуальной куклы окончательно вывел Антонину из равновесия. Она набросилась на Даруму так, будто это он был виновен во всем, что произошло:

— Ты… ты глупая бессердечная кукла! Куда ты смотрел раньше? Я тебе поверила, а ты… как ты посмел такое допустить? Ты должен исполнять желания, а не разрушать жизнь людей! Что ты уставился на меня своими тупыми глазищами? Что мне теперь делать? Как жить?

Она пнула Даруму ногой и хотела заплакать, но слез не было, только в горле застрял сухой комок. Девушка обессилено присела на диван и невидящим взглядом уставилась в пустоту. Она не могла пошевелить ни ногой, ни рукой. Двигаться не хотелось. Что делать и как жить дальше, она не знала. Но, несмотря на все переживания, за весь этот долгий и тяжелый день ей в голову ни разу, ни на одно мгновение не приходила мысль о самоубийстве.

Глава 78. Финал

Сначала Антонина думала, что никогда не сможет оправиться от пережитого потрясения. Но к своему собственному удивлению она очень скоро почувствовала невероятный прилив сил и решительно вскочила с дивана. Нет, она не готова смириться с происходящим! Она никому не позволит разрушить ее жизнь! И даже если ее любимый мужчина оказался мерзавцем и извращенцем, она не собирается сдаваться! Она все равно будет счастлива! Она обязательно будет счастлива, и никто, никто ей в этом не помешает!

Движения девушки были точны и размерены. Она быстро сложила все вещи Игоря в его большую спортивную сумку, туда же бросила его бритвенные принадлежности и его любимый французский одеколон, запах которого еще совсем недавно так будоражил ее чувства. Даруму она тоже убрала с глаз долой, а новогоднюю елку вместе с шарами и мишурой безжалостно выбросила на улицу.

Убедившись, что в квартире больше ничего не напоминает о ее несчастной любви, она отправилась на кухню и включила чайник. Снова зазвонил телефон. Это был Игорь. Антонина не ответила, но проверила список входящих звонков: Игорь звонил шесть раз. Она не хотела с ним разговаривать и надеялась, что сегодня его больше не увидит. Так и получилось: ночевать он уже не явился.